Результатов: 12

1

На северах дома стоят на сваях. Знаете? Ну тогда поверьте на слово. На сваях они стоят. А под домами проходят всякие разные трубы. Некоторые для подачи в дома воды, некоторые, для слива из домов дерьма. В общем под домами целое сплетение этих труб диаметром с пол метра. Трубы обмотаны теплоизолирующей фигней, что бы значить в крещенские морозы они не лопнули и не явили миру богатый внутренний мир жильцов, поэтому их диаметр возрастает до метра. Расположены трубы ближе к потолку, в метре от него. До земли, соответственно метра два будет.

Вот такое хитрое поддомное хозяйство.

Это сейчас, когда к работникам ЖКХ помимо их генетического похуизма и распиздяйства добавился новый ген Великой Антитеррористической Паранойи, они закрывают проходы под домами металлической сеткой. А вот раньше все было открыто - заходи, кто хочешь, какай куда хочешь. Кстати да, и для этого тоже использовали поддомное пространство. Но аккуратно так, застенчиво, что ли. Вот бывалоча после вечера поэзии в библиотеке, забежит под дом культурно одетая дамочка с ошалелыми глазами и томиком Блока в сумочке, присядет в умильной позе настороженного воробушка около крайней сваи, глядишь, и приобрели глаза нормальные размеры. И только в томике Блока опять стало не хватать пары-тройки страниц. А что поделать, такова судьба поэзии, спасать нас в трудные времена.

В то лето я с Вадиком решили, что надо как то напакостить. Нет конечно, прямо так мы не решали, дескать, слушай друг Серега, а не отпакостить ли нам нонче по маленькой? Нет конечно. Но почему то почти все, что мы не делали, получалось именно так.

А так, для себя, мы решили поиграть в догонялки. На трубах. Это очень просто. Надо залезть на трубы, встать на карачки и вот так, на четырех костях гоняться друг за другом. Если кто скажет, чо это не интересно, то будет не прав. Там этих труб просто немерено. Если сверху посмотреть ,то это будет напоминать кроссворд. Рабочие трубы пересекаются с уже нерабочими, всякие ответвления, повороты. Целый лабиринт. Вот на таком лабиринте мы и порешили – кто проиграет, тот козел.

Но не все так просто. Вот ходить под дом срать можно было, а по трубам лазить – нет. Вот такой вот диссонанс. Когнитивный, кажется. Иногда, правда приходилось и заворачивать кеды от синеносых сантехников, которые злобными драконами кружили неподалеку и следили, что бы никто не покусился на трубы. Яйцо они там, что ли прятали, с разводным ключом внутри. Ага-ага… «Моя смерть в разводном ключе, ключ в яйце, яйцо меж труб спрятано». Где то так. Но нам было пофиг. Мы точно знали, что палюбэ, быстрые ноги лучше синего носа.

В этот раз я гнался за Вадиком. Ну как гнался… Скорость была небольшая, потому, что мешали различная фигня торчащая из труб и понимание высоты двухметровой. Я конечно и с большей падал и ничего, живой. Но как то не хотелось, что бы это вошло в привычку. Поэтому мы с залихватскими матами гоняли друг дружку по этим трубам осторожно но с азартом.

… Поэтому не сразу заметили, что нас теперь трое. Невесть откуда взявшийся сантехник, с классическими сизокрылым шнобелем и ротовым выхлопом , как из жопы слона, обожравшегося гороха с брагой . Когда он залез на трубу мы не видели, что выдавало в нем профессионала высочайшего класса. Зато теперь он замыкая наши гонки, с удивительным проворством полз за мной нащупывая различными словами самые тонкие и чувствительные струнки моей детской души.
- ВАААД!! Гонииии!!! – я взвизгнул на такой высокой ноте, что даже злобное чудище Сантехник остановилось на секунду, что бы выковырять из своего бездонного уха длинным, нестриженным ногтем мой звук.

Вадик обернулся, увидел третьего лишнего и чуть не сделал то, что почти официально разрешалось делать под домами. То, что Вадик немного встревожился я догадался по его резко изменившийся иноходи. Теперь он скакал по трубам как заяц от своры гончих очень характерно отталкиваясь передними руками и перенося коленки вперед. Я так не мог чисто физически и поэтому даже немного позавидовал корешу.

Я же по простецки перебирал конечностями в несколько хаотичном порядке. Видимо это и сбило с толку сложное мозговое оборудование Сантехника, потому, что в один момент я попал ему ногой в глаз. Дядя видимо пытался меня схватить за ногу, но не правильно рассчитав угол атаки промахнулся и получил боевое ранение.

