Анекдоты про придавил |
Охотник с весьма живым воображением рассказывает, как неделю тому назад он одним
выстрелом убил двух куропаток и зайца.
- Я выстрелил только в одну куропатку, - рассказывает он, - но, падая, она
схватила когтями вторую и свалилась вместе с ней на землю.
- А как же с зайцем?
- О, с зайцем было по-другому. От выстрела меня так шибануло прикладом в плечо,
что я полетел спиной на землю и придавил зайца, который пробегал сзади меня.
|
ПАРИЖСКИЙ ГРУЗЧИК
Во времена, когда бумажки от жвачки хранилась в советских семьях наравне со свидетельством о рождении, а захватывающая история о том, какой у неё был вкус, исполнялась на бис при каждом семейном застолье, учился я в одном из поволжских университетов с Хосе Викторовичем Хэбанес Кабосом. Кто не в курсе, Хосе Викторович был потомком в первом колене детей коммунаров, вывезенных из республиканской Испании в промежутке между 1937 и 1939гг уже прошлого века.(история от 28.04.2012)
В 1975 году умер генералиссимус Франко, в 1980 в Москве состоялись Олимпийские Игры. Может быть, поэтому и, наверное, вкупе ещё с целым рядом причин, отца Хосе Викторовича пригласили в очень специальные органы и открыли секрет, который им был известен давно, а именно, что в далёкой Испании у него есть родственники, и эти родственники много лет ищут следы мальчика, сгинувшего в Советской России накануне Второй Мировой войны. Вручили бумагу с адресом и попросили расписаться в двух местах. За бумагу с адресом и за то, что он прошёл инструктаж по поводу возможных провокаций со стороны счастливо обретённых близких. Инструктаж сводился к тому, что ему посоветовали (конечно же, во избежание возможных провокаций) бумажку спрятать подальше и сделать вид, как будто её и не было.
Тем же вечером, на кухне полутора комнатной хрущёвки гостиничного типа (это, когда трое за столом и холодильник уже не открывается) состоялся семейный совет. Решили: писать родне и ждать провокаций.
Ответ пришёл через месяц, откуда-то с севера Испании, из маленького провинциального городка, где чуть ли не половина населения была с ними в какой-то степени родства. Священник местной церкви на основании старых церковных записей о рождении, крещении, документов из городского архива отправил несколько лет назад в советский МИД очередной запрос о судьбе детей, сорок лет назад увезённых в гости к пионерам. Теперь он славил Господа за то, что тот сохранил жизнь Хэбонес Кабосу старшему, за то, что нашлась ещё одна сиротка (Хэбонес Кабос старший был женат на воспитаннице того же детского дома, где рос сам), и отдельно благодарил Всевышнего за рождение Хэбонес Кабоса младшего.
Далее, как и предупреждали в очень специальных органах, следовала провокация. Служитель культа звал их, разумеется, всех вместе, с сыночком, приехать погостить в родной город (скорее деревню, судя по размерам) хотя бы на пару недель. Расходы на дорогу и проживание не проблема. Как писал священник, прихожане рады будут собрать требуемую сумму, как только определятся детали визита. Видимо, в городке советских газет не читали, и, поэтому, не знали, что трудящиеся в СССР жили намного обеспеченнее угнетённых рабочих масс капиталистической Европы. Тем не менее, родственников и падре (который, как оказалось, тоже был каким-то семиюродным дядей) отказом принять помощь решили не обижать, и начался сбор справок и характеристик. Так о предстоящей поездке стало известно у нас на факультете. Здесь для многих путешествие по профсоюзной путёвке куда–нибудь за пределы родной области уже была событием, достойным описания в многотиражке, наверное, по этой причине предстоящий вояж большинство восприняло близко к сердцу. Почти, как свой собственный..
Хосе был хороший парень, но, мягко скажем, не очень общительный. Он был близорук, носил очки с толстыми линзами и обладал какой-то нездоровой, неопрятной полнотой, выдающей в нём человека весьма далёкого от спорта. Особой активностью в общественной жизни не отличался, но в свете предстоящей поездки на Пиренейский полуостров стал прямо-таки «властителем умов» доброй половины нашего факультета и примкнувших почитателей и почитательниц (преимущественно по комсомольской линии), проходивших обучение на других факультетах. В те полтора-два месяца, что тянулся сбор необходимых бумаг и согласований, Хосе одолевали поручениями и просьбами. Девушки, на которых Хосе и посмотреть-то стеснялся, подходили первыми и задавали милые вопросы: «А правда ли, что в Испании на улицах растут апельсины и их никто не рвёт?» или « А правда, что там все свадьбы проходят в храмах и, поэтому, нет разводов?». В комитете ВЛКСМ факультета дали понять, что ждут от него фоторепортаж об Испании и сувениры. В университетском комитете ВЛКСМ от него потребовали материалы для экспозиции «Герои Республиканской армии и зверства режима Франко», стенда «Крепим интернациональную дружбу» и, конечно же, сувениры для комсомольских секретарей, а было их три - первый, второй и третий.
Надо сказать, что вся эта суета мало радовала Хосе Викторовича Хэбанес Кабоса. Плюсы от поездки просматривались чисто теоретически, ввиду мизерной суммы в валюте, которую разрешалось менять и того, что, судя по многочисленным косвенным данным, глухая провинция испанская мало чем отличалась от глухой провинции российской. А список просьб и поручений, тем не менее, рос от кабинета к кабинету. И только одно обстоятельство грело душу будущего путешественника. Так как дорогу оплачивали родственники, то они и проложили маршрут, который обеспечивал нужный результат при минимальных затратах. Поэтому, в Испанию семья летела до какого-то аэропорта, где их встречал падре на автомобиле и вёз потом до родного городка, а вот обратно они отправлялись с ближайшей железнодорожной станции во Францию, до Парижа !!!, там пересадка на поезд до Москвы. Один день в Париже в 1981 году для провинциального советского паренька, пусть даже и с испанскими корнями… Боюсь, сегодня сложно будет найти аналогию, скорее невозможно.
Нас с Хосе объединяло то, что жили мы в промышленном районе далеко от центра города, соответственно далеко и от университета, поэтому нередко пересекались в транспорте по дороге на учёбу и обратно. Сама дорога занимала около часа в один конец, мы оба много читали, немудрено, что к четвёртому курсу уже достаточно хорошо друг друга знали, обменивались книгами и впечатлениями о прочитанном. Любимыми его писателями были Хемингуэй и Ремарк. Думаю, что во многом по этой причине, Париж для него был каким-то детским волшебством, сосредоточением притягивающей магии. В последние недели до отъезда все наши с ним разговоры сводились к одному – Париж, Монмартр, Эйфелева башня, Монпарнас, набережные Сены. Все его мысли занимали предстоящие восемь часов в Париже. К тому времени он и в Москве-то был всего один раз, ещё школьником, посетив только ВДНХ, Мавзолей, музей Революции и ГУМ. Но в Москву, при желании, он мог хоть каждый день отправиться с нашего городского вокзала, а в Париж с него поезда не ходили.
Буквально за считанные дни до поездки, мы, в очередной раз, пересеклись в автобусе по дороге домой с учёбы и Хосе, видимо нуждаясь в ком-то, перед кем можно выговориться или, пытаясь окончательно убедить самого себя, поделился, что не собирается покупать там себе кроссовки, джинсы или что-то ещё, особо ценное и дефицитное здесь, в стране победившего социализма. На сэкономленные таким образом средства, он мечтает, оказавшись в Париже, добраться до любого кафе на Монмартре и провести там час за столиком с чашкой кофе, круассаном и, возможно, рюмкой кальвадоса и сигаретой «Житан» из пачки синего цвета. Помню, меня не столько поразили кроссовки и джинсы на одной чаше весов (по сегодняшним временам, конечно, не «Бентли», но социальный статус повышали не меньше), а кальвадос и сигарета на противоположной чаше непьющего и некурящего Хосе. Хемингуэй и Ремарк смело могли записать это на свой счёт. Вот уж воистину: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся»…
Через полмесяца Хосе появился на занятиях. Он практически не изменился, как никуда и не ездил, разве что сильно обгоревшее на южном солнце лицо выделялось на нашем общем бледном фоне. На расспросы реагировал как-то вяло, так, что через пару дней от него все отстали. К тому времени большинство наших комсомольских боссов стали появляться с яркими одинаковыми полиэтиленовыми пакетами, где было крупным шрифтом прописано «SUPERMERCADO» и мелким адрес и телефон. Надо думать по этой причине, они тоже Хосе особыми расспросами не донимали. Я пару раз попытался завести разговор о поездке, но как-то без особого результата. А ещё через полмесяца случилось Первое Мая с праздничной Демонстрацией, после которой разношерстная компания в количестве полутора десятка человек собралась на дачу к одной из наших однокурсниц. Пригласили и Хосе, и он, как это не однажды случалось ранее, не отказался, а даже обязался проставить на общий стол литр домашней настойки (впоследствии оказавшейся роскошным самогоном). Тогда-то мы его историю и услышали.
