Анекдоты про всю |
4852
Чиновники ввели в вузах столицы дистанционное образование. Они бы не были московскими чиновниками, если бы сделали все по уму. А придумали они нечто гениальное. Итак, профессора, люди пожилые и точно не отличающиеся здоровьем, должны приезжать по расписанию занятий в университеты. Через всю Москву и кто-то из области на метро автобусах и электричках должны ехать читать лекции для молодых и здоровых оболтусов, которые, сидя на диванах и лёжа на кроватях, попивая пивко, будут слушать как эти старые пердуны в пустых аудиториях читают пустым стенам свои лекции. Гениальная зачистка вузовских старперов.
|
4856
Еврей сошел на вокзале в Берлине и спросил у первого встречного немца: - Скажите, как вы относитесь к евреям? - О, это такие умные, талантливые люди! Еврей не дослушал и обратился к другому немцу с тем же вопросом. Тот ответил: - Это самый светлый народ. Мы так виноваты перед ним! Еврей подошел к третьему немцу: - А вы как относитесь к евреям? - Пархатые жиды! Они захватили всю власть и все деньги! Как я их ненавижу! - Я смотрю, вы честный человек. Посторожите, пожалуйста, чемодан.
|
|
4858
СУПЧИК
Где-то там китаец подлый,
Очень уж он был голодный.
Скушал супчика из мыши,
Чем накликал гнев он свыше.
Пять деньков с того минуло,
Поднялась температура.
Кашлянув на всю округу,
Передал так вирус другу.
День за днем - Ухань чихает,
Китай в страхе содрогает.
Тихо косится Европа,
Чувствует, что будет жопа.
Кашлянули итальянцы,
Следом вторили испанцы.
Президенты вспаникнули
И границы все замкнули.
Карантина терпя муки,
Саудитов шлют со скуки.
Баррель нефти вниз упал,
Рубль его почти догнал.
Фармацевты хитры сучки,
Потирают тихо ручки.
Массовый же тот дурман,
Наполняет им карман.
|
|
4859
Лёня...
Вообще-то его звали Левон, но в Ленинграде моей юности его все звали Лёня...
Лёня был двухметрового роста и кажется такой же ширины в плечах, он был огромный.
Он был самым большим из всех виденых мной армян. Если б можно было все сыгранные Джигарханяном роли сложить в одного Джигарханяна, вы бы увидели какой Лёня был большой.
У него был самый большой в мире нос. У него был такой нос, что Сирано де Бержерак рядом с ним выглядел бы юным курносиком.
У Лёни было самое большое в мире сердце. Слоны и киты просто нервно жрут морковку в туалете за бачком, когда узнают какое большое у Лёни сердце. А когда они узнают какое это доброе сердце, они от зависти давятся этой морковкой.
У Лёни было черное кожаное пальто. Вернее когда-то оно было черным, но пройдя сквозь десятилетия жизненых бурь оно порыжело. Я никогда не видел такого большого кожаного пальто, наверно на него забили целое стадо. Лёня говорил что пальто ему досталось от дедушки и его пришлось ушивать чтобы Лёня не наступал на полы и пуговицы не торчали подмышкой. Я думаю Лёня врал. Таких больших армян не бывает...
Мы с Лёней дружили с тех пор, как на пьянке в "шестерке" Универа Лёня сказал кому-то "Берегите евреев, когда их не станет, возьмутся за нас, за армян..."
Да, это все была присказка, а вообще Лёня был хулиган. Веселый и добрый хулиган. Теперь, когда вы себе его уже представляете зрительно, я парой мазков обозначу окружающую среду...
"Сайгон", Невский, октябрь, последнее осеннее тепло, под косым углом, приятно поддатые, мы с Лёней пересекаем Невский и срезав переход направляемся в "Советское Шампанское" под ВТО, для принятия лакирующей дозы "Северного Сияния" с конфеткой "Грильяж".
Свисток.
По осевой к нам подходит свистун и сурово заявляет:
- Нарушаем, товарищи...
- Да нет, дарагой, мы только дорогу переходим - ласково возражает Лёня
- Платите штраф!
- Слушай, совсем денег нет, а? Отпусти, мы больше не будем - говорит Лёня
- Правда не будем - говорю я и понимаю, не отпустит гад. Рылами мы ему не глянулись. Лёня тоже это понял и спор прекратил, только глаза у него стали хитрющие.
- Хорошо, - вздохнул Лёня - сколько?
- Рубль - обрадовался свистун.
Лёня сунул лапу в карман и достал оттуда огромную горсть копеек и двушек.
- Давай считать - сказал Лёня
- Ты что на паперти стоял? - возмутился свистун - бумажками давай!
- Разве это не советские деньги? - удивился Лёня - давай ладонь, считать будем.
Тому ничего не оставалось как подставить ладошку. Лёня начал считать, спокойно и неторопливо:
- Адын копейка, два копейка, четыре копейка, шесть копейка, семь копейка...
На сорок третьей "копейка" Лёня сбился и сгребя всю насчитаную медь с ладошки свистуна сказал:
- Извини дарагой, ашибся, русский счет трудный. - И начал сначала - Адын копейка, тры копейка...
В этот раз Лёня сбился на восемдесят седьмой копейке, когда счастье было так близко. Взбешеный свистун послал нас на хер и хотел уже уйти, но не тут-то было. Лёня поймал его за ремень и сказал:
- Дарагой, я виноват, я буду отвечать, нарушителей надо бить рублем, стой, я штраф платить буду... Адын копейка, два копейка...
- Слушай, - сказал мент, обреченно держа ладошку, - у тебя дорогое кожаное пальто и нет нормальных денег?
- Ай, некрасиво говоришь, - сказал Лёня - разве это плохие деньги? Пятьдесят пять копейка...
- Да пошел ты..! - мент сбросил медь на середину Невского и двинулся от нас по осевой в сторону площади Восстания.
Мы закончили маневр и спустились в "Советское Шампанское".
- БабТаня, два "Северных Сияния" и два "Грильяжа" - сказал Лёня и вытащил из приличной пачки купюр четыре рублевки...
© Харлампий
|
|
4861
Суббота, Изя выходит из синагоги, одет очень плохо, небрит, пейсы растрепаны - всю жизнь живет бедно. Идет по улице, видит, лежит кошелек. Что делать, в субботу деньги нельзя брать в руки? А, ладно, Бог простит, дай попробую. Поднимает кошелек, а он - полный денег, решил зайти в магазин, такое раз в жизни бывает. Заходит в магазин, ему предлагают самый дорогой костюм, ботинки, а заодно предлагают побриться. Вышел на улицу, нарядный, бритый, благоухает, денег в кошельке еще полно, девушки начинают на него заглядываться, и тут его сбивает насмерть машина. На том свете: Господи, за что? Я все заповеди исполнял, каждую субботу в синагогу ходил! Бог ему: - Изя, так это ты?! Извини, но тебя просто не узнать!
|
|
4864
Есть у меня подруга, которая категорически не признает традиционную медицину. Обращается к врачам только в случае предсмертного состояния. А его, слава богу, пока не было.
Несколько лет назад у нее сильно заболел зуб. В качестве народного средства для его лечения, а в основном для обезболивания, было выбрано полоскание коньяком. Вроде боль на какое-то время отступала.
В этот период у нее возникла необходимость куда-то поехать. Ее младшему сыну тогда было лет 6-7 и оставить его одного дома она не решилась. Взяла с собой. В профилактических целях она налила в пластиковую бутылочку немного коньячка на случай, если боль прихватит в дороге.
Дело было летом. Было жарко. Они сели в маршрутку и поехали к метро. По дороге у нее прихватило зуб и она достала бутылочку с коньячком. Глотнула и стала полоскать больной зубик.
Сынуля, увидев, что мамочка глотнула из бутылочки, сказал, что он тоже хочет попить водички. Потянулся к бутылочке и, поняв, что мама не дает ребеночку попить, высказался на всю маршрутку: “А, я понял, у тебя там коньяк.”
Вся маршрутка была шокирована. Дама она весьма приличная. Сынуля опозорил.
|
|
4865
Практически всем приезжим нравится Неаполь, ведь он, наверное, самый-самый итальянистый. Всё вокруг волшебно и аутентично, колоритные кафе, голосистые местные музыканты, старые дома с вывешенным бельём, потрясающий вид на залив и вулкан Везувий, куда многие едут на экскурсию.
БОльшую часть его склона проезжаешь на автобусе и километр-полтора надо идти пешком по каменистой тропе. Там, у входа, где продают билеты, под деревом сидит дедок, на вид ему лет девяносто, а то и все сто, сидит у прилавка где выставлено вино с надписью "Vesuvio", какая-то сувенирная мелочёвка из лавы и в том числе копии старых открыток с видами вулкана.
На них к вершине бегут жёлтые трамвайчики, с сидящими в них праздно одетыми туристами в котелках, с тростями и зонтиками. Маленький мальчик в форменной красной шапочке открывает дверь вагончика дамам в пышных платьях и шляпах с перьями, видимо двадцатые или тридцатые годы прошлого века.
Дед что-то объяснял тыкая пальцем в открытки, я улыбался не понимая и тут торговавший рядом парень по-английски объяснил, что дед это тоже своего рода местная достопримечательность. Поскольку это именно он и запечатлён на старой открытке мальчиком, открывающим двери вагонов. За всю жизнь он никуда не ездил дальше Неаполя, зато не пропустил ни дня на этом месте, где раньше и была площадка фуникулёра.
Наверное, это была самая известная в мире канатная дорога, благодаря знаменитой песенке "Фуникули фуникуля", впоследствии перепетой всеми мировыми тенорами. Фуникулёр многократно разрушался очередными подземными толчками, обновлялся и строился заново. В пятидесятых годах была предпринята последняя попытка его реанимации в виде нового кресельного подъёмника, что просуществовал до землетрясения начала восьмидесятых.
