Анекдоты про бойкие |
2
Француз вернулся домой после посещения России. Естественно, первый вопрос к
нему: "Ну, как там женщины?" Ну, - говорит, - женщины там разные. Есть толстые,
брюзжащие тетки, вечно куда-то спешащие и с кучей сумок - "кошелки" называются.
Есть бойкие молодые девицы, но страшные зануды, одеваются невзрачно и на уме у
них только общественная работа - "комсомолки" называются. И, конечно, есть
приятные молодые женщины, общительные, изысканно одетые, любят компании и
молодых людей... Зовут их то ли "леди", то ли "ляди"...
|
7
История про главного врача Тульской жд. больницы Суворова Е.Г.(Е.Г.)
Е.Г. всегда отличался дотошностью, скрупулезностью, придирчивостью, которая с возрастом дошла до клинических размеров. Он во всем видел намерение сотрудников испортить ЕГО БОЛЬНИЦУ.
Разговор с сотрудником(С), моющим кружку в раковине:
Е.Г.:Почему Вы моете кружку, а заварки в ведре (под раковиной) нет? Значит, Вы ее смыли и раковина сейчас засорится.
С.:Это - не чай, это суп.
Е.Г.(предварительно еще раз тщательно просмотрев ведро для отходов):А где лавровый лист?
История №2. Е.Г. всегда старался идти впереди планеты всей по оказанию платных услуг населению. Но специфичность больницы (железнодорожная, а не его личная) не давала развернуться вполную. Поэтому на каждой планерке приходилось отчитываться не о состоянии больных, а о категориях (железнодорожники, члены их семей, городские и т.д.). А каждый раз требования Е.Г. менялись: одним можно лечиться бесплатно, другим за деньги. В конце концов уже все сотрудники и даже особо приближенные (замы), не могли понять, кого из пациентов к какой категории отнести.
Дежурный врач зачитывает несколько пациентов – железнодорожники (лечатся бесплатно).Члены семей железнодорожников – то же вроде бесплатно, но вчера вроде платно, или нет..
Е.Г.: Елена Дмитриевна (зам.по поликл.работе), разберитесь!
Е.Д.(женщина весьма приятной наружности, но не всегда следившая за двусмысленностью сказанного):Господи, эти члены железнодорожников уже во рту застряли!
История №3.На заре комьютеризации решил Е.Г., чтобы идти в ногу со временем, а,точнее, дабы чуть-чуть подзаработать, провести в больнице локальную сеть. Нанял фирму, которая все сделала. Бойкие и деловые ребята закупили компьютеры, объединили их в сеть, написали программу. Все вроде бы хорощо. Только как обычно бывает – гладко на бумаге, а на деле: мало того, что сотрудники привыкли оформлять все от руки (а им теперь помимо писанины, надо еще и в базу все вносить – двойная работа), так еще и программа не совершенна - виснет и виснет. И вот Е.Г. придумал, наказывать врачей рублем, кто плохо работает на компьютере. На планерке заместители Е.Г. и заведующие должны отчитаться, кто и как работает и какие возникают проблемы.
Е.Г.: Так какие проблемы в поликлинике?
Е.Д.: Я не знаю, Е.Г., у меня одна проблема. Только начинаем вводить, а он виснет!
и, обращаясь к зав.хир.отделением и как обычно не думая о двусмысленности фразы: Станислав Степанович, что Вы улыбаетесь, разве у Вас не так?
С.С., тяжело вздохнув, еле сдерживая смех, ответил: Всякое бывает…
|
|
9
Одна из моих знакомых дам училась на юриста еще в застойные годы.
А у юристов есть 2 объяснения неудачных покушений:
1. Покушение на негодный объект. Например, грабитель вскрыл сейф, а тот пустым оказался.
2. Покушение негодными средствами. Допустим сейф надо было вскрывать автогеном, а грабители по дурости только двуручную пилу захватили.
Так вот сдавала эта знакомая уголовное право. А профессор, старый дед лет 70-и был повернут на изнасиловании (вернее на юридических аспектах этого деяния). И задает от этой даме (вернее, тогда еще девчонке) вопрос:
- А если бы я Вас попытался изнасиловать? Как бы Вы это квалифицировали?
Девчонка с ходу отвечает:
- Это было бы покушение негодными средствами!