Апельсины действительно росли в Испании прямо на улицах, и никто их не рвал. Больше того, складывалось ощущение, что в городке, где они оказались, никто не плевался на улице, не бросал окурков и не устраивал пьяных драк с гулянием и песнями. Поселили их в маленькой семейной гостинице, где владельцем был тоже какой-то родственник. В первый вечер в ресторанчике той же гостиницы состоялся ужин, на котором присутствовали большинство из родственников. Тогда же определилась программа пребывания. Особой затейливостью она не отличалась. Каждый день за ними после завтрака заезжал кто-то из новообретённой родни, возил, показывал, как живёт, как работает, а вечером ужин и воспоминания, благо родители стали постепенно воспринимать, утраченный было, родной язык. Время быстро бежало к отъезду и уже были розданы все сувениры, в виде водки, матрёшек и металлических рублей с олимпийской символикой. Не без участия кого-то из родственников были приобретены и сувениры для Родины, а именно, пара простеньких двухкассетников, которые подлежали реализации через комиссионный магазин немедленно по приезду и рулон коврового покрытия размером 2х7,5 м. Судьбу ковролина предполагалось решить уже дома, оставить его себе или, разрезав на три куска, продать. В условиях тотального дефицита стоимость ковриков зашкаливала за три месячных зарплаты главы семьи. Настал день отъезда. Поезд на местном вокзальчике останавливался на несколько минут, провожающие помогли найти нужный вагон и занести вещи. Ковролин был тщательно скатан в рулон и упакован в бумагу и полиэтилен. По середине рулон для удобства был перетянут чем-то вроде конской сбруи, которую можно было использовать как лямки рюкзака и нести это сооружение на спине, либо использовать как ручки сумки и нести рулон уже вдвоём. Судя по полученным инструкциям, дорога с вокзала на вокзал в Париже должна была занять не более тридцати - сорока минут на метро. Такси обошлось бы значительно дороже, да и коврик вряд ли бы туда поместился. Чай в испано-французском поезде проводники не разносили, поэтому поужинали тем, что собрали в дорогу родственники, и Хосе Викторович заснул, мечтая о том, как проснётся утром в Париже. Утро наступило, но Парижа ещё не было. Поезд опаздывал на пару часов. В итоге, к моменту прибытия, от планировавшихся восьми часов, на всё про всё оставалось что-то около пяти. Хосе уже смирился с тем, что придётся отказаться от подъёма на Эйфелеву башню и довольствоваться фотографией на её фоне. На перроне он водрузил на себя ковролин, оказавшийся неожиданно лёгким для своих угрожающих габаритов, и, взяв ещё какой-то пакет, отправился вместе с родителями на поиски метро. Метро нашлось довольно быстро, и Хосе с гордостью про себя отметил, что в Московском метрополитене не в пример чище. Насчёт красивее или не красивее Хосе представления составить на этот момент ещё не успел, так как придавленный ковролином мог наблюдать только пол и ноги родителей, за которыми он следил, чтобы не потеряться в потоке спешащих парижан. Пока Хэбанес Кабос старший пытался на испано-русском наречии получить совет у пробегающих французов о том, как проще добраться с вокзала на вокзал, Хэбанес Кабос младший переводил дыхание, прислонившись ношей к стене. Только с третьего раза они загрузились в вагон (первая попытка не удалась, потому что дверь сама не открылась, пока кто-то не потянул рычаг, во второй раз Хосе недостаточно нагнулся и рулон, упершись в дверной проём, перекрыл движение в обе стороны). Проехали несколько остановок, как им и объяснили. Уже на платформе коллективный испанский Хэбанес Кабосов старших помог установить, что нужная точка назначения находится значительно дальше от них, чем за полчаса до этого. Ещё пять минут подробных расспросов помогли избежать очередного конфуза. Оказалось, что пересев в обратном направлении они окажутся ещё дальше от цели. Так устроено парижское метро, на одной платформе – разные ветки. Переход занял минут пять, но показался Хосе бесконечным.
В Париж пришла весна, окружающие спешили по своим делам одетые в легкомысленные курточки и летнюю обувь, а наши герои возвращались на Родину, где в момент их отъезда ещё лежал снег, и одежда на них была соответствующая. Пот тёк ручьём и заливал лицо и глаза, а перед глазами сливались в единый поток окурки, плевки, пустые сигаретные пачки, раздавленные бумажные стаканчики из под кофе. Рулон, в начале пути смотревший гордо вверх, через несколько минут поник до угла в 45 градусов, а к финишу придавил Хосе окончательно, не оставляя тому выбора в смене картинки. С грехом пополам, протиснувшись в вагон метро, он испытывал блаженное отупение, имея возможность выпрямить насквозь мокрую от пота спину и отдохнуть от мельтешения мусора в глазах. Если бы в тот момент кто-то сказал, что это только начало испытаний, возможно Хосе нашёл бы предлог, как избавиться от ковролина ещё в метро, но только на вокзале, и то не сразу, а после долгого перехода с ношей на горбу, в позиции, которую и в те времена считали не слишком приличной, после долгих поисков информации о своём поезде, стало ясно – это не тот вокзал. От этой новости слёзы из глаз Хосе не брызнули только по одной причине, судя по насквозь мокрой одежде, они уже все вышли вместе с потом. Во-первых, это предполагало, как минимум, потерю ещё часа времени, во-вторых, повторная плата за метро была возможна только за счёт части его заначки, где и так всё было просчитано впритык ещё у родственников в Испании. Вдобавок ко всему, продукция отечественной легкой промышленности, в которую было облачено семейство во время скитаний по парижскому метро, рулон ковролина и странный язык на котором они обращались за помощью, существенно сокращали круг лиц, готовых помочь им консультацией. Блеснуть своим, весьма посредственным, знанием английского и принять участие в расспросах редких добровольцев-помощников Хосе не мог, так как придавленный ковролином находился в позе, позволяющей видеть только обувь интервьюируемых. В итоге было принято решение, что на поиски информации о маршруте до нужного вокзала отправляются мужчины, причём источник информации должен быть официальный, а сеньора Хэбанес Кабос остаётся караулить рулон и остальной багаж.
Мужчины вернулись с листком бумаги, на котором был тщательно прописан и прорисован путь с вокзала на вокзал и, на обороте, крупная надпись на французском, призывающая всех, кто её читает, помочь владельцам листочка не сбиться с маршрута. Дальше были переходы, вагоны и, наконец, нужный вокзал. Когда через пару часов подали московский поезд, Хосе, молча просидевший всё это время, обречённо продел руки в лямки и побрёл вслед за родителями к нужному вагону. Проводник, выглядевший в форме просто щегольски, видимо не привык видеть у себя подобную публику. Приняв проездные документы, он скептически оглядел Хэбанес Кабосов старших, задержал взгляд на унизительной позе сгорбленного под рулоном Хосе и, обнаружив, что держит в руках три паспорта, с ленивым удивлением спросил: «Что, грузчик тоже с вами?»
Так закончилось это путешествие. Единственным воспоминанием о нём остался заплёванный и грязный пол парижского метро и тяжесть, не позволяющая разогнуть спину, чтобы увидеть хоть что-то, кроме обуви впереди идущих….
PS. Вот, вроде бы и всё. Но надо сказать, что тогда эта история настолько меня впечатлила, что через 14 лет оказавшись в Париже я первым делом поехал на Монмартр, заказал кофе и круассан (оказавшийся банальным рогаликом), кальвадос и сигареты «GITANES» без фильтра в синей пачке, а в метро так и не спустился. С тех пор я побывал в Париже раз пять, но до сих пор не знаю, какое там метро. Боюсь, всё ещё грязно….
|
|
НАХОДЧИВЫЙ
Ковыряюсь со своим автомобилем, периодически наблюдаю происходящее вокруг. Недалеко от меня пешеходная дорожка, с одной стороны густо осаженная высоким кустарником. Народу очень мало, в основном по этой дорожке прогуливаются собачники и пенсионеры. Двое подростков придумали себе хулиганское развлечение. Привязали за нитку сторублёвую купюру, пока нет прохожих, кладут деньги на дорожку, сами прячутся в кустах, ждут. Идёт кто-нибудь, видит бесхозные деньги, нагибается, чтобы поднять. В этот момент хулиганы дёргают за нитку, сторублёвка «убегает» в кусты и шутники, радостно крича «лох! лох! лох!», скрываются во дворах. И так каждые пять-десять минут. Прохожий, чертыхаясь, идёт дальше. В очередной раз по дорожке прогуливается старичок с таксой – потенциальная «жертва». Купюра уже собиралась скрыться в кустах, но старичок оказался находчивым. Либо заметил, либо знал этот прикол. Прежде, чем нагнуться, он своей тросточкой придавил нитку к земле. Оторвал деньги, посмотрел «на свет», убрал в карман. В сторону кустов сказал «спасибо» и пошёл гулять дальше. После этого тех хулиганов я больше не видел.
P.S. У меня самого была идея пойти уронить на нитку монтировку, но я там уже часа два рядом был. Меня эти шутники видели, наверняка бы, заметив, что я двинулся в их сторону, сразу убрали бы деньги с дороги.
|
|
Начальство заклинает: "Cроки! План!"
Я навалился на работу, как кабан
и так умело придавил всем телом,
что ей мог позавидовать диван.
|
|
В Нью-Йорке есть обычай на лето вывозить детей а апстейт (северную часть штата), в деревенские домики в горах, подальше от раскаленного асфальта. Так испокон веку делали многодетные хасиды, а затем их примеру последовали привычные к дачной жизни русские.
Вот, в одно довольно давнее уже жаркое пятничное утро я оседлал свой верный Nissan Quest 95-го года и повез в апстейт экипаж в составе: четырехлетний сын, двухлетняя племянница, жена брата (та самая Лина, о приключениях которой я не раз писал) на последнем месяце беременности и бабушка. Выехали пораньше, потому что к полудню на шоссе будет не проехать от хасидов, спешащих добраться до места до начала шаббата.
