Анекдоты про повлияли
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 11

1

Середина 80-х. Мы – студенты мединститута. Поэтому лето для нас – это,
прежде всего, третий трудовой семестр. Наиболее ярким его проявлением
был стройотряд. А поскольку была «широка страна моя родная», то
случилось одному нашему стройотряду попасть в Сибирь. Из Донецка
(Украина) путь неблизкий – «только самолётом можно долететь». Места, где
предстояло работать, глухие... брать с собой водку (в бутылках) – глупо.
Сколько ни бери – окажется мало, да и Аэрофлот строго следил, чтобы не
было «перевеса». Опять же – погрузка-разгрузка багажа... А пластиковых
бутылок в стране ещё не водилось. Поэтому будущие врачи, предпочтя водке
спирт (понятное дело!), в качестве тары для его перевозки решили
использовать... медицинские грелки, каковые и были скуплены в
близлежащих аптеках полностью. А что – весят мало, вмещают много, не
звенят, не бьются. Каждый боец стройотряда (так это тогда называлось)
вёз с собой пару грелок – красных или синих. Поэтому и спирт в итоге
приобрёл соответствующую окраску... как, впрочем, и характерный запах
резины. Разумеется, эти органолептические изменения никак не повлияли на
потребительские свойства продукта. Перед отлётом домой ребята щедро
угостили местных работяг - за приятную компанию, за совместную работу,
хорошее отношение и нормально закрытые наряды (каждый СТУДЕНТ привёз
поболе ТЫЩИ СОВЕТСКИХ рублей). Бригадир в прощальной речи сказал:
«Мужики, много вас каждое лето приезжает... кто вы, откуда и прочее я,
конечно же, забуду... но вот «кедовку» вашу до конца дней запомню!».
С тех пор минуло без малого 30 лет, а помнится до сих пор: и «кедовка»,
и бекрайние сибирские просторы, и человеческие отношения, и люди, своим
адским трудом создавшие страну, из которой я родом. Дай вам Бог мира и
здоровья. Мы вас помним!

2

Середина 80-х. Мы – студенты мединститута. Поэтому лето для нас – это, прежде всего, третий трудовой семестр. Наиболее ярким его проявлением был стройотряд. А поскольку была «широка страна моя родная», то случилось одному нашему стройотряду попасть в Сибирь. Из Донецка (Украина) путь неблизкий – «только самолётом можно долететь». Места, где предстояло работать, глухие... брать с собой водку (в бутылках) – глупо. Сколько ни бери – окажется мало, да и Аэрофлот строго следил, чтобы не было «перевеса». Опять же – погрузка-разгрузка багажа... А пластиковых бутылок в стране ещё не водилось. Поэтому будущие врачи, предпочтя водке спирт (понятное дело!), в качестве тары для его перевозки решили использовать... медицинские грелки, каковые и были скуплены в близлежащих аптеках полностью. А что – весят мало, вмещают много, не звенят, не бьются. Каждый боец стройотряда (так это тогда называлось) вёз с собой пару грелок – красных или синих. Поэтому и спирт в итоге приобрёл соответствующую окраску... как, впрочем, и характерный запах резины. Разумеется, эти органолептические изменения никак не повлияли на потребительские свойства продукта. Перед отлётом домой ребята щедро угостили местных работяг - за приятную компанию, за совместную работу, хорошее отношение и нормально закрытые наряды (каждый СТУДЕНТ привёз поболе ТЫЩИ СОВЕТСКИХ рублей). Бригадир в прощальной речи сказал: «Мужики, много вас каждое лето приезжает... кто вы, откуда и прочее я, конечно же, забуду... но вот «кедовку» вашу до конца дней запомню!». С тех пор минуло без малого 30 лет, а помнится до сих пор: и «кедовка», и бекрайние сибирские просторы, и человеческие отношения, и люди, своим адским трудом создавшие страну, из которой я родом. Дай вам Бог мира и здоровья. Мы вас помним!

