Анекдоты про ленинизма |
2
Прочитал про невезучих в армии. Не знаю почему, но казалось бы обычные люди на гражданке, попав в армию, оказываются в центре невероятных событий, причём сами офигевая от происходящего.
По этому поводу вспоминаю /до сих пор с дрожью в организме/ одного бойца с кем свела судьба.
Первая наша встреча состоялась, когда для дальнейшей прохождения службы я пришел свою новую роту.
Рота была на занятиях, но из дальнего угла казармы раздавался какой-то потусторонний вой, прислушавшись, понял, что это была песня, со словами: "Я летучая мышь, я ужас спецназа".
Из любопытства пошел на звуки, чтобы увидеть этот "ужас спецназа". Ожидания меня не обманули, это был действительно ужас. Что-то тощее сгорбленное, тонкие ножки воткнуты в безразмерные сапоги, со шнурками до пола, трусы и майка-тельник были изречены вражеским огнём, подумалось, что хозяин воровал яблоки в колхозном саду и дед-сторож ни разу не промахнулся.
Я тогда был ещё наивным, поэтому попросил старшину переодеть бойца в подобающую одежду. Старшина сначала не понял, сказав - какое хорошее, это же Нежутин. Но махнув рукой, не став дальше спорить, выдал целые трусы и майку.
Одев всё это, боец гордо прошёл до кучи ещё не убранного мусора, присел возле него, и тут раздался звук рвущейся материи, с ужасом в глазах он вскочил и опять повторился звук рвущейся материи. Это чудо когда садилось, новыми трусами зацепил ЕДИНСТВЕННЫЙ во всей казарме торчащий гвоздь из стенки, а когда вскочил, этим же гвоздём разодрал майку. Я не буду описывать вселенскую скорбь в глазах старшины, который как оказалось специально решил посмотреть, сколько на этом чуде пробудет целой одежда.
Дальше было только хуже, воспитанный на идеях марксизма-ленинизма, отрицавшего волшебство даже в русских народных сказках, я оказывался постоянно в идиотских ситуациях, объяснения которым могут дать только опытные учёные в области паранормальных явлений.
Меня отговаривали брать его на прыжки, но я упёрся и вот, после прыжка, придя на место сбора, увидел толпу людей с интересом глядящих вверх, чувствуя нехорошее тоже поднял голову. А там Нежутин. Он ухитрился попасть в восходящий поток воздуха и как одуванчик кружился на одном пятачке, не поднимаясь и не опускаясь. Среди способов, как ему помочь, уже охрипший, оттяни красную, вдпэшник предложил добрым голосом - может стрельнуть? Винни-Пуху помогло же.
Показательные учения. Из Москвы приехало, как у нас их называли - очередное Педрило лампасное, и ему нужно было продемонстрировать героическую атаку советских солдат на вражескую оборону.
Зрелище действительно впечатляющее. В атаку идут БТР как по ниточке, кругом море пиротехники, и вот апофеоз, у БТР открываются десантные люки, и как в кино из него выскакивают воины-освободители, три в одну сторону, три в другую. Должно было бы так быть, потому что Нежутин вышел и БТРа рыбкой - подпружинила нога на нижней дверце. Кто был в степи, тот знает, что степь это ровное место, камней там просто так не найти. Но для нашего чуда нашёлся единственный в степи валун, в который он и попал головой - получив двойной перелом челюсти. Две недели писали объяснительные, что никто его не бил, так как он сам.
На итоговых стрельбах, я уже опытный, и к оружию его не подпускал, рота отстрелялась на отлично, и тут словно мелкий бес, подходит ко мне Нежутин и начинает меня укорять, что я ему за всю службе не дал ни разу выстрелить боевым патроном. Что это было, не знаю, помрачение какое-то нашло, сунул руку в карман брюк не глядя вытащил патрон, дал сержанту, сказав, чтобы он сам зарядил автомат, и находился рядом с генератором несчастий в момент выстрела. Сержант с ужасом на лице выполнил приказ, со страхом дождался выстрела и облегчённо вздохнул. Но не тут-то было, по чертовскому наваждению, патрон оказался трассером, и в место куда попала пуля /в мишень он же естественно не попал/, начало расползаться чёрное пятно. Наш полтергейст поджёг степь, а осенью в степи трава превращается в пыль, которая горит как порох.
