Анекдоты про раненных |
2
Раз уж пошла такая тема с историями о Второй Мировой, вставлю и я свои 5 копеек.Будет много букв и мало пафоса, уж простите. Далее история со слов моего прадеда, ныне уже покойного.
Родился в 1923г в Румынии, в части впоследствии ставшей Молдавской ССР. Обычный сельский парень, говоривший по-румынски, слегка понимающий русский. В начале 1944г. призвали в румынскую армию, парень был высокий и сильный, определили в тяжелую артиллерию снаряды таскать, послали в учебку. Но Красная армия была уже близко, саму Румынию трясло, хаос, они всей группой устроили кому-то из унтеров "темную" и сбежали. Их уже никто не искали, не до того было. Прадед вернулся домой, успел жениться и через месяц его забрали уже в Красную армию. Там определили в десантные войска, в учебке попрыгал с парашютом, потом на фронт первым номером станкового пулемета. Боевое крещение проходил в Чехии. Там же, во-время переправы через реку Тиса его лодку потопили огнем немцы с другого берега, люди выжили ,но пулемет ушел на дно с лодкой вместе. За потерю пулемета все просто -расстрел. Доводы не действовали, не важно что и как, пулемет утерян, отчитаться должны. Ты первый номер, ты и ответишь. Даем сутки, вытащишь пулемет - останешься жив. На счастье прадеда в роте был грузин, отличный пловец, решил выручить, и они вместе ночью нырнули и подняли Максим. Но урок он запомнил - если не немцы, так свои за пулемет в расход пустят, смысла бежать с поля боя нет.
Свой первый Орден Славы, бронзовый, он получил на этой же речке, Тисе, когда после уже успешной переправы они 2 сутки держали плацдарм- маленький пятачок земли, отбивая попытки немцев скинуть их в воду. Второй Орден Славы, серебряный, за оборону города какого-то( названия он не запомнил). Потом несколько месяцев покоя, и за 3 дня до оправки его дивизии на переформировку (шел март 1945го) в их районе началось наступление, в бой послали пехоту, их быстро опрокинули и пошла контратака немцев, пехоту частично перебили, частично драпанула и оборонять их участок осталось 6 пулеметов. Были заготовлены заранее у всех запасные позиции. Полтора часа боя, заглохли уже 4 пулемета, у прадеда только он и второй номер живы. Прадед говорил, "сидел и ждал первого минометного выстрела по себе - сразу хватать пулемет и на запасную позицию, первый выстрел пристрелочный был всегда". В какой-то момент обернулся - второго номера уже и след простыл. Но первый же выстрел был метким, мина прилетела в щиток Максима. Пулемет порвало, его контузило, выбило почти все зубы, порвало щеку, перебило сухожилия на руках (7 из 10 пальцев так никогда и заработали). В руках осталась только ручка от пулемета, когда подошли немцы добывать раненных, он с ней и кинулся на них, его прошили очередью по диагонали. Сам прадед почти ничего из этого не помнил.
Немцев вскоре опрокинули, через 3 сутки похоронная команда понесла его хоронить, он застонал. Госпиталя, полтора года в Тбилиси,(сначала Москва, там сказали, что не возьмем) грузинские хирурги смогли его собрать. Посмертно(сначала записали в потери) дали третий Орден Славы, серебряный, а документы и сами 2 первых ордена пропали или затерялись.
Прошли годы, был то ли 71, то ли 72, прадед был бригадиром совхоза-миллионика, к нему приехал местный военком, хороший знакомый, говорит, Иван, есть тут товарищ, требует себе орден, мол был с тобой, когда тебя убили(он не знал, что дед выжил), значит раз дали тебе, хочет и себе (орден давал плюшки). Идем, послушаешь его на собрании. Это был второй номер его пулемета, который с опасный момент залез в лисью нору(как поместился- а фиг знает, жить захочешь, и не так раскорячишься), от него прадед и узнал подробности того, что тогда произошло. Ну, товарищ орден, конечно, не получил, а получил по шее. Вскорости военком приехал еще раз,мол так и так, нашлись документы твои на 2 первых ордена, можем восстановить, вон, едь в Кишинев. Прадед показывает перебитые руки, изуродованную часть лица и спрашивает
- Мне эти железки руки вернут? Нет? Тогда пусть засунут себе их ..опу.
