Анекдоты про звучит |
1002
Все же слышали про меч-кладенец? Кто-то, наверное, даже спорил, надо ли писать его с большой буквы. Дети с первого раза понимают, что меч этот выкопан из клада, а значит, самый крутой и могучий, потому что всё старое гораздо лучше нового. А раз он самый крутой и могучий, то и владеть им должен самый могучий из богатырей - Илья Муромец, конечно, а получить его он должен от ещё более могучего богатыря Святогора, который так силён, что сама земля-матушка его носить на себе не может. Но откуда же он взялся?
Начнём со спойлера: в былинах из устного предания кладенец не встречается. Вообще. Ни в одной. Впрочем, когда их передавали из поколения в поколение, заучивая наизусть со слов стариков, не было и самого слова "былина". Слово это ввели в обиход уже после смерти Пушкина, в 1839 году. До этого говорили про воинские истории, древние стихотворения, песни или сказки.
А теперь углубимся в прошлое. Где-то в XIII веке в Британии ветер носил истории о похождениях славного рыцаря Бивиса (только не смейтесь) из Саутгемптона. Амтон позже станет Саутгемптоном, но разговор не о нём. Неизвестный поэт зарифмовал эту историю на англо-нормандском языке, подарив миру поэму о рыцаре Бэве из Амтона. К концу века поэма доехала до Венеции, где её перевели на франко-венетский язык, заодно щедрой рукой досыпав герою приключений. Рыцаря в процессе "перекрестили" в Бов[b]о[/b] д'Антон[b]а[/b]. Поэма расползлась по Италии и была в итоге переложена на итальянский (попутно поменялись имена некоторых второстепенных персонажей), а затем вернулась в Англию, где оказала существенное влияние на переложение оригинала на более современный язык. В XV веке итальянец Андреа да Барберино скомпоновал из английской и итальянской версий заметный кусок своей поэмы "Французские короли", заодно подарив мечу Бэва собственное имя. На его мече стало написано "Io sono Ciarenza", или, в переводе на русский, "Я зовусь Кларенца".
Лирическое отступление. Кларент - меч короля Артура, тот самый, который он достал из камня (не путать с Экскалибуром, который Артуру подарила Дева Озера, когда он сломал Кларент в бою с королём Пеллинором, или не сломал, а положил на полку, чтобы посвящать им в рыцари). Впрочем, итальянцы тоже не стали разбираться в замысловатом фольклоре северных варваров, поэтому в итальянских текстах меч у Артура один, а имя Кларент, сменив попутно род и превратив в Кларенцу, дали мечу Ланселота Озёрного.
Вернёмся к нашим баранам. Бово д'Антона со своим верным мечом Кларенцей и не менее верным другом Пуликане (наполовину человеком, наполовину собакой) внезапно становятся популярными в Хорватии, и уже в начале XVI века появляется хорватский прозаический перевод этой поэмы. В 1540-е годы текст оказывается в руках Барбары Радзивилл (королевы польской и великой княгини литовской), где его снова перерабатывают и переводят на западнорусский. Заодно превращают Бово, рыцаря без страха и упрёка, честного вассала своего сюзерена и вершителя подвигов во имя дамы сердца, в богатыря Бову Королевича, ради защиты православного мира побивающего татар, турок и прочих басурман.
Со дворов белорусских магнатов история уходит в народ, постепенно превращается в серию лубочных картинок, и в этом качестве вульгаризуется и приобретает знакомые нам черты. Храбрый Пуликане, получеловек-полупёс, превращается в воеводу Полкана, а поскольку звучит это имя очень похоже на "полуконь", то в кентавра. Меч Кларенца сначала превращается в "кладенцу", а затем и в меч-кладенец. Впрочем, последнего шага в лубках не сделали: меч-кладенец Бова по-прежнему получает из царской казны, а вовсе не находит закопанным в сундуке.
История Бовы Королевича, кстати, была одной из самых популярных "воинских историй". С петровского времени до наших дней известно больше 200 различных серий лубков про него, последние вышли уже в 1918 году. Сохранилось больше 100 рукописных списков. Впрочем, после революции герой-королевич оказался не у дел, уступив первенство крестьянскому сыну Илье Муромцу.
Так что если снова услышите про меч-кладенец - вспомните, что принадлежал он только одному богатырю, Бове Королевичу, и что ведёт он своё происхождение от того самого меча короля Артура, Кларента.
|
1004
Не моё. Потрясён.
Душераздирающая история!!!!
Я, Зинаида Партис, хочу рассказать о судьбе этой песни и о судьбе ее автора.
Наверно не найдётся читателей не молодого поколения, кому бы не были известны слова из песни конца 50-х гг.:
" Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон!
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь! "
Многие, конечно, могут сказать: это "Бухенвальдский набат" - Вано Мурадели. Да, это песня, которая мгновенно возвела опального, низложенного в 1946 г.(Ждановскую эру ) композитора, снова на самый гребень славы. Однако, кто же автор этих пронзительных, даже не нуждающихся в музыке, бьющих как набат, слов? Многие ли назовут автора, не заглянув в интернет? Но интернет у нас не так уж давно, всего каких - нибудь 10-11 лет, а до интернета автор слов, облетевших весь земной шар и переведённых на множество языков мира, более 40 лет оставался просто неизвестен. А ведь эта песня, 50 лет тому назад буквально всколыхнувшая весь мир, а не только советских людей, звучит очень актуально и сегодня для всего человечества, испытывающего угрозу ислама. Как же могло случиться, что автор такой песни, таких слов остался неизвестным? Очень просто: упоминание имени автора при исполнениях намеренно избегалось, не рекомендовалось. Считалось, что достаточно одного звучного грузинского имени Мурадели, и так и пошло и так оно закрепилось.
Фамилия Соболев не бросила бы тени на песню, но в 5-й графе паспорта автора стояло: еврей и имя Исаак.
Имя Исаак годилось для ленинградского собора, построенного в 1858 году Огюстом Монфераном, но для автора "Бухенвальдского набата" звучало, вероятно, диссонансом.
Автор "Бухенвальдского набата" Исаак Владимирович Соболев родился в 1915 году в селе Полонное Винницкой обл., неподалёку от Киева, в бедной,многодетной, еврейской семье. Исаак был младшим сыном в семье. Фамилия его с рождения была Соболев, благодаря прадеду - кантонисту, прослужившему на царской службе в армии 25 лет. Кантонистам в царской армии для простоты обращения присваивались фамилии их командиров. Исаак начал сочинять стихи с детства, всегда шептал их про себя. Отец, заметив, что он постоянно что-то шепчет, сказал матери озабоченно: "Что он всё бормочет, бормочет. Может показать его доктору?". Когда он окончил школу, школьный драмкружок на выпускном вечере показал спектакль по пьесе, написанной им: "Хвосты старого быта". В 1930 году умерла мать, отец привёл мачеху в дом. Ему было 15 лет: положив в плетёную корзинку пару залатанного белья и тетрадь со своими стихами, в которой уже были пророческие строчки, предсказавшие его нелёгкий в жизни путь:
" О , как солоны , жизнь, твои бурные, тёмные воды!