Сказанула и испугалась - вдруг дед обидится. Но дед оказался нормальным: мало того, что развеселился и поставил ей отлично, так еще и всей кафедре рассказал, какие бойкие девки у них учатся.
|
|
12
За мной уже второй раз гоняются "колясочники". Я сам не понимаю, чем уж так намазан, что их привлекаю :-? .
В первый раз я просто опешил... Машина у меня совсем не бизнес-класса. - Я бегал, спасаясь от погони, вокруг моей подержаной тачки, мямля, что мол, "мне бы кто помог", а за мной резво нарезала круги парочка. - Кто-то в инвалидной коляске, энергично пихаемой "сподвижницей". Они душещипательными стенаниями просили "помочь на операцию". - Скорость передвижения просителей и энергичность просьб пугала.
Во второй раз, у абсолютно другого магазина, точнее у гипермаркета, была почти та же самая картина, только моей машины не было видно. Я искал. Машинку свою. С авоськами в руках. Я случайно оказался в этот момент более догадливым, и сказал резвым попрошайкам, что "помогу в следующий раз". Эту фразу мне пришлось произносить дважды. - Бойкие инвалиды шпарили за мной, поражая здоровьем и спортивными навыками, пока я, рыская по рядам на стоянке, искал свою машину в вечерних сумерках. При этом, следует учесть, что я одеваюсь "как все". - Дорогой одежды не ношу, ювелирных украшений у меня нет вовсе. Да и, к слову сказать, продуктов я купил не шибко много...
- Мое личное мнение:
Я могу подать. Могу подать человеку, который стоит (сидит) с протянутой рукой. Он, как памятник - можно смотреть в его сторону, можно не смотреть. И, не обращая внимание на то, что капеешка уйдет не совсем по целевому назначению, я ее иногда подаю.
А агрессивные гонки за подаяниями на инвалидных колясках убивают во мне веру в человечество!
Развод тут чувствуется, КМК.
|
|
14
Надеюсь, тебе будет интересна история , рассказанная мне , как-то, приятелем C. , которому, в свою очередь, её поведал начальник одной из золотодобывающих сибирских артелей.
Старатели
В старательские артели, на короткий сезон сибирского лета, народ в наём всегда шёл особый, часто разношёрстный, умеющий, как «по-чёрному» вкалывать, так и быстро всё заработанное пропить. Специфика производства и удалённость золотоносных приисков от благ цивилизации, ещё с дореволюционных времён собирали туда людей в бытовом плане непритязательных, готовых - ради приличного заработка - терпеть любые лишения. Немногое и в нынешние дни принципиально изменилось в кадровом подборе старателей. Где-то, на сибирских просторах, в недавнем времени, случилась такая история. Лето в тот год выдалось жарким, в тайге морило, комар с мошкой лютовал, грызя всё, что встречалось на пути. Даже лось — могучий таёжный великан — гиб, иногда, в болотных топях, ища спасения от гнуса. На приисках народ от мошки спасался как мог - кто дымом от елового лапника, кто накомарником. Но, в любом случае, сезонную работу никто не отменял и вкалывать приходилось до седьмого пота. Начальство артели выполнением плана было довольно, справедливо полагая, что все старания, как положено, будут оценены достойным заработком. Контроль в то время за государственным добром был намного строже, чем теперь, но даже тогда кто-то, всё же, ухитрялся намыть «левого» золотишка , мечтая об отпуске в Гаграх с томными подружками. Приняли в ту артель на сезон повариху - моложавую хохлушку, не очень привлекательную лицом, но ядрёную на тело - из тех, о ком знатоки женского пола говорят : «Бывалая !» В общем, то ли от наваристых борщей, то ли от сладких грёз с пальмами и бикинями, но стали артельные мужики как-то по-особенному посматривать в ту сторону, где трудилась над сковородками единственная, на ближайшие три сотни вёрст, особь прекрасного пола. Наша повариха (звали её Катька ) - баба бойкая, жизнью битая - не собираясь довольствоваться одним жалованьем при таком повышенном к себе эротическом интересе, быстро