И рота, вместо возвращения в казарму, 2 часа в полном составе тушила степь, очень дружелюбно почему-то поглядывая в мою сторону.
И вот наступил волшебный день - Дембель. Нежутину первому собственноручно вручил военник, и лично проводил до ворот, чтобы не дай бог не вернулся гад обратно.
Подхожу к казарме, а там стоит молодое пополнение, и старшина указывая пальцем на новобранца с ужасом говорит - не знаю как его фамилия, но это опять Нежутин.
И предчувствия его не обманули.
|
3
Доктор Масюлис - хирург. Старый и опытный. Очень строгий и педантичный. Никогда не улыбается. Преподаватель он хороший, говорит ясно, по делу, объясняет без лишних сложностей, не зацикливается на деталях, конспектировать его лекции - одно удовольствие.
Но мы - двадцать пятикурсниц иняза - давно устали и от доктора Масюлиса, и от его лекций по хирургии, и вообще от четырёх лет военной кафедры. По идее, студентам-иностранникам - прямая дорога в военные переводчики. И кто это выдумал готовить из нас "медсестёр ГО?" И кого можно подготовить, когда так много предметов, так мало времени и даже нет учебников? Анатомией нас уже мучили, фармакологией морочили, строевой подготовкой изводили, гражданской обороной голову дурили... так, а теперь главный предмет - "госпитальная хирургия". Оно и понятно - что должна уметь такая никудышная медсестра? Сделать перевязку. Ассистировать хирургу при очень примитивных операциях. Во всяком случае, доктор Масюлис так думает. И гоняет нас в хвост и в гриву.
Я у доктора Масюлиса хожу в любимчиках. Я почему-то не падаю в обморок ни в операционной, где положено простоять несколько операций (молча, тихонько, в угoлочке, но простоять), ни в перевязочной. И крови не боюсь. Однокурсницы мне завидуют - многим делается дурно от одного взгляда на хирургические инструменты. Наверное, у меня железный желудок. Или у них воображение лучше развито. В обморок почему-то валятся самые высокие и крупные, а во мне еле-еле полтора метра, и самой маленькой однокурснице я с трудом достаю до плеча. Литовцы - люди рослые.
(Одна фобия у меня всё-таки есть - я не могу научиться делать уколы. Ну, не могу я уколоть живого человека иголкой! Не могу. Но нас много, удаётся спрятаться за спинами более храбрых, а зачёт я благополучно сдаю на манекене с резиновой заплаткой.)
Ещё я хорошо запоминаю термины и названия. Доктор Масюлис принимает это за интерес к предмету, а я просто люблю слова - филолог же! А слова здесь красивые: корнцанг, троакар, шпатель... А ещё мне нравится, что в названиях инструментов сохраняются фамилии изобретателей - этакая историческая преемственность, принадлежность к старинному ордену: Лю-эр, Ко-хер, Биль-рот, Холь-стед, Лан-ген-бек... "Лангенбек" меня смешит - "длинный клюв".
Ну, и конечно, сказывается домашнее еврейское воспитание: учат тебя - учись, чёрт бы тебя побрал! Учись! Лишних знаний не бывает!
Оно, конечно, лишних не бывает, но всей учёбы нам осталось два месяца, на носу защита диплома и государственные экзамены, продохнуть некогда. А у меня ещё одна беда - конспект по марксизму-ленинизму оказывается слишком короткий. А надо, чтобы был "развёрнутый". То есть, просто исписанная общая тетрадка - читать же это никто не будет. Но без этого конспекта не допустят к экзамену. Я нахожу выход - беру в библиотеке "Хрестоматию классиков марксизма-ленинизма" и переписываю всё подряд, пока не наберётся нужный объём.
Идея хорошая, но вот делать этого на лекции доктора Масюлиса всё же не следовало. Потому что хирурги - люди весьма наблюдательные, а чтобы от его предмета отвлекались - такого доктор Масюлис не потерпит. Я попадаюсь, как первоклассница с "посторонней" книжкой на коленях. Доктор просто в бешенстве. Вы знаете, как выглядит литовское бешенство? Оно никак не выглядит. Но почему-то всё понятно.