Захлебнуться в них может и самый искусный пловец..."
Исаак уехал к старшей сестре в Москву. Там он поступил в ФЗУ, выучился на слесаря и стал работать в литейном цехе на авиамоторном заводе. Вступил в литературное объединение и вскоре в заводской газете стали появляться его стихи и фельетоны, над которыми хохотали рабочие, читая их. В 1941 году, когда началась война, Исаак Соболев ушёл на фронт рядовым солдатом, был пулемётчиком стрелковой роты на передовой. Во время войны он продолжал писать стихи и статьи, которые печатались во фронтовой газете, там ему предложили печатать их под именем Александр, оттуда и закрепился за ним псевдоним Александр Соболев. В конце 1944 года после нескольких ранений и двух тяжёлых контузий Соболев вернулся в Москву сержантом, инвалидом войны второй группы. Вернулся он снова на авиамоторный завод, где стал штатным сотрудником заводской газеты.
Помимо заводской газеты его стихи, статьи, фельетоны стали появляться в "Вечерней Москве", "Гудке", "Крокодиле", "Труде". В редакции заводской газеты он встретил Таню, русскую, белокурую девушку - свою будущую жену, которая оставалась для него до самого его последнего вздоха другом, любимой, путеводной звездой, отрадой и наградой за всё недополученное им от жизни. Вместе они прожили 40 счастливых, полных взаимной любви, лет.
Его статьи в заводской газете о злоупотреблениях с резкой критикой руководства скоро привели к тому, что его, беспартийного еврея, невзирая на то, что он был инвалидом войны, а их по советским законам увольнять запрещалось, уволили по сокращению штатов. Начались поиски работы: "хождение по мукам". Отчаяние, невозможность бороться с бюрократизмом,
под которым надёжно укрывался разрешённый властями aнтисемитизм, порождали у Соболева такие стихи:
" О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь, в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов ...
.. Не мы как будто в сорок пятом,
а тот ефрейтор бесноватый
победу на войне добыл
и свастикой страну накрыл".
Здоровье Соболева резко ухудшилось и ему пришлось провести почти 5 лет в различных больницах и госпиталях. В результате врачи запретили ему работать, выдав заключение: нетрудоспособен. В довершение ко всему его жену - журналистку, радиорепортёра, уволили из Московского радиокомитета заодно с другими евреями - журналистами в 1954 году, пообещав восстановить на работе, если она разведётся с мужем - евреем. Татьяна Михайловна Соболева так вспоминает об этом: "После того, как двери советской печати наглухо и навсегда передо мною закрылись, я поняла: быть женой еврея в стране победившего социализма наказуемо".
Летом 1958 года Соболев с женой находился в городе Озёры Московской
области. По радио он услышал сообщение о том, что в это время в Германии в Бухенвальде на месте страшного концлагеря состоялось открытиеМемориала памяти жертв нацизма. А на деньги, собранные жителями ГДР, надмемориалом возвели башню, увенчанную колоколом, звон которого долженнапоминать людям об ужасах прошедшей войны, о жертвах фашизма. Сообщениепотрясло Соболева, он заперся в комнате, а через 2 часа, как вспоминает вдова поэта, он прочитал ей:
"" "Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан".
Таня плакала, слушая эти стихи. Соболев понёс их в центральный партийный орган - в "Правду", полагая, что там ими заинтересуются: война не так давно кончилась, автор-фронтовик, инвалид войны. Там его встретили вполне дружелюбно, внимательно расспросили кто он, откуда, где работает и обещали прислать письменный ответ. Когда он получил ответ, в конверте лежали его стихи - перечёркнутые. Объяснений не было. Тогда Соболев понёс их в "Труд", где уже публиковался ранее. В сентябре 1958 г. в газете "Труд" был напечатан "Бухенвальдский набат" и там же ему посоветовали послать стихи композитору Вано Мурадели, что он и сделал. Через 2 дня Вано Ильич позвонил по телефону и сказал: "Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!". Музыка оказалась достойная этих слов. "Прекрасные торжественные и тревожные аккорды эмоционально усилили мощь стихов".
Мурадели сам понёс эту песню на Всесоюзное радио, там Художественный совет передал песню на одобрение самому прославленному в то время поэту- песеннику, генералу песни, как его называли, Льву Ивановичу Ошанину.
Судьба песни, а также самого автора оказались полностью в руках Ошанина: он мог казнить и мог миловать. Соседи по Переделкино вспоминали, какой он был добрый и сердечный человек. В судьбе поэта Александра Соболева Ошанин сыграл роль простого палача, безсердечного убийцы, который своейбезсовестной фальшивой оценкой, явно из недоброго чувства зависти, а, может быть, и просто по причине антисемитизма, перечеркнул возможность продвижения Соболева на официальную литературную работу, иными словами "отнял кусок хлеба" у безработного инвалида войны. Ошанин заявил - это "мракобесные стихи: мёртвые в колонны строятся". И на песню сразу было повешено клеймо: "мракобесие". А Мурадели попеняли, что же это Вы ВаноИльич так нерадиво относитесь к выбору текста для песен. Казалось бы, всё -зарезана песня рукой Ошанина. Но Соболеву повезло: "...в это время вСоветском Союзе проходила подготовка к участию во Всемирном фестивалемолодёжи и студентов в Австрии. В ЦК ВЛКСМ, куда Соболев принёс "Бухенвальдский набат", песню оценили, как подходящую по тематике и "спустили к исполнению" в художественную самодеятельность. В Вене она была впервые исполнена хором студентов Свердловского университета и буквально покорила всех. Её тут же перевели практически на все языки, и участники фестиваля разнесли её по миру. Это был триумф!" Судьба этой песни оказалась не подвластной ни генералу советской песни, ни тупымневежественным советским чиновникам. Вышло как в самой популярной песнесамого генерала: "Эту песню не задушишь, не убьёшь, не убьёшь!.." На родине в СССР песню впервые услышали в документальном фильме "Весенний ветер над Веной". Теперь уже и здесь остановить её распространение было невозможно. Её взял в свой репертуар Краснознамённый Ансамбль песни и пляски под управлением Бориса Александровича Александрова. Было выпущено около 9 миллионов пластинок с "Бухенвальдским набатом" без указания имени автора слов. Соболев обратился к Предсовмина Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи. Однако правительственные органы не удостоили его хотя бы какого-либо ответа. Никогда он не получил ни одной копейки за авторство этой песни. Вдова вспоминала, что при многочисленных концертных исполнениях "Бухенвальдского набата" имя автора стихов никогда не называли. И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: "Мурадели. Бухенвальдский набат". "В Советском Союзе, где государственный антисемитизм почти не был скрываем, скорее всего замалчивание авторства такого эпохального произведения былорезультатом указания сверху, в это же время советские газеты писали:
"Фестиваль ещё раз продемонстрировал всему прогрессивному человечеству антивоенную направленность политики Советского Союза и великую дружбу народов, населяющих СССР. Это членами советской делегации была исполнена лучшая антивоенная песня фестиваля "Бухенвальдский набат". Это советский поэт призывал: "Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!". Триумф достался только композитору, который получал мешкамиблагодарственные, восторженные письма, его снимали для телевидения, брали у него интервью для радио и газет. У поэта песню просто - напросто отняли, "столкнув его лицом к лицу с государственным антисемитизмом, о котором чётко говорилось в слегка подправленной народом "Песне о Родине". И с тех пор советский государственный антисемитизм преследовал поэта до самой смерти". Майя Басс "Автор и государство".
