Анекдоты про грех |
453
Как немца в баню водили
То, что написано ниже анекдотом не является. Это – совершенно реальные события, которые я просто излагаю как их участник.
Дело происходило в начале 80-х годов.
В нашем городе в одной из бань открылись индивидуальные номера с сауной на 3-4 человека.
А начальник мой, царствие ему небесное, замечательный человек, Валентин Александрович, сагитировал некоторых регулярно в эту самую сауну ходить. Что мы регулярно и делали, в основном, в осенне-зимний период.
Так вот, сидим мы как-то на работе, разрабатываем новые изделия вычислительной техники, и тут звонок нашему начальнику по внутреннему телефону.
Надо сказать, что в то время наш завод осваивал производство принтера разработки ГДР для персональных компьютеров.
Звонил начальник отдела наладки. Он рассказал Валентину Александровичу вот о чем.
Из ГДР для обучения наших специалистов приехал специалист по этим самым осваиваемым заводом принтерам, поселили его в хорошей гостинице, а тут, как назло, отключили в той гостинице горячую воду.
Немец захотел помыться, и наслышанный про наши хождения в сауну начальник отдела наладки попросил сводить этого немца в баню.
При этом субсидировал оплату этой сауны, пиво, водку, закуску, да еще в рабочее время.
От такого предложения грех было отказаться.
Закупили мы с В.А. (для краткости так буду именовать Валентина Александровича) шесть бутылок пива, бутылку водки, а на закуску взяли полкило колбасного сыра, кто-то смотался в баню за билетами. Набрали в заводской библиотеке немецко-русских и наоборот словарей.
Встретили мы этого немца у гостиницы. Им оказался небольшого роста улыбающийся крепыш по имени Вернер лет сорока, прекрасно говорящий по-русски. Так что словари не потребовались.
Сели в троллейбус и поехали в баню.
Приехали, зашли номер. Сели в холле, разделись, выложил на стол с гранеными стаканами свою закупленную выпивку и закуску.
Приглашаем Вернера, зайти в парилку.
Подходя к парилке, Вернер заметил стрелочный термометр, показывающий 110 градусов.
Он нам говорит:
- Ну, почему у вас русских никогда ничего нормально не работает?!
Зашли в сауну. Мы с В.А. сели для начала на самый нижний полок. Вернер же осознал, что термометр не зря показывал 110 градусов.
Он сел на пол около входной двери (там по прохладней), зажал уши руками и изумленно смотрел на нас. Хватило его на пару минут, выскочил из сауны как ошпаренный.
Посидели мы с В.А. минут 5-7, вышли, смотрим: Вернер наш стоит под теплым душем и стирает свое белье.
Тут надо сказать, что после первого захода мы никогда в бассейн с обычной холодной водопроводной водой не прыгали, ввиду недостаточного прогрева тела, т.е. до момента «прошибания» пота.
Сели за стол, налили пиво, про которое Вернер сказал, что их пиво лучше. С чем, конечно, согласились, несмотря на то, что никто из нас их пива не пил. Но наслышаны, что немецкое пиво – одно из лучших в мире были.
Посидели, поговорили о том, о сем.
Вернер на вопрос о том, как живется в ГДР, отвечал (видно жил в Берлине), что все вроде хорошо, но власти ГДР не пускают их в Западный Берлин к родственникам и т.д.
Пришло время второго захода в парилку. Вернер категорически отказался идти в 110 градусов.
Пошли одни, посидели на верхней полке, пот «прошиб».
Стали по выходу из парилки прыгать в бассейн с холодной водой с воплями и криками под изумленными взглядами немца.
Сели за стол, стали пить пиво и есть колбасный сыр. Сняли с него полиэтиленовую пленку, порезали на дольки.
Вернер с изумлением смотрел, как мы едим сыр со шкурой. Хотя, как любому советскому человеку известно, что колбасный сыр подкопчен, и его корочку можно с удовольствием есть, Вернер долго смотрел на нас, как на варваров (мол, сыр со шкурой едят).
После достаточно долгой борьбы внутри себя он все-таки не решился, есть это самый колбасный сыр с корочкой и, обломав корочку пальцами, сподобился съесть пару кусков.
Пошли мы на третий заход в парилку. Смотрим, а Вернер, крадучись, подошел к бассейну и, опустив в воду руку, сразу же ее отдернул. Не ожидал, видно, что в нем практически ледяная вода.
Сходили мы на третий заход, опять прыгнули в воду. Пришло время закругляться. Сеанс заканчивался.
Достали мы бутылку водки. Стали разливать по граненым стаканам. Вернер при виде количества наливаемого резко запротестовал, мол, много.
Короче, налили грамм по 50 всем. Выпили. Посидели. Тут – стук в дверь. Пора заканчивать. Водку надо срочно допивать. Вернеру налили на донышке. Остальное разлили по двум оставшимся стаканам.
Вернер, увидев наши дозы, забеспокоился и говорит нам:
- Под столом будете, под столом!
Мы с В.А. вытянули грамм по 150-170 и стали собираться.
Вышли из номера, идем на выход. Вернер периодически забегает вперед по ходу и смотрит на нас: идем мы или падаем?
Надо сказать, что в связи с обостренным чувством ответственности перед товарищем из соцлагеря, шли мы твердо и никаких признаков опьянения не демонстрировали.
Идем, думаем, скорее бы его довезти до гостиницы.
Но это было еще не все.
Заходим в троллейбус и видим на задней площадке последствия какой-то колоссальной драки.
Все в крови: и пол, и поручни, и стены.
Надо сказать, что за время моего проживания в нашем городе (практически 50 лет), я никогда ни до того, ни после того ничего подобного не видел.
Наверное, поглядев на все это, Вернер внес своими рассказами о походе в баню в России определенную лепту в объединение Германии.
|
455
История эта произошла зимой 1986 года в славном городе Челябинске.
Учился я в то время в училище на 1 курсе.
Ну так вот, заступает наше отделение в караул на гарнизонную гауптвахту, которая находилась в то время на ул.Кирова, это практически в центре города.
Ну только приехали, расположились, достали спрятанный магнитофон (в то время военнослужащим не разрешалось иметь в личном пользовании на службе фотоаппараты, радиоприемники, магнитофоны) и собрались слушать музыку. Включили его и тут у него рвется пассик (резиновое колечко если кто помнит). Все, беда пришла, остаемся без музыки!
Ну так как это были времена жуткого дефицита всего, то о наличии пассиков в радиомагазине нечего было и думать, да и далеко это было. Зато совсем рядом был Детский Мир, в котором должны быть по идее воздушные шарики, горловинка которых с успехом временно могла заменить порванный пассик.
Тут же снаряжается гонец и отправляется в путь!
Далее с его слов:
Захожу я в магазин, пробежался по витринам - нет шариков! Выхожу их магазина, на другой стороне проспекта аптека. Ну курсантская мысль работает дальше, если нет шариков, то чем презерватив хуже? На нем тоже есть резиновая горловинка в виде колечка, которую тоже можно использовать!!!
Захожу, говорит в аптеку, а там как на грех молоденькая девчонка, видимо студентка или практикантка. Мне стыдно (80-е годы все-таки), дождался пока народу поубавится и спрашиваю шепотом:
- Презервативы есть?
Она покраснела и также шепотом отвечает:
- Нет...
Я только собрался уходить, скользнут взглядом по витрине и увидел резиновый напалечник, а на нем тоже есть горловинка колечком!!! Я такой радостный поворачиваюсь к ней и говорю:
- Ну тогда дайте мне это!!!
Ребята, видели бы вы глаза той миленькой девчушки!!!
Мы ржали, представив эту картину еще долгое время!!! Да и сейчас, вспоминая эту историю не могу удержаться от смеха!
|
|
456
Спрашивают старого холостяка: - Сколько ты будешь болтаться без семьи! Не пора ли жениться? Он отвечает: - На фиг мне это надо! У меня есть две сестры, которые обо мне заботятся и дают мне абсолютно все, что мне нужно... - Ну, ладно, но ведь сестры никогда не заменят тебе хорошую жену, заниматься с ними сексом большой грех! - Почему? Это же не мои сестры!
|
|
457
Когда я была маленькой, родители почти на всё лето отправляли меня в деревню, к бабушке Варе.
Бабушка Варя жила одна, но по привычке держала кой-какую скотину. Корову, и несколько десятков кур.
А во дворе в будке у неё жил цепной пёс по кличке Барин. Обычная дворняга средних размеров, доброго и безобидного нрава.
Наверное как охранник Барин никакой ценности не представлял, но была у него одна важная, пусть и не очень почётная, обязанность.
Заключалась она в следующем.
Если у бабушки Вари возникала нужда в курятине, это была проблема. Ведь курицу надо было выбрать, и убить. Взять на свою душу такой грех бабушка Варя не могла.
Тогда она отвязывала Барина, и минут на десять запускала в курятник.
В курятнике случался переполох, в потом там непременно находилась одна задушенная курица.
После чего бабушка привязывала пса на место, а мы были на неделю обеспечены куриным супчиком.
И вот как-то раз приходит соседка, и говорит:
- Варя, одолжи твоего Барина, на полчасика.
- Это зачем ещё? – спрашивает бабушка.
- Так хозяина-то моего в больницу положили. – говорит соседка. – Хочу завтра его навестить, курочки ему отвезти. А кто мне курицу зарежет, если хозяин в больнице?
- Ну так бери конечно, что ж. – говорит бабушка Варя.
Соседка отвязывает Барина, и уводит с собой.
А минут через десять мы вдруг видим, как по улице, с диким визгом, мчится наш Барин, а за ним, распустив крылья, и распушив загривок, несётся соседский петух.
Насилу мы нашего Барина у этого петуха отбили. Наверное сутки он потом сидел в будке и носу не показывал.
И с тех пор – как отрезало. Барина нашего в курятник стало палкой не загнать.
А бабушка Варя периодически брюзжала на соседку.