И вот теперь его тоже нет. А есть дед со своим вином и старые открытки с мальчиком в красной шапочке, что прожил всю жизнь тут на склоне Везувия. Вырос, женился, нарожал детей, гнал вино и мастерил поделки, что в солнце, дождь и ветер ходил на вулкан продавать туристам.
Где-то шли войны, бушевали революции и всевозможные кризисы, распадались и создавались государства, человечество летело в космос, изобретало битлз, спид, интернет и общество потребления, училось пересаживать сердце, клонировать овец и спекулировать биткоинами.
А он всё сидел, сидел тут, под своим деревом, продавал вино, дышал здешним воздухом, из-за которого, как говорят, местная пицца и имеет такой особенный вкус, вечером катил тележку обратно в свою деревню по тропе мимо цветов и небольших сосен, утром приходил снова и так каждый день, каждый день..
Вполне счастливый человек, на мой взгляд.
Не выходил из комнаты.)
|
|
4866
После радостной свадьбы сидят за столом молодые и теща. Муж начинает диктовать законы новой жизни:
– Моей зарплатой и зарплатой жены буду распоряжаться только я!
Жена:
– Нет, не бывать этому!
Муж бьёт кулаком по столу и кричит:
– Я хозяин в доме! Еще всю работу по дому делает теща!
Теща:
– Нет, не бывать этому!
Муж бьёт кулаком по столу и кричит:
– Я хозяин в доме!
А спать я буду через ночь то с женой, то с тещей!
Жена:
– Нет, не бывать этому!
Теща:
– Дочка, ты что, не слышала: Он хозяин в доме!
|
|
4868
У моей бабушки есть соседка, которая считает всю нашу семью ненормальной. А причина очень странная: если нужно оставить ребенка с кем-то из родственников, мы сидим бесплатно. Для них это шок. Оказывается, в их семье есть расценки, например, час посидеть с малышом стоит 100 рублей. И не стыдно ведь брать деньги с близких людей.
|
|
4869
Полковник, прослуживший всю свою жизнь в армии, уволился на
пенсию и решил пойти научиться еще какой-нибудь профессии.
Подумал-подумал, на что его всю жизнь тянуло и решил пойти
на курсы гинекологов. Отучился он год на курсах и приходит
на выпускной экзамен. Экзамен принимает профессор:
– Здравствуйте, полковник, вот сейчас мы и проверим,
насколько вы усвоили предмет. Вопрос первый – как вы себе
представляете наружное устройство женских половых
органов?
– Профессор, это как винтовка Мосина…
– То есть?
– Элементарно – продольный паз, поперечный паз, лобок и
волосяной покров…
– Да, верно. Второй вопрос – как вы себе представляете
внутреннее устройство женских половых органов?
– Профессор, это как винтовка Мосина…
– Как это?
– Элементарно – две губы, две трубы, всасыватель и
выбрасыватель…
– Кхм, верно. Будем считать, что экзамен вы сдали… но,
полковник, разрешите, в свете этой вашей концепции, осветить
еще один вопрос?
– Конечно, профессор.
– Можете ли вы сразу попасть женщине в нужную дырку?
– Профессор, это как винтовка Мосина…
– А конкретнее?
– Элементарно – ловишь женщину, ставишь ее на четвереньки в
угол, достаешь из заднего правого кармана масленку, капаешь
1 каплю масла на позвоночник, сопровождаешь каплю большим
пальцем правой руки до второго контрольного щелчка, затем
досылаешь…
|
|
4870
Вспомнилось после Великого Обнуления.
Лежал я как-то в больнице. И однажды в палату загрузили нового пациента. Диагноз ему врачи не смогли поставить. У него распухли лицо и шея. Сосед оказался неприятным. Весь день он вещал о прелестях социализма, как хорошо было при Сталине - Брежневе, разворовали-Сталина нет-всех расстрелять. Изредка переключался на свой прекрасный дом в деревне. Всю эту галиматью он не говорил - орал. С утра до вечера. С частыми перерывами на пожрать. Неудивительно, что шея распухла.
Вечером в темноте он опять садился жрать. Причём булка с маслом у него была конкретная - именно батон, разрезанный вдоль, намазанный сливочным маслом и снова сложенный. Сей бутерброд он пожирал, громко чавкая и ещё громче прихлёбывая из огромной кружки. Неудивительно, что ряха распухла.
Почему-то он не вспоминал, что при совке ему пришлось довольствоваться маргарином вместо сливочного.
Потом он заваливался спать и храпел до утра.
Наутро коцерт начинался по-новой. Сталин-порядок-расстрелять.
На третий день я не выдержал. Объяснил мудаку, что тоска по "твёрдой руке" и крепко торчащей "вертикали власти" (по Фрейду) для женщины - нормально. А у мужика это явный признак гомосексуально-мазохистских наклонностей. Таких называют "сталирастами".
Что тут с мудаком стало! И без того красная рожа побагровела и распухла еще больше. Он захрипел и повалился на кровать. Пришлось звать сестричку, которая ему что-то вколола и он успокоился.
На следующий день он выписался и наступила долгожданная тишина.
Так что будь ты сталираст, гитлераст, путираст или просто случайный прохожий - остерегайся вертикали власти. Раз войдёт - потом не вытащить.
|
|
4871
Некоторое время назад переехала я в квартиру, в которой не то что сада- даже балкона не было. Лишив тем самым нашу кошку ее привычных прогулок.
Вот раньше, бывало- подбежит Брунгильда бодро к двери, выстучит по своей странной привычке задней лапой нетерпеливую дробь по косяку, выскочит в сад. За птичками и бабочками погоняется, с котами текущее статус кво выяснит, поставит на место наглых нарушителей границ, к соседям-туркам в сад заглянет, стянет иногда из их летней кухни какую-нибудь турецкую вкусняшку и нам приволочет показать ( а что, интересно, они там на мангале так часто жарят), мыша, наконец, с гордостью принесет полуживого в дом, нам продемонстрирует и еще полчаса потом в доме с ним играет.Кошка жила полной, насыщенной жизнью. А теперь- трехкомнатная квартира на втором этаже, из добычи- одна моль.
Естественно, меня мучала совесть. И я решила выгуливать кошку на поводке.
В голове рисовались заманчивые картины, как мы с Брунькой будем гулять в соседнем старинном парке, как она будет охотиться там на птичек, весело бежать там за мной на поводке, лазать по деревьям и мы все все вместе будем валяться на покрывале на пикнике.
С этой целью я ей выбрала самый красивый комбинезон с поводком , какой смогла найти в интернете. Мягкий, бархатистый, из "дышашей" ткани, моего любимого кобальтового цвета, простроченный серебряной ниткой в клетку и с бриллиантом- стразой в каждой клетке.В таком наряде кошка будет выглядеть воистину по-королевски.Недаром другое название кобальтового цвета- королевский синий.С подходящим по цвету синим поводком и GPS трекером на случай, если кошка сорвется с поводка и убежит.
Посылка шла два месяца! Где- то через месяц нам пришло сообщение, что ее взяла в карантин таможня и когда выпустит- неизвестно. Еще через месяц посылка пришла и выяснилось, что произведено и отгружено все это великолепие в охваченном вирусом Китае. Ну и угораздило же меня выбрать!
Предвкушая радость кошки, я выбрала денек посолнечнее и посуше, надела с трудом всю эту сбрую на сопротивляющуюся Брунгильду и собралась вести ее на прогулку.
Брунька отреагировала точно также, как в ю-тубных роликах кошки, на которых надевают маскарадный костюм или поводок- легла на землю и отказывалась подняться и сделать хоть шаг. Многие, наверное, хоть раз видели фильм с заголовком "Кота вывели на поводке на прогулку, но он слишком ленив, чтобы гулять, поэтому его просто везут на поводке по земле". Дело тут не в лени. Кошки не приемлют одежду как концепцию. У них своя шуба есть, лучше любого костюмчика.
Пришлось мне взять Бруньку на руки и везти на лифте вниз. Я надеялась, что впечатления улицы отвлекут ее от сбруи и она получит удовольствие от прогулки. Как бы не так! Она забилась под крыльцо, распушилась , плотно прижала уши к голове и заплакала таким тонким жалобным голоском , какой сложно было ожидать от крупной , мускулистой кошки викинговой породы "норвежская лесная".Когда я двинулась вглубь двора, подергивая за поводок, она подбежала к моим ногам, заглянула мне в глаза полными отчаяния глазами и зарыдала еще надрывнее и умоляющее. Брунгильду била крупная дрожь. Мне показалаось- она решила, что ее мы хотим от нее избавиться и выбросить. Пришлось взять ее на руки и отнести обратно домой. Дома она дрожала еще полчаса и отказывалась отходить от меня хоть на шаг, продолжая тонким голоском о чем-то умолять. Мне было стыдно и жаль животное- намерения у меня были самые лучшие, но благими намерениями, как известно, дорога в ад вымощена.
Вернувшаяся из школы дочь меня пожурила- мама, ну кто ж так делает, кошек с младенчества, вернее, с котенчества к поводку приучают, для взрослой кошки это громадный стресс. Так что не выйдет у нас веселых совместных прогулок в парке.
А еще я подумала- так вот что чувствуют кошки, когда хозяева выбрасывают их на улицу. Боль, страх, отчаяние. Ученые в последнее время все чаще приходят к выводу, что кошки привязываются к своим хозяевам точно по такому же типу привязанности, как человеческие младенцы к своим родителям. Там тоже 4 типа привязанности, из которых один- безопасный ( доверительный) и еще 3 небезопасных (недоверительных). То есть для кошки вы- не хозяин и не персонал, как принято шутить, а - мама или папа. Добрые или не очень, но- мама или папа.И вот представьте себе, что мама или папа выбрасывают вас на улицу. Травма непоправимая.
