Анекдоты про звучно |
5
По просьбам трудящихся. Вся правда о сбежавшем трамвае.
В том самом роковом 2000 году я снимал офис у метро Шоссе Энтузиастов. Пописывал проги на пару с Борисычем. Как-то вошло в привычку, что к концу рабочего дня к нам заваливался Леший, мы брали по паре пива и через Измайловский парк неспешно пилили к одноименной станции метро, откуда и разъезжались по домам. Но в ту пятницу посреди парка случился шашлычник с разливным из бочки вином. Вино на пиво - это диво, ага.
Долго ли, коротко ли, набрели мы на трамвайное кольцо с тупиком, где тогда разворачивался 43й маршрут. В тупике стоял вагон...
Идея угнать его пришла, конечно, Борисычу. Я б не додумался. Прецедент - великая штука.
На наше удивление, задняя дверь вагона открылась с первого пинка. Замок висел только на передней: инерция мышления? Запасливый Леший открыл дверь кабины швейцарским ножиком и расположился в середине салона. Борисыч потихоньку сдулся и кемарил где-то сзади. Я начал изучать намертво закрашенные бежевой маслянкой органы управления транспортным средством. Очень мешало отсутствие руля. Наконец повыше моего затылка обнаружился Главный Рубильник и трамвай загудел ожившим преобразователем. Я нажал на педаль - газа? - и тут же въехал в деревянный брус, которым заканчивался тупик. Оно и понятно. (Спящий Борисыч сперва звучно приложился репой о поручень переднего сиденья, потом, не просыпаясь, сполз обратно на свое. Леший заржал.) Пришлось искать задний ход. Он, оказывается, включается рукояткой реверса слева от кресла. Я начал осторожно сдавать назад и наткнулся на яростный дззззззыннннннь пролетавшего мимо кольца 32-го трамвая. Стук Борисычевой головы дал мне понятие о качестве трамвайных тормозов: вагон, как оказалось, останавливается мгновенно.
Выбрались с кольца, мордой в сторону Семеновской. Ну, туда и поехали. Оглядевшись и не обнаружив помех, я вжал тапку в пол и не без удовольствия убедился, что и трамвай может стартовать с пробуксовкой, только вместо визга и дыма - искры и грохот.
Перед мостом Окружной дороги я исправно остановился на красный, потом тихонько забрался под мост, вытягивая на себя канат, которым опускается пантограф: мост низкий, я раньше видел, как это делают трамвайщики. Но чуть перетянул: "коробка" сложилась и защелкнулась. Вожатый удивился, трамвай остановился. Стоим под мостом, заткнув дорогу. Все орут, бибикают, я в панике. Наконец, нашелся маленький канатик, который освобождает защелку. А нога-то на педали... Как мы рванули... на красный... бедный Борисыч.
До Семеновской добрались почти без приключений, не считая того, что на остановках нам приходилось притормаживать за идущими впереди трамваями, при этом народ пытался штурмовать соблазнительно пустой вагон. Мы упорно не открывали дверей, и это было к лучшему.
У метро до нас дошло, что просто бросить трамвай на путях и скрыться будет как-то неэтично, поскольку способности трамваев к обгону и развороту оставляют желать лучшего, а за нами идет уже несколько вагонов. И мы поехали дальше...
А дальше была стрелка. Налево в Лефортово - или направо к Преображенке. Я начал искать кнопку перевода стрелки, при этом (в лучших традициях Мышей из мультика про авто Кота Леопольда) успел пооткрывать и позакрывать все двери, помигать всеми огнями, включить печку, шугануть звонком гаишника и на прощанье помахать ему дворниками. Но стрелка не переключилась, и мы поехали к Преображенке. К моему удивлению, народ на остановках продолжал попытки к нам зайти, несмотря на то, что 43-й там не ходит, а Леший махал бутылкой и, топорща усы, страшно говорил "Кыш!"
На Преображенке стрелка велела нам идти прямо, так что путь наш лежал в Останкино, за 11-м... К тому времени я изрядно пообвыкся с управлением и, отпустив подальше впереди идущий трамвай, нагонял его потом с шиком, воем и грохотом. Было весело. Правда, у кладбища, на крутом достаточно повороте, Борисыч выпал с сиденья. Я попросил Лешего прикрыть его и сунуть куртку ему под голову.
На Ростокинском я нечаянно подрезал навернутую бээмвуху, которая после этого ехала за нами до Галушкина, матюгаясь клаксоном. Тогда я не знал еще всех выразительных способностей автомобильного сигнала. Многому научился.
Около Аргуновской случился небольшой затор: на светофоре через пр. Мира я упустил своего "лидера" и между нами втерлись несколько битком набитых трамваев из Медведкова, тащившихся как улитки. У самого кольца (свобода!!!) в Останкино, окончательно теряя терпение (долгонько мы однако, катаемся, а туалетов в трамвае не предусмотрено) я решился на необдуманный трюк: тихонечко толканул сцепкой медлительного предшественника. По случайному совпадению, в этот же момент я нажал локтем кнопку перевода стрелки и, растерявшись окончательно, преблагополучно затолкал полный народу трамвай в тупик, такой же как и тот, откуда мы начали вояж. После чего мы с Лешим побудили Борисыча и дали деру...
Я бежал и оглядывался, а водитель запертого мною трамвая всё стоял и стоял у своей кабины с монтировкой в руке, стоял и стоял...
Насколько я помню, сей бессмысленный хулиганский акт не был зафиксирован нигде, кроме коротенькой заметки в "подвале" какой-то вечерки, которую я вырезал и бережно хранил, пока не потерял при очередном переезде.
(с).sb.
|
6
Года полтора тому назад жена и дочь одного моего друга стали приставать к нему на предмет "Давай возьмем собаку".
Какое-то время он сдерживал напор, но потом сдался.
Однажды он заглянул ко мне в гости, мы откупорили пиво, и я выслушал его просьбу о помощи:
- У тебя всю жизнь были собаки. Ты в курсе, что испытываешь, когда доме появляется нечто маленькое и наглое. Оно ходит по квартире и бесконечно просит есть, пить, играть, гулять, чесать.
Оно пускает слюну на мой ноутбук, ссыт на мои тапочки и вычесывает шерсть в борщ. Оно тырит колбасу, спит в моей кровати и жует мои носки. В конце концов оно целуется с женой чаще, чем я! Кому-то это может понравиться, но мне - нет. Ты – опытный собачник. Посоветуй что-нибудь. Но так, чтобы без яда, вивисекции, поездки в темный лес, привлечения ловцов дормехбазы и прогулки на лодочке посреди глубокой реки.
Я подлил товарищу пива, закурил и попросил подтвердить всю серьезность намерений. - Чтоб я сдох! – заверил друг.
