Результатов: 54

51

6 июня 1944 года транспортный самолёт Douglas C-47 Skytrain, в котором находился десантник Джозеф Байерли, попал у нормандского побережья под вражеский огонь. Джозефу пришлось прыгать с парашютом. Он приземлился в Сен-Соме-дю-Мон, потеряв связь с другими десантниками, но перед тем, как его через несколько дней взяли в плен немцы, успел взорвать электростанцию. За следующие семь месяцев Байерли сменил семь лагерей для военнопленных. Дважды бежал, но оба раза его ловили. Его отправили в лагерь Шталаг III-Ц в Альт-Древице в Кюстрине. Из этого лагеря он бежал в начале января 1945 года. Зная, что Красная Армия наступает с востока гораздо быстрее, чем американцы, британцы и прочие с запада, Байерли отправился на восток.
Встретившись с 1-й гвардейской танковой армией в середине января, он поднял руки, держа в одной из них пачку сигарет Lucky Strike, и крикнул по-русски: “Amerikansky tovarishch!”. Байерли удалось убедить комбата и его зама оставить в действующей армии. Замкомбатом оказалась легендарная Александра Самусенко, гвардии капитан танковых войск. (Умерла от ран 3 марта 1945 года в деревне Цюльцефитц (ныне Сулишевице).
Так Байерли на месяц оказался в советском танковом батальоне, где пригодилось его мастерство подрывника. В конце января этот батальон освободил лагерь Stalag III-C, из которого он недавно бежал. Однако в первую неделю февраля он был ранен во время авианалета. Его отправили в госпиталь в Ландсберге-ан-дер-Варте (теперь Гожув-Велькопольски, Польша), где с ним встретился маршал Жуков, которого заинтересовал единственный иностранец в госпитале. Он выслушал историю десантника и распорядился снабдить Байерли необходимыми документами для воссоединения с американской армией. В составе советского военного конвоя Байерли прибыл в Москву и явился в американское посольство в Москве в феврале 1945 года. Там он узнал, что, по данным Военного Ведомства США, он погиб в бою 10 июня 1944 года во Франции. В его честь была отслужена похоронная месса в его родном городе Маскигон, штат Мичиган, а в местной газете был опубликован некролог. Сержант Байерли вернулся в Мичиган 21 апреля 1945 года. В 1946 году он венчался в той самой церкви, где его отпевали. Байерли умер в 2004 году в возрасте 81 года. Его сын Джон Байерли в 2008-2011 годах был послом США в России.
На фото: сержант Джозеф Байерли (сделана в лагере для военнопленных Stalag XII-A) и замкомбата Александра Самусенко, отдавшая жизнь за освобождение Европы от нацизма.

52

Римляне, кстати, считали своим главным преимуществом обучаемость. Способность взять все новейшие наработки в любой сфере и адаптировать их, а потом применять эффективнее, чем их создатели.

Вот Пунические войны, например. Первая Пуника началась с того, что ебейшая по мощи морская торговая империя Карфагена сцепилась с только выбирающейся с Сапога Римской республикой. То есть римляне на воде схлестнулись с лучшими из лучших. Карфагеняне уже к тому времени успели сплавать вдоль Африки, засрали своими колониями всё западное Средиземноморье, а в самом Карфагене была очень серьезная морская промка. Которая делала корабли не только качественно, но и в огромных количествах. Ну а в моряках у морской державы дефицита не было.

Это была ебейшая морская сила. Рим выходил против неё, считай, с голой жопой. Чисто сухопутная держава, максимум которой – плавать вдоль побережья на небольшие расстояния. Да, у римлян уже была достаточно годная пехота, её было много, и они быстро восполняли потери. Но на море все было наоборот. И всю Первую Пунику римляне теряли свои флоты просто тупо от штормов, вообще не понимая как море работает и как там воевать. Кстати, там же было создано единственное чисто римское изобретение, которое они ни у кого не позаимствовали: "Ворон". Это такие абордажные мостки с крюками, котодрые падали на палубу вражеского корабля и намертво их скрепляли, после чего сражение превращалось в сухопутное и у римских легионеров появлялись шансы против карфагенской морской пехоты.

