родители пенсию → Результатов: 9


4.

Удивительная Химия
Почему-то этот предмет не пришелся мне по душе изначально, с первых уроков в седьмом классе. Ну разве 10 копеек из белых превратить в золотую монетку, погружая нас в алхимическое средневековье.
Наша учительница, Нина Ноевна, была человеком старой закалки. Прекрасно знала свою науку, но уроки были скучные, даже нудные. Получая свою вымученную четверку в четверти, я жаловалась маме, что не могу, сложно.
Два года родители меня пугали другой химией, органической. Что ты будешь делать в девятом классе, ведь эта химия намного сложнее?! Я с ужасом ждала своего краха и позора в этой науке...
Наступил сентябрь 1981 года, Нина Ноевна ушла на пенсию.
Пришла новенькая учительница, молодая, высокая, полноватая, чем-то напоминающая Наталью Андрейченко в ранней молодости (когда она имела пышные формы).
И мы поняли, что такое преподаватель, влюбленный в свою работу.
Удивительно, но для всего класса органическая химия оказалась потрясающей, удивительной и легко воспринимаемой. Даже троечники легко тянули на заслуженную четверку. Мы восторженно влюбились в предмет, не понимая, как она могла не нравиться раньше?! Мы, что, вообще были?
Из класса только самые ленивые не захотели стать химиками. Самые амбициозные - вообще запланировали сделать великие открытия, получить Нобелевку. Кто-то просто стать преподавателем, естественно, химии. Из 38 одноклассников около 30 точно порывались в эту науку.
Но в грандиозные планы нашего класса вмешалась другая химия - любовная. Наша учительница вышла замуж и летом ушла в декрет, бросив нас на перепутье. Это был удар по мечтам. Не могла ли она попозже, через годик, влюбиться, сколько великих химиков не состоялось!
И уже в 10 классе нам преподавал этот предмет... Я даже не помню кто.
Мы дружно пожимали плечами - что мы в этой химии интересного находили? Мы что, вообще были?!
Только двое на факультет химия-биология.
Вот так в девятом классе я прочувствовала, до какой степени обучение детей связано с личными качествами преподавателя.

5.

