Анекдоты про мраке |
3
Черная птица, что тебе снится,
Жизнь, что пуста как чрепная глазница?
Птенцы разлетелись, сидишь над погостом
Во мраке холодном, сыром и морозном.
Черная птица - птица печали,
Что думаешь ты ледяными ночами?
О бывшем, о прошлом жалеешь опять,
О времени, что не повернуто вспять?
Черная птица - птица тревоги,
Подходят к концу все земные дороги.
Что было то было, не стоит жалеть
Вопрос в том, что будет; ответ один-смерь.
|
4
Из бурной геолого-геофизической юности: изгнание диссидента.
Во времена былинные, где-то в начале последней четверти прошлого столетия, аванс в сейсмопартию привозил начальник партии – по 50 рублей на рыло, не более, поскольку судьба этих денег была предрешена изначально. Они пропивались бурилами и работягами решительно и беспощадно; вакханалия длилась, как правило, дня три. ИТРовцы беспомощно наблюдали за этим процессом, дожидаясь его естественного завершения.
В процессе употребления огненной воды существовала жёсткая стадийность:
1) Пропитие собственно аванса осуществлялось в режиме свободного полёта, по велению души, в рамках локальных объединений единомышленников. Освободившаяся посуда («пушнина» на профессиональном жаргоне употребляющих) складировалась в строго определенном месте - под ступеньками одного из вагончиков - и считалась общественным достоянием.
2) По мере истощения наличных денежных ресурсов неизбежно наступал момент завершения первого, наиболее яркого этапа, сопровождавшегося, как правило, неординарными событиями и удивительными приключениями. Накопившаяся «пушнина» реализовывалась в пункте приёма стеклотары в ближайшем селе; на вырученные средства в аптеках закупались спиртовые настойки (заманиха, левзея, элеутерококк и т.д.). Этот стратегический резерв распределялся между страждущими строго по-братски.
Система дала сбой, когда нашёлся низкой души человек, в одиночку умыкнувший общественный источник живительной силы – «пушнину» - и безжалостно его пропивший.
Вызывающее попрание этических норм социума потрясло ранимые души местных пролетариев. Ренегат не стал дожидаться неизбежной короткой расправы, и вовремя сбежал.
Изгой до поздней ночи бродил за забором по периметру базы сейсмопартии, голодный и замёрзший, сверкая глазами из кустов и жалобно подвывая во мраке. На базу заходить не решался, обоснованно опасаясь линчевания. Отщепенца отгоняли злобными матюгами. Ситуацию разрядил начальник партии, уволив его как сезонного рабочего.
Сейчас в сейсмопартиях сухой закон, и это правильно. Но вспомнить былое занятно.
|
|
5
История больше поучительная чем смешная. Ну или если только смеятся над чужими неудачями.
Мой знакомый по работе любил решать всякие дела. Уговорил он меня смататься с ним в Германию где он мне поможет с моими делами. Это будет не дорого, так как он знает все ходы. Ну долетели до Берлина, там поймали попутчиков на машине на юг. Там два дня на все. А вот обратно было уже более неудобно, так как наш обратный рейс был очень рано утром - около шести. Потому был составлен гениальный план - едем поездом вечером до Берлина, там всю ночь гуляем, а кимарим уже в самолете. Потому что Берлин - это европейский Нью Иорк, город который никогда не спит. И нет, в гостиницу на несколько часов мы не пойдем, мы не лохи, деньгами не швыряем. У меня ко всему легкий грип, но я парниша вроде крепкий, переживу.
И вот он, город из фильмов Вендерса. Прошлись мы мимо Рейхстага, по Unter den Linden, по соседним улицам. Холодно. Посидели в кафе, прослушали несколько дисков в магазине музыки. Но ни всю же ночь то! Пошли гулять опять. А время – осень, и холодный ветер насквозь. Людей нету, спят они ссуки. Только полиция медленно ездит и нас осматривает.
- Все, - говорю я, - не могу больше, поехали в аэропорт на такси, там хоть в тепле посидим.
- Ну, если ты платишь...
Доехали до аэропорта, таксист так внимательно посмотрел на нас, но ничего не сказал. Вышли, и поняли, что лучше бы остались в городе. Все закрыто, ни души, и ледянной ветер. О боже! Походили кругами, потаскали запертые двери, ничего. Время идет, меня тресет, а мы кружимся по бетонным проходам.
-Вот, - подумал, - присяду вот тут отдохнуть, так меня утром и найдут.
И вдруг из за угла в ночном мраке замаячил человеческий силует.
