Два охотника наткнулись в лесу на свежие следы медведя.

Два охотника наткнулись в лесу на свежие следы медведя.

– Вася, иди, посмотри, куда он пошёл.

– А ты?

– А я пойду посмотрю, откуда он пришёл.

Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты

пошёл куда пойду пришёл откуда посмотрю посмотри

Источник: humornet.ru от 2020-10-13

пошёл куда → Результатов: 120


1.

Очередная транспортная история.
Мне 19 лет и я впервые еду к бабушке по отцовской линии с Одессы в Чернигов. Бабушка живет в небольшом посёлке в 100 км от Чернигова, поэтому мой отец должен был меня встретить на вокзале в Чернигове и уже дальше мы вместе должны были ехать к бабушке.
Купила билет как студентка за пол цены, и положила его в студенческую книжку.
Поезд был сразу после занятий, времени в в притык. Я быстро заскочила в общежитие взяла приготовленные вещи и на маршрутке приехала на вокзал. До отправления поезда было буквально 5 минут. Я рада что успела, иду к моему вагону и радостно даю свой студенческий проводнику. И слышу..
- Девушка, а где ваш билет?? Пропуск в общежитие не является пропуском в вагон.
И смеются..
Я начинаю искать билет и понимаю, что я его оставила дома в другой сумке. Паника полная.
Что делать?? Съездить за билетом я уже не успеваю, мобильных еще не было, что бы предупредить отца не ехать меня встречать. Я помнила номер места в купе и в отчаянии предложила проводнику опять купить мое же место в вагоне, но за пол цены. Так как это место уже куплено мной. Проводник пошёл советоваться с начальником поезда и пришел с ответом, что можно так сделать, но если кто то будет претендовать на мое место, то это мои проблемы. Я счастливая, что я все таки поеду к бабушке и что мир не без добрых людей, сказала миллион раз спасибо и заплатив за место и устроилась в купе.
Поезд тронулся.. я рассказала в купе как мне повезло. И как я благодарна проводникам, что они поверили мне и помогли.
В часов 8 вечера приходит проводник и говорит мне. Девушка с вами хочет поговорить начальник поезда. Пройдемте со мной. Я и пошла..
Мы прошли через несколько вагонов с пассажирами и вошли в пустой и холодный вагон. Проводник впереди я за ним. И в этом пустом вагоне проводник открывает одно купе и в этом купе я вижу стол с бутылками водки и закуской. За столом сидят три уже довольно пьяных проводника и одна женщина в форме, всем около 35-40 лет. И один из них мне говорит:" Девушка, мы вошли в ваше положение, помогли вам, теперь и вы помогите нам, составьте нам компанию, нам не хватает здесь женского внимания.
Женского внимания!!!! Мне 19 но выглядела я как подросток 16-17 лет. И отношений у меня еще не было ни каких.. Не описать словами весь ужас.. который я испытала. Проводник который меня привёл стоит за мной перекрыв выход с купе...
Я только смогла прошептать: "У вас здесь холодно можно я пойду оденусь?
На что последовал взрыв хохота со словами.. " Не переживай мы тебя согреем"
После этих слов я в шоке замерла. И тут мне пришел на помощь мой ангел хранитель в лице единственной женщины. Она посмотрев на меня и на мужчин сказала.."Пусть ДЕВОЧКА пойдёт одевается, ты же обещаешь что ты вернешся, правда.
-Конечно, я обещаю правда.. правда..еще не веря, что я могу уйти.
Я летела в свое купе. Плача и в стрессе от пережитого рассказала все моим попутчикам. Они были шокированы происходящим и сказали мы тебя никуда не отпустим.
Как вы думаете пришел за мной проводник еще раз или нет??
Пришел через час, уже хорошо под шофе, но мои попутчики меня никуда не отпустили. Спасибо вам добрые люди. И тебе большое женское спасибо проводница.
P.S. А мне еще долго снились кошмары что меня куда то ведут по пустому вагону...

2.

Про уйка.
Вспомнилось благодаря комментам. Правда, получилось скучновато, не обессудьте. Хотите - листайте, или скрольте, по модному.
Большинство, надеюсь, знает такую рыбку - мойва. Чуть меньше известно её дальневосточное "самоназвание" - уёк. Это не ругательство. Замечательна эта "косячная" рыбёха тем, что нерестится хоть и в море, но вплотную к берегу, в несметном количестве. Так, что можно добыть десятки и сотни кг, не намочив ног. Просто черпая её большим сачком с мелкоячеистой сеткой прямо с берега. (Кстати, кусок такой сетки - прекрасная замена мочалке, шкуру дерёт ничуть не хуже банного веника). Множество живых существ кормится этой рыбкой, и магаданцы не исключение. Уёк, конечно, не лосось, но определённый азарт есть и в такой рыбалке.
В 70-х - 80-х годах едва ли не половину населения Магадана составлялм контрактники, приехавшие ради северного коэффициента. Они же, да и коренные магаданцы, старались летние отпуска проводить на югах, на "материке", как там говорили.
Практически все мои друзья в начале лета исчезали до сентября, может быть, поэтому в начальной школе я не так сильно любил летние каникулы, как они того заслуживали. Для тех, кому не повезло попасть даже в лагерь (пионерский), основным развлечением было плавить свинец. У каждого уважающего себя пацана, помимо обычных детских сокровищ, под кроватью стояла неподъёмная коробка или ящик, полные свинцовых грузил, отлитых в ложках разных размеров.
И вот однажды в августе сидим с соседом за гаражами, скучаем. Надоело уже всё : и пугачи, и велотрамплины, и "войнушка" (да и с кем воевать, все в отъезде). Стройки изучили, котлованы излазили. Сидим, дербаним очередной аккумулятор, притащенный с кладбища дорожностроительной техники. Вдруг подлетает на велике малознакомый пацан из соседнего района, с пустым мешком на шее, и орёт: "Вот вы тут сидите, хернёй маетесь, а там УЁК пошёл!!!".
Ну мы всё бросили, прыгаем на велики (у меня тогда "Школьник" был), и за ним, в порт. Кажется, в бухту Нагаева. Спускаемся с сопочки и видим - и правда, пошёл! Было пасмурно, море серобурозелёного цвета, всюду, куда ни кинь взгляд - буквально в метре от берега черная полоса метров 5 шириной. Он самый, уёк.
Мешок из под картошки это, конечно, не подсак, с берега не порыбачишь, но и такой "снастью" мы натаскали изрядно, правда, чуть не застудив себе самое ценное. В Охотком море даже летом немного было любителей купаться. А у нас в том возрасте ещё не было осознания, что своё хозяйство надо беречь пуще глаза.
Ну, натаскать-то рыбки мы натаскали, но встал вопрос тары. Хозяин мешка сложил свою долю в мешок же. Сосед сделал мешок из из своей "олимпийки", завязав ворот рукавами, а я нашёл на берегу помятое ведро.
Доставив улов домой, я разложил его для просушки на кухне, застелив пол газетами. Заняло почти всю кухню.
Когда с работы вернулись родители, первое, что они спросили - почему в квартире пахнет мазутом? А мойва, хоть и из семейства корюшковых, но пахнет отнюдь не свежими огурцами. Но ведь и не бензином же!
Я, гордый собой (добытчик!), провел их на кухню, и сразу получил подзатыльник. За то, что без разрешения ездил на море. Я не расстроился.
Рыбу отец потом посолил и развесил на балконе. Но, к моему глубочайшему разочарованию, есть её в итоге было невозможно, слишком сильно она отдавала "нефтепродуктами".
До сих пор не знаю причины: то ли потому, что ловили в порту (на воде было много радужных пятен), то ли типографская краска сделала своё дело. А может, причина в том, что ведро было из под солярки?

4.

БЫТЬ ЧЕСТНЫМ - БЫВАЕТ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ И ЖИЗНИ

Году в 91-м заработали мы с приятелем немного денег, на первые квартиры, а понимания, как и где их купить, как оформить - никакого. Да ещё и куча слухов про «кидки и аферы» добавляла волнения.
Рекомендовали нам то маклера вихлявого какого-нибудь (привычного и родного сейчас слова «риэлтор» тогда и в помине не было), то фирму непонятного происхождения...
А квартиру приятелю уже нашли и оформлять ее надо...
Взял я листок бумаги, две ручки и пошёл в БТИ, тогда жильё только там оформляли. Списал со стены необходимый для оформления список документов. Попытался занять очередь в какое-то «обязательное окошко» - фиг вам, индейская хижина (Кот Матроскин), сегодня очередь человек на 60 уже, а «принять успеют человек 30»... «надо с 6 утра занимать, а лучше с 5...»
Собрали бумаги по разным конторам, позанимали и отстояли необходимые очереди, принесли недостающие документы, ещё раз отстояв очередь, исправили неправильно оформленные бумаги, ещё раз, конечно же, отстояв очереди.
И вот приятель, туповато-счастливо улыбаясь, держит в руках ключи и документы на свою первую в жизни квартиру.
Мне квартиру оформляли уже значительно быстрее - знали как и где взять все справки в один-два дня, как их сразу правильно оформить, уже знакомые!) девчонки «из кабинетов с очередями» принимали нас «по предварительной записи» и за шоколадку с бутылкой Мартини.
Вот и я с не менее туповато-счастливым лицом держу в руках ключи и документы.
Тут знакомый приходит, консультироваться по оформлению. Честно все ему рассказал и показал. Он тоскливо выслушал и с надеждой спрашивает, сколько я возьму за работу, чтобы оформить ему квартиру?
Через пару месяцев мы зарегистрировали фирму по работе с недвижимостью и это стало на два-три года моим основным и прибыльным бизнесом.

Как-то приходит в офис (комнату-столовую для сотрудников, перед производством кулинарии магазина «Гастроном», в обед мы уходили из неё, а сотрудники магазина в это время в ней - обедали) молодой парень - продать трехкомнатную квартиру. Определили желаемую цену. Он оставляет доверенность и обещает через несколько дней зайти.
Я нахожу покупателя, продаю, оформляем все документы по кадастровой стоимости на 60 тр, на руки же получаю «рыночные» 620 тысяч и кладу их в сейф, в предвкушении комиссии от клиента.
А того все нет. День, два, неделя...
Через пару недель заходят в контору человека три-четыре, смесь спортсменов и гопников.
-Чем обязан?
-Эта, в натуре, ты такую-то квартиру продавал?
-А шо?
-Ты не шокай, по делу базарь!
-Таки вам купить или продать?)
....
.....
Короче, стандартное вступление для «показать кто есть кто».
Выяснилось, что к ним пришла некая потерпевшая контора, которая наняла директора, купив ему сразу квартиру, которую он, не менее сразу, на следующий же день отдал мне на продажу, а сам спрятался куда-то, ловкий такой.
Они быстро меня вычислили, сообразили, что деньги, скорее всего, ещё у меня и решили не заморачиваться, а просто грохнуть, забрав, естественно, сначала деньги, как тогда было принято.
Случайно у нас оказался какой-то общий знакомый, который якобы им посоветовал прежде чем грохнуть, поговорить, мол «мужик нормальный».
Им было лень разговаривать и они уже пошли меня встречать вечером, но снова попался другой общий знакомый, «вы с ним сначала поговорите, врать не станет, нормальный парень».
Вот они и пришли посмотреть на «нормального мужика», прежде чем забрать деньги и, может быть, все-таки, грохнуть).
-За сколько продана хата?
-За 600 (плюс мои родные %%)
-О как! А по документам?
-60
-А деньги где?
-У меня)
-Давай сюда.
-А документы?)
-Какие, нах, документы??
-Доверенность от продавца, моего клиента, ну, или его завещание в вашу пользу)
...
Позиция у меня была простая - я получил доверенность от клиента, только ему или по его указанию и отдам деньги, естественно, 600, как по правде, а не 60, как в договоре.
ПривОдите клиента, я отдаю ему деньги, а далее порога конторы - мне мало интересно.

Через два дня приходит клиент, целый и не битый (внешне) с парой сопровождающих.
Выдал я ему деньги лично в руки, демонстративно, не торопясь, отсчитав себе комиссионные.
Уходили они спокойно, почти дружно, ибо квартиру я ухитрился продать ощутимо дороже, чем за неё заплатила фирма при покупке.

5.

— В Благовещенский?
Морозов вздрогнул и открыл глаза. Когда он успел задремать?
— Туда... — он привычно посмотрел на часы, — а чего так долго выходили-то? Дороже будет на сто рублей за ожидание.
Один из пассажиров, что сел рядом, светло-русый и голубоглазый, внимательно посмотрел на него, пожал плечами и кивнул. Ещё и улыбнулся как старому знакомому, Морозов даже покосился - может "постоянщик"? Да, нет, вроде...
Зато второй, чернявый и смуглый, сходу начал возмущаться с заднего сиденья.
— А если мы не согласны доплачивать? Да, и за что? Эсэмэска пришла, мы сразу и вышли. Вам положено ждать клиентов...
— Пять минут! — грубо оборвал его Морозов. — А я вас почти пятнадцать прождал! За это время можно в лес выехать и могилу там себе выкопать, — он тронулся с места и прибавил громкости радио.
Смуглолицый опасливо взглянул на него сзади и, видимо решив, что ругаться выйдет дороже, замолчал, обиженно выпятив губы.
Пассажиров Морозов не любил и часто хамил им намеренно, отбивая охоту с ним спорить, да и вообще вести какие-либо разговоры. Они платят, он везёт, всё просто. Ради чего с ними болтать, коронки стёсывать?
Когда он уже высадил их в Благовещенском и повернул в парк, позвонила жена:
— Миш, мы с Анькой к маме в деревню поехали, не теряй. Морс на подоконнике, а рис я в холодильник поставила, сам разогреешь.
— Ладно, а когда приедете?
— Завтра вечером. Ты на машине ещё? Можешь в «Музторге» Аньке флейту купить? И самоучитель для неё…
— Флейту?
— Ну, да, флейту, ей сегодня после медосмотра в школе посоветовали. Дыхательную гимнастику прописали делать и флейту сказали купить, лёгкие развивать.
— Хорошо... — он отключился и, не сдержавшись, матюкнулся. На прошлой неделе дочку водили к стоматологу и там назначали носить брекеты, насчитав за курс больше тридцати тысяч. А теперь, вот, ещё и флейту купи. Придётся сменщика просить туда докинуть...
Сменщика Морозов тоже не любил. Молодой, вечно опаздывает, в башке ветер гуляет, наработает обычно минималку, а дальше девок всю ночь катает. А чтоб за машиной смотреть, так не дождёшься.
Давеча оставил ему авто, записку написал, чтоб масло проверил. Через день приехал, на панели тоже записка: "Проверил, надо долить!" Тьфу!
А, главное, говори, не говори, только зубы сушит, да моргает как аварийка. Напарничек, мля...
Спустя полчаса Морозов, чертыхаясь про себя, купил блок-флейту и шедший с ней в комплекте самоучитель с нотным приложением. Денег вышло как за полторы смены.
Дома он выложил покупки на диван и, поужинав в одиночестве на кухне, достал из холодильника початую бутылку "Журавлей". Морозову нравилось после смены выпить пару рюмок, "для циркуляции", как объяснял он жене. Но сегодня, едва он опрокинул первую стопку, водка попала не в то горло и он, подавившись, долго кашлял и отпивался морсом.
Поставив бутылку обратно, он прошёл в зал, решив просто посмотреть какой-нибудь сериал.
Тут на глаза ему и попалась флейта.
Морозов осторожно достал её из узкого замшевого чехла и внимательно рассмотрел. Флейта ему неожиданно понравилась. Деревянная, гладкая на ощупь, с множеством аккуратных дырочек на поверхности, она походила на огромный старинный ключ от какой-то таинственной двери.
Он вдохнул, поднёс флейту к губам и несмело дунул в мундштук. Флейта отозвалась коротким, но приятным звуком, и Морозов из любопытства принялся листать самоучитель.
Прочитав историю инструмента, он дошёл до первого урока, где наглядно было показано, как именно нужно зажать определённые дырочки, чтобы получилась песенка «Жили у бабуси». Это оказалось совсем нетрудно – даже в его неумелых руках флейта лежала удобно и вскоре, при несложном переборе пальцами, он вполне внятно прогудел эту нехитрую мелодию.
Удивлённо покрутив головой, Морозов перешёл ко второму уроку и после небольшой тренировки довольно лихо сыграл "Я с комариком плясала".
Невольно увлёкшись этим необычным для себя занятием, он пролистнул страницу и принялся осваивать знакомый ещё по школьным дискотекам битловский «Yesterday».
И эта мелодия покорилась ему легко. Его пальцы будто ожили после долгой спячки и с поразительной для него самого ловкостью двигались по инструменту. А какое-то внутреннее, доселе незнакомое, чувство ритма ему подсказывало, когда и как нужно правильно дуть, словно он повторял то, что когда-то уже репетировал.
Не прошло и четверти часа, как он сносно исполнил "На поле танки грохотали", причём на повторе припева он ещё сымпровизировал и выдал задорный проигрыш, сам не понимая, как это произошло.
Потрясённый своими нечаянно открывшимися способностями он даже вскочил и начал ходить по комнате. Решил было пойти покурить, но передумал и снова сел штудировать самоучитель, закончив лишь, когда соседи снизу забарабанили по батарее. К этому моменту он уже осваивал довольно сложные произведения из классики и, только взглянув на часы, обнаружил, что прозанимался до поздней ночи.
Проснувшись, Морозов какое-то время лежал в кровати, обдумывая планы на выходные. Обычно, оставаясь в субботу один, он любил устраивать себе, как он сам это называл, "свинодень". С утра делал себе бутерброды с колбасой и сыром, доставал из холодильника спиртное и весь день до вечера валялся на диване, переключая каналы и потихоньку опустошая бутылку.
Но сегодня пить Морозову абсолютно не хотелось. От одной только мысли о водке у него засаднило горло, и он невольно прокашлялся. Немного поразмышляв, он решил собрать полочку из "Икеи", что уже месяц просила сделать жена, и съездить в гости к Нинке. Нинка, его постоянная пассия из привокзальной «пельмешки», сегодня как раз была дома.
Наскоро приняв душ и побрившись, он позавтракал остатками риса и присев на диван написал Нинке многообещающее сообщение.
Флейта лежала рядом, там, где он её ночью и оставил. Чуть поколебавшись, он достал её из чехла, решив проверить, не приснилось ли ему его вчерашнее развлечение.
И тут всё повторилось.
Сам не понимая почему, Морозов снова и снова проигрывал по очереди все уроки, уже почти не заглядывая в ноты. Пальцы его всё быстрее бегали по флейте пока, спустя пару часов непрерывного музицирования, он вдруг не осознал, что играет практически без самоучителя.
Тогда он закрыл книгу и попробовал по памяти подобрать различные произведения. Невероятно, но и это далось ему без труда! Абсолютно все мелодии лились так же уверенно и свободно, словно он разговаривал со старыми знакомыми.
Морозов отложил флейту. Чертовщина какая-то... а может надо просто крикнуть изо всех сил, чтобы всё стало как прежде?
Он встал, подошёл к висящему на стене зеркалу и тщательно вгляделся в отражение, словно старался отыскать в нём какие-то новые черты. Нет, ничего нового он там не увидел. Из зеркала на него смотрела давно знакомая физиономия. Свежевыбритая, даже шрам на подбородке стал заметен. Остался ещё с девяностых, когда они делили площадь у вокзала с «частниками».
Какое-то время он бродил по квартире, обдумывая происходящее.
Ещё вчера вечером его жизнь была понятной, предсказуемой и, как следствие, комфортной. С какого вдруг сегодня он сидит и пиликает на дудке? Да ещё так словно всю жизнь этим занимался?
Ему даже в голову пришла безусловно дикая и шальная мысль, что с таким умением он может вполне выступать на улице, как это делают уличные музыканты. Или, например, в подземном переходе.
Сперва он даже улыбнулся, представив себе эту картину. Бред, конечно... Или не бред?
Мысль, несмотря на всю свою нелепость, совершенно не давала ему покоя.
Полочка оставалась лежать на балконе в так и не распакованной коробке, Нинкины сообщения гневно пикали в мобильнике, но он ничего не замечал. Его всё неудержимей тянуло из дома.
А, действительно, почему нет, подумалось ему, что тут такого-то? Ну, опозорюсь и что с того? Кому я нужен-то?
Он ещё с полчаса боролся с этой абсурдной идеей, гоня её прочь и призывая себя к здравому смыслу, потом плюнул и начал одеваться.
Переход он специально выбрал в пешеходной зоне, подальше от стоянок с такси, понимая какого рода шутки посыплются на него, если кто-то из знакомых увидит его с флейтой.
Спустившись вниз, он отошёл от лестницы, встав в небольшую гранитную нишу, одну из тех, что шли по всей стене. Сердце его прыгало в груди от волнения, но, немного постояв и попривыкнув, он взял себя в руки. Мимо шли по своим делам какие-то люди, никто не обращал на него внимания. Подняв воротник и натянув кепку поглубже, он достал флейту и, дождавшись, когда в переходе будет поменьше прохожих, поднёс её ко рту. Пальцы чётко встали над своими отверстиями…
— Клён ты мой опавший, клён заледенелый... — Звук флейты громко разнёсся по всему длинному переходу.
Самое интересное, что с того момента, как он начал играть, Морозов полностью успокоился. Он будто растворился в музыке, что заполнила весь мир вокруг него, и, полузакрыв глаза, вдохновенно выводил трели, словно и не было никакого перехода, а он сидел дома на своём диване.
— Деньги-то куда?
Морозов очнулся.
— Деньги-то куда тебе? — напротив стоял пожилой мужик с авоськой и благожелательно улыбаясь протягивал ему мелочь на ладони. — Держи, растрогал ты меня, молодец…
Мужик ушёл, а Морозов, чуть поколебавшись, достал из кармана пакет, поставил его перед собой и заиграл снова. Вскоре в пакете звякнуло.
Примерно через час, когда Морозов дошёл до «Лунной сонаты», возле него возникли две потрёпанные личности, от которых доносился дружный запах перегара. На поклонников Бетховена они явно не походили. Одна из личностей была небритая и худая, а вторая держала в руках потёртую дамскую сумочку. Судя по сумочке, это была женщина.
Они с удивлением смотрели на Морозова и тот, что худой подошёл к нему поближе.
— Чеши отсюдова, пудель, — процедил он сквозь жёлтые зубы, — это наше место, щас Танька тут петь будет.
Морозов в ответ прищурился, аккуратно вложил флейту в чехол и, оглядевшись по сторонам, молча и сильно заехал гостю с правой под рёбра. От удара тот всхлипнул и, согнувшись пополам, отступил обратно к Таньке. Затем они оба отошли в сторону и после краткого совещания побрели наверх по лестнице.
Больше Морозова никто не беспокоил, и он спокойно продолжил свой концерт, перейдя на более подходящий моменту «Турецкий марш».
К концу дня переход наводнился людьми, и Морозов с удовлетворением заметил, что деньги в пакете прибавляются прямо на глазах. Пару раз он перекладывал их в карман куртки, раскладывая отдельно монеты и мелкие купюры. А когда он уже хотел уходить, к нему подошла компания из подвыпивших немцев и они, дружно хлопая в ладоши под "Комарика", положили ему в пакет сразу тысячу.
Вернувшись домой, он выложил из карманов все деньги и пересчитал. С тысячей вышло примерно столько же, сколько у него обычно получалось за смену.
— Ого! — подивилась вечером жена, увидев лежащую на трюмо кучу мелочи, — ты по церквям кого-то возил что ли?
— Типа того, — ушёл он от ответа, — давай ужинать что ли...
Поев, он покурил на балконе и прилёг на диван перед телевизором. Водки ему по-прежнему не хотелось.
Перебирая каналы, он неожиданно для себя остановился на канале "Культура", который до этого никогда не смотрел. Там, как по заказу, шёл какой-то концерт классической музыки, где солировала флейта. Мелодия, чарующая и тонкая, ему понравилась, и он отложил пульт в сторону.
Жена, посмотрев на него, хмыкнула и ушла смотреть своё шоу на кухню, а он дослушал концерт до конца и отправился спать уже под полночь.
Назавтра, выйдя на смену, и привычно лавируя в потоке машин Морозов долго размышлял о своём вчерашнем выступлении. И чем дольше он об этом думал, тем больше убеждался, что ничего удивительного с ним не происходит. По всей видимости, у него оказался скрытый музыкальный слух. Такое бывает, он сам слышал. Просто раньше не было подходящего момента это выяснить. А теперь, вот, что-то его разбудило, и Морозов стал гораздо глубже понимать музыку. Он даже выключил своё любимое "Дорожное радио", ему стало казаться, что все его любимые исполнители жутко фальшивят. А, кроме того, ему снова безудержно хотелось музицировать. Властно, словно моряка море, его влекла к флейте какая-то неведомая сила, полностью завладев его сознанием. В голове крутились фрагменты полузнакомых мелодий, неясные, мутные, звучали обрывки песенных фраз, которые он дополнял своими собственными, непонятно откуда взявшимися, вариациями.
Дотерпев так до полудня и, убедив себя, что клин клином вышибают, он заехал домой за флейтой и вскоре стоял в уже знакомом переходе. Начал он в этот раз сразу с классики, и проиграв примерно полчаса, заметил, что за ним, открыв рот, наблюдает какой-то «ботанического» вида субъект с футляром для скрипки в руках. Послушав несколько произведений, субъект подошёл поближе, сунул в пакет Морозову мелочь и вдруг обратился с неожиданным вопросом:
— Вы, простите, у кого учились, коллега? У Купермана? Или у Самойлова?
— Чего? — не понял его Морозов, но на всякий случай добавил, — иди, давай…
Скрипач безропотно отошёл на несколько шагов и, постояв так ещё некоторое время, исчез.
Спустя час он появился снова, ведя с собою высокого, похожего на иностранца старика, в длинном чёрном пальто и шляпе с широкими полями.
Встав за колонну, подальше от Морозова, они, переглядываясь, слушали, как он по памяти проигрывал вчерашний концерт, необъяснимым образом отлично уложившийся у него в голове.
Музыка и вправду была трогательная и красивая. Несколько прохожих остановились послушать, а одна женщина даже всплакнула и, достав из кошелька сторублёвку, сунула её прямо в карман его куртки. Морозов уже решил, что на сегодня ему хватит и пошёл к выходу, как услышал сзади какой-то шум.
— Извините! — старик в шляпе не успевал за Морозовым, семеня ногами по скользкому гранитному полу.
— Ну, — повернулся он к незнакомцу, — что хотел-то?
— Понимаете, нам через день выступать на фестивале в Рахманиновском, а у нас Кохман, наш первый флейтист заболел. А вы... вы, — он остановился и, задыхаясь умоляюще тронул Морозова за плечо пытаясь договорить, — прошу вас, выслушайте меня!
Морозов остановился, дав ему возможность отдышаться.
— Вы… вы же просто гений! Я думал, Славин шутит! — Старик всплеснул руками. — У вас… у вашей флейты просто неземное, небесное звучание! Какой чистый тембр! Вы же сейчас играли «Потерянный концерт»? Знаменитую партиту для флейты соло ля-минор?
Морозов молча пожал плечами.
— Как? — поразился незнакомец, — вы даже не знаете? Это бесценное произведение Шуберта случайно нашли в чулане на чердаке дома, где он жил, — он в изумлении посмотрел на Морозова. — Нет, вы определённо феномен! Простите, я не представился, это от волнения. Моя фамилия Мшанский, я дирижёр симфонического оркестра Московской филармонии, возможно, вы слышали?
— Ну, вроде... — мотнул головой Морозов.
— Понимаете, это гениальное сочинение написано исключительно для деревянной флейты. Все шесть виолончелей призваны лишь оттенять её звучание. Этот концерт весьма редко звучит в «живом» исполнении. Ведь во всём мире всего несколько человек способны его сыграть. Мы репетировали полгода и вот... Прошу вас, помогите нам!
— От меня-то чего надо? — начал сердиться на деда Морозов, не понимая, к чему тот клонит.
— Замените нам Кохмана, — он умоляюще простёр к Морозову руки. — Всего один концерт…
Морозов отвернулся и снова зашагал на выход. Дед почти бежал рядом.
— Что вам стоит, вы же играете здесь, причём за копейки. А мы вам выпишем приличный гонорар, тот, что вы попросите, практически любую сумму в пределах разумного. И потом... — он тронул Морозова за рукав, — я готов сразу взять вас в основной состав. Подумайте, у нас этой осенью гастроли в Вене, а зимой в Лондоне. Да что там гастроли, с такой игрой мы вам устроим сольные концерты! А это уже совершенно другие деньги! Очень приличные!
— Отвали, — Морозов ускорил шаг и дед остался стоять, растерянно глядя ему вслед и опустив руки.
Сев в машину, Морозов на мгновение задумался. Он не всё понял, из того, что говорил ему этот чудаковатый старик, но его слова про гонорар запали в память. Морозов вспомнил про следующий платёж по ипотеке, про зимнюю резину, про грядущие расходы на Анькины брекеты... Потом вздохнул, завёл двигатель и, развернувшись, подъехал к старику, что уже брёл по тротуару:
— Слышь, командир... а сколько за концерт? Тридцать тысяч дашь?
Встреча с Нинкой не принесла ему привычную удовлетворённость. Даже в самый главный момент определённая поступательность их действа настроила его на некую ритмичность, отозвавшуюся в нём целым сонмом самых разных мелодий. С трудом завершив такой приятный ранее процесс, Морозов откинулся на подушку и устало закурил. С ним точно что-то происходило. И дело тут было не в Нинке.
Все звуки вокруг него словно ожили, и он вдруг стал замечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Любой уличный шум, скрип двери, сигнал автомобиля, лай собак, даже шорох листвы под ногами – всё теперь приобрело для него какую-то непонятную и пугающую мелодичность.
Нинка, как обычно, убежала хлопотать на кухню, готовя чай и оттуда сообщая Морозову все свои нехитрые новости - в начале месяца в декрет у них ушли сразу две посудомойки, а в прошлую пятницу они справляли день рождения повара Артурика, с которым она лихо сплясала лезгинку.
В голове жгуче заиграл мотив лезгинки и Морозов, отказавшись от чая, начал собираться.
— Как сам? – поинтересовался сменщик, забирая у него ключи от машины. — Чёт смурной какой-то…
— Всё отлично, — буркнул в ответ Морозов, — спасибо «Столичной» …
— Бухал вчера что ли?
— Да, не, — Морозов поморщился, — не идёт чего-то...
Дома он прилёг на диван и заснул беспокойным рваным сном. Проснулся он от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит.
— Морозов, — рядом стояла супруга с круглыми глазами, — там дед какой-то блаженный звонил, тебя спрашивал. Говорит аванс за концерт готов... сразу все тридцать тысяч... и что костюм тебе нужно мерить…
Она присела к Морозову в ноги и жалобно заскулила:
— Миш, ты чего? Ты что натворил-то? Какой ещё костюм? Ты с кем там опять связался?
— Да не голоси, ты! — рявкнул Морозов на супругу, — сама же вечно ноешь, что денег нет…
Он без аппетита поужинал и вышел перекурить на балкон. На душе у него было тревожно и неспокойно. Привычный мир рушился прямо на глазах, а что было впереди пугало его своей новизной и призрачностью.
Он щёлкнул зажигалкой, выкурил сигарету, потом достал новую, размял и неожиданно для себя тихо заплакал, глядя в тёмное, по-осеннему мутное небо. Он и сам не помнил, когда плакал в последний раз, но сейчас слёзы ручьём катились по его щекам, крупными каплями падая вниз, в темноту двора. Снизу доносились, чьи-то тихие голоса, негромкий смех и едва различимая музыка. Музыка, что была теперь повсюду.

(С)robertyumen

6.

Совместитель

После зимних каникул нам объявили, что учительница физики серьёзно заболела. И теперь, уроки физики будет вести совместитель. Он не педагог, но грамотный, работает на заводе заместителем начальника ИВЦ. Мы учились в десятом классе, и барышни, которые планировали поступить в институт, устроили несанкционированный митинг:

- А нельзя найти другого учителя физики? Ведь у нас выпускной класс, и физику должен вести педагог, а не какой-то заместитель! – рубанула с плеча Ольга Филимонова.

- Найти педагога в разгар учебного года сложно, - ответил завуч, - спасибо Станиславу Владимировичу, что он согласился нас выручить. Я уверена, что он справится, ведь у него высшее образование по физике. А почему мальчики молчат?

- А мы по учебнику её выучим, самостоятельно, - ответил Сергей Выхин, который уже второй год маялся в школе и жалел, что не пошёл после восьмого класса в техникум.

- Вот и прекрасно! Не подведите меня, и без провокаций! – резюмировала завуч.

На перемене перед уроком физики, мы заняли свои места. Преподавателя ещё не было, а девчонки вели светскую беседу, очень ехидным тоном:

- Ой, я не знаю, хоть в другую школу переводись!
- Видела я физика. Девчонки, он лысый!
- Плакал мой институт! Работать мне уборщицей!
- Если что, я сразу к директору! Кто со мной?
- Все пойдём, - ответила за всех кто–то.

Физику было лет сорок, подтянутый, симпатичный, с умными и весёлыми глазами. Лысина была могучей! Сатирик про таких говорил: «Гуляет с умом». Физик молча написал на доске свои ФИО, и повернувшись к нам, сказал:

- Запишите в тетрадку, это я. Поскольку у меня нет педагогического образования, тратить время на воспитание лоботрясов я не буду. Я привык работать с высоким КПД, поэтому те, кого изучение физики не интересует, могут пересесть на задние парты. Играйте в морской бой, но молча! Все остальные, пересядьте на передние парты, с вами я и буду работать. Вопросы?

- А что такое ИВЦ? – спросил я.
- Хороший вопрос! Я организую вашему классу экскурсию на ИВЦ, там всё и расскажу.

Физик вёл урок легко и доступно. А когда мы приступили к решению задач, он выложил на первую парту маленькую коробочку с клавишами, на которых были крупно нарисованы цифры и знаки. Заметив недоумение на наших лицах, он сказал:

- Поскольку у нас не урок математики, тратить время на деление столбиком мы не будем. Эта штучка называется калькулятором, он и поможет нам с расчётами. Как им пользоваться, научу всех.
- А Вы сами будете на нём считать? – спросил я.
- Нет, я настаиваю, чтобы каждый из вас научился им пользоваться. Поверьте мне на слово, вам это пригодится.