Бабушки-старушки.
Бабушка моя в деревне жила. Одна, без деда, он погиб в Отечественную. Рядом был дом ее сестры. Муж у сестры не погиб, но получил контузию и ослеп. До сих пор помню дедушку Проню, который даже будучи слепым, сидел на крыльце и распрямлял старые ржавые гвозди молоточком. А я рядом сидел и подавал ему эти гвозди, вырванные из старых досок.
Жизнь в 60-е – 70-е была непростой. Бабушка получала пенсию 20 рублей в месяц (а сначала даже 8 руб.). За потерю кормильца, погибшего на войне, платили чуть больше, но бабушка после войны еще раз замуж вышла, нового мужа похоронила, а вот льготы потеряла.
Потом и сестра мужа похоронила и тоже осталась на нищенской пенсии.
А я лет с 3-4 проводил почти все лето у бабушки. Когда повзрослел и пошел в школу, то месяц проводил в пионерлагере, а остальные два – снова у бабушки. Освоился в деревне, всех знал, местные пацаны своим считали.
И вот живут две сестры по соседству. Понятно, что родители (дети бабушек) помогали, частенько приезжали и привозили продукты, оставляли деньги. Но все равно было сложно. И при таком нищенском положении деньги в деревне были не главным – их ни у кого не было. Все было на натуральном обмене. Надо вам зерна для курочек, огород вспахать или еще что-то сделать – любой тракторист-шофер сделает. Но нужен эквивалент. И он был. Это САМОГОН.
Борьба с самогоноварением в СССР велась очень жесткая. Все, наверное, помнят фильм Гайдая «Самогонщики». Но там все было гипертрофировано. А для моих бабушек это был способ выживания. Все знали, что участковый милиционер бдит за самогонщиками. Но он же тоже человек и ему нужно спать и отдыхать. И «бдеть» он начинал после 8-00. Если не рейд, конечно. Выходит он на улицу, видит где-то в саду-огороде дымок и идет туда. И задерживает «злостных самогонщиков».
Все это уже знали и занимались самогоноварением ранним утром, ну очень ранним, почти ночью, часов с 3 утра. Чтобы к 8 и даже раньше все закончить.
Аппарат был простеньким. Фляга с брагой на костерок, в крышке дырка, через дырку трубочка, идущая в корыто с водой (охлаждающая жидкость), а дальше баночка для сбора целебного напитка. Все неплотности заделывались тестом.
Делали они это очень редко, самогон никогда не продавали. Хозяйства большого у них не было. Только курочки. Ни коров, ни свиней не держали. Без мужика в деревне это почти нереально. Нужно зерно для курочек – выгонят понемногу. И оставят для приезжающих родственников.
Гнали по очереди. У моей бабушки был сад, вокруг которого была живая изгородь из акации, у сестры не было сада, поэтому процесс всегда шел у нас.
Однажды сестра бабушки, Мария (по-местному, Манька) взялась выгнать себе самогончику. С утра поставила флягу на огонь – и вперед. Не знаю даже почему я проснулся рано, но услышал истошные вопли бабы Мани – «Нотка (бабушку мою звали Наталья, по-местному, Нотка), у меня брага в сад стреляет, помоги!!!». Я побежал, бабушка поковыляла в сад.
Посмотрела, что произошло, взяла тряпку, намочила ее в охлаждающем корыте, набросила на флягу, а потом разворошила костерок под флягой. Слова ее были очень правильными: «Ты, Манька, сколько лет прожила, а ума не нажила, дура».
И брага сразу перестала «стрелять», все успокоилось и начался привычный процесс.
Баба Маня потом за эту «дуру» долго пилила мою бабушку. Но когда она рассказывала этот случай соседям и знакомым, все улыбались, но дурой считали ее.
Самогон тогда гнали практически все. Исключением были только алкаши-потребители самогона. Которые готовы были спиздить все что угодно ради бутылки «огненной воды». И дров наколоть, и картошку помочь выкопать, и сортир вычистить.
Что самое интересное, стукачества не было в принципе. Никто ни разу ни на кого не настучал. Может потому, что все завязаны были.
А вот немного раньше, в 30-е, сосед моей бабушки дед Гаврила, присел на 5 лет за частушку про Сталина. Тогда сразу нашлись «доброжелатели», донесли. Попал на Беломорско-Балтийский канал. Выжил только потому, что был ветеринаром (почти доктор). Делал уколы, перевязки и проч., при санчасти числился.
В моем детстве он работал в колхозе водовозом. Я часто ездил с ним на лошади на поля, где он поил людей, занимающихся сельхозработами (прополка, уборка и проч.).
Даже в 70-80-е, когда я пытался разговаривать с этим дедом, спрашивать его о тех временах, всегда натыкался на глухое молчание. Либо на рассказ о том, как сложно там было. Желание «попиздеть» было отбито навсегда.
И в возрасте под 80 лет я помню, как дед Гаврила, живший в семье с детьми и внуками, выходил на свой огород и пытался полоть сорняки. Работал он до самой смерти.
Такие вот старики у нас были. Выживали как могли. И боролись до последнего. Есть ли сейчас такие люди?

6.

Общение с родителями.

Написано по совету Некто Леши.

Родители у меня старые (сам уже на пенсию собираюсь). В сумме им 172 года. Живут они отдельно и очень ценят свою независимость. Звонить им тяжело – не слышат они звонков, а если и слышат, то отвечать на них не любят (мало ли кто позвонит нехороший, и будет у них какую-нибудь информацию выпытывать). Поэтому возникла необходимость для надежного канала связи, да и видеть друг друга не мешает. Живу я от них не далеко, но общаться они хотят чаще чем я могу приезжать. Skype не пошел – слишком сложно для них.