Но я ещё не успела оценить размеров бедствия. Доктор Масюлис останавливается надо мной и говорит очень медленно, почти по слогам:"Послед-няя практи-ка в боль-нице вам не за-считывается. Будете от-рабатывать заново."
А вот это уже катастрофа. Двадцать пять часов - в другое время я бы их как-нибудь нашла. Но недописанная дипломная работа! Но госэкзамены! А выхода нет - диплом можно получить только вместе с военным билетом. Значит, придётся отработать по ночам.
Однокурсницы посмеиваются - это же надо умудриться пострадать за марксизм-ленинизм! Я вяло огрызаюсь. Они правы. Действительно - особое везение.
Вечером после длиннейшего учебного дня я притаскиваюсь в больницу и докладываюсь. Меня отправляют не в хирургию (где, правда, ночью тоже не сахар - раны болят по ночам), а в лёгочное отделение. Там заболела медсестра, и любой паре рук будут рады. Даже таких неумелых рук, как мои.
Нормально. Шестьдесят больных. Две или три медсестры. А что надо делать? Конечно же, уколы. В огромном количестве. Но я же не умею! "Научишься."
И начинается очень долгий вечер. Я, вообще-то, не так уж и плохо справляюсь. Всё, как учили. И стерилизатор открываю правильно - крышкой к себе, чтобы паром не обожгло, и шприцы собираю, соблюдая стерильность... и, короче, тяну время, как могу. Но этот момент всё равно наступает. Сестричка Ванда собирает для меня всё нужное в эмалированный тазик, разворачивает меня за плечи и отправляет в палату с указаниями, что кому. Руки у меня дрожат, в тазике всё дребезжит. Я подбадриваю себя тем, что больным ещё хуже - потом мне становится стыдно...
И тут - потрясаюшее везение. Первая же больная, которую мне надо уколоть, оказывается бывшей медсестрой на пенсии. Она оценивает ситуацию мгновенно - и начинает вполголоса меня подбадривать:"Вот, молодец, ты же всё правильно делаешь, так, воздух выпустила, держи шприц под таким-то углом, теперь плавно... умница, видишь, и мне даже совсем не больно." (Ага... Не больно ей. На ней уже живого места нет, а тут такая криворукая неумеха...) Вся палата наблюдает за нами с любопытством, и вдруг остальные женщины тоже включаются:"...колите, сестричка, не бойтесь, у вас лёгкая рука..." "...не боги горшки обжигают..." "...давай, дочка, ты же умная, студентка, небось..." Все, как одна, убеждают меня, что им совсем не больно. Я понимаю, что они меня просто успокаивают, мне хочется плакать, но после пятого укола дело уже идёт веселее. На публике плакать - это абсолютно исключено. (Плакать я буду потом, когда oкончится смена, от пережитого страха, от напряжения - и от облегчения.)
Практика укладывается в четыре ночи. Уколы делать я научилась. Фобия побеждена. Я приношу доктору Масюлису подписанную бумажку из больницы. Теперь ещё зачёт и экзамен. Доктор на бумажку не смотрит. Он молча берёт мою зачётку и - автоматом! - ставит мне пятёрку по своему предмету. Неожиданно. И, честно говоря, неслыханно! Но очень по-литовски: наказан - прощён - всё забыто.
И от этой истории остаются у меня два воспоминания. Больные женщины - целая палата! - которые изо всех сил хотят подбодрить робкую неумелую девчонку. И как красиво и медленно восходит солнце, когда идёшь домой с ночной смены, а все страхи уже позади.
