доктор сам → Результатов: 126


2.

ПОГОВОРИМ О СТРАННОСТЯХ СУДЬБЫ

В 80-х годах прошлого века служил я в академическом институте, занимая скромную должность патентоведа. А доктор наук Вадим Архипович Волошин в том же институте заведовал лабораторией. Не могу сказать, что мы дружили: слишком велика была разница в возрасте и положении. Но, обнаружив однажды общий интерес к Серебряному веку, постепенно установили отношения, близкие к приятельским. Волошин вроде бы не лез в чужие дела и не выносил сор из институтской избы, но руководство его не жаловало, как мне кажется, из-за излишней независимости. Доставали по мелочам и не по мелочам. Особенно усердствовал в этом не самом достойном занятии очень уважаемый человек, которого в институте за глаза называли «Дядя Витя». Титулов у него было без числа: ученый с мировым именем, основатель собственной научной школы, член бюро обкома партии, академик и прочая, и прочая. Если вы не очень разбираетесь в научной и партийной иерархии, — это как бы генерал против майора. Что двигало Дядей Витей неизвестно и уже не будет известно, так как его нет в живых. Как, впрочем, и Волошина.

Возникни такой конфликт в армии, майор бы спился, уволился со службы и, возможно, скоро помер. Но Вадим Архипович не пил. Зато, как я уже упомянул выше, увлекался изящной словесностью. Пробовал писать сам, но без особого успеха. И вдруг в минуту жизни трудную сочинил большой хороший рассказ со странным названием «Похороните меня на Красной Площади». Не о Серебряном веке, как прежде, а о самом что ни есть сегодняшнем дне, да еще и в модном жанре фантастического реализма. Мало того, у рассказа было второе дно. А именно, одним из персонажей повествования была крыса, но не просто крыса, а босс целого коллектива лабораторных животных, умная, расчётливая, властолюбивая и с исключительными способностями к выживанию. Особой приметой супер-крысы было отсутствие пальца на передней лапе. Для читателей, знающих, что у Дяди Вити нет большого пальца на руке, этот последний штрих сразу делал очевидным, кто именно явился прототипом крысы. Остальные читатели оставались в блаженном неведении, лучшем чем знание с его многими печалями.

В узком кругу, которому рассказ был представлен, он был безоговорочно одобрен. Воодушевленный успехом автор загорелся идеей его опубликовать. Конечно, рассказ так бы навсегда и остался в машинописной версии, не случись перестройка. Главлит скукожился, цензура практически сошла на нет. Одна моя знакомая работала тогда редактором в областном издательстве. За коробку шоколадных конфет (ей) и бутылку коньяка (кому-то) она протолкнула волошинский шедевр в местный литературный журнал, тем самым официально закрепив права на текст за его автором. Вадим Архипович торжествовал. Он скупил весь доступный тираж и на ближайшей конференции в Крыму раздал правильным людям. Рассказ пошел гулять по рукам, видимо, дошел до адресата и был строго запрещен среди его учеников и сотрудников. Обладателей и распространителей выявляли и подвергали остракизму… Еще пару лет назад Волошину пришлось бы, как говорят сейчас, ответить за базар, но в то время в прессу выплеснулось столько чернухи, что рассказ на ее фоне совершенно потерялся. Скандал утих, только слегка всколыхнув поверхность заросшего тиной академического прудика, тем более что Дядя Витя к этому времени перебрался в столицу.

Каково же было мое удивление, когда в 1992 году через несколько месяцев после эмиграции я увидел этот рассказ в солидной нью-йоркской газете «Новое русское слово». Он занял почти целую полосу. В ту пору я запоем читал Довлатова и таким образом имел представление о нравах, царящих в русских редакциях. Естественно, заподозрил, что Волошину за публикацию не заплатили, и скорее всего он о ней вообще не знает. Поэтому с подвернувшейся оказией передал ему экземпляр газеты, сопроводив коротким письмом, в котором посоветовал стребовать с «Нового русского слова» гонорар. Ответ пришел примерно через год. Без особых подробностей Вадим Архипович сообщил, что гонорар ему удалось получить. Правда, совсем мизерный, но достаточный, чтобы не голодать, когда было совсем трудно. Заканчивалось письмо сентенцией, что в жизни, как и в науке, самым важным результатом довольно часто оказывается побочный. «Так и с этим моим «плодом вдохновения», – писал Волошин, - хотел показать фигу в кармане, а получилось, что, возможно, спас себе жизнь».

Прошло еще несколько лет, я немного ознакомился с американскими реалиями, и, вспомнив как-то историю с рассказом, задал себе резонный вопрос, почему его напечатали? Естественно, литературные достоинства не могли быть единственной причиной. Сказать, что он злободневный или сентиментальный (читатели такие любят) - тоже нет. Предположить, что «Новое русское слово» поучаствовало в околонаучных склоках, - просто смешно. Тогда что же? К этому времени у всех уже был интернет, и я послал Вадиму Архиповичу имеил с вопросом. Ответ пришел на следующий день и был кратким: «Им понравился палец, вернее его отсутствие. Они подумали, что это о Ельцине».

3.

В восемь утра разбудил меня звонок телефона. Неизвестный номер.
Есть люди, имеющие роскошное право на неизвестные номера трубки не брать, но мы адвокаты этого права лишены.
Мы как доктор Айболит, всегда от телефона ожидаем работы, поэтому взяла.

Взволнованный голос услышала, парняге какому то принадлежащий. Так себе кстати голос, без брутальности, как будто петуху кто на лапку наступил, визгливо орал :»Бабуль, бабуль, это я. Слышишь меня бабуль.»
«Внучок! Внучок что случилось? У тебя все хорошо?»- заорала я, понимая что это зоны вышли работать поутру, тот их филиал что запопадосных внучат отвечает.

Голос в трубке, хрюкнув, возликовал и проорал радостно: «бабуль! Я человека сбил на машине. Насмерть совсем сбил, он не дышит, мёртвый лежит, не двигается. Кровь отовсюду ».

« фух, напугал то как! Внучок, так не впервой жеж, что ты опять будишь меня по пустякам. Оттащи его в ближайшие кусты и езжай себе спокойно. Только машину не забудь сразу помыть, а не как в прошлый раз»- проорала я.

Голос охренел и наверное должен был бы положить трубку, но наверное мне попался какой то стажёр или просто дурачок, ну или человек девизом которого стала фраза» никогда не сдавайся», поэтому голос с меньшим уже энтузиазмом сказал : « бабуль, так это , не успел, тут менты приехали».

«Твою то маму, звони дяде Серёже, пусть он приезжает и сам со своими сотрудниками разбирается. Сто раз Сережке говорила: «дай своим халуям номера машин всех наших, чтобы мало ли что мы тебя по мелочам не отвлекали»- устало сказала я.
«Бабуль, так у меня номера его нет, новый телефон у меня, не записал ещё »- прохрипела трубка, голос звонившего мужал на глазах.
«Так и я тебе его не дам. Я без очков, я на пляже в Монтерее морем лежу дышу, а очки в даче остались. Внучок, что проще то. В гугле забей фразу : главный милицейский начальник Москвы» и тебе сразу Сережка и номер его вылезут»- сказала я.
«Бабуль, менты прям сейчас денег хотят»- расстроенно сказал мне свежеприобретенный внук.

«Ну так дай им денег тогда и дядь Серёже не звони!»- сказала я.
«А у меня нет столько денег, они много хотят»- ещё грустнее сказал внучок.

«Малыш, я же сказала я дышу морем. Позвони папе своему, хотя погоди, он наверное трубку не возьмёт, он у крёстного твоего дяди Володи гостит. Наскакались на медведях ночью поди придурки старые и спят. Дядю Диму набери, он вечно в компьютерные игры играет и не спит. Или Лаврова набери, пусть помогает, в конце концов он крестный тебе, он в пентаграмме, перед сатаной клялся тебя защищать. Хотя наверное он там весь в мыслях об Афганистане сейчас, неудобно отвлекать »- сказала я и зевнула.

«Ах ты тварь старая! Вот такие семьи как ваша страну до голода довели! Не стыда не совести! Трупы вы прячете по утрам, на медведях скачите. Мошенники! Чтоб вы все сдохли»- сказал внучок басом и мгновенно отрекшись от такой перспективной семьи отключился.
А жаль, я ему ещё про других его родственников рассказать хотела.

© Ксения Полежаева

4.

Альтер Эго

Усталое августовское солнце спряталось за вершины Альп, и веранда отеля, на которой мы сидели, стала погружаться в темноту. Уличные фонари один за другим зажглись тусклым электрическим светом. Официант молча поставил на наш столик керосиновую лампу и так же молча забрал тарелки.
Мой собеседник шумно вздохнул и выудил из кармана пиджака очередную сигару.
- Кажется, я обещал Вам историю?
- Вы сказали, что случай, описанный мной на конференции, напомнил Вам что-то из Вашей собственной практики.
Он кивнул. Мимо по мостовой прогрохотала запряженная лошадью повозка, и мой собеседник проводил ее недовольным взглядом. Прикурив прямо от огонька лампы, он откинулся на спинку стула и после непродолжительного молчания заговорил:
- Это случилось лет двадцать назад. Я никогда не упоминал этого пациента в своих статьях, потому что он был весьма известный, по крайней мере в Британской Империи, человек.
- Англичанин? Он приехал к Вам в Вену? - удивился я.
- Нет, мы встретились в Швейцарии, когда я был по делам в Берне. Он прочел мою монографию и решил, что я смогу помочь ему с его проблемой. До сих пор не знаю, как он сумел найти меня в городе, где я был лишь проездом.
- Видимо, его проблема не допускала отлагательства? - предположил я.
- Можно сказать и так, - согласился мой собеседник.
- И в чем же заключалась его проблема?
- Не спешите, - погрозил мне сигарой собеседник. - Сначала я должен немного рассказать вам об этом человеке. Как я уже упоминал, пациент был весьма знаменит. Давайте назовем его Мистер Эйч. В Лондоне он занимался частным сыском и стал широко известен, когда его друг и помощник начал публиковать в местных газетах очерки о его расследованиях. Должен вам сказать, что это был человек необычайно острого ума, обладатель поистине уникальных интеллектуальных способностей.
- Погодите. Я читал эти очерки. Его звали..
- Давайте обойдемся без имен, - остановил меня мой собеседник.
- Хорошо, - легко сдался я. - Продолжайте.
- Большой интеллект требует сложных задач, и Мистер Эйч находил эти задачи в распутывании детективных загадок своих клиентов. К сожалению, в его практике интересные загадки встречались не так часто, и большую часть времени его мучила скука. Одно время он пытался найти себя в науке и даже написал несколько статей по криминалистике, но это увлечение быстро прошло. Скука быстро переросла в депрессию, которую пациент пытался лечить морфием.
Мой собеседник замолчал и, закрыв глаза, выпустил длинную струю дыма. Я знал о его собственном пристрастии к кокаину, но деликатно не стал этого упоминать.
- Вряд ли он искал Вашей консультации из-за этого, - предположил я.
- Вы правы. Я не знаю, что послужило причиной недуга пациента - наркотик или утомленный скукой мозг - но в итоге у Мистера Эйч развилось диссоциативное расстройство идентичности.
- Раздвоение личности? - от удивления я едва не выронил собственную трубку.
Мой собеседник кинул на меня укоризненный взгляд, но затем устало кивнул.
- У Мистера Эйч не было достойных соперников, и тогда его подсознание решило само создать для него такого противника. Вторая личность пациента - назовем ее “Профессор” - была подлинным криминальным гением. Что не удивительно, учитывая жизненный опыт Мистера Эйч. Используя свои интеллектуальные способности и связи в преступном мире Лондона, Профессор создал целую криминальную империю. На его счету шантаж, биржевые махинации, крупные кражи. При этом совершая свои преступления, Профессор оставлял хитро спрятанные подсказки, чтобы таким образом дать своей основной личности пищу для размышлений.
- Невероятно! Неужели он не осознавал своего расстройства?
- Нет… по крайней мере, очень долгое время. Когда его одолевала скука или депрессия, контроль над телом захватывала вторая личность, а когда контроль возвращался Мистеру Эйч, у него не сохранялось никаких воспоминаний о ее поступках. Для мистера Эйч эти часы и, иногда, дни, просто выпадали из памяти.
- Но неужели его близкие ничего не замечали?
- Видите ли, Мистер Эйч в рамках своих расследований и так имел обыкновение надолго исчезать из дома, водил контакты с преступными элементами и вообще вел образ жизни, неподобающий джентльмену. Так что близкие не заметили в его поведении значимых перемен.
- А как же его друг и помощник, Доктор, эээ, Вэ?
Мой собеседник усмехнулся в короткую седую бороду и вновь шутливо погрозил мне сигарой.
- Он тоже ничего не заподозрил. Он подробно описывал в своих очерках противостояние Мистера Эйч и Профессора, и его даже не смутило, что о существовании Профессора он знает только со слов своего друга.
- Получается, Мистер Эйч распутывал преступления, которые он сам и совершал?
- Которые совершала его вторая личность, - поправил меня мой собеседник. - Он ничего не помнил о том, что делал, когда терял контроль.
Некоторое время мы курили в тишине, пока я обдумывал услышанное.
- И чем же все закончилось?
- Однажды пациенту попала в руки моя монография, уж не знаю каким образом.
- Про уровни сознания? - на всякий случай уточнил я.
Мой собеседник нетерпеливо кивнул и продолжил:
- Видимо, она подтолкнула его к осознанию своего расстройства. Согласитесь, это еще одно доказательство силы его интеллекта. Тогда-то он и решил выискать меня ради консультации.
- Теперь я понимаю, как он сумел найти Вас в Швейцарии.
Мой собеседник пожал плечами и устремил взгляд в небо.
- Пациент поведал мне свою историю и попросил помощи. Я был поражен тем, что он мне рассказал. Согласитесь, случай уникальный. К сожалению, Мистер Эйч отказался от полноценного лечения, опасаясь, что когда вторая личность вновь захватит контроль, то постарается избавиться от доктора, который пытается ее фактически убить.
Я подался вперед, захваченный интригой.
- И что же вы сделали?
- Увы, тогда мне пришло в голову только одно решение. Я дал ему совет, что ему нужно устроить конфронтацию со своей второй личностью. Вызвать ее, так сказать, на дуэль за контроль над телом, которое они делили.
- Погодите… Швейцария, Берн…
Меня осенила догадка, и в возбуждении я вскочил на ноги.
- Рейхенбахский водопад! - выпалил я.
Шум голосов на веранде смолк. Я осознал, что сказал это куда громче, чем позволяли приличия.
Мой собеседник жестом попросил меня сесть. Под любопытными взглядами постояльцев отеля за соседними столиками я смущенно опустился на свой стул.
- Простите... Что же в итоге?
- Больше мы не виделись. Но если верить очеркам Доктора Вэ, Мистер Эйч победил в этой дуэли.
У меня закружилась голова от услышанной истории; я откинулся на спинку стула и затянулся трубкой.
Докуривали мы в молчании. Наконец мой собеседник затушил сигару в пепельнице и поднялся со стула. Он протянул руку на прощание.
- Надеюсь увидеть вас на следующей конференции, коллега, - сказал он и зашагал ко входу в отель.
Я проводил его взглядом. Внезапно я осознал, что что-то в рассказанной им истории не давало мне покоя, но что именно, я так и не смог ухватить мыслью. Помучившись некоторое время, я в конце концов пожал плечами, набил еще трубку и стал наблюдать за загорающимися на небе звездами.

(с) Щеглов Илья

5.

История про настоящего ученого.

Возможно не очень смешная, но жизнеутверждающая.
В общем жил да был один мальчик-индус Сурен. По ошибке, он родился и жил в будущем Пакистане. Когда два государства разделялись и в бой пошла артиллерия, он вместе с семьей, в одних трусах (а может и майка на нем была?) сбежал в Нью-Дели. Долго ли коротко получил там степень Ph.D. Кто один раз прошел через потерю всего, рассказывают, что второй раз проще. Вот и он, с 50 центами в кармане, как молодой специалист ломанулся в Канаду.

В Монреале он занялся разработкой лекарств для одной фарм. компании. Однажды в руки ему попал образец почвы с острова Пасхи и пытливый ум заметил, что образцы из почвы содержат странные бактерии, которые замедляют рост грибков. Для ученого "запахло" новым лекарством, для, ни много ни мало, - для бессмертия! Сурен с ним возился как с ребенком, пытался воткнуть его куда только можно и назвал Рапамицин (остров Пасха - Рапа Нуи на местном). Если падает "с неба" бочка с медом, то обязательно с такими добавками, что есть не возможно! Вот и в нашем случае препарат не только "замедлял" рост клеток но и подавлял иммунитет. Кто это будет жрать?! И тем более за деньги? Компания закрыла разработку, лабораторию разогнали, часть сотрудников перевели в США, а лекарство было уничтожено.

Ну вернее, было приказано все уничтожить, но ведь это же был не немец, чтобы точно инструкциям следовать, а почти наш человек, индус. И это был его любимый "ребенок", а детей нельзя убивать. Сурен запаковал контейнер в сухой лед и под видом шнапса перевез контрабанду через границу США и стал хранить препарат дома в холодильнике.
Бежали года и человечество познакомилось с чудом трансплантации органов. Но была "маленькая" проблемка. Пересаженный орган часто отторгался иммунной системой. Врачи, на конференциях, матерными словами ругали такую реакцию иммунитета, пациенты "двигали кони", но фарме не было особо что предложить.

Наш индус, уже в годах, пошел к начальству: а почему бы не попробовать мой препарат? Начальство наложило резолюцию, что идея, конечно, здравая, но не практичная - все давно уничтожено. Сурен упорствовал, знаете, возможно не все образцы уничтожены. Что?!! И он притащил контейнер из своего холодильника и о чудо! препарат не испортился за 5 лет хранения!
Под рукой, без дела, маялся один аспирант, тоже азият. Индус дал образцы в пытливые лапки со словами: ты хочешь Ph.D?! Вперед мой друг! Мышиная кровь потекла рекой, аспирант перестал спать, так как то, что он видел, не лезло ни в какие рамки и не было описано ни в одной книге. Результатом экспериментов стало несколько открытий, например mTOR.
Образцы также послали в другие лаборатории, все подтвердилось и пошел слух о чудо-зелье. На запах слетелись врачи, нагнули FDA и стали давать пациентам (уже без хвоста, не мышам!) супер препарат. И иммунный ответ подавлялся и орган нормально приживался! А если дать тем, у кого трубка в сердце? Тоже работает!!! И т.д.

Загремела слава и Сурен остался хоть и не богатым человеком, но при жизни стал бессмертным. Ему устраивали экскурсии в госпиталя с детьми (с трансплантатами), где объясняли, это дядя который открыл Рапамицин и вы благодаря ему живы! Слух шел по госпиталю и уже родители и другие пациенты ломились за автографом, жали руку индусу и просто смотрели с обожанием. Именно ради таких мгновений и рубятся безвестные ученые в маленьких лабораториях. Не все успевают спасти Человечество за свою короткую неблагодарную ученую жизнь. Сурену повезло.
В такие мгновения индус был доволен как слон, что это был и его вклад в спасение людей. Особенно если учесть, что у него был диагнозирован рак в 4-й стадии, толстой кишки. Его жизнь, и не только как ученого, подходила к концу. Доктор дал ему 6 месяцев. Жена запричитала - чтобы он провел отпущенное время с ней и с внуками.

Настоящий профессионал и перед лицом смерти не теряет отваги! Конечно он продолжил ходить на работу и делать эксперименты. Но в этот раз он провел еще один и секретный, на себе! Логика была железная - если эта штука замедляет рост клеток, возможно и с раком тоже поможет? Ученому все интересно:-) Т.е. без рецепта врача, он взял в лаборатории препарат и вместо мышей, начал его принимать сам. Прошло 6 месяцев - живой. Еще 6 месяцев - не растет опухоль! Он начал выступать на конференциях в разных странах, уже с этим, новым открытием, писал статьи.

Но одна вещь ему не давала покоя: вместе с приемом своего препарата он также подвергся стандартным процедурам, химиотерапии и др. И оставался вопрос, что конкретно продолжило его жизнь? Что жена перестала пилить?! Стандартные процедуры? Или все таки его чудо-бактерии? На этот вопрос возможно было ответить только одним способом. Перестать самому принимать экспериментальное лекарство. Рука не дрогнула, он перестал. Прошло еще 6 месяцев, рак получил второй старт и добрался до легких. Азият-аспирант, точнее уже к тому времени PhD. и жена пришли в ужас от такой "последней проверки". Но напрасно они умоляли Сурена опять начать принимать лекарство, истина для Ученого превыше всего!

И умер он как настоящий мачо, с кислородной маской на балде, улыбаясь в 32 зуба и дописывая научную статью о противо-опухолевых свойствах рапамицина.

6.

Как я писал годовое сочинение на украинском.

Всё началось, когда наша учительница украинского языка и литературы ушла в декретный отпуск в середине года. На замену пришла новая, но с таким ЧСВ (чувство собственной важности), что выше только спутники летают. «Вы все дебилы». «Как вы оказались в нормальной школе». «Школа для умственно отсталых – ваше место». «Закрой рот, ты не самый умный». «Твоё мнение никого не интересует». При этом она себя считала специалистом во всём, в литературе, истории, географии, что по сравнению с ней «Клуб знатоков» - школа для слабоумных. Хотя по манере говорить и одеваться очень сильно напоминала Фросю Бурлакову, за что моментально получила кличку «колхозница». Меня мало интересовали её закидоны, восьмой класс, я собирался поступать в техникум, надо было продержаться последние полгода.

В начале мая наша колхозница решила, «для прояснения глупости и никчемности» необходимо, чтобы каждый ученик написал сочинение на тему, которую она лично ему даст, а потом это всё будет зачитываться в классе с полным разбором. Мне досталась тема довольно простая, о пожертвовании собой ради народа, семьи и т.д. и т.п. Дополнительным требованием было, чтобы действие происходило на территории современной Украины. Время – месяц.

Я не переживал по этому поводу ибо всегда можно было обратиться к теме партизанского движения в ВОВ, благо на территории Украины действовало много отрядов и написано огромное количество книг. Но не зря говорят: «если хочешь рассмешить Бога расскажи ему о своих планах». Всё получилось гораздо веселее и даже удалось сильно опустить ЧСВ нашей колхознице.

На каких-то семейных посиделках, куда меня периодически таскали родители (тебя никто не спрашивает, одевайся, мы идем в гости к дяде/тёте…), я, роясь в шкафу с книгами, наткнулся на распечатку в самиздате. Это была японская новелла, вернее новелла Ситиро Фукадзава «Сказ о горе Нараяма» (1956). Сел читать и обалдел. Вот оно – готовое сочинение. Это то, что мне надо. Прошу несколько листков бумаги и начинаю конспектировать, практически полностью переписывая последние страницы (восхождение на гору).

Дома начинаю готовить сочинение. Так, Япония у нас станет Украиной. А где у нас горы? А у нас есть Карпаты. Нараяма станет «Горой мёртвых». А кто у нас жил в Карпатах? Понятия не имею. Ладно, потом разберёмся. Имена героев. А какие тогда были имена? Тоже на потом. Через несколько часов сочинение готово, но остаются вопросы. Идти в библиотеку? Стоп, что-то я туплю. В библиотеку, идти надо, но только в библиотеку ДК ученых, там же есть отделение общества «Знание». Я туда и сам частенько хожу на разные лекции. А лекции читали преподаватели ВУЗов, пенсионеры – настоящие энтузиасты. Беру тетрадку, пару карандашей и отправляюсь в ДК. В этот день Удача была на моей стороне. Библиотекарь на вопрос, что можно почитать по этнографии Украины показала на пожилого мужчину, сидящего в стороне и листающего какой-то фолиант. Я подошёл, поздоровался, извинился за назойливость, попросил помощи. В течении часа мною была прослушана лекция о племенах и народностях, населяющих Карпаты и Закарпатье от древних времён до наших дней. Старался записывать, как мог, но в голове была каша из даков, бастранов, русинов, гуцулов, бойков и лемков. Их традиции, язык, фольклор и многое другое.

Дома не торопясь закончил сочинение. Получилось даже очень и очень неплохо. Послезавтра – последний срок. Вроде успеваю. На следующий день понимаю, что замечаю за собой признаки слабоумия. Сочинение написано на русском, а надо на украинском. Что делать? Сидеть в библиотеке со словарём? Так не успеваю, а ошибок будет больше, чем слов. Стоп, у меня явно наблюдаются припадки идиотизма. Ведь решение вот, рядом, минут пятнадцать ходьбы от дома. И решение зовут Юлька. Наши мамы были подругами и они часто ходили друг к другу в гости. Юлька была хорошенькой, умненькой, слегка плотной, как сейчас говорят, бодипозитивной девочкой. А самое главное – она училась в единственной в городе украинско-английской школе, где предметы преподавались на украинском языке. Уж чем, а украинским она владела великолепно. Я к ней относился чисто по дружески, но замечал, что она в мою сторону очень неровно дышит.

Иду к телефону.

- Юленька, свет очей моих, позволь поинтересоваться твоими планами на сегодня.
- Ой, Саша, привет, а почему ты не заходишь, совсем меня забыл.
- Как можно, Юленька, я всегда рад тебе, но ты же знаешь, конец года. Контрольные, самостоятельные, готовиться надо. Но сегодня могу зайти.
- Да, вот здорово. А что-то случилось?
- Случилось, радость моя. Случилось годовое сочинение по украинской литературе. По-русски я написал, надо только перевести, ну ошибки проверить, ты же знаешь, у меня всегда ошибок больше, чем слов. И только ты сможешь меня спасти от неминуемой гибели.
- А что мне за это будет?
- Я тебя поцелую.
- Правда?!!
- Так я к тебе зайду?
- Конечно заходи. Я жду.

Язык мой – враг мой. Кто меня тянул за язык ляпать за поцелуи. Ладно, будем выкручиваться. Обшариваю стол и карманы в поисках финансов. А ведь я богат, у меня около трёх рублей. Беру с собой новую тетрадь, ручку, листки с сочинением, захожу по дороге в магазин «Торты», покупаю несколько пирожных и к Юльке.
Не успеваю зайти в квартиру, как Юлька тянется ко мне.

- Юленька! Солнце моё, ты же так подавишь пирожные.
- Пирожные! Пойду поставлю чайник.
- Нет, давай пирожные в холодильник, а мы займёмся сочинением.

Юлька недовольно проходит на кухню. Я раскладываю свои бумаги. Предложение за предложением аккуратным, практическим чертёжным почерком переносятся в тетрадь. Я не намерен дома переписывать, тем более, что могу наляпать ошибок. Через два часа сочинение готово. Юлька опять пытается потянуться ко мне, но приходит её мама. Девушка резко отодвигается от меня.

- Мам, у нас гости. Саша пришёл, пирожные принёс.
- Прекрасно, ставь чайник.

Я сбегаю, обещая навестить их завтра отговариваясь тем, что мне надо ещё сделать математику, что собственно, было правдой. Юлька провожая, берёт с меня честное слово, прийти завтра.

