Это от ума всего лишь горе. А от мудрости так вообще сплошные страдания.
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
| Источник: anekdot.ru от 2019-7-16 |
вообще страдания → Результатов: 8
1.
Истории у меня традиционно длинные, кого напрягает - пролистайте.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.
Уильям Шекспир.
Нет, никто не умер, слава богу. Но когда это происходит с тобой лично, все намного острее, чувствительнее и больнее, чем чужие истории в самом талантливом фильме или книжке. Случалось, ли вам любить? Да так, чтобы «крышу срывало» полностью и ни о чем другом даже думать невозможно? Когда сознание, как бы раздваивается и когда ты не с ней, не можешь ее видеть и любоваться, все становится тусклым, неважным, незначительным и неинтересным, словно это и не ты вовсе. Вроде повезло, любовь взаимная была, но кончилось все очень нехорошо. Попробую рассказать, коротко не получится.
Давно это было, когда СССР вполне существовал, а город Алма-Атой еще назывался. Я в армии, но так получилось, что через несколько недель после месячного учебного пункта (курс молодого бойца и присяга), случился у меня острейший приступ аппендицита. Страшные рези, хоть на стенку лезь, терпел сколько мог, сержанту доложил и до медпункта еле дошел, пару раз даже присел приступ пережидая. Воскресенье, вечер, скоро отбой, в части только фельдшер из солдат, но молодец – настоял перед дежурным по полку, чтобы скорую вызвали, поэтому попал не в военный госпиталь, а в гражданскую больницу. Через час-два уже прооперировали, чуть до перитонита не дотерпел, но обошлось.
Казалось бы, что там, всего-то шовчик десятисантиметровый, но даже просто сесть, с кровати ноги спустив, целая проблема, семь потов сойдет. Одежду перед операцией всю забрали, включая трусы, утром выдали больничные штаны, застиранные до потери цвета, с множеством мелких дырочек, минимум на пять размеров больше, сползающие из-за слабой резинки, а курточку наоборот маленькую, очень тесную в плечах и с короткими рукавами (почти по локоть), еще вдобавок худой и с коротким ежиком подросших волос, выгоревших до белобрысости вокруг пилотки. Вот такое скрюченное чучело и выползло утром в коридор (туалета в палате не было). На обратном пути присел в холле на диване передохнуть. Из ближайшей палаты, тоже мелкими шажками, вышла полусогнутая подруга по несчастью, молодая девчонка, в домашнем, цветастом халате, примерно моих лет, присела недалеко в кресле.
Сказать, что я сразу влюбился, это не сказать ничего. Сидел, потел и любовался. Достаточно миниатюрная, красивая до безумия, той особой, немного кукольной, восточной, азиатской женской красотой. Мама у нее кореянка, а отец казах. Из южных казахов (верхний джус или старший жуз, кто понимает), ничего общего с тем привычным типажом северных казахов с их плоскими лицами, щекастыми и узкоглазыми, больше на узбека похож. Славная у них дочка получилась. Чтобы было понятней: когда я через много лет, первый раз в Тае побывал и увидел, листая каналы, их дикторш по телевизору, то сразу вспомнил свою Айгуль. Еще мама ей загорать запрещала, на улице даже в шляпке ходила, отсюда и молочно-белая кожа с очень нежным девичьим румянцем на щечках, крупные, почти черные, искрящиеся глаза… Короче, я запал-попал-пропал…, сразу и бесповоротно.
В общении с женским полом у меня никогда проблем не было, легко мог на контакт пойти, а тут еле смог разговор начать, чуть ли не заикаясь и еще сильнее потея:
- У вас то-тоже аппендицит? – кашлянул, дернулся от боли и покраснел до кончиков ушей. Вроде и не заинтересовал особо, но скучно ей в палате с бабками лежать. Разболтались. Даже скоро смеяться пытались, одной рукой держа живот, другой зажимая рот. И больно и смешно, от этого веселились еще больше.
Заживало все как на собаке, через пару дней уже на улицу вышли, придерживая бок и подволакивая правые ноги. Тихонько ходили по аллеям в небольшом парке на территории городской больницы, иногда держась за руки. Или на лавочке сидели под могучими платанами. Со стороны, наверное, комично смотрелись, куколка и чувырла в нелепой курточке, с обвисшими штанами, которые приходилось постоянно подтягивать.
Ах, это алма-атинское лето, благословенный край!
Смеялись, болтали, как это бывает, обо всем и ни о чем. Умненькая, начитанная.
Бытовые проблемы почти сразу решил, зубную щетку, мыло и станки одноразовые однопалатника жена принесла, подарила, подкармливали меня мужики в палате охотно, даже женщины с других палат приносили «солдатику», кто пирог, кто абрикосы с первыми яблоками. И Айгуль…
Словно в рай попал, особенно по контрасту после двух первых месяцев в армии. Плыл я, как будто в невесомости, немножко оглушенный, свалившимся счастьем, а армия где-то в другой галактике находилась…
Обычно после аппендицита выписывают на 5-7 день, но у Айгуль шов немного нагноился, а про меня словно забыли. Потеряли, как потом сказали, по всем больницам искали, как-то записали при приемке неправильно. В итоге получилось у нас почти две недели вместе. Ее выписали на день раньше:
- Первое увольнение и я приду. Обязательно жди… - она летом подрабатывала после сессии, мороженым торговала в определенном месте. Отупел я от любви и от расстройства, что все вдруг неожиданно закончилось, нет, чтобы адрес взять…
В первое свое увольнение попал только больше через месяц, который провел, как в дурном сне. Шел и молился. Только бы была, только бы была… А если не будет? Паника захлестывала, что же я за придурок. Ну, почему я адрес не взял? – многотысячный раз за этот месяц себя спрашивал. В больницу пойду, всех на уши поставлю, но адрес найду - решил я для себя.
- Девушка, пломбир продайте… – радостью полыхнули ее глаза, у меня аж душа запела.
- Какая ты красивая… – в кокетливой летней шляпке и белом халатике, глаза боялся отвести.
- Ты тоже красавчик! – с удовольствием оглядела она меня. В фуражке, начищенных до зеркального блеска ботинках и жестко отглаженной, уже подогнанной, новенькой форме, я себя намного уверенней и соответственней чувствовал, чем в больничной робе.
Смену быстро закрыла, пошли гулять по летнему городу.
- Мороженного хочешь? – показал я на летнее кафе «Мороженное» - нет, ну действительно от любви мужчины глупеют и абсолютно тупеют. Как она смеялась… Это был мой лучший анекдот за всю жизнь. Проводил ее до частного дома на окраине города, почти в предгорьях, прямо до потайной калитки. Там овраг рядом проходил, поэтому участок неправильной формы был и часть забора получалась, как бы на другой улице. Первый раз поцеловались… Спугнула нас проезжающая машина, мягко высвободилась, ускользнула… Еще придешь? Да, конечно, я не могу без тебя…
Полк недавно из командировки, поэтому проблем с увольнениями особых не было, но вот для молодых… Хорошо, что было правило, что в увольнения ходят только те, кто на «отлично», без промахов отстрелялся на последних еженедельных стрельбах. Как-то рассказывал я здесь историю: https://www.anekdot.ru/id/912659/
Проблем со стрельбой у меня точно не предвиделось, как-никак первый взрослый разряд был, пусть и в школе еще полученный, до КМС немного недотянул. Тут автомат АКС-74, не винтовка, но тоже не теорема Ферма, пристрелял нормально.