|
|
5
Были мы с женой недавно в турпоездке по Ярославской и Костромской областям. Поездка короткая, всего три дня, но очень увлекательная и познавательная, от души всем рекомендую. Замки богатых ярославских промышленников (на картофельном крахмале и патоке богатели, всю Европу обеспечивали), соляные варницы, сырное производство. И, конечно, какая же поездка по исконной Руси без храмов и монастырей. Приезжаем в одну обитель, и матушка-настоятельница проводит нам экскурсию по главному храму. Экскурсия больше похожа на лекцию (в хорошем смысле) — насыщена фактами, событиями, персоналиями. Поставленная речь и характерные обороты выдают университетского препода, скорее всего, с кафедры марксизма-ленинизма или научного коммунизма. Ну, это так, к слову. Главное достояние храма — чудотворная икона святой, особо чтимой в этой обители. В монастырской лавке предлагают освящённые атрибуты этой святой. И тут пожилая экскурсантка из нашей группы робко говорит: «А нет у вас освящённых варежек»? «Это ещё зачем?!» — насторожилась матушка. «У подружки руки болят, ей посоветовали…». «Запомните! — грозно произнесла матушка, — Благодать, как радиация, НЕ ЛОКАЛЬНА! А если у вас геморрой будет, куда и что будете прикладывать?!!» Потрясённая аргументацией, бабуля тут же стала обладательницей чудесной вещицы. Искренне надеюсь, что подруге помогло. Да вам всем не хворать, друзья!
|
|
6
Посвящается студентам РТФ НЭТИ,
В том числе (и прежде всего) Вовику Гуляеву.
Аквариум
Билет выбрасывает касса,
И вход в «аквариум» открыт,
Плывет людей рябая масса,
Душа иссохшая горит.
Они довольно долго ждали,
Топчась у запертых дверей.
Ах, сильно как они желали
Завоза пива поскорей!
Вот старец, - мумия живая,
Непохмеленный глаз косит.
Он еле движется, не зная,
Когда «косая» подкосит.
Сильнее руки затрясутся,
Когда в них кружка попадет.
И жизнью вновь глаза нальются,
Когда до дна ее допьет.
Ему не нужно счастья много:
Ну пару кружечек, ну три,
И он пойдет своей дорогой,
Согретый счастьем изнутри.
Дает живительную силу
Пивка хорошего глоток,
И даже если жизнь – не в жилу,
То против пива – слаб злой рок.
А вот студент обыкновенный,
Он обстановку оценил:
В кармане рубль сокровенный,
Минуя кассу, сохранил.
Наверх поднялся и, о диво! –
Своих собратьев видит он,
Они набрали много пива,
Неужто выдали стипон?
Обильем кружек очарован,
Наличьем рыбы поражен,
Студент услышал: «Лёх, здорово!».
К столу, конечно, приглашен.
На хвост упал он, как обычно,
И было весело вполне.
Шел разговор там о «Пшеничной»
И термоядерной войне.
Но вот и пиво на исходе,
Пора из бара уходить,
Но есть волнения в народе,
Им надо что-то порешить.
Решить практически сумели
Вопрос под номером один:
Немножко, в общем, пошумели,
Решили – Лёхе в магазин.
А магазин, что чисто поле,
И нет «Степного» даже там,
Тут хошь не хошь, а поневоле
Мотор поймаешь, знаю сам.
И вот в общаге, нашей базе,
Достали хлеба, сала шмат.
Как хорошо идет, зараза,
Не то что гадкий «Аромат».
Вот обо всем поговорили
И наконец-то улеглись…
Как хорошо студенты жили!
Зачем в Ростов мы подались?
12.11.81
Создано в стенах военного училища, где имело место значительное ограничение прав и свобод граждан. В часы самоподготовки нужно было сидеть и делать вид, что постигаешь мудрость, например, марксизма-ленинизма. Пробовали? Замечательно. Тогда поймете желание повитать мысленно в других областях. Так вот, до этого я обучался в мирном институте, на радиофакультете. А на 5-й курс нам предложили перевестись в военное училище. В наших войсках не хватало грамотных инженеров (а вовсе не замполитов, постигших те самые глубины марксизма-ленинизма), вот и делали такие наборы.