Поэтому перед тем, как заводить кота- подумайте, готовы ли вы к ответственности быть родителем. Достаточно ли терпеливы и понимающи. Даже если ваш пушистый питомец окажется хулиганом или лентяем. Ну хотя бы не двоечником.
|
|
4875
Из-за всеобщей самоизоляции по всему миру возросло количество разводов. Оказывается, выбирая человека на всю свою жизнь, люди не думали, что с ним придется жить целую неделю.
|
|
4877
Одна женщина жалуется другой: У меня муж совсем вялый. - А ты его собачьим шампунем помой. Я своего помыла - как кобель стал. На меня наскочил - чуть на части не разорвал. Встречаются опять через два дня: - Ну, ты мне и на советовала: - А что такое? - Всю колбасу в доме сожрал, меня за жопу укусил и к соседке убежал
|
|
4881
Судьба.
Засамоизолировался на даче.Натопил дом, сижу пью чай. Отогрелась муха, ожила, летает вокруг меня, жужжит. И так что-то растянуло меня на философию, куда там классикам. Вот муха. Осенью вместе с подругами замерзла, уснула, всю зиму в морозе, на холоде страшном где-то в углу провалялась, мучалась наверное, а теперь тепло, солнышко - жужжит так делово. Вон ее подруги, не один десяток, между рамами так и остались дохлыми, а ей повезло - жива.Лето теперь встретит,солнышко, на воле полетает, пару себе встретит, размножится.
Тут приехала жена, тоже самоизолироваться.Пошел встречать - сумки таскать, машину ставить. Возвращаюсь в комнату, где чай пил - муха утонула в моем недопитом чае. Ну прямо все как у людей.
|
|
4882
- Мой дед всю войну пулеметчиком воевал. Четыре года бил фашистов из пулемета. - А как он относится к сегодняшней Государственной Думе, что говорит? - Сталинские времена научили деда быть осторожным в своих высказываниях. Так что о Думе он говорит исключительно хорошие и добрые слова, только пальцами все время как бы на курок давит.
|
|
4886
Любовь к жизни
Последняя неделя была для меня самой жуткой в ней. Я как будто побывал на космической станции. Сначала вообще не было времени толком ознакомиться с условиями карантина - срочная работа на удаленке, погода хреновая, запасы дома есть, и я точно знал, что карантин есть. Ну и чего из дома высовываться, у меня же нет собаки. А жену выгуливать запрещено. Некуда ехать, всё закрыто. То есть, нашей орбитальной станцией стала наша квартира. Нашим иллюминатором - окно во двор. Туда было лучше не смотреть. Похоже, вымерли даже собаки.
Но, как и полагается любой нормальной орбитальной станции, у нас были прекрасные бортовые компьютеры. Благодаря общению с друзьями и коллегами мы постоянно убеждались, что жизнь на планете Земля еще существует, и узнавали подробности карантина - у нас есть права! Мы можем выйти из дома! Не далее чем за 100 метров в ближайший продуктовый магазин или аптеку, по одному.
Но смысл? - пожали мы плечами. Зачем нам ходить по одному? Дома еще все есть. И этот пронзительный, непрерывный ветер. Собаку из дома не выгонишь. А я уже заметил, что у нас нет собаки.
На третий день авральная работа резко сократилась, и я обнаружил в себе квелость, неизъяснимую тоску и многочисленные заболевания. Я пытался с этим бороться - занимался гимнастикой Нурбекова и дыхательными упражнениями йоги. Засыпалось от этого хорошо, спалось долго, но всю ночь мучали кошмары и просыпалось с тяжелой головой.
На четвертый день я высунулся из окна и обнаружил, что ветер стал еще более пронзительным и холодным. Двор оставался необитаем. Повсюду носились торпеды короновируса. Черт ли бы меня кто выгнал с моей уютной орбитальной станции. Но.. Знаете ли вы, как прорывается одуванчик сквозь асфальт? Что такое любовь к жизни? Ворочаясь от кошмаров в поту посреди хорошо проветриваемой спальни, я застудил себе бок. Он заболел. Идея! Аптека! Вот для чего мне нужно наружу! Без всякой собаки!
Через минуту подо мной весело выл электромотор, а я вовсю нажимал педали. Мускулы пели мне гимны, свежий ветер бил в лицо. Доехал до аптеки, купил какую-то мазь. И тут же мысль - да нормальная же погода! +6, ветер 7 м/c. Я всю зиму на околоноля проездил, хоть сквозь пургу и по свежему насту. А сейчас никакого снега, но я совсем расквас. Долбаный карантин! Надо найти место, где я точно ни от кого не заражусь. Мое преимущество - хреновая погода. Это должно быть место, где никого не будет. Нужен повод - просчитываю условия карантина. Желательно я должен следовать в аптеку. Но почему не в эту? Если спросит полиция.
Вспомнил - я же спрашивал еще и согревающий поясничный бандаж. Чтобы опять свой бок не застудить. А его не оказалось. Вернулся в аптеку, спросил, где его можно найти. Аптекарша созвонилась по своей сети, узнала адрес. Он оказался на Садовом кольце, километрах в шести. Ну и прекрасно. Если знать, как сделать из шести километров тридцать.
Извилиста набережная реки Яузы. Москва-река кидает петли. Долго я подбирался к Садовому кольцу по пустынным любимым переулкам. Столь причудливый анабасис я учудил только потому, что уже к третьей полицейской машине и к первому встречному велосипедисту понял - мир полон разумных людей, и никто меня арестовывать не собирается. Вернулся домой счастливым человеком и поспал наконец без всяких кошмаров. Бок прошел сам собой, все остальные болячки тоже. Ну и от кого я мог на всем пути подхватить заразу больше, чем в своей аптеке?
|
|
4887
Я был очень близок со своим дедом и думал, что я знал о нём почти всё, но оказалось, это не так. После недавнего разговора с матерью и её двоюродным братом я выявил одну страницу его биографии, которой и делюсь с Вами. Мне кажется, что эта история интересна. Предупреждаю, будет очень длинно.
Все описываемые имена, места, и события подлинные.
"Памятник"
Эпиграф 1: "Делай, что должно, и будь, что будет" (Рыцарский девиз)
Эпиграф 2: "Если не я за себя, то кто за меня? А если я только за себя, то кто я? И если не сейчас, то когда?" (Гилель)
Эпиграф 3: "На чём проверяются люди, если Войны уже нет?" (В.С. Высоцкий)
Есть в Гомельщине недалеко от Рогачёва крупное село, Журавичи. Сейчас там проживает человек девятьсот, а когда-то, ещё до Войны там было почти две с половиной тысячи жителей. Из них процентов 60 - белорусы, с четверть - евреи, а остальные - русские, латыши, литовцы, поляки, и чехи. И цыгане - хоть и в селе не жили, но заходили табором нередко.
Место было живое, торговое. Мельницы, круподёрки, сукновальни, лавки, и, конечно, разные мастерские: портняжные, сапожные, кожевенные, стекольные, даже часовщик был. Так уж издревле повелось, белорусы и русские больше крестьянствовали, латыши и литовцы - молочные хозяйства вели, а поляки и евреи ремесленничали. Мой прадед, например, кузню держал. И прапрадед мой кузнецом был, и прапрапра тоже, а далее я не ведаю.
Кузнецы, народ смекалистый, свои кузни ставили на дорогах у самой окраины села, в отличие от других мастеров, что селились в центре, поближе к торговой площади. Смысл в этом был большой - крестьяне с хуторов, деревень, и фольварков в село направляются, так по пути, перед въездом, коней перекуют. Возвращаются, снова мимо проедут, прикупят треноги, кочерги, да ухваты, ведь таскать их по селу смысла нет.
Но главное - серпы, основной хлеб сельского кузнеца. Лишь кажется, что это вещь простая. Ан нет, хороший серп - работа штучная, сложная, больших денег стоит. Он должен быть и хватким, и острым, и заточку долго держать. Хороший крестьянин первый попавшийся серп никогда не возьмёт. Нет уж, он пойдёт к "своему" кузнецу, в качестве чьей работы уверен. И даже там он с десяток-два серпов пересмотрит и перещупает, пока не выберет.
Всю позднюю осень и зиму кузнец в работе, с утра до поздней ночи, к весне готовится. У крестьян весной часто денег не было, подрастратили за долгую зиму, так они серпы на зерно, на льняную ткань, или ещё на что-либо меняли. К примеру, в начале двадцатых, мой прадед раз за серп наган с тремя патронами заполучил. А коли крестьянин знакомый и надёжный, то и в долг товар отдавали, такое тоже бывало.
Прадед мой сына своего (моего деда) тоже в кузнецы прочил, да не срослось. Не захотел тот ремесло в руки брать, уехал в Ленинград в 1939-м, в институт поступать. Летом 40-го вернулся на пару месяцев, а осенью 1940-го был призван в РККА, 18-летним парнишкой. Ушёл он из родного села на долгие годы, к расстройству прадеда, так и не став кузнецом.
Впрочем, время дед мой зря не терял, следующие пяток лет было, чем заняться. Мотало его по всей стране, Ленинград, Кавказ, Крым, и снова Кавказ, Смоленск, Польша, Пруссия, Маньчжурия, Корея, Уссурийск. Больших чинов не нажил, с 41-го по 45-ый - взводный. Тот самый Ванька-взводный, что днюет и ночует с солдатами. Тот самый, что матерясь взвод в атаку поднимает. Тот самый, что на своём пузе на минное поле ползёт, ведь меньше взвода не пошлют. Тот самый, что на своих двоих километры меряет, ведь невелика шишка лейтенант, ему виллис не по ранжиру.
