мужчину взгляд → Результатов: 6


1.

В конце 2000 помните особую остановочную примету: бабки с жаренными семечками. Вот и на остановке возле моего дома держала пятачёк одна такая - сама чистенькая, аккуратная и семечки у неё шикарные, кулечки из газетки как по шаблону наверчены.
Но в тот день рядом нарисовался внештатный зазывала: глубоко пьющая мадам источала запах перегара и жидких отходов жизнедеятельности, она активно раскачивалась из стороны в сторону и кричала: семечки, семечки... Семечная бабушка вжалась в стульчик и алела щеками, то ли от стыда за соседку, то ли в попытках не дышать. Задержав дыхание, я рискнула все-таки поддержать знакомую бабульку, подошла и протянула деньги.
В этот момент взгляд зазывалы упал на стоящего рядом симпатичного мужчину и она качнувшись в его сторону, кокетливо залыбилась. Мужчина отчетливо вздрогнул и с видом - что-то я застоялся - стал переминаться с ноги на ногу, отползая в сторону.
Мадам на всю остановку зашептала: Люсь, дай помаду губки подкрасить.
Бабуля опешила: да ты что, Зин, я уж много лет этим не пользуюсь.
Мадам тут же разворачивается ко мне: дай помаду губки подкрасить...
Нет, я правда не хотела, просто иногда не успеваю закрыть рот и из него вылетело: может тебе еще трусы дать померить? Кокетка замерла, что-то прикидывая про себя. Неет - мотнула головой и чуть не навернулась - размер не подойдет. Так ведь и тон помады не ваш - бледнить будет.
Схватив детей за руки, под стоны остановки и совершенно непристойные хрюки неприступного мужчины я ломанулась к переходу.

2.

Московская маршрутка. Еду с дочкой из "Меги". Народу набилось под завязку. Заходим в салон в числе последних, на соседнем сидении (позади нас) расположилась парочка - миловидная женщина лет 35-ти и такой себе мужчина лет 45-ти со старомодными усиками. Пара была примечательна тем, что очень громко и эмоционально общалась между собой на английском языке. Судя по акценту, женщина явно местная, а мужчина иностранец. Народ как-то притих, то ли застеснялся, то ли на ушной присел. Но даме явно такое внимание льстило. Она, умело оперируя английской речью, активно поддерживала беседу с мужчиной. СтОит оговориться, что муж у меня англичанин и наша пятилетка вполне сносно разговаривает на двух языках. Учитывая тот факт, что она болтушка еще та, словарный запас у нее довольно велик, насколько это свойственно для ребенка. Забегая вперед скажу, что доча любит "разговорчики в строю", то есть любит обсудить с нашими друзьями тему "женщины против мужчин", знает что такое женская солидарность и т.п. Так вот. Едем мы, значит, и невольно прислушиваемся к диалогу. Из последнего понимаем, что парочка была сегодня в "М-Видео", выбирала утюги и рассматривала какие-то девайсы с массажным эффектом. Мужчина постоянно критиковал ту или иную модель, то одно его не устраивало, то другое. Дескать, и ассортимент скудный, да и вообще в наших магазинах дела обстоят лучше, чем в ваших. Потом речь зашла о магазинах одежды. Стало ясно, что мужчина перемерял кучу шмоток и его не устроил ни один вариант - то расцветка не та, то покрой не выгодный, то ткань не такая. В общем, мне бы такое же, но с перламутровыми пуговицами. Затем тема изменилась на заведения общепита. Отобедав в одной кафешке мужчина начал критиковать абсолютно все, что заказал. И специи не правильные, и у круассана корка недостаточно хрустящая и прочее прочее. Спутница ему поначалу поддакивала, а потом видно начала раздражаться и в конце концов задала мужчине вопрос: "Can you be satisfied with anything? Honestly?" На что моя пятилетка не выдержала, повернулась, многозначительно глянула на мужчину, смачно сказала "What ever!" и, переведя взгляд на женщину вымолвила: "Men. They are never satisfied. You should know it"
По ржачу в маршрутке сразу стало понятно, что все знают английский. Дама смеялась не меньше нашего. И только усатенький мужчина в непонятках оглядывался по сторонам)))

3.