Так вот. Война шла 23 года, из них примерно пятнадцать Рим на море откровенно сливался. Постоянно присирая свои эскадры то в морских сражениях, то просто из-за непогоды. Но упорно строил всё новые и новые. Рим все эти годы УЧИЛСЯ. И в итоге, к концу войны, уже вышел на паритет с пунийцами. И те пошли на переговоры, по итогу. Когда поняли, что их уже и на море потихоньку начинают колошматить.

А вот вторая Пуника начинается, как всем известно, с похода Ганнибала Барки, который из Испании через Альпы вломился в Италию. Почему? А просто Рим, таки, научился в течении Первой Пунической править над волнами. И забрал у Карфагена удобные острова. И, по итогу, набрал такой силы на море, что шансов с ним там бодаться у Карфагена не было. Римляне научились. 23 года брали уроки у сильнейшей морской державы региона и, по итогу, превзошли своих учителей. А потом скинули их с пьедестала и во Второй Пунике уже откровенно добивали бывшего гегемона. Переход Ганнибала через Альпы это "поход обреченных". Ну а третья это уже контрольный выстрел был.

В итоге Карфаген сожгли, а Римская республика раскинулась на трех континентах. И так и не стала великой морской державой. Но на отличненько научилась, когда надо, воевать на море и громить другие великие морские державы.

Так что я понимаю, что Вторая Пуническая – синоним выражения "очень давно". Однако отмечу, что для своего времени римляне были новаторами. Очень современная, молодая и злая держава, которая моментально адаптируется к вызовам времени, перенимает весь тамошний хайтек и громит им любых своих оппонентов. Там вообще невозможна была ситуация, чтоб в Сенате какие-то пыльные римские госдеды бухтели бы: "негоже нашим легионерам, понимаешь, все эти бесовские приблуды использовать, надобно воевать как деды и прадеды завещали". Там наоборот, постоянно думали, чтоб ещё у соседей спиздить, адаптировать и принять на вооружение, чтоб ещё эффективнее разносить противника на суше и на море. Были бы тогда смартфоны с квадракоптерами – римляне бы и минуты на размышления не взяли. Сразу бы схватили и спросили как этим правильно убивать врагов.

Это потому, что античные сенаторы думали о победах, славе и завоеваниях, а не о хуйне всякой. И этому стоило бы поучиться).

Картавых Александр.
P.S. В римский сенат шли через губернаторов, министров и военные походы, а не черз партийные списки. Чтобы понять римский сенат к имени любого спикера надо было прибавлять его последнее воинское звание.

53

21 октября 1967 года, израильский эсминец «Эйлат» был потоплен во время патрулирования вдоль побережья Синайского полуострова. Его атаковали два египетских ракетных катера типа «Комар» советской постройки по личному распоряжению президента Египта Гамаля Абдель Насера. Находясь на стоянке в Порт-Саиде, катера двумя залпами выпустили четыре ракеты П-15 «Термит».
Это был первый в истории случай успешного применения противокорабельных ракет.

Морским специалистам всего мира стало понятно, что родился новый ударный класс кораблей. Командование израильского флота кроме этого осознало, что флот Израиля не готов к морской войне с арабами.
Справедливости ради надо сказать, что работы по проектированию своей противокорабельной ракеты «Габриель» («Gabriel») были начаты в Израиле еще в 1955 году. Но первоначально работы шли не быстрыми темпами. Дело в том, что в Израиле не было носителей для этих ракет. Израильские моряки хотели иметь в составе флота ракетно-артиллерийские катера.

Поскольку израильтянам был нужен мореходный большой катер с ракетным и артиллерийским вооружением, в «Люрссене» взяли за основу свой последний проект большого торпедного катера для ВМФ ФРГ типа «Ягуар» проект 140, который изменили до неузнаваемости. Корпус удлинили до 45 м — новый катер должен был нести гораздо больше оборудования; материал корпуса сменили на сталь. Катер был буквально напичкан электронной аппаратурой: два радара (поисковый и управления огнём), сонар и пр. Израильтяне заполняли практически всё внутреннее и внешнее пространство; 4 дизельных мотора должны были разгонять катер до 40 узлов.
Созданный проект ракетного катера получил название «Саар». В переводе с иврита – «Шторм».
Кроме ракет «Габриель», катера были вооружены 40-мм артиллерийскими установками.