Глаз дяди оказался вполне эффективной кнопкой остановки его тела, потому, что он мгновенно замер, схватился за пораженный участок лица и заговорил. Вы, говорил он, самкины сыны, иметь акт орально, падшая женщина. Да я когда вас поймаю, я так полюблю вас, люди нетрадиционной ориентации и педикулезные притом, что амнезия заставит забыть, как ваши имена, падшая женщина. Он много еще говорил заставляя нас восхищаться его запасом слов разнообразных, и боятся, что мы не все запомнили, что бы потом сверкнуть этой филологией на улице.

В общем пока мы раззявив хлебальники вникали в эмоциональное выступление дяди Сантехника, этот самый дядя подлым образом очухался и броском кобры метнулся в мою сторону. Правда кобра из него хреновенькая вышла, тормознутая, что ли, но расстояние он сократил.

Я опять визганул громко и сунулся вперед, но там Вадик все еще пытался стартануть порезвее, что бы сразу уйти в отрыв. В общем, пока я обкладывал его спину матами, злобная клешня сантехника внезапно схватила меня за лодыжку. Это было так страшно и неожиданно, что я опять взвизгнул, уцепился руками за какой то торчащий кран и наугад лягнул свободной ногой куда то назад. «Куда то назад», к удивлению, опять оказался глаз мужика. Правда уже второй. Да и фиг бы с ним, но нетрезвый дяденька схватился за него обеими руками, напрочь забыв золотое правило верхолазов про обязательных «три точки опоры». Оставшись на двух точках-коленях он как то грациозно засуетился жопой, раскинул руки, будто резко полюбил весь мир, глянул на меня подбитыми фарами, как немецкий танк на ДЗОТ, а потом как то застенчиво улыбнулся и тихо исчез с траектории моего взгляда.

Через секунду я услышал музыку упавшего тела, будто мешок с мясом упал в навозную яму и вслед за этим взорвавший тишину поток слов. Разных слов, но цель у них была одна – обидеть нас и вселить ужас перед содеянным.

Что бы не огорчать Сантехника мы ужаснулись и поскакали по трубам дальше, сопровождаемые воплями про то, как «он на запомнил», он «нас найдет», и он… В общем не надо дальше

Зато теперь мы владели чрезвычайно богатым запасом слов на все случаи жизни.

2

Зимой то ли 1988, то ли 1989 мне на работу позвонил мой приятель Ярик. Попросил встретить его на вокзале, помочь с багажом. Последние два года он работал на Северах в какой-то нефтяной провинции, которая в то время активно осваивалась. В Москве он бывал два-три раза в год по неделе, но успевали мы за эти визиты выпить и накуролесить столько, что Голливуду не на один сезон сериалов типа «Мальчишник в Вегасе» могло хватить. Положенный ему какими-то ведомственными нормами северный срок он уже отработал, поэтому возвращался в Москву, к месту так сказать постоянной прописки.
Шёл снег, Москва еле ползла, к поезду я немного опоздал. Ярик ждал меня на перроне, с двумя огромными коробками и разнокалиберными сумками. Слегка нервничая, он познакомил меня с оперативной обстановкой. Коробки были от японских телевизоров. В одной из них действительно был телевизор, в другой три видеомагнитофона. Стоимость этого по тем временам была просто астрономическая, и уже крутились вокруг нас тёмные личности, похоже, готовые хлопнуть нас прямо здесь под яркими вокзальными фонарями.
Мы, не торгуясь, взяли два такси, и поехали по тем временам к черту на рога, аж в подмосковный Красногорск. Уже после он объяснил, что за время, пока он во благо Родины осваивал Север, какой-то дядя осваивал его жену вместе с его же жилплощадью на «Чкаловской», а маленькая дочка Ярика уже готова была называть чужого дядю папой.

В Красногорске проживала молодая пара, готовая приютить институтского товарища на несколько дней, пока тот не снимет что-нибудь подходящее для себя. Квартира была в новостройке, однокомнатная, но с огромной по тем временам кухней, которая служила ещё и спальней для бабушки молодой хозяйки. Было ей лет 70, звали её баба Вера и, казалось, что это воплощение сердечности и доброты из детской русской сказки. (Позже выяснилось, что бабушка и была на самом деле владелицей квартиры по причине, что на месте котлована неподалёку, где возводилась очередная многоэтажка, до этого стояла её избушка с садиком). Бабуля напоила нас чаем, затем появились и более серьёзные напитки, которые нам продал один из таксистов. Люди этой профессии в то время заменяли ещё и коммерческие палатки. Естественно родилась мысль немедленно опробовать в действии чудо японской техники, благо в то время это было большой редкостью и диковиной. Из автомата у подъезда стали обзванивать знакомых, которые были обладателями или могли раздобыть «яд в кассетах». Через полчаса стали съезжаться люди, набилось нас человек пятнадцать.
Первым фильмом была «Кобра» с Сильвестром Сталлоне, потом какое-то кунг-фу фуфло, во время которого большинство выходило на кухню махнуть стопку другую, благо бабулю кино не интересовало, и она с удовольствием подрезала хлеб, сало и огурчики на закуску. В это время подъехал ещё чей-то знакомый и, озираясь, шепнул, что привёз порнушку. Времена были не простые, хозяева могли легко огрести статью, а Ярик лишиться техники. Решили смотреть. На этот раз никто на кухню не бегал. Смотрели молча, как на партсобрании. Кино было жёстким, даже по сегодняшним меркам. Около получаса одновременно три накачанных ганса интенсивно работали с молоденькой фрау без перерывов, перекуров и ненужных диалогов. Когда всё закончилось, большинство, похоже, вздохнуло с облегчением. И тут все увидели в дверях бабулю, про которую как-то уже позабыли. Она плакала. Слёзы катились по щекам, и она промакивала их кончиком накинутого на плечи платка. Если для нас увиденное было шоком, то что говорить о ней.
-«Господи, такая девочка хорошая...кто же её бедную теперь, после этого, замуж возьмёт?», всхлипнула она и ушла к себе на кухню, резать для гостей внучки и зятя огурцы, хлеб и сало.

