Анекдоты про дец
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 113

101

Посвящается памяти девяностых, кто помнит.

Начнём со старого хамоватого анекдота –

- Петрович, а что Вы можете сказать за ГАИшников, что за люди, как вы думаете?

- Люди? Бл..дь, это люди? Эти помойные крысы только вымогательством заниматься умеют, прикрываясь тем, что за порядком на дорогах следят.

- А таможенники- ну, если сравнить?

- Гм. Пожалуй, с ГАИшниками- то я погорячился. Если сравнить с таможней – они вполне себе нормальные ребята получаются…

Итак, история. СПб, середина девяностых.

Тесть мой (нет его уже- светлая память) - Украинец, замечательный мужик с золотыми руками- таких столяров поискать. Он сделал и подарил нам полный кухонный мебельный гарнитур из дубового массива. Гости приходят – по первости чуть в обморок не падают – настолько роскошно выглядит.

А чтоб переслать его в Питер– это сестра жены помогла – заказала там железнодорожный контейнер, и отправила поездом. Позвонила, назвала номер квитанции, сказала, что дала наш номер телефона- когда придёт, вам сообщат. Да, уточнила- ни таможенным сбором, ни пошлиной такие отправки не облагаются. Украина ведь была тогда уже заграницей – и контейнер приходил в Питер на таможенную площадку.

И вот я, полный радостного энтузиазма, еду получать отправленное.

Щас… День только начинается…

В администрации терминала мне доходчиво объяснили, что сборов и пошлин не будет только, если отправитель и получатель- одно лицо. Откуда было знать? Нам раньше с этими структурами сталкиваться не приходилось. В противном случае - сбор – 3% от объявленной стоимости, а наличие и размер пошлины определяет выпускающий инспектор – ориентируясь в выборе по тайному движению звёзд, и гороскопу Майя.

Ну, я человек почти законопослушный, если надо, придётся заплатить – остаётся выяснить цену вопроса.

- У вас какие документы есть по стоимости?

- Это подарок. Я заплатил только за материалы и фурнитуру – (к слову, сейчас не вспомню купоны тогда были, или уже гривны, но бумажка с цифрой у меня случайно сохранилась – в пересчёте около двухсот долларов), вот, пожалуйста.

- Нет, извините, так не получится. Это для нас не документ. Объявленную стоимость должна определять Украинская таможня, а у вас должна быть заверенная декларация.

И вот сидят эти двое отожравшихся хмырей с гладкими мордами, один другому –

- Коля, а сколько вообще может стоить такой гарнитур?

- Дубовый массив? Ручная работа? Не меньше пятнадцати тысяч. Это же ценно, почти антиквариат.

- Пятнадцать? Всего? Ну хорошо, давайте я вам сбор с этого заплачу?

- Долларов, молодой человек, долларов пятнадцать тысяч. Три процента сбор, и сорок пять процентов пошлина. Готовы платить?

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
вашу мать! Вы что, бля, совсем?????????
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

- Вы с кем так разговариваете? Что себе позволяете? Да я сейчас охрану вызову!

- Так, стоп, погорячился. Повторяю, это подарок, это не куплено, а сделано руками. Я на Украине заплатил только за материалы, а вы сейчас предлагаете мне заплатить за это столько, что дешевле послать всё на хер, развернуться и уйти. Да у меня машина стоит меньше!

- Ваше право. Но должен предупредить, что по окончании срока ответственного хранения товар переходит в собственность государства.

Так. Обдумываем ситуацию.

- А кто вообще может такой вопрос решить?

- Поезжайте на Васильевский, в городское таможенное управление.

Поехал. Если у инспекторов на контейнерной площадке морды были лоснящиеся, то по сравнению с мордами в городском управлении, те бедняги напоминали Ленинградских сирот- блокадников зимой сорок первого года. Я даже не знал, что такие морды вообще на свете бывают. Со мной просто не стали разговаривать.

- Не наш вопрос, попробуйте в областном управлении. Это на Приморском проспекте.

Еду туда. Нахожу какого- то ответственного, излагаю ситуацию. Вот тут мне повезло – мужику, вероятно просто нечего было делать, у него было хорошее настроение, и его захлестнул приступ доброжелательности.

- Вам надо было попробовать сразу договориться с инспекторами, не обострять ситуацию (то есть он мне открытым текстом советует дать взятку). Чаще всего в таких случаях они стараются пойти навстречу.

- Ну, уже не получилось. Слишком много заломили – да у меня и нет таких денег. А в суд подать?

- Я вам честно скажу. Если ваш тесть пришлёт заверенное письмо, что это его работа, или приедет сам, и выступит на суде, процесс вы вероятнее всего выиграете, и гарнитур вам отдадут. Но всё время до суда контейнер будет стоять на таможенной штрафплощадке, и оплата его пребывания там будет взыскана с получателя- то есть с вас. Стоимость таможенного хранения такого контейнера- пять долларов в сутки, а я сомневаюсь, что вам удастся добиться судебного решения раньше, чем за полгода. И ещё одно – Октябрьская дорога бесплатно ждёт возврата контейнеров не дольше пяти суток – а потом взыскивает за каждый день – тут я уже точно не знаю, сколько, но мало там не будет.

Пи…дец. Приехали. Тесть старался, душу вкладывал, сделал такой подарок, а я его благополучно просрал. Бл…дь.

Настроение- хуже некуда, еду обратно на контейнерную площадку.

Чтобы оформить выдачу, сбор заплатить в любом случае надо. Без этой бумажки выдача невозможна. Пошёл в кассу, оплатил три процента от двухсот долларов, иду к инспекторам, зубы сводит от красоты ситуации. Сейчас меня опять на хер пошлют, а я и эти ещё деньги напрасно выкинул. Чуть теплится надежда, может удастся договориться, впихнуть на лапу? Маленько долларов у меня с собой было, но хрен знает, сколько эти твари заломят?

Прихожу. Так мол и так говорю, в областном управлении мне всё объяснили, это действительно подарок, и ни о какой стоимости в тысячи долларов нее может быть и речи. Вот квитанция об оплате сбора, выдайте мне мой контейнер, а о деталях, надеюсь, мы договоримся.

У мерзавцев скучные рожи начинают превращаться в заинтересованные. Один выписывает какую- то бумажку, второй заводит окольный разговор «о деталях».

Дальнейшие события напоминают сюжет рождественской сказки.

Почему тот, что оформлял документы, сунул их мне, не дождавшись конца беседы? Не знаю. Но произошло это в тот момент, когда первый, на мой деликатный вопрос, «Так, ээээ, какая сумма вас устроит?» нагло ответил – «Я же сказал, сорок пять процентов, но для вас готов сделать скидку – пусть будет только десять».

- Это полторы штуки баксов?

- Ну что вы так вслух, это же услышать могут…

Тут я не сдержался.
……………………………………………суки…………………………давить вас, твари поганые………………………

- Я вызываю охрану! Распустились, понимаешь! Сидеть здесь, бля…

На удивление быстро, минуты через три появился дежурный наряд ОМОНа. Всё, думаю, теперь точно допрыгался. И подарок тестя просрал, а сейчас ещё за решётку отправят – и повезёт, если целого.

Командир наряда, не обращая на меня внимания говорит инспектору – ну что на этот раз? Вот – тот на меня показывает, разберитесь.

- Контейнер?

- Контейнер, говорю.

- Что внутри?

- Кухня.

Пошли, показывай. Идём с инспектором и ОМОНовцами на площадку, находим контейнер.

- Открывай.

Снимает пломбы, открывает контейнер.

- Кухня?

- Кухня…

- Ты, бля…дь, на х..й нас вызвал? Я думал у тебя тут наркота или бомба! Я тебе сколько раз говорил, по пустякам не дёргать? Мудак, бля! Ещё раз такое отмочишь, я тебе, сука своими руками ……………………на жопу натяну, пидор!

Тот стоит, бледнеет, вякает что- то невразумительное-

- А мне- то что делать?

- Забирай свою кухню и пиз..й на х..й отсюда!

Ну вот это мне второй раз повторять не надо. На площадке постоянно присутствовали транспортники – частный извоз на грузовиках с подъёмниками – там целая очередь была. Через пять минут мы уже выезжали на Лиговский проспект.

Через полчаса я у себя во дворе выгружал тестев подарок. Ну и денёк, блин. Когда всё перетаскал, расплатился с водителем – он повёз контейнер обратно, а я засадил сразу пару стаканов водки.

А вечером по телевизору показывали «Белое солнце пустыни». И фраза Верещагина «Мне за державу обидно» заиграла для меня совершенно новыми красками…

102

Ностальгия по социализму – или каждый мужчина- это случайно выживший мальчик.

Тринадцать лет –

Лето, каникулы, берег залива, пионерский лагерь. Одному из пионеров нашего отряда родители прислали посылкой настоящие ласты – вещь по тем временам редкая, дорогая, и вызывающая почти восхищение. Посылки разбирали вечером, на счастливого обладателя такой замечательной игрушки смотрели с завистью.

Ну не было же никаких сил дотерпеть до утра, чтобы испытать их в действии. И ночью мы пошли тайком купаться, прихватив с собой этот спортивный, гм, снаряд.

Инициативная группа состояла примерно человек из десяти. Пользоваться ластами толком никто не умел, но всем безумно хотелось попробовать. Забрались на большой камень – там весь берег ими усеян, и давай по очереди плавать с ластами.

Когда настал мой черёд, оказалось, что они мне велики, и здорово болтаются на ногах. Плавать я тогда умел неплохо, но попробуйте проплыть хоть метр, когда у вас на каждой ноге непонятная тяжёлая калабаха, которая только мешает – я- то пытался шевелить ногами, как привык- ничего не получается.

Чёрт с ним, снял эти калоши, и поплыл обратно к камню. А наши там вовсю плещутся – оторвались. Гребу одной рукой из последних сил, в другой ласты- не утопить бы, чужое, да и игрушка должно быть недешёвая.

Один из наших оболтусов, когда я почти подплыл к камню, не разглядевши, прыгнул в воду, ныряя, и попал задницей точно мне по голове.

Бульк. Вернее- Б У Л Ь К. Ласты я выпустил, хорошо хлебнул водички, потерял сознание – но очевидно у организма есть какие- то скрытые резервы – пришёл в себя, выкашливая остатки воды из лёгких, судорожно вцепившись в камень. Повезло, что окончательно не захлебнулся.

Утопленные ласты утром достали – там они под камнем ночь и провалялись.

Четырнадцать лет –

Тот же лагерь, только более старший отряд. На неделю зарядил мелкий дождик, холодно, мокро, скучно. Сидеть весь день в палате – удовольствие ниже среднего, ну и понятно, как полагается, мы придумали самый дурной способ побеситься от души.

Конкурс такой изобрели. Испытуемый ложится на кровать, на него сверху наваливают матрасы с соседних коек – кто больше выдержит. Примерно после пятого дышать уже довольно трудно, основная масса конкурсантов орала- «Хватит!» после седьмого- восьмого. Наиболее крепкие хрипели «Всё» после десятого.

Победил я, потому, что после двенадцатого матраса уже просто не мог ни говорить ни хрипеть. Ни рукой ни ногой не двинуть, дышать невозможно, перед глазами красная пелена, а эти идиоты ещё забрались наверх, и давай на матрасной куче прыгать. Пи...ц.

Потерял сознание, очнулся от удара головой об пол – у кровати не выдержали крючья панцирной сетки, и я провалился вниз. Матрасная гора с этими негодяями завалилась на бок – никто серьёзно не пострадал, но вот это ощущение отчаянья от невозможности дышать и полной беспомощности- я запомнил на всю жизнь.

Пятнадцать лет –

Считаю, что мне не просто повезло, а повезло фантастически- должно быть кто- то там, из за облаков, посмотрел на меня добрым взглядом- ладно, пусть ещё поживёт, решил.