Положил я шестью патронами три мишени, грамотно отсекая очередь на два выстрела (ростовая 100 метров, пулеметное гнездо 200, ростовая 300, поднимаются по очереди, при попадании падают), и еще деду соседнему помог положить его последнюю фигуру, по которой он высадил уже все оставшиеся, из двенадцати выдаваемых на упражнение патронов. Ротный заметил, погрозил кулаком, но увольнительные потом писал не чинясь.
Так и жил от воскресенья до воскресенья (только в этот день увольнительные были), часы буквально считая.
А потом, как обрезало, то наряд, то караул, то залет… Месяц никак вырваться не получалось. Хорошо, что я на такой случай предупредил, что могу и в самоход поздно прийти. Дом у нее от части недалеко был, пяти километров не было точно. Ну и рванул. Отбой в 22-00, дождался, когда дежурный по полку с обходом пройдет и дежурный по роте сержант спать завалится, оставив на тумбочке молодого дневального моего призыва. По стеночке в густой тени от фонарей до курилки, там трехметровый с лишним забор бетонный, но в метре дерево без веток внизу и с гладкой, словно кожей облитой корой, а это вообще не проблема (по столбам я не лазил, что ли?). Прыжок c дерева на забор, подтянулся, перевалился, мягко спрыгнул. Обратно будет проще, большое дерево, значительно подальше от забора, но с толстенной, перпендикулярной стволу веткой почти до него. Летел, как на крыльях, словно по воздуху, земли не касаясь, по дворам, чтобы на проезжих улицах не светиться, еще и загиб сделал, цветов с клумбы нарвать. Что для меня эти 4-5 километров, не заметил даже. Возле заветной калиточки тихонько несколько раз посвистел. Открыла, на шее повисла. Опасался, что запах пота от меня будет, пусть и баня вчера. Что ты милый, от тебя всегда так хорошо пахнет… Может лукавила, но где-то потом прочитал, что некоторым женщинам запах свежего пота любимого мужчины даже приятен или вообще не замечают. Правда ли? Не знаю. Не путать с носками…)))
В саду беседка остекленная, с высоким полом, пышный ковер, расшитые подушки, низенький стол (порядка 30 см.). Сидим по-турецки, угощает она меня чаем, так и крутится в голове картинка с японским чайным домиком. Папа на сутках, мама ничего не скажет, не думай ничего, родной... Разговариваем, за руки держимся, целуемся, легонько друг друга касаясь…, но события не форсирую, опасаюсь даже чуть-чуть обидеть, напугать излишней настойчивостью и так хватает для «седьмого неба» … Было у меня до армии несколько подружек, но это больше физиология, а легкие школьные влюбленности вообще упоминать не стоит. По накалу, это как ночник с большим зенитным прожектором сравнивать…
Так и бегал (Форест Гамп, бля), под отцовский график подстраиваясь. Только вот, есть такое в армии гадкое слово «не положено». Не положено бойцу первого года службы в СОЧи летать (самовольное оставление части). НЕ ПОЛОЖЕНО, от слова совсем. Естественно, замечали и серьезные разборы с дедами случались. Били конечно, но не так чтобы убийственно, по «фанере» (грудь) в основном, чтобы следов не оставлять и за дело, впрочем. Сине-желтая постоянно была и хрустела местами, но неважно это было, у меня Айгуль…, поэтому терпел, дерзил и огрызался. У других моих одногодков задачи гораздо приземленнее: Пожрать, поспать и загаситься. Может поэтому один дед проникся и даже поддержку кидал, только прикалывался постоянно с извечным мужским цинизмом и дебильными вопросами: Вдул, не вдул… Все равно по-тихому старался все делать. И еще недосып страшный был, подъем то в шесть, на политзанятиях глаза закрывались, хоть спички вставляй, просмотр программы «Время» в ленинской комнате сидя в полумраке - пусть 20 минут, но мои. А один раз не смог дождаться отбоя дежурного по роте, все колобродил тот чего-то, а сам после наряда, глаза на миг закрыл… и проснулся только уже утром, от крика дневального: «Рота подъем!», в той же позе. Как я себя корил, Айгуль же ждала, а я дрых…
Сколько раз я так сбегал, шесть или семь, не помню уже, да и неважно это. В очередной раз увидел я в беседке свернутый матрас с бельем. Заметила мой взгляд, покраснела, глаза опустила:
- В доме так душно, здесь спать буду… - не надо слов, милая, все я понимаю. Решилась, так решилась… Первый я у нее был. Семнадцать лет, восемнадцать только осенью исполнится, я на год старше, дни рождения с разницей в три дня (оба Весы). Но ведь не имеет значения, когда, главное по любви… Хорошо и нежно получилось, и без какой-либо скабрёзности. Я словно в невесомости качался, где-то за гранью земного счастья.
Но вот же скотина, вырубился сразу после этого, сам не понял, как. Очнулся, как от толчка, на часы – твою ж дивизию! До подъема бы успеть.
- Я поскакал, надо уже… - быстро оделся, поцеловал, слабо рукой махнула, проснулась, не проснулась так и не понял.
Еще подбегая к части заметил неладное, плац освещен, моторы машин гудят… Что там такое? С опаской с ветки заглянул в курилку, разговор слышен и похоже офицеры сидят, подождал несколько минут. Нет, не уходят. Ждать больше нельзя, в полку тусня активная вовсю, на плацу машины-доставки стоят. Похоже по тревоге подкинули. Есть у меня запасной вариант, щель под пожарными воротами. Лечу вдоль забора туда, место неудачное, прямо у штаба, с окон можно увидеть, но что делать? Щель узкая, но худощавые товарищи пролазят. Похоже я свою стройность переоценил, застрял, в панике задергался, вырвался наконец, до крови ободрав ухо и оторвав пуговицу на груди. Да пофиг. Бегом под роту, а на плацу уже построение, народ с оружием, вещмешками и прочими причиндалами. Фу, слава богу, оружейка открыта, дневальный там пол моет под присмотром дежурного по роте. Была б закрыта (под сигнализацией) пошел бы сдаваться с потрохами ротному. А что еще делать?
- Ты где шаришься? – сержант подозрительно на меня посмотрел.
- Что случилось, что берем? – влетел я в оружейку, игнорируя вопрос.
- ХЗ, тревога боевая, все бери…, ёбарь-террорист… , только в темпе, дежурный по полку уже звонил… – хотел еще, что-то сказать, но махнул рукой. Автомат, штык-нож, подсумки, два магазина, бронежилет, противогаз, лопатка… – вроде ничего не забыл. А-а, еще каска под ротой на шкафу и мыльно-рыльное из тумбочки. Быстро-быстро. Теперь в каптерку, прапор уже закрывать собрался.
- Товарищ старший прапорщик, меня с наряда по парку сняли, то не еду, то еду… - врал я напропалую. Оказывается, и бушлат, и шинель берем, несмотря на раннюю осень.