Соболев в это время был без работы, в поисках работы, он обратился за помощью к инструктору Горкома партии, который ему вполне серьёзно посоветовал: "Учитывая вашу национальность, почему бы вам не пойти в торговлю?"
Вдова его комментирует: "Это был намёк, что еврею в журналистике делать нечего".
Иностранцы пытались связаться с автором, но они натыкались нанепробиваемую "стену молчания" или ответы, сформулированные "компетентными органами": автор в данный момент болен, автор в данныймомент в отъезде, автора в данный момент нет в Москве - отвечали всегда заботливые "люди в штатском". Во время гастролей во Франции
Краснознамённого Ансамбля песни и пляски имени А. В. Александрова (азавершал концерт всегда "Бухенвальдский набат") после концерта к руководителю Ансамбля подошёл взволнованный благодарный слушатель пожилой француз и сказал, что он хотел бы передать автору стихов в подарок легковой автомобиль. Как он это может осуществить?
Сопровождавший Ансамбль в заграничные поездки и присутствовавший при этом "человек в штатском" быстро ответил: " У нашего автора есть всё, что ему нужно!". Александр Соболев жил в это время в убогой комнатёнке, которую он получил как инвалид войны, в многоквартирном бараке без воды и отопления и других элементарных удобств, он нуждался не только в улучшении жилищных условий, он просто нищенствовал на пенсии инвалида войны вместе с женой, уволенной с журналистской работы из-за мужа-еврея.
В период самой большой популярности "Бухенвальдского набата" Соболеву стали звонить недоброжелатели-завистники, иногда звонки раздавалисьсреди ночи. Однажды один из таких звонящих сказал: " Мы тебя прозевали. Но голову поднять не дадим!.." Это уже была настоящая травля!
В 1963 году песня "Бухенвальдский набат" была выдвинута на соискание Ленинской премии, но Соболева из числа авторов сразу вычеркнули из списков: не печатающийся, никому не известный автор, не член Союза
Советских Писателей, а песня без автора слов уже не могла числиться в соискателях. Тем временем история авторства стала постепенно обрастать легендами. Одна из легенд, что стихи "Бухенвальдского набата" были написаны на стене барака концлагеря неизвестным заключённым. Мурадели, человек уже "пуганый", прошедший вместе с Ахматовой и Зощенко через зловещий ад Ждановского Постановления 1946 года, молчал,он всегда молчал, когда делокасалось Соболева. Заступиться боялся даже в "безтеррорное" время. А, впрочем,когда это террора не было? Сажали всегда, советские лагеря не были упразднены.
Чтобы отстоять своё авторство, нужно было стать членом Союза Писателей, а для этого нужно было писать определённую продукцию. Соболев же не написал ни одной строчки восхваления коммунистической партии и её вождя "отца народов", поэтому членство в СП для него было закрыто. Из под его пера выходили совсем другие стихи, не имевшие права на жизнь:
"Ох, до чего же век твой долог,
Кремлёвской банды идеолог --
Глава её фактический,
Вампир коммунистический."
Только молодым нужно объяснять, что это о Суслове.
Или: "...Утонула в кровище,
Захлебнулась в винище,
Задохнулась от фальши и лжи ...
. . А под соколов ясных
Рядится твоё вороньё.
А под знаменем красным
Жирует жульё да ворьё.
Тянут лапу за взяткой
Чиновник, судья, прокурор...
Как ты терпишь, Россия,
Паденье своё и позор?!...
Кто же правит сегодня твоею судьбой?
- Беззаконие, зло и насилие!"
А вот "афганская тема" в его творчестве. 1978 год воевать в Афганистан посылали 18 летних призывников, ещё совсем мальчишек. Вот отрывок из стихотворения:
"В село Светлогорье доставили гроб":
"... И женщины плакали горько вокруг,
стонало мужское молчанье.
А мать оторвалась от гроба, и вдруг
Возвысилась как изваянье.
Всего лишь промолвила несколько слов:
- За них - и на гроб указала, -
Призвать бы к ответу кремлёвских отцов!!!
Так, люди? Я верно сказала?
Вы слышите, что я сказала?!
Толпа безответно молчала -
Рабы!!!..."
Или:
"... Я не мечтаю о награде,
Мне то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брёл на мясокомбинат..."
"...Непобедимая, великая,
Тебе я с детства дал присягу,
Всю жизнь с тобой я горе мыкаю,
Но за тебя костьми я лягу!..."
"....Не сатана, несущий зло вовек,
Не ценящий живое и в полушку,
А человек, подумать - человек! -
Свой дом, свою планету "взял на мушку"..."
Итак, несмотря на колоссальный всемирный триумф "Бухенвальдского набата" - его привёз даже на гастроли в Москву японский хор "Поющие голоса Японии", в Советском Союзе исполняли все самые лучшие солисты, Муслим Магомаев сделал очень волнующее блистательное представление, сопровождаемое документальными кинокадрами времён войны, музыкальным оркестром и колокольным звоном Мемориала в Бухенвальде, автору, вместо славы, подарена была нищенская жизнь пасынка - "побочного сына России".
После создания "Бухенвальдского набата" он прожил 28 лет в атмосфере вопиющей несправедливости, удушающего беззакония и обиды, и только огромная любовь к Тане, дарованная ему свыше, и безмерная ответная любовь Тани к нему помогали ему выжить, не сломаться и даже чувствовать себя счастливым и продолжать писать стихи и автобиографический роман "Ефим Сегал - контуженый сержант".
"Звоном с переливами
Занялся рассвет,
А меня счастливее
В целом мире нет.
Раненный, контуженный
Отставной солдат,
Я с моею суженой
Нищий, да богат..."
А вот ещё:
"С тобой мне ничего не страшно,
С тобой - парю, с тобой - творю
Благословляю день вчерашний
И славлю новую зарю.
С тобой хоть на гору,
За тучи,
И с кручи - в пропасть,
Вместе вниз.
И даже смерть нас не разлучит,
Нас навсегда
Венчала
Жизнь."