Я с этого камня нырял десятки раз, но никогда в ту сторону. Финский залив вообще довольно мелкий, и мы знали наперечёт места, где поглубже, где можно понырять в удовольствие. Отчего- то в тот раз я прыгнул в воду не как обычно – почти свечкой, а лениво и почти плашмя – что, собственно меня и спасло. Кто же знал, что там под водой ещё один камень? Мы действительно в ту сторону никогда не прыгали.

Очень сильно ударился физиономией, раскрошил переносицу, свернул на сторону нос, почти полностью ободрал кожу с левой половины лица и частично с плеча и груди. Очевидно хватанул ещё и сотрясение мозга – потому, что дня три потом тошнило, а под глазами всё распухло и почернело. В щёлочки глядел.

Но.

Я не свернул себе башку, не пробил череп и не сломал позвоночник – потому, что это либо мгновенная смерть, либо полный паралич на всю оставшуюся жизнь – без колебаний выбираю первое.

В первую секунду никакой боли, ощущение контузии, голова кружится, выбрался на берег, стою, кровью булькаю. Пацаны на меня смотрят с ужасом. Оделся, и похромал в медпункт.

К слову – поначалу, когда взглянул в зеркало на это мясо, казалось, что теперь придётся жить уродом, с половиной лица – но ничего подобного – оказывается, на физиономии всё прекрасно заживает. Остался на память слегка кривоватый нос, и небольшой шрам на переносице, если не присматриваться, то почти и не заметно.

Шестнадцать лет.

Самый старший отряд. Мы ждали этого похода дней десять – всё погода не устраивала. Дело в том, что у нас было тайком припасено несколько бутылок водки, Кубинского рома и с ящик пива. Устраивать пьянку в пионерлагере чревато – заметут- вылетишь мгновенно.

А вот в лесу, во время похода – совсем другое дело.

И вот настал тот час. Традиция отправления в поход в лагере была такая. Отряд с полной амуницией выстраивается на плацу возле штаба, все посчитались, по громкой связи на весь лагерь объявляется- «Сегодня такой- то отряд отправляется в поход на столько- то дней, пожелаем им счастливого пути!» И под бодренькую музычку отряд двигает вперёд.

Но начальник лагеря что- то всё же заподозрил. Высунулся в окно, кричит мне – М…ов! Поди- ка сюда! С рюкзаком, с рюкзаком!

П…дец, думаю, попал. У меня в рюкзаке уложены две бутылки водки и пиво. Сходил в поход, б…дь.

Я по наитию хватаю первый попавшийся рюкзак, и иду в штаб. Открыл, показываю. У самого скулы сводит от увиденного – а этот спиртное ищет, на остальное внимания не обращает.

Как он не увидел, что шмотки в рюкзаке девчачьи? Повезло.

- Ладно, иди говорит.

На полуострове (Северо- запад Карельского перешейка, полуостров Кипперорт, пролив Бьёркезунд- сейчас там всё давно распродано, коттеджный посёлок, деревня Вязы) было три традиционных места, куда можно было сходить в поход. Мы, как старшие, уходили дальше всех, километров за пятнадцать- на самый кончик мыса. Там был родник, и воду с собой тащить не приходилось.

Все уже опытные, это далеко не первый был поход, разделились, кто- то ставит палатки, кто- то в лес за дровами, притащили воды, разожгли костёр, девчонки готовят обед.

Из старших присутствовала только наша бессменная многолетняя воспиталка – Галя. В каждом лагере есть такой постоянный костяк ветеранов и завсегдатаев – если ездишь туда из года в год (лично я – каждое лето с 1968 по 1978), всех уже знаешь, а Галя кочевала с нами из отряда в отряд- по мере нашего бестолкового взросления. Она была старше нас лет на пятнадцать, но обижалась, если кто- то по незнанию пытался обратиться к ней – Галина Владимировна и на Вы.

Мировая была тётка, настоящий товарищ. Знала всех по именам и кличкам, порядка и дисциплины требовала, но без фанатизма, и никогда никого не обижала.

Ужин, костёр, песни под гитару, народ потихоньку начинает расползаться по палаткам спать. А у нас впереди ещё одно мероприятие – отошли подальше на берег, развели ещё один костёр и устроили генеральную пьянку.

Все когда- то принимали участие в таком – и мы никого ни чем не удивили. Такой же дурной бардак, орали песни и матерные частушки хриплыми голосами, кто- то полез купаться, Валерка Каштанов по кличке Сержант уполз в лагерь спать, но не дополз, Лёха Корнеев ухитрился завалиться спать прямо на дороге, причём в качестве подушки нашёл себе самую большую коровью лепёшку… Всё, как обычно.

Кому пришла в голову дурная идея подшутить над Сержантом, сейчас уже не вспомнить. Мы же опытные следопыты (следотяпы) – пригнули верёвками кроны двух деревьев (наутро руки у меня были в смоле, имею основания полагать, что это были молодые сосенки), захлестнули концы верёвок петлёй под корнем сосны, возле которой Валерка отключился, и укрепили петлю двумя колышками – получилась довольно прочная конструкция, если колышки не трогать. Свободные концы верёвки привязали к Сержантовым ногам, а один из колышков – шнурком к руке. Не проснулся.

Сами, довольные, пошли спать.

Утро, солнце, погода прекрасная. На костре кипит котёл с чаем - каша с тушёнкой уже готова, народ толпится вокруг, подпрыгивая – на свежем воздухе аппетит у всех волчий-

- Галя, а мне добавки? Там же ещё много осталось!

- Идите на хрен, добродушно отвечает, у меня ещё Сержант не кормлен, где он шляется, обормот?

Снимаем с костра котёл с чаем, начинаем пить горяченькое. Валерке очень повезло, что мы это сделали. Мы ожидали спектакля от своего ночного розыгрыша, но успех превзошёл все ожидания. Галя орёт-

- Сержант! Валерка!

В пяти метрах от нас, из травы поднимается всклокоченная башка –

- Чего? И потом сразу - БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!!

Колышек он выдернул, катапульта сработала, и Валерка, вниз головой пронёсся туда и обратно над костром, между рогатинами, откуда минуту назад мы сняли котёл с чаем. Если бы котёл был там, он бы точно снёс его башкой – залил костёр и мог серьёзно обвариться кипятком. Пронесло.

Больше раскачиваться мы ему не дали – поймали и удержали. Отвязываем верёвки, Сержант мычит что- то с квадратными глазами, отряд валяется по земле, сотрясаясь от хохота, Галю тоже пополам согнуло, смеётся до слёз.

- Ну что, Гагарин, говорит, налетался? Сейчас жрать будешь, или вначале морду ополоснёшь? Иди сюда, я тебе горяченького оставила.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Это было последнее лето, когда я пробездельничал целых три месяца на свежем воздухе.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Всё тихо, всё заснежено в далёкой России моей юности. Светит луна, снег настоящий на ощупь, но нагибаюсь, забираю в горсть- и полвека жизни рассыпается между пальцев морозной пылью.
В.В. Набоков.

103

Рубрика – дорожные истории «памяти девяностых», будь они неладны…

Обзванивая просто по справочнику (это сейчас в интернете всё есть, а тогда в рукопашную приходилось) комбинаты, где можно было найти возможного клиента – покупателя технологического оборудования, которым мы тогда торговали, я разговорился с главным инженером сахарного завода в посёлке Ольховатка Воронежской области.

Он жаловался, что не может выдержать режим выпарки – а из за этого ломается весь технологический процесс. О как.

Историческая справка – тема моей незащищённой диссертации была – «Особенности процессов теплообмена на выпарных станциях». Мы работали с целлюлозно- бумажными комбинатами, но выпарка при производстве сахара с этой точки зрения от бумажной почти не отличается. Так что подобные проблемы мне были хорошо знакомы.

Он выслал мне схемы, режимные карты и параметры оборудования, и я набросал ему на коленке техническое решение – надо просто заменить несколько насосов на аналоги с более высоким напором – метров по десять каждый – это даст возможность выдержать технологический режим, и даже получить необходимый интервал для его оперативной регулировки.

- А вы нам эти насосы поставить можете? Такие же только в Сумах делают, а Украина нынче заграница?

- Не вопрос, беру тайм- аут, и перезваниваю с информацией по срокам и стоимости.

- Только мы деньгами заплатить не сможем, вас бартер устроит? Сахаром?

- ОК, давайте попробуем.

Я созвонился с Украиной, получил с завода коммерческое предложение – они там от счастья на такой крупный заказ чуть из штанов не повыпрыгивали, а когда сравнил отпускные цены комбината на сахар с той реальной стоимостью, за которую его можно было в Питере продать, радуга на небе нарисовалась сама собой – да ещё какая.

Это было время, когда старые знакомые ещё верили друг другу на слово – и я просто попросил своего бывшего одноклассника (к слову- он сейчас миллионер, владелец нескольких отелей у нас и в Европе) сделать предоплату на Сумской завод – обрисовав ему возможные перспективы сделки.

- Точно не обосрёшься? Я заплачу, но если что не так, я тебя выгородить не смогу – сумма слишком не маленькая, сам понимаешь.

- Ныряем, ты меня знаешь, сделаю всё. Должно выгореть.

И закрутилось. Через полторы недели я подписал в Ольховатке договор поставки, а ещё через несколько дней встречал уже машину с насосами. Они там охренели от такой оперативности. Привыкли всё делать не спеша.

Единственно, чего я не учёл – надо было взять с собой резиновые сапоги – когда сахарную свёклу промывают перед варкой – происходит это в бетонном рву, глубиной метров пять и длиной в пятьдесят, по территории завода расползается сладкой пеной эта жидкая грязь – и спасения от неё нет, пройти просто невозможно.

Я делал так – дожидаешься, когда пройдёт очередной грузовик, и бегом по колее за ним – пока пена не сомкнулась. Порядок, полдела сделано, насосы разгрузили. Теперь осталось дождаться наших грузовиков, забрать сахар и можно двигать в Питер – в счастливое будущее.

Но.

Пока я дожидался машин, Воронежский губернатор, мать его, издал распоряжение – в связи с неблагоприятной ситуацией со снабжением продуктами, без специального разрешения ничего съестного из области не выпускать. Вообще. Попытки вывезти что- либо, считать злобным вредительством, машины арестовывать, груз конфисковать. Бля… приплыли.

Мне уже деваться некуда- назад не отыграешь. Даже если удастся получить насосы обратно, в Сумах их не примут – купил- твоё. Начальник отдела сбыта – сытая морда, смотрит нагло – «Ничего отгрузить не могу, распоряжение губернатора».

- Бл..дь, но договор- то мы подписали раньше этого распоряжения! Я свою часть выполнил, выполняйте свою!

- Вы понимаете, какие у меня могут быть неприятности, если вас остановят по пути?

- Уважаемый, вы даже тени не представляете тех неприятностей, что будут у меня, если я вернусь в Питер без товара.

Договорились так – я сунул ему на лапу, пообещав, что ни при каких обстоятельствах его не сдам –если остановят- что сахар этот мне с неба свалился, что я его украл, что я его везу транзитом с Кубы – что угодно, только не произносить вслух названия комбината.

Мне мужики в очереди на погрузку посоветовали – ты не этой дорогой двигай – вот тут просёлок есть, там постоянного поста ГАИ никогда не было, и всего пятнадцать километров до Белгородской области. А в Белгороде уже всем насрать на распоряжения Воронежских властей. Если повезёт – вырвешься.

Объяснил водителям ситуацию- мужики, на ГАИшников не реагируем до границы области - догнать они нас может и догонят, но хрен они нас остановят – а в Белгородской в случае чего, будет уже другой расклад. Ибо если машины арестуют, полная жопа будет всем. Мне в первую очередь, вам в довесок.