Настал великий день.

- Ну давай, посмотрим, что ты там накарябал.

Передаю тетрадь. Колхозница с брезгливой ухмылкой на лице читает вслух.

- Странно это всё, хотя ошибок нет. (а какие могут быть ошибки, Юлька несколько раз проверяла)
- Хотя это всё глупость и полная чушь. Что это за деревня русинов. Русские там никогда не жили.

Настал мой час. Встаю, неторопливо снимаю очки, достаю носовой платок и начинаю их медленно протирать.

- Ну, я жду объяснений.
- Если вы на досуге обратитесь к книгам и проштудируете труды исследователя – этнографа такого-то, а также труды профессора такого-то, то вы узнаете, что русины являются отдельным этносом восточно-славянского населения, имеющего свою культуру, традиции, язык и фольклор.

И в этот момент я вываливаю на колхозницу всё, что я сумел запомнить из лекции прослушанной в библиотеке ДК ученых. Тетка даже уменьшилась в размерах. Куда только делась надменность и превосходство. Последний гвоздь забивает Таня, сидящая впереди меня.

- Кстати, о русинах упоминает Сенкевич в своих произведениях.

- А причем здесь «Клуб кинопутешествий»?

Подключается Вика, соседка по парте.

- Таня говорит о Генрихе Сенкевиче – польском писателе. Неужели вы не знакомы с его произведениями «Огнём и мечом» о восстании Богдана Хмельницкого и «Потоп» о войне со шведами?
- Ладно, предположим, но это же полная чушь и ерунда, как такое может прийти в голову, чтобы сын относил родную мать на смерть и ещё такую страшную.

Поднимается Толик, по прозвищу «профессор» (сейчас он историк, доктор наук, профессор, зав. кафедрой)

- Почему вы считаете, что такого не может быть? Например, существует эндоканнибализм и если вы об этом не слышали, то это не значит, что его нет.

- А это ещё, что за идиотизм?!

Эх, зря она так. Толик немедленно выплескивает на неё поток информации об эндоканнибализме. Определение, как культурная практика, медицинские последствия, споры и списки известных культур и народов. Не успевает Толик замолчать и сесть, как встает Гена, его сосед по парте. В той же несколько издевательской манере, подражая мне говорит:

- Если вы на досуге обратитесь к книгам, и поинтересуетесь произведениями Джека Лондона, то вы узнаете из рассказа «Закон жизни», что индейские племена на Аляске в голодные времена оставляли своих стариков на съедение волкам. Настоятельно советую прочитать, вы найдёте для себя много нового и интересного.

Следом подключаюсь я:

- Нехватка пищевых ресурсов, не давала возможности племени содержать, «бесполезных» людей, к которым относились старики. Отсюда появлялись такие жестокие традиции.

Колхозница пытается собраться с мыслями. Слишком много информации обрушилось на неё. Её ЧСВ сброшено на землю, растоптано и размазано.

- Ну, ладно, четверку я тебе поставлю.
- А почему не пять? – возмущается Вадик, мой сосед по парте. Но тетка уже начинает приходить в себя.
- Сядь и закрой рот! Твоё мнение никому не интересно! – орёт она.

Я тихонько пинаю Вадика под партой, типа, хрен с ней, меня четвёрка вполне устроит. А мы и так её хорошо спустили на землю.

Послесловие.

Пришел домой, не успел снять обувь, как раздался телефонный звонок. Звонила Юлька.

- Саш, ты когда сегодня придешь? Ты же обещал.
- Юленька, раз обещал, значит приду.

Откупился пирожными.

8.

Абонемент на неинтересное кино

Когда-то давно я закончил музыкальную школу города Н-ск. Музыкалка была неотъемлемой частью моей жизни, как уроки вечером, уборка по субботам, подъем в семь, манная каша на завтрак.

Самое страшное для меня было – подвести родителей или кого-то из взрослых, чью роль в своей жизни я считал значимой. Мой учитель по специальности Тамара Александровна безусловно была таким человеком. Я любил и боялся ее одновременно. Любил ее похвалы за хорошо подготовленный урок, и страдал, когда слышал усталый вздох из-за криво выученного аккомпанемента.

Это был один малорадостный день поздней осени. Они там, кстати, все малорадостные, потому что память о теплых летних каникулах еще свежа. До снега и связанных с ним развлечений еще далеко. И каждый путь в школу и обратно – это тоннель из серого неба и мелкого противного дождя. Я стоял и собирал ноты в пакет после не самого успешного урока у Тамары Александровны. На ее учительском столе лежали какие-то буклеты.

- Стас, это абонементы в кино. Пойдешь? – услышал я голос преподавателя.

Кино я очень любил, но в тот момент в моем детском сердце ничего не отозвалось. Я понимал, что в музыкалке вряд ли распространяют билеты на «Робокопа» или «Звездные войны».

Я вяло открыл буклет. Так и есть. Глаз тут же нашел знакомые из музлитературы слова, фамилии, названия – либретто, тенор, Бородин, Моцарт, Пуччини, «Спартак», «Князь Игорь», «Риголетто».

Прочтение буклета радости мне не прибавило. Как и любой подросток я был увлечен лейтенантом Хелен Рипли и рядовым Фредди Крюгером.

- Абонемент стоит десять рублей, можешь потом занести. – сказала Тамара Александровна тоном, который не предполагал обсуждений, поэтому в мой мозг эти фильмы сразу попали в раздел «обязательно к просмотру», – фильмы будут показывать каждое воскресенье в 15.00.

Воскресенье так себе выходной. Осознание приближающегося понедельника отравляет его. Даже традиционный вечерний фильм по первому каналу не мог его исправить. А теперь ближайшие 10 воскресений будут еще и разорваны на две половины просмотром каких-то идиотских музыкальных фильмов.

Сценарий «не ходить» мной даже не рассматривался. И это до сих пор меня удивляет, потому что на просмотре первого фильма в зале я сидел абсолютно один. Я точно знал, что другим ученикам абонементы тоже «продавали». Некоторые даже пытались их перепродать на сольфеджио по дешевке.

Первый фильм был «Амадей» с Томом Халсом в роли Моцарта. Его лицо я где-то уже встречал – в каких-то второсортных боевиках или ужастиках. А может с кем-то путал. Но то, что это художественный фильм меня немного успокоило.

Как вы уже поняли, в зале я сидел в полном одиночестве. Хотя нет. Первые 15 минут на заднем ряду сидели какие-то птушники с пивом. Видимо решили скоротать время в кино. Они шумно комментировали сцены, подкидывали в воздух шапку через луч проектора, чтобы она огромной тенью пронеслась через весь экран, гоготали при каждом удобном моменте. Но они быстро поняли, что фильм не для них, допили пиво и ушли.

Но когда это произошло я не заметил. Мной завладел фильм. За полтора часа перед глазами пронеслась жизнь великого композитора. Моцарт был ровно таким, каким я его себе представлял. И по внешности, и по характеру. Врожденная гениальность композитора, которому всё дается настолько легко, его чувство музыки, которое превосходит все остальные. Музыка распирает его изнутри. Он просто не может держать ее в себе. Он проводник чистого искусства между космосом и бумагой. И в этом трагедия. Он счастлив этой судьбой и даром творить, но это истощает его. Моцарт фактически сгорает в потоке музыки.

Ф. Мюррей Аббрахам, который был мне больше знаком как актер второстепенных ролей в триллерах и боевиках, талантливо сыграл в этом фильме Антонио Сальери. Известно, что Сальери был очень хорошим музыкантом и композитором. Он упорным трудом заслужил свое место придворного капельмейстера и признание в музыкальном сообществе. И вот представьте, что вы тяжелым трудом создаете каждое музыкальное произведение – сонату, симфонию, фугу, оперу. Как ювелир, который годами гранит один и тот же кусок камня, чтобы получить идеальное украшение. А тут врывается какой-то откровенный чудак без манер, без роду и племени, который делает с музыкой всё что ему заблагорассудится. И злая шутка жизни в том, что делает он это гениально. То, на что у вас уходили месяцы и годы, этот щенок левой ногой делает за пару минут.

Фильм накрыл меня с головой – игра актеров, музыка, костюмы и декорации старой Вены. Полтора часа пролетели как одна секунда. После кино я еще минут десять сидел в ярко освещенном зале. В голове гудела Лакримоза. Смерть Моцарта потрясла меня. Я и до этого знал, что он умер молодым, как и Пушкин, но я не осознавал всей трагедии этой смерти такой несправедливой, несвоевременной, ненужной.

Придя домой, я понял, что забыл в кинотеатре шапку. В любой другой день я бы побежал за ней обратно, потому что в нашей семье терять вещи считалось проступком. Но тогда эта потеря меня совершенно не тронула. Я все еще жил в фильме, я рыдал над телом Моцарта, сброшенного в грязном мешке в безымянную могилу для бедных. Что такое шапка по сравнению со смертью гениального творца.

Однако шапку мне вернули. На следующем сеансе.

- Этот Пушкин шапку на Моцарте забыл! - услышал я за спиной женский голос, когда в следующее воскресенье пришел смотреть второй фильм из абонемента. Я обернулся. Старая вахтерша смотрела на меня поверх очков.

- Твоя шапка? – спросила гардеробщица, доставая откуда-то из под стойки мой спортивный «петушок».

- Моя, - ответил я, - спасибо.

- Забирай сейчас. Раздевать тебя не буду. Все равно никого нет. Много чести. Закроюсь и пойду вздремну, - сказала она нарочито строго, но с легкой улыбкой. Большинство взрослых женщин так общались со мной еще много лет после. Им плохо удавалось скрывать свою симпатию к моему образу идеального внука.

В этот раз «давали» «Князя Игоря». Оперу Бородина я прошел буквально пару недель назад и мог свободно напеть хор бояр или арию самого Князя ("О, дайте, дайте мне свободу. Я свой позор сумею искупить!").

В зале опять было пусто. Я скомкал билет и стал придирчиво выбирать место в самой середине.

После «Амадея» я был готов к легкому разочарованию. Я ждал театральной постановки, но по первым кадрам понял, что это снова художественное кино. Еще интереснее стало, когда оказалось, что Князя Игоря играет герой русских боевиков и приключенческих фильмов Борис Хмельницкий. Актер с, пожалуй, самой яркой и характерной внешностью. Капитан Грант, Робин Гуд – ему отлично давались роли матерых авантюристов – благородных и сильных. Князь Игорь из него получился отличный. Фильм был музыкальным, но с добротной приключенческой постановкой и боевыми сценами. Шапку я на этот раз не терял, но удовольствие от просмотра получил.

- Тамара Александровна, вот 10 рублей за абонемент. Я всё забывал вам отдать, - я положил свернутые купюры на стол. Урок по специальности должен был вот-вот начаться.

- Какой абонемент? - немного рассеянно сказала учительница. Она отстраненно посмотрела на меня, а потом ее взгляд вдруг сфокусировался, глаза широко открылись, и она сказала, - ты что, ходишь смотреть это кино?

- Ну да, - немного удивленно сказал я, - вы же сами сказали.

- Да, Стасик, сказала, но тут на последнем собрании директор школы сетовала на то, что зал пустой. Дети не хотят, а родители не настаивают. И преподавателям тоже не до того: воскресенье единственный выходной. Мы даже думали попросить кинотеатр отменить показ. Но администрация сказала, что техника работает, люди заняты. Показ идет в зачет плана.
Я стоял и слушал Тамару Александровну, которая как будто оправдывалась.

- А ты, значит, ходишь! – я встретился с ней глазами. - И что ты уже посмотрел?

Тамара Александровна села за стол

- Ну, - начал я немного неуверенно, - три недели назад был балет «Спартак».

Я решил начать с неинтересного. В моем хит-параде музыкальных жанров балет плелся где-то в конце ТОП-10. Но меня восхитил артист, игравший роль римского полководца Красса. Он был настолько хорош, что я никого больше и не запомнил.

- Ну еще бы, - хмыкнула Тамара Александровна, - это ты попал под магию Мариса Лиепы. Танцор был от бога. Недавно умер. Так жалко.

После балета два воскресенья подряд показывали фильмы по самым известным операм Верди «Риголетто» и «Травиату». Это полноценные художественные фильмы, с натурными съемками в живописных местах, красивыми декорациями и с потрясающими костюмами.

В «Риголетто» роль Герцога исполнял Паваротти. А в «Травиате» играл второй из трех великих теноров – Пласидо Доминго. А буквально за месяц до этого я нашел в школьной библиотеке книжку «Сто либретто», где были собраны самые известные оперы всех времен! Можно не любить оперу, но приключенческие рассказы или страшные сказки любят все. А опера – это всегда закрученный сюжет, интрига, и чаще всего с плохим финалом. И вот представьте себе книгу, в которой таких историй больше ста. И каждая изложена буквально в трех-четырех страницах. Это же клад для непоседы!

Поэтому Верди я посмотрел от начала и до конца. Чуда не ждал. Знал, что все умрут.

Тамара Александровна выслушала меня, покачала головой и негромко сказала что-то вроде «Ну и ученик у меня». По тону я не понял было это похвалой, удивлением или чем-то еще, но обдумать не успел. Начался урок, и я переключился на Кабалевского.

Я не стал рассказывать Тамаре Александровне, что за этот месяц стал практически своим в кинотеатре. Я продолжал ходить на фильмы один, не понимая, что теперь их действительно крутят только ради меня. Один раз я даже опоздал на 20 минут. Вспотевший и запыхавшийся я вбежал в фойе «Родины», сжимая в руках уже изрядно пожульканый с отпечатками компостера абонемент.

- А вот и он! – громко произнесла гардеробщица при моем появлении. – Я говорила, что придет.

Она так искренне улыбнулась, что я остановился в нерешительности.

- Ну, чего встал? Давай сюда куртку, мокрый весь. Зачем так несся, все штаны уделал, - она продолжала причитать, помогая мне снять верхнюю одежду. А потом сказала куда-то вбок, - Миша, заводи! Клиент пришел.

Я проследил за ее взглядом и увидел, как от стены отделилась фигура курящего мужчины в спецовке.

- Пить хочешь? – спросила меня гардеробщица.
Я еще не восстановил дыхание и только помотал головой.

- Ну иди тогда в зал. Смотри своих трубадуров.

Я сам не заметил, как кончилась осень, а вместе с ней и абонемент. В нем оставался один непогашенный фильм. Но в пятницу у меня поднялась температура. В субботу утром меня осмотрел врач и велел остаться на больничном.

- А как же кино? – спросил я маму, когда доктор ушла.

- Какое кино? – мама знала про абонемент, но не отслеживала количество посещенных мной сеансов.

- Завтра последний фильм абонемента! Я же не могу пропустить его.

- Никакого кино, Стас. Врач сказала, что у тебя грипп. Лежи в постели. Потом посмотришь.

- Да как я посмотрю? Его же больше не покажут!
Но мама уже вышла из комнаты.

На следующий день, в 14.30 я нашел в городском справочнике телефон кинотеатра и позвонил на вахту.

- Алло, - женский голос на том конце показался мне знакомым.

- Здравствуйте, - сказал я. – я хожу к вам смотреть кино по абонементу от музыкальной школы. Вы меня помните?

- А, Пушкин, привет. Ждем тебя сегодня. – голос в телефоне потеплел.

- Видите ли, так получилось, что я заболел, - затараторил я, - и мне надо сидеть дома.

Больше я не знал, что сказать. Да и на что я рассчитывал? Сказать, чтобы сеанс перенесли? Что за бред. Попросить, чтобы они посмотрели кино вместо меня и потом пересказали? Тоже фантастика. Попросить вахтершу убедить маму отпустить меня завершить абонементный челлендж? Вряд ли на мою маму это подействует.

- Дак что ты хотел попросить, милок? – голос в трубке вернул меня в реальность.

- Я не знаю, - честно сказал я и вдруг заплакал.

- Ну-ну, не плачь, милый, - начала успокаивать меня вахтерша, - давай вот что сделаем. Ты поправляйся. А как выздоровеешь – приходи в кинотеатр. Мы тебе этот фильм отдельно покажем.

Идея была отличная, и я поверил в нее.

- Спасибо, - сказал я и повесил трубку, не попрощавшись.

Но в кино я так и не сходил. И фильм не посмотрел. Болезнь вырвала меня из магического круга абонемента, и волшебство исчезло. Уже в понедельник я оглядывался на прошедшие два месяца и не мог понять, что со мной происходило. Если бы кто-то задал мне вопрос зачем я ходил в кино на эти фильмы – я едва смог бы дать развернутый ответ. Сказка ушла, а вместе с ней ушло какое-то знание, оставив только чувство потери чего-то важного.

Еще через месяц я вспомнил про абонемент, но так и не смог его найти. Я решил позвонить в кинотеатр, чтобы попросить показать мне последний фильм из абонемента. Но вдруг с ужасом понял, что забыл его название. Я вспомнил и выписал в столбик все девять увиденных мной лент, но десятый фильм никак не хотел вспоминаться.

Я положил этот список под стекло письменного стола, чтобы держать его перед глазами на случай, если вдруг память выплеснет из своей глубины нужное название. Но этого так и не произошло.

С тех пор прошло 25 лет. Я посмотрел сотни, а может тысячи кинолент. Я стал настоящим киноманом: легко запоминаю актеров, сюжеты, крылатые фразы и второстепенных героев. Я очень люблю кинематограф, но иногда меня посещает мысль, что это не главное. Перебирая все эти бесчисленные фильмы, я втайне надеюсь наткнуться на тот самый, который так и не посмотрел. Я так и не вспомнил названия, но я обязательно узнаю его, когда увижу. Увижу, посмотрю и волшебство вернется.

9.

Приходит гей к врачу и говорит:
- Доктор, у моего партнера СПИД нашли, и я боюсь, что и сам болен.
- Ну, сдайте анализы, посмотрим.
Приходит гей через пару дней за анализами, а врач ему:
- Вынужден вас огорчить, результаты положительные, у вас СПИД.
Гей расстроился, а врач ему:
- Но вы не расстраивайтесь. Поскольку у вас только начальная стадия СПИДа, есть одно средство проверенное народное, 100 % на начальной стадии помогает. Берете три литра молока, мелко режете туда соленые огурцы, сыпете квашеной капусты, крошете селедки. Потом все это двое суток отстаивается и все залпом выпиваете.
- Спасибо, доктор, огромное, вы меня просто спасли.
Уходит. Тут медсестра, которая сидела и все слышала спрашивает:
- А зачем вы ему все это наговорили? У него же анализы нормальные.
- А ничего: Пусть на толчке посидит и подумает, зачем мужику жопа нужна!

10.

УЧАСТКОВЫЙ ПЕДИАТР. БУДНИ ПИОНЕРСКОГО ЛАГЕРЯ.

Продолжение. Начало, про кухню пионерского лагеря - во вчерашнем выпуске.
https://www.anekdot.ru/id/1201722/

После наведения порядка на кухне пионерского лагеря, ну, порядка с моей точки зрения, но уж никак не с поварской, мне стало скучно и я полез активно участвовать в воспитательно-развлекательном процессе...
Вожатые слегка напряглись...
Но, поскольку детей и самих вожатых теперь кормили значительно лучше, то педколлектив начал меня сдержано терпеть...

Предложенный мной сценарий «Дня Нептуна»; разухабистая роль этого же Нептуна; публичный отбор вожатых на роль русалок; напрашивающийся классический вариант «топлесс» для русалок директриса лагеря почему-то сразу с негодованием отвергла...а радист сказал, что «наконец-то доктор - мужик» и предложил «ключ от радиорубки в любое время» (ха, да у меня самого целый медпункт да ещё с изолятором есть); кружок «Юный санитар»; «а давайте детей сводим в поход, причём с ночёвкой у костра...а чего уж сразу на№хуй, я же от чистого сердца...»; конкурс юного рыболова на самую тяжелую рыбу (грамм на 200 кто-то ухитрился поймать), самую большую (12 сантиметров), самый большой улов (три ёршика и плотвичка); «комический футбол» со связанными руками...
Терпели меня только потому, что все свои идеи я честно воплощал сам, ну уж как получится.

Как то днём после обеда прибежал пионер с криком «Вас там на берегу зовут, там дядя утонул».
Жара, послеобеденный сон, накинул халат, в карман аптечку, на шею фонендоскоп и качающимся галопом поскакал на берег.
Под полутораметровым глинистым обрывом два мужика копошатся, какая-то яркая тряпочка валяется и директор лагеря голосит сверху с берега.
Ищу глазами утопленника - ничего не вижу. Спрыгнул с обрыва (прощай, халат белый чистый) - нет пострадавшего.
Озирался озирался, потом, наконец, сообразил - яркая тряпочка - это плавки на мужике, сам он цвета глины, с пары метров фиг увидишь.
Короче, бригада на машине комбината бытового обслуживания, которому принадлежал лагерь, возвращалась из области. Заехали в «свой лагерь», выпили слегка (это в плюс 30 в тени) и полезли купаться (речка почти горная с холодной водой). У мужика что-то типа приступа астмы прямо в воде случился, он даже не пискнул, дышать перестал и лёг на дно.
Собутыльники его выловили, из воды вытащили, а вверх на берег по глине поднять не могут.
Я сейчас не помню, что у него там с пульсом и другими вещами было.
Нашёл на тыльной стороне кисти хоть какую- то вену, попал сразу, шприц у меня был, и вкатил что было в аптечке - преднизолон с димедролом и какой-то спазмолитик.
Легкие оказались почти чистыми - спазм бронхов не только не дал ему дышать, но и не позволил нахлебаться воды, пока он на дне прохлаждался.
Короче, задышал у меня мужик, закашлял.
Втроём как-то вытащили его на берег, положили в тенёчек от фургона, я пошёл обратно в медпункт, а эта бригада вскоре уехала.

Всеобщее уважение и даже какая-то безотказность окружающих развращают быстро.

После завтрака по распорядку наступало купание в речке.
Час - малыши, час - средние, час - старшие отряды.
Если в начале смены я приходил на берег и, стоя по колено в реке все три часа зорко посматривал на купающихся детей и заставлял бдить вместе со мной физрука, который хотел бдить за вожатыми, то теперь это выглядело так: сытый доктор вальяжно приходил на пляж, придирчиво выбирал место (можно подумать, что со вчерашнего дня река изменила русло или подмыла пляж), глубокомысленно рассчитывал движение тени от единственной ивы, втыкал в песок палку с белой наволочкой и красным крестом на ней из ленточки чьего-то бантика, типа «здесь будет медпункт», разрешающе кивал вожатым головой - «детей можно запускать»; и ложился на песочек в тенёчке от медицинского флага, строго наказав окружающим «не будить без нужды, справляться самим».
Физрук выставлял комфортный мне уровень звука своего кассетного магнитофона «Весна» и каждые минут 20-25 менял сторону единственной кассеты с Розенбаумом, которого я тогда услышал впервые.
До сих пор наизусть знаю «У павильона Пиво-Воды лежал советский постовой. Он вышел родом из народа. Как говорится - парень свой»; «Утки» и все те ранние произведения Розенбаума, что вместились на кассете, а хули, послушай двадцать пять дней подряд ежедневно по три-четыре раза одно и то же, да ещё и во время сладкой дремы - намертво в подкорку зашло.

По окончании смены директор выделила мне УАЗ-«буханку», чтобы отвезти домой, обычно доктор ехал в город в автобусе со всеми, а вот по приезду к подъезду меня ждал сюрприз - водитель достал из машины и затащил в квартиру два здоровых картонных ящика, в которых оказались тушенка, сгущёнка, гречка, пшено и сахар, мало того, что тушенка с гречкой тогда дефицитны были, так ещё и продуктов было столько, что я кормил семью чуть-ли не до Нового Года.

Расплата за пляжно-лагерное барство настигла меня в первое же дежурство - я не помнил НИЧЕГО, ни дозировок, ни схем лечения, ни составов капельниц, мозги как будто салом заплыли; продираться через это пришлось пару-тройку дежурств, пока не восстановились навыки.

Следующей весной я радостно собрался снова в этот же лагерь, на что получил ответ завполиклиникой, что «там место уже занято, они сами нашли себе другого доктора».
Ну, расстроился я, конечно, но, откуда-то узнав о времени и месте отбытия первой смены «своего» лагеря, пришёл повидаться с народом.
И реально ахренел, когда директриса лагеря сдержано процедила, что «очень жаль, что Вы не захотели в этом году работать с нами и плохо отозвались о коллективе, мы к Вам по-честному хорошо относились».

Вот тут то и выяснилось, что профком комбината, оказывается, писал в мою поликлинику письма благодарности, присылал грамоты, запрашивал меня на следующее лето на все три смены...

До меня наконец-то дошло, что происходит (история 1179076 за 21.01.21) и я пошёл писать заявление на увольнение.
Так закончилась моя «карьера участкового педиатра» и началась «карьера реабилитолога».

Об этом позже, сейчас из командировок не вылажу.

11.

Как матроса Шурика с парохода списывали

Капитан решил за пьянку списать матроса Шурика в ближайшем порту захода.
- Только сейчас?! Через два месяца рейса?! - удивился экипаж.
- Ну не могу я столько пить! Не могу! - оправдывался капитан, - Здоровье уже не то.
- Нам же скучно будет! – возразил экипаж.
- Зато денег с рейса домой привезете, а не пропьете всё в портовых кабаках! – парировал капитан, сам не очень веря в свои слова.
- Мы их и так пропьем, – не соглашался экипаж, - только теперь мы будем грустные.
- Что?! Бунт на вверенном мне судне?! Я вам кто?! Вы мне где?! – показал капитан свой суровый характер, напомнив, что он на судне «первый после бога».

Ближайшим портом оказалась Картахена, куда мы и пришли через трое суток. Матрос Шурик собрал свои вещи и закатил в кают-компании прощальный банкет, на котором присутствовал весь экипаж и местный агент, представлявший интересы нашего парохода в порту.
Пьянка продолжалась до утра, одни моряки, отстояв свои вахты, садились за стол, другие уходили, заступая на дежурства. Постоянными участниками банкета были только четверо: капитан, судовой врач, местный агент и сам матрос Шурик.
А ранним утром следующего дня на пирсе, у трапа остановилось такси, чтобы забрать Шурика с парохода и отвезти его в аэропорт. Но с трапа судна, вместо списанного матроса, сошел доктор, собравшийся в ближайший магазин за спиртным и сигаретами. Увидев такси, он обрадовался, что у него здесь, в Колумбии, открылась ещё одна, новая супер-способность - "вызывать такси силой мысли" и Док, без всякого малейшего сомнения, сел в машину и уехал пополнять свои запасы алкоголя и табака.
Только к обеду, когда на пароход заявился директор агентирующей компании в поисках пропавшего сотрудника, капитан вспомнил, в честь чего началась вчерашняя пьянка и кто тот латинос, который храпит у доктора в медицинском изоляторе.
Так, в первый день стоянки в порту, матроса Шурика не удалось списать на берег.

