Анекдоты про Гости Мама |
Возвращается муж из поездки. Сразу к сыну:
- Ну что, сынок, не приходил ли к маме кто-нибудь в гости, пока меня не было?
- Да только сосед, дядя Сеня.
- Сынок, ты уже большой – тебе скоро пять лет. Скажи, дядя Сеня и мама случайно не целовались?
- Ну что ты, папа. Они же не муж и жена. Как же они могут целоваться? Они мне мультики включали, а трахаться шли в другую комнату.
|
Помнить о главном!
22 сентября, 19:23
Этим летом мой без малого 90-летний дедушка-фронтовик ночью почувствовал себя плохо. Пречием именно в тот момент, когда в гости к нему на дачу приехали родители.
Ну, что ж делать- повезли в больницу. По дороге ему совсем поплохело, мама уже не знает, что и делать. Приехали, выгрузили его, а так как не на скорой- то в общую очередь.
Но как ветерана ВОВ - его все пропускают. А в кабинете прием - не выгонишь же человека, врач дежурный один.
Тут дедушка делает серьезное лицо и наклоняется к маме.
"Я давно хотел с тобой поговорить- у меня есть серьезная проблема!"
"Ты не беспокойся, сейчас врач посмотрит, все будет хорошо, если что сразу в Москву тебя в стационар отвезем"
"Да я не об этом. Тут такое дело, понимаешь..."
"Ну что, что ещё случилось?!"
" У МЕНЯ В ПОДВАЛЕ УЖЕ ВТОРОЙ ГОД ЛЕЖИТ 2 МЕШКА "КУРОЧКИ". И ЕСЛИ СРОЧНО НЕ ПРИНЯТЬ МЕРЫ - ОНА ПРОПАДЕТ! "
P.S. Мама сразу расслабилась - если дед в такой момент думает о "курочке" - значит с ним все в порядке!
|
|
Чистка печени
Наш сосед по деревне Иван Васильевич большой любитель чарки. Работал он на заводе химконцентратов всю жизнь и при первом же медицинском обследовании врач, «вот такой мужик!» посоветовал ему проводить чистку печени. В то время, пятидесятые, еще в телевизоре не было Малышевой чистящей печень таблетками и не было Малахова очищающего всё и вся мочой, и пришлось выводить радионуклиды и прочую хрень, по совету врача, водочкой и, или, другими спиртосодержащими.
Вот этот процесс я частенько и наблюдал и даже участвовал в нём по мере сил. Приезжал я на дачу к родителям раз в неделю и, провернув усадебные дела, и не увидев в соседнем огороде ни разу белого платочка Марьиванны, половины Иванвасилича, сунув под полу флакон, шел в гости….
Летняя кухня, сколоченная из толстенных стволов тальника была оборудована у него по спартански – стол из двери и плитка спиральная такой мощности, что предохранителями служили гвозди. Вот и вся мебель. Стульями был диван от Москвича.
Мы пили водку или самогон, и я слушал росказни соседа и вместе мы пели «Отца убили злые чехи…» и другие народные. ИванВасилич имел хриплый тембр и поэтому песни были больше похожи на рёв. Курили махорку собственного изготовления, и я тоже хрип. Истории его о том, как он пулемётчиком сидел в засаде на границе с Венгрией и при прорыве бандеровцев ему, уже в пятидесятые, оторвало гранатой пятку, как он ликвидировал на заводе аварию вычерпывая ртуть ведром, как минировал огород и расстреливал деревенских воров…. Рассказчик он, несмотря на хрипы-сипы и прочие помехи, великолепный! Потом я уходил, а в следующий свой визит выслушивал рассказ о том, как и чем закончился вечер спровоцированный мной.
Все было стандартно. Не хватало душе русского мужика одной двух поллитр и Иванвасилич загружался в свой Москвич и ехал в Крохалёвку за добавкой. Москвич этот достоин отдельного слова – лет ему было много! Цвет как у цыплёнка. Не мыт с конца осени. Дно проварено лично хозяином «тройкой». В багажнике танковый аккумулятор. Бензин ел любой. Самое чистое место это место водителя. Глушак – труба водопроводная с вваренными перемычками «туда-сюда».