3

Совсем давняя история ... о том, как я поступал в школу.
Т.е. не взять в школу по месту жительства у нас не могут - школьное образование является у нас всеобщим и обязательным, но Москва - город густонаселенный и на один район может приходиться несколько школ, некоторые из которых - те, что получше, могут позволить себе предъявлять требования к поступающим и принимать их на основе конкурса...
В одну из таких школ я и поступал в возрасте шести лет. До меня в этой школе училась и окончила ее с отличием моя сестра (у нас разница 11 лет). И вот все семейство привело меня на комиссию - поступать.
Началось с простых вопросов и базовых знаний, пересказов, счета, ассоциативных тестов - тут я чувствовал себя довольно уверенно - я понимал, что я скорее всего не самый умный человек на планете, но уж точно вхожу в лучшие 5%. Потом был тест на внимательность, в котором член комиссии стучала по столу ручкой с разными интервалами и нужно было правильно посчитать количество ударов - я начал отвечать в один из таких интервалов в результате чего успешно сбился и позиции мои пошатнулись.
Потом было задание "Продолжить рассказ" - вот тут мне удалось отыграть утраченные позиции.
Рассказ начинался с того, что один непослушный мальчик ушел гулять в лес и заблудился. Предлагалось придумать еще два абзаца текста. Я как-то сразу проникся этой историей и придумывал с огромным удовольствием. В моей версии мальчик бегал по лесу, не разбирая дороги, пока не наступила темнота. Мальчик (как и я сам) конечно безумно боялся темноты, и в темноте ему мерещились всякие ужасы, а вокруг слышался волчий вой. Зато он перестал бегать и начал вспоминать правила ориентирования в лесу - вскоре он набрел на тропинку, а по ней вышел на опушку, где он увидел дом. Дом в темноте казался очень мрачным и страшным, но это было лучше, чем лес за спиной. Он постучался, но никто не ответил, тогда он потянул за ручку и дверь открылась. Очень тихо он зашел внутрь, прошмыгнул в одну из комнат, которая показалась ему более уютной, там он увидел кровать, залез в нее и спрятался под одеялом, как он всегда прятался от ночных кошмаров - так он и уснул. А утром он стянул с себя одеяло и ... увидел, что он дома в своей комнате, в своей кровати, за окном солнечное утро, а внизу слышны голоса родителей.
Мне очень понравилась тогда идея открытого финала, в котором не понятно, вышел ли он ночью к своему дому, просто не узнав его в темноте, или все произошедшее просто было ночным кошмаром (о варианте с домом-призраком, который погружает тех, кто засыпает в нем в беспробудный сон, в котором человеку снится, что с ним все хорошо, я тогда еще не думал). После этого мое зачисление было уже практически решенным вопросом - оставалась лишь одна формальность - собеседование с психологами.
Что спрашивали психологи (вчерашние студенты, разительно отличавшиеся от остальной почтенной комиссии своим неряшливым видом и манерами) я уже и не помню, но все шло хорошо до того момента, как прозвучал вопрос: "Как из кофе сделать чай?" (Вопрос был продиктован тем, что второй психолог прямо вовремя собеседования заварил две чашки растворимого кофе, а первый хотел чаю)
Вопрос сложный, подумал я, вот если бы наоборот - было бы проще, а так ... Допустим, если кофе у нас совсем немного - на донышке, тогда если долить в чашку заварки и воды, то получившаяся бурда будет скорее напоминать чай, а не кофе. А если этого не достаточно, то в масштабах пятилитровой кастрюли чая глоток кофе потеряется практически бесследно... что я и озвучил психологам.
- Не правильно. Правильный ответ: из кофе нельзя сделать чай - это невозможно. Зададим тебе еще один вопрос: Как из чая сделать кофе?
- Легко! - ответил я - Если в стакан с чаем положить пару ложек растворимого кофе (Ну, либо сварить в нем молотый), вкус, консистенция и внешний вид полученного напитка будет полностью соответствовать кофе - свойства чая в нем затеряются и будут органично дополнять вкус кофе.
- Не правильно. Правильный ответ - из чая нельзя сделать кофе - этот вопрос аналогичен предыдущему.
(в это время первый психолог таки заварил себе чашку чая)
- Как это нельзя? Да вы попробуйте! Это будет кофе.
С собеседования меня выставили с заключением "Необучаем", которое полностью перечеркивало мои шансы на поступление в эту школу, а по мнению психологов - и в любую другую.
Это сейчас я рассказываю эту историю как смешную, а те, кто меня знает на словах "Не обучаем" начинают хохотать. Это после всех моих первых мест на олимпиадах, благодарственных грамот, выступлений на международных научных и отраслевых конференциях, красного диплома и публикаций в журналах с высочайшими индексами мне смешно. Сейчас, когда жизнь определенно удалась - я не держу на них обиды. Возможно, мне даже нужно сказать им спасибо, за то, что я тогда пошел в обычную школу, где лучше всех предметов учили драться - драться в прямом и переносном смысле - отстаивать свою позицию, не сдаваться, добиваться своего.
Ведь если бы я поступил в ту школу, пусть даже все бы у меня сложилось просто великолепно (например, мой друг, который поступил в тот год в эту школу, сейчас один из директоров крупнейшей и богатейшей в своей немаленькой отрасли российской компании), я бы не был бы собой - я бы не встретил всех тех людей, что повлияли на меня, практически наверняка, не выстроилась бы та цепочка, которая свела меня с той женщиной, которая стала моей женой и матерью моих детей ... а я не верю, что тогда я был бы счастлив.
Это сейчас, я им благодарен ... а тогда, я жил с мыслью, что "Я не поступил в нормальную школу" и "Я необучаем". Может, эта фраза - одна из тех, что сделали меня мною, но тогда я виделся с другом и думал: "Чем он лучше меня? Да он даже элементарных вещей понять не может!". Тогда я старался запомнить: "Это не я умнее 95% людей вокруг, это 95% людей вокруг - дебилы, и от некоторых из них зависит моя жизнь"
В любом случае, я давно на них не обижаюсь ... но иногда мне хочется собрать все свои дипломы, грамоты, публикации, фотографии с нобелевскими лауреатами и министрами (тут недавно очередной из них стал бывшим) ... собрать все свои регалии, используя служебное положение найти тех психологов ... и тыкать их носами в каждую бумажку, приговаривая: "ЭТО Я НЕОБУЧАЕМЫЙ?!"

4

Ротшильд:
- Пора менять всю эту прогнившую элиту Америки! Нужен новый человек, не повязанный коррупционными связями...
Рокфеллер:
- Трамп - подойдёт?
Ротшильд:
- Да, конечно. Только вот... Нужно придумать для элиты объяснение, легенду - почему он победит.
Рокфеллер:
- А давай всё свалим на русских! Мы, скажем, тут не причём, это они повлияли...

5

"Оно..."

Эпиграф - "Если друг оказался вдруг..." (В.С. Высоцкий)

Сейчас весь мир визжит от страха посмотрев фильм "Оно". Хотел бы и я поделиться одной историей, тоже про "Оно."

В 1960-х туризм был очень популярен. Может повлияли песни Визбора, Высоцкого, и Кукина, а может людям хотелось адреналина, но тысячи туристов ходили в зимние и летние пешеходные, горные, велосипедные, водные и другие походы чуть ли не по всему СССР, от Алтая до Надыма, от Архангельска до Спасска. Не стал исключением и мой отец. Он заболел туризмом всерьёз и надолго и записался в секцию при институте. Редкий месяц проходил без того что бы он не сходил в поход, пускай хоть на пару дней. Постепенно он увлёкся водными походами и стал матёрым байдарочником.

После 4-го курса, когда у него было уже немало опыта, он сформировал группу для водного похода в Карелии. Не самый сложный маршрут, но достойный, крепкая 3-я категория. Начал оформлять бумажки в секции и вдруг нарисовался некий Женя. Тот тоже занимался туризмом, но отец с ним в одном походе ни бывал, хотя в общем кругу естественно пересекался. Было это чудо активным, говорило умные слова, бурлило идеями, стреляло фактами, и блескало эрудицией. Заявил "Как славно что вы идёте в Карелию, я тоже группу создаю и как раз тоже туда хотим. Вы когда идёте?" "Вот даты когда планируем." "Ой и мы тогда же, давай-ка вместе, группы объединим и руководство общее будет."

Идти в долгий сложный поход с кем раньше не ходил очень стрёмно, но и отказать веских причин как бы нет. Не по туристски как-то. Отец подумал и сказал "Смотри расклад. Хочешь вместе, давай пойдём. Но двух командиров в походе не бывает и быть не может. Хочешь, отвечай за всю бумажно-бухглатерско-справочную волокиту, но в походе командир я. Или идём раздельно." Этот кадр головой покачал, пофыркал, но согласился.

Начался поход, и начал мой отец и ребята из его группы замечать странности. Женя этот и пару приближённых из присоединившегося отряда свой вес совсем не тянут. Как вещи нести, так они по кулёчку берут, с гордостью несут милостливо дозволяя другим тащить всё тяжёлое. Байдарки из воды вытащить - сделайте за нас. Топливо для костра - "фи", кашеварить - "у вас лучше получится", посуду помыть - "так у вас девушки в отряде есть", палатку разбить - "ой подсобите, а мы колышки забьём", а насчёт вовремя утром собраться и речи нет. А самое противное, что не смотря на пышные слова, создание это с приближёнными оказались байдарочниками совсем слабыми. Чего они в поход 3-й категории полезли, уму не постижимо. Им бы и ПВД (поход выходного дня) за глаза и за уши. Отстают на переходах, сроки сбивают, но зато по оправданиям за различные косяки - твёрдое первое место.

