Анекдоты про рифе |
2
Навеяло историй про медузу.
В 1989 году я попал по большому блату в турпоездку на Кубу, транзитом через Москву. Поездка шикарная даже по нынешним временам, отдых классный и с ежедневными приключениями. Вот одно из них. Нам меняли 150 тогдашних рублей на 165 условных песет – чеков. На Кубе чеки отоварить можно было только на территории гостиницы и в нескольких специальных магазинах. Работники гостиниц меняли чеки на песо, а затем песо на доллары по курсу 1:7. На руки получалось около 20 долларов на все про все. В пределах этой суммы нужно было и оттянуться, и сувениров набрать.
В магазине маленькая сушеная рыба-шар стоила 20 баксов, столько же стоила самая маленькая местная красивая ракушка размером с кулак. Морской еж стоил баксов 15. Что покрасивее 150-200. Не разгуляешься.
К концу поездки нашли выход. 3 дня отдыхали в кемпинге. Кругом кемпинга джунгли. С одной стороны песчаный пляж метров 500 длиной. Справа и слева – рифовые отмели, где купаться невозможно. На рифах водится всякая живность. На правом рифе нашли колонию морских ежей и морских звезд. Нашлась маска с трубкой. В обуви (иначе ноги в лохмотья!), маске и с трубкой заходишь в воду на глубину около 1 м. В руках – палка. Переворачиваешься головой вниз, так что из воды торчит только ж…. Палкой подцепляешь морского ежа или звезду, отрываешь их от камня, аккуратно подставляешь ладонь снизу, и на берег. На берегу ежа или звезду кидаешь в муравейник. Через сутки получаешь совершенно стерильный сувенир. К концу вторых суток охоты у каждого было штук по 5 ежей.
Риф слева был почти недоступен. В середине последнего дня сумели найти на него проход и обнаружили там залежи живых ракушек, размером с 2 кулака, с шипами и завитушками, всех цветов радуги. В магазине аналоги стоили баксов по 30-35. Что тут началось! Почти вся группа побывала на рифе. Я наловил 4 штуки, остальные примерно также. Но! Вылет вечером около 18 часов и мы с ракушками ничего сделать не успеваем. Кто-то сказал, что главное – довезти их домой, а там можно выварить и очистить от мяса. На том и порешили. Замотали ракушки в полиэтиленовые пакеты, покидали в чемоданы и в самолет. Перелет с 2-мя промежуточными посадками занял около 14 часов. Прилетели в Москву к вечеру. Поселились в гостинице (состоит из 3-х соединенных центральной башней блоков высотой около 40 этажей). Поселили нас на одном из верхних этажей. Стали распаковываться, а ракушки протухли!! Вонь жуткая, никакие пакеты не могли удержать. А нам на самолет только утром. В течение нескольких минут весь запас ракушек был вывален в мусоропровод, находящийся в центральной башне. Примерно через час пошли на ужин в столовую на 1 этаже, а столовая не работает и везде легкий запах наших ракушек. Весь первый этаж забит пожарниками и горгазом. При нас какая-то тетка из местных кричала на них «Как это нет утечки газа, я что не чувствую, что воняет?». Газовики ей отвечают: «Мы не знаем, чем тут у вас воняет, но это не газом. Сами ищите, что у вас тут протухло».
Мы тихо, тихо, и по номерам. Отужинали печеньками с чаем, а утром – домой.
Тех ракушек мне жалко до сих пор, больно были красивые.
|
3
ОГРАБЛЕНИЕ ПО-МЕКСИКАНСКИ
Видавший виды рыдван нёсся по трассе Тулум - Канкун. Все крокодилы в отеле были перефотографированы, рыбы на рифе, подходившем прямо к берегу, перещупаны (мной) или распуганы (супругой), еда перепробована, а брошенные города Майя осмотрены и оставлены позади. Впереди прорисовывался час езды и аэропорт. Дети, немного приподустав от диеты, состоявшей преимущественно из дынь и мороженого, а также от отдыха в темпе presto, слегка кемарили на заднем сиденье, изредка пробуждаясь от лёгких ударов головой по крыше, когда наша "Антилопа Гну" пролетала некрашенных "лежачих полицейских" на всех 120.
