Если женщина попала под меня, ее надо читать, как книжку, от
коpки до коpки, чтобы она потом не вспоминала тебя, как
какого-нибудь однопалочника.
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
| Источник: vysokovskiy.ru от 2006-11-2 |
Любовь зла - полюбишь и козла
И вот наконец пришел тот самый долгожданный момент, когда твоя жизнь становится скучна, неинтересна и обыденна. И тут вдруг приходит человек, и заметьте, сам, никто его об этом не просил, и начинает рассказывать...
Этим самым человеком оказалась наша уборщица Василиса Петровна, для краткости будем называть ее, как и все, - Вася.
Вася, придя под конец рабочего дня, прошлась по периметру нашего офисного помещения и безапелляционно объявила: «У вас и так чисто, убираться не буду! Обойдетесь!» Аргументировав столь жестко свою позицию, она зачем-то еще раз осмотрела пол и, словно узнав росчерк своей швабры, добавила: «Ну точно, я вчера же только тут пол мыла». Возникла неловкая пауза, было отчетливо заметно, что Васю что-то сильно терзает и гложет, она иступленно смотрела в одну точку, словно пытаясь высверлить небольшое отверстие победитовым сверлом, скажем восьмеркой. Она вспоминала. Через какое-то время на лицо наползла улыбка, и уборщица поинтересовалась: «А я вам рассказывала, как меня наркоман грабил, двадцать пять минут держал под ножом?» Вася частенько балует нас своими историями, по большей части бытового характера. Судя по ее ожившим и забегавшим глазам, рассказ обещал быть динамичным, незаурядным, немного жестоким и любовным. Васе дали слово.
Дело было так, отставив швабру в сторону, начала Вася, я тогда еще работала в булочной на пересечении Московского проспекта и Крепостной улицы, носила капроновые чулки, пышные кудрявые волосы с каштановым отливом и короткую юбку. Стоял жаркий летний день, солнце палило безбожно, мозги медленно плавились вместе с асфальтом. В семнадцать ноль пять в магазин зашел парень – он мне сразу не понравился - и внимательно оглядел все хлебобулочные изделия - от батона за двадцать две копейки до рогалика за шесть. Потоптался и вышел. Таким вот наглым образом он в течение часа зашел и вышел семь раз, а на восьмой разозлил меня уже окончательно и капитально.
На мой культурный вопрос «Какого рожна его козьей морде тут надо?» он ответил, почему-то грубо, цинично и холодно, «Не твое собачье дело», после чего я решила, что хлеба ему не продам, даже если на коленях умолять будет. Но парень, сильно интересующийся хлебобулочными изделиями, вопреки моей железной логике хлеба просить не стал, а, наоборот, перепрыгнул, как горный козел, через прилавок и, достав перочинный нож с двумя лезвиями, принялся вскрывать им мою кассу с довольно куцей дневной выручкой.
Был бы он малость покультурнее, пообходительнее что ли, я бы ему показала кнопку на кассе, с помощью которой она открывается, но нет, я сказала иначе, дурной характер - вся в отца: «Может, тебе на жаре мозги напекло, к врачу, может, тебе надо, а?» Смотрю - реакции ноль, ну точно - напекло, думаю, перехожу тогда к плану Б. Начала перечислять ему в качестве угрозы фамилии всех, каких знала, городских авторитетов, по алфавиту разумеется, смотрю - реакции опять ноль. Понятно, думаю, не местный. Планы все закончились, плюнула на пол и пошла вызывать милицию, предварительно громко заявив об этом. Тут смотрю, мать честная, голову у него отпустило, даже чересчур, на поправку парень пошел моментально. Бросил ножик вместе с кассой, схватил мою сумочку и бежать. Я первые три минуты молча стояла, искренне радуясь его выздоровлению, а на четвертой - меня как током ударило, сумка-то не казенная.
Выбежала на улицу как ошпаренная, а там мужики наши, с завода, стоят, пиво «Жигулевское» пьют, я к ним и давай спрашивать, жалостно так: «Куда побег парень с женской сумкой, сиречь моей?» Они, мол, туды куда-то, - и тычут все в разные стороны. Ну я плюнула еще раз, теперь уже на асфальт, аж слюна зашипела - то ли от жары, то ли от злости. Милиция тогда еще, дай ей Бог здоровья, хорошо работала на радость сумке, объявили план-перехват моих аксессуаров, и к вечеру я уже красила губы своей любимой помадой из этой самой сумки.
Через день-другой меня вызвали на опознание, а я как раз после дня рождения, перегаром от меня разит, страшно подумать как - всю ночь гуляли, поэтому вопросы мне задавали на расстоянии, примерно следующие: «Опознать сможете?» Я даже поперхнулась, что означало могу. Я его рожу козью узнала сразу, и так прямо в глаза ему и сказала: «Я тебе сейчас как дам!» - даже замахнулась для натуральности. А он не растерялся и следователю возьми да скажи: «Запишите, пожалуйста, в протокол, она мне угрожает!» Нет, вы видели, а? Убивать таких в роддоме надо сразу. У него, оказывается, четвертая судимость уже, он у бабушки своей девяностолетней четыре сберкнижки украл, а она на суд пришла и говорит судье: «Можно я ему конфеток дам?» Тьфу ты, думаю, наркоман проклятый! Так он мне потом из тюрьмы письма стал писать, чтобы я его простила. Вот скажите мне, кто ему мой адрес дал, а? До сих пор ведь переписываемся. А какие он мне стихи пишет! Владимир Маяковский - не меньше. Вы бы только знали. М-м-м... Вот ведь козья морда! Талант! Нет, как есть талантище!
|
|
Собачьи слезы.
Вчера возвращаясь с прогулки встретили группу из шести человек и трех собак: два мужчины, две женщины, дети разных возрастов, два молодых лабрадора и красавец бассет хаунд. Бассет был хорош! Крупный, сильный, коричнево-рыже-белого окраса, с длинными ушами и умными глазами – просто загляденье. Мы остановились полюбоваться на бассета, а его хозяева на нашего шотландского терьера. В процессе разговора выяснилось что бассета у них два, сестра красавца где-то в лесу и вот-вот появится. Ну поговорили и разошлись, сестра бассета так и не появилась хотя хозяева ее звали на все голоса.
Справа от дороги за кустами и деревьями шумела река. Быстрая и холодная река несла воды тающих ледников Аляски в Тихий Океан. Воды было много и мы следили за своим шотландцем, чтобы он не приближался к реке; там обрывистые и скользкие берега незаметные за высокой травой. Правда на обратном пути шотландец сильно никуда уже и не рвался, а плелся позади, разомлев от жары, показывая нам всем своим видом что «вы вообще-то в шортах, а я вообще-то в шубе и даже после всех моих стрижек, я все равно не голый.» Мы машинально продолжали искать глазами сестру бассета, но ее нигде не было видно.
Мой муж - военный врач в отставке; у него отличное чувство юмора, но довольно специфическое как у военных медиков многое повидавших и испытавших. Поэтому я не удивилась когда он вдруг начал громко и протяжно лаять, подражая лаю бассета. Не удивился и шотландец. Мы продолжали идти. Муж продолжал лаять и завывать. Я стала предлагать ему варианты намордников, проекты будки и собачий корм, который лучше всего подойдет к пиву. Но вдруг со стороны реки стала громко и протяжно лаять собака.
Хотя мне казалось что собака лаяла на другом берегу, мы остановились и муж стал осматривать траву вдоль дороги. Если он находил тропинку в траве, он шел по ней до реки, высматривая собаку. При этом он продолжал лаять и завывать, собака ему отвечала, она была совсем рядом. Наш пес, уставший от похода и жары, просто молча наблюдал за представлением. Я тоже. И вдруг муж закричал: «Нашел! Она в воде!»
Мне пришлось бежать обратно, чтобы найти хозяев собаки. К моему счастью они уже возвращались, заподозрив неладное. Я махнула им рукой, показывая на реку. Мужчины побежали мне навстречу.
Сестра бассета сорвалась с обрыва около двух метров. Она держалась передними лапами то ли за корягу, то ли за корни деревьев, но ее тело уже было полностью в воде. Она пробыла в ледяной воде около тридцати минут и только сильные лапы бассета помогли ей не сорваться в воду. Река ревела, заглушая собачий скулеж, у нее не было шансов вылезти на берег самой, она была практически обречена.
Обрыв был крутой и мокрый, в одиночку вытащить собаку было бы сложно, даже втроем мужчины провозились довольно долго. Я стояла на дороге, помогая женщинам удерживать их оставшихся трех собак и детей. Вся эта МЧС рвалась на помощь мужчинам.
Наконец мужчины появились. Вымазанные в глине, но счастливые. Хозяин нес сестру бассета на руках. Оба были мокрыми, как выяснилось позже он тоже упал в воду. Сестра бассета Молли оказалась ярко-рыжей с белыми ногами, белой мордой, и светло-коричневыми глазами. Она дрожала крупной дрожью и . . . плакала.
Всю обратную дорогу муж в деталях рассказывал операцию по спасению собаки и как ее хозяин сорвался в воду и как трудно было удерживать его мокрыми руками и как, видя беспомощную собаку в воде, он опять почувствовал страх врача потерять пациента. А я все вспоминала глаза собаки и ее слезы – ее не бросили, за ней вернулись, ее спасли.
|
|
ЭКСГУМАЦИЯ
"Надежда живёт даже возле могил"
(И.В.Гёте)
В самолёте, когда спать уже невмоготу, а лететь еще долго, всегда разворачиваются какие-нибудь вялотекущие споры и не обязательно о смысле бытия.