В 1986 году после долгой тяжёлой болезни и онкологической операции Александр Владимирович Соболев умер.
"...Ни в одной газете не напечатали о нём ни строчки . Ни один "деятель" от литературы не пришёл проститься с ним. Просто о нём никто не вспомнил..." М. Токарь
После его смерти вдова - Татьяна Михайловна Соболева с помощью Еврейской Культурной Ассоциации издала небольшим тиражом сборник стихов "Бухенвальдский набат", подготовленный ещё самим автором. Она продала, унаследованную ею от матери, трёхкомнатную квартиру, чтобы издать автобиографический роман "Ефим Сегал - контуженый солдат" тиражом 1000 экземпляров и свою повесть о муже "В опале честный иудей " - 500 экземпляров . .
Известное высказывание Федина: "Я не знаю автора стихов, не знаю других его произведений, но за один "Бухенвальдский набат" я бы поставил ему памятник при жизни". (Константин Федин (1892 - 1977) - первый секретарь правления Союза Писателей СССР с 1959 по 1971 и председатель правления его с 1971 по 1977 гг., активный участник травли Пастернака и высылки Солженицына.)
В 2002 году вдова А.В. Соболева четыре раза обращалась к президенту России В. В. Путину с письмом - ходатайством об установке в парке Победы на Поклонной горе Плиты с текстом "Бухенвальдского набата".
Четвёртое её письмо Путин направил для решения вопроса в Московскую городскую думу.
"И Дума решила... единогласно... отклонить ...".
Зато родному сынку - генералу советской песни Льву Ошанину в Рыбинске на набережной Волги установлен памятник: возле парапета Лев Иванович с книгой в руках смотрит на реку. Справедливости ради, нужно сказать, что одна песня Л.И. Ошанина, написанная им в1962 году, через 4 г. после публикации в "Труде" "Бухенвальдского набата", действительно, пленила и очаровала всех советских людей, но на мировой масштаб она не тянула. Это всем известная песня: "Пусть всегда будет солнце".
Ради той же справедливости, необходимо заметить, что Корней Иванович Чуковский в своей книге "От двух до пяти" (многие из нас читали её в детстве) сообщает, что в 1928 (!) году четырёхлетнему мальчику объяснили значение слова "всегда" и он написал четыре строчки:
Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будет мама
Пусть всегда буду я
Дальше Чуковский пишет, что это четверостишие четырёхлетнего Кости Баранникова было опубликовано в статье исследователя детской психологии К.Спасской в журнале "Родной язык и литература в трудовой школе". Затем они попали в книгу К.И. Чуковского, где их увидел художник Николай Чарушин, который, под впечатлением этих четырёх строчек , написал плакат и назвал его: "Пусть всегда будет солнце ".
Факты - не только упрямая, но и жестокая вещь .
Евреи - побочные дети России
" От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит как хозяин,
Если он, конечно, не еврей! "
1936 г.
"Песня о Родине". Сл. Лебедева-Кумача, муз. Дунаевского (последняя строчка - народная обработка).
"...Я плачу, я слёз не стыжусь и не прячу,
Хотя от стыда за страну свою плачу..."
1960 г.
Герман Плисецкий. "Памяти Пастернака".
|
|
1007
Спецоперация «Гараж»
Тёща у меня верующая. Посты, молитвы, цитаты святых — полный комплект. Только иногда забывает, что гнев — тоже грех. Если напомнить — будет вторая проповедь в нагрузку.
Весной меня прижало: работа горит, сосед перфоратором, жена на нервах. Понял — ещё чуть-чуть, и в доме взорвётся. Решил действовать хитро: снаружи — паинька, внутри — защита. Не ругаться, а тихо убрать всё, за что меня можно зацепить.
До этого додумался не сразу. Однажды поймал мысль: бесит не сама она, а то, что она во мне поднимает. Звучит просто, а на деле возни хватает.
Для прикрытия объявил, что чиню машину в гараже. Мог бы за неделю закончить, но растянул. Гараж — идеальное место: никто не видит, чем я там занимаюсь, никто не дёргает, и есть силы на внутренний ремонт. Иногда, сидя там между домкратом и банкой с гайками, тихо просил Бога подстраховать именно там, где внутри скрипит.
Проверял на её стандартных фразах. Если пролетает мимо — значит, место чистое. Если зацепило — вечером в гараж, пока не отпустит. Иногда специально подкидывал ей маленькие победы, чтобы не мешала идти своим темпом.
Недели через три что-то щёлкнуло. Смотришь на неё — и уже не думаешь, как бы отбиться. Видишь усталого человека, который старается, как умеет. Налил чаю, придвинул стул, поставил варенье. И понял, что план перестал быть просто защитой — он начал чинить куда глубже, чем я планировал.
В следующий приезд она сбилась на полуслове, вздохнула и вдруг спокойно:
— Чай будешь?
А на день рождения принесла тяжёлый набор инструментов:
— Чтобы в доме всё было исправно.
Я взял его, взвесил на ладони и понял: самое важное уже работает. Там, где нет винтов и гаек, но от этого держится всё остальное.
|
|
1009
Из своих плаваний по Северному Морскому Пути я вынес образ скромной бутылки с блеклой этикеткой, на которой было написано просто, без затей: «Спирт Питьевой».
Знающие люди пояснили мне смысл этого напитка и принцип «градус на градус», по которому получалось, что водка может действовать эффективно только до того градуса, который указан на бутылке.
Другими словами, если мороз крепче 40 градусов, то водкой его уже не возьмешь, надо пить спирт. Он держит до 95 градусов мороза, а поскольку таких температур еще на Земле не регистрировали, то питьевой спирт – надежный друг и помощник в любую стужу.
В 1695 году странствующий литератор Мартин писал: «одна-единственная капля древнего напитка «уискебах-болл» поражает все члены тела, две ложки этого сильного ликера – вполне достаточная доза, а если кто превысит эту дозу, ему грозит остановка дыхания и смерть».
Само слово «уискебах» звучит знакомо. На кельтском языке «уиски беаха» означает «вода жизни». Почувствуйте парралели культур — «огненная вода», «аквавита» — все народы интуитивно находили правильные термины для животворяще-умертвляющей жидкости!
От этого «уискебаха» и происходит современный виски. Обычно его изготавливают посредством двойной перегонки сусла, но бывает три и даже четыре перегонки.
Огненную воду, которую по силе можно причислить к химическому оружию, заливают потом в обожжённые изнутри дубовые бочки, где она приобретает цвет и аромат. Выдерживают годами, чем старше, тем ароматней.
Не так давно односолодовое виски из винокурни Дальтон возраста 62 года ушло по 30 тысяч фунтов за бутылку. Но абсолютный рекордсмен – бутылка ирландского виски, последняя из коллекции 1890 года с винокурни острова Нан, что в Голвее, она была выставлена за 100 тысяч.
Такое из мятой алюминиевой кружки не попьешь - от цены каждого глотка поперхнуться можно!
