Анекдоты про наконец
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 5785

5051

В далёком 2009м году в мае я купил ржавую(как оказалось позже) астру Ф. В августе я сдал наконец-то на права и стал на ней ездить. Через какое-то время я стал немного бомжом в самом прямом смысле — расстался с девушкой, с которой жил до этого у неё и уехал в никуда. Так, жил по друзьям, иногда на работе, пару раз в машине. Ну и работа у меня была разъездная. Движок в машине перебрал ещё за деньги, подаренные старшим братом, а потом я в принципе жил на зп, которой хватало на бензин и поесть. Ни на вещи, ни на съём квартиры уже не хватало. Но машинка-то была ржавонькая. И гнила у неё выхлопная система. Потихоньку разваливаясь.

И весну 2010 она уже не особо пережила. Отвалилась банка глушака. С этим милым звуком и банкой, примотанной проволочкой к какому-то крюку под днищем, я нашёл автосервис, где делали глушители. "Кули нам, казакам" подумал я и поехал к "парням". Ну вот так, не глядя особо по сторонам, я заехал, зашёл на ресепшн и озвучил беду:
-Глушак отвалился, сделайте что-нибудь.
На меня посмотрел мастер-приёмщик. Почему-то сдерживая улыбку.
-А что конкретно?
-Ну, приварите, наверное.
Радостно предложил я, помня, что у меня есть 200 рублей "на всё".
-Ну, загоняй, посмотрим.

Загоняю, думаю, какой милый боксик, опрятный, плакатики, ребята в чистом… "Ребята в чистом" смотрели в это время на заезжающую в бокс немного трухлявую астру. Смотрели почему-то с улыбками. Ну так. Знаете, когда смотрят угорая, но не хотя обидеть? Да и мне вообще было по барабану. Написано "ремонт и тюнинг глушителей". Вот я приехал в "ремонт". В общем, загнал, вышел мастер, машину подняли. Осмотрели систему…
Поцокали языками. (я в это время мял в руках два стольника). Мастер и говорит. Ну, мооооооожно в принципе заварить. Ты, говорит, на сколько и что оцениваешь сам? Я сделал вид, что думаю (вот честно, я на тот момент второй раз в жизни видел днище машины. Первый раз видел у папы Жигуль ещё когда в школе учился.
Ну, говорю я задумчиво, рублей на 200 сварка потянет. Наверное.
"Ребята в чистом" угарнули тихонечко (мастер-то рядом).
-Хорошо. Двести как раз и думал назначить. По сто рублей за шов сварки. Ребят, приварите.
И да, мне приварили два крюка к банке, подвесили на резиновые хомуты и отпустили. За двести рублей всё.
Я радостно оплатил, пообещал "МАСТЕРУ", что буду к ним ездить чиниться и свалил долго думая над его улыбкой а-ля Джоконда.

Ясное дело, я не так просто упомянул, что машина ржавела. Она это делала и днём и ночью, зараза и даже по выходным. Так что в тот сервис я ездил ещё раза три "что-то приварить". Мастер уже узнавал, здоровался за руку, "ребята в чистом" аккуратно приваривали мне новую гофру в ржавые останки моей выхлопной, переварили через какое-то время отгнившие в очередной раз с банки крюки приварив к ней стальное кольцо вокруг. Но что-то мне не давало покоя вспоминая их искренние улыбки. А дошло в один прекрасный день.

Приехал я в очередной раз туда с какой-то мелочью "на пару швов". Ну, реально. А они там все бегают в панике, клиентов нет и стоит группа людей у единственного занятого бокса с важным видом что-то обсуждая. Ну и тут я, такой ржавый красивый вруливаю с невинной простотой клинического идиота через ворота. Бросаю машину, выхожу с широкой лыбой к Мастеру, а он мне навстречу, со словами: "Извини, чел, сегодня ну вот вообще ну никак…" и тут к нам подходит один из той группы и начинает меня расспрашивать, что я тут приехал и что мне надо. Я как-то и не смущаясь особо говорю, да вот, мол, выхлопная снова, надо переварить немного. Он вдохновляется и Мастеру говорит:
— О! Пусть загоняет, нам для крупных планов как раз надо снять сварку под разными углами!
— Но ведь, но этой машины не было в проекте…
— Ой, да кто поймёт разницу? Мы оплатим!
И Мастер уже мне с восторгом в глазах:
— Ну, парень, ну ты и везучий! Загоняй во второй бокс!
На мои слова, мол, я не успел сказать, что там надо, он только отмахнулся, мол, разберёмся. Подумал и добавил, чтоб я часа два "погулял" и "не мешался". Должен отдать должное, через два часа как раз отсняли всё. А мне… Мне сделали всю новую выхлопную от пламягасителя и до банки. Бесплатно. Потому что платил телеканал снимавший передачу про… тюнинг выхлопных систем в элитных автомобилях. А этот сервис как раз и занимался. Тюнингом. Выхлопных. Систем. Элитных. Автомобилей.

Потому и угорали так при моём появлении. Я-то на своей астре как-то вот вообще не интересовался, что там и сколько стОит, проезжающее рядом. Я был занят другим. И у меня вообще вот не возникало вопросов, что в соседнем боксе стоял Порш, а за мной в очереди — удивлённый дядечка на Майбахе. У меня была проблема и я решал в тот момент её. А именно — оторванный глушак. Или секущая гофра. Или что-то ещё. А не цена железных коробочек рядом с моей)

Но, знаете, я думаю, в принципе, что так и должны работать профессионалы. Если ты можешь помочь — помоги. С помощи мне у них не убыло. И наверняка варили мне швы ученики, а не мастера. Но варили. В мой бюджет. Не выпендриваясь "не по Сеньке шапка, едь в гаражи". Могли, были свободны, они делали.

Вот такой вот позитивчик. :) не болейте.

5052

Больше всего в жизни я любила, когда моя мама-актриса рассказывала театральные байки. Я могла их слушать по несколько раз. Одной весёлой историей сегодня поделюсь с вами.
Работала она в одном театре в Хакасии. В репертуаре была пьеса-сказка, и ей, молодой актрисе, досталась роль Феи Тавхуды. Этакой а-ля восточной красавицы. Фей было несколько. И у них в сцене соблазнения главного героя был танец.
Были они на гастролях, мотались по небольшим сельским клубишкам. Изначально на сцене было достаточно много декораций - скалы, деревья, кусты и прочие атрибуты волшебного мира. Но, по мере уменьшения площади очередной сцены, всё не выставляли.
С этим спектаклем у мамы сразу не задалось. Вернее, с первого дня гастролей почти на каждом представлении с ней что-нибудь происходило. Началось с того, что в танце, темпераментно раскрутившись, Фея улетела в кулисы. В другой раз повисла на расписном заднике. Это расписная ткань, которую вешают позади декораций. Когда на третьем спектакле она нечаянно попала пальцем главному герою в рот, этой сценой заинтересовались все театральные.
В кулисах собирались все участники спектакля, не занятые в этой сцене, и внимательно наблюдали, что на сей раз "отмочит" актриса. А казусы продолжались. Однажды сцена была настолько мала, что из деревьев, закреплённых снизу на металлических крестовинах, оставили всего одну березку. Мама ее умудрилась отчаянно пошатать. А на следующем представлении вскочила на бутафорский камушек и чуть с него не свалилась - он шатался, будто не каменный вовсе.
Наконец, перед очередным спектаклем, гримируясь, коллеги начали обсуждать, что на этот раз "ушатает" Фридочка (такое необычное имя было у моей мамы).
- Да сегодня вроде уже и ронять-то нечего, - сказала одна актриса.
Но, всё равно, все пошли смотреть. На сцене были пара деревьев и одна небольшая скала из папье-маше. И в неё аккурат влетела попой Фея Тавхуда. Скала не выдержала, опрокинулась так, что перед зрителями только мелькнули ноги в балетных тапочках.
Кулисы сотрясались от смеха.
В автобусе, на котором возили артистов, был водитель, который был в курсе сценических происшествий, поэтому сразу же нетерпеливо спросил входящего первым пожилого старенького еврея:
- Ну, как сегодня?
- А сегодня Фридочка своим попом скалу уронила! - ответил актёр, сильно грассируя.

5053

Лет 10 назад приехали в гостиницу 4* в Мюнхене (не сетевую).
Над стойкой ресепшена висел непонятный, кривовато нарисованый портрет женщины с сине-зеленой кожей. Не репродукция.
Мы пока оформлялись, смотрели-смотрели на него...
Наконец, не выдержали, спрашиваем: "А что это за картина?"
Ресепшионист, молодой парень: "А! Это у нашего хозяина жена - художница. Она нарисовала, а хозяин сказал - повесить здесь".
Потом, приблизившись к нам, добавил вполголоса: "Я думаю, это ее автопортрет"

5054

Если бы можно было запускать в обратку процессы, которые уже произошли, то из всей съеденной мною тушенки можно было собрать обратно около 3 довольно упитанных коров. Учитывая, что это окажутся коровы разных пород (среднерусские, бурятские, монгольские и т.д. – не спец, в детали вдаваться не буду), а тушенка делается из разных по вкусу частей коров, то я давно уже считаю себя если не экспертом, то хорошим специалистом по тушенке. Перед каждым полем приходится закупаться тушней в полупромышленных масштабах (не вагонами, но тележками), причем ошибка в выборе была чревата срывом плана работ и/или всеобщим порицанием. Поэтому давно уже сложилась практика: приезжаем на рынок или в крупный супермаркет, покупаем по одной банке разных видов и тут же их открываем и пробуем. Качество даже у одного производителя со временем меняется, поэтому просто на этикетку не смотрим.
В тот раз закупались на Василеостровском рынке СПб (начало нулевых). Купили десяток банок, которые не хлюпали (уже на этой стадии пяток производителей отсеялся), на краю рынка достали ножи и ложки и приступили к дегустации. Открываем банку, пробуем на троих, ставим баллы – и берем следующую банку. К пятой банке вокруг нас стоял целый кружок из постоянных обитателей окрестных теплотрасс, любопытных посетителей и ближайших продавцов. Последние хвалили свою тушенку и делали ставки друг с другом, какую мы выберем. Наконец победитель определен. Все открытые банки, почти полные, оставили голодающим обитателям окрестностей, и пошли искать нашу тушенку в нужном нам объеме. В ларьках по столько не держат, надо собирать по разным. А по рынку уже слух прошел, что какая-то комиссия приехала, всю тушенку перепробовала и сейчас всех, у кого тушенка не прошла отбор, вязать будут! Причем какая тушенка выиграла – слух не информирует. Банки исчезают с прилавков на глазах, все попытки объяснить, что мы не комиссия, а нам просто тушенка нужна – не прокатывают. Пытаемся обогнать слух, заходим с другой стороны рынка. Тушенки ни у кого нет, кроме ларька с пожилой тетей, у которой стоят неизвестные нам банки. Поскольку выбора уже нет, подходим к ней, спрашиваем, чего она тушню не прячет, сейчас комиссия придет, вон соседи уже все попрятали. «Что вы говорите? Хорошая тушенка, берите, не пожалеете!». Обращаясь внутрь палатки: «Маша, подойди, покупатели что-то спрашивают!». Выходит девушка, говорит: «Мама очень плохо слышит, вы что-то хотели?». Говорим, дайте банку на пробу. Дает. Цена вполне нормальная, открываем. Ни до ни после я не видел тушенку из одного куска мяса. Вот просто в банке лежит кусок мяса – и все, больше ничего нет! Ни подливы, ни жира, ни хрящей… Взяли вторую – нет, все-таки жир есть, но в целом – все равно одно мясо. Спрашиваем, сколько коробок у них есть. Девушка показывает на грузовой Зил сзади, мол, вам хватит? Купили у нее раза в два больше, чем нам надо было, завезли к себе на базу через всю страну и потом ею два сезона питались. Потом еще докупали… И на месте удобно – слесари и сварщики, при необходимости, у нас не водкой брали, а тушенкой. Запасы тех лет (уже больше 20 лет прошло) до сих пор у меня в закромах лежат, радуют.
Спасибо тебе, смелая глухая тетя, благодаря тебе мы нашли нашу тушенку! Она конечно, стала немного хуже делаться, но все еще очень даже ничего, только реже попадается. Наверное, коровы все же кончаются…

5056

Израиль - удивительная страна! Не боюсь повторять это снова и снова! Случай из жизни, на мой взгляд это повествование стоит прочтения!

Вчера вечером где-то между интервью, покупкой мусорного ведра, поисками холодильника и митингом я оказалась в районе центральной автобусной станции Тель-Авива. Место великое по многим причинам, в частности по числу живущих там рядом народов.

Иду голодная, уставшая мимо магазина «Наташа», веселых филиппинок, не менее радостных эритрейцев, бесконечных лавочек с конфетами, чехлами для телефонов и прочим ассортиментом «все по 10».

Сворачиваю раз, сворачиваю два, три и вижу классное домашнее эфиопское кафе. Запах — кайф. Внутри только свои. Захожу, вижу на плите что-то.

— Шалом!
— Шалом, хамуда! Ты что-то ищешь?
— Да нет, я поесть просто хотела. А что это такое?
— Это типа овощных котлет.
— Класс. Можно две?
— С радостью. Вот тебе еще лепешка.

Беру котлеты, сажусь за пластмассовый столик, рядом за большим столом группа эфиопов сидит ужинает, смотрит телевизор и периодически ржет, поглядывая на меня. Минут через 10 встаю, подхожу к женщине, которая накладывала мне еду:

— Сколько с меня?
— Мы с гостей денег не берем.
— Ну ладно, это ж ваша работа.
— Нет.
— В смысле нет?
— Это наш дом.

Тут я оглядываюсь, вижу ванную, семейный фотографии, детские игрушки и наконец-то понимаю, что я просто зашла с улицы в чужой эфиопский дом и попросила меня накормить. Что ела не поняла, но было вкусно. А хозяевам — весело. В наше время это уже замечательно.

5057

Третий.

Эпиграф.
"В доме повешенного не говорят даже о галстуке."(с)
********

Болтали через забор как-то с соседом.
Когда между делом я его спросил.
- Юрка, а ты и сейчас заикаешься, когда волнуешься?
(Заикой он стал в детстве, при мне, но об этом в другой раз)

И Юрка рассказал свою армейскую историю.
Служил он ракетчиком в Крыму. И вот отправили их часть на учения в казахстанскую пустыню.
Условия конечно ужасные, но службу по боеготовности и охране боевой техники нести надо.
В одном месте собралось много ракетных частей из разных регионов, тогда СССР.

Было назначено, естественно, общее командование для этого соединения.
Это командование и решило - нести караулы должны воины из разных частей и регионов страны.

И теперь переходим к главному.

Назначенный в тот день Начальник караула построил прибывших к нему бойцов из разных подразделений, и потребовал доложить о себе.
Кто, откуда, звание, военная специальность - обычная процедура при ознакомлении с вновь прибывшими в армии.

Первым был Юрка. И когда стал докладывать, то сильно заикался от волнения.
Он был ещё молодым бойцом. Все в новинку: тяжелые климатические условия, не всегда понятные команды незнакомых командиров, поэтому и не хотел опростоволоситься с первым в своей армейской жизни докладом.

Запнувшись в самом начале доклада, он долго и упорно не мог преодолеть первую букву "П" - (ППППППП), пытаясь сказать - "Прибыл в ваше распоряжение".
Пытался несколько раз начать сначала, но от волнения с буквой "П" получалось ещё хуже и длиннее.

Устав смотреть и слушать безуспешные попытки получить, наконец, доклад от бойца, Начальник караула, молодой лейтенантик, махнул рукой и перешел к следующему бойцу.

Следующий боец споткнулся на букве - "Т" (ТТТТТТТТТТТТТТТТТ).
Пытаясь выговорить звание Начальника караула - "Товарищ лейтенант".
Многократные попытки второго бойца взять себя в руки, приводили к тому же плачевному результату.
Букву "Т" никак не удавалось обуздать. Невзирая на все усилия хозяина издававшего звуки, она
издевательски гарцевала необъезженной лошадкой сама по себе.
Для бойца это стало непреодолимым барьером.