Через пару месяцев Ярик развёлся, а ещё через шесть месяцев как-то скоропалительно женился и уехал на ПМЖ в Германию. Созваниваемся мы год от года всё реже и реже, по каким-то особым случаям и датам. Почему-то из многочисленных жизненных ситуаций и десятков людей, которые нас с Яриком связывали в этой жизни, я во время этих звонков, чаще всего, вспоминаю бабу Веру.

3

Незабываемая сцена из фильма Рогожкина "особенности национальной охоты",говорят имела под собой вполне реальную основу...Видимо,сценарист фильма слышал ту же байку,что и я,но изменил её,добиваясь большей художественной правды,жизненности,так сказать. И действительно,история может показаться неправдоподобной,но...Судите сами:
Передаю сию байку так,как услышал,правдоподобие-на совести не автора,а моего предшественника, за что,как говорится,купил...
Итак:Северный аэродром.Где-то на Архангельском берегу Белого моря-врать не буду,не помню точно.Середина восмидеятых.
На ВПП,потихоньку раскручивает винты"корова", как в военно-транспортной авиации именовали Ан-12. Экипаж, кроме второго пилота, лениво докуривает возле опущенной кормовой аппарели. И тут "бортарь"(борт-механик) замечает пасущегося неподалёку бычка. А снабжение в армии тех лет, особенно на СеверАх, уже было далеко не таким, как во времена Папанина...Проще говоря, жрать хотелось, комсостав мяса не часто видел, да и то, не мясо-слёзы на костях

. Хохляцкая предприимчивая кровь бортаря вскипела:ХОДИТ ПАРУ ЦЕНТНЕРОВ МЯСА, А ДОМА УНАС...Идеей своей он немедленно поделился с командиром. Тот, почесав репу и оглядевшись(никого), махнул рукой-"Только быстро!" И наши доблестные летуны, вооружившись хворостинами, погнали животинку внутрь "коровы", одну,стало быть - в другую...Правда не корова то была, а бычок ,молоденький, но уже увесистый!. И,как всякий бычок, норовистый! Пока его загоняли в самолет, он, хоть и не охотно, но шёл. В самолете его привязали за рога к каким-то железякам крепёжным, и оставили в грузовом отсеке ,недобро глядящим в спину экипажа.

Ну,загнали и загнали, тут ...надцатому взлёт разрешаю, Ан-12 разбегается по полосе и взмывает в низкое северное небо. Да вот незадача, над Белым морем гулял ветерок, штормило немного.А летекли они, надо сказать куда-то на Кольский, пересекая Белое море. Так вот. Над морем шторм, болтанка ,грузовой отсек ходит ходуном, но уйти выше некуда, так как посадка не за горами. Экипаж ведёт машину, удерживая "штурвал в послушных,стосковавшихся руках", и тут до экипажа доносится загадочный нерегулярный стук , сопровождаемый периодическим мычанием!. Бортарь (его епархия!) выглядывает в грузовой : о ,ужас ! Бычок, которому болтанка настроения не улучшила ,оборвался с привязи и начал , гад, потихоньку разбирать Двенадцатого изнутри, по винтикам.

Использовал он при этом,понятно не отвертку,а рога.Экипаж,быстро (как и положено военным летчикам) принимает решение: за борт! И вот открывается аппарель, самолет резко идет на набор высоты: жизнь то подороже говядины! Да и матчасть, опять же, целее будет. Жить бычок хотел, но...Не разопрёшся в Ан-12 и не так и не этак, вышел за борт, короче. Жаль бычка,но на этом история не заканчивается.