На следующий день капитан категорически запретил экипажу провожать Шурика и лично проконтролировал, как тот, сопровождаемый протрезвевшим агентом, сел в такси. Через три часа такси вернулось – Шурик и агент были мертвецки пьяны и, обнявшись, спали на заднем сиденье автомобиля. Допрос водителя, проведенный радистом, показал, что матрос Шурик предложил выпить сразу как только машина выехала за ворота порта. Когда такси добралось до аэропорта, водителя попросили подождать, пока Шурик сбегает в бар за текилой и потом сказали везти их обратно в порт, к судну.
Итак, на второй день стоянки списать матроса Шурика тоже не удалось.

Капитан не сдавался. Он выселил Шурика с парохода в придорожный отель, расположенный недалеко от аэропорта, и запретил тому, под любым предлогом, показываться в порту. Директору агентирующей компании капитан пообещал, что если Шурик не улетит самым ближайшим рейсом, то он напишет такое письмо «куда надо», что его фирма разорится "только оплачивая адвокатов".
Ещё через два дня мы закончили погрузку, закрыли крышки трюмов и готовились к выходу из порта, как вдруг к нашему трапу подъехала полицейская машина.
- Ваш? – спросили у капитана местные блюстители порядка, вытаскивая на пирс пьяное тело матроса Шурика.
- Мой, – тяжело вздохнув, ответил капитан и, повернувшись к вахтенному у трапа, приказал, - грузите его на пароход.
- Ура, Шурик вернулся! – обрадовался экипаж.
- Я его в следующем порту все равно спишу, - пообещал капитан экипажу.
- Хорошо, - согласился экипаж. - Списывать матроса Шурика с парохода – это весело!

12.

«Участковый педиатр.
И тысячи его детей»

Начал писать здесь вчера про плавание в проруби и клуб моржей, куда занесла меня нелёгкая.
Образовались у меня в этом клубе группы «здоровых» и «больных» взрослых, и «здоровых» и «больных» детей.
И здоровые и больные дети были в основном из нашей поликлиники, но многие приходили и из других районов - «а нам сказали, что здесь есть специальный доктор по закаливанию и купанию в проруби часто болеющих детей».
Взрослые занимались сами по себе, а детские группы я вёл сам, от разминки-тренировки до купания и бани.
Поскольку дети окунались с кем-то из родителей (на предложения «окуните моего ребёнка, а я тут рядом в шубе постою» я всегда отвечал непечатно), а то и двумя, то оздоравливал-закалял я не только часто болеющего ребёнка, но и его семью.

Надо сказать, что при приеме на работу участковым педиатром меня крупно нае@#ли, ну, то есть ввели в заблуждение и, пользуясь неопытностью, дали «чужому», приехавшему из другого города по распределению интерну, участок с 1200 детьми, да ещё почти половина - частный сектор, кто понимает. Средняя же норма - 800. Были у нас участки и с 650-700, а один вообще, как я только через три года случайно узнал, с 460 детьми. Причём платили мне одну ставку, как и всем остальным коллегам-участковым.
Соответсвенно, на каждой еженедельной оперативке мой участок звучал как самый плохой по количеству выданных больничных. Но это ладно, гораздо хуже, что у меня ведь и вызовов и людей на приеме было почти в два раза больше, чем у всех остальных.... И зимой на ежегодной эпидемии гриппа у меня до 35 вызовов в день доходило, тогда как на других участках - не более 15-20...
Начал я и сам тихонько ахреневать от заболеваемости своего любимого 16-го участка.

Ничто не бывает просто так и все совпадения бывают вовремя, и все возможности тебе предоставляются, когда это необходимо.
Моя мама, педиатр с ахрененным стажем, подсунула мне книгу Бориса Толкачева «И снова холод победить» как раз про закаливание часто болеющих.
Прочитал, мне понравилось и сдуру начал рассказывать об этой книге родителям своих детей, кто часто болел.
Очень быстро стало понятно, что система Толкачева во-первых, очень эффективна, реально помогала; а во-вторых, почти не реализуема «рядовыми родителями», ибо требовала 6-8 часовых занятий с ребёнком в день, чего, естественно, никто, за единичными исключениями, не делал.
Сами посудите:
-Каждый час, а то и чаще, массаж груди и спины ребёнка.
-Каждый же час - комплекс дыхательных упражнений.
-На улице или дома при активных движениях ребёнка - каждые 15 минут растирание грудной клетки и замена майки.
-Обливание и растирание ног.
-Каждые 15-30 минут растирание лица с массажем биологически активных точек - это я уже и рефлексогенный массаж по Уманской начал использовать.
-Воздушные процедуры.
-Закаливающие процедуры.
...ипануться можно...
Я старался как-то облегчить систему, чтобы заниматься поменьше, а эффекта почти столько же.
Грузил советами и рекомендациями родителей и детей, они, в объеме возможностей и желания, что-то делали и через несколько месяцев сама собой сложилась некая система лечения/закаливания/оздоровления, которая и была выполнима почти всеми родителями, и давала значимый эффект.
Рассказ об этой системе и обучение различным техникам каждого родителя начал занимать минут тридцать, и я понял, что скоро сдохну, пытаясь найти в сутках ещё хотя бы час-полтора, чтобы, оставшись после приема или прибежав, как савраска, с вызовов, обучить всему этому ещё 2-3 семьи, тем более, что никогда не отказывал коллегам, если они просили «посмотреть и обучить» ребёнка и родителей с их участков.
Короче, взял я листок бумаги и написал корявым врачебным почерком крупными буквами, что в среду в актовом зале состоится лекция про закаливание часто болеющих детей. И коллегам сказал, что готов обучать родителей с их участков, но только не по одному, а всех сразу.

Каждую среду приходило от 8 до 30 человек - мамочки, папы, бабушки. Дедушек не видел ни разу. Основная масса - с других участков нашей поликлиники, своих то родителей я почти всех уже натаскал. Потом с других районов потянулись, а в конце моей «участковой карьеры») приезд людей из другого города уже никого не удивлял. Хотя, когда приехавшая мамочка достаёт блокнот и говорит, что она специально приехала к нам на Урал из Мурманска на лекцию, то все, и я, в том числе, реально ахреневали.

С лекциями дело у меня пошло значительно веселее!
На одной я давал общие сведения о физиологии и принципах закаливания и лечения холодовыми нагрузками; обучал всяким водным методикам: в частности, как закаливать новорожденных; как и кого можно лечить холодом; как закалять ребёнка, если он боится холода; чем закаливание «по термометру по полградуса» отличается от закаливания «по состоянию ребёнка»; как научить ребёнка в 6 месяцев полоскать горло.
(Все почему-то считают, что самостоятельно полоскать горло можно начать лишь с 2-3 лет, хотя это очень просто - набираете в рот небольшой глоток воды, или морса, или того, что любит ваш ребёнок, закидываете голову назад и говорите «ку-ку», при этом гортань перекрывает вход в дыхательное горло, что и требуется. После чего демонстративно выплевываете. Просите ребёнка повторить. Получается игра такая, в «ку-ку». Пусть ребёнок обольётся первый раз, пусть проглотит вкусный морс, но со второго-третьего раза у него это получится повторить. После этого начинается соревнование, кто из вас дольше сможет «прокуковать - ку-ку-ку-ку-ку...». Затем заменяете морс хоть холодной водой, хоть настоями трав, хоть ещё чем-то.)
Через неделю на второй лекции рассказывал про дыхательные упражнения; как сделать так, чтобы ребёнку было интересно и весело; про массаж лица при насморке. Всегда спрашивал, у кого в зале нос не дышит, выводил вперёд, показывал на нем, как и что надо делать, а потом просил «глубоко подышать носом» - чтобы все услышали результат.
Ну и кучу ещё всяких нужных техник и методик для часто болеющих детей.
Через неделю снова первая лекция.

Скоро стало понятно, что из присутствующих на лекциях треть мамочек-бабушек, поохав-повосторгавшись, ничего делать не будет. Треть - что-то сделает, получит первый эффект - и прекратит, до следующей болезни. И лишь треть начнёт серьезно и системно заниматься, получая значимый необходимый эффект - здоровье ребёнка.
В это же время я впервые в жизни осознал и понял важность и значение энергетики общения. Если я вышел и просто, хоть и с выражением, рассказал что-то родителям - то делать это дома с ребёнком будет не более трети присутствующих. Если же я включился по полной и выплеснулся на них - то точно более половины, иногда до 60% доходило. Мои лекции потом читали и другие доктора, причём более сильные и умные, чем я, но у них «эффект повторения родителями» был не более 15-20%. Думаю, что здесь кроме энергетики ещё и «эффект автора методики» роль играет.
Поскольку эти лекции у меня шли параллельно с моржеванием, то часть родителей с лекций приходили в клуб моржей, а часть из клуба начинала ходить на лекции.
Главное же, что заболеваемость на моем полуторном участке упала чуть-ли не вдвое и почти сравнялась с малокомплектными участками.

Закончилось это все, как я понял значительно позднее - вполне предсказуемо, моим увольнением.
Об этом - завтра. Ну, или послезавтра)

13.

«УЧАСТКОВЫЙ ПЕДИАТР.
МОРЖ ПОНЕВОЛЕ»

Окунулся на Крещение в прорубь - и вспомнилось.
Много букаф - пропускайте сразу!)

Как-то так вышло, что в школе я часто болел всякими простудными заболеваниями, плюс почти ежегодно - пневмония.
Вроде и спортом занимался, а все равно - стоило хоть немного промочить ноги - и температура обеспечена.
После школы слесарил на стекольном заводе, хоть и горячий цех ( «на площадках» до +120 С, - в начале смены старые слесаря и резчицы стекла в литровую стеклянную банку клали очищенную луковицу, три-четыре картофелины и кусок мяса, заливали водой, лавровый лист, пару горошин перца, соль и ставили под лестницу - через четыре часа, к обеду, суп был готов; но если сломался в -30С при сильном ветре башенный кран, стоящий снаружи, то это тоже мои, дежурного слесаря, проблемы...) - пневмонии также были ежегодно...
В институте аллергический ринит расцвёл махровым цветом, с переходом в «астмоидное состояние»...
В первый же год работы участковым педиатром выяснилось, что у моего шнобеля ещё и реакция на смену температуры - вхожу зимой с улицы в дом - сопли минут пять просто текут; выхожу из дома на улицу - снова пятиминутный «ручеёк»...
А вызовов у меня зимой 17-22, это среднее, бывает и больше. И каждые пятнадцать минут очередной платок становится мокрым...
Захожу я в квартиру, мою руки, склоняюсь над ребенком - и еле успеваю выхватить и поднести платок. Хорошо ещё, если ребёнок большой и его можно смотреть стоя, а если грудничок, который лежит, а ты склоняешься над ним? А реакцию и отношение родителей-бабушек представляете?
Короче, за два года три обструктивных бронхита и вот уже коллеги ставят мне бронхиальную астму, которая, как известно, во всем мире считается неизлечимой. Временная ремиссия может быть, а вот вылечиться - увы, не в этой жизни.

Старшая коллега, участковый педиатр, снисходительно так посмотрев на меня, предложила сходить с ней в некий «клуб моржей», где она занимается несколько лет.
Физиономии у другой части нашего «чиста дамскага» (исключая случайно затесавшихся меня и ещё поликлинического хирурга Серёгу) коллектива, совершенно ясно показали мне отношение коллег к этой придури.
Но почему-то я все-таки поперся к этим моржам...

Урал, октябрь, холодно, газоны уже в снегу, народ в шубах, шапках и перчатках...

Дом спорта, тесная раздевалка с одной общей вешалкой, старые кеды, небольшая разминка в зале, пробежка в плавках и купальниках метров 800 вокруг Мотовилихинского пруда, скользкие обледеневшие мостки, лесенка в чёрную бездонную воду...
Льда на воде ещё нет, но ведь октябрь, сука!!, уже темно, вода вообще чёрная, тоскливая, страшная и холоднаяяяя....

Технологию влезания в прорубь для себя я придумал почти сразу: первый этап - опустить ноги до колен, «это не страшно, как холодный ручей вброд перейти; что, ты ни разу не мыл ноги в холодной воде?»; второй этап - опуститься по лесенке по пояс или по грудь, «ну, холодная; ну, яйки ведь в плавках- не замерзнут»; и третий - «да гори оно всё синим огнём-ярким пламенем!!» и приседаешь полностью в воду.
Первые пару месяцев готовиться «к погружению» я начинал накануне вечером - «завтра ты сможешь, это не страшно, ты уже делал это, жив до сих пор...».
В декабре «бесед с самим собой» уже хватало немного днём и в трамвае, по дороге на тренировку на пруд.
А в феврале достаточно было, уже сев в трамвай на тренировку, просто «поговорить с собой по душам».
Лет пять, уже плавая трижды в неделю - вторник/четверг/воскресенье - в проруби, которую мы долбили на каждую тренировку метров на пять-шесть в длину, чтобы именно плавать, а не окунаться, - я не мог встать под холодный душ дома. Со всеми вместе на улице в прорубь -температура воздуха минус 25, а поверхности воды 0 градусов - легко! Под ледяной душ у себя дома, в родной тёплой ванной, при воде плюс 12-14 градусов - да идите вы все на @#&!!!
Все-таки человек - стадное существо. Поговорка «на миру и смерть страшна» - это про таких раздолбаев, как я...

Всего в пиковые годы, 86-89, занималось у нас в клубе моржей «Айсберг» человек 110-120, это если всех сразу посчитать. На каждую тренировку приходило по 30-40 человек, по выходным и праздникам - до 80 доходило. Мужчины приходили на час раньше - долбить прорубь.
Пешня, лопата (шугу из проруби доставать), что-то типа двухметровой длиннющей кочерги - отколотые льдины загонять под себя под лёд или, когда «подо льдом» уже на глубину почти метр насовано льда, наоборот, вытаскивать наверх.
Край льда отламывается под кем-то или сам подскользнулся - и минимум по колено в ледяной воде - практически каждую тренировку.
Вылезти самостоятельно на лёд - провалившись в полной одежде - умел каждый. И почти у каждого моржа-рыбака, за спиной по одной-две спасённой на зимней рыбалке жизни соседа-рыбака.

Страх перед моржеванием у новичков я зачастую снимал пятиминутной проникновенной) беседой: «15 секунд пребывания в проруби - больше и не надо, достаточно 5-7 секунд - и кожные покровы остывают на глубину всего 1-2 мм. А вот поверхностные рецепторы захлебываются от ужаса и с криком «ты, б..ь, совсем ахренел!!,» понужают изо всех сил все защитные силы организма. Которые, в свою очередь, впрыскивают разные гормоны в кровь литрами.
В результате, ты бегаешь как ошпаренный, визжишь от эмоций и восторга, а внутри организма сами проходят 90% функциональных расстройств. Инфекционные не проходят, но становятся легче и быстрее лечатся».
( У меня потом первая медицинская монография как раз из клуба моржей была, про иммуннофизическую реабилитацию часто болеющих детей и взрослых, я в Советском Союзе единственный врач-чудак был, который часто болеющих детей лечил холодом и 5-часовыми занятиями физкультурой).

Были среди занимающихся у нас мужиков и откровенные сачки - регулярно приходили впритык или даже с пятиминутным опозданием - «ой, извините, на работе задержали, я в следующий раз пораньше приду лёд долбить». Или прибежит к концу долбежки, хвать лопату, и давай снег с дорожки счищать.
Тренировки начинались с обычной разминки в спортзале. Вёл кто-нибудь из тех, кто ходит постоянно, специального человека не было.
Как-то вышло, что вскоре тренировки начал вести я, хотя не физрук ни разу. Да без проблем, пробежка по залу, разминка, суставы прокачали сверху вниз, немного растяжки и далее индивидуально: мужики как правило в баскетбол играли, женщины что-то типа аэробики (была у нас в секции профессиональная аэробиня), кто-то на уличную пробежку, кто-то сразу в прорубь, потом баня.
Остальные клубы моржей завидовали нашей базе, ибо у них только вагончик или комната для переодевания были, и прорубь круглая, только окунуться, а у нас - зал, шестиметровая дорожка для плавания, баня - шоб я так жил).
В гости почти каждую тренировку из других клубов кто-нибудь приходил. И тогда в бане каждый раз возникала одна и та же тема - начинались рассказы-советы всем окружающим по лечению/закаливанию прорубью, с аргументированными песТнями - «как я прорубью вылечил соседа, свата, кума, своего и соседского ребёнка от всех болезней».
Если мне случалось в это время тоже оказаться в бане, каждый раз происходил один и тот же разговор: «ты же доктор, скажи, как я классно его вылечил».
Я всегда честно отвечал, что «мне с тобой в мастерстве лечения всего и всех не сравниться, я вылечил всего лишь пару тысяч детей, и до сих пор не умею лечить «по телефону», не видя ребёнка».

Приходили к нам и Лёня Завьялов, водолаз по профессии, один из первых советских Ironman’ов, который занимался никому неизвестным тогда триатлоном, и Елена Гусева из Березников, многодетная мама (это уже сейчас)) и многократная чемпионка и рекордсменка СССР, России и мира по плаванию в ледяной воде, в команде совместно с тем же Завьяловым Берингов пролив переплывала, мне даже представить страшно, что это такое.

Был у нас в дружественной секции моржей мужик один, лет за 70 уже. Моржевать начал, по его словам, в 20-х годах прошлого века.
«Совсем я мальцом был, лет пяти-шести. В конце сентября-октябре пригоняли с низовьев Камы к нам из Астрахани баржи с арбузами. Чтобы не воровали арбузы, баржу ставили посреди реки, и на ней сторожа. Старшие ребята, ухари, подвозили меня на лодке к барже, подсаживали на неё и уходили на 200-300 метров вниз по течению. Я, стараясь не шуметь и не плескать, сбрасывал в воду по одному арбузу. Сторож увидел, как ребята в лодку плывущие арбузы собирают, сообразил и полез ко мне через гору арбузов. Деваться мне некуда, пришлось в реку и плыть на берег. Так и привык в холодной воде купаться».
Врал, наверняка, или привирал очень сильно, ибо гниловатый мужик был.
Первый раз его выгнали из клуба как-то весной, во время ледохода. Небо синее, солнце яркое, белые льдины не спеша идут вниз по реке, тычась и крутясь вокруг опор моста. Народ на мосту стоит, красотой красотинской любуется. На одной из льдин мужик в плавках лежит. Народ заволновался, скорую вызывают, пожарных, МЧС тогда ещё не было. Приезжает пожарная команда, ладит лестницу с моста спускать. Мужик на льдине поднял голову, посмотрел на суматоху вверху - и рыбкой ушёл в воду, поплыл саженками к берегу.
Через день в клуб пришла милиция, вставила фитиль руководству, мужика выгнали.
По осени снова приняли, очень он просился и обещал больше не хулиганить.
А сезон моржевание начался, пошли в клуб новички, он и давай их провоцировать - кто дольше в проруби просидит. Сам он с узкими плечиками, необъятным пузом, худыми ножками и плешивый, как Майор Лимон в «Чиполлино». Один спортсмен накачанный новенький и повелся. Просидели около минуты (для новичка это очень много), молодой вылез первым. И слёг с пневмонией.
Выгнали мужика окончательно. Он по другим клубам ходил, просился, но эту историю уже все знали.

Уж не помню, с чего мне в голову блажь пришла - посмотреть, как плавание в проруби влияет на состояние человека.
Вроде, кто-то из наших моржих утверждал, что ей при начале приступа холецистита «главное, чтобы в этот день была тренировка и успеть добраться до проруби».
Договорился с лаборанткой из поликлиники, она приехала на тренировку, взяли кровь у всех до тренировки, и сразу после купания в проруби. Я завёл что-то типа карточек на тех, кто сдавал анализы - состояние, ощущения, жалобы. Анализы сдавали все, то ли коллективизм был силён, то ли самим интересно было нахаляву кровь проверить.
От результатов охренел не только я, но и наши более опытные врачи, не верили, что в ряде случаев 5-20 секундное плавание в проруби может практически мгновенно дать такие улучшения общих анализов крови, биохимию мы не делали.
Два сезона ежемесячно брали анализы крови до/после тренировки, которые мне не то чтобы потом уж очень сильно пригодились, но определённый толчок дали.

В итоге всех этих зимних развлечений я сам до сих пор (хотя уже лет двадцать пять не моржую регулярно, так - пару раз в сезон) практически перестал болеть и живу и работаю в условиях почти запредельных физиологических и психоэмоцинальных нагрузок.
БОльшая часть «часто болеющих детей» из нашей секции моржей в течении года-полутора переходили в группу «практически здоровых».
Из 18 детей с выставленным диагнозом «бронхиальная астма», у 17 не было ни одного обострения в течении последующих 10-12 лет, в ходе которых я их ещё мог наблюдать, и они честно состояли в той самой группе «практически здоровых». Одна девочка умерла лет в двадцать, причины не знаю.
Еще примерно в течении лет пятнадцати, как я, чтобы прокормить семью, радостно ломанулся в бизнес (есть у меня здесь пара историй об этом)), и перестал «работать врачом», хотя врачебные рефлексы остаются на всю жизнь, на улице регулярно ко мне подходили разные незнакомые люди разных возрастов, но с одинаковой фразой - «доктор, Вы нас не помните, мы с Вашей секции или участка, мы/дети/внуки до сих пор не болеем, спасибо Вам, Доктор!»

14.

Жена возвращается из путешествия... . вся спина в синяках.
Муж спрашивает:
— Где это тебя угораздило?
Та отвечает, не знаю, пойду-ка я к врачу, может тот что подскажет.
Сходила к врачу и говорит мужу, врач ответил, что от нервной почвы.
Подумал муж, да и решил сам к врачу сходить. Приходит, говорит:
— Доктор, при чем же здесь нервная почва, коль вся спина в синяках.
Доктор отвечает:
— Ваша жена мало того что бл@дь, так она еще и глухая, я сказал — неровная почва!

15.

Укол

Я был доверчивым ребенком до четырнадцати лет...

– Всего-то сделают обезболивающий укол, щипчиками там сдавят, чуть-чуть подержат и все выпрямится. Будет щекотно, и только. Клянусь тебе! А то со сломанной носовой перегородкой в армию не возьмут. А ты ведь ещё хочешь в Афганистан?– сказала мама. Она знала, куда надавить мальчишке в 1986-ом.

Так в четырнадцать, я очутился на операционном столе. Укол. Пока я прислушивался к постепенному одеревенению лица, меня привязали к каталке.

«Чтобы не убежал от щекотки?» – мелькнула забавная мысль и растаяла, – в руке хирурга блеснул высоко занесенный скальпель. Эх, мама, мама, зачем ты мне пела военные песни…

Следующие минуты я чувствовал себя Буратино, которому папа Карло, что с лица земли стирал неугодный длинный нос. Отработав скальпелем, хирург похожий на артиста Гринько (исполнитель роли шарманщика Карло), вооружился… стамеской и молотком!

Спокойно, сказал он, поймав удивленный взгляд, и накинулся на меня, как дятел на электрический столб. Это было какое-то дежавю, блядь. Не хватало нарисованного очага и мудрого сверчка. Щепа и стружка, судя по характерным звукам в голове, были. Я зажмурил глаза, – Афганистан неожиданно сам пришел ко мне.

Доктор видимо очень любил свою работу и покушать хрящи. Иначе, зачем по окончании столярных работ, он любуясь, показал в щипчиках кривой хрящ: «Вот что у тебя было. Взгляни». А я с детства пиздец не терплю хрящи в мясе и колбасе. А из себя подавно!

Надеюсь, он изрядно понервничал, пока меня реанимировали.

Утром следующего дня, я увидел свое отражение в зеркале. Будь в больничном туалете почище, я бы уебался. Казалось, меня прооперировали плашмя лопатой, и операция выполнена блестяще.

Но на обходе врач успокоил. Будет красиво, когда удалим тампоны, уверил он. А через три месяца все почти придет в норму, не ссы...

Судя по звукам, медведь щекотал хуем незадачливую женщину грибника. Сам грибник благоразумно съебался.

Вопли стихли. Из перевязочной вывалился всхлипывающий амбал и по стеночке пополз прочь. Загорелась лампа «Следующий». Я ни с места, словно приглашают фикус, подле которого сижу. Выглянула сестра.

Меня усадили на стул, застланный детской непромокаемой для неожиданностей пеленкой. Начало было многообещающим, и оправдалось с лихвой… Непередаваемые ощущения… Я бы никогда не поверил, сколько марлевого жгута можно спрятать в детском носу.

Вскоре я благополучно выписался, но с тех пор ухо мое востро. Особенно с близкими.

© Алексей Болдырев

16.

У моей жены маленькая грудь.
Лежу я как-то в госпитале, а по соседству со мной парень лежит, койки через тумбочку. В палате помимо нас одни старперы, вот мы и разболтались с ним по душам, о том, о сем. А у него шрам на носу, неаккуратный такой. Я спрашиваю откуда да почему. Да это, говорит, жена моя изобразила. Она у меня из-за размера груди сильно нервничает. Очень сильно. Я говорю она же приходила к тебе в палату, нормальная у нее грудь! Вата там, она с ватой ходит, отвечает. И рассказал.
"Поскольку груди у жены практически нет, всякие разговоры, телепрограммы с грудастыми тетками и просто косые взгляды на улице категорически запрещены. Уговоры и клятвы о том, что ее грудь ему очень нравится, заканчиваются обычно истериками и битьем посуды. И вот как-то прихожу я домой поздно, с дружеской попойки, жена уже спит. Голенькая вся такая, лежит сопит себе. Я плюхаюсь рядышком ничком, начинаю гладить. Она замурлыкала, а я да и скажи как же я люблю твою грудь! Оказалось, спала она на животе+
И началось+ Жена в ярости хватает с тумбочки будильник и мне по роже. Вопли, крики, давай вещи собирать... А я чую носу больно, мочи нет. К зеркалу, а там стрелка минутная в носу торчит! Попробовал вытащить не могу! Я к жене, говорю, ты хоть стрелку-то вытащи перед уходом, зараза психованая!. Нифига, хлопнула дверью и оставила погибать, как дятла.
Попробовал еще, а стрелка она же как гарпун, застряла и ни в какую. Я давай в скорую звонить, говорю у меня в носу стрелка от будильника застряла, помогите, доктор! Скорая давай ржать, че, говорят, мужик, сам не в силах выдернуть? У нас полный город инфарктников, а ты со своей стрелой, Амур б...!!! Ну, повесил я трубку, взял бутылку водки и к соседу.
Прикинь, два часа ночи, открывает сосед дверь там я, красивый такой, в одной руке бутылка водяры, в другой два стакана, а в носу стрела. Сосед в икоту, что, спрашивает, время пить фигши? И кулаком рот зажимает, гад+"
Это мы щаз ржом себе спокойно, а в палате ночью все спят, он мне все это шопотом рассказывает, возмущаеца, заново все переживает+ Я лежу, в подушку зубами вцепился и ржу, больных-то будить нельзя".

17.