В тот раз моя съёмочная группа вспоминала самый лучший в жизни спиртной напиток, который довелось кому попробовать.
Поскольку я в этом вопросе даже не теоретик, мне приходилось только вертеть головой, слушать и верить на слово.
Продюсер Лена - большой авторитет в вопросах красивой жизни, сказала:
- Сходу так сразу не назову марку и год, но могу сказать, что – это, во-первых: красное вино и однозначно сухое, Бургундское или из Бордо, под настроение. В крайнем случае - итальянское. Из Тосканы, например. Главное, чтобы цена за бутылку была не ниже тысячи евро. Дешевле даже и пробовать нечего.
Камерный инженер Толик возразил:
- Да, фу, кислятина. Самое крутое, что я пил – это когда мы снимали конезавод у одного олигарха, так он всей группе налил по двадцать граммов коллекционного Мартеля. Семь штук баксов за бутылку, между прочим. Да – это был коньяк так коньяк, до сих пор привкус в голове перекатываю.
Тут самолёт тряхнуло и проснулся оператор Вася, он с полуоборота «врубился» в предмет спора, сладко потянулся и сказал:
- Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс – это все фигня. Во вкусовых качествах бухла, главное не крепость и не цена, а атмосфера. Для меня вот, самый лучший напиток, что я пил в жизни – это Жигулёвское пиво с осадком.
Лена скривила губки в перевёрнутой улыбке, а Толик сказал:
- Ну, если ты не пробовал ничего слаще морковки, то да, «Жигулёвское» это конечно, но мы тут говорим о самом-самом.
Вася, ничуть не смутившись, продолжил:
- Тогда представьте себе картину – Тёплый, майский вечер, армейский автопарк. У ворот, на шухере стоит часовой, нас пятеро и одеты мы во все новое, как кинозвёзды: белые кроссовки, джинсы-«варёнки», рубашки, футболочки. У нас на всех одна лопата и яму мы роем по очереди. Один копает, а остальные подсвечивают зажигалками. Романтика. Вначале все шло неплохо, но часа через полтора, когда яма уже стала по макушку, пришлось отбросить лопату и осторожно копать деревянной дощечкой и даже голыми руками. Вот тут–то мы и перепачкались как черти. Но никто на это уже не обращал внимания, мы все рыли и рыли, продвигаясь вглубь земли. И вот, наконец, наткнулись. Это была ОНА. Аккуратно вытащили, помыли под колонкой, уселись на край ямы, открыли и стали медленно, по глоточку смаковать, передавая бутылку по кругу. Кайф.
Пили и вспоминали, как почти два года тому назад, мы впятером, совсем зелёные салабоны, только успели с поезда слезть и переодеться в военную форму. Как наскребли по карманам мелочь, скинулись и хотели напоследок по-людски попрощаться с гражданской жизнью. Добровольца перебросили через высоченную сетку, он метнулся в ларёк, денег как раз хватило на одну бутылочку Жигулёвского. Но на выходе из ларька, наш гонец, конечно же, напоролся на командира роты. Дальше были неслабые пендали от дедов, потом по десять нарядов вне очереди, а главное, в тот самый день, всей ротой (плюс оркестр) пригнали нас в автопарк, чтобы торжественно выкопать могилу и похоронить бутылку пива на глубине трех метров.
Ночью, после похорон мы, полумёртвые от усталости, мыли на кухне котлы и клялись друг другу – ничего-ничего, пройдут эти два года, ведь дембель неизбежен, когда-нибудь мы выйдем из ворот части свободными людьми, выкопаем нашу бутылочку и все-таки выпьем её. Мечтали и сами себе не верили.
Ну, и как вы думаете, может на свете быть что-нибудь вкуснее ржавого Жигулёвского пива..?
|
|
Я завел себе женщину, или 16,5 открытий
Сначала она приходила. В гости. Потом просто приходила. Потом как-то поздно засиделась и заночевала. А потом и вовсе не ушла. Осталась.
В доме появились цветочки и вазочки. Я уже не мог курить на кухне, потому что азалия от табачного дыма скорбно складывала листики и роняла лепестки. А чтобы увидеть свое лицо во время утреннего бритья, мне приходилось отодвигать в сторону бутылочки и флакончики, заполонившие некогда чистую полочку перед зеркалом. Вот тут-то неожиданности и начались.
Неожиданность первая. Презервативы она не признавала. "Я с ним ничего не чувствую". Таблеток опасалась. "Ты что? Это ж гормональное!" Оставался старый библейский способ. Но беспокоиться о нем должен был я. Я старался. Но ей всегда не хватало пятнадцати секунд.
Вторая неожиданность возникала регулярно примерно раз в неделю. Я никогда не мог быть уверен, кто встретит меня в дверях: блондинка, шатенка, рыжая или красная. За неделю я с трудом привыкал к новой масти (чего не сделаешь ради любимой), но именно тогда моя милая решала, что и этот цвет ей не к лицу. Какого цвета она была раньше, когда только приходила в гости, я уже не помню.
Неожиданность третья. Она не понимала, зачем в доме плита. И действительно, зачем? Для ее завтрака достаточно электрочайника. Похудев на три кило, я купил ей кулинарную книгу, но она споткнулась на фразе "изжарить курицу до полуготовности", поскольку никак не могла определить, когда же наступит эта половина. Курица сгорела. Я съел на ужин три листика салата с обезжиренным кефиром и на следующий день в "Детском мире" купил "Мою первую поваренную книгу" для девочек младшего школьного возраста. Вечером на ужин было подано картофельное пюре. С комками. Тогда я с надеждой полез в холодильник в надежде найти что-нибудь вкусненькое, завалявшееся с холостых времен. По лицу моей милой я понял, что она готова дать мне пинка. Ради мира в семье пришлось лечь спать голодным.
Я стал мечтать, чтобы на прилавках магазинов появились пакеты с надписью: "Еда мужская. 10 кг". Купил - пару дней сыт...
Неожиданность четвертая. Про стирку она вспоминала только тогда, когда я утром перед важной встречей обнаруживал, что все рубашки давно в баке для грязного белья. К неудовольствию шефа приходилось прятать грязный воротничок под свитером с глухим воротом. Покупка стиральной машины-автомата не помогла. Пришлось считать носки и рубашки и предупреждать, когда их запасы подходили к концу.
Неожиданность пятая. Любой насморк сваливал ее в постель как минимум на пять дней. От несанкционированного прикосновения возникала гематома на две недели. Подвернутая нога требовала подавать машину к подъезду. Обязательная ежемесячная болезнь растекалась по времени и пространству: первую неделю болела поясница, вторую - грудь, третью - голова, а четвертую - низ живота. Литература по ароматерапии и траволечению скупалась в ассортименте, уступающем только астрологии. Ее стоматолог поменял "девятку" на "Пассат", а гинеколог собралась рожать второго ребенка.
Неожиданность шестая. Она умела и любила разговаривать. Мое участие в этом процессе не требовалось. Хватало ритуального "Доброе утро, дорогая", и я мог быть свободен на день. А если мне не удавалось вечером вставить "Иди ко мне", то и на ночь тоже.
Неожиданность седьмая. Звука собственного голоса ей было недостаточно. На кухне пело радио "Просто", в комнате бубнил телевизор, а в спальне - магнитофон. И все это было музыкальным фоном к двухчасовому разговору по телефону с подругой, во время которого мое счастье мигрировало по квартире с трубкой радиотелефона в руках. И не дай бог было переключить канал! Выяснялось, что именно эту рекламу "Тампакса" разработал муж ее подруги, служивший в рекламном агентстве, и поэтому именно ее она должна еще раз посмотреть, чтобы сказать ей свое мнение. И вообще она заглатывала телевидение целиком. Попытка сменить программу хотя бы на время рекламы вызывала у нее головокружение и мигрень не короче трех дней.
Неожиданность восьмая. Моя любимая распространялась по квартире со скоростью наводнения. Любая свободная плоскость на уровне глаз и выше заставлялась статуэтками и подсвечниками, любой стол и подоконник украшался вазочками и салфетками. Мои книги испуганно забились по дальним углам.
Неожиданность девятая. Она свято блюла заветы Ленина: "Социализм это учет". И пусть социализм кончился, учет и контроль были постоянны. Почему ты приехал с работы на восемь минут позже обычного? Кто тебе сейчас звонил? Кому ты сейчас звонил? Куда делись те пятьдесят рублей, которые я тебе дала позавчера на обед? А что было на первое? А вчера ты сказал, что рассольник... Где ты обедал?
Неожиданность десятая. Она оказалась способна часами лежать в ванной. Пустой холодильник и заржавевший от безделья пылесос этому не мешали. Фирма "Проктер и Гэмбл" вычеркнула нас из списка потенциальных покупателей "Комета". Зато по потреблению пен, гелей, шампуней, кондиционеров, бальзамов, кремов и косметических сливок наша квартира с появлением моей милой легко обогнала небольшую европейскую страну вроде Словении.
Неожиданность одиннадцатая. Она постоянно таскала у меня бритвенные станки. Да, она тоже брила волосы, причем в таких местах, где это не пришло бы в голову ни одному нормальному человеку. Да и занимало у нее не десять минут, как у меня утром, а два часа, два станка и пузырек специального крема, на который хватало денег всегда. Между сеансами бритья волосы отрастали и кололись.