Падая с высоты в пару километров бычок с математической точностью приходит в МРС,мирно промышлявший селедку посреди Белого моря. Штормец рыбакам не помеха, и тут судно потряс жуткий удар, в палубе дыра! Поистине Мэрфи много упустил в своей жизни не побывав в России. Ан -12,завершив столь снайперское быкометание, убывает, события разворачиваются уже в море!.

Бычок (по сути, двухсотпятидесяти килограммовая бомба!) упав с двух верст не только палубу пробил в МРС-ке, но и днище продырявил изрядно, где и застрял. Да еще изувечив помпу ,скотина-что возьмёшь! Сейнер начинает потихоньку тонуть. Принимая в трюм уже не селедку, а забортную водицу. Капитан орёт в рацию"СОС! Спасите, мол, тонем, течь, сами ликвидировать не можем!" Порт спрашивает: "А откуда течь? Под вами 700 метров, скал нет, Мины -вчера протралили, В чем, так сказать причина?"

Услышав ответ капитана, они советуют ему , сволочи такой , закусывать! хотя бы изредка! Но подмогу всё же высылают. Подошедший кораблик берет терпящих бедствие рыбачков под борт , на швартовы, и буксирует в порт. Остатки говяжьего фарша налицо! Каптин порта и директор рыбхоза начинают интересоваться: с чегой-то вдруг быки с неба стали падать? Короче звёзды полетели!

Финал этой истории достаточно скомкан, так как слушатели (и автор) страдали болями в животе, спазмами мимичкеских мышц, слезотечением и одышкой. Хорошо, что коровы не летают!

(с)Андрей Попов

4

Было дело на Северах, на Кольском. У мужика одного, полковника ВДВ, друг-танкист (тоже полкан) сына родил (с помощью жены, конечно). Ну, пока та в роддоме, десантник садится с двумя дружбанами в вертушку - и к другу. Прилетели, погуляли на радостях немного, решили на рыбалку сгонять.
Загрузились в БТР - а компания ничего себе: комбат-танкист, начштаба ДШБ - десантник, по два подполковника с каждой стороны (то бишь рода войск) и водила-сержант, - взяли два ящика динамита, канистру спирта и двинули. Доехали до какого-то озера, через которое надо переправиться, ну и поплыли. А жарко-то от спирта, ну танкисты эти все люки и пооткрывали, в т. ч. и нижние. В общем, в двадцати метрах от берега БТР бульбы пустил. Что делать? Десантник опять в вертушку (с двумя канистрами спирта и ящиком пиротехники в качестве калыма) - и к другу-саперу, мол, давай своих бойцов, машинку поднимать. Саперы нырнули, появляются:
- Мужики, а у вашего БТРа какой бортовой номер?
- ???!!!
- Да их тут три штуки, так вам который поднимать?

5

Был недавно в командировке на Северах. Рассказали, как птенцы Чубайса в девяностых захватывали энергосистему. История реальная.
Эпизод 1. Приехал на ГРЭС новый гендиректор энергосистемы. Строго спрашивает у директора станции:
- Где у вас склад готовой продукции, будем срочно его опечатывать!
- Да, знаете, нет у нас склада готовой продукции…
- Вы это бросьте, не делайте меня дураком. Как это, продукция есть, а склада нет?
- Да, понимаете, выработанная электроэнергия находится у нас в электрических сетях, а тепловая энергия в тепловых сетях…
- ПОКАЗЫВАЙТЕ. ИХ И БУДЕМ ОПЕЧАТЫВАТЬ!

Эпизод 2. После того как разобрались со складом, директор станции невинно так спрашивает:
- А Вы не знаете, у нас в энергосистеме ток постоянный или переменный?
- Не пытайтесь меня подловить!
А сам лихорадочно осматривается, в надежде понять, что надо сказать. Потом что-то сложилось у него в голове:
- Вот видите опоры и провода, провисшие между ними? САМИ ПОНИМАЕТЕ, КАК ПО НИМ ТОКУ ТРУДНО БЕЖАТЬ: ТО ВВЕРХ, ТО ВНИЗ. ПОЭТОМУ-ТО ТОК У НАС ПЕРЕМЕННЫЙ!

P.S. Сейчас там менеджмент вполне вменяемый. Все-таки надо чтобы нефтегазовые насосы исправно снабжались электроэнергией…

6

Я,вот закоренелый нефтяник,лет 30 с гаком отдал Родине на Северах. Приехал на^землю^ и пошел со скуки работать в некое Агрегатно-заборостротельное объединение. То что оно совковое и стены,станки послевоенное меня сильно не удивил. А, то у них у стариков (некотрым работникам за 70!! с гаком) великая гордость-они делали агрегаты к "Бурану".Были такие игрушки один в Москве в парке,второй вспулили немцам,остальные канули в небытие.Народ, не может понят из-за ихней великой Игрушек наши африканские братья хлебушка досыта не ели, а наши нефтяники целый год работали на ветер обеспечивая валютные закрома, чтоб их построить.

