Анекдоты про прибывшего |
7
У моего знакомого был брат. Была у брата компания друзей-алкоголиков. Ну, ладно. Будем уважительней ко времени и к людям. Так как то, что они пили, какой-то умник назвал спирт "Рояль", наречем это творческое сообщество "Могучей кучкой". И вот пила эта "кучка" свой "Рояль", пила, пока не пришли новые времена. У тех, кто не пал в неравном бою с жидкостью и кому рояль не сыграл свои последние аккорды, начали кончаться деньги. Вернее, то ли денег на спирт стало не хватать, то ли спирт стал дорожать. Да, это одно и то же... И вот пришлось компании менять профиль. Выбрали напиток по деньгам – пиво. Но после "Рояля" как-то не особо забирало, градус не тот. И вот нашелся кулибин, который для повышения "октанового числа", или, как говорит мой родственник-художник, "для повышения тротилового эквивалента", стал добавлять в пиво дихлофос. Ну, ведь это ж, уже, совсем другой коленкор! И недорого и прибирает как после "Рояля"! Компания приободрилась. Предстояли эксперименты по поиску оптимальных пропорций. Начали с одного пшика из баллончика дихлофоса в одну кружку пива. Весело, все пьяны и здоровы! Но это бы была история не из России, если бы эксперимент забуксовал. С всеобщего молчаливого согласия исследования были продолжены. Количество пшиков дихлофоса на одну кружку росло, ряды "лжеменделеевых" редели, так как "адская смесь" по своим полезным свойствам все меньше напоминала "горячий чай с молоком и медом". И вот пришла пора брата моего знакомого. В его организме что-то зажужжало, застрекотало, щелкнуло, как в поломавшихся ходиках, и увезла его "Скорая помощь" аккурат в реанимацию местной клинической больницы. Больше недели несколько бригад реаниматологов героически боролись за жизнь пациента, отлавливая его улетающую душу и очередной раз помещая ее в обездвиженную плоть. И, о, чудо! Аллилуйа врачам! Пациент пришел в сознание! Срочно позвонили моему знакомому и к его нечаянной радости пригласили посетить "новорожденного", точнее сказать "вновь прибывшего". Знакомый заходит в палату реанимации, садится близ своего брата. Они долго молчат. Затем брат, десять дней околачивавший пороги преисподней, с досадой в голосе произносит:
- НЕ-Е-Е! ШЕСТЬ ПШИКОВ – ЭТО ПЕРЕБОР! ТЕПЕРЬ БУДУ НЕ БОЛЬШЕ ТРЕХ!
|
8
Как известно, футбол в Бразилии – это больше, чем футбол: это и религия, и философия, и образ жизни. А великих футболистов там почитают почти как полубогов: Пеле, Диди, Вава и, конечно, Гарринча – горькая радость народа. С Гарринчей связано много фантастических историй. Вот, например, одна из них, которую рассказал бывший тренер сборной Бразилии Жоан Салданья. Как-то клуб Гарринчи приехал на игру в маленький провинциальный городок и стояли они вдвоем у окна отеля. На другой стороне улицы два бара. Один с утра до вечера был заполнен людьми, другой – пустовал. Печальный хозяин в тысячный раз перетирал чашки и стаканы, смахивал пыль со столиков, но народ почему-то к нему не шел, и все тут! Люди предпочитали толкаться с утра до вечера в переполненном соседнем баре. Гарринча, задумавшись, долго смотрел на одинокого хозяина бара и потом вдруг повернулся к Салданье и сказал:
– Тренер, спущусь-ка я на минутку вниз, можно?
Гарринча спустился по скрипучим ступенькам лестницы отеля, вышел из подъезда и вразвалочку пошел на другую сторону улицы, где находились бары. В переполненном баре все замерли с открытыми ртами и смотрели на Гарринчу, на легендарного „би кампеона“, прибывшего в этот городок на одну игру c местной командой. Естественно, весь город жил этим матчем, и все посетители только что и говорили о предстоящем матче. И вот он, как в сказке: Гарринча - величайший футболист мира!
