Анекдоты про дудит |
3
Баллада о мандавошках.
-Капитан,по правому борту шестивесельный шлюп!
-Боцман,стряхните мандавошку с окуляра!
(Морской анекдот)
-Что будет, если мандавошку скрестить со светлячком?
-Оттягиваешь резинку от трусов,а там-ЛАС-ВЕГАС!
И.В. Мичурин
Пишу сии строки не из личного опыта,так как был обделен вниманием сих милых созданий. Но у знакомых они кровушки попили всласть...
...
90е годы.
Сема был самым евреистым на вид евреем из мною встреченных. Рыжая кучерявая башка, семитские глазки навыкате, горбатый носяра, толстая жопа, походка-все в нем орало о принадлежности к родному генофонду. Ежели б в Парижской палате мер и весов задумали б выставить эталон еврея-Сема занял бы эту должность без конкурса и навеки.
Так же незаменим был бы Сэм в деле пропаганды атисемитизма в мире. Одно его появление в захолустье могло вызвать погром.
С умом, правда Великий Господин пожадничал, создавая сего представителя избранного им народа. Сема был даже не "тысячник"- миллионник. В Семину башку Адонай засандалил все имеющиеся у него квоты семитского идиотизма. Мало того, себе на потеху Творец наделил Семена зашкаливающей склочностью и истеричностью.
"Сущее говно есъмь" писал протопоп Аввакум о Семе.
С таким набором бытовой противности, понятное дело, Сему часто лупили. Но так, несильно. Ну как собачку обосранную пни-потом не отмоешься. Но вот спутникам этого шлемазла доставалось по-полной.
Идем как-то с Семой по Патрикам. За водкой. Проклятый жребий навязал мне этого идиота в спутники. Уж как я не орал, что один дойду-Сему выпнули вслед за мной. Ибо Семен купил дудочку и, сука , дудел на ней не переставая. Заебал вусмерть. Наорут на него-перестанет. Только расслабились-опять этот пастушеский вой. АААААА!!! Убью!!! Где этот пидор?! В туалете заперся и дудит оттуда. Причем, делает вид что оглох. Еле выковыряли . И отправили со мной с напутствием утопить Фавна в пруду, по возможности.
Итак, бредем за водкой. Впереди три братка курят возле ресторана. Моментально, третьей ноздрей чую,что:
1. Братва на взводе .
2. Братва на взводе и сильно выпимши.
3. Братва на взводе и сильно выпимши, так как сегодня завалили своего.
4. Братва на взводе и сильно выпимши,так как сегодня завалили своего. Причем-сами.
И в радиусе 50 метров от них ничто живое не может себя чувствовать в безопасности.
Иду, стараясь не смотреть в их сторону. Ибо развернуться и сваливать-значит нарваться сходу. Фффу, кажется прошли...
-Молодой человек! -уши режет гугнивый Семин голосок. -Да, вот Вы! Вы почему окурок на землю бросаете? Вон же урна! Вы что-свинья?!
У меня от ужаса аж уши заледенели.
За спиной всхлип, все, Сема свое огреб. Теперь моя очередь. Поворачиваюсь и тут же ловлю с трех сторон. Моментом слепну. Через секунду меня сшибают с ног и начинают месить ногами. Сопротивляться-никакого желания. Пристрелят.
Ору- "АТАС, МЕНТЫ!!!!" , троица отвлекается, вскакиваю и бегу к Семе. С разбега успеваю пробить ему три раза пыром в живот, пока меня опять не сшибли. Уверен-до реанимации меня не добили, только потому что ржали, как кони. Попытался б убежать- догнали б и искалечили. А так-попинали для проформы и ушли. Один, с остаточными следами человечности на лице, напоследок одобрительно похлопал по плечу и подарил на память народную мудрость:
"Даже не стой рядом с пидорасами."
До сих пор следую этому совету. Не раз выручал.
По странной прихоти природы Сема имел алхимическое сродство с лобковыми вшами. Где он их (или они-его) находил(и) -уму непостижимо. Но стоило Семе лишиться невинности-и мандавошка стала его постоянным домашним животным.
Начало этой эпопеи помню хорошо.