Работаю в ремонте мобилок. Принимаю телефон, попросил мужчину нарисовать графический ключ, чтобы проверить аппарат после ремонта. Взял он ручку, бумажку, принялся рисовать. А из-за его спины выглядывает его благоверная, пристально смотрит на бумажку. Такой взгляд я видел только в фильмах у шпионов, запоминающих сверхсекретные документы.

4.

История не из тех, что обхохочешься. Но все-же веселая. Навеяно историей про необходимость изучения иностранных языков.

В 2000-м рванул я в Лондон изучать англицкий. Ну, как изучать, так прикрываясь студенческой визой работал где ни попадя. И, вот, вывела меня кривая американской мечты в довольно денежное место – на стройку. Стал я карпентером (плотником то есть). На все имеющиеся деньги накупил инструментов, машину, каску, ботинки с железным носком и – вперед к победам капитализма!!!!

А есть в работе плотника 2 варианта оплаты труда: почасовая оплата, и – сдельная. Понятное дело, что на сдельной можно побольше бабла рубануть. Появилась у меня возможность поработать на сдельной оплате, но надо было еще докупить пилу метрическую. Это такой агрегат со станиной и прикрепленной к ней на консоли пилой. Можно выставлять пилу под разными углами и резать деревянные бруски и т.д. Это сейчас такой инструмент используется повсеместно, а тогда – 2000 год. Я такого до Англии не видел, да и молодым еще был, зеленым. Вообще мало чего по жизни видел. НО! Самое главное, что нужно было ее купить за кровно заработанные фунтики. Жаба немного придавила. А цена в магазине – ни много ни мало 600 фунтОв. По тогдашнему курсу 1000 долЯров.

Как настоящий мужчина я принял единственно правильное на тот момент решение – позвонил жене посоветоваться. Так мол и так, нужны небольшие вложения, объясняю. Чтобы чуть поболе заработать нужно купить пилу. Жена, как я и ожидал, не стала возражать (не зря я ее люблю) и грит – ну ты че меня то спрашиваешь? Надо пилу, так покупай. И тут я понимаю, что не совсем полностью обрисовал суть сложившейся ситуации. Ну, да, говорю, нужна. Только стоит она 600 фунтов. В ответ получаю вполне адекватную и вполне правильную реакцию: « Ты, что, б*&@$ь, вообще еб@#&ся покупать какую-то пилку за тыщу долларов?!»...

Ну, думаю – надо брать! А сам ей – да, да ты права, любимая. Конечно, это не правильно и я не стану так поступать без твоего согласия!

Но, надо же как-то выходить из этой дурацкой ситуации. Короче, со знакомыми поехал на воскресный рынок (Hackney), там подавали б/у инструменты и всякую всячину. Про этот рынок можно тоже отдельную небольшую историю написать в следующий раз. И что вы думаете я нашел в первый же свой выход на барахолку? Конечно же метрическую, самую что ни есть японскую, туды ее в качель, пилу МАКИТА!!! И всего за 250 фунтов. Я был так рад, как будто в лотерею выиграл.

Надо еще отметить тот факт, что вручную эту бандуру весом в 25 кг не очень удобно переносить. Не, не так. Ее ВООБЩЕ неудобно переносить. Но я на радостях как то водрузил ее себе на плечи – и бегом к машине. Несу, улыбаюсь. И, вдруг в толпе замечаю идущего по направлению ко мне мужчину лет так под 50. Лысоватого, с усами, в такой кто помнит байковой рубашке в клетку. Короче, типичный работяга – заробитчанин. И он так пристально-пристально на меня смотрит, не моргая даже. Точнее не на меня, а на пилу. И чем ближе мы приближались друг к другу тем интереснее было замечать как его пристальный взгляд становился захватывающе-восхищенным. По-моему он даже перестал дышать.

И, вот, когда мы поравнялись – он наконец-то отыскал в глубинах памяти нужные слова, и (видимо думая, что я англичанин) на чистом английском спросил меня:

- И ХАУ Ж МАЧ?

5.

Лена была очень маленького роста. И привыкла к тому, что мужчины к ней относятся свысока, снисходительно, игриво по-отцовски. Как к куколке, как к забаве. И она себя в жизни так и понимала.
Всё изменилось во время их с мужем жизни во Владивостоке.

Муж Игорь был лейтенантом на военном корабле. С корабля на берег он приходил редко, в предвоенные годы режим службы был строг.

