Анекдоты про Девушка Звон |
3
Когда мобильные телефоны были большими, а разрешение их экрана считалось строками, а не в пикселях…
Так получилось, что по службе мне было положено таскать с собой сотовый. Причем не какой-нибудь "сименс в кожаном чехольчике", их тогда не делали, а Nokia 720 стандарта NMT-450. Три килограмма телефона имели крутящуюся антеннку и трубку на витом проводе, как у стационарного аппарата.
Таскал я его в подаренном коллегами полуметаллическом кейсе с двумя особенностями: открывался специальной картой и имел возможность быть пристегнутым к руке.
Вот с таким наборчиком я занял место у окна пустой электрички, отправляющейся с Ярославского вокзала. Достав из чемодана книжку ждал отправления. Напротив меня пристроилась миловидная интеллигентная старушка, чем-то напоминающая Шапокляк из книжки Успенского. Старушка показалась мне знакомой. Оставшиеся четыре места были заняты компанией широкоплечих молодых парней со спортивными сумками и повадками самбистов-кмсников.
Поезд благополучно тронулся. Так бы и доехал бы без приключений, если бы на Лосинке у меня в чемодане не зазвонило.
- Как же я тебя выключить забыл, паразита, - чертыхнулся я про себя, - и сделал вид, что источник звонка мне неизвестен: Сижу, никого не трогаю, что за звук не знаю и вообще меня дома нет. Головой повертел в поисках и даже под лавку заглянул: чей-то там звонит такое?
А звонок не унимается. Чемодан металлический, звук у телефона и так громкий, а он еще в пустом металлическом ящике подпрыгивает. Звонит и звонит. На весь вагон. Все оглядываются. Тут один из самбистов меня локтем в бок тырк:
- Мужик у тя там чо будильник? Ты его выключи. У меня дома так же звенит, надоело аж зубы сводит.
Смотрю и действительно сводит. Уж так желваки на роже играют. Причем не только у него. У всех, видать, дома будильники.
- Ладно, - говорю, - сейчас выключу. Ты не поверишь: самого достал, сил нет.
Вынул из кармана карточку, в замок чемодана сунул, крышку приоткрыл. Звон еще громче стал. Я трубку на витом проводе вытащил, и к уху:
- Горбачёв? Миш, ты позже перезвони, я тебя плохо слышу. И выключил.
Бабулька напротив оживилась.
Вы, - говорит, - молодой человек в Перловке не выходите? Я молчу. А она тихим голосом продолжает: ничего страшного, нервное напряжение, много работы. Со всяким может случится. Мы сейчас вместе выйдем, ко мне на работу зайдем я вас осмотрю, мы вас вылечим и вы дальше поедете. Вот ребятки нам помогут если чего, - заканчивает старушенция, и самбистам подмигивает.
Тут я ее узнал. Не Шапокляк она вовсе, а главврач психдиспансера в Перловке. Я у нее недавно справку подписывал, что на учете не состою. В смысле, не состоял. А если эти самбисты помогут старушенции меня туда доставить, то уже как бы и состою. Это старушка с сотовыми телефонами обращаться не умеет, она их не видела. А с психами всяко разно умеет. И наверняка видела, как психи по игрушечному аппарату с Горбачевым разговаривают. Она же не знает, что телефон настоящий, а моего приятеля Михаила Сергеевича все горбачёвым зовут, понятно почему. Самбисты тоже не знают.
Поезд уже от Лоси отъезжает. Похоже через пару минут меня выводить будут: Перловка следующая. Делать нефига. Точнее наоборот: надо что-то делать.
Достал из чемодана целиком телефон, антенну вверх повернул, включил и заорал:
- Граждане! Только у нас в вагоне! Только сейчас! Демонстрация главного чуда уходящего века: сотового телефона "Нокия". Вот вы, девушка, позвонить не хотите?!, - протянул трубку главврачу, - нет? А вы молодые люди? - я потыкал трубкой в сторону самбистов и те немного отодвинулись.
- Не, хотите, как хотите, - закончил я монолог и начал пробираться к тамбуру, - Что нет желающих? Тогда я пошел.