Юрка, который вроде как уже доложил о своем прибытии, успокоился, и стал наблюдать за начальником караула.

Начальник караула, молодой лейтенантик, играл желваками, бледнел, краснел, покрывался пятнами разных расцветок.
Было видно, что он в бешенстве от происходящего и не мог понять - кто устроил ему этот кошмар с заиками?
В армии, два заики подряд, в одном месте, в одно время. Такого не может быть! НИКОГДА!

Наконец, не дослушав доклад, Начальник караула взорвался.
И неистово заорал предсмертным криком умирающего зверя:

ПППППППППОШЛИ НАХУЙ!!!! ПиПиПиПиПиПиПиЫЫЫДАРАСЫ!!!

5058

На рассвете я подлетел к парковому пруду и павильону со сходнями в воду. Тут удобно надеть плавки, не сверкая жопой по все стороны, а только в одну, которую и самому далеко видно. Люди в этот час тут редки. Однако же, завернув на веранду перед сходнями, я обнаружил сюрприз - приятного вида легко одетая девушка разложила свою кушетку и занималась то йогой, то медитацией в позе лотоса, в больших наушниках Чебурашка-стайл. Судя по зажмуренным векам, вряд ли она вообще заметила мое появление.

Не желая тревожить ее дзен и вообще пугать явлением вблизи в голом небритом виде, я отложил купание, поставил свой велик неподалеку, смахнул кроссовки и ушел гулять по траве вдоль берега, любуясь отражениями восходящего солнца в воде и в распустившихся цветах. Делал снимки, наслаждался пением птиц. Но и не забывал поглядывать иногда, цел ли еще мой велик, и какую новую живописную позу приняла девушка.

Аццкие звуки рэпа вдруг ворвались в эту идиллию. Из-за дальнего пригорка вынырнул дико несущийся чувак и вроде ехал мимо, но стоя на педалях и вытянув шею наподобие суслика, вертя головой и всматриваясь в окрестности.

Заметив вероятно девушку, он круто свернул с главной аллеи, проскакал по газону и наконец помчался по дорожке, ведущей прямо к ней. Пронесся мимо меня метрах в трех, не повернув головы кочан.

Зрелище было колоритное - чувак около полтоса в мощной каске, в куртке с накладными кожаными плечами и локтями, с металлическими бляхами, ослепительно сверкающими в солнечных лучах, с горящим рехнувшимся взором и воинственно торчащей козлиной бородкой. Нечто среднее между Троцким и Дон Кихотом, но от самых ушей как у Льва Толстого. Суровое лицо его украшал свежий бланш под глазом и следы предыдущих.

Двигался он на каком-то завывающем чудище, в котором узнавались рама, руль и седло от старенького велика. Но много чего еще было навешано вокруг и соединено проводами.

По виду здоровенного ящика под рамой я затруднился определить, что это - батарея, мотор или бардачок. Или всё это вместе - переставлять с одного загнанного велика на следующий. Вечно живой черный ящик многих катастроф, сердце Кощея Бессмертного - вот какие ассоциации вызывал этот ящик с многочисленными царапинами и внушительными вмятинами.

Со спины я успел хорошо разглядеть его рюкзак - из накладных карманов торчали пара банок крепкого пива и горлышко вискаря.

Я хищно втянул ноздри, глядя ему вслед. Лесные ароматы смешались с перегаром от обоих этих напитков.

И тут я перешел на легкий бег ему вслед, на ходу вынимая и надевая обруч с шариком на бошку и боксерские перчатки на руки - типа просто рядом ходил, играл в файтбол. Такому хрену нефиг делать отцепить главную коробку от своего драндулета, закинуть ее себе в походный рюкзак, перескочить на мой электровелик и раствориться в голубых далях.

Чувак притормозил вплотную к моему велику и обратился к девушке, находившейся в этот момент в позе перевернутого вверх ногами лотоса. Обратился довольно громко, стараясь переорать ее наушники:
- Доброе утро! Прекрасный у вас велик!

Девушка вышла из астрала, сняла наушники, открыла очи, вернулась в нормальный лотос и уставилась сначала на чувака, потом на велик довольно сурово. Наконец сказала, как отрезала:
- Это не мой велик.

Тот с недоумением огляделся по сторонам, тщательно всматриваясь. Никого вокруг не было разумеется. Крупными бросками, босыми ногами по траве я мягко скакал сзади сообразно поворотам его шеи, постепенно приближаясь. Девушка заметила эту забаву и заулыбалась.

Чувака же очевидно осенила идея, что хозяин велика либо утоп в пруду еще ночью, либо свалился от инфаркта в окрестностях, занимаясь джоггингом. Козлиная бородка завертелась во все стороны, я едва успевал отпрыгивать ему в затылок.

Наконец он успокоился, сошел со своего монстра и хозяйственно покачал моим великом в воздухе, вероятно примериваясь, сможет ли увезти его на своем.

- Точно не ваш? - обратился он к девушке - но чей же он?

Я подобрался к его уху сзади и гаркнул во все горло:
- Наблюдательность - главное качество велосипедиста! Маша, этот мудак к тебе приставал?!

Чувак выдал кенгуриный прыжок в сторону, вытащился на меня и вдруг взвыл:
- Ну, бей меня! Бей меня! Да, польстился! Велик у тебя хороший, а мотор к нему - говно! Китайская приблуда! Хочешь, нормальный поставлю? Я - механик от Бога! Всё тебе перевинчу и на место поставлю!

Увидев, что заржал и я, он успокоился, откупорил бутылку и приветливо спросил:
- Вискаря будешь?
- Нет. Я ЗОЖ.
После чего закурил, прихлебывая из термоса.
- А чего у тебя там? - охренел чувак, вдыхая огнедышащие ароматы.
- Борщ по-булгаковски. С мозговой костью, треснувшей вдоль. Сам варил, из непорочного ягненка на свободном выпасе. Только вчера по горам бродил. К вечеру в Москву прилетел, успел повидать столицу. Был наверно радостен. Обычная судьба. В термосе - только бульон от него. Можно просто пить, без всякой ложки. Хочешь, налью? Кружка у меня есть. Купаться будешь?
- Нннет!
- А придется!

Новый прыжок, крутой разворот драндулета, вой мотора, и нет больше рэпа в тихом парке. Девушку же от рассказа про ягненка вообще переколбасило. Сердито свернув коврик, удалилась. Я дохлебал свой новый тыквенный супчик и безмятежно поплыл голым.

5059

Дело было в пеpестpоечные годы, и вот близ далёкой подмосковной деpевушки идёт слет КСП. Сидит на лавке бабка и видит, что мимо неё по доpоге пылят какие-то люди с гpомадными pюкзаками, гитаpами и девушками. И так весь день. Hу, теpпела она, теpпела, и наконец всё кончилось. Темнеет. И тут на доpоге появляется последняя фигуpа - больших pазмеpов плотный КСП-шник с таким же pюкзачищем и длинными волосами. И вот бабка выскакивает и кpичит: "Ищь, pаспустились! Пидарасы с длинными патлами!". КСП-шник уже откpыл было pот, чтобы обложить бабку матом, но вдpуг неожиданно для самого себя смиpенно пpоизнёс: "Служение Господу... не позволяет нам стричь волосы...". Бабка бежала за ним до самого слёта и кpичала: "Батюшка, пpости меня, дуpу стаpую, безмозглую...".

5060

Жаркий денек, под деревом лежат, отдыхают лев и львица. Мурлыкают, жмурятся, короче идиллия. Внезапно из-за холма выбегает заяц, и, подскочив ко льву, дает ему оплеуху. Затем убегает также стремительно. Лев никак не реагирует, продолжает лежать, жмуриться и мурлыкать. Ситуация повторяется. Снова заяц, опять пощечина и побег. Долго ты собираешься это терпеть?! - возмущается львица. - Ты мужик или нет?! Догони его и врежь, как следует! Лев молчит. Снова прибегает заяц, и львица, не выдержав, срывается с места в погоню за косым. Тот несется закоулками, уходит зигзагами. Сильно вымотал львицу за время погони, и наконец нырнул в трубу. Жена Царя зверей за ним прыгнула, ну, и, естественно, застряла головой в этой самой трубе. Довольно потирая лапы, заяц, не спеша, вылез с другой стороны, трубу обошел, и поступил так, как и во всех других анекдотах. Львица рычала, билась, угрожала, но вырваться так и не смогла. Заяц ушел, довольный. Освободиться у нее получилось только часа через два. Пришла назад под дерево и молча легла рядом со львом. Муж поглядел на нее с грустью и спрашивает. Ну, и че? К трубам ходили?

5062

Рабинович едет в купе поезда и периодически вздыхает. Наконец сосед не выдерживает: - Что вы вздыхаете? Все в порядке? - Да, всё в порядке. - Дети в порядке? - Да. - А бизнес? - Да, все отлично. - А что ж вы все время вздыхаете? - Что вы от меня хотите? Мы так дышим.

5063

«ПРАВДА о МАМОНТАХ, которую НЕ ЗНАЮТ палеонтологи!»

Если почитать книжки разных учёных в интернете, то неизбежно становится очевидным, что мамонты – это обросшие шерстью травоядные слоны. Они якобы зародились в Африке, долго бродили по миру и забрели наконец-то в Евразию, аккурат перед ледниковым периодом. Ледники, пришедшие к нам с севера, принесли с собой холод и снега, в результате чего слоны начали мёрзнуть. Чтобы выжить они покрылись мехом и пытались выжить, питаясь травкой, а на них охотились древние люди...

Но все на самом деле все было не так! На самом деле мамонты произошли от леммингов - Lemmus mammuthus! Это прямо доказывается тем, что резцы леммингов очень похожи на миниатюрные бивни мамонтов, а другие виды леммингов жили и живут там же, где водились мамонты!

Во время оледенений было очень холодно, зимой температуры опускались до -80 градусов. Лемминги в борьбе за жизнь начали увеличиваться в размерах, что происходило со многими животными в то время: вспомним гигантских пещерных медведей, саблезубых тигров, гигантских кабанов и таймырских ископаемых зайцев, вес которых достигал 70-80 кг! Лемминги питались травой, но, чтобы добывать её из-под снега и из мерзлоты, им приходилось прилагать немалые усилия. Их зубы начали расти и со временем превратились в бивни, которые от постоянного использования загнулись в стороны. Шерсть леммингов удлинилась почти до земли, чтобы закрывать от холода ноги, а сами ноги стали более толстыми и массивными, чтобы выдерживать вес получившихся мамонтов. Однако в память о происхождении у мамонтов остались относительно короткие ноги (правило Аллена).

Но самое интересное – мамонты были хищниками! Низкокалорийные злаки и мхи, которые росли во время ледникового периода, не могли прокормить стремительно эволюционирующих и растущих лемминго-мамонтов, поэтому они были вынуждены перейти на белковую пищу. Даже в настоящее время в холодные зимы и неурожайные лета северные олени питаются современными видами леммингов – Lemmus sibiricus. Вот и мамонты в то время начали сначала питаться своими собратьями – копытными леммингами (Dicrostonyx torquatus), которых было очень много и которых легко было затоптать. Да вот беда – затоптать-то можно, а как в рот положить? Первоначально мамонты были вынуждены ложиться на бок, чтобы захватить добытых леммингов. Однако это было неудобно, и кроме того после этого было сложно вставать, поэтому многие трупы мамонтов того времени найдены в мерзлоте в положении «лежа на боку». Со временем у них начал отрастать нос, который был ближе всего ко рту, и так он превратился в хобот! Как свидетельствуют рисунки древних людей на ледяных жилах, мамонты научились охотиться на других животных: зайцев, куропаток, песцов и пр. Известны уникальные случаи, которые передаются от старейшины к старейшине в древних юкагирских родах на побережье Восточно-Сибирского моря, когда мамонты даже нападали на белых медведей в берлогах, когда те спали зимой! Они вынюхивали медведей под снегом и кидались на них сверху, проминая снег и давя медведей всем своим весом (от 5 до 10 тонн).

Не менее удивительным является тот факт, что многие мамонты, благодаря своей наследственности, оставались норными животными! Пользуясь бивнями, они год за годом соскребали оттаявший летом слой земли в нижних частях склонов, и через несколько лет получалась своеобразная грот-нора, в которой они прятались от леденящих ветров. Если животных было много, такие норы имели большие размеры и в них могли умещаться целые семьи. Именно поэтому в Якутии часто находят в одном месте кости и другие остатки сразу от нескольких мамонтов в одном месте. Известны даже «стойбища» мамонтов, где были обнаружены десятки их трупов (например, Берелёхское кладбище). Образование последнего связано, по-видимому, с обрушением крыши норы в конце ледникового периода, когда стало теплее и мёрзлые породы начали понемногу оттаивать.

Есть ещё немало других интересных фактов о мамонтах и других животных той поры, которые только сейчас становятся известными современным «учёным» и неизвестны «официальным палеонтологам».

5066

Писал уже о комедии под названием Программа Реновация - как муниципалы, лет сорок не обращавшие никакого внимания на наш квартал, вдруг воспылали желанием его озеленить и всячески благоустроить, как только было принято решение об его сносе:
https://www.anekdot.ru/id/1316111/

Почти год велись эти титанические работы. Двор превратился в подобие Каракумов с барханами, мечущими песок в лица жителей при ветре - дело рук благоустройщиков соответствующих национальностей. В дождь же наступала полная паустовщина, когда эти барханы расползались в мещерские болота. Промеж этих куч столбами стояли, уткнувшись в смарты, озеленители - самая ярко выраженная форма растительной жизни, которую я когда-либо видел. Люди-цветы. Повсюду внезапно вырытые траншеи, через которые забыли бросить доски. Жители - хозяева жизни, побрякивая спросонья ключами от своих мерсов и бмв, смотрели в полном охренении, как бы это до них добраться. Заново научились прыгать, как при взрыве гранаты в 90-х.

Благоустроители однако старались и успели все сделать как раз к назначенному сроку сноса квартала. Какое-то время наблюдался полный тип-топ, хоть мэру показывай, из какого рая людей переселяют в рай новый.

Но... случилась неприятная заминка. Новый дом, сооруженный по тому же принципу тяп-ляп, снаружи конфетка, не был принят в эксплуатацию к сроку. Муниципалы не унывали. На следующий год были успешно высажены новые саженцы взамен передохших, уложен новый асфальт взамен растрескавшегося, и стало еще больше плитки.

Но реальный спринт они начали этой весной, когда новый дом был наконец принят в эксплуатацию, и жители реально стали получать ключи и туда выезжать.

В эти роковые недели в обреченном на снос квартале:
- Проведен успешный ремонт всех его систем канализации, вентиляции и отопления
- Заменены домофоны на еще более лучшие
- С сегодняшнего дня, 19 мая, вплоть до 26-го, отключена горячая вода в целях профилактических работ для дальнейшего улучшения снабжения горячей водой этого квартала, в котором на половине квартир уже печати.
- Повсюду высажены тюльпаны
- Проложены лежачие полицейские повсюду через каждые 20 метров - уважена слезная просьба местных старушек за последние полвека. 99% из них так и ушли в мир иной, так и не будучи услышанными. Но накануне сноса квартала - почему бы и нет.

Тут дело в том, что на соседней дороге часто возникают пробки, и отдельные хитрожопые водители, обычно таксисты, пускаются в обход по дворам. За ними увязывается кавалькада тех, кто этих путей не знает, но доверяет лидеру и тоже не хочет стоять в пробке. Вот против них и поставили эти хамперы - реально сюрприз для знатоков города. С этого незначительного на первый взгляд новшества и начался полный пиз, ээ, апокалипсис.

Очередная такая колонна может и успела бы проскочить, если бы не эти свеженатыканные повсюду лежачие полицаи. Но - не успела, скача по кочкам. Поперек ее пути встал грузовик. С задачей минимум на пару часов погрузить все барахло из очередной выезжающей квартиры.

