На это место Вы можете поставить ссылку на Ваш сайт - узнайте условия

Результатов: 139

101

Ворчать старики Вяткины начали сразу как только увидели гостей. Первым делом им не понравился Анин наряд.
— Это кто ж тебя так, внученька? — запричитала бабушка, увидев дырки на её джинсах, — собаки чтоль тебя драли?
— Как словно без матери растёшь, — метнула она косой взгляд в сторону невестки.
Вышедший на крыльцо дед тоже ахнул.
— Ты это, Нюрка, ты давай не стесняйся, скидывай штаны-то, ща бабка быстро заштопает.
— Это гранж, деда, — фыркнула Аня, — стиль такой, ничего вы не понимаете.
Дед недовольно нахмурился, но сдержался увидев Бурова. Буров был институтским однокашником их сына Михаила, но если Мишка трудился программистом в крупной торговой сети, то Буров пошёл дальше, в науку. Худой и растрёпанный он и походил на какого-то полусумасшедшего профессора из фильма про злодеев.
— Он уже докторскую пишет, а сам где-то в оборонке работает, — шепнула невестка Тамара старикам, — нейросвязи какие-то им материализует.
Вяткины уважительно посмотрели на Бурова и больше ничего не спрашивали.
Сам Буров вёл себя скромно, в разговоры особо не влезал и всё больше молчал, поблёскивая стёклами толстых очков.
Лишь время от времени он доставал из кармана блестящий приборчик похожий на калькулятор и быстро пощёлкав кнопками что-то записывал в небольшой блокнот.

Обедать решили сесть в беседке, так и не дождавшись внучки, что залезла на чердак, где связь по её мнению была получше. Там она сосредоточилась на экране своего телефона почти не обращая внимания на звавших к столу взрослых.
— Поела б хоть по-людски, — сердился дед, — антенна скоро на голове вырастет!
— Да ладно, не ругайся, попозже поест, — вступился за дочь Мишка, — ну поколение такое, не могут они без телефонов...
— Мы же смогли, — возразил дед, — жили же как-то, книжки читали, мечтали о чём-то...
— Мы о другом мечтали, а сейчас все блогерами хотят быть или звёздами инстаграмма. Всё энергию и время на интернет тратят, лишь бы...
— Верно! — Буров так неожиданно вскочил из-за стола, что все вздрогнули, — все мечтали... а ведь это тоже энергия... и если ещё учесть временной коэффициент...
Он взволнованно прошёлся вокруг беседки не замечая никого и вдруг, словно что-то вспомнив, почти бегом направился в дом.

Вот тут-то всё и произошло, как только он ушёл.
Вроде бы сперва как громыхнуло. Или скорее даже сверкнуло, как в грозу молния.
А может и молнии никакой не было. По крайней мере единого мнения в этом вопросе впоследствии так и не получилось. Это дед потом говорил про молнию, остальным же привиделось какая-то дымка и зеленоватое мерцание, когда к ним снова вышел Буров.
Когда всё рассеялось, стало заметно, что в образе собравшихся произошли просто потрясающие изменения.
Дед стоял в космическом скафандре с надписью СССР на гермошлеме. За лицевым стеклом были видны его выпученные от удивления глаза, которыми он смотрел на свою супругу.
Перед нею, одетой уже в белоснежный халат, стояла тележка с нанесённой спереди полукругом надписью МОРОЖЕНОЕ. Верхний лоток был открыт, оттуда шёл пар и виднелись аккуратно уложенные батончики эскимо. Бабка ошарашенно поправила накрахмаленную косынку на голове, достала один серебристый батончик, развернула его и осторожно откусила.
Их сын Михаил Вяткин, сидел на капоте невесть откуда появившейся, наглухо затонированной чёрной "девятки" с лежащей на панели барсеткой. На нём была кожаная куртка-косуха с выглядывавшей из-под неё толстой золотой цепью, спортивные штаны с лампасами и кроссовки "Адидас". На всех присутствующих он смотрел тоже удивлённо, но нагло, по-бычьи наклонив вперёд бритую голову. В руках Мишка умело вертел чёрные чётки-"змейки".
Его жена Тамара выглядела ещё необычней с высоким начёсом на голове, в перламутрово-розовых лосинах, кожаной мини-юбке и на высоченных каблуках. Кроме того она беспрестанно жевала резинку и выдувала пузыри накрашенным ртом, игриво поглядывая на почему-то совсем не изменившегося Бурова.
К счастью, их дочки не было видно.
— Слышь ты, овца, — сказал Мишка супруге каким-то странно-гнусавым говорком, — ты чё на него пялишься, ты меня провоцируешь что ли? Нет, ты, скажи, ты чё меня провоцируешь?
— Отстань, — Маринка громко расхохоталась и подойдя к Бурову кокетливо ему подмигнула, — моё дело на кого пялиться.
— Тьфу! — плюнула бабка и подняв деду экран гермошлема дала ему откусить эскимо, — так и знала, что она проститутка, прости господи.
— Я не проститутка! — окрысилась невестка, перестав от возмущения жевать, — Я вообще-то ведущий специалист! И, между прочим, на хорошем счету! Мало ли кто кем хотел в детстве стать!
Тут все присутствующие переглянулись и оглядели друг друга как-то по новому.
— Погоди-ка... — Михаил встряхнул головой и подняв к лицу правую руку осмотрел сидевшее на его среднем пальце огромное золотое кольцо-печатку, — так это твой... кварковый перенос?
Буров лишь пожал плечами.
— Ты ж говорил, что это невозможно, что это принципиальный запрет, как вечный двигатель у физиков, как...
— Я и сам ещё не очень понимаю, — Буров сунул руку в карман и осторожно вытащил свой прибор, — реноватор же на зарядке стоял, а я решил периоды по поколениям выставить, может напряжение прыгнуло и вот...
Мишка озадаченно покачал головой, затем снова осмотрел свою печатку и угрюмо нахмурился:
— И чё, долго мне теперь пальцы гнуть?
Дед промычал что-то под гермошлемом и бабка достала новое эскимо.
— Если увеличить выход в пьезорезистивном инверторе... — задумчиво сказал Буров, — но надо батерейки поменять для начала.
— В "Околице" у нас батарейки, — выдохнул дед, сумевший приоткрыть гермошлем, — до конца проулка и налево.

Мишка с Буровым вышли на улицу, но тут же невольно остановились.
Над соседским забором торчал высокий флагшток по которому ползло бело-синее полотнище военно-морского флага. Откуда-то из глубины двора звучала мелодия "Варяга".
Они переглянулись и не сговариваясь заглянули через калитку.
Флаг поднимал Серёга Глазырин, их сосед напротив. Дотянув флаг до верха он отступил на несколько шагов, отдал честь и замер приложив руку к фуражке с якорем.
— Пойдём, — сказал Мишка Бурову, — ну его нахрен, он с детства всё морем бредил.
— Значит охват шире, чем я думал, — задумчиво произнёс Буров, когда они прошли пару домов по улице, — и, не дай бог, радиальный.
И это его предположение вскоре получило веское подтверждение.
Стоило им повернуть за угол, как перед ними словно из-под земли вырос какой-то здоровяк в чёрной балаклаве и камуфляже с нашивкой ОМОН.
Мишка дёрнулся было в сторону, но спустя мгновение был профессионально уложен подсечкой в придорожную траву лицом вниз. Прижимая Мишку коленом к земле омоновец ловко выхватил и-за спины дубинку и замахнулся на Бурова.
— К забору встал быстро! И руки держи, сука, руки, чтоб я видел!
— Витька, ты что ли? — прохрипел снизу Мишка, — Отпусти, больно же, это я, Вяткин!
Омоновец убрал с Мишки ногу и приподнял маску.
— Тю, Миха, а я тебя и не узнал, думал братки какие заехали. Я ж теперь вроде как за порядком присматриваю. А ты чего, в блатные что ли сдался?
Мишка встал, отряхиваясь и покрутил шеей.
— Типа того... а ты, Витёк, значит, омоновцем в детстве мечтал стать.
— Точняк, помню раньше всё хотел... — Витька даже вздохнул, — да только батя сказал нахер ему надо мента ростить.
Он приладил дубинку за спину, полностью сдёрнул маску и почесал затылок.
— А сегодня, не поверишь, только в котельную на смену собрался, как что-то вдруг словно перещёлкнуло и я уже в форме...
— А жена как? — спросил Мишка, — тоже поменялась?
— С Иркой вообще беда, — снова вздохнул Витька, — она ж в школе в Москву всё хотела на актрису поступать, а стала учителем. У неё и сегодня уроки в расписании, а она только и делает что переодевается, да вон, сами посмотрите..
Витька дёрнул задвижку на двери, и они зашли во двор.
Ирина стояла на крыльце дома в накинутой на плечи кружевной чёрной шали с бледным и каким-то нервным лицом. В красиво вытянутой руке в длинной перчатке дымилась тонкая сигарета.
Увидев гостей она порывисто к ним повернулась и спросила несколько приглушенным голосом:
— Вы знаете, что я думаю о Бергмане, обо всех этих его полутенях и откровениях?
Мишка с Витькой переглянулись и промолчали.
— И что же? — осторожно поинтересовался Буров.
— Мне кажется, я смогла бы у него сыграть, это как раз мой стиль, моя сценическая техника.
— Вы полагаете...
— Это несомненно, хоть и по многим причинам невозможно. — она изящно стряхнула пепел в сторону, — Но главная драма в том, что я здесь, здесь в этой глуши с тонким культурным слоем и абсолютно чужим мне по уровню человеком!
— Я щас тебя к колодцу пристегну, — пообещал Витька и звякнул наручниками на ремне, — выровняешься.
— Двинем мы, — сказал Мишка, — нам в магазин успеть.
Больше по дороге они никого не встретили. Пусто было и в самой "Околице", лишь продавщица Нинка Галкина одиноко сидела в своём углу.
Увидев вошедших посетителей она озабоченно прищурилась и крикнула:
— Следующий!
Мишка сразу заметил, что Нинка тоже изменилась - на носу у неё появились очки, а её обычный сиреневый сарафан сменил белый халат и такая же докторская шапочка.
Буров подошёл к кассе и Нинка привстала из-за прилавка.
— На что жалуетесь? — она взялась за висевший на шее стетоскоп и послушала его грудь. — Что конкретно беспокоит?
— Да, вроде ничего... — опешил Буров.
— Самый типичный для терапии случай, — фыркнула Нинка, — ничего не болит, ничего не беспокоит, а потом мы уже и не болезни лечим, а последствия. Ну, так что же, молодой человек?
— Сплю плохо, — нерешительно сказал Буров, — просыпаюсь часто, а ещё...
— Буров! — не выдержал Мишка, нервно крутанув чётки, — ты чё, в натуре, повёлся-то, какая она тебе докторша!
Буров вздрогнул и пришёл в себя:
— У вас батарейки есть? Пальчиковые?
— И пальчиковые есть и мизинчиковые. — Нинка сердито посмотрела на Мишку, — А вам, мужчина, хорошо бы почки проверить, синячки у вас под глазами...
— Давайте две, — Буров достал бумажник.
— Сто восемьдесят за две штуки, сейчас я вам выпишу, — Нинка пробила на кассе чек и строго посмотрела на Бурова, — вот, возьмите, завтра покажетесь.

— Дурдом на выезде, — протянул Мишка, когда они вышли наружу, — ты, давай врубай рысью свой хреноватор, мало ли, может кто снайпером хотел стать.
— Боюсь самому мне теперь нельзя, — Буров помедлил, — я уже использовал первичный преобразователь,
— Так давай я щёлкну, — предложил Вяткин, — говори куда жать.
— Тебе тоже нельзя, — Буров вставил батарейку и захлопнул заднюю крышку — есть риск самопроизвольного разрушения симметрии...
— Слышь, ты чё подпрыгиваешь? — рассердился Мишка, — Ты меня провоцируешь что ли? Диктуй конкретно чё делать!
— Понимаешь, я всегда хотел стать учёным, — сказал Буров, — С детства хотел и стал. И поэтому обратный магнитный момент при низких энергиях меня и не затронул, следовательно...
— Ты давай не мороси, — поморщился Мишка, — проще с людьми общайся.
— Проще говоря, нам надо найти такого же, кто стал тем, кем мечтал. Думаю сигнал всё же был линейным, направленным вдоль улицы. Кто-то обязательно собой остался.
Мишка ненадолго задумался.
— А пошли сразу к Андреичу, — предложил он, — Андреич тут типа председателя, пусть собрание объявит, сразу и вычислим.
Дом председателя с виднеющейся зелёной крышей был совсем рядом, на другой стороны улицы. Они дошли до ворот и Мишка уже поднял руку к звонку как вдруг где-то совсем рядом раздался резкий приближающийся звук сирены. В тот же миг в конце улицы показалась красная пожарная машина с включенными синими маячками. Распугав всех окрестных собак она на большой скорости промчалась мимо Мишки с Буровым оставив после себя лишь облако пыли.
— Дела... — присвистнул им вслед Мишка, — это ж Андреич рядом с водилой и сидит, в пожарники по ходу в детстве метил.
Он задумчиво оглядел улицу.
— Можно тогда до Михеева дойти, это фермер тут местный, у него по идее полдеревни работает, да и сам мужик дельный...
Дом фермера был, наверное, самый большой в селе, возвышаясь двумя этажами над всеми соседскими крышами.
Массивные чугунные ворота были приоткрыты и Вяткин просунув голову громко поздоровался. Никто не ответил и они вошли внутрь.
Во дворе никого не было и они прошли дальше, за дом, откуда доносился какой-то шум.
Супруга Михеева в голубой униформе стюардессы стояла в дверях свинарника и старательно вещала, не обращая на доносившееся громкое хрюканье:
— Дамы и господа, в целях безопасности полёта просим вас не пользоваться личными компьютерами и телефонами во время взлёта и снижения нашего...
Увидев Вяткина с Буровым она приветливо улыбнулась и, поправив на голове пилотку, вытянула руку в белой перчатке:
— Аварийный выход, граждане пассажиры, находится прямо и налево.
Самого фермера, одетого в чёрный берет и куртку, заляпанную красками они обнаружили на заднем дворе возле бани.
Михеев стоял спиной к ним замерев перед мольбертом с натянутым пустым холстом и казалось дремал.
Вяткин откашлялся:
— Иван Сергеевич, нам бы пообщаться...
Михеев вздрогнул и резко обернулся.
— Тише! — он взмахнул рукой с зажатыми в ней кистями. — Поймите же наконец, что только живопись может почти буквально изображать тишину, и как покой и как некую высшую гармонию образа...
Он замолчал, подозрительно осмотрел гостей и нахмурился.
— А вы вообще кто? Вы мне мешаете, вы закрываете перспективу и вообще выйдите из мастерской! Немедленно!
— Чё понту по ним ходить, — сказал Вяткин, когда они снова оказались на улице, — сам же видишь, мы тут все переопылились.
— Но кто-то ж должен был мечтать попроще, — сказал Буров, — поприземлённей что ли...
Мишка внезапно остановился.
— А пошли к депутату! — показал он на стоявший впереди домик с висящим над крыльцом флагом, — вот уж кто всегда хочет на халву прожить! У него тут в администрации приёмная, щас зайдём и спросим как с гада.

Сельский депутат Александр Ворюшкин оказался у себя. Высокий и худощавый, со спутанными лохматыми волосами и всклокоченной бородой, он стоял у открытого окна держа в руках стопку смятых и исписанных листов бумаги.
Увидев гостей он нисколько не удивился, а казалось даже обрадовался.
— Вот, послушайте из последнего... посвящается ей, — он загадочно откашлялся и тщательно завывая продекламировал:

Сидишь и смотришь в кактусы как Эмма Бовари
а помнишь целовалися мы в поле до зари
дурманили нам головы душистые хлеба
и плыли облакастые июльские неба

— Неба? — переспросил Мишка и не выдержав засмеялся, — все семь сразу?
Ворюшкин же совершенно не обидевшись достал из стопки новый листок и кратко объявил - Хокку!

Гвоздь измены я бросил
на лунную дорогу
плачет сакура
но работает шиномонтажка

— Гениально, — похвалил Буров и покосился на Вяткина.
— Ладно, почалили обратно, — безнадёжно махнул тот рукой, — бесполезняк дальше тему мылить...

По дороге домой они услышали отдалённые раскаты грозы, а вскоре прогремело совсем рядом и хлынул сильный, по-настоящему майский ливень. Когда они основательно промокнув уже дошли до своего переулка, дождь закончился также резко, как и начался. Сосед Серёга Глазырин в полосатой тельняшке сидел на своём заборе и глядел вниз, в сторону речки в большой морской бинокль.
— А ты чего мокнешь, Серёг? — спросил его Мишка, на что тот лишь отмахнулся, гордо заявив:
— Это не дождь, а морская пыль.
К приходу Мишки с Буровым во дворе ничего не изменилось, все только переместились от дождя в беседку.
Тамара красила ногти пурпурным лаком, а дед доедал очередное эскимо.
— Шоколадное поступило, — сообщила бабка, — по одиннадцать копеек...
— Урааа! — внезапно донеслось с чердака.
Аня кубарем слетела по лестнице и радостно хохоча принялась скакать вокруг беседки.
— Что случилось? — поинтересовалась Тамара, — шубу подарили?
— Я там на сено легла и заснула, а когда проснулась, смотрю... — Аня помедлила и победно выпалила, — а у меня теперь миллион подписчиков! Вау! Как я и мечтала!
Мишка вопросительно посмотрел на Бурова, и тот удовлетворённо кивнул в ответ.
Аня перестала прыгать и удивлённо осмотрела всех присутствующих
— А вы чего все так вырядились? Косплеите что ли? Мааам, пааап?
— Ничего, — Мишка толкнул Бурова локтем и тот вытащил из кармана свой прибор, — греби, тьфу, то есть иди сюда, Анечка, нам тут надо одну кнопку нажать.
Аня подошла и неуверенно пожав плечами осторожно поставила палец на красную кнопку.
Все замерли.
— Поехали! — прогудел из-под гермошлема дед и махнул рукой.

(С)robertyumen

322 +

102

По краю проезжей части, соблюдая все ПДД на электросамокате ехала навстречу пятнице прекрасная девушка. Все в ней было было прекрасно: и деловой портфель, аккуратно принайтовленный к рулю; и стильные перчатки; и стильная каска, из-под которой струились длинные волосы; и добрая улыбка; и длинная юбка в пол, приветливо развевающаяся сзади....
За ней за как за флагманом в кильватере послушно тянулась, иногда медленно и неохотно обгоняя, вереница автомобилей "любоглазастых" автомобилистов.

168 +

103

Года три назад, когда ударили первые бодрые морозцы, одна студенческая парочка решила попрощаться со своим дачным поселком на зиму, пока его не завалило снегами, и заехала туда прогуляться. Золотая осень, хоть и изрядно облысевшая, еще держалась гордо, как на последнем параде. Гасли желтые и красные цвета, но главный уральский цвет - жизнерадостный хаки - выморозить невозможно. Строгими штыками торчали сосняки, привольно разлапились ели, угрюмыми пирамидами темнели опустевшие дачи, и в общем полной неожиданностью для этой пары было услышать в тишине отчаянный тонкий мявк.

Он еле доносился издали с большими паузами – ясно было, что какой-то злосчастный котенок долго собирался с силами, чтобы снова заорать во всё горло, но плохо у него это получалось. Это был какой-то SOS.

Знаете, за что люблю я уральцев? Народ этот суров и неприветлив с чужаками, под настроение могут и морду набить, особенно если есть за что, но если дело касается просьбы о помощи в реально бедственном положении, в них включаются сверхспособности.

Еще минуту назад романтическая парочка гуляла себе без всяких планов героических свершений, но несколько еле слышных писков - и вот уже парень выдает спринт, на бегу определяет источник звука - заброшенную баню, и перебирается на ее крышу по длинной ветке ближайшего дерева.

На чердаке бани обнаружились два котенка приблизительно трехнедельного возраста, тесно прижавшиеся друг к другу посреди свитого ими своего рода гнезда из всякой ветоши. Один котенок был уже без сознания, но еще тепл - он грел свою сестру до последнего. Спасти его не удалось, несмотря на все усилия.

Чудо вообще, что кто-то забрел в этот глухой угол в такую пору, но если бы случилось только оно, осталось бы бесполезным – едва дождавшись своего спасителя, сестра этого кошачьего Де Капри прекратила пищать и впала в состояние клинической смерти, пульс у нее не прощупывался. Однако же, в романтической паре присутствовала не просто девушка, а студентка третьего курса ветеринарного института. Массаж сердца, искусственное дыхание изо рта в пасть, растирание, разогревание, быстрый бег на свою дачу, где нашлась и аптечка. Укол камфары. Бог весть, в каких там туннелях загробного мира успела полетать душа этой кошечки, но она предпочла вернуться в свое тело обратно.

Разумеется, после такого спасители взяли ее к себе, хотя в общем-то она им нафиг не сдалась. Хотели бы завести сами - взяли бы породистую. А это была кошка неопределенной сибирской породы, прошедшей отбор на живучесть, находчивость и стойкость духа в любых, сколь угодно трудных условиях, что в общем-то можно сказать и о самих уральцах.

Так или иначе, бэби-кошку назвали Матильдой, но откликалась она только на Мотю. Особо не досаждала своим хозяевам, нрав имела свободолюбивый, предпочитала охотиться во дворе, потом неистово вылизывалась и являлась спать домой безупречно чистой.

В городском дворе, где она росла, со временем начали твориться метаморфозы. Сначала начисто исчезли мыши, потом крысы, и что-то очень хорошее стало происходить с голубями - они вдруг постройнели, поредели, восстановили прекрасные полетные качества и перестали соваться под колеса, как сонные курицы.

Но однажды спасителям понадобилось отбыть вместе надолго, и возник вопрос - куда девать эту кошку. Уговорили родителей парня, на их загородный коттедж. Это было трудное решение – они любители и собиратели остатков дореволюционной культуры в самой хрупкой ее части – тонкий фарфор российского и европейского производства 18-19 веков. Соответственно, каждый пятачок коттеджа был плотно уставлен прекрасными, искусно изукрашенными тарелками, блюдцами, чашками, птицами и прочими диковинами, собранными со всей планеты. Уцелеть после двух мировых войн и многих гражданских, после всех эвакуаций, оккупаций и бытового использования экспроприаторами, быть собранными в одном месте, чтобы их там перебила какая-то полубродячая кошка – сама мысль об этом представлялась чудовищной.

Хозяйка коттеджа вздохнула и решила максимально обезопасить коллекцию. Все хрупкие фарфоровые изделия она сняла с полок и принялась сортировать на полу в целях последующей отправки в крепко запертый подвал. Но прежде чем сортировка была закончена, мимо поспешно проехал сын, родителей не застал, сразу до них не дозвонился и запустил кошку в дом, даже не заглянув внутрь, после чего запер дверь и отбыл.

Как только его мама прочитала вотсапку с этим жутким известием, она бросила все дела и ринулась из города спасать коллекцию.

Войдя в дом, вместо ожидаемой груды осколков она увидела Мотю, непринужденно разгуливающую посреди фарфора с выражением морды заправского туриста – она равнодушно проходила мимо основной массы коллекции, но с любопытством рассматривала статуэтки и изображения птиц. Завидев, тут же направлялась к ним напрямую, осторожно перешагивая через прочие блюдца и чашки, стоявшие довольно кучно. Ни одно изделие не было разбито или опрокинуто.

Хозяйка замерла на входе и старалась не шелохнуться, боясь испугать кошку, пока та не выберется наконец из фарфора. Мотя, однако, довольно быстро ее заметила, обернулась и приветливо пошла навстречу, напрямую, так и не задев ни одной чашки.

