Результатов: 16

1

Группа новобранцев прибыла на стрельбище. Командир приказал установить мишени на
расстоянии одного километра. Никто из новобранцев, выполняя упражнение, не задел
даже края мишени. Командир распорядился уменьшить расстояние до восьмисот
метров. Снова все дружно промазали. Командир продолжал сокращать расстояние до
тех пор, пока оно стало не больше тридцати метров. Солдаты продолжали мазать.
Командир потерял терпение.
- Примкнуть штыки! - подал он команду. - Вперед, на мишени! Это ваш последний
шанс.

2

Группа новобранцев прибыла на стрельбище. Командир приказал
установить мишени на расстоянии одного километра. Никто из новобранцев,
выполняя упражнение, не задел даже края мишени. Командир распорядился
уменьшить расстояние до восьмисот метров. Снова все дружно промазали.
Командир продолжал сокращать расстояние до тех пор, пока оно стало не
больше тридцати метров. Солдаты продолжали мазать. Командир потерял
терпение.
- Примкнуть штыки! - подал он команду. - Вперед, на мишени! Это ваш
последний шанс.

3

Не менее невероятная история произошла в мае 1897 года. Команда
бразильского сторожевого корабля «Арагуара» случайно выловила в океане
бутылку с запиской следующего содержания: «На борту шхуны „Морской
герой“ вспыхнул бунт. Капитан убит, первый помощник выброшен за борт. Я,
второй помощник капитана, насильно приставлен к штурвалу. Они заставляют
меня вести судно в устье Амазонки (28 градусов долготы, 22 градуса
широты, скорость 3,5 узла). Спасите!»

Капитан сторожевика сразу проверил наличие подобного корабля по книге
регистров Ллойда и на самом деле нашел там британский корабль «Морской
герой», приписанный к порту Гулль. Бразильский корабль сразу изменил
курс и поспешил на помощь. Через непродолжительное время захваченный
мятежниками корабль показался на горизонте, военные быстро его захватили
и обезоружили бунтовщиков.

Удалось спасти второго помощника капитана Хеджера и двух матросов,
которые отказались примкнуть к бунтовщикам. Хеджер очень удивился, когда
узнал, что помощь пришла так быстро благодаря записке в бутылке, которую
он бросил в море. Оказалось, что никакой записки он не писал и даже не
имел возможности это сделать.

Уже в Англии, когда бунтовщиков с «Морского героя» судили, наконец-то
раскрылась тайна этой мистической истории с выловленной бразильцами
запиской. Оказалось, что еще за 16 лет до спуска на воду «Морского
героя» писатель Джон Пермингтон опубликовал роман «Морской герой», где
написал о бунте на одноименном корабле.

Рекламируя свой роман, писатель бросил в море 5 тыс. бутылок с
фрагментом романа о мятеже на судне. Именно такую бутылку через 32 года
(!) выловили бразильцы… Провидению было угодно, чтобы все в записке
совпало с реальной ситуацией, которая в тот момент развивалась на самом
настоящем, не выдуманном писателем, корабле.

5

Дважды комсомолец, дважды коммунист.

Эпиграф:
Рабиновича отправляют в разведку. Он заявляет
- "Если я погибну, считайте меня коммунистом."
- "А если нет?"
- "Ну а нет, так нет."

Мой дед просто кладезь занимательнейших истроий. Впрочем, я уверен, если детально поговорить с любым человеком которому почти 96 лет то вполне можно раскопать такие вещи о которых можно смело писать романы и снимать фильмы. Я уже перестал удивляться количеству поразительных событий в его жизни. Вот хотя бы такая штука.

Послевоенные годы, Уссурийск, один из многочисленных военных гарнизонов на 1/6 части суши. Многие офицеры уже носят погоны с дюжину лет и, учитывая что во время войны год считался за три, с нетерпением ждут 20 или 25 летнего срока службы что бы уйти на пенсию. Дед в скромном капитанском чине, правда на майорской должности начальника артиллерийской технической (арттех) службы бригады. Должность и взаправду ключевая, всё таки под его началом склады снарядов, мин, взрывчатых веществ, боеприпасов, и стрелкового оружия. А на дворе 1952-й год, уже убит Михоэлс, раскрученно "Дело Врачей", клеймят "вредителей" и "агентов Джоинта" в газетах и на партсобраниях.