Однажды Лена шла по центральной улице, неторопливо покачиваясь на каблучках, поглядывая в редкие бедные витрины.
И… почти столкнулась у витрины с морским офицером, капитаном третьего ранга (выше званием, чем муж). Он был редкого для моряка, тоже маленького, очень маленького роста.

Лена взглянула в его глаза, машинально улыбнулась кокетливо, освободилась от его прикосновения: он поддержал её, едва не толкнув.
Лена увидела, что у него недавние переживания: взгляд озабоченный, внутрь себя, с тяжестью на плечах. На погонах, как стали говорить позже в офицерских компаниях.

Но он прищурился на Лену не как все мужчины – испытующе, задумчиво, сквозь свои горести.
- Девушка, Вы очень спешите? - спросил.
- Нет, я не спешу, гуляю, - ответила Лена, и продлила улыбку. – Но я замужем…,- сказала и смутилась, спрятав взгляд за наклоном головы и приглаживанием волос.
- Я просто, провожу Вас немного, - сказал офицер, и наконец отчаянно выпрямился, став почти выше Лены с её каблучками.

И они пошли уже вдвоем, поглядывая друг на друга, выбирая места на тротуаре по-суше, по-ровнее, иногда при этом касаясь друг друга плечами.
Лена чувствовала, что офицер хочет познакомиться поближе, но опасается нарушить начало единства мыслей и походки обоих.

Вдруг из открывшейся двери пельменной потянуло едой, и Лена инстинктивно замедлилась.
- Зайдем? – мужчина взял её под руку, легко и уверенно, просто и надежно. По-мужски.
Они поели почти молча. Смотрели друг на друга. Потом он сказал:
- Три дня назад я разбил свой корабль. В хлам.
- Есть раненые. Меня могут посадить. Или расстрелять.

Лену обдало океанской ледяной волной ужаса. Его глаза: спокойные, твердые, провалившиеся и близкие. Они только что познакомились. Что-то может у них быть. Она поняла, что у него давно не было женщины.
- Ты женат? – вырвалось у неё.
- Нет.
Она встала, он за ней, и они вышли.
- Мы сейчас зайдем в гости к моей подруге. Она не замужем, и кроме меня, никого на флоте не знает, - у Лены всё сложилось в миг, и надолго.
- И ничего с тобой не сделают, мой адмирал! Ты же хочешь, ты же можешь стать адмиралом?
Она почувствовала в нем Большого Мужчину с первых минут, поверила в него, и любила даже тогда, когда он стал Авианосцем. И всегда называла его: мой Адмирал!
…………………………………………………………..
Через несколько лет Адмирала (он был ещё капитаном второго ранга) перевели на Черное море, а Игоря, мужа Лены, с нею конечно – в Ленинград.
Игорь и Лена уже со второго года семейной жизни жили как друзья, то есть почти никак. По рассказам Лениных подруг – жен морских офицеров, так же было во многих семьях. Долгие морские походы, перебои с питанием, бессонные вахты мужей, пьянки на берегу – быстро доводили семьи или до разводов, или до «дружеских» отношений.

Лена встречалась с Адмиралом несколько раз перед войной во время поездок на юг, даже когда он женился. Он всегда говорил, что только благодаря её вере в него тогда, после трагедии с кораблем, он смог подняться и продолжить службу.

И вот война. Они с Игорем в Ленинградской блокаде. Она всегда страдала, что у неё нет детей, а теперь была рада: дети в Ленинграде, даже при больших офицерских пайках, выживали не у всех.
Почти в конце блокады, её давняя подруга Таня, воевавшая в пехоте на Пулковских высотах, принесла ей живой комочек: младенца, родившегося недоношенным, под снарядными разрывами, у смертельно раненой их общей подружки, Лёльки.

Лена в смертельном испуге за ребеночка, чужого, но ставшего сразу близким, обрушилась на Игоря с просьбами – нужно и то, и это, и молоко, молоко! А какое молоко в блокадном Ленинграде?
Через знакомых девчонок в штабе, Лена дала путаную телеграмму Адмиралу (он уже был настоящим Адмиралом). Без надежды на ответ. Но прошла неделя, и два матроса в черных шинелях, хмурые и промерзшие, поставили у её дверей два больших ящика. Сгущённого молока, масла, крупы и макарон хватило до снятия блокады и даже больше. Мальчик стал расти. Его назвали именем отца, погибшего в один день с матерью.