Попал дед в 1-ую ШИСБр (Штурмовая Инженерно-Сапёрная Бригада). Штурмовики - народ лихой, там слабаков не держат. Где жарко, туда их и посылают. И долго штурмовики не живут, средние потери 25-30% за задание. То, что дед там 2.5 года протянул (с перерывом на ранение) - везение, конечно. Не знаю если он в ШИСБр сильно геройствовал, но по наградным листам свои награды заработал честно. Даже на орден Суворова его представляли, что для лейтенанта-взводного случай наиредчайший. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул, и жил как жил. И голове своей руками помогал."
Лишь в самом конце, уже на Японской, фартануло, назначили командиром ОЛПП (Отдельного Легкого Переправочного Парка). Своя печать, своё хозяйство, подчинение комбригу, то бишь по должности это как комбат. А вот звание не дали, как был вечный лейтенант, так и остался, хотя замполит у него старлей, а зампотех капитан. И такое бывало. Да и чёрт с ним, со званием, не звёздочки же на погонах главное. Выжил, хоть и штопаный, уже ладно.
Пролетело 6 лет, уже лето 1946-го. Первый отпуск за много лет. Куда ехать? Вопрос даже не стоит. Велика страна, но места нет милей, чем родные Журавичи. От Уссурийска до Гомельщины хоть не близкий свет, но летел как на крыльях. Только ехал домой уже совсем другой человек. Наивный мальчишка давно исчез, а появился матёрый мужик. Небольшого роста, но быстрый как ртуть и опасный как сжатая пружина. Так внешне вроде ничего особого, но вот взгляд говорил о многом без слов.
Ещё в 44-м, когда освобождали Белоруссию, удалось побывать в родном селе пару часов, так что он видел - отчий дом уцелел. Отписался родителям, что в эвакуации были - "немцев мы прогнали навсегда, хата на месте, можете возвращаться." Знал, что его родители и сёстры ждут, и всё же, что-то на душе было не так, а что - и сам понять не мог.
Вернулся в родной дом в конце августа 1946-го, душа пела. Мать и сёстры от радости сами не свои, отец обнял, долго отпускать не хотел, хоть на сантименты был скуп. Подарки раздал, отобедал, чем Господь благословил и пошёл хозяйство осматривать. Село разорено, голодновато, но ничего, прорвёмся, ведь дома и стены помогают.
А работы невпроворот. Отец помаленьку опять кузню развернул, по договору с колхозом стал работать и чуток частным образом. На селе без кузнеца никак, он всей округе нужен. А молотобойца где взять? Подкосила Война, здоровых мужиков мало осталось, все нарасхват. Отцу далеко за 50, в одиночку в кузне очень тяжело. Да и мелких дел вагон и маленькая тележка: ограду починить, стены подлатать, дров наколоть, деревья окопать, и т.д. Пацаном был, так хозяйственных дел чурался, одно шкодство, да гульки на уме, за что был отцом не раз порот. А тут руки, привыкшие за полдюжину лет к автомату и сапёрной лопатке, сами тянулись к инструментам. Целый день готов был работать без устали.
Всё славно, одно лишь плохо. Домой вернулся, слабину дал, и ночью начали одолевать сны. Редко хорошие, чаще тяжёлые. Снилось рытьё окопов и марш-бросок от Выборга до Ленинграда, дабы вырваться из сжимающегося кольца блокады. Снилась раскалённая Военно-Грузинская дорога и неутолимая жажда. Снился освобождённый лагерь смерти у города Прохладный и кучи обуви. Очень большие кучи. Снилась атака на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина и оторванная напрочь голова Хорунженко, что бежал рядом. Снилась проклятая высота 199.0 у села Старая Трухиня, осветительные ракеты, свист мин, мокрая от крови гимнастёрка, и вздутые жилы на висках у ординарца Макарова, что шептал прямо в ухо - "не боись, командир, я тебя не брошу." Снились обмороженные чёрно-лиловые ноги с лопнувшей кожей ординарца Мешалкина. Снился орущий от боли ординарец Космачёв, что стоял рядом, когда его подстрелил снайпер. Снился ординарец Юхт, что грёб рядом на понтоне, срывая кожу с ладоней на коварном озере Ханко. Снился вечно улыбающийся ротный Оккерт, с дыркой во лбу. Снился разорванный в клочья ротный Марков, который оступился, показывая дорогу танку-тральщику. Снился лучший друг Танюшин, командир разведвзвода, что погиб в 45-м, возвращаясь с задания.
Снились горящие лодки у переправы через реку Нарев. Снились расстрелянные власовцы в белорусском лесочке, просящие о пощаде. Снился разбомблённый госпиталь у переправы через реку Муданьцзян. Снились три стакана с водкой до краёв, на донышке которых лежали ордена, и крики друзей-взводных "пей до дна".
Иногда снился он, самый жуткий из всех снов. Горящий пароход "Ейск" у мыса Хрони, усыпанный трупами заснеженный берег, немецкие пулемёты смотрящие в упор, и расстрельная шеренга мимо которой медленно едет эсэсовец на лошади и на хорошем русском орёт "коммунисты, командиры, и евреи - три шага вперёд."
И тогда он просыпался от собственного крика. И каждый раз рядом сидела мама. Она целовала ему шевелюру, на щёку капало что-то тёплое, и слышался шёпот "майн зунеле, майн тайер кинд" (мой сыночек, мой дорогой ребёнок).
- Ну что ты, мама. Я что, маленький? - смущённо отстранял он её. - Иди спать.
- Иду, иду, я так...
Она уходила вглубь дома и слышалось как она шептала те же самые слова субботнего благословения детям, что она говорила ему в той, прошлой, почти забытой довоенной жизни.
- Да осветит Его лицо тебя и помилует тебя. Да обратит Г-сподь лицо Своё к тебе и даст тебе мир.
А он потом ещё долго крутился в кровати. Ныло плохо зажившее плечо, зудел шрам на ноге, и саднила рука. Он шёл на улицу и слушал ночь. Потом шёл обратно, с трудом засыпал, и просыпался с первым лучом солнца, под шум цикад.
Днём он работал без устали, но ближе к вечеру шёл гулять по селу. Хотелось повидать друзей и одноклассников, учителей, и просто знакомых.
Многих увидеть не довелось. Из 20 пацанов-одноклассников, к 1946-му осталось трое. Включая его самого. А вот знакомых повстречал немало. Хоть часть домов была порушена или сожжена, и некоторые до сих пор стояли пустыми, жизнь возрождалась. Возвращались люди из армии, эвакуации, и германского рабства. Это было приятно видеть, и на сердце становилось легче.
Но вот одно тяготило, уж очень мало было слышно разговоров на идиш. До войны, на нём говорило большинство жителей села. Все евреи и многие белорусы, русские, поляки, и литовцы свободно говорили на этом языке, а тут как корова языком слизнула. Из более 600 аидов, что жили в Журавичах до войны, к лету 1946-го осталось не более сотни - те, кто вернулись из эвакуации. То же место, то же название, но вот село стало совсем другим, исчез привычный колорит.
Умом-то он понимал происходящее. Что творили немцы, за 4 года на фронте, повидал немало. А вот душа требовала ответа, хотелось знать, что же творилось в родном селе. Но вот удивительное дело, все знакомые, которых он встречал, бродя по селу, напрочь не хотели ничего говорить.
Они радостно встречали его, здоровались, улыбались, сердечно жали руку, даже обнимали. Многие расспрашивали о здоровье, о местах, куда заносила судьба, о полученных наградах, о службе, но вот о себе делились крайне скупо. Как только заходил разговор о событиях недавно минувших, все замыкались и пытались перевести разговор на другую тему. А ежели он продолжал интересоваться, то вдруг вспоминали про неотложные дела, что надо сделать прямо сейчас, вежливо прощались, и неискренне предлагали зайти в другой раз.
После долгих расспросов лишь одно удалось выяснить точно, сын Коршуновых при немцах служил полицаем. Коршуновы были соседи моих прадеда и прабабушки. Отец, мать и трое сыновей. С младшим, Витькой, что был лишь на год моложе, они дружили. Вместе раков ловили, рыбалили, грибы собирали, бегали аж в Довск поглазеть на самого маршала Ворошилова, да и что греха таить, нередко шкодничали - в колхозный сад лазили яблоки воровать. В 44-м, когда удалось на пару часов заглянуть в родное село, мельком он старого Коршунова видал, но поговорить не удалось. Ныне же дом стоял заколоченный.
Раз вечерком он зашёл в сельский клуб, где нередко бывали танцы под граммофон. Там он и повстречал свою бывшую одноклассницу, что стала моей бабушкой. Она тоже вернулась в село после 7-ми лет разлуки. Окончив мединститут, она работала хирургом во фронтовом госпитале. К 46-му раненых осталось в госпитале немного, и она поехала в отпуск. Её тоже, как и его, тянуло к родному дому.
От встречи до предложения три дня. От предложения до свадьбы шесть. Отпуск - он короткий, надо жить сейчас, ведь завтра может и не быть. Он то об этом хорошо знал. Днём работал и готовился к свадьбе, а вечерами встречались. За пару дней до свадьбы и произошло это.
В ту ночь он спал хорошо, тяжких снов не было. Вдруг неожиданно проснулся, кожей ощутив опасность. Сапёрская чуйка - это не хухры-мухры. Не будь её, давно бы сгинул где-нибудь на Кавказе, под Спас-Деменском, в Польше, или Пруссии. Рука сама нащупала парабеллум (какой же офицер вернётся с фронта без трофейного пистолета), обойма мягко встала в рукоятку, тихо лязгнул передёрнутый затвор, и он бесшумно вскочил с кровати.
Не подвела чуйка, буквально через минуту в дверь раздался тихий стук. Сёстры спали, а вот родители тут же вскочили. Мать зажгла керосиновую лампу. Он отошёл чуть в сторонку и отодвинул щеколоду. Дверь распахнулась, в дом зашёл человек, и дед, взглянув на него, аж отпрянул - это был Коршунов, тот самый.
Тот, увидев смотрящее на него дуло, тут же поднял руки.