- Ну что за баба такая? Ничего доверить нельзя, или сломает, или разобьёт. Такую хорошую собаку мне испортила!
|
|
458
В одной деревни на исповеди у батюшки местные б. . ди говорили что упали с мостика. Батюшка их слушал и понимая отпускал грех. Тут батюшка умер и в деревню отправили молодого попа. Женщины продолжали ходить в церковь с "упала с мостика". Молодой поп не зная местный жаргон всегда говорил что это не большой грех. Наконец, не выдержав, пошел к председателю колхоза, чтоб тот отремонтировал-таки проклятый мостик. Председатель, понимая о чем речь засмеялся, на что поп ему и говорит: - А вы не смейтесь, жена ваша на этой неделе уже три раза с мостика падала.
|
|
460
Производство презервативов в России составляет всего 100 миллионов штук в год, а импортируется до 600 миллионов. Срочно требуется импорт замещение.
Отчего у нас в посёлке у девчат переполох?
Все скупил презервативы здесь в аптеке один лох.
Запретили их в Европе к нам в Россию доставлять.
Где теперь гандон со смазкой или с запахом тут взять?
Как на грех , явился молодой моряк,
всех осеменял он и при том за так.
Каждой руку жмёт он и глядит в глаза,
а одна смеётся трахаться нельзя.
Ходит,шутит он со всеми, откровенно говорит,
не дают мне без гандона, у меня яйцо болит.
Спермы изобилие вслух в мудях шумит!
Трахать Вас без презика мама не велит.
Загрустил немного молодой моряк,
купит он гандоны, когда свистнет рак.
Через год закроется эта наша брешь
и гандонов будет, хоть ты жопой ешь!
Верьте Вас затрахаю без следа смущения
с нашими гандонами импорт замещения.
Те гандоны русские сто очков дадут,
всем заморским с усиком, что прижились тут.
Толстый,грубый,неказистый,
только знает вся страна,
что пригоден он для случки
африканского слона.
Не к чему расцветка, не к чему фасон,
крепче он ,чем импортный, не порвётся он.
|
|
461
В середине 90-х жил и работал в деревне. Жил с кошкой Муськой и собакой-лайкой Динкой. Животные жили на свободе, не доставляя мне никаких хлопот. Но речь сегодня не о них. У соседа через забор Сереги жил Дик, овчар русско-европейский, классический пример охранника. Во двор к нему я заходить боялся, хотя собак в принципе не боюсь любых, нахожу с ними общий язык. Дик же все время пытался меня сожрать и переставал лаять только после окрика хозяина. Изредка мы с Серегой общались через забор, при этом я вставал на лежавшие там рядом кирпичи, высунув голову над забором. Во время разговора Дик всегда пытался ухватить меня своими зубищами за морду лица, заливаясь на всю улицу злобным лаем. Да, он так и вел себя в собственном дворе, пока не выходил с него. А выходил довольно часто, поскольку как и моя Динка цепи не знал. Обычно они вдвоем и гуляли. На моей же территории (во дворе и в доме), куда они часто заходили вдвоем, Дик был моим лучшим другом. На мою Муську он внимания не обращал, как и на своих кошек, ел, что доставалось, вел себя довольно скромно, но… Лежу, бывало, вечером с книжкой на застеленной покрывалом кровати, Динка лежит где-то рядом на полу, а Дик, сидя около кровати, положит башку свою кареглазую на мою подушку и смотрит преданно мне в глаза. Чуть зазеваешься, он уже целиком лежит на кровати, развалившись у меня в ногах. Ну, дорогой гость.
Утром на работу меня провожают до самого крыльца, по дороге еще несколько собак позовут. Смех и грех…
Но как моя голова над соседским забором опять появится, Дика не унять, он, гад, моментом забывает, что он мой лучший друг и опять пытается меня сожрать. Охранник, блин…
|
|
466
Два художника сидят, неспешно выпивают. Вдруг один говорит: - Представляешь, мне сегодня приснилось, что я умер. - Ох, прекрати. - Серьезно, приснилось. Сон же дело такое, его бояться не надо. И вот я умер и подхожу к воротам Рая. А меня привратник не пускает. Говорит, что художникам в Рай нельзя, они при жизни создавали свои миры, брали на себя роль Творца. А это грех. - Ну, логика в этом есть. - Я тоже так подумал. Поэтому не стал спорить и пошел вдоль забора. И вдруг вижу, там, за райской оградой, кого бы ты думал? - Кого? - Тебя! Я возвращаюсь к привратнику и говорю, мол, как же так? Он художник и я художник. Но ему в Рай, получается, можно, а мне нельзя. Где справедливость? И знаешь, что мне сказал апостол? - Что? - Перестаньте, говорит. Ну какой он нахрен художник?!
|
|
467
Раввин: - Евреи, запомните. Есть три самых страшных греха. Первый грех - это злорадство. Если у соседа сдохла корова - не надо радоваться, надо посочувствовать человеку. Второй грех - это уныние. Если у тебя только одна корова, она старая и больная и дает мало молока - не унывай, а радуйся, ведь у кого-то даже такой коровы нет. Голос из толпы: - Ребе, но ведь радоваться, что у кого-то нет коровы - это же злорадство, страшный грех, вы же сами только что сказали. Раввин: - А третий грех - это занудство.
|
|
470
Это наблюдение произошло - в 1999 году.
Не помню - присылал я эту историю уже - или не присылал, если присылал - повториться не грех, ибо - история прикольная!
Вобщем - середина лета, я сижу в теньке - рядом бегают две птички - трясогузки.
Я от лени стал за ними наблюдать ....
Две одинаковые взрослые птички
Одна птичка бегает но земле - и пищит - типа взлететь не может ...
Другая птичка прилетает с червячком в клюве (ну - я под лупой не рассматривал) - и кормит её - и так несколько раз - и так продолжалось - примерно пол-часа ...
Потом приехала машина и спугнула этих птичек - они обе - взяли - и просто улетели!
Я так понял - это брачная игра была - самец - кормит самку - выражение любви!!!
Вот такие игры даже у птичек!!!
|
|
471
Когда Генри Форд был раввином, на его синагоге была надпись над входом: "войти сюда с непокрытой головой есть такой же грех, как прелюбодеяние." Через некоторое время появилась прописка, сделанная сыном Рокфеллера: "я пробовал и то, и другое - таки есть разница!" = =Генри Форд был лютым антисемитом, и на этой почве лучшим другом одного художника из Австрии. Шо за поколение, аж страшно.
|
|
472
Игры в монополию
Свои первые деньги Юрка Симаков получил через небольшое окошко кассы ПТУ, в которое поступил после восьмого класса школы. Это была ученическая стипендия - двенадцать тысяч уже прилично обесценившихся рублей.
Поставив неуверенную подпись напротив своей фамилии, и стараясь не выдать радости, которая овладела им в этот момент, Юрка бережно спрятал хрустящие купюры во внутренний карман куртки.
После уроков окрылённые только что полученными деньгами пятнадцатилетние пацаны были готовы к кутежу.
Вскоре крестные магазины были атакованы весёлыми пэтэушниками. Каждый тряс серебром по-своему: Парни в одинаковых костюмах скупали мороженное, импортные сигареты, газировку из рекламы. Старшекурсники, практически не таясь, затаривались пивом и недорогим портвейном в виноводочном отделе.
И тут из магазина вышел Юрка. На лице у него было то же выражение, что и у раскрасневшихся одногруппников, но содержимое его сумки, в которую легко можно было заглянуть, разительно отличалось от того, что покупали они.
Там лежали две бутылки подсолнечного масла и свёрнутая в трубку игра в монополию.
Мысленно покрутив пальцем у виска, несовершеннолетние любители сладкого и пенного пошли тратить остатки своей первой получки.
Юркой его назвали в честь Гагарина. Он был первым ребенком в семье водителя и телефонистки с городской подстанции. После него родились две девочки погодки - Рита и Маша.
Когда Юрке было четырнадцать лет, отец ушел из семьи, нашел себе новую женщину в городе, куда часто ездил в рейсы. Именно в этот день Юркино беззаботное детство закончилось. Мама и сестры неделю ревели, новый 1990 год встретили без привычной праздничной суеты, молча усевшись перед стареньким телевизором.
Резкие перемены в жизни Юркиной семьи совпали с переменами в стране. Все чаще стали отключать свет в их микрорайоне, котельной постоянно не хватало угля, и тепла в батареях было ровно столько, чтобы не замёрзли трубы. Рукастые соседи сооружали в своих квартирах печки-буржуйки, выводя трубы прямо в форточки.
Возвращаясь из школы, Юрка с завистью смотрел на сероватые струйки дыма, поднимающиеся вдоль стен его дома. Но денег на печку не было, маминой зарплаты только-только хватало на продукты, да и то на самые простые. Поэтому и пошел он после восьмого класса в строительное ПТУ.
Там Юрке и его одногруппникам выдали костюмы и рубашки, грубые, но вполне пригодные к носке ботинки, и ватные зимние куртки. Иные ребята воротили нос от казённой одежки, а Юрка в этот день чувствовал себя именинником.
- Юрик, какой ты бравый в новом костюме, - сказала мама, когда он примерил на себя обновку, - ну точно Гагарин.
Сестрёнки тоже крутились вокруг и восхищённо цокали языками.
- Юр, а девочки у вас там есть? - Спросила старшая, Рита. - Тоже в твое училище пойду! Учат, одевают, да ещё и кормят два раза в день!
- Есть, одна даже староста группы у нас - Таня, но в основном девчонки в малярно-штукатурной группе, - ответил Юрка и подумал, что действительно можно будет и сестру через пару лет устроить в училище.
Здесь действительно было неплохо, а теперь вот ещё и стипендию стали выдавать.
Через двадцать лет после окончания ПТУ, которое сейчас стало называться лицеем, та самая староста Юркиной группы решила собрать выпускников девяносто пятого года.
Кинула клич в "Одноклассниках" создал чат, и через месяц Таня с однокупсникми встретились в кафе, неподалеку от места своей трехлетней учебы. Под холодный алкоголь и горячую закуску завязался душевный разговор о том, как сложилась жизнь у каждого из них.