Немного исторических подробностей для ясности. ГПНТБ - Главная Публичная Научно-Техническая Библиотека г.Новосибирска - находилась на другом берегу р.Обь. Вечерами мы в нее ездили заниматься. До 2100, когда она закрывалась. Недалече от ГПНТБ находилось еще одно заведение, тоже ГПНТБ - Главный Пивбар На Том Берегу, который работал до 2200. Очень удачная раскладка. В те суровые времена нужно было на входе заплатить 1 рубль, за что получить 2 кружки пива и на оставшийся полтинник - убогую закуску. А дальше - гуляй, как хочешь и можешь! Дальше, водки в магазинах не было, но она была у таксистов, понятно, подороже. "Аромат" - часть названия вонючих дешевых вин.
|
|
7
Цвет счастья
С Сергеем я познакомился прошлой весной. Изначально нас представили друг другу по деловой части, но мы быстро нашли общий язык по хобби и историческим дискуссиям, поэтому начали общаться вне бизнеса. Через пару недель после знакомства мы пошли прогуляться в парк. Дискуссия была оживленной - обсуждали региональную коррупцию в конце 50-х годов, и оба увлеклись. Выйдя из парка, я посмотрел на ноги и громко выматерился - снег только сошел и все что было под ним, включая горячие и многочисленные приветы от наших четвероногих друзей, было на моих ботинках. Лаковые туфли Сергея так же совсем не отличались чистотой. Но он лишь улыбнулся и даже не стал их чистить. Я удивился, и получил в ответ такую историю:
- Знаешь, кем я был 15 лет назад?
- Да по сути, никем. Мне было 38 лет, я имел живот, начал лысеть, за спиной было 2 бездетных брака с тяжелыми разводами. Никудышная работа, пиво с книгами на диване, снисходительное отношение друзей и все такое.
- Нда, не позавидуешь, конечно. Но ты не ответил, почему не чистишь ботинки:)
- Верно. Так вот, 15 лет назад я пошел вот так же как мы сейчас гулять в парк. Хорошенько поддав пивасика перед этим. Настроение было просто ужасное, с полным ощущением бесперспективности жизни и смысла самого существования.
В какой то момент наступил на это самое дело, поскользнулся а дальше все как у Гайдая. Очнулся - гипс, палата, врачи. Сотрясение мозга, перелом ноги и какой-то там вывих.
Познакомился с медсестрой, на вопрос о профессии сказал в шутку, что специалист по истории Партии. Зацепились языками - оказалось, что у неё папа работал до 1991 года лектором в институте Марксизма-Ленинизма, и часто дискутировал с ней на разные темы. Начали общаться, как выписался - пригласил на свидание, влюбились, свадьба, сейчас уже двое детей подрастают. Квартира в переулках Тверской ей от отца досталась, дача от бабушки, ну и я сам можно сказать расцвел, поменял работу, начал карьеру какую-то делать. Так что для меня это не собачье дерьмо - для меня это ЦВЕТ СЧАСТЬЯ.
|
|
8
1982 год. Университет марксизма-ленинизма. Молодой учёный-физик, завалив кандидатский экзамен по марксистско-ленинской философии, направлен сюда на повышение своего уровня понимания реальности. Выбрав отделение философии, где ходить на занятия было необязательно, он без особых хлопот постигал единственно верное учение. Ну и как-то пришёл сдавать зачёт. Вопросы наподобие "Преимущества советского образа жизни" и "Изобилие культурных благ при социализме". Преподаватель, не задавая вопросов, смотрит на ученого и говорит что-то типа: "Ну вы всё понимаете, я всё понимаю, чего тут спрашивать. Давайте я поставлю вам зачёт, но скажите: вот вы физик, как вы всё это ощущаете?"
Физик очень осторожно (у него пятый пункт) говорит, что ну вот к Ленину он относится хорошо. Не вполне понимая где здесь философия, но как публицистика очень интересно и читается хорошо. А вот с пониманием Карла Маркса беда - не заходит совершенно. Возможно дело в незнании трёх источников, трёх составных частей.
Тогда преподаватель спрашивает: вы знаете немецкий, не пробовали читать Маркса на нём? Нет, конечно же на русском, отвечает физик. Преподаватель задумчиво кивает и говорит: понимаете, у нас на кафедре есть аспиранты из ГДР. Так вот они Маркса читают исключительно в русском переводе. Только так он для них понятен.
|
|
9
Не знаю как сейчас, а в конце прошлого века учащиеся мореходки торгового флота обладали двойным статусом: с одной стороны они студенты гражданского вуза, а с другой – курсанты учебных рот под командованием офицеров ВМФ со всеми прелестями казармы: построениями, суточными нарядами и хождением строем. Отсутствие статуса военнослужащих не позволяло кадетам бесплатно пользоваться городским общественным транспортом и лишало их заботливых командиров возможности отправить особо «любимого» курсанта на гарнизонную гауптвахту.