- Вот и довелось свидеться. Эка ты товарища встречаешь, - сказал он.
- Ты зачем пришёл? - спросил мой прадед.
- Дядь Юдка, я с миром. Вы же меня всю жизнь, почитай с пелёнок, знаете. Можно я присяду?
- Садись. - разрешил прадед. Дед отошёл в сторону, но пистолет не убрал.
- Здрасте, тётя Бейла. - поприветствовал он мою прабабушку. - Рад, что ты выжил, - обратился он к моему деду, - братки мои, оба в Красной Армии сгинули. Дядь Юдка, просьба к Вам имеется. Продайте нашу хату.
- Что? - удивился прадед.
- Мать померла, братьев больше нету, мы с батькой к родне подались. Он болеет. Сюда возвращаться боязно, а денег нет. Продайте, хучь за сколько. И себе возьмите часть за труды. Вот все документы.
- Ты, говорят, у немцев служил? В полицаи подался? - пристально глянул на него дед
- Было дело. - хмуро признал он. - Только, бабушку твою я не трогал. Я что, Дину-Злату не знаю, сколько раз она нас дерунами со сметаной кормила. Это её соседи убили, хоть кого спроси.
- А сестру мою, Мате-Риве? А мужа её и детей? А Файвеля? Тоже не трогал? - тихо спросла прабабушка.
- Я ни в кого не стрелял, мамой клянусь, лишь отвозил туда, на телеге. Я же человек подневольный, мне приказали. Думаете я один такой? Ванька Шкабера, к примеру, тоже в полиции служил.
- Он? - вскипел дед
- Да не только он, батька его, дядя Коля, тоже. Всех перечислять устанешь.
- Сейчас ты мне всё расскажешь, как на духу, - свирепо приказал дед и поднял пистолет.
- Ты что, ты что. Не надо. - взмолился Коршунов. И поведал вещи страшные и немыслимые.
В начале июля 41-го был занят Рогачёв (это городок километров 40 от Журавичей), потом через пару недель его освободили. Примерно месяц было тревожно, но спокойно, хоть и власти, можно сказать, не было. Но в августе пришли немцы и начался ад. Как будто страшный вирус напал на людей, и слетели носимые десятилетиями маски. Казалось, кто-то повернул невидимый кран и стало МОЖНО.
Начали с цыган. По правде, на селе их никогда не жаловали. Бабы гадали и тряпки меняли, мужики коней лечили.. Если что-то плохо лежало, запросто могли украсть. Теперь же охотились за ними, как за зверьми, по всей округе. Спрятаться особо было негде, на севере Гомельской области больших лесов или болот нету. Многих уничтожали на месте. Кое-кого привозили в Журавичи, держали в амбаре и расстреляли чуть позже.
Дальше настало время евреев. В Журавичах, как и в многих других деревнях и сёлах Гомельщины, сначала гетто было открытым. Можно было сравнительно свободно передвигаться, но бежать было некуда. В лучшем случае, друзья, знакомые, и соседи равнодушно смотрели на происходящее. А в худшем, превратились в монстров. О помощи даже речь не шла.
Коршунов рассказал, что соседи моей прапрабабушки решили поживиться. Те самые соседи, которых она знала почти 60 лет, с тех пор как вышла замуж и зажила своим домом. Люди, с которыми, казалось бы, жили душа в душу, и при трёх царях, и в страшные годы Гражданской войны и позже, при большевиках. Когда она вышла из дома по делам, среди бела дня они начали выносить её нехитрый скарб. Цена ему копейка в базарный день, но вернувшись и увидев непотребство, конечно, она возмутилась. Её и зарубили на собственном дворе. И подобных случаев было немало.
В полицаи подались многие, особенно те, кто помоложе. Им обещали еду, деньги и барахлишко. Они-то, в основном, и ловили людей по окрестным деревням и хуторам. Осенью всех пойманных и местных согнали в один конец села, а чуть позже вывезли за село, в Больничный лес. Метров за двести от дороги, на опушке, был небольшой овражек, там и свершилось кровавое дело. Немцам даже возиться особо не пришлось, местных добровольцев хватало.
Коршунов закончил свой рассказ. Дед был хмур, уж слишком много знакомых имён Коршунов упомянул. И убитых и убийц.
- Так чего ты к нам пришёл? Чего к своим дружкам за помощью не подался? - спросил прадед.
- Дядя Юдка, так они же сволочи, меня Советам сдадут на раз-два. А если не сдадут, за дом все деньги заберут себе, а то я их не знаю. А вы человек честный. Помогите, мне не к кому податься.
Прадед не успел ответить, вмешался мой дед.
- Убирайся. У меня так и играет всё шлёпнуть тебя прямо сейчас. Но в память о братьях твоих, что честно сражались, и о былой дружбе, дам тебе уйти. На глаза мне больше не попадайся, а то будет худо. Пшёл вон.
- Эх. Не мы такие, жизнь такая, - понуро ответил Коршунов и исчез в ночи.
(К рассказу это почти не относится, но, чтобы поставить точку, расскажу. Коршунов пошёл к знакомым с той же просьбой. Они его и выдали. Был суд. За службу в полиции и прочие грехи он получил десятку плюс три по рогам. Дом конфисковали. Весь срок он не отсидел, по амнистии вышел раньше. В конце 50-х он вернулся в село и стал работать трактористом в колхозе.)
- Что мне с этим делать? - спросил мой дед у отца. - Как вспомню бабушку, Галю, Эдика, и всех остальных, сердце горит. Я должен что-то предпринять.
- Ты должен жить. Жить и помнить о них. Это и будет наша победа. С мерзавцами власть посчитается, на то она и власть. А у тебя свадьба на носу.
После женитьбы дед уехал обратно служить в далёкий Уссурийск и в родное село вернулся лишь через несколько лет, всё недосуг было. В 47-м пытался в академию поступить, в 48-м бабушка была беременна, в 49-м моя мать только родилась, так что попал он обратно в Журавичи лишь в 50-м.
Ожило село, людьми пополнилось. Почти все отстроились. Послевоенной голодухи уже не было (впрочем, в Белоруссии всегда бульба с огорода спасала). Жизнь пошла своим чередом. Как и прежде пацаны купались в реке, девчонки вязали венки из одуванчиков, ходил по утрам пастух, собирая коров на выпас, и по субботам в клубе крутили кино. Только вот когда собирали ландыши, грибы, и землянику, на окраину Больничного леса старались не заходить.
"Вроде всё как всегда, снова небо, опять голубое. Тот же лес, тот же воздух, и та же вода...", но вот на душе у деда было как то муторно. Нет, конечное дело, навестить село, сестёр, которые к тому времени уже повыходили замуж, посмотреть на племяшей и внучку родителям показать было очень приятно и радостно. Только казалось, про страшные дела, что творились совсем недавно, все или позабыли или упорно делают вид, что не хотят вспоминать.
А так отпуск проходил очень хорошо. Отдыхал, помогал по хозяйству родителям, и с удовольствием нянчился с племянниками и моей мамой, ведь служба в Советской Армии далеко не сахар, времени на игры с ребёнком бывало не хватало. Всё замечательно, если бы не сны. Теперь, помимо всего прочего, ночами снилась бабушка, двое дядьёв, двое тётушек, и 5 двоюродных. Казалось, они старались ему что-то сказать, что-то важное, а он всё силился понять их слова.
В один день осенила мысль, и он отправился в сельсовет. Там работало немало знакомых, в том числе бывший квартирант родителей, Цулыгин, который когда-то, в 1941-м, и убедил моих прадеда и прабабушку эвакуироваться. Сам он, во время Войны был в партизанском отряде.
- Я тут подумал, - смущаясь сказал дед. - Ты же знаешь, сколько в нашем селе аидов и цыган убили. Давай памятник поставим. Чтобы помнили.
- Идея неплохая, - ответил ему Цулыгин. - Сейчас, правда, самая горячая пора. Осенью, когда всё подутихнет, обмозгуем, сделаем всё по-людски.
В 51-м семейство снова поехало в отпуск в Журавичи. Отпуск, можно сказать, проходил так же как и в прошлый раз. И снова дед пришёл в сельсовет.
- Как там насчёт памятника? - поинтересовался он.
- Видишь ли, - убедившись что их никто не слышит, пряча взгляд, ответил Цулыгин, - Момент сейчас не совсем правильный. Вся страна ведёт борьбу с агентами Джойнта. Ты пойми, памятник сейчас как бы ни к месту.
- А когда будет к месту?
- Посмотрим. - уклонился от прямого ответа он. - Ты это. Как его. С такими разговорами, особо ни к кому не подходи. Я то всё понимаю, но с другими будь поосторожнее. Сейчас время такое, сложное.
Время и впрямь стало сложное. В пылу борьбы с безродными космополитами, в армии начали копать личные дела, в итоге дедова пятая графа оказалась не совсем та, и его турнули из СА, так и не дав дослужить всего два года до пенсии. В 1953-м семья вернулась в Белоруссию, правда поехали не в Журавичи, а в другое место.
Надо было строить новую жизнь, погоны остались в прошлом. Работа, садик, магазин, школа, вторая дочка. Обыкновенная жизнь обыкновенного человека, с самыми обыкновенными заботами. Но вот сны, они продолжали беспокоить, когда чаще, когда реже, но вот уходить не желали.
В родное село стали ездить почти каждое лето. И каждый раз терзала мысль о том, что сотни людей погибли страшной смертью, а о них не то что не говорят, даже таблички нету. У деда крепко засела мысль, надо чтобы всё-таки памятник поставили, ведь времена, кажется, поменялись.