И не поехал.
Морали нет, просто история человека, которого никто не спрашивал, который не воевал за Сталина, или Родину, или еще за что-то. Который просто не хотел умирать. На 9 мая я никуда не пойду, просто вспомню эту и другое рассказанное им.
П.С.
В соседнем городке висела доска почета, "Они сражались за Родину". Половина фотографий с советской форме, половина в румынской. Просто фотографии в советской сделать не успели, взяли старые. Граница "мы" и "они" весьма условна.
|
3
Сегодня встречали День Победы. День с работы взял, деда забрал к себе. Целый день он рассказывал истории, вот одной поделюсь с Вами.
День "Победы" 9ого Мая 1945 и некоторые особенности железнодорожного транспорта.
Вот мы говорим День Победы. 9ое Мая. Праздник. Всё это так конечно, но почему-то большинство благополучно забывает что ещё была война с Японией. Были ещё десятки сражнений, тысячи погибших, и десятки тысяч раненных Советских солдат и офицеров. Мне кажется что было бы много правильней справлять День Победы в сентябре, а то как то получается что праздник праздником, но он не совсем полный.
Дед встретил 9ое мая в Новосибирске. Эшелон за эшелоном шли на восток, на ещё не объявленную, но уже запланированную войну. Настроение в эшелоне было с одной стороны приподнятое, а с другой стороны неважное. Да и как оно могло быть иначе? Солдаты и офицеры которые за 4 года повидали тысячи смертей и чудом уцелели, ехали опять воевать с очень опасным и жестоким врагом.
У деда настроение было именно такое, уцелел в Крыму 41м, на Кавказе 42м, под Смоленском в 43м, в Беларусии и Польше в 44, в Восточной Пруссии в начале 45ого. Очень хочется пожить после войны, а вот удастся ли? Хотя быть Ванькой-взводным тогда, а теперь командиром переправочного парка (это примерно как комбат) две большие разницы. Но ведь и комбаты тоже не заколдованные, их тоже убивают.
Эшелон идёт долго, там скучно. И естественно офицеры (да и солдаты иногда) нарочно отставали. Например, эшелон пришёл в Свердловск, отстал от эшелона, навестил сестру. Потом на следующий день на станции спросил, куда ушёл эшелон номер такой-то. А какой поезд туда идёт? Вот товарняк, вот пассажирский. Так и догонял.
А в Новосибирске с раннего утра, 9ого Мая пошла весть о Победе. И народ ломанул из эшелона праздновать. И он с другом опять отстал. Весь Новосибирск на улицы вышел, незнакомые целовались, обнимались, все фронтовиков тянули к себе домой. На столы ставили скромные припасы которых не было вкусней и самогон которого не было пьяней. Его с друзьяи затащили к себе старушки. "Старушки" смеётся он. "Мне, 23х летнему пацану они тогда они казались, старушками. А теперь то я понимаю что им может еле-еле 40 лет исполнилось." Вареные яйца, хлеб, горячая картошка и самогон. Весь день гуляли и было чувство огромного счастья. А эшелон естественно тем временем тю-тю на Восток.
Надо опять догонять. Товарняком медленно, предпочитали пассажирским. Запрыгнули в один вагон. Обычно проводники были нормальными, видят что офицеры едут. Ну спросят куда едешь? Ну отвечали, с японцами воевать. Те место находили, чаю давали, байки травили. А тут нарвались. Толи проводник принципиальный был, толи проверка какая, но весь поезд шерстили и набрали с дюжину таких офицеров, которые на пассажирском свои эшелоны догоняли. "Ах вы без билета, сволочи всех в коммендатуру сдадим. Трибунал вам будет" грозят.