- Куда нас, в Якутию что ли? – пытался я шутить, судорожно пихая все в вещмешок, блин, еще шинель скатывать, аккуратно надо, а то будет потом, как из одного места. Шутка не удалась, прапор лишь хмуро смотрел, а до меня дошло, что командировка то может длинная оказаться, аж в груди защемило. Выскочил уже на лестницу, пытаясь ничего не уронить, прапор вдогонку крикнул:
- Еще сухпай в столовой получи… - хрен там, уже команда: «По машинам!», ладно обойдусь, как-нибудь. Бочком, бочком, по краешку, стараясь не попадаться на глаза офицерам доскочил до машины, где уже сидел мой взвод. Получил несколько тычков, от сидящих с краю дедов:
- Да ты припух совсем! - приземлился на лавку в середине. Фу-у, успел…
Если бы я знал тогда! Командир взвода, молодой лейтенант, при перекличке не обнаружив меня, бучу поднимать не стал, резонно решив, что самоход там или еще что-то, сейчас разбираться не будет, пусть этим занимаются те, кто в полку из офицеров останется - и внес меня в списки не выезжающих. Всегда в полку бойцов пятьдесят со всех рот остается, наряды, караул и прочее. Бардак при таких массовых выездах всегда определенный присутствует. А вот я баран, куда торопился, счет уже на минуты, если не на секунды шел…
Командировка получилась не просто длинная, а длиннющая, растянувшаяся почти на пять месяцев. Степанакерт, Ереван, Баку и в конце Ленинакан после землетрясения. Про Ленинакан я как-то писал, почитать можно здесь: https://www.anekdot.ru/id/921079/
И опять на те же грабли с адресом, ни улицы не знаю, ни номера дома, с тылу только подходил, даже письмо не напишешь. Месяца через два затосковал я совсем уж сильно, хоть волком вой на ереванскую луну, даже мысль о дезертирстве мелькнула, но куда я в чужом краю без гражданской одежды, документов, денег, да и позор неслабый на оба дома, мой отец бы точно не понял. Потом, как-то притупилось, особенно в Ленинакане. Что мои страдания по сравнению с той катастрофой и с тем горем. Ничего не оставалось делать, только терпеть и ждать, ждать и терпеть…
В конце января прилетели наконец в Алма-Ату. Недели через три вышел первый раз в город, раньше не получалось, а самоход смысла не имел, ну походил бы я ночью по сугробам вокруг дома… Рванул сразу туда и к центральному входу. Позвонил в звонок на калитке в высоких деревянных воротах. Самого аж трясет. Открыл отец, серьезный дядька, между прочим, майор милиции:
- Ас-саляму алейкум, Айгуль дома? – ничего не ответил, вышел на улицу, прикрыл калитку. Пауза затянулась, оглядел меня всего, наконец посмотрел в глаза:
- Явился засранец, вот ты какой… Нет ее, в Чимкент к родителям жениха поехала – какой нахрен жених, порву, как грелку…
- А ты чего приперся? – начал я ему объяснять, что так получилось, про командировку длинную…, хорошо говорил, горячо…
- Ну, хорошо, не виноват ты, а сейчас чего хочешь?
- Увидеться, я ей все объясню…
- Нет тебя для нее больше, считай, что умер. И встречи не ищи больше, чтобы я еще раз из комы ее вытаскивал…
- К-какая кома? – ошарашен я был, не то слово.
- Таблеток она наглоталась, еле спасли, и аборт пришлось делать, потом по психологам возил… – тяжело вздохнул, немного помолчал, как бы вспоминая.
- Мальчик, я тебе жизнь могу реально попортить или из табельного пристрелю. Не приходи больше, не надо, я очень серьезно говорю, оставь ее в покое, забыла она тебя, не береди… - этот пристрелит, ничуть не засомневался, но больше обалдевший я был от таких чумовых новостей. Что тут говорить, все мои слова лишь жалким лепетом получатся.
Бедная моя девочка! Что же мы с тобой натворили? И ведь потом серьезно меня подлецом посчитала, мужланом и коварным соблазнителем. Добился и исчез, даже не попрощавшись. И все слова мои про любовь, ложью до последней буквы оказались, только средством достижения… Представил себе, что она сперва долго ждет-надеется, потом страдает-плачет… В часть сходить, узнать - гордость не позволила, а когда надежды не осталось, а еще и беременность, таблетки глотает… То-то мне тогда так хреново было. Ой, мамочка! Я вдруг себя действительно последним подлецом и конченным негодяем ощутил. Чтобы не разрыдаться тут же при отце, развернулся и ушел, даже не попрощавшись. Что же мне теперь делать?
Стал я письма ей длинные писать. Прощения просил, про любовь свою, что отслужу и замуж возьму, пусть не сомневается и так по кругу. Все новые и новые слова находил, убедительные на мой взгляд… Много писем написал, больше десятка точно, но скорее всего не доходи они до нее, отец, наверное, перехватывал и не показывал. Тетке позвонил (в Алма-Ате жила), чтобы приехала и заявление на длительное увольнение написала (до трех дней давали). Думал в учебное время в ее институт схожу, найду и поговорю все-таки. Домой не ходил, не то, чтобы угроз отца сильно боялся, но для откровенного разговора наедине, без давления на нее со стороны родственников, неподходящим место казалось. Но не получилось ничего…
Лихорадило тогда Советский Союз, трясло, как в лихоманке, то тут, то там… Бесконечные командировки, не такие длинные, но много. Практически всё Закавказье и Среднюю Азию с полком объездил, пожалуй, только в Туркмении не был. Центр ослаб и откуда вдруг столько разнообразных и жестоких националистов повылазило? Вот аналогия пришла: Как гиены нападают на старого, некогда грозного льва. Он еще рычит и когти выпускает, в виде, подобных нашему полку, частей, но уже все понимают, что вопрос больше остающегося времени… Горбачев слабаком оказался, по стратегическому мышлению выше секретаря обкома так и не поднялся, ну, и не везло ему конечно. Сперва Чернобыль с его финансовой огромной черной дырой и неприятными политическими последствиями, через два года землетрясение в Армении, по количеству разрушений и жертв беспрецедентное для СССР, за всю историю. Я уже не говорю, про менее значительные события, мало освещаемые в той прессе, но тоже весьма дорогостоящие. Например, полная эвакуация и расселение более 20 тысяч турок-месхитинцев из Узбекистана, где вроде бы мирные узбеки, им настоящий кровавый геноцид неожиданно вдруг устроили, с массовыми убийствами, невзирая на пол и возраст.
Сбегал я еще раз в самоход, как раз из Узбекистана приехали, июнь к концу подбирался. Посвистел минут пятнадцать тихонько на мотив «Сулико» возле калитки. Залезть во двор? Неправильно будет после всего, как вор пробираться, еще слова отца ее, про жениха покоя не давали… Все равно подпрыгнул, ухватился пальцами за край забора, подтянулся и посмотрел несколько секунд. Темно и в беседке, и в доме.
А про увольнения никто и не вспоминал, да еще и мои залёты… Мой длинный язык без костей и далеко ведущие приколы и дела, например, почитать можно здесь: https://www.anekdot.ru/id/880754/ Как я командира полка умудрился перед генералом подставить, не прямо и не специально, конечно.