Через час после начала встречи в кафе вошёл очень респектабельный мужчина. Оглядевшись по сторонам, он с улыбкой направился к столу, за которым сидела компания строителей.
- Юра, привет! - Таня единственная узнала в импозантном посетителе Юрку Симакова.
Он действительно мало походил на того худого и вихрастого пацана с последней парты в неизменном коричневом костюме.
Юрка присоединился к уже захмелевшей компании и тут все конечно вспомнили его странную покупку после первой стипендии.
- Юр, а нафига тебе тогда это масло сдалось? - спросил один из одногруппников, - я ещё тогда хотел спросить, но ты был такой закрытый, что решил не лезть с вопросами.
И Юрка рассказал. Причем когда он начал говорить, все притихли, настолько был роскошен его голос и манера повествования.
Его история началась с тех самых холодов и отключений отопления в начале девяностых. Именно эта критическая ситуация заставила Юрку начать что-то предпринимать в качестве главы семьи.
Перво-наперво он прочно законопатил все щели в квартире - дверной проем, окна, трещины в панелях. Стало немного теплей, но все равно мама и сестры ходили в двух кофтах. Потом решил перенести из спальни в зал кровати сестер, спать в одной комнате было не так холодно. И самое главное, он понял, что им нужен постоянный источник тепла, в этом качестве как нельзя лучше подходила огромная чугунная сковородка, доставшаяся маме от бабушки. Нагревшись на газовой плите, она долго отдавала свое тепло и на несколько градусов поднимала температуру в квартире.
- Ну а раз сковородка горячая, грех на ней что-то не поджарить, - продолжал рассказ Юрка, - сестрёнки наловчились делать лепешки, замешивали тесто на воде и соли и жарили их в масле. И сытно и тепло. Да что только не готовили на ней - и сухари сушили, и картошку жарили и яичницу, но это в хорошие времена, а бывало, что кроме мороженого лука и приготовить нечего было.
- Так что, ребята, масло мне в те времена очень нужно было. - Объяснил ту необычную покупку Юрка.
После его рассказа возникла довольно долгая пауза, которую нарушила Таня.
- А монополия тогда зачем тебе нужна была, ведь перебивались практически с хлеба на воду?
- О, та штука тоже важна была. Это ведь настольная игра, в которую всей семьёй можно было сражаться. Мы и играли - бросишь кубик - и ты миллионер, покупаешь фирмы, продаешь, богатеешь. Доллары игрушечные младшая сестра Маша отсчитывала, так интересно ей было деньгами заведовать.
Представьте, за окном хмурый зимний вечер, фонари не горят, да и выходить по темноте на улицу опасно было, сами помните. А у нас хорошо, вся семья за столом, подначиваем друг друга по-доброму, рядом сковородка лепешки печет, красота. Так и жили. - Юрка улыбнулся.
- Так ты сейчас, наверное, директор маслозавода? - спросила Таня, - или инвестор, игры в монополию, поди, не зря прошли?
- Нет, в бизнесе у нас только сестра Маша, - ответил старосте Юрка, - ей точно монополия жизненный путь определила. А я психолог, в том числе семейный, если буду нужен - звони.
"Кому же ещё быть психологом, - подумала Таня, - если не тому пятнадцатилетнему пацану, радостно спешащему домой с двумя бутылками подсолнечного масла и капиталистической монополией".
Автор: Андрей Егорин
|
|
473
Саратов - история названия.
В 1669 году Степан Тимофеевич потрепал на Каспии флот персидского военачальника
Мамед-хана. Взял в плен его сына Шабына и дочь, страшненькую весьма, а так же служанку
Сару, красавицу и умницу. Та была пленной филистимлянкой. Персов Разин продал шаху Солейману,
а Сару оставил себе для утех. Когда пошли вверх по Волге, "братва" возмутилась: мы гребём,
а он кайфует. Тут пьяный босс берёт девушку и кидает за борт "княжну", каковой она числилась.
Утром, протрезвев, задал резонный вопрос:
- Вася, что это вчера было ?
- Атаман, утопил ты свою тёлку.
- Блииин. Утонула?
- Да вроде к берегу поплыла - там саженей сто всего.
- Жаль, если грех на душу принял Хорошая баба была. Ласковая, умная,
хоть и халдейка. Научила меня север по звезде находить.
Надо её именем вот эту крепостёнку назвать - грех искупить.
- Атаман, хочешь в Историю попасть - думай не о бабах.
- Не умничай. Как эта деревушка под горой называется?
- То ли Укек, то ли Увек.
- Назовём её Сараполь... блин, нет. Сараград - грубо.
Сарапул, Саранск - всё не по-русски.
- Где толмач казахский? Как будет жёлтая гора?
- Сара тау.
- Ну да, красиво, но не про город.
- Как, англикос поганый, по-вашему будет "город".
- Таун.
- Прости, Сара. Саратаун - город Сары. Сделал всё, чтобы этот городишко назвали твоим именем.
P.S. В 1670 Разину пришло письмо "Спасибо за освобождение из персидского плена
и за сына. Я знаю русский, английский, фарси, арабский и родной иврит, поэтому
в Саратауне служу главой администрации. Любящая Вас Сара Ильинична Соколова".
|
|
474
Продолжаю мои заметки со Всемирной выставки EXPO 2020 в Дубае.
Согласно статистике, на EXPO 2020 ежедневно тусовались 130,000 посетителей, 30,000 волонтёров, готовых прийти на помощь в любую минуту и по любому поводу, столько же представителей 192 стран-участниц, а, кроме того, многочисленная обслуга, главным образом, из стран третьего мира. Одним словом, целое море разноязычного и разноцветного люда.
Прожив много лет в новом Вавилоне – Нью-Йорке и на обазиатченных Гавайях, я вообразил, что могу определить происхождение почти любого встречного по внешнему виду, по звучанию языка, на котором он говорит, а иногда и по акценту. На Выставке моя вера рассеялась как дым. Безошибочно я опознал только одного человека - бруклинского хасида, приехавшего на свадьбу в Израиль. Он воспользовался случаем и подскочил на три дня в Дубай.
Как выяснилось, о трети стран я почти ничего не знал, а о шестой части – вообще никогда не слышал. И получил колоссальное удовольствие от знакомства с ними, пусть и самого поверхностного. Не знаю о других, но меня новые лица, одежда, речь скорее привлекают, чем пугают. Тем более, что на Выставке я ни разу не почувствовал на себе ни один косой взгляд, не говоря уже о враждебности. Без мелких недоразумений, конечно, не обошлось, и об одном их них я хочу рассказать, сделав сначала короткое отступление.
У каждого, хотя бы изредка путешествующего, скапливаются бесчисленные сувениры. Вскоре интерес к ним угасает, а выбросить их жаль. Они занимают место и копят пыль. По этой причине я стараюсь привозить домой что-нибудь небольшое, легкое, полезное и желательно постепенно исчезающее. В Дубае мой выбор пал на специи. Самые дорогие из них в наше время «имитируют» в таких масштабах, что найти настоящие в океане подделок становится нерешаемой задачей. Выставка предоставила уникальный шанс, который грех было упустить, – купить, скажем, ваниль, в павильоне Мадагаскара, а шафран – в павильоне Ирана, где вероятность обмана ниже, чем в любом другом месте. Еще обнаружилось множество неизвестных мне специй из Азии и особенно из Африки. В их поисках я старался не пропускать даже самые незначительные страны из этих регионов. Так я оказался в павильоне Республики Чад.
Чад считается чуть ли не беднейшей страной мира, и её павильон вполне соответствовал этой репутации. В нескольких витринах скучали деревянные поделки вроде тех, что можно купить на любом африканском базаре. Принты и ткани, разложенные на стульях, были, как говорится, того же пошиба. Простенькие информационные стенды даже не висели на стенах, а стояли прислоненными к ним на полу. В довершение всего, в помещении не было ни души. Зато на небольшом столике в полутёмном углу я углядел три стеклянных баночки. Внутри одной из них был зеленого цвета порошок, а на крышке - написанная от руки этикетка с названием и ценой. Пока я безуспешно пытался разобрать название, за моей спиной послышались легкие шаги. Я обернулся и увидел Её. Несомненно, Она принадлежала именно к той трети мира, о которой я почти ничего не знал. Словно сошедшая c картины кого-то из художников – ориенталистов 19 века, молодая женщина была настолько яркой и выразительной, что я буквально лишился дара речи. Со мной это изредка случается, и тогда в моей голове начинает говорить кто-нибудь другой. На этот раз другим был Николай Степанович Гумилев:
«Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот»
– вещал поэт, а тем временем Она что-то объясняла на французском, который я учил в школе, но давно и безнадежно забыл. Сообразив в какой-то момент, что я ничего не понимаю, Она достала телефон и куда-то позвонила. Пришел высокий красивый чернокожий парень с бейджиком волонтёра, выслушал Её и начал переводить мне на какой-то из английских, но точно не на мой американский. Сообразив в свою очередь, что я ничего не понимаю, он замолчал и перевел взгляд на Неё, а Она перевела взгляд на него. Это был совсем другой взгляд, чем тот, который предназначался мне. Еще мгновение – и меня буквально затопили волны жаркой африканской страсти, исходившие от двух черных тел. Я не берусь описать это ощущение, но, наверное, нечто подобное испытывает еда, которую разогревают в микроволновке. Мне оставалось только расплатиться и побыстрее уйти. Я так и сделал.
Вечером в гостинице у меня все-таки получилось выяснить, что в баночке «порошок Шебе из Сахары» - средство, которым африканские женщины пользуются для ращения волос. На Амазоне он стоил вчетверо дешевле того, что заплатил я, но мой был гарантированно аутентичным. Я присоединил новую покупку к остальным и уже в Гонолулу подарил помощнице моего терапевта вместе с урезанной до предела историей, как я невольно помог соединению двух ищущих любви сердец. Мне показалось, что она была искренне рада и баночке, и истории.