А главное видно без Жени было бы порядку куда больше. Открытого бунта конечно он не поднимал, но на ребят плохое влияние было. Отношения в отряде стали напряжённые, а это хуже некуда, ибо на товарища в походе полагаешься как на себя. Надо было что-то менять и на каждую байдарку отец поставил одного из опытных ребят из своей группы в качестве "капитана" (т.е. сидящего сзади), а Женю и подверженных влиянию рассадил по байдаркам матросами (спереди).

Худо бедно, дошли по реке до Выгозера. Обычно в походах делали так, доходили до озер и на берегу разбивали лагерь, приводили в порядок байдарки, проверяли всё, ужинали, отдыхали, а потом на следующий день уже тратили силы на мощный бросок по озеру до нужной реки. Подошли в хорошее время, часа 4:30-5 вечера, самое время лагерь разбить.

Пристали к берегу и вдруг Женя решил проявить самостоятельность "А давайте-ка ребята сейчас лагерь разбивать не будем. Вот наше направление. До реки конечно мы сегодня не дойдём, но вон островок. До него километра 3, туда то мы дойти успеем. Там и лагерь разобьём, а завтра и поспать подольше сможем или просто полдня выиграем." Отец поначалу возражал, не делается так, всем отдохнуть надо, но тут Женькины друзья в такт запели, "Да чего ты? Тут рукой подать. Ну чего ты командира из себя корчишь? Если не хочешь со своими ребятами идти, дай опять пересядем, мы возьмём несколько байдарок, до островка доплывём и там вас будем ждать утром." Тут отец слабину дал, надо было бунт на корню давить, да уж очень не хотел конфликтовать, ведь только группа начала слаженно работать. "Ладно. Вечереет, так что не отставать. Я пойду первым. Всем держать переднюю лодку на виду, идти в кильватер, если что - подавать голос. Ну вперёд."

Отошли с километра полтора, и осознали, островок куда далее чем прикидывали. А Выгозеро оно весьма коварное, ветер налетел, заштромило, а потом и дождик зарядил. Стало шумно, видимость пропала, да и вечер как-то быстро наступил. А островок тот чёртов ближе не становится. Гребут конечно, но вымотались до нельзя. Не зря советуют что перед броском нужен отдых. Зубы стиснули, весла сжали, и проклиная всё рвали жилы. Еле до островка дошли.

Байдарку вытащили, срочно нужен огонь и палатки надо поставить. Но перед этим надо убедиться что все пришли. Минуты тянутся как часы. Вот одна лодка подошла, потом другая, третья, четвёртая... Блин где же последняя? Кто там замыкающим шёл? Ах мать-перемать. Там же этот Женя.

На лодке той капитаном был Боря, сильный, опытный парень, но байдарки то нету. Нет минут 15, 30, час. Это плохо, очень плохо. Шторм на озере - не шутки. Плюс темень. Фонари конечно есть, но толку от них не много. Отец хватает самого опытного из своей группы и остальным говорит "Лагерь разбить, костёр поддерживать, еду готовить. Из лагеря ни ногой. Мы на поиски уходим." Сели в байдарку, фонари с собой и ушли в шторм.

Часа три плавали, ребят искали. Плавали вдоль острова, уходили чуть ли не на полпути откуда плыли, кричали, ни черта. Еле еле обратно добрались, уже без сил. Плохо дело, прямо сказать отвратительно. Прикорнули на пару часов, хотя какой там сон к чертям собачьим. Мыслей немного и все самые что ни на есть поганые. Еле-еле рассвело, шторм подутих, отец опять с товарищем в байдарку. Остальным снова наказ, "из лагеря ни ногой. Если вдруг Боря с Женей появятся, развести большой костёр, такой что бы издалека было видно."

В этот раз доплыли чуть ли не до устья реки. Ничего, даже щепки на воде. Поплыли обратно, на остров смотрят, но костра нет, а это худо. Надо что-то предпринимать. Решили так, "сейчас плывём обратно, с ребятами ситуёвину ещё раз обсудим. Здесь ненаселёнка, но пожауй какой нибудь леспромхоз найти можно. Надо спасателей и вертолёт вызывать."

Доплыли, и "здрасте я ваша тётя." Вот она пропажа, сидят вместе со всеми. "Чего вы, балбесы, костёр не разожгли, нам седых волос добавили." "Ой закрутились, забыли, извини, прости." Отец их чуть не поубивал, но на сердце отлегло. "Как же всё произошло? Куда вы девались?" Тут Женя и красивую речь выдал "шторм, дождь, потеряли из вида лодку, до острова доплыли, но в сторону снесло. Решили переночевать там, а утром уже остров обойти и вас найти. Разбили палатку, костерок разожгли, всё нормально." "Ну хорошо что всё обошлось. Сегодня отдых, день на острове проведём."

Тут отец видит что Боря хмурится, особенно когда Женю видит. Днём отошли, Боря и рассказал. "Сука этот Женя наш оказался. Ладно что волынщик, хрен с ним. Ты почему думаешь мы отстали? Он гад, как потемнело да штормить начало, струсил и вёсла бросил." "В смысле бросил?" "В прямом. Отказался на остров плыть, хоть до него уже ближе было чем обратно. Кинул вёсла, в борта вцепился, и ноёт. Я его и уговаривал, и матом крыл, сидит и всё. Тведит что "мы потонем, что зря он с нами пошёл", итд. Я в одиночку выгребал (в принципе опытный байдарочник на "капитанском месте" может выгрести, но в шторм это очень тяжело). Чуть не потонули. Пришлось его силком из лодки на берег вытаскивать. Думаешь он мне хоть помог палатку разбить или вещи из лодки достать? Хрена с два? Сидит сволочь и причитает, всех в своих бедах винит. Я сделал всё конечно, костёр разбил, палатку поставил, а с утра, этот тип начал приставать - "мол ни говори никому. Мы же вместе, мы одна команда." и так далее. А потом мы поплыли вокруг острова, и через метров 600-700 вас нашли. Убил бы гадину. Я с ним в походе быть не хочу. Это что за товарищ такой? Это не мужик, это ОНО."

Отец призадумался "вышли вместе, шли вместе, и дойти должны вместе. Говорить никому ничего не будем, дабы команду не ломать. Но как окончим поход, сразу пути врозь, а потом с этим OHO другой разговор будет." У отца и Бори настроение поганое было, но поход закончили без дальнейших инцидентов. Правда Женя сам понял что дело не так, как только поход окончился, сразу заявил что ему срочно надо в Москву и тут же умотал отдельно.

