Анекдоты про запомним |
Чапаев и Фурманов попали в плен к белым. Их бросили в камеру. Сначала пришли за
Чапаевым. Потребовали открыть военную тайну. Били-били, даже устали, но Чапай
молчал. Его притащили в камеру. Фурманов, увидев его, ужаснулся. Василий Иваныч
говорит:
- Я же просил: давай запишем. А ты все свое: "запомним, запомним".
|
Чапаев и Фурманов попали в плен к белым. Их бросили в камеру.
Сначала пришли за Чапаевым. Потребовали открыть военную тайну.
Били-били, даже устали, но Чапай молчал. Его притащили в камеру.
Фурманов, увидев его, ужаснулся. Василий Иваныч говорит:
- Я ж просил: давай запишем. А ты все свое: "запомним, запомним"
|
|
Чапаев и Фурманов попали в плен к белым. Их бросили в камеру.
Сначала пришли за Чапаевым. Потребовали открыть военную тайну.
Били-били, даже устали, но Чапай молчал.
Его притащили в камеру. Фурманов, увидев его, ужаснулся.
Василий Иваныч говорит:
- Я же просил: давай запишем. А ты все свое: "запомним, запомним"
|
|
Штирлиц и Василий Иванович попали в плен к немцам. Их
бросили в камеру. Сначала пришли за Чапаевым и требовали открыть
военную тайну. Били, били, но он молчал. Тогда его притащили обратно
в камеру. Штирлиц увидел его и ужаснулся. А Василий Иванович
говорит:
- Я же просил: давай запишем! А ты все свое - запомним,
запомним.
|
|
Чапаев и Фурманов попали в плен к белым. Их бросили в камеру.
Сначала пришли за Чапаевым. Потребовали открыть военную тайну.
Били-били, даже устали, но Чапай молчал.
Его притащили в камеру. Фурманов, увидев его, ужаснулся.
Василий Иваныч говорит:
- Я же просил: давай запишем. А ты все свое: "запомним, запомним"
|
|
Тут я полистал «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле, наткнулся на эпизод, когда Гаргантюа сравнивал разные субстанции для подтирания, пардон, задницы. Лучшее – это молодой пушистый гусенок (см. https://impressionante.livejournal.com/85156.html). Сразу вспомнилось моё пионерско-лагерное детство.
Был у нас в пионерлагере туалет типа уличного дощатого (запомним!) сортира с круглыми дырками в полу. Но не было не только туалетной бумаги, но и простой бумаги – газет или чего-то другого, годного для… см. выше. Пушистых молодых гусят тоже не было. Кто-то обходился листьями лопуха или подорожника. Но самые крутые делали так. Они находили угол деревянных досок, определяли куда направлена фактура древесины, прислоняли к этому углу задницу и лихо поднимали или опускали её, подтирая тем самым нужное место. Неправильное направление этого движения грозило было чревато занозами…
Рабле плачет!
|
|
Рассказал проводник поезда/вагона «Москва-Берн». Я на нем ездил, когда учился в Германии.
В то время (80-е годы прошлого века) в этом швейцарском городе проходила конференция по разоружению. Глава делегации от СССР был некто Карпов (запомним эту фамилию!).
Эта делегация моталась между Москвой и Берном так: начальство налегке летало самолетом, а секретари, переводчики, референты и прочая обслуга ездили поездом. Проводники их называли «шарповцами» – они не просто ехали из Берна в Москву, а везли разный купленный ширпотреб – свой и начальства – себе и на продажу. Аппаратуру Sharp, в частности. Крупные вещи (холодильники, стиральные машины) ставили в нерабочих тамбурах. Таможня их не тормозила – дипломаты!
Однажды в такой вагон зашла немка и захотела сесть на свое, естественно, место. Но это купе было под завязку забито коробками. На свободном краешке нижней полки сидел наш человек-шарповец, пардон, карповец. Немке предложили разместиться одной в свободном купе, но она заартачилась и сказала, что сядет только на свое место: Ordnung muss sein! Пока она скандалила с проводником и ходила к начальнику поезда, другой проводник незаметно отвинтил и перевесил таблички с номерами мест в вагоне и сказал, что произошла ошибка – вот ваше место. Немка успокоилась и с довольным видом разместилась в соседнем купе.
|
|