По счастью летом вышел Amazon Echo Show – коробка с экраном, стоит на столе и слушает что ты ей говоришь (обращаться к ней надо по имени, Алекса ее зовут). Можешь ее спросить какая погода будет, или какое у меня расписание на завтра или музыку попросить играть. Игрушка конечно (с тем же успехом телефон из кармана вынуть можно и все то же самое сделать), да и тупая она довольно (по сравнению с Google) – сложных вопросов не понимает. Но есть у нее одно свойство, которое делает ее незаменимой для общения со стариками. Говоришь ей Alexa drop in on parents – и тут же на экране видишь и слышишь что у них в комнате происходит и можешь нормально разговаривать. Микрофоны и динамики у нее хорошие, так что даже подходить не надо – из другой комнаты можешь разговаривать. В общем, поставил себе и им по такой коробке – каждый день нормально общаемся.

С месяц назад – я уже спать лег, как вдруг слышу голос отца из соседней комнаты (где эта коробка стоит): говорит, что упал и не может встать. Тут же вскочил, успокоил его, сел на машину, приехал, поднял – все нормально, ничего он не поломал, хотя и ушибся сильно.

Так что не сочтите за рекламу, но полезная это вещь. Полезнее чем брелок, на котором кнопку надо нажать, чтобы помощь приехала – брелок такой и них есть, только найти они его не могут.

7.

Начальница рассказывала про своего соседа:
"....ну, знаешь, он родом из такой глухой деревни, где у каждого есть плазма, но стирают они по-прежнему в речке..."

Прочитала эту шутку и вспомнила.
Я сама из Самары, человек настолько городской, что раньше шутила, что у меня вместо крови-лимфы, наверное, машинное масло.
А мама – заядлая дачница. Сначала был участок на дачном массиве. Потом это показалось несерьезным, купили «домик в деревне», куда родители, выйдя на пенсию, перебирались летом жить. Электричество в этой деревне есть, а водопровода до сих пор нет. Есть родник, есть колодец, но не водопровод.
Как-то в начала лета, сдав сессию, поехала на подня проверить, может, что нужно помочь (полоть, сажать, поливать). Мать неожиданно вместо прополки попросила прополоскать постиранное белье. Постирать-то она постирала, а для полоскания нужно много воды, поэтому полоскать проще всего было на речке.
Ну, надела купальник, взяла белье в тазике, и прямо какая-то генная память включилась! Зашла в воду, где поглубже и муть со дна не поднимается. Тазик (без воды, с отжатым бельем) прекрасно плавал рядом, и я по очереди брала простыни и полоскала. Ничего сложного на самом деле.
И. Вдруг. По маленькой протоке, где я полощу белье, гребут байдарочники. Я на этой протоке байдарок никогда не видела – ни до ни после! Судя по всему, байдорочники были семья, папа-мама-дочка. Увидели меня – и глаза у них стали квадратными, челюсти упали, казалось, ниже дна байдарки.
Видимо, судьба у них такая была - встретить «дикое племя аборигенов».
Ну я а достирала (дополоскала), села в маршрутку, и вечером снова была в Самаре.

8.