За всей этой суетой, душевная рана моя, как бы подзатянулась, но все равно саднила постоянно и неотвязно. А время шло…
Чик чирик, пиздык, ку-ку, скоро дембель старику… - послушав последний раз незамысловатый дембельский стишок, двинулись мы впятером навсегда из расположения полка, только кто-то в сердцах сказал молодому:
- Дурак ты Батон, сегодня надо говорить не «скоро», а «уже», но пусть теперь тебя другие учат…
За воротами части прицепили неуставные аксельбанты и прочую хрень. Народ двинулся в кабак, поезд только вечером, а я по знакомому маршруту. Присел напротив за два дома на лавочке, жду. Представлял, что выйдет она, а я на колени упаду, прощения попрощу, скажу, что жить без нее не могу, замуж позову… А если отец не захочет ее замуж за не мусульманина отдавать, украду-увезу… Наивный сибирский мальчик…
Вечером съездил на вокзал, поменял билеты, проводил сослуживцев. Переночевал у тетки и с утра снова на посту, на надоевшей лавочке. Дождался…
Вышла из калитки, обернулась, сердце ударило, где-то в горле. Беременна, уже месяце на седьмом-восьмом, но точно по срокам не от меня, все равно подошел на словно ватных ногах.
- О, привет… – почти не удивилась, словно вчера расстались.
- Я вот демобилизовался… – слов не было, голова словно пустая бочка, только и смог руки в стороны развести, как бы извиняясь за свой парадный вид. Смотрел на милое, родное лицо и не мог никак сообразить, что говорить.
- А мы к родителям в гости приезжали… - спокойный, умиротворенный взгляд, как бы смотрящий немного вовнутрь, словно прислушиваясь, какой бывает только у счастливо беременных женщин.
- У меня все хорошо, я замужем, мужа очень люблю…, вот мальчик у нас будет… - все таким же спокойным и безмятежным голосом, нежно погладив живот.
Открылись ворота, начала выезжать машина с молодым, мордатым казахом за рулем.
- Это мой муж – пояснила она.
- А ты как? – опять без какого-то всплеска эмоций и особого интереса, словно поддерживая вежливый разговор со старым знакомым.
А я никак… - только и смог выдавить из себя от сжавшего горла спазма. Собрался силами и сказал почти нормально:
- Прости меня и будь счастлива… - отвернулся и пошел по улице, сдерживая подступающие слезы, не видя ничего вокруг. Бог ты мой! Как я умудрился просрать такую любовь и потерять навсегда свою Айгуль… Кто я, мудак конченный или жертва обстоятельств? Ромео, бля, казахстанского разлива…
Приехав в родной город, пустился я во все тяжкие, но постепенно, кое как, вошел в колею, как там в песне у Сплина:
Она хотела даже повеситься,
Но институт, экзамены, сессия…
Были у меня в дальнейшем влюбленности и женился по большой любви, но нет-нет, да бывает - вспоминаю ту, мою Айгуль и то счастливое алма-атинское лето. Боли никакой давно нет, так - легкая, светлая грусть…
P.S. Только не надо мне про «розовые сопли», сам все прекрасно понимаю, большой уже мальчик, но стал вспоминать и остановится не мог, словно все вчера было. Надеюсь, поймете.
|
|
2.
Учительская работа по природе своей довольно безнадёжна. Работаем мы почти вслепую. Что именно наши ученики слышат, как и что понимают, что усваивают, что запоминают ненадолго, а что навсегда - всё равно неизвестно. Конечно, контрольные и экзамены немного помогают, но и их результаты, как мы знаем, довольно относительны. В общем, "нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся". Иногда в учительской жизни случаются блестящие победы - их мало, их мы помним всю жизнь, и из-за них многие коллеги и не бросают эту "сладкую каторгу", как сами её и называют. Ещё чаще случаются сокрушительные поражения. А иногда...
Вот вам случай из практики. До сих пор не могу понять - была ли это победа, и моя ли это была победа?...
Маленькая еврейская частная школа для девочек от пятнадцати до восемнадцати лет. Хорошая полудомашняя обстановка, доброжелательные учителя, да и сами девочки милые, воспитанные, уверенные в себе. У меня в этой школе много знакомых, но в моих услугах переводчика или репетитора по английскому языку здесь обычно не нуждаются. Так, от случая к случаю могут попросить что-нибудь девочкам рассказать. Вроде лекции. Ну, и иногда веду кружок вязания или шитья.
A в тот год я вдруг понадобилась. В школу пришли сразу шесть учениц из других стран, и с английским им нужно было помочь.
Прихожу. Садимся все месте за большой длинный стол и начинаем знакомиться. Две девицы из Мексики полны достоинства и хороших манер. Три израильтяночки весело щебечут - ай, подумаешь, правильно, неправильно, какая разница? ведь и так всё понятно? и вообще, они здесь временно, их родителей пригласили поработать.
Так, хорошо. Какой-то английский есть у всех. Где у кого пробелы - тоже более или менее понятно. Можно начинать заниматься.
А в дальнем конце стола сидит Мириам. Девочки быстро-быстро шёпотом сообщают мне какие-то обрывки сведений: "...она из Ирана...", "...известная семья..." , "... выехали с большим трудом....", "...сидели в тюрьме...", "...представляете, самую маленькую сестричку - совсем малышку - забирали у матери, записывали её плач и давали матери слушать...". Точно никто ничего не знает. Но с Мириам явно случилось что-то очень плохое и страшное. Oна не разговаривает. Совсем. Потеряла речь. "Может у неё это пройдёт? Отдохнёт, успокоится и опять заговорит? Не будет же она всю жизнь молчать? Как вы думаете?" - с надеждой спрашивают девочки.
Я ничего не думаю. Не знаю, что и думать. Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Вдруг вспоминаю женщину с каким-то серым измученным лицом, которая недавно стала приходить ко мне на занятия в вечерную школу. Она появляется редко и всегда с трехлетней дочкой. Ребёнок мёртвой хваткой держится за мамину юбку. Если с малышкой заговорить или улыбнуться, прячет лицо и начинает плакать. Вообще-то, не положено в вечернюю школу приходить с детьми, но я старательно ничего не замечаю. И фамилия... Значит, мать и сестричка Мириам. Ну, что ж...
Уже через несколько минут после начала урока я понимаю, что дело плохо. Мириам не только не может говорить. Она застыла в одной позе, почти не шевелится, смотрит в стол и вздрагивает от громких звуков. Видно, что в группе ей очень и очень некомфортно. После урока я прошу, чтобы с Мириам мне позволили заниматься отдельно. Мне идут навстречу - да, конечно, так будет лучше. Пожалуйста, час в день, если можно...
И начинаются наши страдания. Весь час я говорю сама с собой. "Мириам, посмотри на картинку. Что ты видишь на картинке? Вот мальчик. Вот девочка. Ещё одна девочка. Собачка..." Чёрт, я даже не знаю, понимает она меня или нет. Даже не кивает. Упражнения я тоже делаю сама с собой. И писать (или хотя бы рисовать) у нас почему-то не получается - не хочет? не может? не умеет? Иногда поднимает руку, чтобы взять карандаш - и тут же роняет её на колени. Апатия полная. Приношу смешные игрушки - нет, не улыбается. Не могу пробиться. Через несколько уроков я начинаю понимать, во что влипла.