В секции туризма он больше не появлялся. Да и на встречи где после похода собираются и "бойцы вспоминают минувшие дни" тоже не приходил. До конца учебы отец его всего пару раз мельком в институте и видал. Он и Боря хотели с Женей поговорить по душам, да случай так и не выпал. После института отец и другие ребята в армию двухгодичниками пошли, а Женю тот откосил и исчез с поля зрения.

Друзья по институту разлетелись кто куда. Кое с кем остались близкие отношения, кое кого потерял из вида. Конечно списывались или созванивались когда могли, но не часто, фейсбуков да интернетов тогда не было. На встречу однокурсников что на пять лет окончания института (т.е. через 6 лет после событий) отец не попал, моя сестра родилась. И на десять лет тоже не получилось, я родился. И на пятнадцать не вышло, защита диссертации была. И на двадцать тоже не выбрался, мы уже чемоданы в эммиграцию паковали.

Прошло чуть более 26 лет (почти как в фильме ОНО) и была ещё одна встреча на 25 лет окончания института. Кое-кто не прибыть не смог, кое-то не дожил, но многие приехали, Боря тоже был. Мы уже в США жили, так что отец опять на встрече не был, но те кто были рассказали ему что видели Женьку.

Тот оказывается в 1970-ые пошёл по партийной линии, стал секретарём чего-то и где-то чем-то руководил. Сначала поменьше чин был, потом больше, потом ещё круче, а уж 90-ые он в огромных чинах встретил. Теперь он крупная фигура, с серьёзными политиками ручкается, в Думу избрался. В телевизоре изредка мелькает, правильные вещи говорит, и всё так же фактами стреляет и блещет эрудицией. Совсем большой человек стал.

А Боря сказал, "всё конечно красиво, но всё равно зря мы тогда историю замолчали, может грех на нашей душе есть. Не задушили мы ОНО в зародыше, не разобрались с ним, даже никому не рассказали. Может надо было?" Как знать, может ОНО и на нашу жизнь повлияло.

6

Интересно, много ли существует на свете книг, которые ОЧЕНЬ сильно повлияли на жизнь людей?
Боюсь, что я знаю лишь очень небольшое число книг, которые реально смогли оказать такое влияние.
Не буду упоминать Тору, Бхагавад-Гиту, Евангелие и Коран. Религия — это религия.
Да, был такой «Капитал», который, надо признать, все же мало кто реально читал (особенно – до конца), но который привел в итоге ко многим серьезным событиям в целом ряде стран, в частности – в России.
Да, была такая книжка «Хижина дяди Тома», которая стала (лично я раньше не знал этого) самой продаваемой книгой в США в XIX веке (после Библии!). Как рассказывали современники, эта книга настолько сильно обострила противоречия между сторонниками и противниками рабовладения в США, что в итоге вызвала Гражданскую войну. Авраам Линкольн при встрече с автором «Хижины…» Гарриет Бичер Стоу назвал ее «маленькой женщиной, вызвавшей великую войну» и, я думаю, он знал, о чем говорил.
Кроме «Капитала» и «Хижины…» я могу назвать еще одну книгу, которая вызвала при ее появлении огромный общественный резонанс, изменивший, в итоге, очень многое в жизни одной страны – Великобритании. Интересно, что эта книга, как и «Хижина дяди Тома», издавалась в СССР, пользовалась у нас определенной известностью, но большинство из тех, кто эту книгу прочел в русском переводе, даже не могут представить, насколько большую роль эта книга сыграла на родине ее автора, британского писателя, Арчибальда Джозефа Кронина.
Книга эта – роман «Цитадель».
Сразу предупрежу, что в книге вообще ни слова не говорится о цитаделях, крепостях, и других оборонительных сооружениях. Лишь на САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ странице этого романа описывается проплывающее «облако в виде цитадели». И это все.
Книга эта о молодом английском враче, только начинающем свою карьеру в медицине – Эндрю Мэнсоне. Было известно, что автор романа к моменту его написания был умеренно известным писателем, а до писательства он сам работал врачом примерно в тех же местах, куда он поместил героя своего романа – в шахтерских городках Южного Уэльса. Все это придавало дополнительную достоверность роману, но, как бы реалистично роман не был написан, это не могло объяснить и десятой доли той популярности, которую приобрела эта книга немедленно после издания.
Книга вышла в 1937 году, и в этом же году вышли два дополнительных издания романа, а в 1938 году по книге был уже был снят фильм. Более того, в 1980-е годы BBC сняло по этому роману 10-серийный сериал (при желании его можно найти сейчас на YouTube).
В июле 1937 года роман бесплатно распространялся среди делегатов ежегодного собрания Британской Медицинской Ассоциации, а в сентябре 1937 года журнал Американской Медицинской Ассоциации (JAMA) посвятил этому роману редакционную статью на целую страницу! Думаю, это был единственный такой случай за всю историю JAMA, когда столь престижный научный журнал посвящал целую страницу своего издания не новому лекарству или методу лечения, а всего-навсего художественному произведению.
На страницах того же журнала JAMA развернулась целая дискуссия по поводу романа, что тоже было более чем необычно для такого издания.
Кто-то писал о том, что «роман представляет собой интересное чтение», но «он не дает верной картины медицины ни в Великобритании, ни в Соединенных Штатах». При этом некоторые читатели-врачи были в полном восторге от прочитанного романа. В частности, доктор Хью Кабот из клиники Мейо в Рочестере написал в своем письме в редакцию JAMA такие слова: “Эта книга столь значима, что я был бы рад, если бы она оказалась в распоряжении каждого студента-медика и практикующего врача в возрасте до 35 лет в этой стране. Она также даст возможность задуматься любому, кто чувствует сомнения в разумности подхода к оказанию медицинской помощи в настоящее время. Это великая книга, которая вполне может оказать глубокое влияние на будущее нашего общества».
Несколько слов о том, какие картинки из жизни молодого врача в Уэльской «глубинке» вызвали столь пристальное внимание британской (и не только) публики – в особенности, врачей.
Глазами молодого доктора, влюбленного в свою профессию, мы видим «умудренного жизнью» фармацевта, который в своей аптеке предлагает больным обычную воду из-под крана в сосуде с латинской надписью «Aqua» - «из него вода им кажется вкуснее».
Мы видим «преуспевающего» доктора, который предпочитает умолчать о нескольких случаях тифа у него на участке, что может потенциально привести к эпидемии, но меры по ее предотвращению могут привести к чрезмерным затратам медицинского совета, и ему тогда, скорее всего, сократят зарплату. Это умолчание приводит, в итоге, ко вспышке тифа в городке.
Мы видим пожилого доктора, который очень популярен в городе, но с легкостью путает вилочковую и поджелудочную железу у пациента. Поговорив с ним, главный герой размышляет о том, то «должен быть какой-то закон, который будет заставлять врачей повышать свои знания и проходить курсы усовершенствования в обязательном порядке хотя бы раз в пять лет».
В романе показано, как Эндрю Мэнсон в самом начале своей карьеры лечит лишь единичных пациентов, от которых отказались другие врачи, и он старается помочь каждому из них по максимуму, не особо обращая внимания на уровень гонорара. Но с ростом популярности в маленьком городке, молодой доктор становится все более и более разборчивым, у богатых пациентов он находит все новые и новые мнимые болезни, назначая против этих мнимых болезней дорогостоящее (но бесполезное) лечение.
Тем не менее, на каком-то этапе доктор Мэнсон, пережив личный кризис (связанный со смертью любимой жены) находит в себе силы прекратить охоту за денежными знаками и вернуться к врачебной практике, приносящей пользу всем людям, а не только горстке супербогатых пациентов.
Современные исследователи творчества Кронина выделили несколько принципов для реформирования системы здравоохранения в Великобритании, которые в художественной форме были сформулированы автором в романе «Цитадель»:
1) Уход от системы оплаты медицинских услуг «fee for service» (т.е. примерно так, как оплачивается у нас сейчас поход в платную клинику – осмотр врача стоит столько-то, удаление зуба стоит столько-то, анализ крови стоит столько-то). Вместо этого предлагается что-то похожее на советскую систему здравоохранения, только у каждого пациента есть право на выбор врача. Если к одному врачу записывается 1000 пациентов, к другому – только 500, то более «популярный» врач получает в два раза большую зарплату. А работодатель пациентов оплачивает за каждого работающего одну и ту же сумму (в англоязычной литературе эта система оплаты труда медиков называется “capitation”, для 1930х годов такая система считалась очень прогрессивной, т.к. давала возможность более широкого доступа к услугам здравоохранения для всех слоев общества)
2) Обязательные регулярные курсы усовершенствования для врачей
3) Вовлечение врачей в научно-исследовательскую деятельность, что дает врачам дополнительный стимул для совершенствования своих знаний
4) Объединение нескольких врачей различных специальностей в единую структуру (типа наших поликлиник)
5) Доступность рентгеновского обследования для всех случаев, сложных для диагностики (в годы написания романа рентгеновских установок было мало, и стоимость рентгеновского обследования была довольно велика)
6) Размещение крупных клиник за пределами больших городов, вдали от источников загрязнения (напомню, в те годы 99% помещений в Великобритании отапливались углем, что приводило к очень высокой загрязненности атмосферы городов) и шума.
7) Использование в медицинской практике результатов работ ученых, независимо от страны их происхождения и наличия у них медицинской степени (в книге приводится пример пневмоторакса, который был предложен для лечения туберкулеза, но который долгое время не применялся в Англии, т.к. был предложен 1) американцем 2) человеком, не имевшим диплома врача).
8) Достаточная оплата труда врачей и медсестер, при исключении переработки на рабочих местах, что снижает качество лечения больных.