Спустили сверху разнарядку "а посмотрите-ка, не проникают ли щупальца империализма в армию Советскую." Начали изучать личные дела комсостава и естественно очень скоро добрались и до деда. "Как же так?" возмутился кто-то ответственный "у вас офицер на такой должности и... не коммунист. Вы что краёв не видите? Не знаете, партия наш рулевой? Партийный, значит ответственный. Поговорите с товарищем начарттехом по поводу вступления в партию."

Парторг деда вызвал и предложил:
- "Товарищ капитан, а не хотите ли вы добровольно-принудительно примкнуть к партийным рядам?"
- "В смысле примкнуть? Вступить в партию что ли?" удивился дед.
- "Ну да, мы считаем вас достойным кандидатом. Подавайте заявление."
- "Так я уже в партии с 1945-го года..."
- "Чтоооо? Как так? У нас об этом никакой записи нет."
- "Ну таких деталей, я не знаю."
- "Тэк, тэк, тэк... А в комсомол когда вы вступили?"
- "Я дважды вступал."
- "А ну-ка, излагайте подробнее."
И дед рассказал рассказал следующее.

С весны 1942-го служил он в 1-й ШИСБр (штурмовая инженерно-саперная бригада), ещё её называли Комсомольской Бригадой (т.е. все солдаты и офицеры в ней должны были быть как минимум комсомольцами). А в сам комсомол его приняли в конце 1930-х, ещё в школе. Но вот незадачка, в декабре 1941-го, при разгроме Феодосийско-Керченского десанта он попал в плен. Плена-то было всего на один день, но документы он выбросил, уж больно неподходящая национальность для немецкого плена была в них указана.

Когда через день бежал и добрался до своих, то его отправили в Советский фильтрационный лагерь около Керчи. Таких бездокументных, из разгромленных полков и дивизий, были сотни и тысячи людей. Из всех документов лишь кубик на петлице. Впрочем, в том бардаке этого вполне хватило что бы в 19 лет его назначили бригадиром сотни, а это конечно много приятнее чем быть простым заключённым. Не знаю как там проверяли, но через пару месяцев его вызвали и сказали "Поздравляем товарищ младший лейтенант, проверку вы прошли - вас ждёт Кавказкий фронт. Вон машинистка, она направление оформит."

Стал он в длинную очередь, наконец добрался до измученной машинистки. Та спрашивает "Ваши ФИО, год рождения, тыры-пыры?" Дед подумал "Хммм, хрен его знает как ещё служба сложится. Упаси Господи опять плен попасть, второй раз может и не повезти. Вдруг попаду с документами, тогда точно грохнут за милую душу." Фамилию менять не стал, а насчёт ИО сказал "Пиши вот так." "Имена родителей и национальность?" Над этим дед тоже подумал, мать оставил как есть, а ИО и национальность отца поменял. Проверить же никак не смогут, Беларуссия под немцами, Ленинград где училище было в блокаде, документов других нет. Таким образом на свет появился ещё один беларус. Дед посчитал что эдак безопаснее, уж очень ему не хотелось в расстрельной шеренге второй раз стоять.

Когда бригаду на Кавказе формировали оказалось что очень много кавказцев о комсомоле только слышали. А так как бригада названа Комсомольской, спустили разнарядку, всех поголовно принять в комсомол. Дед и решил, "ну что же, как все так и я." И вступил ещё разок, правда уже под другим именем.

В 1943-м пришёл новый указ, "неплохо бы если бы в Комсомольской Бригаде все офицеры были бы коммунистами. Показывали бы живой пример комсомольцам." Всех офицеров в батальоне перед боем вызвали и настойчиво порекомендовали написать заявление о приёме в ВКП(б). "Нам бы до следующего дня дожить бы. Что нам кабанам, хотите напишу." прикинул дед. И стал он аж цельным кандидатом. А потом ранение, госпиталь, формирование, другая часть, поиск своих, перевод в родную Бригаду, и снова взвод, рота, Беларуссия, Польша, закрутился и забыл о "кандидатстве". Но бумага-то дело ведёт.

