Анекдоты про кормящую |
2
Про Ферапонта.
Ванька, коллега мой, втрескался нечаянно в нового молоденького главбуха Уральского филиала Аньку. Без удержу и с первого взгляда. Тридцатипятилетний технический директор строительного холдинга, серьезный мужчина с серьезными намерениями карьерного роста. Ну как-то до этого его от матримониальных планов бог миловал, а тут просто бес в ребро, шлея под хвост, седина в бороду и прочие признаки легкой невменяемости. Зачастил Ванька в филиал.
Каждый месяц на неделю-две самолетом туда и обратно. Ходит будто на работу, а сам только на Аньку посмотреть. С жильем никаких проблем даже гостиницы не надо у конторы в этом городе своих квартир на роту технических директоров вышло бы. Ходит Иван Михайлович, старое здание в центре города, памятник, между прочим культуры, там раньше то ли дом терпимости был, а потом райсобес, то ли наоборот – дворец, построенный Акинфием Демидовым во избежание семейных ценностей, а уж потом райком партии.
Вы кстати не знаете почему мыши культуру так любят в виде ее памятников? Тараканы еще, не говоря уже про клопов, встреченных мной как-то в гостинице Красная в Одессе. Хотя культурные насекомые практически повывелись, но млекопитающие мыши остались.
Ванька за полгода знакомства ни один клин к Анне подбить даже не пытался. Смотрел все. Пока до него не дошло, что смотри, не смотри, хоть насквозь глазами протри – ничего не изменится. Хоть в кино пригласить надо. Или лучше сразу в гости. В общем как получится, но что-то делать надо.
Случай помог. Зашел Ванька в бухгалтерию, по какому-то делу к главбуху, по-моему формы М-29 передать из сметного. Стоит около Аньки, мнется. И тут в комнату вылезает из норки мышь. Все как взвизгнут хором на шесть голосов, как подскочат. Кто на стул, кто на стол, а Анька со страху вообще на Ваньку вскарабкалась и на руках оказалась. Прогоните, говорит, мыша, пожалуйста, а то мне работать у вас на руках не удобно и вам наверное держать меня тяжело. Ваньке, конечно, не тяжело совсем, для него это сорок с небольшим килограммов счастья, для дурака влюбленного. Но мышь он прогнал, Аньку на место посадил и пригласил все-таки в театр завтрашним вечером.
Между прочим Иван Михайлович лохом-то совсем не был, поэтому включив остатки смекалки, составил план на завтра. И тут же начал его осуществлять. Для чего пошел в магазин и купил мышь. Вместе мышиным именем с клеткой и мышиной едой. Стоила мышь достаточно дорого, видимо потому, что ее звали Ферапонтом. Потом еды человеческой в ресторане на первом этаже своего дома заказал и всяких свечек для романтического ужина. Купил билеты в театр. С трудом, но их контора этот театр год назад отреставрировала и сдала. По плану Анна должна была испугаться мышонка, а Ванька ее успокоить:
- Спокойно, Аня, это Ферпонт, - и потом может быть поцеловать.
В общем, когда они с Анной из театра случайно зашли к Ваньке кофе выпить, то Анна первым делом почему-то увидела вовсе не свечную романтику, а мышь. И опять оказалась у Ваньки на руках немного повизгивая. Тут уж ни ей ни ему деваться некуда было, целоваться пришлось. Чисто чтоб соседей криком не разбудить.
И вот Иван Михайлович просыпается ближе к утру и Анны рядом не обнаруживает. Зато обнаруживает свет на кухне, где клетка с мышью осталась. Идет посмотреть, по дороге соображая, уж не приснилось ли ему это все. И видит на кухне Аньку в его рубашке, кормящую этого Ферапонта семечками. А может и Пантелеймона, я уже плохо помню. Но все хорошо кончилось, хотя они первого сына чуть-чуть Ферапонтом не записали, отговорили добрые люди.
|
3
Бумеранг Мёбиуса.
Школа. Проезд. Жилой дом рядом. Один чувак не очень удачно паркуется, мешая выезду. Другой чувак на нервах режет ему два колеса. Не сразу. Сначала одно. Потом погневавшись – второе. Минут через двадцать.
Время идет. Хозяина нет. Группа невыездных растет. Накал страстей тоже. В их поле зрения попадает машина ГИБДД. Владелец машины (зачеркнуто) сотрудник органов пожимает плечами, и объясняет, что поскольку это не улица, и правила парковки не нарушены, а здесь внутридворовая территория. Тут он добавляет металла в голосе: «А если у кого-то иное мнение, то сейчас мы у всех соберем документы, и проверим наличие в машине всего, в том числе на промили. И рассказы про утренний кефир не спасут никого»»». Вопросы отпали сами собой.
