451
Пока рассказы Павла Селукова снова не запихнули в раздел «Копии», выложу еще один.
Интересно, как этот рассказ оценят. Не очень длинный, менее 1000 слов.
Шабашка
Работодатель снял мне квартиру на семнадцатом этаже приличного двадцатипятиэтажного дома на Щукинской. Весну за окном усугубляла сирень на обоях. Будто я попал в голову Врубеля, хотя мне и своего безумия достаточно. Я бывший наркоман. Однажды я пилил трубу с закладкой прямо возле Росгвардии. Не смог достать, купил ножевку и пилил. Безумству храбрых… Прокатило.
Но я не целиком наркоман, еще я писатель, книжки пишу художественные на потребу. Мне кажется, мы всё делаем на потребу, даже детей. Но от детей хоть какой-то выхлоп, стакан в старости, а от книг ничего. Нет, шестьдесят тысяч аванс, а потом роялти, но это так, побухать или посетить бордель. Моя жена постоянно негодует из-за моих посещений борделя. Она никак не поймет, что бордели посещают все мужчины мира, просто слабаки делают это мысленно, а отважные ребята, вроде меня, эмпирически.
- Олег, ты ходишь по борделям, ты мне изменяешь!
- Я там тренируюсь, Катя. А выступаю уже с тобой.
У нас с Катей легкие отношения - она меня любит, а я ее полюбливаю.
Я тут ходил на спектакль по своим рассказам. Там одна актриса… Боже мой! Я весь спектакль на нее смотрел, как борзая на зайца. Вот бы, думаю, эта актриса и еще четверо в том же духе вышли на сцену и два часа мерили платья, танцевали под Майли Сайрус, красились, расчесывали свои лошадиные волосы, смеялись и пели. Я бы на такой спектакль тыщу раз сходил. В конечном счете, вся эта драматургия, бла-бла-бла, ничто по сравнению с обыкновенной красотой.
Про меня еще, представляете, ребята из Перми документалку снимают.
- Вы поддерживаете СВО?
- Как?! Оно падает?!
- Да нет.
- Зачем же тогда его поддерживать?
Но всё это - книги, спектакли, документалки, - не приносят денег. А за двушку в Москве надо платит шестьдесят тысяч в месяц. Катя работает аналитиком, однако, её ста тысяч маловато. Поэтому я пишу сценарии для кино. Но в кино тоже считают, что СВО падает и всячески его поддерживают. А мне хочется кино, ну, не знаю, про двух девчонок, которые автостопом поехали на юг и с ними всякая херня приключается. Или про чувака, который проснулся целиком в чужой крови и весь фильм выясняет, что это, блин, за кровь такая.
Короче, я оказался в ловушке. Нет, можно вернуться в Пермь и пойти на завод, но и на завод меня не возьмут, меня никуда не возьмут - я на учетах у психиатра и нарколога. А еще моей трудовой не касалась ничья ручка, она у меня девственница. А еще мне тридцать восемь лет и видок скверный. Две недели питались мы с Катей макаронами с проклятьями, когда мне позвонили и предложили работу. Через три дня я поехал в Петербург. Это я Кате так сказал:
- Катя, подвернулась шабашка, я еду в Петербург.
- Чтоб у тебя не встал.
- Ты знаешь, что с каждым половым актом член мужчины чуть-чуть увеличивается?
- У тебя тогда должен быть, как у слона.
- Рад, что ты держишься.
Я увернулся от ложки, надел перчатки, вышел из квартиры, спустился вниз, заехал в магазин «Стройматериалы», купил перфоратор «Макита», человек передал мне ключ от квартиры, потом я снова сел в такси и вместо Петербурга приехал на Щукинскую. Там я купил булочек, фруктов и воды без газа.
В квартире я огляделся, проверил тумбочку возле двери, отнес продукты на кухню, достал перфоратор и стал сверлить в стене дырки. Одну за другой. Я сверлил без остановки весь день.
Вечером в дверь позвонили. Я посмотрел в глазок и открыл. На пороге стояла тетка лет шестидесяти в застиранном халате и со складками на шее.
- Здравствуйте. Я соседка снизу.
Я поздоровался.
- Ремонт?
- Дизайнерский ремонт.
- Надолго?
- Неделя максимум.
- У нас ребеночек, днем спит. Вы не могли бы..?
- По закону я имею право сверлить с девяти утра до девяти вечера.
Тетка зыркнула и ушла. Я поел булок и лег спать не раздеваясь. Ровно в девять утра я взял перфоратор.
Был шестой час вечера, в дверь позвонили. Я посмотрел в глазок и открыл. На пороге стоял мужчина хипстерской наружности. Он немного «завис». Моя лысая голова и широкие плечи сбили с него гнев.
- Извините. Вы весь день сверлите! Я на удаленке, мне работать надо.
- Мне тоже надо работать. По закону я имею право сверлить с девяти утра до девяти вечера.
- Я полицию вызову!
- Вызывайте. Полиция вам скажет тоже самое.
Я закрыл дверь и продолжил сверлить. Стены квартиры уже напоминали жилище термитов. Ночью мне приснилась актриса из спектакля. Кажется, я овладел матрацем.
В девять утра я снова взял перфоратор. От нечего делать я стал образовывать просверленными дырками геометрические фигуры и даже попытался изобразить Винни-Пуха.
Я как раз работал над его ушами, когда в дверь позвонили. Я положил перфоратор, подошел и посмотрел в глазок. Потом достал из тумбочки пистолет с глушителем, он был без предохранителя, Глок-17, открыл дверь и дважды выстрелил Кузнецову Юрию Александровичу в голову. Он был свидетелем обвинения, которого следствие спрятало до суда в квартире наверху. Между прочим, за бронированной дверью и видеоглазком.
Я забрал рюкзак, положил пистолет на тело, спустился вниз по лестнице, вызвал такси от соседнего дома и уехал к себе. В подъезде я отклеил усы и вытащил цветные контактные линзы.
Понимаете, бытовые неудобства и криминальные опасения за свою жизнь лежать в головах людей на разных полках. Вот и Юрий Александрович не выдержал, пошел негодовать. Не, ну странный мир, конечно. За книжку шестьдесят тысяч, а за убийство пять миллионов.
|