- Тогда слушай и запоминай, - начал я. – В том, что я поведаю, нет ничего сложного. Хотя и будет похоже на лекцию. Лекция предназначена для тех, кто утвердился в энергичном желании избавиться от собаки настолько хитро и ловко, чтобы никто не заподозрил заговора. При соблюдении конспирации, ты будешь как бы совершенно не при чем. Жена и дочь сами должны разочароваться в собаке. А для этого... Для этого ты должен воспитать пса непролазным кретином! Причем заметь: кретинизм собаки не должен иметь для неё фатальных последствий. После расставания с семьей и городом, собака будет способна жить на свежем воздухе в деревне и зарекомендует себя отличным экспертом в области охраны курятников.
Итак, как только щенок немного подрастет и будет способен улавливать причинно-следственные связи, - берись за дело. Проявляй инициативу. Лови малейшую возможность дрессировать пса так, чтобы сделать из него конченного идиота.
Кстати, не исключено, что тебе повезет, поскольку выяснится, что щенок дебил от рождения. Но надеяться на это не стоит. И скорее всего, придется попотеть.
Урок 1. "Имя, сестра, имя!"
Твои домашние уже наверняка дали щенку имя. Еще не утвердили ? Вот увидишь - назовут как-нибудь звучно. Например, "Цезарь" или "Кромвель".
Какова твоя цель? Верно! – Отвратить щенка от собственного имени, а заодно отсечь его от малейшего сходства с чем-либо величественным и благородным. Посему, как только будешь оставаться с ним тет-а-тет – подманивай: "Кромвель! Кромвель!", а как только подойдет – дай ему по жопе тонкой хворостиной (хворостину припаси заранее). Повторяй трюк "Имя_от_которого_жопа_горит" до тех пор, пока щенок не будет убегать от собственного имени как черт от ладана. Чередуй хворостину и "кромвеля" с ласковым приговором "Тупой, тупой" при одновременном кормлении каким-нибудь собачьим лакомством.
Урок 2. "Фу","лежать", "сидеть", "танцуй", "дай лапу"
Скомандуй собаке "Тупой! Лежать!" и одновременно приподними переднюю лапу так, словно пес с тобой здоровается. Поощри лакомством.
Уложив собаку брюхом кверху, скажи "Тупой, дай лапу" и ласково погладь живот.
Попроси его "сидеть", схватив при этом за передние лапы так, чтобы животное слегка пританцовывало на лапах задних. Похвали и дай похрустеть чаппи.
Сделай страшные глаза и закричи "Тупой,фу!!! Нельзя!". Крики сопровождай кормлением с руки и поглаживанием холки.
Разбросай сухой паек по полу так, словно кормишь гусей и, продолжая истошно вопить "Фу!!!фу!!!", дождись когда собака полностью сожрёт корм.
Ласково почеши ей за ухом.
Урок 3. "Рядом, нога, место и апорт".
Раскидай во дворе педигрипалу. Возьми собаку на поводок и прогуливайся, позволяя ей максимально свободно рыскать по сторонам , мотать тебя во все стороны и глотать корм. Прогулку сопровождай словами "рядом, рядом".
Как только собака и вправду попытается идти рядом с тобой параллельным курсом, хорошенько отчитай ее, а если не послушается - выполни упражнение "Имя_от_которого_жопа_горит".
Посади собаку на место посредством команды "Танцуй". Как этого добиться ты уже сам наверняка понял .
Возьми апортировочный предмет(палку, банку, арматуру, дубину или кирпич) и швырни куда угодно. В строго противоположном направлении брось щепоть собачьего корма и науськивай собаку на его пожирание командой "фу!" Если собака попытается пойти в сторону апортировочного предмета, дерни за поводок и пусти в действие хворостину.
Чередуй все три урока и закрепляй повторением.
Наслаждайся первыми результатами уже через месяц-другой.
Особенно в присутствии твоей второй половины и ее друзей. Например тех, кто подарил щенка.
Щенок к тому времени подрастет и станет полноценным идиотом. В глазах людей, разумеется.
На грозное "фу!" он будет жрать падаль с земли. При команде "лежать" станет пускаться в пляс, а в ответ на предложение дать лапу - грохнется наземь и "умрет".
Кроме того, собака категорически откажется отвлекаться на имя "Кромвель", зато если кто-то в сердцах заметит, что "щен какой-то ТУПОЙ"" — то пёс, услышав свое "имя", придет в восторг и полезет целоваться.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения твоей ненаглядной, станет тот момент, когда собака опрометью кинется прочь от "апорта", завернет за угол и будет найдена ковыряющейся в помойке.
Твоя милая сама вспомнит о родственниках в деревне, которые "давно мечтают о породистой собаке".
Отвозя Тупого за город, не мучайся совестью: уроков по охране дома ты ему не давал. А до его неумения "умирать", "танцевать" и "давать лапу" в деревне никому дела нет. Сдавая животину с рук на руки, скажи, что пса зовут "Крутой". И собаке будет проще жить, и тебе на душе легче станет. Ведь, в конце концов, к ней у тебя ничего личного. Да?
Друг был в восторге от моего рассказа, а, уходя, потирал руки.
Как я уже говорил, с тех пор прошло года полтора. Друг периодически позванивал, рассказывая об успехах.
И все было бы хорошо, но... на его предложение отвезти собаку в деревню и определить в часовые курятника, жена и дочь дружно возразили: "Даже не думай! Наш дурачок такой глупый и беспомощный. Куда ж его такого в деревню?"
В минувшие выходные друг зашел ко мне. Точнее его завели. А скорее затащили. Лабрадором на поводке.
- Но не все так плохо. Мы переучиваемся, - улыбнулся друг. – Вот смотри:
- Руди, сидеть! Голос!
Лабрадор, на секунду замешкавшись, сел и весело сказал "Гав!"
- Угощу? - во мне шевельнулось запоздалое раскаяние мелкого негодяя.
- Конечно.
Я потрепал пса за холку и, стараясь не смотреть в его умнющие глаза, пошел к холодильнику за сосиской.
|
|
7
Сделали дочке подарочек на день рождения – отвезли ее в конноспортивный комплекс на лошади покататься. Приехали, определили ей там пони в комплекте с инструктором, нацепили на репку шлем жокейский, и по причине плохой погоды, вывели кататься в крытый манеж. Красиво. Манеж какой-то полумягкой фигней покрыт, с потолка флаги свисают, специальный человек, в специальное ведерко специальной лопатой навоз убирает - чистенько, разномастные лошади с наездниками разного пола и возраста рассекают по кругу и по каким-то замысловатым траекториям. Где-то в глубине манежа дочь на пони трясется, под четким руководством инструктора выполняет какие-то не сложные упражнения.