Кстати, а вы пробовали горилку, которую гнали в Запорожской Сечи во времена гетмана Мазепы? Нет? Я тоже.
Всю выпили, поскольку идея коллекционирования у козаков тогда еще не зародилась.
Seva Novgorodsev
|
|
1014
Знаете ли вы, что
Будущий американский президент Дональд Трамп чуть было не оказался в последнем фильме Гайдая «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди». Звучит как нелепая байка, однако у этой истории немало свидетелей.
Трамп и впрямь помог российской команде кинематографистов организовать съемки в казино-отеле «Тадж-Махал», он не взял денег даже за то, что три съемочных дня казино не принимало клиентов. В какой-то момент Трамп поинтересовался, не найдется ли в фильме роли для него, однако Гайдаю было не до американских миллиардеров.
|
|
1015
С момента съёмок культового голливудского фильма прошло более 30 лет. Его до сих пор с удовольствием пересматривают тысячи зрителей, а саундтрек к фильму вошел в список 50 самых продаваемых альбомов XX века. Однако мало кто знает, что на самом деле происходило тогда на съёмочной площадке.
Сценарий к фильму «Телохранитель» был написан в начале 70-х, за двадцать лет до того, как картину увидел зритель. Это был первый сценарий знаменитого сейчас сценариста Лоуренса Кэздана, написавшего позднее несколько эпизодов Star Wars и «Индианы Джонса». Героями «Телохранителя» должны были стать актер Стив МакКуин и певица Дайана Росс, но тогда проект был приостановлен из-за опасений, что зритель не воспримет «межрасовый» роман героев.
В 1979 г. роль телохранителя предложили Райану О’Нилу, но из-за напряженных отношений с Дайаной Росс он тоже отказался от съемок. Затем о проекте почти забыли, пока однажды им не заинтересовался Кевин Костнер. Он захотел стать сопродюсером фильма и сыграть в нем главную роль.
На роль певицы Рейчел Мэррон долго не могли подобрать подходящую актрису. Костнер настаивал на том, чтобы роль отдали Уитни Хьюстон, но сама она долго не соглашалась сниматься.
Во-первых у нее не было никакого опыта работы в кино, из-за чего несколько сцен пришлось в итоге вырезать.
Во-вторых, она считала свою героиню слишком истеричной. Кевину Костнеру пришлось ждать два года, пока Уитни решилась на съемки, и пообещать певице, что он будет всячески помогать ей во время съемок. «Я обещаю тебе, что не дам тебе упасть. Я помогу тебе. И он помог», – рассказывала потом Хьюстон.
Знаменитую песню I Will Always Love You, благодаря которой Уитни Хьюстон стала известна на весь мир, сочинила кантри-пивица Долли Партон задолго до выхода фильма. В 1974 году права на песню пытался получить Элвис Пресли, но Долли ему отказала, посчитав, что певец «загубит» ее. После выхода фильма «Телохранитель» песня «I Will Always Love You» стала самой популярной композицией, исполняемой на свадьбах в Америке, а в Англии ее часто можно было услышать и на похоронах.
Автор песни - Долли Партон — заработала около 6 млн долларов за счет авторских отчислений.
Конечно, соул-версия хита в исполнении Уитни Хьюстон зазвучала неповторимо, но выбор композиции и тот факт, что она звучит в кульминационном финале картины – это полностью заслуга Кевина Костнера, давнего поклонника и исполнителя кантри-музыки.
В роскошном особняке, где по сценарию жила главная героиня, когда-то снимали сцены из «Кресного отца», в том числе известную сцену с лошадиной головой в постели. А в 1953 году в нем жили Джон Ф. Кеннеди и Джеки во время медового месяца. В роскошном доме 28 спален, 38 ванных комнат, двухэтажная библиотека и бар с видом на прекрасный сад.
Когда работа над фильмом была в самом разгаре, съемки пришлось приостановить на несколько недель. Недавно помолвленная с Бобби Брауном, Уитни перенесла выкидыш во время съемок. «Это было очень больно, эмоционально и физически, — признавалась она позднее, – но я вернулась на съемочную площадку на следующий же день». Когда съемки фильма были окончены, Хьюстон и Браун поженились, а через некоторое время певица родила дочь Бобби Кристину Браун.
После премьеры критики разнесли фильм в пух и прах, назвав «Телохранителя» самым бездарным проектом в истории кино. И Хьюстон, и Костнера номинировали на «Золотую малину», которую певица в итоге получила как «Худшая актриса». Но, как это часто бывает, зрители наплевали на мнение критиков, а фильм стал хитом номер один и трижды окупился в прокате. При скромном бюджете в 25 млн долларов, картина собрала больше 120 млн в США и больше 400 млн по всему миру.
Успех фильма удивил даже сценариста Лоуренса Кэздана, который признавался: «В этом есть какая-то мистика. Я понимаю, что Кевин очень популярен, музыка придает настроение, но ведь все это есть во многих картинах. И это не главное, что привело к такому поразительному успеху. Что-то есть в фильме такое, что привлекает людей, особенно женщин. Не могу вам сказать, почему».
Более 10 лет назад, 11 февраля 2012 года легендарная певица погибла от передозировки кокаином. Она потеряла сознание и захлебнулась в ванне отеля Beverly Hilton. По решению администрации номер, в котором произошла трагедия, больше не сдается. На похоронах певицы Кевин Костнер выступил с речью о ее роли в «Телохранителе»:
«Именно ты сделала картину такой, какой она была. Есть много актеров, которые могли бы сыграть мою роль, но ты, Уитни, я искренне в это верю, была единственной, кто мог сыграть Рэйчел Маррон».
Спустя четыре года после смерти Уитни Хьюстон после шестимесячной комы скончалась и ее единственная дочь – Бобби Кристина. Она также погибла вследствие приема запрещенных препаратов и алкоголя, утонув в ванне.
В 2012 году Кевин Костнер рассказал журналистам, что в сиквеле «Телохранитель» хотела сыграть Диана. По словам Костнера, его герой, бывший тайный агент, ставший телохранителем, по сюжету должен был охранять принцессу от навязчивых поклонников и еще более навязчивых папарацци.
В итоге между ними, точно так же, как и в первом фильме, предполагалась любовная история. Костнер пообещал Диане, что позаботится о ней так же, как о Уитни. За день до того, как принцесса погибла в автокатастрофе, Кевин Костнер получил черновой вариант сценария.
©Автор: Анна Залесская
Из сети
|
|
1017
ТАКОЕ КАК МОГЛО Б СЛУЧИТЬСЯ:
БЫТЬ У ВОДЫ – НЕ ЗАМОЧИТЬСЯ!
Очередной звучит скандал,
На хвост ступили фармазонам,
Тот – «только дал», сей – «только взял»,
Осталось развести по зонам.