С первого взгляда это незначительное препятствие для колонны. Ну, ходит задумчиво какой-то ханурик, курит. Чего ему стоит отъехать задним ходом на тридцать метров, пропустить колонну? А он не хочет. Я заметил это происшествие чисто по поднявшемуся шуму, истеричным воплям. Подошел к окну и увидел грусть - семеро разъяренных водителей убеждали одного, что ему следует отъехать немедленно. Особенно выделялся амбал из БМВ, третьего в колонне. Он обещал водителю грузовика мордой об асфальт и биту в жопу, если тот не отъедет немедленно. Хор единогласных воплей остальных застрявших водителей варьировался от фальцета до баса.

Но большинство не всегда право. Из подъезда показался мощный шкаф с тремя еще более мощными грузчиками. Они с удивлениям глянули на орущего амбала из БМВ и принялись грузить шкаф в грузовик. А тот вдруг погрустнел и отправился в свое кресло знакомиться с неотложными смсками, вотсапками и телеграмками. Пара баб осталась орать, что им скоро рожать или опаздывают на судьбоносное собеседование, но по их внешнему виду всё это было крайне неубедительно.

Финита ля комедия - пока они высказывались, сзади застрявшей колонны подъехал такой же грузовичок, развернулся поперек. Из него вышли двое могучих грузчиков и отправились в подъезд, не оставив свободного водителя для предъявления претензий. Колонна из семерых хитрожопых опомниться не успела, как попала в засаду.

Чем закончилась эта сцена, я не знаю, ушел прочь. Где-то полчаса еще за окном доносились яростные вопли, потом всё стихло.

Но вот что я понял точно за эти недели - на снос дома в Москве слетаются стервятники. Им бы успеть озеленить тем, что тут же завянет, и снабдить двор спортивными тренажерами, которые тут же развалятся.

Очевидно же, что сносимые дома - самое привлекательное место для благоустройства. Кто там будет выяснять на следующий год среди котлованов и воющих экскаваторов, цела ли плитка, тянутся ли к небу саженцы, исправно ли работают надежно отремонтированные за неделю до сноса системы теплоснабжения, вентиляции и электрификации.

Подтягивается тут и народное творчество всех сортов. Вот трогательная записка от руки на подъезде моего дома сегодня:
- Приму в дар мебель, одежду и антиквариат, вам ненужные. С Божьей помощью, Ксения.

Следите за mos.ru, что там еще сносят. Именно в этих местах будет самый цимес по ремонту, благоустройству и прочей халяве.

5067

Прекрасная Дама, к которой не притрагивался муж

«Я не могу так, - объяснял новобрачный, — это недостойно вас. Вы – идеал, которым я могу только восхищаться». Молодая супруга, всего час назад считавшая себя самой счастливой женщиной на свете, оцепенела. Она знала – её любят! Все эти прекрасные стихи, это нежное поклонение… Но муж поцеловал её в лоб и отправился спать в другую комнату. Люба разрыдалась. Прекрасная Дама, к которой не притрагивается муж – разве это не пытка?

Они знали друг друга ещё детьми, но всё изменилось в пору юности: им было шестнадцать и семнадцать лет. Люба Менделеева и Александр Блок играли в любительском театре. В подмосковном имении, летом 1895 года, давали «Гамлета». Люба стала Офелией, Александр – Гамлетом. Репетируя и волнуясь, они сблизились. Правда, у Блока в ту пору была другая Прекрасная Дама – Ксения Садовская, в два раза старше его. На Любу он смотрел с интересом, а вот Ксению боготворил.

Дачный «роман» подошёл к концу на исходе лета. Каждый зажил своей жизнью, и не вспомнил бы о другом. Люба писала в дневнике – с явной неприязнью – «Мне стыдно вспоминать мою влюблённость в этого фата с рыбьими глазами». Но несколькими годами позже судьба свела их снова, уже в Петербурге. «И все заверте», - как написал бы Аркадий Аверченко.

«Перебудоражила меня эта встреча», - в сердцах говорила Люба. Блок принялся ухаживать: прогулки, встречи, маленькие дары любви. Блок писал стихи. Люба стала для него Таинственной Девой и Прекрасной Дамой. В доме знаменитого химика Менделеева (дочерью которого и была Люба), Александра принимали на редкость благосклонно. Семейства хорошо знали друг о друге. Да и какие препятствия можно чинить? Дело молодое… Когда Блок посватался, ему ответили согласием.

На тот момент Люба уже знала: она так влюблена, что её буквально переполняет счастливое чувство. Обручение состоялось весной 1903 года, а саму свадьбу назначили на август. После венчания и праздничного обеда, молодые отправились в квартиру нового главы семьи. И вот там, спокойный и холодный, Блок внезапно заявил жене, что он не станет даже дотрагиваться до неё.

Она чиста и сияет для него, подобно путеводной звезде. Страсти – они для женщин иного профиля. Он ценит её чистоту и бесконечно восхищается ею. Но не может сделать того, что принято в брачном союзе. Произнеся эту длинную высокопарную тираду, Блок ушёл. Злые слёзы лились по щекам Любы, свадебное платье она зашвырнула в самый угол. Уснула она только под утро.

Сначала она думала, что это позёрство. Лукавая игра. И тоже вступила в неё, со всем арсеналом женских испытанных средств. Наряжалась, зажигала свечи, бросала томные взгляды. Александр был непоколебим.

«Я северянка, а темперамент северянки – шампанское замороженное. – Писала Люба. – Только не верьте спокойному холоду бокала, весь огонь его укрыт лишь до времени».

Не отзываясь на пламенные чувства жены, Блок, тем не менее, вёл далеко не монашеский образ жизни. Все потребности, которые были у него, он реализовывал, черпая из других источников. Люба мучилась. Прошёл целый год, прежде чем они стали мужем и женой по-настоящему: уловки Любы, наконец, сработали. Этот порыв каждый вспоминал с неприязнью - столько усилий, и ради чего?

Уже позже в этом союзе появился третий – влюблённый в Любу поэт Андрей Белый. Несколько лет они существовали в этом треугольнике, пока Прекрасная Дама не дала отставку Белому. Она уже поняла, что «расшевелить» своего мужа не в силах, и увлечений своих не скрывала. Был поэт Чулков, потом артист, от которого Люба родила ребёнка. Сообщая мужу о беременности, Люба волновалась, но тот лишь спокойно произнес: «Будем растить». Увы, родившееся дитя прожило недолго. Чтобы залечить душевные раны Любы, Блок увёз её в Италию.

То, насколько она нужна ему, Блок понял лишь в предреволюционные годы. «Люблю только тебя», - часто повторяла Люба. Разве можно было сравнить это с эмоциями его коротких увлечений? С новой силой пробудилось прежнее чувство, а Ахматова посмеивалась над восхищённым поэтом, сравнивая Любу с бегемотом. Но на Прекрасную Даму Блок всю жизнь смотрел совсем другими глазами.

Да, и его одолевала ревность. И огорчало, что мать никак не может поладить с его женой. Но Люба всё равно оставалась главной женщиной в его жизни. Той самой путеводной звездой.

Блока не стало в 1921 году. Люба умерла в Ленинграде, в 1939-м. Прекрасная Дама, к которой не притрагивался муж.

5068

"Поцелуй смерти": трагическая история одной фотографии

В 1957 году фотография, получившая название "Поцелуй смерти" ("Il Bacio della Morte"), облетела весь мир. На фото актриса Линда Кристиан целует аристократа и спортсмена Альфонсо де Портаго, сидящего за рулем гоночного автомобиля и отправляющегося на заключительный этап гонки Mille Miglia 1957 года.

В 1944 году Линда Кристиан дебютировала в Голливуде, снявшись в главной роли в фильме студии MGM "Луи Б. Майер". Но Линде не суждено было стать легендой мирового кинематографа. Из ее успехов на экране можно отметить фильм "Тарзан и русалки", вышедший на экраны в 1948 году, и роль девушки-агента 007 Джеймса Бонда в самой первой экранизации "Казино Рояль" 1957 года, которая не вошла в официальный "Бонд".

Линда познакомилась с испанским аристократом Альфонсо де Портаго спустя несколько месяцев после ее развода с первым мужем. Полное имя потомственного дворянина было: Альфонсо Антонио Висенте Эдуардо Анхель Блас Франсиско де Борха Кабеса де Вака и Лейтон, 11-й маркиз Портаго, 13-й граф де ла Мехорада, гранд Испании. Но Альфонсо родился не в средневековом кастильском замке, а в Лондоне, и с детства обожал технику.

Альфонсо де Портаго также был отличным пилотом и вошел в историю с сумасшедшим трюком, пролетев пари в 500 долларов на одномоторном самолете под мостом. Бесшабашному спортсмену на тот момент было всего 17 лет! Портаго стал чемпионом Франции по конному спорту среди любителей, а в 1956 году возглавил олимпийскую сборную Испании по бобслею. В 1957 году спортсмен завоевал бронзовую медаль на чемпионате мира по бобслею.

Де Портаго пришел в автоспорт в 1953 году, совершенно ничего не зная об автомобильных гонках. Все началось с Международного автосалона в Нью-Йорке, где испанец познакомился с Луиджи Чинетти — предпринимателем, поставляющим автомобили Ferrari в США. Через несколько лет он настолько стал авторитетен в мире автоспорта, что возглавляет команду Scuderia Ferrari.

Во время той роковой гонки в 1957, Альфонсо был в 75 милях от финиша, когда у его Ferrari лопнула шина на скорости 150 миль в час и он врезался в толпу. Девять зрителей, в том числе пятеро детей, были убиты вместе с маркизом и его штурманом. Mille Miglia больше никогда не проводилась как соревновательная гонка. Эта ужасная авария положила конец одной из самых знаковых гонок в автоспорте.

Фотография поцелуя Линды и Альфонсо стала известной в Италии и получила в народе название "Il Bacio della Morte" (Поцелуй смерти). Журнал Life прославил фотографию после того, как опубликовал ее в своем майском номере за 1957 год под заголовком "Смерть наконец забирает человека, который играл с ней".

В более поздних интервью Линда Кристиан вспоминала этот момент почти как предчувствие:

У меня было странное ощущение от этого поцелуя. Было холодно, и это заставило меня впервые взглянуть на Нельсона [второго штурмана], сидящего позади него. Он казался похожим на мумию, серый, пепельный, словно загипнотизированный. У него были глаза человека, перенесшего сильное потрясение.

5069

Помните книгу «Трое в лодке, не считая собаки»? Про Джорджа, Джея, Гарриса и невоспитанного фокстерьера Монморанси? Так вот, впервые я прочла её в весьма нежном возрасте, отчего и не поняла, что Монморанси - собака! Всю дорогу я считала его английским джентльменом средних лет. Эксцентричным слегка, не без того. Но на этом я ещё остановлюсь.

Причин тому несколько. Во-первых, когда автор выводит Монморанси на сцену, он не говорит, что это собака. Он называет его по имени, как и прочих главных героев. Книга начинается так: «Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси. Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о том, как плох каждый из нас, - плох, я, конечно, имею в виду, в медицинском смысле».

Очевидно же, «мы» подразумевает всех четверых. Следуя правилу утки, если нечто курит и разговаривает, то это нечто - утка (зачёркнуто) английский джентльмен.

Концовка главы никак не поколебала моих убеждений: «Единственный, кто не пришел в восторг от такого предложения, был Монморанси. Лично его река никогда не прельщала. "Для вас, ребята, все это превосходно, - сказал он, - вам эта штука по душе, а мне - нет. Мне там нечего делать. Я не любитель пейзажей и не курю. Если я замечу крысу, то вы из-за меня не станете причаливать к берегу, а если я задремлю, вы еще, чего доброго, натворите глупостей и вывалите меня за борт. С моей точки зрения, это идиотская затея"».

Ну истинный же джентльмен! И рассуждает он явно более здраво, чем главный герой, желающий болеть родильной горячкой, и врач, бодающий пациента в живот. Возможно, в этой книге у каждого есть свои мелкие причуды. Кто бодается, кто крысами интересуется. Я вот ещё подумаю два раза, с кем в разведку идти - с любителем бодаться или со скромным натуралистом.

Во-вторых, я тогда не знала слова «фокстерьер», и когда автор наконец представил нам Монморанси «ангелом во плоти, принявшим образ маленького фокстерьера», прочла это примерно как «ангел во плоти, принявший образ бу-бу-бу опять странное слово» - мало ли странных слов в английских книгах? «Камердинер», например. Или «лорд-протектор».
Но, спросите вы, ладно первые главы, а дальше-то, дальше? А дальше в книге слова «Монморанси» и «собака» никогда не употребляются в одном предложении. Скажем, автор пишет, что герои благодушно смотрели на своего пса - да, видимо, у них была какая-то собака, недаром её упомянули в названии. Но никто же не говорит, что эта собака и есть Монморанси!

Что до действий Монморанси, по которым можно было заподозрить, что он не человек... ну да, он вёл себя не так, как знакомые мне люди. А кто, скажите на милость, там вёл себя как нормальный человек?! Персонажи этой книги:
- подставляли ванну с холодной водой к кровати спящего друга (как они её дотащили?!);
- разбивали яйца себе в рукав;
- садились на масло и клали его в тапок;
- закапывали на кладбище вонючий сыр;
- ложились в одну постель, чтобы скинуть друг друга на пол и потом на этом же полу спать.

Что такое на этом фоне Монморанси, который всего-то убил парочку лимонов, притворившись, что принял их за крыс, и цапнул за нос кипящий чайник?

Видимо, философски размышляла я, такие уж они - английские джентльмены. Хорошо, что я живу не в Англии.

P.S. Кажется, что самая явная подсказка кроется в названии: ТРОЕ в лодке, трое. Но можно ли верить этим гуманитариям, когда у нас уже есть книга, автор которой позорно обсчитался на одного героя? Загибаем пальцы: Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян. То-то же.

(c) Daryna Sunstream

5072

Санта-Барбара по-русски. Или даже индийская мелодрама. Кому нужен сюжет для слезливого сериала – берите, дарю.

Жил, значит, такой Александр Степанович. Да он и сейчас здравствует. Мужик крутой, но справедливый. Из тех, кто умудрился вынырнуть из мутной волны девяностых с неплохим капиталом, репутацией и почти без крови на руках.

Имел он сына Антошу от первого брака и дочь Вареньку от второго. Первая жена его благонравием не отличалась, и на время ее загулов он забирал сына к себе. Загулы всё учащались, наконец бывшая продала квартиру мутным риэлторам и исчезла, а Антон окончательно поселился у отца.

Парень оказался толковый, с папиной хваткой, поведения самого примерного. Степаныч хотел было отправить его учиться в Лондон и потом пристроить к своему делу, но Антон проявил отцовский характер, уезжать отказался и поступил на психфак в родном городе. Жил по-прежнему у отца. А чего не жить, места хватает с избытком, кормят вкусно, отношения с мачехой нормальные, с сестрой – лучше не бывает. Счастливая семья, ни одной тучки на горизонте. Степаныча только напрягало, что у сына нет девушки. И тут пришла беда откуда не ждали.

Вернулся Степаныч домой среди дня и зашел в комнату сына, что-то ему там понадобилось. Думал, сынок в институте. А он – вот он, на диване сидит. А на коленях у него… Варенька! Целуются. И руки в таких местах, что никаких пристойных объяснений, одни непристойные. А Вареньке семнадцать лет, только-только школу закончила.

Первая реакция понятна: дочери оплеуху, ублюдка этого избил до крови. Потом вопрос:
– Ты хоть предохранялся, придурок?
– Не от чего пока, я ее берегу. А в будущем, конечно, будем, я понимаю про кровосмешение.
– Какое нах будущее? Нет у тебя никакого будущего. Собираешь сейчас вещи и исчезаешь навсегда. На Колыму за золотом, в тайгу за шишками, в Чечню добровольцем. Страна большая.
Варенька:
– Папа, не надо! Я Антошу люблю с самого детства, я без него жить не смогу.
– Сможешь как миленькая. А у тебя, красавица, на ближайшие пять лет маршрут один: учеба – дом. И гувернантку к тебе приставлю, чтобы глупостей не наделала.