Согнали их в тамбур, заперли. Мужики приуныли. Конечно дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут, но чем чёрт не шутит. Лишь дед мой не унывал. У него был один маленький секрет. Удивительное дело, но менялись цари, генсеки, режимы, названия городов, и лишь одно оставалось неизменным (может даже и по сей день), это замки в поездах. Все замки открываются одним стандартным ключом. И моему деду, мой прадед, который был кузнецом, сделал такой ключ отмычку.
Дед всех и успокоил, распологайтесь, хоть и тесновато, но попытайтесь поспать. Прибыли на станцию, он дверь открыл, все офицеры вышли спокойно, он дверь обратно закрыл. Они весёлой толпой спрятались за соседним составом и видят шоу. Приходит проводник, начальник поезда, какие-то ещё строгие дядьки, открывают дверь и видят пустой тамбур. Проводник вопит, "как же, я их тут сам закрывал."
И тут дед с товарищами не выдержали, они высунулись между вагонами и дружно захохотали и показали языки. Грозные дядьки обернулись и 21-летние взводные, 22-летние ротные, и 23х-летние комбаты звеня орденами и медалями со смехом разбежались и помчались искать свои эшелоны. Ищите ветра в поле.
А до окончательного Дня Победы оставалось ещё долгих 4 месяца.
|
|
4
Моя бабушка родилась в 1921 году, и в возрасте 21 год её призвали в армию, так как началась война.
Там она работала санитаркой. С 1942 по 1945 год бабушка спасала солдат, тяжело раненных в бою. Когда закончилась война ей было 24 года.
Бабуля дожила до 88 лет, но, к сожалению, уже умерла.
У неё было трое детей, шестеро внуков и двенадцать правнуков.
Каждый год в память о победе её награждали орденами и медалями, которые мы храним до сих пор. При жизни, каждый год на 9 мая, бабушку поздравляла администрация города.
9 Мая - великий праздник, который останется у всех в сердцах на всю жизнь!
|
|
7
история про спецназ
Существовал в одной африканской стране отряд военной спецподготовки, назывался «скауты селуса». В отряд допускались только бывшие следопыты и охотники, прошедшие много кругов отбора. Один из экзаменов выглядел так - голого бойца выгружали со связанными руками и ногами чёрте где и через несколько дней он должен был не просто вернуться к своим, но и выполнить поставленную боевую задачу. История знает не так уж много фактов из их жизни - очень закрытый отряд, очень специфические люди. А те рассказы, что дошли до нас, звучат на грани фантастики. Например, кто его знает чем был занят под водой боец селуса - крутой парень по прозвищу «Ти-Си» Вудс, когда крокодил-людоед откусил ему половину мошонки, за что и был тут же Вудсом зарезан, насажен на вертел и съеден.
После выпуска, этим бойцам равным по силе и возможностям в их краях не было. Все, кто приходил на их землю огребали: и американцы, и немцы, да и наши тоже скушали свою порцию горьких пилюль от них по-полной. Известна история, добравшаяся до телевидения: во время очередной не то революции, не то войны образовался неподалеку от границы Родезии лагерь боевиков и наёмников. Очень они докучали своими набегами местным жителям. Отряд селуса не мог оставить это безнаказанным. За одну единственную ночь селус вырезал весь вражеский лагерь, в котором насчитывалось до батальона личного состава. Потери селуса в общей сложности составили четыре раненных бойца. Мало, кто может похвастаться такими подтверждёнными спецоперациями.