Сидим со Смолиным, курим ганджубас. Звонок. Сема. Болезненно морщусь (синяки еще не сошли)
-А ? Что? (Смолин) Не ори так ,Сема! Чешется ? Где?! Кого поймал? Лапами шевелит?
Посчитай лапы! Давай, жду! В лупу погляди. Не в за-лупу, а в лупу. Хотя и в залупу можешь. Свистнуть.
По роже видно-еле сдерживается, что бы не заржать. Зажимает трубку ладонью-
-Сема омандавошился!
-Мои соболезнования. Мандавошкам.
-Не мороси. Ща я ему навью жути-кипятком ссать будет (берет трубку)
-Сколько? Шесть? Плохо дело, Сем. Это ядовитые. Да не блажи ты так, не умрешь.
Просто хуй отсохнет и все... Не ори. Да зачем он тебе, уродов плодить? Звони врачам, звони. Они тебя тут же в вендиспансер свезут. На два месяца в карантин. А как ты думал? Это ж опаснейшее заболевание! Вирулентное! Хату опечатают. И дихлофосом зальют. Маму, бабушку и папу наголо побреют и тоже-в палату за решетку. Везде побреют, Сема. Да . И сверху и снизу. Сзаду тоже. И ноги. Да и бабушке ноги тоже. А пуделя вашего усыпят. И сожгут. Не истери, может и не усыпят. Но тогда его надо будет побрить. Да, самому.
Не визжи. Раньше думать надо было. Что? Да пошел ты нахуй. Я тебе дверь не открою. Сиди дома, крыса ты гуммозная, не разноси заразу. Помочь? Могу. Дома никого? Сначала побрей пуделя.Ты же не хочешь, что бы Кешу сожгли? Да, как закончишь-звони.
Смолин кладет трубку. Секунду смотрим друг на друга и падаем мордами вперед. Истерика.
Проходит час. Еле успокоились-звонок. Сема.
-Побрил? Везде? Сильно? Так тебе и надо. Пудель-мужчина. Джигит. Уважаю. Отомстил за поругание. Пожми ему лысую лапу за меня. Бинтом замотай. Бинт есть? Много? Хорошо, он тебе еще пригодится.
Смолин велик: в голосе неподдельная тревога и озабоченность. Я б так не смог. Тихо подвываю в углу.
-Так, Сема, теперь нужен керосин. Хер знает где. Не знаю. Может-и пойдет. Бери 95й, не жмотись. Литров 10. Да, звони.
Опять до слез. Праздник ума, именины сердца.
Проходит час. Раскуриваем трубку мира-снова звонит телефон. Сема, кто ж еще.
Смолин собирается с силами, и:
-Принес? Молодец! Теперь налей бензин в таз. Угу. Сем, запоминай. Раздеваешься догола. Обвязываешь бинт вокруг талии. Потом к этому поясу привязываешь полоски бинта через каждые 10 сантиметров. Как у баб-пояс с подвязками должен получиться. Для чулков. Длина полоски-75 см. Понял? Да, запиши. Садишься в таз с бензином на корточки. Так,что бы полоски были в бензине. Сидишь два часа. Не дай Б-г Сема те вылезти раньше. Тогда они вообще инкурабельными станут. Долго объяснять, короче пиздец тебе будет. Сема, не пизди, время идет. Курить не вздумай, ишак, не то сгоришь! Да, перезвони.
Валимся на пол. Сема сделал наш день. Я простил ему побои.
Звонок.
-Сел? Время засек? Ну и сиди. Скучно? А ты на дудочке поиграй-вот и развеселишься.
А далеко? Доползи с тазом . Подумаешь-три метра! Все, Сем, не до тебя. Перезвоню.
-АААААААААААААА!!!!!!
Но Смолин не был бы собой,если б не сделал завершающий мазок мастера.
Набирает Семину маму.В школе завучем она работала. Телефон учительской Смолин с детства наизусть знал.
-Наталья Моисеевна, здравствуйте, это Олег. Там с Семой нехорошо. Звонил из дома, какой то он странный. То ли накурился, то ли принял чего. Да, дома. Нет, не знаю. Он там про то, что пуделя побреет орал и в дудочку дудел. Наталья Моисеевна , а я знаю? У него и спросите.
-ХРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!!!! УЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!!!
Плакали от счастья. Подонки.
Как узнали потом, увлеченный игрой на дуде Сема пропустил приход мамы.