И вот уже в ночь едет он в соседнюю деревню и там затаривается, иногда с приключениями в виде недружественных разборок с аборигенами, сна посреди лужи в застрявшем автомобиле…. А чаще благополучно возвратившись в свою деревню и визита к пастушке с её дочкой. Там выпивалось всё привезённое и благодарные мама с дочкой укладывали Ивана, там он назывался именно так и мамой и дочкой, посреди себя. Уснуть они ему не давали и среди ночи он, исполнив долги, рулил домой, там добавлял из заначки, и падал во дворе на лужайку. Тут шла очистка печени. Звуки при этом получались похожие на те что издают немцы произнося название своей столицы – Берлин. К обеду приезжала Марьиванна или сам Иванвасилич продрав очи выпускал уток на лужайку. Водоплавающие очищали конотоп от посторонних печёночно желудочных примесей и весело уходили за ограду. А Иванвасильевич, похмелившись, выслушав комментарии Мариванны, лез под машину приваривать оторваное во вчерашнем вояже, и ждал обеда.
И никогда ничем не болел. Разве что головка бо-бо.
|
|
КОНТРОЛЬНЫЙ В ГОЛОВУ
Даже если бы я был злобным маньяком-терминатором, то все равно не решился бы напасть на женщину с ребенком. Потому что страшно. Ведь нет такого коварства на которое не способна женщина находящаяся при потомстве. Вот на огромного «качка» напасть – милое дело. Кстати, большие мужики – аргентинозавры, совсем не ожидают нападения, они как правило не готовы к нему. Вот, мол, какой я огромный. Чего бояться?
Так что в трудную минуту, очень даже могут растеряться и спасовать.
Но не будем отвлекаться на психологические проблемы крупных мужиков, а вернемся к субтильным женщинам, защищающим свое потомство…
Заглянула к нам в гости Тамара - соседка по даче. И не одна а с дочкой Сашей, лет пяти.
Пока Тамара с моей тещей делились в огороде ценнейшим цветочным опытом, я позвал Сашу в дом и налил ей компоту.
Саша, с кружкой в обнимку, деловито села за стол и стала рассказывать очень странную историю:
- …А вчера мы с мамой поехали к тете Гале на день рождения и заблудились. Заехали не в ту деревню и там на нас напали бандиты, тоже на машине. Они нас остановили, потом стучали по стеклам и по крыше. Кричали: «Выходи! Выходи!» И с матом тоже. А мама открыла окно и как «пшикнула» им из баллончика. Бандиты схватились за головы и стали кричать еще больше, а мама им сказала: - «Простите меня, ребята, я не хотела вас обидеть! Ой, что я наделала! Вот вам молоко, вода и салфетки, быстро вытирайте глаза, а то ослепнете…»
В этот момент в комнату вошла Тамара и строго сказала:
- Саша, выпила компоту? Скажи - "спасибо" и иди на улицу, посмотри какие там в пруду головастики.
Девчонка убежала на свидание с головастиками, а я спросил Тамару:
- Что за жуткая история с вами вчера приключилась?
- Ой, до сих пор всю трясет. Не буду долго рассказывать, короче, заехали мы черти куда, а уже вечерело. За нами «Нива» увязалась. Увидели что женщина, одна, на хорошей машине, видимо ограбить решили. Дорога узкая, я несусь как могу, но там такие колдобины, что больше сорока не выходит. А «Нива» извернулась, срезала по траве, обогнала меня и прижала к кустам. Они выскочили и ко мне. Двое их было. А вокруг никого, поле и лес.
В общем, улучила я момент, приоткрыла окно, исхитрилась и полила их из баллончика.
Не очень хорошо, правда, попала, но все равно они отскочили, схватились за рожи и заорали как резаные, а потом…
- Подождите, Тамара, Саша сказала, что вы им молоко, воду и салфетки предлагали. Какая вода? Какие салфетки? Вы с ума сошли! Тут уж не до сантиментов, нужно было сразу рвать оттуда когти. Вы что?