И в начале 1945-го опять его пред светлые очи парторга вызывают. "Вы товарищ кандидат-с у нас оказывается. Ранены, взодный, ротный, три ордена, короче, принимаем мы Вас. Поздравляем." Дед прикинул, приняли ну и ладно, хрен с вами. "А делать-то я чего должен?" "Как что? Воевать, пример другим показывать. Тем более что мы уже на немецкой земле, в Восточной Пруссии. Вот вы в эту ночь на задание идёте, так пойдёте уже как коммунист. Партия на вас смотрит. А утром мы вам торжественно и партбилет вручим." И руку крепко пожал.

С примером худо получилось. На задание (в минных полях проходы для атаки делать) документы с собой не брали. Это разумно конечно, на минных полях многие навсегда оставались, так что шансы что документы к немцам попадут были большие. Ранило его, ребята вынесли, дотащили до своих позиций. Повезло, как раз там раненых вывозили в тыл, в машине место нашли. О документах и не вспомнил, рука и нога пробиты, до бумажек ли. И снова госпиталь, формирование, и на войну с Японией. Документы личные восстановили, а насчёт партийного билета он даже и не думал, ибо его никогда в руках и не держал.

Парторг подивился, поохал, и телегу повыше накатал. Случай неординарный, вроде бы и коммунист, а с другой стороны и не коммунист. И в комсомоле дважды был. Мутная картинка. Сверху предложение идёт.
-"Так может его из партии исключить?"
-"А как исключить? У него даже партиблета нет?"
-"Хммм. Тяжёлый случай. Так может принять, а потом исключить?"
-"Идея интересная. Но как то некрасиво. Всё таки человек перед боем в партию вступил, с мыслью что он теперь коммунист на минное поле полз."
-"Хорошо, вот компромис. В партию принять уже официально, но из армии выгнать."
-"Так ему до военной пенсии всего полтора года осталось?"
-"Ну и что? Он тут нам имя, отчество, и национальность себе менять будет как захочет, да и в комсомол и в партию как в проходной двор по сто раз заходить будет, а ему ещё и пенсию. Хрена с два. Кто он там у нас по национальности получается по настоящему? Ага, вот вот... Как раз. А жена его кто? Капитан. Ну и что что военврач с 1943-го? Убийца в белом халате. Вы что газет не читаете что ли? На фиг, на фиг."

Написали деду характеристику что он "политически близорук и в моральном отношении не стабилен." И уволили из армии, не дали до пенсии дослужить. Ведь и без него есть чем заняться. Например с "безродными космополитами" бороться.

А дед что? Дед нормально. Партии той уже давно нет, а дед жив и здравствует, дай Господь ему долгие годы. И совет умный даёт "смотри куда вступаешь."

8

Сон алкоголика короток и тревожен, так обычно говорил мой друг Виктор Николаевич, не давая мне выспаться после загула. Виктор Николаевич не то чтобы охотник, он себе просто винтовку купил, вместе с медицинской справкой, охотничьим билетом, стажем владения и патронами. Пострелять он любитель, мы в детстве биатлоном вместе занимались.

И вот этот биатлонист-алкоголик, после короткого и тревожного сна вышел на крыльцо нашего охотничьего домика в горах Урала, подышать свежим воздухом для снятия похмельного синдрома. Нет, меня там не было, это все с его слов записано.

Представляете? Прям самый рассвет. Первые лучи пробиваются. Зябко. Туман клубится. Чуть вдалеке горы. Ручеек журчит, он от крыльца в пяти метрах справа. Красотища неимоверная. И прям перед Виктор Николаевичем в тумане волк стоит и на него смотрит. Хотя глаз-то не видно, но они светятся. Две точки светящиеся, а не глаза.

Виктор Николаевич протрезвел враз. В дом за винтовкой, на ходу заряжая вышел обратно. Волк стоит. Прицелился и выстрелил. Попал в правую переднюю лапу.

Волк стоит. На лапу смотрит.

Выстрелил еще раз. Попал в левую переднюю лапу.

Волк все равно стоит. Смотрит опять на лапу.

Третий раз выстрелил. Похмельные биатлонисты быстро и метко стреляют. Прям в левую заднюю попал.

А волк все равно стоит, задумался видимо. Потому что никакой волк на одной лапе стоять не может, если не задумается.

Виктор Николаевич не выдержал такой наглости и прям в лоб волку выстрелил. Промеж глаз. И попал разумеется.

Волк от попадания волчком закрутился, но опять не упал. Виктор Николаевич собрался уже штык примкнуть и в рукопашную пойти, как разбуженный стрельбой на крыльцо вышел наш егерь, Акрамыч.