Погрузились. Тронулись. Время позднее, темнеет рано, ползём потихоньку двумя камазами – двадцать четыре тонны сахара. Сейчас точно не вспомню цен, но примерно так – если в Питере оптовая цена была 120 рублей за килограмм, то с завода я его взял за тридцать.

Сказать, что меня трясло – ничего не сказать. Адреналин зашкаливал. Представляю, что чувствовали средневековые купцы, морем перевозившие пряности из Индии.

Когда мы миновали границу области, я просто начал вслух орать какую- то песню, размахивая руками– от души, во весь голос.

Во, бл…я, это ещё что такое? Нас обгоняет ментовский жигуль со включённой подсветкой и в мегафон вежливо, почти без мата, предлагает остановиться. Проезжаем ещё метров сто, останавливаемся. Кто- то сдал, сука. Может тот начальник сбыта сам и настучал, гадина. Не иначе- в доле. Ну не видел нас никто, когда выезжали, неспроста эта погоня на ровном месте.

Выхожу из кабины, номера на жигуле Воронежские. Мужики- водители выскакивают тоже. Почти ночь, нас четверо, мент один, поэтому фраза «предъявить документы» звучит не очень уверенно. И кобуры у него на поясе нет.

- На каком основании задерживаете машины? Мы что, что- то нарушили?

В ответ получленораздельное мычание. Распоряжение губерна…, бум бум, бум… обязан доставить в Воронеж на штрафплощад… бум, бум…

- Вот что, уважаемый. Ваши полномочия кончились два километра назад. Давай так договоримся- вот тебе десять долларов за моральный ущерб, и расходимся краями. Понимаешь, если я сейчас твою прихоть исполню и соглашусь ехать в Воронеж, в Питере меня скорее всего грохнут – я не пугаю, просто обрисовываю ситуацию, чтоб ты понял размер ставок. Давай, пораскинь мозгами, у меня выхода нет, сам понимаешь. Ну не догнал ты нас, колесо проколол.

А Руслан – один из водителей- деликатно так монтировкой поигрывает. Намекает, что «раскинуть мозгами» можно и в буквальном смысле.

Помолчали. Ну, куда ему деваться, взял деньги и мы поехали. Бррр, пронесло.

Ехали трое суток. Со всяким сталкивались – неспокойно тогда было на дорогах, бандитов больше чем водителей – и каждый свою долю хочет получить за проезд. Из острых ситуаций запомнился такой эпизод. Я, кроме накладных на сахар, за каким- то хреном нарисовал себе ещё липовые документы на сапропель – озёрный ил. Пошутил, типа.

Очередной пост ГАИ, останавливают, проверяют документы на машины. Документы на груз я просто перепутал – сунул менту накладную на сапропель, блин, думаю, ну если сейчас проверять полезет – пи…дец. Не полез, только с любопытством выслушал, что это экологически чистое удобрение для цветочной фермы- розы в теплицах будем разводить в Карелии – выгодный бизнес. А что, начал врать, так уж ври до конца.

А километров через пять очередная бригада «братков». Двое вроде дёрнулись дорогу перегородить, но старший орёт – «Пропускай, ну его на хер, это тот мудак с сапрепелей!»

Абзац. Так в открытую продемонстрировать, что им информацию менты сливают – это производит впечатление.

Добрались целые и невредимые, я выдал мужикам по мешку сахара – в конторе сказал, что бандюкам по пути отдал – за тот эпизод с ГАИшником на границе областей им в премию и больше полагалось.

А главному инженеру сахарного завода я потом звонил несколько раз – узнать, как дела. Не ошибся. После замены насосов технологический режим выровнялся. Я же говорил, что прилично в этом разбираюсь.

Такая вот эпоха была, мать её, чтоб никогда не повторилось больше…

104

«Ностальгия» по пережитому – просто хочется поделиться своим скромным тюремным опытом.

Первый раз мне довелось попасть за решётку в шестилетнем возрасте. Взял из дому коробку спичек и поджёг матрас на пустыре. Из ближнего дома выскочила какая- то тётка, схватила меня за руку и оттащила к прорабу на стройке рядом. Это я потом узнал, что накануне у них от поджога сгорели деревянные бараки для строителей.

Прораб был очень зол из за этого пожара– нашёл на ком злобу срывать, придурок. Однако не поленился вызвать милицию – не знаю, что он им там наплёл, но меня отвезли в отделение, и с часика полтора я действительно посидел в обезьяннике, чувствуя себя настоящим преступником – однако не плакал, не скулил – «Я больше не буду» - сидел молча, ждал событий.

Когда дежурный увидел меня, посмотрел на этих болванов- энтузиастов, что меня привезли – Вы что, говорит, совсем с ума сошли? Кого вы тащите сюда? Отвезите пацана обратно, пока никто не узнал, и извинитесь.

Ну я не без удовольствия прокатился домой на милицейском УАЗике- вот такое запомнилось приключение. Разумеется, дома я никому ничего не сказал.

За следующие тридцать лет было несколько тесных контактов с милицией, но в обезьяннике (или аквариуме, как ещё называют камеры предварительного заключения) сиживать не доводилось.

Итак, прошло тридцать лет. Я делал ремонт дома, штукатурил стену – а раствор достаточно едкий, без перчаток нельзя – ну и естественно, перчатку я порвал о гвоздь. Блин.

Мы жили тогда на Суворовском, ближайший магазин стройтоваров находился на Мальцевском (бывшим Некрасовском) рынке. Пешком пять минут, я даже переодеваться не стал. Болван.

Кто же знал, что там наркотой приторговывали, и именно в то утро ОМОНовцы проводили рейд по отлову продавцов и покупателей? А моя кандидатура в грязной робе идеально подходила по их мнению на постоянного покупателя этого продукта.

Иду себе лениво, ничто не предвещает. А дальше начинается дурдом. Меня грубо хватают, втыкают физиономией в стену, двое держат, третий обыскивает-

- Он ничего не выбрасывал? Точно?

- Мужики, вы что, охренели? Вам что надо? Вы кто такие?

- Уверен, что не выбрасывал? Ты смотрел?

- Бл..дь, да что происходит вообще?

Разворачивают лицом. Продолжают обыскивать. Это уже начинает бесить – я- то знаю, что не их клиент, а они об этом не догадываются.

- Ну давай, ещё вот там пощупай, говорю, может тебе приятно будет-

В ответ получаю хороший такой боксёрский удар поддых – меня преламывает пополам, и лихие гвардейцы, профессионально заломав руки так что еле дышишь, волокут меня упаковывать в автобус с уловом. Пи…дец, попал. Вот уж действительно- на ровном месте.

Повезло – у меня был с собой пропуск в банк, где кроме фотографии и фамилии отчего- то присутствовала надпись – «служба безопасности». Можно предположить, что это меня касается.

Командир отряда крутит эту карточку в руках и задумчиво так – «Он что, из наших? А зачем забрали?»

- Хамил.

Но из за этой надписи я оказался единственный, кого они сдали в Центральное РУВД на Мытнинской – остальных увезли к себе – на Грибоедова. А там меньше трёх суток не держали тогда – и обрабатывали так, что потом кровью ссать приходилось.

Ещё один эпизод задержания – мужик, не зная кто у него пассажир, подвёз к рынку наркошу, который сразу всё понял, и прямо из машины рванул в бега. Далеко не убежал, заломали. А водитель попробовал сопротивляться – он – то ни сном не духом не представлял, что происходит – отметелили так, что еле стоял. При нём ножами порезали все сиденья в машине, делали вид, что наркоту ищут, твари.

Закинули мужика в автобус, а машину так и бросили у рынка – открытую.

Старший веско так ему-

- Ты сильно- то не выё..вайся, при необходимости микрочастицы экспертиза у тебя в машине найдёт, так что два года ты уже имеешь.

- Суки, что ж вы творите?

- А сильно просить будешь, добавим. Кстати – поворачивает голову- всех касается.

Тогда у них традиция такая существовала – особо несогласных пристёгивали наручниками в трубе на лестнице в управлении, и каждый проходящий мимо должен был «слегка» приложится к задержанному. И так иногда сутками.

Я был знаком с человеком, которому довелось пройти это испытание. У него губы белели и тряслись, когда рассказывал.
Говорю же- повезло, что в РУВД сдали.

Дежурный, лениво – «Всё из карманов на стол». Вот уж хер, я с процедурой немного знаком –

- Пиши протокол…

Ага, щасс. Писать он будет – делать больше нечего. Засунули в обезьянник без обычного обыска.

Ну, и потянулось заключение. За решёткой что главное – не суетиться, сохранять спокойствие и достоинство. Не многие это могут. В камере человек десять, три стены кирпич, четвёртая- решётка в коридор. Романтика, бл…дь. Всего три камеры в коридоре, две мужские, одна женская. Женская пустая.

Все в основном сидят, скучают, ждут событий. Одному неймётся

– Вы позвоните в двадцать второе отделение, там майор Егоров, он меня знает, он вам скажет, ну позвоните! Мне на вокзал надо! Позвоните Егорову!

Достал. Посидит, помолчит, потом опять вскакивает, и начинает клянчить.

Пристаёт ещё ко всем. Вот и ко мне прицепился-

- Егоров, Павел Михайлович, сосед наш, с отцом моим дружит. Знаешь, какой мужик порядочный? Он, если узнает, обязательно меня отсюда вытащит. Вот увидишь- только позвонить надо.

- Ну позвоните, ну пожалуйста!

- Слышь, помолчи, а? Не ори, уши вянут. Мент сейчас, на службе тем более, порядочным человеком быть не может по определению. Работа у них такая.

Отстал.

Сижу, размышляю. Ситуация складывается невесёлая- хрен знает, сколько тут продержат, а жена дома с ума сходит. Вышел, бл…я, перчаточки купить. Кстати – не купил. В карманах немного денег, зажигалка и телефонная карта – тогда в городе были телефоны- автоматы, с которых по карте можно было звонить. Сотовый у меня тогда был, но я его дома оставил- впрочем, отобрали бы наверное.

Скучно. Одно развлечение – выведут в сортир, если попросишь. Да на разных персонажей посмотреть. В соседней камере мужик явно нарывается, пьяный в сопли, хамит, выёживается.

- Эй мартышки, я ссать хочу, ну- ка бегом сюда! Не то на пол отолью!

И, натурально, начинает сквозь решётку поливать коридор. Ну, допросился. Мартышки, весом килограмм по сто двадцать, слегка отделали его дубинками, вытерли им же коридор, и уволокли куда- то.

Опять скучно. Время медленно тянется, впадаю в полудрёму. Этот крестник майора Егорова уже не орёт, скулит тихонько и всхлипывает.

Потом одному из нашей камеры жена пожрать принесла – давно видать обосновался. Когда она всё в пакет собирала, я говорю-

- Простите, можно Вас попросить позвонить? Я Вам карту дам и номер – жене сообщить…

Посмотрели на меня, как на зачумлённого, она вскочила и бегом засобиралась – хрен поймёшь, какие у людей резоны и обстоятельства. А мужик этот мрачнеет от часа к часу. Потом позвал дежурного –

- Я хочу сделать заявление, говорит.

Видать не за мелочь взяли – ну, да не моё дело.

Веселье к ночи началось. Привезли штук десять вокзальных бля…й – грязные, пьяные в хлам, вид самый подзаборный, и запах от них соответствующий распространяется. Орут, скандалят, не унимаются. Мат стоит такой – уши в трубочку сворачиваются.

Самое скромное, что там было сказано – это дежурному –

- Слышь, красавчик, а давай я тебе отсосу, а ты меня выпустишь?

Допросились – этот придурок дежурный выпустил в камеру полбаллона черёмухи – пиз…ц, он же, сука забыл, что тут ещё две камеры есть, а газ по всему коридору расползётся.