В конце урока, Физик сделал нам головокружительное предложение:

- Ребята, хочу дать вам факультативное домашнее задание. Кто с ним справится – всем пятёрку за четверть. Автоматом! Есть желающие?
- Дааа! – завопил весь класс.
- Надо объяснить, почему при коротком замыкании, провода искрят. С точки зрения физики. Срок выполнения – неделя.

Одному Богу известно, сколько литературы перелистал наш класс! Я даже устроил дома короткое замыкание в надежде, что на меня снизойдёт озарение, но увы. К концу недели, меня окружили отличницы и потребовали:

- Рассказывай правильный ответ!
- А я откуда знаю? – удивился я.
- Ведь ты радиолюбитель!
- И что?
- Жадина! Тебе ведь пятерка не нужна!

Узнав, что никто не смог справиться с заданием, Физик нас успокоил:

- Успокойтесь, этого не знает никто. Зато вы узнали много интересного, листая литературу.

Экскурсия на ИВЦ, произвела на меня впечатление. Большие ЭВМ, а груды плат в комнате для их ремонта и шкафчики с радиодеталями, я рассматривал дольше всего. А в голове крутилась мысли: «Вот бы!» А ИВЦ – это Информационно–вычислительный центр.

На выпускной экзамен по физике, я шёл с намерением ответить на пятёрку! С билетом мне повезло, а когда я собрался на практике собрать схему и построить Вольт–Амперную характеристику реостата, в школе пропало электричество. Я не растерялся, нарисовал схему и формулу для расчёта. Меня похвалили, а я, в порыве щенячьего восторга, выпалил:

- Спасибо Станиславу Владимировичу!
- Буер, закон Ома, вы проходили в седьмом классе. Причём тут Станислав Владимирович? – спросил завуч.
- Он меня вдохновил!
- А мы значит нет? – улыбнулся завуч.

Нестандартность мышления Физика проявилась во время выпускного вечера. На столах было только шампанское. Но кто-то предусмотрительно принёс бутылку водки. Вход в школу и классы был закрыты, и мы решили распить водку в туалете. Но едва водку поставили на подоконник, как в туалет зашёл Физик.

- Ребята, спокойно! – сказал Физик, - я всё понимаю. Сами так прятались, только не советую напиваться. Вам ведь ещё рассвет встречать. И лучше на ногах, а не под забором. Предлагаю следующий регламент. Вы берёте меня в долю, а я обязуюсь справедливо разлить водку.
- Согласны! – гаркнули мы.
- Стакан один?
- Да.
- Понял! Пить будем как на Западе.
- Это как? – спросил я.
- Маленькими дозами. Кому первые пятьдесят грамм?
- А чё так мало? – удивился Морин.
- Шестерым по пятьдесят, ну и мне двести. Как старшему и за розлив.

Спорить никто не стал. Физик последним выпил пятьдесят грамм, а остаток водки вылил в умывальник. Чтобы снять напряжение, Физик спросил:

- Кто куда после школы?
- В военное училище, - ответил кто-то.
- В армию, ответили сразу трое.
- В техникум, - ответил Выхин.
- В локомотивное депо, - ответил я.
- Дам совет, идите на завод, станочники всегда нужны! И получают четыреста рублей, а я двести.

С банкета Физик ушёл по-английски, не попрощавшись…

7.

К дню рождения Виктора Цоя

Первый раз услышал Кино в 1986 году, на своём первом курсе. Был такой Вадим-Вадик в 5ой общаге. Многие его наверное помнят по дискотекам которые он организовывал в подвале пятёрки. Ему записи друг из Питера присылал -всё топовое, что там на тот момент было.
Мы хорошо общались и часто у них в комнате собирались послушать,что ему новенького прислали. Однажды - говорит - ерунду какую-то прислали, Алюминевые огурцы какие-то, кнопки-скрепки-клёпки, Восмтклассницу и тп. Поставил Кино, я был в шоке- никогда такого не слышал, попросил ещё раз, потом ещё приходил послушать-у нас в комнате был магнитофон Романтик, но Вадик свои кассеты на нем слушать не давал, что бы записи не портить. Короче, задолбал я их- им тогда Кино не нравилась, отдал он мне эту кассету, я ее к родственникам на квартиру отнёс, у них Sharp был, к ним ходил слушать, пока они на неё случайно Ласковый Май не переписали…

С Группой Крови другая история- уже с Армией связана

Призвали нас весной 1988 ( мой второй курс)по указу Верховного Совета СССР - первый тотальный призыв студентов в армию. Тогда была нехватка призывников из-за демографической ямы ( последствия ВОВ- мало детей тогда во время и после войны родилось, которые потом в шестидесятые-семидесятые родили мало нас), ну и Афган своё добавил. Дядя мой предлагал отцу отмазать, бесплатно, всей семьёй меня уговаривали - да какой там- я же, блин, комсомолец - должен отдать Родине священный долг, короче - пошёл. (Спасибо отцу, всех заткнул тогда , сказал : мужчина сам пусть решает)
Попал в учебку ВВС в Красноярске.
На День ВВС 12 Августа замполит задумал концерт, нашёл и собрал всех музыкантов по части и давай с ними песни патриотические разучивать. А пацаны все нашего призыва (учебка), призвались в июне-июле, ещё мамиными пирожками какали - к военной дисциплине ещё не привыкли.
Короче прошёл торжественный марш, потом митинг и затем концерт, классный был концерт, пацаны все из консерваторий, почти профессиональные музыканты и певцы. Вдруг когда почти закончили - «Тёплое место -на улице ждут отпечатков наших ног....», все аж замерли-к привесу очнулись и вот - 700 с лишним пацанов вскакивают и в 700 молодых глоток начинают орать «Группа крови на рукаве - мой порядковый номер на рукаве....». Стены зала Дома офицеров аж задрожали, офицеры с сержантами забегали между рядами - да куда там, нас было не остановить, все уже так соскучились по гражданке и по свободе и так всем надоела военная муштра,что всем было наплевать что завтра посыпятся наряды вне очереди и лишения увольнений. Потом ещё успели спеть Шар Цвета Хаки, Наутилус Помпилиуса, пока музыкантам не отключили электричество и не увели со сцены.
Не знаю, что с ними потом стало, но респект они до конца службы в учебке заслужили.

8.

Магическое число

Не проучивший в универе и года, я загремел в одну южную и негостеприимную страну. Откуда был доставлен в ташкентский окружной госпиталь, где хирург Слизкий приказал мне ходить.
— Ходить обязательно. Походил, отдохнул и снова пошёл.
— Товарищ майор, так швы же разойдутся.
— Швы — моя забота, а твоя забота — ходить. Вышел из палаты и по коридору, потихоньку, а к концу недели уже до крыльца. А потом и на улицу, вокруг корпуса обошел и в палату. Только так, никак иначе.
Свои нелепые перемещения вдоль стеночки я придумал называть забегами. А ещё начал считать шаги, чтобы потом достижения оценивать. В первом забеге было шагов пятьдесят. Обратно меня принесли. Коридор казался бесконечным, но через три дня я прошёл его полностью. А затем были и крыльцо, и улица. Не сразу, не быстро и не легко, но пришёл день, когда я обогнул наш белоснежный корпус и вернулся в палату. Насчитав 828 шагов.

Через три года, на весёлом и пьяном студенческом слёте я вышел в финал борьбы на руках. Противостоял мне прикладной математик Кобыла. Он был чертовски силён и очень любил персики. Манили фрукты и меня. Коробка персикового компота в то скудное время была более чем достойной наградой. Но главное, что рядом была моя девушка. Прекраснейшие глаза на свете смотрели на меня и упасть в этих глазах я никак не мог. И вот уже, под общий гогот и улюлюканье, я преклоняю колено перед любимой и, протягивая завоеванный трофей, прошу стать моей женой.
— А если я не соглашусь, ты мне консервы оставишь? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я, успев страшно испугаться. Вокруг все притихли.
— Я согласна, — ласково произносит любимая, — куда уж тут денешься.
Веселье продолжилось. Персики пошли на общий стол и, судя по жалобам, почти все были съедены Кобылой. Кстати, в коробке было восемнадцать банок (8+2+8).

А время обжигало нам лица. Старые законы отмирали, новые устанавливались силой. Снова засвистели пули, но мимо, мимо. И не было для меня большей радости в те шальные годы, чем возвращаться домой, в нашу первую однушку, номер 82, на восьмом этаже.

Но вот ревущие девяностые откатились от нас, один за другим. Несмотря на усилия правительства, стало возможно жить созидательным трудом. Желания превосходили возможности, в каждой мелочи таилась засада, но были и неожиданные удачи. Экспортный контракт, первый и сразу с американцами. Не сильно выгодный, но очень престижный. В дубравах Северной Каролины гнездилась штаб-квартира нашего заказчика и я часто звонил туда, сразу запомнив код: "828".

Стихли амбиции молодости. Командных высот не захвачено, но блиндаж оборудован надежно. Желания и возможности подружились, ну, почти подружились. В жизни стало мало событий, но сама жизнь обидно ускорилась. Желая замедлить, я зашел как-то в фотомагазин. Мало что зная о цифровых аппаратах, слушал вполуха продавца, пока не увидел SONY 828. Не купить такую фотокамеру я, разумеется, не мог. С той соньки началось моё увлечение фотографией.

Звонит сын. Я радуюсь.
— Алё?
— Пап, у нас викторина, у меня есть звонок другу и я позвонил тебе, времени в обрез, последний вопрос, счёт на секунды! — я с трудом улавливаю смысл его скороговорки, — Пап, самое высокое здание в мире какой высоты? Ты должен знать!
Должен? Да, наверное, должен, видел я этот арабский небоскреб, сколько же оно... что там гид говорил...
— Пап! Время заканчивается! Сколько метров???
— Восемьсот двадцать восемь! — кричу в трубку и замираю. Пара секунд — и слышу взрыв аплодисментов, похоже, угадал. Или вспомнил. Или угадал. Звонок прерывается.

Жду, что сын перезвонит. Не то чтобы ради спасибо... Просто, путь позвонит, скажет, что это сейчас было. Но нет. Ему восемнадцать (8+2+8), и у него много важных дел. Он только что выиграл какую-то викторину. С моей помощью, правда, ну а с чьей же ещё... Опять же, профессор Кобыла его хвалит.
А мне пора в ежевечерний забег по набережной. Нет, я не бегаю — хожу, просто так называю.

©СергейОК, 2020 г

9.

Жили-были мама, папа и маленький сыночек. Мама вечером
уходит куда-то и говорит отцу, что б тот маленького спать
уложил. Ну папа подумал: "Поставлю я ему пластинку со
сказкой, он сам заснёт".Поставил он пластинку, а сам
телевизор пошёл смотреть. Через некоторое время думает:
"Наверно он уже спит, пойду пластинку выключу".
Заходит он в комнату с малышом и видит картину: стоит сын в
кровати, весь красный, пена изо рта бежит, и орёт: ХОЧУ!
ХОЧУ! ХОЧУ! А пластинка играет: Дети, а не хотите ли вы
ска... Дети, а не хотите ли вы ска... Дети, а не хотите ли
вы ска...

10.

Из СССР в Израиль в 1990 мы уезжали поездом Ленинград - Варшава, с Варшавского вокзала.

Лирическое отступление: сейчас нет ни СССР, ни Ленинграда, ни Варшавского вокзала, ни этого поезда.

С собой можно было вывозить по 150 долларов на человека, столько у нас и было. Плюс несколько бутылок водки на продажу в Польше.

В Гродно вошли пограничники и грозно потребовали:
"Быстро выкладывай золото и брильянты, а то ни в какой Израиль ты не поедешь"
Я спросил: "Какую сумку вам снять с полки?"
"А ты кем работал?" - спросили они уже для приличия, так как похоже им уже стало всё ясно.
"Инженером, в НИИ."
"Ааа, ну тогда ладно..."

Как только поезд переехал границу, к нам в купе заглянули поляки:
"Водка ма продажу есть? Берём по 40 тысяч злотых за бутылку." - спросили они на приличном русском.

У меня возникла проблема. Я не знал:
1. Сколько стоит водка в злотых?
2. Какой курс злотых к доллару?
3. Собственно долларов, кроме 600$ на 4 человек, лежащих у меня в кармане я тоже до этого не видел, и поэтому не знал много это или мало для Израиля или Польши?

И я, на всякий случай, ответил: "По 40 штук?! Вы чо, смеётесь?"
Они ретировались а я пошёл в другой вагон и предложил: "Водка нужна. По 400 тысяч злотых за бутылку?"

"Ты не офигел?!" - ответили мне.

Следующим я предложил по 200 тысяч.
"Нет, 200 слишком дорого."

В итоге прайс эквилибриум установися на 160 тысяч злотых за бытылку, по которой я их и продал.

В Варшаве мы провели 5 дней, из-за израильских праздников, хорошо посмотрели город.
Сохнутчики вначале пугали нас палестинскими террористами, и просили не выходить из гостиницы.
Но в итоге согласились с напутствием: "Только никому не говорите, куда вы едете. Отвечайте, что просто туристы из Ленинграда".

11.

Середина 1990-х. Нас двое братьев в семье. Мне 7 лет, брат на год старше. Я известная в нашем дворе "обезьянка" - облазил все доступные фонарные столбы, деревья, крыши, подвалы. В этот раз на уровне третьего этажа я на одной руке висел на ветке яблочкового дерева, а другой ел эти самые яблочки. Из подъезда выходит отец, направляясь по своим делам. Около подъезда стандартная картина из трёх бабок на скамейке, перемалывающих свежие сплетни.
- Куда отец смотрит?! Вон висит твой пацан. Упадёт ведь! Разобьётся! - Набросились бабки на отца.
- А у меня ещё один есть, - ответил отец и пошёл дальше по своим делам. Бабки примолкли.
Вырос. Не разбился. Имею спортивные награды.

12.

Я был очень близок со своим дедом и думал, что я знал о нём почти всё, но оказалось, это не так. После недавнего разговора с матерью и её двоюродным братом я выявил одну страницу его биографии, которой и делюсь с Вами. Мне кажется, что эта история интересна. Предупреждаю, будет очень длинно.

Все описываемые имена, места, и события подлинные.

"Памятник"

Эпиграф 1: "Делай, что должно, и будь, что будет" (Рыцарский девиз)
Эпиграф 2: "Если не я за себя, то кто за меня? А если я только за себя, то кто я? И если не сейчас, то когда?" (Гилель)
Эпиграф 3: "На чём проверяются люди, если Войны уже нет?" (В.С. Высоцкий)

Есть в Гомельщине недалеко от Рогачёва крупное село, Журавичи. Сейчас там проживает человек девятьсот, а когда-то, ещё до Войны там было почти две с половиной тысячи жителей. Из них процентов 60 - белорусы, с четверть - евреи, а остальные - русские, латыши, литовцы, поляки, и чехи. И цыгане - хоть и в селе не жили, но заходили табором нередко.

Место было живое, торговое. Мельницы, круподёрки, сукновальни, лавки, и, конечно, разные мастерские: портняжные, сапожные, кожевенные, стекольные, даже часовщик был. Так уж издревле повелось, белорусы и русские больше крестьянствовали, латыши и литовцы - молочные хозяйства вели, а поляки и евреи ремесленничали. Мой прадед, например, кузню держал. И прапрадед мой кузнецом был, и прапрапра тоже, а далее я не ведаю.

Кузнецы, народ смекалистый, свои кузни ставили на дорогах у самой окраины села, в отличие от других мастеров, что селились в центре, поближе к торговой площади. Смысл в этом был большой - крестьяне с хуторов, деревень, и фольварков в село направляются, так по пути, перед въездом, коней перекуют. Возвращаются, снова мимо проедут, прикупят треноги, кочерги, да ухваты, ведь таскать их по селу смысла нет.

Но главное - серпы, основной хлеб сельского кузнеца. Лишь кажется, что это вещь простая. Ан нет, хороший серп - работа штучная, сложная, больших денег стоит. Он должен быть и хватким, и острым, и заточку долго держать. Хороший крестьянин первый попавшийся серп никогда не возьмёт. Нет уж, он пойдёт к "своему" кузнецу, в качестве чьей работы уверен. И даже там он с десяток-два серпов пересмотрит и перещупает, пока не выберет.

Всю позднюю осень и зиму кузнец в работе, с утра до поздней ночи, к весне готовится. У крестьян весной часто денег не было, подрастратили за долгую зиму, так они серпы на зерно, на льняную ткань, или ещё на что-либо меняли. К примеру, в начале двадцатых, мой прадед раз за серп наган с тремя патронами заполучил. А коли крестьянин знакомый и надёжный, то и в долг товар отдавали, такое тоже бывало.

Прадед мой сына своего (моего деда) тоже в кузнецы прочил, да не срослось. Не захотел тот ремесло в руки брать, уехал в Ленинград в 1939-м, в институт поступать. Летом 40-го вернулся на пару месяцев, а осенью 1940-го был призван в РККА, 18-летним парнишкой. Ушёл он из родного села на долгие годы, к расстройству прадеда, так и не став кузнецом.

Впрочем, время дед мой зря не терял, следующие пяток лет было, чем заняться. Мотало его по всей стране, Ленинград, Кавказ, Крым, и снова Кавказ, Смоленск, Польша, Пруссия, Маньчжурия, Корея, Уссурийск. Больших чинов не нажил, с 41-го по 45-ый - взводный. Тот самый Ванька-взводный, что днюет и ночует с солдатами. Тот самый, что матерясь взвод в атаку поднимает. Тот самый, что на своём пузе на минное поле ползёт, ведь меньше взвода не пошлют. Тот самый, что на своих двоих километры меряет, ведь невелика шишка лейтенант, ему виллис не по ранжиру.

Попал дед в 1-ую ШИСБр (Штурмовая Инженерно-Сапёрная Бригада). Штурмовики - народ лихой, там слабаков не держат. Где жарко, туда их и посылают. И долго штурмовики не живут, средние потери 25-30% за задание. То, что дед там 2.5 года протянул (с перерывом на ранение) - везение, конечно. Не знаю если он в ШИСБр сильно геройствовал, но по наградным листам свои награды заработал честно. Даже на орден Суворова его представляли, что для лейтенанта-взводного случай наиредчайший. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул, и жил как жил. И голове своей руками помогал."

Лишь в самом конце, уже на Японской, фартануло, назначили командиром ОЛПП (Отдельного Легкого Переправочного Парка). Своя печать, своё хозяйство, подчинение комбригу, то бишь по должности это как комбат. А вот звание не дали, как был вечный лейтенант, так и остался, хотя замполит у него старлей, а зампотех капитан. И такое бывало. Да и чёрт с ним, со званием, не звёздочки же на погонах главное. Выжил, хоть и штопаный, уже ладно.

Пролетело 6 лет, уже лето 1946-го. Первый отпуск за много лет. Куда ехать? Вопрос даже не стоит. Велика страна, но места нет милей, чем родные Журавичи. От Уссурийска до Гомельщины хоть не близкий свет, но летел как на крыльях. Только ехал домой уже совсем другой человек. Наивный мальчишка давно исчез, а появился матёрый мужик. Небольшого роста, но быстрый как ртуть и опасный как сжатая пружина. Так внешне вроде ничего особого, но вот взгляд говорил о многом без слов.

Ещё в 44-м, когда освобождали Белоруссию, удалось побывать в родном селе пару часов, так что он видел - отчий дом уцелел. Отписался родителям, что в эвакуации были - "немцев мы прогнали навсегда, хата на месте, можете возвращаться." Знал, что его родители и сёстры ждут, и всё же, что-то на душе было не так, а что - и сам понять не мог.

Вернулся в родной дом в конце августа 1946-го, душа пела. Мать и сёстры от радости сами не свои, отец обнял, долго отпускать не хотел, хоть на сантименты был скуп. Подарки раздал, отобедал, чем Господь благословил и пошёл хозяйство осматривать. Село разорено, голодновато, но ничего, прорвёмся, ведь дома и стены помогают.

А работы невпроворот. Отец помаленьку опять кузню развернул, по договору с колхозом стал работать и чуток частным образом. На селе без кузнеца никак, он всей округе нужен. А молотобойца где взять? Подкосила Война, здоровых мужиков мало осталось, все нарасхват. Отцу далеко за 50, в одиночку в кузне очень тяжело. Да и мелких дел вагон и маленькая тележка: ограду починить, стены подлатать, дров наколоть, деревья окопать, и т.д. Пацаном был, так хозяйственных дел чурался, одно шкодство, да гульки на уме, за что был отцом не раз порот. А тут руки, привыкшие за полдюжину лет к автомату и сапёрной лопатке, сами тянулись к инструментам. Целый день готов был работать без устали.

Всё славно, одно лишь плохо. Домой вернулся, слабину дал, и ночью начали одолевать сны. Редко хорошие, чаще тяжёлые. Снилось рытьё окопов и марш-бросок от Выборга до Ленинграда, дабы вырваться из сжимающегося кольца блокады. Снилась раскалённая Военно-Грузинская дорога и неутолимая жажда. Снился освобождённый лагерь смерти у города Прохладный и кучи обуви. Очень большие кучи. Снилась атака на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина и оторванная напрочь голова Хорунженко, что бежал рядом. Снилась проклятая высота 199.0 у села Старая Трухиня, осветительные ракеты, свист мин, мокрая от крови гимнастёрка, и вздутые жилы на висках у ординарца Макарова, что шептал прямо в ухо - "не боись, командир, я тебя не брошу." Снились обмороженные чёрно-лиловые ноги с лопнувшей кожей ординарца Мешалкина. Снился орущий от боли ординарец Космачёв, что стоял рядом, когда его подстрелил снайпер. Снился ординарец Юхт, что грёб рядом на понтоне, срывая кожу с ладоней на коварном озере Ханко. Снился вечно улыбающийся ротный Оккерт, с дыркой во лбу. Снился разорванный в клочья ротный Марков, который оступился, показывая дорогу танку-тральщику. Снился лучший друг Танюшин, командир разведвзвода, что погиб в 45-м, возвращаясь с задания.

Снились горящие лодки у переправы через реку Нарев. Снились расстрелянные власовцы в белорусском лесочке, просящие о пощаде. Снился разбомблённый госпиталь у переправы через реку Муданьцзян. Снились три стакана с водкой до краёв, на донышке которых лежали ордена, и крики друзей-взводных "пей до дна".

Иногда снился он, самый жуткий из всех снов. Горящий пароход "Ейск" у мыса Хрони, усыпанный трупами заснеженный берег, немецкие пулемёты смотрящие в упор, и расстрельная шеренга мимо которой медленно едет эсэсовец на лошади и на хорошем русском орёт "коммунисты, командиры, и евреи - три шага вперёд."

И тогда он просыпался от собственного крика. И каждый раз рядом сидела мама. Она целовала ему шевелюру, на щёку капало что-то тёплое, и слышался шёпот "майн зунеле, майн тайер кинд" (мой сыночек, мой дорогой ребёнок).
- Ну что ты, мама. Я что, маленький? - смущённо отстранял он её. - Иди спать.
- Иду, иду, я так...
Она уходила вглубь дома и слышалось как она шептала те же самые слова субботнего благословения детям, что она говорила ему в той, прошлой, почти забытой довоенной жизни.
- Да осветит Его лицо тебя и помилует тебя. Да обратит Г-сподь лицо Своё к тебе и даст тебе мир.

А он потом ещё долго крутился в кровати. Ныло плохо зажившее плечо, зудел шрам на ноге, и саднила рука. Он шёл на улицу и слушал ночь. Потом шёл обратно, с трудом засыпал, и просыпался с первым лучом солнца, под шум цикад.

Днём он работал без устали, но ближе к вечеру шёл гулять по селу. Хотелось повидать друзей и одноклассников, учителей, и просто знакомых.

Многих увидеть не довелось. Из 20 пацанов-одноклассников, к 1946-му осталось трое. Включая его самого. А вот знакомых повстречал немало. Хоть часть домов была порушена или сожжена, и некоторые до сих пор стояли пустыми, жизнь возрождалась. Возвращались люди из армии, эвакуации, и германского рабства. Это было приятно видеть, и на сердце становилось легче.

Но вот одно тяготило, уж очень мало было слышно разговоров на идиш. До войны, на нём говорило большинство жителей села. Все евреи и многие белорусы, русские, поляки, и литовцы свободно говорили на этом языке, а тут как корова языком слизнула. Из более 600 аидов, что жили в Журавичах до войны, к лету 1946-го осталось не более сотни - те, кто вернулись из эвакуации. То же место, то же название, но вот село стало совсем другим, исчез привычный колорит.

Умом-то он понимал происходящее. Что творили немцы, за 4 года на фронте, повидал немало. А вот душа требовала ответа, хотелось знать, что же творилось в родном селе. Но вот удивительное дело, все знакомые, которых он встречал, бродя по селу, напрочь не хотели ничего говорить.

Они радостно встречали его, здоровались, улыбались, сердечно жали руку, даже обнимали. Многие расспрашивали о здоровье, о местах, куда заносила судьба, о полученных наградах, о службе, но вот о себе делились крайне скупо. Как только заходил разговор о событиях недавно минувших, все замыкались и пытались перевести разговор на другую тему. А ежели он продолжал интересоваться, то вдруг вспоминали про неотложные дела, что надо сделать прямо сейчас, вежливо прощались, и неискренне предлагали зайти в другой раз.

После долгих расспросов лишь одно удалось выяснить точно, сын Коршуновых при немцах служил полицаем. Коршуновы были соседи моих прадеда и прабабушки. Отец, мать и трое сыновей. С младшим, Витькой, что был лишь на год моложе, они дружили. Вместе раков ловили, рыбалили, грибы собирали, бегали аж в Довск поглазеть на самого маршала Ворошилова, да и что греха таить, нередко шкодничали - в колхозный сад лазили яблоки воровать. В 44-м, когда удалось на пару часов заглянуть в родное село, мельком он старого Коршунова видал, но поговорить не удалось. Ныне же дом стоял заколоченный.

Раз вечерком он зашёл в сельский клуб, где нередко бывали танцы под граммофон. Там он и повстречал свою бывшую одноклассницу, что стала моей бабушкой. Она тоже вернулась в село после 7-ми лет разлуки. Окончив мединститут, она работала хирургом во фронтовом госпитале. К 46-му раненых осталось в госпитале немного, и она поехала в отпуск. Её тоже, как и его, тянуло к родному дому.

От встречи до предложения три дня. От предложения до свадьбы шесть. Отпуск - он короткий, надо жить сейчас, ведь завтра может и не быть. Он то об этом хорошо знал. Днём работал и готовился к свадьбе, а вечерами встречались. За пару дней до свадьбы и произошло это.

В ту ночь он спал хорошо, тяжких снов не было. Вдруг неожиданно проснулся, кожей ощутив опасность. Сапёрская чуйка - это не хухры-мухры. Не будь её, давно бы сгинул где-нибудь на Кавказе, под Спас-Деменском, в Польше, или Пруссии. Рука сама нащупала парабеллум (какой же офицер вернётся с фронта без трофейного пистолета), обойма мягко встала в рукоятку, тихо лязгнул передёрнутый затвор, и он бесшумно вскочил с кровати.

Не подвела чуйка, буквально через минуту в дверь раздался тихий стук. Сёстры спали, а вот родители тут же вскочили. Мать зажгла керосиновую лампу. Он отошёл чуть в сторонку и отодвинул щеколоду. Дверь распахнулась, в дом зашёл человек, и дед, взглянув на него, аж отпрянул - это был Коршунов, тот самый.

Тот, увидев смотрящее на него дуло, тут же поднял руки.
- Вот и довелось свидеться. Эка ты товарища встречаешь, - сказал он.
- Ты зачем пришёл? - спросил мой прадед.
- Дядь Юдка, я с миром. Вы же меня всю жизнь, почитай с пелёнок, знаете. Можно я присяду?
- Садись. - разрешил прадед. Дед отошёл в сторону, но пистолет не убрал.
- Здрасте, тётя Бейла. - поприветствовал он мою прабабушку. - Рад, что ты выжил, - обратился он к моему деду, - братки мои, оба в Красной Армии сгинули. Дядь Юдка, просьба к Вам имеется. Продайте нашу хату.
- Что? - удивился прадед.
- Мать померла, братьев больше нету, мы с батькой к родне подались. Он болеет. Сюда возвращаться боязно, а денег нет. Продайте, хучь за сколько. И себе возьмите часть за труды. Вот все документы.
- Ты, говорят, у немцев служил? В полицаи подался? - пристально глянул на него дед
- Было дело. - хмуро признал он. - Только, бабушку твою я не трогал. Я что, Дину-Злату не знаю, сколько раз она нас дерунами со сметаной кормила. Это её соседи убили, хоть кого спроси.
- А сестру мою, Мате-Риве? А мужа её и детей? А Файвеля? Тоже не трогал? - тихо спросла прабабушка.
- Я ни в кого не стрелял, мамой клянусь, лишь отвозил туда, на телеге. Я же человек подневольный, мне приказали. Думаете я один такой? Ванька Шкабера, к примеру, тоже в полиции служил.
- Он? - вскипел дед
- Да не только он, батька его, дядя Коля, тоже. Всех перечислять устанешь.
- Сейчас ты мне всё расскажешь, как на духу, - свирепо приказал дед и поднял пистолет.
- Ты что, ты что. Не надо. - взмолился Коршунов. И поведал вещи страшные и немыслимые.

В начале июля 41-го был занят Рогачёв (это городок километров 40 от Журавичей), потом через пару недель его освободили. Примерно месяц было тревожно, но спокойно, хоть и власти, можно сказать, не было. Но в августе пришли немцы и начался ад. Как будто страшный вирус напал на людей, и слетели носимые десятилетиями маски. Казалось, кто-то повернул невидимый кран и стало МОЖНО.

Начали с цыган. По правде, на селе их никогда не жаловали. Бабы гадали и тряпки меняли, мужики коней лечили.. Если что-то плохо лежало, запросто могли украсть. Теперь же охотились за ними, как за зверьми, по всей округе. Спрятаться особо было негде, на севере Гомельской области больших лесов или болот нету. Многих уничтожали на месте. Кое-кого привозили в Журавичи, держали в амбаре и расстреляли чуть позже.

Дальше настало время евреев. В Журавичах, как и в многих других деревнях и сёлах Гомельщины, сначала гетто было открытым. Можно было сравнительно свободно передвигаться, но бежать было некуда. В лучшем случае, друзья, знакомые, и соседи равнодушно смотрели на происходящее. А в худшем, превратились в монстров. О помощи даже речь не шла.

Коршунов рассказал, что соседи моей прапрабабушки решили поживиться. Те самые соседи, которых она знала почти 60 лет, с тех пор как вышла замуж и зажила своим домом. Люди, с которыми, казалось бы, жили душа в душу, и при трёх царях, и в страшные годы Гражданской войны и позже, при большевиках. Когда она вышла из дома по делам, среди бела дня они начали выносить её нехитрый скарб. Цена ему копейка в базарный день, но вернувшись и увидев непотребство, конечно, она возмутилась. Её и зарубили на собственном дворе. И подобных случаев было немало.

В полицаи подались многие, особенно те, кто помоложе. Им обещали еду, деньги и барахлишко. Они-то, в основном, и ловили людей по окрестным деревням и хуторам. Осенью всех пойманных и местных согнали в один конец села, а чуть позже вывезли за село, в Больничный лес. Метров за двести от дороги, на опушке, был небольшой овражек, там и свершилось кровавое дело. Немцам даже возиться особо не пришлось, местных добровольцев хватало.

Коршунов закончил свой рассказ. Дед был хмур, уж слишком много знакомых имён Коршунов упомянул. И убитых и убийц.
- Так чего ты к нам пришёл? Чего к своим дружкам за помощью не подался? - спросил прадед.
- Дядя Юдка, так они же сволочи, меня Советам сдадут на раз-два. А если не сдадут, за дом все деньги заберут себе, а то я их не знаю. А вы человек честный. Помогите, мне не к кому податься.
Прадед не успел ответить, вмешался мой дед.
- Убирайся. У меня так и играет всё шлёпнуть тебя прямо сейчас. Но в память о братьях твоих, что честно сражались, и о былой дружбе, дам тебе уйти. На глаза мне больше не попадайся, а то будет худо. Пшёл вон.
- Эх. Не мы такие, жизнь такая, - понуро ответил Коршунов и исчез в ночи.

(К рассказу это почти не относится, но, чтобы поставить точку, расскажу. Коршунов пошёл к знакомым с той же просьбой. Они его и выдали. Был суд. За службу в полиции и прочие грехи он получил десятку плюс три по рогам. Дом конфисковали. Весь срок он не отсидел, по амнистии вышел раньше. В конце 50-х он вернулся в село и стал работать трактористом в колхозе.)

- Что мне с этим делать? - спросил мой дед у отца. - Как вспомню бабушку, Галю, Эдика, и всех остальных, сердце горит. Я должен что-то предпринять.
- Ты должен жить. Жить и помнить о них. Это и будет наша победа. С мерзавцами власть посчитается, на то она и власть. А у тебя свадьба на носу.

После женитьбы дед уехал обратно служить в далёкий Уссурийск и в родное село вернулся лишь через несколько лет, всё недосуг было. В 47-м пытался в академию поступить, в 48-м бабушка была беременна, в 49-м моя мать только родилась, так что попал он обратно в Журавичи лишь в 50-м.

Ожило село, людьми пополнилось. Почти все отстроились. Послевоенной голодухи уже не было (впрочем, в Белоруссии всегда бульба с огорода спасала). Жизнь пошла своим чередом. Как и прежде пацаны купались в реке, девчонки вязали венки из одуванчиков, ходил по утрам пастух, собирая коров на выпас, и по субботам в клубе крутили кино. Только вот когда собирали ландыши, грибы, и землянику, на окраину Больничного леса старались не заходить.

"Вроде всё как всегда, снова небо, опять голубое. Тот же лес, тот же воздух, и та же вода...", но вот на душе у деда было как то муторно. Нет, конечное дело, навестить село, сестёр, которые к тому времени уже повыходили замуж, посмотреть на племяшей и внучку родителям показать было очень приятно и радостно. Только казалось, про страшные дела, что творились совсем недавно, все или позабыли или упорно делают вид, что не хотят вспоминать.