После этого коллекция была отправлена обратно на полки и до сих пор цела. Что же касается Моти, она сохранила большой интерес к фарфоровой орнитологии и неизменно оказывается в числе первых зрительниц всех пополнений коллекции. Но основные ее занятия, как и прежде, сосредоточены во дворе. Он полюбился ей настолько, что по возвращении студентов она категорически отказалась возвращаться в город. Первые дни Мотя несколько задолбала хозяйку, принося к порогу уйму придушенных мышей. Убедившись, что отчетность замечена, тут же уносила тушки куда-то вдаль. После отчаянного крика:
- Мотя, да верю я, что ты мышей ловишь! Не носи их мне больше! – кошка стала приносить их реже, примерно раз в неделю, и тоже с каким-то коллекционным оттенком: выставляет редкости. Крыса, хомяк, крот, белка с особо дурацким выражением морды, ну и если уж ей попалась тварь какая совсем невиданная, выхухоль к примеру, притащит с восторгом вне всяких графиков.

Но в основном она занята воспитанием птиц на своем участке – внимательно следит, чтобы те клевали только упавшие, червивые или загнившие плоды и ягоды. Если какая-то птаха особо борзеет, клюя самые сочные и спело висящие, Мотя с виду остается совершенно безразличной. Лениво слоняется как обычно по всему участку. Но вдруг взвивается в нужном месте как пружина, два-три легких касания по стволу для разгона – и вот уже в высях слышен недоуменный отчаянный клекот, летят перья. Сойка, дрозд, сорока – вроде хитрые, крупные птицы, а вот эх, надо же…

В результате этого отбора постоянными любителями участка остались птицы не только умные, но и мудрые – то есть четко понимающие, что такое хорошо и что такое плохо с точки зрения Моти.

Забавно, что в процессе воспитания не пострадала ни одна ворона, действительно похоже самая умная птица. Она там собственно и есть одна, надежно контролирует весь участок. С ней у Моти нечто вроде поединка равноценных гроссмейстеров, сразу догадавшихся, что будет бесконечная серия ничьих, но все-таки увлеченно играющих, чисто из любви к самой игре.

Но звездный час Моти настал вовсе не в этой садоводческой охране. Однажды ей случилось спасти самое главное в этом доме - фарфоровую коллекцию. Какая-то трясогузка, судя по паре оставшихся от нее перьев, в ночную грозу была разбужена, впала в панику и полетела, ни хрена не видя перед собой. Разбила форточку, угодила в дом и принялась метаться впотьмах, налетая на стены и сшибая шапки в прихожей. Пяти минут такого полета было бы достаточно, чтобы она добралась до следующих комнат и разнесла вдребезги всю коллекцию. Но – на звон стекла первой прибежала Мотя. Внимательно вгляделась во тьму, прыгнула – и не стало проблемы. Видимо, трясогузка справилась наконец со своей паникой и позволила спокойно вынести себя наружу в зубах Моти.

Я видел эту кошку лично, в субботу 9 октября 2021 года. Фотка моя. Мотя не выбежала нам навстречу, но и не пряталась. В процессе экскурсии по дому я заметил ее лежащей на кровати и тщательно вылизывающейся. Позволила себя погладить и почесать за ухом, поглядела приветливо. Но с отчетливой интонацией, что все это хорошо конечно, но я мешаю ей заниматься делом.

360 +

104

Если вставить в Раптор не отраву от комаров, а листок конопли - то вскоре комары начинают приветливо жужжать и ласково щекотать вас своими хоботками.

114 +

105

Вспомнилось по приключениям любителя мамонтов вокруг Кремля:
https://www.anekdot.ru/id/1282302/

Полиция там в самом деле водится добрая. Этим летом был случай, тоже ранним утром - еду я на электровелике по радиалке к Спасской башне, она пуста, ни впереди никого, ни сзади. Вдали у Садового кольца замечаю колонну, которая как раз трогается и начинает кольцо пересекать.

Ну я и врубил полную мощность мотора. Бешено завертел педалями, у меня ассистент - в общем, хотя колонна стартанула довольно резво, я нагнал ее, и повиснув на хвосте, рассчитывал до самого Кремля доехать. Ну или минимум до поворота на Старую площадь, если она туда.

Дистанцию держал приличную, метров 30-50, и вообще еле догнал, так что времени разглядывать колонну не было.

Однако же, еще до Чаплыгина случилось забавное препятствие - поднялось жалюзи бокового прохода, из него довольно бодро выкатил джип. Заметив несущуюся на него колонну, попытался сдать назад обратно в проход. Не успел - жалюзи принялось закрываться. Жалобно забибикал, чтобы открыли. Пока он там метался и дергался, вся колонна остановилась полностью, его пропуская. Какое-то время он это потрясенно осознавал. А я вдруг осознал себя пешеходом и облетел все это безобразие по совершенно пустому тротуару, как того и требуют правила ПДД при встрече велосипедиста с непреодолимым препятствием на проезжей части.

Собственно, этим маневром я просто берег свои тормозные колодки. Но как попутный положительный эффект, это позволило мне выиграть дистанцию и вернуться со временем в хвост колонны, когда джип выехал наконец и она разогналась не на шутку снова.

К этому времени я успел разглядеть ее всю - три полицейских легковушки с мигалками впереди, за ними пара черных тонированных членовозов весьма представительского класса. Один покороче, другой подлиннее, но оба длинные. Видимо, чтобы сбить с толку террористов, в котором из них прячется охрана, а в каком Объект.

Куцая какая-то колонна, идеальное решение должно быть как в игре с наперстками, членовозов минимум три - успел подумать я мельком. Мысль эта показалась мне вздорной, и я ее отмел, нагоняя пронесшуюся мимо процессию.

Ближе к Кремлю ее движение замедлилось, я сократил дистанцию метров до пяти и с досадой стал поглядывать на тротуар, а не обогнать ли мне ее снова.

Но там уже брели прохожие, поглядывали на меня удивленно. Две девицы туристического вида вообще замерли на месте, уставились с охренением. Нерешительно и почтительно помахали мне вслед.

Я улыбнулся и помахал им тоже. Но ужасная догадка меня посетила. Оглянулся и свернул на обочину немедленно. Мимо меня величественно проплыли: третий членовоз, три черных солидных полицейских мерса, сзади пара помельче канареечной окраски, все с мигающими лампами типа новогодней елки.

То есть весь километр ранее для прохожих я выглядел как самый центральный чувак величественной кавалькады в дюжину машин, при этом единственный на велике. Физиономия вполне правительственная - широкая, полная дум, но и доброжелательная к простому народу. Прикид солидный - я ехал на работу. Прямо пробная презентация следующего президента России, упертого на экологии, доступного массам. Я мог приветливо махать народу хоть до самого Кремля и радоваться воздушным поцелуям туристок, если бы не природная скромность.

Однако же, задержан не был. Могу представить, сколько экстренных переговоров охраны состоялось в мою честь на этом маршруте. Джип невесть откуда взялся, ведет себя подчеркнуто дурацки, но вполне грамотно перегородил движение колонне. И тут же сзади какой-то чувак на скоростной шайтан-арбе вынырнул, втерся, отсек заднюю охрану, пристроился прямо за Объектом. За плечами рюкзак, оттуда нехрен делать выхватить муху или бомбу, всадить в упор. А потом уйти по подворотням, где ни одна машина не догонит.

Поразмыслив над этим, с тех пор к полицейским кавалькадам не пристраиваюсь, хоть это и удобно для скорости движения. Доброта спасет этот мир, а вовсе не красота, как утверждал Федор Михайлович. Красиво конечно разъезжать хоть в хвосте правительственной кавалькады, хоть в самом ее центре, но рано или поздно меня уложили бы мордой в асфальт, а зачем мне это надо? Люди отнеслись ко мне по-доброму, ну так и я им больше не досаждаю.

213 +

106

Если кто-то громко плачет, довыпендривался значит.

Турникет приветливо распахнулся браслету фитнес-клуба. В фойе разноцветила ёлка. Уставший организм предвкушал жар сауны и прохладу бассейна. У стойки администратора худощавый мужчина с козлиной бородкой что-то нудным высоким голосом доказывал стоящему рядом охраннику. На полу стояла раскрытая спортивная сумка. На стойке были разложены какие-то вещи, пакеты и даже кроссовки. За ёлкой, на диванчике, двое мужчин давились от смеха, делая вид, что происходящее их совсем не интересует...

Именно по нудному голосу я и узнал мужчину у стойки. Ведь до этого я видел его только голым. И обычно - лёжа. Это был Эдуард. Его знали многие любители погреться в сауне вечером. Он расстилал на полке три полотенца и укладывался ровно на пятнадцать минут. Многие парильщики, и я, в том числе, любят плеснуть на камни настоя чего-нибудь душистого - эвкалипта, мяты, пихты. Эдуард ревниво следил за этим и всегда начинал возмущаться. Немного гнусавя он извещал публику, что ему нужна невысокая температура, что он хочет проходить банную процедуру в комфорте, что все должны уважать его права на благоприятную атмосферу. Угрожал немедля написать жалобы руководству клуба. Идея проучить его и получить моральную сатисфакцию пришла айтишнику Андрею после особенно буйного перформанса. Реализована идея была силами двух человек в этот же вечер. Всего-то нужно было немного распороть карманным ножиком боковой шов клубного полотенца и извлечь оттуда маленькую полоску - противокражный чип. Который нашёл себе место под стелькой Эдуардовского ботинка. При его выходе из клуба система подала сигнал, что клиент выносит полотенце...

Атмосфера в парной, где мне объяснили произошедшее, была особенно тёплой, даже горячей. Пахло мятой и эвкалиптом. И ещё чем-то трудноуловимым, праздничным.

159 +

107

Жмурюсь на крыльце офиса с сигаретой, холодно, под минус 25, хоть и солнышко. Скучаю. По параллельной дорожке, на встречу, метрах в десяти от нашей, к соседнему крыльцу салона-парикмахерской бодренько шагает розовощекая, круглолицая девушка лет 25. Уж простите-крупная.
Она парикмахер, или как их там теперь называют. Не помню ее имени, но мы обычно здороваемся. Салоном владеет жена моего друга, и я там бываю.

Ее плечи в коротенькой, чуть ниже талии курточке, кажутся в два раза Уже того, что ниже. То что ниже, пытается треснуть по швам леопардовые лосины, и бодро выпирает, упруго раскачиваясь, без преувеличений - во всех измерениях.
Для наглядности, пожелавшего увидеть это самое в инсталляции «догги стайл» вблизи и анфас, ожидает нечаянное головокружение.
-Клюют?- задираю ее, приветливо улыбаясь. Девушка не оплошала:
-Ага,- отвечает, улыбаясь в ответ: -Только подсекай!

144 +

108

Давайте немного про говно, что ли.
Говорил уже — подобрали кошку на улице. Чёрт его знает, зачем, ну возник вот такой внезапный импульс. А раз взяли — теперь приходится как-то жить с новым животным. А это, как оказалось — своеобразно, ибо наш изначальный котик, Моисей Абрамыч, привыкший безраздельно царить во всём доме единолично, такого финта с нашей стороны вообще никак не понял.
Страшно разобиделся, рычит и дуется и вообще — крайне разгневан ситуацией.

Софья же Ильинична, а так зовут нашу новенькую, в свою очередь, за недолгую жизнь в трущобах, понахваталась от тамошних хулиганов скверных замашек и начинает рамсить с Моисеем Абрамычем на вполне серьёзных щщах, давая понять, что она тут теперь всерьёз и надолго.

Ну и сейчас был некий факап. Так-то они у нас по разным комнатам пока, но баба как-то прозевала и Софья Ильинична выскочила. И сразу к Моисею Абрамычу в апартаменты — скандалить.
А Моисей Абрамыч у нас оказался трусишкой страшным. Ибо только с виду чёрен и страшен, тогда как в душе — светел и свят.
И вот налетает грудью голытьба безродная на нашего холёного барчука, я, находясь рядом, пытаюсь их разнять, а барин наш молодой стремительно ретируется на подоконник с диким шипением, на коем, я извиняюсь конечно, обильно и густо срёт со страху. Честное благородное слово — впервые такое вижу и всегда думал, что это такая фигура речи, но нет. Не фигура.

Я в некоторой растерянности смотрю на всё это и отмечаю мысленно, что подоконник пластиковый, а стало быть — не так уж и страшно, без особых потерь прибрать всё выйдет. Но нет, не такова милость Божья ко мне, как я предполагал, и завсегда находится у ней для простого человека облепленный табачными крошками и маленькими ниточками кусочек сахару в кармане шинели.

Осознав свой позор и даже как-то немного испугавшись вида кала, Моисей Абрамыч так газанул на месте с прокручиванием ведущих лап, такой полицейский разворот сделал на немалых размеров куче, что всё это свежее, парное говно веером полетело в комнату. Сам же он, на обосранных ногах ускакал куда-то прочь, забился под кровать и начал оттуда басом жаловаться на сложившуюся непростую жизненную ситуацию.
Софья Ильинична, внимательно пронаблюдав вышеописанное, и, видимо решив, что у нас так принято, не долго думая тоже аккуратно покакала прямо на ламинат и приветливо помяукала мне, дескать — всё правильно делаю, дядь?

И тут баба заходит к нам. А я уже в ахуе полнейшем, но философский строй восприятия жизни ещё держу, по этой причине и говорю ей — ты, мать, ежели хочешь, можешь присоединиться, благо терять то уже нечего, один чёрт, только Христом богом тебя заклинаю — не на пол! Полезай на второй подоконник, там чистенько пока, но ногами всё ж потом особо не дрыгай, себе же дороже выйдет. Не стесняйся, милый друг, какай смело! Сгорел, как говориться сарай, горите и прочие надворные постройки!

Баба, как ни странно, от предложения отказалась, чем, не скрою, меня в некотором роде порадовала. Не поддалась тенденциям. Пошла наперекор общественному мнению. Вот это вот всё. Ценю её за это. Квартиру в изначальное состояние привели. Шерстяных негодяев по разным комнатам опять посадили. Продолжаем наблюдения.

232 +

109

Сосед мой по даче, допустим Геннадий Иннокентьевич (ключи к подлинному имени разбросаны в тексте), знаменит на всю округу прежде всего тем, что сгноил в своем дачном гараже новехонькую Волгу.

Она была его мечтой с детства. Копил на нее всю жизнь, как Луковица из сказки про Чиполлино строил дом, откладывая каждый год по кирпичику. Но очередь на получение Волги подзатянулась до 1991, а сам Геннадий Иннокентьевич за это время слегка поднялся и полюбил иномарки. Пытался пару раз проехать и на детской мечте, но там что-то дребезжало, не фурычило и требовало доводки по мелочи. Ну и не стал заморачиваться, запер Волгу в дальнем гараже на черный день. Однажды он настал. Вскоре после черного вторника 2008 года Геннадий Иннокентьевич продал все свои активы, решил успокоиться на пенсии и дорихтовать наконец любимую Волгу. Открыл гараж, и - то, что он увидел там, не подлежало восстановлению. Волга сгнила вся, заживо. Возможно без всякой связи с этим открытием, его в тот же час разбил инсульт.

Все уже мысленно распрощались с Геннадием Иннокентьевичем. За последующие годы он как-то выкарабкался из паралича и потери речи, научился передвигаться странной походкой, от одного взгляда на которую всем было ясно - не жилец он на этом свете.

С каждым годом гасли силы Геннадия Иннокентьевича. Чах на глазах, но всё так же выходил и приветствовал, когда был на даче, всё более шаркающей походкой. Следы последних встреч с ним в моей памяти теряются где-то на 2015.

Но вот настала пандемия, летом 2020 зашла к нам его дочь в черном и сообщила, что Геннадий Иннокентьевич умер. Ну, помянули. Я молча удивился, что он протянул так долго.

Я редко заезжаю на дачу. Когда приехал в августе 2021, чуть не поседел - навстречу вышел Геннадий Иннокентьевич собственной персоной, приветливо махая нам костлявой рукой. Мы собирались тогда большой компанией на любимый пруд его детства под названием Алмазный. Как тут без него обойтись. Как-то доковылял, подсел и поехал с нами. Погода выдалась холодная, никто не решился сунуться в воду. Кроме самого Геннадия Иннокентьевича. Он лихо плавал где-то с полчаса, пока мы насилу не уговорили его вернуться, продрогнув до костей.

Отправившись от первоначального шока, я спросил тогда жену, а что он там делает в этом пруду, когда еще в прошлом его помянули добрым словом все соседи.

Оказалось, что это такой развесистый род, в каждой ветви которого свята семейная традиция - если довелось тебе родиться Геннадием, первородца своего нареки Иннокентием. Ну и наоборот. Там почти все мужики либо Геннадии Иннокеньевичи, либо сами догадайтесь кто. И вот один из них действительно умер летом 2020.

С 2021 года я бережно уточняю при пересказе женой телефонных новостей, а о каком конкретно представителе этой династии идет речь. Сейчас мне знакомый Геннадий Иннокеньевич чахнет по-прежнему на глазах, как и предыдущие лет сорок. Но ум его восстановился настолько, что он разрешил наконец снести свой старый гараж со сгнившей к 2008 году Волгой, произведенной в 1991. На этом месте весной 2022 года он собирается посадить картошку.

188 +

110

ДАЙВИНГ ВО СНЕ И НАЯВУ

Дайвинг мне иногда снился, и мне очень хотелось, чтобы этот сон стал явью. И вот как-то летом я прилетел на Красное море, где решил заняться дайвингом, наивно полагая, что дайвинг - это моя стихия. Расскажу о том, как проходили занятия дайвингом и о моем первом и последнем погружении с аквалангом.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Однажды летом мы с женой купили путевки в Египет в Форт Арабеск (Fort Arabesque Resort). Форт расположен в 20 километрах от Хургады на северном берегу небольшого залива. Волн в отличии от ветра практически не было и было довольно комфортно плавать с маской и трубкой, если по-научному - заниматься сноркелингом или снорклингом.

Плавание с маской и трубкой мне довольно быстро наскучили. Да и ничего там не было особенного, чтобы смотреть и восторгаться две недели. Ну повосторгался я разными красивыми рыбками и мелкими ракушками на дне пару дней, а потом всё это мне наскучило. Даже кораллы, которыми восторгались немцы, меня уже не прельщали. Кораллы в этом месте представляли из себя большие груды темных гладких камней, разбросанных там и сям, в которых копошились рыбки типа рыбы-бабочки и ядовитых крылаток, и были совсем не красивыми

Как мне сказали, кораллы давно уже погибли то ли из-за туристов, то ли из-за изменения климата и поэтому красотой не блистали. Говорят, в Шарм эль Шейхе красивые кораллы. Не знаю, не бывал.

ДАЙВИНГ ВО СНЕ

Если не считать экскурсий, то развлечений не было никаких, поэтому часиков в 15-16 я выползал из-под «гриба» на пляже и отправлялся на правую сторону отеля. Там на берегу стоял большой навес со толиками, и я, взяв из ящика банку холодного пива и покуривая сигарету, сидел за одним из них, наблюдая за тем, что делается на море. Были в море и яхты, и лодки, и катера. Как-то увидел, как один катер тащил за собой парашютиста на канате. Это называется парасейлинг.

«Может тоже попробовать вот так покататься?» - подумал я, но тут же отбросил эту мысль, представив, что канат рвётся, парашют складывается, и я лечу со страшной высоты вниз. Если останусь цел, то на меня обязательно набросятся акулы, мурены, барракуды, осьминоги и не останется от меня даже косточек.

Вот так, сидя за столиком и уставившись в море, я проводил время, как вдруг заметил странную картину: недалеко от берега появились большие пузыри, которые быстро приближались к берегу. Заинтересовавшись, я встал из-за столика, подошел ближе и через несколько секунд на берег выполз… аквалангист. Не вышел, а именно выполз. Ну, может устал, с кем не бывает.

Ага, думаю, дайвинг налицо. Надо будет завтра поспрашивать - это личное дело каждого или есть секция аквалангистов? Было уже поздно, и я засобирался домой в номер. Проходя мимо какого-то стенда, увидел большой плакат, где на английском языке крупными буквами было написано: «Дайвинг. Ускоренные курсы. Принимаем всех желающих». «Вот это здорово! – подумал я. – Завтра надо будет обязательно записаться на этот дайвинг».

Подумал и представил себя аквалангистом, который плывет среди красот океана, среди водорослей и красивых рыб, которые приветливо машут ему своими плавниками, а глубоководные существа также приветливо мерцают в темноте. «А может мне податься в боевые пловцы? – продолжал фантазировать я. – Буду весь из себя крутой. На поясе нож, в руках автомат... Бойся враг, читай молитву!»

ПОДГОТОВКА

На следующий день я пошел записываться на дайвинг, и меня включили в группу начинающих, состоявшую из пяти человек. Кроме меня все остальные были или немцами, или итальянцами. Я их различал по цвету пластмассового браслета на руке. Немцы носили синий браслет, а итальянцы – красный. Я сошел за немца, так как у меня был тоже браслет синего цвета. Для русских, видишь ли, отдельных браслетов в отеле не было предусмотрено, да и вообще в отеле, по-моему, была только одна русская семья – это мы с женой. За весь отпуск в этом отеле я не встретил ни одного русского.

Когда я прохлаждался, сидя за столиком в тенечке на берегу, то заметил пришвартованную к берегу симпатичную яхту DONIA NADER (я перевел это название, как Донья Надя), а рядом с ней небольшое, огороженное буйками место в море у самого берега. Иногда в этом загончике сидело на дне, погрузившись по грудь, кружком пять человек, и они, как болванчики, поочередно опускали головы в воду. Меня это несколько удивило, но я не стал допытываться, что бы это значило. Мало ли как люди развлекаются.

Каково же было мое удивление, когда я сам оказался в этом загончике среди других желающих постичь дайвинг и как тот самый болванчик, сидя на дне, периодически опускал голову в воду. Это называется учиться дышать в воду: вдох – выдох в воду, вдох – выдох в воду.

Так прошло некоторое время. Дышать в воду, пуская пузыри, научились. После небольшого перерыва выдали нам маски. Стали делать то же самое, но в маске. Научились. После этого выдали трубки. Стали дышать через трубки, опустив голову в воду. Научились. На этом занятия в воде закончились.

Следующее занятие проходило на берегу под тем самым навесом, которое я облюбовал для созерцания моря. Все взяли по банке пива и занятие началось. Дайвинг не бывает без акваланга, поэтому нас стали учить его устройству: вот это маска, это шланги, это баллоны, это редуктор, это вентиль, это манометр… Но еще из сказанного я понял, что вот если эта штуковина ёкнется или эта стрелка будет вот тут, а не там, то мне будет полный кирдык, и дайвинг накроется еще не начавшись и я вместе с ним. Ученикам резко поплохело, но лектор поспешил всех успокоить, сказав, что такого быть не может, акваланг надежен, да к тому же с каждым из нас в море будут по два инструктора. Народ успокоился, и на этом лектор закруглил своё занятие, сказав, что мы уже всё знаем, и что завтра будет первое погружение.

ДАЙВИНГ НАЯВУ

И вот наступил день воплощения моей мечты – дайвинг не во сне, а наяву. Повторив быстренько устройство акваланга, рассказав коротко о сигналах под водой, инструктор достал список очередности погружений. Нас было пятеро и, конечно, первым в списке стоял я. Русского не жалко. Если и утонет, то другие научаться, как не надо делать. Но мне было все равно, ведь я пришел осваивать дайвинг, свою давнишнюю мечту.

Надели на меня акваланг с одним баллоном воздуха, застегнули все ремни и, напялив ласты и маску, я заковылял к морю. Там, стоя по грудь в воде, меня уже ждали двое аквалангистов. Сунув мне в рот мой же резиновый загубник, взяв меня за руки, они нырнули и потянули меня за собой. Можно было не шевелить ластами, так как аквалангисты сами тащили меня за собой на глубину параллельно дну.

Какие там рыбки, красивые водоросли, кораллы и другие прелести Красного моря! Мы опускались все глубже и глубже, а впереди просматривалась темнота и никаких приветливых огоньков, о которых я думал раньше, не наблюдалось. Стало страшновато и мне вдруг со страшной силой захотелось выплюнуть загубник и вдохнуть свежего воздуха, что я и сделал, только вместо свежего воздуха вдохнул соленой водички.

Через секунду я вырвался из рук аквалангистов, зажал рот рукой и пулей выскочил на поверхность моря, надрываясь от кашля. Аквалангисты последовали за мной, взяли меня за руки и с крейсерской скоростью поволокли меня на мелководье. Из моря на берег, как полудохлый краб, я выбрался сам, вспомнив аквалангиста, которого увидел, сидя в тенечке на берегу, и который точно также выполз на берег.