Следующие полчаса- это точно был Марлезонский балет. Дышать вообще нечем, глаза режет, слёзы текут, бабы визжат, мужики кашляют надсадно – морды у всех свекольного цвета- а менты закрылись у себя в дежурке, форточку открыли и ждут, когда газ выветрится. Картина маслом.

До утра больше ярких событий не было. Утром пересменка, дежурный сдаёт вахту сменщику. Если у нашего, который принимал, морда ящиком, то принимает смену вполне такой (чуть не сказал интеллигентный) адекватного вида капитан. Выходит, карточку мою в руках вертит –

- М…ов кто?

- Я.

- И как тут очутился?

- По протоколу, или на самом деле?

- На самом деле.

- Сказал ОМОНовцу, что их методы унижают человеческое достоинство.

Капитана от хохота чуть пополам не согнуло. Правда, быстро взял себя в руки, и веско так, со значением –

- В городе должна существовать такая структура- чтоб все знали, и побаивались. Чтоб знали, что пощады не будет, если рыло в пуху.

Они быстренько настряпали протоколов задержания со стандартными формулировками – нарушал там общественное спокойствие, громко нецензурно выражался… Чтоб случайных разогнать – меня в том числе. Крестник майора Егорова начал упираться –

- Не нарушал я ничего! Позвоните в двадцать второе…

Идиот. Я свой протокол быстренько подписал – никто же не знает, как на самом деле мой автограф выглядит – ставишь любую загогулину и свободен.

А с крестником так вышло – капитан возвращает ему отобранное при задержании, у того начинают руки трястись – истошно-

- Здесь деньги были! Шестьсот рублей! Где деньги?

- Хочешь ещё сутки отдохнуть? Это капитан говорит.

Крестник ко мне поворачивается –

- Украли у меня! Шестьсот рублей украли!

- Я же тебе говорил, а ты – порядочный, порядочный…

Тут крестник вообще опозорился – показывает на меня и со слезами капитану –

- А он про вас говорил, что вся милиция негодяи! Что нормальных нет!

У нас с капитаном, не сговариваясь, аж морды перекосило от презрения – я промолчал, а он сквозь зубы-

- Пошёл вон отсюда, крысёныш.

Что этот придурок ещё со всхлипами пытался доказать, я уже не дослушал – были дела поважнее. Мне ещё жену успокаивать предстояло, не знаю, как она эту ночь пережила.

Я же говорю – не люблю вспоминать ту эпоху. Скверное было время.

105

Памяти девяностых (не совсем конечно, скорее восьмидесятых) – для тех, кто помнит. Теперь попробую пошевелить свои воспоминания в позитивном ключе.

Машка была младшей сестрой моего доброго приятеля – я познакомился с этой оторвой, когда нам было по пятнадцать лет, а ей - шесть. Я приехал домой к приятелю как раз в её день рождения. Кто знает, существовала такая дурацкая традиция, в день рождения подёргать именинника(цу) за уши по количеству прожитых лет.

Первое, что она сделала, когда я весело попытался ухватить её за уши – с размаху разбила мне нос кулаком. Ну посмеялись, вот какая задира растёт – я пошёл на кухню, кровь споласкивать, а день рождения продолжился.

Машка была для всех нас, вроде как младшей сестрой. Мы помогали ей делать уроки, пару раз всей толпой явились в школу, чтобы одноклассники посмотрели и поняли, что эту обижать – чревато. Впрочем, она сама там всех обижала. Боевая девка была. Вечно в синяках и ссадинах – но никогда не унывала. Иногда принимала участие в наших походах и приключениях, веселилась.

Родители у Машки были в разводе, и так получилось, что наша мужская компания немного заменяла барышне отсутствие отца. Она и выросла на наших глазах.

Брат мой, на её пятнадцатилетие написал такую эпиграмму в поздравление-

Да ей бы ночью в сабельной атаке
Иль с гарпуном на лодке в океане
Но в этой голове - одни собаки
Всё с возрастом пройдёт, поверь, Машаня

А собак она действительно любила – в доме у них постоянно паслись брошенные щенки, что она притаскивала со всех помоек - не могла пройти мимо.

Однажды зимой она увязалась с нами в поход – чёрт понёс на ночь глядя – зимой темнеет рано, ну и мы заблудились в лесу. Часа полтора блуждали по колено в снегу, потом нашли остатки заброшенной деревни – там и ночевали на морозе градусов девятнадцать, в полуразваленном доме. Водки хлебнули, завалились на пол друг к другу вплотную – чтоб теплее, так и спали. Машка ни разу не мякнула, не пожаловалась – только уже на обратном пути, видно было, что слишком устала, а жаловаться не хотела, гордая - мы её по очереди усаживали к себе на плечи верхом – так и ехала. Выбрались, никто не замёрз.

Потом на какое-то время наши дороги разошлись – мы заканчивали институты, кто-то женился, я успел развестись, встречались нечасто. Не то, чтобы компания совсем развалилась, просто с возрастом меняются приоритеты, и на бестолковые приключения уже не тянет.

Единственно, что исполнялось довольно неукоснительно – хоть раз в год, но мы старались выбраться в ту деревню, которой не нашли тогда в зимнем походе - на шашлык с баней. Там у бабушки Машкиного брата был дом. Громко звучит – это всего лишь нежилая маленькая полуразвалившаяся хатка, но баня в деревне действительно была - экзотическая, топилась реально по чёрному - то есть печь с каменкой трубы не имела, и дым уходил через отверстие в потолке.

Нужно было встать пораньше, натаскать дров и воды, растопить эту дурацкую печь - наверное я был единственным, кто мог её довести до состояния, когда можно было попариться. В деревне жили (доживали) четыре старухи – и каждый раз благодарили нас, потому, что когда нам надоедало париться, там оставалось ещё достаточно воды и тепла – можно было помыться.

Самое запомнившееся, что мы там сделали – высадили вдоль дороги аллею берёз – поглумились маленько – от дерева до дерева вдоль дороги – три метра шестьдесят два сантиметра, а поперёк - четыре двенадцать. Кто не знает – 3,62 и 4,12 - столько стоила водка тогда в СССР. Мы копали ямы, таскали саженцы и воду, а Машка с рулеткой размечала места для посадки. Неожиданно получилось доброе дело – зимой, когда просёлок заносило снегом, в темноте трудно было не заблудиться – деревушка была глубоко на отшибе. А теперь, по аллее идти – мимо не промахнёшься.

Кстати, я проезжал там недавно, свернул с дороги посмотреть - деревья до сих пор стоят – только разрослись за эти годы, конечно.

Машаня много лет занималась спортом – женским боксом, лет с двенадцати. Получила первый разряд, в соревнованиях разных участвовала, медалей куча – она не кичилась заслугами, но награды свои хранила.

Выросла девочка – превратилась в яркую и симпатичную девушку – только характер остался –вредная и ехидная, но с правильными понятиями - настоящий «свой парень». А в нашей компании выросла традиция – всем вместе отмечать её день рождения.

Со своим будущим мужем она так познакомилась – Машка на курорте сдуру вляпалась в скандал с какими-то гопниками - но в смысле участия - получилось с точностью до «наоборот» - трое мерзавцев пытались избить сильно поддавшего мужика – а она ввязалась, одному сломала челюсть, второй с сотрясением мозга отправился в больницу, а третий убежал.

Юра – так её мужа зовут. Ну, для нас во всяком случае. Юрий Владимирович официально.

Нормальный такой мужик – постарше нас, а уж Машки - тем более, под сорок ему уже было, напился тогда до соплей, оттого, что переживал сильно развод с первой женой. Стерва была.

А вообще, он не просто мало пьющий, а почти вообще не пьющий. И постоять за себя ОЧЕНЬ может. Служил в Афгане, прапорщик-сверхсрочник, орден Красной Звезды я случайно увидел у него – он никогда не показывал своих наград. Вышел в отставку, работал в МЧС. В Чернобыле отметился – ликвидировали последствия. Действительно правильный мужик, достойный, только неуклюжий маленько.

Это была самая бестолковая свадьба, из тех, где мне довелось присутствовать.

Машка безоговорочно «пригласила» (возражения не принимались) меня и мою тогдашнюю, гм, подругу - Верку, в качестве свидетелей. Ну, мы конечно согласились с удовольствием – Верочка с Машкой дружили, несмотря на разницу в возрасте.

Тут надо сделать небольшое отступление. Материна старшая сестра – моя тётка, подарила мне как-то свою швейную машинку. И это стало моим небольшим хобби – я шил себе одежду. Вначале попроще, потом выше уровнем – даже зимние куртки вполне прилично получались.

Мы с Верой скинулись – и в качестве подарка Машане на свадьбу, оплатили ей такой красивый праздничный костюм – ткань выбирала Вера, у неё вкус поярче, чем у меня, она же заказывала пошив в ателье – должно было прилично получиться.

И вот, бл.... Накануне свадьбы Верка звонит мне, ревёт – ей вернули ткань, выкройки, и извинившись, сообщили, что закройщик ушёл в запой - ничего сделать не можем.

- Лёнь, ну ты же шить умеешь? Давай попробуем?

Пи..дец. Вот ситуация.

- Ну приезжай.

Ткань была роскошная – ярко белый плотный (вроде) батист с шёлковыми вышитыми узорами – розами пепельно-серебряного цвета. Бл…дь. Я с таким вообще никогда не работал. Ответственность. Блузка – жакет с укороченными рукавами и высокими манжетами, и длинная расклиненная юбка.

Хорошо, что по выкройке всё было достаточно просто – в принципе можно справиться. Ну и начали. С жакетом я провозился часов пять – надо же было эти узоры от вышивки аккуратно друг с другом сопоставить – там миллиметр в миллиметр стыкуешь, это же не ватник, а свадебный наряд.

- Верка, говорю, раздевайся, манекеном будешь. Иначе красиво не получится. И прямо на ней складывал, и стачивал части выкройки.

- Так, я теперь сшиваю, а ты давай, крои юбку – там всего четыре клина – ошибиться трудно. Ночь на дворе – иначе не успеем.

И пока я строчил на машинке этот жакет, Верочка ножницами расхерачила остальную ткань – напрочь поломав соответствие рисунка вышивки. Дура, блин. Ну, собственно, это я дурак, что ей доверил.

Звиздец. Верка плачет, я мучительно пытаюсь сфантазировать, что тут можно сделать.

- Стоп, не булькай. Вот здесь держи, фасон меняем, сзади будет подлиннее.

И два задних клина на юбке стали длиннее сантиметров на восемь, относительно передних. Передние укоротили. А соединяли мы их по бокам пластмассовыми кнопками, как и застёжки на жакете – почти невидимы, и очень прилично получилось- с разрезами до середины бедра.

Спать нам до утра оставалось часа три – но нельзя же безнаказанно заставлять подругу часами стоять полуголой? Так, что часа полтора поспали, и поехали.

Пока девчонки колдовали с костюмами и с косметикой, мы с Машкиным братом употребили по сто пятьдесят грамм, и я отключился. Удалось ещё поспать минут сорок. Разбудила меня Машаня-

- Лёнька, ты волшебник!

Смотрю на неё – действительно красивый костюм получился. И главное – ей идёт.

Ну, и вот значит, свадьба. На удивление немало гостей – человек тридцать. Мы с Веркой стоим рядом с женихом и невестой, свидетели как никак, эта легкомысленная (невыспавшаяся) дрянь, слегка пооблокотившись на меня, кладёт мне голову на плечо с доброй улыбкой от уха до уха –

- Верка, шепчу тихонько, ты что делаешь? Давай построже, мы же свидетели. Кто тут вообще замуж выходит – ты в зеркало на себя посмотри – тебе бы лимона дольку сожрать, у тебя на роже написано, как будто ты всю ночь протрахалась!