Вроде разрулил. Только от былого счастья в доме и следа не осталось. Полный мрак. Дочка ничем не занимается, целый день сидит и смотрит в стену. В институт провалилась, вместо сочинения написала тысячу раз слово «Антоша». Однажды, когда гувернантка не уследила, вены порезала, другой раз таблеток наглоталась. И доведет же дело до конца, характер отцовский.

И тут Степаныч получает письмо от бывшей. Так и так, лежу в больнице с циррозом печени, последние деньки на Земле считаю. Решила напоследок с тобой поквитаться за всё то зло, что ты мне причинил. Знай же, подлец, что сынок Антошенька, которого ты у меня отобрал, на самом деле не твой сын. Я его от Жорика родила, помнишь Жорика? Живи теперь с этим.

Да, был у них в молодости сосед Жорик, красавчик и бабник. Подался тоже в бизнес, да не туда свернул, нарвался на пулю. Задумался Степаныч. Три дня думал. Велел разыскать Антона и привезти. Говорит ему:
– Сейчас есть такой тест ДНК, по анализу крови определяют, кто кому родственник или не родственник. Я договорился, завтра пойдем сдавать.
– Бать, – говорит Антон, – а ведь если окажется, что я сын Жорика, значит, инцеста никакого нет и мы с Варенькой можем пожениться, так?
– Выходит, так. Поживи у меня, пока ответ придет. Но Вареньку не трогай, скажи ей только, чтоб больше не вешалась.

Через сколько-то дней Степаныч приходит домой счастливый, как в прежние времена. Лыбится во все 32 зуба. Показывает справку, там написано: родственные связи исключены.
– Вот, – говорит, – как удачно всё обернулось. Нет никакого кровосмешения. Живи спокойно, сынок… то есть, наверно, зятек уже.

По этой справке Антоше выдали новые документы, на отчество Георгиевич. Как только Вареньке исполнилось 18, они поженились. И жили, действительно, счастливее всех на свете. Детей только долго не могли завести, обнаружилась какая-то несовместимость. Но в наше время да с деньгами и это не проблема. Когда время стало поджимать, родила Варенька двух чудных деток от анонимной пробирки из банка спермы.

Только на этом сериал не кончается. Есть у него второй сезон.

Наши дни. Степанычу под 70. Антону за 40. Что-то он стал себя плохо чувствовать. Пошел проверился – лейкоз. Про лечение врачи говорят: есть несколько довольно безнадежных способов и один надежный. Пересадка костного мозга от родственного донора. Вот только родственных доноров у Антоши йок. Мать и Жорик в могиле, Степаныч ему по крови не отец, Варенька не сестра, дети не дети.

Опять задумался Степаныч. Три дня думал. Пришел к Антону в больницу:
– Не знаю, как тебе и сказать. Но сказать надо. Соврал я тогда. Справку попросил подделать. На самом деле я твой отец. Так что спроси у врачей, где мне тут провериться для пересадки.
– Бать, не волнуйся. Мы давно это знали. Ну, не знали наверняка, но подозревали. Поэтому и своих детей не завели. Придумали про несовместимость, а сами всю жизнь предохраняемся. Варя уже сдала анализы, ее костный мозг мне подходит, скоро операция. Всё нормально.
– Ну ничего себе. А скажи, когда ты догадался?
– В первый же день, когда ты пришел такой довольный с этой справкой. Я же психолог, да и тебя знаю с детства. Вот скажи: если бы на самом деле выяснилось, что я не твой сын, разве ты смог бы радоваться? Только и думал бы о том, что тебе наставили рога.

5073

Западно-европейский юмор. Муж жене: - Одевайся, я собираюсь в бар чего-нибудь выпить. - Ну, наконец-то ты решил сдержать обещание сводить меня куда-нибудь вечером! - Нет, милая, ты остаешься, просто я собираюсь выключить отопление, пока меня не будет дома.

5075

- Сперва, рухнул рынок акций. За ним рухнул рубль. Потом рухнули процентные ставки. И рынок авиаперевозок. Как следствие, рухнул импорт. Одним словом, много всего рухнуло...
- И?
- Мы взяли ситуацию под контроль. И рухнул доллар. Но, это повлекло обрушение наших экспортеров. И мы взяли ситуацию под еще более жесткий контроль. В итоге, наконец, опять рухнул рубль...
- Все-таки, большая удача, что вас тогда не приняли в строительный и вы пошли в финансово-экономический...

5078

Небольшой северный поселок, в котором я частично вырос, объединял несколько экспедиций – нефтегазовую, геолого-разведочную и геофизическую. На его центральной площади располагались две основные достопримечательности – кафе «Метелица» и Дом Культуры (ДК). На самой площади, естественно, стоял памятник Ленину. Здесь происходили все основные события – культурные в ДК и менее культурные – в «Метелице». Первые часто плавно перетекали во вторые. Школьниками мы обычно посещали ДК в качестве зрителей кинофильмов, которые там крутили 2-3 раза в неделю, но иногда нам приходилось наполнять собой сцену.

В апреле 88 года нас ожидал день рождения В.И. Ленина, который наше школьное руководство решило отметить большим концертом в ДК. Там были песни, пляски, миниспектакли, викторина по фактам жизни Ленина, соревнование на быстрый сбор шалаша и т.д. Мне наказали найти, выучить и качественно рассказать со сцены какое-нибудь малоизвестное стихотворение о Ленине, потому что обычный их набор всем уже немного надоел. Я подошел к этому делу ответственно, взял в школьной библиотеке сборник стихотворений о Ленине и дома по вечерам читал его вслух маме, пытаясь понять по ее реакции, какое из них она знает меньше всего. Будучи главврачом поселковой больницы, по вечерам мама обычно не приходила, а еле приползала домой, мы ужинали и под мое чтение стихов она стремительно засыпала, поэтому задача выбора стихотворения решалась с большим трудом. Через несколько дней, когда сборник был прочитан, я определился. Это был короткий, но яркий и эмоциональный стих туркменского писателя Берды Кербабаева, который хотелось не просто читать, а именно декламировать, с выражением и революционной силой.

В день выступления за кулисами было полно школьников, которые что-то доучивали, переодевались в костюмы для выступления, таскали охапки веток для конкурса на самый быстрый шалаш и всячески суетились. По замыслу учителей в роли конферансье выступала маленькая девочка-четвероклашка с косичками. Чтобы она ничего не перепутала, у нее был листочек с названиями выступлений. ДК у нас был большой, в зале собралось человек 150-200, от руководства экспедиций до буровиков, водителей, продавщиц и всех-всех-всех. Многие из них были родителями выступавших. Все угомонились, представительный начальник геолого-разведочной экспедиции произнес речь о Ленине и его роли в нашей жизни – и пошла программа школьников. Девочка-конферансье успешно преодолела первую страницу списка выступлений, прошли танцы и прочие подвижные выступления, началась пора стихотворений. Их было три или четыре, я был вторым (имена детей немного изменены).
Конферансье, тонким голоском: «Выступает ученица 7 класса Оля Печенкина со стихотворением Александра Твардовского «Ленин и печник»!
Оля бодро и быстро отбарабанила довольно длинный стих про Ленина и печника.
Конферансье: «Выступает ученик 6 класса Петя Сидоров со стихотворением …». Длинная пауза, во время которой девочка молча вглядывалась в свою бумажку. Зал застыл в ожидании. Потом тише и как-то неуверенно-вопросительно со сцены послышалось: «Берды Кердымбаева… нет… Берды Керды… не, не так… Керды Бермамаева… да ну нет! Бер-ды Кер-ба-ма-ма… не-не-не! Бер-кер-ман-ды… нет!». Пауза. В зале звенящая тишина. Учительница быстро подошла к девочке и ласково сказала: «Ничего страшного, не волнуйся! Давай вместе прочтем». Почти хором они по бумажке начали читать: «Выступает ученик 6 класса Петя Сидоров со стихотворением … Берды Кермамбаева (голосом учительницы) Керды Бердамбыева (голосом девочки)».
Стоя недалеко от края сцены за кулисами и готовясь выйти, как только меня объявят, я видел лица людей в зале. Они были напряжены и еле сдерживались, чтобы не захохотать, уже слышны были всхлипы и всхрюки, хотя народ еще держался. При этом, наверное, из всего зала только моя мама, которая сидела во втором ряду, знала, как правильно могло звучать имя автора, хотя и это не факт. Учительница: «Ничего, давай еще раз попробуем!». Тут девочка-конферансье не выдержала и расплакалась: «Не буду я пробовать! У меня уже скулы свело эту керду произносить, я из-за него язык прикусила!», после чего бросила листок и убежала со сцены. Напряжение в зале достигло топорной плотности, красные физии руководства в первых рядах освещали сцену. Учительница наша оказалась молодцом: «Прошу прощения за небольшую заминку, Петя сам объявит свое стихотворение!», после чего выпихнула на сцену меня. Я подошел к микрофону и парадным голосом начал: «Стихотворение туркменского поэта Берды Кердыбаева «О Ленине»! Тут я в ужасе понял, что переврал фамилию! Набрался смелости: «Извините! Стихотворение туркменского поэта Керды Бекдамбаева «О Ленине»! Черт, опять неправильно... Я замолчал, пытаясь вспомнить фамилию. И тут откуда-то с галерки раздался крик: «Да ладно тебе, пацан, рассказывай уже, все равно никто не знает, как его правильно зовут!». И вот тут зал взорвался. Первые ряды с начальством еще как-то сдерживались, опустив головы и трясясь, но остальной зал выл в голос! Я смотрел на маму, которая вытирала слезы от смеха, и мне было стыдно, что я у нее такой тупой и не могу фамилию человека запомнить. Ко мне подошла учительница, и, желая исправить ситуацию, наклонилась и сказала в микрофон: «Друзья! Петя Сидоров прочтет стихотворение «О Ленине» одного из наших малоизвестных туркменских поэтов, имя которого знакомо всей стране!». Зал с такой логикой не согласился и зашумел сильнее. Я начал с выражением читать:
- Вождям от бронзового века ведется счет до наших дней!
Но не родилось человека потомству ближе и родней!
Однако меня никто не слышал. Первые ряды, наконец, прорвало и они хохотали в голос. Из задних рядов доносились выкрики «Берды!», «Керды!», «Кердык бердык…» и прочие возможные комбинации. Я возвысил голос и почти орал в микрофон, чтобы донести до этих безумствующих людей стихи поэта:
- Чем он, кто расовым различьям и расстояньям вопреки,
из уст в уста рабочим кликом соединил материки!.
Микрофон был хороший, народ начал прислушиваться.
- И тем велик Владимир Ленин, что как его не возвеличь,
он прост, и правдою нетленен, и он всегда с людьми, …
Тут голос от крика у меня сорвался, но зал вдруг хором поддержал меня: «ИЛЬИЧ!», и выдал такой шквал аплодисментов, что я от неожиданности чуть микрофон не проглотил. После этого был объявлен перерыв, чтобы народ успокоился. Все, наоборот, вскочили, смеялись, кричали «Ильич!». Кто-то взбежал на сцену, поднял валявшийся там листок с программой и в микрофон закричал: «Товарищи! Это были стихи БЕРДЫ КЕРБАБАЕВА! Запомните, БЕРДЫ КЕРБАБАЕВА!». После этого зал накрыло новой волной хохота и слышались крики «Ильич! Кербабаев!». Дальнейшую программу устроители свернули и все дружной толпой повалили в «Метелицу» напротив.

Я вернулся домой, где поздно вечером меня нашла веселая мама, вернувшаяся с праздника. Вместо того, чтобы упрекнуть меня в незнании простых туркменских фамилий, она обняла меня и сказала: «Все говорят, что это был лучший день рождения Ленина за последние годы! В «Метелице» все до ночи пытались вспомнить, как зовут автора и чуть не подрались! Я пойду на работу, потому что праздник еще не кончился и наверняка нам кого-нибудь привезут, а ты ложись спать». На пороге она обернулась и спросила: «Скажи медленно, как его зовут? Мне же всех лечить придется, спрашивать будут!».

5079

Это только у меня муж такой или и у других такие же персонажи есть?
Привычка, которая меня выбешивает в ноль.
Заходит на кухню, где я готовлю, присаживается, берёт сигарету, говорит:
- Я вот подумал...
После чего подкуривает, затягивается, думает, выдыхает дым, смотрит, куда он направляется...
Я швыряю мочалку в мойку:
- Блять, ты можешь наконец сказать, что ты подумал?!!
Он встаёт:
- Ты меня сбила.
И уходит на балкон.
За это он когда-то давно даже получил по голове фолиантом "Книга о вкусной и здоровой пище. Наркомпищепром СССР домашней хозяйке".
Не помогло.
Главное, потом, как покурит на балконе, зайдёт - спрашиваю: что ты там подумал?
Не скажу, говорит, я во-первых обиделся, а во-вторых забыл.

5080

Не понимаю почему все так ненавидят понедельники.
Да повзрослейте вы уже наконец.
Понедельник - такой же день как и все остальные. Не надо делать различий.
Просто ненавидьте абсолютно все дни, как делаю это я и увидите, что понедельник - ничем не хуже других дней недели.

5081

Мой отец был автолюбителем. Сейчас, когда автомобили есть примерно у всех, это слово лишилось смысла, а тогда это была довольно редкая категория граждан. Начинал он с мотоцикла, после женитьбы приобрел мотоцикл с коляской, а когда мне было года 2-3, они с мамой заняли денег у всех родственников и купили горбатый «Запорожец».

Почти каждые выходные мы ездили в деревню к маминой сестре. Машин было мало, «Запорожец», трясясь и дребезжа, несся с бешеной скоростью 70 км/ч. Главную опасность представляли внезапно выбегавшие на дорогу местные жители: козы, собаки, мальчишки, иногда и взрослые колхозники. Каждый раз, увидев препятствие, папа нажимал на сигнал, машина громко гудела и резко теряла скорость. Папа произносил что-то вроде: «Еле затормозил», или «Опять пришлось тормозить», или мама замечала козу раньше него и говорила: «Тормози!». Так я усвоил, что «тормозить» — это то же, что «бибикать»: при опасности надо нажать на сигнал, машина загудит и остановится. То, что при этом папа еще жал ногой на какую-то педаль, прошло мимо моего детского сознания.

Иногда мы ездили за покупками «в район», то есть в мелкие городки и поселки, расположенные вокруг нашего города. Там можно было купить, например, колготки или шариковые ручки. В городе их быстро разбирали, а жители района этими новшествами еще не пользовались, по старинке писали чернилами и одевали детей, включая мальчиков, в чулки на резинках. Еще мы обязательно покупали на базаре брикет сливочного масла, обернутый в тетрадный лист в клетку или линейку. Молоко, кефир, творог были в молочном магазине в городе, а масло там то ли отсутствовало, то ли не устраивало маму по качеству.

Мне было лет 5 или 6, когда мы очередной раз приехали в район и остановились на главной улице. Папа с мамой решили на минутку забежать в промтоварный магазин, вдруг там что-то выкинули, а меня оставили в машине. Как только они ушли, я перебрался на водительское сиденье и стал играть в автолюбителя.

На помню, как тогда полагалось оставлять запаркованную машину, на первой передаче или на ручном тормозе. Так или иначе, я ее с этого тормоза снял, и машина покатилась под горку вдаль по улице. Я страшно испугался. Обернулся назад – за машиной бежал папа и отчаянно кричал: «Тормози!»

Ну я и стал тормозить так, как себе это представлял: изо всех сил давил обеими руками на гудок. Машина оглушительно бибикала, но почему-то совсем не замедляла хода и наконец врезалась в столб. Обошлось легким испугом, разбитой фарой и царапиной у меня на носу.