Откашлявшись, отчихавшись и отдышавшись я подумал: «Да пропади он пропадом этот дайвинг и все красоты на дне» и решил окончательно, что дайвинг - это не для меня, дайвинг - это не моя стихия!

202 +

111

На рассвете я подлетел к парковому пруду и павильону со сходнями в воду. Тут удобно надеть плавки, не сверкая жопой по все стороны, а только в одну, которую и самому далеко видно. Люди в этот час тут редки. Однако же, завернув на веранду перед сходнями, я обнаружил сюрприз - приятного вида легко одетая девушка разложила свою кушетку и занималась то йогой, то медитацией в позе лотоса, в больших наушниках Чебурашка-стайл. Судя по зажмуренным векам, вряд ли она вообще заметила мое появление.

Не желая тревожить ее дзен и вообще пугать явлением вблизи в голом небритом виде, я отложил купание, поставил свой велик неподалеку, смахнул кроссовки и ушел гулять по траве вдоль берега, любуясь отражениями восходящего солнца в воде и в распустившихся цветах. Делал снимки, наслаждался пением птиц. Но и не забывал поглядывать иногда, цел ли еще мой велик, и какую новую живописную позу приняла девушка.

Аццкие звуки рэпа вдруг ворвались в эту идиллию. Из-за дальнего пригорка вынырнул дико несущийся чувак и вроде ехал мимо, но стоя на педалях и вытянув шею наподобие суслика, вертя головой и всматриваясь в окрестности.

Заметив вероятно девушку, он круто свернул с главной аллеи, проскакал по газону и наконец помчался по дорожке, ведущей прямо к ней. Пронесся мимо меня метрах в трех, не повернув головы кочан.

Зрелище было колоритное - чувак около полтоса в мощной каске, в куртке с накладными кожаными плечами и локтями, с металлическими бляхами, ослепительно сверкающими в солнечных лучах, с горящим рехнувшимся взором и воинственно торчащей козлиной бородкой. Нечто среднее между Троцким и Дон Кихотом, но от самых ушей как у Льва Толстого. Суровое лицо его украшал свежий бланш под глазом и следы предыдущих.

Двигался он на каком-то завывающем чудище, в котором узнавались рама, руль и седло от старенького велика. Но много чего еще было навешано вокруг и соединено проводами.

По виду здоровенного ящика под рамой я затруднился определить, что это - батарея, мотор или бардачок. Или всё это вместе - переставлять с одного загнанного велика на следующий. Вечно живой черный ящик многих катастроф, сердце Кощея Бессмертного - вот какие ассоциации вызывал этот ящик с многочисленными царапинами и внушительными вмятинами.

Со спины я успел хорошо разглядеть его рюкзак - из накладных карманов торчали пара банок крепкого пива и горлышко вискаря.

Я хищно втянул ноздри, глядя ему вслед. Лесные ароматы смешались с перегаром от обоих этих напитков.

И тут я перешел на легкий бег ему вслед, на ходу вынимая и надевая обруч с шариком на бошку и боксерские перчатки на руки - типа просто рядом ходил, играл в файтбол. Такому хрену нефиг делать отцепить главную коробку от своего драндулета, закинуть ее себе в походный рюкзак, перескочить на мой электровелик и раствориться в голубых далях.

Чувак притормозил вплотную к моему велику и обратился к девушке, находившейся в этот момент в позе перевернутого вверх ногами лотоса. Обратился довольно громко, стараясь переорать ее наушники:
- Доброе утро! Прекрасный у вас велик!

Девушка вышла из астрала, сняла наушники, открыла очи, вернулась в нормальный лотос и уставилась сначала на чувака, потом на велик довольно сурово. Наконец сказала, как отрезала:
- Это не мой велик.

Тот с недоумением огляделся по сторонам, тщательно всматриваясь. Никого вокруг не было разумеется. Крупными бросками, босыми ногами по траве я мягко скакал сзади сообразно поворотам его шеи, постепенно приближаясь. Девушка заметила эту забаву и заулыбалась.

Чувака же очевидно осенила идея, что хозяин велика либо утоп в пруду еще ночью, либо свалился от инфаркта в окрестностях, занимаясь джоггингом. Козлиная бородка завертелась во все стороны, я едва успевал отпрыгивать ему в затылок.

Наконец он успокоился, сошел со своего монстра и хозяйственно покачал моим великом в воздухе, вероятно примериваясь, сможет ли увезти его на своем.

- Точно не ваш? - обратился он к девушке - но чей же он?

Я подобрался к его уху сзади и гаркнул во все горло:
- Наблюдательность - главное качество велосипедиста! Маша, этот мудак к тебе приставал?!

Чувак выдал кенгуриный прыжок в сторону, вытащился на меня и вдруг взвыл:
- Ну, бей меня! Бей меня! Да, польстился! Велик у тебя хороший, а мотор к нему - говно! Китайская приблуда! Хочешь, нормальный поставлю? Я - механик от Бога! Всё тебе перевинчу и на место поставлю!

Увидев, что заржал и я, он успокоился, откупорил бутылку и приветливо спросил:
- Вискаря будешь?
- Нет. Я ЗОЖ.
После чего закурил, прихлебывая из термоса.
- А чего у тебя там? - охренел чувак, вдыхая огнедышащие ароматы.
- Борщ по-булгаковски. С мозговой костью, треснувшей вдоль. Сам варил, из непорочного ягненка на свободном выпасе. Только вчера по горам бродил. К вечеру в Москву прилетел, успел повидать столицу. Был наверно радостен. Обычная судьба. В термосе - только бульон от него. Можно просто пить, без всякой ложки. Хочешь, налью? Кружка у меня есть. Купаться будешь?
- Нннет!
- А придется!

Новый прыжок, крутой разворот драндулета, вой мотора, и нет больше рэпа в тихом парке. Девушку же от рассказа про ягненка вообще переколбасило. Сердито свернув коврик, удалилась. Я дохлебал свой новый тыквенный супчик и безмятежно поплыл голым.

215 +

112

"Все мы родом из детства"

Наверное, с вероятностью, близкой в вероятности положительного теста на отцовство, каждый из проживших школьные годы в СССР, имел свой роман с пионерией. По моей маленькой пионерской жизни Хрущевско-Брежневские 60-е прошлись весьма замысловатым узором. Небезынтересным, полагаю, большинству читателей. В отличие от моих прежних историй из жизни, здесь не все так мрачно, хотя и без голимого юморного рафинада. Которого не знает природа. И от которого портятся зубы жизни.

Пропаганда хрущевской химизации всей страны как главного средства быстрого наступления коммунизма пронизывала все слои общества, от мала до велика. Лозунги "Коммунизм есть советская власть+электрификация+ химизация всей страны!" красовались по всей стране. Как-то наша классная на последнем уроке объявила нам, юным пионерам, что сегодня после обеда мы будем играть пьесу, посвященную могуществу химии. Главные действующие лица- нефть и газ. Они по ходу пьесы рассказывают, на что они как таковые годятся, и что из них еще можно приготовить. На меня, как на мальчика и хорошего ученика, выпала роль газа. На хорошую ученицу- соответственно нефти. Пьеска небольшая, после прочтения училкой я со своей отменной памятью свою роль уже запомнил. Осмысливая роль, я спросил училку, а как я должен выглядеть, ведь газ же бесцветный? (Я был очень прилежным в учении и ответственно относился к школьным заданиям. Может, отчасти из-за этого я был весьма упитанным мальчиком. Одноклассники порой обзывали жирняком, а старшеклассники, примерно 8-ой класс,- насмешливо-ласково пончиком, и как бы шутя норовили ущипнуть-пощупать. Я все это запоминал, и намеревался с ними рассчитаться, когда подрасту и поднакачаюсь. Железок со свалки натаскал, и первым делом, придя со школы и сняв школьную одежку, поднимал железки, камни. Мама порой боялась, что надорвусь. "Впрочем, это уже другая история."). Училка удивленно ответила, ну как же, когда он горит, он голубой. Вот ты оденься в голубое, а на голову сделай из ватмана голубую корону, крупными зубцами вверх, как голубые язычки пламени. А ты, нефть, оденься во все черное. (Волосы у девочки от природы были черные и кожа смуглая, как обычно в том регионе).
Успешно справившись с подготовкой, я задался вопросом, а как быть с красным пионерским галстуком, не заругают ли, что в школу без него пришел? Но он же не голубого цвета? Подумав-подумав, я решил, что галстук будет красными язычками пламени, ведь и такие у газа тоже бывают.
Играем на сцене почти пустого актового зала школы, мало кто из одноклассников пришел посмотреть. В зал заглядывает один из 8-классников, развязный раздолбай, из пощипывающих меня. Скользнув взглядом по залу с хулиганистой улыбкой, он вдруг удивленно и внимательно начинает разлядывать меня с ног до головы. Лицо его начинает расползаться теперь в как бы игриво-хулиганской улыбке. Подходят к нему еще два таких же "залихватских" другана, как бы школьных мажоров. Он им что-то-говорит, они ему, мне не слышно, но по выражению их лиц догадываюсь, что что-то типа "А пончик-то наш оказывается голубой!". С ощущением, что я сам залажу в петлю, самим сделанную, доигрываю как прилежный ученик до конца.(Когда пишу эти строки, вспоминается фраза, видать рожденная хрущевской химизацией и "химиками" (расконвоированными на многочисленных стройках большой химии тех времен): "Химия, химия, вся залупа синяя!").

Какого-либо последующего усиления этих "квазисексуальных" домогательств я не припоминаю. Возможно, "дедов" не на шутку отпугнули далее произошедшие события. В апреле, ко дню рождения Ленина классная вновь объявила, что мы будем играть пьесу, на этот раз о встрече Ленина и с простым крестьянином вблизи глухой деревушки, после охоты ("Человек с ружьем", по-моему). На этот раз на более серьезном уровне,- на торжественном собрании в районном доме культуры, на смотре разных классов. Училка дает вводную типа: "Роль Ленина мы можем доверить только ученику, который так же хорошо и прилежно учится, как Ленин. (Им оказался я.). Крестьянина должен играть только твердый хорошист, потому как союзник рабочему классу.". И указала на недавно появившегося в классе худенького, но очень дисциплинированного и очень прилежного русского мальчика. Он даже черные нарукавники на руках носил, был очень воспитанный, никогда не озорничал. Но все делал замедленно, говорил даже замедленно, но с прекрасной дикцией. Мне кажется, речь давалась ему с трудом. Когда через неск. лет услышал анекдоты про дистрофиков, в большинстве из них я легко представлял этого мальчика. Назову его Кре, как игравшего крестьянина. Ядро пьесы: Ленин с ружьем и с одной подстреленной птичкой и сумкой с харчом встречается с крестьянином. В ходе завязавшегося разговора, перешедшего в совместный перекус водой с хлебом, крестьянин интересуется у городского по виду охотника, доводилось ли ему видеть Ленина. Ленин отвечает, что да.
-А правду говорят, что Ленин за один присест семь караваев съедает?- спрашивает крестьянин.
-Да враки все это,- добродушно посмеиваясь, ответствует Ильич.
Училка волновалась, она вообще была молодая стройная симпатичная училка, но беспокойная. Отрепетировали в классе после уроков на зубок. Хлеб и ружье только мысленно изображали.
На генеральной репетиции училка наказала, чтобы и я и Кре принесли по ломтю посоленного именно серого хлеба, одного и того же заданного размера, чтобы не дай бог не получилось, что большевики крестьянство эксплуатируют. И еще одному ученику поручила выстрогать деревянный муляж ружья. Зал ДК, человек 100 с небольшим. Набит полностью взрослыми, худсамодеятельность заменяла населению телевизор, народ смотрел всегда с большим интересом, тем более что шли выступления коллективов из разных классов, целая лениниана. Зал в полусумраке, сцена освещена. Наша беспокойная училка удостоверяется в соизмеримости крестьянских и ленинских хлебов, но когда смотрит на принесенный муляж ружья, на ее красивом лице появляется отчаяние, а из теплых карих глаз, казалось, вот-вот брызнут слезы. Дедушка ученика рубанул неск. раз по грубо пиленой тарной доске и полил черной гуашью. Которая, словно темная морилка, оттенила грубый рельеф пилежки, неубранные зарубки от топора и неотрубленую рассщеперивщуюся щепу. ("Шеф, усе пропало!..."). И это ружье Ленина? Я тогда предлагаю сбегать домой за воздушкой. Училка, прикинув, когда дойдет наша очередь, и переспросив, успею ли я точно обернуться, отпускает меня. Запыхавшись, забегаю домой, в ноздри ударяют изумительные запахи свежеприготовленого обеда на кухне. Игнорируя призывы бабушки поесть, с воздушкой бегу назад. Успеваю! Но запахи обеда, свежий морозный воздух и пробежка сделали свое дело, я стал испутывать сильный голод. И я уже с нетерпением стал ждать нашего череда, чтобы хоть хлебом перекусить во время игры. Доходим до совместной трапезы. Я махом заглотил свой хлеб, а Кре крошку отщипнул, и дальше не ест. Играет, сидя на пне лицом к залу. Я стою рядом, правым боком к залу. И тут я решаю, раз он так медленно говорит, я успею за время его репризы незаметно взять и съесть его хлеб. Закончив свою репризу, я доворачиваюсь полуспиной к залу, и закрывая собой хлеб Кре, беру и начинаю его быстро-быстро жевать. А Кре в это время тянет: "А...правда,... что Ленин...за один...присест...семь...". Примерно здесь я с ужасом осознаю, что не успеваю съесть весь хлеб во рту! Распихиваю судорожно весь хлеб за щеки как хомяк, и опять становлюсь правым боком к полусумрачному залу. И после его репризы, пытаясь изобразить шутливое посмеивание, произношу: "Да враки все это!". И вдруг в полной тишине правым глазом периферически замечаю, что вроде как воздух в зале медленными волнами ходит. Ничего не понимаю! Осторожно поворачиваюсь в зал и вижу: Все сидят с очень серьезными сосредоточенными лицами, с широко открытыми глазами и плотно сжатыми губами, и всех будто бьет током (Такое я видел, когда незаметно приставляли кому-нибудь провод от магнето, которое чуть крутили). Но я ж никогда не видел проводки на сиденьях, когда ходил туда в кино! И все молчат!
После спектакля я спросил училку, а что это было? Молчит. Я еще раз. После паузы она говорит: " Ну как ты не понимаешь, ты говоришь, что враки все это, о том, что Ленин за один присест семь караваев съедает, а сам при этом воруешь хлеб у крестьянина и запихиваешь тут же себе в рот!"
Меня бросило в жар и снова как бы на сцене возникла виселица с петлей, в которую я сам просунул голову... "Чудовищное искажение святого образа вождя!" Отца в тюрьму, меня в спецшколу, у мамы сердце не выдержит...Примерно такие мысли проносились в моей пионерской голове.
К счастью и удивлению, никаких репрессий не последовало.(Хотя семья моего отца ощутимо пострадала во времена большой репрессии, а дядя его был расстрелян, могли, наверное, в принципе попытаться кадило рецидива раздуть). Может, это был один из концов хрущевской оттепели? Но какой страх у всех без исключения взрослых в зале возник! Ни единого звука! Все тряслись от смеха молча, сильно сжимая рты и выпучив глаза! Самые зады зала тонули в темноте, но примерно 2/3 глубины зала я видел. Тишина была как во всем зале, так и на сцене.
И может быть, волшебная сила моего сценического искусства, народной молвою дошедшая до "дедов", так преобразила их души, что они со щипками больше до меня не домогались. Да и я стал вытягиваться.
Продолжение истории, чувствую, выпирает за формат, на сегодня заканчиваю.

П.С. Прикрыв глаза, представляю себе ковер-самолет, на котором я , "пионар" Болтабай, и старик Хоттабыч (Из волшебного фильма моего детства "Старик Хоттабыч"), не спеша путешествуем по небу, напевая песенку со словами "Поздно мы с тобой поняли, что вдвоем вдвойне веселей, даже проплывать по небу, а не то, что жить на земле...". И муэдзин с минарета, пристроенного к ДК, ставшим мечетью сейчас, узнав нас, приветливо машет нам. И нам сверху, как и во времена моей пионерии, никаких границ не видно...
Временами в воздухе вокруг нас возникают завихрения, в которых крутятся какие-то бумажки. Это дурилки картонные, уносимые ветром на поганые болота в страну Оболванию.
Но мы летим другим путем. Не надо оваций. Милости просим к нашему ковру. Сотканному из человеколюбия.

229 +

113

Сказки дядюшки-переводчика.

Как я умудрился попасть в элитную школу в то сказочное советское время, не знаю, а родители не признавались. Но учился я не по месту жительства, где школьники имели доступ не только к кое-каким знаниям, но также и к порнографическим открыткам (сам видел) и наркотикам (этих не видел, но два ровесника получили смерть в молодости от передоза, а один – срок). Я посещал учебное заведение, гордо именовавшееся «школой с преподаванием ряда предметов на английском языке». Ряд предметов этот к моему появлению в стенах школы, изрядно поредел (а, может, никогда густотой и не отличался) и включал только сам язык, английскую/американскую литературу и технический перевод. А математика, физика, химия, биология, история и прочие предметы первой необходимости шли на уровне, но на чистом русском. Однако языком нас прогрузили сильно, как фактически, так и формально.

Фактическую нагрузку я ощутил, понятное дело, в самой школе, одиннадцать уроков упомянутых англоязычных предметов в неделю. А вот формальную крутизну почувствовал, лишь поступая на физфак. Получив в приемной комиссии экзаменационный лист, я обратил внимание выдавшей его девушки, что там забыли написать время и место тестирования по английскому. «Нет, не забыли», ответила она, указывая на полное титулование моей школы в моём уже перекочевавшем в ее руки аттестате, «просто с вами всё и так ясно».

Что именно со мной было «ясно», стало ясно, когда на первое занятие нашей группы по английскому языку явилась сотрудница учебной части, разыграв сценку из известного анекдота: «Ты, ты, ты и ты…» - «А я?» - «И ты. Пойдёте учить немецкий». И пошли мы, солнцем палимы, всё ещё довольно жарким сентябрьским солнцем. Учить с нуля новый язык, да еще почему-то по учебникам для химиков, было тем еще удовольствием, но это совсем другая история.

Я каким-то местом почуял (и оказался впоследствии прав), что мне не повредит наличие в зачётке результатов сдачи зачётов и экзаменов по английскому, с которого меня увели. Докопавшись до учебной части, я получил такое разрешение от них и преподавателя английского. Но сдавать предстояло экстерном, поскольку семинары по английскому и немецкому проходили, естественно, в одно и то же время. Позже, на третьем курсе, эта проблема ушла – академические группы рассортировали по кафедрам, а нашу группу немецкого языка, где все шесть человек попали на разные кафедры, не смогли. Занятия стали проходить вне сетки расписания, по вечерам. Именно тогда мы и попали к нормальной немке, обычно преподававшей на филфаке, той самой, которая в 1992 году убеждала нас, что наша страна теперь называется GUS («СНГ»).

Ну а пока подходило время первого зачета по иностранным языкам. Я спланировал всё чётко. Ближе к сессии расписание немного «поплыло» и последние два семинара по языку оказались сдвоенными. И я собирался прийти на этот сдвоенный последний семинар к «англичанам», чтобы хотя бы получить представление о том, чего ждать на зачёте. Я заранее закрыл все «хвосты» по немецкому, оставалось только сдать последнюю порцию «тысяч» – перевода научного текста с нужным количеством тысяч знаков. Стратегия моя была проста. В связи с надвигающимся концом семестра все мои товарищи по немецкому несчастью были немного загружены, и рассчитывали доперевести «тысячи» в начале семинара, пока кто-то другой сдает. Я, конечно, тоже был загружен, но напрягся и пришел уже с готовым переводом. Пяти минут не прошло, я всё сдал, был допущен к зачёту и получил возможность переместиться в рамках англо-саксонской парадигмы из ее второй части в первую.

И вот тут меня ждало потрясение. За что я тогда проливал свою кровь, зачем ел тот список на восемь листов, зачем переводил «тысячи» заранее? Зайдя на семинар по английскому своей академической группы, я услышал, как препод травит байки. Причем на чистом русском. Видимо, обязательная программа была уже пройдена, мучить бедных студентов добрый препод не стал, но и отпустить всю группу, не проведя положенное по расписанию занятие, он не рискнул.
Конечно, можно было тихо слинять с такого «занятия». Но что-то (уже второй раз за историю интуиция работает!) подсказало мне, что лучше остаться.

Оставшись, я вскоре понял, что препод изначально был военным переводчиком, а к нам попал по выходу в отставку. Начало первой байки, в частности, где именно он учился, так и осталось для меня тайной. К моменту моего появления на семинаре препод уже дошёл до того, как он был курсантом на казарменном положении, и его терзало не само это положение, а начальник школы (надо понимать, школы военных переводчиков), который был человеком прогрессивным и любил инновации.
Случилось этому начальнику прочитать где-то про гипнопедию. Если не знаете, это гениальная идея бормотать спящему человеку что-то на ухо. Бормотаемое откладывается на какой-то там подкорке, и человек запоминает это всю жизнь.
Курсанты в связи с этим запомнили на всю жизнь только одно. Спать на подушке с двумя вшитыми динамиками (чтобы курсант слышал их, лёжа на любой стороне подушки) очень неудобно. Разумеется, запрещалось спать без подушки, а стоящий «на тумбочке» дневальный должен был следить за этим и за работой магнитофона, по ночам же регулярно приходила инспекция. Если кто-то спал неправильно, группу поднимали по тревоге и объявляли двухчасовой марш-бросок по окрестным улицам.

Курсанты постепенно приучились спать «на кАмнях острых», твёрдость оных презирая. Но вот с эффектом гипнопедии вышло не так хорошо. Успеваемость не спешила подниматься, тем более, что преподавателям было сказано, что курсанты и так выучат слова во сне, и напрягаться на это не нужно. Но волшебная методика почему-то не спешила явить свои плоды.
И тогда начальника осенило: гипнопедия работает так слабо, потому что звук слабый. Курсанты – это же, можно сказать, будущие богатыри! И сон у них богатырский! А, значит, слабого бормотания недостаточно. Нужно включить динамики на полную!

Сначала вышла небольшая заминка. До этого все динамики какой-то местный кулибин подключил к одному магнитофону, который и крутил записи на вражеском языке. Поскольку выходная мощность магнитофона распределялась на все динамики, то есть на удвоенное количество курсантов в казарме, из них доносилось лишь слабое бормотание. Но начальник поднял свои связи в среде зампотыльства, и уже через пару дней в казарму был доставлен усилитель. Нет, не так: доставлен УСИЛИТЕЛЬ! Чудо отечественной ламповой электротехники приветливо мигало, в соответствии со своим происхождением, многочисленными лампочками и жрало мощность, сопоставимую со всем остальным оборудованием казармы. А заодно посылало на каждый динамик децибелы, вполне достойные смотра строя и выправки на плацу.
Для курсантов настали чёрные дни, точнее, ночи. Спать не получалось от слова «совсем», хотя такого выражения тогда не существовало, и рассказчик его, понятное дело, не употребил. Невыспавшиеся курсанты отсыпались на занятиях, успеваемость быстро достигла нуля, а местами упала ещё ниже. Преподаватели тоже были недовольны, поскольку потеряла смысл старинная армейская шутка. Это когда посреди занятия препод тихим ровным голосом командует: «Всем, кто спит…», а затем рявкает: «Встать!!!» Теперь вскакивала вся группа целиком.