- Вот, вот, пусть все смотрят, и завидуют.

Тихонько так отвечает.

Зараза. Ну, сам выбирал, она мне нравилась.

Как их там называют, работников ЗАГСа – тётечка эта с перевязью через плечо, по ритуалу задаёт вопрос – согласны ли вы стать мужем и женой?

- Жених, ответьте –

- Да-

Это Юрик довольно пробасил.

Потом делает полшага к невесте, неуклюже наступает ей на подол юбки сзади, слегка задевает её плечом, Машка отодвигается, кнопки на юбке лёгкими щелчками расстёгиваются – юбка падает на пол

- Невеста, ответьте –

Машка, сверкнув задницей на весь зал, и грациозно присев, ухватывает разошедшиеся края, и прямо с корточек, поднимаясь, отвечает –

- Да, конечно да.

А потом обнимает пунцового от стыда Юрку, и повисает у него на шее. Надобно отдать ему должное – он поднял невесту на руки, и крутанул несколько раз – все присутствующие расхохотались и зааплодировали.

Это была самая красивая свадьба, из тех, где мне довелось присутствовать.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Они живут вместе уже больше тридцати лет. В начале века уехали на ПМЖ в Люксембург, дети их говорят на четырёх языках, внуки есть, Юрик уже не работает – ему сейчас за семьдесят, но тех четырёх пенсий, что он получает – военную, как участнику боевых действий, от МЧС, как Чернобыльцу и просто по возрасту – и Российскую и Люксембургскую- вполне хватило бы на приличный образ жизни, даже если бы Машка вообще бездельничала.

Но Машаня закончила там курсы программистов и вполне успешно работала по контрактам. Пока не споткнулась однажды об объём и сроки очередного задания. Тогда она наняла на помощь студентов университета – и неожиданно получилось так, что к ней стали обращаться в поисках подработки.

Сейчас у неё своя фирма, она выполняет государственные контракты, и я даже боюсь представить себе размеры оборотов, за которые отдувается её бухгалтерия.

Последний раз мы с ней общались на юбилей – по старой традиции, отмечать Машкин день рождения – когда ей исполнился полтинник.

- Машаня, с днём рождения тебя! Помнишь ещё традицию?

- Лёнька, спасибо, что позвонил! Конечно помню! И не забуду никогда, что свадебный костюм шил мне ты!

- Ты вспомни ещё, как ты мне нос разбила, зараза…
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Вот такая у меня есть хоть не родная, но по настоящему младшая сестра… Вишенка к пирожному – у них свой приличный дом в хорошем районе, и с ними там живут четыре собаки.

107

«В блокадных днях мы так и не узнали
Меж юностью и детством где черта
Нам в сорок третьем выдали медали
И только в сорок пятом паспорта»
Ю. Воронов.
Посвящается военному поколению Ленинградцев с непростыми судьбами.

Когда началась война, Игорю только исполнилось тринадцать лет. Как и все Ленинградские мальчишки его возраста, он мечтал убежать на фронт бить фашистов, тем более, что его старшие братья воевали – оба на флоте, как и все, он старался помогать взрослым – дежурил на крышах во время налётов, тушил зажигалки, помогал разбирать завалы после обстрелов, как и все, голодал.

Они били из рогаток голубей на чердаках, пытались ловить даже кошек – но и голуби и прочая живность в блокадном городе скоро пропали. Ловили рыбу на Неве, летом ухаживали за огородами – даже сквер возле Исаакиевского собора был засажен.
За всю блокаду Игорь только один раз серьёзно испугался – попал под обстрел на Литейном.

Ахнуло так, что уши заложило. Кувырнулся на землю, в башке звенит. Обвалилась часть стены дома, вылетели стёкла в доме напротив. Легковой автомобиль, проезжавший мимо, взрывной волной швырнуло на телеграфный столб. Водителя выбросило на асфальт, машина загорелась. Пассажир в салоне без сознания. В несколько ударов Игорю удалось открыть заклинившую дверцу и вытащить пассажира. Военный, звёзды на петлицах – чуть не генерал?

- Портфель, портфель – хрипит. С ушей кровь, глаза мутные, но хрипит так, будто приказ отдаёт.

Игорь бросился к двери, и в последний момент успел выхватить кожаный портфель с заднего сидения – а потом полыхнул бензобак, и к машине было уже близко не сунуться.

Шатаясь, подходит водитель.

- Товарищ комбриг, как вы? Вы целы?

- Вон, парню скажи спасибо, вытащил. И документы спас. Герой. Ты вот что пацан, скажи, как зовут тебя, и где живёшь. Шевчук, запиши. За такое одного спасибо мало.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………

Ещё Игорь мечтал стать моряком – как его братья. Кончилась война, старший брат – он был подводник- остался служить на Тихоокеанском флоте, а второй пошёл на сверхсрочную – и для него война продолжалась до начала пятидесятых – они разминировали Финский залив и Балтику.

- На флот хочешь? Что ж, дело правильное. Видать в нашей семье у всех мужиков море в душе.

Игорь поступил в Макаровское училище. С гордостью носил тельняшки и брюки клёш – когда первый раз прошёл по Невскому в форме, аж глаза закрывал от удовольствия – казалось, будто все на него смотрят и завидуют.

Учился без троек, в меру хулиганил – как и все пацаны его возраста и поколения. Однажды на спор, в конце сентября переплыл Неву – течением уволокло почти на три километра – от Финляндского железнодорожного моста до Большеохтинского.

Жизнь налаживалась, в сорок седьмом году отменили карточки на продукты, город приходил в себя после блокады, Игорь продолжал учиться.

А потом всё пошло кувырком.

Актовый зал Макаровки находится на самом верхнем этаже, и под большим красивым стеклянным куполом. Кому пришла в голову дурная идея на праздник устроить фейерверк? Компания курсантов – и Игорь в том числе, в мастерских расточили из бронзы небольшую пушку, артиллерийского пороха тогда везде было навалом – только война кончилась, забили доверху ствол конфетти, и когда начальник училища, по завершении официальной части праздника взмахнул рукой, произнеся-

- А теперь танцы!

Бахнули под потолок. БУМММ…АХХХ…

Купол рухнул на собравшихся. Заряд не рассчитали, многовато пороху положили.

Скандал гремел до небес, хулиганов с позором выгнали из училища. Всё, бля. Приехали. От мечты всей жизни остались только китель без погон, тельняшка и расклёшенные брюки.

Игорёха страшно переживал, не разговаривал ни с кем, ходил мрачный и злой. Надо было что- то делать, искать работу, устраиваться.

Однако, судьба подстерегала его с ещё одним сюрпризом. Парень он был для своего возраста здоровенный, кряжистый и очень сильный. Поэтому его участие в дворовых разборках- район на район весьма ценилось – мало кто мог устоять в драке против него.

Ну и вот, значит, происходит очередное столкновение. Игорёха лупил кулаками с лютым остервенением, а как ещё попробовать забыть, что с ним случилось? Противник его помутнел глазами, поскользнулся, упал, но поднимаясь, весь в крови, потащил нож из- за голенища. Игорь саданул мерзавцу камнем по голове. Вот теперь действительно всё, бля.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
- Подсудимый Л..н, вы признаны виновным по статье 137 Уголовного кодекса РСФСР………предумышленное убийство…………сроком на семь лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Срок он отбыл полностью, и потом никогда никому не рассказывал, какую школу ему пришлось там пройти. Послевоенные колонии – это отдельная тема. В войну уголовный мир раскололся на два лагеря – «воров» и «сук». По воровским понятиям, служить государству было не просто западло, а каралось смертью.

Поэтому те из блатных, кто пошёл воевать, защищая свою землю от фашистов, подлежали безжалостному уничтожению. Противостояние было смертельным, никакая охрана лагерей ничего с этим сделать не могла – и можно представить, какая там царила атмосфера.

Работать Игорёхе пришлось на шахте – вначале киркой, а под конец срока - уже отбойным молотком. С лёгкой руки алкоголика Стаханова по всей стране раззвонили тот объём, что он якобы осилил вырубить за смену, и нормы выработки для шахтёров были установлены конские- почти неподъёмные. Выручала природная силушка – не многие в отряде могли справляться с работой, так как Игорь.

Блатные вначале попробовали присматриваться к здоровяку, да и статья у него была уважаемая- в смысле – не принять ли его в свою кампанию, но после нескольких разборок отстали. Однако, в нескольких кровавых бойнях – барак на барак- ему пришлось поучаствовать.

К своему освобождению он был уже бригадиром, и простое имя Игорь превратилось в уважительное- «Палыч».

Выйдя на свободу, какое- то время работал вольняшкой на той же шахте, снял комнату в Кемерово- жизнь- то продолжается. Двадцать семь лет от роду, образования – школа и два с половиной курса училища, моряка из него не получилось, но шахтёрскую профессию Палыч освоил уверенно.

И если семь лет назад он считался крепким парнем, то сейчас силищей обладал просто медвежьей. Там же, в Кемерово, познакомился со своей будущей женой – симпатичной доброй барышней родом из Донецка – её семья как выехала в эвакуацию в сорок первом, так на Кузбассе и осталась.

Откуда стало известно, что зарплаты на сланцевых шахтах в Эстонии в разы больше чем здесь, а работа намного легче? Палыч долго не раздумывал, и они с супругой поехали через всю страну – устраивать жизнь по своему.

Уже в Эстонии, в пути, произошёл неприятный инцидент. Трое оболтусов- Эстонцев, лет за двадцать дуракам по возрасту, прямо в автобусе начали играть в мяч – и довольно сильно попали жене Палыча по лицу. Палыч взял мяч, установил его в углу возле входной двери, и ударом ноги превратил в блин. А потом бросил в физиономию самому наглому. Те начали орать что- то по своему, водитель остановил автобус.

- Не выходиитте с ниими, говорит одна из пассажирок по- Русски. Они вас убиить сговаариваюттся.

Эстония всего десять лет, как окончательно стала Советской республикой, и национализма там ещё вот как хватало. Многим местным поперёк горла было отвыкать от своих привычных традиций- и большинство всех Русских называли оккупантами.

Палыч-то был выйти ВОООВСЕ не против – эти щенки не знали же, с кем имеют дело? Пассажиры, однако вмешались, скандал погасили. Но запомнилось.

Зарплата на шахте действительно была намного больше, чем в Кемерово, и сланец рубить значительно легче, чем уголь. Но вот незадача – в бригаде половина Эстонцы, половина Русские, маркшейдер Эстонец, бригадный мастер Эстонец. Работают все одинаково, а платят Русским раза в два меньше. Это как же понимать? Отвели мастера в сторонку, задали вопрос.

-Ты как наряды закрываешь?

Тот вначале делал вид что по Русски вообще не понимает, потом начал пороть какую- то чушь, что на такой выгодной работе принято делиться с начальством… Палыч поднял его за воротник-

- Ну мы тебя предупредили.

Снова получка, и снова у Эстонской половины бригады она намного больше.

Так. Придётся воспитывать говнюка.

Мастер после смены обязан обойти забой. Мужики связали вместе несколько динамитных патронов, вставили бикфордов шнур подлиннее – метр с лишним. Дождались этого засранца – хорошенько врезали под дых, связали, укрепили патроны на пузе, подожгли шнур, и сделали вид, что убежали. Ногами потопали.

Метр шнура горит около полутора минут. За это время мастер выдал такой сольный концерт, что нарочно не придумаешь. Он орал, матерился, плакал, сучил ногами, визжал, катаясь по полу, под конец стал выть совершенно по звериному – уши закладывало. Шнур догорел, его развязали. Стоять не может, падает, коленки дрожат от истерики. Воняет от него жутко – штаны полные навалил. Зубы стучат.