- Sir, do you speak English? (Много-много-уважаемый господин, говорите ли вы по английски?)
- Нет – вертит он головой,
- Deutsch? (Немецкий?) – с надеждой,
Он опять вертит головой.
- А как тогда? – мы уже тоже переходим на язык жестов.
- Russisch (По русски) – отвечает мужичек тихим тонким голоском.
- Ооо!.. дорогой!...
Мы чуть не стали обнимать его. Сразу узнали, что зал для ночников за одним углом и еще за углом. А там все - теплый небольшой зальчик с мягкими креслами и чистым теплым туалетом. С апаратами чая, кофе и горячего шоколада. Осталось не проспать свой рейс. Не проспали, вернулись домой, грип вылечил.
А вот мои германские дела пошли боком. Знакомый оказывается мастер не только на организацию путешествий. Главный его талант - ловко устраивать свои дела за чужой счет. Такая вот вышла наука. Пока в Берлин не тянет...
|
|
6
xxx: У меня вопрос! Почему все такие извращенцы?
yyy: Скудный (либо вообще отсутствующий) опыт сексуальных отношений вынуждает обращаться за помощью к специализированным сайтам для взрослых, контент на которых, как известно, особым разнообразием не отличается. Со временем это начинает приедаться, все топовые теги любого сайта ты можешь перечесть даже не просыпаясь, и потому начинаешь искать что-нибудь позабористее. Со временем, пробивая всё новые и новые днища извращённости, ты превращаешься в того, кем сейчас и являешься, обычные женщины - это уже давно пройденный этап, на закачке в торренте стоит полнометражный порнофильм с участием целых родов млекопитающих, некрофилией и отрубанием конечностей, но ты знаешь, что и это тебя, вероятно, не впечатлит.
Все эти воспоминания исчезнут во мраке времени, как слёзы под дождём.
Пора умирать.
|
|
7
Морозы на северах трескучие и сильно злоебучие, в плане куда-нить сходить. А моим родителям ежедневно надо было меня в садик волочить. Четыре года совсем не тот возраст, когда бегаешь быстрее лани. И дело совсем не в рахитичных ногах, как могли подумать некоторые, а в одежде. В целях неотморожения тогда еще маленьких, но весьма перспективных яиц, одежек на меня накручивали столько, что самостоятельно передвигаться я мог только после пинка. И то на спине. И поэтому наши тщедушные, но в ворохе одежды кажущиеся весьма разжиревшими тела в детский садик транспортировались на санках. А что бы в полярной ночи дите, то есть я, не навернулось с санок, и не потерялось где-нить во мраке, меня привязывали к санкам. Сидел я на попе, спиной упираясь в аллюминиевую спинку отороченную оленьим мехом, и за грудь, как пулеметной лентой был привязан к этой самой спинке здоровенным пуховым платком. Короче, выглядели мы все детишки, как выкидыши птеродактилей - кругленькие, в пуховых платках и чо то там пищащие. Цыпленки еще те. А когда на улице ветер в ноздри, то идти одно удовольствие. Надо просто закрыть варежкой как можно больше морды, и согнувшись ковылять до цели. Это взрослые так ходили. Ну а мы, само собой пищали в санках и радовались жизни. ... Пока в один прекрасный, зимний, морозный северный утр, в самый пик полярной ночи, меня не повезли по знакомому маршруту в садик. Ветер, мороз, темень... В общем пока меня доехали до садика, наверно сильно устали. Иначе как объяснить, что опаздывающая на работу матушка села на минутку в коридорчике на лавочку отдышаться. Через минуту она встрепенулась, гля на часы - да что б твоего медведя за ногу! Опаздываю! В жесткой запаре хватает санки и привычным движением ставит их в угол, в рядок с другими санками. И счастливо летит на работу. Не, понять можно. Когда нас мелких раздевали, шубы, платки, валенки и прочую амуницию складывали в санки, привязывали веревочкой и выставляли санки в угол. В таком ворохе одежды запросто могло потеряться какое нить маленькое зверушко. Типа меня. Я тогда материться еще не умел. Но кайф от стояния раком, упираясь лбом в стену и с привязанными в жопе санками я почему то не испытывал. Движения сковывали многочисленные одежды, поэтому обозначить себя я пытался криком. Платок и шарф уже почти полностью залезли в рот, я все продолжал пугать угол. Да, двери детского садика, предназначенные специально для экстремальных температур являлись неплохой звукоизоляцией. Вскоре я устал, обвис на держащем меня платке и задремал. Проснулся... Не, ну не сволочи ли? Здоровенные тетки стояли надо мной, колыхались и гоготали так, что волки начали обходить поселок стороной. Как они, при их то комплекции могли так загибаться от хохота, я до сих пор не представляю. Немного поглумившись, меня отвязали от санок. Кстати, большого дискомфорта не было.