Неожиданность двенадцатая. У нее в памяти жило специально устройство, привязывавшее каждый день календаря к какому-нибудь событию, по ее мнению знаменательному. Запомнить день ангела у шурина ее школьной подруги, который жил с ними в одном дворе, я не мог никогда. Хорошо хоть, не менялся ее собственный день рождения. Впрочем, в отличие от года, поэтому я каждый раз попадал впросак.
Неожиданность тринадцатая. Она даже не пыталась планировать наш бюджет. Просто ежемесячно собирала все деньги в кучку и тратила их по своему усмотрению. Две недели мы объезжали магазины косметики и трикотажа, а оставшиеся две недели питались картофельным пюре.
Неожиданность четырнадцатая. Через восемь часов после моего признания в любви наступала амнезия, еще через восемь - депрессия, еще через восемь - истерика. Мне требовалось напоминать ей об этом не реже раза в день. Тогда наступала краткая неустойчивая ремиссия.
Неожиданность пятнадцатая. Ее в школе не научили цифрам. "Приду в два" могло означать диапазон от полпервого до четырех. Тысяча рублей легко оборачивалась полутора, а одно пирожное - не меньше, чем тремя.
Неожиданность шестнадцатая. Словам ее тоже научили не всем. Она называла плоскогубцы щипчиками, вантуз - "этой штукой", путала право и лево, а попытка объяснить по телефону, что сломалось в телевизоре, вызвала у приемщицы ателье легкий сердечный приступ.
Неожиданность последняя. Как правило, мы понимали друг друга. Этот парадокс я объяснить не могу.
|
|
Раз уж тут пишут не только о смешном. Хочу поделиться историей нашей семьи. Блокадный Ленинград. На Лермонтовском проспекте жила семья моих предков. Отец, мать, и две дочки 17 и 21 года. Отец (мой прадед) однажды зимой ушел с карточками за хлебушком и не вернулся, как и многие в годы блокады. Домашние ждали, ждали и его и хлеб.
А он все не идет. И тут звонок в дверь: прабабушка открывает: стоит женщина, такая же исхудавшая, как и она.
И говорит, что муж Ваш умер, замерз, увезли его (считается, что на Пискаревке похоронен), при нем карточки хлебные нашли. Я Вам их принесла!!! Прабабушка смотрит на нее и поверить не может: что голодный человек в голодное время карточки умершего принес семье. Так это ее это благородство потрясло до глубины души, что он сказала: "Спасибо Вам, возьмите карточки себе". Отдала обратно. Не смогла забрать.
Всю жизнь вспоминала эту женщину, удивлялась ее нравственной чистоте. Блокаду с дочками пережила, одна из них бабушка моя. Оттуда и мой род пошел. Жаль, не знаем мы имени этой праведницы. Поклон ее потомкам.
|
|
Гунька у нас в 1997, восьмилетняя, - пострадала. Только она привыкла на новом месте, обжилась, преодолела в новой школе все трудности общения... Вместо горячо ожидаемого братика получила мать при смерти, выдернута была в конце года к бабушке в другой город, сунута в другой класс... И вообще, общий семейный стресс был огромен.
А в начале 1998 мы купили квартиру. Новую, пустую. Я оклемалась и уехала к мужу из-под маминой опеки еще зимой, весной мы переехали, и летом уже и Гуньку от бабушки решили забрать.
Гунька молчала - но не хотела. Это было ясно. Квартиру она видела: чужое, странное, неживое место. Снова отрываться от привычного, снова обживаться... Дети любят ЗНАКОМЫЕ стены... Наше удовольствие от будущего НАШЕГО, нами придуманного дома было ей совершенно чуждо.
И вот что я сделала... Причем, знаете, сделала как-то по наитию, этапы этого действия даже в голове между собой не связывались. Просто незадолго до Гуниного приезда я купила большой лист наклеек - штук 30 цветных выпуклых смайликов разного цвета, размера и выражения лица. Покупая, я абсолютно не знала, для чего это делаю. Кинула их в ящик. А за сутки до гунькиного приезда неожиданно вынула, и вдруг без всякой идеи, просто испытывая от процесса какое-то детское удовольствие, начала клеить этих смайликов в полупустой квартире в разные тайные местечки. Под балконные перила, на нижнюю сторону, чтобы не было видно. Под навесной кухонный шкаф. На дальнюю сторону унитазного бачка. В дальний уголок хозбалкона. Возле крана ванны. И так далее. И только единственного большого сиреневого смайла я наклеила прямо посередине входной двери с наружной стороны. Чтобы встречал.
И только совершив это бессмысленное действие, я стала думать: а для чего, собственно? Кое-что надумала, но конкретизировать не стала, положившись на чистое вдохновение.
Когда приехала Гунька, я встретила ее на лестнице. Клянусь, совершенно неожиданно для себя, указав пальцем на сиреневого смайла, я сообщила ей:
- Ты знаешь, кто это? Это главный домовой. В этом доме их столько... Я даже не знаю, сколько. Ты должна мне помочь, мы их всех найдем.
Гунька открыла рот и в таком виде вошла в квартиру. Через полминуты она рот закрыла и спросила:
- Зачем искать?
Я соображала так быстро, что даже не сказала "ээээ":
- Те, кого мы найдем, будут нам помогать и нас охранять. Потому что мы тоже будем хранить их тайну.
- Как - помогать?! - обалдела Гунька.
- Ну... как. Каждый же отвечает за что-то свое. Вот одного я тут видела... Гляди, - я нагнулась, Гунька за мной, и желтый смайл под кухонным шкафчиком попал в наше поле зрения. - Этот, я думаю, хранит продукты от моли.
- Вау!!!!- закричала Гунька....
Следующие полчаса мы провели в захватывающем следопытском раже. Я успела забыть добрую треть своих тайников, и последних двоих домовых мы так и не нашли!!!! Их обнаружила Гунька в течение первой недели своего пребывания дома. Одного - на ручке своего собственного дивана. Теперь она, встреченная домовыми, совсем иначе посмотрела на новое место обитания...
С тех пор прошло много лет. Уже состарилась табличка, которую мы тогда повесили под Главным Домовым на входной двери. Совсем недавно Гунька вспоминала тот первый день и поиски. Она, конечно, знает, кто наклеил домовых. Да и тогда, я думаю, знала. Но предпочитала не углубляться.
- Мама, а зачем ты придумала этих домовых?
- Хотела, чтобы ты быстрее почувствовала себя дома.
- Да... Должна тебе сказать, что ты это тогда ОЧЕНЬ ПРАВИЛЬНО сделала...
(c) Лара Шпилберг
|
|
Всем доброго времени суток!
История у меня не смешная, так, просто информация к размышлению. (Любители критиковать за "не смешное" - смотрите наверху сайта предупреждение "на сайте нет...предварительного отбора публикуемых материалов")
Моей покойной бабушке Шуре было 20 лет, когда началась Великая Отечественная война. Мужиков всех, понятное дело, мобилизовали, а в леспромхозе остались работать женщины. Шура окончила курсы шоферов и десять лет потом работала водителем грузовика ЗИС-5. Никаких гидроусилителей руля, никаких "дворников", никаких обогревателей в салоне. Бабушка вспоминала, как у нее искры из глаз летели, когда она грузила в кузов бочки (80 кг, по-моему) - помочь некому было, война, кладовщик - инвалид. Вспоминала, как с Горьковского автозавода перегоняли грузовики в Москву для фронта: ночью ехали со светомаскировкой (фары закрывались щитками и оставалась узенькая полоска света), мерзли в кабинах, командировки эти продолжались по месяцу и больше. Девчонки-шофера остригали волосы, потому что не было возможности каждый день расчесываться, и косы сваливались практически в войлок. Валенки, надетые в морозном февральском Горьком, намокали в мартовской сырой Москве и при просушке на ногах так "усыхали", что по возвращении домой их приходилось срезать ножницами. Понятное дело, что такая работа потом сильно аукнулась болями в надорванном организме.
Когда Шуре было 30 лет, она вышла замуж и родила сына. Муж вскоре умер, Шура осталась
с маленьким ребенком и старенькой матерью. Она опять работала до изнеможения, чтобы прокормить свою семью. Была кладовщицей. А сын Шуры (мой будущий отец) окончил восьмилетку в поселке, потом электромеханический техникум, потом университет (вечерний факультет, параллельно работал), потом аспирантуру в Москве. Защитить кандидатскую помешала перестройка - надо было деньги зарабатывать. Работал отец в НИИ, попал под сокращение в конце 90-х, нашел работу в маленькой фирме, потом его "ушли" на пенсию. Через пару лет он вернулся в родной НИИ, где работает и по сей день. Кстати, не случайно сокращенных в свое время старых работников охотно взяли назад в НИИ: молодые и ушлые хорошо умеют считать деньги, а вот с чертежами и изделиями дела плохи. Сослуживец отца, сегодняшний выпускник Казанского Университета, знает меньше, чем выпускник техникума тридцать лет назад.
У меня вопрос ко всем любителям покритиковать советское прошлое: скажите мне, какие на сегодня перспективы у сына одинокой полуграмотной сельской кладовщицы? Думаю, ответ понятен - почти никаких. Есть только опасность попасть в жернова ювенальной юстиции. Поэтому не надо все, что было, огульно охаивать. Даже в припадке демократизма.
|
|
Как не съездить на гоночных Рено и Феррари.