Я иду к директору: "Миссис Гольдман, пожалуйста, поймите, тут нужна не я. Девочке нужна помощь специалиста, психолога, психиатра. Я ничего не могу для неё сделать." Миссис Гольдман сочувственно меня выслушивает и обещает, что “к специалисту мы обязательно обратимся, но, пожалуйста, дайте ей ещё недельку”. Неделька плавно превращается в две, потом в три.
Правда, к концу второй недели мы начинаем делать некоторые успехи. Мириам уже не сидит как статуя, начинает немного двигаться, меняет позу, ёрзает на стуле. Похоже, я ей смертельно надоела. Но по-прежнему молчит.
Наконец, плюнув на субординацию, я звоню в какую-то контору по делам иранских евреев и прошу помочь. Да, отвечают мне, мы знаем эту семью. Там тяжёлое положение. Об этой проблеме мы не знали. Оставьте ваш номер телефона, мы с вами свяжемся.
Через два дня раздаётся звонок. Да, есть психолог. Да, говорит на фарси и может попробовать заняться этим случаем. Записывайте.
Я опять иду к директору, и она (конечно же) опять просит ещё недельку. Эта уж точно будет последняя, думаю я. Сколько можно мучить девочку? И главное, что совершенно безрезультатно.
И я опять завожу: "Мириам, посмотри на картинку. Что ты видишь?" Мириам вдруг поднимает голову: "Мне кажется", - говорит она, "что вот эта девочка очень нравится этому мальчику. А другая девочка ревнует." Что?!! Господи, что я вообще тут делаю с моими дурацкими картинками? У Мириам прекрасный английский, беглый, свободный, с лёгким британским акцентом. Да её учили лет десять - и хорошо учили! Ах да, конечно, известная небедная семья, хорошее образование...
Минуточку, это что сейчас произошло? Мириам что-то сказала? И кажется, сама этого не заметила? Меня начинает бить дрожь. Хорошо, что мой час уже почти закончился. Я весело и как ни в чём не бывало прощаюсь с Мириам, "увидимся завтра", и бегу к миссис Гольдман.
Объяснять мне ничего не приходится - она всё видит по моему лицу. "Заговорила?" Меня всё ещё колотит, и я всё время повторяю один и тот же вопрос: "Как вы знали? Откуда вы знали? Как вы могли знать?" Она наливает мне воды. "Я уже такое видела. Время нужно. Время. Нужно время..."
Через несколько дней Мириам подходит ко мне и с изысканной восточной вежливостью благодарит за помощь. Мне очень неудобно. (Какая помощь, деточка?! Я же только и делала, что пыталась от тебя избавиться.) Заниматься со мной она уже не приходит, "спасибо, больше не нужно". А конечно не нужно! И с самого начала было не нужно, но кто же знал?
Девочки в восторге от Мириам: "Она такая умная! А вы слышали, как она говорит по-английски? Как настоящая англичанка! И иврит у неё классный! Она в Тегеране тоже ходила в еврейскую школу..." Миссис Гольдман проявляет осторожный оптимизм: "Ей ещё долго надо лечиться. Такие травмы так быстро не проходят. Но начало есть. А там, с Божьей помощью... всё будет хорошо." И опять добавляет:" Я уже такое видела."
А я надеюсь больше никогда такого не увидеть. Я так и не знаю, что это такое было. Но когда мне не хватает терпения, когда что-то не получается, когда хочется чего-то добиться быстрее, я всегда вспоминаю:" Время нужно. Время. Нужно время…"
|
|
4.
Знакомому ребенку в школе задали выучить стихотворение про тучку.
Итак, Михаил Юрич Лермонтов, стихотворение "Утёс".
Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
Стих заучивали вместе (мама была на работе, а я псевдоняня).
Прочитали, повторили, прочитали, повторили.
-Катя, - спросил меня ребенок, - а о чём это стихотворение?
Потом подумала и добавила:
-Слушай, а почему в кино женщины, если переночевали у мужчины, поутру тихо убегают, не прощаясь?
И тут я сообразила: ребенок понял стихотворение ровно так же, как и я.
Блядо-тучка переночевала с мужичком, и с утра, по лазури, свежепотраханная, втихаря свалила. А у старого утёса в "морщине" влажный след. Стоит, думает, плачет.
У меня возникло несколько вопросов. Я вообще любознательная.
Например, первый: почему это учат в шестом классе?
Это же взрослое стихотворение. Натурально.
А второй: о чём оно на самом деле?
Вообще, если так посмотреть, для Лермонтова тучи - это вечная ассоциация с женщинами. Нет, это понятно, всё-таки, он мужик, причем, писал, будучи в самом расцвете сил. Но я вот чувствую некую обиду к тучам, вернее, к женщинам, которая вот прям сквозит.
Вот, например, ещё:
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные...
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно-холодные, вечно-свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
Обратите внимание на последний абзац.
Ведь там же явно читается: все бабы - суки.
Обидели женщины Лермонтова, ох, как обидели.
А детям учи стихотворения несчастного мужичка и не понимай, откуда утёс в пустыне, чего он там плачет, и куда тучка ускакала по утру...
|
|
5.
Водолаз Лева.
Несколько дней было не до писанины -лечил кота от кальцивироза. Вылечил,слава котовьим богам. Сидя в очередях ветклиник предавался юннатским воспоминаниям.
...
90е.
Как то ,придя к Бегину в гости, я переступил порог и обнаружил себя ползающим на карачках и противно сюсюкающим. Мозг свело мощным ми-ми-мишным припадком. Немудрено: последнее что я помнил,прежде чем растечься розовым киселем по полу это как из комнаты вылез щенок водолаза. Дальше накрыло.
Водолазьий щенок способен,мне кажется и полк СС раССюсюкать.
В сознании скреблась мысль-что такая очаровашка не может не вырасти в огромную падлу. По себе знаю. Что такое -обаяние? Это способность нравиться людям,делая им гадости. Качество врожденное ,кстати. Необаятельный,противный,сопливый и кусачий ребенок отвечает за все свои прегрешения по всей строгости закона ремня. Чуть что накуролесил-получи по жопе и за себя и за того,обаятельного парня. Того самого,с которым вместе-(и по его наущению) вы скрупулезно отрезали все пуговицы на папином парадном костюме. И который мило непорото улыбался из угла,когда противного брата драли как сидорова козла. Картина радовала симметрией-ибо один мужчина со спущенными штанами бил другого в таком же дресс-коде.
Таким образом,тяжко,через страдания плоти несимпатичные дети вынуждены совершенствовать души и вырастать в порядочных взрослых. Тех ,кто пашет ,заботится о женах и детях,воли нервам не дает и все из себя такие положительные. И которыми помыкают на работе симпатичные мерзавцы.Они же,кстати,спят с праведниковыми женами и служат примером для подражания праведниковым детям.
Жизнь несправедлива.
Но я отвлекся.
Лева полностью оправдал все мои худшие ожидания. С очаровательной мордой он срал где хотел,грыз все ,до чего мог дотянуться и жрал все что смог украсть.