смекнула : как конвертировать старательские гормоны в ювелирные украшения. Выбран был древний и проверенный способ приработка. И стали к ней в вагончик захаживать вечерком наиболее бойкие мужички - из тех, кто днём не совсем изработался. Тарифы за визиты Катька установила в самой твёрдой валюте - золотистой, со всеми северными коэффициентами. Озабоченные половым вопросом, старатели были, почему-то, уверены, что за такую плату они получат от поварихи что-то похожее на неприличные картинки, какие они много раз видели в замусоленном журнале, неизвестно как и когда попавшем в артель. Но любовное искусство поварихи их ожиданий не оправдало и выходили они от неё матерясь, очумелые - то ли от бражки, которую повариха заблаговременно настояла, то ли от увиденного стриптиза. Катька, как монополист на рынке телесных услуг, товар «голодному» народу продавала наспех и, как правило, некачественный. Порой, правда, и с ней случались непредвиденные казусы. Как-то понадобилось поварихе перед обедом пойти в соседний с кухней амбар. Привычно найдя во тьме ларь, наклонилась Катька, чтобы взять то ли муку, то ли картошку, но, вдруг, почувствовала как что-то тяжёлым гнётом прижало её грудь к стенке ящика. От испуга дыхание у поварихи спёрло, голос пропал, ноги ослабли, и приготовилась уже баба помирать от нечисти амбарной, как вдруг, почувствовала, как чьи-то проворные руки задрали сзади её юбку и …. Артельный бухгалтер, заглянувший в амбар по учётной надобности, до икоты перепугался увидев необъятный голый зад с мешком муки поверх, но повариху от позора спас. Та, оправивши одежду и растрёпанные волосы, не отблагодарила перво наперво спасителя, а схватила здоровенной ручищей за горло, потребовав страшных клятв за молчание. Хотя обед в тот день у работяг всё же был, но качество его обсуждалось громко и нецензурно. Счетовод, естественно, тайну о поруганной поварихиной чести долго не хранил и, по пьяной лавочке, рассказал в артельной конторе о том, что ему пришлось пережить. Стены конторы должны были пасть от обрушившегося на них хохота, но благодаря тому, что были сложены из сибирской лиственницы, испытание децибелами выдержали.
Был на том прииске один мужичок по имени Егорыч - ветеран старательского дела, из тех, кого обычно держат не за умение работать, а за умение вечерком рассказывать мужикам разные байки : о том, как ещё у Петьки Громова на Угрюм реке, мыли в старину золотишко.
Наружности Егорыч был весьма примечательной. Физиономия его - изрядно потрёпаная - красноречиво свидетельствовала о бурно прожитых годах и об уважении владельца ко всему что имеет градус. Газетная самокрутка , как сигара у джентльмена, была неотъемлемым дополнением его гардероба и ни при каких обстоятельствах не покидала редких, чёрно-жёлтых зубов. Имеющиеся волосы торчали, в основном, из ушей и носа. Потрёпаная фуфайка, которую Егоров отказывался снимать даже летом, была насквозь пропитана ядрёной смесью махорки и кислого пота. Маловероятно, что имея такие «фактурные» данные, сей старожил «сибирских руд» мог на что-то рассчитывать у женского пола. Тем не менее Егорыч тоже пытался «подъехать» к Катьке, но та с треском его прогнала. Тайга не Амстердам и долго там такой беспредельный разврат длиться не мог - мужики, наконец-то одумались и повариху посещать перестали. В товарных отношениях «Катька - Старатели» предложение стало превышать спрос, чем незамедлительно воспользовался наш герой. В общем всё совпало: и сладкие сны поварихи о «заработанном» «богачестве», и покупательский спад, и застарелое желание старого вакха истратить порох в своих пороховницах. Получилось, как в кино : Катьке сделали предложение, от которого она не смогла отказаться. Очевидно, что не страсть, а жадность, впоследствии, помогла ей справиться с бурей совсем не нежных чувств , которые она испытывала к Егорычу в процессе товарного обмена.