У моей жены была работа почти по профилю - языком. Нет. И не марки клеить. А просто готовилась она быть переводчицей, а в стадии куколки, до того как профессионально окончательно вылупилась, была международным маркетологом. А профиль у неё был особенный - некое лазерное оборудование, применимое, в частности, в работе с углепластиками. Где применяются углепластики, все знают? Правильно, космос, оборонка, гоночные автомобили.... Гоночные автомобили - о них и будет сказ.
Присказка, или Клиент Номер 1 (Рено)
Клиент Номер 1 был главным инженером отделения Рено по гоночным автомобилям. И ему нужно было закупить много единиц этого оборудования. То есть, не вообще, а так, чтобы оно ещё и работало. Поэтому он неохотно (достали) но великодушно (чёрт с вами) согласился купить одну единицу оборудования за малые деньги и большую головную боль: клиент, дескать, он супер-важный.... Купил, установил, и начал пробно внедрять в производство, поначалу решив измерить длину одного уже давно готового корпуса автомобиля для калибрации установки. Измерил. Позвонил производителю (жене, маркетологу и директору зарубежных продаж), пожурил (по английски сдержанно, но в доступных выражениях), дал неделю на устранение недостатков. Ибо ошибки в 1% прибор делать не должен. Не в его бизнесе. Дальше начались встречи инженеров - пёстрой международной бригады (Рено) и двух аутистов (из компании жены). Из-за несовместимости характеров, переговоры застряли в стадии определения длины отрезка: как ограниченного или неограниченного интервала. Американский аутист-бывший физик, проборомотав в начале что-то про сечения Дедекинда, от дальнейшего общения уклонялся, а его более общительный коллега из народа начал подавать признаки готовности перейти в котнактную фазу переговоров (прецедент был). Жена вздохнула (она, прежде чем наконец-то сделать что-нибудь серьезное, всегда долго сидит и глубоко вздыхает), встала, и в пространной речи на двух языках объяснила про аффинную проекцию, тела вращения, что-то про трансформацию системы координат, и завершила переводом на международные языки фразы кота Леопольда: "Ребята, давайте жить дружно". Затем строго посмотрела на свою бригаду, которая уже не смотрела даже на свои собственные туфли. Затем сказала: будем проверять другим методом.
Международный контингент, наверное внемля коту, затих. Главный инженер Рено, наоборот, проснулся, и сказал, что это вариант, но что чинить свою фигню потом они будут сами. А может и заберут её назад, нафиг. А если вдруг он неправ, то организует моей жене поездку с водителем на их болиде Ф1.
Через неделю телефон жены зазвенел. Обычно сдержанный англичанин, бурля как итальянец, вперемежку и бестолково выложил, что при подготовке корпуса температура печи была на 10% слишком высока и он попросту сбежался, как рубашка в сушилке. Оборудование купил, даже больше чем собирался. С поездкой на гоночной машине вышел в отказ, однако сказал, что может помочь наладить контакты в Феррари.
Сказка, или Клиент Номер Два (Феррари)
Где-то год спустя ударная группа жениных сотрудников в совершенно другом составе, вкупе с моей женой, в изменённом составе (беременной), тряслась по сельским италянским дорогам, под палящим солнцем, в направлении завода Феррари. Жена вспоминала детские поездки на жигулях в селе, а неискушенные американцы - аттракционы в Луна-парках. Но чу! Впереди завод!
Из Фиата-мини вышли по частям и не сразу, но вышли все. Ящики с оборудованием без особых приключений перекочевали в "чистый цех", специально освобождённый для демонстрации, директор завода посмотрел на часы, бросил: "У вас три часа", и время пошло.
Наконец, с опережением графика, оборудование было расставлено, и измученные инженера решили сходить за водой. Наиболее житейски нормальный вдруг предложил жене, посмотрев на её живот: "А тебе принести?". Это было роковой ошибкой.
В ожидании ребят по совместительству продавец и маркетолог осмотрелась и стала искать, что бы ещё приукрасить перед демонстрацией. "Дурное дело нехитрое", и её глаз быстро нашёл некрасивый пластиковый чемодан портивший весь кадр её профессиональному глазу. Чемодан (как выяснилось, коварно), стоял между двумя столами, на которых было расставлено и откалибровано сложное оборудование. Оставалось юркнуть между столами, достать чемодан, убрать, и тогда уже расслабиться в своё удовольствие.
Вот только рраз! рраз! Увы - беременный живот не захотел заходить между столами. Либо сам живот, либо наша будущая дочь, проявили тут завидную мудрость и предусмотрительность. В этот раз моя жена проявила лишь сиюминутную хитрость и упорство, достойное лучшего применения. Не лезет живот? Не проблема! Надо вдохнуть поглубже и рраз! Чемодан в руках но, нагнувшись, жене предательски захотелось вдохнуть! Бум! Шарик надулся и застрял....
Через минуту американцев ждала немая сцена "Челюскин во льдах". Железные столы были привинчены к полу намертво, а сверху стояло 200кг железа и пластика.
Ещё через десять минут в комнату ворвался директор завода, то ли проконтролировать ситуацию, то ли поржать. Впрочем, ещё пара десятков человек точно пришла лишь поржать. Затем пришёл слесарь, подхрюкивая отркутил от пола столы; приехал водитель на грузоподъёмнике, посмеявшись и успокоившись ювелирно сдвинул одну из "льдин" и жена вышла в свободное плавание. А американская бригада ни с чем вышла с завода: ибо теперь предстояло а) стерилизовать цех, б) монтировать, и в) калибровать столы. На демонстрацию времени уже не было.
Так моя жена не съездила на Ф1-Рено и Ф1-Феррари....
|
|
Рыбная Любовь
Я сейчас в долговременном отпуске, застрял на Канарских островах. В одном из уютных баров Корралехо познакомился с немолодой парой из Москвы. Валентин и Валентина, так они мне представились, историю они мне рассказали очень милую и весьма комичную, я уверен людям, кто верит в любовь она понравится хотя история с запашком.
…..................
Валентин и Валентина оба из советской глубинки, поступили в один столичный ВУЗ.
Люди они были молодые и неглупые, хотя из очень строгих и простых семей. Воспитания строгого, местами пуританского.
Валентина Валентину понравилась с первого взгляда, вся такая воздушная, волшебная нарядная.
Валя не представлял как ему, простому парню, познакомиться со столичной красавицей (о том, что Валентина только несколько дней в Москве, он конечно не знал).
Соседи по общежитию, подтрунивая над Валей с видом знатоков заявили, что нужно в лучшем костюме пригласить девушку мечты в лучший ресторан. Они думали пошутить над Валей, зная его почти детскую доверчивость, они были уверенны, что простой паренёк из ниоткуда просто оробеет пред столичным словом ресторан. Валя хоть и не был в ресторанах, но насмешки соседей воспринял как план действий, позвонив дяде, который занимался пушниной и попросил о помощи.
Дядя договорился хоть и не с лучшим рестораном в Москве, но тоже с весьма популярным, среди Московской элиты, местом.
Валентина краснея, белея все же согласилась на свидание в ресторане, так как её соседки убеждали, что это в порядке вещей для любой столичной красавицы.
В ресторане, чувствуя себя не в свой тарелке, ребята во всем понадеялись на важного официанта.
После главного рыбного блюда, Валентин почувствовал, что тошноту он сдерживать уже не может и извинившись удалился в туалет. Вернувшись Валентину он уже не застал, решив, что она просто ушла, загрустить ему не позволило рыбное блюдо, так восхваляемое официантом. Валентин убежал в туалет, в этот раз его не просто тошнило, а его рвало, рвало так, что самый лучший костюм уже так не выглядел. Так Валентин и Валентина бегали друг от друга, пока их обоих не увезли кареты скорой помощи.
Рассказывая мне эту историю, мои новые знакомы держались за руки, и я видел как их лица светятся от счастья.
В больнице они провели «Самые счастливые две недели в их жизни» - так говорила Валентина. «Да, мы почти не расставались» - продолжала она. «Да, мы расставались только на промывания и клизмы» - добавлял Валентин. «Мы целовались днём и ночью» - мечтательно вспоминала она. «Ну когда не тошнило» - как бы извиняясь закачивал он.
Через 9 месяцем у счастливой пары родилась дочь, которую они кроме как «Рыбонька ты наша» не называют.
|
|
Мечты неудачника. Многожёнство.
- Вы слышали последние новости, Мария Сергеевна? Акции Газпрома показали картину "голова-плечи"
- Я бы сказала "уши-яйца", Ибрагим Исаакович, но предпочитаю при мужчинах не выражаться.
- Эх, Маша-Маша, ты умна, как настоящая еврейка, а по виду типичная "русская красавица" с пшеничными волосами и лучистыми голубыми глазами. Если бы российское законодетельство позволяло... Ох, ничего себе! Ты смотри! Вовочка-то пропихнул свой давний закон о многожёнстве!
- Как? Кто? Путин??? Быть того не может!
- Нет, другой Вовочка. Из наших, Вольфович. Теперь официально можно иметь более одной законной супруги.
- Шутить изволите? Новость об очередном выдвижении очередной бредовой идеи этого клоуна? Не пройдёт и первого чтения, будьте уверены.
- Отнюдь! Закон опубликован сегодня в Российской Газете, а значит, уже вступил в силу. Мария, ведь мы с тобой уже столько лет плечом к плечу. Я тебе доверяю такую информацию, о которой мама моя не знает... Слушай, Маш, бросай ты своего неудачника и иди ко мне второй женой, а?