- Виктор Николаевич, - сказал он потягиваясь, - мы с тобой вчера чучело от пыли выстирали и сушиться повесили. Ты зачем его битый час расстреливаешь, как фашист?

9

КАК Я НЕ ВСТУПИЛ…

Смотрел вчера новостную программу. Показывали Путина с четырьмя партийными Боссами, обсуждали изменения в конституции. И как-то задумался... Вот перед нами четыре партии. Все мирно сосуществуют, как-то борются, в основном за места в Думе да за губернаторские посты. И все - за счастье и процветание народа и государства. Все Руководители, включая Первого, – бывшие коммунисты (кроме Зюганова). Насчет Жириновского не уверен. Перестроились, ходят в церковь, крестятся. Так удобней? Выгодней?

Вспоминаю, как раньше было. Партия – одна, руководящая и направляющая. Коммунизм вот-вот построим. Дорога, казалось, прямая и всем понятная. Сначала ты в школе становишься октябренком, потом – пионером. А где-то с восьмого класса тебя принимают в комсомол. И если ты не в ВЛКСМ – это предмет для разговоров и обсуждений. Что-то здесь не так, как у всех. Религия? Или проблемы с законом? Уже ясно, что для «некомсомольцев» будут сложности и с ВУЗом, и с армией. Но таких было очень мало.

Я в молодости, как, наверное, большинство моих ровесников, не задумывался о политической и религиозной организации общества. Родители были учителями, мама – коммунистка. Папе тоже предлагали вступить в партию, он отнекивался, о причинах узнал сильно позже - после окончания института. Учился хорошо, спортом занимался, с восьмого по десятый класс был школьным комсоргом. Даже год или два избирался (назначался?) членом райкома комсомола нашего небольшого городка в Белоруссии. Но это не воспринималось чем-то серьезным и перспективным, да и времени заметно не отнимало.

Институт, родной МИСиС. Тоже был «общественником»: курсовое и факультетское бюро ВЛКСМ, профком, главный инженер штаба ССО. Теща, умнейшая женщина (как-нибудь подробнее расскажу) советовала: вступай в партию, не теряй времени. Они с тестем были коммунистами. А я считал, что рано мне, не созрел, успеется.

В студенческие годы, особенно на старших курсах, стал замечать и отмечать «руководящую и направляющую роль» студентов-однокурсников, которые вступили в КПСС. Это были чаще всего парни, которые служили в армии и стали там партийными. Или те, которым родители или близкие помогли осознать важность такого «членства» и которые с первых же курсов сделали это своей главной задачей. Вдруг оказалось, что люди, уступающие тебе умом, интеллектом, знаниями,… - вдруг становятся начальниками и руководителями, приезжают с проверками, критикуют и поправляют, делают оргвыводы, и пр., и пр. И все это - из-за своей партийной принадлежности.

Получил высшее образование, остался на кафедре заниматься наукой и делать диссертацию. И здесь та же картина: в руководителях – в основном члены КПСС. И даже диссертации защищают быстрее и проще партийные товарищи. Подумал, что и мне пора примкнуть. И обнаружил, что теща права была с советом не медлить и становиться коммунистом в студенческие годы. Ведь на несколько тысяч сотрудников и преподавателей нашего ВУЗа выделяется квота на 2 – 4 вступающих (не помню точно, сколько) человека в год! Но меня определили в партийный резерв, поставили в очередь. И ежегодно на собрании партийных членов нашей кафедры я рассказывал о своих научных и общественных делах: столько-то публикаций, участие в субботниках и демонстрациях, помощь дипломникам и коллегам-аспирантам. Переутверждался в резерве. И понимал, что очередь – на десятилетия, впереди масса сотрудников, преподавателей, профессоров… Не реально.