P.S. Если вам интересно посмотреть на Неё и еще на несколько лиц EXPO 2020, нажмите на «Источник».
|
|
475
Едет поезд. В купе на станции заходит молодой священник. А в купе сидит девушка, красивая такая, в короткой юбочке. Едут довольно долго, и попу вдруг захотелось...
— О дочь моя, позволь с тобой грех совершить?
— В чем проблема, святой отец, деньги плати и вперед...
После процесса:
— Ну что, святой отец, деньги платить будем?
Поп (перекрестясь и подняв палец вверх):
— Всевышний заплатит!!!
И тут грузин с верхней полки:
— Пааслушай ты, каазел! Всевишний уже заплатил, теперь пускай всенижний платит!
|
|
476
И смех, и грех.
Предприятие Memory Water работает в Латвии, находится в поселке Даугмале (по русски – Берег Даугавы) и продает "биологическую воду", которая обладает особыми преимуществами по сравнению с другой питьевой водой.
Предприятие публикует информацию о специальной технологии производства, так называемом структурировании, в результате чего создается особая структурированная биовода, которая проходит вихревую обработку, которая гасит неблагоприятные электромагнитные частоты, а приобретает позитивные, в том числе впитывает энергии Луны и Солнца,
Деятельность предприятия была оценена по достоинству.
Верховный суд Латвии оштрафовал ребят на 15 000 евро за недобросовестную практику.
Экспертиза сравнила эту биоводу с той, которую жители Даугмале черпают ведрами из артезианской сважины и констатировала их абсолютную идентичность.
Ребята могли бы работать и дальше, если бы не упомянули энергии Луны, Солнца и прочую эзотерику, которая и насторожила потребителей.
Народ в своей массе бесспорно тупой, но не до такой де степени.
Просто надо знать меру.
|
|
480
Отзыв о сьемной комнате, 5 звёзд.
Отличное место! Чувствуется огромная забота! Одни плюсы!
Благодаря дырявым окнам всегда свежий воздух.
Доски в кровати все время проваливаются, скрипит все, приучая к спокойном сну.
Только здоровое питание - ни одной сковородки, и кофеварки тоже нет.
Приучают к порядку, только дверь откроешь - сразу претензия: не так поставили ботинки, или тарелки, или полотенце, или чайник, хлопнул дверью, не выключил свет и т. д.
Стола нет, а крошить нельзя - ловкость тренируется!
В кухне администратор спит до обеда.
Телевизор до двух ночи, чтоб в курсе быть НТВ.
С деньгами конечно обманули - ибо стяжательство - грех.
Хамство хозяйки приучает к стоицизму и самокритике. Милый домашний таракан.
В общем твёрдая пятёрка! Минусов нет.Даже лучше наверное чем в тюрьме!
С благодарностью, всегда Ваш, урод и нищеброд.
|
|
484
В бытность мою в Сингапуре прочитал в газете статью-расследование о Даршане Сингхе, местном государственном палаче. В ней говорилось, что на протяжении десятилетий он был единственным, кто приводил в исполнение смертные приговоры, отправив за это время в лучший мир более 850 человек. За каждую казнь вешатель получал четыреста сингапурских долларов. В статье указывалось, что Сингх, как бы парадоксально это ни звучало, был весьма добрым человеком, и всегда находил слова утешения для тех, кого собирался казнить. Благодаря этому никто из осуждённых никогда не паниковал и принимал свою участь спокойно.
Но меня в статье поразили не эти моменты. Было удивительным то, что Сингх был единственным палачом по той простой причине, что ему не могли найти замену. Он много раз порывался уйти на пенсию, но каждый раз государство уговаривало его не оставлять свою работу, эту мрачную юдоль скорби. Однажды двое молодых коллег Сингха по пенитенциарной системе решили научиться у него технике повешения. Он обучил их всей теории, но когда дело дошло до реальной казни, у них задрожали руки и они попросту бежали, попутно уволившись из системы. И именно этот момент — то есть нежелание сингапурцев брать грех на душу — меня очень потряс и восхитил. Трудно представить себе какую-нибудь другую страну, где в течение десятилетий ни один человек не согласился бы стать государственным палачом за весьма существенную плату. Факт, много говорящий о сингапурцах, которые всего за сорок лет превратили свою отсталую страну третьего мира в страну с одним из самых высоких уровней жизни.
|
|
485
Есть в моей семье одна закавыка: стремительное передвижение по дому бабули пережившей инсульт. Да-да! После перенесенного удара бабуля, пролежав в медицинской койке пол года, затем внезапно восстала и ловко переставляя ходунки, стала довольно проворно шманаться куда ни попадя. Дом у нас не маленький, грех жаловаться, места куда забрести хватает и все бы ничего, но поврежденная крыша - это проблема. Падала уже раз пять. Как обошлось без перелома шейки бедра - ума не приложу. Но и без мало не покажется: после каждого падения раздаются вопли "ой болит, болит!". Что там произошло непонятно - свидетелей зачастую нет, надо вызывать на дом платника с переносным рентгеном, либо грузить пострадавшую в автомобиль и переть в ближайший травмпункт. У нас стали закрадываться подозрения, что бабуля таким способом просто развлекается. Разнообразит, так сказать, жизнь.
И тогда мы решили установить камеры наблюдения. Я закупил несколько дешевых, но вполне годных китайских "видеонянь". Расставил по маршрутам передвижения. Где-то на шкафах, где-то на книжных полках. Риск демаскировки невелик. Бабуля все же предпочитает смотреть под ноги, а не пялиться в потолок.
Всё должно было отлично сработать! ... Но не тут-то было. Законы Мерфи проявляют себя на практике. В том смысле, что в первые же часы после установки, коридорная камера была обнаружена кошкой. Бдительная сволочь сперва несколько раз продефилировала туда-сюда, фиксируя взор на верхотуре, как участник парада на главнокомандующем. Затем словно приклеилась жопой к полу и уставилась на девайс недвижимым взглядом индейца-следопыта из кинофильма "Золото Маккены", лишь изредка отворачивая шею. Все попытки как-то отвлечь любопытство контрразведки были тщетны. И так продолжалось несколько часов! Провал был неминуем. И он случился. До объекта наблюдения, в итоге, дошло-доехало куда именно смотрит кошка. Случился дикий скандал с криками "это не дом , а зона и тюрьма!".
Я, конечно, вывернулся. Не моргнув глазом нагло заявил, что это не камера, а противопожарный датчик.
Но ведь в любом случае получается, что гуси могут Рим спасти, а кошки провалить целую шпионскую операцию :-)
|
|
488
Как Гийом дю Вентре, блестящий французский поэт XVI века, родился в 1943 году в лагере ГУЛАГа
Знакомьтесь: Гийом дю Вентре, блестящий французский поэт 16 века, гасконец, красавец, весельчак и умница, любимец прекрасных дам, друг Генриха Наваррского, отчаянный дуэлянт.
Место рождения: 1943 год, СССР, зауральский лагерь-завод «Свободное» на трассе нынешнего БАМа...
Зона без отдыха
Среди великого множества литературных мистификаций эта — особенная. Никогда не существовавшего французского поэта придумали два зэка, Яков Харон и Юрий Вейнерт. Сонеты, якобы переводы с французского, рождались в нечеловеческих условиях, без словарей и энциклопедий. И даже без бумаги — использовалась инженерная синька и калька...
Харон детство и юность провел в Берлине: мать работала в советском торгпредстве машинисткой. Блестяще окончил гимназию, поступил в консерваторию, где увлекся музыкой кино и изучал технику звукозаписи. Вернувшись в Москву, озвучил знаменитые фильмы тех лет — «Поколение победителей» и «Мы из Кронштадта». А в двадцать три года его арестовали. Приговор: десять лет. И дальневосточная тайга...
В лагере Харон создал оркестр и даже оперную труппу. И руководил конструкторским бюро, будучи технически очень грамотным человеком.
Юрий Вейнерт с детства поражал разносторонними талантами: прекрасно играл на фортепиано, переводил, сочинял стихи. Первый раз он отправился в ссылку сразу после окончания девятилетки: в разговоре с друзьями сказал что- то крамольное. В промежутках между отсидками окончил ФЗУ на техника-путейца и один курс Ленинградского университета железнодорожного транспорта. Потом — опять арест.
На последнем допросе следователь заявил, что семнадцатилетний парень заслуживает высшей меры наказания. «Что ж, я передам от тебя привет!» — дерзко отвечал Юрий. «Кому?» — удивился следователь. «Товарищу Дзержинскому! Или даже самому Ленину...»
Когда в «Свободное» прибыла очередная партия заключенных, Харон познакомился с Юрием Вейнертом. Заговорили о музыке, о Шекспире и Петрарке — и мгновенно подружились.
1943 год, из Ставки поступил ответственный заказ — освоить производство минометов. При том что на заводе не было литейного производства! Благодаря Харону уже через сорок дней был пущен уникальный литейный цех, из Москвы даже приехали именитые специалисты перенимать опыт.
Расплавленный чугун наполнил первый ковш.
— Вот так Вулкан ковал оружье богу, — вдруг продекламировал Вейнерт, перекрикивая грохот.
— Персей Пегаса снаряжал в дорогу, — ответил Харон устало, почти автоматически. Через пару дней друзья придумали автора сонетов, бесшабашного гасконца Гийома дю Вентре. Такая веселая литературная игра — ради выживания. А может, и ради самой игры.
Поэт, которого не было
Биография у Вентре получилась отчаянная. Семнадцатилетний красавец-юноша, приехав из гасконской глубинки, мгновенно покоряет Париж. И шпагой, и рифмами, и искусством обольщения прекрасных дам владеет с блеском. Высший свет боится его язвительных шуток и эпиграмм. А тот, кто рискнет бросить ему вызов, получит, вопреки всем королевским эдиктам, приглашение на Пре-о-де Клер — и останется там...
Его друзья — принцы и графы, писатели и поэты — такие, как блестящий Агриппа д’Обинье, который с ним соперничает, принцессы и герцогини, которые в него влюблены. А он посвящает множество сонетов таинственной «маркизе Л.»