– Ну почему ты не тормозил? – спросил подбежавший отец. – Я же тебе кричал.
– Папа, я тормозил! – ответил я сквозь слезы. – Я очень громко тормозил. Но она почему-то не останавливалась.

Прошло больше 50 лет. Отца давно нет в живых. Но это выражение до сих пор бытует в нашей семье и в нескольких дружеских. Когда кто-то пытается исправить ситуацию действиями, которые никак на эту ситуацию повлиять не могут – например, пьет фуфломицины, или кричит на плачущего ребенка, чтобы его успокоить – мы говорим ему:
– По-моему, ты громко тормозишь.

5082

Сижу это я вчера дома, никого не трогаю, своими делами занимаюсь. Телефонный звонок, причём номер высветился незнакомый. «Господин такой-то?» - в трубке голос, и не дожидаясь подтверждения, представился. Фамилию я не разобрал, а звание с перепуга тоже неразборчиво понял. Что-то вроде генерал-майора банковских войск. «У Вас счёт в нашем банке есть» - то ли вопрос, то ли утверждение. «Так точно, - рапортую, - есть.» «Сколько на нём, пятьдесят тысяч имеется?» «Ну что Вы, - я от волнения даже нервно рассмеялся. – Миллионов семь-восемь, может, чуть больше, не помню. Мне посмотреть в бумагах?» «Не надо. – Осадил меня голос. – А вот номер карточки продиктуйте. Я ведь Вас почему беспокою…» Причину я опять же не понял, ясно стало лишь, что готовится нечто ужасное, в результате чего вся моя денежка пропадёт. «Так вот, -заключил генерал. – Надо проверить.» «Записывайте, - тут я обнаружил, что уже не сижу за столом, а стою – из почтительности. Ручка и бумага у Вас наготове? Итак…» Диктую я увлечённо, но тут собеседник мой меня прерывает: «Нет-нет, слишком много цифр. Такого быть не может. Начните-ка сначала. И чуть помедленнее.» Называю вторично, и опять он меня прерывает: «Снова ряд слишком длинный, и цифры совсем другие, чем Вы в первый раз называли.» Слышу по тону, что на меня уже сердиться начали. «Так ведь я по памяти, - объясняю, - а память у меня плохая.» «Вот что, - командует он. – Доставайте банковскую карточку, с неё номер и считайте.» «Пару минут.- докладываю. – Я пойду её найду, Вы только не рассоединяйтесь.»
Сижу я, делами своими скорбными занимаюсь, изредка к трубке наклоняюсь, слышу, как он там взволнованно сопит. Время идёт, он, наконец, связь прервал.
Второй звонок. «Как же так, - укоряю. – Я карточку нашёл, к телефону вернулся, а Вас уже нет.» «Карточка у Вас в руке? – рычит он. – Диктуйте номер!» «Откуда ж в руке? – удивляюсь. – Я её уже обратно убрал.» «До-ста-вай-те!!! И на этот раз чтоб быстро!» «Одну минуточку, господин генерал-лейтенант. Уже бегу. Только Вы на этот раз связь не прерывайте.» Точно, военный, они никогда, если их в разговоре чуть в звании повысишь, не возражают. Тут уж без обмана. Помню, я нашего батальонного батю подполковника Ощипко всегда товарищем полковником величал, так он ни разу не поправил, не обиделся.
Так эта история и повторялась. Я делами занимаюсь, он ждёт. Потом он рассоединяется, а я как раз в это время карточку нашёл, якобы, и к телефону вернулся. И ужасно расстроился.
А мне вдруг спать захотелось. Это что – я засыпаю, а тут телефонное трень- брень? Как звонок отключается, не помню, надо в справочнике смотреть, вспомнилось лишь, что делается это и на телефонной трубке и на самой основе, дважды то есть. Ну сию возню псу под хвост, лень. А спать хочется всё сильнее. «Товарищ генерал-полковник, - произношу еле-еле. – Мне сейчас уходить срочно надо, не могу карточку искать. Срочно-срочно надо.» Он поразмышлял чуть. «Хорошо, -говорит. – Я Вам завтра в это же время перезвоню. Будьте возле телефона, и чтоб банковская карточка в руке была!» «Так точно. Ровно через 24 часа 0 минут буду у телефона с карточкой в руке.»
Вот, скоро он перезвонить должен. Эти военные – они такие простые, такие доверчивые. Может, я ему в награду за настойчивость какую-нибудь песенку под гитару спою.

5083

Навеяно историей https://www.anekdot.ru/id/741269/

День рождения одного из моих одноклассников всегда являлся своеобразной встречей выпускников - как минимум пятеро из тех, с кем я учился, стабильно присутствуют на каждом празднике. С учетом переезда в другие страны примерно трети одноклассников - это существенная часть класса. В этот раз мы очень ждали Юру - нашего шестого одноклассника. Юра - самый большой шутник из всех, кто собирается за столом. Раньше его шутки даже как-то раздражали своим количеством, но с возрастом он научился тонко подмечать канву и получается по-настоящему смешно и в точку. Именинник, получивший полгода назад звание подполковника ГБ, чинно восседал за столом, гости шумели и обсуждали злободневные происшествия.
- Юра-то сегодня будет?
- Да должен быть, обещался!
- В прошлый раз тоже обещался, но не пришел..
- Ему позволительно - все же трое детей и четвертый на подходе!
- Да уж, нелегкое дело, многодетный отец, как никак..
- Ладно, надеюсь что будет - соскучился по его искрометному юмору.
Лет 6 назад Юра несколько удивил всю компанию, женившись на девушке с ребенком. Сами слова Юра и жениться как-то плохо сочетались друг с другом. Но по факту - все получилось наилучшим образом - трое детей в браке и полная иддилия в семейной жизни.
Наконец, Юра приехал и начал юморить в своих лучших традициях. Про свою работу он рассказывал редко и неохотно. Папа помог ему в свое время устроиться в серьезное ведомство, но двигаться в нем Юре пришлось самому - так как профильного ресурса у отца уже не было. И в силу этой причине Юра как-то застыл в скромной должности сисадмина.
- Юра, - спросил именинник, - как на службе-то?
- Да все потихоньку. Тебе, я слышал, подпола дали?
- Ага, - с гордостью сказал именинник.
- Поздравляю! Ты вообще молодец!
- А сам как? ГС два то уже получил? (государственный советник 2 ранга, гражданский чин, аналогичный подполковнику)
- Да нет, третий пока, у нас второго сложно получить.
- А по должности что?
- Начдеп, как и был. Уже два года.
- Ну так мы больше не видились с тобой, да и работу как-то не обсуждали.
Вдруг именинник задумался...
- Так, Юра, погоди... ты там же работаешь?
- Ну да.
- То есть ты начдеп в .... ?
- Да, а что?
- Юра, тут 2 варианта: либо ты сейчас как всегда шутишь, либо тебя ну очень сильно не любят сверху, причем как-то извращенно не любят.
- В смысле?
- Давай так - ты мне сейчас корочку покажешь. И мы все поймем.
Юра немного помялся, но под одобрительным взглядом супруги нехотя достал корочку.
- Погоди, погоди.... ЮРА, ты же не ГС, ты ДГС 3! (Действительный государственный советник 3 ранга, аналог генерал-майора)
- Так я же так и сказал....
(В зале ресторанчика начинала повисать тишина)
Именинник, подняв удивленный взор от корочки:
- Юра, так ты уже 2 года как ГЕНЕРАЛ?!!
- Ну да...
- А поставиться?!

5084

Появился новый страшный вирус "Mighty Mouse". Он так перепрограммирует COM-порт, что аж мышь по столу ездить начинает!

Еще один вирус, и в нем новая реализация эффекта "Падающие буквы" - на машине, зараженной этим вирусом, буквы падают на стол перед монитором.

Новый особо опасный вирус "Hot Key" - горячая клавиша раскаляется добела и выстреливается в лоб юзера!

И наконец, почтовые черви "Кореец" и "Француз". Они проникают в ваш почтовый ящик, и там "Кореец" съедает собаку в вашем адресе, а "Француз" съедает в нем лягушку!

5086

А и случилося сиё во времена стародревние, былинные. Короче, при коммуняках это было. Вот даты точной не назову, подзабыл, тут одно из двух, либо 1 мая, либо 7 ноября. Молодому поколению эти даты вряд ли что скажут, их если и спросишь, ответят что-нибудь вроде: «А, это когда Ким Кардашьян замуж вышла» или «А, это когда Путин свой первый стакан самогона выпил.» Были же это два наиглавнейших праздника в СССР, главнее не имелось, не то что какой-нибудь занюханный Новый Год или, не к столу будь сказано, Пасха. И коли праздник – полагается праздновать. Ликовать полагается! Причём не у себя дома, в закутке тихом, но прилюдно и громогласно, на главной площади города. Называлось действо демонстрацией.

Подлетает к моему столу Витька. Вообще-то он именовался Виктуарий Апполинарьевич, в лицо его так нередко и именовали, но за спиной только «Витька». Иногда добавлялось определение: «Витька-балбес». Кандидат в члены КПСС, член бюро профкома, член штаба Народной дружины. Не человек, а загляденье. Одно плохо: работать он не умел и не хотел. Балбес балбесом.
Подлетает он, значит, ко мне, клюв свой слюнявый раскрывает: «Завтра на демонстрацию пойдёшь!»
- Кто, я? Не, не пойду.
- Ещё как пойдёшь!
Если наши должности на армейский счёт перевести, то был он чем-то вроде младшего ефрейтора. А я и того ниже, рядовой, причём второго разряда. Всё равно, невелика он шишка.
- И не надейся. Валил бы ты отсюда.
Ну сами посудите, в свой законный выходной изволь встать ни свет-ни заря, тащиться куда-то. Потом долго плестись в толпе таких же баранов, как ты. И всё для того, чтобы прокричать начальству, милостиво нам с трибуны ручкой делающего, своё «ура». А снег ли, дождь, град, хоть землетрясение – неважно, всё равно ликуй и кричи. Ни за что не пойду. Пусть рабочий класс, трудовое крестьянство и прогрессивная интеллигенция демонстрируют.
- Султанша приказала!
Ох, мать моя женщина! Султанша – это наша зав. отделом. Если Маргарет Тэтчер именовали Железной Леди, то из Султанши можно было 3 таких Маргарет выковать, ещё металла бы и осталось.
Полюбовался Витька моей вытянувшейся физиономией и сообщил, что именно он назначен на завтрашнее безобразие главным.

Помчался я к Султанше. На бегу отмазки изобретаю. Статью надо заканчивать, как раз на завтра намечено. И нога болит. И заболел я, кажись, чихаю и кашляю. И… Тут как раз добежал, почтительно постучал, вошёл.
Султанша плечом телефонную трубку к уху прижимает - разговаривает, правой рукой пишет, левой на калькуляторе считает, всё одновременно. Она мне и рта раскрыть не дала, коротко глянула, всё поняла, трубку на мгновение прикрыла (Чем?! Ведь ни писать, ни считать она не перестала. Третья рука у неё, что ли, выросла?) Отчеканила: «Завтра. На демонстрацию.» И головой мотнула, убирайся, мол.

Утром встал я с матом, умывался, зубы чистил с матом, по улицам шёл и матерился. Дошёл, гляжу, Витька распоряжается, руками машет, ценные указания раздаёт. Увидел меня, пальчиком поманил, в лицо всмотрелся пристально, будто проверял, а не подменыш ли я, и в своей записной книжке соответствующую галочку поставил. Я отойти не успел, как он мне портрет на палке вручает. Было такое правило, ликовать под портретами, толпа идёт, а над ней портреты качаются.

Я аж оторопел. «Витька… Виктуарий Апполинарьевич…Ну почему мне?!» С этими портретами одна морока: после демонстрации их на место складирования тащи, в крайнем случае забирай домой и назавтра на работу доставь, там уже избавишься - то есть два дня с этой радостью ходи.
- А почему не тебе?
Логично…
Стоим мы. Стоим. Стоим. Стоим. Время идёт, а мы всё стоим. Игорёк, приятель мой, сгоряча предложил начать употреблять принесённое прямо здесь, чего откладывать. Я его осадил: нас мало, Витька обязательно засечёт и руководству наябедничает, одни проблемы получатся. Наконец, последовала команда, и наш дружный коллектив влился в ещё более дружную колонну демонстрантов. Пошли. Встали. Опять пошли. Опять встали. Где-то впереди организаторы колонны разруливают, а мы не столько идём, сколько на месте топчемся. Очередной раз встали неподалёку от моего дома. Лопнуло моё многострадальное терпение. Из колонны выбрался, в ближайшем дворе портрет пристроил. Вернувшись, мигнул Игорьку и остальным своим дружкам. И направились мы все не на главную площадь города, где нас начальство на трибуне с нетерпением ожидало, но как раз наоборот, в моё персональное жилище – комнату в коммуналке.

Хорошо посидели, душевно посидели. Одно плохо: выпивки море разливанное, а закуски кот наплакал. Каждый принёс что-то алкогольное, а о еде почти никто не позаботился. Ну я ладно – холостяк, но остальные-то люди семейные, трудно было из дома котлеток притащить? Гады. Но всё равно хорошо посидели. Пили с тостами и без, под гитару песни орали. Потом кто-то девчонок вызвонил. Девчонки лярвы оказались, с собой ничего не принесли, зато отыскали заныканную мной на чёрный день банку консервов, я и забыл, где её спрятал. Отыскали и сами всё сожрали. Нет, чтобы со мной поделиться, откушайте, мол, дорогой наш товарищ младший научный сотрудник, по личику же видим, голодные Вы. От горя или по какой иной причине я вскоре в туман впал. Даже не помню, трахнул я какую из них или нет.

Назавтра волоку себя на работу. Ощущения препоганейшие. Головушка бо-бо, денежки тю-тю, во рту кака. В коридоре меня Витька перехватывает: «Наконец-то явился. Портрет давай!» «Какой ещё портрет?» «Да тот, который я тебе лично передал. Давай сюда!» «Нету у меня никакого портрета. Отвянь, Витька.»
Он на меня этаким хищным соколом воззрился: «Так ты потерял его, что ли? А ты знаешь, что с тобой за это сделают?!» «Не со мной, а с тобой. Я тебе что, расписывался за него? Ты был ответственный, тебе и отвечать. Отвянь, повторяю.» Тут подплывает дама из соседнего отдела: «Виктуарий Апполинарьевич, Сидоренко говорит, что портрета у него нет.» Ага, понятно, кое-кто из коллег усмотрел мои действия и поступил точно так же. А Витька сереть начал, молча губами воздух хватает. «Значит, ты, - комментирую, - не один портрет проебал, а больше? Преступная халатность. Хана тебе, Витька. Из кандидатов в КПСС тебя выгонят, из бюро профкома тоже. Может, и посадят.» Мимо Сан Сергеич из хоз. обслуги топает. Витька к нему как к матери родненькой кинулся: «Сан Сергеич! Портрет…Портрет где?!» «Где-где. – гудит тот. – Оставил я его. Где все оставляли, там и я оставил.» «Так, - говорю, - это уже не халатность, это уже на антисоветчину тянет. Антисоветская агитация и пропаганда. Расстреляют тебя, Витька.»
Он совсем серым сделался, за сердце хватается и оседать начал. И тянет тихонько: «Что теперь будет… Ой, что теперь будет…» Жалко стало мне его, дурака: «Слушай сюда, запоминай, где я его положил. Пойдёшь и заберёшь. Будет тебе счастье.» «Так сутки же прошли, - стонет. – Где ж теперь найти?» «Не пререкайся, Балбес. Это если бы я ржавый чайник оставил, через 6 секунд спёрли. А рожа на палке, да кому она нужна? Разве что на стенку повесить, детей пугать.» «А милиция, - но вижу, что он уже чуть приободрился. – Милиция ведь могла обнаружить!» «Ну да, делать нечего ментам, как на следующее утро после праздника по дворам шариться. Они сейчас у себя заперлись, похмеляются. В крайнем случае пойдёшь в ближайшее отделение, объяснишься, тебе и вернут. Договоришься, чтобы никуда не сообщали.»