А страна наша стремительно менялась. Брежнева и прочих старцев на посту Генсека сменил Горбачев. Перестройка, гласность, демократия, Советы - съезд. Эйфория и надежда. При этом Афганистан, распад, МММ и прочие пирамиды, бандитские разборки, голод, карточки, заказы продуктовые к праздникам. Окончательно подорвала веру в КПСС и светлое будущее СССР моя первая поездка за границу в 1987 году, когда МИСиС по обмену с Краковской горно-металлургической академией отправлял группу сотрудников в Польшу на пару недель. Был руководителем группы/делегации. Нам пресса и телевидение говорили о тамошних забастовках, бедствиях, столкновениях и бунтах. Но вот пересекаем границу в Бресте – и шок: в привокзальных польских киосках и магазинах есть ВСЁ: фрукты, ягоды, колбасы, сыры…. И это – ранняя весна, в Москве – пустые полки магазинов, кошмарные очереди и за продуктами, и за вещами. В предместьях Варшавы – шикарные дома и коттеджи. После этого я должен верить, что у нас прогресс, перестройка и демократия, а в Польше – нищета, «Солидарность» и разруха!

Через год после поездки в Польшу состоялась 19-я партконференция. Вся страна ожидала коренных перемен. Не прошло. А вскоре меня приглашает наш кафедральный партийный лидер: есть возможность быстро – уже завтра - вступить в партию. Я удивляюсь: но я ведь пятый или шестой в очереди на кафедре. А он: все взяли паузу, советуются, консультируются. А кто-то отказался…Я ошарашен: восемнадцать лет после поступления в институт прошло. Был и есть частью актива: здесь и комсомол, и профком, ССО и сельхозотряды, работа с дипломниками и помощь с диссертациями вьетнамским аспирантам, сотрудничество с Академией МВД (взяли медаль ВДНХ и три изобретения, - классный период в жизни!). И прочее. Так воспитан - спасибо родителям и школе. Дождался. Заштормило, лодка закачалась, где-то дала течь (зачатки партий, новые течения, народные депутаты). Предлагают в КПСС без очереди и завтра утвердят. Гадкое чувство. Сказал, что уже не верю. И не буду.

Так и прожил жизнь – беспартийным. Сейчас уже на пенсии, активно продолжаю заниматься бизнесом. Нормальный дом (точнее, дома), хорошая большая семья, уважают дети, внуки и партнеры. Объездил полмира. И всё, как в известном фильме Рязанова: «Сама-сама-сама…». Так сложилось.

По-иному получилось с религией. Стал православным и крестился в 46 лет. Сознательно. Но, как говорит Каневский: «Это уже совсем другая история».

10

О том, как я съел символ.

Есть у Шолом-Алейхема рассказ "Цитрус". Я прочел его, когда был юношем, и когда еврейские праздники для меня были чем-то из книжек: в СССР, к тому же живя вне мест традиционного проживания евреев, мы не особенно задавались вопросами о традициях. Да и непопулярно это было бы, узнай об этом кто-нибудь; особенно для карьеры офицера Советской армии, где тогда служил мой папа.
В рассказе том бедная семья, в которой жил маленький мальчик Лейбл, купила к празднику этрог, цитрусовый плод, именуемый в остальном мире "цитрон".
Плод этот - очень важный символ во время "праздника кущей" у евреев, и родители маленького Лейбла боялись, что он обязательно найдет его и откусит от него головку, испортив плод. Что и случилось.

Лет 25 спустя, в день, когда празднуют еврейскую пасху, я ехал с работы в Нью Джерси в Бруклин, в семью моего дяди и его жены, где собиралась вся близкая родня на седер. Седер - торжественный ужин по поводу Пасхи. Мы - советские в прошлом люди, и, конечно же, это был советско-еврейский седер. Дети не задавали вопросов отцу, да и молитвы никто особенно не знал.

Надо сказать, что я был голоден. Дело шло к вечеру, а я как-то заработался, да так, что про ланч совершенно и забыл, и в желудке моем контрабасист беспрестанно вел партию basso continuo, время от времени особенно сильными движениями смычка давая понять, что либо я вскорости что-то съем, либо он начнет играть еще громче.

Я, наконец, приехал на место, припарковал машину и взлетел вверх по ступенькам, намереваясь что-то быстренько съесть, дабы потом примкнуть к родне в предзастольном общении. Накрытый стол одиноко стоял в обеденной комнате, и рядом с ним никого не было; вся родня распределилась по дому, и, разбившись на группки, обменивалась последними новостями. Время еды еще не наступило.