А так отпуск проходил очень хорошо. Отдыхал, помогал по хозяйству родителям, и с удовольствием нянчился с племянниками и моей мамой, ведь служба в Советской Армии далеко не сахар, времени на игры с ребёнком бывало не хватало. Всё замечательно, если бы не сны. Теперь, помимо всего прочего, ночами снилась бабушка, двое дядьёв, двое тётушек, и 5 двоюродных. Казалось, они старались ему что-то сказать, что-то важное, а он всё силился понять их слова.

В один день осенила мысль, и он отправился в сельсовет. Там работало немало знакомых, в том числе бывший квартирант родителей, Цулыгин, который когда-то, в 1941-м, и убедил моих прадеда и прабабушку эвакуироваться. Сам он, во время Войны был в партизанском отряде.
- Я тут подумал, - смущаясь сказал дед. - Ты же знаешь, сколько в нашем селе аидов и цыган убили. Давай памятник поставим. Чтобы помнили.
- Идея неплохая, - ответил ему Цулыгин. - Сейчас, правда, самая горячая пора. Осенью, когда всё подутихнет, обмозгуем, сделаем всё по-людски.

В 51-м семейство снова поехало в отпуск в Журавичи. Отпуск, можно сказать, проходил так же как и в прошлый раз. И снова дед пришёл в сельсовет.
- Как там насчёт памятника? - поинтересовался он.
- Видишь ли, - убедившись что их никто не слышит, пряча взгляд, ответил Цулыгин, - Момент сейчас не совсем правильный. Вся страна ведёт борьбу с агентами Джойнта. Ты пойми, памятник сейчас как бы ни к месту.
- А когда будет к месту?
- Посмотрим. - уклонился от прямого ответа он. - Ты это. Как его. С такими разговорами, особо ни к кому не подходи. Я то всё понимаю, но с другими будь поосторожнее. Сейчас время такое, сложное.

Время и впрямь стало сложное. В пылу борьбы с безродными космополитами, в армии начали копать личные дела, в итоге дедова пятая графа оказалась не совсем та, и его турнули из СА, так и не дав дослужить всего два года до пенсии. В 1953-м семья вернулась в Белоруссию, правда поехали не в Журавичи, а в другое место.

Надо было строить новую жизнь, погоны остались в прошлом. Работа, садик, магазин, школа, вторая дочка. Обыкновенная жизнь обыкновенного человека, с самыми обыкновенными заботами. Но вот сны, они продолжали беспокоить, когда чаще, когда реже, но вот уходить не желали.

В родное село стали ездить почти каждое лето. И каждый раз терзала мысль о том, что сотни людей погибли страшной смертью, а о них не то что не говорят, даже таблички нету. У деда крепко засела мысль, надо чтобы всё-таки памятник поставили, ведь времена, кажется, поменялись.

И он начал ходить с просьбами и писать письма. В райком, в обком, в сельсовет, в местную газету, и т.д. Регулярно и постоянно. Нет, он, конечно, не был подвижником. Естественно, он не посвящал всю жизнь и силы одной цели. Работа школьного учителя, далеко не легка, и если подходить к делу с душой, то требует немало времени. Да и повседневные семейные заботы никто не отменял. И всё же, когда была возможность и время, писал письмо за письмом в разные инстанции и изредка ходил на приёмы к важным и не важным чинушам.

Возможно, будь он крупным учёным, артистом, музыкантом, певцом, или ещё кем-либо, то его бы услышали. Но он был скромный учитель математики, а голоса простых людей редко доходит то ушей власть имущих. Проходил год за годом, письма не находили ответа, приёмы не давали пользы, и даже в тех же Журавичах о событиях 1941-го почти забыли. Кто постарше, многие умерли, разъехались, или просто, не желали прошлое ворошить. А для многих кто помладше, дела лет давно минувших особого интереса не представляли.

Хотя, безусловно, о Войне помнили, не смотря на то, что День Победы был обыкновенный рабочий день. Иногда проводились митинги, говорились правильные речи, но о никаких парадах с бряцаньем оружия и разгоном облаков даже речи не шло. Бывали и съезды ветеранов, дед и сам несколько раз ездил в Смоленск на такие.

На государственном уровне слагались поэмы о героизме советских солдат, ставились монументы, и снимались кино. Чем больше проходило времени, тем больше становилось героев, а вот о погибших за то что у них была неправильная национальность, практически никто и не вспоминал. Фильмы дед смотрел, книги читал, на встречи ездил и... продолжал просить о памятнике в родном селе. Когда он навещал Журавичи летом, некоторые даже хихикали ему вслед (в глаза опасались - задевать напрямую ШИСБровца, хотя и бывшего, было небезопасно). Наверное, его последний бой - бой за памятник - уже нужен был ему самому, ведь в его глазах это было правильно.

Правду говорят, чудеса редко, но случаются. В 1965-м памятник всё-таки поставили. Может к юбилею Победы, может просто время пришло, может кто-то важный разнарядку сверху дал, кто теперь скажет. Ясное дело, это не было нечто огромное и величественное. Унылый серый бетонный обелиск метра 2.5 высотой и несколько уклончивой надписью "Советским Гражданам, расстрелянным немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной Войны" Это было не совсем то, о чём мечтал дед, без имён, без описания событий, без речей, но главное всё же сбылось. Теперь было нечто, что будет стоять как память для живых о тех, кого нет, и вечный укор тем, кто творил зло. Будет место, куда можно принести букет цветов или положить камешек.

Конечно, я не могу утверждать, что памятник появился именно благодаря его усилиям, но мне хочется верить, что и его толика трудов в этом была. Я видел этот мемориал лет 30 назад, когда был младшеклассником. Не знаю почему, но он мне ярко запомнился. С тех пор, во время разных поездок я побывал в нескольких белорусских деревнях, и нигде подобных памятников не видел. Надеюсь, что они есть. Может, я просто в неправильные деревни заезжал.

Удивительное дело, но после того как обелиск поставили, плохие сны стали сниться деду намного реже, а вскоре почти ушли. В 2015-м в Журавичах поставили новый памятник. Красивый, из красного мрамора, с белыми буквами, со всеми грамотными словами. Хороший памятник. Наверное совпадение, но в том же году деда снова начали одолевать сны, которые он не видел почти 50 лет. Сны, это штука сложная, как их понять???

Вот собственно и всё. Закончу рассказ знаменитым изречением, автора которого я не знаю. Дед никогда не говорил эту фразу, но мне кажется, он ею жил.

"Не бойся врагов - в худшем случае они лишь могут тебя убить. Не бойся друзей - в худшем случае они лишь могут тебя предать. Но бойся равнодушных - они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательства и убийства."

13.

Вчерашней топовой историей напомнило.

Грузинское Гостеприимство

Дело было во второй половине 80-ых. Катастрофа в Чернобыле знатно зацепила Белоруссию, и посему моя мать решила, насколько это возможно, каждое лето вывозить меня с сестрой куда подальше. В тот год решение было поехать в Грузию, в Боржоми, ибо там у матери брат двоюродный работал врачом.

Поехали мать (как у учителя, у нее длинный отпуск летом), дед (он уже на пенсии был) и я с сестрой. Родственник не подкачал, ради кузины, племянников и дяди подсуетился, забронировал люксовый двухкомнатный номер, коих в его санатории было всего 4 штуки. Место красивое, зелёное, вода полезная, а воздух такой, что кролик в леопарда превращается за неделю. Но и проблема в этом раю тоже была - хавчик. То есть, в санатории была столовая и там, конечно, кормили, но вот качество было ужасное. До сих пор понять не могу, почему? Может уже сказывался дефицит конца 80-ых, может персонал подворовывал, а может ещё что, но даже я, в мелком возрасте, и то осознавал, что-то как-то совсем не супер.

Но нам подфартило. Тётушка - доброе сердце, дай ей Господь долгие годы и здоровья, белоруска из глухой деревни, оженив на себе дядю, с кулинарной точки зрения стала большей еврейкой, чем он сам. А когда они после его службы в СА переехали в Грузию, то и большей грузинкой чем имеретинцы, мингрелы и сваны вместе взятые. Ах как она готовила и готовит до сих пор! За её гефилте фиш и куриные котлетки можно отдать левую руку. А за хачапури, сациви, и мацони можно смело отдавать все остальные конечности. Да... есть женщины в белорусских селеньях.

Зная плачевную кулинарную ситуацию в санатории, она взяла над нами шефство под лозунгом, "Дитё голодное, дитё бледное, дитё надо кормить." От этой мантры она не отступала ни на шаг. Чуть ли не через день мой дед шёл к ним и возвращался с сумками, набитыми до отказа разной вкуснейшей снедью. Нам лишь оставалось подкупать овощи и фрукты на рынке, для чего она выделяла в качестве ударной силы мою кузину, которая отлично изъяснялась на грузинском (красивой девушке настоящий джигит не может не сделать скидку).

Жили дядя, тётя и их дочери чуток за санаторием, в трёхэтажке, что в своё время построили для персонала. Рядом же был и обширный частный сектор. Туда можно было дойти как и по основной дороге (минут 12-15 ходу), так и по горной тропинке (раза в два короче). Тропинка была, естественно, для сотрудников и аборигенов, отдыхающим смысла по ней шастать не было, да и не рекомендовалось. Я лично не замечал, чтобы местный люд был настроен против туристов, но взрослые говорили, что напряжение было (конец 80-х, как ни крути).

В один вечер дед как обычно пошёл к тётушке за очередной гуманитаркой. Ожидали его через минут 30-40, а прошёл час. Нету деда. Ну ладно, задержался, тётушка - человек хлебосольный, может едой затерроризировать любого - хоть ребёнка, хоть взрослого. Вот его нету уже два часа, и два с половиной, и три. Уже темно. Мать в волнении, ясное дело. Пора поиски начинать, так ведь нас оставить надо. Не то чтобы мы бузотёры какие, но всё же, оставить нас совсем одних вечером надолго, пускай даже в комнате в санатории, она не решалась. Решила позвонить.

Телефон в номере тогда за большой шик считался, у нас его не было. Она к дяде в кабинет, но его уже нет давно, кабинет заперт. Она к администратору, того тоже нет. Пока она телефон отыскала, за это время наверное раз 5 сходить к дяде с тётей можно было. Позвонила:
- Где дед? Как "ушёл 3 часа назад"?
Тут уже волноваться начали мы все всерьёз.

Дед роста небольшого и худой, но мужик очень крепкий, несмотря на 3 ранения и возрастные болячки. То поколение было из людей, выкованных из стали. Это лишь казалось, что таких людей соплёй перешибить можно, а на деле он, вспомнив молодость, вполне троим рыло начистить может. Но эти мысли помогают мало, уже часа как 4 деда нет. Время-то позднее, часов 11 вечера. Надо в милицию звонить.

И тут распахивается дверь и пошатываясь входит дед с сумками. Весёлый такой, и разит от него молодым вином, костром, и шашлыком. Оказалось просто, вышел он от тётушки, и пошёл через дворик к тропинке. Там по пути был закуток такой, где строительные плиты лежали. То ли они от стройки трёхэтажки остались, то ли ещё одно здание планировали строить, и до этого руки не дошли, но лежали они там много лет.
Днём там пацанва в войнушку играла, а вечерами мужики собирались для посиделок. Плиты как скамейки использовали, а рядом мангал ставили.

Все конечно свои, местные, а тут глянь какой-то залётный с сумками. Сами уже хорошо датые, горячий грузинский кровь гаварыт. "Слюшай, ты хто такой? Я тибя вижю много, всё с сумка ходишь? Где был? Иди сюда, сматрэт на тэбя буду." Ситуёвина напряжённая.

Дед спокойно подошёл, "Да не местный. У племянника и жены был вот в этой трехэтажке." "А хто твой плэмяннык?" "Витя И. Жена его Зина." Напряжение тут же исчезло "Вах, вах, вах. Витя, мой спаситель. И его спас, и его спас. Это же такой чэловек. Садись, с нами, не обижай, мясо готово, лаваш свежий. Выпей с нами."

Уйти от грузинского приглашения к застолью - смертельная обида. Да и более чем вероятно, что их импровизированный фуршет выглядел весьма соблазнительно. Ну а раз уж сел, то тост за тостом, и время потекло незаметно. Дед бы и рад, пожалуй, уйти, но каждый из компании так хотел выпить с родственником "такого чэловека" что грех было отказаться. Каждый заявлял что он лучший друг Вити, как Витя ему помог, и рассказывал свою историю. Короче просидел дед там более 4-х часов, еле до номера добрался. Пол следующего дня отсыпался, уж очень обильное угощение было.

Прошло много лет, я что-то этот случай вспомнил. Спросил:
- Деда, слушай, а за что дядю Витю местные так чтили и спасителем называли? Кем же он работал то?
- Как кем? Я думал ты знаешь. Профессия у него для Грузии была самая что ни на есть нужная и хлебная - венеролог.

14.

История от МБ напомнила

Вырос я на берегу небольшой предгорной речушки. В обычном состоянии она шириной метров семь-десять, вполне себе спокойная и средней глубиной по то самое причинное место. Есть места и пошире, и поглубже, это места где в основном используют для купания «взрослые», т.е. те, кто научился плавать. Мелкота же плещется в местах с той самой «средней глубиной». Когда в верховьях идут сильные дожди, на реке случается паводок. Количество воды в речушке увеличивается во много-много раз и она превращается в мутный, бурный поток. Зрелище завораживающее и сколько себя помню, всегда бегали полюбоваться на разбушевавшуюся стихию.
Теперь собственно сама история.
Мы с братом (мне 4+, брату 10) отправились поглазеть на очередной паводок. Дошли до речки, брат мне строго-настрого наказал оставаться на месте и подождать пока он сбегает к друзьям, которые якобы должны были ловить рыбу чуть выше по течению. Брат перепрыгнул ручей, впадающий в этом месте в речку, и скрылся в прибрежной рощице. Надо сказать, что в обычное время это ручей в месте своего впадения в реку вымыл небольшой овражек глубиной метра два, который теперь был заполнен до краёв водой и в нем образовалось круговое течение. Я пару минут побродил по берегу, наблюдая за несущимся бесконечным потоком воды, ила, листьев, веток. Иногда проносило целые деревья, вырванные с корнем. Потом я решил узнать, а куда пошёл брат? Только вот ручей я не сумел перепрыгнуть и оказался в воде. Меня закружило течением в овражке, промытом ручьём, и спасло только то, что на мне была куртка из болоньи, которая надулась, как поплавок, ну и то, что не вынесло в основное русло реки. Первый круг я ничего не понял, на втором круге у меня слетели с ног резиновые сапоги, купленные на вырост, а потом я почему-то вспомнил, что люди плавая, гребут руками и я начал делать что-то подобное. Помогло! Я подплыл к берегу овражка, схватился за траву, выбрался на берег и разревелся со страха. Брат всё не появлялся и я, не переставая реветь, побрёл домой, шлёпая колготками по весенней слякоти. Родителей дома не было, я снял мокрую, грязную одежду и ещё сильнее разревелся – ведь попадёт же за всё! И за потерянные сапоги, и за испачканную одежду, и за то, что в речку свалился.
Минут через пять в дом влетел перепуганный брат…

15.

Мне на Новый год подарили тубус. Здоровенный чёрный тубус. С ремешком, чтобы таскать было удобно: закинул на плечо и пошёл. Осталось только выяснить, куда идти. Я не архитектор, не художник, не инженер. У меня нет холстов и ватманов. Зато есть тубус. Буду в нём багеты из булочной носить.

16.

Как говорил мой знакомый - главное в жизни это спокойствие. Он как человек за стеклом, полный покерфейс.
Товарищ он интересный, всегда найдёт свою выгоду и заработает даже на срочке в армии. Как-то сцепился он с гаишниками. Лишение прав, не помню уже за что, он решил судиться. И всё время продолжал ездить на машине. В один не очень прекрасный день в пятницу, едет на работу и видит, что всех гаишники тормозят. Он не доезжая до сотрудников останавливается, телефон кошелёк и документы в руки и пошёл. Ключи от машины выкидывает в кусты. Сотрудники к нему, мол предъявите документы и в ответ получают:- А я пешком шёл. Да машина моя, но она уже неделю тут стоит. Гайца знатно офигели от такой наглости. Дальше препирательства и отправление сотрудников куда подальше. Берут его под белы рученьки и в отдел. Дальше суд. состряпали на него протокол, что он ссал в парке. Судья ухахатывалась, полицейские настаивали на 15 сутках. Товарищ на белом глазу: - Не, ну вы что, я директор завода, в костюме, как я мог, я просто мимо шёл! Не прохиляло, сотрудники очень разозлились, получил 15 суток. Но вышел через два дня. Самые необычные выходные. Кормили, на прогулку выводили, интересные собеседники. Хоть выспался. Одно неудобство - не покуришь.

18.

Продолжим, пожалуй, цикл про корпоративных мошенников. Помнится, я давненько обещал индийскую историю, так что держите.

Моя искренняя благодарность пользователям "perevodchik" и "RRaf" за мотивацию и корректуру.

Признаюсь как на духу, я, как, пожалуй, и многие другие читатели, тоже люблю детективы. Ах, какие страсти бушуют на страницах этих шедевров эпистолярного жанра и на экранах. Какой "накал движенья, звука, нервов..." В типичном сюжете в меру одарённый юный следователь вместе с умудрённым опытом старшим товарищем по крупицам собирают улики, преодолевают соблазны и препоны. Денно и нощно они, не взирая на нужду во сне, еде, и исправлении физиологических надобностей упорно ищут ЕГО - хитроумного, кровожадного и загадочного преступника. Головоломки, опасности, погони и неожиданные зигзаги сюжета.

Седой напарник, естественно, трагически погибает в самый неподходящий момент, за что молодой, картинно вытирая слёзы, клянётся отомстить на окровавленном айфоне. Но на смену погибшему приходит очаровательнейшая девица которя горит желанием бескорыстно помочь.

От нервного напряжения читатель или зритель грызёт ногти и сжимает костяшки добела, и вот, ура - долгожданный финал. Наконец-то разгадка. Пойманный злодеянец получает заслуженный смачный поджопник. Погибший следак отомщён, а наш юный герой получает очередное звание, златой орден с каменьями на муаровой ленте, портрет на первой полосе газеты, почтительный шёпот коллег вслед, и, конечно, жаркие объятия пышногрудой красотки. Ну и в самом конце, обязательно, будут тихие шаги в ночи, зловещий скрип двери, и истошный вопль (это всё необходимо, дабы создать "атмосфэру для достойнаго сиквела").

Заинтриговал? Так вот, предупреждаю заранее, в этой истории нифига этого нету и не будет. А будет нудно, долго, уныло и скучно, впрочем, как всегда. И всё же, я отношу эту историю к своей "золотой коллекции", хотя моего участия там было ровно на "две копейки". Впрочем, судите сами. Поехали...

"Однажды в Ченнаи"

Эпиграф: "Если в начале индийского фильма на стене висит ружьё, то к концу фильма оно будет петь и танцевать."

Несколько лет назад работал я у одного клиента, выпускающего медицинские мази, хирургические расходники, и тыры-пыры. Когда-то, в стародавние времена принадлежала эта компания... хм... ну скажем, весьма условным бриттам. А точнее, была она частью огромного фармацевтического концерна. Но грянул кризис, англичане притерли хер к носу, и начали искать ответ на традиционные вопросы "фер то ке?" и "как жить дальше?"

Высшие чины встретились, ростбифу с кровью пожевали, по порции рисового пудинга скушали, файфоклочным чайком залили, и порешили. Дескать так, "подразделение это особых звёзд с неба не хватает. Не убытчное, конечно, упаси Господи, но доходность по сравению с основным бизнесом невысокая. Лучше его слить кому либо за разумную сумму, тем более, что в кризис денежка будет весьма кстати."

И нарисовались, хм... ну, скажем, тоже весьма условные свеи. Вообще, подбирать, что плохо лежит на Британских островах, есть добрая, старая, веками устоявшаяся скандинавская традиция. Потомки викингов прикинули, - фунтов просят за компанейку совсем немного, ибо кризис, а товар производится хороший, качественный, и в меру известный. В Европе и Штатах почти в каждой аптеке есть. Посидим на активе, а опосля, когда кризис финансовый подутихнет, втюхаем его своему другому такому же, только с большим профитом. Сказано-сделано.

Думаете, гордые Свены да Харальды стали жить поживать, да добра наживать? А вот хрена с два. Оказалось, что производство хоть и неплохое, но всё же достаточно устаревшее. Более того, заводы расположены не в далёком Китае или, скажем там, в Индонезии, а в той же самой Англии и по Европе. А там расценки на труд человеческий весьма кусачие. И профсоюзы, тоже, между прочим, имеются.

То бишь и в производство надо вкладываться, и в технологии, и проблемы с рабочим классом решать, да и вообще надо переносить заводы куда поэкомичнее. Но на это нужны ещё средства, а где их взять, ведь инвесторы деньги хотят получать, а не ещё дополнительно вкладывать. Причём дивиденды хотят не в далёком светлом будущем, а в весьма ощутимом настоящем. И с удивительной настойчивостью и досадной периодичностью воспрошают управленцев, "ну когда же мы будем делить наши деньги?"

И руководители компании, чуя инквизиторские костры под своими задницами, делают самую банальнейшую ошибку всех времён и народов, то бишь начинают резать головы менеджерам среднего звена и техническому персоналу. Впрочем, усекновение голов и прочих органов, тоже часть викинговских традиций. На какое-то короткое время трюк сработал, прибыль за счёт уменьшения расходов увеличилась. Условные англичане своё дело знали туго, какой-то запас прочности в компании был, так что худо-бедно компания держалась на плаву.

Но долго, конечно, так продолжаться не могло, и доходность снова начала ощутимо снижаться, а покупан на компанию так и не нарисовывался. И вопрос "что делать?" снова стал во всей своей остроте. Выход нашли достаточно быстро, выпустить акции на открытом рынке. Решение, без сомнения, интересное, но потенциальные акционеры тоже хотят видеть доходы, или по крайней мере растущие продажи, иначе, кто купит акции убыточной компании?

Сурьёзные дядьки собрались в красивом кабинете и начали вести заумные разговоры:
- Может снизить цены, тогда продавать будем больше, - предложил один шишкан.
- Не выйдет. Пробовали уже. Если опустить цены немного, то разница в объёме продаж минимальна. А если уронить цены сильно, то убиваем нашу маржу. В ноль торговать, так это как бульон от варки яиц, - возразили ему.
- Может предложить повышенные бонусы продаванам? - выдвинул умную мысль другой директор.
- И это пробовали. Есть объём рынка и выше головы не прыгнешь. - прозвучал ответ.
- О, придумал, - высказался третий. - Как насчёт предложить новые товары в нашей линейке.
- Ха, - печально усмехнулся очередной управленец. - Новые товары можно предложить, если есть кому их разрабатывать. А мы их, того самого... тю-тю с финиками. Плюс, создание нового товара дело небыстрое.
- Предлагаю всем ша. У меня эврика, - произнёс главный главнюк. - Очень тяжело что-то менять, ничего не меняя, но мы будем. Более конкретно, давайте продавать наш товар не только в Европе и США, а в ещё и в Азии. Народу там много, болеют они, соотвественно, немало. Надо выбрать страну, которую не жалко, открыть там дочернее предприятие, и втюхивать наши бусы очередным аборигенам.
- Отлично, зер гуд, магнифик, вандерфул, конгениально, какой полёт мысли и фантазии, - восхитились все. - Как же мы сразу не додумали. А какую страну мы осчастливим?
- Предлагаю Индию. Там уже говорят на плохом английском, гигиена хреновая, народу много и его прирастает в год по сотне миллионов голов. Плюс там Шива, слоны, Радж Капур, и йоги.

Сказано, сделано. Открыли компанию в Индии, и каким-то образом нашли и наняли директора по имени Сунил. Сунил оказался голова, или даже две головы.

- Стойте там и смотрите сюда, - начал он объяснять корпоративным управленцам, кстати на отличном английском. - Для процветания надо продавать много товара. Собственно говоря, для этого вы и компанию открыли. Я сам южанин и знаю многих потенциальных покупателей в Ченнаи, где и предлагаю устроить головной офис. Но это не решение вопроса, ибо это всего лишь один город, хотя и крупный. Главное же, в Индии люди любят иметь дело своими, с местными, и покупать будут в основном у них. То бишь нужны личные связи.

Можно, конечно, нанять местных продаванов в Мумбаи, Ахмадабаде, Пуне, Бангалоре, Сурате и т.д. и уповать на лучшее. Но поверьте моему опыту, результат будет плачевный. Управлять продавцами, разбросанными по разным городам, весьма непросто. Вместо того, чтобы развивать компанию я, ну или мой зам по продажам, будем тупо метаться из города в город и заниматься оперативными вопросами. Это глупый расход и трата драгоценного времени. Более того, в каждом городе придётся открыть небольшой офис и склад. Ну и нанять как минимум кладовщика, администраторшу и помощника продавцу. Нашему брату индусу кушать не дай, а дай поуправлять другим индусом. Таким образом мы утратим централизированный контроль над товаром и раздуем штат.

Плюс, наверняка несколько продавцов окажутся профнепригодными. Их придётся увольнять, искать новых, тренировать их, и снова проверять. Ну а если продавец уйдёт, то он и клиентов за собой утащить может. Короче, для облегчения управления, увеличения продаж, и контроля самое эффективное, это система дистрибьютеров.

В крупных городах мы находим дистрибьютера и заключаем с ним договор на поставку товара. В крупных городах их может быть и несколько. Да, мы теряем в марже, но зато мы продаём много и сразу. Создадим 2 склада в городах, где, я планирую, будет основной объём продаж, то бишь в Дели и самом Ченнаи. Таким образом, мы покрываем страну географически с севера и юга, а когда надо, будем отправлять товар в другие города.

В Ченнаи, так как там будет головной офис, и там я буду сам парить над схваткой, попробуем продавать и в розницу, то есть напрямую в клиники и госпиталя. Посмотрим, что получится, не будем сильно загадывать вперёд. Выгорит — попробуем и в других местах. Ну как вам мой дерзкий план?


Сунил получил полный одобрямс. Сначала, как водится, продажи пошли не очень быстро, но через полгода начали набирать обороты. Через год уже был приличный объём. Через два, в Индию шёл целый поток товара, ибо продажи стали весьма достойными. Особенно отличался один дистрибьютор в Дели, "грузил апельсины бочками". Одна проблемка всё таки оставалась, оборачиваемость товара была очень низкой, и на складах скопилось товара куда больше, чем диктовали продажи. Впрочем, и Сунил, и корпоративные аналитеги это весьма разумно объясняли и успокаивали друг друга. Дескать, "бизнес только начал развиваться, склад в процессе становления. Доставка в Индию дело небыстрое и непростое. Постепенно всё образуется."

Сам Сунил же тем временем стал героем. Его фотографии помещали на главной странице сайта, приглашали на корпоративные конференции и посиделки, вручали премии и награды. Пару раз и я его видал. Весь такой холёный кадр, в шикарном костюме, сверкал запонками и Ролексом, говорил правильные речи, и излучал харизму, сверкая белоснежными зубами. Его ставили в пример, и, пожалуй, учитывая показатели продаж, было за что.

Со временем мы (аудиторкий отдел, то бишь) начали прозрачно намекать руководству компании:
- А не худо бы нам сгонять в Индию, посмотреть, что да как. Поводим жалом, может чего умного присоветуем.
- Да, да, да. Вот только не сейчас, - ответствовали нам. - Дайте ещё годик, полтора. Скоро бизнес войдёт в полную силу, тогда конечно. А пока нечего казёную деньгу тратить. Вы посмотрите на финансовую отчётность, ну а ежели совсем уж замуж невтерпёж, предоставьте ваши вопросы в письменном виде. Вам всё объяснят и покажут.

Все мы люди, все мы человеки. Нам что, больше всех надо, что ли? И так есть, чем заняться. Раз в полгода мы писали в далёкую Индию цидульку, с вопросом "Как вы там, на шхуне?" На что нам индийских главбух, Джагдиш, бодро отвечал "На горизонте безоблачно. Полный вперёд."

Это не значит что никто в Индию не ездил, нет конечно. Поездки в Индию стали делом регулярным, айтишники, маркетологи, эйчар, да и другие корпоративные туши летали туда часто, вот только нас не пускали. Я-то к этому спокойно относился, а вот мой директор чуть ли на луну с горя не выл. В итоге, на очередном большом курултае, поцапался он и с корпоративными боссами и с самим Сунилом. После вернулся сумрачный и говорит:
- Смотри расклад. В Индию нас сейчас не пускают, сказали поставить в план через два года. Впрочем, я придумал ход конём. В конце года всё равно надо выборку данных делать для внешних аудиторов, так посмотри чего там у них.
- Что нам кабанам, сделаю.

В конце года определённые данные я заполучил. Не так чтобы уж слишком много и детально, ну там реестр оплаты труда, остатки товара на складе, историю продаж, и т.д. Надо сказать, что финансовая отчётность в Индии была поставлена на ять, комар носу не подточит. Всё чисто, гладко, правильно. Не скажу что показатели все замечательные, нет конечно, но этого в принципе от никого в полной мере ожидать нельзя.

А тут и оказия приключилась, мой знакомый айтишник в Индию улететь должен был. Должен был заехать и в основной офис в Ченнаи и на склад в Дели. Даже не знаю, чего его туда направили, то ли установить какие-то проги, то ли обучить кого-то чему-то. Впрочем, неважно.
- Винс, - говорю. Не в службу, а в дружбу. Ты же всё равно на складе будешь. Сделай выборочную инвентаризацию товарных остатков, вот по этим позициям. Там работы совсем немного. Такому бойцу как ты, развлечение на час-два. Если уж совсем со временем туго - ты хотя бы стеллажи, где стоят эти товары, сфоткай и пришли мне.

На инвентаризацию, конечно, я его уломать не смог, а вот фотки он мне сделать обещал. Человеком слова оказался, пока на складе был, попросил местного кладовщика показать стеллажи и очень хорошие детальные фотки мною выбранных позиций (самых ликвидных) для меня сделал и прислал. Если честно, я и сам не знаю, что я там ожидал такого особенного увидеть.
Ну коробки, как коробки. На них этикетки. Название товара правильное, количество коробок бьётся чётко. Данные по складу на дату Х, минус продажи с той даты по сей день, плюс поставки. Я свои бумажульки отметил, посчитал, проверил, вроде всё чики-пуки. Всё так, но почему-то шестое чувство покоя не даёт, аж ночью плохо спал.

Так оно всё путём, но нутром чую, что-то я однозначно пропустил. Что-то очень важное. Для начала исходные данные заново проверил. Вот остатки, вот приход товара на эти позиции, вот записи о продажах. Вот фотки остатков. Всё верно. Вдруг вгляделся, ба... а там на наклейках даты истечения сроков годности странные. То есть годность товара почти истекла. Как такое может быть, ведь естественно, самый старый товар должен был продаться дистрибьютору давным давно

Конечно, бывают случаи, что товар залёживается на складе. Тогда под него делают резерв на списание, но в данном случае это самые ликвидные позиции, и никакого резерва нет и в помине. Решил посмотреть, кому последние продажи были, более детально. Продавали, конечно разным дистрибьютерам, но в основом самому крупному, в том же Дели.

Ладно, копаем дальше. Мне уж самому стало интересно, охотничий азарт напал. Что за дистрибьютор, где находится, чем дышит? Нашёл договор, благо они все хранились в центральной базе данных. Большая компания, много товару обещает брать, печать, подпись. Хмммм... Что-то имя до боли знакомое, но припомнить где видал не могу.

Так, а где же находится наш славный дистрибьютор. Давай "гугль из ёр френд", выручай. Гугль штука полезная, но смотрю, глупость какая-то выходит, указывает ровно на то же здание, где у нас склад. Только у нас въезд с одной стороны, а к дистрибьютору с другой стороны. Получается комплекс один, а адреса разные. Слегка запахло жареным.

И мысль покоя не даёт, где же я это имя, что на дистрибьюторском договоре, видал раньше. Начал копаться в бумагах, ага... нашёл. Есть такая женщина, у нас работает. Правда не в Дели, а в Ченнаи, но имя совпадает на 100%. Ох, и не понравилось мне это.

Я вежливо письмецо состряпал главбуху индийскому. Дескать, "поясни дорогой наш человек, что за чертовщина. Конечно, совпадения бывают, но имя женщины, что подписывала дистрибьюторский договор и имя директора по продажам, совершенно одинаковые. Да и адреса хоть и разные, но комплекс один. И главное, на складе должен быть новый товар, а его нет, лишь старый есть. По количеству всё правильно, а по срокам давности нет. Кстати, почему резерва нет в наличии."

Говорят, век живи, век учись. Казалось бы, всё видел, но тут я впервые в карьере (да ещё несколько человек в копии) получаем покаянное письмо от главбуха, Джагдиша. А гласит оно вот что: "Не губите. Скажу всё как на духу. Не корысти для, а по приказу нашего гадкого и мерзкого Сунила, пошёл я на сей грех и обман. Женщина эта, что договор подписывала, жена самого Сунила. Она же одна из владельцев дистрибьютора. Более того, мы у дистрибьютора и в аренду помещение в Дели снимаем, и переплачиваем втридорога. Более того, он свою супружницу на директорскую должность к себе пристроил, дабы ей копеечка немалая капала. Но главный блуд хуже всех других.

По правилам товар поставляется дистрибьютору. Всё, теперь это его товар, он за него денежку должен. Стало быть и риски несёт он же. Вот только Сунил, любимую жену от подобных рисков уберёг. Как только товар у дистрибьютора "стареет", его, по приказу Сунила, тут же обновляют. То бишь перемещают обратно нам (благо это всё в одном здании, надо лишь внутренние ворота открыть), а дистрибьютору возвращается более свежий (стало быть хоть и количество на складе правильное, да товар хоть и тот, но совсем не тот). Оттого и оборачиваемость у нас в компании хреновая, ведь старый товар, у которого истечёт срок годности, продать невозможно, он никому не нужен. Его вообще по закону уничтожать надо."

Письмо это грянуло как гром среди ясного неба. Как я потом узнал, Сунил чем-то Джагдиша обидел, вот тот и такую красивую ответочку и приподнёс. Моё письмо было лишь последней каплей.

Сунила, и супругу его, ясное дело тут же уволили. С дистрибьютором тоже договор расторгли. Пришлось кучу товара в убытки списать, и все прекрасные показатели которыми так гордились, рухнули в тартарары.

