том шкурок → Результатов: 4


2.

В середине 1960-х годов в Ленинграде в районе Парголово сносили деревянные дома, освобождали место для нового жилого строительства. Во дворе расселённого дома рабочие обнаружили удивительный объект - могилку, над которой возвышался обелиск с прикреплённой фотографией. С фотографии смотрел пёс с большими умными глазами - помесь "двортерьера" с гончей. Подпись гласила: "Дорогому другу Трезору (1939 - 1945 гг.) от спасённых им хозяев". Было понятно, что памятник как-то связан с событиями блокады, и сносить его не стали, а через паспортный стол начали искать бывших жильцов дома.

Через неделю в тот двор пришёл седой мужчина и бережно снял фотографию собаки с обелиска. Сказал обступившим его строителям:

- Это наш Трезорка! Он спас нас и наших детей от голода. Я его фотографию повешу в новой квартире.

Мужчина рассказал удивительную историю.

Осенью 1941 года окраины северных районов города сравнительно мало страдали от обстрелов и бомбёжек, основные удары немцев приходились на центральную часть Ленинграда. Но голод пришёл и сюда, в том числе и в деревянный дом на четыре семьи, в каждой из которых были дети.

Общим любимцем двора был Трезорка - игривый и смышлёный пёс. Но в одно октябрьское утро в собачью миску, кроме воды, налить было нечего. Пёс постоял, видно, подумал. И исчез. Жители вздохнули с облегчением - не нужно смотреть в голодные собачьи глаза. Но Трезорка не пропал без вести. К обеду он вернулся домой, неся в зубах пойманного зайца. Его хватило на обед для всех четырёх семей. Требуху, лапы и голову отдали главному добытчику...

С тех пор Трезорка начал приносить зайцев почти ежедневно. Пригородные поля опустевших совхозов были заполнены неубранным урожаем - в сентябре к городу подступил фронт. Капуста, морковка, картофель, свёкла остались в грядах. Зайцам раздолье. Их расплодилось очень много.

В семьях двора регулярно варили бульоны из зайчатины. Женщины научились шить из шкурок тёплые зимние варежки, меняли их на табак у некурящих, а табак обменивали на еду.

Охотничьи походы Трезора подсказали ещё один спасительный маршрут: дети с саночками ходили на засыпанные снегом поля и выкапывали картофель, капусту, свёклу. Пусть подмороженные, но продукты.

Во время блокады в этом доме никто не умер. В новогодний вечер 31 декабря детям даже установили ёлку, и на ветках вместе с игрушками висели настоящие шоколадные конфеты, которые выменяли у армейских тыловиков на пойманного Трезором зайца.

Так и пережили блокаду. Уже после Победы, в июне 1945 года Трезор, как обычно, с утра отправился на охоту. А через час пришёл во двор, оставляя за собой кровавый след. Он подорвался на мине. Умный пёс, видимо, что-то почуял, успел отскочить, поэтому не погиб сразу. Умер уже в родном дворе.

Жители дома плакали над ним, как над ушедшим из жизни близким человеком. Похоронили его во дворе, поставили памятник. А когда переезжали в новое жильё - в суматохе забыли о нём.

Тот мужчина попросил строителей:

- Если сможете, не застраивайте могилу Трезора. Посадите на этом месте ель. Пусть у ребятишек-новосёлов зимой будет ёлка. Как тогда, 31 декабря 1941 года. В память о Трезорке.

Жители высотной новостройки уже привыкли, что возле одного из подъездов растёт большая красивая ель. И не многие знают, что она посажена в память о блокадной собаке. Спасшей от голода шестнадцать ленинградцев.

Александр Смирнов,

г. Санкт-Петербург

3.

Лида мечтала о появлении в их дружной семье маленького чуда - нового малыша.

Она даже видела его, этого малыша. Только чуть зажмурится - и уже сразу отчетливо видит. Будущее дите будет непременно мальчиком. Белобрысым и щекастым. Такими - белобрысыми и мордатенькими - были во младенчестве все дети Кузявкиных.