- Ну хоть над этой шуткой можно посмеяться?
- Не шучу. Я завидую твоему супругу и ума не приложу, по какой причине ему досталась такая умница-красавица: ты и карьеру строишь, и дети у тебя на пятёрки учатся, видно, что мама их воспитанием занималась, пока муж по вечерам с друзьями пиво пил и в форумах, компьютерных игрушках зависал. Когла я на своей Гале женился, молодым ещё был, не той головой думал, на сиськи повёлся, и только с возрастом понял, что женщина - это не только сиськи. Понял это когда сын по учёбе пробуксовывать стал, а от матери толку ноль.
- Репетитора взять не пробовали?
- Это ребёнок, Маша, он впитывает из своего окружения больше, чем от учителей. Нужен близкий человек, который с ним играть будет, который при разговоре не употребляет слов "нуващееее" или "эй, алллё". Маш, иди ко мне второй женой. Работать будешь из дома, заниматься только теми делами, которые наиболее критичны и где заменить тебя некем. Каникулы будем проводить всей семьёй на Бали, Мальдивах, дочка твоя, которая мечтает стать певицей, будет индивидуально заниматься с лучшими вокалистами, а сын поступит в Кэмбридж - это я тебе гарантирую. Подумай, Маш.
- Ибрагим Исаакович... Я мужа люблю. 15 лет совместной жизни нельзя вот просто так вычеркнуть, даже ради поистине сказочных перспектив, которые вы только что расписали.
- Уважаю. Хотя не понимаю, чем он твою верность заслужил. Сколько раз я к тебе подкатывал, на кухне прижимался - любая давно бы уже ноги раздвинула, а ты будто не замечала. Так и передай своему мужу, что он самый счастливый мужик на свете, и что я ему по-доброму завидую.
Маша оторопела от таких откровений. Да, она замечала некоторые подобия подкатов со стороны начальника, но была уверена, что это всё не более, чем стёб, ведь кто он, а кто она. Он женат на девушке плейбой 2001 (или 2, 3) года. Галя, конечно, простоватая хохлушка, но обаятельна, мила и да, безумно красива. Cам шэф - подтянутый, стильный, всегда одет с иголочки, ухожен, но при этом брутален. Сразу видно, что немалые суммы уходят на личного тренера, портного, стилиста...
По дороге домой Маша с улыбкой вспоминала общаговские пьянки, водку, портвейн 777, песни мужа под гитару. Он был таким центром внимания, таким уважаемым парнем в той студенческой тусовке. В него нельзя было не влюбиться. Решение расписаться казалось таким естественным. Зачем заниматься любовью в душевой, когда можно законно выбить себе комнату-двушку?
- Маш, привет! Я сегодня пораньше пришёл, у меня для тебя новость. Смотри, вот твои любимые цветы, шампанское, ужин я сам готовил, но он подгорел местами и перца, пожалуй, многовато получилось.
- Ну, надо же! И что у нас за повод?
- Ты не представляешь себе, что сегодня случилось! Правительство наконец-то приняло разумное решение по решению демографической ситуации в стране. Вся беда была в том, что в России мужиков нормальных нет: все либо пьют, либо сидят, либо мамкину сиську до старости лет сосут, не желая брать на себя социальную ответственность за создание ячейки общества.
- Ты о новом законе Жириновского о многожёнстве!
- Вот видишь, какая ты у меня умная! С полуслова меня понимаешь! Вот за это я тебя так люблю! Сегодня я хочу тебя кое с кем познакомить. Это Айгюль, она много лет нам в столовой супы разливает, общаемся с ней иногда за жизнь, как водится между хорошими знакомыми.
Представляешь, козёл ей попался, наплёл про красивую жизнь, про домик у моря, а сам оказался нищебродом в секонд-хендовских брэндовых шмотках и поддельной биографией в одноклассниках. Ребёнка ей сделал и исчез в никуда. В общем, как ты смотришь на то, чтобы поддержать великую идею о возрождении России и принять в нашу семью Айгюль с её ребёнком?
Она, кстати, готовить очень любит, и тебя этим больше никто допекать не станет.
Из-за двери вышла девочка лет 18-ти, мило улыбнулась, поздоровалась, ну а Маша...
Маша пожелала им успехов в правом деле, собрала вещи, сказала, что за детьми приедет водитель завтра, а все формальности уладит личный адвокат Ибрагима Исааковича. Тот хотя бы не прикрывался фиговым листом благородных порывов. Тот человек все эти годы любил её по-настоящему. Ведь по-настоящему любить способен только сильный.
|
|
САЛВАР-КАМИЗ
Марик Фарбер самый рыжий из моих приятелей. Его шевелюра похожа на солнце над Карибским морем в ясный день за пятнадцать минут до заката. Мы познакомились еще во время вступительных экзаменов в университет и с тех пор наши жизни шли параллельными курсами, но близкими друзьями мы так никогда и не стали. Может быть потому что в любом, пусть самом пустяковом, деле ему обязательно нужно быть первым и лучшим, а я соревноваться не люблю.
Однажды Марик заметил, что почти все его соперники и родственники уже находятся по ту сторону границы, и тоже решил перебираться. Выбрал для себя США как страну с самыми широкими возможностями по части конкуренции. Широко разрекламированные трудности эмиграции его не пугали за исключением английского языка. С языком была просто беда. В школе Марик учил французский, в университете – английский. Научную литературу читал естественно на английском. Помнил много терминов, но не знал как спросить где туалет. А если бы спросил, то никогда не понял бы ответ. Его жена Жанна учила в школе и институте английский, но за много лет неупотребления совершенно забыла. Нужно было принимать срочные меры, а именно найти хорошего частного преподавателя. Понятно, Марик был согласен только на лучшего и такого, который был бы и носителем языка. Но ни англичан, ни американцев, ни даже канадцев или австралийцев в нашем городе не было. Поэтому носителем языка в его версии оказалась энергичная немного за 30 дама по имени Марина, прожившая пять лет в Индии. Логика в таком выборе была: английский там, как известно, является одним из разговорных языков. Правда, если быть совсем точным, не английский, а индийский английский, что не совсем одно и то же. Но тогда Марик этого не знал.
После первого урока Марик поделился с Жанной своими сомнениями. Во-первых, ему не понравилось что весь урок изучали старые журналы “Сosmopolitan”, которые Марина привезла из Индии. Во-вторых, по мнению Марика ее произношение сильно отличалось от произношения ведущего его любимой радиопередачи «Час Джаза» Виллиса Конновера. Жанне больше всего не понравилось как Марина поглядывала на Марика. Говорить об этом она не стала, но полностью согласилась с мнением супруга. На второе занятие Марина пришла в индийском национальном наряде: очень широкие вверху и очень узкие внизу длинные брюки и свободная навыпуск блуза с невиданной отделкой. Все из умопомрачительного материала. На Жанну этот костюм или как выразилась Марина «салвар-камиз» произвел неизгладимое впечатление. Она потихоньку перерисовала в тетрадку фасон, а в перерыве утащила Марину в другую комнату чтобы ознакомиться с деталями. Во всем остальном второй урок не отличался от первого. Третьего урока не было.
В поисках нового учителя Марик двинулся по знакомым и в какой-то момент вышел на меня. Я познакомил его с Еленой Павловной. Тогда мы с женой занимались с ней уже почти два года. Марик все допытывался лучшая ли она, а я не знал. Сообщил сухие факты: преподает в университете, учит нас по американским учебникам и аудиокурсам, определенно понимает радиопередачи и песни. После полугода занятий я вполне прилично смог объяснить японцу свой стендовый доклад на конференции в Москве, а начинал с того же разговорного нуля что и он. Я бы мог добавить что по моим наблюдениям ее ученикам сопутствует удача в новой жизни, но Марик такие вещи не понимает. Поэтому я промолчал.
Елена Павловна не впечатлила Марика: слишком молодая, слишком несолидная. Правда, рыжая как и он сам. Марик подумал, что можно попробовать, и после первого же занятия решил что его все устраивает.
Через несколько месяцев Елена Павловна сказала:
- Я совершенно упустила что вам нужно работать над спеллингом. В английском спеллинг – важный аспект языка, по нему даже проводят национальные соревнования. Чтобы улучшить спеллинг я вам советую писать диктанты. Берите урок, который мы уже проходили, и диктуйте друг другу. Интересно кто из вас напишет лучше?
Марик занервничал. Он даже представить не мог что лучше напишет родная жена, но скорей всего так и должно было случиться. Недолго думая, Марик нашел подходящий текст и аккуратно его переписал на чистый лист в общей тетради, где вел записи. Тем же вечером предложил Жанне написать диктант и «случайно» открыл книгу на переписанной уже странице. Первой диктовала Жанна, а Марик писал. Когда закончили, Марик вырвал заранее подготовленный лист и отдал жене. После этого супруги поменялись ролями. Жанна тоже вырвала исписанный лист. Начали проверять. Жанна сделала двенадцать ошибок, Марик – одну. Жанна горько зарыдала.
- Какая я идиотка! – повторяла она снова и снова, - Я же учила этот проклятый английский девять лет, и через считанные месяцы ты пишешь лучше меня!
Сердце Марика дрогнуло и он повинился. Жанна жутко обиделась, но в конце концов Марик вымолил прощение.
Примерно через неделю написать диктант предложила Жанна.
- Только теперь страницу буду выбирать я, - сказала она.