9

Читаю биографии репрессированных в советские времена учёных и инженеров-конструкторов. Проектируешь самолёты - десять лет. Отсидел и снова в авиаконструкторском бюро? Расстрелять. Полжизни занимаешься геологоразведкой на северах, имеешь уникальный опыт и наработки? 25 лет, мало ли что ты там откопал. Построил уникальное зернохранилище? А вдруг развалится - расстрелять заранее (простояло 60 лет в итоге). Твоя пушка стоит на каждом советском танке? Присядь-ка за антисоветскую деятельность. Ракеты расчитываешь? Ну вы поняли... В общем, наука и техника у нас поднялись не «благодаря», а «вопреки». Спасибочки, господа коммунары, вы офигенно помогли своей стране.

10

Морозы на северах трескучие и сильно злоебучие, в плане куда-нить сходить. А моим родителям ежедневно надо было меня в садик волочить. Четыре года совсем не тот возраст, когда бегаешь быстрее лани. И дело совсем не в рахитичных ногах, как могли подумать некоторые, а в одежде. В целях неотморожения тогда еще маленьких, но весьма перспективных яиц, одежек на меня накручивали столько, что самостоятельно передвигаться я мог только после пинка. И то на спине. И поэтому наши тщедушные, но в ворохе одежды кажущиеся весьма разжиревшими тела в детский садик транспортировались на санках. А что бы в полярной ночи дите, то есть я, не навернулось с санок, и не потерялось где-нить во мраке, меня привязывали к санкам. Сидел я на попе, спиной упираясь в аллюминиевую спинку отороченную оленьим мехом, и за грудь, как пулеметной лентой был привязан к этой самой спинке здоровенным пуховым платком. Короче, выглядели мы все детишки, как выкидыши птеродактилей - кругленькие, в пуховых платках и чо то там пищащие. Цыпленки еще те. А когда на улице ветер в ноздри, то идти одно удовольствие. Надо просто закрыть варежкой как можно больше морды, и согнувшись ковылять до цели. Это взрослые так ходили. Ну а мы, само собой пищали в санках и радовались жизни. ... Пока в один прекрасный, зимний, морозный северный утр, в самый пик полярной ночи, меня не повезли по знакомому маршруту в садик. Ветер, мороз, темень... В общем пока меня доехали до садика, наверно сильно устали. Иначе как объяснить, что опаздывающая на работу матушка села на минутку в коридорчике на лавочку отдышаться. Через минуту она встрепенулась, гля на часы - да что б твоего медведя за ногу! Опаздываю! В жесткой запаре хватает санки и привычным движением ставит их в угол, в рядок с другими санками. И счастливо летит на работу. Не, понять можно. Когда нас мелких раздевали, шубы, платки, валенки и прочую амуницию складывали в санки, привязывали веревочкой и выставляли санки в угол. В таком ворохе одежды запросто могло потеряться какое нить маленькое зверушко. Типа меня. Я тогда материться еще не умел. Но кайф от стояния раком, упираясь лбом в стену и с привязанными в жопе санками я почему то не испытывал. Движения сковывали многочисленные одежды, поэтому обозначить себя я пытался криком. Платок и шарф уже почти полностью залезли в рот, я все продолжал пугать угол. Да, двери детского садика, предназначенные специально для экстремальных температур являлись неплохой звукоизоляцией. Вскоре я устал, обвис на держащем меня платке и задремал. Проснулся... Не, ну не сволочи ли? Здоровенные тетки стояли надо мной, колыхались и гоготали так, что волки начали обходить поселок стороной. Как они, при их то комплекции могли так загибаться от хохота, я до сих пор не представляю. Немного поглумившись, меня отвязали от санок. Кстати, большого дискомфорта не было.

11

Вчерашним навеяло.

СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ ЧИСТОГО РАЗУМА.

Я сам далеко на северах, выше пенжинской губы, не бывал, товарищ про сияние рассказывал. Мы с ним в одной мореходке, как оказалось, одновременно учились, только на разных специальностях и земляки вдобавок.

Он в Анадыре наблюдал такое, причем у него изнутри получилось.
Коля мне рассказывал эту историю спустя лет тридцать, тогда мы уже давно были знакомы. Чтобы вы не подумали в конце, что товарищ мой слабоват на голову, поясню. С Колей все более чем хорошо. Тьфу-тьфу! Он весельчак и балагур, каких мало, двухметровый красавец и адвокат-решала - пять в одном.

В Анадырском порту Коля, будучи курсантом, проходил практику по специальности "Организация грузовых работ на транспорте".
Он пробил себе шару, подзаработать бульдозеристом, и всю практику сгребал уголь, с разгружаемых судов, в огромную кучу на берегу.
500 руб. в месяц в 82 году, это куча денег. И куча угля до неба, и он на этой куче в бульдозере без дверей.
Там сияние его и застало.