Что ж то за власть – всяк лицемер,
Всяк взяточник, всяк махинатор:
Как город – вор тут лично мэр.
Как область – вице-губернатор.
С чего воруют – не понять,
Повысить что ли им зарплаты,
Чтоб аппетиты их унять,
Скрыть их прорехи под заплаты!
На зоне скучно отираться
(И не один, считай, годок!),
Контракт – путь к воле, Операция,
Хоть фронт! - но лишь не передок!
|
|
1018
Комод на саморезах
Жил-был старый комод — весь на саморезах, с оторванными ручками. И жил бы себе до конца света, но у жены лопнуло терпение.
Вылезший сзади шуруп, понимаешь ли, покоцал её лучшие кружевные трусы. А не надо резко дёргать! Если что-то на крючке — надо плавно снимать: сначала немного назад, потом вперёд. Без суеты! Сразу видно — на рыбалке ни разу не была.
А если женщина что-то решила, то с каждым днём всё труднее отмазываться:
— Денег нет на новый?! А кто хвастался, что премию дали? Да я уже выбрала, совсем недорогой! Вот в этом солидном магазине — покупка и доставка через интернет. Никуда ехать не надо, всё привезут и соберут.
Сладко всё звучит, думаю, и цена хорошая, и на складе есть. Решено! Где тут платить?
Заказали. А куда старый девать? Дал объявление: «Ничего не надо, только заберите» — и уже вечером старый комод растворился в прекрасной дали. Осталось только пыль глотать и трусы в мешках держать.
Грустить? Зачем? Через пару дней будет новый и красивый.
Приходит вежливое письмо из магазина: «Спасибо за покупку! Ваша мебель будет через месяц. Читайте мелкий шрифт в договоре, лохи!»
Жена в осадке:
— Зачем я поддалась на твои уговоры и лишилась хорошей вещи?
А я успокаиваю:
— Не переживай. Наши предки на деревьях сидели и не горевали — без трусов и без шкафов. И мы переживём. Тем более, у нас через месяц отпуск.
Стоп! Это ж что получается — доставка как раз, когда нас не будет? Накрылся отпуск? Сиди теперь в пыльной квартире и жди курьера?
Звоню в службу поддержки:
— Ребята, меня не будет неделю. Или раньше привозите, или позже.
Они успокаивают:
— Да вы не волнуйтесь, мы ни разу в жизни ничего в срок не доставляли! Умножайте срок на два — всё под контролем!
Отпуск. Мы с женой в горах, аккуратно перемещаемся по сыпухе: один неверный шаг — и вниз приедут только уши. Вдруг начинает визжать телефон. Незнакомый номер, звонок бодрый, наглый. Долезаю до безопасного места, беру трубку:
— Забирай посылку, братан, я под окнами!
Какой ещё брат?! Какая посылка?! Я ничего не жду! Да и забрать не могу — я на высоте, сигнал рвётся, через слово слышно.
— Да ты не кипятись, братан! Всё под контролем. Я положу посылку в депозит, код тебе смс пришлю — приедешь, заберёшь.
Ну, до востребования — ещё куда ни шло. А от кого радость?
Оказывается, из мебельной компании...
Дальше — много нецензурных выражений в адрес «фирмачей», которые я услышал от своей, в общем-то, скромной жены. Хорошо, что это никто не слышал. А горы — они не продадут.
Через несколько дней мы досрочно закончили поход — надвигался циклон. Едем домой. Жена всю дорогу лелеет планы, как разложит вещи в новом комоде: верхняя полка — косметика, нижняя — одежда, и ещё куча места для полотенец. Смотрит в окно на бушующую стихию и счастливо жмурится, что-то подсчитывая.
Заезжаем в «выдачу багажа». Алгоритм простой: вводишь код — открывается дверца, берёшь посылку.
Льёт так, что телефон доставать страшно. Согнувшись в три погибели под курткой, диктую код. Дверца открылась, жена хватает коробку, захлопывает бокс и бежит к машине — ведь льёт!
А комод-то килограммов под тридцать! Как он в такую коробку влез? Возвращаемся под дождём обратно, вводим код снова — а он уже истёк. Было там что-то ещё или нет — не проверить. Ночь, спросить не у кого.
— Слушай, — говорю жене, — тебе не показалось странным, что здоровенный комод в маленькую коробку влез?
— Сам ты неуч! А чёрные дыры? А бутылка Клейна — у неё же края нет, значит, и ящик залезет!
Дома вскрываю коробку — горсть шурупов, крепления и инструкция по сборке.
У жены тоска в глазах: выходит, и сегодня (и, видимо, до второго пришествия) трусы останутся на виду.
Хочу позвонить в поддержку, но сначала разбираюсь сам. Захожу на сайт мебельщиков — заказ ещё в пути и прибудет через неделю. Всё верно! Так и договаривались. Но где подвох?
Смотрю внимательнее: внизу мелким шрифтом — два кода посылок. Одна у меня на руках, а вторая где-то едет. Поддержка, похоже, сама не понимает свою систему. Неясно только, где «доски» — в пути или уже на месте.
Ругаться, конечно, хочется, но страшно: тронут заказ — всё сломают. Потом получу две порции шурупов, а доски уйдут кому-то без креплений. Поэтому я отбираю телефон у сопротивляющейся жены и решаю подождать неделю — как раз заказ подоспеет.
На следующий день сижу на работе — звонок. Не верю ушам:
— Спускайтесь, я привёз посылку, тридцать килограммов!
Кричу в трубку:
— Не могу! Я далеко, но через час приеду! Не кладите в депозит!
Но курьер непреклонен:
— Нет тебя дома — нет паспорта — нет посылки!
Но я уже не тот лох, что раньше. Знаю все адреса и явки транспортной компании. После работы беру супругу (посылка на её имя) и еду — в самую глушь, на какие-то склады, дороги от прежней цивилизации. Логисты — как бывшие алкоголики (а кто там ещё будет работать?).
Вот она, моя посылочка — выглядит так, будто ей играли в футбол. Надрываясь, тащим с женой в машину. Какая бесплатная сборка, какие претензии?!
Зато жена сияет как самовар — все доски и шурупы на месте.
— Всё! — говорит. — Сама соберу. Ничего от них не надо.
И это конец истории — со счастливым концом.
|
|
1019
Кажется, мой парень девственник
Мне двадцать три. Ему двадцать шесть. Мы вместе полгода, и это самые идеальные, самые солнечные полгода в моей жизни. Нет, правда. Я не вру. Мы обожаем одни и те же дурацкие сериалы, можем часами ржать над глупыми мемами, и он запоминает, что я люблю двойной капучино без сахара, но с корицей. Я его люблю. Это то самое редкое и стойкое чувство, ради которого не жалко ни утренних объятий, ни совместных походов в «Ашан» за туалетной бумагой.
Но есть одно «но». Одно маленькое, но оглушительно значимое «но», которое висит между нами в спальне, как призрак несостоявшегося секса. Проблема в том, что нашего секса, по сути, и нет.