- Да какие, в задницу, сантименты? Я вас умоляю. Все как раз наоборот: они воют, морды трут, а я испугалась, что вот-вот эффект пройдет и тогда нам с Сашкой наступит алес капут. Вот я на автомате и стала пищать: - «Ребята, простите меня, дуру, я не хотела. Давайте я вам на руки молока полью, потом салфетками глаза вытру. Скорее сюда! Парни, давайте, давайте, ниже, ниже, подставляйте руки!»
Они как зомби, пришли на голос, опустили от голов руки и стали нашаривать в воздухе откуда польется молоко, вот тут я весь баллончик в них и добила. На этот раз попала как надо, прямо в открытые рты.
Развернулись мы и спокойно уехали. Слава Богу, Саша испугаться толком не успела…
Ну, нам пора уже, спасибо, до свидания.
Мне даже показалось, что я невольно отступил назад, когда прощался с Тамарой…
|
|
ГОСТЬЯ
Не прошло и пятнадцати лет, как мои старые друзья, Костя и Анна, решили, наконец, пожениться.
Обоим по сорок, вместе уже миллион лет. Да что там миллион, их дочурка Даша, в сентябре в школу пойдет.
Естественно, свадьбу затеяли совсем не грандиозную, только для своих. Но, в любом случае, невеста в дорогом белом платье, была ослепительна как сварка, да и жених в полосатом костюме пытался не отставать. Особенно родители радовались, они уж и не надеялись.
Мы все утрамбовались в маленькую комнатку и оживленно галдели, поджидая, когда тетенька с назойливым голосом и красной папкой, торжественно призовет молодых к ответу.
Повисла некоторая пауза и маленькая Даша, со взрослой прической, громко спросила:
- Мама, а почему вы с Папой женитесь только сегодня?
У всех моих подружек в садике, родители сначала знакомились, потом влюблялись, потом женились, а уже только потом рожали детей. А вы почему сразу не поженились? Вы что, до сих пор не любили друг друга?
Пауза моментально победила всю комнату и стала угрожающе-бесконечной.
Невеста с трудом устояла на каблуках и невнятно ответила:
- Дашуля, ну ты что? Конечно же любили.
- Ну, так почему же вы не поженились раньше, еще до моего рождения?
- А-а-а… потому что, э-э-э… О, а ты лучше у Папы спроси. Он все тебе расскажет.
- Папочка, расскажи.
Костя хищно глянул на Анну, как казахский снайпер на Гитлера и, стараясь быть ласковым, ответил:
- Даша, мне сейчас не до твоих глупостей, помолчи пожалуйста, давай лучше потом. Потом поговорим.
Даша скрестила руки на груди и неслабо надулась.
Да и всеобщая пауза с опасными прострелами взглядов, никак не отпускала присутствующих.
Мне ничего не оставалось, как вставить свои «5 копеек», чтобы погасить назревающий семейный скандал:
- Даша, если ты так уж хочешь, то я расскажу тебе - почему твои родители не поженились много лет тому назад?
- Хочу, хочу, расскажи!
- Только это очень большая тайна, поэтому они тебе и не хотели говорить. Спроси, если разрешат, то я, так и быть, открою тебе эту тайну.
Девочка подбежала к маме и утонув в свадебном платье, запричитала:
- Мама, Папа, разрешите, пусть дядя Грубас мне все расскажет!
Костя и Аня опасливо переглянулись, но нехотя кивнули.
Я продолжил:
- Ну, тогда слушай: когда-то, очень-очень давно, когда твои Папа и Мама только познакомились и полюбили друг друга, они конечно же собирались пожениться, даже всех гостей уже позвали, но тут они вдруг подумали: - «А ведь когда-то в будущем, у нас родится ребенок, мальчик, а может даже, если повезет, то и девочка».
Даша заулыбалась и закивала, подтверждая, что она как раз девочка и есть.