Как уже упоминалось, роман (изданный в 1937 г.) и фильм, снятый на основе романа (1938 г.), были очень популярны в Великобритании того времени и широко обсуждались простыми британцами, врачами, а также политиками. В тяжелые для Англии военные времена, в 1942 г., был подготовлен так называемый доклад Бевериджа о возможных путях реформы системы здравоохранения. Доклад назван так по имени его инициатора, члена Либеральной партии, сэра Уильяма Бевериджа. Значительная часть изложенных Крониным принципов вошла в текст доклада, который обосновал необходимость БЕСПЛАТНОГО здравоохранения в Великобритании. Считается, что включение такого требования в программу Либеральной партии на выборах 1945 г. позволило этой партии сравнительно легко обойти консерваторов, несмотря на большую популярность главы последних – Уинстона Черчилля. А в 1946 г. был принят Акт о Национальной Системе Здравоохранения, узаконивший примерно такую систему здравоохранения, которая действует в Соединенном Королевстве по сей день.
И не последнюю роль в продвижении этой важнейшей реформы в британском обществе сыграл, как выясняется, роман Арчибальда Джозефа Кронина под названием «Цитадель».

7

Подарок

Детская дружба – величина особая. Именно тогда почти любой малыш строит первые отношения. Друзья. Враги. Умение делиться и отстаивать собственные позиции. Кто-то впервые произносит слово «Люблю» связующее мир.
Общая модель. Естественный ход событий. Однако бывают исключения.
Денис рос общительным мальчиком. Двор-ясли научили его к трем годам неплохо ориентироваться в огромном пространстве. Вне родительской квартиры-опеки существовало множество интересного. Маленький человечек с удовольствием играл с ровесниками, предпочитая подвижные игры в мяч или велосипед. Были и скакалки-классики с девчонками постарше, да еще неуемное желание поучаствовать в общедворовых прятках.
– Подрастешь – обязательно будешь играть, - говорила ему в такие минуты бабушка, но этого все-таки не случилось.
++
Впервые Денис упал через неделю после своего третьего дня рождения. Он ничего не понял, просто мир поехал перед глазами, и почему-то перестали слушаться руки. Малыш еще пытался невольно ухватиться за стойку качели, но странная судорога не позволила этого сделать.
Утром матери пришлось помочь ему одеться и в тот же день его впервые за последний год оставили дома под присмотром бабушки.
Походы в детский сад закончились через неделю, когда Денис не смог даже подняться после второго приступа.
В прошлое уходили любимые игры, а дворовые товарищи уже сторонились мальчишки.
- Ты можешь упасть, - заявила ему как-то пятилетняя девчонка со скакалкой.
- У тебя дергаются руки, - вторили, уже не стесняясь, малолетние футболисты.
После этих слов  ему неожиданно вспомнился пес с перебитой спиной, что жил когда-то давно около первого подъезда и замерз в нынешнем лютом январе возле железных дверей с домофоном.
Да, да уже через какой-то месяц после начала заболевания Денис понял, насколько мир жесток.
Но ему повезло. Многочисленные врачи, рассматривающие анализы и ощупывающие ставшие вдруг малоподвижными руки-ноги сообщили убитой горем матери о церебральном параличе, но частичном…
Сложно назвать везением отвернувшийся от тебя мир. Нет, многое осталось по-прежнему и любовь родителей и необыкновенное внимание, которым окружали  Дениса, но это было не то…
В иных снах он снова был здоров и по-прежнему играл со сверстниками и возвращения к действительности он иной раз не хотелось.
 Особой болью были прятки. Поиграть в них он не мог даже во сне. Бабушка в тех видениях оставалась неизменно моложавой-застывшей на том самом рубеже, когда ему только исполнилось три годика.
 - Подрастай, - обязательно будешь играть, -  придерживала она мальчишку за руку и тот неизменно верил…
 ++
Утро дня рождения почти для каждого человека праздник – Денис исключением не был.
В эту ночь бабушка опять не пустила его к сверстникам, обещая несбыточное, наверное, в тысячный раз.
Он хотел и боялся открыть глаза. Когда накануне мама спросила, чего же он все-таки хочет в подарок он неожиданной ее озадачил.
Мама не отказала. После того давнего падения прошло слишком много времени и Денису сегодня исполнялось уже двенадцать.
Год назад он познал горечь утраты, когда на рубеже восьмидесяти ушла его любимая бабушка. Потеря в этом мире никак повлияли на мир его снов, хотя после похорон он на это надеялся. Тогда Денис стал обдумывать, что же ему изменить в мире реальностей.
   Мир детей был по-прежнему слишком жесток. Поражая одноклассников своими способностями-интеллектом-начитанностью он никак не мог избавиться от чувства собственной неполноценности.
«Косинусом» его в глаза не называли, однако иной раз услышав, он понимал – это  опять сказали о нём.
Буквально неделю назад на уроке биологии он вызвался к доске отвечать и вдруг новыми глазами увидел свое отражение в зеркале, висевшем возле доски. Видение оказалось разительным, и он скомкал блестящий ответ, получив непривычную четверку.
«Настоящий косинус», - ковылял он сейчас на свое место, а перед глазами стояли дергающаяся голова и перекошенные улыбка-взгляд.
В этот же день он понял, что нужно делать – он поделит мир на несколько частей – сны; школа-двор и …
Табурет с подарком по заведенной привычке стоял в головах. Денис повернулся и с трепетом открыл глаза.
Мама обещание исполнила и на мальчишку-подростка сейчас смотрела забавная медвежья голова без глаз. Почти до пола свисали лапы мягкого костюма, в которых зазывалы пытаются завернуть прохожих в  забегаловки или супермаркеты.
Денис понял – с сегодняшнего дня у него начинается новая – третья жизнь.
Раствориться в толпе. Стать невидимым – пускай забавным, но лучше уж так нежели сочувствующие или презрительно-испуганные взгляды окружающих.
Ему пришелся в пору этот поролоновый костюм, обшитый коричневым мехом. С небывалым трепетом Денис надел маску и глянул на себя в зеркало. На него смотрела вполне симпатичная медвежья морда, только с человеческими глазами.
++
Прошло две недели.
- Фы-рь-рь-рь-рь, - разорвал вдруг шум автомобилей неожиданный милицейский свисток. – Товарищ медведь, уйдите сейчас же с проезжей части! – кричал из окошка автомобиля госавтоинспектор.
Ему было некогда. Он ехал на автодорожное. Однако зверь повел себя странно и пританцовывающей походкой не обращая внимания на замечание укрылся за припаркованным около городского фонтана автомобилем. Рейсовый автобус пронесся от него в каких-то сантиметрах.
Нужно было что-то предпринимать и притормозив инспектор полез из машины.
Откуда было ему знать, что сбылась, наконец-то, заветная мечта Дениса. И это он в подаренном костюме играл в прятки.
Бабушка не соврала. Пришло то время, когда новые друзья мальчишки-девчонки совсем его не боялись. Более  того – к странному медведю обосновавшемуся в городском сквере у фонтана, мамаши шли уже через неделю будто в некий клуб.
Это были лучшие летние каникулы в жизни Дениса.
Но…
- Говорю же, уходите с проезжей части! – ухватил инспектор медведя за уши.
- Не-е-ет! – вдруг испуганным детским голосом закричал тот, - Не-е-ет! Только не маску… Не надо…
Но было поздно.
Коричневая голова с прорезями для глаз осталась у инспектора в руках, и он увидел отчаянные детские слезы.
- Отдай! – пытался выхватить маску мальчишка, - Они не должны меня видеть!
Но было поздно и двое игроков в прятки все-таки оказались рядом.
- Медведь, это ты? – искренне удивился паренек лет семи, - А что с твоим лицом?
Дети поняли все, и только инспектор никак не мог сообразить, почему этот странный паренек вдруг побежал прочь прямо через поток машин странно прихрамывая-приседая.
- Фы-рь-рь-рь, - засвистел милиционер еще раз, бросаясь следом и пытаясь жезлом остановить машины. Он не видел, как следом за ним прямо перед скрипящими-останавливающимися автомобилями бежало несколько детей.
- Фы-рь-рь-рь… - свисток
- Сни-и-и… - тормоза
Но… Все закончилось хорошо.
- Отдай! – вырвал из рук инспектора маску медведя паренек лет двенадцати, - Ты чего убежал? – протянул он ее Денису –  тот стоял на краю тротуара и плакал. – Завтра придешь? – заглянула к нему в глаза девчонка в красном платье, - Не плачь медведик…
Тогда Денис повернулся и пошел  вниз по улице к подземному переходу. В руках его болталась уже почти ненужная «маскировка».
- Завтра ждем! – кричали сзади вразнобой, а странно вышагивающая фигурка в костюме медведя лишь махнула не оборачиваясь болтающейся в руке маской с прорезями для глаз…