ДВА ВЕЧЕРА. Вечер первый

В незапамятные времена, когда СССР перешагнул первое десятилетие так называемого застоя, послали меня в Днепропетровск на республиканские курсы повышения квалификации патентоведов. Поселили, уж не знаю почему, в Доме колхозника. Относительно чистые комнаты были обставлены со спартанской простотой: две кровати и две тумбочки. Зато в одном квартале от Центрального рынка во всей его сентябрьской щедрости. Моим соседом оказался предпенсионного возраста мужик из Луганска. Был он высок, крепко сложен, с голубыми глазами и темной с проседью шевелюрой. Видный, одним словом. Представился Владимиром Сергеевичем и предложил отметить знакомство.

В соседнем гастрономе купили водку и бородинский хлеб, на базаре – сало, лук, помидоры, огурцы. Между кроватями поставили тумбочку, на которой и накрыли нехитрый стол. Выпили за знакомство, потом за что-то еще. Владимир Сергеевич раскраснелся, на лбу выступил багровый шрам.
- Где это вас так? – не удержался я.
- На фронте осколком. Я с 41 до 45 воевал. Как в зеркало посмотрю, сразу войну вспоминаю. Будь она неладна…
Выпили без тоста, закурили, помолчали.
- Знаете, - говорю, - моя теща тоже всю войну прошла. Но рассказывает только три истории, все веселые и с хорошим концом. Может быть и у вас такая история есть?
- Есть, но не очень веселая, и не всякому, и не везде ее расскажешь.
- А, например, мне?
- Пожалуй и можно.

- Я родился и рос в алтайском селе. Родители – школьные учителя. В 41-ом сразу после школы ушел воевать. Три года существовал, как животное – инстинкты и ни одной мысли в голове. Наверное, потому и выжил. Когда перешли в наступление, немного отпустило, но в голове все равно была только война. А как иначе, если друзья каждый день гибнут, все деревни на нашем пути сожжены, все города - в руинах?! В январе 45-го мы вошли в Краков, и он был единственным, который фашисты не взорвали перед уходом. Я, сельский парень, впервые попал в большой, да еще и исторический город. Высокие каменные соборы, дома с колоннами и лепниной по фасаду, Вавельский замок – все казалось мне чудом. Редкие прохожие смотрели на нас настороженно, но скорее приветливо, чем враждебно.

На второй день под вечер ко мне подошел одессит Мишка Кипнис. Не то грек, не то еврей. Я тогда в этом не разбирался. Скорее еврей, потому что понимал по-немецки. Был он лет на пять старше, и как бы опекал меня в вопросах гражданской жизни. Подошел и говорит:
- Товарищ сержант, пошли к шмарам, по-ихнему, к курвам. Я публичный дом недалеко обнаружил. Действующий.

О публичных домах я читал - в родительской библиотеке был дореволюционный томик Куприна. Но чтобы пойти самому…. Я почувствовал, что краснею.
- Товарищ сержант, - засмеялся Мишка, - у тебя вообще-то женщина когда-нибудь была?
- Нет, - промямлил я.
- Ну, тогда тем более пошли. Ты же каждый день можешь до завтра не дожить. Не отчаливать же на тот свет целкой. Берем по буханке хлеба и по банке тушенки для хозяйки. Для девочек – шоколад и сигареты.
- А как я с ними буду говорить?
- Не волнуйся, там много говорить не нужно. Вместо тебя будет говорить американский шоколад.

Публичный дом оказался небольшим двухэтажным особняком. Нам открыла средних лет женщина чем-то похожая на жену председателя нашего сельсовета. Мишка шепнул мне: «Это хозяйка!» Заговорил с ней по-немецки, засмеялся, она тоже засмеялась. Показала глазами на мою винтовку, а потом на кладовку в коридоре. Я отрицательно покачал головой. Позвала меня за собой, сказала нечто вроде «лекарь» и завела в кабинет, где сидел человек в белом халате. Человек жестами попросил меня снять одежду, внимательно осмотрел, попросил одеться, позвал хозяйку и выпустил из кабинета, приговаривая: «Гут, зеа гут».

Потом я, держа винтовку между коленями, сидел в кресле в большой натопленной комнате. Минут через десять подошла девушка примерно моих лет в красивом платье. Её лицо… Я никогда не видел таких золотоволосых, с такими зелеными глазами и такой розовой кожей. Показала на себя, назвалась Агатой. Взяв меня за руку как ребенка, привела в небольшую комнату. Первым, что мне бросилось в глаза, была кровать с белыми простынями. Три года я не спал на белых простынях… Девушка выпростала из моих дрожащих рук винтовку, поставила ее в угол и начала меня раздевать. Раздев, дала кусочек мыла и открыла дверь в ванную с душем и унитазом. Если честно, душем я до того пользовался, но унитазом не приходилось… Когда вернулся из ванной, совершенно голая Агата уже лежала в постели и пристально смотрела на меня… Худенькая, изящная, с длинными стройными ногами… Эх, да что там говорить!

Владимир Сергеевич налил себе полстакана, залпом выпил, наспех закусил хлебной коркой и продолжил:
- Через час я выходил из публичного дома самым счастливым человеком в мире. Некоторые друзья рассказывали, что после первого раза они испытывали необъяснимую тоску. У меня все было наоборот: легкость во всем теле, прилив сил и восторг от одной мысли, что завтра вечером мы снова будем вместе. Как я знал? Очень просто. Прощаясь, Агата написала на картонной карточке завтрашнее число, ткнула пальцем, добавила восклицательный знак и сунула в карман гимнастерки, чтобы я, значит, не забыл.

На следующий день, как только стемнело, позвал Мишку повторить нашу вылазку. Попробовал бы он не согласиться! Если вчера каждый шаг давался мне с трудом, то сейчас ноги буквально несли меня сами. Как только хозяйка открыла дверь, я громко сказал ей: «Агата, Агата!» Она успокоила меня: «Так, так, пан». Если вчера все вокруг казалось чужим и враждебным, то сегодня каждая знакомая деталь приближала счастливый момент: и доктор, и уютная зала, и удобность знакомого кресла. Правда, на этот раз в комнате был еще один человек, который то и дело посматривал на часы. Я обратил внимание на его пышные усы и сразу забыл о нем, потому что мне было ни до чего. Я представлял, как обрадуется Агата, когда увидит мой подарок - брошку с белой женской головкой на черном фоне в золотой оправе. Ее, сам не знаю зачем, я подобрал в полуразрушенном доме во время одного из боев неподалеку от Львова.

Через десять минут Агаты все не было. Через пятнадцать я начал нервничать. Появилась хозяйка и подошла к усачу. Они говорили по-польски. Сначала тихо, потом громче и громче. Стали кричать. Вдруг человек вытащил откуда-то саблю и побежал в моем направлении. Годы войны не прошли даром. Первый самый сильный удар я отбил винтовкой, вторым он меня малость достал. Кровь залила лицо, я закричал. Последнее, что помнил – хозяйка, которая висит у него на руке, и совершенно голый Мишка, стреляющий в гада из моей винтовки.

Из госпиталя я вышел через три дня. Мишку в части уже не нашел. Майор Шомшин, светлая ему память, отправил его в командировку от греха подальше. Так мы больше никогда друг друга не увидели. Но ни отсутствие Мишки, ни свежая рана остановить меня не могли. Еще не совсем стемнело, а я уже стоял перед знакомым домом. Его окна были темными, а через ручки закрытой двойной двери был продет кусок шпагата, концы которого соединяла печать СМЕРШа. Меня увезли в СМЕРШ следующим утром. Целый день раз за разом я повторял капитану несложную мою историю в мельчайших деталях. В конце концов он меня отпустил. Во-первых, дальше фронта посылать было некуда. Во-вторых, в 45-ом армия уже умела постоять за себя и друг за друга.

Я снова не удержался:
- То есть ваш шрам от польской сабли, а не от осколка?
- Ну да, я обычно говорю, что от осколка, потому что проще. Зачем рассказывать такое, например, в школе, куда меня каждый год приглашают в День Победы? А снимать брюки и демонстрировать искалеченные ноги тоже ни к чему.
- Выходит, что рассказать правду о войне не получается, как ни крути?
- Пожалуй, что так. Но и не нужна она. Те, кто воевал, и так знают. А те, кто не воевал, не поверят и не поймут. А если и поймут, то не так.
Мы разлили остатки водки по стаканам. Молча выпили.
- Пойду отолью, - сказал Владимир Сергеевич, - открыл дверь и, слегка прихрамывая, зашагал к санузлу в конце длинного коридора.

Продолжение в следующем выпуске.

Бонус: несколько видов Кракова при нажатии на «Источник».

18.

МАНУАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ
Очень долго, можете сразу пропустить.

Первый раз неудачно чихнул я ещё в институте, где-то на старших курсах. Чихнул так, что волна колебаний прошла по позвоночнику и, как много лет спустя стало понятно, сдвинула пятый поясничный позвонок по крестцу вперёд.
Боль была приличная, дня три вообще ходить не мог, отлеживался в общаге. На панцирную койку под матрац положили две спинки от кровати, типа «жестко и ровно», под головные ножки кровати - два кирпича для создания уклона, из полотенец сделали две крупные петли - подмышки и к головной спинке кровати. Получилась такая импровизированная вытяжка. Полежал дней несколько, полегчало, снова на занятия и шабашки.
В следующий раз так же неудачно чихнул через несколько лет, уже работая участковым педиатром в поликлинике. Чихнул - и ноги подкосились от боли в пояснице. Сначала вроде терпимо было, мог ходить и лежать, сидеть не получалось, а потом уже и лежать не мог, только в ходьбе как бы чуть полегче было.
Ночью шёл на кухню, становился коленями на стул, грудью и животом ложился на стол и в таком положении удавалось подремать минут 10-15.
Таблетки ел горстями - аспирин, анальгин, димедрол...боль притуплялась ненадолго, а вот голова тупела ощутимо.
Начал с завотделением разговаривать про больничный. А ей зачем молодого врача отпускать, который и на приеме двойную норму успевает принимать, и на вызова по два участка ходит. Плюс по две-три смены неотложки в неделю закрывает.
Да и недолюбливала она меня. Правда, взаимно.
Посмотрит на меня, хмыкнет, мол, само пройдёт, иди работай.
Да и я особо выхода не видел - понимал, что в больнице мне физиопроцедуры назначат, поколят что-нибудь в задницу...никакого другого лечения тогда не было...потом какая-нибудь операция на позвоночнике...нехорошее слово инвалидность стало маячить вдалеке на горизонте...

Случайно встретился с добрым своим знакомым, Сашей Алымовым (кто в теме - впоследствии многолетний главный тренер сборной России по кеокушинкай, воспитавший массу всевозможных победителей страны, Европы, Мира; его воспитанник стал победителем открытого чемпионата Японии...едва-ли не первый иностранец за всю историю кеокушинкай, кто понимает), он глянул на мое шкандыбание, хмыкнул и посоветовал подойти к какому-то их спортивному доктору, Косте.
Добрел я до этого Кости...
Медицинская кушетка. Положили меня на неё на торец, так что живот и грудь - на кушетке, а бёдра вниз под прямым углом висят, крестец кверху торчит вместе с задницей.
Подошёл толстый добрый доктор Костя, потрогал спину и слегка всем весом надавил руками на крестец. Щелчок, боль, мой отчаянный мат и довольное хмыканье доктора...и мне говорят, что можно вставать, идти домой и больше не чихать.
Встал, пошёл, могу ходить, могу сидеть, могу лежать, спать могу...жить могу!!!
Меня эта история зело впечатлила, ну как так - боль, отсутствие методов лечения, боль, инвалидность...а тут въ@#ал слегка по спине кулаком - и все встало на место, и живой, и здоровый. Внешне-то все легко и просто было.

Года три-четыре прошло и расцвела перестройка, дикий капитализм и новые возможности.
Приехал к нам в город-миллионник проводить платный обучающий семинар по мануальной терапии мужик из Москвы, фамилии, к стыду своему, не помню, что-то на «В», Воротников, Вадяпин, Веретенников...
Очень интересно было, каждый день теория по часу, затем показ практик, на дом он давал задания - руки практиковать.
Я шёл вечером на дежурство к себе в детский центр реабилитации, после отбоя и укладки детей объявлял мамочкам тему домашнего задания, «Шея», например.
В спортзале, где стояла массажная кушетка, на гимнастической скамейке усаживалось 3-4-5 мамочек-добровольцев, желающих «поправить» шею.
Я, читая конспект, что-то осторожно пытался делать на шее первой.
У второй, изредка подсматривая в конспект, делал с шеей те же манипуляции.
У третьей и всех последующих мамочек шею правил уже без конспекта.
Мамочкам - развлечение и здоровые шеи, мне - офигенная практика и уверенные зачеты.
К концу обучения на каждую тему собиралось по 7-10 добровольцев, практически все, кто оставался с детьми на ночь.
Сдал экзамены, получил корочки, стал работать уже с детьми в центре реабилитации.
Основные группы были часто болеющие: постоянные простуды, бронхиты, пневмонии, аллергии и бронхиальные астмы, у них позвоночник всегда перекошен, и, выровняв позвоночник, поставив на место позвонки, зачастую получали видимое улучшение состояния здоровья, особенно работая в зоне 4-5-6 грудных позвонков.
И группа детей с ДЦП, у тех мышцы и связки так напряжены и перевиты, что даже простые стандартные манипуляции приводили к значительному расслаблению и увеличению подвижности и амплитуде движений. Конечно же, здесь это не лечение ДЦП, а метод облегчения состояния.

Вскоре после получения мной «корочек» пришла как-то на приём мамочка с ребёнком, мальчиком 9 лет. Постоянные простудные, мгновенно переходящие в обструктивный бронхит. А теперь ставят и бронхиальную астму. Где-то мамочка услышала легенду про доктора, который «может вылечить всё» и приехала из другого города.
Смотрит на меня насторожено-недоверчиво, как будто идти ко мне ее кто-то заставил, сама бы она ни в жизнь.
Посмотрел я ребёнка, послушал, постучал - ничего необычного...
А мамочка симпатичная такая, но недоверие ко мне у неё растёт прямо на глазах...и решил я хоть что-то хорошее для ребёнка сделать, заодно перед мамочкой хвост распустить.
«Ща, говорю, мы ему спинку выправим».
Кладу ребёнка на кушетку на живот, делаю постизометрическую релаксацию, расслабляющий массаж и тихонько давлю с боков позвоночника между лопатками.
Щелчок был не просто громкий или звонкий. Он был - смачный!
Терпение мамочки закончилось вмиг - она рванулась вперёд, меня снесло куда-то к стене, ребёнка буквально выдернула с кушетки и убегая что-то очень нехорошее кричала в мой адрес.
С тихой грустью я смотрел вслед симпатичной фигурке...

Через пару месяцев прихожу на работу, старшая медсестра заходит ко мне в кабинет и протягивает какой-то свёрток.
Коньяк. Качественный. Это в провинции то, в 91-м году, когда непаленая водка была почти запредельным подарком. Кто не жил тогда, все равно не поймёт.
Смотрю на старшую - она рассказывает, что приезжала «та чокнутая мамашка ребёнка-астматика, сказала спасибо и что у ребёнка за два месяца ни разу не было одышки и он ни разу не болел».
Причина понятна - у ребёнка был сильный блок, «подвывих» пятого грудного позвонка, с соответствующими ущемлениями корешков нервов, обеспечивающих работу легких.
Поставил позвонок на место, освободил зажатые корешки, восстановилась нормальная иннервация бронхолегочной системы, дальше организм справился сам, ребёнок перестал болеть.

В это же примерно время захожу как-то в здание центра, на вахте сидит Татьяна, наша бессменная вахтерша. Лет ей 25-28 тогда было, немного полноватая, улыбчивая, очень доброжелательная и обязательная. У неё всегда порядок был.
С 15 лет страдает гипертонией, не поддающейся лечению. Постоянные сильные головные боли, ничем не снимающиеся. Школу не смогла закончить, работать не может - «если держу голову прямо, то ещё терпеть можно, привыкла, но стоит наклонить хоть немного - сразу дикая боль», вывели на 3 группу инвалидности, сидит целый день на вахте, детей и родителей встречает-провожает. В журнале ничего писать не может - надо голову наклонять.
Я молодой был, сдуру ничего не боялся. «Ага, Танюша, а давай-ка я тебя полечу».
Отказать она не смогла и побрела в массажную.
Сделал ей стандартные манипуляции, что-то у неё в шее похрустело, в спине потрещало, в пояснице щелкнуло. Соотношение костей черепа поправил, после веревочкой померил - все одинаково стало.
Ну, сделал и сделал, и тут же забыл об этом, жизнь в начале 90-х летела как с высокой горы на санках, держись крепче и зубами не щёлкай - язык откусишь, а там уж докуда сможешь докатиться.
Через месяц при входе в центр натыкаюсь взглядом на Татьяну и вдруг до меня доходит, что она месяц не попадается мне на глаза и не заходит в кабинет.
Ох и нехорошее предчувствие какое...
«Таня, привет, как дела?»
(Б#яяяя... надо бы про здоровье спросить, но реально боюсь...было бы хорошо, сама бы подошла...)

«Я тогда домой еле дошла, перед глазами все плывет, в разные стороны качает, и шум в голове, как будто я слышу, как кровь по сосудам бурлит. Тошнит и мутит.
Сразу легла, смогла уснуть.
(Самое любимое мое время - утром, три секунды между сном и «уже проснулась». В это время я почти не чувствую боли).
На следующий день начинаю просыпаться, и ловлю и растягиваю эти «три секунды почти без боли». Эти три секунды стараюсь тянуть и тянуть, наверное, наслаждаюсь ими, не знаю, как правильно сказать.
Боюсь не то что голову повернуть, глубоко вдохнуть страшно, чтобы ничего не нарушить.
И тут до меня доходит, что я точно больше трёх секунд лежу, глаза уже давно открыты, а боль все не приходит.
Я так и пролежала не двигаясь и почти не дыша, пока рука не затекла и телефон не иззвонился - на работе меня потеряли, я на полтора часа опоздала, лёжа в кровати не шевелясь.
Днем с работы позвонила своему врачу-терапевту, рассказала. Она вечером прибежала ко мне домой, давление сама померила - норма. Раз пять перемеряла - норма.
На следующий день перед работой прибежала - давление в норме. Вечером - норма.
Четыре дня ко мне так бегала, давление сама меряла, медсестре своей не доверяя.
Сейчас в шутку ругается, что теперь надо меня с инвалидности снимать, а как это обосновать - не знает».

Всем, кто сумел дочитать - спасибо и здорового позвоночника.

19.

Пародия.
Раскинулось море широко
И волны бушуют вдали.
Товарищ забрался глубоко,
Лишь жопа белеет взади.
Товарищ, я Машку не в силах любить,
Сказал кочегар кочегару.
Я потом истёк, от любви изнемог,
Не в силах поддать я ей жару.
Возьми, и за ноги меня оттяни,
Сам я не в силах подняться.
И слово навеки друзья вам даю,
Не буду я с Машкой сношаться.
На палубу вышел, а палубы нет,
Ее на дрова порубили.
Увидел на миг ослепительный свет,
Упал, сердце больше не билось.
Но доктор пришёл и его оживил,
В больницу он парня отправил,
Но парень там водку и прочее пил,
Здоровье себе не поправил.
Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут, она зарыдает,
А сын с проституьклй, давно уж хмельной
Последний бушлат пропивает.

20.

Когда доктор кроет матом

Буквально недавно попал в переделку. Если честно, уже давно понимал, что в один прекрасный момент рухну. Правда, не думал, что с такими офигительными спецэффектами.

Итак, поздно вечером общаюсь с Володей, другом из Миасса. Чувствую, поплыл. Дальше практически ничего не помню. Только обрывки.
***
Звонок в дверь. Открываю:
— Кто вы, люди в униформе?
— Скорая, вызывали?
— Я?

Дальше не помню.

— Зачем ты их отправил, идиот, сдохнуть же можешь, это я вызвал! — в трубку орёт Паша Гушинец, всем известный как Доктор Лобанов, — мне из России написали, что тебя надо спасать!

Не помню.

Звонит мобильный, идет куча сообщений.
Не помню.

— Опять вы, люди в униформе?
Оказывается, лежу на полу в подъезде, выполз сам.
Соседка, Владимировна, что-то объясняет бригаде скорой помощи.
А пол такой холодненький, классно.

Не помню.

Куда-то везут.

— Как ваша фамилия? Год рождения?
Что-то мычал, держа в руках паспорт, откуда он?

Не помню.

— Не дышать!
— Можно дышать!

Не помню.

— Дайте воды!
— Вам нельзя вставать!
— Пожалуйста, дайте воды!

Не помню.
Милиция у кровати:
— Что такое?
— Я пить хочу, пожалуйста.
— Вам сложно дать ему воды? Надо вызывать охрану?

Не помню.
Какая она вкусная! Это пробегавший мимо санитар сунул в руки полторашку газировки.

Не помню.
Пришёл в себя к девяти утра.

— До понедельника полежите, мы вас прокапаем, и больше не переутомляйтесь.
— А можно меня выписать?

В общем, написал расписку с отказом от дальнейшего лечения. Согласились после клятвенного обещания, что пойду к своему врачу, который знает меня, как облупленного.

Уже вечером Паша, отвозя меня домой рассказывал:

— Ты всех на уши поставил. Сижу дома, отдыхаю, тут в ВК сообщение из России - у Андрея беда, общались, а потом написал какую-то хрень. Кажется, что-то случилось. Звоню. Как только услышал твоё блеяние, стало все понятно. Вызвал скорую. Ты хоть помнишь, что говорил?

Да откуда я помню.

Оказалось, что Володя сразу же стал наяривать по всем минским телефонам дежурных аптек и больниц, что нашел в инете, а его жена, Надежда, писать моим друзьям в контакте. Кстати, из России скорую вызвать невозможно. Проверено.

— А самое дикое, — бушевал Паша, — что это за бригада, я ведь им сказал ведь примерный диагноз! Что подозрение на ишемический инсульт! Видите, что пациент в неадеквате, сам не понимает, что говорит, ......................................... (я так даже в армии не ругался), почему уехали ................................................................. (мой ротный, знатный матерщинник, удавился бы от зависти), а в больнице? ............................................... (на заводе со слесарями говорили ооооооочень вежливо по сравнению с этой трелью).

— Так, пиши или звони каждый час, чтобы я был спокоен.
Писал и звонил, каждый час. как и велел доктор.
— Когда всё закончится, — это уже Володя, — обязательно приеду в гости с абхазским коньяком. Соберемся вместе: ты, Паша, я и упьёмся в дрезину. Согласен?

Не согласен. Мы упьёмся в две дрезины, потому что таких друзей ещё надо поискать.

Автор: Андрей Авдей

22.

Интересно, много ли существует на свете книг, которые ОЧЕНЬ сильно повлияли на жизнь людей?
Боюсь, что я знаю лишь очень небольшое число книг, которые реально смогли оказать такое влияние.
Не буду упоминать Тору, Бхагавад-Гиту, Евангелие и Коран. Религия — это религия.
Да, был такой «Капитал», который, надо признать, все же мало кто реально читал (особенно – до конца), но который привел в итоге ко многим серьезным событиям в целом ряде стран, в частности – в России.
Да, была такая книжка «Хижина дяди Тома», которая стала (лично я раньше не знал этого) самой продаваемой книгой в США в XIX веке (после Библии!). Как рассказывали современники, эта книга настолько сильно обострила противоречия между сторонниками и противниками рабовладения в США, что в итоге вызвала Гражданскую войну. Авраам Линкольн при встрече с автором «Хижины…» Гарриет Бичер Стоу назвал ее «маленькой женщиной, вызвавшей великую войну» и, я думаю, он знал, о чем говорил.
Кроме «Капитала» и «Хижины…» я могу назвать еще одну книгу, которая вызвала при ее появлении огромный общественный резонанс, изменивший, в итоге, очень многое в жизни одной страны – Великобритании. Интересно, что эта книга, как и «Хижина дяди Тома», издавалась в СССР, пользовалась у нас определенной известностью, но большинство из тех, кто эту книгу прочел в русском переводе, даже не могут представить, насколько большую роль эта книга сыграла на родине ее автора, британского писателя, Арчибальда Джозефа Кронина.
Книга эта – роман «Цитадель».
Сразу предупрежу, что в книге вообще ни слова не говорится о цитаделях, крепостях, и других оборонительных сооружениях. Лишь на САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ странице этого романа описывается проплывающее «облако в виде цитадели». И это все.
Книга эта о молодом английском враче, только начинающем свою карьеру в медицине – Эндрю Мэнсоне. Было известно, что автор романа к моменту его написания был умеренно известным писателем, а до писательства он сам работал врачом примерно в тех же местах, куда он поместил героя своего романа – в шахтерских городках Южного Уэльса. Все это придавало дополнительную достоверность роману, но, как бы реалистично роман не был написан, это не могло объяснить и десятой доли той популярности, которую приобрела эта книга немедленно после издания.
Книга вышла в 1937 году, и в этом же году вышли два дополнительных издания романа, а в 1938 году по книге был уже был снят фильм. Более того, в 1980-е годы BBC сняло по этому роману 10-серийный сериал (при желании его можно найти сейчас на YouTube).
В июле 1937 года роман бесплатно распространялся среди делегатов ежегодного собрания Британской Медицинской Ассоциации, а в сентябре 1937 года журнал Американской Медицинской Ассоциации (JAMA) посвятил этому роману редакционную статью на целую страницу! Думаю, это был единственный такой случай за всю историю JAMA, когда столь престижный научный журнал посвящал целую страницу своего издания не новому лекарству или методу лечения, а всего-навсего художественному произведению.
На страницах того же журнала JAMA развернулась целая дискуссия по поводу романа, что тоже было более чем необычно для такого издания.
Кто-то писал о том, что «роман представляет собой интересное чтение», но «он не дает верной картины медицины ни в Великобритании, ни в Соединенных Штатах». При этом некоторые читатели-врачи были в полном восторге от прочитанного романа. В частности, доктор Хью Кабот из клиники Мейо в Рочестере написал в своем письме в редакцию JAMA такие слова: “Эта книга столь значима, что я был бы рад, если бы она оказалась в распоряжении каждого студента-медика и практикующего врача в возрасте до 35 лет в этой стране. Она также даст возможность задуматься любому, кто чувствует сомнения в разумности подхода к оказанию медицинской помощи в настоящее время. Это великая книга, которая вполне может оказать глубокое влияние на будущее нашего общества».
Несколько слов о том, какие картинки из жизни молодого врача в Уэльской «глубинке» вызвали столь пристальное внимание британской (и не только) публики – в особенности, врачей.
Глазами молодого доктора, влюбленного в свою профессию, мы видим «умудренного жизнью» фармацевта, который в своей аптеке предлагает больным обычную воду из-под крана в сосуде с латинской надписью «Aqua» - «из него вода им кажется вкуснее».
Мы видим «преуспевающего» доктора, который предпочитает умолчать о нескольких случаях тифа у него на участке, что может потенциально привести к эпидемии, но меры по ее предотвращению могут привести к чрезмерным затратам медицинского совета, и ему тогда, скорее всего, сократят зарплату. Это умолчание приводит, в итоге, ко вспышке тифа в городке.
Мы видим пожилого доктора, который очень популярен в городе, но с легкостью путает вилочковую и поджелудочную железу у пациента. Поговорив с ним, главный герой размышляет о том, то «должен быть какой-то закон, который будет заставлять врачей повышать свои знания и проходить курсы усовершенствования в обязательном порядке хотя бы раз в пять лет».
В романе показано, как Эндрю Мэнсон в самом начале своей карьеры лечит лишь единичных пациентов, от которых отказались другие врачи, и он старается помочь каждому из них по максимуму, не особо обращая внимания на уровень гонорара. Но с ростом популярности в маленьком городке, молодой доктор становится все более и более разборчивым, у богатых пациентов он находит все новые и новые мнимые болезни, назначая против этих мнимых болезней дорогостоящее (но бесполезное) лечение.
Тем не менее, на каком-то этапе доктор Мэнсон, пережив личный кризис (связанный со смертью любимой жены) находит в себе силы прекратить охоту за денежными знаками и вернуться к врачебной практике, приносящей пользу всем людям, а не только горстке супербогатых пациентов.
Современные исследователи творчества Кронина выделили несколько принципов для реформирования системы здравоохранения в Великобритании, которые в художественной форме были сформулированы автором в романе «Цитадель»:
1) Уход от системы оплаты медицинских услуг «fee for service» (т.е. примерно так, как оплачивается у нас сейчас поход в платную клинику – осмотр врача стоит столько-то, удаление зуба стоит столько-то, анализ крови стоит столько-то). Вместо этого предлагается что-то похожее на советскую систему здравоохранения, только у каждого пациента есть право на выбор врача. Если к одному врачу записывается 1000 пациентов, к другому – только 500, то более «популярный» врач получает в два раза большую зарплату. А работодатель пациентов оплачивает за каждого работающего одну и ту же сумму (в англоязычной литературе эта система оплаты труда медиков называется “capitation”, для 1930х годов такая система считалась очень прогрессивной, т.к. давала возможность более широкого доступа к услугам здравоохранения для всех слоев общества)
2) Обязательные регулярные курсы усовершенствования для врачей
3) Вовлечение врачей в научно-исследовательскую деятельность, что дает врачам дополнительный стимул для совершенствования своих знаний
4) Объединение нескольких врачей различных специальностей в единую структуру (типа наших поликлиник)
5) Доступность рентгеновского обследования для всех случаев, сложных для диагностики (в годы написания романа рентгеновских установок было мало, и стоимость рентгеновского обследования была довольно велика)
6) Размещение крупных клиник за пределами больших городов, вдали от источников загрязнения (напомню, в те годы 99% помещений в Великобритании отапливались углем, что приводило к очень высокой загрязненности атмосферы городов) и шума.
7) Использование в медицинской практике результатов работ ученых, независимо от страны их происхождения и наличия у них медицинской степени (в книге приводится пример пневмоторакса, который был предложен для лечения туберкулеза, но который долгое время не применялся в Англии, т.к. был предложен 1) американцем 2) человеком, не имевшим диплома врача).
8) Достаточная оплата труда врачей и медсестер, при исключении переработки на рабочих местах, что снижает качество лечения больных.