Спасителем этой конкретной части человечества оказался один из курсантов. На фоне остальных гуманитариев-переводчиков он слыл технарём. Про него ходили легенды, что в отсутствие штопора он мог правильно рассчитанным ударом выбить из винной бутылки пробку, сохранив в целости и вино, и бутылку. В какой-то момент его осенила идея, он достал иголку, которую полагалось носить с собой каждому военнослужащему, и страшным шёпотом сообщил своим однокашникам: «Звук – это ток!» Офонаревшие от недосыпа гуманитарии нестройно переспросили в смысле: «Ну и что?» «А ток идёт по металлу!» Курсанты выразили разными способами полное непонимание.
Однако идея сработала. Теперь после отбоя дневальный аккуратно прокалывал провод, идущий от магнитофона к усилителю, иголкой. Она осуществляла не то что бы совсем короткое замыкание, но брала на себя основную мощность выходного сигнала магнитофона. На усилитель шла полная тишина, которую тот исправно усиливал. При появлении проверяющих дневальный быстро выдёргивал иголку, и динамики оживали. Конечно, при этом спящие получали внеплановую побудку, но побудка – это всё-таки не всенощное бодрствование и не двухчасовая пробежка. Курсанты начали высыпаться, преподы на занятиях вернулись к любимым шуткам, начальник был доволен: успеваемость пошла вверх по сравнению с недавним провалом.

Эта идиллия, наверное, могла бы продолжаться бесконечно, но однажды инспекция пришла под утро. Нет, не бойтесь, за курсантов: дневальный успел вытащить иглу. Проверяющие ушли довольные. Но после этого сонный дневальный воткнул иглу в провод, выходящий ИЗ усилителя. Произошёл небольшой фейерверк, вырубилось электричество во всём здании, но, главное – сгорел усилитель. Курсант-технарь еще долго недоумевал по этому поводу (и я недоумеваю вместе с ним, но провести экспертизу, понятное дело, не могу). При замыкании на выходе (!) усилителя, его предохранители остались целы (!!), при этом вышли из строя лампы (которые должны выдерживать ядерный взрыв по соседству!!!) и сгорели «пробки» в здании (!!!!).
Не иначе, имело место божественное вмешательство. Ведь починить усилитель или достать новый начальнику не удалось. Впрочем, он уже охладел к идее гипнопедии и задумал нечто новое. К тому же, приближалась пора экзаменов.

В этот момент рассказа прозвенел звонок, и препод прекратил дозволенные речи. Впрочем, он их продолжил на второй паре, и я также надеюсь продолжить рассказ о них в будущем.

243 +

114

Однажды...
- А вот здесь у нас новый цех! - с нескрываемой гордостью произнес он, - осваиваем новую линейку подшипников. В России такие не выпускали, а мы будем. - Помещение с подготовленными для станков местами, сверкало. И только за одним еще в упаковке станком, клубился дымок. За станиной сидело на корточках существо с явно расширенными зрачками, но приветливо улыбалось. - Ты, Коля, шел бы на свежий воздух! - произнес мой знакомый. Коля, не прекращая улыбаться и чего-то жуя из блестящего пакета, беспрекословно подчинился. Запах дымка был явно не табачный.
- Наркоман, что ли? - не понял я.
- Да есть немного. Курьером у нас работает, разносит разовые заказы подшипников по городу.
- И чего не выгонишь, если знаешь, что наркоша?
- Да мне без разницы, знакомый один попросил пристроить своего родственника. Клялся, что будет работать. А он действительно работает. Куда не пошлют, всюду доносит. Транспорт никогда не просит, на проезд тоже, подшипник взял, покурил где нить за углом и побежал. А бегает он быстро, даже улыбаясь.
- Нда... Но до добра это не доведет, однозначно.
- Родственник его сказал, что за все отвечает. Вплоть до возмещения ущерба если какой будет. А мне личные дела этого Коли пофигу, для меня главное чтобы работал.
- Ну-ну — произнес я и разговор закончил. Правда как оказалось ненадолго.

- Ты дохрена где мотаешься, нигде Колю случайно не встречал? - звонок от знакомого через неделю после нашей последней встречи поставил меня в тупик.
- Какого Колю? - решил я прояснить обстановку.
- Ну наркошу того, что у меня в цеху видали.
- Нет, все же что-то накосячил?
- Да это не он, а я. Нашел у себя в гараже «Навител» вот и подарил ему. Думал удобней будет адреса искать.
- И что? - так и не понял я.
- Что-что? Это сегодняшние навигаторы через интернет ближайший к абоненту город выбирают, а навител тех лет улицу в Москве ищет в первую очередь. А до Москвы четыреста верст, вот Коли третий день и нет. Тут его родственник на дыбах!
- Ладно, в Москву буду ехать, буду посматривать, может где и улыбается если не добежал еще.

165 +

115

Лето кадета.

С английским мы уже были на ты: -Ай эм э кадет оф э мэрин скул. Это если бы тобой заинтересовалась англоязычная девушка. Можно было бы еще добавить на романтической волне: - Зэ скул из нот фа фром, зэ сенте оф зэ сити. И про себя: - Кам хиер! Типа, сюда иди, красавица!

Лингафонный кабинет нашего английского дал сбой на столько, что уже за несколько лет до нас в нем не осталось ни одного наушника. Мы готовились к морским путешествиям изо всех сил, зачастую, посредством онанизма. Те из нас, кто онанизмом не маялся, лечились преимущественно бициллином, и очень смешно шагали на строевых, едва тягая за собою, в основном, правые ноги.

То Владивостокское лето казалось особенно приятным, даже праздничным . Все этому способствовало. Благополучное завершение последнего курса, успешное визирование, предвкушение первой загранки, с последующими ништяками, даже желтая пивная бочка, уютно вписавшаяся в дворик между продовольственным магазином, и бурыми от утреннего тумана кирпичными корпусами мореходки.

Кто-то сильно недоработал в организации учебно-воспитательного процесса, и про нашу роту на целый месяц почти забыли.
Это обстоятельство только усиливало летнее очарование. Местные, вплоть до Уссурийска (около ста км.), и те из нас, которые к тому времени обзавелись устойчивыми разнополыми отношениями в самом Владике, если и появлялись, то не надолго.
Оставшиеся в меньшинстве, в полном изнеможении бродили по длинному коридору общежития, свешивали ноги, с подоконников распахнутых настежь окон, купались до одурения, и валялись потом на небрежно застеленных шконках, недвижимые, словно выброшенные на берег морские звезды, некоторые даже в обнимку с гитарами.

Погода шептала. Выходя из под контроля гипоталамуса, по-весеннему гудели гонады или, если хотите – мудя, и жаждали приключений.

Период отпусков отцов-командиров был в самом разгаре, военная служба немногих оставшихся, сводилась к дежурствам, а дежурства к вечерним проверкам расположений учебных рот, на предмет отсутствия в курсантских кубриках легкомысленных прелестниц, и горячительных напитков.
Кроме того, наш строгий и уважаемый нами кэп, навсегда отчалил в Севастополь, оставив роту на попечение улыбчивому дяденьке с погонами капитана третьего ранга, который стал нас стращать исключительно понарошку, а мы его, так-же понарошку, стали бояться.

Из ежедневных обязанностей оставалось, не забыть пару раз в день строем добрести до столовой, поесть за четверых, отсутствующих в расположении роты , помыть за собой посуду, и уже в добром расположении вернуться обратно.
После сытой сиесты мы подолгу мылись-брились, доставали из тайников мятую «гражданку», и не спеша готовились к вечернему променаду.

Была нетанцевальная середина недели, и даже еще не вечер.
Мы с Игорехой, нареченным Хавой, по начальным буквам его фамилии, хотя она и начиналась с «Хова», с необходимыми предосторожностями, выбравшись из бурсы, решили прогуляться по Спортивной набережной.
Истинная цель подобных прогулок была настолько очевидна и прочувствована, что даже никогда не упоминалась вслух. Вслух упоминался только предлог- попить пива. Что мы и не преминули с удовольствием осуществить, стоя, всосав по две кружки Жигулевского предлога за набережным столиком Спортивной набережной.

Таким образом, расположив себя к приятным знакомствам, наш небольшой ебальный патруль выдвинулся на охоту.
Патруль был небольшим не только количественно, и на готовых к спариванию животных самцов мы были похожи едва ли.
Я, при своих ста семидесяти пяти, весил шестьдесят три килограмма, и оттого казавшейся изможденной, хоть и миловидной физиономией с мечтательным взором, напоминал, страдающего глистами юного Блока.
Игореха, еще на пяток сантиметров ниже меня, тоже не был толстым, но не без особенностей. При общении с дамами, словно боясь встретиться с ними взглядом, он манипулировал глазами наподобие кальмара, отчего казалось, что сношаться, он хочет пуще остальных.

Когда организм особенно настойчиво требует беспорядочных половых связей, вожделенные объекты попадаются исключительно порядочные. Только с возрастом начнешь замечать, и недоумевать, как не ко времени из коконов целомудренных девственниц, вылупляются сонмы шлюховатых подруг и жен.
К тому моменту, достаточно настрадавшись от подростковых платонических любовей и разочарований, мы искали последних.
Вечер оказался фартовым.

Пара юных барышень любуясь закатом у бетонного парапета набережной, словно уже ждала нас. Теперь не уверен в «словно» либо «уже».
Одноклассницы только выпустились из школы, и были младше нас на три-четыре года. После стремительного знакомства, трогательные выпуклости и милые улыбки их обладательниц, уже вовсю, казалось, кричали нам, скорее знакомится ближе.
А от того варианта, который они предложили немного погодя, нам вообще крыши снесло:
-А давайте! - говорят девушки, звонким дуэтом перебивая друг-дружку:
- На Тавайзу, на две ночи…- Мы помотали башками сбрасывая восторженное оцепенение.
- С палаткой!- добили они.
-И водкой! – Водрузили мы сливу на это сказочное непотребство.

Был, правда, маленький осадок в виде одноклассника, которого они упорно протаскивали на наше рандеву. Но о нем мы постарались скорее забыть, тем более что преподносился он нам, исключительно в виде друга, и той «отмазки» – что они будут под присмотром, перед строгими родителями.

Чуть ли не подпрыгивая от возбуждения на обратной дороге, мы начали обратный отчет послезавтра. Тогда же и поделили девчонок. Хава предусмотрительно выбрал себе ту, что казалась поглупее, я не возражал. Назовем ту Дуней, а вторую наречем Дашей, к тому же она была гораздо симпатичней.

Выход был назначен на пятницу. Согласно уговора, дамы обеспечивали кампанию продовольствием и палаткой, мы же поручились за релаксацию и глубокое похмелье.
За день до отправления ко влажным и горячим побережьям Уссурийского залива, большая черная сумка была укомплектована четырьмя казенными одеялами и полотенцами. Ее мы заранее утащили из бурсы дабы не спалиться в самом начале пути, и зарядив по дороге русской-народной, оставили в камере хранения ЖД вокзала.
Не забыли и про запас винища для барышень.

Доселе невыносимый бурсовский «подъем», с трудом дождался утра, и радостно скинув нас со шконок, запустил в похотливую экспедицию.
Девчонки не обманули, и к назначенному часу уже встречали нас с сумками на автовокзале. В числе встречающих был и юный хмырь, которого они давеча анонсировали.
Ну как хмырь, худощавый парнишка Андрей хмурым, конечно, был. Хотя, с другой стороны особо веселиться, в противовес двум потенциальным ебарям его подруг, у него и не было причин.

Неторопливая езда расхристанного автобуса по пыльной шоссейке, разогрела до температуры двигателя его заднее сидение и все, что у нас с Хавой было внутри, основательно притупив либидо, и торжественность прибытия к побережью:
-Леха там заебись! – первым вылез из пыльных кустов Хава. Там оказалось сносно, хотя уже и сильно насрано, и наблевано, еще задолго до нас.

Всосанный в пути из под заднего сиденья автобуса дизельный выхлоп, бутылка портвейна на двоих, принятая с самого утра для решительности, и совсем уже близкий запах моря кружили наши с Хавой головы, немного тошнили, и поэтому пешая прогулка до самого песчаного побережья в памяти особо не отложилась.

Бухта в которую мы шли, называлась в народе Три Поросенка.
Сразу по прибытии, Хаву озарило закопать в соседнем дохлом ручейке, для охлаждения, весь наш боезапас, что мы и не преминули исполнить, выбрав самое глубокое его место, с трудом запихав бутылки в ручей, и замаскировав их булыжниками в метрах семидесяти от нашего предполагаемого лагеря.
Палатку ставили со знанием дела, я со своим, Хава с таким же. Металлические, 20-ти сантиметровые колышки для растяжек, идущие в комплекте с палаткой, легко входили в рыхлый песок, но еще легче из него выходили.
А с собой ни ножа, ни тем более топора – нас не учили на пиратов. С еще большим трудом, даже в полном безветрии, придав палатке, задуманную производителем геометрию, мы заслуженно накатили, и постарались подпоить барышень.
Барышни подпаиваться не спешили, и ушли вдвоем плескаться в море , куда уже совсем не спешили мы. Андрюха остался с нами.

Немного погодя.
-Смотри, - указал я Хаве, налитым стаканом на палатку, в которую на четвереньках заползала его избранница, щедро открывая прекрасный, задний вид. Хава выдохнул, и опрокинул свой:
- Первый пошел! – Прошептал он, на ходу отряхивая трусы от песка.
Хава крадучись, сделал несколько шагов к палатке, и упав перед ней на четвереньки, обернулся ко мне.
Я подбодрил его жестом энергичного лыжника. Хава блаженно раздвинул в стороны глаза, и полез ебаться.

-Ну че? – молча, кивнул я Хаве через несколько минут, когда он с красной мордой выползал обратно.
Хава закатил глаза, и разочарованно повертел головой.
Пока его организм обратно всасывал кровь, из не пригодившегося органа, Хава молчал. Молча и накатил.

- А тебе нравится кто из девчонок? – обратился я к Андрюхе, непринужденно пытаясь выяснить скрытые мотивы его присутствия.
-Я бы им обеим вдул!- вдруг, легко признался, безобидный с виду Андрейка, прикуривая сигарету, - но они, по-ходу, лесбиянки, - закончил он, затянулся, и посмотрел вдаль.
Мы с Игорехой хотя и не курили, но немного охуев от неожиданной по тем временам экзотики, посмотрели туда-же.

-Видел однажды, как они сосались, - продолжил Андрейка.
-А хули ты молчал?! – очнулся Хава.
-А вы не спрашивали.
-А че с нами-то поехал, охранять?- Уже безразлично поинтересовался я.
-Водки попить.- Не моргнув голубым глазом, повернулся ко мне Андрей.
-Хуй тебе, Андрейка, а не водки! – начал, было, Хава, но на секунду задумавшись, потянулся к бутылке:
-Хотя… давайте! - он наплескал в три стакана, причем двойную дозу Андрюхе, и поднял свой:
-За блядей!

Остаток дня оказался не примечательным , мы разожгли костер, накормили мокрых лесбиянок их лапшой, с их же тушенкой, исполненными по-флотски, и немного загрустили. Смеркалось.
Барышни изъявили желание потанцевать на импровизированной дискотеке в соседней от нас бухте, но нас особо не приглашали. Мы было увязались за ними в потемках, даже прошли по грунтовке свозь лес километров пять, но снова не встретив должного внимания к нашим персонам, отстали, и вернулись назад. Андрейка пошел дальше.

-Чет я заебался, - сказал Хава, накатив перед палаткой очередную порцию, и залез внутрь.
Я бы мог, конечно, нафантазировать про то, как мы с Хавой в сердцах оттрахали все побережье, но не стану – и так вывалился из формата.

Мне спать не хотелось. Я сидел на песке, возле костерка, наблюдал за утопающем в море, прошедшим днем, и лениво рассматривал побережье.
Утыканное сплошь палатками, в обе стороны размашистой бухты, побережье подсвечивалось костерками, фонариками, тихо звучало прибоем, обрывками разговоров, вскриками и двигалось силуэтами, держащихся за руки пар на фоне все еще светлого моря. Когда уже совсем стемнело, я услышал гитару, выкопал из ручья стеклянную гранату, и пошел на звук.

Звук шел от костра за которым возвышалась огромная военная палатка.
-К вам можно? – Подойдя ближе, и заметив двух огромных овчарок, лежащих в светлом круге поляны, я окликнул компанию, и поднял над головой гранату. Мне в ответ, приглашая, приветливо замахали пару парней и несколько девчонок.
-А эти не против? – я кивнул на овчарок, и неожиданно почувствовал, как кто-то сзади посреди спины мягко подтолкнул меня к костру. Я обернулся вместе со своей оторопью, и оторопел еще сильнее. Это была третья овчарка.

Я с начала школы, рос вместе с нашей не мелкой лайкой Вегой, вместе мы и повзрослели. Потому собак особо не опасался, но это было нечто. Она была ростом с крупного пони, огромной башкой и крокодильей пастью, которую и раззявила, выбросив на сторону полуметровый язык, улыбаясь, и явно радуясь, произведенным эффектом.
-Ух ты ж, бля!- Только и смог я сказать, под дружный смех компании. Компания оказалась кинологической, а свою стоянку они прозвали Лагерем Трех Псов. Они явно скучали.

Я познакомился за руку со всеми, как всегда не запомнив ни одного имени, опрокинул щедро налитую рюмку, перемолвился парою фраз с рядом сидящими, прослушал пару бесталанно исполненных, беспризорных песенок от одного из парней, и протянул руку к гитаре: -Можно?

Мой фрустрирующий организм, отдельно от меня самого, принял стратегию здоровой толерантности, немного завис, неожиданно став мотивосообразным, и выдал на гора квинтэссенцию того, что под собою подразумевает понятие «сублимация».
Я запел.
Не, пел то я всегда – вся родня поющая, с украинскими корнями. И в хоре мальчиков пел и на уроках сольфеджио в музыкальной школе по классу баяна), в бурсе, уже под гитару, но подобных концертов в моей жизни случилось, пока, только два. Этот был первым.

Начал я со «Старого корабля» Макаревича. Чуваки, ревниво смотревшие на меня в самом начале, по моим, закрытым во время исполнения песни глазам, справедливо осознали, что на блядском поприще я им не конкурент, со второго припева они начали подпевать, и еще громче стали подпевать девчонки.
Я уже упоминал, что был хорош?!

Потом я еще и заговорил, ответив анекдотом на анекдот одного из чуваков, и импровизировал с ним анекдотический баттл, перемежающийся хоровыми шлягерами.
Ко мне льнула одна из девчонок, сидящая совсем близко, но она мне показалась немного широковатой.
Я всегда опасался плотных дам, это когда в медленном танце вместо ребер спины прощупываешь утянутую лифчиком упругую гусеницу, которая может легко утянуть на дно.
Ну еще и эта, как её, сублимация уже совсем не давала спуску. Я был в ударе!

Кончил я поздно ночью, под каплями дождя и шумом начинающегося шторма, попрощался, и ушел спать.
Судя по тому, как я втискивался между телами в нашей палатке – потерь личного состава не было, и до пробуждения, уже больше ничего не слышал.

Пробудившись во мгле, я отлепил от своей физиономии мокрую, палаточную ткань, вытянув руки вверх, увидел свет, перегруппировался, и осознав диспозицию, пополз на четвереньках в сторону своих ног.
Выползая из убежища на карачках, вступил ладонью в чью-то вчерашнюю лапшу перед самым входом, да так смачно, что чуть не ответил ей взаимностью.
Огляделся.

Так-же, в обе стороны от меня, простирались бесчисленные множества, стоящих палаток в отличие от того, что явилось передо мной.
Передо мной был пустырь, посреди которого из под мокрой ткани выступали четыре человеческих барельефа на фоне моря. Стало смешно. Это ж я так устроил ночлег.
Тот, который считал себя следопытом, охотником и Дерсу Узалой совместно с Арсеньевым и всеми главными героями Фенимора, мать его, Купера, искал женьшень, и разводил костер с одной спички в метель.
А когда я похмелился, развел костер и приготовив чай, лег на барельефы поперек, стало вообще весело.

Мы вернулись в бурсу на третий день. Как прошел второй день на побережье, в памяти не отложилось. Вынули из вокзальной камеры хранения форму и переоделись, оставив там-же гражданку.
Выныривая из-за угла корпуса, неожиданно встретили нашего улыбающегося дяденьку-офицера, который добро прищурившись назвал меня по фамилии и поинтересовался:
-Что-то я тебя давно не видел?!
-А вот, - показал я ему большую сумку в руке:
- В магазин ходили!

У этой истории случилось не большое, но неожиданное продолжение.
Где-то через год, но уже осенью, я к тому времени вернулся из очередного рейса, а другой мой друг, Толстый, стоял в ремонте в Находке, и приехал во Влад меня встретить.

Гостиницы как всегда во Владе были забиты, мы искали где переночевать, и не знали, что выбрать.
По старой памяти в пустующую бурсу, на голых панцирных сетках, или экзотику в просторных ларях овощного киоска, на пересечении двух центральных улиц, которые мы уже присмотрели (другая история).

После традиционного «кабака», решили прогуляться по набережной и заодно определиться с ночевкой. Идем почти в полной темноте, навстречу нам такие-же гуляющие. Я чего-то рассказываю Толстому, он мне, смеемся иногда.
И вдруг в из темноты девичий голос:
- Леха, ты?!
-А ты кто? – Я пытаюсь в темноте рассмотреть лицо.
Она мне называет имя, которое по обыкновению я тут-же забываю, и добавляет:
- Прошлым летом, Тавайза, Три поросенка, Лагерь Трех Псов!
-Ебт! А как ты меня узнала?
-По голосу!

Продам билеты на третий концерт, надеюсь, промежуточный. Про второй напишу.

И про мораль еще, если крепко зажать яйца в кулак- можно стать не плохим артистом!

280 +

116

Узнав о кончине Михаила Горбачева, вспомнил интересный эпизод из его жизни, подробно рассказанный лет 10 тому назад по телевидению. Хотел найти его в интернете и послать как историю, но, к сожалению, не нашел. Расскакажу, что запомнилось из телепередачи.

На каком-то значимом мероприятии оказались неподалеку за столами Горбачев и Леонид Филатов (Автор "Про Федота-стрельца..."). Горбачев, завидев Филатова, не будучи тогда с ним лично знаком, тут же приветливо, как старому знакомому типа кивнул-помахал, и процитировал ему с достаточной громкостью через несколько столов фразу из Федота-стрельца: "Утром мажу бутерброд, сразу мысль - а как народ?!"
Потом оказалось, что Горбачев был к тому времени знаком с этим произведением, вроде из ТВ, оно ему понравилось в целом, а фраза "Утром мажу бутерброд, сразу мысль - а как народ?!" стала одной из его любимых, и он часто произносил ее.

Наверное, эта фраза безо всякого фиглярства отражала сущность Горбачева. Осуществившего смену государственного строя без кровопролитной гражданской войны. Возможно, со временем ему поставят памятник, на котором будет высечено: "Утром мажу бутерброд, сразу мысль - а как народ?!" И от памятника будет виднеться здание парламента, обстрелянное из танков через неполных два года после ухода из власти Горбачева.

110 +

117

Другу моему и почти ровеснику, чуть до 60-ти, и психологическим возрастом немного за сорок в парикмахерскую приспичило. А его в привычной парикмахерской молоденькая и непривычная мастер встречает. Тоненькая, с сисечками под подбородок и рыжим хвостиком. Улыбается, усаживает, спрашивает:
-Как стричь будем?
-Двоечкой, троечкой?
А тому абсолютно похеру, просто видит в зеркале сисечки троечки за собственным затылком и то, что косматым индейцем становится:
-На ваш вкус!
А сам рассматривает мастерицу в зеркало украдкой, в одно спереди и сзади в другое и фантазирует эротически. Вот бы этой белочке немного хвостик приподнять, или чуть в сторонку отодвинуть…
Мастерица порхает вокруг, заканчивает и улыбается: - Готово!
-Сколько я должен? – Очнувшись из грез, спрашивает он.
Она, стряхивая с накидки седые волосы, приветливо улыбается:
-А сколько вам лет?
До него доходит, что имеется ввиду, в смысле претендует ли он на пенсионную скидку.
-Сорок!- отвечает, - с небольшим! - И додумывая на ходу, поднимаясь из кресла, почему собственно с небольшим…?! - добавляет
-С нормальным!
Хотя и расстроился немного.