Михаил Соловьев Мо Хара

9

Буду пытаться изложить две истории в одной, поскольку, как выяснилось, они очень тесно переплетены и повлияли на жизнь и мировоззрение двух поколений. А третье - (я) разобрался в подоплёке,пытаюсь вам рассказать.
Когда мы переехали жить в дом и радостно копались в огороде, папа (а именно он инициировал переезд из квартиры в дом)ни разу не взял лопату в руки. Когда мы пытались его призвать, то слышали одну и ту же историю: я уже своё накопал, у родителей огромный огород, только под картошку более 20 соток, и засаживают все больше и больше. Сначала сажаем, окучиваем, жуков собираем, картошку собираем, складируем (несколько складов было), потом перебираем до умопомрачения. И в итоге - бОльшую часть выбрасываем. А потом - все по-новой! Мартышкин труд, и зачем все это, но отца не переубедить. Сажаем и все!
В той или иной степени, эту историю я уже слышал. Обычно после поездки в деревню к отцу, он констатировал факт: огород стал больше. Его два брата тоже удивлялись этому, но старший втянулся и ездил заниматься огородом уже в охотку, воспринимая его как зарядку на свежем воздухе.
История вторая: про дедушку. Чтобы была понятна его жизнь: в 1940 году он пошел в армию. Вскоре началась война. Но поскольку по факту он с детства был инвалидом по зрению, на фронт его не отправили. Сделали ему очки с линзой толщиной в сантиметр (с ними он и проходил всю жизнь)и отправили на завод Уралмаш в Свердловск. На Уралмаше он в итоге проработал до самой пенсии. А во время войны завод делал танки. Смены были до 18 часов в сутки, спали прямо у станков на деревянных ящиках. Причем цех работу не останавливал, на шум внимания не обращали, просто валились от усталости и голода, чтобы не тратить силы на дорогу домой. Голод был с самого начала и до конца войны, дедушка чуть не умер от голода, и как-то получив посылку с едой от родственников из деревни получил заворот кишок. Попал в госпиталь, там повезло - вылечили и кормили чуть лучше.После войны со своей женой построил дом на краю географии, далеко за городом в поселке рядом с болотами. Рядом жили родственники у которых он с женой жил во время строительства дома: сами рубили бревна и таскали на себе. Не было ничего, было голодно и тяжело. Потом родились трое сыновей, один из которых мой папа.
Все эти истории я многократно слышал, сопоставлял и думал. Дедушку я своего помнил, общались мы мало, но из всего этого общения и вообще всей информации о нём, я вынес следующее: он был абсолютно нормальным, если не считать увлечения огородом. Поэтому как-то не укладывались в голове эти высказывания. Но склады под продукты я видел сам, в том числе два практически в лесу.
Дедушки не стало и как-то папа в очередной раз начал вспоминать его и огород: - Да целый год жить можно на урожай, а по весне всё сгнивало и выбрасывалось.
Тут у меня пазл начал складываться. Но чтобы проверить догадки, я начал уточнять: а когда дедушка впервые начал увеличивать огород?
- На как, когда старший брат уехал в город, женился. А мы тут корячимся, еще больше сажаем.
- А потом?
- А потом когда второй брат женился и уехал, я один за всех отдувался. А потом когда первая племянница родилась... Я всё понял!
Война и голод сильно отразились на дедушке. Видимо, чтобы быть готовым ко всему, он рассчитал, сколько продуктов надо, чтобы прожить человеку год и запасал. С рождением нового члена семьи, запасы пропорционально увеличивались. Никому ничего не объяснял, просто молча делал то, что могло бы спасти жизнь его детей, внуков и внучек, начнись вдруг война или какое бедствие.
Тайну огорода мы разгадали, жаль, что так поздно.

10

Думаю, к месту будет рассказать историю уже 25 летней давности, так сказать, случившуюся в последний год моей службы в МЧС, а точнее - 27 февраля 1997 года.
Надо сказать - я уже имел полный ассортимент оснований считать эту работу бесперспективной, случившееся просто легло на ту чашу весов, которая была "за" увольнение из этого заведения.

И так - нам спустили план учений. По плану мы выдвигаемся всем узлом связи, производим развёртывание, то есть - все машины разворачиваем на заранее указанных позициях, ставим полевой лагерь, и в течение суток изображаем бурную деятельность в полевых условиях.
Ознакомившись с планом учений я особо не удивился, собственно, машины у меня были в порядке, экипажи обучены, занятия я проводил регулярно, да и выезды случались, так что к идее вытащить свою банду на свежий воздух отнесся положительно. Проверил укомплектованность машин сухпайками, заправил и проверил отопители на кунгах, бензоагрегаты, лишний раз снял-разобрал-смазал телескопические мачты, даже сделал запас воды по 20 л на расчёт из расчёта, что придётся ехать далеко от лагеря.
Тем временем, так сказать, в параллельных подразделениях, не укомплектованных таким роскошным рабочим местом, как собственная техника на кунгах, велась работа по подготовке палаток, печей, нар, деревянных решеток на пол палаток, даже притащили с НЗ полевую кухню нам и выделили настоящую хлебовозку.
И так - часть была боеготова, укомплектована и решительно настроена провести эти учения на оценку "отлично".
С утра - 27 февраля 1997 года - после "тревоги", построения и завтрака мы вывели часть в парк, где к обеду построили походную колонну, после чего отвели солдат в столовую, а после обеда, как говорится, благословясь, выехали в учебный центр, благо находился он около части, за речкой.
Я расставил машины согласно учебного плана, дал команду на развёртывание, две машины - КШМ и радиорелейку с прапорщиком отправил на точку, согласованную по плану учений (они должны были связаться с узлом в Екатеринбурге и дать ретранслированный канал на нас, соответственно КШМ как удалённый пункт управления должна была работать как со штатными радиостанциями, так и через радиорелейку).
Кагрицца, смеркалось. Мои солдатики запустили отопители, машины запитали от генераторов, сделали даже громкую связь между кунгами, всё вроде шло по плану... но беда пришла откуда не ждали.