- Ну что, научился по Русски- то разговаривать? Не обижайся, но если ещё будет такая зарплата, в следующий раз придётся ставить шнур с детонатором.

Бросили его в забое, и ушли. Мужичок хлипкий оказался, не смог больше работать, уволился. А новый мастер принялся за то же самое – не так нагло, как предыдущий, обосравшийся, но всё равно своим предпочтение отдавалось постоянно.

Палыч супруге говорит –

- Слушай, тут конечно неплохо, но дома лучше. Не станем мы тут своими никогда.

- Ну и хрен с ними, мне тоже тут не нравится. А поехали к нам, на Донбасс?

На Донбасс уезжать пришлось гораздо раньше, чем планировалось, и в срочном порядке- потому что однажды вечером в парке, Палыч случайно встретил двоих из той компании из автобуса- с мячом. Жене он об этом не сказал, однако уезжал довольный – с ооочень глубоким удовлетворением.

Обосновались в Енакиево, устроились на работу. Поначалу была комната в рабочем общежитии, потом, когда появились дети, сняли полдома у хозяев. А через несколько лет построили свой дом.

На работе Палычу все относились с уважением – за несколько лет он заработал прочный авторитет.

Бригадир на косых пластах – а это самое опасное, что вообще может быть в забое- и все в бригаде знали, что этот никогда не подведёт, что на него действительно можно положиться.

Один из случаев, который в посёлке передаётся, наверное, ещё и сегодня- как легенда памяти знаменитого бригадира-

В очередной раз ухнуло, и порода сыграла- там это постоянно случается, небольшой обвал, часть выработанного забоя засыпало, крепь пополам с каменной крошкой повалилась вниз – забой шёл примерно градусов под сорок к горизонту. Вся бригада ломанула к главному стволу – внизу остались трое – Палыч, ниже его метров на пятьдесят Ашот- мужик лет тридцати с дурацкой для его имени фамилией Иванов, и Колька – парень только после армии.

Ашот орёт-

- Палыч, бляяя, скинь шланг, мой порвало!

Когда в штреке завал, всё деревянное трещит и сыплется, выбраться можно только цепляясь за шланг от отбойника – как по верёвке.

- Колька где?

-Х-й его знает, крепью завалило! Скинь шланг, иначе мне тут сейчас пи…дец настанет! Палыч!

- Пи…дец тебе настанет, если без Кольки попробуешь выбраться! Давай, откапывай!

Порода продолжает ходить ходуном, все понимают, что ещё немного- и это будет их могила. Ашот бешено расковыривает и отбрасывает камни и доски, минут за пять, показавшимся им всем вечностью, вытаскивает пацана. Без сознания, ноги переломаны, но дышит. Палыч бросает вниз шланг.

- Привязывай его!

- А я? Ты что, меня бросить решил? Палыч! Палыыыч!

- Привязывай, говорю! Быстрей, бля, давай, скоро тут всё на хер повалится!

Вначале он бешеными рывками выволок ободранного Кольку, потом сбросил шланг Ашоту. Тот обезьяной взлетел на уровень, и без оглядки, где бегом, где на карачках, понёсся к главному стволу.

Палыч закинул Кольку на спину и тоже рванул – успели. Штрек, длиной около трёхсот метров, полностью завалило минут через пять. Всё. Только пыль летает.

Палыч с Колькой поднимаются на поверхность.

Там Ашоту разве что морду не бьют.

- Ты что оставил их там? Где напарник твой, где бригадир, бля?

- Чо орёте, бля, сами-то первыми удрали?

- Спокойно, мужики – это Палыч говорит- всё в порядке, все живы. Скорую вызывайте, с парнем плохо.

Ашот –

- Палыч, ты это, извини, забудь, психанул я – слишком страшно стало. А если бы и меня завалило, ты что бы там делать стал?

- Ты же знаешь. Полез бы вниз, вас откапывать.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Уже в восьмидесятые, когда Палычу стало всё тяжелее спускаться в шахту – сказались годы работы на Кузбассе, ноги болели, в спину стреляло- директор шахты говорит –

- Игорь Палыч, ты же в войну в Ленинграде был? Блокаду пережил? Так тебе же льготная пенсия полагается? Бери- ка ты отпуск, и поезжай оформлять документы.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Это был уже совсем другой Ленинград. Палыч долго стоял на набережной, возле Макаровского училища – когда он там учился, моста Александра Невского ещё не было. Не было тогда метро рядом, не было такого человеческого потока – отвык он от многолюдности за свою жизнь. Постоял, посмотрел печально, вздохнул, ну и пошёл собирать справки-

- Это вам надо в горвоенкомат, на Маклина (ныне -Английский проспект), в архиве запрос делать. Свидетельство о рождении у вас сохранилось? А штампы о прописке? Вот и поезжайте туда.

Палыч, особо ни на что не надеясь в общении с бюрократами, отстоял в очереди, написал заявление, заплатил за ксерокопии документов, и стал ждать. Ответ обещали дать через три дня. Скучно конечно, ну хоть по городу можно походить – посмотреть, вспомнить.

И вот срок настал. Что это у военкоматского капитана взгляд какой- то радостный?

- Уважаемый Игорь Павлович! Я искренно рад, что именно мне довелось ответить по вашему обращению!

- Позвольте поздравить вас с получением статуса ветерана- блокадника, и вручить вам заслуженные награды. Представление на вас было подано комбригом Сорокиным ещё в сорок третьем- вот тут его подпись, но согласовано только в сорок седьмом. И тут же в деле- справки об обращении к розыску – вас просто не смогли найти. Почти сорок лет прошло!

Ну не мог же Палыч ответить сияющему инспектору -

- В сорок седьмом я сидел в тюрьме.

Домой, на Донбасс Палыч ехал, рассматривая своё новенькое удостоверение ветерана войны, и две медали – «За боевые заслуги», и «За оборону Ленинграда».

109

Не мое
©

Друг рассказал недавно.
Зашел в туалет по понятны причинам, слышу вода капает, ну думаю в бачке, но запах сырой побелки, смотрю, лужа на полу маленькая, думаю все, попал, труба какая то течет (квартира съемная, скоро съезжать и встревать на ремонт ой как не хочется). Ползу к трубам, реально капает оттуда, но капает странно, по трубе и с побелкой (потолок побелен, но закрыт панелями). Что-то не то... Бегу к соседям выше, настойчиво звоню в двери на площадке, нет никого, бегу еще выше на этаж, звоню в квартиру общую по стояку, открывает мужик взъерошенный, глаза по 5 рублей, далее диалог:
- Затопил? У нас ванна переполнилась, вот сейчас с женой убираем! Вы из нижней квартиры?
- Да, я из нижней, правда через одну...
Секундная пауза, мужик меняется в лице.
- (кричит с улыбкой) Дорогая! Нам кажется пи*дец!

110

Памяти девяностых, будь они неладны.

За свою долгую водительскую биографию мне (как и многим другим, полагаю) довелось поучаствовать во многих мелких авариях – ДТП- на суконном ментовском языке. Из них – только одна, самая первая, была по моей вине – нарушил правила.

А та, про которую хочу рассказать, запомнилась из за исключительного произвола, и не менее исключительной некомпетентности носителей полосатых палок.

В конце девяностых я неплохо зарабатывал, отправляя в Европу информационные носители – аудио и видеокассеты (ИСТОРИЯ №1430473). Мои деловые партнёры, приехав в Питер, обычно оставляли мне машину, а сами со всего размаху ударялись в разгул- дома они себе такого позволить не могли.

Я же ездил на этом полугрузовичке (двухместный форд- эскорт с кузовом) по студиям, собирая заказ.

Солнечным зимним утром собираюсь на экскурсию за товаром. Жена-

- А ты куда сейчас поедешь? Не подкинешь меня до Сенной?

- Конечно, поехали.

И на Садовой, не доезжая до перекрёстка с Гороховой (бывшая Дзержинского) я со всего маху получаю трамваем в задницу.

Дело было так – мы двигались от Невского к Сенной, кто- то впереди в левом ряду затупил, пытаясь повернуть налево, что в принципе запрещено – Гороховая в той части односторонняя, от Адмиралтейства до Фонтанки ехать можно только общественному транспорту- и из за этого встал весь ряд. Я сунулся чуть левее, посмотреть, что происходит, машина впереди остановилась, я тоже притормозил, но получилось так, что остановиться пришлось сантиметров на двадцать левее ряда – ближе к трамвайной линии.

Стоим. Ничто не предвещает. Светофор впереди красный. Ждём. Ага- получите. Удар несильный, в задний левый угол кузова. От удара меня развернуло мордой направо, к тротуару, и я ещё задел стоящую впереди мазду.

По всем правилам движения виноват трамвай- не оценил габаритов. Надо было остановиться и подождать, пока ряд тронется. Ну, можно было устроить трезвон на всю улицу, можно высунуться из окна и обложить меня матом, чтобы сохранял рядность движения, и не мешал проезду, но сходу лупить в задницу- это как- то не по понятиям.

Мы с водителем мазды выходим, оцениваем повреждения. Из трамвая вылезает зарёванная вожатая- так они вроде называются. Напоминаю, на дворе девяностые, на дорогах беспредел, никаких страховок ещё нет, довольно часто в случае ДТП можно было попасть на такую разборку, что прав оказывался тот, кто сильнее.

Эта дура, задумавшись о размерах нанесённого ущерба, начинает причитать, размазывая по физиономии сопли и косметику. Кто- то звонит в милицию, возмущённые пассажиры трамвая дружно матерят незадачливую водительницу, понимая, что уже никто никуда не едет, и это надолго. Дура начинает реветь в голос – даже пожалеть её зачесалось, хоть и досадно.

Подходящие сзади трамваи тоже останавливаются и высаживают пассажиров. Это начинает напоминать небольшую демонстрацию. Всем же интересно, что происходит, что там за баба орёт заполошно, всхлипывая и причитая?

- Что случилось? Пострадавшие есть? Медицинская помощь не требуется? Кому ногу отрезало? Сам ты дятел! Тут что, бандитская разборка? А кровь где?

И прочие глупости. Народ у нас общительный, душевный… А водитель мазды действительно выглядит, как заправский бандит.

Подъезжает ГАИ. Оценив ситуацию, инспектор выругался-

- Куда ты смотрела, дура, бл..дь? Как таких вообще на транспорт пускают! Получишь теперь звездюлей по полной программе.

Надобно отдать ему должное – схему происшествия он срисовал за минуту, после чего забрал у нас документы, назвал адрес, куда подъехать дать показания, и пробка начала рассасываться.

Тут есть ещё момент. На форде были Немецкие номера, управлять машиной я имел право только в присутствии владельца. Поэтому пришлось быстренько объяснить жене, что её тут никогда не было, а за небольшую премию лейтенант вписал в протокол ещё одного участника – гражданина Германии Базилиуса Коль.

Сзади слева разбит габаритный фонарь, слегка помят кузов. Спереди справа помят бампер – это им я в мазду въехал. Ничего особенного, машина на ходу. Заехал в ГАИ, заполнил протокол происшествия и двинул по студиям. Собрал всё, что заказывали, выгрузил дома, и успел ещё к знакомому в автомастерскую- оценить ущерб.

…………………………………………………………………………………………………………………………

На следующий день еду в ГАИ забирать права обратно. Дознаватель башку отвернул, смотрит в сторону –

- Вам говорит, к начальнику отделения – это на второй этаж.

Поднимаюсь.

- Можно? Я М-ов, по вчерашнему ДТП на Садовой.

Эта гнида, начальник глядит на меня нагло, и заявляет, что виновник происшествия- оказывается я, что это я пытался проскочить между стоящим рядом автомобилей и движущимся трамваем, чему есть целых пятнадцать свидетелей.

К слову- все свидетели из того же трамвайного парка, где служила вагоновожатая.