Через некоторое время на такси приезжает дама, как выясняется жена первого чувака. Которая смотрит на это «авно», и на кучку машин, которые скопились за проколотой тачкой.
Выясняется, что муж отвез детей в школу, а она должна была забрать и их и машину. Но теперь она заберет только детей.
Ей предлагают поменять колесо. Она пожимает плечами под нарядным пальто – хотите меняйте, но колеса – два. Народ предлагает вызвать эвакуатор и передвинуть машину в глубь двора. Дворничиха объясняет им, что хер они угадали. Двор не для этого. Это им не склад ненужных машин. Женщина обижается – потому что машина дорогая и красивая, и вовсе не ненужная. Но, пора кормить детей, которые ни в чем не виноваты. Она уезжает.
Кто-то плюет и вызывает мобильный шиномонтаж.
Вечерело. Кто-то принес термос и бутерброды.
Молодой разбитной «шиномонтажер» присвистнув посмотрел на боковой порез, и уважительно спросил: «Чем резали?». Все приглядываются и видят, что порез не просто боковой, но и вдоль. Монтажер пожимает плечами, подтягивает спецовку, и отказавшись от денег за «ложный вызов» уезжает.
Смеркалось.
Настроение толпы накаляется. Все смотрят на рубаку парня. Ну, потому что скоро будет следующее утро следующего дня….
Возвращается женщина с довеском в виде участкового. Ему объясняют. Он кивает. Пишет. Стопка бумаг на торпедо растет, как и предполагаемый срок за хулиганство, и умышленной причинение ущерба.
Толпа отправляет гонца в ближайший магазин за попкорном и алкоголем.
Приезжает наряд. Сначала ржет. Затем посовещавшись с участковым уточняет у «нарушителя», не возьмет ли он на себя пару висяков. Парень громко и отчетливо матерится, чем добавляет себе еще статью за нарушение общественного порядка. Старший наряда смотрит на часы:
– Еще пять минут и добавим за нарушение ночного покоя.
Парень понимает, что еще немного и он пойдет за организацию покушения на Кени, и предлагает за свой счет – купить и поменять колеса.
Ночнело.
В двор въезжает такси, из которой выходит чувак «намбер ван», владелец авто. Смотрит на происходящее. На наряд. На раскинувшуюся неподалеку полевую кухню, кормящую зрителей. На жену:
- Чо произошло? Ты же ехала на такси сзади меня, с разницей в десять минут?
- Я на минутку заскочила….а потом подумала, ну, уже заеду после уроков.
Чувак без размаху бьет ей в ухо.
Участковый кивает, достает новый лист и пишет «Нанесение побоев, и домашнее насилие».
|
|
7
Один раз в кинокамеру залез таракан. И жил там неделю. Доподлинно известно, что жил неделю. Потому что всю неделю на эту кинокамеру снимали сериал. Когда получили материал, то увидели, что по переднему плану в расфокусе некто шевелит двумя усами и двигает массивным корпусом.
Обычно механики камеры с трепетом относятся к главному съемочному аппарату. Когда они несут камеру на площадку, то кричат на всю съемочную группу: «Пропустите кормящую мать!» Механики камеры обязательно называют камеру мамой.
Вероятно, в этот раз таракан оказался куда расторопнее киноспециалиста. Пока тот заряжал пленку, животное проникло в аппарат и залезло так глубоко, что обнаружить его там не было возможности.
Никто даже не подозревал, что целую неделю съемка идет с участием незапланированного актера. Материал группа смотрела с большим интересом. Поглядывала то на багрового режиссера, то на расфокусного таракана. Кто-то кусал щеки изнутри. Некоторые не выдерживали и вываливались ржать в коридор. Там как раз курил зеленый продюсер, подсчитывая стоимость недельной съемки.
Пока герои страстно любили друг друга, теряли и находили детей, расставались и встречались – на фоне этого разыгрывалась настоящая драма одного таракана.
В кинокамере страшно, темно. Обтюратор трещит, вращается. «ААА!!! Выпустите меня отсюдааа! Передайте моей жене, что деньги я положил под плинтус!!!.. Что вы делаете, сволочи?! У меня девятнадцать детей! Я так мало жил!..»
На шестой день таракан начал умирать. Слезная сцена встречи матери и ребенка, которая по сюжету происходит через двадцать лет, снималась на фоне агонирующего животного. Наконец, он утих. Еще немного шевельнулся. Никто уже не смотрел на материал, все ждали конца. Вот еще одно движение… Последний рывок… Усы поникли… Массивное расфокусное тело повело в сторону.
Красиво ушел.
Алеся Петровна
|
|