С нами маленький сын. Он как лошадей увидел, сначала просто оторопел. Глазенки вытаращил, от эмоций аж задыхается, ручонками указывает, звуки какие-то неопределенные издает. Короче, лошади его поразили, только он еще не определился, понравилось ЭТО ему, или напугало. Сиди на трибуне, держим его на руках, показываем: «лошадка, и-го-го… лошадка, и-го-го…». Прямо перед нами какие-то, уже умелые, наездники рассекают. Похоже, к каким-то соревнованиям готовятся. И вот, все время, пока мы наблюдали за происходящим, одна лошадь, из тех, что перед нами рассекала, беспрестанно звучно пускала газы. И за этой лошадью, мелкий наблюдает просто неотрывно. Уже дома спрашиваем мелкого: «а как лошадка делает?», с надежной услышать наше «и-го-го». И тут мелкий выдает: «пфр-р-р-р…». Короче, показал нам, как лошадка, пардон, пердит. Вот такой вот воспитательный процесс получился. А дочь подарком осталась очень довольна.
|
|
8
Серега Яцик, большой добрый малый, очень любит свою жену Свету (для него она Светик, и только так), а Света очень любит Серегу. Семейная идиллия. Но был у них один пунктик, который очень угнетал их психологическое состояние, вернее Светино состояние, так как Серега не сильно парился по этому поводу. Светина мама, соответственно Серегина теща, была обижена на зятя. Много лет назад, а точнее 8, на второй день свадьбы Сереги и Светы, зять то ли пролил, то ли опрокинул что-то на тещу, испортив её платье. Извинения приняты не были, объяснения и заверения, что всё произошло по неосторожности, тоже не были услышаны. Теща все восемь лет утверждала, что зять сделал это специально. И все эти восемь лет Светка активно пыталась примирить их. Она покупала книги на тематику: «Непрощение – залог болезней», «Освободи карму вселенским прощением» и т.п., плакала на мамином плече, привозила ей «от Сережи» подарки к праздникам. Теща, как арматура, была несгибаема в своём упорстве. И всё же Светка победила. Победным словам подучил её сослуживец. Света маме: «Серёжа принял решение методами научных достижений доказать непреднамеренность свадебного происшествия, а именно – ответить на любые вопросы, касающиеся того случая, на полиграфе (детектор лжи)». Мама, большая любительница зарубежных детективов, мгновенно растаяла и даже всплакнула. Она вообще считает, что в государстве, любом, не стоит содержать штат «бездельников» в лице следователей и судей, нужно всего лишь проверять подозреваемых на полиграфе, и только он, полиграф, непредвзятый, неподкупный, вправе выносить окончательный вердикт. Короче, Светка попала в яблочко! Зять был тут же прощен заочно, а также назначен день, когда мама приедет к ним для подписания мира. И приехала-таки. Сереге привезла бутылку дорогого алкоголя и шикарные кожаные тапки для дома. Тапочки реально хороши, и видно, что цена у них ого-го. Снаружи обшиты драконами, под золото, подошва внутри и снаружи из обалденной кожи. Серега немедленно их надел, прошелся по комнате, остался доволен. В конструкции этих тапочек, правда, было одно малюсенькое неудобство – тапочек сидел на ноге как приклеенный, пока нога была босая. Но, не будешь же ходить без носков при гостях. Только вот носки не давали того ощущения «приклеенности», и тапочки пытались слетать с ног при ускорении, а при резком старте нога проскальзывала и уходила без тапочка. Но это всё мелочи, гости бываю один раз в год, остальное время можно кайфовать в супер тапках на босу ногу.
За праздничным столом был произнесён тост за любовь, взаимопонимание, и проч. И по такому поводу теща встала и предложила в знак примирения и вечной дружбы обняться и поцеловаться с зятем, при этом слегка наклонившись в его сторону. Серега, чтобы не заставлять ждать дорогую тещу, вскочил, отставил стул и резко (более чем) шагнул навстречу «дорогой маме». Нога проскользнула как-то неожиданно, тапочек остался на месте, а Серега, потеряв устойчивость, как торпеда ринулся в тещину сторону. Его лоб звучно приложился в тещину переносицу.
Серега Яцик, большой добрый малый, очень любит свою жену Свету, а Света очень любит Серегу. Но есть у них один пунктик…….
|
|
10
Не моё. Друг пишет, но обо мне...
Я бежал по деревне Видяево и шумно отдувался. Вокруг буйствовала северная весна; будто сорвавшись с цепи, она весело разливалась по дороге ручейками и слепила глаза. Воздух звенел радостью, содержимое моего пакета отвечало ему в той же тональности, но на душе было невесело.
— Куда бежишь, Серёга? — спрашивали меня встречные.
— Бизона провожаем, — отвечал я и мчался дальше.
C Бизоном мы прослужили бок о бок два года. Жили в одной квартире, а когда наступало время идти на службу — вместе ехали на корабль, и мозолили друг другу глаза уже там. Однажды мы с ним три месяца несли вахту через день, и виделись только на корабле: он сменял меня, а на следующий день — я его. Это называлось «через день на ремень». Довольно утомительно, но другого выхода не было — людей не хватало. В море мы друг друга тоже сменяли: я стоял в первой смене, а он во второй. Так и жили.
И вот однажды наступил момент, когда Бизон плюнул, и сказал: «Пошло всё к чёрту, я увольняюсь». И написал рапорт. Такое случалось сплошь и рядом — людям такая жизнь надоедала, и они уходили. Сделать это было трудно, потому что отпускать офицеров никто, конечно же, не хотел. У иных на эту унизительную процедуру уходил год, а то и больше, но я не помню случая, чтоб кто-то махнул рукой и остался. Когда человек перестаёт видеть будущее, — даже умозрительно, внутри своей головы, — заставить его с этим смириться очень трудно. Он топает ногой и пишет рапорта вновь и вновь, добиваясь для себя вожделенной свободы.
Свой к тому времени я уже написал — длинный и высокохудожественный. Написал, что ходим мы на ржавых корытах, которые не ремонтируются, и от постоянного ожидания аварии у нас едет крыша. Что нам не платят денег, и потому едим грибы и ловим рыбу. Что вокруг царят идиотизм, повальное воровство, пьянство, и наплевательское отношение к людям. В общем, как было, так всё и написал. И адресатом на этом рапорте я поставил главкома ВМФ, чтоб уж наверняка. По моей задумке главком должен был испытать шок, и немедленно застрелиться из наградного оружия. Но перед этим, конечно же, слабеющей рукой подписать мою кляузу: «Уволить с вручением Ордена Мужества». Рапорт получился настолько хорошим, что ко мне приходили, переписывали его слово в слово, и подавали уже от своего имени.
«Несокрушимая и легендарная» уходила в историю. Позади неё шагал предприимчивый Бизон.