Впрочем, нам с этого профиту никакого не было. Более того, Контролёр громко ругался и нас за самодеятельность нехорошими словами корил. "Какого, спрашивается, хрена суёмся без спроса куда не попадя." Кстати, поездку в Индию нам так потом и не согласовали.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

19.

Мечта сбылась.
В советское время было не так много развлечений. Одно из них – Спортлото и билеты «спринт» появились в 70-х годах. Круто! Покупаешь за 1 руб. запечатанный билетик, разрывает упаковку и …. Можно было выиграть 10000 руб. Сумма тогда сумасшедшая. Квартира стоила 5000. Иногда баловался и я. Мечтал, что повезет. Но, конечно, ничего особенного не выиграл. Так, максимум 5 руб. А в основном – ничего. Началась перестройка, жизнь забурлила. Я и забыл, про эти глупости. Да и билетики дорожали. Уже по 10, а после и по 100 руб. В начале 90-х как-то попался на пути киоск с лотереями. А я ждал человека на деловую встречу, он где-то задерживался. Дай думаю возьму билетик «спринт» . Разрываю и … О, чудо! 10.000 руб. выиграл. Я долго-долго смеялся. Дело в том, что булка хлеба стоила уже рублей 800 и начали появляться деньги в 100.000 и больше. Вот так сбылась моя мечта. А выигрыш я даже получать не пошёл. Некогда было. Отдал матери, она куда-то съездила и получила.

20.

История произошла со мной недавно, буквально 3-4 часа назад. Приехал в мебельный магазин, надо было обновить стол. Нашёл подходящий, посмотрел. Подозвал консультанта, попросил размер, она сказала "щас" и пошла куда-то к себе смотреть. Через две минуты возвращается, говорит 970х720, что было слишком много для меня. Окей, пошёл искать другой стол, поменьше. Ну вроде присмотрел, подозвал, попросил. То же самое, 970х720, хотя стол очевидно меньше на вид. Я попросил консультантку показать где она смотрит размер, она повела меня к своему компу. Смотрю, она гуглит по артикулу стол и смотрит размер картинки. Картинки, Карл! Вот откуда они таких берут?

21.

Частушки-нескадушки

Вы послухайте, робята, —
Нескладухи буду петь!
На дубу свинья пасётся, —
В бане парится медведь!

Ишь ты, поди ж ты,
Что ты говоришь ты! Э-ха!

А на еловой веточке
Выросли конфеточки!
Во бору стоит телега, —
Мягки пёрышки жуёт!

Побегу на нашу речку
И с разбегу утоплюсь!
А кому какое дело,
Куда брызги полетят!

Дайтя острую иглу, —
Я картошек напилю!
У ворот стоит корова, —
Надевает сапоги!

Карасей я второпях
Жарила немножко!
На тарелку выложила, —
Съели всю картошку!

Я готовила по книжке,
А она закрылася!
Как теперь я угадаю
Кака хуйня сварилася?!

Сидит заяц на берёзе
В алюминевых штанах!
А кому какое дело, —
Может, он медведя ждёт!

Сидит заяц на берёзе
В алюминевых штанах!
А кому какое дело, —
Может, заяц — космонавт!

Сидит заяц на берёзе
При калошах, при часах!
Я спросила: «Сколько время?»
«Не женатый, холостой!»

Сидит заяц на осине
В алюминевых трусах!
Я спросил: «Который час?»
Он ответил: «Третий час!»

На болоте, на снегу,
Укусил комар блоху!
Сидит заяц на дубу, —
Ни хуя не понимат!

На болоте, на моху,
Закусал комар блоху!
Сидит заяц на сосне, —
Думает, что он во сне!

На болоте, на моху,
Отъебал комар блоху!
Сидит заяц на берёзе, —
Умирает со смеху!

На опушке в лесу, —
Барсук с волкОм ебут лису!
Сидит заяц на пеньку, —
Помирает со смеху!

Да у меня на голове
Корова отелилася!
Да удивительный вопрос:
Как же поместилася?!

На дворе стоит арба
И подсолнухи грызёт!
А корова губы дует:
Никто замуж не берёт!

Телефонный столб женился, —
Взял телушку у попа!
Поп на это рассердился
И зарезал самовар!

Телеграфный столб женился, —
Взял иманушку у попа!
Поп за это рассердился, —
Хлоп по пузу кулаком!

Телеграфный столб женился, —
Взял овечку у попа!
Поп за это рассердился, —
Надел на хуй самовар!

Между небом и землёй
Поросёнок вился!
И нечаянно хвостом
За небо зацепился!

Прилетела птичка, села
Прямо на хуй петуху!
Петуху приятно стало, —
Он запел: кукареку!

Ёлки-палки, лес густой, —
Ходит Ваня холостой!
Ему надо влюбиться,
А потом жениться!

Да жениться — не напасть, —
За женою б не пропасть!

Запрягу комара, —
Муху — на пристяжку!
Поеду в дальние края
Искать себе милашку!

Коля, Коля, ты отколя?
Коля: «Из Америки!»
Ты на чём, Коля, приехал?
«На зелёном венике!»

У духани моего
Всё по новой моде:
Чашки, ложки — во хлеве, —
Курочки – в комоде!

У моего милёнка
Худая кобылёнка!
Она паслася при горы, —
Её заели комары!

Распортянились портянки, —
Расшинелилась шинель!
Расфуражилась фуражка, —
Разременился ремень!

Сапоги сшил из рубашки,
А рубашку из сапог!
Дом поставил из опилок, —
Вышел славный теремок!

Меня тятенька усмешил:
Cапоги с карманам сшил!
А тужурку – с каблукам, —
Чтоб за девкам не скакал!

Девки в озере купались, —
Шланг резиновый нашли!
Целый день тренировались, —
Даже в школу не пошли!

Десять лет я не женился, —
Ещё сорок не женюсь:
Девки в озере купались, —
Нагляделся — так боюсь!

Я на кареньких на санках, —
На дубовой лошади!
На босу ногу тулупчик, —
Нараспашку сапоги!

Запрягу я кошку в дрожки,
А собаку — в тарантас!
Повезу свою хорошую
Всем людям на показ!

Сотворил меня Господь,
Сам расхохотался:
«Я таких-то дураков
Творить не собирался!»

Песни петь – ноги кривые,
Плясать голос не даёт!
Я пошёл бы к тёще в гости
Да не знаю, где живёт!

Мне сказали на базаре:
Рыба ходит в сарафане!
Хватит хвастать, полно лгать:
Как она могёт шагать?

Сидит милый на заборе, —
Ковыряется в носу!
А ему кричит козуля:
«Всё равно не вылезу!»

Сидит заяц на заборе
В алюминевых штанах!
Ну кому какое дело, —
Может он медведя ждёт!

Сидит заяц на заборе
В алюминевых штанах!
А кому какое дело,
Что ширинка на болтах!

Сидит заяц на заборе
В алюминиевых штанах!
И кому какое дело, —
Может, заяц — космонавт!

Вот сижу я на заборе
В алюминевых штанах!
А кому какое дело,
Что ширинка на болтах!

Сидит заяц на заборе
В алюминевых штанах!
Дорогой товарищ Брежнев,
Я щекотки не боюсь!

Сидит дятел на пеньке,
Держит хуй в одной руке!
А кому какое дело, —
Он в обех будет держать!

Ходит тата по канату, —
Поджигателям — позор!
А в отдельных магазинах
Нет отдельной колбасы!

Ходит тата по канату, —
Поджигателям — позор!
А в районной нашей бане
Мальчик мыло проглотил!

Мы удои повышали, —
Жирность мы повысили!
Председатель был доволен
Вымечками, сисями!

Собирали урожай, —
К ноябрю управились!
Весной толком не сажали, —
Летом дурью маялись!

Мы не сеем и не пашем,
А валяем дурака!
С колокольни флагом машем, —
Разгоняем облака!

Мы не сеем, мы не пашем, —
Мы валяем дурака!
С колокольни хуем машем, —
Разгоняем облака!

«Сидит ворон на заборе
И клюёт своя нога!»
«Что поёшь, Хаба?»
«Русская коробочка!»

Парни вилами поели, —
Измарали вилы!
А не пора ли, господа,
Нам закончить чепуху?!

Нескладухи все я спела
И сажуся в решето!
До свиданья, до свиданья,
Может, встретимся ещё!

Ишь ты, поди ж ты, —
Может, встретимся ещё!

Ишь ты, поди ж ты, —
Скоро встретимся ещё!

До свиданья, до свиданья,
До свиданья три разА,
А ещё раз до свиданья, —
Ваши добрые глаза!

До свиданья, до свиданья,
До свиданья три разА,
А ещё раз до свиданья, —
Ваши карие глаза!

22.

Поход на Москву

Жил-был один мужичок, собою неказист, да и немолод уже. Посещал он однажды Москву по какой-то ерунде и возвращался домой на поезде. И соседка сразу ему знакомой показалась, заговорили — бог ты мой! — лет двадцать назад играли они вместе в оркестре при ДК связи, как тогда шутили — «половой». Мужичок тромбонистом служил, а дама эта на флейте играла и считалась первая красавица. Многие оркестранты в её сторону неровно дышало и сам дирижёр подмигивал. Мужичок тогда лишь поглядывал сквозь смычки, любовался, ну и фантазировал малость. У него на тот момент дома всякие семейные обстоятельства были, да и шансов за собой не видел. Сейчас даже удивился, что соседка его признала.
А разговор замечательно пошёл. И оркестр вспомнили, и про жизнь поговорили, и про то, как она выглядит замечательно. Время и станции летели незаметно, под конец устали, молчали вместе — уютно было, хорошо.
На вокзале её сестра встречала, за город ехать, на семейный юбилей. Обменялись на прощанье телефонами. Решился в щёку поцеловать, наклонился. Вдруг то ли мяукнул кто, то ли специально — но обернулась она, и поцелуй прямо в губы пришёлся и продлился некоторое время, даже, быть может, секунды три. Забилось у мужичка сердце, как давно уже не билось, пульс не сосчитать. Дошёл он до своего дома на дрожащих коленях, выпил водки и послал эсэмэску такого содержания: «Встретимся в Москве как-нибудь?». Положил телефон на столик, к окну подошел, под занавеску пролез и сильно-сильно лбом к холодному стеклу прижался. Слышит — пимс! — ответ пришёл. Кинулся обратно, чуть занавеску не сорвал. Читает: «Будешь в Москве — заходи». И адрес. Мужичок крякнул и присел на диван. Самая красивая женщина в его жизни хотела видеть его в Москве, хотела видеть его, хотела его, хотела!
Всю ночь мужичок не спал, составлял планы, бегал на себя в зеркало смотреть. Решил так — поспешишь, людей насмешишь. Поутру первым делом пошёл в банк и снял досрочно деньги с депозита, потерял проценты. Потом записался к зубному — вставлять коронки и лечить кариес. Книжку купил про здоровое питание и две огромные гантели. Твердо решил мужичок к Москве подготовиться. Чтобы женщину не разочаровать и самому не опростоволоситься.
Лифт не вызвал, гантели наверх по лестнице тащил. К шестому своему этажу приполз со звёздочками в глазах и сердцем во рту. Понял, что тяжело будет. Но не огорчился ни капли.
Началась у мужичка новая жизнь. По телевизору сериалы про любовь смотрит, на которые раньше только плевался. Забыл про хлеб и картошку, жирное и солёное, а на ночь и вовсе не ест. Утром и вечером гантели тягает да приседания делает. Лифтом нигде не пользуется, через день зубного посещает. На работу пешком ходит, в обед кефир пьет. Первые дни самые тяжелые были. Связки болели, и есть по ночам хотелось жутко, как уснёшь — завтрак снится, проснёшься, а всё ещё ночь.
Ко второй неделе заметно полегчало. На шестой этаж вбежал — и ничего, нормально. В помощь гантелям тренажер купил, собрал, посередине единственной комнаты поставил — другого места не было. Да и не надо. Стал мужичок привыкать к новой жизни. А ещё журнал читать про мужское здоровье и пару раз в неделю на шлюхах тренироваться. Поскольку по части интимных дел были у мужичка сомнения на свой счет. Шлюхи поначалу удивлялись, но соглашались помочь и вели себя как порядочные женщины. По окончанию мужичок разбор полётов проводил — что правильно сделал, что неправильно, и первое время даже записывал ответы.
И мечтал мужичок, сильно мечтал. На тренажере, на шлюхе и даже у зубного. Думал он о той женщине постоянно. Воображал себя с нею. На работе бурчать начали, что от него толку никакого не стало, опять же линолеум пропал, десять рулонов. После голодных лет мужичок себе подобного не позволял, разве что по мелочи, а тут как-то все сошлось. В результате поругался с директрисой, пришлось на отпуск написать. Отгуляю, думает мужичок, а потом и вовсе уволюсь, пусть поищет себе завхоза. Может, вскоре вообще в Москву перееду, работу там найду с зарплатой поболее. А квартиру сдам — отличная прибавка! Хотя на такую женщину денег еще больше надо. Ну так вспомню молодость, залабаю на костыле, Москва город большой, каждый день похороны. И погрузился мужичок в воспоминания о дважды краснознаменном оркестре округа, заулыбался, а закончив, поднял верх палец и сказал вслух: «Ни чета нынешним!»
К концу месяца живот заметно убавился, а плечи стали шире на размер, чему мужичок сам изрядно удивился. И самочувствие было как никогда. Потренировавшись, напрягал мускулы и чувствовал себя как артист из одного кино, просто вылитый, особенно если в зеркало не смотреть.
Пора в столицу ехать. С новыми зубами. Тем более что ждать уже никакой мочи нет. И вот составляет мужичок эсэмэску на заветный номер. В таком ключе, что как бы собираюсь в столицу по важным делам, но не прочь и посетить хорошую знакомую, поужинать вместе. Ответ пришел быстро: «Если речь только про ужин, то можешь и не приезжать».
Мужичок подпрыгнул и затряс сжатыми от радости кулаками, перечитал ещё раз и ещё — как от этих слов веяло ароматом жаждущий его женщины, такой далекой и близкой одновременно!
В Москву, в Москву, скорее! Забрал брюки из химчистки, сложил рубашки в чемоданчик и тут же решил чемодан не брать, ну куда же это в гости с чемоданом, сбегал в аптеку, купил презервативов и всяких подсказанных шлюхами полезных гелей. Размышлял, куда их положить, чтобы как-то поизящнее достать в нужный момент, придумал из подарочной бумаги сделать кулечек и бантиком обвязать. Сюрприз! Положил на стол, любовался, считал минуты до поезда.
Выйдя из дома, не мог вспомнить, закрыл квартиру или нет, пошёл уже было обратно, вспомнил, что точно закрыл, а паспорт взял? Да вот же он. Всё на месте: и паспорт, и билет; скорее в поезд, в самый медленный поезд на свете.
Под стук колес неожиданно уснул, тоже от волнения, видимо. Проснулся, купил кофе у разносчицы, выпил без сахара, вот уже и приехали.
Москва, всегда такая холодная и неприветливая, нынче стала будто праздничная, ни мокрой грязи, ни мрачных рож. Такси мужичок взял, чуть отойдя от вокзала, — сэкономил слегка. Пригодятся еще деньги-то. Назвал адрес, но перед этим попросил к ближайшему в том районе приличному магазину подвезти, где деликатесы и водка непаленая.
Таксист кивнул, не прекращая с кем-то говорить на незнакомом языке. Ехали не так уж и долго, на удивление, хотя смеркалось, город замедлялся и гудел в пробках.
— Магазин, — сказал таксист, на секунду прервавшись.
— Подождёте меня? — спросил мужичок, протягивая деньги.
Таксист кивнул.
В магазине и вправду было много деликатесов, таких дорогих, что цену указывали за пятьдесят грамм. Мужичок взял колбасы трёх видов, сыра и рыбки соленой. Замахнулся было на черную икру, но в последний момент смалодушничал (да и не до икры будет!), взял красной. Зато водку выбрал самую лучшую, а также вина французского две бутылки и шампанское «Князь Голицин». Походив еще, добавил в корзинку сок, ликер и свежий ананас.
Расплатился, вышел. Таксист уехал, не дождался, гад нерусский. Куда идти, где это? Подсказали, что рядом. Через полчаса ходьбы устал от московского «рядом», поставил пакеты, отдышался. Отправил эсэмэску: «Уже иду!» Получив ответ: «Ко мне?» — обрадовался и поцеловал «самсунг» в экранчик. С новыми силами тронулся в путь, вышел вскоре на нужную улицу, начал дома отсчитывать.
«Чёрт!!! Забыл! — скривился вдруг мужичок. — Сюрприз-то, кулёчек с бантиком, так и остался на столе! Вот напасть…»
— А где тут презервативы? — начал спрашивать у прохожих. — То есть… это… аптека?
— Рядом, — ответили.
Мужичок вздохнул, написал эсэмэску: «Буду через полчаса». Пимс! Пришёл ответ: «Других планов у меня на сегодня не было».
Мужичку стало ой как неудобно, на него надеются, а он тут… И ни одной машины не видно. Улицы узкие, дома невысокие, как будто и не Москва совсем. Где же аптека, где крестик? Может, сумки с едой оставить пока? Да кому ж их тут оставишь.
Аптека нашлась в длинном дворе, к счастью, ещё работала. Купив всего и побольше, мужичок тронулся в обратный пусть. Пакеты с продуктами оттягивали руки, перекладывал как-то, старался не останавливаться и не сбиться с пути.
Уфф! Пришел наконец-то. В домофон тыкает — палец дрожит. Пипикнуло, открыли. Поднялся на второй этаж, потянул приоткрытую дверь. Вошел.
Всё как в мечтах. Уютно, тепло, коврик круглый, пальто на вешалке, зеркало. И она. Так близко! Несусветно красивая, домашняя. Стоит, чуть наклонив голову, смотрит на него, как будто с вопросом каким.
Мужичок плечи расправил.
— Здравствуй!
— Ну, здравствуй. Какими судьбами?
— Я… это… — начал было мужичок, а сам поставил сумки на коврик, шагнул к ней, обнял изо всех сил и целовать, целовать!
— Да что же это! Прекратите! Стоп! Стоп! — вдруг закричала она, вырываясь, уперлась руками ему в грудь. — Отпустите меня, отпустите, что происходит?! Пусти!
— Да как же?! — опешил мужичок, отступив. — Я же к тебе приехал, вот, ждал…
— Что за наглость такая, что вы себя позволяете!
— Мне уйти, что ли? — глухо спросил мужичок, не веря происходящему.
— Оставьте меня в покое! — прокричала она, отвернулась к зеркалу и заплакала.
Пришибленный, растерянный мужичок чуть было не бросился к ней снова, зашатался, замычал, схватив себя за голову. Наклонился, выдернул водку из пакета, толкнул дверь и бросился вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, сорвал пробку и залпом впустил в себя полбутылки. Пошёл, шатаясь, по холодной улице, остановился, вытер слезы рукавом, ещё выпил, снова побрёл, у фонаря присел, допил, что осталось, закрыл глаза руками. Сидел долго.
— Мужик, тебе куда? — жёлтое такси подъехало почти вплотную.
Мужичок очнулся. Поднялся с трудом, но в машину сел уже уверенно.
— К девкам! — сказал громко.
— На точку, что ли? — переспросил таксист.
— Не знаю, чтоб покрасивее и чтоб выпить!
— Тогда в клуб?
— Валяй в клуб.
Машинка понеслась по ночным московским улицам, таксист что-то рассказывал, мужичок не слушал, шептал всё — как же так, как же? А может, из-за икры? Черную надо было брать. С ананасом.
— Черную с ананасом! — повторил он громко.
— Сейчас уже всё будет. Уже подъезжаем, — отозвался водитель. — А я им объясняю, претензии ко мне может предъявлять только погибший, а остальные вообще никто и ни при чём! С вас косарь.
Вывеска над большой железной дверью нервно светилась красным. Мужичок слова иностранного не разобрал, нажал кнопку.
В клубе мигало и громыхало, ходили полуголые девицы со строгими лицами. Пройдя контроль, мужичок заплатил за отдельную кабинку, заказал сухариков и водки, которую тут же выпил и заказал еще. Посидел, согрелся, стало чуть легче. Глаза привыкли к мельканию, стало видно, что девицы по очереди поднимались на сцену с шестом и танцевали там, снимая последнее. А потом обходили по очереди кабинки. Заходили и к мужичку. Каждую он спрашивал, как зовут, предлагал деньги за секс и получал отказ. Согласилась только самая страшная, которую и на сцену-то не пускали. Себя оценила в пятнадцать тысяч с НДС. Мужичок засомневался. Видя его колебания, находчиво предложила другое — за пять тысяч рассказать, как можно весь стриптиз-клуб поиметь. Получив сумму, объяснила: если ещё пять тысяч дать охраннику, то получишь ключи от квартиры в доме напротив, откуда по телефону звонишь в клуб и вызываешь кого хочешь, хоть танцовщицу, хоть официантку. Мужичок страшную поблагодарил, допил залпом водку и оплатил счет, морщась от дороговизны.
С охранником говорить было трудно, язык заплетался. Но справился. И на улицу сам вышел, и квартиру нужную нашел. Поискал водки — нету, нашёл телефон, снял трубку, попал сразу в клуб.
Из трубки громко играла музыка.
— Мне бы Свету, Свету бы, — прошамкал мужичок в музыку. Света, пухловатая блондинка, ему больше других понравилась. Но вместо «Светы» выходило какое-то «све-све-све».
— Вы что, всех хотите? Всех? — спрашивали из трубки.
— Да не всех, а Свету! — сердился мужичок, но выходило всё равно «све» да «све».
На том конце убедились в том, что сразу всех хочет, всех и повели. Дверь открылась, и в квартирку начали заходить официантки и танцовщицы, включая страшную. Мужичок перепугался, зашипел: «Да вы издеваетесь? Издеваетесь?» Выходило невнятно. Входящие подобрали знакомое слово, близкое по звучанию, получилось — «раздевайтесь». Первые стали раздеваться, спрашивать друг у друга, куда вещи складывать, не на кровать же. Раздетых одетые подпирают, те мужичка теснят. Он давай их руками отталкивать, вещи выкидывать, кричит: «Администратора сюда, министра-то-ра-ра» — слово длинное и для трезвой головы. Пришедшие поняли, что клиент в отказке и требует министра. Осудили, уходя. Совсем, сказали, с ума сошёл, но министра, даже двух, обещали тут же прислать.
Дверь за девушками и захлопнуться не успела, как вошли двое охранников в чёрных костюмах, схватили мужичка за подмышки, прижали к стенке и предложили оплатить всё беспокойство. Сумму назвали дикую.
Мужичок перепугался. Объяснить ничего не может, бумажник показывает, где всего двадцать тысяч осталось. Охранники ему — а вон у тебя карточка есть, в долларах, сейчас к банкомату ночному поедем! Мужичок головой крутит, дескать, нельзя, курс высокий, высокий курс, охранникам слышится: «Выкуси». Ах выкуси, да мы сейчас тебя по стенке размажем! И давай мужичка возить по обоям верх-вниз.
То ли согревшись от этих фрикций, то ли от всего выпитого и пережитого мужичок отключился, обмяк и, будучи отпущен на пол, захрапел...
Охранники выругались, взяли все деньги из кошелька и стали дальше по карманам шарить. Нашли пять пачек презервативов, паспорт, ключи и визитку начальника департамента контрразведки полковника Кожемякина А. М. Покрутив визитку, парни переглянулись, вернули в кошелек пять тысяч — чтоб не серчал, затем вытащили мужичка на лестницу, приложили к тёплой батарее и ушли.
Часов через шесть мужичок наполовину проснулся, выполз на утреннюю московскую улицу, поморщился на свет, остановил частника и поехал на вокзал.
Первым делом купил билет, затем пошёл пиво пить. Нашёл где подешевле, к пиву взял сосиску, огурец и большой кусок черного хлеба. Ел с удовольствием. Месяц так вкусно не ел. Потом взял еще кружку и, похлопывая себя по животу, уселся поудобнее на замызганном диванчике. Продавщица за стойкой ему улыбнулась, он — ей. Зевнул и подумал, что в целом неплохо съездил в Москву. А то ведь дома всё провинциально, обыденно, а тут, как ни крути, столица, интересно можно отдохнуть. Поиздержался сильно, конечно. Но будет чего вспомнить. Да и здоровье в целом подтянул. Когда б еще за зубы взялся — никогда бы.
И тут — пимс! — эсэмэска приходит. Удивился, читает: «Почему ты ушёл так быстро?» Хлопнул тут мужичок ладонью по коленке, вытянул губы и сказал: «Пфффффффф…»

(С)СергейОК

23.

Оратория для Теплоприбора

Теплоприбор - это название нашего завода. Приборы у нас делали не то что тёплые, а прямо скажем, горячие, с инфракрасным наведением. Танковую броню на полигоне прожигали как бумажный лист. Я там после армии работал в столярном цеху, плотником. Без плотника ни один завод не обойдётся, без разницы, какие там делают ракеты - тактические, МБР, земля-земля, земля-воздух, или противокорабельные.
Самый главный инструмент у плотника какой? Сейчас скажете что пила или рубанок. А ни фига! Главный инструмент – гвоздодёр. Только не тот что в виде ломика, а такой, у которого с одной стороны боёк как у молотка, а с другой рожки загнутые. Я его из руки не выпускал. А если не в руке, значит в кармане. Теперь понятно, откуда у меня погоняло?
Отец у меня баянист, на пенсии. Всю жизнь проработал в музыкальной школе, детишек учил на баяне. Ну и я, понятно, с детства меха растягивал. С музыкой жить завсегда легче чем без музыки. Я и в школе всегда, и служилось мне нормально, потому что баянист - он и в армии человек необходимый, и на заводе тоже постоянно в самодеятельности. Это теперь она никому не нужна, а тогда самодеятельность - это было большое партийное, государственное дело. Чтобы рабочие не водку жрали, а росли над собой, как в кино один кент сказал.
Короче, как какой праздник, я на сцене с баяном. Баян у меня готово-выборный, голосистый. Юпитер, кто понимает. Играл я всегда по слуху, это у меня от бати. Ноты читать он меня, правда, тоже научил. Ну, для начальства и для парткома мы играли всякую муру, как мы её называли, «патриотику». А для себя, у нас инженер по ТБ, Бенедикт Райнер, из бывших поволжских немцев, приучил нас к джазу.
Бенедикт - трубач. Не просто трубач, а редкостный, таких больше не слышал. Он нам на репетиции притаскивал ноты, а чаще магнитофонные ленты. Короче, Луи Армстронг, Диззи Гиллеспи, Чет Бейкер, кто понимает. Мы снимали партии, разучивали, времени не жалели. Моя партия, была, понятное дело, органная. А чё, баян это ж тот же орган, только ручной. Короче, у них Хаммонд с колонкой Лесли, кто понимает, а у меня - Юпитер без микрофона. И кстати, звучало не сказать чтобы хуже.
Но вот однажды наш секретарь парткома пришёл к нам на репетицию и приволок какую-то папку, а там ноты и текстовки. Говорит, к ноябрьским праздникам надо это выучить и подыграть заводскому хору. Оратория называется «Пафос революции». Кто композитор, вспомнить уже не могу. Точно знаю что не Шнейдерман. Но если забудешь и потом хочешь вспомнить, то обязательно вспоминается Шнейдерман. Мистика какая-то!
У нашего секретаря парткома два голоса - обыкновенный и партийный. Наверное и регистровые переключатели есть, с одного тембра на другой, как у меня на баяне. Короче, он переключил регистр на партийный голос и говорит - значит так! Кровь из носу, но чтоб на праздничном концерте оратория прозвучала со сцены. Из обкома партии инструктора пришлют по части самодеятельности. Потому что это серьёзное партийное дело, эта оратория. Потом подумал, переключил голос с партийного опять на обыкновенный и говорит, не подведите, мужики!
Вот только одна загвоздочка. Нет в этой оратории партии баяна. И органа нет. И пришлось мне выступать в новом для себя амплуа. А когда такое происходит, то первый раз непременно облажаешься. Это как закон. Ну, короче, разучили мы эту хрень, стою я на сцене вместе с симфонической группой и хором, и передо мной малая оркестровая тарелка на треноге. Тарелка новенькая, блестит как котовы яйца. И всего делов - мне на ней в середине коды тремоло сделать специальной колотушкой. Ну, это палка такая с круглым фетровым наконечником.
Ну вот, симфоническая группа уже настраивается. Я тоже колотушку взял, хотел ещё разок порепетировать моё тремоло, и тут подскакивает ко мне наш дирижёр, юркий такой мужичонка, с виду как пацан, хотя по возрасту уже давно на пенсии. Флид Абрам Моисеевич, освобождённый профкомовский работник. Он только самодеятельностью и занимался. Хоровик и дирижёр. Тогда на каждом заводе такая должность была.
И говорит, Лёха Митрошников, зараза, заболел. Небось запил. Где мужское сопрано взять? Надо в коде пропеть речитатив, акапелла. Давай ты, больше некому, у хористов там аккорд на шесть тактов, на вот держи ноты и текстовку. Потому что сопрано только у тебя. А я и правда верха беру легко, не хуже чем Роберт Плант.
Ну короче, я колотушку куда-то засунул, взял в руки ноты, текстовку сразу выучил чтобы потом не заглядывать. А так у меня до самой коды - пауза. Ну ладно, отстоял я всю пьесу. Ну вот, слава яйцам, уже и кода. Хористы взяли аккорд. Значит мой выход. И я пою с выражением:
Павших борцов мы земле предаём
Скоро уже заколотят гробы
И полетят в вечереющем воздухе
Нежные чистые ВЗМАХИ трубы
спел я. А нужно было – не взмахи, конечно, а ЗВУКИ, ясен пень...
А почему взмахи, я объясню. Дело в том что когда Бенедикт лабал Луи Армстронга, он своей трубой на все стороны махал, как поп кадилом. Говорит что у Майлса Дейвиса так научился. Но не в этом дело, а в том что в зале народ ржать начал. А дело-то серьёзное, партийное.
И тут мне надо сделать тремоло на оркестровой тарелке, а колотушка моя как сквозь землю провалилась. Ну я конечно не растерялся, вынул из кармана железную открывашку для пива, и у меня вышло такое тремоло, что я едва не оглох. Жуткий медный грохот со звоном на весь театр. Колосники, блин, чуть не попадали. Ну я же сказал, новый инструмент, незнакомый, обязательно первый раз облажаешься. Это как закон!
И в этом месте у Бенедикта сразу идёт соло на трубе на шесть тактов и на последней ноте фермата до «пока не растает». Ну то есть, должно было быть соло... Бенедикт, конечно, трубач от Бога, но он ведь тоже человек. А человек слаб, и от смеха, который до слёз, у него во рту слюни происходят. Короче, Бенедикт напускал слюней в мундштук, кто понимает, и вместо трагических нот с оптимистической концовкой у него вышло какое-то собачье хрюканье, совершенно аполитичное.
Зрители от всего этого согнулись пополам, и просто подыхают от смеха. Абрам Моисеевич, посмотрел на Бенедикта, а у него вся морда в соплях, потом выщурился на меня и как рявкнет во всю еврейскую глотку: "Сука, Гвоздодёр! Убью на...!” и метнул в меня свою палочку как ниндзя. А эту палочку ему Серёга Пантелеев выточил из титанового прутка, который идёт на крепления ракетного двигателя. Летела она со свистом через всю сцену прямо мне в глаз. Если бы я не отдёрнул голову миллиметров на триста влево, быть бы мне Моше Даяном.
Как писало солнце русской поэзии, "кинжалом я владею, я близ Кавказа рождена". Только я думаю, у Моисеича не Кавказ, а совсем другая география. Если бы он кинжал метнул, это одно, а убить человека влёт дирижёрской палочкой - такому только на зоне можно научиться. Короче, после покушения на мою жизнь я окончательно потерял сознание, встал и сделал поклон зрителям. Рефлекс, наверное. А зритель чё? Ему кланяются, он аплодирует. Тоже рефлекс. У людей вся жизнь на рефлексах построена. Короче, устроили мне зрители овацию.
Моисеич ко мне подскочил и трясёт меня как грушу. "Ты! Ты... Ты, блять, залупа с отворотом! Обосрал мне весь концерт! Блять! Лажовщик!" Рядом с ним микрофон включённый, а он его видит конечно, но никак не может остановиться орать в силу своего горячего ближневосточного темперамента.
Народ, понятно, уже просто корчится в судорогах и со стульев сползает. Это при том, что дело-то серьёзное, партийное. А тут такая идеологическая диверсия прямо со сцены. Хор на сцене уже чуть все скамейки не обоссал, а только без занавеса уйти нельзя. Они шипят, Володька, сука, занавес давай!
А у Володьки Дрёмова, машиниста сцены, от смеха случилась в руках судорога, пульт из руки выпал и закатился глубоко в щель между стеной и фальшполом. Володька его тянет за кабель, а он, сука, застрял в щели намертво. А без пульта занавес - дрова. Хороший антрактно-раздвижной занавес из лилового бархата, гордость театра.
Хор ещё минуты три постоял, а потом по одному, по двое со сцены утёк, пригибаясь под светом софитов как под пулями. Очень он интересный, этот сгибательный рефлекс. Наверное у человека уже где-то в подсознании, что если в тебя прожекторами светят, то того и гляди из зенитки обстреляют.
Моисеич оторвал мне половину пуговиц на концертной рубахе из реквизита и успокоился. Потом схватился за сердце, вынул из кармана валидол, положил под язык и уполз за кулисы. Я за ним, успокаивать, жалко же старика. А он уселся на корточки в уголке рядом с театральным стулом и матерится тихонько себе на идише. А выражение глаз такое, что я сразу понял, что правду про него говорят, что он ещё на сталинской зоне зэковским оркестром дирижировал. Бенедикт сливные клапаны свинтил, сопли из трубы вытряхивает, и тоже матерится, правда по-русски.
Вот такая получилась, блять, оратория...
А эту хренову колотушку я потом нашёл сразу после концерта. Я же её просто в другой карман засунул. Как гвоздодёр обычно запихиваю в карман плотницких штанов, так и её запихал. На рефлексе. Это всё потому что Моисеич прибежал с этим речитативом и умолял выручить. А потом чуть не убил. Ну подумаешь, ну налажал в коде. Сам как будто никогда на концертах не лажался... А может и правда не лажался, поэтому и на зоне выжил.
Речитатив ещё этот, про гробы с падшими борцами. Я же не певец, а плотник! Я все четыре такта пока его пел, только и представлял, как я хожу и крышки к тем гробам приколачиваю. Там же надо ещё заранее отверстие накернить под гвоздь, и гвоздь как следует наживить, чтобы он в середину доски пошёл и край гроба не отщепил. Мало я как будто этих гробов позаколачивал.
Завод большой, заводские часто помирают, и семейники ихние тоже. И каждый раз как их от завода хоронят, меня или ещё кого-то из плотников отдел кадров снимает с цеха и гонит на кладбище, крышку забить, ну и вообще присмотреть за гробом. А то на кладбище всякое случается.
В столярном цеху любую мебель можно изготовить, хотя бы и гроб. Гробы мы делаем для своих крепкие, удобные. Только декоративные ручки больше не ставим, после того как пару раз какое-то мудачьё пыталось за них гроб поднять. Один раз учудили таки, перевернули гроб кверх тормашками. Покойнику-то ничего, а одному из этих дуралеев ногу сломало.
Оратория для нас, конечно, даром не прошла. Остались мы из-за неё все без премии. И без квартальной и без годовой. Обком партии постарался. Абрама Моисеевича заставили объяснительную писать в обком партии, потом ещё мурыжили в первом отделе, хорошо хоть, не уволили. Секретарю парткома - выговор по партийной линии с занесением в учётную карточку. Он после этого свой партийный голос напрочь потерял, стал говорить по-человечески.
А Бенедикт с тех пор перестал махать трубой как Майлс Дейвис. Отучили, блять. У него от этого и манера игры изменилась. Он как-то ровнее стал играть, спокойнее. А техники от этого только прибавилось, и выразительности тоже. Он потом ещё и флюгельгорн освоил и стал лабать Чака Манджони один в один. Лучше даже!
А, да! Вспомнил я всё-таки фамилию того композитора. Ну, который нашу ораторию сочинил. Даже его имя и отчество вспомнил. Шейнкман! Эфраим Григорьевич Шейнкман. Я же говорил, что не Шнейдерман!