Как уже упоминалось, роман (изданный в 1937 г.) и фильм, снятый на основе романа (1938 г.), были очень популярны в Великобритании того времени и широко обсуждались простыми британцами, врачами, а также политиками. В тяжелые для Англии военные времена, в 1942 г., был подготовлен так называемый доклад Бевериджа о возможных путях реформы системы здравоохранения. Доклад назван так по имени его инициатора, члена Либеральной партии, сэра Уильяма Бевериджа. Значительная часть изложенных Крониным принципов вошла в текст доклада, который обосновал необходимость БЕСПЛАТНОГО здравоохранения в Великобритании. Считается, что включение такого требования в программу Либеральной партии на выборах 1945 г. позволило этой партии сравнительно легко обойти консерваторов, несмотря на большую популярность главы последних – Уинстона Черчилля. А в 1946 г. был принят Акт о Национальной Системе Здравоохранения, узаконивший примерно такую систему здравоохранения, которая действует в Соединенном Королевстве по сей день.
И не последнюю роль в продвижении этой важнейшей реформы в британском обществе сыграл, как выясняется, роман Арчибальда Джозефа Кронина под названием «Цитадель».

25.

- Доктор, за десять лет брака мне так все надоело, так все напрягает и нет никаких радостей. - Попробуйте как-то разнообразить свою семейную жизнь. Например, устройте ролевые игры: кляп, наручники, плетка и все такое. Через некоторое время. - О, я вижу, что вас появилось настроение, мой совет подействовал? - Спасибо, доктор. И как я сам за десять лет не догадался, что пристегнутая наручниками женщина с кляпом во рту, не ходит по пятам и не бубнит про то, что потеряла лучшие годы своей жизни.

26.

«Как вы судно назовете, так оно и поплывет».
«Капитан Врунгель»

«Я же говорил, что нужно было называть или «Быстрый», или «Решительный»
«День радио»

Утром меня вызвали в кадры пароходства и срочно отправили на подмену заболевшего однокашника Макса, бывшего в ту пору вторым помощником капитана на пароходе, который только что вернулся в родной порт.
Уже вечером я прибыл на судно.
На трапе вахтенного матроса не было. Зато там стоял судовой врач и от него пахло не только спиртным, но и чем-то другим, неуловимым и знакомым. Доктор объявил мне, что он сторонник ЗОЖ и предложил выпить. Я тогда не знал, что такое ЗОЖ и на всякий случай отказался.
- А чем заболел мой предшественник? - спросил я у дока.
- Увезли сегодня утром с белой горячкой – ответил тот – хотел в порту Гамбурга отдраить иллюминатор в моём изоляторе и уплыть в Гондурас. Наивный, барашки на иллюминаторе сам Вася задраивал, причем ломиком. Макс не вел здоровый образ жизни - со значением закончил доктор.
Потом он достал какой-то прутик и начал крутить его в руках.
- А это что? - удивился я.
- Это лоза. Воду ищу – сказал доктор и отправился искать воду, осторожно держа лозу вытянутых руках, а я отправился искать капитана.
В кают-компании висел большой портрет в красивой позолоченной раме. На портрете был изображен какой-то взлохмаченный мужик с красным носом и растрепанной бородой, одетый в домашний халат. Мужик был явно бухой. Латунная табличка под портретом гордо сообщала, что в честь этого алкоголика и был назван данный пароход.
«Это я удачно зашел» почему-то вспомнилась мне фраза из популярного фильма и на душе стало немного тревожно.
Портрет смотрел на доску с заголовком «Приказы и объявления».
В центре доски был прикреплен Приказ капитана №1 категорически запрещающий судовым поварам готовить порционные блюда. «Котлет не будет» - понял я.
Затем шел еще один приказ про моториста Валеру, которому не разрешалось покидать каюту со своим тараканом Стасиком. «А с тараканом Васей можно?» вопрошала надпись, сделанная синим фломастером прямо поверх текста приказа.
Следующим был приказ, воспрещающий судовому врачу спать в ванной медицинского изолятора, поскольку, при сильной качке, через сливное отверстие ванны просачиваются льяльные воды и доктор постоянно воняет.
На листе приказа тем же фломастером, но другим, явно врачебным почерком, было написано: «сам ты воняешь, а я пробку нашел и спуск у ванны заткнул». «Пробка не сильно помогла» - понял я, вспомнив мое недавнее знакомство с доктором.
Фломастер на шнурке висел рядом с доской. Свобода слова или, по меньшей мере, свобода фломастера, на судне присутствовала.
На камбузе уже давно кто-то громко урчал и чавкал. «Ну, если там белый медведь, я не сильно удивлюсь» - подумал я, проходя на камбуз.
И медведь был. Ну почти. Нереально огромный, перемазанный машинным маслом и сажей, звероподобный мужик, такой же лохматый, как алкоголик с портрета, но в старой
и грязной спецовке, он с невероятной скоростью поглощал «макароны по-флотски», ловко зачерпывая их полулитровым половником прямо со здоровенной стационарной сковороды.
- Ты кто? – спросил я, от неожиданности перейдя на «ты».
- Вася – ответил тот, не прерывая процесс поглощения макарон. «Хорошо, что не Валера» подумалось мне.
- А что не так с тараканом Стасиком? Стучит в лоб Валеры изнутри? - решил узнать я.
- Если бы. Этот недоделанный энтомолог поймал в порту Дакара таракана и теперь везде его с собой таскает, назвал насекомое Стасиком. Сказал, что он этого таракана дрессирует. Тот уже может бегать кругами вокруг стакана – поведал историю совместной жизни Стасика и Валеры мой новый знакомый Вася.
- И как Валера его дрессирует? – мне стало интересно.
- Элементарно, Валера немного подрезал лапки таракана с одной стороны, вот того и заносит на поворотах. – Вася доел макароны и перешёл к котлу с пельменями.
- Василий, это санитарная зона, Вам здесь нельзя находиться, тем более в таком виде – строго сказал я, вспомнив, что прибыл на должность второго помощника капитана.
- Мне можно – ответил Вася, опрокидывая ведерко майонеза в котёл – я здесь капитан, пельмени будешь?
- Я лучше с доктором бухну – ответил я после секундной паузы.
- Только аккуратней - согласился капитан Вася – док у нас ведет здоровый образ жизни, а нового второго помощника мне кадры пароходства до отхода судна могут и не прислать.
И я пошел искать доктора, по запаху.

27.

ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ЛИМОНОВА?

В марте этого года умер Эдуард Лимонов, пожалуй, самый известный из рожденных на Украине русскоязычных писателей после Николая Гоголя и Михаила Булгакова. В 60-е мы оба жили в Харькове, но никогда не пересеклись. Он был старше и покинул этот город до появления общих (как выяснилось позже) знакомых. Впервые я услышал о нем как о поэте-брючнике, который эмигрировал в США. Услышал и забыл. А лет через шесть после моей эмиграции уж не помню кто дал мне его книгу «Это я - Эдичка». Не отрываясь, я прочитал ее с начала и до конца и сразу еще раз. К этому времени мы уже переехали в свой дом в штате Нью-Джерси, но воспоминания о Нью-Йоркском периоде американской жизни были еще свежи. Меня ошеломило с какой искренностью и откровенностью автор передал эмоции, которые испытывает любой новый эмигрант (если он, конечно, не бревно). Каждая строчка напоминала о тех невеселых днях, когда я снова и снова сходил с ума от вырванности из родной почвы, чужести почвы новой, разочарований после попыток применить прежний опыт к новой жизни и полного непонимания законов этой новой жизни.

Второй книгой Лимонова, которую я уже сам купил на Брайтон-Бич, была «Молодой негодяй». Она тоже произвела на меня сильное впечатление, хотя совершенно другого рода. Построением книга напоминала плутовской роман с мастерски размытой границей между вымыслом и реальностью. Действие происходило в Харькове, но не в абстрактном городе с названием Харьков, а в совершенно конкретном, верном в каждой детали. Узнаваемым было все: улицы, памятники, фонтаны, дома, рестораны и даже отдельные скамейки. Более того, все персонажи носили имена и фамилии конкретных людей, полностью соответствовали этим людям, и были описаны с беспощадным реализмом. Некоторых из этой публики я знал, о многих слышал. Всплыли в памяти даже те, кого не вспоминал много лет. В этой ушедшей, но вдруг воскресшей реальности язык персонажей, щедро сдобренный ненормативной лексикой, воспринимался совершенно органично и нисколько не коробил. Задумываться о художественных достоинствах книги мне даже не пришло в голову. Не задумываешься же об архитектуре дома, в котором вырос.

Под впечатлением от прочитанного я постучал в комнату моей мамы, которая жила с нами. С одной стороны мне искренне хотелось поделиться, с другой – немного ее потроллить.
- Мама, помнишь Сашу Верника?
- Конечно, помню. Черный, заикается, а что?
- Да тут есть одна книга из харьковской жизни. Не поймешь, не то воспоминания, не то роман. Среди персонажей много знакомых, в том числе Саша…
- А кто еще?
- Ну, дочка Раисы Георгиевны и ее муж. Да много кого…
- Оставь пожалуйста на журнальном столике, когда будешь уходить на работу!
Я оставил.

Вечером мама ждала меня на кухне. Глаза у нее горели.
- Господи, - сказала она, - ну и дрянь ты мне подсунул. После каждой страницы хочется встать и помыть руки.
- Ну и сколько раз ты мыла руки?
- Не нужно подшучивать над мамой! Прочитала достаточно, чтобы составить мнение.
- Обожди, ты же не можешь быстро читать, у тебя катаракта.
- Мне читала вслух Таня, - (Таня - мамина помощница по дому).
- Ну и как, Тане понравилось?
- Как могло ей понравиться, если там сплошной мат?! Она отказывалась читать, говорила, что не хочет пачкать рот.
- А ты?
- А я пообещала дать ей за чтение отгул. Литература есть литература. Из песни слов не выкинешь.
- Кого-нибудь узнала?
- Лучше бы не узнала. Эта несчастная Аня Рубинштейн. Я работала с ее дядей. Прекрасно помню, как она к нему приходила. Приятная культурная женщина. А этот гад вымазал ее грязью с головы до ног. А Нина Павловна, зав отделением, которую этот идиот опозорил на весь свет. Она училась с нашей Саррой в одной группе. Сарра всегда смеялась, что эта Нина тупая. Даже если и так, профессором стала она, а не Сарра.
Слово «профессор» мама произнесла c особым значением, так как любого носителя этого звания она по умолчанию причисляла к сонму небожителей.

В итоге выяснилось, что мама знает старшее поколение даже лучше, чем я младшее. С утра до вечера она перечисляла кто кому кем приходится, и возмущалась тем, что Лимонов всех оболгал.

Мама прожила долгую и трудную жизнь. В эту жизнь вместились гражданская война, Большой террор, Вторая мировая, эвакуация в сибирское село, смерть старшего сына, борьба с космополитизмом, очереди за едой, советская медицина, потеря всех сбережений в перестройку, и, наконец, смерть мужа, с которым прожила 61 год. Тем не менее, мама всегда оставалась оптимисткой, держалась в курсе последних событий и всегда имела множество знакомых, среди которых слыла светской дамой. Ко времени нашего разговора ей было 93 года. Она была в здравом уме, твердой памяти, ничем серьёзным не болела, но жутко страдала от утраты старых друзей и привычного образа жизни. Той жизни, где есть для кого одеваться и красить губы, где выходишь на улицу и встречаешь знакомых, где сегодня тебя приглашают на кофе, а завтра ты - на обед. «Молодой негодяй» вернул ее в потерянный рай, и этим раем мама меня основательно достала. Я подумал, что хорошо бы переключить ее на кого-нибудь другого, и пригласил гостей. А чтобы они точно приехали, – на плов.

Визиты наших друзей были самым большим праздником для мамы. Она занимала свое почетное место за столом и живо участвовала в общей беседе. У нее находилось что сказать по любому поводу. Вдобавок это «что» всегда было непредсказуемым и часто - забавным. Например, как-то она рассказывала о своей бабушке, которая дожила до 105 лет. На вопрос одного из гостей отчего же бабушка умерла, мама лаконично ответила: «От угара». Разумеется, она имела в виду отравление угарным газом, но молодежь, которой никогда не приходилось топить печь, таких терминов не знала. Одни решили, что речь идет об угаре хмельном, другие – что о любовном. Смеялись. Мама смеялась вместе со всеми. Человеком она была самолюбивым, но не настолько, чтобы напрягать приятное общество.

Нью-йоркские гости появились в доме в воскресенье. Как водится, сели за стол. После того как выпили по нескольку рюмок и утолили первый голод, за столом установилось относительное спокойствие. К этому времени мама уже выбрала достойного собеседника и поспешила начать разговор, который по ее замыслу должен был превратиться в общий:
- Владимир, что вы думаете о Лимонове?
Володя, музыковед, у которого в голове если не Стравинский, то Прокофьев или Шостакович, совершенно искренне спросил:
- Фаня Исаевна, а кто это такой?
Оттого, что выстрел пришелся мимо цели, мама разволновалась:
- Эх, - сказала она в сердцах, - вы, доктор наук, профессор, и не читали Лимонова?! О чем с вами разговаривать?!
И замолчала на несколько минут. Я думаю, этих минут ей хватило чтобы сделать важное заключение: раз о Лимонове не знает профессор, значит Лимонов не тема для светской беседы. Во всяком случае, больше мама о нем не вспоминала. Как я уже говорил, напрягать приятное общество было не в ее правилах.

Прошло, наверное, недели две, и я снова встретился с Володей, теперь на концерте его сына.
- Ты знаешь, - сказал он первым делом, - мне кажется, твоя мама на меня обиделась. Неудобно получилось. Я решил исправиться и прочитал этого «Негодяя» для следующего плова. Впечатление осталось крайне неприятное.
- Из-за мата?
- Да Бог с ним, с матом. Понимаешь, с одной стороны Лимонов строит из себя этакого Генри Миллера. Мол, нет у него ничего запретного и ничего он не стесняется. Но обсуждать табуированные в России темы избегает.
- Что ты имеешь в виду?
- Посуди сам, он описывает богему пусть провинциального, но полуторамиллионного Харькова. Персонажи – сплошные фрики. И ни одного гея и ни одной лесбиянки. Ладно, допустим, что они гении конспирации. Но поверить, что в этой гопкомпании не было ни одного стукача?! Что-то с этим товарищем сильно не так.
А ведь точно, подумал я, именно Генри Миллер. Мог бы и сам догадаться.

С тех пор интерес к Лимонову у меня угас и больше не возвращался. Но, узнав о его смерти, я машинально снял с полки «Молодого негодяя» с пожелтевшими уже страницами. Трудно поверить, но книга показалась мне совершенно новой, вроде бы я ее никогда не читал. Персонажи отошли на второй план. Они сохранили знакомые имена, но превратились в бледные тени с совершенно неинтересными мыслями и поступками. Зато на первый план выплыл быт, густой и телесный как украинский борщ с мясом. Здесь было все: где жили, что ели, что пили, во что одевались, как все это доставали, сколько зарабатывали, привычки, предрассудки… Раньше я его не замечал - уклад того мира был еще слишком привычным и не привлекал внимания. С годами, когда фокус сместился, быт обозначился и приобрел законченность исторического факта. Белинский когда-то назвал «Евгения Онегина» энциклопедией русской жизни. Можете со мной поспорить, но «Молодой негодяй» тоже энциклопедия жизни, советской жизни.

У каждого свой бзик. Я, например, люблю гадать по книгам. Обычно - по тем, которые читаю в данный момент. «Негодяй» для гадания был не лучше и не хуже других. Я задумал номера страницы и строки. Открыв, прочитал: «Анна запнулась. Эд, стесняясь, проглотил рюмку водки». Я не знаю, как поступил бы ты, мой дорогой читатель. Но я поставил перед собой бутылку «Абсолюта», усилием воли превратил ее в «Столичную» за 3.12, налил, пожелал мира праху Эдуарда Лимонова и выпил до дна.

Бонус: харьковские фотографии молодого Лимонова при нажатии на «Источник».

28.

Записки психиатра.

Разговорились мы тут как-то с коллегой, командированным в военкомат. И речь зашла, само собой, о призыве.

Вспомнили отвязные девяностые. Сравнили с нынешними. И оба пришли к выводу, что призывник-то совсем другой пошёл. Страшное дело: в армию хочет! Причём поголовно. Причём даже тот, которого и близко к казарме подпускать нельзя. Голоса ему, понимаешь, велят Родину защищать и шепчут, что та в опасности. Нет, спасибо, конечно, что предупредил, но найдётся кому. Нда, бытие не только сознание определяет, но и продуктивную психосимптоматику.

А ведь в те же девяностые, кого ни спроси насчёт долг той самой Родине отдать — так сразу все одесситы: «ой, да откуда такие проценты?», «ой, да я вас умоляю, я столько не занимал!» Косили, соответственно чаще. Даже по нашим статьям, хоть таких и не сильно много находилось. Порой достаточно было объяснить, как проходит обследование и каковы перспективы. Или пообещать определить в нервно-психические войска. Ага, где тельняшки выдают и на зебрах верхом учат ездить. Но находились кадры. Порой настолько умелые и изобретательные, что аж в ступор вгоняли. А то и в развернутый эпилептический припадок, добавил коллега. И поведал историю.

Миша (назовём его так) не мог бы назвать себя классическим ботаном. Нет, учился он хорошо, и даже на физкультуре показывал не последние результаты. Вот только компании сверстников не очень любил. И конфликты предпочитал разруливать не кулаком, а добрым словом. Поэтому — да, скорее ботан, но больше в душе, чем внешне. И этой самой душе было как-то неспокойно: те, кто был постарше и уже вернулись из армии, такого успели рассказать, что Миша понял: не про него уставы писаны. Значит, надо что-то делать. Перебрав перечень статей для негодников, он было приуныл и стал напевать - мол, всегда быть в каске — судьба моя: такому лосю ни язву, ни грыжу, ни плоскостопие изобразить не удастся. Но потом полистал нужную литературу — и просиял. План сформировался.

На призывную комиссию Миша пришёл с лёгкой улыбкой на устах, с плеером и в наушниках. Поболтал с одноклассниками, побродил по коридору — и вдруг рухнул на пол, забившись в эпилептическом припадке. Выбежавший на крики ребят медицинский персонал подтвердил: да, натуральный эпиприпадок, генерализованный, с пеной изо рта и прикушенным языком. Вкатили реланиум, перенесли на кушетку, повернули на бок, дали отлежаться — и выписали направление на обследование в психдиспансер. Да, не удивляйтесь: в те годы эпилептики проходили обследование по психиатрической линии, и эпилепсию подтверждали или опровергали психиатры.

За неделю Миша успел познакомиться и с постоянными обитателями отделения, и с ребятами, которых тоже прислали на обследование. Ничего страшного, только режим надо чётко соблюдать. Вот только доктор не сильно порадовал. Нет, мужик-то нормальный. Вот только въедливый. Всё удивлялся, почему на электроэнцефалограмме никаких признаков болезни. И откуда тогда припадок на ровном месте? Успокоил: мол, ничего, ещё недельку посмотрит, там видно будет. Пришлось корректировать план и озадачивать брата.

Вскоре вместе с сигаретами, чаем и пакетом вкусняшек брат передал Мише наушники и плеер. Санитары пожали плечами: дескать, твое дело, только будь добр, сам следи за своими вещами.

А на следующий день доктора буквально выдернули из кабинета сразу после утренней пятиминутки: у Миши случился припадок. Снова полноценный, развёрнутый. А через пять минут — у его соседа по палате. А следом — у санитара.

— Да что же это за эпидемия с ударением на «эпи»! — врач окинул взглядом троицу, мирно посапывающую после приступа.

— Они музыку слушали, доктор, — сдал болезных парнишка из злосчастной палаты.

— Какую музыку? — не понял врач.

— Классическую, — с радостью пояснил парень, протягивая плеер с наушниками — «Фуги Баха». Мишу унесли, а плеер так на кровати и лежал. Они и полюбопытствовали. Ну и...

— Ну на фугу пока не тянет, — с сомнением пожал плечами доктор, покосившись на троицу и взяв в руки устройство — а с припадками надо разбираться.

Разбираться, впрочем, пришлось недолго. Плеер сразу показался... неправильным, что ли. Нет, кассета с фугами Баха в нём действительно была. Вот только само устройство оказалось с апгрейдом. К задней его стенке синей изолентой был прикручен отдельный блок, крупнее самого плеера, и вот как раз по поводу него у доктора к Мише появились вопросы.

— Конденсаторы, резисторы, дублирующая проводка и контактные пластины на обивке наушников. Что ещё? Ах да, кнопкой воспроизведения цепь замыкается... Миша, да тебе можно давать свидетельство о рацпредложении! Это же надо — своими руками собрать портативный аппарат для электросудорожной терапии! Как сообразил-то ещё?

— Было где литературу найти, — потупился Миша. — А с электрикой разобраться не проблема. Доктор, на меня ребята сильно злые?

— Они ещё не знают, что к чему. Пока думают, что в плеере какой-то дефект.

— Может, не стоит их разубеждать? — с надеждой посмотрел парень.

— Я подумаю, — доктор покрутил в руках устройство. — Бах, говоришь? Надо же, как сильно действует классика на неокрепшие умы. Потрясающе, не побоюсь этого слова. С первых нот плющить начинает. А потом колбасить.

— Ты его списал в итоге? — спросил я.

— Пфф! При такой-то готовности к самоповреждениям, помноженной на изобретательность? — фыркнул коллега, — Конечно, списал. Как ты сам понимаешь, не по эпилепсии. Зато на психопатию накопалось столько, что и придумывать ничего не пришлось. Но каков кадр, а!

30.

В последнюю пару недель, помимо приевшихся уже обычных марлевых масок, я успел повидать на лицах неисчерпаемое разнообразие грозных изделий, извлеченных полагаю из подвалов ГО и Осоавиахима. Встречаются бандитские балаклавы, обладатели которых особенно классно смотрятся перед входом в банк.

Теплую волну в эту коллекцию вносят маски рукодельные. По морде любого мужика видно теперь, повезло ли ему с любящей женой-рукодельницей, или она над ним просто издевалась. Ткани, цвета, фасоны, типы старой одежды - всё пестрит. В продуктовый заходишь как на дефиле мод. Главное только не заржать, видя, во что обуты лица сограждан.

Между тем, доктор Миша из далекой Калифорнии не устает повторять, что 90-95% заражений короной по его опыту происходят вовсе не воздушно-капельным путем, от которого частично защищают маски, а через руки. Об этом уже месяц повторяют Минздрав, МЧС и телеканалы, но в более скучной форме, как в садике: "Мойте руки"! Улицы пусты, контакты в лютом карантине происходят преимущественно в продуктовых магазинах и аптеках. Значит, эти 90-95% - оттуда! Но как? Несколько дней назад я решил внимательно проследить за руками.

Двери во всех этих заведениях в шаговой доступности от моего дома имеют хотя бы одну ручку, которую необходимо схватить, чтобы войти или выйти - локтем об стекло не откроешь. То есть ручки - это компактные поверхности, за них берутся все. По моим наблюдениям - практически все эти руки голые. Потом люди хватаются ими за тележки и за продукты, а те попадают потом прямиком на обеденный стол.

На кассе практически все вручают продавщице льготную карту магазина. Уже залапанную своими руками. Она пощупает все эти карточки, чтобы учесть скидку. Самые умные догадались уже не брать карту, а просто щелкнуть по ней ридером, оставив в руках покупателя, но таких единицы! И уж купюры они возьмут руками точно, и руками же отсчитают сдачу. За руками продавщиц проследил отдельно - без перчаток все!