Журналисты пишут, а люди им внемлют. Обидно стало "заму по Д" одной из частей спецназначения, что какие-то африканцы могут навалять всем. Узнав о селусе, он начал дотошно собирать информацию о подготовке родезийского спецназа. Понятно, что в библиотеке родной части на полках только уставы и газета «Правда». Поэтому поехал он в районную, где оказалось, что нет ничего из Африки, кроме газет и журналов о визите очередного людоеда, начавшего поклоняться Марксу. Застучал телеграф, зашуршал телетайп, по спецзапросу были опрошены все фонды. А итог один - нет достаточной информации, но кое-какие фотки пришли вместе с копиями скудных статей из военизированных иностранных журналов. Статьи были на очень редких диалектах и переводу, ввиду отсутствия специалистов, не подлежали. Язык отличается от диалекта лишь наличием армии и флота, мысленно прокомментировал статьи зампод. Неужто не сдюжим.
Изучив немногочисленные собранные материалы, майор решил перенять общий стиль.
Собрал отличников боевой и политической подготовки. Встал перед строем и говорит: буду из вас делать бойцов круче родезийских - самого крутого спецназа в мире. Лучшие получат на дембель соответствующие значки и отличную характеристику. Надо говорит, на моей даче перекрыть крышу рубероидом. Но материалов нет - необходимо достать. Командир части тоже не в курсе, если кого поймают, то оформим как "сочи" (самовольное оставление части). Так что бойцы вот вам супер-экзамен - спецназ вы или так погулять вышли.
Пригорюнились бойцы, это тебе не кирпичи об бошку соседа ломать или поезда с колбасой под откос пускать. Тут мало мазать морду ваксой и бегать как раненный в жопу олень по полигону перед генералом. Здесь надо уметь не светить таблом и проявить чуток находчивости. В общем задача на твёрдую пятёрку.
Всем было известно, что стройматериалы в округе складированы только в двух местах: на даче у зампотыла и стройке здания обкома (областной комитет партии). Брать штурмом дачу зампотыла было равно самоубийству, а здание обкома - политически недальновидно. Но смерть от укусов тёщи зампотыла отменить нельзя, а комсомольский значок когда-нибудь всё-таки вернут, решили бойцы. И пошли грабить обком.
Ночью спецоперация по выносу с территории стройки 10 рулонов рубероида прошла как нельзя лучше. Собаки после второго куска "докторской" признали солдат за своих, а сторож и вовсе дрых в своей будке мирным сном, сам не ведая в каком сложном образовательном военном спецпроекте ему довелось поучаствовать.
На обратном пути, солдаты со стройматериалами передвигались по городу как тень. Короткими перебежками перемещались от угла дома до следующего здания. Ползком по газону мимо отделения милиции. Скользили призраками по тёмным улицам, где каждый случайный прохожий из-за дефицита стройматериалов норовил изъять честноукраденное или хотя бы попытаться купить. Жестами и мимикой бойцы предостерегали друг друга от неверных действий. К рассвету задача была выполнена. В каптёрке кучкой были сложены все десять рулонов.
Там их и нашли военный прокурор и участковый милиционер. Прокурор достал из своей папки два военных билета, обнаруженных на месте преступления. Очевидно, они выпали из кармана солдат во время прикармливания собак. Следом были представлены в качестве улик несколько комсомольских значков и знаков отличия, найденных по пути возвращения спецгруппы в часть. И что было стыднее всего козырным тузом прокурор положил на стол самое главное доказательство - оторванный погон командира отделения. Нехитрое преступление было раскрыто участковым за пару часов и полностью проследив путь расхитителей, он вызвал военного прокурора. Провёл его по местам "боевой славы" вплоть до забора части. В общем, видно было где и как передвигалось подразделение во время спецоперации.
Так вопреки всем приложенным усилиям товарища майора не сложилось победить рейтинг родезийского спецназа. Всё-таки скауты селуса - самые крутые, нам до такого уровня учиться ещё долго.
|
|
9
Эта история не смешная и посвящена 100-летию со дня рождения моего отца, оно будет, как раз, 9 мая. Он так и говорил, что День Победы приурочили к моему дню рождения. Его статью (вернее то, что нашел в его бумагах после смерти) я публиковал здесь «Бей своих, чужие бояться будут» и писал, что в конце 1942 года он побывал в Японии, порт Вакканай. Долгое время он не вспоминал об этом эпизоде своей биографии, наверное, чтобы не стать японским шпионом (я впервые услышал это в 90-е годы).