И вот, за скудно накрытым столом, в окружении близких друзей, сидел большой и счастливый человек. Он был счастлив тем счастьем, что является после долгого ожидания, — когда кажется, что ничего хорошего уже не будет, — а судьба вдруг дарит то сокровенное, о чём долго и уныло мечталось. Большой счастливый человек по прозвищу Бизон вздохнул, словно сбросив с себя путы, разлил водку по стаканам, и торжественно произнёс:
— Ну, за гражданскую жизнь. Дополз таки, бляха-муха.
— В добрый путь, Димон, давай, удачи тебе, не забывай нас! — загомонили сидящие вокруг приятели, звучно чокаясь и с удовольствием выпивая.
— Я к вам скоро на джипе приеду, — сказал Бизон, жуя, — заработаю денег и приеду вас чмырить, военщину дикую. А вы будете мне заискивающе улыбаться и клянчить деньги на опохмел.
— Какого цвета джипарь будет? — спросили его заинтересованно.
— Ещё не решил, — ответил он.
— Бери красный, — посоветовал я, — кэп от зависти лопнет.
— Не успеет, — оживился Бизон, снова выпив, — я его раньше колёсами перееду.
— Вот это правильно! — согласно кивнули сидящие.
— Не жалко уезжать-то, Димон? — спросил я, — столько вместе придуряли.
Я мог бы не спрашивать, потому что загодя знал, что он мне ответит. И я, и любой другой из нашей компании ответил бы одинаково; это было частью ритуала, кем-то выпестованной, и на подобных мероприятиях повторяемой из раза в раз. Поэтому, услышав ответ, не удивился.
— Пошло всё в жопу, — сказал он и насупился.
Мы сидели, болтая о глупостях, вспоминая случаи из нашего общего боевого пути, и беззастенчиво выпивая. На исходе второго часа кто-то вспомнил, что Бизон вроде как собирался уезжать.
— Точно! — воскликнул тот, — засиделся я у вас, морячки. Пора домой.
Мы оделись и взяли его баулы.
— Когда-нибудь, Димон, вся дрянь забудется, и мы будем вспоминать это время как лучшее, что было в нашей жизни, — сказал я.
Он хмыкнул, обводя взглядом стены, похлопал ладонью по двери, и молча вышел на лестницу.
Автобус уже ждал. Бизон загрузил багажный отсек и обернулся к нам:
— Ну, на ход ноги.
Ему налили в припасённый стакан, он медленно выпил и сказал:
— Ну всё, не поминайте лихом, мужики.
По очереди со всеми обнялся и поднялся на подножку ракеты, которая должна была унести его в прекрасные дали.
— Служить и защищать! — воскликнул он, вскинув сжатый кулак, и пошёл на своё место. Автобус медленно тронулся.
— Знаешь, Гвоздь, — сказал я, глядя ему вслед, — у меня такое чувство, что мы Димона только что похоронили.
— Скорее, наоборот. — ответил тот, — Ладно, пошли, что-ли.
Мы побрели в сторону дома.
В квартире было тихо, сиротливо, и как-то излишне просторно. Рассевшись по своим ещё тёплым местам, мы молча выпили и начали обсуждать текущие проблемы. Их было много, каждый спешил поделиться своей, и выслушать мнение товарищей по несчастью. Так продолжалось до тех пор, пока в дверь не начали истерично трезвонить и барабанить.
— Кого это принесло, интересно? — задумчиво проговорил я, — Муратов, не иначе твоя Светка со сковородкой пришла. Она любит ногами по двери лупить.
— Сейчас узнаем, — сказал Гвоздь и пошёл открывать.
Через несколько секунд из прихожей раздались хохот и дикий рёв вперемешку с руганью, затем в комнату влетел Гвоздь и, задыхаясь от смеха, выдавил:
— Димон приехал!
— Димон, ты, надеюсь, на джипе? — крикнул я в коридор, — денег одолжишь?
— Идите в жопу! — в комнату влетел злой как чёрт Бизон, плюхнулся в кресло, и потребовал водки.
— Погранцы, суки, — выдавил он, немного успокоившись, — не выпустили. Предписание неправильно оформлено, ни в какую не уговаривались. Пешком вернулся, блин. Хорошо хоть вещи у них оставил, обещали присмотреть.
— Это ещё что, — сказал Гвоздь, усаживаясь, — в Лице недавно одного турбиниста провожали, так он так нажрался, что когда автобус тронулся, решил напоследок помахать рукой. И вывалился. А водитель отказался его везти, дескать, нафиг мне это рыгающее тело нужно.
— И что потом? — спросил Бизон.
— Расстроился, конечно. В него прямо там наркоз влили, чтоб не буянил, и отнесли домой. Проспался, да на следующий день и уехал.
— Суки, блин, козлы долбанные, — опять завёлся Бизон, — что за уродство у этой грёбанной военщины?! Дятлы тупорылые!
— Да не бубни ты, — весело сказал Гвоздь, протягивая ему наполненный стакан, — пей. Со свиданьицем, стало быть.
Компания радостно загомонила.
В тот вечер Димон безбожно напился. Он проклинал пограничников и Север, который его не отпускает, говорил, что ни на каком джипе сюда не приедет, потому что его обманут и запрут здесь навсегда. Когда он затих, его бережно уложили на кровать, накрыли одеялом, а затем разошлись по домам.
Уехал он через два дня, выправив себе правильно оформленную бумажку. Показав мне, он бережно убрал её в карман, и уверенно сказал:
— Теперь не отвертятся, уроды.
Провожал его только я. Гвоздь где-то пьянствовал, остальные были на службе. На остановке мы снова обнялись, и я сказал:
— Езжай, Димон, и обратно не возвращайся. А то мы сопьёмся, пока тебя проводим.
— Бывай, Серёга, увидимся на большой земле, — ответил он и торопливо заскочил на подножку газующего автобуса.
* * *
Через полгода уехал и я. Меня тоже провожали, — с застольем и всякими хорошими словами. Было приятно, что обо мне останется хорошая память, и не придётся об этом времени вспоминать со стыдом. Ну а если и придётся, то самую малость.
Был ноябрь; вовсю шёл снег — походя он заносил мои следы и бежал дальше по своим холодным делам. Меня по очереди расцеловали, как и Димон я помахал всем рукой, сел в кресло, и уехал. На повороте я посмотрел в окно, и в последний раз увидел заметаемый снегом посёлок. Едва заметные огоньки его фонарей мигнули мне вслед, и навсегда пропали за сопкой.
«Кто-то всегда едет, а кто-то остаётся, — подумал я, — И хорошо, когда остаёшься не ты, потому что иногда человек должен двигаться вперёд, а не топтаться на месте. Так уж заведено, ничего не поделаешь».