ФРГ успело построить для Израиля только три катера (с артиллерийским вооружением, без ракет), как разгорелся очередной скандал. Информация о том, что в ФРГ строятся катера для израильского флота, была слита в американскую «Нью-Йорк Таймс». Арабские страны пригрозили устроить бойкот ФРГ и признать ГДР. ФРГ не хотела портить отношения со всем арабским миром, поэтому отказалась от контракта. Но при этом ФРГ дала добро на продолжение строительства серии катеров в другой стране по немецкому проекту.

Заказ на 12 катеров получила французская верфь «Constructions Mechaniques de Normandie» в Шербуре. В те годы Франция активно поставляла в Израиль различные виды вооружений, так что строительство катеров не было чем-то особенным. Весной 1967 года Израиль получил первые два катера. В ближайшей арабо-израильской войне они не участвовали, так как их не успели вооружить ракетами. Но сама война - с 5 по 10 июня 1967 года - послужила причиной охлаждения отношений между Израилем и Францией. 2 июня 1967 года Президент Франции Шарль де Голль запретил продавать Израилю наступательное оружие. Почему-то под этот запрет не попали строящиеся катера. В результате до полного запрета Израиль получил 5 катеров из заказанных 12.
Военно-техническое сотрудничество Франции и Израиля было полностью заморожено уже в 1968 году.

Египет на тот момент уже имел 7 катеров, Сирия – 9 , Алжир - 6 и Ирак – 3 катера проекта 183Р. Поэтому работы по доводке «Габриель» до боевого уровня резко активизировались. Было принято принципиальное решение, что ракетные катера должны стать основой ВМФ Израиля.

Операция «Ноев ковчег»

Все началось достаточно просто, можно сказать анекдотично. 4 января 1969 года экипажи двух готовых «Сааров» пришли на катера, завели двигатели и вышли в море, взяв курс на Израиль. Арабская пресса подняла невообразимый шум, обвиняя Францию в двойных стандартах. Французы провели расследование. Директорат верфи заявил, что у них нет официальной бумаги о запрете передачи катеров. Поэтому никто не препятствовал израильским экипажам, которые вывели оплаченные катера.

В Шербуре оставались ещё 5 катеров. Франция начала переговоры с Израилем о возврате денег (позже такое повторилось и с российскими «Мистралями»), но Израиль заявил, что ему нужны катера, а не деньги. Переговоры зашли в тупик. Израильские спецслужбы получили приказ «изъять» катера. Приказ был отдан лично главой израильского правительства Голдой Меир. Сначала горячие еврейские головы предлагали высадить в Шербуре морской десант, захватить верфь и уйти на катерах, но против такого плана выступил израильский министр обороны Моше Даян. Он прекрасно понимал последствия такой акции. Была разработана изящная многоходовка.

Во-первых, Израиль продолжил переговоры с Францией о денежной компенсации. Необходимо было создать у французов впечатление о том, что Израиль смирился с потерей катеров. Во-вторых, в Лондоне была зарегистрирована компания «Starboat». В ноябре 1969 года в Шербуре появился Оле Мартин Сием (Симм). Он был настоящим норвежским судовладельцем, который по каким-то причинам решил подыграть Израилю. Чем его заинтересовали израильтяне, доподлинно неизвестно. В Шербуре он провел переговоры с директором верфи, в ходе которых сказал, что его компания, зарегистрированная в Панаме, ведет добычу нефти у берегов Аляски. Сием интересовался закупкой для своей морской нефтедобывающей компании скоростных катеров для работы на аляскинских месторождениях. Он заинтересуется «Сарами», и готов был заплатить за катера на 5% больше суммы компенсации, которая Франция намеревалась выплатить Израилю. При этом норвежский судовладелец дал французам «гарантии» того, что катера не будут переданы в третьи руки. Французы наживку проглотили. Министр обороны Франции Мишель Дебре также был рад избавиться от проблемы и сделку одобрил.