Коля, находясь на вершине угольной горы, однажды прямо внутри него оказался.
Бегло рассказав предысторию, что я повествовал выше, Коля на несколько секунд вдруг замолчал.

Он сам из тех, кто за словом в карман не лезет, но тут и ему пришлось тормознуть, подыскивая эпитеты, для описания своих ощущений.
-Ну, че там? - Подбодрил я Колю. Я раньше не видел его таким.

Колёк даже башкой мотнул, словно от наваждения, глаза выпучил, и застыл, вспоминая.

Затем вымолвил, чуть ли не по слогам:
- Это такое... густое, вокруг... везде... внутри.., красиво... пиздец, и страшно! - Снова на несколько секунд задумался Коля и наконец выдал:
- Будто оно - это ты!
-Ты Сияние? - уточнил я.
Коля в ответ только кивнул.

Потом он с удовольствием повспоминал местных девок, которых по очереди возил на ту замечательную гору. Даже название портвейна припомнил.

Поверил ли я ему? Несомненно!
А какой смысл ему пиздеть мне, а мне вам?!

12

На разъезде у полярного круга

Озеро-Ругозеро и вытекающий из него ручей, который впадает в одноимённую губу Белого моря. Где-то вдали за ручьём несколько жилых домов барачного типа, оставшихся от бывшего леспромхоза. Леспромхоз тот разорил окрестность, хапнул денег и исчез, переместился в другое место и продолжал валить тайгу; а никому не нужные бараки вместе с бесполезными с точки зрения леспромхоза стариками застряли в Пояконде. К слову сказать, бараки те были построены крепко, простояли долго, и никогда не пустовали: в дальнейшем туда заселялись и молодые семьи.

Магистральная железная дорога Петербург – Мурманск, построенная во время Первой Мировой войны. Грохочущие сверхтяжёлые поезда, загруженные доверху никелевой рудой и апатитами, время от времени проносящиеся с севера на юг. Небольшое здание станции из светло-серого силикатного кирпича, где висит расписание поездов, где можно согреться, отдохнуть и купить билеты на поезд. Если ехать с юга, из Карелии, то эта станция – первая в Заполярье и первая же при въезде в Мурманскую область. А раньше областная граница и вовсе проходила по ручью посередине Пояконды, леспромхоз обитал в Мурманской области, а в магазин работники бегали в Карелию.

Два-три жилых двухэтажных кирпичных дома. Крошечные огороды. Десятка полтора-два всё больше небогатых, а иногда откровенно убогих бревенчатых изб. Избы те рассажены далеко друг от друга среди скалистых взгорков – не докричишься, если что. Между домами тянется железнодорожная ветка к берегу морского залива. Один из домов – крытая рубероидом хибара – стоит почти вплотную к рельсам, от насыпи к дому ведёт деревянный настил со ступеньками, а рядом установлены вечные козлы, на которых несменяемая старушка ежедневно пилит в одиночку дрова двуручной пилой.

Ветка кончается тупиком, где навеки застрял полуразвалившийся заржавевший вагон. Вокруг какие-то сараи, склады, штабеля из кирпича. В море выдаётся небольшой, вечно перекошенный причал. Поодаль от причала, и слева и справа прикорнули на якорях лодки: старые деревянные поморские вперемешку с новыми дюральками. Чуть в стороне над низким травянистым берегом поднимается невысокий гладко отшлифованный гранитный лоб, который по краям зарос вкусной, но мелкой княженикой; в жаркую погоду на этом бугре хорошо поваляться в ожидании катера.

Призрачный, эфемерный свет белой ночи. Едва-едва видимый легчайший туман над водой. Свежий запах моря, тревожащий сердце и душу, зовущий вдаль к неизвестным островам. Чайки. Тишина.

Мощная тяговая электроподстанция железной дороги, которая по ночам заливает ярчайшим светом окрестности и даёт людям работу, а, значит, и жизнь. Не будь этой подстанции, Пояконда скукожилась бы на много лет раньше.

Разъезд. На этом скромном полустанке издавна был разъезд, потому что по пути с севера на юг поезда в районе Пояконды преодолевают крутой подъём, и раньше, когда в качестве локомотивов работали паровозы, на запасном пути дежурил маневровый паровоз, который подцеплялся к составу и помогал втащить его на горку. Паровозов давно уже нет, и сейчас на этом пути останавливаются электрички и «весёлый» поезд.

Примерно сто шестьдесят человек постоянных жителей и северная тайга вокруг.

Пояконда прославилась тем, что там родился любимый многими русский писатель Венедикт Ерофеев; а также тем, что отсюда начинается морской путь к Беломорской биостанции МГУ.