Автобус посигналил, — будто соглашаясь, — и, набирая скорость, помчал меня в Мурманск.
|
|
12
На экране телевизора — заставка — Новогоднее поздравление Президента народу Украины. Потом в кадре появляется украшенная елка , стол с наполненным бокалом и бутылка шампанского в ведерке… В кадр вплывает Дед Мороз, опрокидывает в себя бокал, оглядевшись по сторонам вытаскивает из ведерка бутылку шампанского и прямо из горла оприходует ее. Снимает с головы свою шапку, кидает ее на стол, остатки шампанского из бутылки выплескивает себе на ладонь и протирает лысину. Потом, привстав, достает из кармана граненый стакан и бутылку Горилки с перцем, наливает до краев, пытается принять, но поняв, что мешает борода, срывает ее — перед восторженными телезрителями предстает Кучма собственной персоной!!!!!!!!!!!!
Опрокидывает в себя стакан , звучно хукает, занюхивает рукавом шубы и кричит в экран:-Что, не ждали?!!! С Новым Годом !!!!!
|
|
14
Аварийка. Вызов около девяти вечера - деревянный двухэтажный дом, на площадке запах гари, нет электричества в одной квартире.
Квартир всего восемь, по четыре на площадке, вызов из пятой.
Приезжаю. Встречает женщина лет тридцати, утомлённая с заживающим синяком на лице. С некоторым удивлением смотрит на мой внешний вид - я в чёрной маске и пластиковых очках. Объясняет проблему. Всё стандартно - запах горелой проводки начался днём, но никто не обращал внимания, пока свет в её квартире не заморгал и не вырубился совсем.
Залезаю на свою стремянку в три ступеньки, осматриваю распределительную коробку на площадке: всё ясно - одно соединение сгорело, два других горят, светясь ярким красным светом.
Принимаю решение - поменять сжимы, для чего мне требуется отключить электроэнергию на весь подъезд. Я стучусь во все двери второго этажа и неспешно иду на первый, по пути говорю выглянувшим из квартир людям про аварию.
Тоже самое делаю на первом этаже, но если на втором на стук открыли три квартиры, то тут приоткрылась всего одна дверь.
Ладно, приготовления завершены, я дёргаю рубильник (при этом коммунальное освещение остаётся гореть, будучи, видимо, запитанным до вводных предохранителей) и встаю на стремянку.
Снизу раздаётся шум распахиваемой квартирной двери и полупьяный женский крик:
- Мать вашу, что за херня? Охренели? Руки поотрываю вам. Суки, блин!
Вижу голову существа женского пола неопределённого возраста на лестнице между вторым и первым этажами и говорю стандартную фразу про аварию и полчаса.
На оскорбления не реагирую. Настроения ругаться нету, хочется сделать всё поскорее и свалить уже на базу. Эта ханыжка жаждет свары, распаляя пожар ненависти и злобы, но без моих дров огонь ругани не разгорается и она продолжая бормотать что то гадкое, начинает спускаться вниз.
Я вырезаю обугленные сжимы, и вроде всё хорошо, но внезапно на площадку вываливает вызвавшая меня женщина. Она видимо слышала ругань соседки снизу, потому что сходу орёт, перегнувшись через перила:
- Ты дура тупая, тебе ж сказали - авария! Какого хера ты выползла вообще?
Пьяница снизу радостно возвращается на свою позицию, дико матерясь и на ходу придумывая оскорбления.
Меня, впрочем, это заботит мало - я увлёкся работой.
Через пару минут криков из восьмой квартиры выходит мужик с широкими плечами и интеллигентными очками. Он кричит через перила:
- Да ты чего орёшь то, а? У тебя долгов как блох на собаке, ты вообще не должна со светом жить, ясно?
Снизу, внезапно, мужской молодой голос:
- Кто там закукарекал? Карасёв, ты что ли? Тебе, падла, какая разница что мы платим и какие долги, а?
Голос злой, неистовый. Краем глаза вижу как мужик в очках вздрагивает и отступает назад. Он ловит мой взгляд и жмёт плечами: "Опускаться до их уровня не буду...", после чего скрывается в квартире.
Ругань продолжается, вдруг слышу взвизг женщины, что меня вызвала и какие то шлепки, мне на руки брызжет какая то жидкость.
Поворачиваюсь - пьяница с первого этажа стоит на первых ступенях с пакетом мусора в руках, достаёт оттуда всякую фигню и закидывает на второй этаж. В нас с заявительницей летит гнилой картофель, дряблые огурцы и мятые пачки сигарет.
Кричу, чтобы немедленно прекратили, что сейчас просто уеду и оставлю всех без электричества.
Наступает пауза. Пьяница стоит с рукой в пакете, переваривая услышанное.
А вот женщина с синяком действует стремительно. Она вбегает в свою квартиру и появляется с большой кастрюлей из которой идёт пар. С криком: "Нанакуй!" одним махом выплёскивает содержимое вниз, на свою противницу.
Я не повар, но наверное это заготовка для супа, потому что вниз вместе с кипятком летят какие то овощи.
Оружие, видимо, находит цель, потому что снизу раздаётся дикий визг напополам с таким матом, что даже моряки бы покраснели. Женщина с синяком победно тащит кастрюлю назад. Она довольна.
Чувствую себя словно в глупой старой комедии.
Снизу шум распахиваемой квартирной двери и быстрый топот наверх. По лестнице стремительно несётся мужик чуть старше тридцати со злобным лицом, абсолютно лысый и татуировкой в виде паутины на голове. В руках у него топор. Он ничего не кричит, и от этого почему то ещё страшнее.
Женщина бросает в него кастрюлю и скрывается в квартире, защёлкнув замок. Мужик несколько секунд путается в кухонной утвари и поэтому не успевает.
Он злобно смотрит сквозь меня, потом внезапно аккуратно стучит в дверь пятой квартиры:
- Людок, слышь...Выйди ка на минутку...
Ну я не знаю, надо не иметь мозга, чтобы после всего случившегося взять и открыть дверь. Хозяйка считает так же, потому что просто материт мужика не открывая.
Тот снова деликатно стучит согнутым пальцем:
- Люда, слышь... Я сейчас дверь вскрою. Я тебя выковыряю, слышь? Выйди по хорошему, Людк.
Он нервно жмёт топор пару секунд, после чего внезапно и резко орёт во весь голос: "Сукааааа-а-а-а!" и бьёт лезвием в дверь.
Дверь железная, сделана недорогим методом - просто металлический лист, крашенный краской. Даже без ручки и глазка. Топор отлетает от неё, оставляя длинные царапины, что на её прочности не сказывается совершенно.
Я спрыгиваю со стремянки. Работу не закончил, но инстинкт самосохранения гонит меня прочь.
Снизу бегут люди - кудрявая пьяная женщина лет тридцати с опухшим лицом и старый дед с костылём. Они заполняют собой лестничную площадку - пройти я не могу.