Воспитанию не поддавался в принципе-считая нас существами низшими и не заслуживающими внимания. Мало ли что эти смерды там бормочут,всякую сволоту слушать-уши намозолишь.
Как то пришли к Бегину и обнаружили Леву альбиносом. Остолбенели. Потом дошло-Левушка залез в шкаф и съел 3 кило муки. Ну и заодно сменил масть.
-Хуясе пельмень-единственное что смог выдавить из себя Бегин.
В другой раз оставили дома,приходим-лева решил перестелить паркет. Ну как перестелить... Вырвал все паркетины в прихожей,а класть новые поручил нам.
В машине Лева занимал переднее пассажирское кресло. Попробуй откажи. Тогда он на ходу неожиданно прыгал сзади на сидящего спереди. Когда в салоне скотина весом под центнер начинает скакать-это весело только скотине. Остальные заняты: пассажир задушенно хрипит и старается вдохнуть,а придавленный водитель пытается вынуть лицо из собачьей задницы,одновременно уворачиваясь от встречных автомобилей.
Страшным оружием водолаза был карательный лиз в морду. Секунда-и ты ,матерясь,путаешься в густых слюнях,разбрызгивая на окружающих вонючую слизь.
Одно радовало-менты отстали от Бегина раз и навсегда. Так то статями и бородой он вечно привлекал государево око,пока...
Пока мусора не замели его с Левой. И сильно об том пожалели.
-Ваши документы?
Из документов с собой,понятно,только лапы и хвост(Левины)
-Проедемте в отделение.
-Извольте!
-Эээээ!!! А с собакой куда?!
-А куда я пса дену?
Менты задумались. Процедура административного ареста кобеля ,увы, в законодательстве прописана нечетко. Возможны разночтения. Один полез в машину-посоветоваться с начальством и был тут же сбит с ног. Лева,отшвырнув сержанта,ломанулся в салон "бобика". Это была его обычная реакция на любой открытый автомобиль. Ездить пес обожал и выманить его потом из тачки было крайне проблематично. Как и в этот раз.
Картина радовала глаз: вокруг УАЗика прыгали менты и в три глотки орали на Бегемота,требуя вытащить "эту скотину" из машины. "Эта скотина" радостно улыбалась с пассажирского сиденья,не понимая-почему мы еще не катаемся? Бегемот оправдывался тем,что в их паре-он лицо подчиненное и авторитета не имеющее.
Мусора решили применить силу. Двое пытались выволочь пса спереди ,один пихал в жопу сзади.Опрометчивое решение. Лева моментом вылизал им морды. Всем троим.
Рррррршшшшшхххьь!
-Ай,баллллллляяяяяяятьььсууууууукаааааа!!!!! -округа взорвалась ментовским матом. Облизанные мусора прыгали вокруг бобика,пытаясь обтереть рожи от слюней.
-Сука,урод,забери этого слюнтяя!!!-визжал старшина с бабьими плаксивыми нотками в голосе.
-Да не могу я!!!-надрывался в ответ Бегин-он на мои команды хуй положил! Давно!!!
-А чо делать?
-Его только на хавчик можно выманить.
-Пилипенко!
-А?
-Тебе жена вроде бутерброды завернула?
-Но...
-Не пизди! Гони их сюда!
Ап! Лева рывком прыгает на старшину. Клац! Бутер исчезает в пасти. Ам! - старшинская харя благодарно вылизана во второй раз.
-ААААААААСУКААААА!!!!!!
Менты прыгают в бобик и с ревом движка исчезают в чаду выхлопных газов. Бегемот,привалившись к дереву,обессиленно ржет. Лева тоскует им вслед.
Прогулка с Левой это были экскурсия по всем интересным (ему) местам. Помойкам,как правило. Поводок не спасал. Лева уверенно перевалил за центнер весу-и нас просто не замечал . Это как танк пытаться остановить за веревочку.
Ну и не приведи Господь встретить какую суку...Набегаешься всласть...
Один раз сидим втроем возле забора. В ряд. На земле. Вывесив языки. Дама сквозанула под ворота-а Леве туда комплекция пролезть не позволяет. Финиш. Километров 5 отрысили под звуки собственных жалобных воплей.
И тут мимо проходит слепой с водолазом-поводырем. Копия Левы. Три морды синхронным поворотом провожают процессию . Переглядываемся с Бегином.
-А может махнемся не глядя!
-Эх!
-И не говори!
-А прикинь-Бегин начинает задушенно хрипеть- как бы слепой удивился!
-Ну да-валюсь я на землю- прогулочка б у него удалась!
-Ага-воет Бегемот- хуяк- помойка! Хуяк- сука! Опять помойка! Визг продавщицы-это он в магазин залез,как тогда-...
-ЫЫЫЫЫ...бег за машиной...опять помойка...
-По хребтине палкой от хозяйки оприходованной овчарки-как тебе намедниии....
-Хррррр....
-Зато параолимпийцем стал бы!
-Это к бабке не ходи!
-Ножищи б накачал-во!!!
-И ручищи!!! А легкие,легкие б какие воплями натренировал!
-Да он прозрел бы,вероятно...
-Ладно,повеселились,помечтали и будя...Пошли...нам еще назад сколько пилить-утирая слезы,кряхтя,поднимаемся с асфальта.
-А где мы?
-А я знаю? Пойдем-посмотрим,может места узнаем-куда этот пидор нас притащил.
Особенно "приятно " было с Левой на пляже. Он же спасатель. Вот он нас и спасал.
Желание спасаемого спасаться спасателя не интересовало абсолютно.
Идем как то по лесу. Лева срывается с поводка и уносится вдаль. Мы-следом.
Бесполезно.
Издалека доносится дикий женский вой.
Точно Левина работа.
Прибавляем скорости. Угадали.
Пруд. Отдыхающие. Невдалеке в воде купается пацан лет 12ти. К нему , оскалив огромную пасть плывет наша скотина. На берегу воет пацанова мать.
Ну да,со стороны картина выглядит жутковато. Огромная жищная тварь с клыками по 5 см(см фото) плывет закусить рОдной кровиночкой.
-Женщина-не переживайте-он мальцу ничего не сделает!
Ага,как же. Так нам и поверили.
Лева настигает жертву,хватает за плечо,поворачивает мальчугана на спину-что бы голова была над водой-и тянет к берегу.
-ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ,ПАЦАН!!!! -орет ему Бегин.
Мальчишка оказывается сообразительным и подчиняется стихии. Как ни странно ,он даже не испуган. В отличии от его ненормальной мамаши,что катается по песку и рвет себе на жопе волосы. Мы прыгаем вокруг нее,пытаясь успокоить. Как же. Щаззз...
Лева завершает спасательную операцию и выпускает спасенную жертву из захвата.
Пацан виснет у него на шее.От зубов-ни следа. Умеет он так прихватить-что и не вырвешься и не поранит.
Ждет овации.
Вместо этого получает по тапком роже от благодарной матери спасенного. Изумленно- обиженно смотрит на нее. Мы прыгаем в сторону-научены горьким опытом.
У Левы начинает дрожать хвост.
-ОТ ВИНТА!!! -орет Бегин толпе собравшихся зевак. Идиоты стоят,разинув рты.