Насчет дресс-кода в загородной местности.
Я, собственно, человек городской, как и родители мои. Отец, правда, родился в деревне, но практически сразу после этого события в стране начались раскулачивания, и семья моего деда с годовалым сыном вынуждена была под покровом ночи сбежать из своей деревни и устраиваться уже в городе, за тысячи верст от родных мест.
Так что, несмотря на факт рождения в деревне, уже и отец мой был человеком городским. Но, видимо, в генах что-то оставалось, и в 1988 г., перед выходом на пенсию, решил он прикупить себе домик в деревне. Так что некоторое время я честно отъездил на ту фазенду в свои выходные и прочие отпуска.
Ездили на фазенду на электричке, встречаясь с местными преимущественно на станции, в ожидании поезда. И вот что лично меня тогда удивляло - местные на станции всегда были в своей лучшей, парадно-выходной одежде. Ну а мы, городские, мы были, ну, не то чтобы прямо в рванье, но уж точно без особого парада.
Один-два раза это прошло мимо моего сознания, а потом потребовало "философского осмысления"
А ларчик просто открывался. Мы, городские, приезжали на ту станцию РАБОТАТЬ на своей фазенде. А местные уезжали со станции В ГОРОД - погулять, сходить в гости, в кино, на концерт, и т.п. Для них поездка в город, в местный (маленький) центр цивилизации, была таким небольшим "событием", "прыжком из обыденности". А работали они - бывало, что и в одежде похуже, чем наша - в будние дни, причем если они работали, то на станцию в рабочей одежде уже не заходили - станция уже была для них "общественным местом", таким "преддверием города", куда, по их мнению, надо было приходить, уже принарядившись. Как позже выяснилось, они еще между собой активно обсуждали одежду "городских" т.е. нас - как мы плохо одеваемся, неужели "такие бедные".
Вот, такая вот была "философия". И вся-то разница была, что мы, городские и деревенские, сталкивались в одной точке пространства - на станции, но прибывали туда с противоположными целями. Мы, городские - чтобы работать, а они - чтобы ехать развлекаться в городе.

9.