Я подошел к столу, и из открытых тарелочек с едой мне бросились в глаза куриные крылышки, которые просто и открыто лежали на нескольких тарелочках по периметру. Очередной взмах смычка контрабасиста - и одно из крылышек оказалось у меня в руке, и через 10 секунд обглоданные косточки уже были в салфетке. За первым крылышком последовало второе, цифрованный бас стал утихать, и когда я было протянул руку за третьим, я услышал сзади папин голос: "Привет! Ты что, только приехал?".
И сразу же: "Ты зачем символы жрешь, идьёт!". Мы обнялись, и папа продолжил разборку моего поведения: "Что за дурацкая привычка со стола хватать! Даже рук, небось, не помыл!".
"А что?",- спросил я
"Это - пасхальная символика".
"А!",- ответил я, "то-то я не понял, чего они такие....и несолёные, и вообще...ты лучше делаешь".

Пришла тётя, и поняв, что символов будет не хватать, быстренько добавила несколько крылышек на тарелку взамен съеденных.

А я на секунду почувствовал себя мальчиком Лейблом, просящим Бога сделать чудо не дать ему опозориться и приклеивающего откушенную им головку этрога назад слюной.
А потом был Седер.

И Бог совершил чудо, так что мой позор остался в узком семейном кругу. О нем мы иногда со смехом вспоминали с родителями, а теперь иногда - с мамой.

11

Террорист в Западном Окленде, Новая Зеландия был под 24/7 наблюдением 30 полицейских.
Его отпустили 7 июля из тюрьмы (был там за драку с охранником тюрьмы), вышел на свободу. И сегодня, а пятницу вечером, он наконец совершил долго планируемую атаку.

Он годами готовил терракт, да вот как раз это не является чем-то незаконным в Новой Зеландии.

Этот студент из Шри-Ланки в 2017 пытался улететь в Сирию чтобы примкнуть к ИГИЛу, за что его тогда и задержали. Оказалось, что он распространял видеоролики с призывами к убийствам немусульман, попал в тюрьму.

Обезвредить его в магазине заняло 2 минуты, потому что полицейские под прикрытием не могли попасть в супермаркет. Не могли быть рядом из-за ограничений количества посетителей в помещении. И стояли в очереди на вход на улице. Нож же террорист взял на полке в магазине.

Ранил 7 человек, трёх до полусмерти. Один из посетителей дрался с ним палкой, поданной другим посетителем. Это помогло уменьшить количество жертв.

Спустя 60 секунд борьбы подошёл полицейский под прикрытием и расстрелял террориста из пистолета.

Такое возможно только в Новой Зеландии.

14

В свои далекие студенческие годы мы с одним из моих однокурсников, точно не помню уже причину, но скорее всего опоздали на первую лекцию, из-за чего ожидали в университетских коридорах первого звонка, когда можно будет примкнуть к своей группе. Шла довольно-таки вялая беседа между нами на отвлеченные темы, чтобы скоротать как-то время. Но вялую обыденность вдруг резко изменило внезапное появление буквально из ниоткуда какой-то личности типично пролетарского вида. Может это был сантехник, приглашенный администрацией для соответственных работ. Но сейчас я почему-то думаю, что скорее всего он был электриком.

Увидев нас двоих, праздно шатающихся, он вдруг начал выкрикивать в наш адрес какие-то скептические фразы типа того, что мы тут дескать учимся годами, а суть мироздания на самом деле проста, буквально как сибирский валенок. Учтите только для нашего оправдания, что мы с моим однокурсником тогда были совсем еще зелеными юнцами, у которых буквально молоко на губах еще не обсохло. А пролетарий вместо этого был уже в возрасте примерно наших родителей, что давало дополнительный стимул относиться к нему с соответственным уважением. Кроме того общеизвестно (по крайней мере это было так тогда), что все гениальное - просто. А чем черт не шутит? А вдруг пролетарий и в самом деле ухитрился уловить суть бытия?

Помнится, я тогда на всякий случай все-таки переспросил его, правильно ли мы его поняли? И по его снисходительной улыбке сразу же стало понятно, что никаких недоразумений тут нет и в помине. Он приблизился к нам и почти что шепотом эдак загадочно сказал, что на самом деле весь секрет мира в полярности. Такое заявление лишь заставило нас с товарищем недоуменно переглянуться между собой, а потом молча перенаправить эти недоуменные взгляды на самого пролетария. Он, надо признать, понял это недоумение и, чтобы наверное прояснить эту свою мысль на каком-нибудь примере, полез в свою рабочую сумку и достал оттуда какую-то наверное первую полопавшуюся железяку вроде болта.