153 +

118

В 1990 году я вместе с пятью другими армянскими шахматистами поехал на турнир в Ялту. В первый же день, когда мы гуляли по набережной, к нам подошла женщина лет пятидесяти и предложила... сняться в кино. Посчитав, что нас разыгрывают, мы, отшучиваясь, стали уходить. Но женщина настаивала:
— Ребята, это не шутка. Мы снимаем фильм по роману Сабатини «Одиссея капитана Блада». На роль испанских пиратов нам нужны молодые люди восточной внешности. Вы нам как раз подходите.
Это звучало правдоподобно, и двое из нас согласились — я и Арсен Егиазарян. Женщина пообещала в десять утра прислать к нашей гостинице микроавтобус. Прощаясь, наказала ни в коем случае не бриться.
Пожертвовав ради такого дела очком, мы не явились на первый тур и с нетерпением стали ждать машину. И она приехала! По дороге нам рассказали, что фильм серьёзный, и что снимает его «Мосфильм» совместно с французами. По сценарию от нас требуется одно — приставать на корабле к девушкам лёгкого поведения. Радости нашей не было предела: мало того, что в фильме предлагают сняться, ещё и роль отличную дают!
На киностудии первым делом отвели в костюмерную, где облачили в старинные костюмы и дали в руки по топору. Затем Арсена увели в гримёрную, а меня отпустили, посчитав, видимо, что я и без грима достаточно страшен. Через длинный полуосвещённый коридор я вышел в просторный светлый зал и стал дожидаться Арсена.
Через некоторое время в полумраке коридора появился силуэт. По мере того, как он приближался, я всё отчётливее различал контуры невысокой длинноволосой девушки, которая приветливо махала рукой. «Девушка лёгкого поведения!» — радостно подумал я. Когда незнакомка вошла в зал и я увидел её лицо, то был не в силах сдержать смех, потому что передо мной стоял Арсен. На лысеющую голову моего друга надели огромный парик, который в комбинации с характерным армянским носом придавал Арсену незабываемый комический вид.
Вскоре подъехал режиссёр. Новоявленные пираты ему понравились, и он попросил нас подъехать для съёмок завтра. Причина — сильные волны на море. Нам заплатили по семь рублей за съёмочный день и отпустили.
Гарантий того, что на следующий день море будет спокойнее, не было, поэтому мы решили не получать второй ноль без игры и вместо киностудии поехали в турнирный зал. Однако получилось как в пословице о двух зайцах — из-за первого поражения мы и турнир свой испортили, и шанс оставить скромный след в кино упустили.

331 +

119

Зашел в продуктовый, там новенькая симпатичная девушка-продавщица среднеазиатской наружности, с довольно зачаточным русским языком. Передо мной у кассы крепкий бородач за полтос, в его корзине шампанское, мартини, коньяк, конфеты, фрукты, гандоны - классический набор! Девушка пробивает всё это с искорками веселого интереса в глазах. Добравшись до большой пачки презервативов под мандаринами, не сдержалась от улыбки. Спрашивает приветливо:
- У вас сосальная карта есть?
Мужик задумчиво:
- А что, появились и такие? Девушка, это вы так шутите или намекаете? Если второе, давайте телефончик!
Вторая кассирша ржет:
- Зульфия, работай над дикцией, а то покупатели заколебут подколками! Не сосальная карта, а социальная!

137 +

120

Развеселила понедельничная история Макса Камерера, как он черпал свои детские мечты из красочного, дефицитного в советские времена журнале «Америка», одну из мечт купил в наши дни и чуть на ней не угробился из-за заводского брака:
https://www.anekdot.ru/id/1373390

А ведь Линкольн - знаменитая серия! История американской автомобильной мечты моего детства вышла вообще черт знает что.

Это был масл-кар (мускулистый автомобиль - прим. перев.) Форд Торино, 340 жеребцов под капотом. Как увидел его широченную наглую морду и длиннейший профиль - влюбился с первого взгляда! Даже правительственная Чайка на его фоне выглядела уныло и убого. И уж куда там Волгам с их 75-90 лс. Мое уважение к отечественному автопрому испарилось при одном взгляде на это чудо-юдо-Торино.

А фотки его я увидел впервые в книжке "Земля за океаном" Пескова и Стрельникова, написана в жанре путевых заметок по США от океана до океана в начале 70-х. Ехали они именно на новехоньком торино и остались им очень довольны, не подвел даже в горах. Язвительно отметили мельком, что в модели этой оказался брак, и уже распроданные авто были отозваны для его устранения. Свой сдавать они не стали и без всяких проблем пересекли континент.

Я читал это как фантастику о светлом будущем человечества - мало того, что машина безотказная, так производители еще и перестраховываются при малейшей фигне. Идут на затраты при любом обнаруженном риске, малейшем чихе взыскательного покупателя!

Я остался в восторге от такого сервиса. У моей уральской родни было норм, что вот купишь новый мотоцикл Урал с коляской - потерпи несколько тысяч км аццкого дребезжания и скрежета. Народный опыт подсказывал, что со временем все металлические части притираются друг с другу. Любая поломка - твоя проблема! Бачили очи шо покупали, сам и чини.

По сравнению с этим Торино было просто песня! Какой русский не любит быстрой езды! 340 лс - что это еще за мощность такая невиданная? Это же не танк и не кукурузник, а для легковушки как-то многовато. Всё удивляло детский разум в этой восхитительной машине. Наши БТР, то есть бронированные чудища тонн по десять на дюжину человек, как-то обходились мощностью около 100 лс.

Моей любви к Торино добавило то, что на ней ехал сам Василий Песков, прекрасный писатель и знаменитый международный путешественник. Если уж он взялся пересечь континент с ответственной задачей написать книгу, разумеется не поехал на чем попало, а выбрал лучшее!

А Борис Стрельников - вообще собкор Правды в Нью-Йорке, аккредитованный в ООН. За годы работы там собаку наверно съел на этих американских автомобилях, в переносном смысле разумеется. Моя великая страна на пике разрядки послала в такой путь двух своих самых достойных представителей! Множество встреч по заранее имевшимся контактам, приглашениям и дружбам. Разумеется, они ехали на самом достойном автомобиле - то есть на самом мощном, надежном, комфортном, вместительном, красивом и так далее. Вот это и есть Торино. Мне б такую!

1997. Детские мечты иногда сбываются, но при взгляде в упор испаряются. Я тогда переехал в США, был восхищен в целом, но дорогами особенно после Владивостока 90-х. Твердо намеревался в этой стране остаться вплоть до той поры, когда в России по дорогам можно будет ездить, то есть возможно навсегда. Купить подержанный Торино для начала казалось мне прекрасной идеей - надежная же машина, наверняка остались во множестве! Спасу от мусорного пресса, куплю за бесценок, отдам дань восторгам детства.

Поальтавистил (гугля тогда не было), поспрашивал знакомых, и впал в полный аут. По всему выходило, что Песков и Стрельников пересекли США на каком-то экономичном, забавном, но редкостном г, никогда не бывшим тут ни иконой стиля автопрома, ни лидером продаж.

Всего чуть больше 20 лет прошло со времени путешествия советских журналистов, но сами эти Торино стали исключительной редкостью. Потому что быстро ржавели всем кузовом, изнашивались деталями, и рано были выброшены на помойки! Почти все и давным-давно. Остались единичные экземпляры, бережно хранимые владельцами из ностальгических соображений, и стоившие соответственно - безобразно дорого.

Я много тогда бывал на всяких академических вечеринках, и разговорившись с человеком в возрасте, спрашивал иногда об этом Торино. Никто его толком не помнил, некоторые смутно слышали, и с большим трудом я однажды напал на весельчака, который на нем лично ездил! В молодости, на новехоньком. Вот этот сразу просиял:

- Идеальный траходром! А двигло какое - только на газ, вжимает в кресло как астронавта! Опомниться не успеешь- и ты уже на 60! (это около 110 км/ч) Девчонка рада, что хоть жива осталась. Готова отдаться немедленно от такой феерии сокрушительной мощи. Целевая аудитория - мускулистый парень реднек за рулем мускулистого автомобиля среди пустых дорог и обширных прерий. Путь такой машины - до ближайшего мотеля. Ну или на ближайшую обочину, если денег на мотель жалко. Места и в самом авто достаточно. В общем, это машина, как рога у марала в период брачного гона - эффектно, но в быту неудобно. Сбрасываешь при первой возможности. Жрет много, парковать заколебешься. Я свое Торино продал, как только женился. Удивляюсь мужеству советских журналистов! Два жизнерадостных мужика средних лет, в такой машине с нью-йоркскими номерами на Среднем Западе. Внимательно и приветливо всех разглядывают! Побить вряд ли бы побили местные жители, но наржались точно. Это машина для спать с девушкой!

Добрая у меня память об этих прекрасных журналистах, но весьма ехидная - о безвестных советских бюрократах, не вылезавших дальше Нью-Йорка и закупивших это торино из простой наивной любви ко всему большому и эффектному. Я потом эту машину только раз на дороге встретил, в черном квартале Вашингтона. За рулем был татуированный чувак с толстой золотой цепью, из колонок в багажнике гремела мощная музыка. Явно авторитетный чувак на раздолбанном ржавом корыте.

451 +

121

В Ницце, на набережной, есть знаменитый отель Негреско, старый дорогой отель с историей, где часто останавливаются знаменитости. Часто, когда к дверям подают шикарный лимузин, начинает собираться толпа гуляющих по набережной туристов, надеющихся увидеть какую-нибудь знаменитость. Как-то, в одну из первых поездок "по заграницам" отдыхали в Ницце и, прогуливаясь по набережной, увидели картину: у дверей отеля лимузинище, около него, на ступенях стоит шикарный итальянец, прямо с обложки журнала: загар, бриолин, дорогущий костюм, золотой перстень... Сразу видно - какая-то знаменитость. Само собой стали собираться разношерстные туристы - посмотреть кто там приехал уезжает, все у друг друга спрашивают на разных языках "Кто это?". Кто-то сказал что это какой-то известный итальянский футболист, кто-то говорит, что это актер...
Итальянец сначала не обращал никакого внимания на собравшихся, но когда его стали фоткать он соблаговолил повернуть голову и приветливо улыбнуться. Тут все увидели что у него в передний верхний зуб вделан бриллиант! Все еще больше загудели, стали ему махать, а какая-то бабенция попросилась сфотографироваться с ним. Он не отказал, наоборот, с улыбкой приобнял её и сфоткался. После этого все ломанулись к итальянцу: жали руку, делали фотки с ним и лимузином, просили дать автограф. Какая-то разбитная блондинка всё время лезла к нему громко крича "Я - Стелла! Я - Стелла!" и била себя ладонью в грудь, чтобы было окончательно понятно кто тут Стелла.
Через какое-то время из отеля (привлеченный всей этой метушней) вышел толстый лысый мужик в застиранных джинсах. Посмотрев на всё это, мужик зашёл опять в отель, взял там дежурную корзинку с цветами и, выйдя, вручил её итальянцу с широченной улыбкой. Того очень сильно это тронуло, он аж растерялся, не зная что делать. Потом нашёлся и вручил корзину с цветами той блондинке, которая кричала "Я - Стелла". Она расцвела.
Все зааплодировали...
Тут толстый мужик улыбаясь говорит звездному итальянцу: "Are you finished? (Ты закончил?)", итальянец отвечает: "Yes, Boss, sorry for the delay! (Да, извините за задержку, Босс)" ... и побежал вприпрыжку открывать заднюю дверь машины. Толстый перец в старых джинсах спокойно уселся, итальянец закрыл дверь, еще раз всех оглядел, сказал "Бай!", послал блондинке воздушный поцелуй, сел на место водителя и укатил прочь.

Сначала стояла тишина, а затем все начали ржать. Блондинка Стелла пульсировала пунцовой краской, потом бросила корзину и гордо удалилась.

Шикарный итальянец был лишь водителем, а ВИПом был этот толстый. Как потом рассказали это был какой-то британский мультимиллионер. С деньгами и чувством юмора у него всё сложилось - спокойно стоял и ждал, пока водила насладится своими 15-ю минутами славы. Даже подыграл ему.

493 +

122

У Мавзолея задержали пытавшегося украсть тело Ленина 42-летнего россиянина.

Всем известно, что крадут,
нет секретов больше тут!
Вас избавят от имущества преступники,
величают их приветливо домушники!

Облегчат от денег Ваши штаники,
те, которых называем мы карманники.
Перестройка наградила вороватыми «подарками».
Их назвали с уваженьем олигархами.

Умыкнули нефтевышки, пароходы и заводы
эти очень ловкие уроды!
Всем казалось больше нечего украсть,
оказалось, ошибалась власть.

Кто бы мог додуматься вполне,
что сейчас у психа на уме?
Наконец нашёлся идиот,
умудрившийся заткнуть невеждам рот.

Он украл не ложку и не суп,
умыкнуть пытался в мавзолее труп!
99 лет лежал Ильич спокойно,
почитатели вели себя достойно.

Но нашёлся вдруг один смельчак,
что устроил в мавзолее хаос и бардак!
К счастью, вора быстро повязали
и в психушку на лечение послали!

И теперь ломает голову народ,
как от Ленинского трупа получить доход?
Если всё же кто то догадается,
то украсть его тот час же попытается!

Если вдруг среди недели,
в миг у Вологжан появятся идеи,
то не надо рыбою молчать,
дайте срочно бедолаге знать!

372 +

123

Сонно и пусто в утреннем апрельском парке по случаю мелкой мороси. Даже птицы пищат лишь изредка, с отчетливыми матерными интонациями. Вместо певчих лесных сегодня солируют вороны. Но чу! Вдали послышался топот множества ног.

На аллею вялой трусцой вытянулась длинная однополая колонна парней в одинаковых огненно-красных куртках. На спортсменов не походили – половина в очках, задние ряды поголовно. Студенты! – догадался я.

Лица их были довольно тоскливы. На них отчетливо читалось – хороший хозяин собаку в такую погоду из дома не выгонит. Держались плотной коробкой, как будто греясь друг об дружку. Наверно, ребят уже не менее четверти часа мучили легким бегом – хвост колонны выдохся и перешел на скорый шаг, а передние занимались чем-то вроде бега на месте.

С боковой дорожки на главную аллею вдруг выпорхнула прекраснопопая длинноногая валькирия и не торопясь стала обгонять всю колонну, поглядывая на нее то насмешливо, то приветливо. С парнями произошли забавные метаморфозы. Широко развернулись плечи, втянулись животы. Существенно увеличился даже рост. Все ссутулившиеся и съежившиеся вернулись в нормальное мужское состояние павлина, распушившего свои перья.

Оставив колонну позади, дева вероятно заскучала и перешла на быстрый кросс. Колонная разломилась. Передняя дюжина не пожелала терять зрелище перекатывающихся прекрасных ягодиц в тугих трениках, и побежала следом, как ослик за морковкой, подвешенной у него под носом. Со стороны казалось, что девицу преследует банда маньяков.

Самый амбалистый наконец не вытерпел, нагнал бегунью гигантскими прыжками и о чем-то ее спросил. Ответом по всей видимости был вектор, куда она ему посоветовала отправиться. Он сурово убежал вдаль.

Второй пошел в отрыв более успешно – девушка вынула наушники из ушей и вскоре весело смеялась. Они побежали рядом, пока не скрылись из глаз.

Основная же часть колонны вновь тесно сплотила свои ряды, съежилась, скукожилась и замедлилась.

Казалось бы, всего-то метров триста аллеи и несколько минут, за которые я даже не успел докурить свою сигарету. А ведь маленький театр судеб человеческих разыгрался предо мною.

И каков воспитательный эффект! С ролью педагога и тренера девичья жопа и пара стройных длинных ножек справилась лучше, чем все головастые университетские профи в этой области. Радостно заржав, выкинув сигарету, я хлебнул огнедышащий борщ из термоса и бросился к пруду.

252 +

124

Сердце матери.

Германия, на удивление, встретила семью приветливо.

Не всё было гладко первое время. Другая страна, другая ментальность, языковой барьер, но со временем всё уладилось.
Больше всех поразил семью своей переменой Максик.
Мало того, что для своего возраста он был хорошо развит физически и точные науки были его конек, так благодаря воспитанию мамы, он прекрасно писал и говорил на нескольких европейских языках. Включая немецкий. А если добавить сюда ещё живой ум и прекрасное чувство юмора, которое тоже досталось ему от мамы, то было совсем неудивительно, что за очень короткое время он стал лидером в своем классе.
Сердце матери трепетало от счастья, когда она видела радостные глаза сына.

Но однажды всё переменилось.
Потухший взгляд, замкнутость, нежелание говорить о делах в школе. В глазах Максима читалось отчаяние.
Все это не ускользнуло от чуткого сердца матери.

- Мама, вот уже вторую неделю меня игнорируют все ребята в классе, - начал свой рассказ Макс, когда Олёне таки удалось до него достучаться. - Все они, как один, утверждают что я... что от меня... что я токсичен. - Каждое утро перед гимназией я подолгу моюсь со всевозможными гелями, тщательно чищу зубы, но каждый раз слышу за спиной одно и то же: "Вот идет наш токсик".
Макс говорил, говорил, а Олёна думала о своём: "Если звёзды гаснут, значит это кому-то нужно"...

Приватный разговор с каждым преподавателем и куратром в отдельности ни к чему не привел.
- Мы не вправе вмешиваться в частные дела гимназистов за рамками предметов которые преподаём!
Таков, если подвести итог всех разговоров и резюмировать, был ответ.
Оставалась последняя надежда - директор.

Теперь уже трудно вспомнить почему. Почему Оля, пардон, Олена, обратилась к директору гимназии на английском. Возможно потому, что на тот момент недостаточно знала ещё тонкости немецкого, возможно от безысходности своего положения, но факт остается фактом - директор её услышал.

А спустя, приблизительно через неделю, из гимназии пришел сияющий Макс.
- Мама! Это была шутка, испытание на стрессоустойчивость! - с порога объявил он.
- И я блестяще справился! Как сказали мне все ребята, - я это испытание выдержал!

(На самом деле, это была не шутка. Это был коварный план бывшего весьма неглупого лидера класса, которого затмил своми успехами Макс. О том, как директор его вычислил и каким образом убедил восстановить статус-кво, заслуживает отдельной истории. И сейчас уже трудно сказать, как сложилась бы судьба Максима, не вступись за него мать.)

А спустя годы, когда Макс закончил унивекситет и стал на ноги, между им и матерью состоялся тот самый разговор.
**********
- Надоело! Что ты меня постоянно учишь жизни?! Ты посмотри, наконец, на себя и меня. Я сделал себя сам! Я с отличием окончил гимназию, затем один из самых престижных университетов Германии. Совершил головокружительную карьеру. Сейчас живу в другом красивом городе. У меня есть всё. Свой дом в престижном районе, дорогая машина, любимая хорошо оплачиваемая работа.
А чего за все эти годы добилась ты?

От неожиданого поворота в настроении сына у матери подкосились ноги. Она присела на кухоную табуретку. Положила руки на столик. Тихо сказала.

- А я тебя родила. Растила. Оставила ради тебя научную карьеру. Делала всё возможное и невозможное, чтобы за все эти годы учебы ты ни в чем не нуждался. Чтобы ты стал таким, какой ты у меня сейчас.
Помолчала.
- Прости меня, сынок, за мою безмерную материнскую любовь.
***********
Макс присел рядом. Положил свои огромные руки на натруженые руки матери. Сказал.
- Прости меня, мама. Я устал. У меня сейчас была тяжелая неделя. Но я справлюсь. Справлюсь, как ты меня всегда учила. Помолали. Максим добавил.

- Мам, когда ты мне всё это говорила, я вдруг ощутил себя маленьким-маленьким мотыльком. Из той сказки Киплинга, которую ты читала мне в детстве перед сном - "Мотылек, который топнул ногой".
************
P.S.
Всегда будьте опорой своим детям.
P.S.S.
Полностью всю историю можно прочитать по ссылке.

244 +

125

В Антарктиде заключено семьдесят процентов надежд человечества на чистую талую воду. Если эти надежды сбудутся, человечеству придётся убегать с планеты через приветливо открытую озоновую дыру.

273 +

126

Люблю готовить.
Если, конечно, не часто, что-нибудь не скучное и под настроение.
Раньше, когда я вел себя не очень хорошо, и в холодильнике, по обыкновению, томилась еще не отпотевшая бутылочка, готовить мне нравилось еще больше. Просто песня-как нравилось!

Намедни, подглядел у симпатяги Емельяненко, на YouTube, скоренький рецепт мяса с овощами в яичном маринаде.
Мычавшее мясо, решил подменить хрюкавшим, а за оставшимися ингредиентами заскочил на овощной рынок.
Кроме крахмала, и разноцветных перцев понадобился пряный корешок, название которого вертелось на языке, но из-за дурной жары вылетело из головы напрочь.
Да простое название такое, что спрашивать у продавцов стыдно.
Аж заулыбался.
Думаю, сейчас увижу его на витрине, даже без ценника вспомню.
Увидел – мозг не отвечает! Вот же он за стеклом, без ценника – как и загадывал. Мозг только подсказывает лениво, мол похоже на «миндаль» или «янтарь», но нихуя не они – отгадывай, давай!
Протестировал память, инфлюэнсера даже вспомнил в придачу к энтропии – вроде работает, а система виснет.

Продолжать отгадывать было жарко, и не обнаружив корешка в соседних киосках, вернулся в начало.
Улыбнувшись, сильно кивнул женщине с приятным корейским лицом, показавшейся за прилавком:
- Здравствуйте! – Она приветливо улыбнулась в ответ.
Ей было от двадцати пяти до пятидесяти. Я не очень разбираюсь в корейских улыбках.

Не знаю почему, наверно жара вставила, показывая рукой в сторону вожделенного корешка, я поинтересовался, с инопланетным акцентом:
-Как насывается етот коришок по рюски?!
-Этот? – Оглянулась она на витрину.
-Да! – Закивал я по-иностранному.

-Леша, это имбирь!

248 +

127

Почему я не могу писать о добре? Этот вопрос меня преследует. И вот тут я вспомнил. А, произошло это лет двадцать назад. Именно тогда я заглянул к Сереге и увидел полный раздрай, давно не мытую посуду и довольно внушительный слой пыли в его коттедже. То есть драки уже не было, а последствия и атмосфера остались.
-О, дружище, заходи, проходи! - Серега был как всегда гостеприимен.
Да и Людмила была ему под стать, приветливо помахав мне рукой из угла комнаты где стоял комп. Но все же какая-то гнетущая обстановка в этом коттедже присутствовала. И я крутил головой в поисках ее основы.
-Пойдем ко мне, - распахнув двери в одну из комнат. Это еще больше усугубило ход моих мыслей.
-Иди, иди, пусть он тебе душу изольет, только я тоже молчать не буду! - пробурчала его супруга.
-Вот, все что осталось, - как только я переступил порог комнаты, а он захлопнул за мной двери и кивнул головой на какую-то картонную коробку стоящую на столе.
Конечно моему любопытству не было предела, к тому же к коробке тянулся электропровод. А это еще больше интриговало. И я заглянул. Увиденное вернуло к реальности. В коробке, под светом лампы лежало и походу спало с десяток прилично уже оперившихся цыплят. И стояла поилка с кормушкой.
-А было тридцать, - тяжело вздохнул Серега. - Я ведь инкубатор купил. Правда он ручной, яйца самому приходилось переворачивать. Ночами не спал, крутил их, влажность поддерживал. А эта ебучая кошка!
-Ну твои «отцовские» чувства я понимаю — перебил я его и в этот момент двери распахнулись. И в них стояла Люда:
-Ты лучше расскажи как ты со Снежанной поступил! - уперев руки в бока произнесла она. И в ее интонации звучала ничем неприкрытая ненависть. - Как ты ее на соседский участок запулил из-за каких-то бестолковых кур. Которыми все магазины забиты. А девочка наша до сих пор хромает, неделю дома не появлялась. - Людмилу тоже можно было понять.
После ее слов, скандал разразился видимо по новой. Я услышал много интересного от обоих. И каким Серега хотел стать хозяйственным, все равно большая часть коттеджного участка пустует. Что домашние яйца намного полезней. И, что кошка и без яиц куриных вылечит от любых болезней и принесет даже больше здоровья. Что кошка по природе хищница и ничего предосудительного не совершила. Что в следующий раз когда Серега будет есть курицу его тоже зашвырнут на соседний участок. И что кошкой довольно тяжело попасть стену сарая, хотя он весьма внушительный по размерам. Да и много еще чего, что за пятнадцать минут может излитс из двух глоток, если говорить одновременно. Только драки не было, наверно меня стеснялись
Пришлось все же вмешаться:
-Э-э, Серега, ты же к цыплятам с добротой относился? - это немного сбило его накал и пока он задумался, я обратился к Людмиле — да и ты походу к кошке добра и любишь ее? А вам не думается, что вы с добром на добро хотите устроить бойню. Или и бойня будет доброй?
Пока они думали я проскользнул к дверям.