Автомобильную трассу, связывающую Кольский полуостров с центром страны, построили лет так на шестьдесят позже, чем железную дорогу. Поэтому больше полувека все деревушки, посёлки и даже города, раскинувшиеся между Петрозаводском и Мурманском, снабжались исключительно по железной дороге, для чего там ходил специальный, так называемый «весёлый» поезд, в составе которого были и почтовые, и пассажирские вагоны, и вагон-магазин. «Весёлый» останавливался решительно на каждом полустанке и стоял всё время, пока шла торговля. А на таких сравнительно крупных станциях, как та же Пояконда, где были свои торговые точки, из поезда товары выгружались и затаскивались в магазин. Поезд ходил ежедневно, но развозил продукты он далеко не каждый день, поэтому день приёмки товаров становился маленьким праздником для окрестного населения. Задолго до подхода заветного состава у магазина скапливалась небольшая говорливая толпа, состоящая в основном из женщин и стариков-пенсионеров. В ненастную погоду, в дождь или пургу народ набивался внутрь, а летом, в теплынь люди рассаживались на ящиках, досках и просто на камнях на площадке перед деревянным зданием магазина и не спеша перемусоливали весь ворох местных новостей.

Работа местного магазина осложнялась тем, что пути железной дороги в данной точке проходили, да и сейчас проходят, в довольно глубокой выемке, а само здание располагалось в стороне, на взгорке, поэтому хлеб, масло, молоко, крупы, сапоги, валенки, лопаты, стиральный порошок, мыло, духи и прочие необходимые в ежедневном быту товары сначала наскоро выгружались из вагона и раскладывались прямо на путях, а уже потом перевозились к магазину.

Для этой цели от здания до железнодорожных путей по косогору были проложены рельсы. В верхней точке, возле магазина стоял мощный электромотор, который крутил барабан с тросом. К тросу крепилась железная сварная тележка весьма внушительных размеров. Из дополнительного оборудования стоит упомянуть маленький щиток-пускатель с двумя кнопками: «вперёд» и «назад», а точнее вниз-вверх, а также мощный крюк на конце короткой цепи. Эта цепь с крюком удерживала тележку, когда та оказывалась в верхней точке. Для полноты картины стоит добавить, что в том магазине работали две продавщицы и средних лет мужик «на все руки», основными обязанностями которого были колка дров и топка печи, а также погрузка-выгрузка бесконечных коробок и ящиков с продуктами.

В тот злосчастный день ни на небе, ни на земле не наблюдалось решительно никаких предвестников предстоящего происшествия. Это был обычный летний день, разве что немного жарковатый для Пояконды; сухой тёплый ветер гонял августовскую пыль, пригибал уже посеревшие, а то и пожелтевшие кустики мелкой северной травы, теребил косынки на женских головах. Люди наслаждались нежданным теплом. А народу, как мужиков, так и особенно тёток разного возраста в тот день у магазина собралось много: ожидался большой завоз.

Маленькая толпа волновалась, женщины, как всегда, обсуждали разные новости и слухи, и сегодня жители Пояконды были непривычно взбудоражены: пару дней назад в посёлке закрылся детский сад. Приезжая санитарная инспекция решила, что вода в водопроводе не годится для питья и прикрыла садик. Это был серьёзный удар, детей теперь приходилось оставлять на день со всякими знакомыми бабушками. Но что самое поразительное, в воде обнаружили ни много ни мало нефть. Откуда она могла появиться в водопроводной скважине решительно никто понять не мог, ведь северная Карелия стоит, как известно, на балтийском щите, а проще говоря, на скалах, и никакой нефти там быть не может по определению. Тем не менее немногочисленные мужики, которые расселись на брёвнышках поодаль покурить да почесать языки, шутили насчёт будущих бурильных установок, нефтедобычи и материального процветания. Нефть нефтью, но откуда теперь добывать чистую воду оставалось неясным, и перспективы у детского сада вырисовывались мрачноватые. При этом действия чиновников, может быть, и правильные согласно каким-то формальным бумажным предписаниям, выглядели совершенно абсурдными: те же дети, живущие в квартирах, дома могли пить водопроводную воду, а в садике эту же воду им пить запрещалось.

Тем временем с юга из-за сопки вытянулся «весёлый»; он плавно затормозил, и, едва-едва вращая колёсами («весёлый» никогда никуда не торопился!) и лязгая буферами, подогнал вагон-магазин точно к месту выгрузки, где, наконец, затормозил окончательно.

Едва ли не весь народ, включая старшую продавщицу и грузчика спустился под гору к путям, благо люди искренне хотели помочь с разгрузкой. Наверху остались лишь Валентина, пожилая вторая продавщица, несколько старушек, да случайно затесавшийся парень с Беломорской биостанции. Он уже пару лет жил на биостанции, часто бывал в Пояконде, и все его знали. Тем не менее, будучи не совсем «своим», он решил, что без него внизу обойдутся и оставался наблюдателем.