24.

Токарь собирается домой после рабочего дня. К нему подходит начальник: - Ты куда намылился, Петрович? На часах 17:40, рабочий день ещё не закончился! Петрович спокойным тоном объясняет: - Мне же надо собраться перед уходом. Пока инструмент маслом протру, пока на место всё разложу, пока станок почищу, пока руки помою - вот тут-то уже и шесть. - Ты неправ, Петрович! Вот я, например, начинаю собираться домой ровно в шесть ноль-ноль! - А чего тебе собираться-то, рот закрыл, да пошёл.

25.

Собираюсь на работу. Времени – шесть утра солнце только-только показалось. Выхожу из дома, закуриваю сигарету. Пока курил, протёр стёкла машины от росы. Сел за руль, только собрался заводить – как слышу крик:
-Женя, стой! Подожди, не заводи!!!
Что за ...? Смотрю, соседка ко мне бежит. Ну, не то чтобы прямо так бежит, ей уже хорошо за 60 было, с сердцем плохо, но двигается с максимально возможной для себя скоростью.
-Что случилось? спрашиваю.
-Подожди! говорит запыхавшаяся соседка, опираясь на крышу машины. -Я тебя минут 10 дожидаясь. Подними капот.
-Зачем?
-Подними, сейчас сам всё поймёшь.
Ладно, поднимаю. Всё вроде нормально, как вдруг слышу ти-ихое такое мя-ау! Смотрю – сидит! Прямо на валу возле ремня. Как представил себе, что было бы, не подоспей соседка вовремя… Чумазый, блохастый, тощий – в чём душа держится! Но, посмотрев в эти глазёнки я понял, что просто так вытащить его наружу и оставить на асфальте я не смогу. Взял находку, закрыл машину и пошёл домой.
Моя жена идёт на работу позже, и поэтому, когда я вернулся, она была ещё дома. Увидев меня, спрашивает:
-Что случилось? Что-то забыл?
Затем, опуская взгляд на мои руки, заявляет:
-Ага, понятно! Не иначе как Дядя Фёдор кота в дом притащил! Верни, где взял!
Я ей: -Кать, ты чего? Куда я его дену? Он же сдохнет на улице!
И ещё минут пять в том же духе, пока жена не ушла.
На работу я не пошёл, позвонил и попросил отгул. Напоил малыша тёплым молоком, искупал, и пока он дрых у меня на руках, искал инфу в интернете, как ухаживать за двухмесячным котёнком. Возни было много, кошатники не дадут соврать.

…Вот так у нас появилась наглая рыжая морда Чемберлен, или, по-семейному, Чёма.

Катя поначалу воротила нос, но когда обратила внимание, что тараканов в квартире стало заметно меньше, стала проникаться симпатией к хвостатому, а через год уже души в нём не чаяла, поскольку вслед за тараканами исчезли и мыши, которых она боялась до обмороков, причём в буквальном смысле. Правда, стали появляться тушки задушенных голубей и реже воробьёв, но тут уж ничего не поделаешь, природа… Кстати, из-за Чёмы у нас в подъезде, как ни странно, сильно увеличилась популяция комаров, но это я потом понял, почему. Дело в том, что их с аппетитом жрали ящерицы, на которых с недавнего времени стал охотиться Чёма. Сколько раз я видел их без хвоста, или с хвостом отросшим наполовину. Но, как я уже говорил, ругать бесполезно, да мы и не ругали. Мы же понимали, что его помойная душа требует пампасов, приключений и добычи.

Как-то сидим мы с женой вечером, смотрим ящик, как вдруг – звонок в дверь. Открываю – стоит сосед по площадке с каким-то пакетом.
-Привет, Жека! У меня тут кило осетрины для вашего кота!
-???
-Да тут понимаешь какое дело. Знаешь же ту больную на голову бабу, с не менее больной на голову лайкой?
-Ну да, знаю.
-Так вот. Идём мы с дочкой из садика, а эта псина, без поводка, без намордника, круги нарезает.
-А хозяйка?
-Да ты слушай. Моя вина, не доглядел. Дочка чуть отошла, оступилась, упала на попу и в крик. Я к ней, но вижу, что и собака тоже к ней приспустила, и явно не поиграть. Чувствую, не успею раньше собаки, и тут между ними твой кот встал. Откуда только взялся? Как из-под земли возник, ей Б-гу! Собака замерла на секунду, и на него, а он, прикинь, вцепился передними лапами ей в морду, а задними – всё брюхо распахал, меньше чем за секунду! Собака наутёк, кот за ней, гнал её до конца улицы!
-Да, дела… Ладно, давай, заскакивай в выходные, отметим второй день рождения твоей дочери!
-Замётано!
И отдаёт мне пакет. Я говорю:
-Не сомневайся, всё Чёмке отдадим.
Возвращаюсь домой. Настоящий Герой валяется на диване, жмурится от удовольствия под ласковой Катиной рукой и мурчит, как будто и не было ничего. А я стою глядя на это всё, и думаю: а ведь не закури я тогда, опоздай соседка хоть на несколько секунд…
На следующее утро хозяйка лайки поджидала меня на парковке. Увидев меня, стала размахивать какими-то бумажками, орать, сколько я ей теперь должен за ветеринара, и что моего бешеного кота надо утопить… На крики выбежала Катька. По-моему, в этот момент от неё можно было бы запитать весь микрорайон, только провода подсоедини. Она такого морозу напустила на эту дуру! Так популярно объяснила хозяйке лайки, по какому назначению она может эти бумажки использовать, что та ретировалась моментом, как ниндзя. Вот она есть, моргнул - и нет никого!
-Ладно, - говорю, -иди домой, а то на работу опоздаешь…

…Как-то вечером я сидел за столом и пил чай перед телевизором, а Катя за компом. Обычно она отдыхает раскладывая свой любимый пасьянс Паук на 4 масти. Кстати, у вас получалось когда-нибудь его разложить? У меня - ни разу, а для неё это отдых! Издалека вижу, что на мониторе какая-то другая картинка, не пасьянс. Спрашиваю:
-Что делаешь?
-Читаю, что пишут.
-Ка-ать, ну вот ёлки-палки, целый день не виделись, а ты всякую фигню в соцсетях читаешь!
-Женя, вот послушай. Опять этой, с лайкой, всё не так. Птиц, видите ли, бродячие кошки поизвели! А то, что крыс и мышей почти не осталось, это благодаря кому? Пушкину?
-Да оставь ты эту убогую!
Я подошёл к жене и приобнял.
-Ты же знаешь, что они чувствуют то же самое, что и ты,- сказал я, кладя руку на её уже заметный живот.
-А мне боязно немного,- говорит Катя. -Со мной работает одна женщина, у неё тоже близнецы, так она всякие ужасы рассказывает! Говорит, что Б-г родителей близнецами наказывает за что-то!
-Да что она понимает! У нас же Чёма! Помнишь, как он насмерть встал за соседскую девчушку, которая его ещё постоянно за хвост таскала? Не переживай. Помнишь, как в песне:

И ползли по норам ночные крысы твоих невзгод,
Если в лунный луч выходил корабельный кот.*

-Да уж... Кот у нас, хоть и не корабельный, но полосатое пальто у него имеется! -сказала Катя, и улыбнулась.

*Здесь приведён фрагмент песни автора-исполнителя Олега Медведева "Корабельный кот".

26.

Был у нас в конце 90-х ризеншнауцер по прозвищу "Пёс-пылесос". Почему пылесос - потому что любая еда, оказавшаяся в его досягаемости и не под контролем, мгновенно исчезала в его брюхе. Жрал он всё. Вернее так - ВСЁ. Пустая овсянка, от которой "нормальные-то собаки" нос воротят, пожиралась с огромной скоростью. Если в момент пожирания потрогать его за бока, то пожиралась с рычанием на выдохе, хрипом на вдохе, и непрерывным чавканьем. Очень любил картофельные очистки. Шкурки от бананов тоже ел, но сначала брал их передними зубами, мелко-мелко тряс, потом съедал (наверное, инстинкт требовал сначала стряхнуть муравьёв с тропического лакомства). Яблоки (в том числе огрызки) - только в путь. Однажды из холодильника выпал лимон - так он его схватил, и не отдавал, с рычанием отворачивал морду. Стоило, проходя по коридору, задеть его миску (она стояла на металлической подставке под рост пса, это посоветовали в собаководстве, чтобы приучался шею вверх тянуть, для красивой позы на выставках) - сразу прибегал. Слово "печененка", произнесённое самым тихим шёпотом, было магическим заклинанием призыва пса из любого дальнего угла.
Но:
Если сказать ему "Дай" - он отдавал любую мясную кость. Правда, пристально наблюдал, и ждал, когда вернут. Если сказать ему "Нельзя" - можно было положить ему пресловутую печененку на нос, и он сидел и держал её на носу. Правда, дрожал от возбуждения и косил на неё глазами. Когда разрешали её взять, печененка просто исчезала с коротким "чав" - движение морды было невозможно уловить.
А всего-то в щенячестве пару раз мисочку убрали, когда он есть отказался, мол, невкусно. До этого был дог (благороднейших кровей), которого накормить было сущим мучением. Попробовали способ, называется...
Но это была предыстория. История же вот она:
Купили на оптовой базе коробку замороженных куриных окорочков, тех самых "Ножек Буша". Тогда они были ходовым товаром. Пятнадцать, что ли, килограммов. Принесли домой, поставили в коридоре, чтобы слегка разморозились. На всякий случай сказали псу, что нельзя, и куда-то ушли примерно на час.
Возвращаемся - а пёс коробку разодрал и сожрал, как выяснилось позже, четырнадцать мороженных (прямо во льду) окорочков, и как раз принялся за пятнадцатый. Поняв, что попался на горячем (вернее, холодном), ризен выронил недоеденный окорочок и принял очень-очень виноватый вид. Стоически принял наказание. Не менее стоически выслушал: "Ах ты, плохая собака! Ах ты, порча, ах ты, чума, ах ты, язва здешних мест! (с)". И уже в конце - "Всё, убирайся под стол!" (этим обычно оканчивалось наказание, по аналогии с выражением "встань в угол", и посидев какое-то время под столом, пёс выходил и бывал прощён). И после этих слов он... взял недоеденный окорочок и пошёл с ним под стол.
P.S. По хорошему, на этом следовало историю закончить. Но для тех, кому интересно, доел он ли он последний окорочок - нет, не доел. Отобрали.

27.

ооо: меня отец из садика как-то забыл забрать, в ссср еще жили
ддд: так вот откуда анекдот этот пошёл....
ааа: про старшего помню забыли. Еще на Ботаничке жили, садик на кольце северо-западного был, а работали оба на телевизорной. От самого дома что-то разговорились, уже на телевизорную повернули, сзади голос - а мы куда едем? Мы аж вздрогнули, жену забросил на работу, развернулся и поехал в садик.
ззз: эт фигня, из Тывы едем, возле какого-то поселка на дороге ягоду продают, остановились посмотреть. Сели, дальше поехали. Батя такой, а что это за пацаненок там бежит за нами? А это сын мой, ему тогда лет 5 было. Оставили и поехали
ааа: з, а ты более суровый отец чем я
ззз: та не, я тормознул и подождал, пока добежит
ааа: правильно, не сдавать же назад, пусть ноги тренирует

28.

Заехал вечером к товарищу, он в своём доме живёт. Посидели, попили чайку, а когда жёны удалились общаться в комнату, он поднялся и кратко сказал:
— Пошли.
Пришли мы в сарай, что стоит у него во дворе. Справа были навалены свежие берёзовые дрова, а слева шли полки с различной утварью и припасами, которыми можно было прокормить небольшую африканскую деревню. Товарищ подошёл к полке, на которой стояла батарея разномастных полторашных бутылок, величаво кивнул на них и торжественно произнёс:
— Яблочный сидр!
— Да ты что! – удивился я и присмотрелся получше. Внутри бутылок была какая-то загадочная мутная субстанция, а ближе ко дну лежал толстый слой осадка.
— Настоящий, газированный, — подтвердил он, — сам давил, тут только яблоки и сахару семь кило.
Затем он снял с полки одну из бутылок, с этикеткой лимонада "Ах!", и бережно передал мне со словами «не благодари».
Я кивнул и не поблагодарил, между близкими друзьями это было лишнее. А подарить полтораху настоящего газированного сидра, как вы понимаете, можно только близкому другу.
Дома я осознал, что совершенно не знаю из чего пьют яблочный сидр. Достав на всякий случай высокие стаканы, я с шипением открыл бутылку и по столовой разнёсся волнующий яблочный аромат. Сидр к этому времени уже полностью взболтался и приобрёл ровный тёмно-бурый цвет. Супруга, с подозрением понюхав пузырящуюся жидкость, пробовать его наотрез отказалась и ушла спать.
С первого же глотка я понял, что значит выражение вкус знакомый с детства. Точнее говоря, с ранней юности. Сразу вспомнились покер и "тыща" за гаражами, и папиросы "Прима" и трёхлитровая банка по кругу, когда на несмелый вопрос чем закусить, все хором орут - так, вон, на стенке хуй висит! А после мучительное утреннее похмелье, жуткая рвота в туалете и пренеприятный разговор с родителями.
В общем, путешествие во времени пошло настолько хорошо, что после первого стакана я сходу налил себе второй и, погрустив с ним ещё полчаса, отправился спать.
Но, увы, на этом история не закончилась, ибо жизнь как всегда оказалась богаче.
Ночью со смены в кофейне, где она официантит в каникулы, вернулась дочка. Обычно, когда она работает допоздна, мы ей что-нибудь оставляем на столе, кусок дыни, банан или какую-нибудь булку.
В этот раз на столе она обнаружила полбутылки лимонада "Ах!".
Недолго думая, она тоже налила себе кружку и, крякнув, залпом выпила.
Очнулся я от звука телевизора, что орал на полную громкость. Дочка сидела в столовой на диване и довольно улыбалась:
— А моё второе тату, — гордо доложила она, — вчера сфотографировали трое.
После чего пьяно хихикнула и, плашмя откинувшись на диван, мгновенно заснула в позе витрувианского человека.
Сообразив, что случилось непоправимое, я налил себе ещё полстакана псевдолимонада и одним глотком выпив, снова пошёл спать.
Разборки начались с самого утра.
— Как ты мог напоить ребёнка этой брагой? — сердито вопрошала супруга. — Ты понимаешь, что ты алкоголик, причём социально опасный, ты ведь ещё и дочь втягиваешь!
Я молчал как в плену у индейцев.
— Это точно, — печально подтвердила дочка, — втягивает. Я даже раньше думала, что в аэропорту на рейс каждого пассажира отдельно вызывают.
— Почему? — робко поинтересовался я.
— Да потому что ты всегда бухаешь в кафе до последнего, пока нашу фамилию не объявят!
Через полчаса, прочитав множество нотаций и надавав мне кучу невыполнимых заданий, они наконец куда-то ушли. Ещё через полчаса позвонил товарищ:
— Ну, как, сидр пробовал?
— Пробовал, — вздохнул я, — только это, конечно, не сидр.
— А чего, — забеспокоился он, — семь кило сахару…
— Это не сидр — снова повторил я, — это… это у тебя по меньшей мере кальвадос получился. Ремарк такой пил.
— Ремарк? — обрадовался он, — а, знаешь, что, а ты давай прямо сейчас ко мне, у меня же ещё и бурбон есть! Тоже сам делал...
Я снова вздохнул, но подумав, начал одеваться. Когда ещё отведаешь настоящего бурбона. Тем более, что в случае нового семейного насилия я всегда могу убежать из дому и стать моряком.

29.

МОЙ ВКЛАД В ДЕЛО РАЗВИТИЯ И РАЗВАЛА КПСС.
Как я был коммунистом.
Молодым и сталинистам не читать!

Несмотря на обоих репрессированных и реабилитированных дедов (один так и сгинул на Соловках) родители мудро не мешали стране воспитывать меня правильно, по тем понятиям.
Я был не особо прилежным октябрёнком, активным пионером, шебутным комсомольцем, спортсменом, не красавцем, имел всего один привод в милицию, мои «шалости» с законом, даже если б меня и поймали на месте, не тянули на полноценную статью, выигрывал все школьные олимпиады по математике и физике, и писал искренние сочинения «почему я хочу стать коммунистом».

«Бойтесь своих мыслей - они материальны»...

После школы пошёл работать слесарем-ремонтником на завод, когда исполнилось 18 лет и я вышел из «малолеток», перевёлся в горячий цех с круглосуточным режимом работы и литром бесплатного молока за смену.
Через несколько месяцев мастер зовёт меня «на разговор» и, пробурчав что-то типа - вот ведь, блять, единственный из всей бригады трезвый по праздничным сменам, предлагает вступить в ряды КПСС.
Я легко соглашаюсь, мастер даёт мне рекомендацию в партию - обязательное условие - и через неделю утверждаюсь на заводском комитете ВЛКСМ и топаю в заводской партком. Там тоже заседание парткома, задают вопросы на знание Устава и текущей ситуации. Не помню что я там не смог ответить, но сопели они долго и, под вздохи «в партии нужны рабочие», стал я кандидатом в члены КПСС.
Кандидатский стаж - обязательная процедура, длится год, после которого тебя принимают или не принимают в партию, в зависимости от твоего поведения. Неприём - почти как исключение из партии - хана карьере, без вариантов.
Наступило лето, я поступил в мединститут, съездил на картошку, а тут и год кандидатского стажа прошёл.
Иду в факультетское партбюро, там меня легко утверждают, затем - институтский партком, тоже все ровно, далее надо идти в райком партии. Проходит два дня - нет вызова, пять - нет вызова, неделя-другая...
Вызывает меня секретарь факультетского бюро и, не скрывая раздражения, говорит, что я не имел права идти на факультетское бюро, так как «год кандидатского стажа надо проходить в одной организации, а у тебя девять месяцев на заводе, и три - в институте. Поэтому, надеюсь, у тебя хватит ума не возражать и жаловаться, мы твой вопрос рассмотрим через год, который ты будешь состоять кандидатом в нашей организации».
Ну, так - так так.
Прошёл год. Я - комсорг курса, успел создать первую в институте дискотеку, которая скоро стала считаться одной из лучших в городе (на ней мы и познакомились с Юрой Шевчуком, писал как-то здесь об этом), повышенная стипендия, участник институтского СТЭМа (так стали называть КВНы после запрета), короче - парень хоть куда).
Иду на факультетское партбюро - дают рекомендацию на приём в партию.
Институтский партком - единогласно принимают.
Осталось подтвердить приём в райкоме партии.
За пару дней до последней инстанции - парткомиссии райкома партии - у меня из комнаты в общежитии крадут портфель со всеми документами, в том числе кандидатской карточкой, аналогом партбилета.
Я в милицию, заявление приняли, выехали, разобрались, сказали, что доказать невозможно, но украл мой сосед по комнате Ильдар, чему я не верил лет пять, так как за полгода до этого я ему в ножевой драке то-ли жизнь спас, то-ли от инвалидности уберёг, у меня самого до сих пор нос оттуда кривой.
Но, говорят в милиции, ты не ссы, справку про кражу мы в институт перешлем, тебе новую кандидатскую карточку выдадут.
Иду в институт...оба-на...уже не факультетский секретарь, а сам парторг института заводит меня в кабинет и, шипя мне в ухо, говорит, чтобы я забыл, что меня «здесь уже приняли в партию».
За это «через год снова вступишь, я тебе обещаю, что мы тебя примем без проблем, я тебе сам рекомендацию снова дам». И ко мне с претензией: из-за тебя меня чуть из парторгов не уволили.
Я упёрся: бюро - было, партком - был; или принимайте в партию, или исключайте из института.
Снова факультетское партбюро - за утрату доверия, выразившееся в утрате партийного документа, признать кандидатский стаж непройденным.
А как же ваше же решение факультетского партбюро две недели назад?? - а не было никакого решения, чем докажешь? И вообще, молодой человек, нас здесь несколько уважаемых завкафедрой сидят. Вам, между прочим, ещё у нас экзамены сдавать, причём совсем скоро (а уже январь, зимняя сессия началась).
Через пару дней институтский партком - единогласно поддержал решение бюро считать кандидатский стаж непройденным.
В райком-горком-обком партии я не пошёл, советоваться не с кем было, один в миллионном городе, ни родственников, ни взрослых знакомых, в общаге живу, да и не запашок, а прямо запах национализма витает над всей историей, хоть и Советская власть ещё была, но республика национальная, и к «этим русским выскочкам» отношение было соответствующее)).
Вот так, чередуя экзамены и исключения из партии, я закончил эту сессию с единственной тройкой за всю учебу, по гистологии, но зато с пятеркой по анатомии (кто учился - поймёт)).

Через года полтора (общественник, комсомолец, стройотрядовец, награды ЦК ВЛКСМ, отличник учебы; наш СТЭМ получает звание «Народного коллектива», выигрывает, обойдя Москву, Ленинград, Киев, Минск и тд, Первый Всесоюзный фестиваль СТЭМов в Новосибирске, - это как сейчас у Маслякова в финале КВНа победить)) иду я в факультетскую парторганизацию...
«Аааа, чё, не ждали??», - эти лица надо было видеть!)
Но, отдаю должное, без проволочек приняли у меня заявление на вступление в партию и НОВЫЙ ( третий)) кандидатский стаж, и личные рекомендации дали без проблем. Партком института тоже прошел ровно, даже не помню об этом ничего.

Спустя год мне факультетское бюро единогласно одобряет прохождение кандидатского стажа, институтский партком вновь единогласно принимает меня в партию и я жду вызова в райком.
Дождался...бюро райкома...парткомиссия - это такой междусобойчик «старых большевиков»-пенсионеров был - сидели и решали по ихуёвым партийным понятиям...
Отрахали меня безжалостно, чего только про себя не наслушался - обманом втерся в доверие, неоднократно пытался, регулярно вводил в заблуждение...etc...бля, как ещё не расстреляли...
Возвращаюсь в институт - секретарша парторга меня у порога встречает и шепчет, что меня приказано близко к кабинетам парторга и ректора не подпускать.
Да и хрен с вами, у меня дела поинтереснее есть.

Женился, закончил учебу, переехал в другой, тоже миллионник, город.
Пашу как папа Карло - два участка вызовов, неотложка, дежурства в стационаре, что-то там с другими молодыми интернами-комсомольцами делаем.
Годовое комсомольское отчетно-выборное собрание. Я на него впервые забежал, случайно - между вызовами и дежурством. Сидел, как положено, на последнем ряду, сначала даже руку поднимал при голосовании, потом уснул. Сосед в бок толкает, я встрепенулся и руку поднял - кругом хохот...голосовали за избрание меня секретарем объединённой комсомольской организации лечебно-профилактических учреждений района...пипец...приплыли тапочки к обрыву...

Ещё через год, наверное, приглашает меня к себе главврач, парторг больницы, хороший мужик был.
«Тут такое дело, посмотрели мы на тебя, работаешь хорошо, хоть и собачишься все время с завполиклиникой, но с участка постоянные благодарности от родителей идут, посоветовались в райкоме партии и решили предложить тебе вступить в партию».

...бляяяя...дежа вююююууу... «попытка номер хрензнаетсколько»...

Смотрю я на него прищуренным взглядом матёрого сутяги и невинно спрашиваю: «Виктор Васильевич, насколько я помню, при вступлении в партию надо получить чью-то личную рекомендацию. Кто ж мне ее даст-то...?»
Он сразу говорит, что сам и даст.
О как...
«Виктор Васильевич, я благодарю Вас за доверие, но считаю честным рассказать Вам кое-что...»
Рассказываю.
Сказать, что он ахуел, это ничего не сказать. Молчал, сопел, думал...
«Да пошли они»,-говорит, «я тебя знаю, твою работу вижу, пиши заявление, я рекомендацию дам».

Больничное партбюро...бюро райкома...парткомиссия...и вот я «четырежды кандидат»...как-то подозрительно гладко все идёт...год кандидатского стажа закончился...приём в партию в больничном партбюро...единогласно...

Прихожу на утверждение в бюро райкома, на парткомиссию.
Конечно, кто б сомневался, первый же вопрос: «А Вы ничего не хотите нам рассказать?»
Я? Нет. Но если вам надо - извольте!
...слабые попискивания клуба престарелых большевиков...не может быть...Вы клевещете...так не бывает...нам надо подумать...Вас вызовут...
Да Б-га ради, у меня дел невпроворот.

Через месяца полтора снова приглашают сразу в райком партии. За столами - те же; тема - та же...
Секретарь парткомиссии, пожилая, суровая, но чем-то приятная тетка, сразу берет быка за рога: «Мы написали письмо в партком Вашего института, хотя сразу понимали, что так не бывает, что Вы что-то скрываете и лжёте нам. Вчера получили ответ»,- и так брезгливо двумя пальчиками трясёт какой-то бумагой. «Мы не верим ни одному Вашему слову, никто из нас ничего подобного в жизни не видел, а жизнь у нас, уж поверьте, была далеко не сказочная. Но тому бреду, что написан в этом письме, мы верим ещё меньше.
Мы решили принять Вас в партию».

Вышел я на улицу, лето было, тепло, птички поют, конец 80-х годов.
Умные, в отличии от меня, люди - уже все понимают...
Вздохнул я, добившись цели, подумал ещё раз раздумчиво, какой-же я, все-таки, сказочный мудак...и, в компенсацию самому себе, менее чем за год развалил районную лечебную парторганизацию...на каждом собрании горячим тоном задавая вопросы типа: «Конечно, нам надо всем, на 100%, а не как сейчас, на 78, принять повышенные социалистические обязательства! Скажите, коллеги, на сколько снизится детская заболеваемость в районе, если мы примем сейчас эти стопроцентные обязательства??»
Партийные врачи и сестры тихонько вздыхали, опускали глаза и воздерживались от голосования. Парторг оставляла меня после собрания, долго молчала, потом говорила: «Ладно, иди...но мы ведь верили во все это...что же теперь делать...»
А через пару лет КПСС вообще прикрыли.

А партбилет я на память храню, даже в 90-е не закатывал его под линолеум, чтоб без бугорка. Внукам буду морали читать, сидя в тёплом сортире.

30.

Сто первая рассказка
(читать деткам на ночь. очень хорошо засыпают в кровати между мамой и папой)

Роли исполняют:
- Синяя Рука – сказочный персонаж, умеющий проникать в наш мир
- Нога реальная отдельно от тела (запасная Бабы-Яги - из детских высказываний)
- Дети – Петька, Сашка, Толик, Лена, Вера, Ира
- Дворник «Гуляй-Нога»


Давным-давно это было…
Петька, наш общий друг, прибежал к нам во двор и страшным голосом проговорил:
- Ой, там на углу, где помойка, чья-то нога лежит, белая.
Все засмеялись и стали подтрунивать над ним.
- Сами вы врунишки. Идите и посмотрите.
Все притихли. Только что Сашка рассказывал страшную историю про «Синюю Руку» и так было страшно интересно, что мурашки на коже еще не прошли. А тут еще и нога появилась. Жуть. Но кому-то надо идти и проверить, что за нога там лежит и лежит ли вообще.
- Иди, Сашка. Раз ты наплёл про «Синюю Руку», теперь будешь сочинять про «Белую Ногу».
Сашка хмыкнул, но пошёл. На углу двора была у нас сделана общественная помойка. Туда мы носили вёдра с мусором из своих квартир. Мусорка представляла из себя большущий бак, который раз в три дня чистил наш дворник «Гуляй-Нога». Мы так его называли, потому что он был хромой. Он воевал, но дети жалости не знают и поэтому звали его «Гуляй-Нога».
Вот и угол двора. Вот и помойка. Петька сказал, что где-то рядом лежит «это».
«Эх, а вдруг правда». Еще шаг, еще … и точно лежит – нога белая вся в бинтах. Бррр!
Сашку как ветром сдуло. Скорей к ребятам. Когда ребят много, не так страшно. Ребята не расходились. Ждали Сашку. Он прибежал с такими же круглыми глазами и немного заикаясь проблеял:
- Там нога лежит и вправду. Вся в бинтах. Страшная – жуть.
Верка и Ира сказали – дураки и рванули домой. Думали, наверное, что дома не так страшно будет. Петька, Сашка и Толик с Леной остались. Только поплотнее встали, как бы защищая друг друга от непрошенной ноги.
Петька и Сашка, которые видели «ногу», молчали. Страх не давал фантазировать. А Ленка высказала «здравую» мысль:
- Это Баба-Яга костяная нога свою ногу чинит. А запасную выбросила, но нога живая и может перемещаться.
- И к нам она может придти? - спросил Петька.
- Не знаю, - проговорила Лена.
- Я предлагаю всем вместе идти на неё посмотреть. Всем вместе не так страшно.
Петька и Саша не горели желанием еще раз идти к помойке, но трусить до конца не стали. И молча согласились.
Из своих окон на ребят смотрели улепетнувшие Вера с Ирой. Ребята гурьбой двинулись к краю двора, где лежала эта гадкая нога. Вот и бак, вот и то место, где была нога. Но её там не было. Сашка и Петька завопили, и ребятишки сорвались с места. Нога переместилась и, наверное, теперь караулит кого-нибудь из них.
Добежав до своего места сбора, а этим местом был большой теннисный стол, сбитый взрослыми из досок, все заторопились домой. У каждого нашлось дома дело.
Петька пришел домой быстро, но радости не было. В доме родителей не оказалось, сестра Варя тоже куда-то убежала, хотя обещала родителям быть дома и покормить Петю, если он придет домой. Квартира была с соседями и поэтому не запиралась на все замки.
На кухне Петька подошел к своему столику, потрогал кастрюльку с супом, взял кусок хлеба и в столе нашел не разрезанную колбасу. Сделал бутерброд, очистил колесики колбасы от оплетки и решил выбросить очистки в мусорное ведро под раковиной. Нагнувшись поудобней, увидел в ведре бинты. Сердце Петьки заколотилось. Очистки он бросил в ведро, но промахнулся. Нагнулся, хотел взять поднять их с пола, да только это сделать не удалось. Бинты вдруг вылезли из ведра и Петьке показалось, что они захотели обвить его руку.
Ааааа! - закричал Петька и отдернул руку. Бутерброд вылетел из руки.
С кухни Петька рванул, сбил табуретку, ударился о косяк, получил здоровенную шишку, но даже не заметил, так ему стало не по себе. Дверь из дома, лестница, двор! Свобода,
Петька со всего маха врезался в живот дворника «Гуляй-Ноги».
- Стой, куда это ты, пострел, бегишь?
- Я, я, – не смог выговорить Петька.
- Чего ты испугался, а?
- Там нога у помойки белая страшная исчезла и к нам в квартиру пробралась.
«Гуляй-Нога» серьезно так посмотрел на Петьку и сказал:
- Извини, малец, я виноват. Это я ногу Палыча не убрал вовремя. Знаешь же, сломал он ногу, а теперь врачи гипс с ноги сняли у него на дому, а он и выбросил её на помойку. Вот вы и увидели её в этот момент. А я её, ногу эту, засунул подальше в бак, чтобы бинты не были видны, а вы из-за меня страху натерпелись, подумали, что она пошла по квартирам.
- А откуда у нас в квартире бинты? - продолжал своё Петька.
- Сестра чуть обрезалась и руку не смогла как следует забинтовать, и выбросила остаток бинтов в мусорное ведро.
- А чего же они зашевелились?
- Обертка, небось, распрямилась, а бинты легкие, вот и шевеление произошло.
- Фу. Теперь подожду ребят. Скажу, как было – приходила ко мне домой нога и сестра от нее убежала вся в крови. Теперь надо предупредить родителей, а то напугаются.
- Ну, ну. Смотри не переборщи, а то спать не смогут.
Сказал так и пошел двор убирать, а я остался ждать трусих Веру и Иру, которые поглядывали на меня из своих окон.

31.

Рождественский анекдот
Жена с тёщей готовят праздничный ужин.
Тёща спрашивает - А куда это твой ушёл?
Жена - За хлебом.
Тёща - Это хорошо. Кстати, мне анекдот вспомнился: "Из-под трамвая выкатилась голова, и мёртвые губы прошептали: "Ни чего себе сходил за хлебушком...".
Жена - Ну и шутки у вас, мама.
Муж долго не возвращается.
Звонит телефон, жена берёт трубку.
Из трубки голос - С вами говорит полиция. Вы родные и близкие Иванова И.П. 1980 года рождения, который пошёл за хлебом в магазин на трамвайной остановке?
Жена в истерике.
Тёща отбирает у неё трубку - Я так и знала! А когда можно забрать тело?
Голос из трубки - Можно прямо сейчас, пока его не отправили в вытрезвитель.