- Так вот, родится эта девочка, подрастет, станет совсем большой, как ты, и однажды спросит: - «Мама, Папа, а какая у вас была свадьба? Хорошая? А какое платье? Красивое? А какой торт? Большой?»
Что родители смогли бы тебе ответить? «Да свадьба была веселая, но это было так давно, что мы толком уже и не помним, да и фотки, к сожалению куда-то потерялись…»
И вот тогда, твои Мама и Папа крепко призадумались, собрали всех гостей и сказали: «Извините, гости дорогие, но со свадьбой придется потерпеть еще десять лет, и все это ради нашего будущего ребенка. Ничего не поделаешь. А вот когда – этот самый ребенок родится и подрастет, тогда и приходите, повеселимся…»
Мы все тогда, конечно немножко расстроились, но делать было нечего, так голодные и разошлись по домам, ждать еще целых десять лет.
И вот, Даша, как раз сегодня, с тех пор прошло ровно десять лет, ты родилась, выросла и теперь сама сможешь стать настоящей гостьей на свадьбе родителей, чтобы увидеть все своими собственными глазами. Ну, разве это не чудо?
Даша повисла на шеях жениха и невесты и затараторила:
- Мама, Папа, вы у меня самые-самые лучшие, самые терпеливые и самые умные родители на Земле! Я вас очень-при-очень люблю.
Костин отец незаметно, но с чувством пожал мне руку и даже пригласил на рыбалку...
|
|
Предыстория:
Есть у меня огромный китайский плед, как положено с тигром нарисованным почти на всю площадь. Используется это чудо китайской легкой промышленности в качестве покрывала на кровать уже много лет, и мою маму почему-то постоянно бесит тот факт, что частенько нарисованный тигр лежит не головой к подушкам, а задней своей частью.
История:
Сидим как-то с утра с друзьями-подругами во дворе, курим, болтаем ни о чем, и тут мама с балкона:
- Максим! Твой тигр опять задницей на подушке лежит! Иди переложи его как надо или я его с кровати скину.
Глаза друзей после этого надо было видеть. С тех пор и в гости к нам никто не стремится почему-то, да и мамку стали побаиваться.
|
|
Моя семья живет на Урале, а мама моя родом с Украины, следовательно вся родня ее там. В гости ездим по возможности, письма пишем..
Так вот вспоминается мне одно из писем родной тёти. Долгое время мы к ним не могли выбраться, ну понятное дело заскучали без нас, и вот тётя написала нам письмо.. Пишет, мол, давно так не приезжаете, мы тут скучаем без вас....
а дальнейшая фраза была просто супер!!
“...когда уже приедете, а то мы вас слава Богу уже два года не видели“
:)) вот так!
|
|
Я женщина и я не люблю детей.
Многие могут брызнуть злобной слюной в меня, но Боженька мне радость материнства не дал, видимо посмотрев на меня сверху и, оценив своим взглядом мою беспутную натуру, пришел к выводу, что ... Нет, я не опечалилась от его мнения.
Я действительно к детишкам не испытываю блаженного умиления, а отношусь как ко взрослым человечкам. Я с ними не агукаюсь, не сюсюкаюсь и не либизю. А самое интересное, что они (начиная с недельной жизнедеятельности и до подросткового возраста) ходят за мной хвостом. Ну, вы понимаете, что выражение ходят в 2-х месячном возрасте – это аллегория.
К чему такое вступление? А к тому, что пришла я сегодня в гости к подруге, а там есть малышка всего-то ничего возраста от рождения. А именно 2.5 месяца.
И вот лежит этот "кукленок" весь сам собой не довольный, сопли пузырями пускающий, ножками и ручками дрыгающий, а тут подходит какая-то тетка и начинает с НИМ разговаривать, по взрослому. Когда пришла её мама, то она очень удивилась хохоту своей малышки. А малышка именно хохотала от моего вопроса "А щёки дальше так и будем наращивать?"
А кстати, никто не задумывался, почему иные чада "мычат" до 3-х лет, а некоторые уже и в года полтора уже общаются на том уровне, что и родители с ними общались пока дитё подгузники пачкало?
|
|
Трудности коммуникации – 3.