К тому же хмырь с топором, тяжело дыша, поворачивается и говорит совершенно спокойно:
- Извини, ты делай, делай. Тебя это не касается, друг. Не обращай внимание. Сам понимаешь - суббота, конец недели...
Мне не хочется говорить ему, что сегодня четверг, да и вряд ли эта информация что то изменит...
Дед с костылём перегораживает проход, а кудрявая выхватывает топор из рук мужика, говорит: "Ты куда бьёшь то? Смотри как надо", и начинает кромсать стену рядом с дверью, примерно на уровне замочной скважины. Наверное хочет разрубить двадцатисантиметровый брус из которого сложен дом. Других предположений нет.
Мужик кивает, берёт у неё топор и начинает насиловать стену звучно хыкая при каждом ударе.
Пытаюсь пройти деда, как внезапно снизу появляются ещё персонажи. Это два мужика, весьма здоровые, в больших чёрных масках (коронавирус же), один просто лохматый, второй в чёрной бейсболке.
У лохматого в руках пистолет Макарова. Дуло направлено в нашу сторону. К сожалению не будучи специалистом не могу на глаз определить боеспособность оружия. Травмат ли это, охолощённая копия или вообще игрушка, но проверять его действие на себе не хочется.
Вооружённые стоят на первых ступенях второго лестничного марша, не поднимаясь. Лохматый громко свистит:
- Фиииу, эй, Козырь, ты чего до бабы докопался?
Мужик с топором оборачивается, морщит глаза и вытирает рукавом лицо:
- Антоша, ты что ли?
Лохматый крутит дулом пистолета:
- Я, Саш, я. Ты скажи мне, Козырев, ты накой хрен к Людке ломишься? Тебе своих баб мало?
Вместо Козырева отвечает кудрявая:
- А тебя, Антоша, давно ли стала эта швабра интересовать?
- Не зли меня, жаба, - нервно отвечает Антоша, - Я шмальну ведь, ты ж знаешь, что шмальну...
В бейсболке медленно вытаскивает руку из кармана, в ней тоже зажат пистолет Макарова. Он картинно передёргивает затвор.
Я вижу как Козырев то сжимает, то разжимает руку, держащую топор:
- Антоша, а правда, ты какого тут? Ты с Людкой что ли?
Антоша сдержанно кивает:
- С Людой, Саша, да. Теперь с ней. Так что давай, ты топорик вот сюда скинешь, мы выйдем из дома и поговорим. Нормально поговорим, ты понимаешь?
В воздухе повисает прямо тарантиновская пауза, учитывая такие шикарные диалоги...
Козырев красиво втыкает топорик в стену и показательно неторопливо идёт вниз. Ребята прячут пистолеты и здороваются с ним за руку, отчего у меня возникает когнитивный диссонанс, после вся троица скрывается из глаз, и судя по звукам выходит из дома на улицу.
Я заканчиваю работу - ставлю сжимы, изолирую провода. Кудрявая стучит в дверь пятой квартиры:
- Людк, ну ты и падла, слышь?
В ответ молчание. Очень громко сопит дед на костыле.
Под этот аккомпанемент я завершаю ремонт и дёргаю рубильник. Кудрявая идёт вниз проверять появление электроэнергии, я собираю инструменты.
Дед внезапно хватает меня за локоть:
- Я в тебя до конца верил, ты мне сразу понравился, - сообщает мне он. Я кисло улыбаюсь.
На улице никого нет. Куда делась эта гоп компания - не известно. Сажусь в машину. Водитель Александр нервно заводит двигатель:
- Чего ты так долго?
- Да так... Проблемки небольшие были... Поехали уже отсюда!
|
|
15
Год, примерно, 93-ий. Заехали на площадь перед рынком и попали на настоящее представление. Два мужика с грузовика торговали лобовыми стёклами на ВАЗовскую классику. Импровизированную эстраду организовали просто опустив борта кузова. Пока один купец вовсю превозносил чудесные качества конверсионной разработки, второй демонстрировал эти чудеса наяву, звучно, с размаха прикладываясь по стеклу обрезком металлической трубы. Таким же макаром торговцы проверяли на скрытые заводские дефекты каждую покупку. Столь наглядная реклама давала свои плоды. Плюс цена – более чем аппетитная. Владельцы Жигулей, не забывшие ещё времена дефицита, и не избалованные обилием магазинов запчастей, расхватывали товар, как горячие пирожки. На волне всеобщего ажиотажа, мы тоже не смогли пройти мимо.
Через 2 недели эксплуатации, поймав небольшой камешек из-под впереди идущей машины, лобовуха высыпалась в салон мелкой крошкой.
|
|
18
"Я оскорблен!" или "BLM по-русски"
Имею счастье работать в ночном заведении.
По счастливой случайности (нет), в нашем заведении работает жёсткая политика "антикавказ".
Что веселее всего - это не означает, что если ты определенной национальности, то ты не пройдешь. Если ты в адекватном состоянии, цивильно выглядишь (цивильно не значит дорого, а значит опрятно и адекватно месту, которое хочешь посетить) и нормально общаешься на входе (в т.ч. знание языка) - можешь попасть в заведение на общих условиях.
Но если у тебя полный набор одежды FBI, борода до пупа и сланцы - мы уважаем твои религиозные, политические и вкусовые пристрастия - но на расстоянии, спасибо.
Очень часто именно эта категория начинает жёсткую раскачку с охраной "ээээ, пачиму, нармално сэбя вэду даааа?!".
И вот однажды по дикой замотке в заведение просочилась одна такая компания, и теперь у меня есть топ-чарт "нормального поведения" :
1) Зайти, занять стол. Узнать что он на резерве, долго орать "эээ, я же тут сижу уже", при этом на предложение хотя бы сделать заказ или вносить депозит "эээ, я нормально денег потрачу, ты мне верь да, как оплата сразу?"
2) Тырить оставшиеся без присмотра коктейли и пиво. Активно фоткаться с этим в инсту.
*В инсту снимается все вокруг в целом. Зал, люди, стаканы, стулья, туалет. Ощущение что человек искренне удивляется просто всему вокруг.
3) Расползтись по заведению как тараканы, лезть ко всем девушкам-гостьям по очереди. Реально. Просто кого вижу к тому лезу. При слове "нет" поиск новой жертвы, прошлая звучно записывается в "эээ, пьет, танцует, проститутка, нам такое не надо"
4) Изображать что танцуешь. В танце идти спиной вперёд пятясь на компанию девочек. Ладошка завернута за спину. Типа нечаянно полапал. Профит.
5) Повторить действия из п. 4 но в лапке зажат телефон, а девушка должна быть в юбке. Двойной профит.