Пи..дец, приехали. Я не просто опешил, это называется- «пыльным мешком из за угла».

- Да что ж вы творите- то?

Тут открывается дверь, в кабинет просовывается стриженная башка водителя мазды-

- Это, я Шо…ов, по ДТП на Садовой, мне сюда сказали, можно?

Начальник, порывшись в папке, достаёт его права и копию протокола-

- Здесь распишитесь.

Тот читает протокол, и постепенно меняется в лице.

- Кто, бл..дь, виноват? Совсем оху…ли, пида…сы?

Именно в таких выражениях. Мужик здоровенный, набычившись мнёт протокол, и со всего маху швыряет его начальнику в морду. Не попал. Разворачивается, и уходит, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась.

Этот эпизод вывел меня из ступора.

- Так. Будьте добры, мою копию протокола, копию протокола осмотра, и копии свидетельских показаний.

- Зачем вам свидетельские? Должен отметить, что если намерены оспаривать, то для суда ваша супруга, что была с вами в машине- не свидетель.

- Не только намерен оспаривать, но сделаю это непременно. На схеме происшествия ясно видно, что попытка проскочить между трамваем и стоящими автомобилями – это чья- то нелепая фантазия – машины, знаете ли, боком не ездят.

- А что касаемо жены – это вообще кто выдумал? Вы протокол осмотра до конца дочитали? Там ваш лейтенант чёрным по белому написал, что в машине присутствовал её владелец- гражданин Германии.

Дура, которая вела трамвай, рассказала в парке, что произошло и кто участвовал, и её дуры- приятельницы, все как одна под копирку накалякали, что со мной была жена. Рукоплещу. В суде все получат по полной программе за дачу ложных показаний. До начальника это тоже начинает доходить – не будет же он подставлять своего сотрудника? Мерзавец покрывается пятнами и скрипливым тоном –

- Так, дело направляется на доследование. Зайдите через два дня.

- А вы не забудьте мне координаты водителя мазды предоставить – вот он- то как раз свидетель.

- Через два дня.

………………………………………………………………………………………………………………..

А через два дня мне просто вернули права, сообщив, что дело закрыто. И вскользь деликатно намекнули, что рыпаться особо не рекомендуют – документов, вероятнее всего, уже в архиве не найти, а неприятности они мне, при необходимости, организовать сумеют. Кто бы сомневался.

Форда я отремонтировал за свой счёт - недорого и получилось. А с водителем мазды больше нее встречался.

Не люблю вспоминать девяностые…

111

Продолжать работать слесарем, получивши диплом инженера, мягко говоря- неинтересно. Именно так я смотрел на сложившуюся ситуацию – восемьдесят седьмой год, мне уже двадцать пять.

Зашёл в отдел кадров, отметился, личное дело перекочевало в соседний шкаф – всё- таки хоть и слесарь, но с высшим образованием. Предложений по смене работы пока не поступало, но в ближайшее время обещали рассмотреть – у нас в конторе с этим было строго, так что я особо не волновался. Вернулся на свою теплотрассу и стал ждать. Ждать пришлось почти три месяца - как потом выяснилось, это начальник котельной схитрил, специально просил мне не ничего сообщать, чтобы успеть закончить плановый ремонт. Некому было больше. Гнида хитрожопая.

Вызывают наконец. Свершилось.

- Так, М-ов, у нас для вас два предложения. Первое – инженером в отдел главного энергетика. Это всего на полгода. Иван Михайлович, нынешний главный энергетик, через полгода уходит на заслуженный отдых, на его место будет назначен нынешний зам, а вам мы предложим должность зам. главного энергетика. Вы уже пять лет работаете, с хозяйством знакомы, образование у вас приличное- справитесь.

- А второй вариант- конструктором- проектировщиком в общестроительный отдел. Там как раз теплотехника не хватает.

Гм. Заманчиво.

С Михалычем я давно был знаком- славный такой дядька, с ним пообщаться приятно было, незаносчивый и грамотный. А вот заместитель его- алкоголик, полтора дебила с образованием- заочный железнодорожный техникум в Петрозаводске – туп и надменен. Это значит, всю работу придётся делать мне, да ещё терпеть его закидоны? К такому начальнику попадёшь – поневоле повесишься.

- Нет, в энергетики не пойду, спасибо, давайте в проектировщики.

Как же я ошибался.

Начало было почти праздничным – мне выделили рабочее место – стол и кульман – да не наш, советский, с громоздким чугунным пантографом, а ГДР-овский, с прозрачными линеечками и инерционной системой движения. В комнате кроме меня сидели ещё шесть тёток- это была треть отдела. Остальные располагались на втором этаже- у конторы было достаточно большое хозяйство, постоянно что- то строилось или переделывалось, всё это требовало грамотных инженерных решений, для чего собственно и был создан этот проектный отдел.

Единственное несекретное подразделение в бюро. Сейчас его уже не существует, так что не думаю, что открою военную тайну- контора так и называлась –ЦКБМ – Центральное Конструкторское Бюро Машиностроения.

Что было у нас основным занятием – точно не скажу, но что- то ядерно- космическое, с военным уклоном. Уровень режима секретности был таков, что люди на перекурах, выходя в коридор, не знали, чем занимается приятель с которым травишь анекдоты – из соседней комнаты. И все комнаты- на кодовых замках.

Как сейчас помню свой первый проект – систему принудительной вентиляции номерного помещения какой- то лаборатории. В технологический цикл изготовления изделия №….. (там всё называлось «изделие №) входила обязательная промывка его горячим спиртом. Что это было за изделие, мне знать не полагалось, а полагалось знать только то, что сотрудникам лаборатории было дозволено заниматься промывкой не более десяти минут – потом их вытаскивали оттуда вдребезги пьяными, и загоняли следующего промывальщика- дышать парами спирта. Этот спектакль происходил два раза в неделю- желающие в очередь выстраивались.

Руководство выдало грозный приказ решить проблему кардинально, раз и навсегда, и забыть о ней. Ну я и спроектировал систему приточно- вытяжной вентиляции такой мощности, что пришлось на вход и выход ставить дефлекторы- завихрители, иначе мужиков просто сдувало бы. Представляю, как меня потом материли в их лаборатории.

Потекли рабочие будни. Сразу же выяснилось, что делать мне почти что нечего – по тематике «отопление, водоснабжение, вентиляция» на всех трёх площадках бюро (Охта, Кировский завод и Ленинградская атомная станция) переделок осуществлялось чуть- чуть, и проектов было трагически мало. На квартал мне доставалось три- четыре задания, с которыми легко можно было справиться недели за две- три.

Я читал книги, играл в шахматы, ежедневно ходил в тренажёрный зал – но всё равно бороться со скукой было серьёзной проблемой. Выручало немного то, что в коллективе никто больше руками работать не умел – дверца шкафа не закрывается- чиню, сам шкаф слегка подвинуть- опять я, даже набойки на каблуки тёткам ставить доводилось. Научился бегло печатать на машинке – спецификации на чертежах заполнял.

Второй серьёзной проблемой были отношения в коллективе. Мужиков в отделе насчитывалось всего трое – включая начальника, остальные- женщины. Загруженность у всех была примерно одинаковая- как и у меня, поэтому способы чем- то заполнить свободное время, принимали иногда довольно экзотические формы. Но сплетни и перемывание косточек отсутствующим, были в приоритете.

Вязание спицами или крючком- на втором месте. Скучающий женский коллектив – это надо было выдержать. Я в обсуждениях не участвовал, игнорировал, если страсти накалялись, просто вставал и выходил.

Каждое утро начиналось с небольшого традиционного скандала. Наша комната была в десяти метрах от главной проходной, и эту картину приходилось наблюдать постоянно. В качестве пропусков использовались пластиковые карточки, которые нужно было воткнуть в щель на турникете. Вертушка щёлкала, и можно было пройти.

Но.

Срабатывал турникет чётко по хронометру – ровно в девять все три прохода блокировались, и не успевшие пройти начинали звонить в отделы, чтобы на их рабочих местах кто- нибудь навёл внешний вид присутствия- был здесь, только что вышел.

Следующий раз выйти- войти можно было в обеденный перерыв – и тоже по хронометру, а после восемнадцати ноль- ноль турникеты открывались уже на выход. Начальник режимного отдела это придумал – инициативу, блин, проявил. Энтузиаст.

Примерно через полчаса- минут сорок, опоздавшие упрашивали охранника пропустить их через грузовой вход, который он мог открыть своим ключом. И ведь достаточно было просто прийти на работу на десять минут раньше- все это знали, но всё равно ежедневно, без трёх минут девять, в холле выстраивались три очереди, и задние орали на передних- «Давай скорей, не задерживай!», а передние на задних – «Не толкайся, все успеем!». Веселуха. Вместо утренней зарядки.

Меня это не касалось- я сохранил свой пропуск, слесарю трубопроводчику был разрешён вход- выход на площадку в ЛЮБОЕ время, через ЛЮБУЮ проходную, и ещё разрешено было пронести с собой СУМКУ (предполагается, что с инструментами) –а всем остальным это было запрещено категорически – только женщинам, и то сумочки строго определённых габаритов. Вот так вот. Режим.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Режим режимом, но случались и скандальные анекдоты. Петрович- мой знакомый сантехник, опоздал на турникетный хронометраж (в конце обеденного перерыва решил свалить домой пораньше) буквально на секунду- он уже вставлял карточку в щель, когда запищал сигнал таймера. Выпивали в подсобке- задержался. Поддавший Петрович не будь дурак, вытащил карточку и сиганул через верх.

- Стой! Лежать! Орёт прапорщик- охранник, выскакивая из будки, и вытаскивая пистолет из кобуры.

Ага, с Петровичем так просто не справишься. Рядом уборщица мыла пол, он выхватил тряпку из ведра, вмазал охраннику по физиономии, отобрал пистолет, швырнул обойму в один угол, ствол в другой- и бежать. Рембо, блин.

Идиот охранник, ползая на коленках, собрал свои причиндалы, и со всей дури вдарил по кнопке общей тревоги. Если бы он этого не сделал- ничего бы не случилось, видеонаблюдения тогда не было, единственный свидетель- уборщица, а она болтать не стала бы никогда- на хрен ей надо в отделе режима, с этими волками объясняться?

Скандал грохнул нешуточный, уволили обоих. Но Петровичу было глубоко по барабану, свою льготную повышенную пенсию (ему ещё пятидесяти не было) он уже получил, и за ту же зарплату найти работу ему было раз плюнуть. А вот прапору вероятно пришлось туго – с таким послужным списком его хрен куда взяли бы. Наверное трудиться пришлось, а не задницу просиживать в тепле и уюте.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Бывали и печальные курьёзы. В одной из лабораторий тельфер, поднимая балку, задел трубопровод с каким- то радиоактивным реагентом.

Я не говорил, что на площадке был свой реактор? Вот, говорю.

Струйка активной дряни, весело распыляясь, ударила в помещение. Всех немедленно эвакуировали, регламент на такие аварии исполнялся чётко – и как минимум раз в месяц были учебные тренировки.

А дальше что? Там ремонта на двадцать минут, делать надо как можно скорей, но вначале надо закрыть задвижку, чтобы устранить течь. А задвижка рядом со свищом.

Замерили Гейгером, посчитали – гарантированно, без вреда для здоровья, человек может там находиться не дольше пяти секунд. Пригнали взвод стройбата – что- то они копали рядом, на площадке.

Каждому показали, какую задвижку надо закрыть, показали, как она закрывается, объяснили задачу- бегом от входной двери к задвижке, один- два рывка маховика, сколько успеешь, и бегом обратно.

Убедились, что все всё поняли. Задвижка была оперативно закрыта минуты за три, помещение дезактивировали, отёрли пот со лбов. Командиру взвода, прапорщику-

- Точно никто больше пяти секунд в помещении не находился?