Наталья Моисеевна узрела плод чрева своего во всей красе. В тазу с бензином, в подвязках и с дудочкой. Наверное, она сильно пожалела, что аборт было делать уже поздно.
Я думаю, у потомственного педагога даже закрались сомнения в правильности выбранного ей профессионального пути.
Сему отправили в платную дурку. Как он не вопил про происки врагов, но бритый воющий пудель перевесил.Ну и то, что Сема категорически отказывался вылезать из таза до часа "Ч".
С нами Сема больше не разговаривал.
Не сказать, что бы мы сильно по нему скучали.
Мы ж не "Клуб ласкателей ручных доверчивых идиотов",в конце концов.
|
4
Обычное утро коммунальной квартиры номер четыре
Автор: Александр Гутин
Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Мусечка, вы бы шоколад в мясорубку еще с фольгой засунули! И зачем вам мясорубка, когда есть терка?
-Розалия Моисеевна, вы такая умная, что у вас скоро мозг пойдет носом! И что вы все время смотрите в чужие стороны, когда у вас борщ? Варите свой борщ и я вас не спрашиваю.
-Муся, Розалия Моисеевна права, шоколад надо поломать на кончики, а потом тереть на терке, зачем тебе мясорубка?
-Ну, так я ей и говорю, зачем ей мясорубка, только ваша Муся это не Муся, а какой-то бендюжник, кричит и хамит пожилой женщине.
-Розалия Моисеевна, у вас борщ, идите его солить и не думайте, что вы самая умная, а вокруг мебель!
-Вот видите, она опять, ваша Муся! Приличные родители, надо же...
-Мама я хочу какать!
-Левочка, подожди, я тру шоколад, у меня грязные руки.
-Мама я хочу какать, я сейчас покакаю прямо на половик!
-Муся, идите усадите ребенка в уборную, вы что боитесь измазать шоколадом его дрек? Я только позавчера выбивала половик!
-Мама я хочу какать! Мама я хочу какать!
-Оу, Муся, иди уже усади Левочку, я потру твой шоколад!
-Семен Иммануилович, вы что опять в уборной? Выходите, тут ребенок хочет!
-А почему вы думаете, что я не хочу? Я только зашел!
-Так вы всегда хочите, а ребенок только иногда. И вы уже со вчерашнего дня там живете и не выключаете за собой свет!
-Мама я хочу какать!
-Семен Иммануилович, если Левочка покакает на половик, вы сами будете его нести в химчистку, выходите из уборной, я вас умоляю!
-Ша! Я уже выхожу! Я так не могу, тут не дают спокойно жить и умереть! Это же не возможно!
-Семен Иммануилович, тут после вас мухи летают мертвыми и не жужжат! Что вы такое кушали, Семен Иммануилович?
-Муся, когда вы будете ходить в уборную фиалками, я вам сразу сообщу, а пока не делайте мне беременной голову и усадите уже своего Левочку какать!
-Муся, тебе тереть весь шоколад или половину?!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по Зеленой. Муся Шнейдерман и ее мама Хана Абрамовна готовили шоколадный пирог, Розалия Моисеевна варила свой борщ, а Левочка, сын Муси и внук Ханы Абрамовны хотел какать.
Именно в это обычное утро коммунальной квартиры номер четыре, сын Розалии Моисеевны, Йося, вошел в парадной майке белого цвета и в синих тапках на ногах на кухню и сказал:
-Мама, вы как хотите, но я так больше не могу, мама!
-Ай, Йося, не делай мне голову, ты видишь я занята и варю борщ?
-Я так больше не могу, мама, и я хочу сказать, что я женюсь.
-В смысле ты так больше не могу и хочу сказать, что ты женюсь?
-Я, мама, женюсь, я хочу тебе это сказать и так больше не могу.
-В смысле, ты женюсь и хочешь мне сказать и так больше не могу?
-Мама, прекратите повторять моих слов! Я именно это и хочу вам сказать! Мне двадцать шесть лет и я имею право!
Розалия Моисеевна положила ложку на стол, выключила газовую конфорку и тяжело опустилась на табурет.
-То есть ты женишься?
-Да, мама, я женюсь.
-То есть ты вот так вот женишься на женщине?