А Гарринча спокойно подошел к переполненному бару, остановился, обвел неторопливым взглядом обалдевших от неожиданности посетителей и не вошел. Он сделал свой знаменитый финт: прошел еще два шага и вошел в бар, где сидел одинокий печальный хозяин. Тот, конечно, вскочил, онемел от неожиданности и выронил полотенце. Гарринча попросил чашечку кофе, выпил, расплатился, похлопал хозяина по плечу и вышел, не говоря ни слова. Через несколько минут этот бар был битком набит сбегающимися с разных сторон людьми, и хозяин с помощью добровольцев дрожащими руками прикреплял над стойкой к стене стул, на котором только что сидел Гарринча, и чашку, из которой он пил кофе. Отныне старику была уготована безбедная старость.
И Гарринча, снова подойдя к окну и глядя на эту сцену, сказал:
– Так то оно будет справедливее, не правда ли, тренер?
Эту историю как-то поведал концертный директор одному знаменитому российскому поп-идолу. Было это в одном небольшом российском городишке, куда певец приехал на гастроли, но сцена примерно такая же: напротив гостиницы два кафе, одно - переполненное, другое – пустое. Назавтра на местном стадионе должен быть состояться концерт этого певца и, наверное, в кафе обсуждали именно это событие. Тут еще стоит сказать, что певец этот, был, как водится, нетрадиционной ориентации, но футбол любил. Певец, как услышал эту историю, так сразу и решил немедленно проверить свою всемирную популярность. Тоже вышел из гостиницы, пересек улицу, даже зашел в переполненное кафе, дал себя осмотреть, любимого, со всех сторон и потом зашел в пустое кафе. Заказал там местное пиво, расплатился, похлопал по плечу бармена и вернулся обратно в гостиницу. Встал у окна рядом с директором, ждет, что будет.
Пять минут прошло, десять, полчаса. Ничего.
- Нет, это – не Рио-де-Жанейро, – разочарованно сказал поп-идол.
А через несколько лет они опять были здесь на гастролях и, о чудо, второе кафе было тоже забито посетителями. Стали расспрашивать кого-то из администрации гостиницы, мол, давно ли такой аншлаг у ваших соседей. Администратор ответил так:
- Врать не буду, точно не знаю, только там сейчас собираются люди с нетрадиционной ориентацией.
- Ну вот, сработало, – обрадованно воскликнул поп-идол.
|
|
9
Пикассо, прибывшего в Лондон, ограбили. Полицейский спрашивает:
— Вы видели грабителя?
— Да. Если хотите, я вам его нарисую. Пикассо нарисовал портрет и отдал полиции.
Через день полиция задержала старуху 80 лет, гориллу в зоопарке, бульдога и двух носорогов.
|
|
10
Нужные слова.
Ездили на днях к корешу на дачу, огурцы поливать. Ну и, ближе к вечеру, в аккурат под огурцы, заговорили о роли отдельно взятого индивидуума в воспитании и формировании личности. Тема показалась крайне занятной, в связи с чем мне вспомнилась одна давнишняя история, довольно точно раскрывающая суть этого вопроса.
Был у нас в училище начальник строевого отдела, капитан второго ранга Кузьмин. Человек крайне сложного характера, жёсткий — в общем, вполне типичный для того канонического вида, в котором иные строевые офицеры предстают в анекдотах про злобную военщину. Боялись его жутко. Редкая птица пролетала мимо него безнаказанно: Кузьмин был из тех, кто спокойно мог докопаться до столба. Огрести можно было буквально за всё, особенно он любил неуставные фуражки-«грибаны» у старшекурсников. Рвал их собственноручно и тут же выбрасывал в урну, откуда, чуть позже, ошмётки «грибана» извлекались, после чего изделие реставрировалось, давая тем самым старт новой увлекательной охоте.
Заканчивал Анатолий Осипович наш факультет, служил турбинистом в «Стране Летающих собак» под названием Гремиха, что, без сомнения, оставило в его душе глубокие незаживающие раны, боль от которых отражались на подрастающем поколении будущих офицеров — на нас.
Случился у нас на третьем курсе, ближе к весне, большой залёт. Сути его, честно говоря, не помню, ибо всех их и не упомнишь; могу только сказать, что был он массовым, циничным, и исполненым в максимально вызывающей форме, которая только доступна курсантам третьего курса.