Перестроечные же времена внесли в эту двойственность еще большую неразбериху из-за разгорающейся классовой борьбой. Действительно, что должен думать командир роты, воспитанный в идеалах марксизма-ленинизма и преданный делу Коммунистической партии, когда утром, выходя из метро, он видит парковку, забитую иномарками, которые курсанты его роты привезли с летней практики на судах загранплавания?
Особо классово чутким оказался командир соседней роты, изгалявшийся над своими подопечными с искренним удовольствием. Подчиненные ему курсанты, а многие из них до поступления в мореходку «ровняли горы» в Афганистане, по-всякому намекали своему ротному поумерить его дисциплинарный пыл: и роман Ф.М.Достоевского «Идиот» ему на 8 Марта дарили, и песню австралийской рок-группы «I Touch Myself» для него на радио «Европа Плюс» заказывали – все было бесполезно.
Однажды, уже на шестом курсе, при очередном обыске кубриков, этот ревнитель Уставов и нравственности зачем-то полностью залез в шкаф с личными вещами курсантов. Дверцы шкафа были немедленно за ним закрыты, а сам шкаф, вместе со всем содержимым, выброшен в окно. Удара о землю казенная мебель не перенесла и развалившись, выпустила наружу непримиримого классового борца с американскими джинсами и японскими магнитофонами. Поправив мятую фуражку, тот, подняв голову вверх, крикнул: «если ты настоящий мужик – выгляни в окно!» И из окна тут же высунулись три курсанта в противогазах.
Это я к чему: маски - полумера. Противогаз - лучше.
|
|
10
История про дедзад.
На задворках Васьки*, среди хрущёвок, ворон и тополей, в ста метрах от Смоленского кладбища, в 1966-м году стоял типичный двухэтажный хрущёвский детсад, который мы, несознательные советские дети, любили именовать дедзадом.
Таких "дедзадов" до сих пор по Питеру разбросано немало.
В тот детсад у Смоленского кладбища меня и начали водить.
В том детсаду возле лестницы, на почётном месте на стене красовалась чудотворная советская икона с кудрявым ликом маленького Вовочки Ульянова (Ленина), и начертанное большими буквами дивное житие Его.
Метров за сто до детсада уже можно было уловить пахучий чад с детсадовой кухни. Иногда пахло прилично, например, творожной запеканкой. Иногда - херово, когда готовили овощное рагу.
Главной знаменитостью нашей группы был мальчик Серёжа. Фамилия у него была очень скрепоносная – то ли Баранов, то ли Козлов, но уважали мы его не только за это.
Он приносил нам в своём клюве редкие шедевры народного творчества – пословицы, песни, анекдоты и частушки. Самая приличная частушка от Серёжи гласила:
“ На горе стоит корова,
А на ней написано:
“Под мостом @бут Хрущёва-
Пидараса лысаго!””
Помню, что в Серёжиной редакции на горе стояла машина, но я, как истинный поэт, предложил поменять машину на корову ради хорошей рифмы. Собрание мужской части коллектива меня поддержало!
Серёжа был прирождённым учителем. Он живо и подробно объяснял нам, неразумным, кто такой Хрущёв, кто такой пидарас, и что значит "е@ут". В результате отпадала необходимость узнавать это у родителей.
Другой знаменитостью нашей группы был мальчик Гена. Фамилию его я помню точно, но не назову, поскольку сейчас он человек довольно известный.
Гена тоже был подвинут на творчестве, только не на народном, а на псевдонародном. Он обожал вставать в театральную позу и целыми страницами, с закатыванием глаз и завываниями, декламировать стишки Некрасова. Моё глубокое неприятие данного гражданина-поэта идёт оттуда, из глубины веков.
Гена, как и Некрасов - кореш его, отличался весьма говнистым характером. Какой-нибудь хорошей (общей!) игрушкой он не хотел делиться часами! Уговоры помогали слабо, небольшие выдачи пиздюлей тоже, а жаловаться у нас считалось западло.