То есть в сущности жители нашего района почти поголовно обмениваются дружескими рукопожатиями. Вернувшись домой, они возможно не забудут помыть руки. Но до того, как проследовать в ванную, они коснутся ключа, наружной ручки двери, потом внутренней, снимут одежду. Грязными руками. И вряд ли они моют свою скидочную карту. То есть разнесут по всей хате.

Эта простая мысль упала мне в голову, когда я протягивал чудесной девушке Айсиран карту сети аптек "Ригла" (за рекламу не благодарить) после заказа всякой мелочи. А она взяла карту голой рукой. Я вдруг понял, что все заболевшие или их ближайшие родственники первым делом тянутся сюда, в аптеку. И все они хватаются голыми руками за ту самую дверную ручку, за которую только что хватался я сам.
- А можно купить у вас еще и медицинских перчаток? - спросил я.
- Сама бы надела! Но их нет в продаже! - грустно ответила она.

Сапожник без сапог. Аптечная сеть без перчаток для собственных аптекарей. Чего уж там с какого-то Пятачка спрашивать или с Магнолии. Туда и пошел. Нашел целые отвалы обычных хозяйственных перчаток. Ну и взял себе пару, чтобы не смешивать их функции с домашними. У меня мама специалист по работе с едкими веществами, так что правила обращения знаю - размер брать побольше, чтобы удобно было надевать и стягивать за внутреннюю поверхность, не касаясь внешней. Самый большой размер на прилавке оказался пронзительно-фиолетового цвета.

Ну и хожу с тех пор по магазинам, их не снимая. Левую рукой назначил ядовитой - ей беру ручки дверей, тележки и скидочную карту. Правой - то, что вряд ли массой ощупывают покупатели, то есть почти все продукты.

Маски тоже небесполезны, вопреки мнению ВОЗ. Но только по причине забавной, побочной - они препятствуют чисто рефлексивному желанию постоянно трогать свое лицо грязными руками. Преимущество моих фиолетовых перчаток перед масками - в них тоже как-то не хочется тереть нос, протирать глаза или сосать палец. И при этом я не задыхаюсь в этой гребаной маске!

Вид прикольный, конечно, с этими утиными лапами из рукавов куртки, и с чудовищно открытым лицом. До сих пор округляются глаза поверх масок у прочих покупателей. Но у некоторых становятся после этого осмысленными. Пару новых утят сегодня встретил.

Ну а то, что люди в масках, смахивающие на мумий, внутренне ржут над нашими ярко-фиолетовыми щупальцами, так это и хорошо. Такой смех способствует иммунитету и привычке ни в коем случае не касаться руками лица на улице.

31.

Ладно, поскольку все равно карантин и работать неохота, давайте и вправду, что ли, страшилки рассказывать. Тряхнем пионерским детством, у кого было. Я вот, например, припоминаю такой леденящий кровь случай. Назовем его, для трагичности, «Безумие, или пропавшая кнопка». Извините, что получилось длинно, я не хотел.

Случилось это давно, в то время, когда я очень много работал и очень мало спал. И пришлось мне однажды идти по казенной надобности в соседний корпус. Там находились вспомогательные службы, и мне надо было кое с кем поговорить. А дело было в большом университетском городке, и корпусов было много – учебных, исследовательских, госпитальных, - и все они были соединены между собой переходами, подземными и надземными.
В том чертовом корпусе номер пять на разных этажах были разные, не связанные между собой отделения, департаменты, и фиг его знает, что еще. Вообще, мерзкое было здание, между нами говоря. Узкие длинные коридоры, маленькие комнатенки, закутки какие-то, света божьего нет, одни тусклые лампы.

Ну, так вот. Вышел я из своей светлой, солнечной комнаты, спустился на лифте в подземелье, прошел длинным коридором в нужный мне корпус, дошел до фойе, и нажал кнопку вызова лифта. Лифтов там было то ли пять, то ли шесть штук, грузовых и пассажирских, и расположены они были не в ряд, а с противоположных сторон этакой колонны. Надо сказать, что место, куда я шел, находилось на самом верхнем, восьмом, этаже. До этого я был там только один раз, вместе с коллегой, которая и показала мне, как туда добираться. Но помнил маршрут я хорошо.

Из-за хронического недосыпа я постоянно был слегка обалдевший, и когда открылись двери лифта, я автоматически шагнул внутрь, и, почти не глядя, нажал на цифру 8. То есть, я хотел нажать. Цифры 8 не было, самой большой и последней цифрой была семерка. Я удивился, но поскольку я точно знал, что мне нужен последний этаж, поехал на седьмой. Вместе со мной ехали и другие люди, так что наверх я приехал не один. Когда мы вышли на седьмом, место показалось мне незнакомым. Сразу за лифтом, через узкий коридор, была дверь, куда все мои попутчики и направились. Пока я озирался, они уже ушли. Я попробовал войти - дверь была заперта. Я приложил свою карточку к считывающему устройству, но замок не открылся. У меня не было доступа. В это время из лифта вышла девушка и направилась к двери.

- Послушайте, - сказал я, - можно, я войду вместе с вами? Мне нужна такая-то служба, а моя карточка не работает.
- Нет, - сказала девушка, - тут такой службы нет, и я в первый раз про нее слышу.
- Но я в правильном месте, это ведь корпус номер 5?
- Да, - ответила она, - это корпус номер 5, но такой службы здесь нет. Извините.

И она ушла. Я немного постоял, пытаясь понять, что делать. Чуть подальше, в конце коридора, была еще одна дверь с табличкой «лестница». Больше дверей не было. Я пошел туда. Ступенек наверх не было, лестница шла только вниз. Вверху был потолок. Кнопка вызова лифта тоже была только одна, как бывает на крайних этажах.
Я точно помнил, что служба, которую я искал, была в корпусе номер пять, на самом верхнем этаже. По-моему, на восьмом. Но восьмого этажа не было. И это был корпус номер 5.

Мне стало совсем не по себе. Чтобы слегка отвлечься и выиграть время подумать, я пошел по лестнице вниз. Выходы на других этажах оказались закрыты, так что на выходе я опять очутился в знакомом фойе.
Пока я спускался, я слегка взбодрился, так что к кнопке вызова лифта подходил почти спокойно.
- Теперь я сяду в другой лифт, - думал я, - фиг вам, гады, не возьмете!
И, действительно, сел в другой лифт. Правда, кнопки 8 там тоже не было. Совсем. Когда я опять вышел на самом верхнем седьмом, из уже знакомой мне двери выходило несколько человек.
- Извините, - насколько мог уверенно произнес я, обращаясь к немолодому мужчине в белом халате, явно врачу, шедшему первым, - как мне попасть на восьмой этаж, я ищу такую-то службу?
- Тут нет восьмого этажа, - ответил он, - насколько я знаю, мы на самом верху, это седьмой. Так ведь? И он посмотрел на женщину, которая шла за ним.
- Да, - коротко ответила она, - мы на верхнем этаже.
- Но как же, - сказал я, - ведь служба, которую я ищу… Она на восьмом…

Доктор посмотрел на меня внимательно. Наверное, я выглядел не очень.
- Вы уверены, что вы в правильном здании? – спросил он, - Это корпус номер пять, возможно, вы ищете 6-й? Там 15 этажей, возможно, вам надо туда? Вас проводить?
Я понял, что если я начну упираться, мне придется разговаривать со службой безопасности.
- Нет, спасибо, - ответил я слабо, - может быть, я перепутал. Я уточню.

И я поехал вниз. В фойе второго этажа я сел на низкую кушетку и призадумался. Мне было обидно. Что за черт! Похоже, меня угораздило сбрендить, и так по-дурацки! Ладно бы еще я искал, скажем, райский сад за волшебной калиткой, или сделал великое открытие, непонятное другим; так нет же! Я ж, блин, по тупому рабочему вопросу ищу дурацкую службу на несуществующем этаже!

Идти сдаваться не хотелось. Посидев, я пошел исследовать один лифт за другим. Это заняло какое-то время, но я уже не торопился. Два лифта я уже знал, так что задача была проще. Я ходил вокруг дурацкой лифтовой колонны и вызывал лифты. Надо было только дождаться, пока на вызов придет следующая кабинка. По счастью, людей вокруг было немного. Чтобы не вызывать лишних косых взглядов, я еще раз съездил на седьмой и обратно. Наконец, зайдя в очередную кабину, я увидел цифру 8. Нажал слегка дрожащим пальцем, лифт поехал, и я вышел там, куда и направлялся с самого начала. Нашел человека, с которым хотел поговорить, и поговорил. В конце разговора, как бы невзначай, спросил, все ли лифты едут к ним на этаж?
– Дурацкое здание – ответил он, - почему-то с главного входа только два лифта обслуживают этот этаж. Я сам обычно езжу грузовым, с другой стороны дома. Идиотская планировка!
- В самом деле, – сказал я. Мне очень хотелось выпить.

32.

Как Вася с коронавирусом боролся

Историю эту поведал мне коллега из одного относительно некрупного провинциального города... впрочем, опущу топонимику. В тот день была как раз его очередь принимать вызовы от коллег другого профиля на предмет осмотра на месте, и потому вызов из приёмного покоя горбольницы был бы обычным делом, если бы не уточнение: вызывали поглядеть пациента с коронавирусом. Причём «коронавирус» в трубке прозвучал с какой-то особой интонацией. Но делать нечего, вызов был заригистрирован честь по чести, надо смотреть.

Поглядеть, как выяснилось, стоило. Хотя бы для того, чтобы увидеть выстроившийся вдоль стен персонал приёмного покоя и мужика с мухобойкой, неспешно нарезающего круги вокруг стола. Увидев новое действующее лицо, мужик попросил доктора взять что-нибудь подручное и присоединиться. К чему? К охоте на коронавирусы, чего тут непонятного. Пойдёт ли свёрнутая трубочкой газета? Ох, малахольные медики пошли. Ну да ладно, берите и помогайте, доктор. Да, можете по ходу вопросы задавать.

Василий (назовём его так) приехал в город на заработки. В селе-то нормальной работы не осталось, вот и приходится как-то крутиться. А тут, в городе, сразу откуда-то взялась куча свободного времени: за скотиной ходить не надо, а съемная квартира — это не дом, постоянной заботы не требует. Зато поводов для беспокойства и расстройства не в пример больше. Не успели попереживать с мужиками с работы за финансовый кризис и войну в Сирии — на тебе, новая напасть. Коронавирус. И никто ведь толком не скажет, как от него спасаться.

Ну Вася-то, положим, голову ломал недолго. Тем более, что аккурат на неделю отгулов себе переработки набрал. Вот и устроил себе личный карантин с дезинфекцией. В селе-то оно как: если ветеринара нету, или тот не знает, что с приболевшей скотиной делать — значит, надо лечить водкой. Что цыплят, что телят, что себя любимого, если лечение не помогло и вышел большой стресс. Ну а стресс как раз большой оказался. На работе друг друга хорошо накрутили. Вот и устроил себе Вася большой загул на базе недельного отгула. Исключительно с целью профилактики.

Правда, на шестой день устали и организм, и кошелёк, поэтому пришлось полтора дня сильно болеть, а в понедельник шкандыбать на работу. А вечером в среду злой вирус всё-таки его настиг.

Придя с работы, Василий сварил себе пачку пельменей и сел перекурить, приоткрыв на кухне форточку. И надо же на улице (первый этаж, вся дворовая жизнь перед глазами) было кому-то надсадно закашляться. Вася помянул китайцев незлым матерным словом — и тут в форточку влетел жёлто-зелёный пупырчатый шарик. В короне. «Приплыли», подумал Вася. «Здравствуй, Вася», пропищал шарик — и поделился. То есть, только что был он один — и вот уже два коронованных пупырчатых шарика закружили вокруг него. Вася рванул к кладовке — там лежала им же любовно сделанная по лету из рябиновой ветки и куска старого брызговика мухобойка. «Клиент уходит!» — запищали шарики, помедлили пару секунд — и, поделившись каждый надвое, полетели следом.

Битва вышла тяжёлой. Пока Вася успевал уконтрапупить один вирус, какой-нибудь из других успевал поделиться, так что число атакующих медленно росло. Закрывшись в туалете, Вася отыграл себе несколько минут передышки — ровно столько, чтобы вызвать на себя «Скорую помощь», отмахнувшись от подробностей и лишь упорно повторяя, что да, у него именно коронавирус и да, кашель есть (куда он от курильщика-то денется), а температуру мерить некогда, извиняйте, тут у него лечебные мероприятия в разгаре. К моменту, когда один шарик в короне просочился через вентиляцию, а второй вынырнул из унитаза, Вася уже успел перевести дух и был готов ко второму раунду.

К сотрудникам «Скорой» он выбежал сам, держа в руках мухобойку и посекундно оглядываясь. Быстро переговорил с доктором, заверил его, что подвергся нападению злобных вирусов, даже покашлял в кулак, но на осмотр согласился лишь в приёмном покое — мол, дело срочное, сами понимаете. «Гони!» — велел он водителю, запрыгнув в салон и выбрав место подальше от двери. Врач линейной бригады не стал спорить, но номер психдиспансера, собрав анамнез, нашёл быстро. Особенно когда Вася пару раз приложил мухобойкой и зычной кудаблей заднюю дверь — как сам объяснил, для их же коллективной безопасности. А то два вируса шустрые попались, от самого подъезда увязались и преследовали.

— Заберёте? — с надеждой спросил врач приёмного покоя.

— Заберём, — обнадёжил его психиатр, но уточнил: — как только диагностику сделаете. А то белочка белочкой, но исключить даже малейшую вероятность инфекции всё же стоит. Не хочется, знаете ли, оказаться человеком, который привёз в дурдом нулевого пациента.

via блог добрых психиатров

33.

И снова о Великом СССР ( из рассказов знакомого особиста)

В начале далеких 60-х в наше поле зрения попал один доктор наук - весьма почтенный товарищ, пользовавшийся большим уважением окружающих. Кто именно накатал на него телегу я не помню, но это был сильно "обиженный" товарищ, который очень хотел попасть в командировку вместо нашего профессора. Сам профессор в составе групп научных работников летал в Турцию и Грецию, причем на регулярной основе. Поводом для подозрений стало то, что профессор пользовался в быту товарами из "Березки", причем на суммы, сильно превышающие размеры его суточных. Интерес наш подогревало то, что группу, в составе которой ездил профессор, сопровождал наш сотрудник с идеальной репутацией, по кличке "Цербер". Людей он в свободное от работы время от себя не отпускал ни на шаг. Ни в музей, ни в магазин. В случае неповиновения - человек сразу становится невыездным, ибо на него писались телеги во все инстанции о "неподобающем поведении".
А так как желающих ну хоть глазком взглянуть на то, как они там "загнивают" было слишком много, то люди слушались. Хотя пара человек от таких командировок отказались, не в силах объяснить родным и близким КАК ЭТО он не смог ничего ТАМ достать. "Цербер" сообщил, что профессор не вызывает никаких подозрений, очень увлечен наукой, более того - не делает никаких покупок даже при возможности! Валюту меняет не чеки "Внешторга" при въезде, и далее покупает товары в "Березке". Что ни говори- не придерешься. Но для проформы решили последить за профессором в столице.
Выяснилось, что за первое посещение "Березки"после возвращения в СССР он потратил примерно в 2 раза больше "чеков", чем получил при обмене валюты. Но и это ещё не доказательство- может сказать что скопил и потратил именно сейчас.
Однако через пару месяцев все повторилось, при этом выяснилось что в "Березку" профессор ходит на такой же регулярной основе, как простой работяга- в районную молочку. Так же выяснилось, что он посещает разные магазины, дабы не вызвать подозрений. В итоге - получили разрешение на обыск, который особо результатов не дал. "Чеков" было в пределах полученных за время поездок, ценностей иного характера- в пределах зарплат членов семьи, золота и драгоценностей не было вовсе. Более того, профессор сообщил что занимал "чеки" у друга, ездившего в командировку вместе с ним. И друг эту информацию подтвердил. Дело было патовое, но чутье подсказывало, что что то тут не так.
Попросили таможенников сделать полный обыск по возвращению на Родину - тоже без результатов. В итоге - временно приостановили расследование.
И только через 3 года, при аресте одного "цеховика", на даче у которого было найдено большое количество толстых золотых цепочек иностранного производства, появилась ниточка. Цеховик, тщательно думая, кого можно сдать а кого нет,согласился отдать нам своего поставщика золота. Которым, к всеобщему удивлению, и оказался наш профессор.
Правда, ни обыск, ни очная ставка снова ничего не дали - профессор все отрицал, говорил что "цеховика" не знает вообще, но после "признал" в нем своего однокурсника по институту. Факты встреч после окончания учебы так же доказать не удалось, ибо передача ценностей происходила путем звонков из телефонной будки с вопросом о тете цеховика, и дальнейшей передачей ценностей через тайник. Оплата золота производилась в чеках "Внешпосылторга".
Но как уже говорилось выше, кроме показаний цеховика, никаких прямых улик на профессора не было. Более того - даже отпечатки пальцев в тайнике не нашли. А расположенная рядом дача профессора давала ему альби в плане целей посещения места расположения тайника.
Итог весьма оригинальный - суд дал "цеховику" по полной, а профессора оправдали за недостаточностью доказательств.
Правда, за границу он больше не ездил.

Как именно он приобретал там золотые цепочки, не выходя даже в магазин- осталось неизвестным.

34.

У меня из прошлой жизни старший товарищ – уролог. Достаточно не плохой. Говорят. Пока медицина не стала официально платной к нему записывались по знакомству, и за деньги. Еще были знакомые проктолог и лор, но про их историю – в другой раз.
От первого лица.
«….Так вот, Саня, конец дня, и конец приема. Всегда в конце (вот ведь Фрейд сейчас наверное ухмыляется себе в бороду) приходят смущающиеся. Им неловко, не удобно. Они дожидаются, когда основной поток схлынет, и они, таким, робким, чуть шелестящим ручейком, затекает за дверь, краснея, и едва шевеля губами. Отчего? От ужаса, конечно.
Меня, вообще, трудно чем удивить. Ты же в курсе сколько у меня за спиной, и перед глазами прошло. За спиной – в смысле – опыт. А не то, что кто-то мог бы подумать. Но ты же всех моих жен и подруг знаешь – сомнений и инсинуация быть не может.
Ну, короче. Дверь рывком распахивается. В дверях матрона а-ля Фрекен Бок, или даже Маргарита Павловна из «Покровских». В руках у нее подросток.
Ну, думаю – геронтофилии мне только не хватало.
Дама подростку:
- Все хорошо не волнуйся. Доктор сейчас все посмотрит, затем мне,- Посмотрите пожалуйста, мальчик жалуется.

Мальчик пятнами. Глаза на мокром месте. Дама требовательно на меня смотрит.
Я:
- Извиняюсь, мэм, мы вместе будем осматривать? Или все-таки из уважения к частной собственности и достоинству, вы оставите нас наедине?
Тут она как-то особо пристально смотрит на меня, и выходит.

У пацана все нормально – какая-то потничка, плюс носил синтетические плавки. Запаниковал. Стал смотреть симптомы в интернете, засим и был вычислен. Но пикантная подробность – все что ниже пояса и до колена – обильно пахло ополаскивателем для рта. Спросил. Он говорит – бабушка посоветовала.

Выписал ему мазь то-се. Говорю – сам иди, и позови бабушку. Бабушка заходит. Ставит на стол коньяк:
- В кассе мы оплатили, но это - традиционно. Итак - слушаю вас.
- Спасибо, конечно. Мадам, я извиняюсь, а вы зачем мальчику посоветовали мальчику побрызгать «там» - ополаскивателем для рта?
- Ну, я подумала, что вам так будет приятнее его брать. И еще, доктор, вы уж меня простите…
- Говорите уже…
- Доктор – слова «извиняюсь» - нет в русском языке…».

35.

Сначала старый анекдот для затравки.
Мужчина на приёме у психиатра жалуется:
- Доктор, каждую ночь вижу один и тот же странный сон. Снится, что я толкаю поезд из Хабаровска в Москву. Утром просыпаюсь полностью разбитым, будто я этот поезд на самом деле толкал. Что делать?
Доктор говорит:
- А вы, батенька, перед сном внушите себе, что нужно поезд дотолкать не до Москвы, а только до Новосибирска. А дальше пусть кто хочет, тот и толкает.
Через месяц пациент приходит снова .
- Ну, милейший, как ваши дела? - спрашивает врач.
- Вы знаете, доктор, - говорит мужчина, - очень ваш совет помог! Толкаю поезд до Новосибирска, и потом всю ночь сплю как гуленька! Утром просыпаюсь бодрым и полным сил.
- Отлично! - говорит доктор.
- Но недавно, - говорит мужчина, - случилась новая напасть. Теперь мне каждую ночь снится, будто я ублажаю дюжину девиц. Утром встаю полностью измождённым. Помогите!
- Дружочек, - говорит доктор, - а вы внушите себе перед сном, что вам достаточно ублажить только четверых. А остальные пусть как нибудь сами.
- Доктор, ну почему четверых?! Нельзя хотя бы двух?
- А что вас, батенька, смущает? Если вы справляетесь с дюжиной, то четверых-то осилите легко!
- Доктор! Но мне же ещё этот чёртов поезд до Новосибирска толкать!

Короче, собрались как-то раз по клюкву. Ну, как собрались? Сидим, и вдруг Валера говорит.
- Мужики, а поехали за клюквой в выходные!
На тот момент поездка за клюквой в списке наших приоритетов была где-то сразу следом за полётом на Альфу Центавра. Но Валера сказал:
- Я место одно знаю, там клюквы море! И главное места дикие совершенно, никто про них не знает. Туда вообще только на лодке можно попасть. Насчет лодки я с егерем уже договорился.
Ну, мы так прикинули, что Альфа Центавры может и подождать. За клюквой так за клюквой.
Долго ехали на уазике какими-то лесными, приметными только глазу опытного проводника тропами, и наконец попали на берег реки, где нас уже ждал мужик в потёртом камуфляже. Передавая ключи от лодки он сказал.
- Ягоды нынче много. Вы только аккуратнее там, на хозяина не нарвитесь.
Мы переглянулись. А кто тут хозяин, разве не егерь?
- Медведь. - пояснил Валера.
- Да, на мишку. - кивнул егерь. - Они сейчас жир на зиму нагуливают, ягодники их любимое место.
Мы снова переглянулись. А правильный ли маршрут выходного дня мы выбрали? Зачем нам эта клюква, действительно, ведь Альфа Центавра реально ближе? Но егерь успокоил.
- Да вы не бойтесь, мишка не тронет, вы для него кулинарного интереса не представляете. Одеколоном от вас воняет, куревом, он вас за версту учует и стороной обойдёт. Главное, сами на него в лесу не наткнитесь. Ходите громко, разговаривайте, шумите, ну Валера вам расскажет, как себя в лесу вести.
Валера с видом опытного медвежатника важно покивал. Мы попрощались с егерем, погрузились, переправились на другую сторону, привязали лодку, нашли неподалёку от берега хорошее сухое место, и разбили лагерь. Пока ставили палатки, пока готовили еду, стало смеркаться. Ужинали уже по темноте. Перед сном махнули по стопочке, и отправились на боковую, чтобы утром пораньше встать.
А утром обнаружили, что Валера пропал.
Не сразу конечно. Пока ходили туда-сюда, кто костёр разводил, кто завтрак готовил, а потом кто-то вдруг спросил.
- А где Валера?
Валеры нигде не было. Палатка настежь, в туалет за это время можно было десять раз сходить по любому. Короче, Валера пропал.
- Да он наверное проснулся, будить никого не стал, и ушел по ягоды.
Такая версия, как единственно разумная, была встречена с одобрением. Пока кто-то не заметил:
- А с чем он по ягоды ушел?
Действительно. Вёдра, кузовок, рюкзак, все Валеркины вещи были на месте. Не хватало только спальника.
- Ну он же не со спальником по ягоды ушел?!
Покричали. "Валера! Ва-ле-ра!". Без результата. Кто-то вспомнил, что Валера ещё накануне, за ужином, вёл себя не то чтобы странно, но как-то нетипично. Не бухтел без умолку, не строил из себя знатока-краеведа, а сидел тихонько и задумчиво.
Решили разойтись в разные стороны и осмотреть ближайшие окрестности. Через минуту раздался крик:
- Ребята, сюда!
Когда прибежали на голос, Слава стоял и показывал палкой на кучу помёта. Куча была явно свежая, и такого размера, что даже не специалист мог с уверенностью сказать, - тот кто это сделал был точно не белочка.
- Может лось? - сказал кто-то с надеждой.
Тогда Слава ткнул палкой левее кучи, и все увидели след. И это было не копыто.
Вернулись в лагерь, молча покурили. Обсуждать, что делать дальше, смысла не имело. Это и так было ясно. Нужно ехать за егерем. Решили - двое едут, двое остаются в лагере. Бросили жребий. Договорились о сигналах, на тот случай, если Валера всё-таки найдётся. Двое, кому выпало плыть, на скорую руку собрались и ушли к реке.
Через минуту они запыхавшись бежали обратно.
- Ребята, лодки нет!!! - выдохнули они.
Все рванули на берег. То, что лодки на месте нет, было видно ещё издали.
Лодка нашлась сразу же, стоило спуститься к воде и поднять глаза на уровень горизонта. Она качалась на волнах ровно посредине реки, никуда при этом не двигаясь. Явно стояла на якоре.
В лодке, закутавшись в спальник, сидел Валера, и махал нам рукой.
Сперва он молчал как партизан на допросе. Только пара дружеских ударов по почкам заставили его разговориться и объяснить, в чём дело.
- Понимаете, я эту кучу вчера ещё увидел! Отошел по нужде, и наткнулся! От неё ещё пар валил! Мне даже кажется я слышал, как мишка её делал. Ох, я испугался! Думаю, я же в палатке всё равно теперь не усну. Взял тихонько лодку, в лодке всё-таки не так страшно, он же за лодкой не поплывёт.
- Что ж ты, гад, нам ничего не сказал?!
- А смысл?! Мы же в лодке всё равно бы все не уместились. А так вы хоть выспались.
- А если бы он на нас напал?!
- Да не нападает он! Нужны вы ему. Егерь же сказал!
- А что ж ты сам тогда в лодку полез, если егерь сказал?!
- Не знаю! Он мне прошлый раз сказал, что клеща проще всего высосать. Я высосал, и проглотил случайно. Потом неделю ходил думал, что он у меня в животе живёт, чуть с ума не сошел.
- Вот же ты дятел! Сам-то хоть выспался?
- Да где там! Только глаза закрою, задремлю, и тут мне начинается сниться, что медведь ко мне подкрадывается. Я вскакиваю, и бежать! А бежать не могу.
- Почему?!
Валера подумал, посмотрел на нас как на идиотов и сказал:
- Куда бежать?! Я же в ЛОДКЕ!

37.