На мосту Джорджа Вашингтона дети запросились в туалет, причем специально взятый в дорогу музыкальный горшок проигнорировали, а потребовали более цивилизованных условий. Ладно, прямо за мостом есть заправка, которая всегда напоминала мне анекдот о праведном еврее – тот, где он хорошенько помолился, и кругом суббота, а на дороге, по которой ему надо ехать, сплошной четверг. В смысле, там кругом штат Нью-Йорк, а непосредственно на заправке – штат Нью-Джерси, и бензин на полтинник за галлон дешевле. По этому поводу там всегда полно машин, кто же откажется сэкономить.
На заправке я, каюсь, поступил не очень хорошо – встал не на парковке, а на аварийку прямо у дверей магазинчика, в котором удобства. Но больно уж дети торопили. Извлечь их из автокресел оказалось нетривиальной задачей, все пространство вокруг сидений (а места в минивэне много) было плотно заставлено сумками, пакетами и клунками с провизией и другим необходимым для детского отдыха барахлом. Высадили их, сводили в туалет, посадили обратно, я сел за руль, хвать-похвать – а ключей от машины в кармане нет.
Понятно, что я их выронил где-то салоне, пока возился с детьми, но где? Это же надо все 150 сумок перерывать. Начинаем их методично вытаскивать, искать и внутри, и на полу под ними. Где-то на тридцатой сумке подъезжает полицейская машина:
- Здесь нельзя стоять. Уезжайте!
Я:
- Рад бы, но ключи потерял.
Полицейский, подумав:
- Запасные есть у кого-нибудь?
- Есть.
- Сколько надо, чтобы их привезли?
- Ну... минут сорок.
- Жду ровно сорок минут, потом штрафую.
Звоню обладателю вторых ключей – бывшей жене. Мы в тот период как раз разводились, жили уже врозь, но машиной и ребенком еще пользовались по очереди. Разбудил, выслушал много ласковых слов с сексуальным оттенком. Наконец говорит со вздохом:
- Ладно, что с вами делать. Ждите, привезу (имеется в виду – возьмет машину нового спутника жизни). Где вас искать?
- Знаешь заправку сразу за мостом Вашингтона? Вот там.
Ждем на жаре сорок минут. Ну, где сорок, там и шестьдесят. Продолжаем перебирать сумки и клунки, перерыли уже все по три раза, ключи как сквозь землю провалились. Полицай со своей светомузыкой стоит рядом, типа охраняет. Хреново охраняет, каждый второй водитель подходит поинтересоваться, что случилось. Одни ржут, другие сочувствуют, третьи пытаются помочь в поисках, четвертые все сразу. Звонит супруга:
- Ну где вы там? Я всю заправку обошла, вас не вижу.
- Как это не видишь? Мы тут такое лазерное шоу устроили, наверно, из Манхэттена видно.
- Нет тут никаго шоу. Очередь из машин на полмили, больше ничего.
И тут я соображаю, в чем дело. Чертов мост Джорджа Вашингтона имеет два уровня. Кстати, когда пристроили нижний, то нью-йоркцы окрестили его именем Марты Вашингтон. Логично, кто еще может лежать под Джорджем. Из Бруклина в апстейт дорога лежит через верхний уровень, а из Бронкса, где обосновалась жена, попадаешь на нижний. Или наоборот, не помню уже. На другом уровне тоже есть нью-джерсийская заправка. Объясняю это супруге. Выслушиваю новую порцию комплиментов, жду еще полчаса, пока она заново въедет на мост и съедет на нужном уровне. Наконец получаю вожделенные ключи. Под нежными взглядами полисмена и зевак (как же, все кончилось хорошо, семья соединилась) грузим все клунки обратно и уезжаем.
Далеко не уехали. Пробка на шоссе совершенно немыслимая даже для этого времени дня и года. Просто столпотворение. Продвигаемся по полдюйма в час. Хасиды в соседних машинах усердно молятся – видимо, понимают, что до шаббата никак не успевают, и просят сделать на дороге четверг. Посмотрев на измученных пассажиров, я принимаю решение уйти с шоссе и добираться по проселочным дорогам. Навигатора у меня тогда еще не было, на местности ориентируюсь средне ближе к никак, поэтому звоню брату на работу, он открывает Google Maps и пытается мной дистанционно руководить.
Едем через бесконечные деревни, поля и горы.
Сын: - Я есть хочу!
Бабушка: - На тебе яблочко.
Сын: - Не хочу яблочко, хочу пиццу.
Племянница: - Хасю пис!
Бабушка: - На тебе горшок.
Племянница: - Не хасю гасёк, хасю пис!
Лина: - «Пис» - это не «писять», это «пицца».
Брат (в телефон): - Где ты едешь?
Я: - Черт его разберет. Что-то длинное на «Л».
Брат: - Если это Линкольнвилль, то через пять миль направо на шестую дорогу, а если Лексингтонхиллс, то я тащусь, куда ты заехал.
Лина: - Там по дороге есть госпиталь? А то я сейчас рожу прямо здесь.
В общем, доехали уже ближе к ночи, смертельно усталые, но дико счастливые оттого, что никого не потеряли в дороге, и еще больше – оттого, что пассажиров в дороге не прибавилось.
В понедельник, вернувшись в город, я узнал из газет, чем была вызвана пробка. Там случилась авария. Милях в десяти дальше по шоссе, примерно в то время, когда мы должны были бы там проезжать, если бы не катавасия с ключами, опрокинулся многотонный грузовик и придавил собой Nissan Quest 95-го года. Еврейская семья, ехавшая в «Ниссане», погибла целиком.
Что касается ключей, то они нашлись уже на следующее утро. В музыкальном горшке, будь он неладен.
|
|
Для ностальгирующих алкоголиков
История реальная, хоть и слегка облитературенная
Мозг старшины Козлова работал на полную мощность.
«Домой палево, волосню найдет, дурра, млять. Первая, вторая, у Кольки ключ. У него срач. Не графья, шампунь, конфет. Коробку. Даст! Лопатник подогнал, «Питэк», вещь. Мужской? Полюбасу, вещь. Даст. Сиськи, оооооо! Не намотать, млять. Не должна, врачиха. Жопа, ооооо! Трубу подогнать? Облезет. Шестая, седьмая. Сизиков? Млять. Хазанов… Млять.»
Сержант потянул железную защелку. «Сазонов млять!»
Защелка лязгнула, и дверь камеры приоткрылась. В образовавшейся щели появилась морда Козлова и грубым голосом приказала:
- Сазонов, на выход!
Миша медленно встал с деревянного топчана, вышел из камеры и, ступая босыми ногами по грязному линолеуму, сгорбившись и прихрамывая, потопал за громадным старшиной по длинному коридору. Из одежды на Мише были только мятые семейные трусы, оставшиеся на память о семейной жизни. Каждый шаг отдавался в голове тупой болью.
- Хоть бы расстреляли, - подумал Миша.
В приемном покое за обшарпанной стойкой сидели капитан Дмитрий Назаров - молодой человек интеллигентного вида в очочках, и фельдшер Рита Коралько - толстая румяная тетка в белом халате. Увидев Мишу, Рита оживилась:
- Протрезвел, красавчик?
Миша выпрямился и кивнул.
- Ножка бо-бо, может помазать – ехидно предложила Рита.
- Спасибо не надо, - буркнул Миша, взглянул на свое ободранное, в запекшейся крови правое колено, и подтянул трусы.
- Сядь пока, - приказал сержант Козлов и кивнул на стоящую вдоль стены лавку.
Миша сел. Капитан принялся усердно заполнять журнал. Козлов, не теряя времени даром, бочком подобрался к Рите, незаметно ущипнул за теплую ляжку и похотливо шепнул на ухо:
- Мяконькая.
Рита улыбнулась и тихонько хлопнула его по большой волосатой лапе. Козлов ухмыльнулся.
- Здоровый кабан, - думала Рита, - этот может. Кошелек подарил, мужской. Кобелина. Импотент мой рад будет. Для здоровья надо иногда. Убьет узнает. Алкаш. А была, не была. Все равно я тут временно.
Рита достала из сумочки пачку «Вог».
- Николай Иванович, пойдемте покурим.
Когда вернулись Рита с Козловым, между ними все было решено.
Миша разглядывал пятно на полу и икал. Прошло минут десять. Наконец, капитан поднял голову.
- Сазонов, подойдите сюда, - скомандовал он красивым баритоном.
Миша подошел к стойке.
- Как самочувствие? – вежливо спросил капитан.
- Нормально.
- Сейчас сдадите отпечатки пальцев и пойдете домой.
- Насколько мне известно, дактилоскопия для законопослушных граждан есть процедура добровольная, - возразил Миша.
Капитан с интересом посмотрел на Мишу.
- Шибко умный? – угрожающе прохрюкал сержант, явно бравирую перед дамой.
- Нет, что вы.
- Не проспался еще, похоже, - улыбнулась тетка.
- Будете добровольно сдавать отпечатки? - спокойно спросил капитан.
- Добровольно буду, - сказал Миша с достоинством и икнул, - давно сам собирался сдать, да все время не мог выбрать.
Сержант взял со стойки валик, повозил им по пропитанной чернилами подушечке, испачкал Мишины ладони, и поочередно сильно придавил каждый палец к листу бумаги. Давил, словно хотел меня раздавить.
- Вымойте руки и одевайтесь, - разрешил капитан.