Кончилась война. Шли годы. Своих детей у Лены и Игоря так и не родилось. Лену это мучило. Она договорилась с подругой, что бы та позаботилась о Бореньке пару недель, и уехала на юг, где по-прежнему служил Адмирал. Потом и ещё раз ездила, и ещё. А потом родилась Анечка. Игорь принял её как родную. Про свое отцовство Адмирал ничего не узнал.

Лена сильно беспокоилась за Адмирала, когда произошла эта страшная для мирного времени трагедия: взрыв и гибель линкора "Новороссийск". Все на флоте только и говорили, о горе матерей 600 моряков. В газетах ничего не было. Лена поехала в Москву, пыталась встретиться с Адмиралом, как-то поддержать его в момент, опасный для его карьеры. Но встреча не состоялась. Всё вообще быстро утихло, и почему погиб линкор и люди, так ясным и не стало.

И ещё прошло много лет. Боря отдалился, узнав, что он приемный сын. Потом женился, стал жить у жены.
Игорь умер от застарелых ран. Адмирал стал Адмиралом Флота Советского Союза. Его Лена часто видела по телевизору.

Аня вышла замуж, за «сухопутного моряка», преподавателя военно-морского училища. У них родился сын. Жили все вместе в маленькой квартирке: спальня Ани с мужем, спальня внука, а старенькая Лена – в смежной, проходной комнате.
Внук рос дерзким, не признавал покоя для Лены, такого нужного её годам. Аня и её муж баловали сына. Они не только не одергивали его, но и сами сквозь зубы разговаривали с бабушкой. Лена мало спала ночами, тревожно ожидая, пока уснут супруги, потом, пока пробежит мимо в туалет внук, потом просыпалась, когда зять рано уходил на работу…

Лена приехала в Москву, остановилась у родственников, записалась на прием к Адмиралу.
В назначенный день вошла в приемную, остановилась у дверей, маленькая, согнутая жизнью старушка. Из-за стола встал высоченный красавец-адъютант, капитан второго ранга. Адмирал всегда подбирал себе таких красавцев, считая себя выше всех не ростом, а энергией и успехами.

Адъютант высокомерно и молча протянул руку, взял пропуск и паспорт, всё проверил, посмотрел на Лену с недоумением и вошел в кабинет. Сквозь неплотно прикрытую дверь Лена услышала:
- Там к Вам, товарищ адмирал, на прием, эта…приперлась…я Вам говорил…

Раздались быстрые, уверенные, плотные шаги.
Вышел из кабинета Адмирал, бросился в угол к Лене.
- Здравствуй, дорогая, проходи скорее! А ты – нам чаю принеси, и всего, что положено, - бросил он вытянувшемуся адъютанту, пристально посмотрев на него.

Лена рассказала про свою жизнь. Про отцовство Адмирала опять ничего не сказала. Она наслышана была о порядках в военных кабинетах, тем более, так высоко наверху, и боялась повредить Адмиралу, и раньше, и сейчас.

Адмирал хмуро покрутил головой, посмотрел в окно. Нажал кнопку телефона:
- Соедини-ка меня с Ленинградским военно-морским училищем.
- Привет, Петр Иванович!, - он обращался к командиру училища. – Как там у тебя дела?
Послушав пару минут, он продолжил:
- Я знаю, у тебя служит капитан второго ранга (он назвал фамилию Лениного зятя). Как он по службе характеризуется? Хорошо, говоришь? Очень рад, ленинградские кадры всегда были ценны. Значит, правильно мне его рекомендовали (он подмигнул Лене). Я хочу у тебя попросить отдать его. Мне нужен как раз такой специалист на Камчатку, на базу атомных подводных лодок, обучать там ребят обращению с ядерными специзделиями.
Лена всплеснула руками, зажала ладонями открывшийся рот.
Адмирал увидел, улыбнулся, успокаивающе покачал сверху вниз ладонью, опустил ладонь твердо на стол.
- Говоришь, желательно подождать до конца учебного года? Процесс подготовки может сорваться? Ладно подождем, или ещё кого поищем. А пока ты ему скажи, что бы дома, в семье, навел порядок, что бы в семье был покой, что бы ВСЕ (он подчеркнул тоном), ВСЕ были довольны. А то может придется и прервать процесс подготовки, в Ленинграде специалистов полно, а на Камчатке не хватает. До встречи, командир!