|
|
9
Поэма "Вирусиада" - римейк "Гаврилиады" Пушкина. Часть 3 «Антигерои корона вирусного времени» по мотивам украинского гимна "Ще не вмерла Украина" и стихотворения Пушкина "К Чаадаеву" . Коллективный антигерой №21 - престарелые подражательницы Елены Прокловой, тоже начавшие вспоминать как их принуждали в молодости сожительствовать режиссёры и актёры. Пока их жалкие воспоминания не приносят дохода и поэтому они представляются образцами целомудрия (продолжение).
Как видим, все актрисы, словно по заказу,
не дали режиссёру вдоволь трахнуться не разу.
Однако, подожди, товарищ, их хвалить,
ведь им и миллион пока не предлагали получить.
"Секрет на миллион" на подвиг вдохновит
и сразу вспомнят, как влагалище болит,
как только режиссёр или актёр осеменит.
И даже Верка в девяносто пять,
признается как Пырьеву сама мечтала дать,
но надо было вечно в очередь стоять.
За то, что подождать немножечко ленилась,
отсутствием ролей бездельница тогда и поплатилась.
А Догилева, хоть и с перепою,
припомнит, что давала итальянскому герою.
Как в фильме про воинственных душманов,
так и в горах Афгана в мраке утренних туманов.
Микеле Плачидо в Афгане поматросил,
валютой расплатился и Татьяну бросил.
|
|
10
«Не судите, да не судимы будете,…». Матф., 7:1.
«Поэтому не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога». 1Кор.4:5.
Сын в детстве имел Репутацию. В школу меня вызывали, и я честно ходила разбираться, в среднем раз в две недели. Ситуации никогда не повторялись, изобретательность ребенка не знала границ. Школа у нас хорошая, добротная, буллинг в отношении детей прорабатывался строго и эффективно. В отношении учителей было сложнее. Дитя, быстро прорешав задачи, обводило глазами сосредоточенно работающий класс, понимало, что здесь смертельная скука и надолго, и начинало запускать самолетики с задней парты. Его вызывали к доске отвечать, «садись, пять», и он усаживался тут же, под доской, невинно хлопая глазами. Предлагаемые мною решения педагоги считали непедагогичными; Департамент образования был на его стороне.
Я все ждала, когда же он повзрослеет. Но вот начался пятый класс, и вот я снова шла в школу на аутодафе, а также знакомиться с нашей новой Дорогим Классным Руководителем. С искренним уважением и благодарностью к этому замечательному человеку, наше первое знакомство было несколько смазанным. ДКР показала мне объяснительную записку сына. Я прочитала ее внимательно, ноги ослабли, я повалилась на стол, задыхаясь и обливаясь слезами, судорожно царапая ногтями парту. Я умоляла ее отдать мне объяснительную, потому что такие документы должны храниться в анналах семьи. ДКР же было вовсе не смешно; на моих глазах она изменила цвет тела из телесно-бежевого в пунцово-красный, что имело сильный устрашающий эффект, и жестко сказала, что никому не позволит кусать своих девочек, а со мной пусть разбирается Директор.
Проведенная доследственная проверка показала следующее. Папа, заглянув как-то в Ашан, купил сыну трусы, такие вот мужские свободные шорты, и все бы хорошо, но они были с люрексом. Мама, увидев трусы с люрексом – ессно начала ржать, а кто бы не стал. Ну, кроме меня никто не стал; папа строго сказал, что мальчику должно быть пофиг, в чем ходить, и он не видит причин, почему бы не носить трусы с люрексом, их все равно под брюками никто не видит. После урока физкультуры мальчики и девочки переодевались каждый в своей раздевалке, но одной прынцессе надо было непременно поинтересоваться, что там происходит у мальчиков и как. И это была бы исключительно ее проблема и культурный шок, если бы не полученная сыном в родном доме душевная травма. Он дико застеснялся, стал девочку с перегородки сгонять, та – отбиваться своей кофтой, он ее перехватил и стал лупить уже всерьез, девочка ухватила кофту намертво, и он вцепился в ее руку зубами.
Объяснительную мне так и не отдали. Но, несмотря на мою девичью память, мне кажется, даже на смертном одре я буду помнить эти строки, написанные аккуратным детским почерком. «Я, Василий Иванович Пупкин, укусил девочку, потому что она отнимала у меня свой джемпер, которым я ее бил.»
|
|