Сержант отвел Мишу в вонючий сортир, где он сначала долго и жадно лакал воду, стараясь не лизнуть неаппетитный кран, а потом попытался отмыть руки, натирая их крохотным кусочком хозяйственного мыла. Чернила холодной водой не отмывались, да и сержанту чужие водные процедуры быстро надоело.
- Пошли, дома помоешься, если че, - веско сказал он, и они вернулись в «приемный покой».
Сержант открыл железную кабинку и вывалил на лавку, смятую в комок вместе с ботинками, одежду. Под насмешливым взглядом тетки, Миша быстро оделся. Брюки, как раз в районе правого колена, были испачканы, галстук отсутствовал.
- Сазонов, еще раз подойдите, - сказал капитан.
Мища отряхнул брюки и подошел к стойке. Капитан порылся у себя между ног и выложил на стойку ключи, сигаретную пачку, несколько медяков и пластмассовый кружок, в котором Миша сразу опознал казиношную фишку.
- А телефон, деньги? – спросил Миша, предчувствуя беду.
- У Вас при себе был двести пятьсят один рубль пятьдесят копеек. Двести пятьдесят рублей мы удержали за услуги. Вот квитанция. Телефона не было, вы его, наверное, до нас потеряли. Распишитесь, что не имеете претензий, - невозмутимо сказал капитан и протянул ручку.
Миша вздохнул. Бумажник, видимо, тоже удержали за услуги. Спорить было бесполезно, да и опасно. Недовольного клиента могли счесть недостаточно протрезвевшим и отправить обратно в камеру. К тому же, менты почему-то не позарились на фишку.
Капитан ждал. Очень хотелось врезать ему по очкам, но вместо этого, смирив гордыню, Миша расписался, сложил свои пожитки в карман пиджака и, не прощаясь, вышел с высоко поднятой и больной головой.
На крыльце вытрезвителя Миша столкнулся с двумя амбалами в камуфляже, которые тащили пьяную неопрятную девку. Девка упиралась и орала дурным голосом:
- Я баба русская, ЕБААААТЬСЯ хочу!
|
|
ххх: У меня когнитивный диссонанс.
Сегодня в обед доступ к сервакам пропал. Роутер пингуется, а серваки - нет.
кабель, идущий от роутера к серверам, придавлен ножкой дивана - работяги передвигали и случайно передавили. Решил заменить кабель - вдруг обрыв?
Снял диван с кабеля - вуаля! На серваках появился инет!
Решил повторить эксперимент. Придавил кабель диваном в другом, нетронутом, месте. Инет пропал. Снял диван - инет появился.
Это как может быть? Это же кабель с проводами, а не шланг с водой, который если придавить - вода не течет, отпустить - течет?
ууу: У меня была такая же фигня с диваном и тещей. Ставишь на ногу диван - от тещи исходит звук, убираешь - звук пропадает...
|
|
Работал я в конце девяностых в одном северном городке и решил оттуда сматываться.
Почему - отдельная история.
Приехал я в домой и тут мне друг звонит и приглашает на ПЬЯНКУ.
А я до этого ни разу не напивался до состояния "ПРИКЛЮЧЕНИЯ".
В общем никаких "боевых историй" - спортсмен.
НЕ БРАЛО.
НАПРОЧЬ.
После 0,7 водки отжимался рядом со столом под которым лежали тела павших.
Ну я и решил что НАДО.
Подготовился капитально - 2 бутылки вина + водка и бренди. А весу во мне тогда было ~ 125 кг. Я думал будет как раз, но ребята потом говорили что я, мерзавец, их без коньяка оставил.
Это преамбула.
На ПЬЯНКУ оделся соответственно - чтоб не жалко. Приехали, а там девок целый букет. А я похож на полярника после 5 зимовок без душа. Ну я думаю - значит судьба сконцентрироваться на пункте №1 (достижение состояния ВАШУМАТЬ) А рядом сидит такая фифа, в платьице c нашитыми розочками (потом мне объяснили, что это бантики). Пооблизывался я и начал вливать в себя ГОРЮЧЕЕ и выплёскивать анекдоты.
Процесс я не затягивал и момент когда полёт перешёл в неуправляемый, разумеется, пропустил. Проснулся я с первыми лучами … люстры и потянулся на чём то, как мне показалось, очень мягком - паркетном полу. Правда подо мной была огромная старая занавеска. Но не для удобства, а как оказалось из гигиенических соображений.
Оказывается когда мои оба полушария переключились на "автопилот" я начал буянить. И поскольку вся собравшаяся кодла никак не могла иммобилизовать 125 кг ещё движимого веса, меня уговорили прокатиться на "лимузине с огоньком". Полицию скорую или пожарников вызывать не стали опасаясь скорой мести. Вызвали такси.
Когда я залазил в "мотор" таксист почуяв, что концентрация этанола в закрытом пространстве как то резко подскочила выше критической, поинтересовался: "Он не БЛЮЁТ?" Ребята глядя на него абсолютно честными глазами сказали: "да ты ЧЁ, мужик! С НИМ такого НИКОГДА не было"
Адрес я назвал почему то своей бабули. Почему? Наверно перед смертью вспомню - говорят тогда все ВСЁ вспоминают. Но всё равно не скажу. Никому. На всякий случай.
Бабуля рассказывала что когда шофёр меня допёр до дверей (я потом у ребят спрашивал - водилу специально покрупнее искали?) Он попросил ведро воды и тряпку. Побольше.
Проснувшись я собрался ехать на работу. Голова вопреки "боевым рассказам" друзей не болела. Глянув на себя в зеркало и осмотрев одежду я понял, что бабуля с гигиеническими предосторожностями не переборщила – всё таки врач с сорокалетним опытом. Пришлось придумывать отмазки для работы и жалостливым голосом озвучивать их начальству по телефону, а потом ехать домой в последнем тамбуре электрички.
Позвонил друзьям. Они сказали что поить меня можно только в бетонном бункере предварительно заперев на ключ.
А потом сообщили что я чуть свою соседку по столу не убил.
Я не неё упал.
А она весит в два раза меньше меня.
Из всего ущерба потребовали только окно починить.
Починить окно я пообещал деньгами и стал выпытывать какую соседку я придавил, слева или справа?
Оказалось ту самую - с "розочками".
Пришла домой мама и говорит: "я тут свою одноклассницу встретила - 30 лет не виделись. У неё дочка не замужем, симпОтиШная. Ты ж холостой - давай познакомлю!"
Я говорю : "я не холостой, я ещё БОЕВОЙ. Ты с каких пор сводней стала? Пельмени дай лучше а то кишка кишке бьёт по башке". После заполнения желудка я вспомнил все "боевые рассказы" всех своих друзей и понял, что с пельмешками сильно поторопился.
Покинув "напуганное" фаянсовое изделие отправился в свою комнату и принял горизонтальное положение, дабы не конфликтовать с внутренними органами.
Долго выполнять упражнение ВХПЛ(Выпрямление Хребта Посредством Лежания) мне не дали. Противно затрезвонил телефон и мама крикнула чтоб я тащил свою тушу на кухню к аппарату.
Звонила одна из вчерашних собутыльниц и сказала что я превнёс во вчерашнюю попойку такой доселе невиданый колорит, что без меня им в следующие выходные будет скуШно
Только потребовала что б я приходил с закуской а не с выпивкой (в слове выпивка сквозила тревога)
Я пообещал быть там же через неделю и в приличном виде, и справился о состоянии опорно-двигательной системы своей "соседки по парте"
Мне сказали что скелет не повреждён, но сидеть не может поскольку “филейная” часть имеет обширную гематому.
О состоянии психики судить трудно, но персонаж вздрагивает при упоминании моего имени.
Я пообещал весомые цветочно-кондитерские извинения в пределах допустимых диетами.
Мне сказали что в диетах объект замечен не был как в прочим и в "порочащих связях".
На следующую пьянку я тащил уже не булькающий баул и веник не помню какой, но точно несъедобной зелени.
Извинения приняты были, но меня попросили если нахожусь рядом - принимать сидячее положение. На всякий случай.
В тот вечер я не пил. Веселил компанию за два раза оптом - в качестве извинений. И выполнял роль медвытрезвителя - иллиминировал публику решившую повторить мой прошлонедельный подвиг.
С жертвой моих алкогольных экспериментов мы потихоньку разговорились и выяснилось, что она и есть ДОЧКА МАМИНОЙ ОДНОКЛАСНИЦЫ.
Через месяц мы взаимно познакомились с родителями, а ещё через пол года повязались друг с дружкой законным браком.
|
|
— А вы знаете, почему собаки поднимают лапу, когда писают?
— Потому что давным-давно одна собачка писала на один и тот же забор.
Он подгнил, упал и придавил её насмерть… С тех пор все собаки, когда писают, придерживают забор…
|
|
Из двух лет в армии я чуть больше года на точке время провел, да я писал об этом уже. А вот все остальное время я провел в казарме. А в казарме понятно, какие занятия - знай себе через день в наряды ходи. На тумбочку, в автопарк... Если повезет, на КПП, если нет - в караул, а самый обычный наряд - на кухню. Ну, наряды, и наряды - полгода в них я проходил без проблем.
А потом нам в часть духов подвезли, из Узбекистана. По-русски они немножко говорили уже, но кучковались только между собой, конечно. И вот, "повезло", попал я как-то - меня старшим наряда поставили по кухне, и 15 этих узбекских архаровцев в подчинение дали. То есть, старшим-то прапорщик, конечно был, только он после полуночи домой смылся, как только мы убирать зал закончили.