Перевоспитать Гену выпало мне.
В один прекрасный день, когда Гена намертво зажилил наш любимый автокран, я, взывая к его совести, безуспешно ссылался на священное писание, труды классиков марксизма-ленинизма, русские народные сказки и пацанские понятия. Не помогало! Этот пидарас ещё и дразнился!
В отчаянии обратил я взор свой к небу.
И взору моему явилась райская картина берегов речки Мары, что на границе Кении и Танзании, где зелёные нильские крокодилы радостными улыбками встречают мигрирующих антилоп гну. В душе моей наступил покой, в мыслях - ясность, и я тяпнул Гену зубами за лопаточную часть спины!
Дальнейшее помню отрывочно. Вопли, беготня, меня волокут к заведующей…
Апофеоз наступил, когда за Геной пришла его Генная мать. Ей, ясен пень, обо всём доложили, показали красивый зелёный отпечаток моих зубов на Гениной лопатке, после чего Генная мать задвинула речь!
Присущая Генной матери лёгкая картавость, в тихом разговоре почти не заметная, в гневной речи эффект произвела фантастический: у юного Вовочки Ульянова на иконе осыпались кудряшки, а из-под них грозно засверкала боевая ленинская лысина!
- Это не гебёнок!!! - истегическим ленинским тенором орала Генная мать. - Это звегь!!! Это кгокодил какой-то!!! Ему не в детский сад ходить, а в психухе сидеть! Или в клетке, в зоопагке!!!
“Ни хера себе тётя излагает!” - подумалось мне.
А ещё пришла мне в голову мысль, что меня только что окрестили.
Гена, между прочим, после этого эпизода волшебным образом изменился к лучшему.
Вот так Гена был перевоспитан, а я стал Коккодриллом.
* Васька - Васильевский остров (питерский диалект).
|
|
11
-Вот скажи мне Слав, на кой хрен ты притащил домой медведя? - озадачил егеря вопрос друга.
-Как на кой? - тут пауза затянулась, - ну так это, воспитывать буду. Он же по человеческим меркам еще ребенок.
-Ну хорошо, хорошо, а как ты его воспитывать будешь? Может курс марксизма — ленинизма, прочитаешь? Или в школу отдашь годика через полтора-два, боюсь только что остальные родители будут против.
Такой разговор состоялся где-то через месяц как Мишка появился дома у Славки. И по сути поставил егеря в затруднительное положение. Как воспитывать будущего медведя, если честно он не знал. Да даже как детей человеческих, опыту было маловато. Свои уже выросли, что знал забылось. Но была в нем такая таежная упертость, да и бросить в лесу без помощи ребенка пусть даже медвежьего он тоже не мог.
-А я его на велосипеде буду учить ездить! - твердо произнес он.
-На кой? - здесь пришло время охренеть его товарищу.
-Что значит на кой? Задолбал ты своим койконьем. Подрастет в цирк пойдет работать! - аргумент был настолько железным, что товарищу пришлось только пробормотать «ну-ну».
Следующей весной егерь приступил к воспитанию. Велосипед у Славки был, остался от младшего пацана, который уже пару лет учился в городе в техникуме и претензий по нему бы не имел. Славка вытащил его из сарая, тщательно проверил давление в шинах, обтер пыль и в принципе завис. Оказывается научить медведя кататься на велосипеде довольно сложно и спросить не у кого. Подтащив велосипед к медвежонку он не услышал от него радостных криков, как было с сыном — Велик! Клево! Спасибо батя!
Мишка попробовал велосипед на зуб, понял, что тот железный и несъедобный и потерял всякий к нему интерес. И даже Славкины попытки посадить его на седло ничем хорошим не окончились. Падал то велосипед, то Мишка, а то и сам егерь. Но одно он понял, что на правильном пути. Это стало понятно по жене и пришедшей в гости старшей дочери. До цирка может быть было еще далеко, но те увидев чем занимается их муж и отец, просто валялись на всходящей траве от смеха.