- Жанночка, - ответил Марик, - как ни жаль, но мы попали в ловушку. Откуда я знаю что сегодня ты не переписала страницу заранее? Ни ты, ни я теперь страницу выбирать не можем потому что в этом выборе мы не доверяем друг другу. Выбирать должен кто-то третий.
Жанна в который раз подивилась как хорошо организованы тараканы в голове ее муженька и возмутилась:
- Какой еще третий? Может быть кошка?
Тут нужно сделать отступление и сказать что кошка для Жанны такая же привычная фигура речи, как для некоторых Пушкин. Когда другие говорят «Рассказывай это Пушкину!», Жанна говорит «Рассказывай это кошке!». Поэтому кошка не была для Марика неожиданностью.
- А почему бы и не кошка, - сказал он, - берем старое Мишкино домино с большими костями, раскладываем на полу, запускаем Муську. Подходит она сначала к четыре-два, пишем 42-ю страницу, или 24-ю.
Жанна кое-как согласилась, домино разложили, кошку запустили в комнату. Но ...
шесть-два Марик достал не из коробки, а из кармана и заранее потер кость кошачьей мятой. Поэтому Муська первым делом побежала к шесть-два. А Марик уже переписал и 62-ю страницу и 26-ю тоже. Снова слезы, снова сердце Марика дрогнуло, снова Жанна простила мужа, но работа над спеллингом между тем зашла в безнадежный тупик.
На следующем уроке Жанна не выдержала и пожаловалась Елене Павловне на коварство Марика.
- У меня студенты тоже пытались пользоваться «бомбами», но я нашла простой выход, - сказала Елена Павловна, – За день до экзамена они приносят мне стопку бумаги, я густо прокрашиваю торец каждый раз в новый цвет и на экзамене выдаю по несколько листов для подготовки. У вас бумагой может заведовать Жанна, а тексты выбирать Марк. Правильно?
Жанне идея понравилась и она перевела вопрос в практическую плоскость:
- Елена Павловна, а какой краской вы пользуетесь?
- Любой. У меня есть немного красок для ткани. Могу отсыпать и вам.
И немедленно отсыпала.
Следующий диктант написали по рецепту Елены Павловны, и его результат оказался сильным ударом по самолюбию Марика. Что делать он не знал, но и сдаваться не собирался. Решил что купит краски сейчас, а что делать придумает потом. К его удивлению ни в одном магазине обнаружить их не удалось.
- А что, красок для ткани нет? – спросил он на всякий случай у продавщицы в хозяйственном.
- А что, все остальное есть? – спросила продавщица у него и окинула взглядом абсолютно пустые полки.
Марик разозлился и решил что сделает краски собственными руками как уже три года делал вино. В конце концов, химик он или не химик? Покопался в институтской библиотеке и наткнулся на «Очерки по окраске тканей местными растениями в древней Руси» 1928 года издания. Взял домой, проштудировал и пришел к выводу что краски из растений в условиях глобального дефицита именно то что ему нужно. На дворе стоял 1991-й год. Оборудование в институте, где работал Марик, еще не растащили. После обеда в лабораториях было совершенно пусто. И он решил попробовать.
Вообще-то Марик занимался вибронными состояниями в координационных соединениях и в последний раз работал с выпаривательными чашками и колбами много лет назад в университете на лабораторных. Теперь пришлось многое вспомнить. Он сушил, толок, вымачивал, выщелачивал, фильтровал. Через полтора месяца пришел первый успех: получилась черная краска из дубовой коры. Сначала она упорно красила в грязно-темно-серый цвет, а теперь окрашенный кусок старой простыни, которую он утащил из дому для экспериментов, смотрелся как драгоценный бархат с картин старых мастеров. Потом был длительный застой, но вдруг вышла удивительно глубокая и сочная оранжевая. Другие цвета после оранжевого пошли хотя и с трудом, но легче.
Марик не узнавал себя. Он давно охладел к своей науке, а когда решил уезжать и понял что докторскую никогда не напишет, охладел совсем. А тут в нем проснулся энтузиазм, какого он не помнил и в молодые годы. Почему? По вечерам в пустом институте Марик часто думал над этим, но ответа не находил. Может дело было в свободе от начальства, отчетов, карьеры, рецензентов? Может быть потому что приготовление красок скорее не наука, а ремесло? Ремеслами Марик никогда не занимался и только теперь стал понимать чем они отличаются от науки. В науке нет тайн и любой результат должен быть воспроизводим. Ремесло – набор больших и малых секретов, а результат может быть, как и искусстве, абсолютно уникален. Поэтому хорощий студент может, например, как бы заново создать периодическую систему элементов, но никто пока что не повторил скрипки Страдивари.
Марик был так увлечен своей новой деятельностью, что частенько стал отвечать на вопросы невпопад. Убегал из дому с горящими глазами, а приходил поздно и усталый. И вообще был настолько явно счастлив, что жена заподозрила неладное.
В четверг вечером, когда Марик задержался на работе в третий раз за неделю, Жанна села на троллейбус и поехала к его институту. Больше всего она боялась что ее туда не пустят. Обычно Марик заказывал пропуск или звонил на проходную, но сейчас нужно было пробиваться самой. С одной этой мыслью в голове она даже не заметила как благополучно миновала по краю темную посадку между улицей и зданием и подошла к освещенным стеклянным дверям. Двери были закрыты. Жанна постучала. Из подсобки вышла вахтерша, сонно посмотрела на позднюю гостью, отодвинула засов и приоткрыла дверь. Вдруг глаза вахтерши округлились, а рот открылся как у вытащенной на берег рыбы. Жанна обернулась и увидела что с другого края посадки к проходной бежит высокий мужик в распахнутом длинном плаще, а под плащом ничего нет. Сердце у Жанны бешенно забилось. Она вдавила себя внутрь и закрыла засов. Вахтерша, не оборачиваясь, побежала в подсобку, Жанна за ней. Там вахтерша достала бутылку самогона, заткнутую пробкой из газеты, разрезала напополам соленый огурец и налила понемногу обеим. Выпили и только после этого заплакали.
- Уволюсь я отсюда, - жаловалась вахтерша, - сил моих нет. Вчера какой-то придурок с топором бегал, жену искал, а сегодня этот чебурашка... – и спросила, - Ты к кому?
- К Фарберу из 206-й комнаты.
- К рыжему что ли? Ты ему кто?
- Жена.
- Ну иди, - сказала вахтерша и снова налила, но на этот раз только себе.
Жанна поднялась по темной лестнице и пошла по длинному гулкому коридору вдоль закрытых дверей. Дошла до 206-й. Из комнаты через матовое стекло двери пробивался свет и доносились звуки вроде тех что женщина издает во время любви. Кровь ударила Жанне в голову, она рванула ручку... В лаборатории тихо рычала центрифуга, слегка парил темно синий раствор в колбе, на столе красовался ворох цветных лоскутов. Из Спидолы пела свой неповторимый скэт Элла Фицджералд. Ее Марик сидел в кресле и перебирал карточки с английскими словами. Больше никого в комнате не было.
- Ты не с топором? - поинтересовался Марик, глядя на возбужденную жену, - А то вчера здесь уже один бегал.
- Сегодня нет. А что ты здесь делаешь ночью? – поинтересовалась в свою очередь Жанна.
- Краски, - ответствовал Марик, - смотри какие красивые!
- Тогда зачем ты красишь тряпки? Давай покрасим что-нибудь хорошее!
В магазинах тогда не было ни хорошего ни плохого, и Жанна достала из шкафа семейную реликвию - отрез некрашенного тонкого шелка. Его подарил Жанниной бабушке какой-то местный пациент в 1944 году в Самарканде, где та работала в военном госпитале. Сначала попробовали на лосутках – краски на шелк ложились отлично! Воодушевленные успехом, покрасили «узелками» всю ткань и просто ахнули как здорово получилось. Глядя на эту красоту, Жанна стала думать что бы из нее сшить и никак не могла придумать: ни к одному из современных фасонов эта супер расцветка не подходила. В конце концов извлекла из глубин подсознания салвар-камиз и решила рискнуть. Отделку, конечно, взять было негде, хорошо хоть удалось достать цветные нитки. Но результат все равно оказался ошеломляющим. Все подруги немедленно захотели такие же, а Марик сказал что из этого можно сделать профессию. Однако вскоре пришел долгожданный вызов из посольства США. Начали собираться, распродавать вещи, почти каждый вечер с кем-нибудь прощались. И так до самого отъезда.
Никто не любит вспоминать первые пять лет эмиграции. Не будем трогать эту тему и мы. А по прошествии этих лет Фарберы жили в собственном доме в небольшом городке недалеко от Нью-Йорка. Сыновья учились в хорошей местной школе, Марик занимался поиском багов в компьютерных программах, Жанна работала на Манхеттене секретарем у дантиста. Небо над ними было голубым и казалось что таким оно будет вечно. Именно тогда и грянул гром – Марика уволили.
Те кто терял работу в США знают что первые две недели отсыпаешься и оформляешь пособие, потом, отдохнувший и полный энтузиазма, начинаешь искать новую. Но если работа не находится в течение полутора месяцев, нужно срочно искать себе занятие – иначе впадешь в черную меланхолию, которую американцы называют депрессией. Я, например, начал писать истории и постить их на anekdot.ru, но абсолютное большинство народа начинает ремонт или перестройку дома. Польза от этого двойная: и ты занят и дом повышается в цене. Марик домом заниматься не хотел. Поэтому вначале он делал вид что учит QTP, а потом по настоянию Жанны записался сдавать учительские экзамены и делал вид что к ним готовится.