6) Ходить орлом и пытаться завязать драку "за слова", при виде охраны потускнеть и сообщить что "сегодня мне нельзя, я обещание дал, мужчины обещания держат, живи пока".
7) Попытаться перепарковать машину прямо на летнюю веранду заведения. Без разницы джип или просящее о последней милости ведро. Надо. Въехать. На веранду.
Бонус-уровень :
Озверевший админ с охраной ловит "тараканов" и отправляет их сначала ещё вежливо, а потом уже не очень вежливо на свежий воздух.
Пол часа орать на девочку-админа что "ээээ ты сдохнешь твои родные сдохнут, ща Мага приедет Амиру позвоню, в багажнике автомат вы все сдохните я вас всех вы*бу, заведение закрою, и всё вы не существуете". Девочка админ из последних сил держит уже вышедшую из себя охрану и свою вопящую нервную систему.
Приезжает полиция - все быстренько извиняются, запихиваются в тачку и уезжают за 3 минуты.
...из-за угла за этими чудесными подвыпившими господами севшими за руль тихо выезжает и включает мигалку ДПС))
Но это уже совсем другая история..))
|
|
19
У моего младшего чада (5 лет) довольно редкий дар — абсолютный слух.
Сидим, ужинаем. Чадо сосредоточенно наворачивает макароны с сыром. Отпивает от стакана с соком и тут же звучно рыгает, а потом не менее же сочно пердит.
– Это что сейчас такое было?! — возмущаюсь я.
Чадо поглядело на меня голубыми детскими глазёнками и сообщило:
– Сначала был ля-бемоль. А потом до-диез.
И принялось дальше за макароны.
|
|
20
За последнюю неделю на этом сайте появилась серия историй, как авторов мучили в детстве - кого классической гитарой, кого тромбоном или акробатикой. Читая, я испытывал не только сочувствие, но и светлейшую радость, что эта участь меня миновала. Но и вообще, восхитительно написано. Особенно у Garda Lake и Хренонимуса. Пережитые страдания отчеканились в искрометных, весьма эмоциональных текстах. А вот пародии на них потянулись беспомощные и унылые.
Тромбон меня заинтересовал насколько, что я почитал о нем самом. Оказывается, он возник как инструмент католического средневекового жульничества. Представьте - стоит такой хор папских кастратов на балкончике, мужички упитанные, но субтильные, мощности голоса на весь собор не хватает. И вот чудо! Поют сверхъестественно звучно, и как бы не совсем человеческими голосами, а скорее ангельскими. Это потому, что за ними спрятаны те, кто петь вообще не умеет. Зато мощно дуют и водят трубками, переставляя ноты. Громкость хора при этом удваивалась и даже учетверялась. А звук тромбона на высоких нотах практически неотличим от человеческого голоса, лишь более гладок и силен. То есть искусственная металлическая глотка частично заменила человеческую.
Эта находка развеселила меня и вовлекла в размышления о губительном воздействии профессионалов на детское развитие и творчество.
Вот бродили когда-то отроки пастухи по альпийским лугам, перекликались друг с дружкой, грозно или призывно орали на стада. Бегали за заблудшими баранами, махали кнутами - крепкие, подвижные ребята. Натурально голоса у них вырастали звонкие и сильные. Как у Орловой и Утесова в «Веселых ребятах». Пели эти пастухи-пастушки для своего удовольствия и развлечения. И чтобы очаровывать противоположный пол, как это свойственно даже птицам. Мелодичный мощный голос, желание петь от избытка сил и радости жизни - это как бы сертификат полного здоровья, нормального развития и темперамента.
Но самых звучных отроков подмечали коварные папские нунции, зазывали в церковный хор. Если выискивались таланты, ребят ждала ранняя певческая карьера в городах всё более крупных и прекрасных, восторг публики. И делать им там больше ничего было не надо, кроме как петь иногда. Сидеть учить слова, ноты. Лежать или кушать, отдыхая от столь невыносимого труда.
Но вот проходила всего пара-тройка лет, начинал ломаться голос, и для особых любителей такой жизни наступала полная катастрофа! Нет уж, лучше чики-чики, чем возвращаться баранов пасти - решали многие.
И эта кастратская традиция тянулась довольно долго, хотя сами кастраты не размножаются. Им постоянно требовалась свежая кровь в виде новых вовлеченных отроков.
Как только какие-то гуманисты ввели в моду оперы, в которых можно было петь и взрослым голосом, членовредительское музыкальное течение иссякло само собой.
Ту же эволюцию проделал и заменитель человеческой глотки тромбон. За несколько столетий он расползся по всем октавам и пребудет с человечеством навечно, пока существуют свадьбы и похороны, а на них традиция приглашать живых музыкантов. Но вместо веселого самостоятельного пения по альпийским лугам дуть в тромбон, таскать его и смазывать маслом - довольно тяжкий и скучный труд, новых учеников-отроков на который найти довольно трудно. Ряды тромбонистов нещадно косит алкоголизм, в рекордной степени среди всех духовых инструментов. Вот и остается мастерам охмурять мальцов, чтобы заполнить естественную убыль своих рядов в оркестре.
Но это я как бы притчу выдал, заведомо утрированную и упрощенную, а вот в какой степени профи-энтузиасты коснулись в детстве меня лично.
Меня музыкальная школа к счастью миновала, но мама однажды поддалась на заверения одной репетиторши, что она легко научит меня и сестру петь под пианино, играя при этом самому. Как собственно умели практически все дети из хороших семей до революции, так что родителям это показалось логичным - а чем советское культурное воспитание хуже старорежимного?
Но уроки репетиторша вела только на дому у заказчиков. Это было частью ее метода - чтобы талантливое дите в любой момент могло присесть за клавиши по своей охоте.
Так что первым делом пришлось купить пианино за 630 руб., но хорошие видимо начинались где-то тысяч с пяти. От этого же звук был просто мерзкий по сравнению с тем, что стояло у профи на концертах.
Я вспомнил приключения солдата Швейка и добросовестно симулировал музыкальный идиотизм, чтобы отвертеться от этих занятий, сэкономить родителям хоть деньги на них. Пианино всегда можно продать, а потраченных на уроки денег не воротишь! Орал как раненый слон, причинив этим видимо невыносимые музыкальные страдания репетиторше - она меня забраковала тут же.
Хотя петь до сих пор люблю, но только на свободе, не тревожа окружающих - носясь на велике по безлюдным паркам или плавая вдали в пруду.
Сестра же категорически отказалась петь сразу, однако игру на пианино добросовестно изучала еще года два. Видимо просто из чувства ответственности - деньги потрачены, пианино занимает изрядное место в доме, и все ради нас. Ну и жалко ей было репетиторшу - та же ничего больше не умеет, и звезды концертной из нее не вышло. В общем, сестра добралась до сложных классических произведений, но однажды вскипела и сказало свое твердое НЕТ. С тех пор не любит ни петь, ни играть.