…они еще час разговаривали. Обо всём…

Когда Лена приехала домой, семья встретила её на машине. Все были радостны и оживлены: бабушка вернулась! В квартире была переставлена вся мебель, диванчик Лены стоял в отдельной комнате. Вся семья, включая внука, бабушке только улыбались. Через полгода зятю дали от училища большую новую квартиру.

А на Камчатку поехал продолжать службу красавец-адъютант.
………………………………………………
Больше Лена Адмирала не видела. Видела только момент по телевизору, как он превратился в «Авианосец имени Адмирала».

То, как «Авианосец» достраивали, продали в Индию, ремонтировали – она уже не застала.
И это хорошо.
Большие мужчины рождаются редко. Они бывают разного роста, но в нашей памяти они должны оставаться навсегда Большими.

1980-2014

6.

- Не смешно, - заявил мне этот чистовыбритый мужчина небольшого роста и шестидесяти лет, - совершенно не смешно, молодой человек.

Не такой уж я и молодой, а у родителей новый сосед появился. Как узнал, спрашивается? А при помощи лифта.

Мама немного приболела, и мои походы к родителям участились и упорядочились по времени. Восьмой день в одно и тоже время прихожу и ровно через два часа ухожу. Дела потому что. Ждут.

И восьмой день, я выхожу в лифтовый холл, нажимаю на кнопку вызова лифта, закрываю общую дверь с хронически заедающим замком и жду лифт. Восьмой день лифт привозит мне этого чистовыбритого, стоящего в дальнем от меня углу, мужчину небольшого роста в хорошем летнем костюме, несмотря на жару. Я подсаживаюсь к нему в кабину, нажимаю на кнопку первого этажа и мы едем вниз с тринадцатого. Там я выхожу из лифта первым и удаляюсь не оглянувшись.

Некоторые, незнакомые с принципами лифтовой автоматики, граждане перед тем как сесть в остановившийся по пути лифт, спрашивают находящихся там людей: "вы вниз"? На мой взгляд вопрос совершенно пустой. Лифты подавляющего большинства жилых домов не останавливаются по пути, когда едут вверх. Они так запрограммированы. И нечего людям свою глупость показывать такими вопросами.

Вот я и сажусь в лиф и жму кнопку. Молча. И сегодня. Кивнул мужику (который раз вместе катаемся, пора бы уж здороваться начать) он мне в ответ тоже покивал как-то мелковато, я на кнопку нажал и мы поехали. На первый. С тринадцатого. Доехали. Двери открылись. Я пошел не оглядываясь.

И тут сзади:

- Молодой человек! Можно вас на минуточку. - заговорил этот в костюме. Больше некому - кроме него никого в лифте.

- Пожалуйста, - отвечаю, - хоть на две. Я же вежливый, хотя бородатый и на бандита похож нерусского типа.

- Ответьте мне на один вопрос, молодой человек, - продолжает мужчина заранее, чувствуется, заготовленную речь, - я восьмой раз приезжаю с работы, сажусь в лифт, поднимаюсь к себе на тринадцатый этаж, а вы восьмой раз отвозите меня обратно на первый, а потом уходите. Я не спрашиваю вас, зачем, поверьте, мне уже все равно. Я спрашиваю вас, долго ли это будет продолжаться?

- Не будет, - говорю, - продолжаться. Это. Вообще. Говорю. А сам почему-то смеюсь. Хотя надо бы сдерживаться. Я же не только вежливый, но и воспитанный. Хотя и на бандита похож.

- Не смешно, - заявил мне этот чистовыбритый мужчина небольшого роста и шестидесяти лет, - совершенно не смешно, молодой человек.

Познакомились. Он философию преподает, немецкую. Профессор. Недавно переехал. Не буду я его больше на первый этаж отвозить. Но надо будет с ним о Канте с Вольтером поговорить. А то у меня один невыясненный вопрос остался с экзаменов в аспирантуру. Кто ж из них с Екатериной переписывался. Не знаете, а?

Партнеры

Реклама