Пропеллер выходит на форсажные обороты-во все стороны летят грязные брызги.
К моменту завершающего встряхивания носа вся толпа становится одного цвета.
Буро-песчаного.
Кажется нас сейчас будут бить. Ногами. Подбираем поводок. Рывок! Мимо мелькают деревья. Впервые радуемся пробежавшей мимо суке. Теперь нас и Рон Хилл не догонит.
В конце концов мы сбагрили скотину знакомому леснику. Там Лева был счастлив, проявив себя в роли пастуха . Леша-лесник язвил-что умение управлять баранами пес отточил на нас. Мы не спорили.
Через год Леха приехал из леса и ну Леву хвалить. Мы недоумевали .
-Да вы чо! Золотой же пес! Он даже вора задержал! Я на охоту ушел, вернулся-а Лева урку мне припас.
-Лева? Да он за кусок колбасы Родину продаст!
-А вор бесколбасник был. Ну Лева с ним поиграть решил...
-В " попробуй -отними" ?
- Ага.
- Знакомо. Это когда те в рожу тычут слюнявый предмет пока ты его не возьмешь а потом отнимают. И надо держать со всех сил а не то морду изгваздает. Лева так может бесконечно. Чем, кстати, его урка ублажал?
-Палкой. Крадун Леву ей отогнать хотел- ну и треснул по холке. А Лева как обрадовался! Тут ко всем пристаешь-никто играть не хочет , а тут такой игривый дядя пришел! Вот мы с ним зажжем-то!
-Долго они зажигали?
-Весь день. Он ко мне как к родному бросился . В ментуру просился.
-Я его понимаю...
|
|
6.
Горе от бабла.
Захожу я вчера к соседям, смотрю что-то не то. А, впрочем, давайте по порядку...
Есть у меня знакомая семейная пара. Соседи мои. Он что-то там по бизнесу мутит, своя у него небольшая фирма, а она английский преподаёт. Семья как семья, ничего, на первый взгляд, необычного. Вот с ними и произошла эта история, что, кстати сказать, ещё не закончилась.
Сам Андрюха человек по жизни спокойный. Такой, простодушный здоровяк, не особо разговорчивый, но добрый как олимпийский мишка. И, как это часто бывает в семейной жизни, дополняет его супруга Ирина, что напротив, характер имеет крайне деятельный и мочегонный. Сама она девушка довольно пышная, с теми формами, что почитались бы идеально красивыми в эпоху Возрождения. При этом особа она довольно романтичная, что и любит это при случае продемонстрировать, стараясь выражаться мечтательно и утонченно.
Андрюха же красивых слов говорить не умеет, но супругу, тем не менее, любит беззаветно, не забывая про какие-то их семейные праздники или дни рождения. С деньгами у него всё ровно и обычно с подарком жене он особо не заморачивается, кладёт какую-то сумму в конверт, да заезжает в ларёк за цветами, появляясь дома с букетом, что ему в ларьке продавщицы и присоветуют. Пару раз, искренне полагая, что цветы все одинаковые, он даже привозил Ирине гладиолусы.
И на этот её день рождения он явно проделал бы все те же действия, не совпади он по времени с его важной деловой командировкой. Перенести её было никак нельзя, и Андрюха решил лететь. Но, так как на этот день рожденья выпал небольшой Иркин юбилей, то он и решил, что дарить в этот раз нужно нечто более существенное, чем обычно.
Поэтому, улетая, озадачил пару подчинённых-женщин в офисе, подобрать в ювелирке какой-либо подарок, купить цветы, открытку и передать его Ирине.
Сказано – сделано. Сослуживицы, расспросив Андрюху о том, какая она из себя его супруга, начали готовить подарок, а он с лёгким сердцем отбыл в командировку.
Надо сказать, что озадаченные им офисные тётки подошли к делу выбора подарка довольно серьёзно.
Первым делом, они сразу на целый день заняли служебную машину. На ней они объехали все, на их взгляд, приличные «золотые» магазины, приобретя для жены шефа недешёвый, но достойный подарок – комплект из розового золота в который входили серёжки, подвеска и колечко с бриллиантами.
Затем, у знакомого флориста они заказали эксклюзивный букет из белых лилий, перевязанных тонкой серебряной цепочкой, в который и поместили купленную коробочку с украшениями. Всю эту красоту они отправили курьером к Ирине, сопроводив изящной hand-made открыткой с самыми искренними пожеланиями.
Дальше дело обстояло следующим образом. Получив всё это в свой день рождения, Ирина потеряла дар речи. Такие изысканные подарки в своей жизни она ещё никогда не получала. Украшения волшебным образом подошли к её голубым глазам, от букета пахло сладко и томно, а открытка…. Наверное, главное это всё же была открытка, в которой безупречным каллиграфическим почерком было начертаны прекрасные слова, превозносящие все её многочисленные достоинства, сопровождаемые не менее чудесными пожеланиями счастья, любви и вечной молодости. Подписи внизу не было.
Не было её по той причине, что Андрюхины сослуживицы просто не сочли нужным её поставить.
Ирина была женщиной нормальной и сразу поняла, что подарок этот не от её Андрея. Ни полученные украшения, ни роскошный букет с ним никак не сопоставлялись. Как и текст на открытке. Последние сомнения отпали, когда на её обороте она прочла краткое поздравление на английском. Ясно, что Андрюха, знавший по-английски только «хенде хох», в этом точно не участвовал.
Немного поразмыслив, Ирина пришла к неизбежному и неожиданно приятному выводу, что дело здесь не обошлось, без какого-либо её тайного поклонника, явно пронзённого стрелой амура.
Надо заметить, что сама мысль о каком-то тайном воздыхателе большинству женщин очень даже нравится. Ведь такой поклонник, как правило, человек возвышенный и воспитанный. То есть он не из тех, кто пристаёт в наглую на улице или хватает за рёбра в офисе. Он, главным образом, где-то сидит один, страдает по своей избраннице и любит её страстно и безответно как Арлекин Коломбину. Согласитесь, что выглядит всё это весьма и весьма романтично. Тайный поклонник это вам не халва по рубль двадцать.
Перебрав в уме всех своих вероятностных обожателей и ни на ком из них так, окончательно не остановившись, Ирина на всякий случай убрала подарки подальше, решив выждать паузу и посмотреть, что из этого выйдет. Супругу она, от греха, решила пока ничего не говорить.
Тем временем дома появился Андрюха. Прилетел он в состоянии озабоченной весёлости, естественной для человека сделавшего такой дорогой подарок и ждущего какой-то благодарности. На лице же супруги, он, к своему удивлению, почему-то не обнаружил выражения безмерного счастья.
Скорее напротив. Ирка ходила туманная как Альбион и никакого спасибо, по всей видимости, говорить ему не собиралась.
Андрюха задумался. Думал он так пару дней, пока Ирка, по-прежнему загадочная как Атлантида, не решила выпросить у него ту обычную сумму, что он всегда ей давал на день рожденья.
К этому моменту до Андрюхи, наконец, что-то стало доходить, и он справедливо поинтересовался у своей половины, не треснет ли она ещё от денег, после того, как получила в подарок далеко не дешёвые бриллианты.