И он начал ходить с просьбами и писать письма. В райком, в обком, в сельсовет, в местную газету, и т.д. Регулярно и постоянно. Нет, он, конечно, не был подвижником. Естественно, он не посвящал всю жизнь и силы одной цели. Работа школьного учителя, далеко не легка, и если подходить к делу с душой, то требует немало времени. Да и повседневные семейные заботы никто не отменял. И всё же, когда была возможность и время, писал письмо за письмом в разные инстанции и изредка ходил на приёмы к важным и не важным чинушам.
Возможно, будь он крупным учёным, артистом, музыкантом, певцом, или ещё кем-либо, то его бы услышали. Но он был скромный учитель математики, а голоса простых людей редко доходит то ушей власть имущих. Проходил год за годом, письма не находили ответа, приёмы не давали пользы, и даже в тех же Журавичах о событиях 1941-го почти забыли. Кто постарше, многие умерли, разъехались, или просто, не желали прошлое ворошить. А для многих кто помладше, дела лет давно минувших особого интереса не представляли.
Хотя, безусловно, о Войне помнили, не смотря на то, что День Победы был обыкновенный рабочий день. Иногда проводились митинги, говорились правильные речи, но о никаких парадах с бряцаньем оружия и разгоном облаков даже речи не шло. Бывали и съезды ветеранов, дед и сам несколько раз ездил в Смоленск на такие.
На государственном уровне слагались поэмы о героизме советских солдат, ставились монументы, и снимались кино. Чем больше проходило времени, тем больше становилось героев, а вот о погибших за то что у них была неправильная национальность, практически никто и не вспоминал. Фильмы дед смотрел, книги читал, на встречи ездил и... продолжал просить о памятнике в родном селе. Когда он навещал Журавичи летом, некоторые даже хихикали ему вслед (в глаза опасались - задевать напрямую ШИСБровца, хотя и бывшего, было небезопасно). Наверное, его последний бой - бой за памятник - уже нужен был ему самому, ведь в его глазах это было правильно.
Правду говорят, чудеса редко, но случаются. В 1965-м памятник всё-таки поставили. Может к юбилею Победы, может просто время пришло, может кто-то важный разнарядку сверху дал, кто теперь скажет. Ясное дело, это не было нечто огромное и величественное. Унылый серый бетонный обелиск метра 2.5 высотой и несколько уклончивой надписью "Советским Гражданам, расстрелянным немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной Войны" Это было не совсем то, о чём мечтал дед, без имён, без описания событий, без речей, но главное всё же сбылось. Теперь было нечто, что будет стоять как память для живых о тех, кого нет, и вечный укор тем, кто творил зло. Будет место, куда можно принести букет цветов или положить камешек.
Конечно, я не могу утверждать, что памятник появился именно благодаря его усилиям, но мне хочется верить, что и его толика трудов в этом была. Я видел этот мемориал лет 30 назад, когда был младшеклассником. Не знаю почему, но он мне ярко запомнился. С тех пор, во время разных поездок я побывал в нескольких белорусских деревнях, и нигде подобных памятников не видел. Надеюсь, что они есть. Может, я просто в неправильные деревни заезжал.
Удивительное дело, но после того как обелиск поставили, плохие сны стали сниться деду намного реже, а вскоре почти ушли. В 2015-м в Журавичах поставили новый памятник. Красивый, из красного мрамора, с белыми буквами, со всеми грамотными словами. Хороший памятник. Наверное совпадение, но в том же году деда снова начали одолевать сны, которые он не видел почти 50 лет. Сны, это штука сложная, как их понять???
Вот собственно и всё. Закончу рассказ знаменитым изречением, автора которого я не знаю. Дед никогда не говорил эту фразу, но мне кажется, он ею жил.
"Не бойся врагов - в худшем случае они лишь могут тебя убить. Не бойся друзей - в худшем случае они лишь могут тебя предать. Но бойся равнодушных - они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательства и убийства."
|
|
4888
Поехал я, значит, на велосипеде в магазин, купил бутылку виски, положил ее в велосипедную корзинку. И тут задумался: а что, если я упаду с велосипеда и бутылка разобьется? Поэтому решил выпить всю бутылку сразу, а потом уже снова крутить педали. И знаете, это было чертовски правильное решение. Потому что я падал семь раз по дороге домой!
|
|
4889
Умерла пожилая преподавательница филфака. На похоронах попросили выступить ее ближайшую подругу. Старушка долго не могла начать от душивших ее слез. Потом, прерывающимся голосом сказала: « Любовь Лазаревна была замечательным человеком... Всю жизнь она посвятила изучению английских неправильных глаголов...» И тут голос ее стал крепнуть: « Английские неправильные глаголы можно разделить на следующие три основные категории...»
|
|
4890
Записки провинциального дизайнера. Август 1988.
Исправительная колония №3 начиналась с яйцебазы. Потом появилась большая огороженная территория и гараж под открытым небом. Мальчишки с улицы Осипенко любили жечь костры, но с растопкой было туго и кто-то предложил тырить бензин из грузовиков.
При свете белого дня мы пролезали под запасными воротами, пробирались между машин и майонезной баночкой набирали бензин в бутылку из-под «Белизны». Особым шиком считалось, если это было не просто бутылка, а «сикАлка». Т. е. в крышку была вмонтирована половинка шариковой ручки. В обычное время можно было брызгаться водой, ну а с бензином это был почти огнемет. Куда там современным магазинным водным пистолетикам!
В тот неудачный августовский вечер у нас не было не только растопки, но и дров. Настроение было понурое, потому что каникулы кончились и завтра в школу. Душа просила праздника и костер, но раздобыть удалось только несколько обугленных деревяшек. Бензина было поллитра в «сикалке» и мы по очереди подливали его на прогоревшие угли. Когда заканчивается лето после 1-го класса, жизнь теряет смысл. В такие моменты настоящие мужчины смотрят в костер молча, даже если им всего по 8 лет.
Когда настала моя очередь, я неверно выбрал угол атаки и струя бензина не попала на деревяшки, а пролетела через шальной язычок пламени и, загоревшись, угодила на ладошку Серёги, который сидел напротив. Молчание было прервано. Серега с дикими воплями бросился кататься по песку. Звучит это страшно и перепугались мы тогда весьма, но на самом деле у него на следующий день даже волдырей не было – он среагировал мгновенно и сбил пламя быстро. Но от испуга начал истерично верещать, что мы с Женькой очень плохие и он все расскажет родителям. Для нас это было подлым ударом в спину, потому что за наши костры Женьку могли выпороть ремнем, а меня поставить в угол на неопределенный промежуток времени. Надо было срочно заметать следы. Взрослый человек вылил бы бензин на землю, но с точки зрения пацанов это чудовищная расточительность. Я открутил крышку и наклонил бутылку над костром.
Хорошо, что бензина оставалось меньше стакана.
Сначала бахнули бензиновые пары, которые заполняли бутылку. Её вырвало у меня из рук и отбросило в сторону. Разумеется, бензин из неё хаотично расплескался красивыми огненными проплешинами.
Удивительно, но никого не задело.
Мы быстренько затоптали следы, выкинули бутылку на территорию колонии и разошлись по домам.
Серега нас так и не сдал. Я сдался сам. Письменно.
Всю эту дичь я изложил в сочинении «Как я провел лето». Учительница даже не поставила мне никакую оценку (хоть я и без ошибок все написал!), дрожащей рукой на полях вывела красной пастой «УЖАС!!!» и вызвала родителей в школу. После этого я много времени провел в углу, размышляя о несправедливости Вселенной.
Мужчины это случайно выжившие мальчики – не знаю, кто сказал, но это правда. Потому что в 9 лет у меня начались увлекательные эксперименты с карбидом, а в 12 я вовсю мешал магний с марганцовкой.
|
|
4891
Человек, который не мог сидеть без дела.
Наша строительная контора заключила договор с ментами, чтобы они охраняли мой объект. Насосную станцию.
Которую мы не успели достроить в срок из-за развала СССР. Стройка остановилась, когда возобновится никто не знал. Но охранять было надо. Объект мой находился в дубовой рощице под одноименным названием "Дубки".
Оставалось совсем немного, чтобы закончить и сдать объект заказчику. Нужно было закончить торкрет в РЧВ(Резервуар Чистой Воды), и можно было сдавать. Всё дорогое оборудование вплоть до насосов с электроприводами со всей автоматикой, коммуникации, - ждали только когда по трубам потечет вода, чтобы поднять её на шестнадцатый этаж дома, рядом стоящего микрорайона. Но не судьба. Ударили морозы, торкрет прекратился, и стройка заморозилась. А охранять объект надо.
Что делать дальше с незаконченной стройкой никто не знал. Так продолжалось больше чем пол года.
Рядом расположенный железнодорожный поселок не дремал. То одно ночью утащат, то другое.
Последний сторож из гражданских, вообще наладил ночную продажу кирпича, огромную кучу которого навезли на пустующий объект. Пришлось обратиться к ментам и заключить с ними договор на кабальных условиях.
Дежурили они после основной службы в ментовке. Так что нарушений в этом плане не было.
***
Звали его Гришка. Мент Гришка, как я его называл про себя.
Гришке я показал объект, указал на слабые точки в заборе со стороны поселка, пожелал удачи, не спать, и не проворонить нарушителей границы. Было лето. День был длинным, и у меня накопилось много дел по дому.
На том мы и расстались.
Утром, придя на пустующий объект, я обнаружил, что кто-то сложил из навалом рассыпанный огромной кучи кирпича, десять поддонов. Десять аккуратно уложенных деревянных поддонов силикатного кирпича.
Рядом с вагончиком для охраны стоял и улыбался Гришка.
- Это я за вчера. Светло. Делать нечего, я и сложил. Я же не могу сидеть без дела.
Я не знал что сказать. За его работу денег я ему предложить не мог. Сами с женой кое как перебивалсь.
Да и объект стоит. Что-то продать-списать-замутить, - нет возможности.
Чтобы уйти от разговора, спросил о погоде, как спалось-бдилось ночью.