Наш предварительный забег – это нечто божественное. Он целуется так, будто от этого зависит мировая экономика. Его руки знают, куда прикоснуться, чтобы у меня подкашивались ноги и перехватывало дыхание. Я млею, таю, готова на всё. Мысленно я уже представляю, как мы отплясываем на кровати самый отвязный танец двух тел, какой только можно вообразить.
И вот наступает кульминационный момент. Финальный аккорд. Забег на самую приятную дистанцию.
И он… финиширует. На старте.
Представьте: вы годами мечтали пробежать марафон. Тренируетесь, готовитесь, выходите на дистанцию под аплодисменты, делаете первый шаг… и тут же вас накрывает финишная лента, и судья вручает вам медаль. Вы стоите в недоумении: «Эй, а где же, собственно, сам забег?»
Это он. Мой личный спринтер-рекордсмен.
Процесс обычно выглядит так. Несколько минут блаженства, страстные поцелуи, он пытается осуществить главное проникновение… и тут же раздаётся сдавленный стон, и всё. Всё заканчивается. Мой внутренний диалог в этот момент: «Привет? Мы только начали? Это была разминка? Или уже всё?» Иногда ему хватает сил только на саму попытку входа. Один раз, не совру, он кончил, когда его член только прикоснулся ко мне. Это был не секс, это было какое-то самурайское искусство – победить врага, не обнажив меча. Высший пилотаж.
Оральные ласки – отдельная история. Это не ласки, это ультра-спринт. Три минуты. Ровно. Я начинаю погружаться в ощущения, как вдруг понимаю, что действие закончено. Я лежу с закрытыми глазами, пытаюсь поймать волну, а её уже нет. Создаётся стойкое впечатление, что у него в голове срабатывает таймер, как у индукционной плиты: «Пип-пип! Время вышло! Клиент доволен!».
Самое ироничное во всей этой ситуации – его абсолютная, непоколебимая уверенность. Однажды, видя моё недоумённое лицо, он похлопал меня по плечу и сказал: «Всё в порядке, я не девственник. Я знаю, что куда». Дорогой, я верю, что ты знаешь, что куда. Вот только «куда» у тебя получается добраться с космической скоростью, на которой даже свет позавидует.
Что я делаю? Лежу и строю из себя довольную рыбу. Потому что я его люблю. Потому что после этого он нежно обнимает меня и засыпает с блаженной улыбкой на лице, абсолютно уверенный, что только что устроил мне ночь безумной страсти. А я лежу, смотрю в потолок и чувствую себя самой большой лицемеркой на планете. Моё тело вопит от неудовлетворённости, но мое сердце шепчет: «Потерпи, он же такой милый».
Мысли начинают метаться по замкнутому кругу. Может, это я? Может, со мной что-то не так? Может, я слишком давящая? Или, чёрт возьми, может, у него какая-то медицинская проблема, о которой он молчит? Но как спросить? «Милый, а не хочешь сходить к врачу и проверить, почему твой паровоз приходит на станцию раньше расписания?» Звучит как начало ссоры.
Так и живём. Днём – идеальная пара, вечерами – дурацкие сериалы и смех, ночами – минутные трагедии под одеялом. Я не хочу прекращать отношения. Я хочу его. Всего. И его улыбку, и его смех, и его умение готовить омлет. Но я также хочу и нормального, полноценного секса. Не хочу всю жизнь довольствоваться ролью статиста на его личном скоростном забеге.
Что делать? Не знаю. Пока что я просто коплю иронию и пишу этот мысленный рассказ, чтобы не сойти с ума. А потом поворачиваюсь к нему, он во сне обнимает меня крепче, и я понимаю, что готова терпеть ещё немного. Но где-то в глубине души зреет чёрный, некрасивый вопрос: надолго ли меня хватит? Ведь даже самая большая любовь может не выдержать испытания вечным сексуальным финишем на старте.
Взято отсюда: https://alexeyzaznaykin.ru
|
|
1020
Надысь, волею судеб имел некие условно деловые сношения с почтой.
Так-то я человек капризный, избалованный более иными службами доставки и почты, памятуя о тамошних порядках, сторонюсь принципиально, но тут контрагент уперся рогом и ни в какую. И именно, что рогом, обязательно рогом, ибо сей атрибут обязательно должен быть на голове столь инфернальной личности.
У них видите ли почта прямо на первом этаже, им так удобно. А в другие доставки — несподручно. А у меня дело срочное и как на грех — важное. Пришлось, скрепя сердце, смалодушничать. Согласился, куда деваться. Думаю — ну очень ведь надо, а вдруг там, опять же — не всё так печально? Посмотрим! Захожу к ним на сайт, регистрируюсь, начинаю смотреть свою посылочку. Думаю, заодно и пункт выдачи поудобнее выберу. Чтобы по пути где заскочить. Ан нет — пункт, а точнее — Отделение (звучит уже настораживающе) выбрать мне не благословилось, ибо согласно указанному индексу определено уже было и менять его никак нельзя. Ну или это я не очень умён и не нашёл как сие сделать, не исключаю и такого. Но однако же вот. Ну ладно, не смертельно. Схожу по индексу.
По цене, кстати, подороже, чем у частника вышло, я сравнил. Ну думаю — может сроки тогда подсократят? И опять не угадал! Мимо, дядя! И цена выше, и срок, союзно цене, длиньше. Прослеживается одним словом пусть и не самая приятная, но вполне могучая логика. Дорого и долго! Звучит, кстати. И вот настал урочный час. Никаких уведомлений на телефон, хотя при регистрации на сайте указал оный, мне правда не пришло, но на самом сайте пишут русским языком — приходи, мил человек, забирай своё барахлишко. А время вечер. Ну, думаю, завтра в аккурат к открытию с утра и заеду. Встал утром, всё честь по чести, умылся тщательнее обычного, зубы дважды почистил, простой и не простой пастой, оделся в чистое и новое и в отделение! Приезжаю — три минуты до открытия. Культурно выжидаю четыре минуты (с запасом), не без удовольствия отмечаю, что у дверей никаких оголтелых толп (которых я, уж простите великодушно — ожидал) и вообще всё весьма благостно. Даже лебеди из покрышек на газоне - и те, окрашены свежими белилами. Пастораль одним словом и идиллия. Дёргаю синюю железную дверь — заперто! Подождал ещё минут пять, пробую вломиться — и вновь то же самое фиаско. Начинаю уже гневаться и вполголоса костерить нерадивых сотрудников за недостаточную пунктуальность и тут замечаю там сбоку от двери самодельный, выполненный на тетрадном листочке в клеточку график работы этого славного заведения. И там так прямо и написано: среда — выходной! Сверился я с приборами — точно среда. Но отчего в неё выходной, ответа не нахожу. Посмотрел пристальнее — у них и в воскресенье с субботой выходной! И в пятницу тоже! А тут ещё бабуля какая-то объявилась, да так незаметно, что я сперва решил, что это лебедь покрышечный заговорил человечьим голосом. Что ж ты, милок, забыл? Среда сегодня! Не работают!