Естественно, безнаказанным такое оставить было невозможно, поэтому утром начался разбор полётов, который вылился в большое построение и громовую речь Кузьмина, ради такого случая прибывшего в наш корпус. Жили мы тогда на одном этаже с четвертаками и, видимо, для профилактики, командование решило вздрючить и их тоже.
Сто человек стояло в длинном коридоре жилого корпуса, первая шеренга делала виноватые лица, вторая — лениво перешёптывалась и откровенно скучала. Кузьмин медленно, заложив руки за спину, прохаживался вдоль строя и что-то говорил, не находя понимания у стоящих напротив: были это какие-то гневно-дежурные слова, положенные в подобающих случаях, но никого особо не трогавшие. Как обычно, все ждали выводов, от которых зависело ближайшее будущее стоявших в строю.
Потом он вдруг остановился и, резко сменив тон, спокойно сказал: «Вас здесь воспитывают, учат, и пытаются сделать из вас людей только для одного: для того, чтоб однажды, один раз в жизни — наступил ваш звёздный час. Не важно в какой форме это произойдёт: накроете ли вы собой амбразуру, как Матросов, спасёте ли товарища в отсеке, пожертвовав собой, или нажмёте в нужный момент одну единственную кнопку, которая предрешит исход аварийной ситуации. Всё, что вы здесь видите и слышите, запомните — всё! — нацелено именно на это. И постарайтесь сделать так, чтоб то, чему вас здесь учили, не пошло прахом из-за вашей же глупости и разгильдяйства. Вы должны выполнить своё предназначение».
Я хорошо помню многих, кто был на том построении — и своих, и старший курс. Стояли там Аряпа с Любушкиным, которых знает теперь полстраны, стоял в том строю и Димон Колесников по кличке «Золотой», который спустя несколько лет своим последним письмом прославил на весь мир дух русских моряков.
Когда опубликовали его знаменитое «Отчаиваться не надо», я подумал: «Ну вот, Димон, это и была твоя амбразура».
Не знаю, вспомнит ли сейчас Кузьмин эту историю; вполне допускаю, что и нет, потому что для него всё это было рядовой взбучкой — одной из тех, что он задавал направо и налево регулярно. Для меня же эти простые формулировки стали той самой прокламацией, что до конца жизни бережно носится в левом нагрудном кармане.
Вот так и бывает иногда: воспитывали-воспитывали десятки педагогов, а потом встал вдруг незамудреный человек и, найдя нужные слова, в доступной форме объяснил — кто ты, зачем, и для чего. Я чертовски горжусь тем, что меня учили такие люди.
Встретит его кто — привет передавайте и поклон земной.
|
|
11
Таможенник заглядывая в чемодан пассажиру с прибывшего рейса:
— Итак, уважаемый, давайте определимся, где тут ваши вещи, а где — мои.
|
|
13
Стоит Святой Пётр у ворот рая и спрашивает каждого вновь прибывшего, кем был на белом свете. Подходит группа женщин: - Кем была? - Инженером. - Проходи... Кем была? - Бухгалтером. - Проходи в рай. Кем была? - Проституткой. - Погоди, не заходи. - Так что ж мне, в ад?! - Ты это, не торопись. Постой пока у райских ворот. Только далеко не уходи...
|
|
14
Умирает Путин и оказывается у ворот Рая, где его встречает апостол Петр со словами:
- Добро пожаловать в рай, господин президент. Только, к сожалению, прежде чем вас здесь поселить, должен вам сказать, что нужно решить одну небольшую проблемку. Видите ли, это большая редкость, чтобы политик такого высокого ранга попал в рай, и мы, по правде говоря, даже не знаем, что с вами делать. Поэтому мы решили, что один день вы проведете в аду и один в раю, чтобы вы сами могли свободно решить, где проводить свою вечность.