Чтоб в рай попасть мне — множество помех:
Лень, гордость, ненависть, чревоугодье,
Любовь к тебе и самый тяжкий грех -
Неутолимая любовь к свободе.
Сонеты у дю Вентре самые разные: тут и сатира, и жанровая сценка, и любовное послание, и философская притча. Многие порицали его за неслыханные поэтические вольности, а другие восхищались. Но когда настала Варфоломеевская ночь, дю Вентре, эпикуреец, скептик и атеист, отважно сражался, защищая несчастных гугенотов. И сочинил множество язвительных эпиграмм, в которых высмеивал короля Карла, его всесильную мать Екатерину Медичи и герцога Гиза. Заключение в Бастилию, смертная казнь на Гревской площади не за горами — но вступаются влиятельные друзья, и дю Вентре за «королевскую измену» приговаривают к вечному изгнанию из Франции.
Пять чувств оставил миру Аристотель
Прощупал мир и вдоль, и поперек
И чувства все порастрепал в лохмотья -
Свободы отыскать нигде не мог.
Пять чувств всю жизнь кормил я до отвала,
Шестое чувство — вечно голодало.
Генрих Наваррский, бежав на юг Франции, собрал армию и отправился покорять Париж. Гийом дю Вентре нелегально вернулся из Англии, чтобы сменить перо на пистолеты.
Его друг Генрих вскоре стал королем, но через пару лет они сильно разругались. «И впрямь занятно поколенье наше: король — смешон, шут королевский — страшен»...
Дю Вентре отправился в свое захолустное поместье в западной Гаскони, коротать вечера с бутылкой бургундского и старинным фолиантом...
Пока из рук не выбито оружье,
Пока дышать и мыслить суждено,
Я не разбавлю влагой равнодушья
Моих сонетов терпкое вино.
В дальневосточных лагерях ГУЛАГа — в бараках и на лесоповале, в штольнях рудника и в шарашке, заключенные из интеллигенции читали сонеты дю Вентре наизусть. Легкие, ироничные, одновременно веселые и печальные.
Через родственников и друзей сонеты дю Вентре разлетелись по стране. И авторы стали получать массу ответных писем с благодарностью и восхищением. Чему сами очень удивлялись.
Кстати, многие маститые литераторы поверили в эту мистификацию. К примеру, стихами малоизвестного гасконца восторгался поэт Владимир Луговской. Блестящую оценку труду мнимых переводчиков дали Михаил Лозинский в Петербурге и Михаил Морозов в Москве — литературоведы мирового уровня.
А вот еще один видный ученый, крупный специалист по литературе французского Возрождения, утверждал, что еще в двадцатых годах, учась в Сорбонне, откопал томик дю Вентре у букиниста на Монмартре.
Сонет да любовь
Вейнерт переписал своим каллиграфическим почерком первые сорок сонетов на инженерных синьках, вынесенных из заводского КБ, где они с Хароном работали. Но ведь портрет поэта нужен! Тогда мистификаторы взяли тюремное фото Вейнерта, пририсовали усы и мушкетерскую эспаньолку.
В конце 1947 года их освободили. Жить в Москве, Ленинграде и еще одиннадцати городах не разрешалось. Вейнерт устроился в Калинине на вагоностроительный завод, Харон — в Свердловске, на киностудию. Через год — опять арест и бессрочная ссылка. Харона отправили в местечко Абан, что в Зауралье, Вейнерта — на шахту, в четырехстах километрах от Абана.
Новые сонеты Гийома дю Вентре рождались исключительно по переписке.
Харон преподавал в школе физику и черчение, вел автокружок, ставил спектакли в самодеятельности. Словом, жил по сонету дю Вентре: «Я вам мешаю? Смерть моя — к добру? Так я — назло! — возьму и не умру».
У Вейнерта была только работа в шахте — и большая любовь. Люся Хотимская, талантливый филолог, красавица и умница, пользовавшаяся большим успехом в актерских и писательских кругах. Она ждала его десять лет, а на предложения руки и сердца отвечала очередному завидному ухажеру: милый, но у меня ведь есть Юра.
Люся обещала, что приедет к Вейнерту в Северо-Енисейск, как только получит гонорар за книгу — нужны были огромные деньги, три тысячи рублей. Но заболела и умерла в больнице. Вейнерт получил от Люсиной подруги по почте ее книгу. И — приступ отчаяния. Сжег все письма любимой женщины. И пошел в шахту, которую назавтра должен был запустить. Случился то ли несчастный случай, то ли самоубийство.
В 1954 году, ровно через год после придуманного когда-то четырехсотлетия Гийома дю Вентре, Харон вернулся в Москву и занялся сонетами гасконца — их накопилось ровно сто. Шлифовал, обрабатывал, перепечатал, собрал в томик форматом в полмашинописного листа. И только потом пошел получать бумаги по реабилитации.
Харон всю жизнь был закоренелым оптимистом и весьма легкомысленным человеком. Восемнадцать лет тюрьмы, лагерей и ссылок считал досаднейшей помехой и радовался каждому прожитому дню на свободе, как ребенок. Любимая работа на «Мосфильме» и со студентами во ВГИКе, своя программа на телевидении, путешествия по Германии и Италии, медаль ВДНХ за изобретение новой четырехканальной системы звукозаписи, профессиональные занятия биологией, которой сильно увлекся.
Семейная жизнь тоже удалась. Сын Юрка-маленький, как он его называл. Любимая жена, с которой, представьте, познакомился благодаря придуманному гасконцу.
В Воркуте, в женском лагере «Кирпичный завод», образованные дамы в бараке после смены наслаждались сонетами дю Вентре. Женщина, которая читала стихи, была когда-то знакома с Хароном и рассказывала о нем взахлеб. Так сонеты дю Вентре впервые услышала Стелла Корытная. А через пару лет Яков и Стелла случайно встретились на вечеринке у общих знакомых. И потом прожили достаточно долго и очень счастливо.
Не рано ли поэту умирать?
Еще не все написано и спето!
Хотя б еще одним блеснуть сонетом -
И больше никогда пера не брать...
Умер Харон от полученного в лагере туберкулеза, сохранив до последнего удивительную бодрость духа. А книга сонетов Гийома дю Вентре с его комментарием вышла в 1989 году.
Михаил Болотовский
|
|
489
Назвать бизнесом можно всякое, даже нудную работу. Хотя трудно не согласиться, что бизнес только там, когда тобой движет идея, а не жадность к деньгам. Ведь только там ты можешь пить шампанское рискуя, что завтра не хватит и на воду.
Мои первые потуги в бизнесе связаны с рыбой и весьма чреваты. Ведь именно тогда я понял как засолить первый миллион, да еще и не свой, а подогнанный в виде предоплаты.
- Вообще не соленая! - ткнув палец в рассол и старательно облизнув, произнес мой напарник, Сашка, - вообще!
- Соли по норме, - успокаивал нас продавец, тыча в лицо документами, - здесь все написано.
Но Сашкины вкусовые рецепторы почему-то внушали мне больше доверия чем эти бумажки. Тем паче, что цена которую заломили нам за эту соленую рыбу уж точно предусматривала, что соли должно быть больше. Или вообще дохрена.
- Гарантию даешь? - попер я грудью на продавца, - и почему бочки не полные? Что-то здесь не так, давай-ка выборочную перевесим! - вспомнив как видел в каком-то кино сделку наркодилеров. Там опиум не только пробовали на вкус, как сделал это Сашка, но и проверяли по весу. Грех было не воспользоваться чужим опытом.
- Да ладно вам, мы даже с довеском кладем, что бы никаких претензий не было, - успокаивали нас работяги засолочного цеха, но бочку в которую мы ткнули пальцем, вытащили и выпотрошили на весы.
Вес совпадал, но сомнения все равно остались, поэтому до конца погрузки мы посматривали на продавца косо и исподлобья. Что по нашей версии должно было сподвигнуть его к честности. Но он почему-то не бил себя в грудь кулаком, не божился и старался держаться от нас подальше.
К концу недели все шестьдесят тонн были перевезены на наш импровизированный склад, рядом с железкой. Пора было двигать за вагоном. Но там нас отбрили по полной.
- Какой вагон, какой вагон? - произнесла начальник станции, - вы вообще на календарь смотрели?
Календаря у меня с собой не было и я взглянул на часы, ради порядка. На них было все ровно, время рабочее.
- Наверно взятку хочет — промелькнула мысль и ничего в голову больше не пришло. Осталось только требовать пояснений.
- Август месяц на дворе, а под продукты мы вагоны даем в сентябре. Вы первый раз что ли? - это уже попахивало катастрофой и я ткнул ей в нос бумаги которыми еще неделю назад тыкали мне. - Да мне разницы нет, что рыба у вас соленая, у меня приказ. Ваша рыба стухнет, а отвечать потом мне?
- А я тебе говорил, что рассол не тот. Надо пересаливать, а то она и у нас стухнет, - заявил Санек, когда мы уныло покинули здание станции.
Я, тяжело вздохнул и работа закипела. Соли не жалели, сентябрь еще далеко. Сливали хреновый рассол, рыбов аккуратно перетирали солью и опять укладывали в бочки.
- Ты особо не переживай, потом когда сдавать будем соль по цене рыбы продадим, соль же тяжелей чем вода и рыба, - успокаивал меня Сашка. - Было шестьдесят тонн, а станет шесть две, а может и три. Еще в наваре будем! - И кидал в бочку дополнительные пригоршни этой самой соли.
И вот наступил долгожданный сентябрь, следом за вагоном, недельки через три самолетом отправился и я.
- Ну что, все хорошо, железка говорит, что завтра вагон встанет под разгрузку. Долго же он где-то мотылялся. Октябрь уже - слова зам.директора рыбозавода внушали оптимизм. Я даже незаметно пустил слезу воспоминаний, но оказалось это было только начало. - Это что!!! - в ужасе воскликнул он, когда разгрузившие вагон грузчики, вскрыли в холодильнике одну из бочек. Да я сам немного прифигел, потому что выдернутая им из бочки рыбина седела просто на глазах. И я выдернул вторую, та тоже минутку подумав покрылась инеем. Так мне показалось.