Как-то лет 5 назад говорили со старшим братом о том, о сем и он сказал, что был у своей тогдашней подружки, отмечали День ВДВ, ее отец там служил. Я говорю:
- Наш, вообще-то, тоже
- ?
- 3-я Воздушно-десантная дивизия
- Так он же говорил, что отсиделся в артиллерии (я тоже помню эти слова, хоть и маленький был, они с мамой разошлись, когда мне было 9 лет и после этого мы общались редко)
- Да, 2-й артиллерийский десантный полк
Ну, и брат рассказал случай из отцовской боевой биографии. Это было в 1944 году в Венгрии. Немецкие танки вышли на их батарею. Подробностей боя не знаю, но после него в батарее осталось одно орудие, которым командовал отец, живых, три человека, в том числе двое раненных, у отца только рукав гимнастерки осколком порвало. После этого стало понятно, почему ему нравилась песня «На безымянной высоте», там есть слова: «Нас оставалось только трое из 18 ребят».
Не знаю, что явилось причиной: этот бой, или 10 классов образования, а может и все вместе, или, просто, разнарядка пришла, но в том же году его направили в Харьковское артиллерийское училище, где он и встретил День Победы, а потом и уволился в запас, не закончив его.
Тогда же брат рассказал, что в Венгрии на нейтральной полосе наши обнаружили винный погребок и периодически туда ходили. Однажды пошел отец со товарищи пошли в этот погребок, открыли дверь и оказались перед лестницей вниз, а в это время снизу, перед этой лестницей стояли немцы, тоже за винцом приходили, уже затаренные. Какое-то время и те и другие стояли в нерешительности, затем немцы осторожно стали подниматься, не делая резких движений и глядя на наших, наши тоже стали тихонько спускаться, ближе к середине разошлись, осторожно-осторожно, глядя в глаза и не касаясь друг друга. Сказалось, видимо, что был 1944 год, конец войны.
А это рассказал сам отец на уроке мужества, когда я учился в первом классе. Отец был в разведке с одним товарищем и на нейтральной полосе нашли немецкий танк с перебитой гусеницей, внутри все оказалось целым, исправная пушка и снаряды были. Устроили в этом танке наблюдательный пункт, сверху лучше видно, чем с земли. Ну, и разглядели немецкий блиндаж, с множеством телефонных линий и оживленным движением живой силы вокруг него. Очень осторожно, медленно-медленно, чтобы было не заметно немецким наблюдателям, развернули пушку в сторону немцев и открыли огонь. Первый снаряд недолет, скорректировали прицел, второй-перелет на такое же расстояние, еще коррекция, на середину между первым и вторым значением прицела, третьим - прямое попадание и быстрее ходу из танка. Немцы танк тут же минами закидали, сожгли, в общем. Позднее выяснилось, что огнем из этого танка они уничтожили штаб немецкого батальона.
После этого много было уроков мужества, но ни на одном больше я не слышал рассказов о боевых эпизодах. Одноклассники до сих пор вспоминают этот урок мужества, хоть и прошло уже более полувека.