Поезд остановился на платформе Перловская и я вышел. Мне вообще-то на следующей выходить: в Тайнинке. Но от Перловки тоже минут пятнадцать до дома идти. Да и кто знает, чем бы дело кончилось, если вовремя не слинять.
|
4
Напомнило мне недавним рассказом, "О том кому на Руси жить хорошо" и фразой что дома в США строятся из картона. Так вот не правда это, строятся они вполне прилично, в соотвествии с условиями местности где человек проживает. Где-то есть кирпичные, где-то есть и бревенчатые, где то и в трейлерах живут.
Так что эта зарисовка немного о домах, американской мечте, ну и об истории.
На Северо-Востоке США 200-300 летние дома не редкость. В них есть какая-то аура и чувство что ты соприкасаешься с Историей. А если дому больше 100 лет, то мне кажется что он хранит какую-то энергетику и невольно задаёшься мыслью, а что же тут происходило в прошлом. Какие драмы, какие события? Какие люди тут жили, какие страсти переживали? И всегда мне хотелось жить именно в старинном доме, не смотря на относительное отсутствие современного комфорта. Ну и может ещё присутвие определённых легенд играет свою роль.
Родилось моё пристрастие к старинным домам в 90ые, когда я был студентом. Была в нашей компании одна девушка, Майя, с который мы хорошо дружили. Она жила на большой (примерно 60 акров) ферме в городке Ламбертвилль (штат Нью Джерси). Ламбертвилль, совсем недалеко от Трентона (столицы Нью Джерси), считается неформальной столицей торговцев антиквариатом в США. Дом у её семьи был самый что ни есть старинный. Построен он был ещё в 18м веке. Толстые стены сложенные из больших камней, низкие потолки, двери закрывающиюся на мощные щеколоды, тяжёлые ставни на окнах, несколько бойниц, большие камины, огромные балки, место для хранения льда, огромный подвал. В этом доме останавливался сам Вашингтон во время войны за Независимость, когда кипели вокруг нешуточные баталии. Короче дом был сделан с расчётом что там можно выдержать осаду, будь то от индейцев, англичан, или просто лихих людей которых в старину было не мало.
Эта ферма когда-то была плантацией. И помимо дома там были поля, река, пруд, всякие добавочные хозяйственные постройки и ... кладбище где когда-то хоронили рабов (хозяев как я понял хоронили в 18м-19м веках около местной церкви).
Хоть это к истории о домах относится не совсем, пару слов о тепершних хозяевах дома.
Хозяин (Сал), приёмный отец Майи, был младшим ребёнком в самой что ни на есть бедной иммигрантской итальянской семье. Родители приехали в Нью Йорк в конце 1910-х из Калабрии, ну а он родился в начале 1930х. Жили очень бедно, 6 детей и родители в двух маленьких комнатках. Отец работал грузчиком, а мать шила на дому. И Сал мечтал естественно хоть как-то выбраться из нищеты. В начале 50х он пошёл в армию, отвоевал своё в Корее, и использовав Джи Ай билль пошёл в университет. Очень уж не хотел обратно в 2 комнатки возращаться.
Учился он и работал одновременно как зверь. И в конце концов выучился на химика. Пошёл работать в одну компанию, в другую, наконец-то оказался в компании Colgate (та самая которая выпускает зубную пасту). Много работал, сначала химиком, потом зав лабораторией, потом очень успешным управленцем, и поднялся до больших чинов. Но очень долго не женился. Ему было около 45 когда он встретил Доротею (приёмную мать Майи) в самолёте в Швейцарии (она была лет на 15 младше его).
У Доротеи была история поинтересней. Её отец был из религиозной католической семьи в Германии, а стал эсэсовцем. Да да, самым настоящим. Гитлерюгенд, зиг-хайль, войска СС, 1940й, Франция. И тут, во время первой же акции где он должен был проявить себя как примерный член СС, в нём неожиданно проснулся религиозный католик и он отказался выполнять приказ. Наотрез. Из него хотели сделать пример, судить, и расстрелять. Посадили в тюрьму откуда каким-то чудом он как-то умудрился бежать. В Швейцарию. Доротея рассказывала детали, но я, дурак, к сожалению в то время, больше налегал тогда на пиво и выпечку, чем слушал её (о чем сейчас дико жалею).