У моей жены маленькая грудь. Лежу я как-то в госпитале, а по соседству со мной парень лежит, койки через тумбочку. В палате помимо нас одни старперы, вот мы и разболтались с ним по душам, о том, о сем. А у него шрам на носу, неаккуратный такой. Я спрашиваю откуда да почему. Да это, говорит, жена моя изобразила. Она у меня из-за размера груди сильно нервничает. Очень сильно. Я говорю она же приходила к тебе в палату, нормальная у нее грудь! Вата там, она с ватой ходит, отвечает. И рассказал. "Поскольку груди у жены практически нет, всякие разговоры, телепрограммы с грудастыми тетками и просто косые взгляды на улице категорически запрещены. Уговоры и клятвы о том, что ее грудь ему очень нравится, заканчиваются обычно истериками и битьем посуды. И вот как-то прихожу я домой поздно, с дружеской попойки, жена уже спит. Голенькая вся такая, лежит сопит себе. Я плюхаюсь рядышком ничком, начинаю гладить. Она замурлыкала, а я да и скажи как же я люблю твою грудь! Оказалось, спала она на животе+ И началось+ Жена в ярости хватает с тумбочки будильник и мне по роже. Вопли, крики, давай вещи собирать... А я чую носу больно, мочи нет. К зеркалу, а там стрелка минутная в носу торчит! Попробовал вытащить не могу! Я к жене, говорю, ты хоть стрелку-то вытащи перед уходом, зараза психованая!. Нифига, хлопнула дверью и оставила погибать, как дятла. Попробовал еще, а стрелка она же как гарпун, застряла и ни в какую. Я давай в скорую звонить, говорю у меня в носу стрелка от будильника застряла, помогите, доктор! Скорая давай ржать, че, говорят, мужик, сам не в силах выдернуть? У нас полный город инфарктников, а ты со своей стрелой, Амур б...!!! Ну, повесил я трубку, взял бутылку водки и к соседу. Прикинь, два часа ночи, открывает сосед дверь там я, красивый такой, в одной руке бутылка водяры, в другой два стакана, а в носу стрела. Сосед в икоту, что, спрашивает, время пить херши? И кулаком рот зажимает, гад+" Это мы щаз ржом себе спокойно, а в палате ночью все спят, он мне все это шопотом рассказывает, возмущаеца, заново все переживает+ Я лежу, в подушку зубами вцепился и ржу, больных-то будить нельзя". аnеkdotov.nеt

38.

Танцы Вечного Жида.

Валяясь на пляже в Ставросе, с негодованием узнал, что сиртаки, оказывается, придумали голливудские режиссеры.

Вот! Вот тут впервые Энтони Куинн плясал древний народный эллинский танец- официант в исступлении тыкал морщинистым пальцем в пляжный лежак.

Подумать только! Образ грека в моем сознании (небритое существо в колготках с куском вонючего сыра в зубах и-да, пляшущее сиртаки) резко пошатнулся.
Жара расплавила раздражение и повернула ленивую мысль в философское русло.
Мне ли возмущаться? Да я сам видел изобретателя другого древнегреческого пляса.Лет 20 назад. И если бы не своевременное вмешательство властей, уверен, этот фристайл переплюнул бы сиртаки...
...

Агасфера Лукича притащил Гордей. Как и все Гордеевы знакомцы, Лукич был творческой натурой с отклонениями. Точнее, с наклоном к горизонту. Внешне Лукич был неказист,с сидячую собаку ростом и производил впечатление не очень далекого, доверчивого разминочного лоха. Выделяла его из толпы ему подобных мышастых премудков только шляпа. Она была огромна. Монументальна даже: тулья высотой в полметра. Формой и размером напоминала сомбреро, сшитое из старых валенок.
Поверх полей на шляпе виднелись чьи-то автографы, списки покупок, невнятные белые стихи и остатки яичницы. Остальной дресс-код (пальто, шарф,"Доктор Мартенс" неожиданного 45го размера) еле виднелся из-под навершия и делал Агасфера похожим на персонажа мультика "Следствие ведут колобки". Или Незнайку.
Точнее, на их помесь с коверным клоуном.

Но при разговоре выяснилось, что Агасфер ох как непрост. Поначалу, Лукич был застенчив, тушевался, пил вполрюмки, затягивался в полнапаса, но потом, осознав, что вокруг все свои- рассупонился.
Бегемот вдул страннику паровоз под шляпу и Агасферушка разговорился.
Оказалось, что он наполовину семит (ожидаемо) и наполовину грек (неожиданно). С детства Агасфер проявлял недюжинную тягу к путешествиям. Как только он встал с карачек и научился ходить-он пошел. Вдаль.Не останавливаясь. Мама и папа ловили маленького Агасфера, давали ему тумаков, но ничего не спасало. Он говорил себе "талифа куми", вставал и шел. Прямолинейно и неостановимо.
Поначалу Агасфера привязывали, это ненадолго решило проблему, но вскоре карапуз научился развязывать хитроумные узлы. Ошейник тоже помогал недолго.
Устав ловить отпрыска , папа-грек сам сбежал из семьи, успев приучить сына к греческому языку и жареной ставриде.

В 5ти летнем возрасте ушедшего Агасфера украли цыгане. Но он ушел и от них. Отловленный патрулем за полторы тысячи километров от родного дома, Агасфер уютно посапывал на ментовском бушлате, пока мусора по телефону материли его мамашу за нерадение.
Агасфер убегал из сада, школы, дома, драмкружка и даже один раз умудрился сбежать из примерочной ателье, где ему шили костюм на выпускной.
В пути Агасфер не голодал, всегда находил добрых людей , жалостливых дальнобойщиков и понимающих милиционеров. В нем горел талант профессиональной калики перехожей-но без религиозного рвения.
Пока были закрыты границы, Агасфер прошагал весь Союз от Светлогорска до Певека и от Норильска до Теджена.
Но тут грянула перестройка. И Агасфер собрался в Европу. Куда-вопрос не стоял: полгрека в Агасфере давно мечтали сменить неопрятные просторы Родины на родную обстановку.
Сменил. Тогда визы раздавали кому угодно. Добрался до скалистых берегов Эллады.
И решил натурализоваться. Свои шансы на греческое на гражданство Лукич рассматривал, как крайне высокие.
Одно ФИО чего стоило. Папа - Муратиди , мама гордо носила фамилию Таврическая,
Сына после скандала записали через дефис. С именем чуть не дошло до драки.
В отделе иммиграции Греции посмотрели на шляпу, икнули, почитали паспорт и икнули еще раз.
Пред ними в позе конкистадора горделиво стоял и спесиво надувался Абрам Костасович Муратиди-Таврический, тысяча чертей!

Это было слишком даже для греков.
Агасфера не завернули, но начали мурыжить. Подай им то, принеси се. Пока Агасфер переписывался с родными, пока те бегали за справками- новоявленный эллин изрядно поиздержался.
Наступил по его словам "финансово-половой кризис" : открываешь кошелек, а там- хуй.
Попрошайничать не давала гордость, случайных заработков не предвиделось.
В России Агасфер питался поденщиной ибо умел делать все и хуево. Но для Нечерноземья любые конечности без похмельного тремора-в редкость, а вот грекам, как выяснилось, мастер на все кривые руки на хер не нужен.
Агасфер оголодал.

«Res ad triarios rediit» («дело дошло до триариев»

Понуря голову, Агасфер брел по Синтагме в поисках финансового вдохновения. Но идеи не шли.
Во время его блужданий по Бурятии, какой-то тамошний буддийский цадик научил Агасфера "прыжковой медитации". Надо, мол встать ровно и подпрыгивать, отталкиваясь одними носками-не сгибая ног.
Остальные члены максимально расслабить. Глаза закрыть. И так скакать до просветления. Или до посинения.

Встав с краю площади ,Агасфер начал медитировать. Через 10 минут прыжков голова под войлочной шляпой взмокла. Агасфер снял сооружение и положил рядом. Сосредоточился. Подумал о Будде.
Будда в мыслях получался почему-то пейсатый. Мало того, вокруг него лежали всякие пищевые дары верующих, от которых судорожно завыл желудок.
Отрешиться от сущего никак не получалось.

Рядом раздался металлический звяк. Агасфер открыл один глаз. На него пялилась группа английских пенсионеров. Кудрявая баушка сыпала мелочь в шляпу.
Его приняли за плясуна-попрошайку.
Агасфер из вежливости решил поддержать группу в их заблуждении и сделал несколько рывковых размашистых движений, не прекращая прыжков.
Группа зааплодировала.
В шляпу полетели деньги. Агасфер импровизировал на скаку. Ему помогал опыт, полученный в путешествиях.
На различных алкогольных мероприятиях, куда его заносила судьба, Лукич насмотрелся этнических танцев народов мира.
Во многих дэнс-пати он вынужден был участвовать сам. Иначе могли морду набить.
Толпа прибывала.
Агасфер скакал вприсядку, подпрыгивал в лезгинке с криком "ассса!",стучал в воображаемый бубен и ухал, по-шамански раскрываясь в нанайском переплясе. Он импровизировал.
Толпа заполонила полплощади.
Агасфер взмок, но честно отрабатывал подаяние. Он мешал стили и эпохи, кричал "азохен-вэй!" и "гоп", шел гопаком и бил чечеткой. Сувал большие пальцы в воображаемый жилет и сжимал кулаки у подбородка.
Все это он делал одинаково хуево, но "напор класс бьет". Чувство голода заменило годы танцевальных тренировок.

Толпа ликовала.

Кончилось тем,что я (говорил Агасфер)-
1. Не увидел шляпы под кучей купюр.
2. Ко мне прорывался грек, который за полчаса до этого спустил на меня всю наличность.

Грек был азартен, краснорож и пучеглаз, он сбегал домой и принес котлету денег, с которой рвался к танцору.
При этом он что-то гневно кричал толпящимся и распихивал их локтями. Мол, отвалите, мещане, дорогу настоящему меценату!
Явно на него спустилось с небес божественное безумие.

"И тут я понял- грустно резюмировал Агасфер-на столько я ему не натанцую!"

И тут же свернул кабаре.
То есть подхватил шляпу-кошелек и брызнул в подворотню.
Потом полвечера тщетно считал гонорар. Лиры, драхмы, фунты, доллары, йены, франки ...
Придти к общему знаменателю так и не удалось.
Одно было ясно- лавэ настрижено немеряно.

В голове гремел победный марш. Потом зазвучало томное танго.
-Такого парня до онанизма довели! - Агасфер мысленно проклинал жадных эллинов. Но ничоо! Ужо я вам!
Три дня прошли в угаре.
Поутру Лукич обнаружил себя привязанным к койке и употребляемым с порочной прихотливостью древней бабкой.
Агасфер представился.
-Ашпашия!-прошамкала старуха, не снижая темпа.
Эрудированный Агасфер поначалу искренне поверил, что имеет дело с подругой Перикла. Внешность старой шкуры делала такое предположение не столь абсурдным, как оно казалось на первый взгляд.
Даже возгордился.
Еле отбившись от похотливой гарпии, Агасфер вывалил из лупанария. Пересчитал наличность.
Огорчился.
Пора было на работу.
Придя на площадь, Агасфер разложил шляпу, повертел головой, потянул мышцы и уж собирался дать гастроль, как к нему подошли местные копы.
-Чего это ты тут делаешь?- полюбопытствовали стражи порядка.
-Работаю- с достоинством ответил танцор.
-Это хорошо, что ты работаешь-откликнулся полицай. Работа-это очень хорошо! А то тут на днях какой-то кретин скакал, как обезьяна. Выдавал свои конвульсии за народный греческий танец. Представляешь?!
Так муниципалитет выпустил распоряжение: гнать его в шею. Под угрозой ареста.
Что бы туристы не думали, что мы , греки- дураки какие-то.
Мало нам почетного караула...
Агасфер и полицейские проводили взглядом трех мужчин в мамкиных рейтузах, что невдалеке грациозно задирали ноги, обутые в тапочки с помпонами.
Движения их напоминали брачные танцы пеликанов.
https://www.youtube.com/watch?v=c7Y-bhTZJxY
Лукич прыснул в кулак. Полицейский испытующе поглядел ему в глаза и поднял бровь.
Агасфер свалил.
Потом попытал счастья на Пниксе- но куда там. Оказывается, приказ довели до всей полиции.
Выяснилось, что Агасферово творчество узрел высокий чин из муниципалитета и впечатлился им несказанно.
Полиция бдила и не давала укорениться старинной традиции-алчным танцам людей с нарушениями опорно-двигательного аппарата.
А жаль.
Сертаки-сертаками, но танцы паралитиков- это штука посильнее "Фауста" Гете!
Так Агасфер хоть и не стал основоположником, но явился причиной целого закона.
Закон этот он, кстати, с гордостью нам демонстрировал. Очень подробное распоряжение вышло.
Даже с картинками.

40.

"Нет в мире ничего отважней глупости."
Менандр, древнегреческий поэт и драматург

Рассказ от знакомого доктора.
Я уже публиковал пару историй от него (вот например: https://www.anekdot.ru/id/962598/), тогда вроде как большинству понравилось, и теперь свежая. Может чего перевру по незнанию - не судите строго. Дальше с его слов.

Дежурства для врача, работающего в серьезной, многопрофильной больнице - обычное дело.
И амбулаторный прием на дежурстве тоже никто не отменял, идут со всем подряд. Простые случаи самостоятельно, в сложных - вызваниваем кого-нибудь из профильного отделения.

Вот и сейчас сижу на таком приеме. Майские праздники. День.
Заходит сразу четыре человека, похоже семья. Он - крупный мужик с бородой, она - лет тридцати с хвостиком, но достаточно еще миловидная и стройная, и двое детей: девочка лет десяти и мальчик пяти-шести.
- Здравствуйте! - громко и радостно многоголосьем.
- Здравствуйте, а вы чего все сразу?
- А мы все пострадавшие! - это опять радостный и громогласный мужик.
- Нас ёзики покусали! - мальчик, из явно неприкрытого желания всех опередить и чтобы никто не перебил - практически выкрикнул.
- Кто, простите?
- Ёжики!
- Всех сразу?!
- Да!!! А Ритку еще и за ногу! - мальчика прямо распирало от счастья и желания поделиться.

Тут мне представляется картинка. Бегут по лесу СТРАШНЫЕ ЗВЕРИ ЕЖИ, догоняют разбегающихся в панике людей, валят их на землю... Они пытаются защититься своими слабыми ручонками, но не тут то было, их безжалостно кусают, кусают без конца ежи своими маленькими, но острыми зубами...
Еле смахнул наваждение, глянул на медсестру, та сидит как истукан, отчаянным усилием воли пытаясь остаться серьезной, с трудом сдерживая готовые вырваться пароксизмы смеха.
- Да что вы с ними делали?! - моему удивлению и недоумению не было конца.
- Понимаете, дети никогда не видели ёжиков, а мы вчера в лес на шашлыки ходили... Им так интересно... - вперед выдвинулась мамаша и завела длинный рассказ, показывая пальцы с несколькими неглубокими укусами и уколами от игл.
- Вы их разворачивали, что ли?!
- Ну-у, у них такие смешные лапки и мордочка...
- Ох, придурки... - это я про себя подумал, но оборвал недостойные мысли.
- Так сколько ежей было?
- Сперва один, потом он куда-то делся, а тут другой...
- Отдайте страховые полисы медсестре, сами садитесь на кушетку и по очереди показывайте, что у вас.

В принципе на руках ничего страшного, зеленовкой помазать, пластырем залепить и сойдет, а вот у девочки большой палец на ноге заметно припух и гнойник уже, вскрывать надо. Похоже из-за нее и пришли. Про себя думаю, попугать что ли насчет сорока уколов в живот от бешенства? Ладно не стоит, современные средства позволяют обойтись только шестью и в ягодичную мышцу. Один сейчас, второй – на 3-е сутки, третий – на 7-е, четвертый – на 14-е, пятый – на 30-е, последний – на 90-е. Рассказываю, смотрят с недоумением.
- Вы шутите, доктор?
- Какие шутки, бешенство - страшное заболевание, без лечения с высокой вероятностью приводящее к летальному исходу... И в страшных мучениях...
- Да не было у них никакого бешенства! - с апломбом папаша.
- А как вы определили? Может вы знаете как выглядит бешенство у ежей? Или на анализ ежей отдавали? Ёж - это дикое животное, у него может быть всё что угодно, прививки им никто не ставит... - притихли, загрустили.
- Ладно, ничего страшного - обработаем, уколы поставим - жить будете... Долго и счастливо... Выходим в коридор и по одному в процедурную, девочка последняя.

И тихонько медсестре: - Надо премию Дарвина достать, в этом сезоне это явный хит... Ёжики, бляха-муха... - тут уже она не выдержала, отвернулась, затряслась плечами.

Закончил с ними, в коридоре ждут, пишу еще рецепт, рекомендации, направление на уколы в поликлинику по месту жительства, а сам сижу и думаю: Вроде внешне нормальные абсолютно люди, но откуда отсутствие элементарного понимания, что можно, а что нельзя, столько наивной простоты, да что там простоты - откровенной глупости? И материнский инстинкт у мамаши не сработал вообще. Ладно бы один раз одного бы ёж укусил, но всех и по нескольку раз! Получается ни чужие, ни свои ошибки ничему не учат?!

P.S. После этой истории у нас в компании, как-то сразу прижилось выражение, когда кто-то тормозит или реально затупил: ТЕБЯ ТОЖЕ ЁЖИКИ ПОКУСАЛИ?

41.

В одной больнице уволился врач. Апостол Пётр, видя такое дело, решил сам побыть в той больнице врачом, пока нового не найдут. Въезжает к нему на прием больной, у которого ноги отнялись. "Встань и иди!" - говорит ему Пётр. Тот встает и выходит из кабинета. Другие больные в очереди спрашивают: "Ну, как новый доктор-то?". "Да все они одинаковые, - отвечает выздоровевший. - Ни тебе здравствуйте, ни тебе до свидания!"

42.

"Все инструкции по технике безопасности написаны кровью..."

Народная мудрость.

Я считаю, что с этой фразы должны начинаться ЛЮБЫЕ правила или инструктажи по ТБ, может тогда будет лучше доходить. Особенно это относится к правилам обращения с оружием. Большинство знают: "Владелец оружия должен всегда обращаться с оружием так, как будто оно заряжено и готово к выстрелу.", и что категорически запрещается: "Направлять оружие на человека, даже если оно не заряжено, либо в сторону людей, зданий и сооружений...". Знают, но самоуверенно нарушают, я сам это видел неоднократно.
- А-а-а... Я был уверен, что оно не заряжено! - рыдает очередной охотник над трупом застреленного товарища.
- Ой-ой-ой, оно само выстрелило... - оправдывается следующий долбоебушка... Но сделанного уже никак не развернешь.

В тексте будет несколько историй на эту тему, произошедших лично со мною. Делить на несколько - не вижу смысла, тема то одна, а кому длинно - пусть листает..

В детстве я занимался несколько лет в стрелковом тире. Стрельба из малокалиберной винтовки и весьма успешно, на мой взгляд, в 13 лет получить 1-й взрослый разряд, не дотянув одного очка до КМС, стать чемпионом области среди школьников, считаю более чем.
Поначалу правила обращения с оружием нам вдалбливали чуть ли не на каждом занятии, но тем не менее всё равно находились придурки их нарушавшие.

Нам иногда, в качестве разрядки и для разнообразия давали пострелять из другого оружия, например, из пистолета Марголина под обычный малокалиберный патрон 5,6 мм. на 25 метров. Вот и сейчас, выдали каждому такой ствол, идем с оружейки по коридору группой из 8-ми человек во главе с тренером. Согласно правилам: ствол на предохранителе, магазин отдельно, патроны отдельно, снаряжать можно только на огневом рубеже. А один умник, ну так торопился пострелять, что подотстав, решил набить магазин заранее, вставил в пистолет, потом подумал, что ничего же не случится, если он передернет затвор и поставит обратно на предохранитель.
Что-то произошло с пистолетом, может стопор какой сломался, но он сразу стал стрелять, даже без нажатия на спусковой крючок. Так и дал неожиданную очередь из пяти выстрелов. Повезло, что уже вдолблено было на уровне рефлексов, что оружие нельзя направлять на людей, поэтому тот передергивал затвор, подняв ствол вверх, почти вертикально. Хорошо и что еще удержал в таком положении, хотя и получил между большим и указательным пальцем левой руки, острыми краями резко задвигавшегося затвора, до крови, но все равно не бросил, несмотря на боль и неожиданность. А уж как мы напугались... Пострадала только побелка на высоком потолке, наши нервы и немного наши уши и мораль, когда наш очень интеллигентный тренер, до этого называвший всех на "Вы" и со словом "пожалуйста", вдруг начал, топая ногами, дико орать на этого парнишку, брызгая слюной и практически не используя литературные слова...
Выгнали, конечно.

Следующий случай произошел через несколько лет, когда я уже занимался самостоятельно по индивидуальной программе, приходя в любое время.
Зимние каникулы, я приехал с утра. Переодеваюсь не торопясь, потому что слышу, что в оружейке много народу (человек 12) из младших. Их тренер сам выдает винтовки (СМ-2, если кому интересно). Патроны нет. В тире по-утреннему малолюдно, можно сказать и нет никого, охранник, тренер (не мой) и начальник у себя в кабинете. Народ, получивший оружие, вытягивается, через длинный коридор, в достаточно просторную стрелковую зону.
Дети, оставленные без присмотра, даже не сомневайтесь, начинают "дуреть", выплескивая неуемную энергию и придумывая на ходу невероятные шалости. Сперва пощелкали затворами, а потом один достал, заныканные на предыдущей тренировке патроны. И стали они играть в войнушку. Отламывали пули и стреляли. Сперва в стенку. Свинцовая пуля у малокалиберного патрона, вынимается (сворачивается руками в сторону) достаточно легко. Звук без пули получается негромкий, практически легкий хлопок, в оружейке неслышный, зато из ствола вырывается небольшое острое пламя. Красиво.
Заходит очередной, получивший оружие пацан, видит такое дело, тоже подключается. Отламывает пулю и стараясь не высыпать порох, аккуратно вставляет, закрывает затвор и стреляет в шутку в одного из товарищей.

Я при этом не присутствовал, только когда прибежал вместе с тренером на громкие, истерические вопли, увидел еще подергивающийся труп с аккуратной, маленькой дырочкой во лбу, и второго пацана бьющегося рядом в истерике, в широком круге уже молчаливой толпы остальных.
- Я пулю отломил! Я пулю точно отломил! Вот она! - рыдал мальчишка, повторяя это как заклинание и стараясь не смотреть на мертвого, своего лучшего друга.
Дальнейшая экспертиза показала, что в той винтовке с предыдущей стрельбы застряла в стволе пуля. Видимо бракованный патрон попался, а стрелявший, по неопытности этого не понял, когда последним выстрелом просто якобы не попал в мишень. И чистить поленился.
Директора тира уволили, без права занимать такие должности, получил он условный срок, а вот тренер сел реально. Инструкцию для тренеров переписали, а пацана всё равно уже не вернешь. 12 лет ему было. И для меня жуткая наука, на всю оставшуюся жизнь.

Может поэтому, когда уже в армии на стрельбище на меня стал двигаться ствол заряженного автомата, я без раздумий плюхнулся в пыль, вжимаясь головой в землю, стараясь стать маленьким и незаметным. Сослуживцы надо мной потом ржали и прикалывались, а я ничуть не сомневался, что сделал всё правильно и буду так делать впредь в подобных ситуациях.
Но обо всем по порядку.

Стрельбище. Стреляем из АКС-74, разбившись по отделениям. Один из наших стреляет, а мы стоим сзади метрах в пяти вольной колонной по одному, дожидаясь своей очереди. Автомат у каждого свой и магазин снаряжен, но он в подсумке и присоединять до момента пока не лег на грязную подстилку и без приказа - запрещено. Командует сержант, командир отделения. Со "скворечника" за стрельбой взвода (три стрелковых позиции по одной на отделение), наблюдают офицеры.
По команде на огневой рубеж выходит узбек из молодых. Ложится, вставляет магазин, снимает с предохранителя, передергивает, а по команде "Огонь" выстрелов отчего-то не происходит, при этом видим, что несколько раз судорожно нажимает на спусковой крючок. Может осечка, может патрон не до конца дослал, но он вдруг резко поворачивается налево, приподымаясь и изгибаясь как змея верхней половиной туловища, и двигая ствол на нас и сержанта, также продолжает раз за разом нажимать на спуск:
- Товарлицся сержанта, не стрелят... - сержант отпрыгнул в сторону, я мгновенно упал на землю, а остальные остолбенев, продолжали стоять и словно зачаровано смотреть. Сержант сбоку навалился на узбека, рукой за ствол отводя автомат в сторону и прижимая его к земле. Со скворечника по крутой металлической лестнице уже слетел и скачками бежал к нам командир взвода, красный как рак.
- Д...баев!!! Ишак тебя нюхал!! Завтра мне лично всё сдавать будешь... - на последних словах зашипел, что та кобра, видно от перехватившего горло спазма, сглотнул, махнул обреченно рукой и уже относительно спокойно сержанту, забравшему и разрядившему автомат: - Автомат в руки не давать! В наряд его по роте, пока не разрешу сменить... И чтобы вне тумбочки я его без тряпки не видел... Уф-ф, долбоеба кусок...

Вечером узбек в упоре лежа сдавал зачет по оружию и заодно устав караульной службы:
- Делай раз!
- Часовой лицом неприкосновенный... Э-э, да...
- Что "да", дурачок? - ржут деды. - Сейчас за фанеру прикосновенный будешь... Давай заново....
- Я училь...
- Встать! Смирно! Упор лежа принять! Делай раз...

А сколько нечаянно стреляли при разряжании оружия в караулке... На моей памяти раз семь или восемь. Казалось бы процедура простая: Отсоединил магазин, снял с предохранителя, передернул затвор, нажал на спуск, поставил на предохранитель. И тут умудрялись путать. Сперва передернул очередной долбоеб, а только потом магазин отсоединил - Бабах! Хорошо, что для таких случаев в караулке была установлена перпендикулярно стене, на уровне пояса, толстенная, стальная труба сотка, примерно метр длиной и все манипуляции производились, только помещая конец ствола в нее.

Следующий случай с уже пострадавшим, произошел в Узбекистане, где наш полк обретался в командировке по случаю массовых беспорядков.
Мирные вроде как узбеки, вдруг начали турков-месхетинцев жестко резать и жечь, невзирая на пол и возраст. Маргилан, недалеко от Джамбула. Все уже закончилось, но нас еще там держали. Дневные патрули отменили из-за жуткой жары в начале июня, да и нечего там было уже патрулировать, днем городок просто вымирал, а несколько наших бойцов схватили тепловой удар.

Наша рота обретается в какой-то небольшой школе. Два бойца на воротах, двое в патруле по периметру внутри забора. Один часовой у комнаты без окон, где хранятся боеприпасы. А чем остальных занимать? На улице на солнце - жуткое дело.
На мой взгляд, все проблемы в армии возникают, когда у солдата без контроля появляется незанятое любым, даже самым дубовым делом, время.