32.

ВСЁ РАВНО ЕГО НЕ БРОШУ

Лапу медведю Петя пришил сам. Во-первых, могло влететь от родителей за испорченную игрушку, а во-вторых, как сказал его дед Пахом, бывший десантник, мужчина должен уметь все делать сам.
Именно дед научил Петю держать в руках нож, палку и иглу.
- Палку ты всегда найдёшь, а это тебе - и посох, и оружие, и топливо для костра, - приговаривал дед, обучая внука простеньким приёмам самообороны.
Поэтому, когда по советским телеэкранам пронеслись "Боевые искусства Шаолинь" и дворы наполнились детьми, неуклюже крутящими старые черенки от лопат, внук только хмыкнул. После чего показал мастер-класс с первой попавшейся штакетиной, называя её по-иностранному "бо". Петя тут же получил прозвище "Каратэка-Бо" и уважение школьной шпаны. Репутации хватило на целый учебный год.
Через год, в первых числах сентября к нему тут же подвалил переведённый из другой школы хулиган по кличке Буян и назначил драку после уроков. "Приходи один", спокойно ответил Петя.
Буян пришёл не один, а с двумя "друзьями", пацанами с другого района. Увидев их, Петя флегматично развернулся и пошёл обратно.
- Трус! - возмутился Буян вслед.
- Пусть уйдут, - бросил, не оборачиваясь Петя. Поддев ногой брошенный черенок от метлы, толкнул его в воздух и легко поймал рукой.
- Каратека!- крикнул один из дружков Буяна. - А слабо без палки?
- А слабо на ножах? - Петя внезапно развернулся, сделав палкой несколько оборотов вокруг себя.
- Да легко! - Буян достал нож.
- Ну, иди. - Троица двинулась на Петю.- Один иди! Или уйду. - Буян мотнул головой, дружки остановились.
Петя не стал выбивать нож палкой, как того ожидал Буян. Палка внезапно ткнулась острым концом в шею хулигана под кадыком. Буян выронил нож, схватился за горло, захрипел, оседая на грязный асфальт. Отбросив нож палкой, Петя ткнул хулигана в живот, заставив сделать выдох. Буян закашлялся и, тяжело дыша, посмотрел на школьника дикими глазами:
- Ты что? - просипел он. - Так убить можно!
- А ты не лезь! - взмахом палки школьник забросил нож в заросли крапивы.
- Псих! - резюмировал Буян, поднимаясь с корточек.
- Псииих! - радостно завопил один из хулиганов, но тут же осёкся, увидев скучный холодный взгляд Пети. - Пацаны, валим отсюда. Он точно псих!
Школьник пошёл на них, всё быстрее вращая палкой, чувствуя, как закипает кровь. Сердце в груди Пети застучало так громко, что он не выдержал.

И проснулся.
Петя открыл глаза, вспомнил, что нет у него деда-десантника, что не умеет он палкой вращать и что Буян... Да, был Буян. Поймал за школой и отметелил. Ни за что, по ходу жизни.
Сердце продолжало громко биться. Петя поднялся с кровати, спустил босые ноги. Ледяной пол тут же обжёг тонкие пальцы. С подушки что-то скатилось и бесшумно упало на пол, под ноги, согрев плюшевым теплом.
Мишка. Старая игрушка, подобранная среди хлама съезжающих с квартиры соседей. У основания коричневой лапы в темноте ночи отчётливо белели белые нитки - других Петя не нашёл. Глаза игрушки, вырезанные из флакона моющего средства, блеснули в свете заоконных фонарей. На левой лапе - картонный щит с сердцем, в правой - маленький меч.
Петя вспомнил, как придумал прикрыть белые нитки картонным щитом, а для полного образа соорудил меч из карандаша и пары ластиков. Починив игрушку, ребёнок торжественно положил на плечо медведя кухонный нож и провозгласил:
- Нарекаю тебя рыцарем Чудесного леса и своим лучшим другом! - И тут же погрустнел, вспомнив, что других друзей у него нет.
Петя мотнул головой, отгоняя воспоминание о сне, поёжился - из щели в оконной раме сильно дуло. Завернулся в одеяло, прислушался. Нет, тихо, храпа не слышно. Значит, мама ещё не пришла с дежурства. Он по-прежнему один в пустой квартире. Хотелось обратно в сон. В тот мир, где дед-десантник, где мама не пьёт, где все хулиганы района, а, может быть, и целого города, разбегаются при одном имени Каратека. Да какой из Пети Каратека?! Смех один!
Школьник вспомнил, что чувствовал во сне перед тем, как проснулся. Ярость? Откуда у забитого Пети может быть ярость? Да и не понравилось ему это чувство. Побеждать хулиганов понравилось, а ярость - нет.
- Я ведь действительно мог его убить там, в сне! - сказал вслух Петя тонким голоском. - Даже не подумал, что это неправильно. Откуда это во мне? Я не хочу стать таким!
Осторожно поставив ступни на ледяной пол, Петя подобрал игрушку и вернул на подушку. Лег, затем высунул руку из-под одеяла, подтянул игрушку к себе, обхватил обеими руками. Вдвоём - не так страшно. В свете качающихся на осеннем ветру уличных фонарей узор на стене обоев казался огромным зелёным драконом из какой-то злой старой сказки. Чудище раскрывало пасть, страшно пучило глаза, размахивало длинным шипастым хвостом, протягивало к ребёнку мерзкие когтистые лапы.
Петя закрыл глаза, закрылся с головой одеялом, однако чудовище продолжало стоять перед глазами. Какой-то эффект, увиденное отпечатывается на сетчатке, на уроке биологии рассказывали. Странно, что игра воображения, оказывается, тоже может запомниться сетчаткой. Смешное слово "сетчатка", словно в глазу маленькая сеть, которая ловит всё, что увидит человек. Петя улыбнулся и дракон пропал.
Ребёнок покрепче обхватил Мишку и провалился в сон. Руки ослабли, плюшевый медвежонок выскользнул из детских рук, выпал из-под одеяла, но перекатился почему-то не на пол, а на подушку.
Со стены узор переполз на белый потолок, навис на Петей, распростёр перепончатые крылья. Медвежонок встал на задние лапы, поднял голову к потолку.
- Он - мой! - прошелестело сквозняком по комнате.
- Он - свой! - прошептал медвежонок. - А я - его друг!
- Он - мой! - засвистел в щели рамы ветер. - Да будет он моим воином! Да проснётся в нём моя ярость!
- Никогда! - Медвежонок взмахнул лапой с мечом. - Уходи из его снов! - Тень от картонного щита увеличилась, заняв пол-стены и часть потолка. - Уходи навсегда! - Мишка направил меч в сторону узора. Дракон на потолке сжался в одну точку.
- Ты не вечен! - заскрежетали по стеклу ветки, вспугнутые ветром.
- Он хороший! - медвежонок ткнул мечом в потолок. - Он не бросит.
Точка заметалась по потолку и, расширившись светлым кругом по стенам, пропала. Опустив лапы, медвежонок аккуратно лёг на подушку.

- Трус! - возмутился вслед Буян. Петя, сжимая в руках портфель, всё дальше уходил от хулигана с дружками. "Только бы не побежать - догонят!", подумал ребёнок. Сзади раздался топот - Буян бросился в погоню. Звоном металла раскрылся нож в его руке.
- Это что же это делается, люди добрые! - запричитала невесть откуда взявшаяся соседка. - На дитё с ножами бросаются!
- Уйди, Антоновна! - топот за спиной затих - Буян с дружками остановился.
- На кого это ты там ругаешься, мать? - Петя узнал голос участкового Василия. - Так, Буянчик, приехали. Куда?! Куда ж ты от меня денешься, болезный!
Шум топота четырёх пар ног стих через пару секунд.
- Куда там! - усмехнулась Антоновна. - Васька ж марафонец! И не таких до инфаркта микарда загонял.

Сердце в груди билось ровно. Петя спал, а рядом на подушке лежал Мишка. Его лучший друг.

34.

Наверное, нету такого человека на свете который бы отказался от быстрых, лёгких и легальных денег. Я сам не исключение. За последние лет 20 я нередко впутывался в различные приключения с целью сникать масло и икру в добавку к хлебу насущному, правда, с весьма ограниченным успехом.

Вообще, я прочитал множество историй про внезапное быстрое обогащение и, пожалуй, выделю три основных метода. Это выигрыш в лотерею, коллекционирование чего-либо и, как следствие, покупка драгоценного артефакта за копейки, и нахождение клада. Сорвать джекпот в лотерею - однозначно не мой вариант. Хоть расходы и небольшие, но шансы минимальны. Ну или с удачей в моём частном случае напряг, за все старания был лишь один раз вознаграждён фотоаппаратом Minolta. А вот на остальные два метода я в своё время возлагал в меру ограниченные надежды. О чём, собственно говоря, и хотел бы поделиться в этом опусе.

"Повесть Джентльмена в Поисках Десятки"

Эпиграф: "Счастье фраера ярче солнца"

Коллекционер 1.

С детских лет я видел коллекционеров марок. Мой отец увлёкся филателией ещё в начале 50-х годов. Точнее, он продолжил собирать то, что мой дед начал в 20-х и дядька в 30-х. Сам я не спец, но отец утверждал, что в коллекции есть отличные экземпляры, и даже раритеты (например марки с ошибками). Когда мы уезжали из СССР, добрую четверть веса в баулах занимали именно альбомы. До сих пор не пойму, когда каждый грамм был на счету, на фига было тащить сами альбомы, ведь можно было переложить марки в конверты. Как я сейчас понимаю, у отца была мысль: коллекция хорошая, собирал долгие годы, больших денег стоит, в тяжкий час можно будет её толкнуть.

Когда встали на ноги, отец подписался на каталоги, форумы филателистов, и т.д. И тут пришло отрезвление... Советские, да и иностранные марки, стоят буквально копейки. Лишь закрытость СССР от мировых рынков и достойных рейтинговых агентств, обеспечивала стоимость подавляющему большинству советских коллекций. То, за чем гонялись и от чего млели советские филателисты, никому на фиг не нужно, своего добра некуда девать. Из присылаемых каталогов можно приобрести что угодно с доставкой на дом. А с развитием интернета стало ещё проще. Более того, желающих избавиться от марочных коллекций десятки и сотни. Продавцы просто умоляют их забрать хоть за какие-либо деньги.

Помню, как в поиске подарка отцу на ДР я забрёл в небольшой антикварный магазинчик неподалёку. Случайно взгляд упал на супер-дупер коллекцию марок про космос в отличном состоянии, со спец. гашением первого дня. Явно кто-то собирал с душой и знанием дела в своё время. "О, то что дохтур прописал" подумал я и начал перебирать экземпляры.

Вы бы видели, как засиял продавец, увидев мой интерес к неликвиду. Он просто извертелся на пупе и был готов исполнить танец живота от счастья услышав моё предложение о покупке. В итоге я приобрёл всю коллекцию из расчёта 50 центов за штучку. Радостный продаван долго жал мне руку, норовил обнять, и обещал притащить десятка три альбомов "только для истинного ценителя прекрасного."

Наивно я поделился о своей покупке в компании друзей. Уже назавтра мне позвонили каких-то два незнакомых гаврика. Первый был от соседа товарища. Этот упрашивал:
- Я привёз целых 8 альбомов из Кишинёва. Может глянете? Я недорого возьму, - чуть не плакал неизвестный. Я еле-еле от него отвязался.
Другой оказался дядей старинного друга. Обидеть было нельзя, договорились о встрече. Этот абрек привёз целый багажник с ящиками полными альбомов. За всю гордость Советской филателии он просил $600. Даже не помню как удалось отвертеться от покупки.

Так что в филателии я разочаровался как в методе заработка. Потратить деньги легко, а вот как их выручить обратно? Но ладно, марки. В конце концов это всего лишь красивые бумажки. Наверное, можно коллекционировать нечто куда более ценное. Допустим, часы. Хорошо, поговорим за часы.

Коллекционер 2.

Лет 8 назад, я влез в одну весьма печальную историю (может как-нибудь под настроение и оформлю эту поучительнейшую повесть). После того, как все "подсчитали, отобрали, за еду туда-сюда"(-) в итоге я стал обладателем шикарнейшего Ролекса. Крутая модель, корпус и браслет из белого золота, автоматика. Короче, мечта пижона. Я и сам был удивлён, как же так получилось ибо, исходя из расклада, вообще не рассчитывал получить ничего, посему не сразу осознал их стоимость. После проверил, в магазине точно такие стоили штук 35 грина. Мне такой шик явно не по ранжиру, но горечь от ситуёвины агрегат немного скрасил.

Примерно через год, случилась другая, не менее печальная, история (как видите, спокойно я жить не могу) и мне надо было много денег, и сразу. Нет, конечно я не ожидал, что мне за б/у часы без бумаг и коробки кто-то выложит полную сумму, но на тысяч $25 я, признаюсь, рассчитывал. "Ах, наивные мои убеждения, им в базарный день - полушка цена." Попробуй, продай. Это же свой другой такой же должен купить. А где его взять?

Конечно я не пошёл в ломбард - то, что там обдерут как липку, было и ежу понятно. Дал объявление, пару раз звонили подозрительные личности, в итоге от греха подальше я его снял. Тыкался, мыкался, спрашивал друзей, приятелей, знакомых, пока, наконец, по большому блату, свели меня с одним подпольным скупщиком.

Подсуропил один малознакомый страдалец, Вовчик. У этого мелкого поца был мутный гешефт с барыгами из Атлантик -Сити. Кто не знает, в этом городке на нью-джерсийском побережье есть с десяток казино. Вокруг них, естественно (.) расположена куча ломбардов и скупок. Проигравшийся люд и окрестные афронегроамериканцы тащат туда всяческую шнягу. Оценивают там всё дешёво, но и лишних вопросов не задают. По случаю Вован надыбал там золотой Конкорд за 5 косарей, и теперь имел имперские планы срубить как минимум штук 12 грина. Вещь и взаправду выглядела солидно, сверкала и сияла.

- Мы пойдём к Аркаше. О, Аркаша это голова. Даже две головы. За часы никто не скажет лучше, он таки знает за шо говорит. - с восторженным придыханием интриговал меня Вовчик. - Мне про него расказывал Казик (ещё один поц, только размером покрупнее).
- Ну ладно. - согласился я.

Старый аид Аркаша принял нас у себя на дому. Сначала внимательно осмотрел нас поверх старомодных очков, потом пригласил присесть за стол. Начал с часов Вовчика. Прикинул тяжесть на руке. Потом многозначительно хмыкнул. Далее, презрительно бросил на весы. После огласил сумму, то ли $2,5 то ли $3 тысячи (уж не помню сейчас). У Вовчика почти был инфаркт. Он начал вопить, брызгая слюной и тряся пузцом.
-Как? Караул, грабют. Ты... меня... без вазелина... Среди бела дня. Это же Конкорд, чистое золото. Я за них в два раза дороже заплатил.
-Ну-ну. - засмеялся Аркаша. - Купи себе кота.
- Зачем кота? - опешил Вова.
- Ему ты будешь крутить бейцы. А мне не надо. Походи по рынку. Найди, кто даст подороже. Пойми, унглик, твоим часам и в базарный день цена копейка, ибо ходовка кварцевая и бренд - говно. А за батарейку никто платить не будет. Дурных нема. Золото по весу и всё. Кстати, можешь наплевать полную рожу тому, кто тебе их впарил. И каталог которым ты тут машешь можешь ему же запихать в одно место.
Печальный Вовчик в расстройстве отчалил.
- Вот Ролекс (-) это другое дело. Маешь вещщ - уважительно протянул Аркаша. Потом внимательно осмотрел часы. Открывал, смотрел через лупу, копался.
- Да, так как ты по рекомендации, я знаю, что часы не "спортивные" (т.е. ворованные). - продолжил он через пару минут. - И только по этому $16 штук.
Я тоже был в шоке. Даже не нашёлся что сказать. Конечно предложение не принял. Поехал на ювелирную улицу в центр города, решил попробовать продать там. Бегал, как обосранный олень, от магазина до магазина. И у всех ценник смешной. Итальянцы предлагали $10-12 штук. Китайцы ещё меньше, помнится 8-9.

Куда деваться, вернулся к старому пройдохе. Пробовал выторговать хотя бы ещё пару штук. Проще у голодного тигра отобрать кусок мяса.
После получаса препираний, со скрипом Аркаша подвинулся ещё на долларов 500, жалуясь на сирость. Ударили по рукам, потом разговорились. Расспросил его, как же он часами начал заниматься.

Оказалось, что ещё в СССР этим занимался его дед. Числился в Одессе крутым спецом. Когда Аркаша уезжал в 1974-м, тот отдал часть коллекции внуку. Особой дедовской гордостью были золотые старинные DOXA. Старик клялся, что за них ему раз даже предлагали подержанную "Победу", что он после долгих раздумий отверг. Короче, часы - лютый шык савецкаго голодранца. Также подарил внучку Лонжин, Буре, Мозер, и ещё что-то.
- Арик, слушай меня, ты в эту Америку приедешь уже богатым человеком. Помни деда.
Аркаша предка благодарил, обнимал, целовал, обещал писать и звонить ежедневно. Потом вертелся как ёрш на сковородке, чтобы вывезти сокровища Голконды. В итоге сунул кому-то солидный куш, и провёз артефакты через все границы и таможни.

В Америку приехал гордый, как страус, казалось счастье близко. Аркаша уже мысленно рисовал себе новый Кадиллак, шикарную виллу в Майями и тусню с как минимум двумя биксами. С месяц он водил жалом, расспрашивал кого можно и кого нельзя о достойном ювелире-часовщике. Наконец нашёл, как ему показалось, подходящего антиквара.

И что вы себе думаете? Антиквар, которому наш а ля нувориш показал коллекцию - с усмешкой достал целый ящик подобных часов. Такая же DOXA стоила $350 долларов. Мозер и Буре ещё дешевле. Планы на будущее испарялись на глазах. Вся коллекция, что дед собирал по крупинкам годами, стоящая безумных денег в СССР, в США потянула максимум на тысячи $3-3.5. Не так уж и мало, машину прикупить можно, но вилла и красотки отодвинулись в далёкое будущее.

Аркаша проклинал и деда, и подарок, и себя, идиота, за то, что раздал денег на провоз металлолома больше, чем он стоил. Потом понял, что советская реальность не имеет ни малейшего отношения к миру дикого капитализма. Расстроился жутко, но часами увлёкся.

Ладно, вы скажете, забыли про коллекции. А как насчёт клада? Что же, расскажу и про клад.

Клад

Скажу сразу, я вписывался в преразличнейший блуд, но вот зуд кладоискательства меня миновал. Точнее, я так думал.

Не так давно я вписался в тему и стал инвестировать в недвижку. Помню, как-то брали дом. Продавала его совершенно неадекватная тётка. Психопатка и социопатка. Вытрепала все нервы и измотала всю душу. Наконец, сошлись в цене. Подписали бумаги, получили ключи, и зашли.

Несмотря на все договоры, она вообще из своего барахла ничего не вывезла. То есть вообще ничего. Чёрт знает, что у неё в мозгу творилось. В доме осталась и мебель, и посуда, и одежда, и даже ноут. Мда, подложила нам дамочка свинью, ведь вывоз мусора стоит хорошую денежку.

Ладно, собираем всё по коробкам, распихиваем по мешкам. Открыли трюмо, разбираем ящик, и вдруг хопа - шкатулка. Тяжёлая, однако. Открыли и обомлели - она полна ювелирки. Димка (мой партнёр) орёт, как румынский солдат - "аааа, бранзулетка." Я не большой спец, но даже я вижу, что там золото, цацки с мелкими брюликами и серебра до хера. Мы, понятное дело, довольные, как слоны в брачный период.

Сначала честно пытались бабу вызвонить. Несколько дней и ей названивали, и посреднику. Она как с лица земли исчезла. Потом сыну её звонили. Сын сказал, что с ней не общается, и слышать ничего не хочет, ибо на неё обижен. Все деньги с продажи дома она забрала себе и уехала куда то в Южную Каролину.

Просмотрели цацки-пецки. Помимо ювелирки там были и старинные монеты. Золотые доллары 1850-х годов и серебряные Морганы. Не поверите, но даже царская золотая пятёрка была, 1898 года, если память не изменяет.

Ну и что? Обогатились? Да ни хрена. Свезли добро в скупку. Всё-про-всё даже $2 штуки не стоит. Если индивидуально оценивать, отсылать в грединговое агентство, платить за оценку, то может и да, поболе будет. Но в общем и целом - фигня, еле хватило мусор вывезти, и то ладно.

Так что с лотереями, коллекциями и кладами надо завязать. Надёжнее переквалифицироваться в управдомы.

35.

Как всем известно, в СССР и небо было голубее, и доллары зеленее, и дети занимались не всякой фигнёй, а ходили в разные кружки. Подросток, который мог собрать своими руками авиамодель, радиоприёмник или телевизор - вызывал уважение, но не удивление. Но дети... всё равно такие дети, правда?
Остались как-то в секции авиамоделизма реактивные (однотактовые, пульсирующие - для знатоков) двигатели для моделей. Достаточно большие, неудобные, очень шумные. Вроде и выбросить жалко, и в обычную модель запихать сложно, и запускать только с берушами...
Подумал один юный вундеркинд, куда их присобачить, и собрал... модель - не модель, ракету - не ракету... Взял тонкостенную алюминиевую трубу, забил в неё четыре движка, вставил бачок для топлива, приварил крыло лёгонькое из того же люминия. Сделал блок управления - два фотодатчика щелевых: по горизонтали и по вертикали. Если нос модели нацелен ниже горизонта - сигнал на закрылки, пока снова небо не увидит; если впереди препятствие - облетаем по тому же принципу.
Дождался вечера - чтобы контраст между небом и землёй побольше был, и, помахав платочком на прощание, запустил девайс в первый и последний полёт по направлению к ближайшему хребту (дело было в гористой местности наших южных республик)
По его прикидкам, аппарат должен был пролететь километров двадцать и #бнуться где-нибудь в горах.
"Аппарат" пролетел около пятидесяти.

С другой стороны хребта уже стемнело. С грузом колхозных дынь в последний рейс ехал шофёр грузовика - обычного газона (типа ГАЗ 53). Так как было уже темно, ехал он с включенными фарами (ну вы уже догадались, да?).
Вдруг какая-то здоровенная херня влетает ему прямо в лобовое стекло, пробивает кабину, пробивает насквозь кузов, попутно превратив дыни в кашу, и неопрятной кучкой запчастей падает сзади на дорогу.
Летательный аппарат ведь, по сути, наводился на свет? А с другой стороны хребта единственным источником света был бедный грузовик...
Трясущимися руками кое-как остановив машину, шофёр вышел на дорогу, почистил штаны и пошёл глядеть на обидчика. Обидчик походил на изделие военных, их и вызвали разбираться.
Поглядели на чудо техники ракетчики, почесали в затылке - говорят не наше. Вызвали комитетчиков - вдруг иностранная техника на огонёк залетела? Разобрали останки техники от комитета... и обнаружили авиамодельные реактивные двигатели.
Ну, дальше найти вундеркинда дело было делом техники. Сажать его было рано по возрасту (да и не за что особо), но накопленную репрессивную энергию надо же куда-то девать? Так что какое-то время из кровавых застенков доносилась звуки типа: # тыдышь (подзатыльник)# дяденьки, я больше не буду! # тыдышь (ещё подзатыльник)# дяденьки, я честное слово больше не буду!!!#

36.

Праматерь бешеных старушек или как меня призывали на сборы
(легкая наркомания, основанная на реальных событиях)

Всегда занимало одно из самых удивительных явлений – превращение милой пожилой женщины в демона с клюкой. Кажется, еще сегодня ты улыбаешься, спрашиваешь, как дела. Но стоит переступить критическую черту…

- Мужчина, вы здесь не стояли! Наркоманка! Проститут! Что? Суффикс не там? И не стыдно под чужие суффиксы заглядывать?

Ну как так? Может, где-то в этом мире булькает источник злопыхательства, так сказать, истерический родник первозданной склочности? Например, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, на море-окияне, на острове Буяне, обдуваемом ветрами, стоит ДУБ!

А на нём восседает САМА - праматерь бешеных старушек. Внешне – вылитая мокрица, размером с гипермаркет. Глаза красные, из ноздрей дым пышет, лицо страшное, как выплата по ипотеке.

Весь год эта тётка копит ярость, а в назначенный день мечет икру, разрешаясь от бремени психопатства. Много икринок, очень много, а ветра сильные, очень сильные. Вот и разносятся истерика и склочность по белому свету.

Дальше просто: бабуля зевнула, в рот залетело, проглотила и вуаля. Имеем неадекватную кунг-фу старушку, по степени доставучести сравнимую с хроническим насморком.

Чуть больше трех лет назад, кстати, над этим вопросом я всерьёз задумался:
- Интересно, где же находится это самое тридевятое царство?
- Могу показать, - хмыкнула Судьба, - только чур – потом не жаловаться.
- Не буду.
- Тогда… Крэкс-пэкс-фэкс!
И так шарахнула меня по голове, что очнулся уже в больнице.
- Повезло, успели вовремя, - улыбнулся заведующий неврологией, - вы не волнуйтесь. Прокапаем, понаблюдаем, а где-то через недельку - на волю.

Кстати, пользуясь случаем, передаю спасибо больничным поварам – все было очень вкусно, особенно хлеб. Но речь не об этом. Через несколько дней после выписки я обнаружил в почтовом ящике привет из военкомата. Повестка, грозно нахмурившись, приказывала явиться для медицинского осмотра.
- Зачем? – удивился я.
- Затем, - рявкнул документ, - родине нужны старшие лейтенанты запаса.
- Во-первых, срочная отслужена, а вот-вторых, у меня бронь!
- А в-треттьих, кадровица прошляпила с её продлением, так что пойдешь служить, бе-бе-бе, - показала язык повестка.
***
- Бе-бе-бе, что ты блеешь, как улитка! – орал директор на сдувшуюся подчинённую, - заместителя на месяц загребут в войска, он там будет кайф ловить и девок тискать, а работать кому? Короче, делай, что хочешь, но бронь роди.
- Как? – пискнула кадровица.
- В позе женатого трюфеля, - рыкнул директор и повернулся ко мне, - Николаич, езжай. Может, сумеешь что-то сделать.

И уже через час я уже взбегал по ступеням районного военкомата. Дежурный офицер, изучив повестку, четко проинструктировал, в какой кабинет обратиться:
- То ли в 32-й, то ли в 23-й.
- В 32-й, - ответили в 23-м.
- В 23-й, - приветливо улыбнулись в 32-м.
- В десятый, - горестно вздохнув, напутствовал оказавшийся в коридоре подполковник.
- А, так вам на медкомиссию, - в указанном кабинете, неторопливо изучив повестку и выписку из больницы, пробормотал мужчина в штатском, - пусть врач решает. Сразу идите к невропатологу.
- Спасибо, вашбродь, что надоумили, а то мечтал вначале к лору заскочить, - с этими словами я поднялся на третий этаж, где восседали армейские эскулапы.

Боже мой! Увиденное повергло в такой шок, что чуть не расплакался! Весь коридор был забит призывниками. В одних трусах будущие воины кучковались у кабинетов, что-то тихо обсуждая.

Кажется, еще и сам недавно то нагибался перед хирургом, то старательно выговаривал «триста тридцать третья артиллерийская бригада», то стоял босиком перед шаркнутой на селезенку неврологиней. Причем она орала так, что за окном дохли голуби и осыпались листья. Эх, было время золотое, призывное да лихое.

Увидев дядьку в костюме и с портфелем, молодежь замерла, будто спрашивая:
- Чего тебе надобно, старче?
- Мужики, где невропатолог?
Вздрогнув, призывники, как один, покрутили у виска, а самый смелый едва заметным поворотом глаз указал на искомый кабинет.
- Тетка-демон? – догадался я.
Парни дружно перекрестились на портрет президента.
- Могу зайти без очереди?

Утвердительно закивали все, даже портрет. Эх, где наша не пропадала, тем более по второму разу срочная не грозит! И я решительно открыл дверь:
- Здравствуйте.
Против ожидания, за столом сидела милейшая бабушка – божий одуванчик. Ей бы еще спицы в руки и котика…
- По вопросу? - старшинским басом рявкнула врач.
- Призывают на сборы!
- Надо идти!
- Не могу, - отчеканил я, - только из больницы! Зело телом слаб, боюсь, не сдюжу.
Ну грешен, грешен, не удержался, кстати, бабуля даже бровью не повела :
- Диагноз?
- Такой-то.
- Звание? – старушка выпустила дым из правой ноздри.
- Старший лейтенант запаса, матушка, - грешен, опять не удержался.
Но невропатолог только выпустила дым из левой ноздри:
- К психиатру.

Решив не спорить, я молча вышел из кабинета и под сочувственными взглядами молодежи направился в конец коридора.
Где, открыв нужную дверь, тут же выпалил:
- Здравствуйте, призывают, только из больницы, старший лейтенант запаса, отправили к вам.
- Вы нормальный? – удивилась, кстати, очень миловидная женщина - психиатр, - покажите выписку. Хм, это к невропатологу, её область.

Наверное, в тот момент у меня как-то по-особенному сверкнули глаза, потому что доктор, неожиданно подмигнув, улыбнулась:
- Только очень прошу, помягче там, хорошо?
- Постараюсь, - и, подарив ответную улыбку, я вышел в коридор.

Не задавая лишних вопросов, призывники снова молча расступились, а глава государства с портрета даже пообещал «при случае жэстачайшэ перетрахнуть всю ваенную медицину».
- И снова здравствуйте, психиатр отправила к вам, сказала, не её область, вот выписка, - и, положив документ на стол, я бесцеремонно уселся.
- Кто разрешил? - зашипела бабка.
- Что именно?
- Садиться! – рявкнула невропатолог.
- Не надо так орать!

Наверное, доктору давно никто не перечил, потому что её глаза стали наливаться кровью, рот открылся и...
- Встать! - плюнула ядом старуха.
- А можно поаккуратнее? - отодвинувшись вместе со стулом на метр, я тщательно вытер лицо носовым платком, - еще и очки забрызгали.
- Ааааааааааааааа!!!!! Не сметь двигать стул без приказа!
- Вас что, простатит замучил?
- Пошёл вон!
- Сдуйтесь, а то сердце посадите.

Мда, времена меняются, а врачи на медкомиссиях нет. Под вопли невропатолога, кстати, хорошо думалось о зря потраченном времени, заложенном от криков правом ухе и…
- Молчать!
- Не стройте рожи, я икаю.
- Стул на место!
- Он не хочет.
- Арррррррррр!

И тут в лицо пахнуло свежим бризом. Черт! Я озадаченно осмотрелся. Куда это меня занесло? Вместо кабинета – остров, омываемый равнодушными волнами бескрайнего синего моря. А впереди, на огромном дубе восседала ОНА. Да, та самая праматерь бешеных старушек. В передних лапах молоточек, красноглазая, пышущая дымом из ноздрей и размером с гипермаркет мокрица.
- Кто мокрица?

Наваждение мгновенно исчезло: передо мной бесновалась все та же врачиха.
- Руки!
- Простите, не понял.
- Руки показал! Быстро!
- Зачем?
- Вдруг наркоман! – рыкнула бабуля.
- Еще скажите – проститутка.

А вообще, сколько можно? Надоело! В конце концов, мы тоже не из лебеды с кудряшками! И, схватив со стола выписку, я рявкнул так, что запотели стекла:
- Цыц! Тут вам не смирно, а там - не равняйсь! Мы не в бане, я не мыло!
Кто пострижен по уставу, завоюет честь и славу! Ноги в локтях не сгибать! А теперь бегом! Пора! Троекратное ура!

Господи, что я несу, неужели заразился?

Однако, не поверите, после такой тирады невропатолог заткнулась. Правда, в наступившей тишине раздалось какое-то слишком зловещее шипение.
Блин, да она сейчас нереститься будет! Пора тикать!
- Куда? – рыкнула бабка.
- Туда!
- Стул на место!
- Он все еще не хочет, - с этими словами я рывком отскочил к двери и, уже приоткрыв, все-таки не удержался, отвесив церемонный поклон, - был счастлив лицезреть, Эстакада Горгоновна!

Старушка взвыла и кинулась грызть подоконник.
- Ну, что? – в коридоре меня тут же заинтересованно окружили призывники.
- Пока не заходить, обедает.
- Или нерестится, - шепнул с портрета президент.
- Вы как всегда правы, Александр Григорьевич, - и, мурлыча под нос «старший лейтенант, уж не молодой, не хотел служить, хотел домой», я пошел искать кабинет военкома.
***
- Вот зачем устроили этот цирк, - через несколько минут, пряча улыбку, с укоризной выговаривал офицер, - пришли бы сразу ко мне.
- Решил вспомнить детство, товарищ полковник. Извините, не удержался.
- А если бы она укусила?
- Что, были прецеденты? - удивился я.
- Говорят, уже троих признали негодными, - вздохнул военком, - ладно, давайте ваши бумаги.

В общем, все решилось тихо, красиво и без эмоций. Зато теперь могу гордиться тем, что реально повидал гнездилище праматери бешеных старушек и выбрался оттуда живым и невредимым.

Кстати, вирус истеричности я все-таки подхватил. Сам был в шоке, но, вернувшись на завод, сначала возмутился на компрессор в цеху разделения, потом на сам цех, потом обругал наполнительную, выматерился на погрузчик, довел до истерики два вагона-цистерны, а еще...
- Николаич, езжай-ка домой, - появившийся директор тихо увел меня уже от весовой, явственно дрожавшей от крыши до фундамента, - эк тебя в военкомате переклинило.

В общем, только дома, проведя в спокойной обстановке тотальную коньячную дезинфекцию организма, я смог облегченно вздохнуть:
- Слава Богу, отпустило.

Автор: Андрей Авдей

37.

КЛЯТВА

«Клятва умному страшна, а глупому смешна.»