Навеяло историей про механика в театре и фашистов.
Приятель рассказал. В их тусовке было 2 оригинальных парня с простыми русскими именами. Батяня ихний был самым натуральным «новым русским». Причем это был мужик в прямом смысле «от сохи» - бывший комбайнер и потомственный крестьянин.
Кривая жизненного успеха вознесла его высоко вверх, и он перебрался в столицу вместе с сыновьями. Дети его были под стать отцу – простые рабоче-крестьянские деревенские лица, но при этом редкая тяга к знаниям и культуре. Не то, что бы они всей семьей хотели влиться в ряды московской интеллигенции – просто было жесткое понимание необходимости образования для нормального общения в обществе. Через пару лет после переезда они влились в одну из тусовок золотой московской молодежи, поражая обывателей глубоким диссонансом между внешностью и начитанностью.
В этой компании была девушка, оной родители на совершеннолетие сделали поистине барский подарок - была куплена квартира в знаменитом «Доме на набережной» - обители советской элиты 30-х годов и печально известного далеко за пределами Москвы повальными арестами и расстрелами жильцов. Буйный нрав тогдашней молодежи (на дворе была середина 90-х) уже неоднократно описывался на этой сайте, и описывать всеобщее желание сделать феерическую вечеринку по случаю новоселья смысла не имеет. Идея лежала на поверхности – сделать в квартире вечеринку в стиле 30-х годов – с танцами, костюмами и прочими элементами времени. Приглашенные, разбившись на группки, начали усердно готовиться к мероприятию, подбирая образы и костюмы. Братья, понимая, что ударить в грязь лицом никак нельзя, и пользуясь почти неограниченными финансовыми возможностями отца, решили поразить всех. Была поднята литература, найдены консультанты и старые фотографии, поднята на уши мастерская Мосфильма и антикварные магазины города. Дым стоял коромыслом.
В тот день персональная пенсионерка Мария Васильевна, тихо доживавшая седьмой десяток в маленькой квартирке, изначально предназначенной для прислуги, услышала знакомые с детства звуки довоенного танго. В её памяти вспыхнули ярким пламенем воспоминания детства, этот огромный, серый дом, в который они переехали в самом начале 30-х всей дружной семьей, детские игры во дворе, подвал с собаками, церберы-консьержи в подъездах и красавцы- военные с малиновыми петлицами. А потом… потом были тревожные ночи, когда никто не спал и все ждали - к кому на этот раз пришла в дом беда? У кого загорится свет – а значит идет обыск? Их семью не минула общая участь – отца репрессировали, мать пожалели и просто выселили из Москвы на север вместе с ней - Мария Васильевна, а тогда просто Маша, ходила в тот год в 3 класс. Шли годы, умер Сталин, отца реабилитировали, мать умерла, но Мария Васильевна нашла в себе силы вернуться в Москву и сделать головокружительную карьеру. Уйдя на пенсию, она тихо жила в том самом доме, в котором прошло её детство и куда снова попала уже в конце 50-х годов. На улице стояла жара - была середина лета, и в не кондиционироемой квартире было очень душно. Мария Васильевна прислушалась – звуки танго продолжались, слышались голоса, смех и звон бокалов. Решив выглянуть в окно, бедная старушка обомлела – к подъезду подъезжала до боли знакомая «Эмка». Решив, что от жары ей стало дурно, Мария Васильевна направила на себя вентилятор и через пару минут снова выглянула в окно – нет, сомнений не было – это была она - та самая «эмка», на которых увозили родителей её друзей и увезли её отца в последний путь. Картину дополнял её знакомый, алкоголик дядя Коля, в свое время большой функционер, не выдержавший распада Союза и тихо спивавшийся по этому поводу. Дядя Коля внимательно рассматривал авто. Решив спуститься к соседке за лекарством, бабушка вышла на лестничную площадку и обомлела – дверь соседней квартиры была приоткрыта и оттуда слышались громкие звуки танго вперемешку со звоном бокалов, смехом и шутками. Поняв, что дело совсем плохо, Мария Васильевна поспешила вниз за лекарством. И тут… прямо перед ней, в пролете лестницы, скрытые огромной пальмой, перед ней предстали двое чекистов. Ошибки быть не могло – она хорошо помнила ту ночь 39 года, когда такие же люди пришли в их дом. Те же крестьянские лица, та же форма, те же папиросы, сапоги, даже награды и знаки отличия – все в точности как в самый тяжелый день её жизни. Бедная персональная пенсионерка тихо осела на руки удивленных братьев и не хотела подавать признаков жизни. Быстро сориентировавшись, братья приняли решение самостоятельно дотащить пенсионерку до машины и отвезти в ближайший медпункт. Алкоголик дядя Коля многое повидал на своем жизненном пути. Но когда из подъезда с громкими матюгами вывалились двое сотрудников НКВД, неся на руках безжизненное тело его знакомой Марии Васильевны, и в витиеватой форме объяснили ему свои пожелания относительно помощи в погрузке оной в стоявшую у подъезда Эмку, дядя Коля понял, что с алкоголем пора завязывать. Через пять минут вся веселая компания была в больнице. Но пришедшая было в себя Мария Васильевна снова ушла в отключку – вид больничной палаты в совокупности с дядей Колей и стоящими за ним чекистами с напряженными лицами не давал ей связи с реальностью. Братья, убедившись что за бабушкой будут тщательно следить, решили ретироваться и на тусовке не появляться.
Как потом рассказывала счастливая обладательница квартиры, отсутствию на мероприятии братьев все очень удивились, а тому, что они пару дней не выходили на связь – ещё больше. Закончилось все благополучно – Мария Васильевна жива до сих пор, а дядя Коля после пережитого шока на алкоголь смотрит с резким отвращением.

10.

