1.

Читаю сейчас понемногу на сон грядущий две книжки: «Загадки истории» Радзинского и «Воспоминания» Сухотиной-Толстой. Мне нравится их забавный контраст.

Что было интересно в истории Радзинскому? Графы, князья, усыпанные золотом и бриллиантами, желательно рослые могучие красавцы. Если женщины - то на худой конец принцессы, самозванки и куртизанки, а лучше императрицы. Все они плетут интриги и эффектно появляются во всяческих пафосных местах. Или куда-то скачут на прекрасных породистых конях, спасаясь от крупных неприятностей.

Что любила рассказывать Татьяна Львовна Толстая? Как ее отец, тоже граф и рослый могучий красавец, обожал развеселить всё свое поместье, учась ходить на высоких ходулях, устраивая маскарады из старого тряпья, найденного в сундуках предков, множество прочих затей. Вот реально массовик-затейник на отдыхе.

Любил он заниматься и толковым, полезным делом - тачал обувь приживалкам, няням своего детства. Или отправлялся вместе с детьми садить березовую рощу. При таких занятиях большей частью появлялся на людях в обыкновенной блузе, в поле голый по пояс, а в пруду, где любил купаться - голым вовсе. Вообще книга эта получилась больше о людях, окружавших девочку и ее отца. Ему интересны были вовсе не их деньги, титулы и связи, а простые житейские истории, занятные происшествия. В результате его сиятельство просто сияло в творческом смысле, заряжаясь от этого как смартфон от розетки.

Подумал об этом сегодня на заре, проехавшись к ближайшему чистому пруду. В сторонке виднелась эффектная молодая бегунья в прекрасном спортивном прикиде, хотя в такую жару можно было бы и раздеться. Но даже кроссовки на толстой подошве она снять не догадалась. Реально украшала это место типа статуи, в позе Мыслителя сидя на лавочке. Я уж уезжал через полчаса, вволю наплававшись и набегавшись, а она так и не сдвинулась с места, уставившись в смарт. Лицо ее выражало попеременно крайнее раздражение, дикую усталость, фрустрацию и ажитацию. На ее экране были вероятно золото, бриллианты, роскошные наряды, рослые могучие красавцы, бабы селебритиз, смайлики, сердечки и букетики.

Улыбнувшись белке на соседнем дубе, чуть не свалившейся надо мной в азартном прыжке, я проехал прочь, прихватив с собой образ прекрасной московской принцессы.

73 +

2.

Аварийка. Вызов около девяти вечера - деревянный двухэтажный дом, на площадке запах гари, нет электричества в одной квартире.

Квартир всего восемь, по четыре на площадке, вызов из пятой.

Приезжаю. Встречает женщина лет тридцати, утомлённая с заживающим синяком на лице. С некоторым удивлением смотрит на мой внешний вид - я в чёрной маске и пластиковых очках. Объясняет проблему. Всё стандартно - запах горелой проводки начался днём, но никто не обращал внимания, пока свет в её квартире не заморгал и не вырубился совсем.

Залезаю на свою стремянку в три ступеньки, осматриваю распределительную коробку на площадке: всё ясно - одно соединение сгорело, два других горят, светясь ярким красным светом.

Принимаю решение - поменять сжимы, для чего мне требуется отключить электроэнергию на весь подъезд. Я стучусь во все двери второго этажа и неспешно иду на первый, по пути говорю выглянувшим из квартир людям про аварию.

Тоже самое делаю на первом этаже, но если на втором на стук открыли три квартиры, то тут приоткрылась всего одна дверь.

Ладно, приготовления завершены, я дёргаю рубильник (при этом коммунальное освещение остаётся гореть, будучи, видимо, запитанным до вводных предохранителей) и встаю на стремянку.

Снизу раздаётся шум распахиваемой квартирной двери и полупьяный женский крик:

- Мать вашу, что за херня? Охренели? Руки поотрываю вам. Суки, блин!

Вижу голову существа женского пола неопределённого возраста на лестнице между вторым и первым этажами и говорю стандартную фразу про аварию и полчаса.

На оскорбления не реагирую. Настроения ругаться нету, хочется сделать всё поскорее и свалить уже на базу. Эта ханыжка жаждет свары, распаляя пожар ненависти и злобы, но без моих дров огонь ругани не разгорается и она продолжая бормотать что то гадкое, начинает спускаться вниз.