Первый ляп оказался весьма неплох - старшина, построивший бойцов и отведший их в столовую, вернулся оттуда несолоно хлебавши, поскольку ему сообщили, что ужин на них не заказан, поскольку согласно плану учений узел связи в полном составе снят с довольствия. Продукты же получить невозможно, поскольку в аттестате отсутствовала подпись начпрода, без которой начсклада выдать паёк отказался.
Ну что же - после возвращения моих бойцов, так сказать, из пешего эротического путешествия, в 21 час я по громкой связи дал команду достать сухие пайки и приступить, так сказать, к вечерней трапезе.
В 21.10 в дверь моего штабного кунга громко так постучали, за дверью нарисовался изрядно замёрзший начальник узла связи, который голосом паадпарруччика из известного фильма про товарища Сухова поинтересовался где у меня припрятаны пилы и топоры. Я же в свою очередь тоже поинтересовался - для чего товарисчу подполковнику шанцевый инструмент в тёмное время суток, на что товарисч подполковник в грубой форме мне сообщил, что ему нечем топить печи в палатках - палатки есть, нары есть, печи есть, но вот, сцуко, про дрова никто не вспомнил почему то. Именно поэтому у товарисча подполковника родилась идея послать личный состав в лес за дровами. В тёмное время суток, да-с.
После бурной перепалки во время которой я пообещал проломить башку любому ослу, который посмеет дотронуться хоть до одной из моих пил (мне ещё не хватало только ночной лесосеки с понятными последствиями) я таки оторвал жопу от своего любимого штабного кресла и обратил внимание на проблемы, так сказать, сопутствующих нам безмашинных подразделений.
А проблемы были серьёзными. 22.00, люди не накормлены, сидят в холодных палатках, в темноте и непонятках.
Ну что же - надо что-то делать. Вызвав контрактников из моих кунгов я поручил одному правдами-неправдами, но добыть со склада овощей - картошки, морковки и лука, второму поручил взять побольше замёрзших пингвинов и прогуляться с ними до котельной, благо она была всего в километре от нас, с вёдрами за углём, третьему поручил резко сгонять на хлебовозке с кухней на прицепе в парк за водой и в магазин за хлебом.
Через час жизнь более-менее наладилась - в печках горел уголь, в кухне варилась картошка с тушёнкой, выданной мной из запасов в моих кунгах, в 23-30, наконец, бойцы поужинали и отбились.
Мы пошли обратно в кунги. Накрыли поляну, даже достали пузырь, но не успели разлить - снова открылась дверь и в кунг влез забытый нами начальник. Картина, увиденная им, без сомнения его потрясла - среди голода и разрухи мы расположились в тепле и уюте, негромко играла музычка из приёмника, стол был сервирован шашлыком и зеленым горошком, стоял запотевший пузырь.... И начальника прорвало. Весь в гневе словно злобный леопёрд он, отказавшись от приглашения разделить с нами скромную трапезу, приказал немедленно все машины заглушить и обесточить, экипажи направить в палатки, а меня назначить "дежурным по связи", что бы это ни значило в его воспалённом мозгу. Никакие доводы на этот кусок дебила не повлияли, я дал команду машины заглушить, ночевать в палатках.
А в палатках было не айс, бойцы понятия не имели как топятся печи, поэтому не могли их правильно поддерживать - класть уголь небольшими порциями, не давать затухать, следить за тягой и т.п. В итоге мои прапора и контрактники всю ночь дежурили за истопников чтобы ещё самим случайно не угореть или не замёрзнуть.
Ну, такие учения победой завершиться никак не могли - ночью ёбнул мороз -25, аккумуляторы сдохли, движки все остыли так, что провернуть их было затруднительно, кунги были как холодильники, отопители, соответственно, тоже не завелись, в общем наделал делов наш главнокомандующий. Кое-как завели бензоагрегат на радиостанции, добыли 220 вольт и начали зарядку аккумуляторов. Принесли паяльную лампу из части и, матерясь, начали отогревать замерзшие отопители на кунгах...
А тем временем на дороге показалась колонна уазиков... Ехал лично начальник регионального центра, наш командир части и ещё какие-то штабные гуси. Первым прочухал пиздец наш командир, ибо выражение лица у него было откровенно раздосадованное. С полуночи примерно с нашим узлом связи не было никакого сообщения и вот сейчас выяснилось почему.
Ну а точку поставил начальник регионального центра полковник Третьяков, попросив нашего начальника узла связи срочно связаться с узлом связи в Екатеринбурге без разницы по какому каналу. Я было дёрнулся в радиорубку ближайшей КШМ - делов то было на две минуты... но Третьяков сказал - "Отставить! Вот Вы" - и показал пальцем на имевшего абсолютно долбаёбский вид нашего незадачливого подполковника. Последний, попавший непонятно как на эту должность и особого интереса к ней не проявлявший, немедленно проявил всю свою некомпетентность, ибо не знал даже как на КШМ включается бортпитание. Про то, как включается заранее настроенная радиостанция, он, видимо, тоже не знал, но это уже и не требовалось. Учения были окончены. С оценкой "неудовлетворительно".
Весь прикол, что, собственно, от начальника узла связи требовалось только образцово отдать мне приказ, но, как оказалось и об этом он понятия не имел.
До вечера мы ещё заводили машины, сворачивали ставшие уже бесполезные антенны, на всякий случай я всё таки включил питание на КШМке и вызвал наш СУС (стационарный узел связи). СУС ответил. Я отпустил тангенту, сказал "Вот же ж блять" и погнал колонну в парк. А ля герр не получилось, получилось глупое фиаско.
Начальнику нашему это была первая пиздюлина, в серии пиздюлин, впоследствии закончившихся для него переводом. Для меня - "да хули, и так понятно было...", и только одной из причин, в цепи, приведшей к решению с этой службой закончить. Для моих прапоров - "Да ладно, хоть не угнали километров так за 20 в лес - вот там нам точно пизда бы приключилась". Для контрактника, видевшего первую чеченскую - "Хорошо хоть не на войне - там бы мы и суток не продержались".