В Швейцарии он поселился в франкоязычной части и стал ювелиром. В Германию не захотел вернуться даже после войны. Единственную дочь он научил ювелирному делу, отлично стрелять, и ненавидеть всё немецкое. Он даже на немецком отказывался говорить, даже не ездил в немецко-говорящие кантоны, и завещал ей не верить Германии никогда, кто бы там не был у власти, и быть всегда готовой с оружием защищать Швейцарию.
Кстати, снайпер она действительно была классный. У них на ферме был пруд и там были гуси. Часто большие черепахи с огромными клювами хватали гусей и утаскивали их под воду. Так я сам не раз видел как услышав гусиные крики, она хватала винтовку Henry (всегда висела у входа) и навскидку, почти не целясь, с более полусотни шагов отстреливала голову черепахам, не потревожив даже пёрышка на гусе.
Они поженились и она переехала в США, но вот только детей у них не было. И они решили усыновить одного. В те годы шла гражданская война в Колумбии, но они не испугались, поехали туда, и усыновили мальчика Хозе (мы его звали Джо). А потом через два года поехали снова и удочерили Майю. В отличии от брата она выглядела совсем не как колумбийка. Блондинка и совсем не смуглая. Оказывается вот такие колумбийцы тоже бывают.
В начале 80х Сал продал свои акции, купил эту ферму, и ушёл из Colgate. До них фермой владела семья предки которой и основали ферму. Сал, хоть никогда раньше не работал с животными и землёй, начал разводить овец, растить кукурузу, тыквы, завёл лошадей, и несколько коров и вообще заделался заправским фермером. А Доротея делала ювелирные изделия под заказ в разные магазины. В подвале их дома на ферме она сделала мастерскую. Часто днём мы спускались в подвал и она показывала свои изделия. И хотя в 90х и начале 2000х им поступали неоднократные предложения продать ферму за очень большие деньги что бы там построить элитный мини посёлок, они неизменно отказывались.
Но как то мы заметили что как только наступала темнота никто из семьи никогда (по крайней мере при нас) не спускался в подвал. Даже если что то нужно было, ждали утра. Естественно начали задавать вопросы. На что Майя поведала то чем поделились продавцы фермы.
Как я и говорил, когда-то в 18м веке, на месте фермы была плантация и на ней были рабы (рабство в Нью Джерси было отменено только в начале 19ого века). Одна из рабынь была кухаркой, и подвале дома (из него можно было выйти на улицу), она готовила еду на всю плантацию (в подвале и вправду был огромный очаг - такого гиганского размера, что в нём вполне можно было запарковать небольшой автомобиль). Та рабыня, когда была готова еда, била в большой колокол что висел на улице около входа в подвал и созывала всех на завтрак, обед, или ужин.
Она и один из рабов на плантации хотели пожениться, но почему-то хозяева были против, и они продали её суженного на Юг, на хлопковые плантации. Ну, а она с горя одной ночью повесилась прямо на перекладине около колокола. Её похоронили на плантации, но не на кладбище, а отдельно. С тех пор, иногда ночами, сказала Майя они слышат шаги и плач в подвале. Пару раз они спускались, но на следующее утро находили ювелирные заготовки Доротеи разбросанными по всему подвалу. Так они перестали спускаться. И иногда, говорит, колокол начинает звонить сам по себе, даже если нет ветра. Может быть несчастная рабыня до сих пор зовёт своего жениха...
Вечерами мы часто засиживались у Майи. Врать не буду, шагов и плача я никогда не слышал. А вот звон колокола пару раз слышать довелось в совершенно безветренные вечера.
Ну и с тех пор, я и увлёкся старинными домами и легендами связанными с ними. Ну и для себя, когда время настанет я хотел именно подобный дом. Ну а что из этого желания получилось, и как мы искали старинный дом - так про то будет другая история.
|
|
5
Навеяло историей про механика в театре и фашистов.
Приятель рассказал. В их тусовке было 2 оригинальных парня с простыми русскими именами. Батяня ихний был самым натуральным «новым русским». Причем это был мужик в прямом смысле «от сохи» - бывший комбайнер и потомственный крестьянин.