Я вырезаю обугленные сжимы, и вроде всё хорошо, но внезапно на площадку вываливает вызвавшая меня женщина. Она видимо слышала ругань соседки снизу, потому что сходу орёт, перегнувшись через перила:

- Ты дура тупая, тебе ж сказали - авария! Какого хера ты выползла вообще?

Пьяница снизу радостно возвращается на свою позицию, дико матерясь и на ходу придумывая оскорбления.

Меня, впрочем, это заботит мало - я увлёкся работой.

Через пару минут криков из восьмой квартиры выходит мужик с широкими плечами и интеллигентными очками. Он кричит через перила:

- Да ты чего орёшь то, а? У тебя долгов как блох на собаке, ты вообще не должна со светом жить, ясно?

Снизу, внезапно, мужской молодой голос:

- Кто там закукарекал? Карасёв, ты что ли? Тебе, падла, какая разница что мы платим и какие долги, а?

Голос злой, неистовый. Краем глаза вижу как мужик в очках вздрагивает и отступает назад. Он ловит мой взгляд и жмёт плечами: "Опускаться до их уровня не буду...", после чего скрывается в квартире.

Ругань продолжается, вдруг слышу взвизг женщины, что меня вызвала и какие то шлепки, мне на руки брызжет какая то жидкость.

Поворачиваюсь - пьяница с первого этажа стоит на первых ступенях с пакетом мусора в руках, достаёт оттуда всякую фигню и закидывает на второй этаж. В нас с заявительницей летит гнилой картофель, дряблые огурцы и мятые пачки сигарет.

Кричу, чтобы немедленно прекратили, что сейчас просто уеду и оставлю всех без электричества.

Наступает пауза. Пьяница стоит с рукой в пакете, переваривая услышанное.

А вот женщина с синяком действует стремительно. Она вбегает в свою квартиру и появляется с большой кастрюлей из которой идёт пар. С криком: "Нанакуй!" одним махом выплёскивает содержимое вниз, на свою противницу.

Я не повар, но наверное это заготовка для супа, потому что вниз вместе с кипятком летят какие то овощи.

Оружие, видимо, находит цель, потому что снизу раздаётся дикий визг напополам с таким матом, что даже моряки бы покраснели. Женщина с синяком победно тащит кастрюлю назад. Она довольна.

Чувствую себя словно в глупой старой комедии.

Снизу шум распахиваемой квартирной двери и быстрый топот наверх. По лестнице стремительно несётся мужик чуть старше тридцати со злобным лицом, абсолютно лысый и татуировкой в виде паутины на голове. В руках у него топор. Он ничего не кричит, и от этого почему то ещё страшнее.

Женщина бросает в него кастрюлю и скрывается в квартире, защёлкнув замок. Мужик несколько секунд путается в кухонной утвари и поэтому не успевает.

Он злобно смотрит сквозь меня, потом внезапно аккуратно стучит в дверь пятой квартиры:

- Людок, слышь...Выйди ка на минутку...

Ну я не знаю, надо не иметь мозга, чтобы после всего случившегося взять и открыть дверь. Хозяйка считает так же, потому что просто материт мужика не открывая.

Тот снова деликатно стучит согнутым пальцем:

- Люда, слышь... Я сейчас дверь вскрою. Я тебя выковыряю, слышь? Выйди по хорошему, Людк.

Он нервно жмёт топор пару секунд, после чего внезапно и резко орёт во весь голос: "Сукааааа-а-а-а!" и бьёт лезвием в дверь.

Дверь железная, сделана недорогим методом - просто металлический лист, крашенный краской. Даже без ручки и глазка. Топор отлетает от неё, оставляя длинные царапины, что на её прочности не сказывается совершенно.

Я спрыгиваю со стремянки. Работу не закончил, но инстинкт самосохранения гонит меня прочь.

Снизу бегут люди - кудрявая пьяная женщина лет тридцати с опухшим лицом и старый дед с костылём. Они заполняют собой лестничную площадку - пройти я не могу.

К тому же хмырь с топором, тяжело дыша, поворачивается и говорит совершенно спокойно:

- Извини, ты делай, делай. Тебя это не касается, друг. Не обращай внимание. Сам понимаешь - суббота, конец недели...

Мне не хочется говорить ему, что сегодня четверг, да и вряд ли эта информация что то изменит...