Тем временем (как всегда бывает в таких случаях) кто-то «стукнул», и Катька попалась. Обыск, проведёный нагрянувшими на прииск оперативниками , выявил, что «честно заработанный» поварихой золотой песочек по объёму, почти, приравнивался к недельной добыче артели, а его стоимость в несколько сот раз превышала установленное ей жалованье. Данный факт говорил не только о хорошем здоровье тружеников золотодобывающей отрасли в целом, так и о неудовлетворительном моральном климате в отдельно взятом коллективе. Естественно, было следствие и был процесс - на котором на скамье подсудимых сидела повариха и наиболее резвые её поклонники, среди которых был и Егорыч, по виду и возрасту смотревшийся среди соучастников как случайная личность. Но!, который, как выяснилось, многократно превзошёл остальных в обменных операциях с поварихой. Сей факт стал полной неожиданностью не только для прокурора и судей , но и для артельщиков, которые недоумевали, как Егорыч , "упахиваясь", в основном, на растопке бани, мог намыть столько золотишка. И громом среди ясного неба - для всех обвиняемых- явилось экспертное заключение о том, что в золотом песочке, изъятом у предприимчивой поварихи, была большая доля «измельчённого до мелкой крошки металла, по составу квалифицируемого, как бронза». Сказать, что данным фактом Катька была потрясена, значит преуменьшить действительность - Катька была просто раздавлена вероломством старателей. Апогеем этой истории явилось озвученное на суде признание Егорыча о том, что он, в расчётах с Катькой, пошёл на обыкновенный подлог - с помощью старого, никому ненужного самовара (валявщегося в старательской кладовке с прошлого века) и напильника, добыл себе нужной валюты. Милиция, всё таки, успела среагировать, когда Катька, после услышанного, прямо на скамье подсудимых чуть не задушила тщедушного Егорыча. Помятого, но живого суд освободил его из-под стражи прямо в зале суда - в виду отсутствия состава преступления.
январь 2011
|
|
15
Когда-то возле этого неказистого железнодорожного переезда был маленький рыночек. Бабушки раскладывали на импровизированных прилавках вязаные носки, яблоки и зелень.
Однажды в начале 90-х к рынку подъехал автобус ОМОН и небольшой бульдозер. Бабушек не стало, а на их месте появился "Автомобильный рынок. Запчасти к иномаркам".
Зачем понадобилось сносить блошиные прилавки я не понял: торговля органами краденных автомобилей шла с похожих конструкций.
Года два простоял автобазар, но затем внезапно испарился. Я даже бульдозера не заметил. Зато обратил внимание на десяток добрых молодцев, переговаривающихся на
южнорусском наречии. За несколько дней украинцы возвели десяток ларьков.
В ларьках закипела жизнь: за решетчатыми витринами красовались спирт "Роял", сникерсы, курево и винище "Сангрия". Продавщицами, по всей вероятности, были жены и подруги вышеупомянутых молодцев — бойкие румяные дивчины.
Ларьки просуществовали лет пять. Но потом то ли конкурентов стало больше, то ли еще чего, но в один прекрасный день ларьки убрали, и на их месте бригадой белоруссов было построено невнятное сооружение, пригодное как под бутик свадебных нарядов, так и для могильника радиоактивных отходов.
Над входом новообразования засияла вывеска "Сауна круглосуточно. Добро пожаловать". На крыльце гостей встречал банщик-патриций, обернутый в простыню. В перерывах между приемом гостей патриций курил, стряхивая пепел в урну-пепельницу. Возле сауны даже зимой всегда было почищено — парковались сплошь черные мерседесы и прочие продукты немецкого автопрома. Однако со временем машин стало поменьше: солидные люди уже пробовали спа-отели и прочие аквапарки..
Вывеска над входом стала постепенно выцветать. Сначала куда-то делся патриций. Затем с крыльца пропала урна-пепельница. Вокруг здания пол года ходил гражданин подозрительной наружности и призывно размахивал веником. Но в итоге и он куда-то исчез. Снег у входа никто не убирал, вывеска треснула и висела на одном гвозде.
"Отпарились", - подумал я.
Здание пустовало недолго. После недолгой реконструкции силами гастарбайторов из Молдавии, там образовалось казино с труднопроизносимым французским названием, наподобие "Людовик-шармон-маркиз-де-ля-паризьен-кескесе-Помпадур".
Казино жило весело, хотя и не очень долго: адрес Железнодорожный переезд, 1-А все чаще попадал в криминальные хроники с пальбой и трупами, пока его почти полностью не уничтожил пожар. В официальной прессе было сообщение о поджоге группой противников азартных игр. В народе же говорили, что хозяин подпалил его сам для скрытия каких-то махинаций с колесом и автоматами.
"Сгорели или отыгрались?" — задал сам себе вопрос я.
Но свято место пусто не бывает, шестеренки предпринимательства закрутились вновь, и шумными армянскими мастерами на месте казино был отстроен магазин "Сантехника. Плитка. Канализация и слив". При входе в магазин часто мелькал с довольной улыбкой то ли сам хозяин, то ли директор — симпатичный мужчина с влажными персидскими глазами и унылым носом.