Затем апостол провожает вновь прибывшего к лифту, на котором бывший президент спускается в ад. Открываются двери лифта, Путин выходит и видит вокруг себя ярко-зеленое поле для гольфа. Вдали он замечает роскошный клуб. К нему навстречу бегут его друзья-политики, с которыми он когда-то работал, радостно обнимают его, вспоминая старые добрые времена, когда они все вместе богатели за счет русского народа. Они играют партию в гольф, а потом вместе идут в клуб на ужин с черной икрой, омарами и прочими вкусностями. С ними ужинал и сам Сатана, который в реальности оказался человеком очень симпатичным, любезным и веселым. Путин так весело провел время, что даже не заметил, что уже пришло время уходить. Все подходят к нему, горячо жмут ему руки. Путин был очень тронут, и ему стало грустно. Но вот, двери лифта закрываются, и он вновь поднимает Путина к вратам рая, где его встречает апостол Петр. Следующие 24 часа Путин проводит время так: перепрыгивает с облака на облако, играет на арфе, молится и поет. День долгий и нудный, но наконец он заканчивается. Появляется апостол Петр и спрашивает:
- Господин президент, вы провели один день в аду и один в раю, теперь вы можете по-демократически решить, где провести остаток вечности.
Путин немного подумал, почесал лысину и говорит:
- Ну, что я могу сказать, рай это, конечно, очень красивое место, но кажется, мне больше понравилось в аду.
Апостол Петр, пожав плечами, вновь провожает его к лифту. Когда лифт спустился и двери открылись, Путин увидел огромную пустыню, всю заваленную мусором, а все его друзья, одетые в рабочие комбинезоны, собирали этот мусор и паковали его в черные пластиковые пакеты. К нему подходит Сатана и обнимает его одной рукой за шею в знак приветствия.
- Я не понимаю, - лепечет Путин, - позвольте, вчера здесь было поле для гольфа и клуб, где у нас был ужин с черной икрой и омарами, и вообще, мы вчера здесь так здорово оттянулись А сейчас тут только эта пустыня, заваленная мусором, а мои друзья кажутся последними неудачниками
Сатана смотрит на него, улыбается и говорит:
- Друг мой, вчера у нас была предвыборная кампания. А сегодня ты за нас уже проголосовал
|
|
15
Услышал эту историю давным-давно на линии Мурманск–Йоканьга–Архангельск, уж не помню, откуда и куда шли. Рассказчик, естественно, клялся, что это быль. И клялся, что произошло это «где-нибудь высоко в горах, понимаете ли, так это... но не в нашем районе». Проверил я здесь для приличия на повторы по фразе «суд офицерской чести», вроде чисто. Если кому-то баян, то извините.
Теперь суть.
Гарнизон. Офицерская общага. Вернувшийся с вахты моряк, обнаружил жену в объятиях другого офицера. Ну, как в объятиях – в своей постели, вместо себя. Возмутившись, муж объявил пришельцу выговор с занесением в область лица. Пришедший, посчитав, что недостоин свалившегося на него счастья, принялся отсчитывать сдачу. На шум сбежались зрители с соседних комнат общаги. Подоспел патруль.
Наутро начальством было решено не калечить карьеры военных моряков и ограничиться открытым судом офицерской чести.
И вот в доме офицеров - полон зал, а на сцене допрашивают виновницу торжества. Она в глухой несознанке и лепит что-то типа: «Невиноватая я!». «Да, ждала мужа с вахты, да, разделась и легла спать. Да, зашел, лёг рядом, начал ласкать, повернулась, ответила, предались страсти. Откуда я могла знать, что это не муж? Темно было! Невиноватая я!».
Женская половина зала недовольно загудела: «Ты чего несёшь! Мужа она распознать не может! Да я своего из тысячи узнаю! Только рукой ухвачу! Да и не рукой даже. А как двигается, как туда, как сюда! Отличить она одного мужика от другого не может! Хватит врать!»
Почетный председательствующий, мудрый старый дядька, из отставников, подождав, остановил шум жестом руки: «Тише, женщины, тише… Вы опытные жёны, это понятно. А вот давайте спросим молодую жену вновь прибывшего к нам лейтенанта. Вот скажите нам, девушка, вы смогли бы узнать мужа в темноте?»
И девушка, потупив глаза и краснея, решила признаться: «А я даже не знаю, что сказать… Понимаете, у меня кроме него никого не было. Я не готова ответить, смогу ли я его отличить. Не знаю, извините…»
|
|