Наученный предыдущим опытом вождения в Мексике, я не превышал. То есть, не очень. То есть, не везде. Другими словами, знаки часто и живописно меняли предписания - 120, 100, 80, 40, 90, 100.... То населённый пункт, то школа, то банановая плантация, а то вообще пешеходный переход - всё за 100 метров. По сторонам дороги, однако, виднелись лишь неизменные джунгли, изредка скрашенные вкраплениями гранитных стелл гостиниц: "Парадиз", "Вааще парадиз", и т.д. Самих гостиниц из-за деревьев видно не было - дорога, в основном, шла в паре километров от дорогой прибрежной полосы. Местами пейзаж смягчали военные грузовики, стоявшие на перекрёстках с сельскими дорогами из глубинки - особенно живописно на них смотрелись невысокие но гордые наследники Майя с автоматами и в камуфляже, охранявшие туристов от наркобизнеса (впрочем, возможно, наоборот).
Итак, я отчаялся войти в ритм со знаками, менявшимися не реже чем раз в 500 метров, и ехал, уступив требованию закона, не больше 120, замедляясь на взлётах. За мной уже какое-то время подпрыгивал относительно новый японский пикап, в кузове которого явно просматривались сельскохозяйственные принадлежности, а за рулём местный "мачо" в кепке. Наша езда с прыжками под горячим солнцем напоминала какую-то причудливую комбинацию авто-ралли с сиестой - гоним, но как-то лениво и дружелюбно, без надрыва.
Вдалеке замаячил какой-то населённый пункт, а знаки опять запрыгали без какого-либо порядка. "Надо бы замедляться", подумал я, "скоро может быть полиция", и начал потихоньку сбавлять. "Надо останавливать, а то в городе он гнать не будет", подумал, наверное, мой партнёр по ралли и включил мигалку на крыше. "Опа, полиция", заметил я. "Мачо" видимо оказался не совсем фермером, или, по крайней мере не только им.
"Здравствуйте", а точнее, "Буэнос диас", заметил полицейский, взглянув на солнце в зените и вытирая шею платком. "Буэнос диас", вяло ответил я, но за неимением платка шею не вытер. Полицейский не торопился, и помолчал. Я, исчерпав свой запас испанского, тоже помолчал. Мой визави что-то сказал, и опять вытер шею. Я грустно отвечал по-английски в том смысле, что по-испански не говорю, но "очень сорри" и "больше не буду". Затем я опять помолчал и начал грустить. Мой не-фермер опять помолчал (мы много и дружно молчали), а затем на неплохом английском объяснил мне, что я очень неправ, и что ехать 80 в зоне школы, перехода, дорожных работ, и охраны окружающей среды ОДНОВРЕМЕННО неподобает североамериканскому туристу. Затем, (естественно), помолчав и вытерев уже совсем мокрым платком шею, он уведомил меня о том, что он конфискует мои права, которые я могу выкупить в центральном участке через три дня, во вторник, уплатив $200 зелёных за свои прегрешения. Я возразил в том смысле, что самолёт через час, и вообще, оставляя такого безответственного типа в Канкуне на три дня, он лишь подвергал меня дальнейшим искушениям и вводил в грех. Мы грустно посмотрели друг на друга, и тут я всё понял.
"А не разрешит ли мне месье - то есть, сеньор - то есть, закон - искупить свою вину прямо здесь?"
Полицейский вдруг ожил, его глаза сфокусировались, и он протянул мне спасительную длань закона: "Можно, сеньор. Только по форме. $200. Вот и квитанция...."
"Но, сеньор...." я замялся. "У меня нету $200 долларов. Отдых, вы сами понимаете. Да и наличные не были нужны."
"То есть как, нету? Совсем?"
"Не совсем. Есть. Но совсем не $200". Я звучал убедительно, потому как, к сожалению, не врал.
"А сколько?" И тут я ошибся. Я достал кошелёк и пересчитал деньги.
"$126"
"Закон удовлетворит $120. Строго по квитанции." Страж порядка пересчитал деньги, достал обычную записную книжку, написал $120 на одной страничке, оторвал её и вручил мне. "Вот. Это квитанция."
"Ээээ..." подумал я, обалдев от такого великодушия. "Ээээ!!!..." выдохнула жена.
"До свидания", сказал мой визави. "Впрочем, я вас провожу до слёдующего поста, а там, дальше, вы это, не превышайте. Ну, вы понимаете."
"Следующий пост" был через километр. Мой новоявленный друг помахал рукой постовым, развернулся посреди дороги, и потрусил на просёлочную дорогу со своим кузовом лопат, граблей, и шлангов. Не иначе, сажать маис на фазенде. Рабочий день был закончен, и проведён не впустую. Закон восторжествовал.
А меня ждал аэропорт, в машине мирно сопели дети, и на душе было тепло от понимания того, что здесь живут такие же люди, в общем неплохие, которые хорошо говорят по-английски, неплохо умеют считать, и всегда войдут в положение туриста, особенно если он и сам всё понимает....
|
|
4
Акулёнок подплывает к маме-акуле
— Мам, я кушать хочу!