Тут, конечно, Ирка допустила ошибку. Был момент, когда она ещё могла обратить всё это в шутку, бросившись мужу на шею и списав всё на какой-нибудь дурацкий розыгрыш со своей стороны и тогда, возможно, всё бы обошлось.
Но, увы, как девушка пассионарная, она не удержалась и ляпнула роковую для себя фразу: - Так, это ты подарил!!!??? – получив логичный Андрюхин ответ: А кто, бл@дь??!!
После этого момента истины ситуация достигла точки кипения, быстро выйдя из-под контроля участников.
Андрюху закономерно обуял демон ревности, и он, заведясь как трактор, устроил жене допрос, зачем она приняла такой дорогой подарок неизвестно от кого и, собственно, что это вообще такое происходит!?
Супруга отвечала что-то невнятное и разошедшийся Андрюха, поражённый таким её коварным, по его мнению, поведением в самую печень, не удержавшись, отвесил любимой несильный, но увесистый подзатыльник расколов этим их семейную жизнь на до и после.
В этот момент я у них на шум и нарисовался. Смотрю что-то не то, не квартира, а дом скорби.
Ирка во всеоружии женского страдания залегла на диване, тихонько, словно капельница, проливая слезы.
Андрюха сидит на кухне, пьёт вискарь, время от времени поминая всех женщин в широком фольклорно-биологическом контексте.
Выпили с ним, спрашивает, что делать. Мириться? Разводиться? А я знаю? И что тут вообще скажешь? Вроде и ситуация карикатурная, а посоветовать нечего....
© robertyumen
|
|
7.
Случилась эта история с баскетбольной сборной Т-кого государственного университета. Как и положено, в июле, после летней сессии сборники отправляются в близлежащие деревенские спортивные лагеря и турбазы дабы спортсмены тренировались, а тренеры - отдыхали и, разумеется, тренировали молодых спортсменов.
Как это ни странно, баскетбол - самый контактный игровой вид спорта и там не обходится без этого самого контакта и, соответственно, последующего после него мата. На одной из утренних тренировок, в очередной раз получив удар по руке, Игорь в сердцах выкрикивает то, что накопилось у него на душе от контактного игрового вида спорта, его страдания и огорчения по поводу очередной травмы. Призвав на помощь свой словарный запас великоматерного языка, все его печали умещаются в ёмкое слово из трёх букв и чтобы количество букв, не пошло в ущерб качеству передачи, это слово произносится достаточно громко. Мат на поле, конечно, дело привычное, но чреватое техническими фолами, обвинением в неспортивном поведении и вообще, дисквалификации игрока.
Тренер команды останавливает игру и начинает отчитывать студента: "В русском языке достаточно слов, чтобы передать свои эмоции. Ты же учишься в университете! Вас там что, материться учат?". А Игорь, студент технического факультета, быстро нашёлся и буркнул, что вообще-то, даже предмет такой есть, мат. анализ называется. Остальные студенты технических факультетов, знакомые с математическим анализом не понаслышке, подтвердили его слова. Тренер удивился и продолжил игру.
К вечерней тренировке из города в лагерь вернулся второй тренер. В очередной раз, получив в чувствительную часть тело, кто-то громко выругался матом. Второй тренер, пытаясь прервать игру, практически слово в слово повторяет слова первого с утренней тренировки. К его удивлению, первый тренер говорит ребятам продолжать тренировку и говорит ошарашенному коллеге: "А ты не удивляйся, у них даже предмет такой есть, мат. анализ называется!"
|
|
8.
БОЛЕЛЬЩИКИ
«Зри в корень…»
(К.Прутков)
Настроение поганое.
Сидим с тещей у телевизора, болеем за наших и от волнения глубоко вгрызаемся в воблу.
Жена и сын уже спят.
Соседи за стеной - бедолаги, вообще от каждой неудачной атаки орут как резанные.
Стоп.
А чего они там так раздухарились?
Ту квартиру, уже год снимает Алик с семьей. Я даже не уверен - Алик ли он.
Так услышал при знакомстве. Скорее всего, он – Али.
Национальность тоже непонятна, может быть: курд, может турок, или даже афганец. Главное, что люди спокойные и не конфликтные. Иногда к Алику на пару дней приезжают земляки – торговцы с рынка, но тоже ведут себя тихо, как их полосатые сумки – никого не видно и не слышно.
А сегодня от чего-то пошли вразнос - болеют почему-то за Россию. Футбол – дело хорошее, но зачем же так орать?
Когда нашим забили гол, в комнату вошел сонный сын и, не открывая глаз сказал:
- Папа – эти соседи так кричат, как будто они кого-то сбросили с балкона, а потом передумали и теперь страдают…
Да – это и вправду было громко. Страдания за стеной по поводу гола, переросли в дикий скандал.
Я отложил тараньку, натянул штаны и воспользовавшись перерывом в матче, решил сходить узнать – кого и за что там убивают?
Звоню, вопли за дверью моментально стихают, открывает Алик, он виновато улыбаясь, приглашает меня на кухню и начинает оправдываться:
- Извините за шум, просто России забили гол и они переживают.
«Они» - человек восемь смуглых, нерусских мужиков, недобро смотрели на меня, как фанатский сектор, смотрел бы на заглянувшего к ним нападающего нашей сборной…
Я, вдруг, почувствовал себя виноватым за вялую игру наших.
Вроде пришел ругаться, а выглядел как капитан тонущего «Титаника», который пришел к пассажирам третьего класса, извиняться за айсберг.
Маленький телевизор издевался с холодильника повторами гола в наши ворота, но никто на него не смотрел, болельщики грустили. В углу стоял не по росту огромный для кухни российский флаг.
Я окончательно сбитый с толку, миролюбиво сказал:
- Ну ладно, не переживайте, может после перерыва наши еще забьют. Я даже не ожидал, что вы… хоть и… а оказывается такие яростные болельщики нашей сборной.
Алик:
- Да мы вообще футбол не смотрим, но «им» обязательно нужно, чтобы Россия вышла из группы… Извините, мы будем потише.
Второй тайм.
У Алика за стеной, поначалу все было тихо, но потом дети разных народов опять начали кричать и ругаться.
Мы с тещей, решили потерпеть – не долго осталось, пусть люди получат удовольствие…
Ну вот и все…
Финальный свисток, да и таранька кончилась.
Грустно.
А болельщики у Алика все не уймутся, орут, как будто у них матч еще продолжается.
Прошло 5 минут, 10, но крики не стихают.
Опять надеваю штаны иду, звоню Алику.
Открывается дверь, я с претензией в голосе:
- Ребята, скоро два часа ночи, ну проиграли и проиграли, жизнь продолжается, чего так орать? Вы что, тут матч в записи пересматриваете?
Алик:
- Извините, больше не будем. Вот это Вам, подарок.
И Алик протянул мне российский флаг.
Я окончательно сбитый с толку, стоял в коридоре с развернутым знаменем, а Алик продолжал:
- «Они» (Алик кивнул на своих смурных гостей) только что потеряли большие деньги. Там, у меня в комнате этих флагов осталось двести шестьдесят штук, а маленьких еще больше.
Как их теперь продавать на светофорах? Кому теперь они нужны, если вы проиграли…?
|
|