С годами я понял, что у нас нормальный музыкальный слух, но потребительский, на восприятие. То есть мы оба любим слушать музыку, четко слышим, когда кто-то фальшивит. А меня лично вообще воротит, если сам фальшивлю, когда пытаюсь напеть понравившуюся мелодию. А если получается правильно - я в восторге, так что часто пробую. Сестра же оставила все попытки петь с детства, просто поверив авторитетному мнению профессионала - вокального таланта точно нет, а играть может и научится.
С детским спортом ровно тоже самое. По сравнению с пытками акробатики, мне достался спорт, скорее похожий на праздник - конькобежная секция на лучшем катке СССР, Медео. Там была поставлена уйма мировых рекордов скорости из-за разреженной атмосферы и льда, таящего нанослоем под ярким горным солнцем. В мае еще можно было кататься благодаря мощным холодильникам, установленным подо льдом по всей его поверхности. Это я любил особенно - катались голыми по пояс, приятно обдувало. После жаркой духоты города свежайший воздух и катание как танец - всегда играла зажигательная музыка. Даже хорошему танцору невозможно мчаться со скоростью коня, а у нас на коньках это получалось.
Фигуристы, мимо которых мы проносились, казались замершими на месте со всеми своими па и пируэтами - как и балет, это все-таки девчоночий вид спорта. Трудно и кропотливо им заниматься, зато приятно смотреть со стороны. Так что пока я носился кругами по 500-м треку, мимо меня мелькали черные пики гор, сверкающие ледники, сосновые рощи и красивые девчонки. Периодически взрывы смеха при одном только виде, как бегут мои товарищи-соперники.
Вот казалось бы, как можно испортить столь прекрасный вид спорта? Оказалось, можно! Видимо, задача любого тренера - научить терпеливо переносить боль и страдания. А если их нет, то надобно их создать. В максимально возможном количестве, качестве и ассортименте.
В июле, например, когда холодильники не выдерживали и каток закрывался, нас везли в сущности в рай - на озеро Иссык-Куль, где воздух и вода солоноваты как в море, вода чистейшая и прохладная даже в жару, а берега густо поросли абрикосами и черешней. Что делал бы там нормальный ребенок? Купался бы самозабвенно, нырял бы с высоченных вышек, поглощал бы фрукты пудами. Это очень способствует и физическому развитию, и обыкновенному здоровью.
Вместо этого под руководством опытного тренера мы долгие часы прыгали по песку лягушками вдоль берега. Оставаясь в спортивной одежде, чтобы не было соблазна окунуться в озеро хоть на минуту своевольно. Только в награду за результат!
Отчего так происходило? Узкая специализация спорта. Тренеру по конькобежке было абсолютно фиолетово, насколько хорошо мы плаваем, как здорово ныряем и тем более сколько фруктов мы сумеем сожрать - для прыжков лягушкой это только помеха.
Очевидно, мечта любого тренера - вырастить существа по своему образу и подобию. Олимпийского чемпиона, мирового рекордсмена. На худой конец, уйму мастеров спорта. Если уж довелось стать таковым самому, то на это понадобилось столько целеустремленности, что вот наш тренер например возможно вообще не умел плавать и нырять с высоты. Во всяком случае, в иссыкульскую воду он заходил крайне редко, только по грудь и всегда пешком. Ну и осторожность - если кто из подростков утопнет сдуру, отвечать ему. Вот лучше пусть не плавают вовсе.
Но даже на льду Медео тренер умудрялся превратить естественную радость быстрого качения в мучение. Подающий серьезные надежды конькобежец не должен отвлекаться на красоты вокруг, а уж на фигуристок тем более! Его задача - глядеть только вперед и думать только об одном - что покажет секундомер на следующем круге, как вынести эту невыносимую физическую усталость и мучительную одышку от скорости на пределе своих сил. Всегда требовалось чуть выше. Только начал кататься с радостной физиономией - вот тебе новая планка, чтобы ты стал снова полон страдания и волевого усилия.
Был и азарт - секция с прекрасным тренером, и при этом бесплатная. Меня переполняла гордость, что я экономлю деньги своим родителям, катаюсь на таком катке на халяву благодаря своему терпению к некоторым неприятным мелочам. А поездки на Иссык-куль вообще джекпот - туда не всех брали, а только самых болеустойчивых и подающих надежды на будущие чемпионы.
Я прокатился туда дважды. Но систематическое прыганье лягушкой по мокрому песку без возможности поплавать убило во мне всякое желание стоять под флагом при гимне с медалью на шее.
Ушел я из большого спорта мальком на выросте добровольно и внезапно для себя самого вчерашнего, как бывает в пору бунтарского отрочества, по случайной причине.
Родителям тогда навязали полную медицинскую энциклопедию за несколько томиков то ли Дюма, то ли Конан Дойля, то ли Стивенсона. Мне ее читать запретили, иначе бы и листать не стал. Но как добрался до статьи с непонятным словом мазохизм, решил что вот это оно и есть в нашей секции - боль себе в радость, официально признана извращением.
Когда объявил тренеру, что ухожу, он реагировал будто я его предал. Он так на меня надеялся! Уговаривал остаться так трогательно, что я чуть не сдался.
Вырвался оттуда как из секты. В ряды многообещающих конькобежных дарований я попал вероятно потому, что лет с двух люблю быстро ехать на велике. Тоже на пределе своих сил, но к какой-то увлекательной цели, чтобы добраться туда как можно быстрее. Цель могла быть купание, рыбалка, грибы, ягоды, костер с шашлыком или печеной картошкой, фруктовые сады, фехтование с друзьями, добраться до скалы, на которую интересно забраться, и еще множество, но главное, что они были! А тут, как ослик бегом за морковкой, вращаешься по Медео тысячами кругов, а вместо морковки тебе какой-то разряд по секундомеру.
Примерно в этом духе я и объяснил тренеру, почему ухожу.
Но сейчас, по прошествии почти полувека с тех времен, я понимаю, что он был просто мой спаситель, втянув в меня в эту секту. В гопницкие 90-е сильные меткие ноги не раз меня выручали, ударами в череп или по яйцам, или стремительным бегом при численном превосходстве противника.
Однако удивляюсь, почему родители до сих пор подписывают своих детей на мучительные виды спорта, когда есть уйма радостных.
"Малыш уж отморозил пальчик, ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно" - вот что бывает, когда ребенок занят чем-то для него увлекательным.
Я морозил пальчики на руле велика, оттого они и горячи до сих пор в холодную пору. И при беге на коньках пальцы рук мерзли, потому что были в бездействии, но как-то выучились греться сами.
Секции и секты - примерно одно и тоже. Идиотская с виду вера дает иногда полезные плоды.
|
|