"Молодцы, чо" — подумал ехидно я. В городе уже тогда появились первые строительные супермаркеты. Где цены и качество были... ну, все поняли.
Так оно и вышло: мимо магазина шустро проносились поезда и сливные трубы в купе никто на ходу возмутительно не затаскивал. Нос симпатичного мужчины становился все более унылым и…
"Слив засчитан" - однажды констатировал я.
Слепить из сантехнической лавочки магазин водного туризма было, очевидно, делом нехитрым: и то и другое связано с водой.
Уже через неделю таджики завершили дело, водрузив надпись "Сплав". Витрины запестрели веслами, байдарками, фляжками, палатками и рюкзаками. Магазин, кстати, просуществовал довольно долго, пока внезапно палатки и байдарки не были вытеснены игрушками и надувными шариками, а надпись "Сплав"..
(Стоит ли гадать, что я подумал насчет "Сплава") сменилась на "Возрадуемся!"
Радость, однако, продлилась недолго. Группа узбекских специалистов безжалостно перекрасила фасад и прикрепила вывеску "Scottish Pub". У входа в паб был поставлен "гвардеец", одетый в хищную медвежью шапку и килт (зимой малодушно поддевал телесного цвета рейтузы) "Гвардеец" важно дефилировал вдоль периметра под знойные переливы волынок.
Посетителей также зазывало "Европейское меню. Бизнес ланч". Первые пол года дела шли, видимо, более-менее, но постепенно "гвардеец" прохаживался все менее бравурно, рейтузы на его коленках обвисли, шапка под ледяными дождями стала похожей на шерсть бомжеватого медведя-гризли. Волынка играла все более тихо и грустно, пока однажды извлекаемые ею звуки не превратились в сплошное тоскливое нытьё.
"Отволынились", - машинально подумал я, увидев заколоченный вход.
Прошло время. Сегодня на этом месте силами наших киргизских друзей возведен огромный торговый дворец. В его пустых коридорах на мраморном полу хорошо отрабатывать чечетку и наслаждаться великолепным эхо. Рядом ничего кроме железнодорожного переезда нет, а пассажиры проносящихся со свистом поездов так и не научились залетать в пещеры потребительского изобилия.
Недалеко от комплекса стали постепенно появляться бабушки. Они продают яблоки, зелень и шерстяные вязаные носки. Возьму-ка, пожалуй, себе пару.
|
|
16
В семье живут две бойкие таксы. Когда звонят в домофон, обе наперегонки несутся к дверям и устраивают дикий лай, демонстрируя свою полезность как охранников дома. Я снимаю трубку, жена снизу слышит базлание своих любимиц и радуется заранее.
Сегодня днём, в выходной, жена взяла собак и пошла с ними гулять. Через положенных полчаса раздался звонок домофона. Не знаю, что меня торкнуло, но я решил сделать жене приятное, снял трубку и радостно залаял в неё. В ответ в трубке послышался робкий голос тёщи:
- Эээээээ.... Серёжа? Я, наверное, попозже зайду...
|
|
17
Каръерные грибы
Второй год засухи. К началу сентября улетели аисты, цапли и журавли. Именно в такой последовательности. Грибам так вообще приходится несладко. На базаре ничего, кроме чахлых лисичек, бойкие старушки не продают. Не растут даже несгибаемые турки, они же курочки. Которые всегда растут при малейшей возможности.
Через день после рыбалки захожу в небольшой лес, где на голом песке всегда можно нарезать ведёрко молодых подберёзовиков. Мучил меня вопрос: какого, собственно, чёрта, обабки, которые любят влагу соизволят произрастать там, где поганкам делать нечего? Вгляделся в карту и обнаружил - по очертаниям: там лет семьдесят назад добывали песок. Техника тогда не позволяла рыть глубоко. Доходили до водоносного слоя и бросали это грязное дело.