Никаких выводов-комментариев делать не буду, тут народ грамотный…
|
|
10
Уже много лет не трогал свое удостоверение участника боевых действий, а тут случайно наткнулся в коробке с документами. Конечно, что-то и вспомнилось. Вместе с группой офицеров центрального аппарата МВД РФ в декабре 1994 г. прибыл на территорию Чеченской республики. Нас передали в состав десантно-штурмовой бригады, выдвигавшейся на окраину Грозного. Мы, вчетвером попали в в палатку, где на земле спали солдаты, а посередине несколько офицеров что-то пили. Встретили радушно, предложили по кружке разведенного спирта. Очень удивились, что мы прямо из Москвы. Оказалось, что там был старший лейтенант, который вышел из Афганистана в этом звании, и до сих пор в нем пребывает. На разговоры сил уже не было, после предшествующего перехода. Заснули там, кто где сидел. Московской бессонницы как не бывало. Проснулся от оглушительного грохота. Через палатку, проходили разноцветные линии трассирующих очередей. Одна из них, желтого цвета прошла несколько выше моего носа. Как мог повернул голову набок. Стрельба кончилась также внезапно, как началась. Кругом безостановочный мат встретивших нас офицеров. Ничего не понятно. Вскоре объявили общее построение. Пока становились, рассказали, что ночью бродячие собаки подорвались на сигнальных минах. Часовые открыли стрельбу из пулеметов во все стороны. В центре стоял комбриг, молодой полковник. Двое человек под руки притащили другого полковника, гораздо старше, и пьяного до невменяемости. Сказали, что замкомбриг. Кто-то шепнул, что трое раненных. На командира было страшно смотреть. Громовым голосом объявил, что бригада начинает движение через 15 минут. Так оно и произошло. О словах как штурм Грозного, услышали несколько позднее, но так он начался. Потом было много чего еще, но такого страха больше никогда не испытывал.
|
|
11
В этот сентябрьский, продуваемый всеми ветрами день советские войска по приказу командования устремились в наступление. Пришли в движение рычащие и перемалывающие гусеницами землю танки, потянулись на запад вереницы помятых, невзрачных, но таких надёжных полуторок и измученных лошадок, тащивших за собой пушки, послушно мерила шагами километры пехота.
Небольшая каменная церквушка с белёными стенами, с покосившемся от времени, но всё ещё величественным куполом посверкивающем в лучах солнца золотом как раз располагалась на пути наступления. Настоятель храма отец Николай несмотря на возраст - статный, широкоплечий, с побитыми сединой волосами и бородой не мог нарадоваться, что в его церкви в это субботнее утро было столько народу в советской форме.
Старший лейтенант с нахмуренными бровями цвета спелой пшеницы прищурив глаза с недовольством взирал на крестящихся перед иконами солдат.
- Чем раздражены, Павел Дмитриевич? - спросил знакомого уже офицера священник с высоты своего немалого роста.
- Религия опиум для народа, - буркнул себе под нос тот, но вспомнил о чести советского офицера оправил на себе форму и фуражку добавив совсем уже другим тоном. - Я политрук, должен быть с солдатами. Раз товарищ Сталин верующим разрешил молиться, обратите внимание - без фанатизма… пусть так оно и будет.
- А сам-то верующий сын мой? - улыбнулся в усы священник, спрятав кисти рук в рукава.
- Родители верующие. Я коммунист.
Политрук на мгновение вдруг стал серьёзным-серьёзным и грудь с боевыми наградами выпятил так, что гимнастёрка на нём чуть не треснула.
Отец Николай снова улыбнулся и уже тише, произнёс офицеру на ухо:
- Не поверишь, Павел Дмитриевич, но я тоже.
Политрук замер с открытым ртом, потом звонко щёлкнув зубами захлопнул его, и тоже шёпотом спросил:
- А... а разве так бывает, отец Николай?
- Всяко бывает, - кивнул священник, выглядывая из дверей храма наружу. - Я в Гражданскую ротой командовал. Награждался неоднократно.
Больше политрук вопросов не имел, но о чём-то серьёзно задумался. Отец Николай же, пройдясь мимо солдатиков, глазевших на убранство храма, которое ему при немцах стоило сохранить большого труда (по лесам даже побегать пришлось), вернулся к политруку у входа снова бросив взгляд с крыльца на улицу где на самодельной лавочке под берёзой сидел средних лет крепкий мужик с серо-голубыми глазами и в пилотке с начищенной до нестерпимого блеска красной звездой. На погонах его было три красные полосы.