- Может замерзла нахрен, - искал я оправдание - или от старости седеет, мы же ее в августе купили. Да и там она где-то месяц пролежала. Молодкой ее точно не назовешь...
Но зам.директора меня не слушал, с рыбой которая почему-то стала как доска, он ломанулся в лабораторию.
- Восемнадцать процентов, восемнадцать процентов... - как заведенный повторял он, - как можно было вогнать в нее столько соли?
- Так мы старались, - наконец-то поняв, что к чему, гордо произнес я, - чтобы не протухла.
- Да ее, после вашего посола можно было в вагон как дрова навалом грузить, зачем вы ее в бочки пихали?
Спасла меня только инфляция которая в девяностых была жуткая. Говорят она всем мешала, а мне помогла. Потраченный мной в августе миллион предоплаты к ноябрю превратился если ни во что, то во вполне терпимое. А пока рыбу вымачивали, а потом коптили, к концу всей этой эпопеи я еще и в наваре остался. И вот эту поговорку, что кашу маслом не испортишь, я с солью до конца жизни не перепутаю.
|
|
490
Империя.
На чём Империя держалась?
На голых из ножен штыках!
Да нет,она всегда венчалась,
На хлебной ниве и мечтах.
За веком век мы ждали чуда,
От тех,кто вдруг пролез на верх,
И обещает нам всем чьё-то чудо,
И лжёт нам всем, забыв про грех.
Сегодня вы всех задавили,
Мораль и Совесть не для вас,
Но закальцована природа,
Природа жизни,для всех нас.
Один исход нас ждёт по жизни,
Вернётся вновь пожар и гнев!
Супротив тех,кто был когда-то,
Твоим соседом,и не смех,
Если ты, ввдруг, протянешь руку,
Тому,кто пережил твой грех.
Сегодня ты обогатился,
Не видишь всех,кроме себя,
Но,как ни жаль,ты продал Душу,
А,это,зря.
Наш век, всего лишь,не минута,
Для Господа мы-только Миг.
Не Миг-песчинка,он нас создал,
На время мук на сей Земле!
Так протяните друг-другу руки,
Просите Мира на Земле!!!
|
|
491
На заре перестройки, когда союз еще не развалился, но рубль уже вошел в крутое пике, а мечта о квартире превратилась в нечто заоблачное, довелось мне побывать в командировке в славном городе Курске, на консервном заводе на подработке в бригаде монтажников из Швейцарии. Как я туда попал - это история особая, но сейчас не об этом. Заработок по тем временам приличный, шестьдесят баксов в сутки без всяких налогов.
Короче, закончилась командировка, я свое получил, попрощались как положено, в кабачке, купил билеты на свой поезд и тронулся в путь не спеша.
Вот тут-то и подстерегла меня нелегкая. Желая расплатиться за какую-то газету в путь-дорожку, я обнаружил, что меня элементарно обокрали. Все дорожные денежные знаки как в воду канули. Осталась кое-какая мелочь в кармане пиджака и все. И ведь где и при каких обстоятельствах сие произошло – даже не помню. В общем, профессионально сработали.
Ну, что делать. В общем-то я поначалу сильно не расстроился. Главное, билеты остались не тронутыми, баксы спрятаны в багаж, багаж под полкой, на которой я живу, а с остальным как-нибудь справлюсь. И совершенно напрасно.
В то время не было скоростных поездов (вернее были, но только московские, да и то условно скорые). Остальные шли не спеша, останавливаясь на каждых, хоть немного значимых для местных жителей, полустанках. Так что двое с половиной суток путешествия я надолго запомнил.
Особенно раздражала постоянная смена попутчиков. Оно ведь как было. Не успеют новые соседи занять места, поезд еще не тронулся, а они уже вовсю шуршат пакетиками, кулечками, разворачивают пир горой на столике и принимаются жрать и чавкать, будто не в поезд сели от дома до станции за сто километров, а как минимум добираться им до Владивостока и это единственная возможность утолить голод за весь переезд. Что за люди?
Нет, не хочу обижать хлебосольных попутчиков. Всегда предложат присоединиться и не стесняться. Я мог бы не напрягаясь забыть обо всех своих неурядицах до самого Чимкента и провести поездку с удовольствием и не заморачиваясь никакими заботами. Но натура моя дурацкая… Ведь знали бы они, что их попутчик сидит на деньгах и бессовестно их же и объедает… Нет, эта мысль была сильнее меня и я вынужден был благодарить и отказываться от аппетитных разносолов.
Ничего, думаю, вот наступит ночь, пересплю, во сне время летит быстро, а там всего полтора суток останется. Напрасно я так думал. Не спалось, хоть ты тресни! Тогда я стал убеждать себя примерами великих постов, которых наслушался во время познавательных поездок по святым местам Курской области. Вот, например великий пост, тот, что перед пасхой. Целых сорок дней длится, и ничего, никто с голоду не помирает. Но чей-то ехидный голос шепчет: - «Так ведь постные блюда никто не отменял…». Ну, хорошо, отвечаю, а мусульманский пост Рамадан? Им ведь даже слюнки глотать грех. «Так ведь это только днем, а после захода солнца – хоть умри от обжорства» - не успокаивается голос. В общем, не убедил я себя в святых помыслах. Не стать мне святым великомучеником, слаб желудком ваш покорный слуга.
Следующий день прошел так же, как и предыдущий, только был явно длиннее. Забраться в чемодан за денежкой все никак не получалось, то одно мешает, то другое.
Единственно, от чего я не отказывался – это от семечек попутчиков и выпил много литровый запас чая у проводника, благо в то время чай был еще бесплатный. Наступила ночь, и я глубоко убедился в верности афоризма: ничего так не хочется больше, чем того, чего у тебя нет. Правда думы мои были какими-то однобокими, в основном одолевали воспоминания об обедах на Куском консервном заводе. Какая окрошка была, пальчики оближешь. На сметанке, с настоящим мясом, не колбаса какая-нибудь, с огурчиками и лучком… Мечта. А борщец, это же поэма. А бифштекс, а…, а…, а… В общем, мне немного удалось вздремнуть только под утро.
А утром мы уже были в Туркестане, осталось всего каких-нибудь полдня с небольшим, и я дома. Ближе к обеду я под видом подготовки к прибытию достал свой чемодан, осторожно изъял десять баксов из заначки и поклялся себе съесть все без остатка на деньги от их продажи. Разменял я свой червонец у проводника за десять минут до прибытия, благо в то время официальных обменных пунктов еще не было и этим занимались такие ловкачи, как проводники и таксисты.
Вот и родной вокзал. Я степенно вышел и направился на привокзальную площадь. Но постоянно сверлила и мешала какая-то мысль. Стоп, я ничего не забыл? Чемодан здесь, сумка с подарками тоже. Что-то из гардероба? Вроде все в порядке. А, вот! Я прислушался к себе… ЕСТЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ!
Даже было немного странно вспоминать о нелепых мыслях в поезде. Пожав плечами, я сел в такси и назвал адрес.
О следующих днях (встрече, подарках, поляне с коллегами) сказать говорить не буду. Все, как всегда.
Да, а квартиру я на заработанные все-таки купил, аж за две триста зелененьких, трехкомнатную, в новом микрорайоне (современники пусть не смеются, по тем временам очень приличная сумма).
|
|
494
Расскажу о чистке гребного электродвигателя нашего дизель-электрохода, который случался в любом порту после длительного морского перехода в обязательном порядке. Кстати, я тогда работал в каботажных рейсах по северному морскому пути.
Данная работа относилась к числу авральных, так как судно должно быть всегда на ходу и время на ее проведение отпускалось из расчета чем меньше, тем лучше и поэтому к ней привлекали не только электриков, а и мотористов и матросов
Ты думаешь, что любая уборка или чистка чего бы то ни было – это обязаловка подневольных, попадающих в разряд невезучих? О.., нет. В данном случае это прерогатива избранных.
К этому событию готовились заранее, за два-три дня до прихода в порт. В дело шло все, от обычного «косяка» по здоровью с целью переместиться по времени вахты, до прямого наезда на коллегу:
- А ты помнишь, я тебя подменял, даже два раза, а ты мне долг даже за раз не отдал...?
- Да ладно, достал, раз обещал, значит верну.
Дело в том, что к чистке гребного двигателя допускались только те счастливчики, которые имели запас времени как минимум восемь часов до очередной вахты. И никаких исключений.
Так что к началу работ очередь к наведению марафета была составлена заранее и крайне организована.
Секрет прост, как все гениальное. Для чистки ротора и статора гребного электродвигателя выделялся чистейший спирт. Не какой-нибудь Уайт спирит, или технический, а самый настоящий медицинский спирт. Это тебе не рейс в тропиках, где запах спиртного не считается за грех. Это каботажное плавание, когда законно дыхнуть спиртным духом в самого мастера, (капитана), в его благородную физиономию считается не за гнусное нарушение трудовой дисциплины, а за достойное исполнение своих должностных обязанностей.
Тонкость такова.
После швартовки судна с гребного электродвигателя снимались всевозможные защитные решетки и ограждения и он представал перед командой во всей своей обнаженной красе: полюса, обмотки, щетки, коллектор и пр. Задача «чистильщиков» обеспечить очистку ротора, статора и коллектора от окислов, окалины и просто налетов графита тампонами, обильно смоченными спиртом. Для этого существовал целый набор всевозможных палочек, крючочков и лопаточек. Так как двигатель обычно горячий и никто не тратил время на его охлаждение, время для каждого страждущего не более двадцати минут.. За процессом обычно следил кто-то из электромехаников, но за сроками выполнения вредных работ более строгого наблюдающего, чем очередной сменщик не сыскать нигде в окружающем мире, даже не пытайся найти.
Как не трудно догадаться, никто даже и не пытался хлебнуть немного из выданного деликатеса. Это слишком рискованно (все-таки спирт, и закуска отсутствует). Нет, в горячей атмосфере и на горячей поверхности спирт активно испаряется и попадает куда? Верно, в легкие, откуда всасывается в кровь гораздо быстрее, чем из желудка.