Эту историю рассказала мне коллега. Почтенного возраста дама, адвокат в
отставке, с которой мы периодически пересекаемся по вопросам
деятельности нашей приемной.
Приключилась история в далеком 1975 году. Моя собеседница тогда работала
адвокатом в адвокатской коллегии небольшого города N. Советский Союз
тогда еще был, а секса еще не было. Но, в разрез с официальной партийной
и государственной позицией, как это не прискорбно, все же имели место
преступления на сексуальной почве. А потому были потерпевшие, прокуроры,
адвокаты и судебные процесс по таким преступлениям. И, опять-таки, в
разрез с официальной позицией, преступлений было немало. По крайней мере
материалов о разнообразных преступлениях было достаточно, чтобы
заполонить небольшое помещение единственной государственной адвокатской
коллегии. Адвокаты задыхались от возносившихся до потолка папок с делами
их «подопечных». Но, ничто не вечно под Луной. И истекли сроки хранения
старых дел. Радости юристов не было предела. Быстро были отобраны
подлежащие утилизации дела. Была ли это диверсия, спланированная
врагами, или просто недальновидность, но за давностью времени уже никто
не помнит, кому пришла в голову идея не париться с уничтожением
материалов уголовных дел, а тривиально выкинуть их на ближайшую помойку.
Бумажные курганы ощутимо поредели, в запыленные окна стал пробиваться
божий свет. Служители Фемиды вздохнули полной грудью и обнаружили на
рабочих столах место, куда можно сложить локти. Наступило время обеда.
Кто-то вытащил из портфеля домашнюю котлетку, кто-то закусывал
бутербродом. За окном была поздняя теплая весна, и слышались детячьи
голоса. Школьники шли домой после уроков.
Да. Вы уже поняли. Путь детей домой пролегал возле помойки и пропустить
такое событие, как замену вонючих очистков какими-то интересными папками
с фотографиями школьники не могли. Гомо- и гетеросексуальные
изнасилования, убийства с ним сопряженные, скотоложество и куча еще
всего интересного - с фотографиями мест преступления, трупов,
анатомических подробностей, протоколами, решениями судов - все попало в
руки любопытного подрастающего поколения. До вечера с помойки было
вынесено абсолютно все, что адвокаты туда натаскали с утра.
В школе возникла подпольная биржа наиболее интересных артефактов. Особым
спросом пользовались фотографии половых органов крупным планом и
растерзанных трупов. Наиболее авторитетные школьники решили, что такое
сокровище не должно быть в личной собственности нашедшего его индивида,
а должно передаваться страждущим на время для изучения. Верховодил
авторитетными школьниками третьегодник-восьмиклассник Семен, сын
прапорщика местного ВОХРа и главный школьный хулиган. Под угрозой
жестокой и немедленной расправы он изъял наиболее ценные объекты и стал
сдавать их в аренду по 10 копеек за урок всем желающим. Желающие
нашлись, и был составлен список-очередь. Фотографии изучались под лупой.
Отпечатанные на пишущей машинке протоколы с пробитыми дырочками
переписывались от руки, чтобы избежать грабительской арендной платы.
Школа гудела как улей. Учителя чуяли, что что-то не в порядке, но, что
именно происходит, понять не могли. Коммерческие операции Семена росли
вширь и вглубь. За неделю он заработал месячную зарплату своего отца и
стал дерзновенно задумываться о покупке мопеда. В целях получения
дополнительных прибылей был разработан тарифный план «Безлимитный
выходной», когда всякий заплативший рубль в субботу мог неограниченно
пользоваться аж двумя выданными артефактами до утра понедельника.
Потребители оценили щедрость фирмы и разобрали фотки по домам на
выходные.
На том Семина коммерция и погорела. В школе оборот предметов аренды
находился под жестким контролем, но пьянящий воздух свободы пользования
ударил арендаторам в голову, и они утратили бдительность. Безалаберный
четвероклассник легкомысленно уложил в дневник протокол допроса
убийцы-насильника и сочную, хоть и черно-белую, фотографию лежащей на
земле обнаженной фигуристой женщины. Из бока жертвы торчал нож. Пытливый