Два раза я ему объяснял, где и как, ни хрена он не понял. «Пойдём вместе, - просит, - покажешь. Ведь если не найду…ой, что будет, что будет!» «Ещё чего. Хочешь, чтобы Султанша меня за прогул уволила?» Тень озарения пала на скорбное чело его: «Стой здесь. Только никуда не уходи, я мигом. Подожди здесь, никуда не уходи, умоляю… Ой, не найду если, ой что будет!»
Вернулся он, действительно, быстро. «Нас с тобой Султанша на весь день в местную командировку отпускает. Ой, пошли, ну пошли скорее!» Ну раз так, то так.

Завёл я его в тот самый дворик. «Здеся. В смысле тута.» Он дико огляделся: «Где?.. Где?! Украли, сволочи!» «Бестолковый ты всё-таки, Витюня. Учись, и постарайся уяснить, куда другие могли свои картинки положить.» Залез я за мусорный бак, достаю рожу на палке. Рожа взирает на меня мудро и грозно. «Остальное сам ищи. Принцип, надеюсь, понял. Здесь не найдёшь, в соседних дворах поройся.» «А может, вместе? Ты слева, я справа, а?» «Витька, я важную думу думаю. Будешь приставать, вообще уйду, без моральной поддержки останешься.»

Натаскал он этих портретов целую охапку. «Все?» «Да вроде, все. Уф, прям от сердца отлегло. Ладно, бери половину и пошли.» «Что это бери? Куда это пошли? Я свою часть задачи выполнил, ты мне ботинки целовать должен. Брысь!» «Но…» «Витька, если ты меня с думы собьёшь, ей-Богу по сопатке врежу. До трёх считаю. Раз…» Поглядел я ему вслед, вылитый одуванчик на тонких ножках, только вместо пушинок – портретики.

А дума у меня была, действительно, до нельзя важная. Что у меня в кармане шуршало-звенело, я знал. Теперь нужно решить, как этим необъятным капиталом распорядиться. Еды купить – ну это в первую очередь, само собой. А на остаток? Можно «маленькую» и бутылку пива, а можно только «мерзавчика», зато пива три бутылки. Прикинул я, и так недостаточно и этак не хватает. А если эту еду – ну её к псу под хвост? Обойдусь какой-нибудь лёгкой закуской, а что будет завтра-послезавтра – жизнь покажет. В конце концов решил я взять «полбанки» и пять пива. А закуска – это роскошество и развратничество. И когда уже дома принял первые полстакана, и мне полегчало, понял, насколько я был прав. Умница я!

А ближе к вечеру стало совсем хорошо. Позвонили вчерашние девчонки и напросились в гости. Оказалось, никакие они не лярвы, совсем наоборот. Мало того, что бухла притащили, так ещё и различных деликатесов целую кучу. Даже ветчина была. Я её, эту ветчину, сто лет не ел. Её победивший пролетариат во всех магазинах истребил – как класс.

Нет, ребята, полностью согласен с теми, кто по СССР ностальгирует. Ведь какая страна была! Праздники по два дня подряд отмечали! Ветчину задарма лопали! Эх, какую замечательную страну просрали… Ура, товарищи! Да здравствует 1-ое Мая, день, когда свершилась Великая Октябрьская Социалистическая Революция!

5087

Здрасьте. Попробую вкратце рассказать историю моих взаимоотношений с комсомолом. (Комсомол, если кто не знает, Коммунистический Союз Молодёжи, была такая общественно-политическая организация, не столько общественная, сколько политическая, КПСС – не к ночи она будь помянута – в миниатюре.) А отношения эти были простые: он был не нужен мне, а я ему. В школе и в первом институте, откуда меня благополучно выперли, вступления в ряды мне удалось избежать. Только успел в другой институт поступить, как меня в армию загребли. Там и произошло наше более тесное общение.
Старший лейтенант Молотов, ответственный за всё, не имеющее прямого отношения к военной службе, за комсомол в том числе, сколько раз ко мне приставал, вступай, мол. Я отбрехивался, загибал пальцы: «Кто руководит гарнизонной самодеятельностью? Я. Кто редактор стенгазеты? Опять же я. Кто первым получил значок специалиста первого класса? Я. Нету у меня времени на вашу чепуху.» «Ну не будут там тебя загружать, слово даю. Ну надо же.» «Ай, отстань, Миша.»
Вызывает меня капитан Файвыш, командир нашей роты. Суровый и непреклонный был мужчина, весь насквозь армейский, хотя и не дурак, как ни странно. «Ты комсомолец?» - спрашивает. Понятно, Молотов наябедничал, вот же скотина, а я ещё с ним в шахматы играл. «Никак нет.» «Чтоб вступил. Всё ясно?» «Так точно. Разрешите идти?» «Разрешаю.»
Отыскал я скотину-Молотова. «Ладно, подаю заявление. Но ты должен обещать, что выбьешь для меня разрешение учиться в институте заочно.» Хмыкнул он: «Ладно, обещаю.» «Не обманешь?» «Когда это я тебя обманывал?» Посмотрел я ему в глаза. Глаза голубые-голубые, честные-честные.
Не знаю, как других, а меня в стройные ряды ВЛКСМ принимала целая комиссия. Вопросы задавали самые каверзные. Первый как сейчас помню: «Назови столицу нашей Родины.» «Старая Ладога!» «Как – Ладога?!» «Ну конечно, Старая Ладога. – Уверяю. – Киев, он уже потом был. После Рюрика.» Переглянулись они. «Так. Дома какие-нибудь газеты или журналы читал? Может даже выписывал?» «Конечно, а как же.» «Назови.» «Новый мир, Вокруг света, Америка…» («Америку» отцу раз в месяц в запечатанном конверте доставляли.) «Подожди, подожди. А «Правду» и «Комсомольскую правду» читал?» «А что там читать? – удивляюсь. – Как доярка Сидорова намолотила за месяц рекордные тонны чугуна?» Ну и остальное в том же духе. Запарились они со мной, поглядывают не совсем чтобы доброжелательно. «Ладно, отойди в сторонку. Нам тут посовещаться надо.» Стою, слушаю обрывки их шушуканья: «Нельзя такого принимать… Но ведь надо… Но ведь нельзя… Но ведь надо…» Наконец, подзывают меня снова к столу: «Поздравляем. Тебе оказана великая честь, ты принят в ряды Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Но учти, принят условно.» До сих пор не знаю, что такое условный комсомолец.
В общем, особых проблем для меня комсомол не создал, он сам по себе, я сам по себе. Разве что членские взносы приходилось платить. В месяц солдат получал, если не ошибаюсь, 3.40. Три рубля сорок копеек. Это на всё, на сигареты, на зубную пасту, на пряники и так далее. А «маленькая» стоила рупь сорок девять. То-есть можно было два раза в месяц купить «маленькую», более почти ничего не оставалось. А что такое два раза по двести пятьдесят граммов для молодого здорового парня? Издевательство, да и только. Так из этих денег ещё и взносы брали. Ладно, мы ведь привычные были, что со всех сторон от наших благ отщипывали. Это же коммунисты, ещё до захвата власти, лозунг придумали: «Грабь награбленное». В этом лозунге главное не «награбленное», но «грабь».
Между прочим, старлей Молотов действительно скотиной оказался. Я у него спросил, скоро ли разрешение на заочную учёбу получу? Он радостно ответствовал, что никогда. Потому что на срочной службе надо службу служить, а не всякие бесполезные интегралы по институтам изучать. Посмотрел я на него, глаза голубые-голубые, наглые-наглые.
Демобилизовался я, наконец. Сменил китель на пиджак, галифе на нормальные брюки, сапоги, соответственно, на туфли. Подыскал работу. Я за свою жизнь много специальностей сменил, параллельно и рабочих мест было много. Но лучшей работы, чем та, у меня, пожалуй, не было. Всё ведь от начальства зависит, а начальницей была милейшая старушка, умная, добрая и всепрощающая. Владислав, мой напарник, как минимум раз в неделю, а обычно и чаще, с утра подходил к ней: «Мария Васильевна, мы с Посторонним ненадолго выйдем, ладушки?» «Ох, ребятки, ребятки… Ну что с вами сделаешь, идите. Вернётесь хоть?» «Та як же ж, Мария Васильевна. Обязательно вернёмся.» И топали мы с Владиком в гостиницу… какое бы название ей придумать, чтобы осталось непонятным, в каком городе я жил? Предположим, «Афганистанская». Славилась «Афганистанская» на весь СССР своим рестораном и, что очень важно, находилась совсем недалеко от нашей работы. Вообще-то закон был: алкоголь продавать с 11 часов, но Владика там хорошо знали, поэтому наливали нам из-под прилавка по 150 коньяку и на закуску давали два пирожка. Я свой съедал полностью, а он ту часть, за которую держал, выбрасывал. Аристократ херов. Кстати, он действительно был потомком графского рода, в истории России весьма знаменитого. Мы с Владькой плотно сдружились: одногодки, демобилизовались одновременно, интересы, жизненные предпочтения одни и те же. И оба те ещё разгильдяи.
Вот как-то смакуем мы свой коньячок, и я, ни с того ни с сего спрашиваю: «Владик, а ты комсомолец?» «Был. В армии заставили. – Вздыхает. – Там, сам знаешь, не увильнёшь.» «Я почти увильнул, - тоже вздыхаю. –А ты официально из рядов выбыл?» «Нет, конечно. Просто перестал себя числить.» «Та же история. – тут меня осенило. - Так давай официально это дело оформим!» «Зачем?» - недоумевает он. «А затем, майн либер фройнд, что во всём должОн быть порядок. Орднунг, орднунг юбер аллес.» «А давай, - загорелся он. – Завтра свой комсомольский билет принесёшь?» «Всенепгхеменнейше, батенька!»
Завтра настало, самое утро. «Мария Васильевна, нам с Посторонним надо выйти. Можно?» «Ребятки, вы совсем обнаглели. Ведь только вчера отпрашивались. И не вернулись, стервецы, хоть обещали.» «Мария Васильевна, ну очень надо. А?» «Ох, разбаловала я вас… Идите уж.» «Спасибо, Мария Васильевна!» «Мария Васильевна, век Вашу доброту не забудем!»
В райкоме комсомола в коридоре народ роился – тьма тьмущая. Мальчики и девочки вполне юного возраста, у одних на личиках восторг, у других трепет. Ещё бы, ещё чуть-чуть, и соприкоснутся они со священным, аж с самим Коммунистическим Союзом Молодёжи, непобедимым и легендарным. В кабинет заходят строго по очереди. Мы с Владькой через эту толпу прошествовали как ледоколы сквозь ледяную шугу. Первого в очереди вежливо подвинули, заходим. В кабинете четыре комсомольских работника: какой-то старый пень, два вьюноша хлыщеватой наружности и девка самого блядского вида. К ней мы, не сговариваясь, и направились. Я мальчонку, который перед ней на стуле сидел и о чём-то с энтузиазмом рассказывал, бережно под мышки взял, поднял, отодвинул в сторону. Комсомольские билеты на стол – шмяк! Девка поднимает густо намазанные тушью зенки:
- Вам что, товарищи?
- Выписывай нас из рядов вашего гнилого комсомола. Или вычёркивай, тебе виднее.
Она, ещё ничего не понимая, наши книжицы пролистнула:
- Товарищи, у вас большая задолженность. Вам надо…
- Подруга, нам ничего не надо, неприхотливые мы. Это тебе надо, поправки в ваши ведомости внести. Адью, подруга. Избегай опасных венерических заболеваний.
Вышли мы. Владик воздуха в лёгкие набрал да как гаркнет: «Всем велено заходить. Быстрее!» Хлынувшие нас чуть не смяли. Я замешкавшихся в спины подтолкнул и дверь подпёр. Изнутри доносятся панические вопли комсомольских деятелей и ребячий гомон. А Владик скамью подтащил, стояла там у стены скамья, какие раньше собой вокзальные интерьеры украшали – большая, коричневая и совершенно неподъёмная. Ею мы дверь и заблокировали.
Вышагали степенно на улицу.
- Ну что? По домам или на работу вернёмся?
- Там решим. Но сперва надо «Афганистанскую» посетить. Отмечать-то ведь будем?
- Ты мудр. Чистой белой завистью завидую твоей мудрости. Сегодня мы перестали быть комсомольцами. Особый это день. Знаменательный.

5088

Вчера покупала будильник. Долго выбирала, замучила, наверное, продавца. Наконец выбрала, будильник проверили, звонит замечательно, громко. Положила я покупку в сумку и пошла за яблоками. Стоит очередь. Тут у кого-то звонит мобильный. Стоящие в очереди начинают лихорадочно доставать свои мобильники: кто - из сумок, кто - из тёплых курток. Тут я прислушиваюсь к своей сумке и смекаю, что это - мой будильник. Говорю стоящим в очереди: "Это у меня". И представьте теперь лица тех, кто стоял в очереди, когда я достала этот чёртов будильник. Непонятно зачем я стала оправдываться: "Я его только что купила. Честное слово". Представляете, как, мягко говоря, ржала очередь.

5089

Шуточная история на тему жеванных, пережеванных 90-х.
Лектор: "....Наконец то мы пришли к консенсусу..."
Депутат из "братков":" Кто такой Консенсус?"
Быстрый ответ другого депутата:" "Это брат Нострадамуса."
Ответ был понят в буквальном смысле этого слова -
Пахан Консенсус решил все проблемы.

5090

Я, наконец, нашёл его. Встречные, то ли по бестолковости, то ли по ехидству, давали самые противоречивую информацию. А никаких указателей или рекламы, конечно, не было, не универсам же. «Он» - это ОРС, отдел рабочего снабжения. Магазины были такие, но не для всех, а для определённой касты. В нефтедобывающих районах – только для нефтяников, в металлургических – для металлургов, вдоль железных дорог для железнодорожников и так далее.
Зашёл, внутри пусто. Только за прилавком колышется туша продавщицы. Да в углу скромно притулилась какая-то старушка, ничего не покупает и – почему-то сразу понятно – никого не ждёт, просто стоит. «Здрасьте» «И Вам не кашлять, молодой человек.» Предъявил я свои бумаги. «Тушёнка есть? Нету… Может, сгущёнка есть? Тоже нету… А это есть? О, это мне повезло, пять килограммов свешайте, пожалуйста. А это? Да у вас тут какой-то край изобилия. Тоже пять килограммов. А это?..» Набил я свой мешок доверху. Набор, в сущности, скромненький, но ведь в обычных магазинах и того нет, только «Завтрак туриста» и какая-то морская водоросль в банках. И то и другое гадость несусветная, абсолютно несъедобная. По завершении в шутку, как и с тушёнкой да сгущёнкой, спрашиваю: «Сыр есть? Есть?! Вы всерьёз? Полтора килограммчика, пожалуйста. Куском.» «Нельзя, - ответствует продавщица. – Максимум четыреста граммов.» «Давайте четыреста.» Какой именно сыр, мне и в голову не пришло спрашивать, их по всей РСФСР было, кажется, три названия, все не особо вкусные, но это был сыр. СЫР.
Тут к прилавку тихо подошла та самая старушка. Мне заметились её руки, большие, тёмные, натруженные. Раньше-то видно не было, она их под платком прятала. Платок потрёпанный, кое-где аккуратно заштопанный, повязан вокруг талии неопределённого цвета ветхого, но чистого платья. «Доченька, а мне сырку продашь?» «Нельзя, - привычно отвечает продавщица. – Вот молодому человеку можно, он поездник, а тебе, мамаша, нельзя.» «Извини меня, старую. Ты уж, доченька, на меня не сердись. Прости меня, доченька.»
Дошагал я до двери. Развернулся и пошёл обратно.
- Бабушка…
Она подняла на меня выцветшие глаза. Бесконечное терпение сочилось из этих глаз. И покорность – что бы ни случилось – абсолютная покорность. Как у лошади, принадлежащей скверному хозяину. Хлещут её беспрестанно кнутом, больно, конечно, но, значит, так надо. Иначе и быть не может.
- Что, сынок?
Протягиваю ей свёрток с сыром: «Возьмите, пожалуйста, бабушка. Это Вам.»
Она, вроде как, сперва поверить не могла. Словно та же забитая лошадь, которой вдруг вместо кнута пододвинули бадейку с овсом. Нет, так не бывает, это мне, кляче, снится. Потом засуетилась:
- Бог тебя благословит, сынок! Сейчас деньги достану. Сейчас-сейчас… Куда же ты, сынок? Деньги-то возьми, сынок!
Я уже был в дверях: «Спасибо. Не надо мне Ваших денег».
Достаточно жёсткий человек я, ни в коем случае не сентиментальный. Но тут иду вдоль путей на свою рефрижераторную секцию и чувствую, под веками слёзы вскипают. Слёзы злости и бессилия.
Вскарабкался по лесенке в вагон. Мешок механику передал: «Ты сегодня дежурный. Разбирай.» Сам сел на койку, сижу. Вижу одно и то же: огромные, с малолетства привыкшие к тяжёлому труду коричневые ладони. И глаза, когда-то ведь лучистые, а теперь потухшие глаза на морщинистом лице. И главное: невозможные терпение и покорность в них.
Механик на стол поочерёдно провизию на стол выкладывает: «О, и рис надыбал! Это ты молодец, шеф. А тут у нас что? Очень даже пригодится. А тут?..» Обернулся: «Слышь, начальничек, а если… Да что с тобой? Ты чего так сгорбился? Случилось что?!»
- Да ничего не случилось, - вяло отозвался я. – Всё, как обычно. Как обычно.