А тем временем заканчивалась зима, и был на подходе самый веселый праздник в еврейском календаре – Пурим. В этот день евреи идут в синагогу в маскарадных костюмах, во время службы шумят трещотками, а после службы напиваются допьяна. Жаннин босс пригласил Фарберов на праздник в свою синагогу и подарил билеты. Деваться было некуда, и Жанна начала перебирать свой гардероб в поисках чего-либо подходящего. Единственной подходящей вещью в итоге оказался тот самый салвар-камиз, о котором она не вспоминала со дня приезда в США. По крайней мере он удовлетворял формальным требованиям: прикрывал локти и колени, не подчеркивал дразнящие выпуклости, был необычным, нарядным и праздничным.
В синагоге после чтения «Мегилы», когда народ приступил к танцам, еде и «лехаим», к Жанне подошла местная дама из тех что одеваются подчеркнуто скромно и подчеркнуто дорого. Она искренне похвалила Жаннин наряд и поинтересовалась где он куплен. Жанна сказала что сшила его сама и снова получила целый ворох комплиментов. Жанна растаяла и призналась что краски сам сделал ее муж. Дама с интересом посмотрела на Марика и заметила, что умей она делать такие краски, было бы у нее много миллионов. Подошел босс и представил стороны друг-другу. Дама оказалась сотрудницей секции «Мода и стиль» газеты «Нью-Йорк Таймс». В этот момент Марик понял что замечание насчет миллионов совсем не шутка, а будут они или их не будет зависит только от него.
На последние деньги он оборудовал самую что ни есть примитивную лабораторию в собственном гараже. Разыскал лабораторные журналы и похвалил себя что не поленился их привезти. Через два месяца разослал образцы своих 100% органических красок производителям 100% органических тканей. От пяти получил заказы. С помощью старшего сына составил бизнес-план и взял у банка заем на открытие малого бизнеса. Наодалживал сколько мог у знакомых. Заложить дом не удалось: в нем было слишком мало денег. Снял помещение, нанял рабочих. Через год расплатился со всеми долгами и расширил производство вдвое. Марику повезло: спрос на органику рос тогда экспоненциально. Но согласитесь, к своему везению он был готов.
С тех пор прошло немало лет. Марик перенес свою фабрику в Коста-Рику поближе к дешевым сырью и рабочей силе. Заодно построил большой дом на Карибском побережье и живет там большую часть года. Время от времени прилетает в Нью-Йорк, где у него тоже есть квартира. Иногда звонит мне. Тогда мы встречемся в нашем любимом ресторане в Чайна-тауне и едим утку по-пекински в рисовых блинчиках. Я знаю что Марик достанет свою кредитку первым (потому что должен быть первым во всем!) и заказываю хороший мозельский рислинг к утке и «Remy Martin Louis-XIII» в качестве финального аккорда. Судя по чаевым, счет Марика не напрягает.
Жанна большую часть года живет в нью-йоркской квартире и время от времени летает в Коста-Рику. Главное место в ее жизни делят фитнес и внуки.
Елена Павловна продолжает готовить своих учеников к максимально комфортному пересечению границ, потому что язык – самое ценное и самое легкое из того что можно взять с собой. Сейчас она это делает из Новой Зеландии и в основном по Скайпу.
Когда Марика спрашивают как случилось что он занялся красками, он говорит что его фамилия Фарбер переводится с идиш как «красильщик», а значит это ремесло у него в генах. Марик – молодец. Когда нужно, на любой вопрос он может дать точный короткий и совершенно понятный ответ. А я так не умею и скорее всего уже не научусь.
Abrp722
|
|
КЛЮЧ
Каждый камень булыжной мостовой улыбался мне своим, как оказалось незабытым узором. В голове вертелась песня Стинга - «Англичанин в Нью-йорке», а из груди мягким комом выпирала сладкая грусть. Я приближался к родному дому, в котором родился и вырос.
А мой неугомонный сынок, семенивший рядом, абсолютно не чувствовал… да он вообще ничего такого не чувствовал, его только и заботило – почему на четвертом уровне, монстров больше чем патронов?
Я решил как-то заинтересовать московского хлопчика ситуацией и перевести на лирический лад:
- Ты представляешь - сорок лет тому назад, я так же ходил по этой мостовой, покупал хлеб в том магазине и устраивал штабики на этих каштанах.
- Папа, а там, в твоем доме, тебя кто-то узнает?
- Это вряд ли. Старики поумирали, а молодые родились уже после меня. Вон, видишь урну? У нее треснутый бок с заклепками. Как ты думаешь, сколько эта урна еще тут простоит? Год, Два? Пять?
- Ну, я думаю – полгода, год и развалится…
- А вот и нет, самое грустное, что она, на вид старая и никудышняя, но, как показала практика – переживет всех нас. Когда я был гораздо младше тебя - эта урна уже тогда стояла тут в таком же отремонтированном виде, хотя в ржавых заклепках, тогда еще можно было опознать гайки…
- Ничего себе.
- Не то слово. Людям кажется, что жизнь вечна и они бы очень удивились узнав, что какая-то маленькая пуговка, которая еле держится на ниточке, переживет не одно поколение своих хозяев.
Вот например, мой дом построили сто с лишним лет тому назад, когда Львов еще принадлежал Австро-Венгрии. Так вот он помнит, наверное, восемь поколений своих жильцов, а может и больше и меня в том числе. Да что там помнит, даже квартирные двери и то с тех пор не поменялись.
- Такие старые? А почему жильцы их не заменят?
- А зачем? Представь себе – толстые дубовые двери высотой в три метра. Они не хуже современных металлических, ну ты сейчас сам увидишь. Глупо такие менять. Мало того, в них еще старые, австрийские замки. До сих пор работают сволочи и еще сто лет прослужат пока дом не снесут…
Закрываешь замок и стальные штыри расходятся вверх, вниз и в стороны, как в сейфе.
А звук такой, как будто заряжаешь крупнокалиберный пулемет. Красота.
Единственный минус – большой ключ. Просто огромный. Весил, наверное граммов сто пятьдесят и в длину как карандаш.
Помню, мы их в школу на шее таскали, как Буратины. Даже дрались ими… Зато такой ключ невозможно потерять. Во первых сразу почувствуешь в момент потери, что стало легче дышать, а во вторых – родители убьют. Они скорее смирятся с тем, что из школы вернулся ключ без мальчика, чем мальчик без ключа.
- Папа, а это уже твой двор?
- О Боже мой… Да, Юра – это мой двор, а вот это мой дом.
- А что мы будем там делать?
- Не знаю, просто войдем в подъезд и выйдем…
Однажды, когда я был совсем маленьким, еще в школу не ходил и вот, как-то утром к нам постучали. Мама открыла, на пороге стояла дряхлая польская старушка, она поздоровалась и сказала, что родилась и выросла в нашей квартире.
Мы впустили ее, бабулька прошлась по комнатам и попросила затопить печку. Хоть на улице стояла летняя жара, мы зажгли газ.
Помню, старушка стояла прижавшись, грела свои маленькие сухонькие ручки об нашу печку и плакала…
- А почему она плакала?
- Вспоминала свое детство, ведь это была ее печка…
Мы подошли к подъезду, но он оказался наглухо закрытым на кодовый замок. Делать нечего, я позвонил в «свою» квартиру.
Из дома выглянул заспанный мужик моего возраста и я ничего не придумывая, объяснил нехитрую цель нашего визита.
Мужик качнул головой и впустил нас в подъезд.
- Юра, а вот это наша дверь.
- Да. Высокая.
Вдруг дверь знакомо лязгнув открылась и из квартиры на роликах выкатилась девчушка лет восьми.
Мой сынок внезапно зашипел:
- Папа, папа, у нее на шее ключ!
Я попросил у мужика разрешения посмотреть, тот улыбнулся и кивнул дочке:
- Гальмуй, доця, а ну дай малому, хай подывыться.
Это был не папин и не мамин, а именно мой ключ… Я узнал его по игривой завитушке на ухе.