- Никак нет, сам следил, стоял возле задвижки с секундомером.

Этот болван хватанул приличную дозу – отправили лечиться в специализированную клинику – была у бюро и такая.

После восемьдесят шестого там Чернобыльцев лечили. А все мы в обязательном порядке проходили там ежегодный медосмотр.

Ещё печальный эпизод.

На очередном медосмотре ко мне радостно бросается какой- то мужик. Лысый, пожухший, на вид- завсегдатай районной поликлиники, завтра на пенсию. Пятна цветов побежалости на физиономии. На алкаша похож.

- Лёнька, привет! Вот не ожидал встретить!

………………………………………………………………………………………………………………….. это был мой глуповато- вопросительный взгляд.

- Чо, не узнал? Да это же я, Игорь Ч—ков, мы с тобой вместе по теплотрассе ходили, когда я допуска ждал, помнишь?

Котельная была в стороне от площадки, и все вновь принимаемые на работу отсиживали у нас недели две- три, пока особый отдел занимался проверкой их кандидатур.

Блиииинннн, ни хрена, как парня скрючило. Мы с ним ровесники, он подписался на ликвидацию последствий в Чернобыле – там платили столько, что действительно можно было разом решить все материальные проблемы – и квартиры, и машины, и дачи.

Денег должно было хватить до конца жизни. Но кому не повезло нарушить режим и получить дозу, понимали, что этот конец существенно приблизился.

- Да не смотри ты так, сейчас ещё что, ты меня в прошлом году не видел- я здесь месяц под капельницей лежал, когда костный мозг пересаживали. Вот тогда сам думал – пи…дец. Откачали, теперь вот видишь, своими ногами хожу- наблюдаюсь.

Поболтали. Новостями поделились.

Нет, думаю, ну его на хер – такие заработки….
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Конец восьмидесятых, гласность, перестройка, ускорение- в Кремле восседает Меченый – правда тогда его так ещё никто не называл, наоборот, все верили в президента, и надеялись на лучшую жизнь. В магазинах шаром покати, скоро продукты будут по талонам, то чай пропадает, то курево. Зато говнюк Невзоров каждый вечер целых шестьсот секунд вдоль и поперёк распространяется.

Я тогда жил один, умерла бабушка и оставила мне квартиру в наследство. О пропитании надо было заботиться самостоятельно. У меня был знакомый мясник, обычные граждане в магазине покупали с главного входа голяшку синего цвета, со шкурой и костями – зато по три пятьдесят. Я с заднего крыльца, вырезку, но по пять рублей.

После очередного ленивого похода в магазин, прихожу в отдел, глядь- Светлана, одна из наших конструкторов, сидит у себя в углу и плачет.

- Случилось что? Спрашиваю-

Она в обед не успела отстоять в очереди в магазин, ничего не купила, опоздала на турникет, да ещё попалась там начальнику по режиму, когда уговаривала прапора её пропустить. И жрать нечего, да теперь ещё и выговор влепят – а это считай, полпремии долой.

- Так. На, держи- отдаю ей свой пакет. Денег не надо – это тебе моральная компенсация.

Ну я же гуманист хренов – чужие слёзы терпеть не могу.

Светлана разворачивает пакет и едва в обморок не падает.

- Где ты ЭТО купил?

- Где, где, места знать надо…

Все тётки в отделе сбежались посмотреть на этот шмат говядины, всего- то кила три– но вот спектакль, блин, устроили, даже неудобно. Светлана меня чуть не расцеловала при всех.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Седьмое ноября. Годовщина, мать её, Октябрьской революции. Традиция общих посиделок – наследие Социалистического режима. Привыкли все – заранее готовились. Кто- то салатик из дому принёс, кто- то пирожков собственноручного исполнения, тортик на столе. А мне и невдомёк заранее о жратве позаботиться.

- Лёня, у тебя же проход свободный, сгоняй в магазин, может что удастся купить?

Каким- то чудом в свободной продаже был- не обделаться бы- Финский сервелат. Я купил целую палку, и довольный вернулся в отдел.

Тётки меня чуть на куски не разорвали- орали взахлёб-

- Ты почему только одну палку купил? Ты о товарищах подумал?

Колбасину разрезали пополам, половина пошла на общий стол, а вторую разыграли между присутствующими, и вернули мне половину стоимости.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

День рождения у заместительницы начальника отдела. Властная такая, вальяжная баба, предпенсионный возраст. Держит себя, будто бы она наша приёмная мать, а мы все тут сиротки- детдомовцы. Внешне выглядит этак приветливо и ласково, улыбается, но фитилей исподтишка вставить может- и с удовольствием.

Властью наслаждается- административный восторг. Всему отделу было передано приглашение (предписание) явиться к ней домой – отмечать событие.

Разумеется, я не пошёл. На хрен мне обосралось тащиться в свой выходной на другой конец города, верноподданнические чувства демонстрировать?

В понедельник утром коллеги объяснили, какую фатальную ошибку мне довелось совершить.

- Лёня, ты же не знаешь, у неё дочке двадцать восемь, не замужем, она на любого неженатого мужика смотрит, как на свою потенциальную жертву- будущего зятя. Теперь тебе точно жизни не будет. А за компанию- и нам. Вот удружил, спасибо.

- Леди! Милые дамы! Вы что, блин, охренели тут все? За кого меня здесь держат? Она мне абсолютно чужой человек, я не собираюсь там завязывать никаких личных отношений! В конце концов я инженер, я сюда работать пришёл, а не девок великовозрастных ублажать! И кстати, я не неженатый, а разведённый.

В этот момент у присутствующих резко меняются лица- поворачиваюсь – оказывается в дверях стоит, неровно дышит и покрывается пятнами заместительница. Глаза злобные. Не сказавши ни слова, поворачивается и уходит. Блин.

- Ну ты влип, Светлана говорит, даже не знаю, что посоветовать. И что теперь будет.

- Да пошла она на хрен!

Дня через три, стою у лестницы, на площадке, где мы обычно курили, сигарета в зубах, книжка в руках. Глядь- эта коза- заместительница мимо дефилирует. Как лисонька- на мягких лапочках. Увидела меня- аж засветилась от удовольствия.

- Здравствуйте, Леонид. Ласково так, с доброй улыбкой.

- Моё почтение, М…я П…вна.

- Что это вы читаете? С вежливым интересом.

- Перекур у меня. А книга- Томас Манн, «Иосиф и его братья».

- Интересно, ну ну…

От очередной премии я получил только половину, и выговор в довесок- «За чтение художественной литературы в рабочее время».
Ведь знала же, сука, что делать в отделе почти нечего, она же сама мне задания и подписывала. Я бы ещё понял, если бы она меня на рабочем месте застукала – но в курилке? Западло.

Тётки посочувствовали, поахали- но тут сделаешь? Самодурствует гадина со вкусом, удовольствие получает.

Светлане по поганой инициативе заместительницы отказали в месте для сына – обещали в ведомственном детском саду, а пришлось устраивать в общий. В ведомственном садике группы по десять человек, телевизор, свой бассейн и летняя дача. Да ещё рядом с работой. А в общем – человек по тридцать, летом закрывается, делай с ребёнком что хочешь, и ехать в сторону от дома за пять кварталов, другого поблизости не нашлось. Какой поганой тварью надо быть, чтобы так поднасрать коллеге? Сама же женщина, неужели не понимает?

Ну и последняя капля – меня вызвали в режимный отдел, и торжественно выдали новый пропуск – без льгот, как у всех. А старый забрали. И тут подсуетилась, настучала, мразь. Подлая баба.

В заявлении причину увольнения я указал так – «нежелание терпеть хамские выходки зам. начальника проектного отдела».

Начальник отдела ухмыльнулся и подписал – видать ему она тоже поперёк горла была. В отделе кадров поёжились, но приняли.

Ура, блин, свобода. На улицу вышел с чувством радостного облегчения – как из тюрьмы вырвался- тошнило уже от той атмосферы.

Шёл конец восемьдесят восьмого. До двадцати семи лет мне оставалось несколько месяцев, весной я просто зашёл в военкомат, предъявил паспорт с датой рождения и получил военный билет с увольнением в запас.

А в аспирантуру на кафедре промтеплоэнергетики меня давно приглашали.

Сейчас перечитал написанное- вроде как сплошные гадости, а вспоминается всё равно с теплом - мы были молоды, смотрели вперёд с верой и энтузиазмом, кто же знал, что эпоха социализма заканчивается? Ностальгия...

112

Приятель- экскурсовод рассказал сегодня:

Познакомился с классной девушкой, юной- но весьма эрудированной и симпатичной в придачу. Решил зайти с козырей - повел ее на авторскую экскурсию по центру, ибо знаю, что она "заходит" молодежи на ура. Полтора часа гуляли, но - итог так себе, просто слушает и не более того. Пригласил в гости попить чаю - поломалась, но согласилась, уточнив, что это в прямом смысле и ничего более. Заходим в подъезд, проходим к лифту - открываются двери и из лифта выходит Лавров с охранником. Понятное дело здороваюсь, она - тоже. В лифте понимаю, что у девушки шок, аж не может говорить. В квартире все происходит ещё в прихожей, и затем продолжается полночи в лучших традициях французского порно золотого века.
Утром стою на балконе, курю и думаю: с одной стороны, пи.дец обидно что я полтора часа старался, а тут хватило одного взгляда, с другой - можно совершенно искренне сказать: Сергей Викторович, искреннее спасибо!

P.S. Они с приятелем видились первый раз и не знакомы. Хотя конечно он знал, кто живет в его доме.

113

Как хорошо, что Пушкин писал во времена, когда интернета не было.
Представляю, какое @овнобурление вызывал бы каждый его стих.
Заходит такой Александр Сергеевич в фейсбук, выкладывает стихотворение «Зимнее утро», и понеслось:

Баратынский:
Саня, завязывай ты это «вечор ты помнишь, вьюга злилась», давай про сиськи!

Князь ББ:
Опять Бонифаций свой высер запостил. За@@али стихи.

Анна Керн:
Сашенька, вы гениальны. Но вот это «под голубыми небесами…» Вы серьезно? Голубыми? Жаль, вы мне так нравились…

Князь ББ:
Да среди этих поэтов и так все под голубыми небесами… Тьфу, бл@дь.

Княгиня Ольга:
Вы, Александр, неплохой поэт, но не Державин, корону-то снимите с головы…

Николай I:
Я пока не разобрался в чем подвох, но сдается мне, что этот на первый взгляд безобидный стишок попахивает вольнодумством. Что значит речка подо льдом блестит? Не намек ли это на то, что блестящие умы России закованы льдом самодержавия?

Инкогнито:
Кстати, не еврей ли он часом?

Чаадаев:
Он таджик! Понаехали тут…

Инкогнито:
Чо, серьезно?

Чаадаев:
Да шучу я, шучу. Саня, не обижайся, поехали сегодня к Кюхельбекеру бухать!

Кюхельбекер:
Я ващето в Динабурге по политической статье.

Чаадаев:
Да? Ну, тогда к Пущину!

Наташа Гончарова:
Интересно мне, что за друг прелестный дремлет там рядом с тобой? Это так ты в Болдино по делам поехал?!
А ещё меня упрекал в том, что я мучу с этим лягушатником!

Дантес:
Чо, прямо так и сказал? Лягушатник?!

Наташа Гончарова:
Oui, mon cher…

Дантес:
Oh, merde! Слышь, ты, рожа с бакенбардами, а слабо мне в лицо это сказать? В интернете все смелые!

Пушкин:
Как же вы все меня за@@али!!!

Цукерберг:
Александр Сергеевич, вы забанены за нарушение внутренней политики нашей социальной сети.

Пи@дец. И не было бы никакого Онегина.

© Александр Гутин

123

Партнеры

Реклама