Дед с костылём перегораживает проход, а кудрявая выхватывает топор из рук мужика, говорит: "Ты куда бьёшь то? Смотри как надо", и начинает кромсать стену рядом с дверью, примерно на уровне замочной скважины. Наверное хочет разрубить двадцатисантиметровый брус из которого сложен дом. Других предположений нет.

Мужик кивает, берёт у неё топор и начинает насиловать стену звучно хыкая при каждом ударе.

Пытаюсь пройти деда, как внезапно снизу появляются ещё персонажи. Это два мужика, весьма здоровые, в больших чёрных масках (коронавирус же), один просто лохматый, второй в чёрной бейсболке.

У лохматого в руках пистолет Макарова. Дуло направлено в нашу сторону. К сожалению не будучи специалистом не могу на глаз определить боеспособность оружия. Травмат ли это, охолощённая копия или вообще игрушка, но проверять его действие на себе не хочется.

Вооружённые стоят на первых ступенях второго лестничного марша, не поднимаясь. Лохматый громко свистит:

- Фиииу, эй, Козырь, ты чего до бабы докопался?

Мужик с топором оборачивается, морщит глаза и вытирает рукавом лицо:

- Антоша, ты что ли?

Лохматый крутит дулом пистолета:

- Я, Саш, я. Ты скажи мне, Козырев, ты накой хрен к Людке ломишься? Тебе своих баб мало?

Вместо Козырева отвечает кудрявая:

- А тебя, Антоша, давно ли стала эта швабра интересовать?

- Не зли меня, жаба, - нервно отвечает Антоша, - Я шмальну ведь, ты ж знаешь, что шмальну...

В бейсболке медленно вытаскивает руку из кармана, в ней тоже зажат пистолет Макарова. Он картинно передёргивает затвор.

Я вижу как Козырев то сжимает, то разжимает руку, держащую топор:

- Антоша, а правда, ты какого тут? Ты с Людкой что ли?

Антоша сдержанно кивает:

- С Людой, Саша, да. Теперь с ней. Так что давай, ты топорик вот сюда скинешь, мы выйдем из дома и поговорим. Нормально поговорим, ты понимаешь?

В воздухе повисает прямо тарантиновская пауза, учитывая такие шикарные диалоги...

Козырев красиво втыкает топорик в стену и показательно неторопливо идёт вниз. Ребята прячут пистолеты и здороваются с ним за руку, отчего у меня возникает когнитивный диссонанс, после вся троица скрывается из глаз, и судя по звукам выходит из дома на улицу.

Я заканчиваю работу - ставлю сжимы, изолирую провода. Кудрявая стучит в дверь пятой квартиры:

- Людк, ну ты и падла, слышь?

В ответ молчание. Очень громко сопит дед на костыле.

Под этот аккомпанемент я завершаю ремонт и дёргаю рубильник. Кудрявая идёт вниз проверять появление электроэнергии, я собираю инструменты.

Дед внезапно хватает меня за локоть:

- Я в тебя до конца верил, ты мне сразу понравился, - сообщает мне он. Я кисло улыбаюсь.

На улице никого нет. Куда делась эта гоп компания - не известно. Сажусь в машину. Водитель Александр нервно заводит двигатель:

- Чего ты так долго?

- Да так... Проблемки небольшие были... Поехали уже отсюда!

587 +

3.

Заговорил с приятелем о рыбалке. Он мне: Представляешь Витек, как на раздолбанном Уазике на рыбалку приеду, клев отменный, вокруг тишина. Как на новеньком Мерседес GL, так откуда-то бабы появляются, купаться рядом начинают. Видать, тоже рыбачат. anekdotov.net

218 +

4.

Остановка.

1.
На автобусной остановке топчутся несколько толстых баб с набитыми пакетами магазинов Магнит и Пятёрочка, мужик с лыжами, стайка школьников с рюкзаками, потрёпанный гопник с банкой пива в руке... все ждут автобус. Опаздывает.

Из дверей привокзальной забегаловки появляется пьяная девица в расстегнутом пальто и начинает звать Колю. Бабы смотрят неодобрительно, отходят в сторону. Девица расстегивает штаны, приседает, начинает мочится около лавочки. Тонкий ручеек бежит от девицы под урну и под ноги мужику с лыжами. Мужик отходит в сторону, бабы начинают хором звать милицию, школьники одобрительно улюлюкают, пытаются снимать на телефон.