- Нормально тут у вас тут, - сказал Гришка. - Спокойно, дубрава шумит, птицы поют, куропатки летают.
- Кстати, - продолжил он, - я в вашей бытовке за ночь пол ведра мышей поймал.
- Как, каких мышей? Откуда здесь мыши? - удивился я.
О том что в бытовках рабочих водятся мыши, я конечно знал. Но что им делать в моей прорабской, если я никогда в ней не обедал?
- Идемте покажу, - продолжал Гришка.
Мы зашли в мою бытовку, которую я отдал для охраны. На полу стояло оцинкованное ведро, в нем не менее полутора десятка мышей.
- Я ж без дела сидеть не могу, - напомнил мне Гришка, - всю ночь ловил. Собрал мышеловку из кирпичей, пятачок, и леска.
Он показал свою мышеловку в работе.
- Что, всю ночь не спал, дергал за леску и ловил мышей? - удивился я.
- Так я ж родом из деревни, без дела никак не могу.
- Ну хорошо, ты мышей поймал-наловил, - говорю я, - а что дальше собираешься с ними делать?
- Ну как что, - удивился Гришка, - выпущу в рощу.
- Так они же к тебе опять ночью придут. Ты что, опять их будешь всю ночь ловить своей мышеловкой?
- Конечно! У нас, у нормальных ментов ведь как. Поймал мелочь, дал по жопе - отпусти, поймал - отпусти.
- Чего я и в менты-то подался - Я БЕЗ ДЕЛА СИДЕТЬ НЕ МОГУ!
|
|
4893
Драматический театр какого-то очаровательного российского города – то ли Челябинска, то ли Тюмени – давал «Портрет Дориана Грея». Дориана Грея играл только что дембельнувшийся молодой актер Кукушкин, упакованный в белокурый парик, благоразумно скрывавший бритую голову и накачанную в спецназе бычью шею. Прочие актёры тоже были люди хорошие и старательные.
В комнате для реквизита были разложены предметы, подлежащие выносу на сцену в этом и других спектаклях. Лежали возле стены и четыре портрета Грея-Кукушкина, изображавшие, соответственно развитию персонажа, прекрасного юношу, молодого человека с опухшими глазами и печатью разврата на лице, потрёпанного, страшноватого мужчину и, наконец, жуткого старца-вурдалака с перекошенным, синюшным лицом.
Второй акт спектакля начинался с того, что Грей-Кукушкин, стоя на фоне своего портрета №1, обращался к зрителям с монологом: «О, красота, ты чудо из чудес, я всё б отдал, чтоб удержать тебя и сохранить всю свежесть тела, молодость и силу, чтоб не сойти в могилу никогда, о, небеса, зачем несправедливо…» и так далее и так далее.
Но так было в теории и на репетициях.
Когда раскрылся занавес и Грей-Кукушкин вышел под свет софитов к краю сцены, он заметил, что многие зрители вместо аплодисментов хихикают и, как босяки у Горького, ухмыляются в кулаки. Профессионального актёра этим не смутишь, но Грей-Кукушкин, начав свой длинный монолог, всё же стал аккуратно проверять, всё ли с ним в порядке. Сперва он легонько провёл пальцами по лбу и убедился, что парик на месте. Затем он как бы случайно взмахнул рукой на уровне пояса и узнал, что ширинка тоже застёгнута. Но зрители не умолкали и атмосфера в зале стала напоминать концерт Поперечного-Петросяна.
Кукушкин-Грей разозлился и даже вспотел под париком, но продолжал стоически читать монолог: «Прекрасный мой портрет, пусть лучше злое время возьмёт власть над тобой, а мне оставит юность. Ты будешь всё страшнее, всё старше, всё согбенней, а я всё так же свеж, так мил и так приятен, как статуя Давида, как облик Мона Лизы!..»
Тут Кукушкин-Грей обернулся и наконец посмотрел на портрет, висевший за его спиной. Слова застряли у него на языке.
На стене висел портрет восьмидесятилетнего Льва Толстого, сурово и угрюмо глядевшего на происходящее из-под густых бровей.
- Михалыч, скотина, когда же ты бросишь пить? Опять реквизит попутал, – вполголоса сказал Кукушкин-Грей слова, которые Оскар Уайльд не включил в финальную версию романа.
Извинившись перед зрителями, актёр вынес Льва Толстого и через некоторое время принёс портрет себя.
Во время паузы он, рассказывают, всё-таки успел дать леща пьяному рабочему сцены, но не беспокойтесь – за всю историю театра на работе никто сильно не пострадал.
|
|
4894
Я понял всю ценность российских дорог, когда в автобусе напротив меня сидела девушка с 4-ым размером груди.
|
|
4896
Однажды я задал весьма образованной аудитории онлайн-квест:
Случайно наткнулся на поразительную биографию. Кто сможет догадаться, не гугля, о ком речь:
Награды и премии в Российской империи
орден Св. Станислава 2-й ст.
орден Св. Анны 2-й ст.
орден Св. Владимира 4-й ст.
в СССР
Герой Социалистического Труда
Два ордена Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени
В его честь был назван город, и до сих пор не переименован.
Образованная аудитория почему-то сразу вспомнила графа Игнатьева. Это ответ неверный. Он был удостоен таких советских наград:
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)
Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
Обе награды какие-то издевательские, ибо граф Игнатьев не принимал никакого участия в первых ХХ годах деятельности Красной Армии, оставаясь в это время во Франции и растя шампиньоны. А также не участвовал в Великой Отечественной войне по возрасту и недоверию соответствующих органов. Хорошо хоть не замели и дали написать книгу.
Я же писал об абсолютном рекордсмене по комбинации имперских и советских наград. Феномен удивительный. Обладателям орденов Св. Станислава, Св. Анны, и Св. Владимира в СССР было просто противопоказано звание Героев Социалистического труда.
Увы, по результатам опроса он оказался никому не известен. Вот самая прикольная реплика:
*Так, блядь, кто это?!?!
Я всех царских генералов и учёных с дипломатами перелопатил, ночь не спал — кто???????
Желающие могут сами попытаться догадаться, приостановив чтение. Расширяю условие - можете гуглить сколько угодно, если какое-то славное или позорное историческое имя само пришло вам на ум, и вы просто справляетесь о его наградах в России и СССР. Это хороший способ заценить разницу всех остальных с Этим человеком.
Долгое время он жил в доходном доме на одной из красивейших улиц Москвы. Неширока, недлинна, и незнаменита эта улица. Как тихая лесная речка, течет она, скрытая высокими кронами старинных зданий, совсем рядом с просторными долами Чистых прудов. Редкий велосипедист долетит до ее середины, насколько заманчивы уходящие из нее переулки. Сотни раз я пересекал ее поперек, остановившись на пару секунд полюбоваться. Но вдоль улицу Чаплыгина мне так и не удалось проехать никогда. Вчера заплутал проходными дворами и наткнулся на дом с доской "ЗДЕСЬ ЖИЛ ЧАПЛЫГИН". Кто такой этот Чаплыгин? - удивился я. Ну и поискал.
Если верить вики, это "один из основоположников современной аэромеханики и аэродинамики". Советую почитать биографию всю, она потрясающа:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Чаплыгин,_Сергей_Алексеевич
Он еще успел и главным женским университетом России поруководить несколько лет, так называемым "Вторым МГУ". И ЦАГИ, из которого выросла советская космонавтика и турбореактивная авиация. Некоторые его лучшие разработки стали актуальны только через полвека. А еще в его честь назван кратер на Луне, но об этом я промолчал в квесте, чтобы не палиться. Где вы еще найдете человека с высшими наградами Российской империи и СССР, да еще и с кратером?
Он не дожил до суперкомпьютеров нашего времени. Но по его формулам, написанным гусиным пером и чернилами, они работают и сейчас.
Его вряд ли можно назвать отцом космонавтики. Он лишь помог решению технической проблемы - как преодолеть сопротивление атмосферы нашей планеты. Со столь же сомнительными основаниями его можно считать отцом современной авиации. Но она выросла на его формулах.
По-настоящему в этой биографии меня поразило совсем другое. Чаплыгин осиротел в 2 года - в возрасте 24 лет от эпидемии холеры скончался его отец, приказчик, весьма небогатый человек. И свирепствовал карантин ничуть не меньше, чем сейчас, с не меньшими жертвами эпидемии, и с не меньшими глупостями власти. Вдова, наверно, была в отчаянии. Не только от потери самого близкого человека в цвете лет, но и от будущего - кому нужна вдова приказчика с младенцем на руках, посреди карантина и холеры, в глухом углу нищей Российской империи? Кому нужен этот малыш?
А его ведь надо было еще и воспитывать. Два года - самый ответственный возраст. Новый человек появился в этом мире. Начинает соображать, задавать вопросы.
Я не знаю, как она это выдержала, но в этом никому не нужном ребенке она смогла воспитать человека, который составит славу и Российской империи, и СССР. Обоих государств уже нет со всеми их наградами. Но от них остались улица Чаплыгина, город Чаплыгина и формулы Чаплыгина.
Всем желаю доброго здравия, стойкости духа и аналогичных педагогических удач в воспитании собственных детей, выброшенных в вирт. Карантин - не самое худшее время, чтобы объяснить им что-то самое главное.
И конечно, с Днем космонавтики!
|
|
4897
Вспоминается случай в бытность СССР.
Гондурас и Англия торговали сахаром в Индии.
И вот Гондурас заключил с Кубой договор на поставку большой партии сахара.
Стали снижать цену, чтобы вытеснить англичан.
Англичане пытались договориться.
- Индия рынок большой, ребята, мы тут веками торгуем, - говорят англичане, - если торговать с умом, всем хватит, зачем вы устанавливаете допинговые цены? - спрашивают англичане.
- А нам пое..ь, заявило торгпредство Гондураса через губу. Товар наш. Какую хотим - такую цену и устанавливаем.
