401
С интересом слушал доклад одной канадской феминистки:
«Кто-нибудь из присутствующих слышал о женских организованных преступных
группировках? Нет? Я тоже. Потому что их не существует в природе! Если
преступную группировку организует мужчина и набирает туда мужчин – это
считается естественным, мужчинам ведь свойственно так поступать. Так уж
они устроены. А вот если преступник – женщина, для общества этой двойной
шок. Разрушается образ типичного преступника как мужчины и образ
женщины, удел которой как преступницы – максимум убить неверного супруга
или попасться на проституции. Но знаете, что я обнаружила в своём
исследовании? Эмансипация коснулась и этой сферы! Неуклонно растёт
количество женщин в преступных группировках, расширяются виды их
деятельности, растёт уровень их квалификации. Но женщины остаются в этих
группировках на второстепенном, подчинённом положении – они выполняют
подсобную, черновую работу и зарабатывают гораздо меньше, даже если
реально загружены больше. В руководящих органах группировок они почти не
представлены!»
Тут дама видимо сообразила, что её занесло на борьбу с дискриминацией
женщин в составе преступных группировок, и она переключилась на другую
тему:
«В США пойманная с поличным проститутка преследуется законом, а её
клиент – нет. Естественно – большинство членов Верховного суда там
мужчины!»
Мужчин в зале было раз-два и обчёлся, и я заметил, что многие дамы в
этом месте осуждающе посмотрели на меня лично. Я покраснел.
«А вот у нас в Канаде в составе Верховного суда почти половина женщин, и
председателем суда до недавнего времени была женщина. И вот результат –
наказание несет и проститутка, и её клиент. А если женщины составят в
этом суде большинство, мы наверно введём шведскую модель!»
На словах о шведской модели я оживился. Много слышал о шведской семье,
но там у мужчин вроде всё хорошо с их полигамными замашками. Но
оказалось, что Швеция – это ещё и историческая родина самых отъявленных
феминисток мужеподобной внешности. И в шведской модели наказание несёт
только клиент. Я содрогнулся, хотя в жизни этой сферой услуг не
пользовался. А докладчицу, кстати приятную даму, понесло теперь в
совершенно неожиданную сторону:
«Феминистическое движение традиционно против проституции, потому что она
унижает женщину, ставит её в подчинённое положение. А вот интересно,
самих проституток кто-нибудь спросил? Нет, они у нас невидимы и
неслышимы. Они не могут сказать ничего в защиту своей профессии,
отстоять свои права – ведь они на нелегальном положении! Там, где
проституция разрешена, женщины не обязаны отдавать почти все свои доходы
криминальному бизнесу, могут скопить деньги на дом, образование,
выбраться из бедного района, создать семью. Я создала общественную
организацию, в которой только два легальных члена – я и моя коллега.
Остальные члены – все под никами. Но одну из них я всё-таки однажды
уговорила прийти в мой класс и выступить перед студентами. В глазах у
них было потрясение: Проститутка! Настоящая!! Живая!!!»
Оказалось, практически все студенты видели до этого представительниц
древнейшей профессии только в художественных фильмах…