В Шербур прибыла группа «норвежских» моряков. Это были голубоглазые блондины, но по-норвежски они не говорили, а общались между собой на иврите. Кроме этого, в Шербуре остались несколько десятков израильских моряков. Париж дал разрешение на их работу в интересах «норвежского» судовладельца. Операция была продумана очень тщательно. Расстояние между Шербуром и Хайфой около 3 000 морских миль. Было куплено топливо для перехода, но радиус действия катеров не позволял на одной заправке дойти до берегов Израиля. Для дозаправки в Атлантике и Средиземном море катера должны были ждать два судна — сухогруз «Леа» и судно для перевозки накатных грузов (Ro-Ro) «Дан». Суда были оборудованы дополнительными топливными танками и устройствами для передачи топлива в открытом море. Экипажи этих судов были заменены на резервистов ВМФ. Чтобы отработать навыки передачи топлива в открытом море, было проведено несколько тренировок с уже поставленными в Израиль катерами типа «Саар».

Кража была запланирована на Рождество, 24 декабря 1969 года. Погода была штормовая, в обычное время выход в море катеров был бы запрещен. Но выхода у экипажей не было. Французская контрразведка заметила подозрительную активность, но вмешиваться не стала. В 2.30 ночи катера медленно двинулись к выходу из гавани. Ночной шторм предсказуемо разбросал катера по Атлантическому океану. Утром они собрались вместе и начали переход. В районе португальского побережья отряд встретился с первым заправщиком – сухогрузом «Леа». Второй заправщик, «Дан», ждал их у берегов Кипра. Через семь суток катера пришли в Хайфу. Операция «Ноев ковчег» завершилась полным успехом. Французский министр обороны, когда ему доложили об уходе катеров из Шербура, потребовал поднять в воздух «Миражи», чтобы их утопить. Его с трудом уговорили не отдавать такой приказ. Ограничились полетами базовых патрульных самолетов, отслеживавших переход катеров. Франция потребовала возврата катеров, но ответа не получила.

Реакция на наглую "кражу" (к слову - полностью оплаченных) катеров была бурной и разной. Европейские СМИ с издевкой и злорадством рассказывали о провале французских властей. Адмирала ВМФ Израиля Мордехая Лимона, возглавлявшего израильскую миссию по закупке вооружения во Франции, выслали из страны. Причастные французские генералы и адмиралы лишились своих постов. Руководство верфи в Шербуре опять вышло сухим из воды – вопросы безопасности катеров не входили в их компетенцию. Охрана военных верфей и арсеналов в стране была усилена.

К 1970 году на все 12 катеров типа «Саар» были установлены ракеты «Габриель». Катера стали основой израильского флота и хорошо показали себя в очередной арабо-израильской войне 1973 года.

54

Как всем хорошо известно, Пётр I не только "прорубил окно в Европу", но и "отворил нам ворота в Азию": по итогам Персидских походов 1722-23 годов Россия присоединила к своей территории южное и западное побережья Каспийского моря. В первом походе в свите Петра находился ездовой Иван Балакирев, молодой балагур и насмешник - "Иван, который за словом не лез в карман". Царю требовался рядом человек, способный в нужную минуту развеселить, снять напряжение. В своё время эту роль исполнял Алексашка Меншиков, но за двадцать с лишним лет государевой службы Александр Данилович подустал и утратил былую весёлость. Балакирев не обладал амбициями Данилыча, но зато отличался умением подмечать смешное, фантазией, талантом импровизации. Шутки Балакирева били без промаха, и недоброжелателей у него хватало - какому царскому сподвижнику понравится, чтобы его выставляли дураком? Меншиков шута терпеть не мог, его рассказы о Персии и персиянах называл враньём и глупостью.
- Да знаешь ли ты, какой у персиян язык? - насмешливо спросил светлейший князь у Ивана.
- Знаю, как не знать! - уверенно заявил Балакирев.
- Да какой же? - настаивал Меншиков.
- Да такой же красный, как у тебя, Алексашка, - отвечал дерзкий шут под общий хохот.

12