Не нравится - уё..те из Индии! А то мы ещё вполовину скинем.
И скинули.
Хорошо скинули, с запасом. Чтоб наверняка.
Чтоб добить окончательно этих островитян из Туманного Альбиона.
Партия большая ведь. А партийное руководство и торгпредство у Гондураса мудрое.
И вот однажды, просыпается торгпредство Гондураса в Индии, видят, весь, всю огромную партию сахара из Кубы у них расхватали.
Они в Тегусигальпу свою звонят - давайте ещё, мол, сахарок!
А Тегусигальпа им отвечает - нет мол пока, - надо ждать нового урожая, да когда нарубят и переработают тростник, или сырцом нам отправят через океан.
- Вы там держитесь, ребята! Сахара нет, но вы держитесь!
А в Индии уже ажиотаж и паника начинается - сахара не стало в магазинах! Погромами запахло.
Что делать? Надо спасать положение в стране - решило правительство Индии.
И снова заключило договор с англичанами на поставку сахара.
Только теперь уже по очень, ну по очень высокой цене. Выше, чем была до разногласий торгпредств Гондураса и Англии.
И Англия снова вернулась в Индию торговать сахаром, как и прежде, как на протяжении веков.
Только уже кубинским. Тем самым, который они скупили у Гондураса. Когда Гондурас решил с ними поиграть на разнице в цене и снизил свою цену больше чем вполовину дешевле чем у них.
Вот такую историю нам, студентам, рассказал один преподаватель в каком-то замшело-мохнатом году на лекции по политэкономии. Может за время что-то и напутал, но генеральную линию сюжета выдержал.
|
|
4899
Искусство легких касаний.
В конце 90х к нам пожаловал Садко, богатый гость. Правда, не Садко. И не особо богатый. Но пожаловал. Майкл его звали. Реэкспортный киевский аид с Брайтоновки.
По приезду они с Кабаном начали мутить дела. Оценив хитрожопие гостя и зная Кабаний нрав, ничего хорошего от этого сотрудничества я не ждал. И немедленно в него включился.
Мое дело было как всегда- клиенты, Алекс обеспечивал привоз запчастей, Кабан вложил денег и решал проблемы с таможней.
Поначалу все шло замечательно. Алекс, правда, оказался мелкой истеричной сукой, но у нас в конторе хороших людей отродясь не было.
Я же наблюдал за Алексом, как за диковинной зверушкой. При росте с сидячую собаку он обладал всеми комплексами мелкого галусного жиденка. Производил впечатление очень нечистолотного и ранимого человека, как изящно охарактеризовала его одна моя подруга. При этом отличался повышенной ебливостью и патриотизмом.
Не было случая, что бы вызванным проституткам не сообщалось "Я - АМЕРИКАНСКИЙ ГРАЖДАНИН!"
Причем с несвойственной обстановке торжественностью.
Бабы пугались.
Тормозили.
Ну действительно. Привезли тебя сношать и тут нате. Стоит какой то мелкий пиздюк в горделивой позе и , спесиво надувшись, заявляет о своем гражданстве.
И что? Какие выводы делать? Петь "О проснувшись с утра, видишь флаг на заре?"
Стонать на английском? Одна мадам на все Алексовы просьбы реагировала ревом "YES,SIR!" и молодцеватой отдачей чести.
После мы сами взяли на себя труд представления.Баня. Алекс в койке. Пыхтит над поселянкой. Открывается дверь. Ой. Зашедший невовремя фальшиво смущается, но торжественно сообщает - "ОН- АМЕРИКАНСКИЙ ГРАЖДАНИН!". За алексом ходила толпа зубоскалов и сообщала о его натурализации в любые моменты жизни.
Пошел поссать -американский гражданин, блюет американский гражданин, под столом валяется американский гражданин. Итд.
В 99м Штаты бомбанули Югославию.
Захожу в контору.
Вижу Алекса. Изображаю удивление.
-Ты еще тут?
-А что?
-Так ваших же интернируют.
-Ккого?-испугался Алекс.
-Известно кого. Американских граждан.
-Ккуда?!
-Известно куда. В фильтрационный лагерь.
-!!!!
Я вообще-то хотел пошутить. Но Алекс повелся по-серьезу. Не воспользоваться такой удачей было глупо.
-Да ты не ссы. И в лагере люди живут. Мы тебе передачки носить будем. Носки теплые. Сушки. Повидло.Бациллу всякую. Чай, курево-это святое. Со временем к лагерному начальству ходы найдем. Устроим тебя на сучью должность. Баландером. Или библиотекарем.
-Ккаким ббиблиотекарем?- Алекс бледнеет.
-А, ну да. Извини. Я ж забыл, что ты в слове "хуй" по три ошибки лепишь. Как ты там написал вчера? Ценна 220 долларов? С дабл-н. За рейку. Она тебе так ценна?
Какой из тебя библиотекарь. Погодь. Ты ж говорил, в детстве в музыкалку ходил. На баяне играл. Будешь на зоне самодеятельность поднимать. Подожди, я сейчас.
-Куда?!
-У моего знакомого баян есть.
Вылетаю, звоню Кабану. Захлебываясь от счастья, сообщаю новость. Кабан моментально приезжает. И добавляет жути.
-Да. Приказ на столе у президента. Бессрочное интернирование. МВД только ждет отмашки. Вы все -на карандаше.
Алекс сползает под стол.
До вечера мотали ему нервы, потом сказали, что решение пока отложено.
К этому времени назрел ожидаемый конфликт между конкистадором и туземцами. Понятно, на предмет дележа презренного металла. Алекс оказался жаден до неприличия. Мы мечтали о его отьезде на Родину. Или в Валгаллу.
-Я договорюсь-ему ногу сломают. На одной до Шереметьева доковыляет.(Кабан)
-Фи. Грубо.
-Что ты предлагаешь?
-Навьем ему жути. Сам сбежит.
-Ну валяй.
Сделать пакость- меня отродясь два раза просить было не надо.
1. Смотрю в окно- Алекс паркуется рядом с офисом. Настраиваюсь. Вхожу в роль. Поднимаю трубку. Встаю по стойке "смирно".
-Да, товарищ майор! Нет! Нет! Да что вы, товарищ майор, какой он шпион?
Алекс замирает за дверью.
-Ручаться? Нет, ручаться не могу. Чужая душа-потемки. Но он же дебил. Да. Полный мудак. Орет о своем гражданстве всем шкурам Замоскворечья. Его теперь каждая проститутка знает. Да! Согласен! Нет. Так точно! Доложу!
Шпион за дверью боится вздохнуть.
Выхожу, натыкаюсь на синего Алекса. Фальшиво смущаюсь.
-Кккто это звонил?
-А сам как думаешь?
-Иии что?
-Майором Прониным представился. Про тебя спрашивал. Слушай, а ты не шпион, часом? А то мне забесплатно Родину с тобой продавать неохота.
-Йа?!
-А кто?
-Ннет!
-Смотри, Алекс! Ты под колпаком!
С Прониным, признаюсь, перебрал. Но, к счастью , Алекс книжки читать не любил.
Дальше-больше. Попросил друзей последить за шпионом. Демонстративно. На языке топтунов это называется "пустить брандера". Без толку. Туповатый Алекс их не заметил. Хотя вот как можно было не заметить четырех дебилов , в плащах, шляпах и черных очках, что бродят за тобой след-в-след? Пришлось указать.
-За тобой "ноги".
-Что?
-Не что, а кто. Следят за тобой. Вон-видишь? И тот. И этот еще. Блядь! Ты чего?!
Алекс сомлел. Ишь, впечатлительный какой. Еле успел подхватить обмякшее тело. Запихнул в машину. Отвез в офис. Долго утешал. Мол, может обойдется.
Обменяют тебя. На Лимонова. Или еще какого пидораса. Во! На Борю Моисеева!
Три дня дружки гоняли Алекса по Москве. Кончилось это тем, что мериканец обосрался у меня в машине. В прямом смысле. Отказался выходить, боясь похищения. И навалил под себя. Вонь страшная. Еле довез его до дома. Со слежкой решил завязать.
Далее на сцену вышел "Майор Пронин". Николаич, отставной КГБшник. За пузырь конины бывший майор с радостью включился в игру.
Поутру он приперся в офис, выставил нас с Кабаном за дверь и заперся с Алексом в кабинете.
Последнее , что помню- жмущийся у стены мерикос наш и майор, оседлавший стул.
По результату беседы Алекс скинул пару кило и заполнил опросный лист из 240 вопросов. Всю ночь сочиняли. Паркинсон помог.
Чего там только не было...
1. ФИО
2. Пол
3. Год рождения.
5. Национальность, само собой.
32. Причина Измены Родине.
42. Вы гомосексуалист? Укажите-почему?
48. Имеете ли вы доступ к государственным секретам?
55. Утюг или паяльник?
62. С какого возраста вы занимаетесь онанизмом?
95. Способны ли вы на самопожертвование?
105. Какие животные вас возбуждают? Укажите в порядке очередности.
112. В исправительных учреждениях какой страны Вы предпочли бы отбывать срок за шпионаж?
116. Каких животных вы представляете, занимаясь онанизмом? Укажите в порядке очередности.
118. Боитесь ли вы боли?
124. Как долго и при каких обстоятельствах Вы занимались проституцией/сводничеством?
Алекс в конце опросника был готов на все. Особенно на бегство. Чемоданы уже упаковал. Но тут случился эксцесс исполнителя.
Петрович его вербанул. Старая конторская лошадь взбрыкнула и закусила удила.
Решил развить сюжет по-своему, идиотина.
Все труды пошли насмарку. Алекс вообразил себя разведчиком. Расправил крылья. Он теперя ж агент. Его спецслужбы защищают.
В общем, пришлось ломать ногу. А жаль. У меня было еще столько идей!
|
|