Кривая жизненного успеха вознесла его высоко вверх, и он перебрался в столицу вместе с сыновьями. Дети его были под стать отцу – простые рабоче-крестьянские деревенские лица, но при этом редкая тяга к знаниям и культуре. Не то, что бы они всей семьей хотели влиться в ряды московской интеллигенции – просто было жесткое понимание необходимости образования для нормального общения в обществе. Через пару лет после переезда они влились в одну из тусовок золотой московской молодежи, поражая обывателей глубоким диссонансом между внешностью и начитанностью.
В этой компании была девушка, оной родители на совершеннолетие сделали поистине барский подарок - была куплена квартира в знаменитом «Доме на набережной» - обители советской элиты 30-х годов и печально известного далеко за пределами Москвы повальными арестами и расстрелами жильцов. Буйный нрав тогдашней молодежи (на дворе была середина 90-х) уже неоднократно описывался на этой сайте, и описывать всеобщее желание сделать феерическую вечеринку по случаю новоселья смысла не имеет. Идея лежала на поверхности – сделать в квартире вечеринку в стиле 30-х годов – с танцами, костюмами и прочими элементами времени. Приглашенные, разбившись на группки, начали усердно готовиться к мероприятию, подбирая образы и костюмы. Братья, понимая, что ударить в грязь лицом никак нельзя, и пользуясь почти неограниченными финансовыми возможностями отца, решили поразить всех. Была поднята литература, найдены консультанты и старые фотографии, поднята на уши мастерская Мосфильма и антикварные магазины города. Дым стоял коромыслом.
В тот день персональная пенсионерка Мария Васильевна, тихо доживавшая седьмой десяток в маленькой квартирке, изначально предназначенной для прислуги, услышала знакомые с детства звуки довоенного танго. В её памяти вспыхнули ярким пламенем воспоминания детства, этот огромный, серый дом, в который они переехали в самом начале 30-х всей дружной семьей, детские игры во дворе, подвал с собаками, церберы-консьержи в подъездах и красавцы- военные с малиновыми петлицами. А потом… потом были тревожные ночи, когда никто не спал и все ждали - к кому на этот раз пришла в дом беда? У кого загорится свет – а значит идет обыск? Их семью не минула общая участь – отца репрессировали, мать пожалели и просто выселили из Москвы на север вместе с ней - Мария Васильевна, а тогда просто Маша, ходила в тот год в 3 класс. Шли годы, умер Сталин, отца реабилитировали, мать умерла, но Мария Васильевна нашла в себе силы вернуться в Москву и сделать головокружительную карьеру. Уйдя на пенсию, она тихо жила в том самом доме, в котором прошло её детство и куда снова попала уже в конце 50-х годов. На улице стояла жара - была середина лета, и в не кондиционироемой квартире было очень душно. Мария Васильевна прислушалась – звуки танго продолжались, слышались голоса, смех и звон бокалов. Решив выглянуть в окно, бедная старушка обомлела – к подъезду подъезжала до боли знакомая «Эмка». Решив, что от жары ей стало дурно, Мария Васильевна направила на себя вентилятор и через пару минут снова выглянула в окно – нет, сомнений не было – это была она - та самая «эмка», на которых увозили родителей её друзей и увезли её отца в последний путь. Картину дополнял её знакомый, алкоголик дядя Коля, в свое время большой функционер, не выдержавший распада Союза и тихо спивавшийся по этому поводу. Дядя Коля внимательно рассматривал авто. Решив спуститься к соседке за лекарством, бабушка вышла на лестничную площадку и обомлела – дверь соседней квартиры была приоткрыта и оттуда слышались громкие звуки танго вперемешку со звоном бокалов, смехом и шутками. Поняв, что дело совсем плохо, Мария Васильевна поспешила вниз за лекарством. И тут… прямо перед ней, в пролете лестницы, скрытые огромной пальмой, перед ней предстали двое чекистов. Ошибки быть не могло – она хорошо помнила ту ночь 39 года, когда такие же люди пришли в их дом. Те же крестьянские лица, та же форма, те же папиросы, сапоги, даже награды и знаки отличия – все в точности как в самый тяжелый день её жизни. Бедная персональная пенсионерка тихо осела на руки удивленных братьев и не хотела подавать признаков жизни. Быстро сориентировавшись, братья приняли решение самостоятельно дотащить пенсионерку до машины и отвезти в ближайший медпункт. Алкоголик дядя Коля многое повидал на своем жизненном пути. Но когда из подъезда с громкими матюгами вывалились двое сотрудников НКВД, неся на руках безжизненное тело его знакомой Марии Васильевны, и в витиеватой форме объяснили ему свои пожелания относительно помощи в погрузке оной в стоявшую у подъезда Эмку, дядя Коля понял, что с алкоголем пора завязывать. Через пять минут вся веселая компания была в больнице. Но пришедшая было в себя Мария Васильевна снова ушла в отключку – вид больничной палаты в совокупности с дядей Колей и стоящими за ним чекистами с напряженными лицами не давал ей связи с реальностью. Братья, убедившись что за бабушкой будут тщательно следить, решили ретироваться и на тусовке не появляться.