И тут. Жарко, душно, скучно... Еще раз очень жарко, и еще раз неимоверно скучно...
А ротные офицеры (пять человек) где-то надыбали видик с кассетами (тогда в новинку) и целыми днями смотрят, то голливудские боевики, то комедии, а то и порнуху, закрывшись в одном из классов, типа штаб, канцелярия роты и их спальня в одном лице.
На службу, вдали от высокого начальства, забили, тоже утомившись от безделья, жары и внятной цели. Раздевшись до трусов, целыми днями валяются на матрасах и пялятся в небольшой телик.
После завтрака, ком. роты приказал, типа чистка оружия. Занимайтесь. Три взвода - три школьных класса. А сколько его можно чистить? Ну, час, другой, а по прошествию трех, уже и самым правильным служакам сержантам надоело кого-то гонять.
Кто первый начал я не видел. Фур-х... Полетела первая протирка, из выданной под это дело старой простыни, порванной на ленты шириной 2-3 сантиметра. И понеслось..., у каждого в карманах по несколько патронов болтается, пусть и с пулей из пластика (бело-молочного цвета), выдаваемых солдатам на массовые беспорядки, но тем не менее.
Технология проста: У патрона отламывается пуля, шомполом в ствол забивается плотно протирка. Почти беззвучный выстрел и кусок тряпочки вылетает из ствола. Сразу раскрывается-распушается, поэтому летит от силы несколько метров, но выглядит прикольно.
Пулю от АКС-74, калибра 5,45 из патрона вытащить не так то просто, но быстро приспособились. Кто дверью зажимает, кто в каркас школьного стула из профильной квадратной трубы вставляет и пламегасителем автомата отламывает... Прям войнушка началась: Пуф-ф, Пуф-ф... Мне сразу поплохело:
- Пацаны..., может... ну его нафиг? - да кто бы меня слушал, я к тому моменту отслужил только год и выше еще два призыва...
Бочком, бочком выскользнул в коридор, идите нахер боевые камрады, я то знаю не понаслышке, чем такие игрища частенько заканчиваются.

И точно, через какое-то время, рев раненого вепря, маты... Хлопки сразу прекратились. Я зашел обратно, один дед скачет, зажав жопу руками, ругается не по-детски, остальные стоят в ахуе... Потом остановился и начал вытаскивать из задницы длинную, окровавленную протирку. Тащит и тащит со стоном, а она все не кончается... В итоге выташил ленту сантиметров 50, если не больше...

А как получилось: Один дед, национальностью грузин, когда у него остался один патрон, решил сделать супер выстрел. Поэтому не стал делить кусок ленты, а целиком ее запихал, очень плотно и сильно утрамбовав шомполом. Просто так стрелять неинтересно уже, а тут товарищ вовремя нагнулся, с увлечением работая шомполом...
При выстреле в упор, с расстояния один сантиметр, плотно утрамбованная тряпка не успела разойтись и потерять скорость, так и вошла, легко пробив натянутое хб и трусы. Шоркнула по ягодице изнутри и в тело - на глубину больше сантиметра, чуть сбоку от естественного отверстия.

Ротный фельдшер, метнулся под роту (в школьный спортзал) и притащил свою сумку. Залил, сильно кровоточившую рану, перекисью и приложил-прижал большой тампон: На, держи сам. Поставил в плечо укол с обезболивающим и еще антибиотик. Дед, со спущенными штанами полулежит на животе на парте, тихонько постанывая и периодически выстреливая порцией матов и угроз в сторону грузина, а остальные совещаются:
- Может так заживет...
- Пусть скажет, что упал задом на угол, лежащей на боку табуретки... - ох, выдумщики...
- Лучше скажет, что полез на яблоню за яблоками (на территории школы было несколько) и упав, напоролся жопой на сучок...
- Всё это херня, пацаны... - это уже фельдшер.
- Любой доктор определит, что это огнестрел. И само не заживет, там в ране частички сгоревшего пороха и наверняка фрагменты ниток с ткани от протирки, хб или трусов. Однозначно чистить надо. И место еще такое. Сфинктер поврежден. Короче, ротному честно сдаваться надо! Пусть машину вызывает и в госпиталь везут...
- Бля...

Парню сделали несколько операций, рана долго гноилась, в итоге комиссовали, а ему тогда уже приказ вышел... Не дослужил несколько месяцев... Грузину дали год дисбата. А роту вместе с офицерами потом долго сношали при каждом удобном случае. Вот такие игрушки...

Может, исходя из такого своего негативного опыта, я очень быстро отказался от охоты. Сперва загорелся, но съездив пару раз, особенно в большой компании и чуть не поседев раньше времени, решил, что мне точно такое не нужно. Когда нехило подпив, "охотнички" начали хвалиться стволами и стрелять по бутылкам, не соблюдая самые элементарные требования техники безопасности. Ставивший бутылки еще не отошел в сторону и пары метров, а кто-то уже палить начинает... А несколько раз я сам рукой отводил или наклонял вниз, ненароком направленный на меня или на других ствол...
- Да он не заряженный... - что тут говорить..., кому объяснять...

Товарищ тоже после одного случая завязал. Поехали они с другом на утку. Неширокая протока, обильно заросшая по берегам камышом, чистой воды немного, метров 20-30. Приехали поздно, уже ночью, покемарили пару часов в машине и на зорьке тихонько заплыли на резиновой лодке в камыш. Толкнули на чистую воду несколько резиновых уток...
- И тут я в манок крякнул... - ржет, кривясь товарищ, которого я навестил в больнице. Из камышей с того берега, такая пальба началась, стволов в пять не меньше. Я в лодке вскочил, ору, руками машу, да где там...
Лодка сдувается, в меня попали и в Витьку, но палить продолжают...
Он получил семнадцать дробин, Витька восемь, зато одну в мошонку... Все дробины зашли неглубоко, но это все равно жутко неприятно.

Как-то прочитал, что небоевые потери ВСУ на Донбассе составляют больше 30% от общего числа потерь, а в некоторых нац.батальонах и все 50%. В принципе не удивлен. При отсутствии должной дисциплины, а-ля казачья вольница, типа Запорожская сечь, да еще под гориловку, очень даже может быть. Для сравнения - небоевые потери армии СССР в Афганистане никогда не превышали 10%. Военный прокурор Украины вообще заявил, что небоевые потери превысили боевые, но начальник Генштаба Муженко его поправил, цитата от LIGA.net.: "Он рассказал, что с начала конфликта и по конец 2017 года в Донбассе боевые потери составили чуть более 2300 военнослужащих, а небоевые — 871." "Причем отметил, что такие случайные потери по сравнению с 2015—2016 годами уменьшились в разы."
Много там, даже в статистике от Генштаба, вдруг оказалось самоубийств. А я не верю, что молодые, здоровые парни, неожиданно так массово самопострелялись. Наверняка львиная доля там несчастных случаев из-за неосторожного обращения с оружием. Но представляют, как самоубийство, чтобы родственникам не платить... Тьфу, черти...

Поэтому, и на основании вышеизложенного, я категорически против свободной продажи огнестрельного оружия. И не надо мне про самооборону. Вооружатся в первую очередь преступные элементы и прочие отмороженные неадекваты. Тут некоторые дебилы на велосипедах умудряются детей насмерть давить, а вы мне про смертельно опасные стволы...
Ну его нафиг, господа...

43.

В кабинет психиатра заходит мужчина, под глазом у него - синяк, с одежды и волос стекают остатки борща, и сам - весь такой груустный... Психиатр, жизнерадостно:
Так, и что нас беспокоит?
Доктор, меня очень беспокоит душевное состояние моей жены...

44.

1984 год идет операция. Я, молодой хирург, после ординатуры.
Оперирует хирург, мой наставник. Я ассистент, который помогает, а точнее делает то, что не успевает сделать врач, который ведет операцию, по его распоряжениям.
Неожиданно просыпается оперируемая одиннадцатилетняя девочка и просит попить моченой брусники! И это под наркозом! Во время операции по удалению желчного пузыря, и других повреждений брюшной полости после травмы!
Шок, у всех, кроме девочки…
Анестезиолог, сообразив, что анестезия идет не по его плану, перекинувшись пару словами с хирургом, внутривенно водит, ещё наркоз.
Операция прошла успешно.
Девочку после операции отправили в реанимацию.
Дежурным хирургом, в тот день был я.

В этот день, девочку доставили вертолётом из какого-то поселка, Тюменской области. Она каталась на лыжах, и упала в овраг.
При поступлении, я её сам обследовал. Определил, что у девочки разрыв желчного пузыря, вероятно, повреждены и другие органы брюшной полости. Внутрибрюшное кровотечение. Это было почти на 100%.
При осмотре, девочка вела себя совершенно адекватно:
- Да, тут больно, нет, тут не так больно. И заявила мне: дяденька доктор, расскажи мне сказку… Сказку, я ей, рассказал, не помню какую, но вначале вызвал нашего самого опытного хирурга.
Операция, произведённая нашим хирургом, была не просто идеальной, а шедевром мастера хирургии! Я, не буду восхвалять достоинства нашего хирурга. Царство ему небесное, он умер в, 2018 году, когда ему исполнилось 91 год…
Через пару часов, после операции, я захожу в реанимацию к девочке. А, там она со связанными руками, визжит, орет и требует доктора. Медсестры реанимации бьются с девчушкой, сами в шоке и не знают что делать!
Увидев меня, девчушка кричит: дяденька доктор, спаси меня! И сказку мне ещё расскажи!
Я, спрашиваю девочку, что с тобой случилось? И сам ей отвечаю: С тобой всё будет хорошо! Эти тети, делают всё для тебя, чтобы ты выздоровела!
От ответа девочки, я был в шоке: «эти сучки мне в пизду засунули какую то хуйню, дяденька доктор убери это из моей пизды!»
Это был кататер, для отвода мочи.

45.

opennet

Аноним (4):
Про зияющие дыры в безопасности забыли. Любой хакер, повязав вооруженную охрану на входе и сломав замок в серверную монтировкой, может зайти с правами администратора с консоли сервера и зная пароль рута СУБД сделать с ней, что захочет!

1:
Ты как в 20 веке - "в серверную" ...
Как ты в цоде найдёшь нужное тебе лезвие ?

доктор Хаус:
притащу за патлы одмина с паяльником в анусе - не только покажет, но и сам всё сделает

Аноним:
А ты его найдешь в пригороде Джайпура?

46.

Доктор, во время последней разборки братва мне отстрелила мне член. Не могли бы вы мне помочь? Надо подумать... Доктор вдруг вспомнил что-то, его мысли понеслись в следующем направлении: "Завтра в нашем зоопарке будут усыплять старого слона, который уже не может сам питаться. Есть возможность часть его хобота пересадить этому типу. Очень интересный эксперимент!" Мы вам подыщем подходящий член, и размерами не обидим! Согласны на пересадку? Согласен, доктор! Сказано, сделано. Последующее обследование назначено через 6 недель. Ну, как действует новый член? Отлично, доктор! Моя жена вас благодарит постоянно! Она счастлива и удовлетворена. Я рад за вас! Но появилась одна странная деталь в моей жизни, доктор. Утром иду я в душ, халат наброшен на голое тело. Иду через кухню, прохожу мимо стола с завтраком, ОН вдруг хватает две булочки и засовывает их мне в задницу!

47.

За что боролись — на то и напоролись или непредвиденные последствия легализации марихуаны.

«Уж сколько раз твердили миру...» — самые опасные решения те, которые с виду простые и очевидные.
Примеры?
Извольте, их предостаточно — человеческая природа обожает простые решения.

Я бы вот хотел поворчать по одному конкретному поводу— легализация марихуаны.
Я, кстати, сам голосовал за легализацию, вопреки моим консервативным взглядам, поверив своему медицинскому опыту, самонадеянно, надо сказать.
Лёгкий наркотик, побочные эффекты мягкие, точно, что получше алкоголя — легализуем и заживём!!

Начали жить — магазины, законы, налоги.
И потихонечку-полегонечку стали проявляться более неприглядные и малоизвестные стороны травки...
Начнём с того, что лёгкая травка нашей молодости против нынешней — как праща молодого пастушка Давида по сравнению с автоматом Калашникова. Генная селекция изменила траву так, что теперь концентрация некоторых фракций возросла в десятки и сотни раз.
Изменился и подход к курению — от изредка, на выходных тусовках или в спальне на уик-энд — траву теперь курят круглосуточно.
А это привело к малоприятным последствиям.
Вместо приятного смешливого настроения и повышенного либидо — паранойя, беспокойство и циклическая рвота с поносами. Вещь, надо сказать, неслыханная: марихуана в медицине употреблялась именно для лечения подобных явлений... А поди ж ты — гастроэнтерологи отмечают большое количество молодых балбесов с одной и той же тупой историей: я, доктор, как покурю — так блюю фонтаном!!
Опять покурю — опять блюю! Что я делаю не так, доктор?!?
Впрочем, ожидать от них выдающегося интеллекта тоже не приходится: мозги продолжают формироваться до 26-28 лет.
Это если они есть, и им не мешать. Особенно от применения марихуаны страдает когнитивная, познавательная функция.
А поскольку курение остаётся курением — то все её недобрые лёгочные эффекты тоже тут как тут...
Ну, и невозможно не упомянуть такой милый и смешной эффект, знакомый всем из когда-либо затянувшихся косячком — страшный жор, нападающий после потребления марихуаны (автор может засвидетельствовать под присягой факт единоличного и молниеносно- быстрого пожирания им большой пиццы неподалёку от района Красных Фонарей славного города Амстердама)...
Уже и не мило и не смешно: штаты, легализовавшие марихуану, зарегистрировали рост потребления мучных, сладких и жирных продуктов.
А вот это уж точно грустно — в стране эпидемия излишнего веса, ожирения и диабета — это как полить костёр бензином...

И, как говаривал незабвенный отец Кабани из « Трудно быть богом»:
«Кто сложил всё в ящик — он знал, для чего это выдумано...»
Жалко, что простая греческая девушка по имени Пандора не читала Стругацких и всё это выпустила в мир.
Спохватилась, крышку ящика захлопнула — да поздно, ничего в ящике больше нет, кроме надежды, лежавшей на дне ларца Зевса.
И пока эта любопытная растяпа её не выпустит — надежды, что мы станем мудрее, нет. Я — точно что нет, и ярким доказательством этого служит моё голосование.@Michael Ashnin.

48.

У моей жены маленькая грудь. Лежу я как-то в госпитале, а по соседству со мной парень лежит, койки через тумбочку. В палате помимо нас одни старперы, вот мы и разболтались с ним по душам, о том, о сем. А у него шрам на носу, неаккуратный такой. Я спрашиваю откуда да почему. Да это, говорит, жена моя изобразила. Она у меня из-за размера груди сильно нервничает. Очень сильно. Я говорю она же приходила к тебе в палату, нормальная у нее грудь! Вата там, она с ватой ходит, отвечает. И рассказал. "Поскольку груди у жены практически нет, всякие разговоры, телепрограммы с грудастыми тетками и просто косые взгляды на улице категорически запрещены. Уговоры и клятвы о том, что ее грудь ему очень нравится, заканчиваются обычно истериками и битьем посуды. И вот как-то прихожу я домой поздно, с дружеской попойки, жена уже спит. Голенькая вся такая, лежит сопит себе. Я плюхаюсь рядышком ничком, начинаю гладить. Она замурлыкала, а я да и скажи как же я люблю твою грудь! Оказалось, спала она на животе+ И началось+ Жена в ярости хватает с тумбочки будильник и мне по роже. Вопли, крики, давай вещи собирать... А я чую носу больно, мочи нет. К зеркалу, а там стрелка минутная в носу торчит! Попробовал вытащить не могу! Я к жене, говорю, ты хоть стрелку-то вытащи перед уходом, зараза психованая!. Нифига, хлопнула дверью и оставила погибать, как дятла. Попробовал еще, а стрелка она же как гарпун, застряла и ни в какую. Я давай в скорую звонить, говорю у меня в носу стрелка от будильника застряла, помогите, доктор! Скорая давай ржать, че, говорят, мужик, сам не в силах выдернуть? У нас полный город инфарктников, а ты со своей стрелой, Амур б...!!! Ну, повесил я трубку, взял бутылку водки и к соседу. Прикинь, два часа ночи, открывает сосед дверь там я, красивый такой, в одной руке бутылка водяры, в другой два стакана, а в носу стрела. Сосед в икоту, что, спрашивает, время пить херши? И кулаком рот зажимает, гад+" Это мы щаз ржом себе спокойно, а в палате ночью все спят, он мне все это шопотом рассказывает, возмущаеца, заново все переживает+ Я лежу, в подушку зубами вцепился и ржу, больных-то будить нельзя".

49.

Праматерь бешеных старушек или как меня призывали на сборы
(легкая наркомания, основанная на реальных событиях)

Всегда занимало одно из самых удивительных явлений – превращение милой пожилой женщины в демона с клюкой. Кажется, еще сегодня ты улыбаешься, спрашиваешь, как дела. Но стоит переступить критическую черту…

- Мужчина, вы здесь не стояли! Наркоманка! Проститут! Что? Суффикс не там? И не стыдно под чужие суффиксы заглядывать?

Ну как так? Может, где-то в этом мире булькает источник злопыхательства, так сказать, истерический родник первозданной склочности? Например, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, на море-окияне, на острове Буяне, обдуваемом ветрами, стоит ДУБ!

А на нём восседает САМА - праматерь бешеных старушек. Внешне – вылитая мокрица, размером с гипермаркет. Глаза красные, из ноздрей дым пышет, лицо страшное, как выплата по ипотеке.

Весь год эта тётка копит ярость, а в назначенный день мечет икру, разрешаясь от бремени психопатства. Много икринок, очень много, а ветра сильные, очень сильные. Вот и разносятся истерика и склочность по белому свету.

Дальше просто: бабуля зевнула, в рот залетело, проглотила и вуаля. Имеем неадекватную кунг-фу старушку, по степени доставучести сравнимую с хроническим насморком.

Чуть больше трех лет назад, кстати, над этим вопросом я всерьёз задумался:
- Интересно, где же находится это самое тридевятое царство?
- Могу показать, - хмыкнула Судьба, - только чур – потом не жаловаться.
- Не буду.
- Тогда… Крэкс-пэкс-фэкс!
И так шарахнула меня по голове, что очнулся уже в больнице.
- Повезло, успели вовремя, - улыбнулся заведующий неврологией, - вы не волнуйтесь. Прокапаем, понаблюдаем, а где-то через недельку - на волю.

Кстати, пользуясь случаем, передаю спасибо больничным поварам – все было очень вкусно, особенно хлеб. Но речь не об этом. Через несколько дней после выписки я обнаружил в почтовом ящике привет из военкомата. Повестка, грозно нахмурившись, приказывала явиться для медицинского осмотра.
- Зачем? – удивился я.
- Затем, - рявкнул документ, - родине нужны старшие лейтенанты запаса.
- Во-первых, срочная отслужена, а вот-вторых, у меня бронь!
- А в-треттьих, кадровица прошляпила с её продлением, так что пойдешь служить, бе-бе-бе, - показала язык повестка.
***
- Бе-бе-бе, что ты блеешь, как улитка! – орал директор на сдувшуюся подчинённую, - заместителя на месяц загребут в войска, он там будет кайф ловить и девок тискать, а работать кому? Короче, делай, что хочешь, но бронь роди.
- Как? – пискнула кадровица.
- В позе женатого трюфеля, - рыкнул директор и повернулся ко мне, - Николаич, езжай. Может, сумеешь что-то сделать.

И уже через час я уже взбегал по ступеням районного военкомата. Дежурный офицер, изучив повестку, четко проинструктировал, в какой кабинет обратиться:
- То ли в 32-й, то ли в 23-й.
- В 32-й, - ответили в 23-м.
- В 23-й, - приветливо улыбнулись в 32-м.
- В десятый, - горестно вздохнув, напутствовал оказавшийся в коридоре подполковник.
- А, так вам на медкомиссию, - в указанном кабинете, неторопливо изучив повестку и выписку из больницы, пробормотал мужчина в штатском, - пусть врач решает. Сразу идите к невропатологу.
- Спасибо, вашбродь, что надоумили, а то мечтал вначале к лору заскочить, - с этими словами я поднялся на третий этаж, где восседали армейские эскулапы.

Боже мой! Увиденное повергло в такой шок, что чуть не расплакался! Весь коридор был забит призывниками. В одних трусах будущие воины кучковались у кабинетов, что-то тихо обсуждая.

Кажется, еще и сам недавно то нагибался перед хирургом, то старательно выговаривал «триста тридцать третья артиллерийская бригада», то стоял босиком перед шаркнутой на селезенку неврологиней. Причем она орала так, что за окном дохли голуби и осыпались листья. Эх, было время золотое, призывное да лихое.

Увидев дядьку в костюме и с портфелем, молодежь замерла, будто спрашивая:
- Чего тебе надобно, старче?
- Мужики, где невропатолог?
Вздрогнув, призывники, как один, покрутили у виска, а самый смелый едва заметным поворотом глаз указал на искомый кабинет.
- Тетка-демон? – догадался я.
Парни дружно перекрестились на портрет президента.
- Могу зайти без очереди?

Утвердительно закивали все, даже портрет. Эх, где наша не пропадала, тем более по второму разу срочная не грозит! И я решительно открыл дверь:
- Здравствуйте.
Против ожидания, за столом сидела милейшая бабушка – божий одуванчик. Ей бы еще спицы в руки и котика…
- По вопросу? - старшинским басом рявкнула врач.
- Призывают на сборы!
- Надо идти!
- Не могу, - отчеканил я, - только из больницы! Зело телом слаб, боюсь, не сдюжу.
Ну грешен, грешен, не удержался, кстати, бабуля даже бровью не повела :
- Диагноз?
- Такой-то.
- Звание? – старушка выпустила дым из правой ноздри.
- Старший лейтенант запаса, матушка, - грешен, опять не удержался.
Но невропатолог только выпустила дым из левой ноздри:
- К психиатру.

Решив не спорить, я молча вышел из кабинета и под сочувственными взглядами молодежи направился в конец коридора.
Где, открыв нужную дверь, тут же выпалил:
- Здравствуйте, призывают, только из больницы, старший лейтенант запаса, отправили к вам.
- Вы нормальный? – удивилась, кстати, очень миловидная женщина - психиатр, - покажите выписку. Хм, это к невропатологу, её область.

Наверное, в тот момент у меня как-то по-особенному сверкнули глаза, потому что доктор, неожиданно подмигнув, улыбнулась:
- Только очень прошу, помягче там, хорошо?
- Постараюсь, - и, подарив ответную улыбку, я вышел в коридор.

Не задавая лишних вопросов, призывники снова молча расступились, а глава государства с портрета даже пообещал «при случае жэстачайшэ перетрахнуть всю ваенную медицину».
- И снова здравствуйте, психиатр отправила к вам, сказала, не её область, вот выписка, - и, положив документ на стол, я бесцеремонно уселся.
- Кто разрешил? - зашипела бабка.
- Что именно?
- Садиться! – рявкнула невропатолог.
- Не надо так орать!

Наверное, доктору давно никто не перечил, потому что её глаза стали наливаться кровью, рот открылся и...
- Встать! - плюнула ядом старуха.
- А можно поаккуратнее? - отодвинувшись вместе со стулом на метр, я тщательно вытер лицо носовым платком, - еще и очки забрызгали.
- Ааааааааааааааа!!!!! Не сметь двигать стул без приказа!
- Вас что, простатит замучил?
- Пошёл вон!
- Сдуйтесь, а то сердце посадите.

Мда, времена меняются, а врачи на медкомиссиях нет. Под вопли невропатолога, кстати, хорошо думалось о зря потраченном времени, заложенном от криков правом ухе и…
- Молчать!
- Не стройте рожи, я икаю.
- Стул на место!
- Он не хочет.
- Арррррррррр!

И тут в лицо пахнуло свежим бризом. Черт! Я озадаченно осмотрелся. Куда это меня занесло? Вместо кабинета – остров, омываемый равнодушными волнами бескрайнего синего моря. А впереди, на огромном дубе восседала ОНА. Да, та самая праматерь бешеных старушек. В передних лапах молоточек, красноглазая, пышущая дымом из ноздрей и размером с гипермаркет мокрица.
- Кто мокрица?

Наваждение мгновенно исчезло: передо мной бесновалась все та же врачиха.
- Руки!
- Простите, не понял.
- Руки показал! Быстро!
- Зачем?
- Вдруг наркоман! – рыкнула бабуля.
- Еще скажите – проститутка.

А вообще, сколько можно? Надоело! В конце концов, мы тоже не из лебеды с кудряшками! И, схватив со стола выписку, я рявкнул так, что запотели стекла:
- Цыц! Тут вам не смирно, а там - не равняйсь! Мы не в бане, я не мыло!
Кто пострижен по уставу, завоюет честь и славу! Ноги в локтях не сгибать! А теперь бегом! Пора! Троекратное ура!

Господи, что я несу, неужели заразился?

Однако, не поверите, после такой тирады невропатолог заткнулась. Правда, в наступившей тишине раздалось какое-то слишком зловещее шипение.
Блин, да она сейчас нереститься будет! Пора тикать!
- Куда? – рыкнула бабка.
- Туда!
- Стул на место!
- Он все еще не хочет, - с этими словами я рывком отскочил к двери и, уже приоткрыв, все-таки не удержался, отвесив церемонный поклон, - был счастлив лицезреть, Эстакада Горгоновна!

Старушка взвыла и кинулась грызть подоконник.
- Ну, что? – в коридоре меня тут же заинтересованно окружили призывники.
- Пока не заходить, обедает.
- Или нерестится, - шепнул с портрета президент.
- Вы как всегда правы, Александр Григорьевич, - и, мурлыча под нос «старший лейтенант, уж не молодой, не хотел служить, хотел домой», я пошел искать кабинет военкома.
***
- Вот зачем устроили этот цирк, - через несколько минут, пряча улыбку, с укоризной выговаривал офицер, - пришли бы сразу ко мне.
- Решил вспомнить детство, товарищ полковник. Извините, не удержался.
- А если бы она укусила?
- Что, были прецеденты? - удивился я.
- Говорят, уже троих признали негодными, - вздохнул военком, - ладно, давайте ваши бумаги.

В общем, все решилось тихо, красиво и без эмоций. Зато теперь могу гордиться тем, что реально повидал гнездилище праматери бешеных старушек и выбрался оттуда живым и невредимым.

Кстати, вирус истеричности я все-таки подхватил. Сам был в шоке, но, вернувшись на завод, сначала возмутился на компрессор в цеху разделения, потом на сам цех, потом обругал наполнительную, выматерился на погрузчик, довел до истерики два вагона-цистерны, а еще...
- Николаич, езжай-ка домой, - появившийся директор тихо увел меня уже от весовой, явственно дрожавшей от крыши до фундамента, - эк тебя в военкомате переклинило.

В общем, только дома, проведя в спокойной обстановке тотальную коньячную дезинфекцию организма, я смог облегченно вздохнуть:
- Слава Богу, отпустило.

Автор: Андрей Авдей

дальше еще 77 новостей →

Партнеры

Реклама