Лида назовет его как-нибудь необычно, но очень красиво - Ждан, допустим, или вот Велемир.

Лида, конечно, изо всех сил стремилась сделать эту прекрасную грезу о маленьком кукусике былью. Ее натурально прихлопнул материнский инстинкт.

Но немного подводил супруг Михаил.

Он противился исполнению мечты - не хотел ни Ждана, ни даже Велемира. Нашла у них коса на камень. Дома - сплошная конфронтация.

Молчаливая - на супружеском ложе. Здесь Миша изобретал все более изощренные способы избежать возможного появления в их жизни малютки. Лида, в свою очередь, по-женски хитро пыталась эти способы обрулить. Но супруг, к сожалению, пока оказывался изворотливее.

В прочее же время они все чаще шумно скандалили.

Супруг не хотел еще ребенка категорически. В начале дебатов о судьбах Велемира он доставал из комода техпаспорт их “трешки”. Вынимал из портфеля калькулятор. Михаил щурил колючий глаз, топорщил ус, интенсивно тыкал пальцем в вычислительное устройство.

Вид у мужа в эти моменты был неприятный, как у докучливого ревизора. Он подкидывал Лиде глупые задачи про жилые метры и живые души. Входил в раж. Горячился и орал. Стучал калькулятором по обеденному столу. Чашки и блюдца подпрыгивали и звенели.

Даже подзатыльника однажды Лиде отвесил обидного. Будто она не взрослая женщина и законная ему супруга, а клиническая малолетняя двоечница и не знает простых арифметических действий.

По подсчетам Михаила как-то выходило так, что четвертому ребенку места в их жилище решительно не предусмотрено. И даже уже имеющимся потомкам жилплощади тоже было маловато.

Прооравшись и разбив о стену очередной калькулятор, муж начинал давить на Лиду весом общественного мнения.

Вкрадчивым голосом, поглядывая на нее испытующе, Миша утверждал, что все-все общество начнет их очень осуждать за этот шаг. Массово общество покрутит пальцами у висков. Во, смотрите-ка, сограждане, какие же странные люди эти Кузявкины. Трудящимся-то нынче жрать даже нечего, везде кризисы и напряженка, а эти рожать вздумали без устали. Плодят и плодят наследников, как не в себя. Что ни год, то у Лидии плодоношение. Небось, на льготу какую-то рассчитывают эти Кузявкины, пиявками к бюджету присосаться намерение имеют.

И осуждение, и бичевание повсеместное, конечно, не заставят себя ждать.

Потом Миша чуть успокаивался и приступал к основному - дырявый семейный бюджет. С учетом трат на продукты питания и коммунальные услуги, денег у них каждый месяц остается всегда сущий пустяк. И приходится делать мучительный выбор - купить ли на этот пустяк старшему наследнику зимние ботинки из шкурок неизвестной худосочной зверушки или же поднатужиться и отремонтировать старую “Волжанку” тестя, которая пятый год гниет в гараже. Четвертого малыша, таким образом, придется заворачивать в рогожку и красть для него молоко в гастрономе.

В завершение своей речи супруг даже позволял себе долю эгоизма - ему хотелось спать в полной тишине и темноте целых восемь часов подряд, совсем без детей, без заунывных колыбельных и срыгиваний.

И что если жена Лида все же имеет намерение родить еще младенца, то пусть она сама с этим дитем и кувыркается.

А он, Миша, умывает свои усталые руки.

И даже вполне допускает плачевную мысль о том, что далее им, супругам Кузявкиным, придется пойти разными жизненными путями. Он станет несчастным разведенцем и алиментщиком, а она, Лидка, заделается крепко многодетной женщиной, в одиночку взращивающей свой кагал.

Лиде было больно и горько все это выслушивать - одни протесты да ультиматумы. Утерев слезы, она приступала сыпать контраргументами. Мысленные диспуты с Мишей Лида вела почти круглосуточно. Поэтому контраргументы были отточены и понятны любому дураку.