Чтобы было понятно, о какой кухне-столовой идет речь - у нас сразу три части кормилось: авиационный полк, батальон авиатехнического обеспечения, и наше ОБРСТО. Чуть больше тысячи человек, в обшей сложности, то есть, и убирать после ужина было ну очень много. А потом еще на следующий обед картошки начистить. С картошкой мы в тот наряд справились часам к двум ночи, осталось только полы помыть. И вот тут-то оно и пошло.
Мои подчиненные на приказ мыть полы сделали вид, что русский забыли. Я повторил, они шушукаться стали, и смешки отпускать. Ихнего заводилу я уже давно приметил, поэтому сразу к нему пошел, со шваброй.
Говорю:
- Давай боец, мой пространство. Пока все не вымоем, спать не пойдем ведь.
И швабру ему протягиваю.
И что ты думаешь, он тут же мала-мала русский вспомнил, так и сказал в ответ, что ему аллах не велел.
Я тогда дурной был, сейчас может как по-другому бы разрулил, а в тот момент я просто вывалил, что сейчас у него не аллах, а Я начальник. Ну, и добавил:
- Мыть все будем, мне похуй, что ты с братвой мусульманин, а я христианин. Я спать хочу, понял?
А он понял, так мне в рожу и заржал:
- Раз ты христианин, значит терпеть должен, мой сам.
Мне б опять, придавить его на месте, так нет, повело меня. Говорю:
- Ты, дружбан, в христианстве ничего не понимаешь, нам ведь только на пиздюли отвечать запрещено, а о том, что слуг аллаха пол заставлять мыть нельзя, ничего не сказано...
Волчонок этот меня тогда на слове поймал. На месте озверел прямо, только и пробормотал, что "раз на пиздюле тибэ нэлзе атвещат, палущай!" Ну, и выдал меня по груди сначала. Я, правда, готов был. У меня вообще порог чувствительности очень высокий, минимально руку нужно сломать, чтобы я расстроился, а этот щегол и легкий еще совсем был. Так что, я ему в ответ только улыбнулся, и сказал:
- Видишь, Христос тебя простил, теперь бери швабру в руки, и иди, пол мой, сука! А я спать хочу.
Вот тут его совсем повело. Не помню чем он меня тогда прижарил, но крепко, по носу. Всю ХБ кровью закапало. Ну, я нос под краником ополоснул, повернулся, гляжу, а они уже всем аулом в углу в кучку сбились, и зубы скалят.
Ну, я тогда тоже улыбнулся, и к ним пошел.
Мне их старший даже успел сказать, что мне Христос велел полы мыть, но, по-моему, не до конца договорил. Потому что я крутанул, и сапогом шею к полу придавил. И объяснил, что Христос мне велел за удар ударом не отвечать, ну, дак я и не отвечаю. Мне только нужно, чтобы полы помыты были.
За что и получил по-настоящему. Ножом по руке от салажонка из оставшихся "боевиков". Он мне, наверное, куда-то в горло целился, да я рукой прикрылся. Руку он мне располосовал здорово, аж всю ХБ попортил. Мне повезло, я его все-таки сбил в полете, и тоже сапогом к земле придавил. Он какое-то время верещал, правда, звал уже товарища прапорщика, ну, да я ему объяснил, что в три ночи у него один товарищ прапорщик - Я.
Мне тогда очень повезло, что остальные на меня не кинулись, все-таки, аллах-акбарство в те времена не так сильно развито было, иначе б убили, конечно.
А потом мы все вместе дружно помыли полы. У меня с руки, правда, здорово капало, так что, пришлось приказать, чтобы за мной перемывали, но на тот момент уже никто против не был.
Хоть меня этот гаденыш и здорово порезал, я в санчасть не пошел - а зачем мне нужно-то было объяснения писать? Перетянулся сам, потом зализал, потом и вообще прошло.
Шрам, конечно, остался, тут уж никуда не денешься. Но и ощущение зато осталось, когда ты весь в кровищи идешь к 15 узбекам, и ржешь им в морду. И говоришь:
- Полы мыть надо, суки, я спать хочу!
|
|
Взятка
Сегодня в электричке ехал милиционер. Или полицейский? Неважно, не суть. Не то что бы толстый, но очень больших размеров майор. Вполне себе располагающей внешности. Был он красноморд, добродушен, и слегка поддат. В ногах у него стоял сумка, точнее пакет, доверху набитый красными крупными яблоками.
И глядя на эти яблоки я почему-то вспомнил, как много лет назад, в точно такую же пору, в небольшой деревеньке где-то между Ярославлем и Костромой, купил самое дорогое в своей жизни яблоко.
Трасса была абсолютно пустой, деревенька - палкой перебросишь, и ничто не предвещало беды, но я всё равно сбросил до восьмидесяти, а когда показался знак "Конец населённого пункта", опять придавил.
Прямо за знаком, в кустах, они и стояли, двое из ларца. Молодые, румяные, весёлые. Один сидел за рулём девятки, другой помахивая радаром грыз яблоко.
- Сто тридцать шесть! Прикинь? - радостно сквозь яблоко прошамкал он коллеге, постучав огрызком по стеклу радара.
- Хорошая тачка. - одобрительно кивнул второй. - Приёмистая!
- Ага! - согласился первый. - Я думал ну сто, ну сто десять. А он как прыгнет!
- Да вы присаживайтесь, товарищ водитель, присаживайтесь! - сказал мне тот что сидел в девятке, и ткнул моими документами, в которые даже не заглянул, на пассажирское сиденье рядом с собой.
Я сел и спросил.
- Сколько?
- Ну, что значит так сразу "сколько"? - обиженно захрустело яблоко с заднего сиденья.
- Полторы. - прервал обличительный монолог коллеги передний.
- Тогда протокол. - вежливо отказался я.
- Тысяча. - сразу согласился передний. - И только исключительно потому что погода хорошая, и вы человек приятный.
- У нас просто бланки кончились. - прожевало сзади яблоко.
- Пятьсот. - сказал я.
- Нет, ну!.. Ну, нет! - возмутился задний. - Сто тридцать шесть под протокол это ведь права!
- Не факт. - сказал я. - Судья даст пятьсот. Государству нужны деньги. На кой черт ему мои права?
- Умный. - сказал передний заднему.
- Москвич. - подтвердил тот.
- Вот за это вас москвичей и не любят. - вздохнули оба.
Я достал заранее приготовленную купюру, расправил, и аккуратно воткнул в ящик для перчаток.
- Угощайтесь! - раздалось сзади.
Я обернулся. Задний протягивал мне большое красное яблоко. Там, сзади, на полу, их стоял целый пакет.
- Берите-берите, не стесняйтесь! Хорошие яблоки. Экологически чистые. В Москве таких нет.
- Оброк с деревни? - я взял яблоко и кивнул на пакет.
- Как вам не стыдно! - возмутился он. - Жители сами несут, в знак благодарности! Мы тут постоим, глядишь вы козу у кого нибудь не собьёте. Или собаку. Или человека ещё, упаси господь.
- Ага. Это если вон там. - сказал я и кивнул в начало деревни, на горку. - Если вон там встать. А тут только трупы считать.
- Неправда! - вдруг серьёзно ответил тот что спереди. - Если бы мы там стояли, вы бы все деревни, где мы там не стоим, сто сорок шли. А так вы в каждую деревню будете въезжать ну пусть не шестьдесят, но аккуратно и на допустимой разумной скорости. Как и положено сознательному водителю. Вы ведь сознательный водитель?
- Не то слово. Более чем. Вы же видите!
- Ну вот! Тогда счастливого пути! - И протянул мне документы. - Яблочко не забудьте. Деньги плачены всё таки.
- Не дорогие яблоки-то у вас? - спросил я удивлённо.
- А что делать? Мы ведь взяток не берём. Зарплата маленькая, вот и приходится крутиться. А цены рынок диктует, не мы. Вы ведь знаете.
- Но мы не жадные. - радостно добавил с заднего сиденья второй. - Вот, возьмите ещё! Бесплатно, бесплатно, не бойтесь!
- Нет, спасибо. - отказался я.
- А что? Сами не съедите, девушку бы угостили.
- Какую девушку?
- Ну, какую? В машине же с вами девушка?
- Собака. - сказал я. - Пёс. Он яблоки не ест.
- Ну, извините! - развёл руками задний. - Колбасу мы сами съели. Час назад.
Яблоко стоимостью пятьсот рублей ещё долго валялось у меня в салоне.
Потом Сёма то ли от скуки, то ли в знак протеста, пока я торчал с удочкой, яблоко загрыз. Он его не съел, а просто покусал и обслюнявил.
- Сёма! - спросил я его. - Ты в курсе, что только что уничтожил стоимость своего месячного рациона?
Сёма некультурно рыгнул, и презрительно фыркнул. Цены на фрукты в окрестностях некрасовского уезда его интересовали меньше всего.
* * *
От воспоминаний меня отвлёк телефон, который зазвонил в кармане у майора. Пыхтя и отдуваясь тот стал его вытаскивать, привстал, неловко повернулся, и пакет, потеряв точку опоры, опрокинулся набок. Крупные красные яблоки покатились по вагону.
Люди, сидящие вокруг, наклонялись, поднимали яблоки, и смеясь передавали обратно. А бабуля, сидевшая рядом с майором, который всё никак не мог сладить со своим телефоном, принимала их и складывала обратно в пакет.
Наконец майору удалось справится с телефоном, он нажал кнопку и сказал в трубку:
- Чёрт!
Видимо на том конце попросили уточнить. Майор принял у бабули пакет, кивнул, снова поставил его в ногах, и объяснил:
- Да взятка у меня, блин, рассыпалась!