Товара в тот день привезли так много, что в тележку он явно не влезал. Возле вагона возникла некоторая дискуссия, но большинством голосов решили всё ж-таки не делать два рейса и нагрузили тележку сверх всякой меры, соорудив высоченный воз. Причина данного не совсем разумного поведения была на самом деле очевидна: в центре тележки были аккуратно и почти любовно установлены несколько ящиков с недорогим креплёным вином, а попросту «бормотухой». Это событие было просто исключительным в тяжёлые годы борьбы с пьянством и алкоголизмом. А какой же ненормальный человек пойдёт за грузом во второй раз, коли всё, что требуется, уже привезено. И продавщица это прекрасно понимала.

Тележку внизу ещё утрамбовывали, когда Валентина крикнула парню: «Коль, давай поднимай телегу!» – и ушла в магазин, она тоже торопилась. И тут Коля совершил ошибку. Он несколько раз видел, как работает подъёмное устройство: телега едет вверх, цепляет концевой выключатель и замирает на натянутом тросу. После чего грузчик не спеша надевает страховочный крюк с цепью – и ребёнок справится! Кроме того, в нём сидело желание помочь хоть чем-нибудь, он и так на разгрузку не пошёл.

Коля подошёл к двигателю, спокойно нажал верхнюю кнопку на щитке, и тележка не спеша поползла по рельсам, дошла до верха, придавила выключатель и не остановилась. Мотор продолжал крутиться, натягивая трос на барабан. Понимая, что трос вот-вот лопнет, Коля лихорадочно надавил на нижнюю кнопку, и тяжеленная повозка весьма охотно и послушно двинулась вниз. В панике парень снова нажал верхнюю кнопку, двигатель громко щёлкнул, взвыл и рванул груз обратно вверх. Трос зазвенел. Бабки рядом заохали, закричали: «Бери крюк!» Но Коля, тоже понимая, что спасение в крюке, попросту ничего не успел сделать и снова надавил нижнюю кнопку, одновременно хватая цепь с крюком. Приготовив страховку, он быстро, уже в третий раз надавил на кнопку «вверх». Телега снова дёрнулась и вроде поехала, но в этот момент трос не выдержал издевательства и со звоном лопнул.

Во время всех этих манипуляций встревоженные люди уже бежали снизу вверх по косогору, и впереди всех грузчик, вообще-то отвечающий за эту операцию. А поезд? Поезд, к счастью, тронулся и довольно быстро набирал ход.

Картина событий, произошедших в следующие десять-пятнадцать секунд, впечатляла. Десятка два человек, застывших в разных позах на склоне между магазином и железной дорогой. Зелёные вагоны «весёлого» поезда, уходящие на север. И перегруженная железная самодельная телега, летящая вниз всё быстрее и быстрее. И каждый из очевидцев успел представить себе как банки и бутылки разбиваются о железную стенку вагона. Но в ту самую секунду, когда этот снаряд достиг нижнего упора, последний вагон проскочил мимо. Повезло!

И тут почудилось, что время остановилось. Было видно, как от удара телега медленно-медленно подлетает вверх, раскидывая вокруг бутылки с молоком, духи, женские сапоги, ящики с хлебом, макароны, топоры, банки консервов, цветастые кофточки, стиральный порошок и прочее, прочее, прочее. Этот фонтан поднимается и плавно опускается на железные рельсы, щебёнку и бетонные шпалы. Поезд исчез, и на мгновение образовалась просто невероятная тишина, даже в ушах зазвенело, и ветер стих, и небо застыло. Больше всего потрясала эта тишина и сильнейший запах то ли духов, то ли одеколона – коробки с парфюмерией оказались на самом верху и пострадали больше всех.

Спустя пару секунд тишину прорвал даже не крик, а истошный бабий вой, перешедший в неудержимый хохот.

А что касается ящиков с заветным вином, то они, заботливо уложенные в самом низу, ничуть не пострадали, они даже не вылетели никуда, просто подпрыгнули вместе с телегой и опустились обратно. Ни одна бутылка не разбилась. Честно сказать, именно это обстоятельство и спасло Николая, ибо, если б вино пропало, то ему точно несдобровать бы. А так ничего, народ на северах отходчивый и с юмором.

Продукты и прочий товар часа два всей гурьбой собирали по путям и таскали на себе в гору. Обе продавщицы запаслись тетрадками и пытались пересчитать разбившиеся склянки. Убытков, на удивление, вышло сравнительно немного, но хохоту хватило на весь день. Коля постарался хотя бы в ближайшие недели не появляться в посёлке, а железнодорожное начальство выделило магазину новый, густо смазанный маслом трос для лебёдки и путейский башмак (даже два!) для удержания тележки.

История с летающей телегой постепенно стала забываться, жизнь на станции Пояконда вернулась к норме, правда нефть почему-то не нашли, и детский садик снова открыли.