- Задам тебе вопрос, сын мой, - обратился отец Николай к офицеру и не дождавшись ответа тут же продолжил. - Скажи мне... вот эти то ребята комсомольцы, им просто интересно в храме. Все зашли, и они тоже. Бог не против, ибо злого умысла в сердцах их нет. Эти верующие - крестятся правильно, свечки ставят кому надо... а этот парень? Чего сидит не проходит?
Взглянув на солдата на лавочке, политрук просто пожал плечами, зато откуда не возьмись к ним подскочил жилистый востроглазый мужичок, который спрятав самодельный крестик из консервной банки под гимнастёрку согнулся в три погибели и поцеловал руку настоятеля.
Надо сказать, что батюшке такое поведение не слишком понравилось, но он смолчал, обтерев обслюнявленную руку о рясу.
- Это Лесков, батюшка. Тихон Лесков, - тем временем зачастил нахальный мужичок. - Он не может в храм божий заходить. Нельзя ему.
- Почему? - удивился священник, взглянув на говорившего.
- Никифоров, отставить пропаганду! - громыхнул было политрук, но увидев остановившийся напротив храма виллис с ротным, опрометью выскочил из храма затопав сапогами по крыльцу.
- Да пусть говорит, Павел Дмитриевич, - бросил в спину офицеру священник, но Никифоров молчать и не собирался, оглянувшись на Лескова под берёзой, он быстро-быстро зашептал. - Бабка его ведьмой была. Очень сильной. Её все в округе как огня боялись. Когда внучок на фронт в сорок первом уходил она его заговорила. Намертво. Его теперь ни пуля, ни штык не берут и даже снаряды избегают. В храм войдёт все иконы потрескаются. Точно-точно.
Отец Николай с удивлением уставился на мужичка на полном серьёзе раздумывая трепло он или дурак.
- Что за бред солдат? - в голосе настоятеля храма прорезались командирские нотки.
- Вовсе и не бред, батюшка. Вот послушайте. Я с ним с сорок второго, но от мужиков, его земляков, слышал, что в августе 1941 года Тихон единственный в своём вагоне выжил при бомбёжке на станции, потом под Москвой один остался невредимым из роты, без единой царапины, между прочим, а потом в одиночку взял в плен шестерых немцев, четверых застрелил. Это я сам видел! А месяц назад, - Никифоров прямо захлёбывался слюной торопясь поделится со священником накопившейся информацией, - месяц назад, он выжил при взрыве склада боеприпасов (немецкие диверсанты мину пустили), всех рядом в труху, а ему хоть бы что! Да ещё и троих раненных притащил. Ведьмины проделки это всё! Точно говорю!
Не дослушав болтуна до конца, отец Николай вышел из храма и спустившись по ступеням быстрым шагом подошёл к заинтересовавшему его бойцу. Справный, форма починена, почищена, сапоги ваксой натёрты, каждая деталь солдатская на месте. Вот только... взгляд священника как будто притягивало левое плечо сержанта, над которым и вправду будто витала какая-то чернильная тень. Сморгнёшь и нет её. Снова посмотришь - тут как тут. Волосы на затылке священника встали дыбом, но устыдившись страха, он быстро взял себя в руки мысленно прочитав защитную молитву.
- Что батюшка просветили тебя уже сослуживцы мои? Воспитывать будешь или беса изгонять? - улыбнувшись глазами поднял голову на священника Лесков.
- Правду бают али лгут?
- И правду бают и лгут. Всё сразу, - рассмеялся сержант, продемонстрировав отцу Николаю здоровые белые зубы.
Чем-то Лесков священнику сразу понравился – открытый взгляд, смуглое, волевое лицо, вот только будто усталость тяжким грузом висела на нём. Бабкино колдовство может и спасало до поры до времени, но сведёт красного молодца в могилу. Ой, сведёт.