— Ну поплыви к рифу, поймай какую-нибуть рыбку.
— Мам, так мы ж уже всю рыбу на рифе съели…
— Тогда плыви к пляжу за рифом, увидишь купающегося, отбившегося от стаи, всплыви, покажи свой плавничек, сделай три круга вокруг и кушай.
— Мам, ну я ОЧЕНЬ хочу кушать, можно я сразу его съем.
— Ну и фиг с тобой, жри с г&вном!!!
|
|
5
Это было, когда я был молод, беден, неопытен и ужасно стеснителен. Мне было крайне трудно ответить отказом на какое-нибудь внешне привлекательное деловое предложение. Нет, если предлагали что-то заведомо глупое или незаконное, отказаться было легко, ведь авторов подобных предложения я не боялся расстроить. Но совсем другое дело, когда и автор приятный и обходительный человек, и предложение вполне нормальное. В общем, я был идеальной мишенью для всяких мошенников, лохотронщиков и просто наглых продавцов. Вдобавок, я тогда жил в стране недавно и был любопытен и охоч до свежих впечатлений.
Однажды меня отловили на улице две симпатичные девушки и пообещали приз, если я соглашусь поучаствовать в опросе по изучению потребительского спроса. Я согласился, и мне задали несколько вопросов, вроде "какую зубную пасту вы предпочитаете". Напоследок, они взяли мой телефон и пообещали позвонить. Я уж и забыл про эту историю, но через две недели мне действительно позвонили, сказали, что приз я всё-таки выиграл, но, чтобы его получить, мне следует прослушать небольшую презентацию. Мне это не очень понравилось - презентация была в девять вечера на другом конце города, и было это в четверг. Но любопытство пересилило, и я поехал, а по дороге изобрёл отмазку на случай, если мне что-то будут втюхивать.
Таких, как я, оказалось человек двадцать, нас завели в небольшой зал, угостили шампанским и тут же рассадили по отдельным столикам, приставив к каждому продавца. Мне досталась очень миловидная девушка. Она села рядом со мной и начала разговор издалека, спросив, люблю ли я путешествовать. Я, конечно, ответил "да", и оказалось, что она тоже любит! У неё с собой был альбом с фотографиями: вот она с молодым человеком в Париже, а вот с ним же на Большом Барьерном Рифе. Вскорости мы с ней уже непринуждённо щебетали о том, кто из нас куда ездил и что видел. Потом она печально вздохнула и сказала, что её молодого человека съела акула, и теперь она путешествует одна. Я уже было испугался, что попал в клуб знакомств или что-то подобное, но всё оказалось банальнее: она сказала, что знает, как путешествовать гораздо дешевле, чем обычно. Можно экономить на гостиницах, и средство для этого - таймшер. Я вношу какую-то сумму сейчас, потом ещё какую-то ежемесячно, мне начисляются баллы, и я потом могу поменять эти баллы на проживание в гостиницах из довольно большой сети. В принципе, то, как она всё это описывала, выглядело довольно привлекательно, компания казалась респектабельной, и я даже стал забывать, что, когда путешествую, редко живу в одном и том же месте дольше двух-трёх дней.
Увидев, что клиент "поплыл", она позвала коллегу. Это был пижонски одетый нагловатый молодой человек с хипстерской бородкой (я тогда не знал, что она хипстерская, и решил, что он педераст, коих в нашем городе немало). В отличие от девушки, он сел строго напротив и стал сверлить меня уверенным взглядом:
- Значит, так. Чтобы вступить в наш клуб, надо подписать несколько бумаг, внести две тысячи долларов сразу, а потом каждый месяц по сто двадцать. И эту сумму вы будете платить до конца своей жизни.
В этом месте он допустил ошибку: я потом понял, что он имел в виду, что сумма от года к году не растёт, но тогда показалось, что из этой схемы нет выхода, и это пожизненное рабство. На самом деле выход там, конечно, есть, можно даже продать свои баллы за какие-то деньги. Но в тот момент я очень сильно испугался, тем более что сумма, которую я здесь привожу в общепринятой валюте, для страны, где я живу, довольно велика, и начал судорожно искать выход из положения:
- А давайте я дома подумаю, и, если эта идея мне понравится, приеду к вам завтра и всё подпишу?
- Можно и так, но тогда это уже будет четыре тысячи.
- Почему?
- Ну как же, вот мы тут помещение сняли, продавцы опять же работают, то есть мы. Значит, имеются расходы. Как их возмещать? Справедливо было бы возложить это на тех, кто долго думает, а вот те, кто подписывает сразу, заслуживают поощрения в виде скидки.