О така хуйня, ребята. К чему я это пишу - да к тому, что прошло уже 25, сцуко, лет. И нихуя, повторяю, Николай, Иван, Харитон, Ульяна, Яков - в армии российской не изменилось. Традиция - ставить командовать долбаёбов, не имеющих никакого понятия кем и чем они командуют.

А выводы сами делайте, я свой в том году тоже сделал.

11

В 2010 году мы стали счастливыми родителями первоклассницы. Четыре месяца пролетели незаметно и, наконец, наступил ОН - новогодний утренник. Обычно небогатое на события мероприятие в нашем случае надолго запомнилось всем присутствующим. Итак. В назначенный день мы с женой заняли места в актовом зале школы и приготовились приобщаться к прекрасному.

Сценарий представления был незамысловат: у Ивана Царевича похитили Василису Прекрасную, и он идет ее выручать, по пути встречая разных сказочных персонажей. Дети бодро откатали половину спектакля, благодарные зрители частично разминались красненьким, частично снимали любимых чад на видео. По сюжету Иван Царевич остановился в избушке Бабы Яги, и та предлагает ему далее никуда не идти, а остаться с ней. На закономерный вопрос "Зачем?" Яга отвечает звонким девичьим голосом: "Я красива, молода и Ягуся хоть куда!", а чтобы показать удаль молодецкую, бьет себя ладонями по груди.

На то, что случилось далее, повлияли сразу несколько факторов: акустика зала, особенности произношения жителей Центральной России, когда безударная "Я" проговаривается как "Е, дополненные детской дикцией, и пошлое родительское воображение, автоматически заменившее "Г" на "Б".

Зал затрясся мелкой дрожью. Папы и мамы натужно краснели, пытаясь сдержать в себе эмоциональный порыв. Получалось не очень хорошо. В этот момент, не выдержав напряжения из зала поднялась мама "Ягуси".

- Родители! - с жаром произнесла она. - Мне стыдно находиться рядом с такими людьми! Чему вы сможете научить своих детей? Моя дочь сказала "Ягуся!" Ягуся хоть куда! - и мама Ягуси с достоинством опустилась на свое место.

Но родительское воображение уже было не остановить. В тишине зала прозвучали робкие вопросы, что имела в виду Ягуся вот этим "хоть куда"? Восхваление себя или отсутствие ...кхе-кхе... комплексов? Палитра цветов лица директрисы, которая была автором сценария этой пьесы, не поддавалась описанию: за короткие мгновения оно меняло цвет от зеленого до черного, затем становясь красным и даже временами оранжевым.

Чтобы сгладить неловкий момент раздались жидкие аплодисменты, которые переросли в бурные овации. Спектакль продолжился, но только до следующего появления "Ягуси". Ее встретили рукоплесканиями, а поскольку появлялась Ягуся еще несколько раз, то к концу представления ладони родителей стали такого же малинового цвета, как и их лица.

За последующие 4 года начальной школы этот спектакль стал единственным, в котором участвовал наш класс. Ну, оно и к лучшему.

Партнеры

Реклама