С того дня и не могу с этим добром разобраться. Вот вроде оно и там и тут, а чью сторону принять не понимаю. Эх, был бы я им не добрым отцом, схлопотали бы оба по хлебалу тут скандалу конец.

310 +

128

В бане разговор запомнился. Сидят четверо крепких мужиков около 30-35 на веранде, на свежем воздухе, в простынях вокруг чресел при чуть выше нуля. Трезвы, но физиономии и тела румяны, вышли с парилки. Похлебывают квас и чай, беседа у них какая-то уральски-сибирски-дальневосточная - куда можно съездить поохотиться и порыбачить, откуда вернулись, что добыли, что там хорошего, вот снимки друг другу.

Иногда о своих близких - чего хотят, как это устроить. По идеям очевидно, что мужики женаты и с детьми, не бедствуют, но и разгулом нуворишей не страдают. Понтами не хвастают, по блядям ехать после бани не собираются. Ранних пуз и лысин нет. В общем, идеальные мужья в расцвете сил, в Москве довольно редкие.

Со мною приветливо поздоровались и пожелали легкого пара, хотя с ними незнаком. Никто из них не курил, но и на меня не морщились, что дымил в сторонке. Один сходил в бар и вернулся с кружкой пива, так что я попал явно не на собрание общества трезвенников. Но и алкоголиками не выглядели.

По расспросам друзей выяснился единственный среди них неженатый - удивлялись, а чем ему и эта не подошла. Вроде была красавица.

А он вздохнул.
- Знаете, мне больше понравился процесс поиска, чем результат. Ну вот что толку селить у себя овощ со смартфоном, если за ним можно съездить в бар и вернуть потом на место? Я раньше пытался свежую девушку из глубинки найти, совсем дикую, а потом махнул рукой - стоит ей смарт подарить, выйдет тоже самое. Что я, овощевод что ли? Дачу с детства ненавидел, готовый овощ проще купить в магазине!

- Ну почему сразу овощ? Девушки - это цветы жизни! Их дело не смотреть вокруг, а себя показывать. Украшают пейзаж. Какая разница, клумба это, скамейка или диван? Ну и пусть сидят, розы тоже не прыгают. Дворяне вот были мудры в старину, ставили по своим усадьбам мраморные статуи голых девушек. А тут живые! Я вот свою дачу цветами засадил вместо грядок и пару нимф поставил, ухода почти никакого, а красиво! Или вот кот кастрированный - лежит себе спокойно, ни у кого к нему нет претензий, даже к размеру талии. Ну и пусть женщина лежит себе спокойно, если муж зарабатывает. Это природный рефлекс - сидеть лучше, чем стоять, а лежать лучше, чем сидеть. Их свободный выбор, имеют право. Жрать только меньше надо, останутся стройными и цветущими надолго.

- Нет, ну тогда цифровые девушки - это не цветы, а фрукты! Они сладкие, когда сочные. Их надо выставлять под солнышко или по крайней мере кварцевать в солярии. В будущем так и устроят наверно - большие парники, где они зреют массово. Поспела - готова к употреблению. При доставке через морозы тщательно укутывать, перевозить в обогреваемых контейнерах, чтобы кожура не пострадала. Хранить в прохладе, подавать теплыми.

- Почему же в будущем?

Один мужик глянул хмуро:
- Завязывали бы вы этот разговор, у меня дочери растут!

115 +

129

Французы и английский.
Не могу забыть случай, когда во Франции попросил своих детей - младшеклассников проявить самостоятельность и самим заказать в кафешке себе то, что они хотели. Говорю - «Зря что-ли английский учите? Вперед!». Местечко достаточно туристическое, торговый центр Val-de-Europe в паре километров от Диснейленда.
И вот, стесняющиеся детки подходят к прилавку. Дама приветливо улыбается нарядным детишкам. Мои начинают что-то лепетать по-английски и улыбка медленно сползает с лица продавщицы... Выдала заказ с выражением, как будто она жаб обслуживает.
Я потом много раз наблюдал во Франции именно такую реакцию французов на английский язык.

И другая история. На подземной парижской парковке автомат принимал исключительно банковские карты. А у жены были только монеты. Собралась очередь. Дети молчали, жена на русском пыталась объяснить ситуацию, и несколько французов тут же выразили готовность помочь. В результате, кто-то заплатил картой, а супруга отдала монеты. Из иностранного, жена знала только «мерси боку», чем еще больше расположила улыбающихся французов…

146 +

130

В студенческие годы сокурсник пригласил всех на пикник. Жил он в частном доме в Переделкино. Собрались, пришли на какой-то пруд в лесу, жара, шашлык, алкоголь. Последний кончился - хозяин сказал что сейчас добудет. Девушки пытались возразить что и так весело - он пояснил, что нет такого весело которое нельзя сделать веселей - и с другим сокурсником прямо в одних плавках ушли. Примерно через час в лесу стал слышен топот и громкий смех - вернулись, у каждого в руке по бутылке и оба в свежих царапинах. Отдышались и рассказали.
Сокурсник был после армии, атлетического сложения и от природы с очень низким голосом - когда начинал говорить все замолкали и вежливо слушали пока не завершит. Выстояли очередь а продавщица уперлась и отказалась продавать. Он спросил почему? Она ответила что сам подумай. Он пальцем ведя по воздуху зачитал строку за ее спиной "Лицам в спецодежде алгольные напитки не отпускаются" - А, плавки же спецодежда для плавания! Я понял! Но давайте решим это недоразумение - я сниму спецодежду - вы продадите - и я уйду! Очередь заржала - продавщица впала в истерику. Вышли они из магазина, нашли мужика - зашел им купил.
По пути к магазину переходили шоссе - обратно идут - там ни одной машины - удобней было по обочине пройти - идут, а их догоняет кортедж - мотоциклисты спереди, лимузины, волги, микроавтобусы, всё в разноцветных флагах какой-то страны... Ну они и решили укрепить дружбу между народами - устроили пантомиму - бутылки поднимали вверх, прижимали к груди, протягивали в сторону машин, широко и приветливо улыбались. Оттуда глядели квадратными глазами, или улыбались, или ржали и большой палец показывали и в ладоши хлопали. Кортедж проехал и вдруг они увидели что последняя волга прямо задним ходом быстро возвращается. Нырнули в лес, т.к. по тропинкам догнать могли - напрямую через чащу поскакали...

168 +

131

Про дерьмо, но не для срачей

Каждое лето маминого двухмесячного учительского отпуска мы проводили на Украине - в её родном селе Александровка Мироновского района Киевской области. Мои первые отчетливые детские воспоминания - примерно с пяти лет.

В тот приезд в Александровку пообнимались с бабушкой, мама переодела меня с дороги в шортики и маечку, и сказала: "Вон на улице соседские дети гуляют - иди познакомься с ними. А я буду чемоданы разбирать и кушать готовить. Да босиком иди - здесь все дети босиком гуляют!"

Вышел за калитку. На меня настороженно уставились девочка моих лет и мальчик помладше. Одеты они были в длинные рубашки, не доходящие до колен. И босиком, как мама и говорила.

Я вежливо сказал: "Здравствуйте! Меня зовут Витя Гладков. А вас как?"

Девочка округлила глаза, испуганно вскрикнула: "Русский!", схватила брата за руку и они побежали к своей калитке. Когда они бежали, было видно, что кроме рубашек на них ничего не надето.

Я пожал плечами, и вернулся в наш двор, где было много интересного и познавательного.

Ближе к вечеру снова увидел этих детей на улице. Вышел к ним, готовый не удивиться, если опять убегут. Но девочка приветливо сказала: "Будешь с нами гулять?" Для меня "гулять" означало быть вне дома - на дворе или на улице. На украинском же "гулять" означает "играть". Ей я ответил: "Да я уже гуляю". Он продолжила: "Дывысь (смотри), як мы гуляем!" И сказала брату: "Твоя череда!" Брат прошел несколько шагов по тропинке, задрал рубашёнку, присел и, как бы помягче выразиться, - "отложил личинку". Девочка пояснила: "Оце так мы гуляем. Оце - вин, оце там - я, оце дале теж вин..."

На мягкой пыли тропинки через каждые несколько шагов были отложены следы жизнедеятельности их молодых растущих организмов. Я вежливо отказался от участия в этой занимательной игре.

Больше ничего про эту девочку и её брата не помню, хотя наверняка потом по-соседски вместе бегали, играли, заходили во двор друг к другу... Но в памяти отложился только этот первый день.

Помню, как были там ещё в гостях у других родственников. (В продолжение заявленной темы.) Взрослые сидели-общались, обменивались новостями, а я пошел бродить по двору. На меня напала коза, привязанная длинной веревкой к столбику. Я откуда-то знал, что надо схватить её за рога, и повалить. Она не ожидала такой атаки, и действительно повалилась. Держать её на лопатках у меня не хватало сил, и, поскольку она сейчас должна была признать своё поражение, я её выпустил. К сожалению, дуэльного кодекса она не признавала, и снова накинулась на меня. Я вбежал на поднимающийся горкой вход в погреб. Забраться за мной она не могла - веревка не пускала. А я осмотрелся вокруг, и прикинул, что вполне могу спрыгнуть вот с этого места на вон тот островок густой невысокой травы. Там её называли "спорыш". Правда, между погребицей и спорышом лежала свежая коровья лепешка, но я был уверен, что смогу через неё перепрыгнуть. Действительно - смог! Точненько ногами в спорыш приземлился. Но не удержал равновесия, подался назад, и плюхнулся в пахучий коровий блин своей городской задницей, облаченной в надетые в гости новенькие шортики.

Заливаясь слезами, пошел к взрослым. Знал, что я умный ребенок, и всё, что сейчас предвижу, так и случится.

Действительно, - взрослые увидели мои слезы, наперебой по-русски и по-украински принялись расспрашивать из-за чего плачу, заранее выражали сочувствие... Я вместо ответа повернулся к ним спиной... Они, как я и ожидал, разразились дружным хохотом, а я заплакал ещё горше...

***

Хватит пока... Это повествование не об отсталости отдельно взятого села или отдельно взятой республики Советского Союза.

Просто - я динозавр. Это наше прошлое, которое я помню. 55 лет назад и в любой Российской глубинке точно так же дороги могли быть "улучшены" неровно набросанным булыжником, а детишки летом бегать босиком по пыльным тропинкам в длинных рубашёнках без всего. Однажды рассказывал маленькому сыну что-то из своего детства... Ну, вроде, что телевизоров цветных тогда ещё не было, и уж конечно, не было телевизионных пультов. Он тогда спросил: "Па! А ты динозавров видел?".

230 +

132

Возьму пол-литру, и не пожалею. Мазну с палитры женщин галерею...

Хотя в этом году день защитника отечества и женский день отделены друг от друга количеством дней больше обычного, воспринимаются они как единый день защитников отечества и женщин.
Может, оттого и возникло поначалу желание выписать галерею замечательных внешне и духом женщин, которых близко знал, и которые были близки к защитникам отечества. Заголовок стал уже вырисовываться,- "Афганка", либо "Женщина и военщина". Но потом поставил на этой затее жирный крест, чтобы не устраивать стриптиза личных отношений. И навспоминал галерею образов, с которыми у меня не было личных отношений,- из увиденного в жизни мной самим или знакомыми.

1. Транссиб, последние годы брежневского правления, или после него, но до Горбачева. Вовращаясь со служебной поездки, зимним вечером забираюсь в общий вагон проходящего поезда. Заплатив проводнику больше, чем по билету. (Проводники тогда, бывало, наглели, требуя денег "со штрафом", т.е. с суммой штрафа, которую они якобы отдадут контролеру за провоз безбилетника, ежели контролер объявится в вагоне).
Первый отсек от входа, сразу за каморкой проводника, был густо заполнен солдатами с лычками на погонах, среди которых выделялись погоны одного майора. Переместившись ко второму отсеку, тоже увидел солдат, но без офицера. Спросил, можно ли присесть, кивнули. Присел, ибо неизвестно, что дальше по вагону, а за мной шли еще вошедшие, был риск "провыбираться". Солдаты были и на первой, и на второй, и даже на третьей полках, и все на вид трезвые и молчаливые.

Топили в вагоне хорошо, ночь прокемарил не помню уже как. На следующее утро, направляясь из отсека, чтобы покурить в тамбуре, заметил молоденькую стройную девушку, стоящую в коридоре, лицом к первому отсеку, и вроде с кем-то в отсеке по-свойски расслабленно говорившую. Земляка/ов, наверное, встретила- подумалось мне. Картина эта выглядела в цветовой гамме как бы фантасмагорически, как фотошоп: пыльный и грязный общий вагон приглушенно-землистых тонов, где липкость почти всего, к чему ни прикоснись, казалось бы, даже передавалась висящим в воздухе пылинкам, солдат на солдате, и вдруг вкрапление усеянного цветами летнего луга! То было платье на стоявшей в проходе девушке. Преобладали как бы синие лепестки на белом фоне, местами красные элементики присутствовали. Праздничное платье с коротким рукавчиком, из добротной объемной синтетики, нормальной длины, прекрасно облегающее её фигуру. На ногах были ничем не примечательные, кроме облегаемых ими крепких стройных ног, однотонные рейтузы. Девушка была юна, на вид лет 17-19, стройна как статуэтка и приветливо-миловидна лицом.
Через некоторое время девушка возникла и перед нашим отсеком, и, мельком окинув всех в нем (я сидел внизу с краю у прохода) прошла вглубь к одному солдату, лежащему на полке, о чем-то кратко с ним неслышно для меня переговорила и ушла. Вблизи она тоже была красива фигурой, а лицо источало неподдельную доброту и приветливость.
Через непродолжитеьное время, может, минут через 20, девушка вновь возникла перед нашим отсеком. Я на этот раз не сидел, а стоял,- наверное, вернувшись с перекура. Она, как бы протискиваясь мимо меня вглубь отсека, прильнула ко мне упругой грудью, и, заглядывая мне в глаза, туго и плавно проскользнула мимо меня. Вновь о чем-то коротко переговорила с одним из солдатов на полке и ушла. Почти что повторяемость событий привлекла к себе внимание, и я заметил, что этот солдатик вскоре спрыгнул с полки, вышел, и через непродолжительное время вновь вернулся на полку.
Еще через некоторое время девушка вновь возникла перед нашим отсеком, и я в этот момент вновь стоял. Она еще более плотно прильнула ко мне грудью, как бы протискиваясь в глубь, и с еще большей тугостью протерлась об меня, откровенно заглядывая мне в глаза. Вновь после короткого разговора с очередным солдатиком вышла, а через некоторое время вышел и солдатик, вскоре вернувшись назад.

Поезд доехал до городского вокзала, где мне надо было выходить. К моему удивлению, эта девушка тоже выходила. Солдаты поехали дальше. Вид у девуши резко переменился: на ней было простое ширпотребное малинового света пальто из синтетики, с как бы прозрачными волосками начеса (редкостная затрапезность!) и незамысловатые сапоги и что-то на голове, небольшая сумка в руках. Типичная замухрышка из глубинки. Пояснила мне, что едет проведать брата, он унее милиционером прямо на этом вокзале и служит. В здании вокзала она окликнула первого увиденного милиционера и спросила его о чем-то, я толком не расслышал, народу было много, мешал гул. Милиционер ответил четко, слышно, что такого-то сейчас на вокзале нет, появится через три часа. Я повернулся к девушке, чтобы попрощаться, и услышал от нее: "А сейчас мы поедем к тебе". Чистый девичий голосок, с нотками нежности и стремления к гармонии. После короткого вихря мыслей в голове я ей ответил, что это, в силу обстоятельств, не представляется возможным. Никакого намека на оскорбительную реакцию на ее лице! То же приветливое спокойствие. Постояв с секунду, она полезла в карман пальто, и вытащила оттуда ворох дензнаков- трешки, пятерки. ни рублей, ни купюр иного достоинства там не было. Глядя на них с выражением, напонинающим девочку, собирающую фантики, она немного их пораспрямила, но не особо, и вновь засунула в карман. Я сказал ей прощальные слова и повернулся, чтобы уходить, и тут ощутил на своей ушной раковине поцелуй ее губ. А она тем временем своим язычком ласково по кругу облизала мне вход в ухо. Искусница! Показала, что она на меня не в обиде, и что я, цивильный и восточный, а не военный и славянского вида, ей тоже интересен. На том и расстались, и больше я ее не встречал.

Как относиться к ней? Кинуть в нее камень у меня рука не поднимается. А назвать девушкой с пониженной социальной ответственностью язык не поворачивается. Ну разве что девушкой с повышенной сексуальной отзывчивостью.
На мой взляд, ей очень нравилось, что она делала, и она бы это делала и без сования ей трешек-пятерок. Причем у нее это была не абстрактная похоть, а всегда личностно-ориентированное на кого-нибудь чувство. Эдакий любовный блиц-роман. Для сравнения, опишу рассказ своего знакомого, который после военной кафедры прослужил два года комвзвода. На тропинке утренней пробежки его солдат поджидала девушка. Весь или почти весь взвод совершал с ней соитие, а она в это время находилась в неизменной позе раком. А одно время прямо уже в здание казармы повадилась ходить одна барышня. Солдаты любили ее в подвале. Мой знакомый, узнав об этом, решил прекратить этот бардак. И вечером он взял солдатика, и отправился с ним обследовать подвал. В глубине подвала было очень темно. Вдруг куда-то исчез солдатик. Мой знакомый включил фонарик, который был у него, и нашел солдата, уже примостившегося сзади к девахе, стоявшей раком.
-Товарищ лейтенант, я ее поймал!- бодро и по-военному четко отрапортовал засвеченный солдатик.

2. Задумывающийся десантник.
Как соотносится нравственность вышеописанной девушки с нравственностъю девушки из истории ниже, я по прошествию десятков лет все еще затрудняюсь определить. Историю рассказал мне бывший десантник во время вступительных экзаменов, мы жили в одной комнате общаги. Он тогда не поступил. Может, и к лучшему. Наверное, это было не его. Он много задумывался о жизни, наверное, с него вышел бы писатель. А может, и вышел. Других столь крепко задумывавшихся о жизни десантников я не встречал.
В подразделении, где он служил, один из солдат получил письмо от девушки. В котором она сообщала, что так мол и так, встретила на своем жизненном пути другого и полюбила его, извини. На следующий день, на занятиях по огневой подготовке, этот солдат вдруг направляет ствол автомата себе в живот и делает одиночный выстрел. И через считанные секунды вдруг начинает палить вокруг. -Ля, мы во все щели попрятались!- Видать, агония, осознал, что умирает, решил других с собой утащить- сказал десантник. Офицер скомандовал пристрелить самострельщика. Подошел к трупу и сказал: "Собаке- собачья смерть!" Занятия продолжились. Никаких комментариев к этой истории десантник не выдал.
В один из следующих дней он рассказал другую историю. Начальство отрядило как-то раз его и еще нескольких затащить пианино на один из этажей дома, где жили семьи офицеров. Это пианино купила вдова разбившегося летчика из их части. Она осталась жить одна, без детей, после гибели мужа, никуда не уехала. Красивая, молодая и интеллигентная женщина. Они втащили пианино в гостиную. Там на одной из стен, во всю высоту, от пола до потолка, находилось фото мужа в форме, с улыбкой. Хозяйка усадила солдат за стол с чаем и сдобой к нему. Молодые здоровые парни пьют чай и пялятся на эту красивую одинокую хозяйку. Возникла как бы неоднозначная пауза. Наконец один из солдат, тщательно подбирая слова, начинает ей уважительно говорить, что Вы вот остались одна, а кругом столько достойных мужчин, Вы ведь могли бы устроить свою жизнь...
На что она спокойным обыденным голосом отвечает: "Ну как я могу, когда он у меня перед глазами стоит".
-Наверное, все-таки любовь есть- задумчиво прокомментировал на сей раз историю десантник.

3. Тени подзабытых предков.
3.1 В 1967 или 1968 году (н.э.) ехал я на поезде в общем вагоне где-то посреди между Москвой и Уралом в рамках летней школьной экскурсии. Эти поездки были громаднейшим окном в мир, ибо телевидение в наши края тогда не доходило. Я жадно вглядывался и впитывал все увиденное. Народ в общих вагонах зачастую вел неторопливые и нехитрые жизненно-бытовые разговоры. В один из моментов на боковых сиденьях напротив нашего отсека сидят две женщины средних лет, одна- лет 45-50, богато фигуристая и с приятным лицом тетенька. И эта тетенька, на вопрос соседки насчет мужа, отвечает: "Воюет еще. Как на войну ушел, так до сих пор не воротился". Через 22 или 23 года после войны! Ждет еще.
3.2 В Порт-Артуре (сейчас переименован в Лю-Шунь) есть русское кладбище, состоящее из двух частей,- дореволюционной и после, начиная с 1945 года. На дореволюционном, кроме многочисленных однотипных братских могил павшим в русско-японской войне, есть и индивидуальные размомастные захоронения. На одном из них видно внушительное каменное надгробие, а рядом с ним скромное надгробие на основе деревянного креста. Под первым покоится прах полковника царской армии, раненного на той войне. В русском госпитале там за ним ухаживала сестра милосердия, на 12 или 13 лет его старше. Она его выходила, стала его женой. Они прожили некоторое время вместе, до его кончины. На памятник ему она отдала все или почти все имеющиеся у нее средства. Остаток дней своих она прозябала там в бедности. Когда умерла, русская община там собирала деньги на скромное погребение. Эти две могилы зовут могилой влюбленных.
Прочел в интернете, что теперь служащие кладбища не пускают на дореволюционную часть группы туристов из России, говоря, что это уже не их история. Но у меня сложилось впечатление о душевности служащих, и что с ними при желании можно договориться.

За сим галерею образов женских прерываю, по причине перебора объема. До следующего раза.

В этот день, Восьмого марта,
Когда снега еще видны,
Поздравляю вас, девчата,
С лучшим праздником весны!

Вы всегда душою юны,
Сердцем пылким- горячи,
Вы- серебряные струны
И скрипичный ключ в ночи!

342 +

133

В данном случае, пятна – это не следы неаккуратности, а городские элементы на плане Санкт Петербурга.

Первое пятно – площадь Восстания.
Московский вокзал – ворота Петербурга. Через него за год проходит в город более15 млн. пассажиров (через аэропорт «Пулково» -- ок .10 млн). Восхитившись шикарным бюстом Петра (установлен в 1993 году в центральном зале вокзала, ск. А.С. Чаркин, В.В. Оленев) и умилившись скульптурной группой «Туристы» (уст. В 2022 году, ск. А. Акобян), взволнованный турист выходит с вокзала на площадь Восстания, предвкушая встречу с ещё более значимыми произведениями искусства. Петербург же! Воронихин, Росси, Растрелли, Захаров, Монферан, … так и лезут в голову славные имена.

Выходит турист в город и видит картинку: на фоне заурядного пятиэтажного здания возвышается современный обелиск. Хорошая картинка, но такую картинку можно увидеть практически в любом областном городе, то есть для Петербурга данная картинка не является значимой или характерной. Могут заметить, мол в Москве, на площади трёх вокзалов вообще нет никаких скульптурных элементов и ничего, переносят как-то. Что сказать по этому поводу? Ну, во-первых, москвичи – это не ленинградцы. У них свой взгляд на шарм города. Во-вторых, они столько понаставили различных памятников (причем очень тяжёлых), что Комсомольская площадь может и пренебречь разными там монументами, мол , пусть сперва с Лубянкой разберутся. В-третьих, здания вокзалов настолько шедевральны, что они сами по себе являются великолепным украшением площади.