-Да, мама, я решил. Я женюсь на женщине, потому что на мужчине никто не женится.
-Это еще как сказать- вклинилась в разговор Муся.
-Муся Шнейдерман, если ты не замолчишь свой рот, я сделаю тебе первую группу инвалидности вот этим борщом и мне не будет жалко полкило говядины, которые там плавают!-парировала Розалия Моисеевна- То есть ты, Йося, все решил?
-Да, я все решил, мама, и даже не спорьте.
-То есть ты все решил, Йося, а мама может уже ничего не решать? И кто эта шикса, что ты на ней решил?
-Ну, почему сразу шикса, мама? Она хорошая девушка с работы.
-Хорошие девушки не работают на трикотажной фабрике. Там работают шиксы, а хорошие девушки сидят дома и жду пока на них женится хорошие мальчики из приличных семьи.
-Но мама, она правда очень хорошая, мы ходили с ней в драмтеатр и в горпарк кататься на карусели и кониках! Ее зовут Танюша Гапоненко, она живет в общежитии, она …
-Ша! Вы слышали? Гапоненко! Ее зовут Гапоненко из общежития! Мы Фельдман, а она Гапоненко! Конечно, она хорошая, она очень хорошая! Она видит стоит неженатый мальчик из хорошей семьи, воспитанный и одетый в приличную рубашку, так она сразу охмурила и сделал себе личную жизнь!
-Мама, подожди...
-Так мало того, этому шлимазлу больше не нужна мама, которая всю жизнь только и делает, что его любит как свуою жизнь и здоровье, одевает как английского лорда, делает гефелтифиш, который не пробовал сам Леонид Ильич, так зачем ему любить такую маму, когда у него есть Гапоненко, гойка, которая ходит в драмтеатр и катается на кониках!
-Мама, ну хватит играть театр, ты же не в кино! Я женюсь и все!
-Значит я умру. Иди женись, делай что хочешь, на Гапоненке, на Шмапоненке, хоть на негритоске из колоний, мне все равно, я умру и у тебя не будет никакой мамы и тебе будет хорошо.
-Мама!-неожиданно твердо произнес Йося- Я женюсь. Все. До свидания.
На свадьбе Розалия Моисеевна не произнесла ни слова. Когда гости начали расходиться, она молча встала, и поджав губы удалилась в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому так и не увидела, как молодожены уезжали в общежитие, где решили жить после свадьбы.
Несколько раз Йося с женой пытались утрясти конфликт, приходили в гости к Розалии Моисеевне, но она только молчала и не притрагивалась к принесенному торту.
Йося очень переживал, удивлялся неприступности мамы, а потом, с горечью констатировал факт того, что она сдавать позиций не собирается и визиты прекратил.
-Муся, вы бы поговорили с Розалией Моисеевной, это же надо устраивать такую трагедию из Гамлета, Йося так переживает, так переживает, что даже похудел и плохо кушает- говорила Зина Хаскина.
-А что я могу сделать? Это же не женщина, а железный Феликс. Можно подумать у нее не один сын, а целая футбольная команда «Динамо»...
С Розалией Моисеевной о сыне никто заговаривать не решался, обходя деликатную тему, а сама она при упоминании его имени мрачнела и принималась нарочито громко звенеть тарелками.
Прошел почти год. Был теплый майский вечер. Возле гаражей играли в домино Зелик Абрамович, Боря Лифшиц и Вася Калюжный. Мальчишки галдели, сидя на пожарной лестнице. Зина Хаскина громко рассказывала что-то по большому секрету жене доктора Шварца Гите Самуиловне, а сам доктор Шварц читал газету на балконе и слушал как дудит репетицию Шуберта на трубе за стеной Сема Зильберман.
Но вдруг двор словно накрыло ватой. Звуки стихли. Костяшка домино застыла в воздухе, зажатая в ладони Васи Калюжного, мальчишки, как по команде перестали галдеть и замерли, раскрыв рот, Зина Хаскина споткнулась на полуслове, а доктор Шварц прекратил шелестеть своей газетой. Даже труба Семы Зильберманы что-то невнятно продудела и замолчала.
Розалия Моисеевна, вешавшая на веревку пододеяльник, удивленно оглянулась и увидела в арке дома своего сына с женой. В руках Йося держал большой сверток, перевязанный голубой лентой.