Ракетчик
|
|
Про тараканов.
xxx: Это разве охуел?! Вот я охуел, когда в подъезде встретился с ТАРАКАНИЩЕМ на стероидах. Хуня делов думаю, и придавил его ботинком карающим, приготовившись услышать характерный хруст. И шо ви думаете? Ни-ху-я!!! Этот тараканий Халк как ни в чём не бывало въебал как Усейн Болт - еле нагнал и топнул уже от души - только тогда хитин хрустнул и я понял что ему пизда. Крепко задумался после инцидента - а если эти твари толпой в хату попрут?!
|
|
Для развозки купили скутер. Неплохой. Я даже сел, посидел, покрутил рулем и вспомнил юность. Конечно тогда я предпочел этой игрушке «Иж Юпитера», но у моего друга был аналогичный этому, правда советский «Вятка Электрон».
Но да суть не в этом.
-Ритка, открывай ворота! Ворота открывай! - страшный крик раздался по улице, вместе с рокотом мотороллера и воем ГАИшного уазика. Ритка, засуетилась, ломанулась ко двору, но почему то открыла не ворота, а калитку, что в принципе не помешало моему другану Пашке, на полном ходу проскочить в нее. Ритка, а это была его младшая сестра, отерла пот и со страхом смотрела на взвизгнувший тормозами уазик затормозивший рядом. Пашка, соскочив с мотороллера, почему то быстро напялил шлем, пристегнутый до этого к ручке его железного коня. Мы замерли в ожидании развязки. Над улицей повисла зловещая тишина. Хлопнула дверка уазика и из нее вывалился Совко — это наш начальник ГАИ. Сейчас я думаю, что у него была паранойя. Хлебом, сука, не корми, дай погоняться за мотовелосипедами и мотоциклами. Он тоже ломанулся во двор. Пашка, втянул голову в шлеме, в плечи, ожидая удара. Но Совко вдруг в калитке притормозил. Огляделся по сторонам, даже искоса посмотрел на нас и подобрал валяющуюся на земле палку. Пашка втянул голову еще глубже, из шлема выглядывал только нос. Мы заняли, позицию с хорошим обзором, походу шоу начиналось. Но Совко вел себя неадекватно, приложив палку не к Пашкиной голове, а к проему калитки. Это интриговало. Мы даже переглянулись. И вздохнули с облегчением, только тогда, когда он направился к Пашке и мотороллеру.
-Руки! - скомандовал Совко и Пашка задрал их почему-то кверху. Став похож со втянутой в плечи головой в каске и поднятыми руками, на фашиста под Сталинградом. - Сюда, руки, ко мне! - мы спешно достали сигареты. Не перекурить такое поведение действующих лиц, было не серьезно. Осмотрев Пашкины руки, Совко приложил палку к рулю мотороллера. Логики не было, явно была какая то хрень и мы сделали по глубокой затяжке. - Значит так! - Совко решил расставить все по своим местам, - если ты сейчас, выедешь на мотороллере в эту калитку обратно, тебе ничего не будет! Это я тебе обещаю, при всех!
Тут-то мы и поняли, что к чему. Этот долбанный руль Пашкиного «коня» оказался шире проема. Не намного, но вместе с зеркалами, сантиметров на десять-пятнадцать. Чтобы проехать в калитку, Пашке пришлось делать какие то замысловатые движения, повернув руль влево, потом вправо, но все равно задел зеркалом заднего вида, свернув его нахрен. Мы отчаянно курили и внутренне напрягались, переживая за другана. Ведь ко всему прочему, он еще и придавил пальцы руки ручкой сцепления, упершийся в столб. Совко цокал языком и произнес, - понятно, будем составлять протокол! Хотя, ладно, тренируйся, посмотрим как ты сделаешь это в следующий раз.
|
|
СЕМЕЙНЫЙ НАПИТОК.
Эту историю я услышал от жениха на организованном им мальчишнике по случаю предстоящей свадьбы.
Проснулся я от того, что мой пах смачно и шумно облизывали. Я попытался вытащить из-под головы руку, чтобы придать Машкиной голове правильное направление и нужный ритм, но рука не поддавалась. Ни одна, ни другая. Кроме того, на глазах была какая-то тряпка, которую невозможно было стряхнуть. Вдобавок ко всему, Машка лежала на моих ногах, терлась о них теплой грудью, прикрытой мохнатым джемпером и зачем-то била веником по моим щиколоткам.
В голове промелькнул вчерашний вечер после сдачи проекта Заказчику, когда мы, трое парней и двое наших девчонок завалились в Машкин коттедж, и чуть не с порога принялись выпивать из горлышка «Джек Дэниелс», передавая бутылку по кругу. Потом у нас возник спор - я стал утверждать, что хороший самогон лучше любого вискаря, а Машка «слетала» в подвал и притащила бутылку прозрачной жидкости, в которой плавали симпатичные зеленые водоросли, придававшие напитку изумрудный оттенок.
- Папа с дедом гонят, сто раз фильтруют, настаивают на меду, а трава — это тархун с мятой, их из Абхазии привозят.
- Ты глянь! Похоже, Машка тебе серьезные авансы раздает, - хмыкнула Светка, - имей в виду, она потомственная ведьма, а это священный напиток. По преданию его достойны выпивать только мужчины их семейного клана. Так, что сам напросился, теперь пей, - и Светка противно захихикала.
Напиток оказался божественным, но мужики перемудрили с его крепостью, потому, что после бурного веселья, когда мы угомонились и выключили свет, а Машка стянула с меня джинсы, я отключился. На этом моменте воспоминаний, внизу живота стало щекотно, и я затрепыхался в своих путах. Машкин язык переключился на мой живот, и она быстрее застучала веником по ногам, а я осознал, что безумно хочу писать. Потом Машка надавила мне на пах, и я заорал:
- Машка, убери руку, а то обоссусь.
- На чердаке твоя Машка спит. Обиделась, когда ты не стал играть с ней в лошадку и отключился, - раздался из глубины комнаты голос всезнающей Светки.
Я покрылся холодной испариной и вжался спиной в кровать, потому, что меня по-прежнему облизывали, и это была не Машка и даже не Светка. Я попытался шевельнуть ногами, но лежащая на мне туша плотно припечатал их к кровати. В голове метался безумный рой всполошенных мыслей: «Боже, как хочется ссать. Башка раскалывается. Будь проклят этот семейный самогон. Кто лижет мне яйца? Зачем я позволил Машке привязать себя к кровати. И на черта я притащил из самолета эту повязку для глаз: «А теперь мы наденем на лошадку шоры и пусть она угадает, что с ней сделает наездница». Макс? Это он, козлина! Кроме Машки только он был в свитере».
Так вот, что означают его вечные приглашения вместе покурить или попить кофе. Какой же гад, как мне теперь людям в глаза смотреть? А если Машка узнает? Светка стопудово «заложит», если увидит. Я задергался, но Макс придавил мне ноги, что было не повернуться. Тогда я затряс головой, и как-то особенно удачно задел о плечо повязкой, отчего она слегка сдвинулась с глаз.
В комнате было темно, тяжеленые гардины отгородили её от питерских белых ночей, а мне стало немного легче - вроде бы нас пока никто не видит. Взывать к совести Макса было бесполезно, он шумно сопел и был вне себя от страсти, поэтому я решил, затеять разговор со Светкой, может быть тогда, этот гадёныш втихаря от меня свалит.
- Свет, а Свет, чем ты там чавкаешь? Я тоже жрать хочу.
Со стороны Светки раздался кашель, видать подавилась салатом, а потом двухголосое ржанье. Вот кому надо в лошадок играть.
- Ты это точно есть не будешь, - со всхлипом проговорила Светка и снова заржала, как кобыла на выданье.
- Ты сегодня заткнёшься, наконец? – услышал я со стороны Светки сдавленный голос Макса, - кушай Светочка, кушай, а то этот придурок всю еду у тебя отберёт, - и гады снова заржали, но уже во всю глотку. Я ещё не успел подумать плохо о Владе, как он отозвался из противоположного конца комнаты:
- Так может быть выпьем, раз вы меня разбудили. Где у Машки выключатель?
По комнате пробежал расплывчатый свет смартфона, и ярко вспыхнула люстра. На моих ногах лежал Машкин большой белый пудель, колотил по моим ногам веселым хвостом с кисточкой на конце, и умильно улыбаясь белоснежными зубами, капал слюнями на мою промежность.
Не стану повторять, что говорили бессовестные твари сквозь гомерический хохот, в том момент мне безумно хотелось ссать.
- Развяжите мне руки, суки!
- Ты бы не упоминал собак всуе, - задыхаясь от смеха, пробормотал Макс и первым бросился мне на помощь. Вот не зря я с ним курил и пил кофе, он настоящий мужик. Макс подкрался ко мне с изголовья, и начал было развязывать мудреные Машкины узлы, но пёсик зарычал и злобно оскалил зубы. Похоже, ему не понравилось, что такая замечательная игрушка может от него сбежать, а я заорал:
- Макс, назад!
Макс шарахнулся в сторону, скотина перестала рычать и снова принялась улыбаться. А я в очередной раз облился потом.
- Стряхнуть его пробовал?
- Да, он чуть не откусил мне яйца. Позовите собаку как-нибудь, - прошептал я, - как зовут эту гниду?
- Как-то на «Дж» сквозь слезы просипела Светка.
- Так зовите же, уроды!
- Джек, - заорали парни с разных сторон.