Глядя на помятый техпаспорт, Лида горячо уверяла, что теснота - это ничего страшного. И вообще, если еще раз достать калькулятор, то теснотой у них и не пахнет. Целая “трешка” у них в единоличном распоряжении. А это целых пятьдесят четыре квадратных метра квадратных. Люди вон в однокомнатных хоромах семьями в три поколения ютятся. И ничего - все там радостные, улыбка ни у кого с уст не сходит, в тесноте, да не в обиде прописаны.

А у них фактически царские условия жизни.

Вот родители Лиды привольно разместились в отдельной комнате. Потому что старость любит тишину. Опять же - преемственность поколений обеспечивается.

Старшие ребята - Святополк, двенадцать лет, и Дульсинея, четыре годика - также имеют собственную уютную комнатку.

У всех есть спальные места, Святополк обеспечен столом для выполнения школьных уроков. Дульсинея приучена сидеть и не рыпаться пока брат гранит науки точит.

Двухлетняя Эвридика пока в отдельной кровати не нуждалась - до трех лет все младшие Кузявкины почивали в родительской комнате - зале. Проходной и самой просторной комнате. Тут тебе и телевизор, и до удобств благоустроенной квартиры рукой подать - если, к примеру, скоренько ребенка подмыть надо или еще чего. Места свободного - завались, хоть пять люлек в ряд наставь. И спокойно реализуй себя в родительстве.

Напоминала Лида супругу и о том, что младшенькую вот он тоже хотел не очень уверенно. Чуть до развода дело тогда не дошло у них! А сейчас - счастливый отец, в девочке души не чает, чуть не в зубах ее носит. И Эвридика - полная копия Мишиной мамы, спутать даже их легко можно.

И не все, Миша, в этой жизни измеряется деньгами. Счастье ведь ни за какие деньги не купишь. А дети - это счастье, цветы жизни и продолжение наше. Выросший Святополк не драные ботинки свои вспоминать будет, а теплые семейные вечера и преемственность поколений.

Будет зайка - свалится и лужайка. Выйдет цветок - будет и лужок. Проверено жизнью и отдельными многодетными женщинами.

Вот когда у Кузявкиных родился первенец Святополк, то они мыкали горе по съемным углам.

С появлением же Дульсинеи нагрянула уютная лужайка - Лидкины родители, сжалившись, пустили молодую семью пожить на свою благоустроенную жилплощадь.

Но сейчас и родители подозрительно таились. Ждан или Велемир не трогали их молчаливых сердец своими крохотными пальчиками.

Когда однажды Лида решила, что состояние ее очень смахивает на беременность четвертым малюткой, то мама ее с давлением буквально свалилась. Упала и лежала целых три дня в своей отдельной комнате. Молча лежала. Только дверь клюшкой подперла и так лежала.

А папа Лиды шмыгнул на балкон покурить и на неделю исчез - так переживал нечаянную радость.

Свекры, узнав новость, конечно, не молчали и не таились. Эти взвыли дружным ансамблем: а нечего тут нам нищету плодить, а нечего! Ты, Лидка, говорили свекры, во всем сама виновата. Нарожала кучу и все тебе маловато будет. Наш бедный Миша еле тащит этот тяжкий воз. Он в сорок выглядит уже пятидесятилетним мужчиной, хорошо потрепанным жизнью. У него геморрой, давление и плоскостопие. Если наш несчастный Миша вдруг скоропостижно скончается, то воз придется тащить тебе самолично. И мы все еще посмотрим на это представление.

Даже первенец Святополк был тогда супротив потенциального Велемира настроен.

Новость о возможном пополнении он подслушал и заявил, что из дому намерен уйти на все четыре стороны. Надоели ему сиблинги до подростковой депрессии. Тишины Святополк хочет и чтобы тетради его никто не драл на мелкие клочья. И в кровати не пакостил. И сидеть он с этим четвертым Вележданом не нанимался. Вполне хватает навязанного ему общества Дульсинеи и Эвридики. И что дорога теперь у него одна - в плохую компанию девиантных сверстников.