Короче, напрашивается решение: вид площади Восстания обязательно нужно менять. А как? В какую сторону? Коренной ленинградец и большой патриот своего города Алексей Барсуков считал, что обелиск, возвышающийся на привокзальной площади, следует перенести в другое, более подходящее для него пятно города, а на освободившееся место вернуть стоявший здесь раньше оригинальный памятник императору Александру Третьему, работы Паоло Трубецкого. Статуя царя была установлена на Знаменской площади и торжественно открыта в 1909 году. Творение Трубецкого, который стремился выразить в данной скульптуре «мощь русского народа» (монумент действительно больше напоминал былинного богатыря, чем просвещённого венценосца), было встречено и Николаем Вторым, и знатью, и часть. художественной общественностью не очень приветливо. В критике скульптуры опускались даже до хамства. Так поэт А. Ростиславлев выпендрился эпиграммой:

Третья дикая игрушка
Для российского холопа:
Был царь-колокол, царь-пушка,
А теперь ещё царь-жопа.

Чудаки, конечно. Не смогли оценить необычность творчества Трубецкого. В наши-то дни памятник Александру Третьему считается скульптурным шедевром. Монументу не повезло. В 1937 году он был демонтирован и отправлен в ссылку на задворки Русского музея, а в 1953 году его переместили во дворик перед входом в Мраморный дворец. Понятно, что стоять во дворике императору не гоже. В пореформенное время витали мысли о переносе статуи на площадь Восстания. Но вскоре затихли. Видать денег для такой масштабной работы у демократов не было. А в 2020 министр культуры Мединский предложил установить памятник либо на Конюшенной, либо на Троицкой площади, однако Законодательное собрание Петербурга отклонило это предложение. Наверное тоже денег не было. Однако Барсуков был твёрдо уверен, что император вернётся на своё зконное место.

Поскольку монумент несколько мелковат для такого пространств как площадь Восстания, то следует принять дополнительные меры по увеличению высоты постамента. Создать подиум, по углам которого установить, например, бронзовых гвардейцев с ружьями, взятыми «на караул». Красиво озеленить пространство возле монумента. Возможны и другие варианты увеличения объёмности памятника.

Второе пятно – Марсово поле
Ну хорошо, вернули Александра Третьего на его историческое место, а куда девать обелиск? На этот вопрос у Барсукова был готов точный ответ: «На Марсово поле. Вот куда». Вообще-то, правильный ответ. Обелиск несёт в себе геройское содержание , поэтому ему очень резонно быть на военной территории города, тем более, что ранее там уже располагался Румянцевский обелиск, установленный в честь побед над турками. В 1868 году обелиск был перенесён на Васильевский остров и установлен на плацу перед зданием 1-го кадетского корпуса, в котором воспитывался будущий генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский.

Обелиск, стоящий перед Московским вокзалов не простой, а очень даже почётный. Это памятник «Городу-герою Ленинграду». Его воздвигли в 1985 году в честь присвоения Ленинграду Указом Президиума Верховного совета СССР от 1965 года звания «Город-герой» и награждения его медалью «Золотая звезда» . Монумент представляет собой вертикальный гранитный монолит общей высотой 36 метров, увенчанный «Золотой Звездой Героя». В нижней части обелиска установлены овальные горельефы, на которых изображены основные моменты обороны Ленинграда: «Блокада», «Тыл — фронту», «Атака», «Победа». Звание «Город-герой» город получил в Приказе Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1945 года.

Следует отметить, что с термином «Город-герой» власти заметно накарулесили. После учреждения в 1942 году медалей за оборону Ленинграда, Сталинграда, Севастополя и Одессы все эти города с подачи «Правды» стали в прессе называться городами-героями. Впервые на государственном уровне жтот термин бул использован в 1945 году, когда маршал И.В. Сталин издал приказ Верховного Главнокомандующего № 20, предписывающий произвести праздничный салют в Москве, в столицах союзных республик «…а также в Городах-героях Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе».

100 +

134

Аэропорт. На рулежной дорожке аэродромщик обкашивает траву вокруг фонарей, оборудование - коса классическая. Накрапывает дождик, и мужик надел плащ-палатку. Косит. В этот момент Як-42 выруливает на взлет по этой самой дорожке. Диспетчер дает команду освободить полосу. Дядька отходит метров на 25 - 30 и стоит ждет. Капюшон на голове, в руке коса. Борт катит мимо, аэродромщик приветливо машет самолету. Все, кто в салоне, видят машущую фигуру... Пилот: - Диспетчер, скажите своему косарю: пусть хоть косу положит, пока у нас пассажиры через люки не повыпрыгивали!

56 +

135

Помните историю, когда леди заметила джентльмену:
- Вы вот мне в декольте пялитесь, а у самого – ширинка расстёгнута.
Джентльмен кивнул:
- Я так понимаю – Вы тоже мне не в глаза смотрели….

Задача официанта в отеле на шведском завтраке не смотря на ранее утро, недоброжелательность гостей – встречать их приветливо и радушно. Быстро, но четко рассказывать о завтраке, что в него входит, за что придется платить; и обязательно уточнять номер комнаты. Всякое, знаете ли, бывает.
Молодой подтянутый официант с обаятельной улыбкой, достоинством истинного денди, и отчетливым речитативом, подтверждающим, что молодость, место работы, и раннее утро не помеха хорошему артикуляционному аппарату, у дверей ресторана отеля:
- Здравствуйте…….трататататататата…номер комнаты………тратататата

Итак - пару часов подряд. Периодически наплыв гостей стихает, но это не повод спрятать радушие и гостеприимство во внутренний карман пиджака.
Очередной спад посетителей. Но официант, как хороший боец – всегда на страже.
Блынцает лифт. Оттуда неторопливой походкой появляется леди. Замечено, что для всех леди даже завтрак в отеле не является оправданием лени. Поэтому сначала появляется крепкий аромат парфюма, затем раздается благородный цокот шпилек, и уже затем появляется леди.
Все идет по сценарию. Парфюм. Шпильки. Леди.
Леди таких очаровательных и выдающих достоинств, призывно распахнутых глаз и декольте практически до пояса, что молодой, еще не пообтертый об эти самые глаза, официант – практически тонет…немеет. Но работа есть работа. Он берет себя в кучу, и в мучительной борьбе со своими инстинктами, не сумев оторвать своего взора, восхищенно:
- Здравствуйте, номер?
Леди покровительственно и благосклонно чуть смаргивает длинными ресницами:
- Четвертый….

38 +

136

О добрых соседях

Мы как-то купили квартиру в уютном старинном квартале. Понравилось, что все окна на обширный зеленый двор, усаженный вековыми деревьями. И лежачая полиция каждые 20 шагов, чтобы только местные не заколебались ехать по этим ухабам. Тишь, свежесть, благодать. Сам дом хоть и почти вековой тоже, но в добротном состоянии. Строился под мечты самых ранних и энергичных коммунистов про город-сад, про много детей и у каждого велик, лыжи, которые прямо в подъезде оставлять можно на ночь, как некогда галоши и зонтики у прогнанных буржуев. Этим дом нас привлек особенно, потому что теперь этот просторный уголок был почти пуст, там стояла единственная коляска на весь подъезд. Места для наших великов более чем достаточно. Это нас никак не насторожило, а зря.

Стоила эта квартира ощутимо дешевле среднерыночной, что тоже подозрительно. Расспросы соседей, от древнейших старушек-ровесниц дома до солидных дядек среднего возраста, не выявили ровно никаких недостатков - все в восторге от этого двора, дома и подъезда. Ничего не протекает, не лопается, не трескается и не гниет, щелей нет, потолки высокие, по сравнению с хрущевками и брежневками просто рай. Счастливейшее время постройки, когда дореволюционные архитекторы были еще живы, но и рабочий класс торжествовал, был полон надежд и строил для себя.

Предположительная причина низкой цены квартиры была в том, что старушка, ее продавшая, очень спешила выехать.
Мы увидели в этом легкий маразм в сочетании с решительным характером - дала цену такую, чтобы за неделю покупатель точно нашелся, без всяких посредников и с немедленной полной оплатой.

Ну вот мы и нашлись. В чем подвох, выяснилось много после, как и то, что старушка была не просто в абсолютно здравом уме, но и очень терпелива. Как узник, годами роящий подкоп, она дождалась подходящего времени для побега совпадением трех обстоятельств сразу:

1. Бабулька этажом ниже имела обыкновение каждый час, собравшись с духом, высовываться из своего окна, как кукушка из часов, и орать во все горло на всех случайных прохожих, обзывая женщин проститутками, мужиков наркоманами, а среднеазиатов и кавказцев отправляла вон с самыми ехидными характеристиками их образа жизни на исторической родине. Если я осмелюсь процитировать хоть единый ее перл, прилетит и мне и редактору за разжигание национальной розни. Ей все сходило. Не все прохожие сносили равнодушно, отвечали таким же хамством и угрозами. У бабульки был козырь, как у воина в амбразуре осажденной неприступной крепости. Вместо кипящего масла она выплескивала помои и метала мусор. Это было ее любимое занятие лет двадцать, но как раз в неделю продажи квартиры ее в очередной раз увезли в психушку на обследование, и еще не вернули оттуда.

2. Бабулька сбоку на нашем этаже выращивала, брала на побывку или вязку породистых песиков, бывало штук по двадцать кряду. Меньше пяти в ее хате никогда не было, судя по коллективному оттуда тоскливому вою или радостному лаю. А также по легкой вони. Квартира эта была тщательно законопачена герметиком по всем швам, но через вентиляцию все равно доносилось. По счастливой случайности, как раз перед срочной продажей нашей квартиры соседка вместе со всем своим ковчегом выехала на дачу.

3. Бывший бандит и/или предприниматель Паша из соседнего дома во дворе отправился незадолго до продажи квартиры в долгую туристическую поездку. Во все остальное время он имел привычку раз в пару недель, остановившись у своего подъезда около полуночи, распахнуть двери своего джипа настежь, врубить шансон из мощных бортовых колонок, выжрать от горла бутылку виски и мирно заснуть за рулем. Разбудить его было непросто. У соседей это как-то это получалось примерно за полчаса-час, огромное тело Паши доводили-доносили до дома, музыку вырубали потом.

В моей прежней владивостокской жизни 90-х я видел и худшее. Вообще бы не заметил этих мелких недостатков московского двора, потому что возвращался с работы поздно, а в выходные норовил выехать подальше и пораньше, в промежутках спал как убитый.

Но однажды, где-то через полгода, Пашу оказалось некому вырубить. Реально прикол - из сотен окон слышен музон среди ночи, все жильцы терпят.

Объяснение простое - захлопнутые пластиковые окна, наушники, ну или подобно мне крепко спят.

Жене однако он помешал уснуть в тот раз. Разбудила меня в отчаянии и попросила ликвидировать это безобразие. Я оделся, прихватил на всякий случай молоток-топорик для разделки мяса, кроссовки одел поребристей и пошел.

Нашел соседа в бессознательном состоянии на рулем, пустую бутылку рядом. Михаил Круг запевал "Заходите в мой дом!" примерно на 120 децибелах. Музыку я вырубил, зажигание врубил, потом фары. Они уперлись в стену метрах в 30. Добрый сосед не реагировал даже на свет и шум от собственного мотора. Заорал ему под ухо, как мог отчаянно:
- Паша, тормози!

Паша моментально проснулся и содрогнулся. Вжался в кресло, дернул ногой на тормоз. Жалко что не на газ. Поморгал и неуловимым движением крепко схватил меня за ворот:
- Шутник бля?

Я шарахнулся прочь, он потащился за мной не выпуская ворота, но и не вступая в схватку. С трудом оторвал, как руку утопленника в триллерах. Тело выпало из машины и продолжило свой сон.

Насмерть вроде не замерзнет, а так пусть себе спит где ему нравится - решил я и пошел домой.

Он ничего не вспомнил из этого потом. Приветливо здоровался при случайных встречах - однажды мы с ним разговорились о концепции мира-симулятора от Илона Маска, это он помнил твердо. В трезвом виде от безделья превратился в занудливого интеллектуала.

В общем, старый многоквартирный дом как старый пес, нахватавшийся диковинных блох отовсюду. Покупать квартиру в нем стоит только после долгих тщательных наблюдений, какой еще неприятный фрик там прячется.

61 +

137

День рождения коллеги.
Служба в милиции. Я – младший сержант, пом. деж. Вот-вот! Дежурная часть, Ленинский райотдел Новосибирска, конец октября 1992 года. Я помощник дежурного. Забот намного меньше, чем у дежурного, но, тоже хватает. Доставленные в отдел, по тем или иным основаниям люди, все на мне. Всех надо досмотреть, надо проверить документы, надо проверить основания для доставления, проверить всех по адресному бюро и по информационному центру, для этого у меня два городских телефона с дисковым номеронабирателем, дозвониться по которым до АБ или ИЦ вечером… это еще тот квест.
Да, по этим же телефонам в милицию звонят граждане, надо представиться, выяснить причины звонков, если что-то произошло, то необходимо перенаправить в нужный отдел или отделение, для этого, карту территории обязан знать наизусть, а уж улицы, по которым проходят границы территории, знать в подробности. Ну, а если на нашей территории, то, по возможности, либо пригласить в отдел, либо объяснить, где и когда ждать патрульную машину. Ах да, один из этих телефонов постоянно пишется на специальный магнитофон, днем прослушивается заместителем начальника отдела постоянно, ну а запись, по мере необходимости.
Кроме этого, по доставленным, необходимо определиться, кого куда. Кого в камеру, кого в уголовку, на кого просто составить протокол и отпустить, обязав явкой. По каждому собрать пакет документов, по арестованным, проверить отсутствие недозволенных вещей при себе… Для полноты картины, в придачу к двум городским, сорок внутренних телефонов, две стационарных радиостанции… Ну и так, для бодрости, время от времени визит прокурора, который, как раз и проверяет наличие оснований для задержания и водворения в камеру… Если выясняется, что кто-либо находится в камере дежурной части более трех часов без материала на него, то лицо немедленно выпускается на свободу, ну а мне готовится бодрящая клизма на пол ведра скипидара, настоянного на патефонных иглах. Эффект!!! Бл… Волшебный!!! Нет, я не жалуюсь… некогда, бл…У других коллег ведь не веселее.
Вечер был, как вечер, еще ни одного трупа, тьфу-тьфу. Пока ни одной шапки, тепло еще на улице… Квартирные кражи, в основном. Я одной рукой звонил, другой рукой писал, третьей рукой сигарету держал, четвертой рукой коллегам дверь открывал, нажимая на кнопку… Пятой рукой, ой, заврался, рук же у помощника дежурного всего четыре… Это только у старшего оперативного дежурного шесть рук, да еще два дополнительных глаза и одно ухо, на то он и старший дежурный! В отсутствие начальника райотдела, отдел подчиняется дежурному. Но и ответственность несет тоже дежурный по отделу. Не назначают на эту должность ни глупых, ни трусливых, ни карьеристов. Я работал в смене Петровича, человека грамотного, тертого, битого, работу свою (да и не только свою) знающего. Он мог сам отчитать (и крепко) накосячившего сотрудника, но, никогда не сдавал коллег начальству. Работать с ним было не просто, но надёжно.
Времени было уже около 23 часов, из следственного изолятора, находящегося в нашем же здании, дальше по коридору, позвонил дежурный по ИВС.
- Слушай, Виктор, сильно занят?
- Да, не особенно, Василий… Не больше, чем в прошлую пятницу, а что?
- Помощь твоя нужна… Жулика одного вытащить из камеры…
- Сейчас, у дежурного спрошу…
- Добро. Жду.
Дежурному: - Петрович, я в ИВС забегу?
- Что случилось?
- Да, я и сам не знаю, Василий помочь просил…
- Давай, только быстро, ещё надо срочно в адрес один выскочить, наши все на заявках, ты поедешь.
- Понял, я мигом.
В ИВС нельзя с оружием! Совсем! И никому!!! Ладно, я, вроде, это требование забыл… Ствол под курткой форменной, на животе, ближе к левому боку, в обрезанной кобуре, чтобы проще и быстрее было… Да и сзади никто до него не доберется.
- Ты что, левша? – как-то поинтересовался наш водитель.
- Почему ты так решил?
- Так ствол слева на животе…
- А у тебя по уставу, на правом боку?
- Ну да… Как положено.
- Ясно. Ты в дежурном Уазике мотаешься, сзади кто?
- Хы, кто… Сам не знаешь, разве. Жулики.
- Ну вот, а ствол твой где? Справа сзади? Между сидений? А ты баранку крутишь, а жулики сидят и на ствол облизываются… а ты его даже и не пристегиваешь ремешком… Что будет, если какой-нибудь жулик догадается ствол твой дюзнуть? Кто из вас до отдела доедет?
- А, е… Ах ты ж бл… а я и не думал никогда…
- А ты подумай!
Пару смен спустя, подошел он ко мне и рассказал, что ствол перевесил и понял, что так надежнее. Да и из-под одежды стало гораздо удобнее доставать… Ну и хорошо.
Ладно, бог с ним, со стволом. Я с ним в ИВС и пошел… Не видно под курткой, надеюсь.
Василий не так давно перевелся к нам в райотдел откуда-то из области, работал до это в ГАИ, не пацан зеленый, но дежурным по ИВС он стал с месяц назад. Встретил он меня в ИВС приветливо, попросил помочь вытащить заболевшего жулика из камеры, мол, живот у того разболелся, по всем симптомам, на аппендицит смахивает. Пошли с ним к камере. Камеры в ИВС без каких-либо удобств, размерами, примерно, четыре на четыре метра, в дальней половине камеры большая деревянная лежанка, на половину камеры. Что-то среднее между одним большим топчаном и полатями. Деревянное, сплошное возвышение, наверное, около полметра высотой. Дверь в камеру железная, с глазком. Дверь с ограничителем, распахнуть не получится, открывается она с таким расчетом, чтобы мог пройти человек, да и то, еле-еле. Василий отпер замок на двери и приоткрыл ее. Я заглянул внутрь. Там было человек семь или восемь, один лежал на лежанке, держался руками за живот и стонал. Стонал негромко, но, с чувством.
- Выносите его сюда, - сказал Василий в камеру.
- Оно нам надо, начальник? – ответил один из сидельцев, с синими от татуировок руками, - это тебе надо, ты его и вытаскивай, видишь, идти он сам не может. Загибается…
Не понял, почему, но ситуация мне не нравилась. Сильно. Надо что-то делать. Не дай бог, действительно аппендицит, может и умереть в камере. А за такое ЧП всем подарков надарит прокуратура.
- Так, уважаемые, - это уже я, - берем товарища и несем его сюда, к двери.
- Да вот уж х... ты угадал, начальник, - раздался ответ, - сами и тащите, вас вон двое.
- Ладно, не получается у нас нормальный разговор, - заметил я, - ну, раз так, намекаю, я сегодня как раз перед сменой новый баллон «Черемухи» у старшины получил… Я не жадный, поделюсь с вами… В камеру, сейчас, ополовиню, а дальше мы с Василием подождем за закрытой дверью, когда вам невмоготу там сидеть будет. Вот первым больного и примем, а дальше подумаем, что с вами делать.
- Да ты чо, начальник, в натуре попутал?!?!
Я достал баллон с «Черемухой» и поднес к дверному проему.
- Ну что, начинаем?
- Да пошел ты на х…, совсем менты ох… сейчас вытащим.
Матерясь и кряхтя, потащили соседи товарища своего к двери.
- Ближе, - говорю, - несите!
Подтащили и опустили страдальца на пол, рядом с дверью. Добро. Убрав «Черемуху» в карман куртки, вытащил из другого браслеты, перехватив у одного из «добровольных» помощников сжатую в кулак, правую руку страдальца, защелкнул на запястье браслет. Я за руки, соседи изнутри камеры за ноги, вытащили болезного в коридор, я застегнул вторую дужку браслетов на т-образном соединении трубы отопления, а Василий, стоявший у двери и контролировавший её, в этот момент захлопнул и запер дверь камеры. Стоим, соображаем. Страдалец извивается на полу, держится левой рукой за живот, не забывая стонать, умудряется еще и крыть нас отборным матом, за садизм, за… ну, за всё. Правая рука в браслете, сжата в кулак. Между пальцами какой-то белый порошок… Может ему таблетку, какую дали уже? Ладно… Некогда…
- Василий, - говорю, - я в адрес смотаюсь, оперативный дежурный направил. Этого не отстегивай, скорую вызови, благо, сегодня там Наседкина дежурит, знаменитый человек, доктора лучше прямо сюда проведи.
- Хорошо, - говорит, - ты без браслетов как?
- Да я у дежурного сейчас возьму, свои потом заберу у тебя.
- Ну, давай тогда…
Смотался я на выезд, даже не помню, что там было, наверное, очередной кухонный боксер… Вернулся в отдел, наверное, около часа ночи.
- Ты обедал? – спросил дежурный.
- Когда бы, Петрович, - ответил я.
- Я тоже не обедал. Поеду на хлебозавод, поем. Со мной поедешь?
- Нет, Петрович, спасибо, не хочу перед сном наедаться…
- Ха ха, сон на сутках, хорошая шутка, - сказал Петрович, - ладно, я уехал, здесь Андрей пока на пульте посидит. Да, Василий снова тебя искал, просил зайти.
- Андрей, - сказал я, - Петрович на обед поехал, я в ИВС зайду. Если что, звони туда.
- Угу, - хмуро сказал Андрей, - много не пей.
- Какое «пей» я же по делу… Да и не пью я на смене…
Постучав в дверь ИВС, дождался щелчка замка и зашел внутрь… Обалдеть, какой запах!!! Все, кто служил в армии, знают, что после отбоя «деды» лакомятся вкуснейшим деликатесом – жареной картошкой. Вот и сейчас запах жареной картошки напомнил и детство в поселке и армию… Здесь то почему так чудесно пахнет? Василий встретил меня еще более приветливо и повел в кабинет, откуда и доносился сумасшедший запах. На столе в кабинете, стояла большущая сковорода жареной картошки, рядом лежало толстенное соленое сало, нарезанное очень тонко, возле сала лежали дольки чеснока. В картошку были воткнуты две вилки. Это был пир! Вот только повод? Уселись за стол. С заговорщическим видом Василий достал из сейфа поллитровку и стаканы… Разлил. Оп-па?!?!? Это в честь чего?
- Давай за день рождения! – предложил он тост.
Чокнулись. Заели салом с чесноком. Я же обещал Андрею много не пить, но не говорил, про чуть-чуть… Вилки застучали по сковороде. М-м-м… Объеденье! А с салом! С чесночком! Да после рюмки… Да, учитывая, что завтрак был около семи утра, а обедать я с Петровичем не поехал…
- Слушай, - говорю, - а что ж ты не сказал про день рождения… Я бы что-нибудь в подарок сообразил, хоть зажигалку какую…
- Да я, - говорит, - и сам до вечера не знал. А подарок… Так ты мне его уже подарил!
- Как? - заинтригованно спросил я.
- Да, понимаешь, жулик сегодняшний, ну, этот, с больным животом…
- И что жулик больной?
- Да не больной он вовсе…
- В смысле?!?!?!
- Он по мокрухе попал сюда. Завтра ему обвинение предъявлять должны. Будет он обвиняемый. А пока он просто задержанный.
- Пока ничего не понятно, - помотал я головой.
- Сейчас по второй, дальше объясню, - сказал именинник.
- Ну так вот, слушай дальше… Всё дело в том, что уголовная ответственность за побег возникает только при определенных условиях, например, за побег, совершенный лицом, взятым под стражу, например, обвиняемым. А за побег задержанного, только штраф или пятнадцать суток максимум.
- Подожди, так ты говоришь, обвинение только завтра?
- В том и вопрос, а у «хозяина» он уже гостил, человек он бывалый… Да и в камере с ним ни одного первохода, подобралась публика, - Василий снова закурил…
- Скорая приехала, фельдшер его глянул, укольчик ему вкатил, мне потом сказал, мол, симулянт, и не сильно опытный… Никакого аппендицита, учитывая, что аппендэктомия была сделана жулику еще в школе…
- Чего сделано? – не понял я.
- Ну, аппендицит ему вырезали, короче.
- И что, ты его в камеру обратно?
- Конечно, но, только уже с бумажкой от скорой в деле. Ты слушай, дальше ещё интереснее… Я их разговоры в камере послушал, план у них был простой и реальный. Вызывают они меня, я естественно, должен меры принять, в камеру зайти и попытаться его вытащить. В правой руке у него зубной порошок был, он его мне в глаза собирался сыпануть… Пока бы я проморгался, в лучшем случае, в заложниках бы оказался. Терять им почти всем нечего. Ну а дальше, забирают они у меня ключи от камер, открывают двери и не торопясь выходят в коридор. Пользуясь ключами, открывают сейфы и дела с собой уносят. Дальше, в лучшем случае, так же спокойно, на улицу… Ну а там, дай бог ноги. В худшем, блокируют дверь в дежурку, у вас же там одна дверь, и та наружу открывается… а в окнах оргстекло вместо простого… Сидели бы вы там и смотрели, провода телефонные-то снаружи… Пока по рации с кем-нибудь связались бы… Вот и всё. Кто бы меня до утра хватился… а там, даже если и поймают, если я живой, то им по пятнадцать суток… Ну, а если…, то терять этим беспредельщикам все равно нечего.
- Ну ни х.. себе, - деликатно заметил я, - ну, тогда наливай, именинник! С днем рождения!
- Давай! С удовольствием. Да, ходит этот крендель потом по камере, кореша его пытают, мол, что же он не сделал, как планировали? Он поясняет, мол, и не думал, что не один, а двое придут… Что в камеру заходить откажутся… Что в двери ещё, браслеты на руку наденут и к батарее пристегнут… Что один со стволом будет… Стоял ты так, что добраться из камеры до тебя было не просто… Мог бы и завалить…
Призадумались… Вот как оказывается, а могли бы и не пить уже… Все под богом ходим. Да уж, за такое и водочки не грех…
- Ну что, добиваем?
- Ну, давай, да я пойду, а то я Андрею обещал много не пить…
- Да ладно, ведь за день рождения!
- Да уж!!! С днем рождения, здоровья тебе и долгих лет жизни, коллега!!!