Под гробовое молчание, переминаясь, Йося нерешительно приблизился к маме:
-Вот, мама. Я так больше не могу и хочу сказать. Хоть ты и может этого не хочешь, но это твой внук Миша, который мой сын. Просто Таня говорит, что ты должна на это посмотреть и познакомиться, потому что вы родственники.
Розалия Моисеевна молча взяла сверток из рук Йоси и заглянула в него.
-Миша?
-Миша. Но если ты не хочешь знакомиться, то он не виноват.
Розалия Моисеевна плакала.
-Мама, прекратите плакать, мама почему вы плачите?
-Идите в квартиру, я напеку оладушки, что вы проглотите язык и все зубы....
-Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Танюша, так порубайте мосол, кто же ложит в мясорубку мясо с мослами, я вас умоляю!
-Муся, смотрите в свою сторону, вас забыли спросить!
-Так Муся права, Таня, мясо надо порубать- сказала Розалия Моисеевна и сняла с плиты кастрюлю с компотом.
-Мама, я хочу какать!
-Подожли, Левочка, у меня руки грязные! Это не ребенок, это цорес майне грейсе!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по Зеленой.
|
|
5
Укрощая хамов и невеж,
Носится по городу кортеж,
Яростно мигает и дудит.
Угадайте,кто внутри сидит?
Да ,там крутой олень,
Всех приводя в смятение,
Гоняет целый день
Он по стране Олении,
Где "Тополь" смотрит в небо,
Где зрелищ больше хлеба,
Где водки столько,что работать лень.
А чтоб насмерть напугать врага,
Разгоняет в небе облака.
Может быть по этому мы ждём,
Что зальёт нас проливным дождём?
А наш крутой олень,
Отбросив все сомнения,
Гоняет целый день.
И даже в день рождения
Он отдыхать не хочет,
Врагов в сортире мочит.
Пахать привык весь день крутой олень.
Видимо пройдёт не мало лет,
Много поменяет белый свет.
Но, олень с кортежем не уйдут,
Потому, что очень нужен тут
Такой крутой марал,
Что силой и терпением,
Хоть как-то,но создал
Свою страну Олению,
Где справедливость чахнет,
Где равенством не пахнет,
Где с братством и свободой та же хрень.
|
|
6
Дивную картину наблюдал днями на дороге славного города N.
Еду я, стало быть, трассе в сторону севера. Трасса как трасса — две полосы в каждую сторону, широкая разделительная с барьерами.
Еду в левом ряду с законопослушной скоростью 79 км/ч, ибо городская черта и камер там — как грибов в лесу. У нас вообще с этим богато, с камерами, в Москве и то меньше. В правом ряду, соответственно, едут те, кто понимает ПДД слишком буквально — со скоростью 59 км/ч. Ну, обычная картина для наших мест — камеры более-менее всех приучили ездить без лишнего пафоса. Хотя исключения, разумеется, есть.
Вот такое исключение на белой мазда-шесть меня догоняет километрах на ста в час и сходу ксеноном в зеркала — мырг-мырг! Бибикалкой — бип-бип! Ну, мне не жалко, может человека приспичило, боится в толчок не успеть. Диарея — страшная вещь… Моргнул поворотником, ушел вправо, пропустил, вернулся обратно. Подумал еще — вот жежь человеку денег не жалко! Он же только что минимум на 500 рублей себе письмо отправил, а это не последняя камера на дороге.
Тут сзади второй такой же, на сером пассат-сс, — тоже мырг-мырг и бип-бип и сто км/ч. А мне, опять же, не жалко — поди, в городской бюджет штрафы идут. Может скамеечку за его счет покрасят в парке, или урну поставят. Пропустил, еду дальше в правом. А впереди переход, знак 40 и камера над ним. Там подземный сейчас ладят, но пока поверху и знак. И камера.
Все едут 49 км/ч, потому что камера же, а в левом ряду маршрутка типа «Газель» — потому что ей налево уходить, на разворот к студгородку. И вот маздашесть сходу упирается в Газель, резко оттормаживается и снова мырг-мырг и бип-бип. Но переход и камера — не ускоришься, да и деваться Газели некуда — справа занято. Так что Газель только включает левый поворотник — типа, «не нервничай ты так, налево мне». Маздашесть давит на сигнал уже непрерывно, но Газель же не может подпрыгнуть и пропустить его снизу? Я уже догнал эту процессию по правому ряду и вижу сбоку профиль водителя Газели — лицо его исполнено глубокого спокойствия и полнейшего пофигизма. На нем как-бы написано: «Да долбись ты конем со своей дудкой!».