Даже маленькая Дульсинея, хотя ничего и не поняла, на всякий случай свои лысые куклы попрятала по темным углам. Ожидала возможной экспроприации своего нехитрого имущества со стороны чужака.

Не дети, а дикобразы какие-то выросли...

Поддерживала Лиду в материнском инстинкте только школьная подруга ее Светочка.

Подруга легко и радостно родила пятерых прекрасных малышей. И уже вовсю усердствовала над шестым.

Первый муж Светы тоже оказался дураком и ушел где-то на третьем наследнике. Его более всего волновал вопрос финансов - боялся, что не вытянет всю бригаду. Но он и правда не вытянул - сбежал однажды дождливой ночью. И до сих пор скрывался от ответственности где-то в республике Тыва.

Четвертого малютку Светка родила сугубо для себя. Просто захотелось маленького. Маленькие все такие смешные. Проснулась однажды, а настроение “хочу ляльку”. Что делать? Пошла да и сделала. Четвертый получился смешной до колик.

А вот пятого наследника - этого уже осознанно рожала, а не по наитию.

У Светочки тогда появился новый муж - студент Алик. Алик был родом из многодетной деревенской семьи. Не могу, причитал этот Алик, без детишек под боком жить. Привык, говорит, чтобы детская возня под носом была у меня круглосуточно.

Так и появился пятый малыш. Алик теперь чувствовал себя как дома, а Светка инстинкт материнский свой хоть на время успокоила.

Сейчас супруги о шестом бредят. Тоже осознанно хотят родить. С открытыми, так сказать, глазами.

Но муж Михаил, к сожалению, был не прирожденный семьянин Алик.

И снова между Кузявкиными призрак официального развода замаячил.

Куда бежать? Кому молиться? Как вразумить супруга? Времени-то на вразумление осталось с гулькин нос - бабий век ведь короток до неприличия.

4.

Было в моей биографии такое деяние, как организация новой специальности (возобновляемая энергетика). Мне и досталось читать им пару курсов по физическим основам оной. Естественно студенты косяком пошли на подготовку бакалаврской работы и дипломирование. А поскольку моя родная область деятельности – электрофизика, сильно не соответствует этой специальности, придумывать темы работ было непросто. Одной девахе я придумал разобраться с красными калифорнийскими червями с точки зрения энергетики и переработки отходов. Девушка рьяно принялась за работу, пришлось даже купить ей для развода этих самых животных (Хм, а кем они являются? Животными? Или..? Ну не растениями же?). Бакалаврскую сделала, подружки сманили её съездить в Америку на год.
- А после приеду, восстановлюсь и сделаю дипломную работу по этим же червям. Только Вы их, пожалуйста, не выбрасывайте.
- А чем их кормить?
- Я их кормила бананами, перекручивала на мясорубке вместе со шкуркой.
Ну, что, торжественно пообещал до её приезда червей не выбрасывать. Купил в Икее большой горшок, однако бананов давать жаба задавила. Покидал шкурок всяких от фруктов , в том числе и бананов (благо после дня рождения их навалом было), чайной заварки, сверху бумагами завалил. И забыл на целое лето. Осенью смотрю – чая нет, шкурок нет, бумаги почти нет. А вместо всего этого – черная земля, как я понял – биогумус. И в ней на черном фоне красные черви. Красота!!!

И как вы думаете, чем я их кормлю с тех пор?

Правильно, чаем и бумагой. Бумагой и чаем. Благо этого добра хватает.

И так уже шесть лет. Студентка до сих пор не вернулась из Америки...

P.S. Кстати, из моих дипломников, кое из кого, толк вышел. В частности, двое из них организовали малую энергетику в своих республиках. Там, где это актуально…

P.P.S. А биогумус вместе с червями на дачу вывожу. Правда, сибирских морозов червяки не выдерживают, не умеют на зиму в глубину уходить. В прошлом году попросил студентов накопать местных червей. Подбросил их в горшок. Может новую породу выведу…

Партнеры

Реклама