5091

Случаи из моей жизни. Кому, где, как и что продавали в СССР. Тема стала популярной, люди ностальгируют. Поностальгирую-ка и я вместе со всеми.

Случай 1. О том, кому продавали фототехнику.

В 1983м году, отдыхая по профпутевке "Ставрополь-Домбай-Адлер", оказался я в Сочи, и зашел в магазин "Фото" (ну или как он там назывался; фототехника, пленка "Свема" и гипосульфит). И лежит там на прилавке чудо отечественной оптики, широкоугольник Мир-10, с резьбой М42, т.е. вот прям для моего Зенита ТТЛ. Деньги были. Я подошел и попросил взвесить мне одну штучку. Продавщица засуетилась, и, вернувшись из подсобки сказала мне, что объектив этот - для ветеранов ВОВ. Мне было 22 года, и на ветерана я точно не тянул. Тогда я зашел издалека, сказавши жалостливо, что я из мест, где такого вообще не бывает; потом вкрадчиво спросил, сколько этот объектив уже лежал на прилавке (оказалось - довольно долго), и, наконец, поинтересовался, сколько, по мнению продавщицы, он еще пролежит, учитывая то, с какой вероятностью ветеран ВОВ придет в этот именно магазин, и ему захочется купить для его конкретного фотоаппарата этот конкретный объектив.
Девушка опять ушла к директору, пошушукалась, и, вернувшись, согласилась взвесить мне 1шт. объектива "Мир-10".

PS. Пришлось продать в Италии на рынке, когда все с себя продавали. Купили быстро, в отличие от самого Зенита ТТЛ, в который какой-то покупатель, тыкая пальцем, несколько раз повторил слово "Музеум!".

Случай 2. О том, что делалось на сырзаводах и не продавалось в городе по месту их нахождения.

В моем городе N был сырзавод. Делали разный сыр, творог, и даже сыр "Колбасный", который, в качестве закуски к пиву незадорого подавался в местной бане "Красное Ухо".
Но в магазинах...в магазине мы никогда и никакой продукции завода не видели.
И тут возвращается из Москвы, из однодневной командировки, сотрудница нашего НИИ, и говорит: зашла в молочный магазин, а там какая-то старушка подходит к прилавку, и спрашивает тетеньку в белом колпаке: "милочка, а творожку N-ского давно не было?".

Случай 3. Добрая продавщица Люба в КООПе.

Захожу в наш КООП магазин, в деревне рядом с НИИ. Хоть что купить на завтраки. Под стеклом - батон черной вареной колбасы (меня уверяли, что это - признак качества; мол - без нитратов), местоположение которой не менялось вот уже год, и венгерский шпик, посыпанный красной паприкой (та же скорость раскупания; альтернативой салу он был весьма посредственной). Полки пустые, на одний пылятся консервы "Минтай в томатно-масляной заливке". Ну, хоть что-то на завтрак. Хлеб был. К изжоге уже привык. В магазине, кроме меня - никого.
Беру пару банок минтая, подхожу к Любе; Люба смотрит на меня, на банки, потом жалостливо говорит, называя меня по имени, мол, погоди, я тебе сейчас хорошенького принесу (так и сказала - "хорошенького"), и, забежав в кладовку, выносит две банки НАСТОЯЩЕЙ "КИЛЬКИ В ТОМАТЕ". Надо ли говорить, что благодарность моя не знала границ (в пределах разумного).

Случай 4. Последний. Лекарства.

Пятый курс университета. Весна. Иду я по направлению к главному корпусу универа. Мы писали дипломы, и потому уже перестали быть вместе на парах; потому с сокурсниками и не виделись по нескольку месяцев. И тут мне, с грустным выражением на лошадином безволосом лице, отчего оно стало еще более лошадиным, идет мой однокурсник Момма (он в армии нечаянно ополоснул себе лицо водой из ведра, которая оказалась кислотой...но не серной. С тех пор кожа, как у младенца, и даже пух на ней не растет. Хотя ожогов нет. Такая, блин, вечная молодость). Факт того, что с таким лицом он вышел из аптеки, меня заинтриговал. Момма был много старше большинства, ему уже было за 30, тогда как мне был 21. Сказав "Привет, Момма! Как дела?", я услышал, что в центральной больнице лежит и доходит от пневмонии его годовалый сын, а антибиотиков нет вообще нигде. Он обошел все аптеки и не нашел ничего. В общем....
Так уж получилось, что в ЭТОЙ КОНКРЕТНОЙ аптеке провизором была мамина лучшая подруга Т. (мама-врач). Я попросил Момму подождать, попросил девочку у стойки позвать Т., и, сердечно поздоровавшись и обнявшись, попросил помочь, чем можно, объяснивши ситуацию. Т. мне сказала, что все, что у нее есть - это 6 ампул пенициллина, личный НЗ. Больше нет. Весь его она мне отдала. Момма, конечно, был счастлив (при том, что у нас с ним отношения изначально вообще были не очень)... Да, ребенок поправился.

Вот. Это об СССР, и о том, как, кому, где и что продавали. Или не продавали.
Память - она ведь такая штука, старается помнить хорошее.

5092

У родителей моего мужа всегда были собаки. Мы тогда только поженились, сразу стали жить самостоятельно. Но в ту зиму свекор со свекровью оба попадают в больницу, а у них на тот момент был Алтай - огромная немецкая овчарка, которую нужно кормить и выгуливать каждый день. Мы согласились временно переехать к ним, чтобы не мотаться дважды в день через весь город - живем в разных районах. Т.к. мой график работы был посвободнее, чем у мужа, выгул собаки доверили мне. Я проконсультировалась у подруги, она кинолог и заводчик восточно-европейской овчарки, что да как. На дворе зима, выгуливать такую собаку, как мне сказали нужно не менее часа, в общем, пошли. Благо есть где погулять - сосновая роща, рядом поле.
Алтай собака приметная, во время нашей прогулки много собачников здоровались, спрашивали где хозяева, что с ними (он для своей породы и правда был нестандартным - крупным, отбракованным, а свекровь ещё и кормила так, что мы были примерно в одной весовой категории около 50 кг.) Т.к. я ещё не очень хорошо знала маршрут, то с поводка спускать не стала. А он, почуствовав, что я неопытный выгульщик взял и потащил меня по полю, в самую целину, знакомить с местными красотами. Картина маслом - впереди радостная морда овчарки, клубы снега развеваются, и на поводке лечу я, "бразды пушистые взрывая", через всю эту снежную мглу, и поводок выпустить не могу, т.к. не уверена, что собака не унесется в дальние дали, а мне потом её искать. Когда Алтай наконец-то наскакался, превратив нас в снежные колобки, я решила, что для первого раза достаточно, и мы пошли домой.

Хорошо, что я была одета в теплые штаны, это приключение не сильно меня огорчило, хотя вразумительную беседу с собакеном пришлось провести. На следующей прогулке он вел себя вполне приемлимо.

5093

О тормозах и детях.

Была недавно хорошая история о том, как ребенок тормозил автомобиль, думая, что это делается нажатием на клаксон.
Дети вообще все по-своему понимают, если вовремя не объяснить. Родители же часто полагаются на то, что все само собой разумеется, что ж тут непонятного-то. Ну да. Им-то по 20 с хвостиком. А ребенкам - по 3-4 года.

1965 год. Меня ведут домой из садика, мне 4 года; я на велосипеде (такой, с толстыми дутыми шинами и двумя маленькими колесиками с боков). Идем по улице, которая начинает наклоняться к проспекту. И тут мой велосипед начинает катиться, набирая скорость. В какой-то момент я, понимая, что меня несет на улицу, где много машин, начинаю орать. Как ни странно, я уже знаю, что такое проспект, и где он, и последствия неуправляемого выезда на него во всей своей пугающей красе вдруг четко обрисовываются в моей голове, отчего я ору еще пуще. Велосипед уже достаточно далеко от моих неспешно идущих родителей, и папа, сообразив наконец, что меня надо поймать, пускается вдогонку. Но куда там. Он бежит, а я качусь. И тут я слышу его крики "педаль назад! Педаль назад!". Это папа говорит мне, как тормозить. Я же понятия не имею, как это, "педаль назад", и продолжаю набирать скорость; наверное, я так бы и въехал на проспект, но какой-то прохожий, сообразив, что дети на быстро несущихся великах так просто не орут, меня поймал. Подбежал папа. И сердито сказал:"Я же тебе говорил, педаль - назад!".
Поскольку я не знал, что он имел в виду, то возражать не стал, и спокойно поехал дальше рядом с папой.
Чего не знал папа, так это того, что в этих велосипедах тормоза типа "педаль назад" просто не было - педали просто крутились со стрекочущим звуком и не тормозили. А ручных тормозов с колодками, как это делается теперь на таких великах, там тоже не было. 1965 год.

В общем, хорошо, когда Бог вовремя посылает вам на пути прохожего, который вас вовремя остановит. Если папа не смог.

5094

Где-то под Ростовом это было. Пока вагоны загружались, один из шоферов принёс нам два ящика, с помидорами и огурцами. «Ребятки, это вам в дорогу». «Перчика бы ещё», - мечтательно сказал Олег. Умильно заглянул мне в глаза: «Перчика бы, а, Посторонний?» Это означало, что следует опять посетить контору совхоза, а мне было лень. Но представил, какие вкусные может приготовить Олежка фаршированные перцы и сдался. На всякий случай заглянул к диспетчеру, мол, рефрижераторный поезд номер такой-то, погрузку заканчиваем, на когда отправка намечена? Получил ответ, что завтра, не раньше шести вечера.
Вернувшись на эстакаду, спросил ближайшего шоферюгу: «До управы добросишь?» «Да без проблем. А возвращаться как будешь? У меня это последний рейс.» «Ну, попутку какую словлю.» «Нет по ночам попуток.» «Тогда в крайнем случае пешком дойду. Тут километров пятнадцать?» «Двадцать три.» «Чепуха, ходили и подальше.» «Садись.»
В конторе пожилой дядька в криво сидящих очках пообещал утром подогнать машину с перцем: «Вам одного ящика хватит? Или лучше два?» «Да куда нам два? И одного – за глаза и за уши. Ладно, спасибо, пошёл я. Может, когда ещё и встретимся.» «Подожди, парень, - дядька встрепенулся, аж вскочил. – Куда ты? Сейчас темнеть начнёт. Переночуй тут, я тебя запру, утром выпущу. С машиной к себе и вернёшься.» Ночевать в конторе не хотелось, неуютно как-то. Да и секцию – мало ли что диспетчер пообещал – могли угнать раньше. Гоняйся потом за ней по всему Советскому Союзу. «Да нет, потопаю. Ещё раз спасибо.» «А как добираться-то будешь? Дурной, что ли?» «Авось попутную тачку найду.» «Нет у нас тут по ночам никаких попутных тачек!» «Ну, пешком пойду, у прохожих дорогу спрашивать буду.» «И прохожих ночью никаких нет! И не откроет тебе никто, заперлись все, боятся!» «Да что здесь творится-то? Чего боятся?» «Так вас должны были проинформировать, ты что, не в курсе?» «Нет…» «Убивают у нас. Всё время убивают. – потухшим голосом сказал дядька. – Вот и боимся.» А, это. Видел я в диспетчерских да в кабинетах начальников станций листочки, мол, найден труп ребёнка, ведутся поиски убийцы, будьте осторожны, товарищи. Видел – и не верил. Нас же приучили ни на букву не верить печатному слову. «Догоним и перегоним… Народы всего мира горячо поддерживают… Выросло благосостояние граждан СССР…» Знали мы, если напечатано, значит враньё. А тут, выходит, в виде исключения и правду сказали. Ладно, если нападут, авось отобьюсь. Жаль, нож с собой не прихватил. «Пойду всё же.»
На юге темнеет быстро. Когда заходил в контору, был день. Сейчас вокруг начиналась ночь. Возле грузовика стоял глыбой давешний шофёр, дымил папиросой. «Матвеич, давай парня добросим до перекрёстка.» «Залазьте.»
На перекрёстке машина остановилась. «Вот, пойдёшь по этой дороге. Потом свернёшь налево. Дальше сам.»
Бесконечная чёрная лента шоссе была абсолютно пуста. Ни единого человека, ни единой машины, лишь фонари бросали вниз жёлтый свет. Добрался до перекрёстка и, как было сказано, свернул налево. Всё то же самое, как и не поворачивал. Шоссе, фонари, абсолютное безлюдье. От следующего перекрёстка отходило сразу несколько дорог. Чуть поколебавшись, выбрал одну из них.
Дороги сменялись перекрёстками, перекрёстки дорогами. Было ясно, что никто на меня не нападёт, нет таких убийц, которые бы поджидали жертв в необитаемой пустыне. И столь же ясно было, что я безнадёжно заблудился. В изредка попадавшихся домах не горело ни одно окно. Ещё было не поздно, жители должны были сидеть за столом, телевизор смотреть, читать – или чем там ещё можно заняться вечером. Но нет, плотно заперлись, электричество выключили, затаились. Стучаться было бы бесполезно, в лучшем случае не откроют, в худшем, рта не дав раскрыть, шарахнут по черепу чем-то тяжёлым.
Шоссе, перекрёсток. Шоссе, перекрёсток. Никого. Никого… Стало казаться, что напали какие-то марсиане. Или американцы. Или неведомые чудища вылезли из-под земли. Напали – и всех истребили. Я один остался, последний человек на вымершей планете. А когда и я умру, один за другим повалятся фонари, и шоссе превратятся в вязкие болота.
Уши уловили впереди некое фырчанье, я кинулся туда. Это был мотоцикл, один милиционер сидел за рулём, второй в кустах, спиной к дороге, мочился. Наконец-то! Может, даже и довезут, мотоцикл с коляской, трое поместятся. «Ребята, как до станции добраться?» - крикнул издалека. Тот, что в кустах, не застёгиваясь, диким прыжком закинул себя в седло. Передний дал газ. «Вот же сволочи», - слабо удивился я им вслед.
Опять перекрёсток. Куда? Предположим, в этом направлении. Меня вывело на автостоянку. Небольшое стадо покинутых легковушек и в стороне громадная фура. К кабине вела лесенка, почти как у меня на секции. В окне кабины почудилось округлое пятно. Лицо? Я замолотил железнодорожным ключом по борту. Пятно мотнулось, значит, действительно лицо. Я замолотил настойчивее. Оконное стекло сползло вниз на пару сантиметров. «Чего тебе? Уходи!» «На станцию как пройти?» «Уходи по-хорошему!» «Уйду! Скажи только, на станцию как дойти?» «На станцию? Прямо иди. Потом свернёшь. Уходи!» Окно закрылось. «Свернуть куда? Куда свернуть-то?», - надрывался я. Ответа не было. Словно воочию я увидел, как он сейчас скорчился в темноте, сжимая в кулаке монтировку, готовясь дорого продать свою жизнь.
Ладно, прямо так прямо, затем посмотрим. Уже почти дошагал до развилки, когда услышал дальний гудок маневрового. Вот оно! Там железная дорога, там люди, там жизнь!
Механики мои безмятежно дрыхли. Нет того, чтобы исходить соплями в волнениях, куда запропал нежно любимый начальник. Хотел было я поставить им на пол в ноги по тазу с водой, приятный сюрприз на утро, но сил уже никаких не осталось. Добрёл до своей койки и провалился в блаженный сон.
Много позже я узнал имя: Чикатило Андрей Романович. Он был убийцей. Убивал – и это было очень плохо. Вместо него сперва расстреляли невиновного – и это было немногим лучше. В конце концов его поймали, что было хорошо. Но одного не мог я понять, как же так получилось, что один свихнувшийся ублюдок держал в жутком страхе целую область? Ладно, раз ситуация такая, пусть дети и женщины выходят на улицу лишь в сопровождении мужчины. Одному боязно? – пусть сопровождают двое, трое. Сами-то мужики чего боялись, почему попрятались? Это же казачий край, люди здоровенные, с прекрасной генетикой. Наконец, если ты уже дома, в своих стенах чего трястись в ужасе, зачем свет гасить, уж дома-то безопасно! Сколько уж лет прошло, а всё не могу понять, как же так получилось?