Вот и растут теперь грибы, обеспеченные бесплатной поливкой снизу. Этакий побочный эффект добычи песка открытым способом.
|
|
18
В те времена, когда Тиндера и Мамбы не существовало, а секс был и требовал собой заниматься, в РУДН имелась традиция, которая нынешних пуритан-студентов шокировала бы до самых кончиков волос. Накануне Нового года, когда студентки уже достаточно хорошо изучили студентов-первокурсников, самые бойкие девушки из каждой группы составляли записочки, и записочки эти передавались молодым поварихам университетской столовой. После новогоднего капустника, когда студентки и студенты садились в огромной столовой пировать, студентки всех курсов внимательно примечали, что положат в качестве второго блюда каждому первокурснику. Если повариха ставила перед первокурсником макароны с сосиской, то девушки обычно смотрели дальше. А вот если повариха ставила перед первокурсником макароны с сарделькой, и рядом с юношей никто не сидел – девушки очень спешили присесть за столик и познакомиться.
|
|
19
Давным давно поехал на экскурсию из Бостона в Нью-Йорк с русским гидом и соответственно группой. Народ из Америки, Израиля, России. С точки зрения Владимира Даля все мы были русскими. С точи зрения национально озабоченных товарищей в лучшем случае русскоязычными. На одном туристическом объекте бойкие афроамериканские пацаны постелили на землю одеяла, на которых разложили для продажи всякую ерунду: поддельные фирменные часы, солнцезащитные очки, игрушки и прочее. Один из них, шустрый довольно паренек, приглядываясь к проходящим группам, приветствовал их на соответствующем языке. Бон жур, бон джорно и т.д. Приближаемся, тихо переговариваясь, мы. В его долгом изучающем взгляде на нас явно присутствовало сомнение. Неуверенно-вопросительно: "Шалом?" Однако, по мере приближения несоответствие видео- и звукового рядов усиливает сомнение. После секундного раздумья расплывается в улыбке, довольный своей отгадкой: "Привееееет!".
Вот она глобализация и дружба народов.
|
|
20
Про спасение на водах - 6
Не от автора этой саги, а от ее благодарного читателя. Свое вспомнилось. Мне тоже довелось однажды спасать в воде человеков. Если это можно назвать водой, а нас в том состоянии человеками.
Это был 1984. Мы студентами начальных курсов всё лето строили грандиозный свинарник среди уссурийской тайги. Не такая уж и глушь, дороги вокруг и Уссурийск недалеко, а под боком деревня Раковка. Мудрые архитекторы отвели место для мегасвинарника чуть на отшибе, на пустошах, чтобы не воняло на обитаемые местности.
В категориях автомобильной езды от нашего палаточного студгородка до свинарника было минут 15, до Уссурийска с полчаса, все эти шоссе нам были прекрасно известны и многократно изъезжены. После месяца работы чувствовали себя старожилами-аксакалами.
Но, получив первый аванс прямо перед выходным днем, мы слегка одурели от счастья и отправились всей гурьбой в ближайшее сельпо села Раковка.
Там обнаружили полное отсутствие пива и водки, зато стояло несколько ящиков прекрасного венгерского вина Токайское, нежно-золотистого цвета. Черт его знает, как оно там оказалось, может местные власти решили спасать своих совхозников от алкоголизма переключением на благородные вина. Мы реально охренели и скупили весь запас токайского.
Пока грузили его в рюкзаки, вернулись и самые бойкие ходоки, посланные по всей деревне, с картошкой и свежезабитым гусем. Добыли ли они его методом Паниковского или купили за баснословные деньги, мне осталось неизвестным. Моя миссия была снять девиц, какие найдутся, разговорить их, развеселить и увлечь на нашу пирушку. Миссию эту я позорно провалил, хоть и очень старался. Обежал весь раскидистый поселок, типа занимаясь кроссом, но никого не обнаружил, кроме сердитых старушек. Прекрасные девы если и были в этих местах, то все от меня попрятались. Изредка попадались суровые парни со взглядами, обещавшими нехилые пиндюли.
Потом мы всем табором отправились на дальнюю поляну в лесу у речки, разожгли большой костер, на золе испекли свое барбекю и распробовали токайское.
Будь это нормальная гетеросексуальная компания, пары жизнерадостных девиц было бы достаточно, чтобы зафиксировать нас на месте. Все бы выпендривались, пели и плясали, наяривали бы на гитарах и гармошках, хохмили, купались бы в речке и так далее. У самых бойких это могло бы закончиться счастливыми браками или восхитительными легкими романами. Остальные бы вымотались прямо у костра и мирно пошли бы спать домой.
Но в однополой среде студиозусов всё пошло не так. Самый романтический бабник, набравшись токайского, забрался на высокую березку и оттуда горько плакал, покачиваясь на суку, читал свои стихи звездному небу. Остальное сообщество довольно быстро пришло к выводу, что начало вечера было конечно прекрасно, подкрепились и слегка подогрелись, но - раз нормальных баб тут нет, что нам мешает прогуляться в Уссурийск? Это большой, стотысячный город, не одни же мужики и старушки там живут.