Я, видимо уже всё же с перекошенным лицом, отошёл на всякий случай подальше от бабки и какое-то время безадресно сквернословил, и надо признать, весьма преуспел в этом. Потом успокоился и не солоно хлебавши двинул восвояси. Приезжаю на следующий день. К открытию. Ну дел же нет у меня иных. И сразу вижу, что сегодня точно будут работать, ибо у входа граждан уже немало. Даже, я бы сказал, чрезмерно! Ровно в обозначенное время дверь сама распахнулась и меня, вместе с прочими разночинцами, внесло в ностальгически пахнущее сургучом и хозяйственным мылом полутёмное помещение. Стою, озираюсь нервно. Работают два окошка. В одном строго пенсии выдают и туда пожилые господа выстроились бесчисленной ратью. В другом всё остальное — туда я пристроился. По поводу пенсий — удивительно, я если честно думал, их теперь всем на карты зачисляют, иначе как ещё потом на безопасные счета-то переводить? Но нет, жив ещё богоугодный нал и всех нас, я надеюсь, ещё переживёт. Считает ловкая женщина купюры, заставляет стариков расписываться в ведомости. Всё как в старь! Авторучка на верёвочке — неизменно. А атмосфера меж тем (погоды-то летние) душная, кондиционеров конструкцией не предусмотрено, зато имеются в изобилии телевизоры под потолком, на которых что-то там непрерывно рекламируют (я не вникал), слава богу без звука. Люди в такой атмосфере начинают нагреваться и пахнуть. И многие — далеко не лучшим образом, доложу я вам. Иные мылись явно не сегодня, у иных — одежда стирана давненько. А стоят все плотно, не отвернёшься. Волей-неволей, а нанюхаешься впрок.
Очередь наша, опять же, движется крайне не резво, поскольку там какой-то дядька раскорячился и шумно, чтобы всем было слышно отправлял в Новороссийск здоровенную фару чёрт знает от чего, но судя по размерам — от карьерного самосвала, и страшно лаялся, не желая доплачивать за дополнительную упаковку или за что-то там ещё. Одним словом — экзотика а-ля натюрель. У второго окошка, нам на зависть, дела сначала шли ощутимо побойчее, но тут вдруг вышла крупного сложения дама в строгом костюме и зычно крикнула — Марина, ветеранские и за инвалидность сегодня не давай. На понедельник их всех! И эта новость, как вы понимаете, позитива никак не добавила и даже напротив, вызвала некую панику, переходящую в хаос. Пожилые господа сначала заволновались и приуныли. Начался было, минуя отрицание, сразу заискивающий торг и уговаривание Мариночки выдать тем, кто уже стоит давно, а вновь прибывшим уже не давать, но и Мариночка была кремень, да и стадия торга, как известно крайне быстро переходит в нехорошее принятие. За принятием вновь пошло, столь легкомысленно отринутое в первый раз отрицание. Поднялся шум страшенный! Больше всех лютовал высокий дед в пиджаке на голое тело и вторили ему две старушки в одинаковых пёстрых платках. Там было сказано многое и такое, что по нынешним временам я от греха даже цитировать не стану, ибо пенсионерам, как известно, многое сходит с рук, а мне, возможно, очень даже, что и нет. Так что додумывайте сами. И тут, в этой духоте и гвалте случилось чудо. Уберёг Господь! Отворяется третье окошечко — и, что характерно, прямо напротив моего, уже немного подёргивающегося нервически лица. Что у вас, мужчина, спрашивает тётя из окошечка. Я ей все свои беды коротенько изложил, паспорт (паспорт, Карл!) предъявил, положенную сумму оплатил и боком-боком с коробчонкой своей подмышкой побыстрее бежать. Уж и не рад, что затевал всё это дело, и посылка та уже вроде как и не нужна даже стала. И об лебедя ожидаемо споткнулся, но устоял, благо мне в окошечко за пенсией ещё не пора и ноги носят пока ещё исправно. Одним словом — как в цирк без билета прошмыгнул! И слонов посмотрел и эквилибристов понюхал. И Бима и Бома тоже застал. Но в целом впечатление, конечно, не очень. На троечку. И самое непонятное — ну всё же у вас есть: и транспорт, и помещения по всей стране, и оборудование, и люди обученные. Вы почему не можете работать как другие доставки работают? С нормальным графиком, с девяти до девяти, без выходных в среду и адских давок? Непонятно. Но для себя решил строго - более ни ногой туда. Будут ещё рогом упираться контрагенты — пусть к чёрту идут сразу. Не соглашусь. Хоть он дерись!
Ну а вы — сами решайте, все взрослые уже, иным так и вовсе — в первое окошечко скоро. К Мариночке.
|
|
1021
Муси-Пуси и загадка человеческой души (да, серьёзно)
Многие смеются над «Муси-Пуси», пока не замечают, что под неё им впервые за день становится спокойно.
Песня вроде бы ни о чём — а внутри что-то вздыхает: наконец можно не быть умным.
Слова «Муси-муси, пуси-пуси» — набор звуков без смысла.
Но в этом-то и фокус: эго ищет логику, а её нет — и сдаётся.
Это не шаманство, а просто музыкальная версия медитации для уставших.
Три минуты, где можно не контролировать, не держать лицо и не спасать мир.
«Я как бабочка порхаю» — не про глупость.
Это про состояние, которое редко случается:
когда ничего не давит, не колет, и жизнь вдруг становится лёгкой сама по себе.
Не победа над реальностью — а танец вместе с ней.
А вот дальше уже начинается интересное:
«Рисовала, представляла себе сюжеты тех картин».
Это же почти инструкция по манифестированию, только без эзотерики и свечек.
Создай образ, поверь в него, отпусти — и мир догонит.
Следом — «Непонятно как, но буду твоей».
Не просьба, не приказ — просто уверенность, что уже случилось.
«Я просто тебя съем» звучит как шутка, но между строк слышится другое:
желание не владеть, а раствориться.
Быть настолько рядом, что не нужно больше делить, где ты, а где другой.
Это не романтика и не страсть — это древний человеческий код,
где любовь понимается буквально: стать единым.
И потом — тихий финал:
«Я забыла все проколы твои».
Не великодушие, не амнистия — просто момент, когда обида потеряла смысл.
Как будто на этой частоте у боли нет пропуска.
Вот поэтому песня липнет.
Не потому что великая, а потому что в ней разбросаны ключи:
ритм, простота, лёгкость, чувство доверия.
Она как случайный совет от Вселенной, замаскированный под караоке-хит.
Три минуты «муси-пуси» — и ты уже не сражаешься с собой.
Просто живёшь, как будто всё давно в порядке.
|
|