За стеклянной дверью забегаловки появляется продавщица в синем халате. Вешает табличку "Закрыто".

На привокзальную площадь въезжает ментовский сине-белый уазик, скрипит тормозами, останавливается. Внутри курят, грызут семечки, слушают шипение и треск рации. Выкидывают окурки в окно, уезжают.

Девица заканчивает справлять нужду, натягивает штаны. Появляются мамаша с коляской и усатый дворник в оранжевой безрукавке, дворник начинает быстро-быстро мести остановку. Складывает в тележку метлу и совок, уходит.

На площадь вьезжает красный раздрызганный ПАЗик. Все оживляются. Посадка. За дверью забегаловки продавщица переворачивает табличку. "Открыто". Едем.

2.
Светит первое весеннее солнце. Его нежные блики отражаются в в стеклянной двери закусочной, в огромной луже перед остановкой. Марфа Васильевна мечтательно глядит то на них, то щурясь на солнце, и обводя взглядом всех жителей остановки, как будто бы в никуда произносит: "ах бабоньки, вясна!" Достает из пакета пирожок с брусникой, начинает жевать, мечтательно закрыв один глаз. Из лужи взлетает мокрый голубь, садится Марфе Васильевне на голову. Косит красным глазом, по ястребиному выцеливает. Клюет. Над остановкой разносится протяжный вопль, Марфа хватается руками за глаз, отбрасывает пирожок в лужу. Подоспевшие бабоньки уводят ее под руки.

Слетевшиеся птицы рвут плавающий в луже пирожок. Клюют мягкое тесто, жадно глотают красные бусины брусники, плещутся в грязной воде, чистят перья и клювики.

"Вясна", - вздыхает усатый дворник в оранжевой безрукавке и шумно сморкается.

776 +

5.

Практически все мы когда-то были студентами (или, соответственно, студентками). И, как известно, самый популярный студенческий напиток - это, разумеется, пиво. Так вот, на моем первом курсе в славном Бауманском универе были у меня два друга: Михаил и Алексей, для краткости просто Миха и Леха. Я, как примерный студент, ходил на все лекции, семинары и лабы (лабораторные работы), а эти два перца имели обыкновение сматываться в находящийся неподалеку пединститут. Хотя сами не очень крупные и довольно щуплые. А в педе главный интерес для парней представляют - кто? - правильно, девушки. Причем они настолько часто туда наведывались, что их там на полном серьезе считали своими студентами. Но все это только присказка, сказка впереди...

В один прекрасный день, осенью, как обычно, Миха и Леха с утра не появляются на лекции. Все ясно, опять пропадают с девчонками. А у кого-то в группе был день рождения, и мы, толпой человек тридцать, пошли это дело отмечать. Ну я, как человек малопьющий (для справки: непьющих в Бауманке нет вообще по определению), после третьей распитой бутылки водки, из которых на меня пришлось грамм 100, плюс там портвейн, пиво и все такое прочее, ухожу. Чувствую себя поддавшим, но могу принять и еще бутылочку пивка.

Иду к метро. И мне навстречу попадаются Миха и Леха с несколько подпорченными физиономиями. Спросить я ничего не успел, а ведь если спросил бы, то и истории, наверное, не было. Миха, глядя на меня мутным взглядом произносит:

- Макс, пиво будешь?

Я - поддатый:

- А бабы где? Бабы?

Леха, печально:

- А баб не будет... Только пиво...

Необходимое лирическое отступление. Накануне ребята со своими подругами из педа гуляли в их же педовской общаге. А девчонки оказались прикавалеренные. Короче, в самый интересный момент, фактически интимный, кавалеры застукивают эти парочки "на горячем". Далее разборки, после чего Миха и Леха были с треском выдворены из общаги. Оскорбленные в лучших чувствах, они вечером напились, а с утра был похмел. Но я-то ничего этого не знал! И теперь оцените, как моя следующая фраза была воспринята ребятами(воспроизвожу весь диалог):

- Макс, пиво будешь?

Я - поддатый:

- А бабы где? Бабы?

Леха, печально:

- А баб не будет... Только пиво...

Я (философски):

- Ну, на худой конец и бутылка пива сойдет!

После чего, пока я глядел на две ржущие рожи, до меня дошел второй смысл фразы...

870 +