В общем, через двадцать минут отработавшего свой срок оттаскивали от места совершения им трудового подвига, изрядно веселого, но не пресытившегося тяжкими испытаниями.
- Да ты что, Пафнутьич, — это он электромеханику, - Да там две секции всего осталось, еще пять минут и все…
А глоток свежего воздуха после спиртовой нагрузки действует похлеще самого спирта. Так что, провожая завистливым взглядом своего сменщика, ныряющего к месту трудового фронта, он все еще пытается что-то доказать:
- Пафнутьич, да ты что? Да кто он такой, он даже не электрик. Так, мелюзга матросская. А я…, а вот когда… Да я этот коллектор в яичницу размажу, я его в порошок сотру, я ему…
- Так, этому больше на наливать. Тащите его в кубрик, - командует наблюдатель и коллеги, похохатывая, уводят буйного поборника справедливости спать.
Кстати, и электромеханик так же с удовольствием нагружается своей дозой. Ведь проверить качество выполненной работы нужно? А как же, так что к концу сеанса чистки и он с чувством выполненного долга отправляется на боковую часиков эдак на восемь-десять.
Нет, я не говорю о том, что мы не гуляли и не отдыхали в портах по своему усмотрению. Всякое было, но этот совместный труд запомнился почему-то ярче и незабываемей. Наверное, потому что это труд, а не гулянка.
|
|
495
Два писателя сидят, неспешно выпивают. Вдруг один говорит: - Представляешь, мне сегодня приснилось, что я умер. - Ох, прекрати. - Серьезно, приснилось. Сон же дело такое, его бояться не надо. И вот я умер и подхожу к воротам Рая. А меня привратник не пускает. Говорит, что писателям в Рай нельзя, они при жизни создавали свои миры, брали на себя роль Творца. А это грех. - Ну, логика в этом есть. - Я тоже так подумал. Поэтому не стал спорить и пошел вдоль забора. И вдруг вижу, там, за райской оградой, кого бы ты думал? - Кого? - Тебя! Я возвращаюсь к привратнику и говорю, мол, как же так? Он писатель и я писатель. Но ему в Рай, получается, можно, а мне нельзя. Где справедливость? И знаешь, что мне сказал апостол? - Что? - Перестаньте, говорит. Ну какой он нахуй писатель.
|
|
498
СОЛОМОНОВЫ БЫЛИНЫ
(Мемуар для похохотать и не только, с прологом и безэпилоговым открытым концом)
Пролог
Меня познакомил с этим человеком в начале восьмидесятых мой бывший одноклассник, тогда студент юрфака, а я учился на матмехе… (ну если вам угодно, на мехмате - кто в теме, тот поймёт) и весьма прилично играл в преферанс. То есть я думал, что хорошо играю в преферанс, но этот человек быстро меня в этом разубедил. Был он старый еврей, юрист, глубоко пенсионного возраста, но крепкий и жилистый, с глубокими залысинами, с пронзительными, чуть навыкате, глазами, с гордым римским носом, медлительный, но с мгновенной реакцией. «Редкий сорт, штучная работа, - говорил он о себе. – Таких, как я, уже не производят, только ремонтируют». Жена его - тоже еврейка (называл он её почему-то Девой). Были ли у них дети и внуки – не знаю, не видел, да и он сам не рассказывал. Видимо, это была какая-то больная запретная тема. Назову его… ну, допустим, Соломоном Мафусаиловичем Гольдбергом. «Голд Берг – Золотой самородок, - говорил он о себе. - На мне столько всего уже поставлено, что для 585-ой пробы просто не осталось места». Ему шёл тогда седьмой десяток – времена менялись, что-то смутно носилось в воздухе, в разговорах возникали некие вольности…
Одноклассник пригласил меня составить ему партию в преферанс – двое на двое. У Соломона уже был напарник, а игру втроём он не признавал. Для Соломона преферанс был своеобразной релаксацией – играли вечером субботы у него дома, в роскошной, по тем временам, «сталинской» квартире. Потолки три метра, прихожая, гардеробная и сразу его кабинет – дальше никто соваться не рисковал без приглашения хозяина. Приглашал он редко и только на кухню, и только избранных. Я такой чести удостоился всего дважды, но об этом речь впереди. Так вот. Соломон что-то преподавал на юрфаке – то ли спецкурс, то ли какие-то методики. Или может, просто делился опытом со студентами. Молодежь он любил – живчик сам по себе, он ещё больше заряжался от них энергией, вобщем, был старым мудрым полнокровным таким мужиком. Не удивлюсь, если он тогда продолжал заниматься любовью – с женой или с какими другими женщинами.
В преферанс он играл, как иллюзионист… нет, как виртуоз. Любого профессионального шулера-каталу он раздел бы догола, даже не напрягаясь. Несколько раз я играл с ним и с его каким-то приятелем – хмурым молчаливым дедом. «С Соломоном играть неинтересно, он выигрывает, когда захочет, - сказал мне этот дед, когда я провожал его после игры до трамвайной остановки. – Есть пара-тройка таких же, как он, ухарей, но не в этом городе. А сам он уже никуда не ездит».
Говорил Соломон обыкновенно, но фразы интонационно строились так, что ты воспринимал сначала их звучание и только потом до тебя доходил смысл сказанного. Это был не одесский юмор, не малороссийский суржик и не сленг – он просто как думал, так и говорил. Когда его жена открыла платяной шкаф в его кабинете, чтобы что-то достать или что-то туда положить, я мельком разглядел в шкафу общевойсковой китель с погонами подполковника, орден Ленина и орден Отечественной войны (на кителе угадывался весьма весомый «иконостас» из орденов и медалей) - он перехватил мой взгляд и сказал:
- А что вы хотите, деточка? Пятый пункт есть пятый пункт. И кто бы его мне поменял?
(Для справки – пятый пункт, пятая графа была в паспортах того времени для указания национальности владельца).
Про войну он ничего не рассказывал – молчал наглухо. Был эпизод, когда мы обсуждали нашумевший роман Богомолова «В августе 44-го»:
- Этот пИсатель как любой нормальный пИсатель… - сказал Соломон с ударением на первый слог, - тоже кушать хочет. У каждого своя правда, у него вот такая… А справедливость – она или есть, или её нет. А если и есть, то в гомеопатических дозах… Тогда всё было не так, деточки, а значительно жутче. Значительно.
Думаю, что он воевал в СМЕРШе или в каких-то спецвойсках… может, в штрафбате – ухватки и повадки у него были специфические. Я сам занимался самбо, поэтому рукопашника узнать смогу. Кстати, он не курил. Вообще. Совсем. И не переносил табачного дыма. Поэтому курильщики выходили курить во двор и только по окончании очередной «пульки». Объяснил он это просто:
- Вот вы лежите себе неподвижно час-второй-третий… Если пошевелитесь, вас могут банально убить. И ладно бы за идею, а то ни за понюшку табаку. Так что когда у меня был выбор – курить или всё остальное, догадайтесь, что я выбрал?
Про себя он как-то сказал следующее:
- Деточки, свою трудовую биографию я начал ещё при Иосифе Виссарионовиче, и как я её начал? С места в карьер и таким галопом, что смог остановиться только в конце одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Дальше моя трудовая карьера шла исключительно шагом. Это я к тому, что спешите успевать занимать командные высоты – их мало, на всех не хватит. Впрочем, всякому – всяково.
Жалею, что не записывал его рассказы, но некоторые запомнились – совместный дружный хохот хорошо закрепляет услышанное. К нему на преферанс ходили, в основном, студенты юрфака, но слабых игроков он отсеивал сам – игра шла только на спортивный интерес. Несколько раз к нему домой приходили сдавать «хвосты» - он усаживал таких «сдатчиков» рядом со специальным карточным столом в своем кабинете и в процессе игры слушал их бубнящие ответы на вопросы экзаменационных билетов. И комментировал:
- Что ты мне тут блеешь, как родственник сестрицы Аленушки? Учи матчасть, не то она тебя не поймёт… Ты у меня пытаешься своими баснями оргазм вызвать, что ли? Ты у девушки своей что хочешь вызывай, а мне тут от твоих протяжных бурятских песен уже все уши заложило. Ты ёмче излагай, деточка, в три секунды, а то видишь - у меня уже не моя сдача подходит… Ваши глубокомысленные вопросы вошли в меня настолько глубоко, что я уже чувствую их всей своей простатой. Но вы всё равно будете давать мне правильные ответы, или вас интересует остаться здесь на второй год?.. А вот эти ваши реплики настолько остры, что они прямо-таки выбривают мне всю мошонку. Отчего у меня нервы и щекотка. Приходите мне ещё раз на пересдачу, когда у вас всё будет затуплено… А вы? Неужели вы тоже являетесь достойным представителем композиторского рода братьев Покрасс? Тем бы только бабу до рояля дотащить и грянуть хором: «Ми кг”расныя кавалэристы и прё нас билинники рэчистые ведуть рассказь»! Как зачем? Чтобы вдвоем ту бабу насквозь охмурить, потому что поодиночке у братьев это никак не получалось! И я держал вас за приличного студента! Но меня вы не охмурите, а только рассердите. Не делайте, чтобы я вспылил – давайте уже отвечать мне зычно и по существу, а то я вас так забуду, как вы устанете потеть, чтоб я вас вспомнил!..
Всякое там право, криминалистика и прочие штуки меня тогда мало интересовали, но жизнь потом повернула так, что пришлось мне всё это осваивать самоуком. За преферансом Соломон отдыхал, но очень не любил, когда партнеры задерживали игру и думали над ходом больше тридцати секунд. Или размышляли, с какой масти ходить. В таких случаях он говорил:
- А вы, деточка, вор – вы уже сперли столько моего терпения, что я уже и не знаю, как вы унесёте его домой. Вы меня хорошо поняли?
И игрок понимал, что ему надо ходить трефами или крестями, потому как типичная воровская кличка – это Крест. Или ещё о ходе трефой:
- Вы уже были себе на кладбище? Обязательно сходите туда завтра – там для вас специально будет устроен родительский день. (Смысл сказанного – ну давай, рожай быстрее и ходи с трефы, балбес).