- Дэниелс, - пискнула с дивана Светка, захрюкала и забилась в истерике. Я когда-нибудь прибью эту бессердечную тварь, вот только выполним следующий заказ, и задушу её прямо в офисе.
- Дружок, Джульбарс, Джессика, Джамбул, - надрывались пацаны, но белая псина по-прежнему не хотела слезать с моих ног и капала на яйца слюнями. Все же мужики добрее баб, они реально понимали грозящую мне опасность и старались изо всех сил:
- Джампер, Джингл, Джейран, Дружок, - орали они, хором и по очереди, но собака лишь радостно скалилась над моим хозяйством, виляла хвостом и не двигалась с места.
- Мужики, бросьте ему какую-нибудь жрачку со стола, может быть он отвянет, - простонал я, - а то я здесь всё обоссу.
Пацаны, молодцы, с ними бы я пошел в разведку, даром, что о них вначале нехорошо подумал. Со стола мимо собаки полетели куриные кости, куски копченой и вареной колбасы, сыр, а Влад даже слепил что-то вроде «снежка» из оливье и запустил в самый дальний угол. Собака с интересом следила за пролетающими продуктами и тихо радовалась начавшейся вакханалии, но с места не двигалась.
Внезапно открылась входная дверь и на пороге явилась заспанная Машка. Пока она рассматривала учинённый нами разгром, мы уставились на неё. Машка была абсолютно голой, за исключением наброшенной на плечи мохнатой кофты, которая не скрывала обе её груди, тяжело раскачивающиеся в такт движениям.
Вы ведь знаете, что среди женщин бытует легенда, что все утренние стояки от того, что мужчинам хочется писать. И вообще, как только у мужика начинается позыв к мочеиспусканию, то мгновенно возникает непроизвольная эрекция. Попытки объяснить, женщинам, что эти вещи мало связаны друг с другом, всегда разбиваются о железную логику семейных преданий из серии: «А вот мама рассказывала, что, когда водила моего братика по утрам в туалет, у него всегда стоял писюн». Если бы женская фантазия на эту тему получила развитие, хотел бы я знать, как с их точки зрения должна выглядеть очередь в мужской туалет пивного бара.
И сейчас я увидел эту гипотетическую очередь в полной красе - мы, втроем не отрывая глаз, смотрели на Машку, и было очевидным, что каждый из нас занял своё место на пути к мифическому пивному туалету. Правда, кроме меня все парни были хоть чуточку прикрыты, но Машка все прекрасно поняла, быстро сложила в голове целостную картину и крикнула Максу:
- Возьми в углу резиновую уточку. Видишь такая обгрызенная, кидай! - а сама заорала,- Джокер, взять!
Собака спрыгнула с моего мочевого пузыря, ломанулась в угол комнаты, треснулась башкой о сервант, вцепилась зубами в резиновое изделие китайских мастеров и принялась его трепать изо всей собачьей дури. Я же подхватил джинсы и, не одеваясь, высочил на улицу, пробежал над водой по деревянным мосткам, остановился в самом конце у камышей и с огромным облегчением направил струю в лёгкий туман, покрывавший зеркальную гладь утренней речки.
Мне показалось, что прошло не менее получаса, от возникшей легкости из глаз вытекли две горячие слезинки, а из воды показалась голова огромной щуки, разевающей зубастую пасть. Она тупо смотрела на меня, открывала и закрывала рот, чавкала совсем как Светка на диване.
Я устало опустился на доски настила, прилег, и слегка отключился. Пришёл в себя от того, что моё лицо шумно нюхали, чей-то мокрый нос сопел и тыкался то в щёку, то в нос, то в лоб. Я приоткрыл глаза, и увидел мертвенно-бледное лицо покойника с горящими красными глазами. Оно непрерывно гримасничало, показывало вампирские клыки, надувало щёки и фыркало, а по его щекам хлопали концы белого пухового платка. Похоже, что в дедушкином самогоне была совсем другая трава, чем та, о которой знала Машка.
- Ты кто? – спросил я покойника.
- Это Мурзик. Мурзик, отвали! - раздался Машкин голос, и после несильного пинка ногой, лицо мертвеца отлетело в сторону.
Я приподнялся и с трудом уселся на деревянном настиле: передо мной стояла Машка и размахивала сиськами, а вокруг сидело человек двадцать белых кроликов, они громко сопели, непрерывно жевали и шептались друг с другом.
- Это дедовы. Когда он уезжает, выпускает их попастись на газонах, заодно и траву подстригают, а Мурзик среди них самый наглый. Так мы будем жениться?
- В каком смысле?
- Ну, ты же слышал, что Светка сказала. Только мужчины нашего клана могут пить этот напиток.
Я откинулся на мостки и обреченно уставился в небо, где далеко вверху, там, где кончались Машкины ноги, сияло ослепительное утреннее солнце и подумал: «развестись я всегда успею» и уныло кивнул головой:
- Будем.
Михаил Грязнов.
|
|
Про спасение на водах 3 (зто шутка была если что).
Беги Вова, беги...
Или о необычных методах добиться высоких спортивных результатов.
1.В детстве я очень часто болел. Раз 10 валялся в больнице с воспалением лёгких и, как говорили врачи, "богатырём не вырастет". Однако повезло, попался умный, без ковычек, врач, который посоветовал отдать меня в какой-нибудь спорт с аэробными нагрузками. Так я попал в секцию лёгкой атлетики. В то время туда брали кого угодно, главное условие-отсутствие плохих оценок в школе. Никаких особых талантов там не проявил, бегал не быстро, прыгал не далеко, поэтому меня назначили стайером. Специальность обязывала наматывать охренилиард кругов по стадиону три раза в неделю. Со временем даже дремать на бегу научился. Кстати бегать далеко удобнее всего под тупую речёвку-отвлекает и меньше устаёшь. У меня любимыми были Вини Пух и Yellow Submarine.
Спустя полгода я стал вполне здоровым пацаном, стали появляться неплохие спортивные результаты. Через 6 лет в 16 я получил первый взрослый разряд и прогресс закончился. Тренер объяснил это тем,что я достиг своего "плато". До КМС не хватало 35-40 секунд на 5 км. Попросил добегать до окончания школы, у него там была какая-то отчётность. На этом и остановились...
2.Под Новый год школа организовала для нас крутую дискотеку, не как обычно в спортзале, а арендовала у шефов ДК. Планировалось совместное мероприятие для трёх соседних школ. Я не был любителем подобных мероприятий, но на такую мегатусу повёлся. Танцую я с девицей и вдруг вижу, что моего друга бьют троё ушлёпков. Он парень крупный, под 90 кг., а эти на полголовы его ниже и довольно дохлые. Тем не менее сопротивление он им не оказывает. Пока к ним подошёл, ему ещё и стакан газировки успели на голову вылить. ОФП у нас в секции была на высоком уровне, а драться в то время умели все. Одного сразу вырубил, второго за шею поймал и к полу придавил, третий убежал. Вроде чистая победа, но друг не рад и с претензией: "Зачем полез, я сам мог разобраться, теперь тебе Вова пи....".
Что он имел в виду я понял после дискотеки, когда на улице нас встречало человек десять, многие с арматурой в руках. Как выяснилось я "нахлобучил" любимого восьмиюродного брата предводителя местной шпаны. Как человек "серьёзный", он такое простить не может, его мамка с папкой и брат-сиделец перестанут уважать.
Короче "отметелили" меня очень качественно, а друг-сука ушёл. Они его отпустили, типа он правильный пацан, не то что я.
Я очень сильно обиделся. Поэтому когда они со мной закончили и отошли покурить, тихонько поднялся, подошёл сзади к главарю и выдал своей сильной легкоатлетической ногой очень смачного пенделя. После этого включил свою максимальную скорость и побежал домой. Погоня сдулась быстро, куда им за мной угнаться.
Утром сестра замазала мне разбитую рожу какой-то косметикой и я пошёл в школу.
В классе было очень тревожно, все были в курсе произошедшего и строили догадки, что будет дальше. Те кто всё знают сообщили мне безрадостную весть, что я унизил "очень крутого человека", у которого под началом ходит 100500 отморозков и мне кранты. Те кто вообще всё знают сказали, что за отморозками стоит ещё более "крутая фигура"- некий авторитет Сиплый или Хриплый, а может и Гнойный. Бывший друг в глаза не смотрел и старался не отсвечивать. Бить я его не стал (сейчас бы стал). Сразу выяснилось,что каждый одноклассник из себя представляет. Надо отдать парням должное,большинство предложило помочь, если будет нужно. 12 человек против 100500 не выстоят и я отказался. Школу и семью,а тем более милицию в наше время в свои проблемы вмешивать считалось "зашкваром", пусть тогда этого слова и не было в обиходе.
Образ жизни у меня изменился координально. Раньше я выкладывался только на тренировках, сейчас ежедневно. Упыри караулили меня каждый день и в разных местах. Бег мой был непрерывным, куда там до меня Форесту Гампу. Единственное место где я чувствовал себя спокойно была школа. Там на вахте постоянно находилась уборщица тётя Тася с мокрой тряпкой и вход недругам был надёжно закрыт. Я думаю, если бы тёте Тасе пришлось защищать Фермопильский проход, она бы справилась лучше греков.
Через пару недель я пообвыкся со своим положением и стал наглеть. То что я делал сейчас называют "троллингом". Например: имея полную возможность оторваться от преследования, не делал этого, а сохранял небольшую дистанцию. Чем выматывал противников до полного изнеможения и моральной деградации. Вопли и проклятия радовали меня как ребёнка новая игрушка. Пару раз попадались придурки, которые бегали быстрей остальных. Они неосторожно отрывались от пелотона и получали в "бубен", после того как я резко тормозил и мы оказывались один на один.