5095

Пришел еврей к раввину с проблемой: всего богатства у него - два петуха, черный и белый. Живут у него долго и очень привыкли друг к другу. Да и он к ним тоже привык. Но в доме уж совсем есть нечего, так что придется зарезать одного из них, но какого? Зарежешь черного - белый будет скучать, белого - черный от тоски плакать будет. Раввин задумался и велел еврею прийти через несколько дней, а сам начал усердно искать ответ на вопрос в Талмуде. Искал дни и ночи. Наконец еврей пришел за ответом и спросил: - Так какого же петуха мне зарезать? - Режь черного, - устало ответил раввин. - Но ведь белый будет плакать. - Хер с ним, - сказал раввин, - пусть плачет.

5096

Реальная история, не выдумано, сам до сих пор не пойму, что это было.

На днях звоню в банк. Раньше по этому номеру сразу брал трубку живой оператор (а мне для решения вопроса нужен именно живой оператор). Это сейчас поди-ка сначала полчаса понажимай на "звёздочки-решётки", чтобы живую тётку наконец услышать - и то, слишком хитрожопо всё устроено, чтобы до оператора ты по возможности не дозвонился. Но было некогда счастливое время, когда при звонках в самые различные службы трубку сразу брал живой человек. Как сейчас принято говорить, "миллениалам не понять".

Так вот, снимает трубку, естественно, робот - и понеслось говно по трубам. "Если вы хотите узнать то-то, нажмите это". Нажимаю. "Если вы хотите узнать это, нажмите то-то". Нажимаю. "Если ваш вопрос касается того-то, нажмите это". Нажимаю... И так раз 6-7. И это, сука, не кончается, в отличие от моего терпения. Наконец после очередной "звёздочки-решётки" послышался голос другой тётки - "Здравствуйте, $username!". Я аж воспрял духом - неужели я выстоял и победил? Но... "С вами говорит виртуальный ответчик...!" - издевательски продолжил голос. И тут у меня просто вырвалось - "БЛЯДЬ!!!". Возникла пауза секунд в пять. "Понятно, переключаю на оператора поддержки" - виновато (как мне показалось) сказал девушкин голос, после чего меня действительно переключили на живую тётку...

Я не знаю, как это сработало, честно. Но теперь я знаю кодовое слово, и теперь уже ясно, что произносить его нужно в самом начале звонка, вместо всех этих бесконечных звёздочек, решёток и ноликов.

5098

Только что. Представьте себе ночной поезд Москва-Питер. Модная тихая плацкарта с кабинками-занавесочками. Все спят. Тишина, лишь где-то чуть слышно бубнят двое пьяных. В другом конце шумно ворочается тетка, не может заснуть. Наконец не выдерживает:

— Эй, вы там, заткнитесь! Сколько можно разговаривать, заебали!!!

Наступает гробовая тишина. И после долгой паузы из темноты доносится пьяный голос:

— А с чего вы вообще взяли, что это мы?

© Леонид Каганов

5099

Как я воровскую честь нарушил Снова хотел бы рассказать историю из практики, в которой коснусь культуры АУЕ, распространённой у подростков. Вы могли слышать эту аббревиатуру, она означает чаще всего арестантско- уркаганское единство. Подростков культура привлекает неким, как им кажется, кодексом чести, братства. Этого детишкам очень не хватает сегодня. Известно, что свято место пусто не бывает. Не стало у нас пионерии, и вот пришла на её место эта погань. В общем, было это в 2011-м году. У нас на Кузьминках пошёл натуральный вал подростковой преступности. Вроде как мелочь - тут из ларька что-то стащут, там паренька остановят да карманы почистят. Искать преступников было сложно. Известно, что подростки, да и всё. Ведь как раскрывается большинство преступлений: простые граждане их не совершают, ищешь в первую очередь в уголовной среде, дёргаешь одного, другого, пока, наконец, не выйдешь на настоящего жулика. А тут как искать? Походили по школам в Ленинском районе, заглянули в училища и техникумы, поговорили с ребятами, но нигде и ничего. И вдруг они попались - была совершена крупная кража со склада лакокрасочных изделий одной нашей местной сети магазинов типа "всё для ремонта". Стащили несколько ящиков краски в баллончиках, три или четыре электродрели, какие-то ещё приборы - на общую сумму в сто семьдесят тысяч рублей. Подняли видеозаписи и на ней - трое ребят. Кто-то по футболке опознал сына замначальника склада. Выяснилось - мальчишка 14 лет, школьник. Вызвали в полицию с родителями, допрашиваем, а тот молчит как партизан в гестапо. Всё-таки, наконец, установили его друзей- подельников и один из трёх проболтался - мол, мы все - за культуру АУЕ. Оказалось, ребятки организовались наподобие банды - общак у них там был, в который карманные деньги носили, клялись друг другу в том, что братья навеки, и проч. Туда входило в целом ребят 25 из старших классов их школы. Дело поручили мне, так как когда-то я заведовал некоторое время детской комнатой милиции и считалось, что вроде как с подростками более-менее находил общий язык. Я принялся за работу. Взял личные дела, классные журналы. Читаю - и изумляюсь. Да какого чёрта! Все эти страшные преступники, грабившие на улице, из хороших семей. У одного мать - учительница географии, у другого отец инженер, серьёзный человек, мать бухгалтер на заводе. Все учатся хорошо, не двоечники. Совсем как-то эта история мне шаблон порвала. Пригорюнился я, сижу каждый вечер, думаю, как так вышло, что порядочные ребята из нормальных семей вдруг пошли по этой скользкой дорожке. Ведь подросток сам не знает, в каком уязвимом положении находится. Особенно опасен воровской мир для ребят из благополучных семей, что не успели хлебнуть лиха. Ему же кажется, что как родители его любят и прощают, так и все будут прощать. Ну ладно, в тот раз побегал я по потерпевшим, уговорил забрать заявление. А в другой раз не такие будут сговорчивые люди, и улетит паренёк сначала на малолетку, а оттуда белым лебедем на взрослую зону. И пошла судьба под откос. Вместо университета - подвальные посиделки, дай Бог не с иглой, вместо нормальной, честной жизни - воровская малина, вместо семьи - подзаборная пьянь-давалка и сифилис в 18 лет... И вот сижу как-то, перебираю дела, и одна из фамилий, Глотково, как сейчас помню, мне знакомой показалась. Откуда, думаю, помню... Звоню в угрозыск городской и приятель, Толик Литвиненко, сообщает, что есть такой вот вор- рецидивист, отсидел в общей сложности 12 лет, сейчас на свободе по УДО. Звоню в уголовно-исполнительную, где он отмечаться должен. Подняли инфу и - бинго! Есть у него братик, именно в школе учится. Тут-то я и понял, откуда вся мерзкая зараза на детей пошла. Съездил я за делом этого товарища - мразь-мразью - попытки изнасилования, кражи, угрозы, грабежи, эпизоды один на другом сидят и третьим погоняют. Решил версию проверить, пошёл по школьникам тем самым - якобы, доп. показания собрать. Взял из финотдела девушку, Машу, симпатичную такую, думаю, может, рожа моя пугает детей, а с девушкой они расслабятся как-то. К первому зашёл школьнику, Ваня звали. Милый такой мальчик, вся комната, помню, корабликами уставлена разными самодельными, вместо люстры даже штурвал морской. В общем, бредит, видимо, морем парень. И отец у него, к слову, моряк. Как потащило его в уголовку - ума не приложу. К делу подступил аккуратно - начал с Жюля Верна и Саббатини, и интересно с ним пообщались, но как упомянул Глотково- старшего, он словно воды в рот набрал. Опять эта партизанская тактика, опять глаза отводит. Ясно, что попал я в точку, да разговорить никак не получается. Пошёл к другому, третьему, и всё одно и то же. И вот тогда-то я шагнул конём. Явился в школу, договорился с завучем. Детишек трёх старших классов с занятий сняли и собрали в просторном кабинете ОБЖ. Выбрал его с замыслом - там у них был проектор. Зашёл в класс с ноутбуком подмышкой и смотрю на ребят. Класс-то просторный, да школьников - человек восемьдесят было, наверное, и теснятся - втроём за партой сидят, стенки подпирают, кто-то в проходах даже стоит. И только на второй от меня парте свободно - сидят двое всего мальчишек, а вокруг них, как вокруг гриппозного в троллейбусе в час пик - пустота. Одного узнал сразу - Саня Глотково, видимо, их бригадир и главный авторитет. Сидит, ухмыляется криво - не дать ни взять - Лёнька Пантелеев, только цыгарки в зубах да кепки набекрень не хватает. Я поздоровался, рассказал в общих чертах о культуре АУЕ, чем она плоха, что бывает, если человек следует воровским принципам в обычной жизни, и так далее. Смотрят, конечно, высокомерно - мент поганый и не то бы им затирал. В некоторых пределах для устранения неопределённости оказывается эффективной замена функции(й) степенными рядами. Тут подключаю я ноут к их проектору и достаю из портфеля дело этого Глотково. Начал читать по эпизодам, и вижу, как все напряглись. Что там было? Избил женщину, отобрал сумку, избил 82-летнего старика. Ходил по квартирам, менял старичкам деньги на билеты "прикольного банка" (поищите в интернете, известная была афёра в те годы). Девушку зажал, в подъезде, угрожая ножом, надругался. Поначалу народ презрительно хмыкал да отворачивался. Чувствуется, что мразь уголовная к ним хорошо так дорожку протоптала. Особенно новоявленный Лёнька Пантелеев хмыкает, да шуточки отпускает. Причём, как отпускает - сидит на первой парте, не оборачиваясь, говорит вполголоса, но видно, что ловят каждое его слово. И вдруг первая полетела ласточка: рассказал про то, как Глотково мобильные телефоны тырил из карманов граждан, и одна девчонка довольно громко так говорит: а у меня тоже как-то телефон украли. Я сразу к ней: расскажи, как было? Она неуверенно рассказала - так и так, пошла купаться с подругой, телефон на пляже оставила, а там сидели рядом ребята, молдаване, и стащили у меня. - Мать, наверное, ругала, - спрашиваю. - Ругала, - говорит девчонка. И тут же на Глотково-младшего глянула. Первый за всё время недобрый взгляд! Тот попытался гыгыканьем сбавить. - Не потеряла, говорит, а про***ла! Смех раздался, но какой-то уже не такой уверенный. Я по остальным эпизодам пошагал - кражи мелкие и крупные, побои, попытки изнасилований. И каждый раз ребята спрашиваю: случалось такое у вас? Сначала неувереннее, потом чаще, чаще, стали вспоминать. У кого из раздевалки на стадионе куртку стащили, у кого у отца часы сняли в подворотне, у кого машину угнали... Про изнасилования девчонки, конечно, не рассказывали, но и тут я заметил, что одна-другая потупилась, видимо, припомнив что-то. Глотково всё пытается отшучиваться, но атмосфера явно вокруг него сгущается. В какой-то момент, когда рассказывал как раз о том, как старух его братюня любимый обирал, всучая билеты банка приколов наивным пенсионеркам, он обронил высокомерно: "Лохи, чо". И вдруг с задней парты юношеский такой, но довольно уверенный басок: "Да ты не дерзи". И тут же шум, упрёки, перекрикивания. Новоявленный Лёнька Пантелеев уж голову в плечи вжал, смотрю, пацану рядом с ним, видимо, консильери его, совсем неуютно - ёрзает на стуле, некуда деться. - Вам некомфортно? - обращаюсь к нему. - Пересядьте, если неудобно! Тот как рак покраснел, отмахнулся рукой, но всё же не ушёл. Ну а затем была кульминация, для которой я ноутбук-то и приносил. На камеру в своё время попало избиение старика 82- летнего, возле универсама "Перекрёсток". Эпизод в деле сохранился, я детям включил. Сцена жуткая, конечно - дылда огромный толкает бедолагу в грудь, а тот держится хиленькими ручонками за авосечку свою. Детина валит пенсионера на землю и - ногами, ногами, по лицу, в живот. Отобрал, заглянул в авоську, увидел, что нет ценного и ногами её потоптал. Зачитываю затем список украденного и уничтоженного: кошелёк с 2500 рублями, два пакета кефира, десяток яиц, макароны. Комментирую: кефир такой-то, яички самые дешёвые, с распродажи старичок себя порадовать хотел. А старик был необычный - он некогда был сыном полка. Сиротой в начале войны остался, пошёл в армию и дошёл до Берлина с полком. Оказалось, кстати, много таких ребятишек было в своё время, у нас даже целое имелось городское объединение сыновей полка. - Катаева, - спрашиваю, - читали? - вот такой был дедушка. Ну тут уж совсем буря, а я на пике говорю: думаете, этот гад, остальные герои? 90 процентов жуликов выбирают слабых жертв. Ну и почесал, что типичная история - это когда как раз громила у слабой девушки отбирает сумочку, и т. д., не помню уже подробностей. Не буду хвастаться и говорить, что прям вот всех я на путь истинный тогда наставил - для этого одного разговора мало, да и времена у нас сейчас такие, что моральных авторитетов нет, не на кого равняться. Вот разоблачишь ты перед подростком вора, а надо другого же предложить кумира, иначе-то как? А кто этот, новый кумир? Только герои прошлого, а ныне нет таких замечательных людей на слуху во всяком случае. Но АУЕ- тусовка в той школе действительно распалась и потом уже не успела собраться. Не было с тех пор и подростковых краж. Вот младший только Глотово пропал, к сожалению, пошёл, как подрос, по братиной дорожке, да и сгинул - на стрёме где-то стоял во время того, как подельники коммерсанта убивали, и пошёл со всеми, десятку, кажется, получил...

5100

Средневековая Англия. У дороги сидит нищий. Из леса выходит Робин Гуд и бросает к ногам нищего мешок золота со словами: . - Я Робин Гуд, отбираю у богатых и отдаю бедным! Нищий ликует: - Наконец-то и мне улыбнулось счастье! Я теперь сказочно богат! Робин Гуд протыкает нищего мечом, забирает золото и говорит: - Я Робин Гуд, отбираю у богатых и отдаю бедным!

<< ← 979899100101102103104105106107 → дальше →

Партнеры

Реклама