- Ваша фамилия часом не Касторский ли? Нет? Значит, она у вас сейчас будет. Всё, идите меняйте паспорт, я вам сказал! (Буба Касторский из «Неуловимых мстителей» - ясное дело, ходи с бубей).
- Что вы тут себе спите как лошадь Буденного? Мы тут, понимаешь ли, не в шашки машем – чтоб вы знали, у красных кавалеристов пика длиннее шашки, а не наоборот. А то что вы себе думали? Что мы вас тут будем упрашивать пришпорить вашу соображалку? (Ходи с пикей, не задерживай людей).
Или выигрываю я как-то два мизера подряд – ребята в обалдении: нифигасе подфартило, расклад достался. Соломон (прищурившись):
- Деточка, вас в какое место сегодня поцеловала Фортуна? Именно в то самое? И взасос? Вынужден вас разочаровать – даже если сейчас вы её будете облизывать со всех сторон как леденец, это всё равно вам не поможет… Потому что моя Фортуна гораздо старше и прожжённее вашей.
И вся последующая игра идет строго в его пользу.
Надо сказать, что характер у него был добродушный, но иногда оттуда такая дамасская сталь выглядывала, что делалось не по себе – и я понимал, что такие люди остаются в живых на войне не по воле случая, а только по собственной воле. И чего это стоило Соломону, тоже примерно догадывался.
Теперь несколько историй, рассказанных Соломоном за карточным столом.
История первая.
В одних из наших правоохранительных органов (звучит как «право, охренительных») работал один мой знакомый, в чинах, естественно. Двое дочерей – такие шкодницы, что я точно знаю, о чём он думал в процессе их зачатия. Жена – медичка. Дева, ты помнишь эту жену нашего знакомого? Ещё бы она её не помнит – её задница не даст ей забыть: так нежно и ласково уколы никто не ставит, кроме как за этой медичкой. Да… Две генеральские звезды светили этому моему знакомому как два маяка в ночи – и что вы думаете? Он влюбился? Хуже, его влюбили! И он повёл себя как сущий поц – вместо того, чтобы спокойно разобрать ситуацию, попёр, как горный марал по кручам. Геня, говорил я ему, твои левые бабы уже доводили тебя до парткома с помощью жены, зачем тебе столько адреналина? Оставь хоть что-то товарищам! Но он кинулся разводиться со своей медичкой как бешеный, делить квартиру и совместно нажитое, которого было немало. К тому же, его и медичкины шкодницы уже принесли ему двух внуков – Геня, говорил я ему, ты счастливый в квадрате человек, другие и того не имеют. Нет, отвечал он мне как больной, хочу себе сыновей, собственных. Ну, так получите-распишитесь – его новая женщина была уж и не такой новой. У Гени возраст позднего акмэ 55, а у неё раннего – 45. Разница в десять лет по нынешним временам – так, статистическая погрешность. Но! У этой дамы была… что вы думаете?.. точно, собственная взрослая дочь от прежнего экзерсиса. И этой самой дочери новый экзерсис в виде Гени очень даже не понравился. Но всё-таки родил упорный Геня при помощи своей новой пассии себе через девять месяцев одного сына, а ещё через девять месяцев – второго. А ещё через три месяца померла его новая пассия – не справился её организм с такими переживаниями. Кинулся Геня к своей прежней медичке – так, мол, и так, готов искупить вину кровью, подсоби с воспитанием дитёв. Но медичка как кремень – ступай себе обратно взад, откуда пришёл. Ну, он и пошёл туда, косолапя. А дело на этом не закончилось. Чуть ли не следом за Геней прибегает к медичке его сестра и в ноги падает – прости, говорит, меня, сними грех с души, это я вместе с уже помершей пассией Гени ему приворот через деревенскую бабку сделали, чтобы он с тобой развёлся и на той женился. А приворот, деточки, это такая штука, о которой на ночь лучше не будем. Хватает его лет на пять, не больше, и чреват он весьма для своих заказчиков. Что ха-ха?! Что ха-ха?! В наших деревнях ещё не такое бывает, а гораздо хуже. Геня, кстати, следак был от бога, такие дела распутывал, а тут прокололся как мальчик. Так вот о чём это я… А об том, что во все времена думать надо прежде всего головой, а не мошонкой – хочется тебе бабу, хоти, но не шибко. А если затмение в мозгах наступило, лучше самому долбануться об угол и не доводить себя до плохого диагноза… Так, кто сдаёт? Моя очередь? Ну, деточки, держите – тебе маленькая, тебе плохонькая, мне туз… и снова туз мне на прикуп…
|
|
499
Прежние годы записывал кое-что для памяти.
Попалась сейчас запись от 27.06.2011:
Младший окончил школу.
Дети резвились в большом зале ресторана, а родители и учителя – в малом.
Человек сорок-пятьдесят нас там было за П-образным столом.
Во главе – директор, завучи, ещё кто-то, а остальные учителя с родителями вперемешку.
И вот расселись мы, накладываем себе закуски, осторожно тянемся к бутылкам, вежливо спрашиваем соседей и соседок – кому чего налить, и ждем уже команды, а её нет!
Оглядываемся на других, а все так же озираются.
И директор явно не хочет руководить, а только отдыхать настроился.
Жена толкает меня в бок: «Давай уже хоть ты! А то так и не начнем».
Я встал, раскланялся, сказал, что если больше никто не хочет, то я берусь пустить застолье на самотёк, и предлагаю поднять бокалы за педагогов.
Все были рады хоть уже и за педагогов, а сами педагоги – тем более.
Я обрадовался, что начало есть – конца не будет, уселся, смачно выпил, и начал работать ножом и вилкой, ловко перебрасывая их из руки в руку.
Когда вижу – все снова начали на меня посматривать.
Встал, говорю – давайте уже, дескать, и за наших деток замечательных выпьем тоже.
Все загалдели, что да, - выпуск очень хороший, детки в управляемые и талантливые, и дружные, и они же наши, и что грех за них не выпить.
Ну, настроение и так у всех было приподнятое, а теперь за хорошим столом и в такой дружелюбной компании, тем более.
А я спокойненько закусываю, с соседями общаюсь, и вдруг неосмотрительно привстал за салатом.
Все тут же вилки побросали, схватились за фужеры, и радостно на меня уставились.
Думаю: «Ну, чисто дети малые! Я что – весь вечер им подсказывать буду?!»
Говорю:
- Ну, раз уж я так удачно встал, третий тост давайте за родителей
Они все:
- Да-да! За деток уже пили! За родителей обязательно надо!
Я ещё добавил:
- Только дальше уже сами пируйте. На меня не поглядывайте.
И все пошло своим ходом.
Но потом, прежде чем со стула приподняться, я косился по сторонам – не ждет ли кто от меня ещё выступления.
...
Теперь уже младший выучился без вуза, хорошо работает, женился. Невестка приглядная, умничка и душевная. Сваты - хорошие.
Ждем внуков.
|
|
500
Медовый месяц Штирлица
В советское время этапы нашей жизни можно было измерять кинофильмами… Что-то было ДО «Чапаева»… Что-то было ПОСЛЕ фильма «Трактористы»… Вся страна видела «Кубанские казаки»… Потом «Весна на Заречной улице»… Мы с вами видели «Иронию судьбы»… А уж со Штирлицем знакомы были все… И не по одному разу… ..."Семнадцать мгновений весны"... Шедевр, снятый на века!.. Мы знаем каждый эпизод… Каждый диалог… Каждый кадр, НО!.. Но, друзья!.. Как я вас сейчас удивлю!.. Ох, и удивлю!.. Дело в том, что... Приготовьтесь!.. Внимание!.. Я видел человека, который… не смотрел этот фильм(!!!)... Мало того!.. Я был женат на этом человеке!...
И я, (уверен в этом!!!), единственный в мире молодожен из миллиарда молодоженов, который весь медовый месяц(!!!) по ночам рассказывал молодой жене содержание 12-ти серийного фильма!.. Боже, как же внимательно она слушала!.. Как она радовалась, когда Штирлиц втюхивал Мюллеру туфту про отпечатки пальцев на чемодане русской радистки!.. Как она это слушала!.. Так умела слушать только моя Ирина... Она держала кулачки, переживая за радистку Кэт, прятавшуюся с двумя младенцами от эсэсовцев в колодце канализации... Она откровенно злорадствовала, когда Штирлиц пристрелил мерзавца агента Клауса... А как она плакала, сидя на кровати и закутавшись в одеяло, когда я пересказывал встречу Штирлица с женой в кафе!.. ...А когда "закончилась" 12-я серия, моя молодая жена сказала: - А дальше?!. И я... Я даже растерялся... ?!?!?!..
Роман "Приказано выжить" Юлиан Семенов тогда еще не написал... И... Эх!.. Была не была!.. И... И ваш покорный слуга... Стал ...сочинять сюжет сам(!!!)... На ходу!.. Про то, как Штирлиц вернулся после войны... Как он преподавал шпионскую науку в Ясенево... Как работал на благо Родины в Академии Внешней разведки... Что называется - Остапа понесло!.. И понесло настолько, что я договорился до того, что... Партия отправила Штирлица-Максима Максимовича Исаева на ...освоение целины(!!!)...
Пересказал я своей любимой и наивно-доверчивой жене весь сюжет «Стряпухи»… Как оказалось, она и этот фильм не видела... И смех, и грех... Боже мой!.. Неужели это было?!. Как привиделось... Но все это было, друзья!... Я не придумал ни строчки!.. ...
...А через несколько лет Ирина прочла вышедший в "Роман-газете" только что написанный роман "Приказано выжить"... Прочла за одну ночь... - Ну как? - спросил я... - А ты знаешь, Сашка... Она посмотрела на меня своими хитрющими глазами... Сверкнула ими... И - выдала: - А у тебя было интересней!..
(с) Александр Волков, Дзен-канал "Пегас на вздыбе" https://dzen.ru/pegas
|
|