Мой сынок деловито взвешивал на руке огромный ключ с привязанной за шею девочкой, а я чувствовал себя польской старушкой…
|
|
Давно мы так не смеялись. Всем своим дружным коллективом. Все 40 баб. Во главе с администрацией. Работаю я в библиотеке одного провинциального технического университета. И повадилась к нам звонить какая-то дама с предложением провести лекцию о здоровом образе жизни. Обычно для такого мероприятия сгоняют студентов, но дама хотела просветить нас - скромных тружениц библиотеки. Мы сильно удивились, заподозрили неладное, а вдруг в рекламных целях будут что-то впаривать, но дама заверила, что только лекция, и скромно добавила - о женском здоровье. Мы ещё больше удивились, т.к. работают в основном дамы от 40 и до бесконечности и о женском здоровье сами много чего расскажем, но дама не унималась, была настойчива и мы согласились, как раз санитарный день подвернулся. Дама пришла с мужчиной. Мужчина был с чемоданчиком и значком на груди. Все наши подозрения подтвердились. Нам начали впаривать хрень китайскую. Начальство наше было возмутилось от такой наглости, ведь так подло обманули, но по мере развертывания действия ржали все. Итак, мужчина открыл чемоданчик. И из чемоданчика он достал китайские чудо нанопрокладки с анионами!!! Мы оживились. Далее больше. Оказывается все проблемы наших женщин связаны с тем, что они пользуются неправильными прокладками. Вот 30 лет назад очереди к гинекологу были не такими большими как сейчас, а все почему? Потому что практически не было прокладок. А теперь? Сплошной ужас! Он был так убедителен, что мы ему почти поверили, что это именно он 30 лет назад пересчитал всех посетительниц всех гинекологов на необъятных просторах СССР, а через 30 лет повторил свой подвиг, и теперь только он и знает настоящее число несчастных посетительниц женских консультаций. Потом слово взяла дама. Честно говоря, она нам понравилась меньше, была как-то неубедительна, да и красноречие было не то. Зато какие перлы она выдавала! Повторилась о том, что все проблемы от неправильным прокладок. Мы сникли. Потом пошли перлы. Если бы женщины знали о существовании чудо нанопрокладок с анионами, то они никогда бы ничем не болели! Вот я пользуюсь ежедневками и вылечила ими цистит! Другие избавляются от молочницы и беременеют! Опаньки. А мы то в библиотеке совсем отстали от жизни. Оказывается, чтобы забеременеть, надо всего-то купить у них прокладки. А мы всё как-то по старинке, с любимым мужем и не только... Прокладки лечат от всего, включая простатит(???!!!) и геморрой!!! Да-а-а, господа мужчины, вот не знаете вы чем лечить простатит, а счастье так близко. По ходу своего выступления она так часто вспоминала свой вылеченный цистит, что нам поневоле вспомнился Петросян с его старым монологом о поле чудес и шпингалетах. Нам было всё веселее и веселее. Потом она пыталась объяснить нам как работают анионы, но сама была не сильна в теме. Мы, конечно, гуманитарии, но работает всё-таки в библиотеке технического университета и кое о чём представление имеем, хоть и слабое. Дама не знала ничего. Мы веселились. Своё вялое выступление она закончила словами: ну вы же умные, с высшим образованием и в библиотеке работаете. Ага, нам уже говорили, мол, умные вы дуры. Умные, что с образованием и начитанные, а дуры потому что в библиотеке работаете и вообще все вы там на голову е... тронутые. Потом плавно перешли к показательным выступлениям. Бог ты мой, что оказывается можно сделать с прокладкой! Её рвали, поливали водой, вылили зачем-то кипяток (можно подумать, что в прокладочной жизни хоть на одну прокладку кто-то когда-то пописал кипятком). И всё для того чтобы показать какая это супер пуперная вещь! Китайцы молодцы! Прокладки стояли насмерть, ни одна капля воды не протекла! А дальше был апофеоз! Оказывается, если прокладку разобрать и дойти до гелевого слоя, то он настолько безопасен, что растворив его в литре воды этим раствором можно поливать цветы как удобрением! Я как это представила, так меня чуть Кандратий не хватил, бедные мои кактусы, какая участь их ждет. Валялись все. Затем нам впаривали чудо пояса, повязки на глаза, шампуни, на которые только посмотришь и волосы сами начнут расти, но всё это меркло по сравнению с прокладками. Никогда ещё санитарный день в библиотеке не проходил так весело!
Чего мне только в жизни не предлагали: и чудо таблетки, и чудо приборы, и чудо технологии с помощью которых можно излечить всё и заново девочкой родиться, но китайские чудо нанопрокладки с анионами от всех болезней, включая простатит, переплюнули всех!
|
|
Дорожная история.
Отец с вещами шел впереди, прокладывая дорогу в вокзальной толпе, мама
со мной – трехлетним - старательно не отставала.
Вдруг они услышали громкий плач.
У стены стояла девушка, и рыдала в голос.
Две какие-то сердобольные женщины её утешали.
Пассажиры с узлами и чемоданами останавливались, и, любопытствуя,
вытягивали шеи.
Отец решительно свернул, извинился, нечаянно толкнув кого-то, поставил
возле девушки чемодан и рюкзак, и спросил у неё – что случилось?
Всхлипывая, девушка объяснила, что она приехала в Киев из Томска
поступать в институт, экзамены завалила, собралась возвращаться домой,
но сейчас - на вокзале - у неё украли кошелек с билетами, и всеми
деньгами.
Отец повернулся к собравшимся, снял с головы кепку, положил в неё
трешницу, и громко сказал:
- Так! Граждане! Давайте быстро поможем девушке!
Деревенские тетки отворачивались к стене, и доставали из-за пазух узелки
с деньгами. Мужики полезли в карманы. Кепка быстро наполнялась.
Позже, когда после смерти отца уже прошли годы, мама вспоминала:
«Я просто стояла рядом, и держала тебя за ручку. Чтобы не потерять тебя
в толпе. Ты очень шустрый был. Стояла, наблюдала за Колей, и гордилась
им. Вот он подошел к какому-то военному. Тот копался в портмоне. Я
знала, что офицеры все богатые. Но подивилась – сколько у него в
бумажнике крупных купюр.
Он достал одну банкноту, и я обрадовалась, что этих денег девушке уже
точно хватит. Но он прикинул, сколько денег в кепке, и сказал, что там
еще мало ему на сдачу. Когда люди еще добавили, он положил свою купюру в
кепку, вытащил оттуда, сколько посчитал нужным, и ушел. Я и Коля
посмотрели ему вслед и переглянулись. Мы очень хорошо понимали друг
друга.
Девушка уже не плакала.
Она стеснялась внимания людей. Очень смущена была и тем, что вот ей
незнакомый мужчина помогает.
Отец твой был очень мужественно красив. Ты помнишь, да? И фотографии
есть.
Девушка эта уже стала говорить: «Хватит! Тут уже хватит на билет!»
Николай посмотрел на часы, и ответил: «Сейчас еще немножко, Вам же и
кушать в дороге нужно».
Потом он отдал ей деньги, вскинул рюкзак на плечо, поднял чемодан, и
сказал мне: «Бежим! Опаздываем!»
«Понимаешь, сынок, - заключила мама, - добрых людей много! Инициативных
мало!»
|
|
Произошло это еще в то время, когда для того, чтобы купить билет
на самолет, нужно было идти в ТРАНСАГЕНТСТВО, выстаивать очередь и
потом счасливчики получали такой билетик с криво обрезанным краем,
конфигурация которого обозначала цену. Вспомнили? Где-то году в
1982. Там еще паспорта надо было предъявлять и лично за билетом
являться. (Впрочем я давно оттуда, может, там и до сих пор так).
Так вот, стоит агромадная очередь, номерки пишут на руках, "вас
здесь не стояло", и пр. Все нервные. Кассирша кроет матом всех
подряд. Компьютеров не было, кассирши запрашивали данные по телефону.
Короче, народ в диком напряжении. Доходит очередь до маленького
гражданина с бородкой, за которым я стою. Кассирша дежурно охаивает
его: паспорт заранее надо доставать, почему календарь не приготовил?
откуда я знаю, когда прилетит? какое мне дело, что оттуда никак не
доберешься ночью и т.д. Вдруг у кассирши резко меняется выражение
лица и она, глядя в его паспорт, пронзительно вскрикивает "КАК???!!!"
И мгновенно переходит на совешенно другой тон: "Каким рейсом Вы
хотели бы лететь, Владимир Ильич?" Народ в очереди мгновенно
настораживается от такой перемены, да еще от такого сочетания
Имени-Отчества. А кассирша продолжает тем же льстивым тоном:
"Как вы сказали, Владимир Ильич? Что вы попросили, Владимир Ильич?"
Народ совершенно офигело смотрит на Владимира Ильича и тем не менее
не понимает, чем кассиршу перепугало такое пусть даже "рулюционное"
сочетание. Наконец, она набирает на телефоне номер оператора и
диктует в трубку: "рейс такой-то, место такое-то, Владимир Ильич
Ленин". В абсолютной тишине я ясно слышал в трубке с другого конца
то же самое "КАК???!!!", на что кассирша с достоинством повторяет:
"Владимир Ильич Ленин!" Все это время мужичок пытается что-то сказать
кассирше, но та уже заканчивает разговор, вешает трубку, приветливо
поворачивается к мужичку и сообщает ему координаты рейса. Тут только
мужичок получает право голоса и опять же при полной тишине робко
вставляет: "Не Ленин, а ЛЕВИН". Кассирша тупо смотрит в паспортину,
народ приходит в движение, я через плечо мужичка читаю в его паспорте
черным по белому "Владимир Ильич ЛЕВИН". К кассирше возвращается вся
ее природная агрессивность, она зеленеет-краснеет-белеет, набирает в
легкие воздух и, выбрасывая из окошка билет вместе с паспортом, орет:
"А какого ж ты хрена сразу не сказал, что у тебя фамилия неправильная!!"
Мужичок что-то пытается обяснить, что-де фамилия как фамилия, что, мол,
читать надо уметь, что теперь в билете у него неправильно написано,
но она орет как буйная, а народ валяется в коликах. Короче, Ильич уже
отполз от кассы, она еще долго не могла успокоиться, все материлась и
вспоминала по матери всех этих Левиных и прочих Цубербиллеров с
Рабиновичами. Даже мой паспорт (а я был следом за мужичком) с очень
аналогичной фамилией не успокоил ее, а только добавил ей пылу, мол,
вон этих Мандельштамов и Коганов развелось, блин, аж в глазах рябит.
Такие вот дела - вот что делает в человеком семантика имен
НАРИЦАТЕЛЬНЫХ. Но этот Ильич, надо сказать, таким образом таки достал
себе абсолютно невозможный в других условиях билет.
|
|