Было это где-то в середине нулевых.
Я только перешёл работать в новую телекомпанию и мой первый день работы как раз пришёлся на вялый корпоратив по случаю дня Советской армии.
Меня никто не знал, я никого не знал, вот, думаю, во время междусобойчика и познакомимся.
За столом собралась телекомпания почти в полном составе: от ассистентов и администраторов, до режиссёров и операторов.
Начались тосты за армию, за мужчин, за женщин, которые ждут мужчин из армии, ну и всё в таком же духе.
А, поскольку я никогда в жизни не пробовал никакого алкоголя, то всё больше налегал на шашлыки и томатный сок, но люди быстро заметили, что новый режиссёр совсем не пьёт и поинтересовались: - За рулём?
Настроение у меня было игривое, тем более в незнакомой компании я не хотел выдавать истинную причину моей трезвости и я решил подурачиться:

- Да, вы знаете, сам в шоке, так иногда хочется вспомнить молодость, выпить, расслабиться, просто не передать словами.
Тем более в такой день, а тем более за знакомство.
Но тут такое дело, когда я служил в армии и вот-вот уже собирался увольняться в первую партию, мы с друзьями-дембелями раздобыли самогону и конечно же после отбоя, в автопарке закатили прощальную пьянку, отмечали скорый дембель.
Короче, под утро, нас поймал наш капитан - командир роты.
Лютый был мужик, но справедливый. Мы, конечно же понимали, что сегодня же, вместо дембеля, все дружно отправимся на местную гауптвахту и своих матерей увидим только после Нового года, месяца через три.
А капитан вдруг и говорит:

- Жаль мне вас, дураков. Ладно, давайте так – если каждый из вас здесь и сейчас даст мне своё мужское слово, что больше никогда в жизни не выпьет ничего спиртного. Вообще никогда, вообще ни капли. Тогда я забываю о вашей пьянке, а вы идёте в казарму спать и на днях спокойно разъезжаетесь по домам. Решайте.
Конечно же мы все дали своё слово. Все, кроме одного.
И вот, прошло уже больше двадцати лет, как я не могу выпить, даже на свадьбе, или в Новый год. Только пробки нюхаю. Ужасно обидно, но пока держу слово. А куда денешься? За язык ведь меня никто не тянул.

Публика очень удивилась и после паузы вразнобой заговорила:

- Какое на хрен слово? Да пошёл он! Подумаешь. Двадцать лет ведь прошло! Я бы только дембельнулся и сразу бы этому капитану прислал фотку, как я бухаю.
- Старик, ты серьёзно? Забей! Тебе ведь самому двадцать лет всего было. Подумаешь, слово дал, мало ли кто кому какие слова давал, тем более по такому серьёзному поводу. Да капитану этому на твои обещания начхать давно. Он и забыл уже сто раз. Полжизни прошло. Я, как юрист говорю – он воспользовался вашей тупиковой ситуацией и заключил кабальную сделку. Тем более на словах. Так что, давай, выпей и забудь.
Я возразил, что – это был наш осознанный выбор, ведь тот, один, который капитану не стал ничего обещать, на следующий же день сел на губу и действительно застрял ещё месяца на два.

Кто-то сказал:
- Нужно отыскать этого капитана, поговорить с ним по душам, может он пойдёт навстречу и позволит забрать твоё слово. Не зверь же. Двадцать лет ведь тоже не мало. Должен согласиться. А?
- А все остальные как? Тоже бухать бросили?
- Да откуда ж мне знать? Каждый ведь говорил за себя лично.
- Да, беда. Обидно в двадцать лет так отрезать себе пути к отступлению. А теперь даже бокальчик дорогого винца не выпить. Но, делать нечего, обещание – есть обещание. Не дай боже так попасть…

С тех пор прошло много лет. Смех – смехом, но в тот день я сразу понял и сто раз в последствии убеждался, что из всего народа в той телекомпании, я мог доверять только тем, кто советовал найти капитана, или скорбел по поводу дорогого вина, а вот на тех, кто советовал плюнуть и забыть о клятвах, я никогда не мог положиться.
И не только я…

38.

Любовь зла – ответишь за козла

Начало мая 2001 года порадовало теплом, поэтому я рубил дровишки в форме одежды номер два: штаны, сапоги и голый торс. А что, солнышко светит, ветерок прохладный, почему бы и не позагорать. Позагорал, блин. Да так удачно, что через неделю оформлялся в больнице: пневмония.

КОЗЛИКИ

В палате нас обитало четверо: Игорь, Сергей, Валентин и я. Познакомились быстро, а с Игорем еще и стали друзьями. Кстати, несмотря на начало дачного сезона, основной контингент пульмонологии состоял почему-то из бабушек. Причем старушки были не просто лихими, а бесшабашными на всю голову.

Заметили мы это почти сразу. Вечером, после стандартной процедуры «мазнули ваткой – воткнули - ойкнул» каждый занимался своим делом. Кто-то читал, кто-то смотрел телевизор. Бабули же, перемигиваясь, сначала дрейфовали по коридору, а потом резко исчезли.
- Может, дрыхнут? - возвращаясь с Игорем из курилки, предположил я.
Тот лишь пожал плечами:
- Или на улице.
- Какие милые козлики!

Опа! Хором икнув от неожиданности, мы выпучили глаза на хихикающих у лестничного пролета козочек восьмидесятилетней выдержки. Вот и бабули нашлись. Глазки блестят, суставы похрустывают. И, главное, весело так, с задорным притопом и намёками. Явно хлебнули втихаря.
- Андрей, - выдохнул Игорь, - вон та, в пуховой шали, наручники вяжет. Сам видел.
- Не тыкай пальцем, решит, что понравилась, - зашипел я, - ой, она подмигнула!
- И что это мы дрожим, - сложив губки бантиком, одна из «молодиц» многозначительно кивнула на бутылку, - может, винца для храбрости?

Честное слово, мы рванули так, что обогнали тапки. Кажется, бежали даже по потолку. При этом губы тряслись, глаза слезились, а в ушах звенело удивленное:
- Ребята, вы куда?
Кто бы мог подумать, что бухие пенсионерки по вечерам выходят на охоту? И ведь сразу не угадаешь, что у них в голове! По своей природе пьяная женщина вообще непредсказуема, а если к тому же связала наручники ...

- Интересно, они знают, в какой мы палате, или нет, - с трудом прокашлявшись, просипел я.
Словно отвечая на вопрос, дверь скрипнула, явив пуховую шаль:
- Ребята, вы здесь?
Сдавленно пискнув, мы тут же нырнули под кровати.
- Ушли, - горестно вздохнула бабуля, - а жаль, всё так хорошо начиналось.
- Слава Богу, пронесло, - подумали мы.
Стоп, а где Серега и Валентин?
- Ребята! – донеслось из коридора.

С тех пор, если я вижу губки бантиком, то сразу икаю.

КОЗЛЫ

Единственный плюс больницы – можно выспаться. Казалось бы, ан нет.
- Кто много спит, тот быстро толстеет, - и, грохнув ведром об пол, в палату шагнула санитарка по кличке Громозека.

Судя по габаритам, лично она просыпалась только ради нашей побудки. Для понимания, весь я – это её нога. Плюс тётка обладала недюжинной силой, легко поднимая кровать вместе с пациентом. Не удержался? Твои проблемы.

Уборка проводилась оригинально: кроме мытья санитарка пинала все, что на полу. Главное, столкнет, а потом бесится:
- Устроили бардак.

Да какой бардак, я здесь не валялся, сама же вытряхнула из кровати. Хорошо еще, что увернуться смог. Нога у тетки, как и рука, была очень тяжелой.

За что она не любила нашу компанию, сказать сложно. Может, кто-то внешне смахивал на зятя или на покойного мужа, умершего от счастья через день после свадьбы. А может, на первую любовь, отказавшуюся от возлежания даже под угрозой переломов и вывиха копчика. Почему я так думаю? Да потому что начинать в палате уборку ровно в шесть утра можно только ради страшной мести!

Ни просьбы, ни уговоры не помогали.
- Послушайте, по распорядку подъем в семь тридцать!
- Ноги убрал!
- В конце концов, дайте поспать!
- Устроили бардак.
Ладно, не нравится тебе кто-то, убей его. В конце концов, защекочи усами насмерть. Беднягу не спасти, но остальные выспятся!
- Ноги убрал!

Да сколько можно! Мы же не нанимались отвечать недосыпом за грехи неизвестных страдальцев. Поэтому на внеочередном собрании кашляющих было принято решение бороться до последнего чиха.

И уже следующим утром тетку ждал сюрприз в виде сумки с огромным воздушным шариком внутри. Хитро спрятанные вокруг иголки притаились в полной боевой готовности.

Все-таки у женщин есть какое-то седьмое чувство, предупреждающее об опасности: Громозека вошла в палату слишком неуверенно и тихо.

Но явное нарушение порядка заставило мгновенно позабыть об осторожности:
- Совсем оборзели. Развели бардак.
И замахнувшись изящной пятидесятикилограммовой ножкой, тётка со всей дури влупила по сумке. Грохот был такой, что в процедурной две капельницы приняли буддизм, а кардиограф признался в любви к электрофорезу.

Знаете, я все-таки восхищаюсь этой женщиной. Другая бы на её месте заорала во всю силу легких. А эта просто улетела на ведре, быстро загребая шваброй, напоследок рыкнув:
- Козлы!
Ну и что, что козлы, зато стали высыпаться. Ведь после того случая уборка в палате начиналась ровно в семь тридцать. Причем вначале грохало ведро, а затем Громозека рычала приветствие:
- Козлы, вы еще за это ответите.

И КОЗЛЫ ОТВЕТИЛИ

Лично я твёрдо уверен в том, что у женщин есть свой бог. Римский, Истерий Падлиус. Это он сделал так, что уже через два дня после воздушного шарика наши, простите, задницы стонали и плакали.

И было от чего. Процесс лечения, кроме таблеток, заключался в трехразовом получении двух уколов. Первый был умеренно болезненный, второй – свыше умеренного. Но молоденькая сестричка, Катя, делала все очень аккуратно и без неприятных ощущений. Поэтому процедура была вполне себе терпимой.

Но вот Истерий услышал Громозекины молитвы. Вероятно, тётка дала клятву не есть после шести вечера больше шести порций весом более шести килограмм. И тронутый этим актом самопожертвования Падлиус отправил Екатерину на курсы, взамен прислав Марию: тоже милую и красивую девушку.

Я заподозрил неладное, когда в палату, оскалившись, заглянула Громозека собственной персоной:
- Авдей, на уколы.
С чего бы это вдруг? Мы недоумённо переглянулись, а вот задница вздрогнула, почуяв опасность.

Ладно, разберемся на месте. Но все подозрения рассеялись, стоило войти в процедурную:
- Здравствуйте, - улыбнулась новая медсестра.
Какая милашка, добрая, приветливая, чего боялся-то?
- Вы так похожи на моего бывшего мужа, - продолжила девушка, - ложитесь.

Церемонно оголив седалище, я уже был готов на затейливый комплимент, как вдруг…
- Ах, ты ж, муха-цокотуха, выдра гватемальская, - мелькнуло в голове после не очень болезненного укола.
- Если погибну, считайте меня трансвеститом! – когда Мария делала второй, я был готов на все, только бы уйти.

Обратный путь до палаты занял не меньше десяти минут. Шел медленно, по стенке, отчаянно хромая.
- Что такое? – удивились мужики, когда моё тело с громким всхлипом рухнуло на кровать.
- Оказался похож на бывшего мужа.
- Не повезло, - вздохнул Игорь, - ладно, пошёл, моя очередь.
Через несколько минут всхлипы раздавались дуэтом:
- Один в один бывший свекор.
А спустя полчаса в палате завывал квартет страдальцев. Сергей поразил сходством с братом коллеги мужа по работе, а Валентин – с троюродным племенным внучатиком почетного свидетеля на свадьбе младшей сестры лучшей подруги свекрови.

Вот так Мария превратилась в Маньку – группенфюрера, а мы шли на уколы, только попрощавшись друг с другом. Кто знает, вернешься ли обратно? Может, прямо на кушетке улетишь в небеса, оставив после себя метровую иглу в холодеющей заднице.

Радовало только одно – вечером колола другая медсестра. Девушка совсем недавно вышла замуж, наслаждалась лучшим периодом семейной жизни и поэтому была веселой и счастливой. Мы же истово молились, чтобы выздороветь до первой ссоры молодых. Они-то помирятся, а вот наши седалища второго группенфюрера не переживут.

Кстати, никаких диверсий в адрес Маньки мы не совершали. Всё-таки девушка. Наверное, поэтому смилостивившийся Истерий подсказал, как облегчить адские муки. О, это был воистину коварный план женского бога.

Я не знаю, что подумали родители, когда одновременно (так вышло!) принесли всем четверым пластмассовые тазики. Я не знаю, что навоображала себе на посту дежурная медсестра, глядя, как мы тащим из ванной наполненную кипятком тару. Я не знаю, кем нас обозвали вездесущие бабули: наркоманами, проститутками или депутатами.

Знаю только одно: сидеть на гнезде неудобно. И не надо ржать! Да, каждый вечер один становился на шухер, пока остальные грели в тазах измученные задницы.

Это был единственный выход. Ведь на третий день мы хромали так, что даже патологоанатом заинтересовался. Ему, видите ли, захотелось изучить, какие процессы начались в молодых организмах.
- Мужики, имейте в виду, есть специальный чистый стол для вип - пациентов. Так что как только, милости просим в морг!

Помирать мы не собирались, а вот горячая водичка – это кайф. Может, именно благодаря ей и выжили, знатно повеселив Истерия, да и все отделение.

Кстати, больше всего от Маньки доставалось мне. И не из-за сходства с бывшим. Просто, решив, что терять нечего, я заходил в процедурную, щелкая тапками и вскидывая руку в известном приветствии.

А на приказ ложиться отвечал громко и четко:
- Яволь, майн группенфюрер.
Да пофигу, семь бед – один ответ, помирать, так с музыкой.

- Сейчас кто-то дояволькается, - с улыбкой пообещала медсестра.
- Жду, не дождусь, ах, ты ж, тык-тыгыдык, тыгыдык, тыгыдык!
- Вы ругаетесь? – удивилась Манька.
- Конечно, нет, группенфюрер! Просто тыгыдыкнул от переизбытка чувств. А можно поржать лошадкой?
- Можно даже поматериться, - и с этими словами медсестра вонзила второй укол.
- Е…кая сила (удивительная способность, даруемая виагрой)!

Через минуту, с трудом поднявшись, я медленно похромал в коридор.
- Тапочки забыли! – крикнул группенфюрер.

Сами придут, не маленькие. А мне нужно поскорее в палату и на гнездо, горячая водичка ждёт. Даже если кто-то заглянет, пофигу. Уже давно абсолютно пофигу, совсем. А интерес к жизни сузился до размеров стремительно черневшей задницы.
- Эх, житие мое.

Наконец, устроившись в позе орла на мешке картошки, я снова горестно вздохнул:
- Господи, когда же выписка?

Не поверите, в день освобождения ваш покорный слуга, хромая, обогнал два рейсовых автобуса и четыре маршрутки. А вечером моя девушка, заметив темно-сине-черно-зеленое седалище, расплакалась:
- Андрей, скажи честно, тебя пытали?

В общем так, мужики. Женитьба на медсестре – только до гроба! А тем, кто уже думает разводиться, хочу напомнить. За вас, козлов, ответят невиновные и непричастные. Истерию Падлиусу до фонаря, он разбираться не будет. В этом я убедился на собственной заднице.

Автор: Андрей Авдей

39.

«Отвали!» или три змеелова и ужиха

В уже далекие времена, когда я был очень любознательным и очень ушастым пацаном, мои летние каникулы иногда начинались с поездки в пионерский лагерь от строительного треста.

Эх, детство золотое. Массовки (на современном языке – дискотеки), ночные походы к соседям, чтобы измазать их пастой (предварительно нагретой в трусах), ловля раков в позе рака, и побеги в военный госпиталь, где можно было отхватить то эмблему, то шеврон, то грандиозные люли (если нарывался на офицера).

Классно было, но иногда скучно. Пионерский огонь в филейной части у меня тогда полыхал, как мартеновская печь. Всегда хотелось чего-то эдакого. Вот и летом 1983 года с мечтами о героическом времяпрепровождении я, насвистывая, вошел в свою десятиместную комнату, где уже неспешно распаковывались еще двое парней.

Только глянув друг на друга, мы сразу поняли – нашлись. Единомышленники, мгновенно ставшие друзьями: ваш покорный слуга, Игорь и Виталя. Всем по одиннадцать лет, примерно одинакового роста, телосложения и с таким задором в глазах, что вожатый по кличке ВС (от Валерий Сергеевич) лишь прошептал сквозь зубы:
- С этими мушкетерами покой нам будет только сниться.
- Не волнуйтесь, - хором вякнули мы, - обещаем вести себя хорошо в пределах разумного.
- Разве что, пробегая через мосточек, - добавил Игорь.
- Ухватим кленовый листочек, - продолжил Виталя.
- Или два, - несмело предположил я.
- Вот этого и боюсь, - всхлипнул вожатый, - и сдался мне этот пед, лучше бы в армию пошёл. Ой, дурак, ой дурак!

Но, против ожидания, за четыре дня мы только измазали пастой девчонок, нарисовали кукиш на двери корпуса и ночью привязали к кровати командира отряда из активистов. То есть вели себя практически идеально. Поэтому на пятый день ВС, бдевший за нами, аки прапорщик за мылом, расслабился.

А зря. Как раз к этому моменту наша компания затосковала. Точнее, загоревала, ибо утром проснулась, густо измазанная пастой. Девчонки из отряда все-таки сумели взять реванш. И теперь, сидя за клубом, мы с самым мрачным настроением жевали чернику, собранную, естественно, за территорией лагеря.

- Надо отомстить, - выплюнув кислую ягоду, хмыкнул Игорь.
- Как? С пастой не получится, будут готовы, - возразил Виталя.
- А еще воспиталка хочет засунуть нас в спектакль, чтобы дурью не маялись, - грустно сообщил я и добавил, - вот змея.
- Где? – встрепенулись Игорь с Виталей.
- Кто? - не понял я.
- Змея!
- А кстати, - и мы, переглянувшись, улыбнулись.

Родившаяся идея была, как минимум, безумной, а как максимум…
- Лучше доедайте чернику, она полезна для зрения и, теоретически, для мозгов, слышите? – громко верещал на сосне поползень.

Но, проигнорировав мудрую птицу, мы бросились в корпус за необходимым реквизитом. Звезды сложились так, что в тумбочке Игоря стояла пустая трехлитровая банка от сока, капроновую крышку подогнал Виталя, карманный ножик был у меня.
- Куда собрались, мушкетеры? – подозрительно воззрился Валерий Сергеевич.
- За шишками и желудями, - преданно глядя вожатому в глаза, ответил я.
- А банка?
- Складывать.
- А крышка?
- Чтобы не высыпались.
- Зачем они вам? – сощурился ВС.
- Для поделок, скоро конкурс, забыли? – с лицом праведника ответил Игорь.
- И правда, - улыбнулся вожатый, - только не долго, и за территорию не выходить, ясно?

- Ничего им не ясно! Остановите, пока не поздно! – это вездесущий поползень чуть ли не в ухо орал беспечному вожатому.
Но тот, улыбнувшись проходившей мимо воспитательнице, не обратил внимания на вещую птицу, созерцая пышные девичьи формы. Да и что могут сотворить трое мелких за час до обеда? Ничего! Забегая вперед, скажу, что вскоре ВС кардинально изменил мнение по поводу наших способностей. Ну, когда отдышался.

- И где их искать? – Виталя задумчиво рассматривал три невысокие елочки и старый пенек.
- Точно не здесь, - согласился я.
- Айда за клуб, там солнца много, можжевельник растет, - предложил Игорь.
- Да ты гений, - восхитились мы с Виталей.
- Вы придурки! – уже шептал осипший от крика и заранее поседевший поползень.
Но кто будет слушать птицу, тем более что за клубом нас сразу постигла удача.
- Тсс! – Игорь приложил палец к губам, - смотрите.

Впереди, прямо на разогретой хвое одинокий уж, зажмурившись от наслаждения, принимал солнечные ванны.
- Решено, вечером ползу свататься, в конце концов, сколько можно, - не замечая нас, размышляла рептилия, - подумаешь, маме её не нравлюсь. Гадюка старая, никак не угодить. То цветы не те, то слишком поздно в гости пришел, то…
- Есть, - взвизгнул Игорь, - крепко схватив ужа за шею, давай банку.
- Мляшшш, отпустите меняшшш, - возмущался уж.
- Отпустите его, - сипел поползень.
- Отпустил? - спросил я.
- Отпустил, - кивнул Игорь.
- Закрываю, - с этими словами Виталя плотно насадил крышку.

Несколько минут мы любовались бесновавшимся ужом, заодно пополнив словарный запас десятком интересных выражений, самым мягким из которых было «ерканутые рододендроны». Первый успех так раззадорил, что дальше началась самая настоящая зачистка всех близлежащих кустов.
- Уходит!
- Палкой, палкой прижми!
- Шшшшотвалите!
- Заталкивай, что значит, не хочет!
- Не хочушшшшшшшш!
- Тебя не спрашивают!
- Ух.

Вскоре мы с гордостью рассматривали банку, в которой нас материли целых три ужа. Поэтому к рододендронам добавились «ерпыль ушастый» (это персонально мне, кстати, было обидно), «устрица в шортах» (Игорю), «выпороток дятла» (Витале) и «растатуй вас свербигузом по самые пионерские галстуки» (безлично всей компании).
- Класс, - хлопнув по крышке, потянулся Виталя, - я вон того, самого большого поймал.
- Я остальных, - гордо хмыкнул Игорь.

И друзья посмотрели на меня:
- А ты?
- Помогал, загонял, держал банку, вот, - промямлил я.
- Трус, - авторитетно заявил Виталя, - боялся, сознайся.
- Нет, не боялся, да я, да мне, да…
- Если не поймаешь, - Игорь решительно щелкнул пальцами, - девчонкам отомстим без тебя. Понял? Ждем десять минут.

В тот момент я побил не один рекорд по спортивному ориентированию и бегу с препятствиями. Но под кустами можжевельников не было даже самого завалящего ужика. В радиусе десяти метров – тоже. Оставались только елочки внизу, там тепло, влажно.
- Хе-хе-хе, - злорадствовал поползень, - вот тебе, бабушка, и Юрьев… Мля! Стой!

Зачем так орать? Я и сам замер, любуясь открывшейся картиной: на крохотной полянке блаженствовал огромный, полуметровый уж.
- Вот это красавец, - а перед глазами стояли удивленные лица друзей, которые, увидев это чудо, захлебнутся от зависти.

- Жених недоделанный, сколько раз ему говорила, ты – не пара. Ни хвоста не понимает, все ползает, - не обращая внимания на сопящего пионера, предавалась мыслям рептилия, - еще цветы надумал таскать. А у меня аллергия и вообще…
- Попался! От меня не убежишь!
- Утекай, тебе скоро придет писец! – заверещал перепуганный поползень.
- И не один, - пыталась вывернуться змея, но детская ладошка держала крепко.
- Врешь, не уйдёшь!

- Мужики! Позырьте, кого поймал, - с этими словами я выбежал к заждавшимся друзьям.
- Ого, - удивился Виталя, - а этот точно уж?
- На голове желтых пятен нет, - поддержал Игорь.
- Это ужиха, - авторитетно заявил я.
- Отвали, ненормальный! - яростно извивалась змея, - я вообще-то гадюка, слышишь? Га-дю-ка. Отпусти шею, мне больно. И повторяю: я змея, причем ядовитая, слышишь, апостроф ушастый? Я-до-ви-та-я. Открой учебник зоологии, на семнадцатой странице все написаноооооооооооо!

Последний возглас заглушила плотно севшая капроновая крышка: вот и четвертая рептилия заключена под стражу.
- Горгона Злорадовна? – удивился первый пойманный уж.
- И он здесь, - фыркнула та, - повторяю, вы не пара, ясно?

Но мы, не обращая внимания на внутрисемейные разборки, быстро продвигались к корпусу. Задача была сложной: доставить ценный груз и при этом не спалиться. Наверное, наши ангелы-хранители в тот момент или отвлеклись, или вышли покурить, или, наоборот, не вмешивались, ожидая дальнейшего развития событий. В общем, банка с ужами незаметно передислоцировалась в комнату, в тумбочку Витали. Диверсию было решено провести после обеда, перед тихим часом.

- Стойте, они же задохнутся! – неожиданно вспомнил Игорь.
Вот и ножик пригодился. Мы быстро вырезали в крышке дыру и, захлопнув тумбочку, выбежали строиться на обед.

А через двадцать минут наша сытая и довольная компания возвращалась в корпус, представляя себе в лицах, как будут визжать девчонки. На всякий случай, чтобы раньше времени заговор не был раскрыт, мы ускорились и первыми забежали в комнату…
- Мужики, - прошептал Виталя, - банка пустая. Ой, мамочка!
- Ой, мамочка, - согласился Игорь.
- Коловпатий Еврат, - резко охрипшим голосом соригинальничал я.

И было от чего перепугаться: на кроватях уютно разместились взбешенные ужи, безумно ждавшие реванша. Теоретически, конечно, мы знали, что они не ядовиты, но практически....
- Раз, два, три, - не шевелясь, пискнул Виталя, - а где четвертый?
- Андрюха, обернись, - выдохнул Игорь.

Прямо у двери, заблокировав пути отхода, дружелюбно улыбалась «ужиха»:
- Добрый день, скотина, шшшшшшшшшш.
- Пук, - тихо ответил я.
- Молился ли ты на ночь, Дездемоний? - продолжала изгаляться змея.
- Куп.
- Чего? - не поняла рептилия.
- Простите, - извинился я, - пук.
- Горгона Злорадовна, разрешите мне, да я за будущую тещу…- вмешался «Виталин» уж.
- Сколько раз тебе говорить, вы не пара, - змея буквально на секунду отвлеклась в сторону неугомонного жениха, но мы успели.

Громкий треск сразу из трех пусковых установок ознаменовал групповой старт космических аппаратов. Озадаченная рептилия не успела даже ничего сообразить, как над ней, благоухая всеми ароматами испуга, пролетели три белых, как смерть тела.
Дальше был громкий хлопок дверью и невероятный прыжок на улицу. Где-то позади взбешенная змея обещала самые страшные кары, но мы уже были вне досягаемости: окна и дверь закрыты, все подходы густо запуканы так, что и мышь не проскочит, помрет на вдохе.

- Что будем делать? - отстрелив последний заряд, шепнул Игорь.
- Сдаваться, - предложил я, - а вот, кстати, и ВС идёт с воспиталкой.
- Эй, мушкетеры, почему такие бледные? - весело спросил вожатый.
- Все хорошо, - через силу улыбнулся Виталя, - только в комнату не надо заходить.
- Там змеи, - понуро опустил голову Игорь.
- Какие? – сразу похудела воспиталка.
- Три ужа, - вздохнул я, - и ужиха.
- Откуда знаешь? – удивился ВС.
- Она без желтых пятен.

Глядя на побелевшее лицо вожатого, мы поняли, что…
- А я предупреждала, - донеслось из-за двери, - но вам, долбодятлам, все пофигу! Особенно тому ушастому ерпылю! Двоечник, кто тебя только в пионеры принял! И вообще, то, что меня, приличную женщину, засунули к троим неженатым мужикам, я еще прощу. Но то, что будущий зять увидел не накрашенной…
- Горгона Злорадовна, так вы змеешипляете наш брак?
- Не придирайся к словам!

Дальше мы не слышали, потому что минутный ступор вожатых сменила бурная активность. ВС за секунду успел подпереть дверь комнаты и вывести всех из корпуса. А стремительно худеющая воспиталка метнулась в санчасть, дирекцию лагеря и еще куда-то.

Через час гадюка и ужи были пойманы и выброшены за забор в самом дальнем углу лагеря. А мы…
- … изгоняетесь из обители сей на веки вечные, - громыхал директор, глотая успокоительное и запивая горячительным, - завтра приедут родители, собирайтесь.

Но спасло заступничество директора стройтреста. Наверное, он просто пожалел троих охламонов, как и родителей, оплативших путевку. А, может, и сам в пору лихого дества чудил так, что вороны крестились. Кто знает.

Так что в лагере мы остались, но в разных отрядах, в разных корпусах и под неусыпным надзором. Любая, даже случайная встреча всех троих была сродни пожару: тут же, как из-под земли, появлялись вожатые, воспитатели, а иногда и сам директор с успокоительным наготове. В общем, больше даже черники не поели. И до конца смены нас величали не иначе, как «змееловы».

Эпилог.

Я часто думал о том, почему гадюка не укусила никого, особенно меня. Наверное, Бог на самом деле бережет дураков и пьяниц. А умными нас обозвать, согласитесь, было очень, очень сложно.

Но гадюки все же отомстили, двадцать лет спустя. Но это совсем другая история.

Автор: Андрей Авдей

40.

Свадебные истории
Начинаю серию историй, которые приключились на разных свадьбах.
Я работал телеоператором на городских каналах Севастополя, а по пятницам и субботам (если были заказы) снимал свадьбы.
Вот одна история. Было это в середине 90-х годов. Лето, жара под 35-40 градусов. Приехал наш свадебный кортеж на смотровую площадку-это по Ялтинской трассе километров 25-30 от Севастополя. Все вышли и поднялись на площадку чтобы выполнить традиционную процедуру-выпить шампанского и разбить бутылку о камень внизу. Выпили не по одной бутылке и народ стал уже хмельным. Внизу- красотища: урочище Ласпи и Батилиман. Море! Кто-то из присутствующих гостей предложил поехать к Батилиману и там искупаться в море. Решение принято! Спустились вниз по дороге и подъехали к морю.Там очень много диких мест, где нет отдыхающих. К одному такому месту мы и подъехали. Народ вывалил из машин и тут встал вопрос: А ПЛАВКИ ЕСТЬ? Естественно нет ни у кого из присутствующих. Решили так: кому по-барабану-прямо, а остальным-мальчики налево, девочки-направо. Я снял с плеча камеру (SVHS формат)и поставил на землю. Передо мной разыгрывается нудистская сцена: жених с невестой ушли куда-то в сторонку, а остальным оказалось ПО-БАРАБАНУ. Подходит ко мне свидетель и говорит:
-Братан, снимай всё это. Это же классно!
Я ему отвечаю, что несу ответственность перед заказчиком и подобное как-то не клеется к свадебной съёмке.
Свидетель что-то думал и произнёс гениальную фразу:
-Ты пойди погуляй, попей шампанского, искупайся, но камеру оставь здесь, на камушке.
Я послушал его совета и пошёл купаться.
После банкета, в 23-00 жених отдал мне деньги, я достал кассету из камеры и отдал ему. Тогда монтаж видеозаписи был не в моде, тем более VHS кассета была на 3 часа.
Через несколько дней звонит мне молодожён и спрашивает, зачем я его подставил. Сначала я его не понял, потом стало доходить. Представьте себе картину: собрались родственники молодожёнов и друзья в их присутствии посмотреть свадебную видеосъёмку. Устроились поудобней, включили видик и сидят смотрят. И вдруг сцена из нудистских фильмов. Родители в шоке!!!
Я объяснил молодожёну, что в этой истории виноват его друг-свидетель, а я тут не причём! Всё-таки свидетель самостоятельно снял на камеру купание голышом!

41.

Месяца полтора-два тут была история про зоопарк в блокадном Ленинграде ( https://www.anekdot.ru/id/980438 ). Признаюсь, она не давала мне покоя. Дело в том, что в моей семье осталось ещё 3 ветерана. Двух я знаю еле-еле, да и живут они от меня далеко, в Израиле, а вот одного я знаю хорошо. Он мало того, что ветеран, он ещё и пробыл в Ленинградской блокаде до марта 1942. На День Благодарения, когда семья собралась, я улучил момент, поведал ему про бегемота и поинтересовался его мнением. В ответ я услышал то, чем хотел бы поделиться. Мне кажется, что его рассказ достаточно интереснен, ибо не думаю, что на сей день, осталось много блокадников-ветеранов.

Даже не знаю, как этот очерк назвать. Пускай так и будет:

"Рассказ в День Благодарения."

"Жили мы на Пушкинской улице, это самый что ни нa есть центр Ленинграда, до Кузнечного рынка рукой подать. На начало Войны мне было 15 лет, только 8-ой класс закончил. Я ведь, как и ты, декабрьский.

Отец с братом ушли в ополчение и сгинули осенью 1941-го, как и почти все ополченцы. Даже не знаю где они захоронены. И захоронены ли вообще. А мы с мамой остались в Ленинграде, об эвакуации даже и не думали.

Учиться осенью я уже не пошёл. Да и некуда идти было - школу нашу под госпиталь забрали. Впрочем, бездельничать времени не было, целыми днями искал пропитание и дрова.

В ноябре 1941-го стало очень плохо. Сильно похолодало, а главное резко уменьшили норму хлеба. Отныне моя доля была 125 грамм в день, а мамина - 250. Карточки были и на другие продукты, но их не отоваривали. Только хлеб можно было получить, и то надо было дикую очередь отстоять.

За ноябрь-декабрь всё, что только можно было, отнесли на Кузнечный. Там барахолка была, при везении, можно было обменять вещи на продукты. Хотя и не было у нас особо ничего, из приличных вещей лишь отцовская одежда, пальто, ботинки и т.д. А мебель и книжки нам самим нужны были, мы ими буржуйку топили.

А забыл, ещё часы каминные у нас были, бронзовые. Старинные, красивые, с наядами и лозами винограда. Их ещё до моего рождения, в начале 20-х, отец где-то достал. Они тяжеленные, но я умудрился, дотащил до рынка. Такие планы на них строил, думал обменяю на крупу или хлеб. Так целый день простоял, но на них никто и не позарился. Еле обратно отнёс, все руки оттянул. Мы, когда эвакуировались, в комнате их оставили. Когда мама вернулась в 1944-м, они так и стояли, никто не взял.

Я так скажу, кто бы там чего ни писал и ни говорил, на 125 грамм хлеба в день прожить невозможно. Все, кто выжил, имели ещё что-то. Или запасы старые, или вещи на обмен, или доступ к продуктам. Иначе они померли бы в декабре 1941-го, это без вариантов.