исследователь намеревался насладиться своим сокровищем вечером, перед
тем как уснуть, под одеялом. Но не учел тот факт, что отец, суровый
майор-танкист в целях контроля учебных успехов малолетнего раздолбая
возьмется проверять его дневник. Пока собственно раздолбай, гордый как
петух, дефилировал во дворе под завистливыми взглядами менее
состоятельных и удачливых одноклассников. Открытый дневник выдал
остолбеневшему отцу совершенно неожиданный аспект учебной деятельности
отпрыска. Отец осмотрел фотографию, прочитал протокол. Затем вынул из
брюк узкий офицерский ремень, хмуро сел на диван и стал ожидать чадо.
Оставим за кадром душещипательную историю выяснения отношений отцов и
детей. Известно лишь, что она продолжалась до часу ночи. И закончилась
полной и безоговорочной капитуляцией детей. Танковые клинья прорвали
оборону и приперли любителя острых ощущений к стенке. Испугавшийся до
одури арендатор сдал всех и вся. Пришедшая домой мама пила из стакана
валерианку. Воспитуемый тихо выл в углу со спущенными штанами. Майор
метался по квартире как тигр в клетке. Это же кошмар. Не забывайте,
75-й год. Порнография, спекуляция. Статья. Однозначно. А тут еще дети.
Отягчающие обстоятельства. Финал карьеры забрезжил очень отчетливо. Кто
поверит, что все это с помойки…
Однако мужество возобладало. И отважный танкист на следующий день, в
воскресенье, отправился домой к директору школы. Где обнаружил еще
несколько прячущих глаза родителей. Стало немного легче, явление явно
приняло массовый характер. После небольшого, но яркого скандала, в
процессе которого родители демонстрировали директору найденные у детей
материалы, а директор дважды падал в обморок, пришли к выводу, что
что-то надо делать. Все воскресенье инициативная группа разрабатывала
тактический план. Штаб операции был перенесен в школу. С заслуженного
выходного на работу были вызваны все учителя, включая физкультурника и
трудовика.
В понедельник с утра специальные делегации были направлены в прокуратуру
и в адвокатскую коллегию. Остальные наличные силы учителей и
инициативных родителей были направлены на повальный шмон. Класс
закрывали на ключ и школьников по очереди заставляли выворачивать на
изнанку портфели и карманы. Прокуратура оперативно привлекла милицию.
Изъятые вещдоки складывали в коридорах в картонные коробки. Директор
школы в очередной раз бухнулась в спасительный обморок и больше из него
уже не приходила до приезда скорой. Скорая не уезжала, ей было чем
заняться. Городок стоял на ушах. В кабинете первого секретаря горкома
партии сидело милицейское и прокурорское руководство, директор гороно,
завуч и директор школы. Белый, как мел, сидел руководитель адвокатской
коллегии. Всех трясло. Вопрос стоял ребром. Надо было как-то
реагировать. Но как реагировать в сложившейся ситуации никто не знал.
Возбуждать уголовное дело о распространении порнографии? В отношении
руководителя коллегии адвокатов? Распространял порнографию посредством
выбрасывания на помойку? Да куры ж засмеют… Против Семена? Так он там не
один был… Это ж целая банда.. Скандал на всю область! Дети организовали
банду по распространению жестокой порнографии… При соучастии практически
полного состава местной адвокатской коллегии, красота! Тут уже стул
начинал качаться под руководителем горкома, такой ракурс никак нельзя
было допустить…
В итоге было принято волевое решение. Первый секретарь связался с
руководителем областной коллегии адвокатов и в двух словах описал
ситуацию. Тот икнул, прыгнул в служебную машину и вечером был в городе
N. Вечером того же дня главу городской коллегии отправили в отставку в
связи с выходом на пенсию, предварительно влепив ему строгий выговор за
нарушение правил хранения документации. Все остальные сделали вид, что
ничего не случилось. Семену срочно выдали аттестат о 8-классном
образовании и под этим благовидным предлогом выперли из школьных стен. А
школьники еще долгое время шепотом выясняли друг у друга смысл отдельных
терминов, почерпнутых ими из изученных протоколов. Вот так, ученье не
всегда свет…