Мысль эта пришла нам в голову практически одновременно, коллективный идиотизм вообще заразителен. Кончились печеная картошка и гусь, запасы токайского почти исчерпаны - что нам тут еще делать? Сельпо Раковки закрыто, жители легли спать. И где же нам быть в этот прекрасный вечер, как не в Уссурийске? Там бабы, бани, водка, танцы, пожрать наконец чего-нибудь можно купить, под душ сходить - хоть что-то из этого набора там обязательно найдется!
Пессимисты вернулись в наш палаточный лагерь, оптимисты в числе десятков трех взяли и пошли.
Брести по шоссе нам показалось беспонтовым, пыль глотать от проносящихся мимо машин. Вряд они ли возьмут на борт такую ораву бухих студентов, а вот милиция повяжет быстро. То ли дело шагать по диким полям и лесам на свежем воздухе!
Кто-то вспомнил широкую грунтовую дорогу недалеко от нашей поляны, ведущую в направлении Уссурийска, по ней мы и направились.
Грунтовка эта оказалась ведущей к сенокосам и лугам, мало-помалу разветвлялась и сужалась вплоть до тропок, заканчивавшихся тупиками на месте бывших и еще не убранных стогов. Полная тишь и тьма вокруг на версты, луна упорно не всходила.
Долго мы блуждали по этому лабиринту, и уж решили возвращаться обратно, но самый зоркий из нас заметил вдруг вдали огонек! Как раз в направлении Уссурийска! Огни большого города поманили нас с новой силой. Мы двинулись к свету напрямик, невзирая на препятствия.
Тропы постепенно сменились топями, гатями, мы вооружились слегами. Кто-то периодически проваливался в трясину, мы и вытаскивали, и сами проваливались. Кто там был Мазай, а кто Герасим, кто Муму и кто зайцы - хрен было разобрать в кромешной тьме. Барахтались и орали все. Если бы погас единственный имевшийся у нас фонарик, перетопли бы нафиг.
Но одинокий огонек цивилизации с каждым шагом становился всё ближе, горел уже яркой звездой. Ближе к утру мы добрели наконец до него, на грани физического и морального истощения. Нам очень хотелось вымыться, высушиться, согреться, съесть чего-нибудь и провалиться в глубокий сон. Какие уж тут бабы.
Огнем в ночи оказалась сторожевая будка при тот самом свинокомплексе, который мы строили уж месяц с рассвета до заката, порядком от него осточертев. Сторож ээ, сильно удивился, что мы пришли на работу так рано, да еще в выходной день. Пешком со стороны болот, считавшихся гиблыми. Комсомольцы-энтузиасты. За ночь похода мы успели протрезветь совершенно, но изрядно вымазались. Видом своим напоминали будущих питомцев этого сооружения.
Путь, нами пройденный за ночь, составлял всего километров 15. До заветного Уссурийска было еще шагать и шагать. Мы категорически отказались от этой затеи, решили возвращаться по шоссе.
Сторож был милосерден, заварил крепкий чай с сахаром и лимоном, несколько раз кипятил для нас чайник. Приглядевшись и послушав нас, достал увесистый шмат сала и бутыль самогонки, раздал пару замасленных толстых бушлатов. В них мы грелись поочередно.
Всё это подействовало живительно - на нас нашло вдохновение. Захотелось оставить память об этом путешествии. Взяли мешок цемента, нашли чан, добавили воды, песка и щебня, вставили арматуру и соорудили в сторонке за лесополосой скульптуру в виде фаллоса, горько вздымающегося метра на два. Работали добросовестно, надеясь, что сами посетим вновь эти места где-нибудь на пенсии, а археологи будут потом столетиями ломать голову над этим артефактом.
По пути домой хмуро распевали хором "Широка страна моя родная, много в ней епических болот!"
В целом от этой прогулки осталась радость, что не утопли в трясине.
P.S. Бетонный хер через сутки основательно застыл и был обнаружен начальством. Самим же пришлось его раздалбливать отбойными молотками и кувалдами.
P.P.S. Болото - это одно из агрегатных состояний воды. Равно как и пиз.еца полнейшего.
|
|