Как потом рассказывала счастливая обладательница квартиры, отсутствию на мероприятии братьев все очень удивились, а тому, что они пару дней не выходили на связь – ещё больше. Закончилось все благополучно – Мария Васильевна жива до сих пор, а дядя Коля после пережитого шока на алкоголь смотрит с резким отвращением.
|
|
6
ТЕЛЕПАТИЯ
Лето после четвертого курса института. Я с друзьями собираюсь в поход по горам Алтая разыскивать Шамбалу, а моя девушка по программе обмена студентов уезжает в Восточную Германию. Перед отъездом мы договорились каждый день в строго определенное время - в четыре часа дня - думать друг о друге.
В моем случае это происходило так. Таща на спине тяжеленный рюкзак у подножья горы Белуха, я смотрел на часы и когда стрелки показывали четыре, несколько минут думал об Ире так интенсивно, что тяжесть рюкзака отходила на второй план. А потом честно вслушивался в собственные ощущения, ловя ответный сигнал. Иногда телепатические сигналы забивались гудением усталых мышц, переставляющих ноги в туристских ботинках во время подъема в гору. В другие дни пустота в голове была столь звенящей, что я начинал думать, не является ли этот звон желаемым эфирным сигналом? А иногда реакция организма на дистанционный обмен мыслеформами была столь интенсивна, что идти по тропе широким шагом становилось крайне неудобно!
Встретившись в сентябре мы сразу же задали друг другу вопрос: "Ну, что? Чувствовалось что-нибудь?" И одновременно ответили: "Да!"
Феномен телепатии был почти доказан, но... обсуждая детали мы поняли, что забыли учесть разницу времени между Алтаем и Германией! И эксперимент был продолжен. Он идет уже двадцать лет и показал, что погрешность в несколько часов находится в пределах допустимой экспериментальной ошибки.
Чаще думайте о любимых людях и о том, что они думают о вас. Этот вид телепатии действительно существует!
|
|
7
Поздний вечер. Парк. По парку прогуливается парочка...
Вдруг из соседних кустов раздаются дикие вопли, сочные звуки
ударов, звон железа и т.д. и т.п... Неожиданно все стихает,
и из кустов пред ясны очи парочки вылазит здоровенный детина,
весь бугрится мускулами, с длинным хаером, бородищей аки у
Карла Маркса, в драных джинсах, весь увешеный чугунными цепями
да бляшками Парочка потрясенно смотрит... В конце концов
девушка говорит:
- Д-д-дяденька, вы бандит???
- Э-э??? Кто, я??? Не-е-е, я старый добрый хиппи-пацифист...
Бандиты там, в кустах остались...
|
|
8
Девушка поздно вечером спускается в подземный переход. Вдали горит одинокая лампочка. Вдруг видит - навстречу идет
мужчина с широко разведенными руками. Бандит! Девушка заметалась, схватила камень и с криком: Помогите! бросила его в
мужчину. Раздался звон и грохот. Потом ругательства.
Когда девушка убежала, мужчина горько вздыхает:
- Господи! Так трудно вынести с завода стекло... И уже третий раз какая-то стерва бьет его!..
|
|