-Зря смеетесь! Сказал научу, значит научу! - в сердцах произнес он. И прикусил язык, но уже поздно, слово ведь не воробей вылетело не поймаешь. А слово мужика егерь привык держать.
Мешало незнание языка у Славки Мишкиного, а тот просто напросто «косил», хотя все понимал отлично. Ведь стоило егерю закричать завтрак или обед Мишка бросал все свои дела и несся к Славке как мустанг, но стоило тому произнести — лезь на велик, Мишка, что-то недовольно бурчал переходя на медвежий, типа моя твоя не понимает. И егерь пошел на хитрость, вначале прибив сиденье от велосипеда к лежащему во дворе бревну и усаживал Мишку на него поощряя вкусняшками. Скоро тот все понял — хочешь вкусненького, знай свое место. И знал, даже когда сиденье вновь перекочевало на велосипед. Потом началось самое трудное, равновесие медвежонок держать не умел. И только после всех воспоминаний слесарных навыков, егерь додумался приспособить еще два колесика по бокам от старой детской коляски на длинных стойках. Велосипед из двухколесного получился четырех Это помогло. Через пару недель Мишка уже восседал на велосипеде не хуже чем Чапаев на коне. И Славка понял, что пора подходить к испытаниям на ход. Поначалу просто толкал по двору эту конструкцию с восседающим на ней медведям, что было трудно. Больше всего нервировала довольная рожа Мишки, который педали крутить отказывался, а конфеты ел без меры.
И тут егерь сообразил, что за двором улица идет под уклон и в принципе там уже толкать велосипед будет не нужно, а за конфетой Мишка сам прибежит только позови. Уже через пару дней на медвежонке было какое-то подобие намордника сшитого из кожаных ремешков Славкой самолично и ошейник с поводком привязанным к велосипеду. Первые испытания показали, что расчеты были правильные. Спустившись под уклон своим ходом, а в конце услышав такую сладкую фразу — на конфету! Мишка соскакивал с велосипеда и на четырех конечностях несся за сладостью. Вначале его пугал звук громыхающего за спиной на поводке средства передвижения, но конфета победила.
Не учел егерь только одного и пожалуй главного. А именно еще одного дома, который после его был самым крайним. И бабушку которая там жила. Она выходила ну улицу так редко, ковыряясь в своем огороде, что егерь об ней даже не подумал. А зря. Бабуля была явно не глуха, зрение правда подводило. Но услышав на улице какое-то громыхание и соседские призывные крики она решила все проверить. Мишка в этот момент делал очередной заезд лихо спускаясь с горы и по своему по медвежьи улыбаясь. Вышедшая бабка прищурилась и... и в этот момент он с нею поравнялся. Улыбаясь. Бабуля охнула, она ведь не знала как медведи улыбаются и пробормотав что-то на нецензурном, огородами, в целях конспирации и безопасности понеслась в леспромхозовскую общагу. Там у нас был опорный пункт. И даже участковый Мельников, после одного из телефпльмов имеющий подпольную кличку «Анискин» тоже был там. И весь актив местного ДНД. Какое-то собрание проводили. Бабуля не взирая на количество народа заперлась туда с одним только вопросом:
-А скажи-ка мне участковый доколе у нас по поселку будут медведи на велосипедах разъезжать?
-Сергеевна, ты же вроде не пьешь? — охренел Анискин.
-Я не пью, а вот медведь на велосипеде явно пьяный!
-С чего ты взяла?! - охренел тот еще больше.
-А ты видел хоть одного трезвого медведя на велосипеде?
-Нет. - произнес участковый осматривая ряды дндэшников, но те скромно пожимали плечами тоже в незнании.
-Вот я и говорю, что трезвого никто не видел, значит и этот пьяный.
Ее железная логика напрочь убила у всех желание дискутировать. Участковый сказал за мной дндэшникам и потрогал у себя кобуру. Что в ней было никто не ведал, но доверие внушало и народ ломанулся за бабулей.
Мишка в это время уже спал у себя в вольере, утомленный гонками и обожравшийся конфетами. И даже не знал, что уже окружен. Славке сделали взыскание по всем статьям и цирк закончился. Но главное тот слово свое практически сдержал, хоть и с горки, но медведь на велосипеде ездил.
|
|