Сзади все это догоняет пассат-сс и бибикает уже на маздушесть. Водитель (-ница?) маздышесть неожиданно резко кидает машину вправо, пересекая передо мной правую полосу (я, говоря сухим языком протоколов «был вынужден прибегнуть к экстренному торможению») и уходя на обочину. По обочине обгоняет пару машин, опять по диагонали пересекает две полосы и оказывается перед Газелью. И тут неизвестный водитель (-ница?) маздышесть демонстрирует окончательное мудачество — резко оттормаживается перед Газелью, типа «наказывает». Водитель Газели, сохраняя бесстрастное лицо индейского вождя, даже не пытается тормозить и накатывается на задний бампер мазды. В последний момент "маздюк" понимает, что сейчас будет ему ой, и газует, уходя от удара.
Пассат-сс при этом продолжает сигналить уже в жопу Газели. Я прям удивился стальным нервам ее водителя — этот спереди тормозит, этот сзади дудит, а он едет себе, как будто их вовсе нет.
И тут наступает кульминация — "маздюк" снова резко оттормаживается перед Газелью, видимо, решив, что в первый раз тот не оценил глубину его обиды. Газель спокойно поворачивает налево, уходя на разворот, а в жопу "маздюку", не переставая бибикать, влетает резко ускорившийся пассат.
Иногда мироздание демонстрирует нам удивительную гармонию взаимодействий…
|
|
7
Ещё из рубрики- дорожные истории.
Ехали мы как- то через всю Украину в Закарпатье, в гости к родне жены. 2011 год, лето. Питер- Киев- Кременчуг- Винница - Львов - Мукачево -Брест - Псков - Питер. Где- то 4500 км. На всё про всё - две недели, со всеми близкими повидаться.
Хрен его, не помню, как называлось это сраное село на трассе за Винницей- там всего «жилого комплекса» метров семьсот вдоль по трассе.
Свадьба, блин у них. Построились колонной, привязали верёвками консервные банки к бамперам, кто- то в дудку дудит, кто- то в воздух из двус(обреза)тволки стреляет. На клаксоны жмут- бип, бип, бип бип бип… Собаки лаем заходятся - следом бегут. Весёлою толпой. Праздник, бл… Веселится и ликует весь народ.
Главное, едут точно по середине- заняли обе полосы дороги - и свою и встречную.
И похер пейзанам, что это вообще- то трасса слегка государственного значения.
Скорость - чуть меньше сорока.
Вставай в хвост и принимай участие в празднестве - у них такие традиции национальные. Пока колонна строем не пройдёт - за стол не садимся.
Бл...дь. У меня уже с утра шестьсот километров за плечами, впереди ещё побольше чем столько - время терять на этот обезьянник?
Часть по дороге, часть по левой обочине- обогнал, протолкался. Мне в спину сигналят и орут- «Тю, москаль!»
Номера- то разглядели.
Две машины срываются из колонны и за нами – Москвич 412, и вроде копейка Жигули. Лохматые и ржавые- пожухлый сельский вариант. Орут что- то грозно, руками из окон размахивают, я же их правила цинично нарушил – свадебный кортеж обгонять нельзя- по деревенским понятиям.
Да пошли они все…
Хрен там – километра два гнались, с пердежом и подпрыгиваниями на ямках – угрозы какие- то выкрикивали. Я вначале игнорировал, но когда попытались на обгон пойти и подрезать – пришлось прибавить газу.
У меня- то под капотом сто шестьдесят лошадей, а у этих- на двоих в сумме поменьше будет.
Но там, в двух машинах человек восемь вдребезги пьяных парубков, искренно загоревшихся идеей проучить клятого москаля, нарушившего их священные заповеди, а у меня- жена и дочь. На хрен надо такие тёплые встречи.
Не догнали, разумеется. Как эти два ведра с гайками вообще почти по сотне выжать сумели?
Но очень неприятно было.
|
|