- Вот, - спросил он, держа эту железяку двумя пальцами у нас перед носами - смотрите сами, где тут у нее полюса?

Скажем так, что после этого неожиданного вопроса наше общее недоумение лишь было возведено в квадрат, если не больше. Увидев это наше замешательство, пролетарий расхохотавшись изрек нам как недоумкам:

- Ну неужели это не видно?!!! Вот ведь, видите, сверху - северный полюс, а снизу соответственно - южный.

По всей видимости он на этом решил, что наконец-таки сполна выдал всю тайну мироздания, и с чувством полного удовлетворения отправился дальше по своим делам, за которые ему наверное и платили зарплату. После этого мы его уже больше никогда не видели. Но в оставшиеся годы обучения мы время от времени при случае любили прикалываться друг над другом: дескать, дебилоид, ты ведь опять, как и всегда, не учел полярность в этой тонкой жизненной ситуации.

Некоторые могут тут сказать, что грешно дескать смеяться над больными людьми. Так вот я вам постараюсь даже не то, чтобы возразить, сколько ответить: нынешняя наука даже приблизительно не может объяснить сущность бытия. Возможно когда-нибудь в будущем что-то в этом отношении и прояснится хотя бы немного. И, если вдруг совершенно случайно в основе окажется какая-то пока непонятная нам сейчас полярность, то согласитесь уж, что тут будет не до смеха... Так что, поймите уж меня пожалуйста правильно - я ни над кем уже давно не пытаюсь насмехаться с тех пор, как только окончательно осознал, что на самом деле абсолютно все возможно в этом мире.

15

Однажды...
Я пошел в армию. Служить и отдавать долг Родине. До призыва где-то с месяц убеждал себя что надо подчиняться приказам. И практически убедил. Но кое что мне сразу не понравилось — приказали сбрить усы. А я их отращивал гораздо дольше чем убеждался. С них-то все и началось, не узнавал себя я в зеркале. Вот как не присматривайся другой человек. А раз другой то и ответственности в чем он себя убеждал я не несу. Ну логично же бля.
Через пару неделек не бритья логика подсказала что так можно засветиться среди салабонов и я решил примкнуть к тем кто с усами имел право ходить. Забегал с «фазанами» за угол вместо утренней пробежки где курил и вникал в суть армейского бытия. Благо светало поздно, а в темноте можно и под «деда» закосить. А кто их там среди двух рот помнит. Потом на второй этаж в клуб на политинформацию. Я старался от своих старослужащих не отрываться и нырял вместе с ними на последние ряды. Где можно даже было с полчаса покемарить под нуденье мичмана. Но все хорошее и незаслуженное когда нибудь кончается.
Сквозь дрему я услышал голос:
-Ты оборзел дух?! - крик был злорадным и ничего хорошего не предвецавшим.
Пришлось открыть глаза и увидеть стоящего передо мной ефрейтора. Фамилию сейчас уже не помню хотя то что он немец знал. Худой, рыжий, конопатый. Откуда-то с пыльных степей Казахстана. Их у нас в роте было двое. Оба ефрейторы, оба немцы, оба отслужили по году. Но если со вторым Гефелем у меня было все еще впереди, то этот промелькнул как-то незаметно. Правда успев ударить меня по уху. Конечно сделал он это зря. Нет, я не националист, вернее даже анти, но то что Гитлер тоже начинал с ефрейторов помнил еще со школы. Поэтому в моем движении вскочить не было никакого желания оставлять его недобитым. Да и ухо как-то при его ударе подвернулось и было больно. Я не поднимал руки для каких-то там стоек, просто вскочил попутно припечатав свою голову в его переносицу. Видимо их в Казахстане не обучали таким приемом в уличных драках. Поэтому он то ли охнув то ли сказав капут рухнул в проход. А я понял, что поспать сегодня не удастся. И обозрел несущихся ко мне сослуживцев. И только чей-то крик из коридора — мичман идет! Подсказал, что драки больше не будет. Бежавшие подхватили ефрейтора и потащили в комнату художника части. Вероятно стенгазету рисовать или обрисовать контур его тела раз здесь не успели. Начинается армия подумал я и поплелся на первые ряды.
Странно, но до конца своей службы я больше этого ефрейтора не встречал, но интересного и без него хватало. Завтра расскажу.