57 +

138

Продолжать работать слесарем, получивши диплом инженера, мягко говоря- неинтересно. Именно так я смотрел на сложившуюся ситуацию – восемьдесят седьмой год, мне уже двадцать пять.

Зашёл в отдел кадров, отметился, личное дело перекочевало в соседний шкаф – всё- таки хоть и слесарь, но с высшим образованием. Предложений по смене работы пока не поступало, но в ближайшее время обещали рассмотреть – у нас в конторе с этим было строго, так что я особо не волновался. Вернулся на свою теплотрассу и стал ждать. Ждать пришлось почти три месяца - как потом выяснилось, это начальник котельной схитрил, специально просил мне не ничего сообщать, чтобы успеть закончить плановый ремонт. Некому было больше. Гнида хитрожопая.

Вызывают наконец. Свершилось.

- Так, М-ов, у нас для вас два предложения. Первое – инженером в отдел главного энергетика. Это всего на полгода. Иван Михайлович, нынешний главный энергетик, через полгода уходит на заслуженный отдых, на его место будет назначен нынешний зам, а вам мы предложим должность зам. главного энергетика. Вы уже пять лет работаете, с хозяйством знакомы, образование у вас приличное- справитесь.

- А второй вариант- конструктором- проектировщиком в общестроительный отдел. Там как раз теплотехника не хватает.

Гм. Заманчиво.

С Михалычем я давно был знаком- славный такой дядька, с ним пообщаться приятно было, незаносчивый и грамотный. А вот заместитель его- алкоголик, полтора дебила с образованием- заочный железнодорожный техникум в Петрозаводске – туп и надменен. Это значит, всю работу придётся делать мне, да ещё терпеть его закидоны? К такому начальнику попадёшь – поневоле повесишься.

- Нет, в энергетики не пойду, спасибо, давайте в проектировщики.

Как же я ошибался.

Начало было почти праздничным – мне выделили рабочее место – стол и кульман – да не наш, советский, с громоздким чугунным пантографом, а ГДР-овский, с прозрачными линеечками и инерционной системой движения. В комнате кроме меня сидели ещё шесть тёток- это была треть отдела. Остальные располагались на втором этаже- у конторы было достаточно большое хозяйство, постоянно что- то строилось или переделывалось, всё это требовало грамотных инженерных решений, для чего собственно и был создан этот проектный отдел.

Единственное несекретное подразделение в бюро. Сейчас его уже не существует, так что не думаю, что открою военную тайну- контора так и называлась –ЦКБМ – Центральное Конструкторское Бюро Машиностроения.

Что было у нас основным занятием – точно не скажу, но что- то ядерно- космическое, с военным уклоном. Уровень режима секретности был таков, что люди на перекурах, выходя в коридор, не знали, чем занимается приятель с которым травишь анекдоты – из соседней комнаты. И все комнаты- на кодовых замках.

Как сейчас помню свой первый проект – систему принудительной вентиляции номерного помещения какой- то лаборатории. В технологический цикл изготовления изделия №….. (там всё называлось «изделие №) входила обязательная промывка его горячим спиртом. Что это было за изделие, мне знать не полагалось, а полагалось знать только то, что сотрудникам лаборатории было дозволено заниматься промывкой не более десяти минут – потом их вытаскивали оттуда вдребезги пьяными, и загоняли следующего промывальщика- дышать парами спирта. Этот спектакль происходил два раза в неделю- желающие в очередь выстраивались.

Руководство выдало грозный приказ решить проблему кардинально, раз и навсегда, и забыть о ней. Ну я и спроектировал систему приточно- вытяжной вентиляции такой мощности, что пришлось на вход и выход ставить дефлекторы- завихрители, иначе мужиков просто сдувало бы. Представляю, как меня потом материли в их лаборатории.

Потекли рабочие будни. Сразу же выяснилось, что делать мне почти что нечего – по тематике «отопление, водоснабжение, вентиляция» на всех трёх площадках бюро (Охта, Кировский завод и Ленинградская атомная станция) переделок осуществлялось чуть- чуть, и проектов было трагически мало. На квартал мне доставалось три- четыре задания, с которыми легко можно было справиться недели за две- три.

Я читал книги, играл в шахматы, ежедневно ходил в тренажёрный зал – но всё равно бороться со скукой было серьёзной проблемой. Выручало немного то, что в коллективе никто больше руками работать не умел – дверца шкафа не закрывается- чиню, сам шкаф слегка подвинуть- опять я, даже набойки на каблуки тёткам ставить доводилось. Научился бегло печатать на машинке – спецификации на чертежах заполнял.

Второй серьёзной проблемой были отношения в коллективе. Мужиков в отделе насчитывалось всего трое – включая начальника, остальные- женщины. Загруженность у всех была примерно одинаковая- как и у меня, поэтому способы чем- то заполнить свободное время, принимали иногда довольно экзотические формы. Но сплетни и перемывание косточек отсутствующим, были в приоритете.

Вязание спицами или крючком- на втором месте. Скучающий женский коллектив – это надо было выдержать. Я в обсуждениях не участвовал, игнорировал, если страсти накалялись, просто вставал и выходил.

Каждое утро начиналось с небольшого традиционного скандала. Наша комната была в десяти метрах от главной проходной, и эту картину приходилось наблюдать постоянно. В качестве пропусков использовались пластиковые карточки, которые нужно было воткнуть в щель на турникете. Вертушка щёлкала, и можно было пройти.

Но.

Срабатывал турникет чётко по хронометру – ровно в девять все три прохода блокировались, и не успевшие пройти начинали звонить в отделы, чтобы на их рабочих местах кто- нибудь навёл внешний вид присутствия- был здесь, только что вышел.

Следующий раз выйти- войти можно было в обеденный перерыв – и тоже по хронометру, а после восемнадцати ноль- ноль турникеты открывались уже на выход. Начальник режимного отдела это придумал – инициативу, блин, проявил. Энтузиаст.

Примерно через полчаса- минут сорок, опоздавшие упрашивали охранника пропустить их через грузовой вход, который он мог открыть своим ключом. И ведь достаточно было просто прийти на работу на десять минут раньше- все это знали, но всё равно ежедневно, без трёх минут девять, в холле выстраивались три очереди, и задние орали на передних- «Давай скорей, не задерживай!», а передние на задних – «Не толкайся, все успеем!». Веселуха. Вместо утренней зарядки.

Меня это не касалось- я сохранил свой пропуск, слесарю трубопроводчику был разрешён вход- выход на площадку в ЛЮБОЕ время, через ЛЮБУЮ проходную, и ещё разрешено было пронести с собой СУМКУ (предполагается, что с инструментами) –а всем остальным это было запрещено категорически – только женщинам, и то сумочки строго определённых габаритов. Вот так вот. Режим.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Режим режимом, но случались и скандальные анекдоты. Петрович- мой знакомый сантехник, опоздал на турникетный хронометраж (в конце обеденного перерыва решил свалить домой пораньше) буквально на секунду- он уже вставлял карточку в щель, когда запищал сигнал таймера. Выпивали в подсобке- задержался. Поддавший Петрович не будь дурак, вытащил карточку и сиганул через верх.

- Стой! Лежать! Орёт прапорщик- охранник, выскакивая из будки, и вытаскивая пистолет из кобуры.

Ага, с Петровичем так просто не справишься. Рядом уборщица мыла пол, он выхватил тряпку из ведра, вмазал охраннику по физиономии, отобрал пистолет, швырнул обойму в один угол, ствол в другой- и бежать. Рембо, блин.

Идиот охранник, ползая на коленках, собрал свои причиндалы, и со всей дури вдарил по кнопке общей тревоги. Если бы он этого не сделал- ничего бы не случилось, видеонаблюдения тогда не было, единственный свидетель- уборщица, а она болтать не стала бы никогда- на хрен ей надо в отделе режима, с этими волками объясняться?

Скандал грохнул нешуточный, уволили обоих. Но Петровичу было глубоко по барабану, свою льготную повышенную пенсию (ему ещё пятидесяти не было) он уже получил, и за ту же зарплату найти работу ему было раз плюнуть. А вот прапору вероятно пришлось туго – с таким послужным списком его хрен куда взяли бы. Наверное трудиться пришлось, а не задницу просиживать в тепле и уюте.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Бывали и печальные курьёзы. В одной из лабораторий тельфер, поднимая балку, задел трубопровод с каким- то радиоактивным реагентом.

Я не говорил, что на площадке был свой реактор? Вот, говорю.

Струйка активной дряни, весело распыляясь, ударила в помещение. Всех немедленно эвакуировали, регламент на такие аварии исполнялся чётко – и как минимум раз в месяц были учебные тренировки.

А дальше что? Там ремонта на двадцать минут, делать надо как можно скорей, но вначале надо закрыть задвижку, чтобы устранить течь. А задвижка рядом со свищом.

Замерили Гейгером, посчитали – гарантированно, без вреда для здоровья, человек может там находиться не дольше пяти секунд. Пригнали взвод стройбата – что- то они копали рядом, на площадке.

Каждому показали, какую задвижку надо закрыть, показали, как она закрывается, объяснили задачу- бегом от входной двери к задвижке, один- два рывка маховика, сколько успеешь, и бегом обратно.

Убедились, что все всё поняли. Задвижка была оперативно закрыта минуты за три, помещение дезактивировали, отёрли пот со лбов. Командиру взвода, прапорщику-

- Точно никто больше пяти секунд в помещении не находился?

- Никак нет, сам следил, стоял возле задвижки с секундомером.

Этот болван хватанул приличную дозу – отправили лечиться в специализированную клинику – была у бюро и такая.

После восемьдесят шестого там Чернобыльцев лечили. А все мы в обязательном порядке проходили там ежегодный медосмотр.

Ещё печальный эпизод.

На очередном медосмотре ко мне радостно бросается какой- то мужик. Лысый, пожухший, на вид- завсегдатай районной поликлиники, завтра на пенсию. Пятна цветов побежалости на физиономии. На алкаша похож.

- Лёнька, привет! Вот не ожидал встретить!

………………………………………………………………………………………………………………….. это был мой глуповато- вопросительный взгляд.

- Чо, не узнал? Да это же я, Игорь Ч—ков, мы с тобой вместе по теплотрассе ходили, когда я допуска ждал, помнишь?

Котельная была в стороне от площадки, и все вновь принимаемые на работу отсиживали у нас недели две- три, пока особый отдел занимался проверкой их кандидатур.

Блиииинннн, ни хрена, как парня скрючило. Мы с ним ровесники, он подписался на ликвидацию последствий в Чернобыле – там платили столько, что действительно можно было разом решить все материальные проблемы – и квартиры, и машины, и дачи.

Денег должно было хватить до конца жизни. Но кому не повезло нарушить режим и получить дозу, понимали, что этот конец существенно приблизился.

- Да не смотри ты так, сейчас ещё что, ты меня в прошлом году не видел- я здесь месяц под капельницей лежал, когда костный мозг пересаживали. Вот тогда сам думал – пи…дец. Откачали, теперь вот видишь, своими ногами хожу- наблюдаюсь.

Поболтали. Новостями поделились.

Нет, думаю, ну его на хер – такие заработки….
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Конец восьмидесятых, гласность, перестройка, ускорение- в Кремле восседает Меченый – правда тогда его так ещё никто не называл, наоборот, все верили в президента, и надеялись на лучшую жизнь. В магазинах шаром покати, скоро продукты будут по талонам, то чай пропадает, то курево. Зато говнюк Невзоров каждый вечер целых шестьсот секунд вдоль и поперёк распространяется.

Я тогда жил один, умерла бабушка и оставила мне квартиру в наследство. О пропитании надо было заботиться самостоятельно. У меня был знакомый мясник, обычные граждане в магазине покупали с главного входа голяшку синего цвета, со шкурой и костями – зато по три пятьдесят. Я с заднего крыльца, вырезку, но по пять рублей.

После очередного ленивого похода в магазин, прихожу в отдел, глядь- Светлана, одна из наших конструкторов, сидит у себя в углу и плачет.

- Случилось что? Спрашиваю-

Она в обед не успела отстоять в очереди в магазин, ничего не купила, опоздала на турникет, да ещё попалась там начальнику по режиму, когда уговаривала прапора её пропустить. И жрать нечего, да теперь ещё и выговор влепят – а это считай, полпремии долой.

- Так. На, держи- отдаю ей свой пакет. Денег не надо – это тебе моральная компенсация.

Ну я же гуманист хренов – чужие слёзы терпеть не могу.

Светлана разворачивает пакет и едва в обморок не падает.

- Где ты ЭТО купил?

- Где, где, места знать надо…

Все тётки в отделе сбежались посмотреть на этот шмат говядины, всего- то кила три– но вот спектакль, блин, устроили, даже неудобно. Светлана меня чуть не расцеловала при всех.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Седьмое ноября. Годовщина, мать её, Октябрьской революции. Традиция общих посиделок – наследие Социалистического режима. Привыкли все – заранее готовились. Кто- то салатик из дому принёс, кто- то пирожков собственноручного исполнения, тортик на столе. А мне и невдомёк заранее о жратве позаботиться.

- Лёня, у тебя же проход свободный, сгоняй в магазин, может что удастся купить?

Каким- то чудом в свободной продаже был- не обделаться бы- Финский сервелат. Я купил целую палку, и довольный вернулся в отдел.

Тётки меня чуть на куски не разорвали- орали взахлёб-

- Ты почему только одну палку купил? Ты о товарищах подумал?

Колбасину разрезали пополам, половина пошла на общий стол, а вторую разыграли между присутствующими, и вернули мне половину стоимости.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

День рождения у заместительницы начальника отдела. Властная такая, вальяжная баба, предпенсионный возраст. Держит себя, будто бы она наша приёмная мать, а мы все тут сиротки- детдомовцы. Внешне выглядит этак приветливо и ласково, улыбается, но фитилей исподтишка вставить может- и с удовольствием.

Властью наслаждается- административный восторг. Всему отделу было передано приглашение (предписание) явиться к ней домой – отмечать событие.

Разумеется, я не пошёл. На хрен мне обосралось тащиться в свой выходной на другой конец города, верноподданнические чувства демонстрировать?

В понедельник утром коллеги объяснили, какую фатальную ошибку мне довелось совершить.

- Лёня, ты же не знаешь, у неё дочке двадцать восемь, не замужем, она на любого неженатого мужика смотрит, как на свою потенциальную жертву- будущего зятя. Теперь тебе точно жизни не будет. А за компанию- и нам. Вот удружил, спасибо.

- Леди! Милые дамы! Вы что, блин, охренели тут все? За кого меня здесь держат? Она мне абсолютно чужой человек, я не собираюсь там завязывать никаких личных отношений! В конце концов я инженер, я сюда работать пришёл, а не девок великовозрастных ублажать! И кстати, я не неженатый, а разведённый.

В этот момент у присутствующих резко меняются лица- поворачиваюсь – оказывается в дверях стоит, неровно дышит и покрывается пятнами заместительница. Глаза злобные. Не сказавши ни слова, поворачивается и уходит. Блин.

- Ну ты влип, Светлана говорит, даже не знаю, что посоветовать. И что теперь будет.

- Да пошла она на хрен!

Дня через три, стою у лестницы, на площадке, где мы обычно курили, сигарета в зубах, книжка в руках. Глядь- эта коза- заместительница мимо дефилирует. Как лисонька- на мягких лапочках. Увидела меня- аж засветилась от удовольствия.

- Здравствуйте, Леонид. Ласково так, с доброй улыбкой.

- Моё почтение, М…я П…вна.

- Что это вы читаете? С вежливым интересом.

- Перекур у меня. А книга- Томас Манн, «Иосиф и его братья».

- Интересно, ну ну…

От очередной премии я получил только половину, и выговор в довесок- «За чтение художественной литературы в рабочее время».
Ведь знала же, сука, что делать в отделе почти нечего, она же сама мне задания и подписывала. Я бы ещё понял, если бы она меня на рабочем месте застукала – но в курилке? Западло.

Тётки посочувствовали, поахали- но тут сделаешь? Самодурствует гадина со вкусом, удовольствие получает.

Светлане по поганой инициативе заместительницы отказали в месте для сына – обещали в ведомственном детском саду, а пришлось устраивать в общий. В ведомственном садике группы по десять человек, телевизор, свой бассейн и летняя дача. Да ещё рядом с работой. А в общем – человек по тридцать, летом закрывается, делай с ребёнком что хочешь, и ехать в сторону от дома за пять кварталов, другого поблизости не нашлось. Какой поганой тварью надо быть, чтобы так поднасрать коллеге? Сама же женщина, неужели не понимает?

Ну и последняя капля – меня вызвали в режимный отдел, и торжественно выдали новый пропуск – без льгот, как у всех. А старый забрали. И тут подсуетилась, настучала, мразь. Подлая баба.

В заявлении причину увольнения я указал так – «нежелание терпеть хамские выходки зам. начальника проектного отдела».

Начальник отдела ухмыльнулся и подписал – видать ему она тоже поперёк горла была. В отделе кадров поёжились, но приняли.

Ура, блин, свобода. На улицу вышел с чувством радостного облегчения – как из тюрьмы вырвался- тошнило уже от той атмосферы.

Шёл конец восемьдесят восьмого. До двадцати семи лет мне оставалось несколько месяцев, весной я просто зашёл в военкомат, предъявил паспорт с датой рождения и получил военный билет с увольнением в запас.

А в аспирантуру на кафедре промтеплоэнергетики меня давно приглашали.

Сейчас перечитал написанное- вроде как сплошные гадости, а вспоминается всё равно с теплом - мы были молоды, смотрели вперёд с верой и энтузиазмом, кто же знал, что эпоха социализма заканчивается? Ностальгия...

56 +

139

Давно хотел рассказать эту историю из своего детства , да все как то не было настроения, а тут как раз окном дожди
И вот она снова стучит ко мне в окно, тяжелыми каплями,тук-тук-тук…
Было мне тогда шесть лет. Родители мои развелись и наш самый справедливый суд оставил меня с мамой , которая недолго думая выскочила замуж за морского радиста. Думаю поладили они на почве алкоголя, эту привычку моей маман , наш самый строгий и справедливый не учел , а потому мне еще несколько лет пришлось наблюдать пьесу – на дне , из так сказать первых рядов . Впрочем, вернемся к нашему повествованию. Итак дядька Сережа, а именно так его звали , мужик был добродушный , родом из под Ярославля, где и проживала его родня , куда вскоре и собрались ехать молодожены , а заодно и меня повезли , понятия не имею зачем. Благо на дворе стоял август и в Астрахани стояла жара, так что идея о поездке не сильно меня печалила, гулять пешком я любил, а новые места всегда звали меня…..
Недолго собираясь мы сели в поезд и …Дальше идут идут две страницы мелким почерком со звуками тыдых тыдых, тыдых…описание поездки до Ярославля на поезде. Скучный пейзаж за окном уже описывал некий Куприн, потому даже не буду и стараться.
Первое, что меня смутило в Ярославле, народ на пероне одетый в теплые болоньевые куртки… Хммм - подумал я… Вторая неожиданность - деревенский пазик , который в детстве казался лунным вездеходом, впрочем, дорога по которой мы отправились к родне … оказалась специально предназначена чтоб оправдать это впечатление, если русские горки объединить с батутом, то даже этот аттракцион не полностью бы отразил весь спектр развлечений . Наверное для полного сходства надо было бы добавить игру вышибалы, мяч успешно заменяли летающие чемоданы, постоянно норовившие прилететь кому-нибудь в табло.
Несмотря на мой малый возраст, до меня быстро дошел смысл поговорки – лучше плохо ехать, чем хорошо идти, после того, как автобус остановился на окраине села и нам нужно было идти еще пару километров – вооон до того дома!
Надо отдать должное дяде Сергею, он был жентельменом и понес чемоданы сам, мы же с мамой понесли свои ноги, которые вскоре стали на 15 см длиннее и пару кило тяжелее.
Так сказать первые шаги в лепке из глины…
Трудно поверить в это, но мы дошли до того дома, где нас приветливо встретили Сережины братья и его мама. Еще нас во дворе встречала свинья, но уже с распоротым брюхом, поэтому я сомневаюсь, что она сильно обрадовалась нашему приезду.
Нас проводили в дом, и усадили за стол, был сказан первый тост.
Далее еще несколько страниц мелким текстом со звоном стаканов, бубнением тостов…
День менялся днем, но ничего не менялось в доме, увы не Обломских, с утра все вставали, начинали опохмеляться, все это переходило в завтракобедужин без пробелов, с тостами и звяканьем стаканов. За окном все это время шел дождь… прямо как у Форест Гампе, все виды дождя, от мелкой мороси , до ливня, с шквалистым ветром и грозой и просто тихо постукивающий в ночи по шиферной крыше идеальный вариант для релакса видео на ютюбе. Создавалось впечатление полной гармонии, что происходит внутри и снаружи дома, полный дзен мог бы сказать я, но наука китайских мудрецов еще мне была не известна. Дом пропах сыростью, точнее СЫРОСТЬЮ. Она проникла повсюду, в каждый уголок этого дома, в каждый уголок и казалось заползла в умы и души его жителей.
Через неделю свинина закончилась, а самогон – нет. Эх-сказали трое братьев и как в сказке вскочили на коней, хотя нет.. то было в сказке, наши же герои оседлали старенький урал с коляской и помчались разбрызгивая грязь, в темный,мрачный, пасмурный, сырой лес. Никого не смутило то, что водитель коня не просыхал неделю, впрочем кого это могло смутить? Вернулись они скоро, и бросили на сковородку огромный гриб моховик. Вечерело…в стаканах плескалась самогонка…
Через годы я посмотрел Сталкера, Тарковского… И на меня снова хлынули черно-белые воспоминания, того депрессивного алкогольного настроения средней полосы России…

22 +

1 23

Анекдоты про приветливо [ Свежие анекдоты ]

Партнеры

Реклама

Добавить анекдот: предложить для публикации

Анекдоты про приветливо
[ Свежие анекдоты ]