Нам повезло. У меня двоюродный брат был, на 14 лет меня старше. Его призвали и он служил в самом Ленинграде. Должность его уже и не припомню, но знаю, что в его части он заведовал раздачей продовольствия солдатам. Потери же у нас большие были, так бывало пайки выделялись, а солдат уже убит. Раз в дней 10-12 он навещал нас, и приносил немножко еды. Сухарей, реже крупы, сахар пару раз, банку консервов. Без него бы мы умерли однозначно.

А в начале января фартануло, и ещё как. Немцы в начале 1942-го бомбить стали меньше, но обстрелов было очень много. Так вот, раз на моих глазах убило лошадь. Да-да, были лошади в блокаду. Она ещё дух не испустила, как на неё набросились. Каждый пытался урвать кусок мяса, кто ножом, кто щепкой, кто просто руками. Я одним из первых добежал, удалось достать кусочек. Кусок мяса в январе 1942-го, огромное богатство.

В феврале 1942-го произошло самое страшное. Об этом не пишут и в фильмах не показывают, а я уж скажу, хоть и не к столу это. Примерно с конца осени - начала зимы, как морозы припустили, канализация перестала работать. А куда ходить, спрашивается? Только во двор. И в каждом дворе горы замёрзшего говна.

Так вот, в феврале прошёл приказ, мол: "Скоро весна, всё растает, будет эпидемия. Немедлено убрать." Привезли ломы, лопаты, тачки. Всем жителям приказали идти и чистить. И я пошёл, и мама моя.

На следующий день мы с ней слегли. До сих пор не знаю, что это было, или от голода сил не осталось, или перетрудились, или переостудились, или какую-то инфекцию подхватили. А может, и всё вместе.

Мы лежали плашмя в нашей комнатушке и встать не могли. Даже говорили еле-еле. Холодно, аж жуть. И так хочется есть.

Соседка по коммуналке зашла, мама ей прошептала, где карточки хлебные лежат. Попросила отоварить и нам хлеба принести. Хлеба-то соседка действительно принесла, но... карточки не вернула. Взглянула на нас, сказала жестко " вам всё равно умирать". Без карточек - и здоровому верная смерть, ведь до получения следующих ещё полторы недели. А мы больные, голодные, замерзающие.

Мы лежали с мамой, смотрели друг на друга и умирали. Хоть мне всего 16 было, я понял ясно, это всё, конец. Скорее всего, сегодня, максимум - завтра. Такое безразличие охватило, одна мысль - поскорее бы. А дальше... А дальше я лишь помню, что дверь хлопнула и пришёл Паша (двоюродный брат). Он принёс царские дары - мешочек риса и полбуханки хлеба.

После, как в бреду вспоминается. Где-то он нашёл доски, протопил буржуйку, каши нам сварил, с ложечки кормил. Вроде даже какого-то врача приводил. Спас он нас, выходил. Даже не знаю, сколько это всё длилось, время стало. Может - день, может - неделю. К началу марта с мамой мы уже были на ногах. Самое обыкновенное чудо, в 99 случаях из 100 при таком раскладе люди умирали.

Ну, а потом нам ещё раз повезло. У мамы брат был, на какой-то мелкой должности, вроде писаря, служил в штабе Ленинградского фронта. Продуктами он нам не помогал, но добавил в список для эвакуации. И по Дороге Жизни в марте 1942-го нас вывезли.

На станции много вагонов было, на одном былo написано краской "Пятигорск." То есть, планировалось, что он на Кавказ поедет. Мы туда и поехали, но по дороге на другой поезд пересели и добрались до Ташкента. А там снова пересели, и поехали в Самарканд. В декабре 1942-го, как только 17 исполнилось, меня призвали. Отправили в учебку в Термез, а потом на Степной Фронт, пока не ранило.

Что с Пашей произшло? Ничего. Так и прослужил всю войну в Ленинграде. Соседка? С ней тоже всё нормально, но муж у неё умер. В следующую зиму. После войны мы в той квартире не остались, переехали на Петроградку, в другую коммуналку.

Так бегемот выжил, говоришь? Хм... Очень интересно. А я и не знал...

42.

Прочитал где-то в интернете быстрый способ быстро заснуть.
А мне это надо — быстро засыпать. Ну и там всё несложно довольно таки. Всё вроде как простецки. Дескать, лягте на спину, расслабьте всё, что можно, хорошенечко так, без халтуры, и представьте, что лежите вы в каноэ, и река несёт вас сквозь густой туман, и ни о чём вы не думаете и не тревожитесь, и тут же заснёте сном младенца.
Как бы не так!
У меня сразу куча мыслей: А куда несёт, а вдруг там камни или коряга из воды торчит, такая неприятная, знаете, вся в зелёном, склизком дерьме, а каноэ это тонкое очень, несерьёзное судёнышко, коряга его враз пропорет и всё, камнем пошёл я на дно, а на дне раки чёрные вопьются в мой бледный распухший труп и станут его покусывать, а что если к берегу лодку эту чёртову прибьёт, она же без присмотра, хаотично двигается, лодки часто прибивает набегающей волной к берегу, в камыши, а на берегу медведи, увидят меня и сожрут прямо вместе с каноэ, они ж дурные все, им всё равно, что жрать, лишь бы утробу свою бездонную набить, я где-то читал, что они камни даже жрут просто потому что могут, а вдруг утопленники молчаливо уже окружили моё судёнышко и заглядывают через борт своими одутловатыми мордами, примеряются уже, как ловчее меня за ноги в пучину тащить, и один уже руку тянет, а кожа то на его руке вся такая сморщенная, ну так бывает, когда в ванной долго лежишь, и в струпьях вся, а в глазах — личинки комаров копошатся, мотыли, точно, мотыли их называют, сосед у меня рыбак, Станислав Геннадиевич, ну и имечко, пока выговоришь, всё проклянёшь, так вот он того мотыля покупает, но не у утопленников, а в магазине «всё для рыбалки» и ловит на него потом окуня и краснопёрку, а вот где тот магазин мотыля берёт среди зимы, мне не известно, но вполне возможно, что и у утопленников, там кстати и опарыш ещё продаётся, так что точно место нехорошее, похабное, хуже только эта лодка чёртова, в которой я вынужден с закрытыми глазами зачем-то куда-то плыть и страшно нервничать, третий час ночи уже, завтра вставать рано, совершенно невозможно одним словом расслабиться и уснуть по-человечески в таких условиях!
И я короче решил немного усовершенствовать метод этот.
Лёг, расслабил всё что можно, но до разумных пределов, конечно, не полностью, а так, расслабил чуть-чуть, и хорош, меру то знать всё же надо, и значит взял, да и представил, что я в гробу.
Вот в гробу — вообще отлично. Гроб — это вещь! То, что нужно. Самое удачное место, как оказалось! Тихо, над тобой два метра глины, сам ты мёртвый и все тебя боятся, потому что ты мертвец, а мертвецов все боятся, только работники морга не боятся, но это они врут, алкоголики старые, ещё как они их боятся, даже сильнее, чем остальные люди, и вот ты мертвец, хочешь тихо лежи, а хочешь — вылазь из домовины да беги в ближайшее село душить там молодых баб и пить ихнюю горячую кровь, а потом, уже для смеху и озорства, можно посиневшее своё лицо прижимать к стёклам окон и тихонечко в них постукивать крючковатым пальцем, чтобы люди смотрели кто там, и увидев, седели бы преждевременно, получали инфаркт миокарда и ехали бы потом на телевидение в битву экстрасенсов, рассказывать небывальщину, и чтобы братья Сафроновы вроде, или как их там зовут, смотрели бы на них осуждающе и говорили, ну, батенька, это уже, конечно, враки несусветные, высшей пробы враньё то у вас, отборнейшее, но мы сейчас всё проверим, вводите Сергея, и Сергей, потомственный шаман входил бы, и жёг бы перья и закатывал глазища театрально, взывая к духу покойника, который бродит по селу, а ты возьми, да и явись на зов, и сразу паника на съёмочной площадке, братья Сафроновы в обмороке, оператор жидкого подпустил, экстрасенс Сергей визжит, а баба с деревни вообще только рот как рыба открывает и слюни, слюни у ней так некрасиво тянутся с подбородка на кофточку, страшная такая кофточка, и где только они берут такие, видимо с перестроечных времён ещё осталась, ну в сёлах такое часто бывает, донашивают за старшими, вроде вещь то крепкая ещё, так чего бы и не надеть, а то, что расцветка излишне легкомысленная, так на то человеку труда глубоко наплевать да растереть, а ты, весь сочащийся трупным ядом да в саване, покрытом жуткими разводами, покривлялся маленечко для порядка — и шасть назад во гроб, и поминай как звали, и только тебя и видели, ну или можно вообще никуда не ходить, а просто спокойно зловеще гнить да разлагаться безо всякого стыда, газы пускать да булькать собственным гноем, в тишине и темноте, и никаких тебе медведей и никакого непокорного течения, вот в гробу очень хорошо засыпается, я как представлю — так сразу и засыпаю минуты через четыре, очень хороший способ, верный, рекомендую.

43.

Сначала старый анекдот.
Заходит ковбой в бар, садится и заказывает себе стакан виски и напёрсток виски.
Затем вынимает из кармана малюсенького ковбоя и даёт ему напёрсток с виски.
Все сгрудились, невидаль какая, откуда он такой?!?!
Билли, выпей и расскажи народу — куда ты старика Хоттабыча послал?!?!

Не знаю, как вы, но я питаю слабость к элегантному мошенничеству и хитроумным жуликам.
Думаю, что я не одинок. Иначе как объяснить бешеную популярность книг и фильмов про удачливых мошенников?
Идея остроумного обмана — неотразима успешна, претворённый замысел и заслуженный успех сложно закрученного сюжета являются формулой успеха у публики.
Но это — продуманные и хорошо исполненные схемы обмана.
Глупая до тупости попытка грубо и примитивно объегорить вызывает моё раздражение, даже ярость.
А вот и история, недельной давности.
IRS, федеральная налоговая служба — самое грозное мощное оружие в распоряжении государства, их либо боятся либо побаиваются, неприятные ребята, неподкупные и бессердечные, с неограниченными возможностями серьёзно испортить жизнь налогоплательщика.

Именно поэтому, ответив на звонок и услышав устрашающее:
« с вами говорят из IRS»моё сердце затрепетало...
Далее диалог:
— Чем могу помочь?
— С вами говорит агент налоговой службы Смит, вы под следствием и у нас достаточно материала отправить вас в тюрьму на годы и оштрафовать на миллион долларов!
Ой, бля, приплыли...влип ты, Миша, по самые помидоры сейчас засунут, паника, что делать?!?!
Ну, паникой занимается правое полушарие головного мозга, левая, логичная часть мозгов, врубает всю мощь и скорость Феррари на защиту своего носителя.
Тягучий, донельзя спокойный голос цензора начинает звучать из левой колонки моей башки:

«Миша, не будь поцом, только придурки не знают — IRS НИКОГДА НЕ звонят, первый контакт с ними — всегда только заверенным по получению письмом, это раз.
Два — ты что, не слышишь типичный шум большого центра телемаркетинга на заднем плане?
Три — какой, нахер, агент Смит?!?!
Такой сильный индийский акцент английского живёт исключительно в Бангалоре или Мумбае, Смит, даже обосравшись от усердия,не сымитирует его, тебе самому понадобились годы резидентуры с индийскими врачами( классные,кстати, ребята!), чтобы ты мог подражать их акценту, а они — твоему!
Четыре — невелика ты птица, Мишаня, чтоб такие усилия на тебя тратить, ты же ни на минуту не Ал Капоне или Леона Хелмсли.
Итак, подытожим — грубый наезд примитивных дешёвых напёрсточников, клади трубку...

Правое полушарие, артистичное, быстро переходит от паники к ярости и решает подыграть.
— Ой, а что же делать?!?!?
— Вы можете остановить расследование.
— Скажите как и я это немедленно исполню.
— Вам надлежит перевести пять тысяч долларов на счёт IRS, мы закроем ваше дело, ваше наказание ограничиться только этим штрафом.
— Спасибо, мистер Смит, я согласен, как это технически исполнить?
Тихое ликование, клюнуло и потянуло поплавок.
— Вам надлежит дать нам номер вашей кредитной карточки мы перечислим штраф на счёт IRS.
— Согласен, один момент, вот вытащил карточку, записывайте номер.
— Имя на карточке?
— Моё? Точно как у вас в моей налоговой декларации
— Для точности — продиктуйте по буквам.
— Вы готовы?
— Готов, начинайте. Имя?
— Джи оу (go).
— Да, дальше диктуйте, второе имя.
— Эф-ю-си-кей (fuck).
— Явное недоумение, выраженное звуком — Ха?
— А фамилия?!?
— Простая— Йорселф.Всё вместе — Go Fuck Yourself!!!
Последнее сказано с экспрессией, Пошёл Ты Нахер, от всей души.
Гудки.
Грубый глупый наезд не удался, в очередной раз.
Гордый, иду работать, не заметив двух медсестёр, вздрогнувших от громкого мата почтенного седого доктора...
— С вами всё в порядке, доктор?!?
— Всё ок, извините, что вам привелось услышать мою ругань.

Ушёл. Иду и думаю — ну, хорошо, если это не IRS...
А если да?
Надо бы историю тиснуть, объясняющую пару лет отсутствия на сайте...(C)Michael Ashnin.

44.

Сейчас идёт сплошной хохот по поводу наших ГРУшников, вот мол до чего либералы проклятые спецслужбы довели, то ли дело при Штирлице было. Хочу разочаровать людей, свято верующих в профессионализм советских работников "плаща и кинжала". В КГБ тогда отбирали, как правило по наследству, основное условие- предки революционеры, а поскольку революцию делали люди мягко говоря не совсем психически здоровые, то и наследники в основном были соответственными. Вот например был у человека дед, готовил кашку вкусную вождю, числясь как сотрудник ВЧК. Куда возьмут внука? правильно в КГБ, как внука первого чекиста. В ГРУ отбор был в основном по анкетам, но какой-то странный, все штабные должности и кадровики были в основном украинцами забиты, причём с территорий которые были под оккупацией, хотя а анкете был пункт- находились ли вы или ваши близкие на оккупированных территориях. Думаете это была фикция? Ничего подобного, у моего знакомого анкета не прошла из-за того, что он во время войны ребёнком жил в Михайлове, под Рязанью, который немцы захватили на 12 часов. Всё, не прошёл товарищ.
Ну ладно это была преамбула, а сейчас сама амбула.
В 1985 году был направлен по распределению в Ташкент. Там и услышал почти анекдотическую историю про местных борцов с мировым шпионизмом. Восток дело тонкое, поэтому, то , что в России считается аксиомой не требующей доказательств, в Азии представят такие доказательства, что крыша съедет и не сразу назад вернется. Сказку про то , что граница на замке в Центральной части СССР можно было воспринимать серьёзно, но в Узбекистане об этом говорить можно было с усмешкой. Граница , которая разрезала таджиков и узбеков, для них никогда не была препятствием, и поэтому даже спустя 150 лет, родственники посещали друг друга без последствий, а на Алайском базаре в Ташкенте можно было купить какую угодно контрабанду, правда проверяющие из Москвы там кроме хурмы и кураги ничего и не видели.
Теперь сама история.
Один узбек из Ташкента был приглашен на свадьбу к своему дальнему родственнику в Афганистан, купил подарки , и отправился к нему на свадьбу и пробыл там месяц. Но из-за того, что в Афганистане были наши войска, и шла война, на приграничной территории афганская служба безопасности , под контролем наших погранцов развернула бурную агентурную работу , в результате наш Рафшан Джамшутович попал в списки перебежчиков во вражеский лагерь как душман. Когда наш герой вернулся в Ташкент, его дальний родственник, работающий в милиции, пришёл к нему домой и сказал , мол так и так, ты теперь агент империализма и на тебя объявлена охота, а потому ты лучше сходи в КГБ и скажи мол ошибка вышла.
И пошёл наш шпиён поневоле в КГБ города Ташкента. Но не ласково его там приняли.
-Так , ты кто шпион или перебежчик? Шпионы у нас на втором этаже, перебежчики на третьем, но они сегодня выходные приходи завтра.
-Джаляб, сказал расстроенный Рафшан и пошёл домой.
День второй
-Ты местный , гражданский или военный ? Твой коридор направо, но там сегодня не работают, приходи завтра.
-Сектым на оба ваши дома, пробурчал начинающий звереть, шпион-неудачник отправляясь домой.
День третий
Пройдя все круги бюрократии, Рафшан наконец-то узнал номер кабинета где с ним будет работать профильный специалист, но что бы попасть к нему надо заказать пропуск и неделю его ждать, потом нужно будет дождаться когда появится товарищ на работе и тогда можно будет наконец-то сдаться .
-Да что б у вас в подсвечнике кутак вместо свечки горел, сказал расстроенный Рафшан и опять ни с чем отправился домой.
Но в конце концов ему повезло, когда вторая неделя подходила к концу его бесплодных попыток сдаться, мимо проходил какой-то командировочный и увидел расстроенного человека сидящего в позе опечаленной Аленушке на берегу реки. Но больше всего его поразил портрет этого же самого человека над ним с надписью " Разыскивается".
И тут всё смешалось в доме Облонских. Крик визг и ая-яй. В общем повязали супостата.
Потом это было представлено как гениальная операция по поимке матерого шпиона, много людей получили ордена и звания. Даже по центральному ТВ показали , про матерого шпионюгу и агента империализма, которого раскусили наши доблестные чекисты .
Ну вот и всё про наших чекистов в прошлом. Думаю в настоящем то же самое. Как сказал один знакомый- вся эта махина бесполезна- 90% информации нам дает СОРМ, а эти просто понтовые клоуны.

45.

По синему небу летит аист. В его клюве в пелёнках расслабленно лежит малыш и мечтает:
- Вот рожусь в правовой стране, буду работать, платить налоги, быть законопослушным гражданином, потом получать пенсию, реализовывать себя, воспитывать внуков. Куда летим, приятель?
- В Россию.
- ЧТО? Мы так не договаривались! Поворачивай назад!
- Приказ: лететь в Россию.
- Эй, ты! Ты пожалеешь! Я вырасту, мы с пацанами найдём тебя, все зоопарки прошарим, все заповедники!
Малыш хватает аиста за шею, душит, разворачивает.
- Прекрати, а то сброшу, упадёшь в Эфиопию, вот будет скандал - славянский ребёнок в семье потомственных эфиопов!
- Ах ты гад! Я тебе перья выщипаю!
- Надоел ты мне, пошёл!
Аист раскрыл клюв, ребёнок полетел в трубу российского роддома.
- ПАДЛАААААА! - кричал ребёнок.
Внезапно стало темно и тепло. Не не надолго. Уже резиновые пальцы акушерки вытаскивали ребёнка на свет.
От всего "Падлаааа" было слышно лишь "АААААА!"

Акушерка поднесла малыша к матери и сказала: "Мать!"
"ТВОЮ мать!" - подумал малыш.
Сказочный аист улетел, наступила суровая реальность маленького россиянина.

46.

Одна молодая домохозяйка по имени Оля надумала открыть своё дело. А точнее говоря, магазин товаров для взрослых. Ситуация к этому полностью располагала. Во-первых, Оле жуть как надоело сидеть дома. Во-вторых, такой магазин сам по себе придавал её делу в высшей степени романтическую окраску. И, наконец, в-третьих, Олю очень любил муж, который, выслушав её креативную бизнес-идею, задумался, печально вздохнул, но денег дать согласился.
Несколько зимних месяцев ушло на изучение Олей специфики торговли и поиск поставщиков. К весне она заарендила подходящее помещение, заказала товар, наняла пару продавщиц, и работа началась.
И сперва, надо признать, дела вроде даже и пошли, но вскоре грянул очередной кризис и, то ли народ стал грешить меньше, то ли начал экономить на игрищах и рукоблудить по старинке, но только продажи падали как озимые.
Затраты же напротив росли как снежный ком и уже к осени, подбив цифры, Оля с горечью осознала, что её креативный стартап накрылся, если можно так выразиться, своей же собственной продукцией. Бизнес пришлось сворачивать.
Тут вы наверняка все удивитесь, мол, как это можно в нашей блядской стране разориться на таком ассортименте?
Увы, как выяснилось, можно и на таком.

Часть товара удалось распихать на реализацию по конкурентам, а оставшееся сложили в коробки и свезли в гараж, надеясь как-то допродать после. И ещё какие-то силиконовые изделия, что нельзя было хранить при минусовой температуре, пришлось увезти домой.
Муж ржал над коробкой всю дорогу, называя её содержимое "летней" резиной и, держа её перед собой словно святые дары, торжественно занёс в квартиру. Оля, стараясь не обращать внимания на его шутки, засунула коробку под стол и понемногу все про неё забыли и только их пёс иногда подходил, подозрительно принюхивался и даже тихонько рычал, словно что-то предчувствуя.
Со временем все эти Олины неприятности затёрлись, пришла и прошла зима, за ней весна, наступило лето и супруги решили съездить куда-нибудь отдохнуть. Тем более, как раз подвернулся подходящий турецкий оллинклюзив.

Приглядеть за собачкой попросили семью пожилых пенсионеров, что жили снизу. С дедом, высоким, ещё крепким стариком, муж по-соседски приятельствовал и иногда подвозил на дачу.
Те были не против, им как раз подкинули внучку-первоклашку, что с восторгом согласилась гулять с собакой. Супруги спокойно отбыли на отдых, и уже к вечеру несмотря на дождик дед с внучкой впервые вывели пёсика на прогулку.
Правда гуляли они недолго, начался дождь, даже гроза и пёс, испугавшись грома, сам запросился домой, где сразу забился под стол. Внучка бросилась за ним и доставая, умудрилась опрокинуть коробку с бывшими Олиными комплектующими. Оттуда что-то выпало, внучка подхватила и с криком: «Смотри, деда, у них тоже такая штука есть, как у Кати!» — ткнула в лицо деду чем-то розовым и потащила пса в ванную. Очевидно, она где-то видела модную сейчас среди собачников вещь - лапомойку, приспособление для чистки собачьих лап после прогулки. Что-то типа резинового стакана с крышкой и отверстием в ней. Наливаешь туда воды, суёшь лапу, крутишь и силиконовые щёточки внутри быстро очищают её от песка и грязи. Довольно удобная замена тазику с тряпкой.
Дед без очков лапомойку особо не разглядывал, а пёсика вообще не спрашивали, так что процесс пошёл.

Но, как вероятно уже смекнули наиболее смышлёные читатели, это была не совсем лапомойка. А точнее говоря, вовсе и не она. Хоть это изделие и походило на неё внешне, но предназначалось оно не для мытья собачьих лап, а для гораздо более интимных операций преимущественно одиноких мужчин. А если отбросить ложный стыд, то функционально это было именно то, что Кама-сутра по-восточному цветасто именует «нефритовыми вратами».

Две недели Оля с мужем наслаждались южным солнцем, тёплым ласковым морем, экскурсиями и добротной турецкой "шведкой".
Две недели, тщательно вычищая грязь, дед с внучкой добросовестно мыли псу лапы нежно-розовыми «нефритовыми вратами». К чести собакевича, надо сказать, что он всякий раз неистово сопротивлялся и громко рычал на своих попечителей.

К дню возвращения супругов с Турляндии псевдо-лапомойка заметно обтрепалась, но всё же не развалилась, стойко выдержав все беспощадные ежедневные процедуры. Её чисто вымытую, но всю уже истёртую и ободранную Оля обнаружила водружённой на раковину в ванной. Оля даже вздрогнула и позвала мужа. Муж присвистнул и посмотрел на Олю.

В этот момент в дверь позвонили. Как раз пришли дед с внучкой, вернуть ключи и заодно предложили выгулять собачку. Супруги снова переглянулись и дружно уставились на деда. Было заметно, что смотрят они по-разному - муж с некоторым уважением, жена с плохо скрываемой опаской. Пёсик же при виде гостей радостно гавкнул и Оля, пожав плечами, погулять им разрешила, но сама на всякий случай присматривала из окна.
К счастью, ситуация разрешилась сразу после прогулки, когда внучка привычно забежав в ванную и налив в "лапомойку" воды начала стандартный процесс собачьей чистки.

Муж согнулся пополам и, всхлипывая как конь на конопляном поле, скрылся в спальне, откуда так страшно и громко хрюкал, что даже пёсик не выдержал и залаял. Оля держалась.
Когда соседи наконец ушли, супруг вышел из спальни и плача от смеха повалился на диван.
— Оля, — свозь слёзы еле проговорил он, — он же сейчас может в суд подать… за домогательства!
Тут Оля не выдержала и упав рядом на диван тоже закатилась диким хохотом.
На шум из прихожей прибежал пёс. Смеяться он не умел. Поэтому просто дружелюбно глазел на хозяев и махал хвостом.
© robertyumen

47.

Хаски

Первый отпуск за последние сто лет был бесконечно длинным, потому, что совпал с выходом на пенсию. Буквально через сутки после небольшого и невесёлого банкета я оказался в ярком черноморском городе среди пальм и сосен.
Жильё я подыскивал в частном секторе с возможностью продолжить свой привычный образ жизни. То, что предложила мне случайная хозяйка полностью соответствовало моим представлениям об отдыхе в чужом городе. Из прихожей, лестница привела меня на второй этаж. Кухня, удобства и просторная комната с большим балконом над внутренним двором со старыми высоченными соснами. Тишина, как в раю. Никаких соседей не видно и не слышно.
Собак я заметил только на следующий день и то, только когда вышел со вторым стаканом на балкон и стал разглядывать двор, прикидывая возможность организовать шашлычок. Две пары умных голубых глаз спокойно смотрели на меня, как будто знали меня уже давно и никаких вопросов ко мне не имели. Ну вот и хорошо. Какие замечательные соседи эти хаски.
Однажды, после долгой автобусной экскурсии, доплёлся по солнцепёку домой, глотнул пива из холодильника и пошёл кругами по арендованной территории. Не вижу большого зелёного полотенца. Вчера, после душа куда-то дел и вот сейчас не нахожу. Конечно, должно сохнуть на балконе, но там его нет. На спинках кресел нет, в шкафу нет. Ага, за креслами... тоже нет. Вернулся в душевую нет, нет и нет.
Наконец, неприятная догадка заставила посмотреть с балкона. Точно! Внизу валяется измызганный и истерзанный этими умными собаками махровый ком цвета уже скорее хаки. Как это ума у меня хватило, оставить полотенце на балконных перилах? Звонить хозяйке и сдаваться рано. Надо пытаться полотенце вернуть и привести в божеский вид. Сразу подумал, что простая поплавочная удочка мне бы здорово помогла, но за удочкой надо идти с утра по магазинам, а пока... Пока я после душа обошёлся малым полотенцем и начал изучать содержимое холодильника. Круг краковской колбаски, это то, что наверняка подружит меня с собачками.
Вышел на балкон и негромко но призывно стал посвистывать. Одна псина неторопливо подошла под балкон и серьёзно посмотрела мне в глаза. Пёсик, хасик — залебезил я и бросил вниз маленький кружок краковской. У хасика не дрогнул ни один мускул. Он продолжал не моргая сверлить меня глазами. Но за то, на арену действия вышел откуда-то пёс номер два. Не глядя ни на меня, ни на своего коллегу, он уверенно направился к колбаске и стал подозрительно её обнюхивать. Тщательно проверив угощение на предмет содержания токсичных веществ, собакевич закинул языком кружок в свою пасть и уселся рядом с собратом, тоже задрав голову в мою сторону. Я отрезал два кусочка и отправил их разом вниз. Оба куска опять достались второму псу, ибо первый, не меняя позы следил за моими опытами приручения сторожевых собак. Я демонстративно отправил кружок колбасы себе в рот и стал так яростно чавкать, что оба пса невольно сглотнули слюну. Ага, действует! Опять бросил вниз два кусочка. На этот раз колбасу «охранники» поделили поровну. Кто же не любит краковскую колбаску?
Всю оставшуюся колбасу я порезал на кружочки и отправился вниз, к двери, выходящей во внутренний двор. Вообще я собак никогда не боялся. Всё детство у нас были овчарки и я всегда с ними хорошо ладил, но вот сразу два и неизвестно чему они обучены...
Приоткрыв дверь стал посвистывать, подзывая собак. Подошли оба сторожа и я оставаясь в коридоре, широко открыл дверь и кинул к ним поближе по кусочку. Они мгновенно, синхронно слизнули свои порции и молча сели. Пропускать меня к проклятому полотенцу и не собираются.
Может, таки позвонить хозяйке и сдаться? Подумав, я тоже сел на ступеньки и положил один кружок между нами. Оба поднялись и сделали пару шагов к колбасе. Я неторопливо поднялся, оставил всю оставшуюся колбасу сбоку на крыльце и по-хозяйски отправился за полотенцем. С балкона эта тряпка выглядела ещё как-то пристойно, но вблизи, эту гадость даже в руки брать не хотелось. Собаки подошли ко мне и стали сочувственно смотреть то на меня, то на безнадёжно испорченную вещь. Как можно было за один неполный световой день так расправиться с несчастным полотенцем, не понимали ни собаки, ни я. Скорбно опустив голову, я отправился в номер. Вышел с пивом на балкон. Хаски продолжали виновато смотреть на результат своих игрищ.
Положение безвыходное. Звоню хозяйке и каюсь, что совершил неосмотрительный поступок. Рассказал, как честно пытался исправить свою ошибку и дрессировал её симпатичных хасок. Она ржёт в голос и сообщает, что то полотенце, что во дворе, принадлежит собакам уже больше года. Мне сегодня меняли постельное бельё и не нашли только малого полотенца, а свежие лежат... и объяснила, где всегда лежит свежее бельё.

48.

Как быть? Подражание Владимиру Владимировичу Маяковскому

Я б в политики пошёл.
Пусть меня научат.
Как с царём нам хорошо,
Как их совесть мучит.

Нам не в космос,
Не на Марс.
Академик воет!
Нам бы только нефть и газ,
Что светлейший кроет.

Нам курчавый бизнесмен
Подсказал: «Держитесь!».
«Обещаем обещать!».
Что ж народ — крепитесь…

И куда же мы без вас?
Без такой-то моли?
Дай, нам, батюшка, хоть шанс!
На галерах — тонем!

Я б в чиновники пошёл.
Там меня научат,
Что такое моветон,
Да, и кто покруче.

Кто опасный, кто не наш,
Кто, прости, святейший.
У меня один вопрос,
Дальше что, мудрейший?

49.

Про выкушенные конденсаторы прочитал. Вот ещё вспомнилось. Брат рассказывал. 80-е. Работал он в КИПА (контрольно-измерительные приборы и автоматика). Разобрали на производстве старую ЭВМ. Брата, как молодого, послали куда-то по нарядам, почти на весь день. Приходит, а в цеху, ну или в лаборатории, ну не знаю, как их помещение называлось, все хвастаются друг перед другом всякими ништяками: у кого плата круче, кто релюшек больше набрал, кто каких трансформаторов, конденсаторов и т.д. и т.п. Короче, разобранную ЭВМ выкинули на заводскую помойку. Брательнику стало обидно:
- Чё, засранцы, предупредить не могли?
- Ну ты ж по нарядам ходил, иди, мож чё ещё найдешь, хе-хе-хе! Тут рядом.
Брательник пошёл на свалку. Ну а хз, вдруг хоть что-то ещё осталось? Понятно, что даже шапошный разбор уже прошёл давно. Дальше кусочек от первого лица.
Прихожу на свалку, а там, как на посевном поле саранча прошлась. Ничего, хоть немного полезного, не осталось. Ну побродил немного вокруг, ничего, хоть малость полезного, нет. Вот суки! Замечаю в грязи лежит штуковина, похожая на школьный реостат. Ну больше нормального вокруг вообще нет. Ну, хули делать, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Взял эту херню, обтёр грязь и забрал с собой. Когда принёс в цех меня оборжали немного, да и хер с ними. На следующий день достал эту штуку на обследование, мож хоть обогреватель получится, меряю сопротивление – «0». Нихуя не понял, прибор, что ли накрылся? Переключаю меньше – «0». Точно накрылся, переключаю на самое меньшее, стрелка показала совсем копейки. Так, нагреватель точно не получится. Короче, подумал и смотал эту чудо проволоку в моток, остальное выкинул. Закрались смутные подозрения, но проверить было негде. Да и не может быть такое в принципе. Лежал дома этот моток, пока на какой-то пьянке в какой-то компании случайно не познакомился с каким-то ювелиром. Договорились. Приношу ему моток:
- Чё это?
- Щас глянем.
Через некоторое время он говорит:
- Я тебе скажу, что это, но с условием – половина моя, если нет, звоню куда надо.
Короче, это было почти кило чистого «999» серебра.
- И куда всё разошлось? – Уже я потом спросил брата.
- Ну тому на кольцо на ДР, той на браслетик, кому-то за шантаж, так за многие годы постепенно убавилось.
Думаете враньё? У меня на шее сейчас цепочка с крестиком 50 гр. Из той проволоки. Жена, когда к знакомому ювелиру её принесла, он удивился:
- Ты где это взяла?
Но бояться уже было нечего, страна была уже другая. Да, вот ещё, спрашивал брата:
- А ты нахера к ювелиру весь моток припёр?
- Да молодой был, глупый, когда допёр, было уже поздно.
Вот такая история.

дальше еще 71 новостей →

Партнеры

Реклама

Самое свежее

Папа-бобер пошел на охоту и поймал в реке табуретку. Вся семья

Папа-бобер пошел на охоту и поймал в реке табуретку.
Вся семья собралась вечером на торжественный ужин.
Сидят за столом, салфетки повязали, табуретка на столе.
И самый маленький бобер говорит: "Папа! А можно мне ножку?!"

Охотник собрался на охоту в тайгу, местности не знает, берёт с собой

Охотник собрался на охоту в тайгу, местности не знает, берёт с собой проводника из местных. Идут они по тайге - проводник спереди, прорубает проход в зарослях топором с длинным топорищем, охотник идёт следом за ним с ружьём, в спину дышит.
Хлоп! Из чащи навстречу выскакивает медведь!
Проводник замер с поднятыи топором, медведь тоже остановился.
Проводник, не оборачиваясь, говорит охотнику вполголоса:
- Иди сюда...
Сзади тишина. Он снова повторяет:
- Иди сюда!
Сзади опять тишина, он в третий раз аж шипит, захлёбываясь слюной:
- Иди сюда, б***ь!
Сзади раздаётся голос охотника на полтона тише:
- Нах*й ты, мудак, его зовёшь?!..