Вся эта бодяга тянулась до майских праздников, как им было не лень не понимаю.
У меня вариантов не было, а они?
Кончилось всё в один день и сразу. Что произошло не знаю и сейчас. Те кто вообще всё знают говорили, что "самый главный" Лысый или Одноглазый, а может Шершавый или Палёный и компания, "присели" по статье, как дилетанты. Мне было пофиг я уже привык постоянно быть начеку и меня это больше не беспокоило. Тем не менее привычка двигаться рысью не проходила долго.
3.Четыре месяца бега не прошли бесследно. В конце мая я, пусть и впритык, выбежал на КМС. Тренер был счастлив, начал гордиться своей методой и поверил в себя.
4.У любого следствия есть причина. Последствия этих дней я ощутил через год с небольшим, когда поступал в институт. Необходимые баллы на экзаменах я набрал, но при зачислении выяснилось,что Рабфаку понадобились дополнительные места на дневной факультет и, часть тех кто сдал экзамены по баллам впритык, на очное не попадают. Я был в их числе, а осенью мне исполнялось 18, и я точно уезжал в армию. Вот здесь и пригодилась спортивная квалификация. Институт экономический, гендеры в соотношении 70/30 в пользу женщин. Меня спросили: ты готов защищать честь института в спортивных баталиях. Да, готов, ответил я, и был зачислен. И вот по злой иронии судьбы я постоянно бегал ещё 4 года.
P.S. Смешно, но получается, что я являюсь тем, кто я есть, благодаря в том числе и отмороженной шпане.
N.B. Высказывания гопников переведены мной на понятный читателю язык, по мере моих сил конечно.
События происходили с конца декабря 1981 по май 1982 года.
Владимир.
Написано и отправлено 27.10.2022. в 17.00. Екатеринбург.
Кто-то умный повадился присваивать и публиковать от своего имени.
|
|
Мужик в доме
У знакомых в доме две собаки, лабрадориха десяти лет, уже старушка, добрейшая псина, а пару лет назад взяли приблуду, найденого в лесу трехнедельного щенка. Нзавали Джези и не знаю, как так получилось, но приблуда выросла в небольшую, но покореженную на всю голову шавку: бросается на людей, на хозяев рычит, может и прихватить. Лабрадориха, которая ее можно сказать вырастила, ходит по стеночке поджав хвост, будучи в два раза крупнее. Хозяева пытались воспитывать, но безрезультатно. Говорят порода такая- "хнанит", это бедуинские пастушечьи собаки, полный отстой. Мучались они с ней страшно - и жизни никакой и отдать куда-нибудь рука не поднимается, усыпят же ясно дело.
А на днях заезжал к ним по делам - о чудо, Джези не узнать. Притихла, ходит тихонько, косится злобно, но не рычит, не кидается.
Удивился, неужто, говорю, воспитали все-таки? Но как? А ларчик просто открывался... . Дальше со слов хозяина:
Недели три назад ночью звонок - двоюродный брат, мол, срочно улетаю, дело жизни и смерти, на вас вся надежда, приютите собачку... . Да, знаю... нет, не успеваю...на пару недель..плииизззз... .
Так в доме появился Линдо. Какой он породы не знал никто, представьте тушку боксера с широченной мордой амстафа и с ушами лабрадора. При этом добродушный
и воспитанный пес. Поместили его на заднем дворе, Линдо деловито осмотрелся, обнюхался, где надо пописал, с интересом посмотрел на беснующуюся за стеклом Джези, моментально сдружился со старушкой Пэм и убежал с ней гулять.
Джези, которую по лютости нрава никогда не выпускали одну, лаяла и бросалась на выходящую во двор стеклянную дверь дня два без передыху, потом вроде поутихла. Линдо на нее внимания не обращал, ну лает и лает.
Через несколько дней, когда страсти улеглись, Линдо запустили в дом. Первое время он смирно сидел в уголке, привыкая к обстановке, виляя хвостом и улыбаясь всем проходящим, как улыбаются только амстафы. Джези ходила мимо бочком, злобно порыкивая. Линдо, однако, в местные разборки не вмешивался, понимая что он в гостях, лишь следил за Джези взглядом и чем дальше, тем больше появлялось в его взгляде что-то очень нехорошее... .
А потом случилось следующее: мерлкая тварюга, решив показать кто на самом деле в доме хозяин, ни с того ни с сего рыкнула на Пэм, которая тут же забилась в угол, отвернув морду. Линдо спокойно встал, подошел и одним движением лапы придавил сучку к полу. Просто придавил и все. Потом медленно приблизил к ней огромную морду и посмотрел. Не рычал, не скалил зубы, просто посмотрел ей прямо в глаза и только. Джези пискнула и оставляя мокрый след рванула прочь.
С этого момента в доме настали тишь да благодать.
Никто не лаял, не рычал, не бросался на окна или на людей. Линдо спокойно сидел на своем месте, посматривая вокруг, Пэм примостилась рядом, Джези большую часть времени сидела в комнате у кого-то из детей, а если выходила, то двигалась исключительно по кривой, по противоположной от Линдо стене.
Где-то с неделю назад вернулся наконец хозяин и Линдо забрали. Провожали его всей семьей со слезами на глазах. Уходя Линдо обернулся и посмотрел на дом, где прожил почти две недели, а потом на хозяев, как бы говоря: ну вы, это, звоните если что, приеду, разберусь.
- Ну и как теперь? - спросил я.
- Джези еще пару дней не могла поверить, что Линдо увезли. Бывает начнет лаять, да на дверь бросаться и сразу оп... сьеживается, хвост поджимает и по сторонам зырк-зырк, нет ли Линдо поблизости. Он-то, бывало только голову повернет в ее сторону, она от страха под себя делает. Сейчас, конечно уже поняла, что его нет и
иногда начинает быковать, так мы только скажем "Линдо!", она сразу в чувство приходит. Так что мы серьезно думаем иногда выпрашивать его к нам на недельку-другую.
А что, хозяин его часто заграницей, помощь по любому не помешает, всем хорошо. Должен же быть мужик в доме.
|
|
Пещерный волк Микки
Тридцать тысяч лет назад оголодавший пещерный волк набрался смелости и вышел к людям в поисках пищи. Сначала его хотели убить и сожрать, но какой-то волосатый человек в шкуре что-то гортанно крикнул и кинул волку недообглоданную кость мамонта. Волк кость с благодарностью сгрыз и решил никуда не уходить от этих добрых и разумных людей. Уже через месяц он научился лаять на подозрительные звуки, отгонял от жилищ огромных медведей и защищал имущество племени от шакалов и гиен. Также он ходил с мужчинами на охоту, охранял собирающих коренья женщин и следил за оставшимися без присмотра человеческими детёнышами. За это его сытно кормили и даже позволяли иногда поваляться на шкурах. Однажды он, правда, украл и съел оленину, которую племя закопало в преддверии праздника Большой Воды и его за это сильно побили камнями, сломав лапу. Лапа долго не срасталась, волк не мог быстро бегать и его уже снова хотели убить и сожрать, но тут он, несмотря на хромоту, загрыз напавшую на женщин росомаху и его решили оставить. Больше волк никогда не воровал. А через некоторое время он вывел к людям очаровательную самочку угрожающих размеров…
Год назад крёстный подарил моей дочери потомка пещерного волка по имени Микки. Эта чихуахуашечка сразу вышла на кухню в поисках пищи. Я хотел немедленно её убить, но жена что-то гортанно крикнула, мелко нарезала грамм 300 итальянской варёной ветчины и скормила этому животному. Пожрав, безо всякой благодарности, на 2000 рублей, Микки, конечно, решил из этой доброй квартиры никуда не уходить. Через неделю я, не заметив эту шавку, наступил на неё и придавил ей лапку. Ветеринар обошёлся в 5000 рублей, а мне было разрешено передвигаться только тогда, когда это лежит на кровати. Нет, мне тоже иногда позволяют поваляться, но всё реже и реже. На подозрительные звуки Микки не лает, дрожит и прячется, имущество не защищает, а на самочек не засматривается, так как лишён возможности размножаться. Гуляет он у меня на руках, на своих ногах пробегает не больше 3-х метров, а в туалет ходит на специально постеленную в самом тёплом уголке тряпочку, которую стираю я, потому что это бывший мой любимый свитер. Ещё я вожу его на педикюр и к специальному собачьему стилисту, поэтому эта тварь считает меня слугой и человеком неразумным. Недавно я украл, пожарил и съел фарш из индюшки, который жена купила на празднование Миккиного дня рождения и за это три дня жил в подъезде. Больше фарш я не ворую. И как-то я заметил, что ему чистят зубы моей зубной щёткой, причём перед чисткой щётку тщательно дезинфицируют, а после просто кидают в мой стаканчик. И после купания его вытирают моим полотенцем…
Однажды я надевал на него комбинезончик с ботиночками и чуть туго затянул шнурочки. Женщины моего племени заметили это в окно, выбежали на улицу, отняли собаку и закидали меня камнями. Потом жена подала на меня в ЗАГС на развод и в суд за издевательство над животным.
Если бы тридцать тысяч лет назад первобытные люди убили пещерного волка, а не кинули ему кость мамонта, я бы по-прежнему жил в счастье и в радости.
И ел бы жареный фарш из индюшки.
Илья Криштул
|
|