11.

СЧАСТЛИВАЯ ДЕВОЧКА
Во Львове стояла дикая жара, но в отличие от Москвы пережить ее проще.
Нет парящего асфальта, кругом булыжник, во всяком случае в центре.
Я случайно встретил своего старинного друга из прошлой жизни и мы
отправились к его постаревшим родителям и двум огромным мужикам с
татуировками - его братикам (в прошлый мой визит они еще не умели
ходить).

По дороге друг рассказал чудесную историю, которая надеюсь согреет и
вас:

- Наш дом построили почти в самом центре вместо старинного
развалившегося.
Дело было тридцать годков назад, в подъезде собралась большая искрящая
толпа будущих жильцов. Здесь и сейчас мы все должны были решить свою
судьбу - кто на каком этаже получит квартиру. Вначале все дико спорили,
доказывая друг другу, почему именно им по состоянию здоровья нельзя жить
на первом этаже, потом плюнули и перешли к жребию. Это не казино, дело
серьезное, переиграть не получится. Раз и на всю жизнь...
Мама лихо вытащила нам второй этаж, лучше не придумаешь, волнения
позади, но я еще долго крутился, наблюдая радостные крики счастливчиков
и слезы вопли и рыдания неудачников.
Подошла очередь четырехкомнатных квартир. К шапке с бумажками подошла
первая семья: папа, беременная мама и трехлетняя девочка Вита. Родители
с гордостью заявили, что их дочь тут самая счастливая и она уже один раз
всю семью уже спасла от смерти: «Мы ехали на село, сели в автобус, уже
купили билеты, но дочку стало тошнить, пришлось не ехать. А потом этот
автобус без нас разбился, половина людей погибла, а вторая стала
инвалидами».
Настало время счастливой девочке лезть в шапку и тащить бумажку. Все
замерли... ПЕРВЫЙ ЭТАЖ!
Беременная мама в крик:
- Так не честно! Давайте переиграем, она совсем еще маленькая,
глупенькая и не знала что вытаскивает!!!
Но когда разъяренная мамаша поняла, что номер не пройдет, она в
отчаянии, при всем народе бросилась лупить свою бедную «счастливую»
дочку...
Люди попытались ее остановить, на что отец девочки заявил:
- Она прекратит, если мы переиграем жеребьевку.
Досталось тогда бедняжке...
Так и поселились они на первом этаже, без балкона и с раздвижными
решетками на окнах.
Прошло совсем немного времени, мама Виты еще не успела родить, влезла на
подоконник и принялась мыть к Пасхе окна. Голова закружилась и женщина
выпала на улицу, рухнув лицом в розовый куст.
Сильно покарябалась, но даже ребеночка не лишилась, ведь это был не
второй, не третий, не четвертый, а ПЕРВЫЙ ЭТАЖ... Помню, весь наш дом за
нее переживал.
Прошло двадцать лет, перестройка сожрала все подкожные запасы семьи,
родители Виты постарели, вышли на пенсию и опустили руки, они просто не
представляли себе, как прокормить троих детей...
Девочка Вита взяла семью в свои маленькие ручки. Всех отвезла на село к
бабушке, влезла в кредит и устроила в квартире маленький продуктовый
магазинчик.
Уже через пять лет, эта девочка Вита настолько приподнялась, что смогла
своим соседям на втором этаже сделать такое щедрое предложение, от
которого глупо отказываться, и с тех пор девочкина семья вернулась из
села и живет в квартире над своим магазином, а летом ее помолодевшие и
вечно загорелые родители не вылезают из Черногории.

Тут мы с другом дошли до прохладного нутра гастрономчика и купили бутыль
ледяного кваса.
Заглянули в подсобку и друг сказал:
- Привет Вита.
Я тоже поздоровался.
... Хорошая девочка...

12.

Приходит старичок в сберкассу, подходит к кассиру. Кассир,
надо сказать, начинающий аферист.
С: Молодой человек, могу ли я получить свою пенсию?
Кассир решил, что если он попросит придти старика через два
месяца, то возможно к тому времени старичок помрет, и тогда пенсию
можно оставить себе.
К: Приходите через два месяца.
С: Да не смогу я.
К (радостно):Почему же?
С: Меня папа не отпустит.
К: Подождите! Чей папа?
С: Мой папа.
К: Сколько ж вам лет?
С: 85
К: А папе?
С: 112
К: И он вас не пустит?
С: Так свадьба у дедушки.
К: А сколько дедушке?
С: 138
К: И он женится?
С: Так он не хочет, его родители заставляют.

Партнеры

Реклама