- Ну да, разумно. Но сто двадцать долларов каждый месяц - это много.
- Сто двадцать вам много? (презрительно) А сколько не много? Пятьдесят? Тридцать? Я могу найти вариант за тридцать.
- А толку? Я же за это ничего не получу!
- Да это не важно! Всё равно большая выгода! И сразу платить надо всего $580!
- Вот прямо здесь и сейчас пятьсот восемьдесят баксов? Ни фига себе! Да у меня и денег таких нет.
- Так для этого есть кредитная карта! Там же 45 дней без процентов!
- А вам знакомо понятие "кредитный лимит"?
- Так есть же бюджетный счёт!
- Там тоже есть лимит, и у меня уже есть планы, как его потратить.
- Ерунда, я прямо сейчас позвоню в ваш банк и попрошу увеличить этот лимит. Мы с ними большие друзья. Разделим на тридцать шесть месяцев, будете платить по двадцатке в месяц. Двадцатка - ерунда, не правда ли?
Тут я понял, что дело тухлое, и пора применять домашнюю заготовку:
- Вы правы, двадцатка ерунда... Вообще, хорошая идея. Но увы, я не могу заплатить вам сейчас эти деньги, поскольку этим я нарушу два основных принципа моей жизни.
- (заинтересованно) Какие же?
- Я не принимаю инвестиционных решений после восьми часов вечера и не делаю этого, не посоветовавшись со своим финансовым консультантом.
Пауза если и возникла, то короткая. Мужик вывернулся быстро и, я бы сказал, изящно:
- А скажите, случается ли вам когда-нибудь посещать бар, ну там, выпить?
- Да, такое со мной случается.
- А могу я узнать, сколько раз в неделю?
- Что за странный вопрос. Конечно, семь.
- И сколько пропиваете за раз? Пятьдесят баксов пропиваете?
- Вы в своем уме? Как это можно пропить пятьдесят баксов? Это что ж такое нужно пить?
- Ну, вы ж не один, а с подругой.
- Бывает, с подругой, бывает, с друзьями... Но вы что, хотите сказать, что моя подруга может выпить на двадцать пять долларов? Это смелое предположение. Неужели ваша столько пропивает?
- Ну мало ли, почему бы и нет. Можно же пить разные вещи.
- Это можно пятнадцатилетним виски налакаться в зюзю. А сколько можно выпить пива за пятьдесят долларов?
- А, вы пьете пиво... Ну ладно, ладно, на двадцать пять выпиваете?
- Я что, лошадь?
- Ну ладно, на пятнадцать.
- Ну хрен с вами, допустим, на пятнадцать. А какое это отношение имеет к рассматриваемому вопросу?
- Это значит, что вы каждый вечер принимаете ответственное финансовое решение, причём без участия своего финансового консультанта, и, вдобавок, делаете это после восьми вечера, поскольку, если вы пьёте до восьми, то это уже алкоголизм.
- Ну вот ещё! С чего это до восьми вдруг алкоголизм, а после восьми нет?
- Ну, так считается, хоть кого спросите, вот её, хотя бы... и всё равно вы тратите пятнадцать долларов в день на выпивку!
- Конечно, трачу. И вы знаете, почему?
- Почему?
- Потому, что мне это доставляет удовольствие, вот почему. Это, чёрт возьми, приятно, пропустить рюмочку в хорошем баре в приятной компании, а я не собираюсь себя ограничивать в удовольствиях.
- Так у нас тоже удовольствие... Но ведь вы, принимая решение выпить, обходитесь без финансового советника! Причём вечером!
- Не угадали. Во-первых, я не принимаю это решение вечером, потому что у меня есть на это дело специальный бюджет. Заранее выделенный. Видите ли, я ответственный человек. А ваше предприятие, судя по всему, рассчитано на безответственных, не думающих людей. В этом я вижу большой его недостаток.
- А во-вторых?
- А во-вторых, я очень часто пью со своим финансовым советником!
- Благодарю вас за потраченное вами время. Сейчас вам принесут ваш приз.
Девушка, дрожащим голосом:
- хны-хны. Благодарю вас, хны, за потраченное время. Было, хны, приятно побеседовать. ы-ы-ы.
- До свидания. Мне тоже приятно было побеседовать.
В этот момент я почти ненавидел себя: обидел девушку. Её парня съела акула, а я, такая скотина, не купил у неё таймшер. Мне было её очень жалко, но не настолько, чтобы платить за это тридцать баксов в месяц до конца своей жизни.
Приз мне дали, это был ваучер на неделю в какой-то гостинице. Я им так и не воспользовался.
|
|