- Можно один вопрос тебе задам, Тихон?
- Можно батюшка, кто ж мешает.
- Злишься на врага?
Лесков вдруг надолго задумался.
-… злюсь, батюшка. И вот что странно чем дальше, тем больше. Иногда хочется на куски их всех порвать. А ведь бьём мы их, бьём… легче должно быть. Отпустить что ли.
- РОТА СТРОЙСЯ! – зычно закричал политрук и солдаты, подчиняясь приказу, горохом высыпали из храма на улицу.
- Вижу беса у тебя на левом плече. Ух силён! Надо чтобы на правом ангел поселился, - быстро оглянувшись вокруг, отец Николай ловко снял с шеи массивный крест покоившийся всё это время на его груди и опустив свою левую лапищу на правое плечо Лескова, правой рукой приложил крест ко лбу сержанта неистово зашептав молитву.
Много чего в жизни священника происходило, многое он испытал, видел ещё больше, но никогда… НИКОГДА не молился он так искренне и неистово как в этот субботний день. Когда сержант покинул его и встал в строй отцу Николаю даже показалось что серебро в руке нагрелось, а сам он будто в бане вспотел.
Колонна пехоты двинулась на запад мимо его церквушки, а в «каждой дырке затычка Никифоров» подскочил к нему заглядывая в лицо.
- Батюшка! Батюшка! А что это вы такое сделали? Бабкин наговор сняли? Беса изгнали?
- Бесов изгонять не научен, - оборвал болтуна священник, сжав от нахлынувшей злости губы.
- А что тогда?
- Что-что… во всём должно быть равновесие, - непонятно бросил через плечо отец Николай, поднимаясь в храм.
Седьмая рота, надвинув на глаза пилотки и подняв воротники шинелей, дабы защититься от хлынувшего с неба дождя, двигалась на запад, а над правым плечом сержанта Лескова внимательный человек, обладающий особым зрением, разглядел бы бело-молочную дымку… вроде густого тумана на рассвете.
* * *
В сентябре 1945 года, когда листья только-только нарядились в красно-жёлтый наряд, младший лейтенант Лесков встретил идущего в храм отца Николая всё на той же самой скамейке под берёзой. Солнце недавно взошло и двое мужчин с интересом уставились друг на друга.
- Смотрю помогло, - широко улыбнулся священник, остановившись рядом с офицером. Покосившись на левое плечо бывший герой гражданской войны абсолютно ничего там не увидел. Но и над правым ничего не было.
- Вам виднее, батюшка, - нарушил молчание Лесков почесав пальцем свежий шрам, пересекавший левую щёку. – Днепр форсировал, в Польше в огненный мешок угодили и чудом спаслись, Рейхстаг брал, много чего ещё было… но жив-здоров, на своих двоих домой возвращаюсь.
Отец Николай хотел было позвать гостя в храм, теперь-то уж точно можно, да в последний момент передумал. Хотел выслушать что тот скажет. И тот сказал:
- После вас злость застилающая разум и правда прошла. Врага конечно убивал, но ничего к нему не чувствовал. Трижды ранен был. Легко. Зато сны начали сниться радостные, яркие, после них просыпался полным сил. Вот только извиняйте, рассказать о чём, не смогу. Не помню ни одного.
Мужчины дружно посмеялись, и священник похлопал мужчину по спине:
- Теперь ты сам по себе, Тихон. На равных. Как простые смертные. И плохого, и хорошего в тебе вдоволь, а что победит от тебя зависит.
Подняв с земли за лямки солдатский сидор, Лесников двинулся за священником.
- Всё-таки надумал в храме помолиться? - обрадовался отец Николай так что чуть в ладоши не захлопал.
- Для молитв мне храм не нужен, батюшка. Но другим видно ещё понадобится. Помогу вам купол поправить. Я умею…
|
|