Или семейная история.
Давным-давно, где-то в конце 80-х, зашёл я в гости к одной хорошей знакомой. Она-то, за рюмкой чая и рассказала мне эту историю.
Сидит её сын на окошке (5-й этаж), играет чем-то и, как-то, между прочим, говорит: «Мама, вон тётенька полетела». Примерно через полчаса: «Мама, вон снова тётенька полетела».
Заинтриговал вас?
А дело было так. Пришёл мужик домой, ну слегка с похмелья, а жена начала его пилить.
Сделаем небольшое отступление. Давным-давно, много лет назад, в старой доброй Англии жил дедушка по имени Чарли, по фамилии Дарвин. Он открыл и научно обосновал закон естественного отбора. Там чётко было прописано: пришёл мужик домой пьяный, ботиночки сними, спать уложи, одеяльцем укрой, утром опохмели. Когда его отпустит, он станет мягким, виноватым и на всё согласным, только тогда начинай выносить ему мозги.
Так уж повелось на Руси, что женщины, за редким исключением, были безграмотные, но инстинктивно соблюдали заветы дедушки Чарли. А кто не соблюдал, те не успевали оставить потомство. Все мамы своих дочерей на этот счёт чётко инструктировали. Да и в школе про Дарвина упоминали. Но женщина или маму не любила в детстве, или занятия пропускала в школе, или была не совсем русской, поэтому основной закон выживания в семье забыла. А, может быть, торопилась куда-то или просто не было сил ждать. Она самые важные моменты пропустила и приступила к выносу мозга немедленно. Мужская душа – субстанция нежная и ранимая. Нет, конечно, если там морду кому набить, пройтись по краю пропасти или врага на войне убить – это запросто. Но против женщин эта самая душа иммунитета не имеет (чем они женщины, часто пользуются). Конечно, мужик пытался возражать, мол, пятница, друзья встретились и т.п. К его великому сожаленью все перечисленные аргументы не принимались в расчёт. И слова, как капли яда начали стекаться в чашу терпения любимого супруга. Выражения «алкаш», «тряпка», «никчёмный человек», коробили его тонкую натуру, хотя внутренне он с ними был согласен. Но когда женщина, с которой он прожил не один год, любимая жена, верная соратница по жизненному пути, назвала его козлом, это стало последней каплей. Мужик сделал то, о чём мечтает каждая женщина, не зависимо от возраста и габаритов. Он взял её на руки и понёс… Внутри себя напевая песню про Стеньку Разина. Помните: из-за острова на стрежень, на простор речной волны…? Только пел он её с конца. А там такие слова: …и за борт её бросает… Короче, в окошко он её выкинул. С 4 (четвёртого) этажа.
Это ещё не всё.
Ирга. Многие, сейчас этого не знают, но в те годы местная ребятня объедалась этими вкусными ягодами. Если за кустами ирги не следить, не подрезать, не окультуривать, то они вырастают метра три в высоту.
Как раз такие кусты росли под окном у наших героев. В них-то и упала домашняя лётчица. Покарябалась слегка. Но это её не успокоило. То ли не всё из запланированного она успела озвучить, то ли захотелось ещё раз испытать ощущения от полёта, то ли ещё что-то. Об этом история умалчивает. Короче, поднялась она на свой этаж и начала руками и ногами проситься войти. Причём слова лились из неё ещё более обидные для её супруга.
А мужик. А что мужик? У мужика горе – жена из окна выпала. Спать лёг. А тут, кто-то его будит, в дверь ломится, кричит. Обидно. Он дверь открывает, хватает за шиворот источник звука. Догадались? Правильно – в окошко её.
И это ещё не всё.
То ли ветер переменился, то ли прицел сбился, то ли кусты ирги рассчитаны всего на одно приземление. Короче, от второго полёта у дамы было только одно новое впечатление. Она сломала руку (ВТОРОЙ РАЗ С ЧЕТВЁРТОГО ЭТАЖА).
Даже женщины могут мыслить логично. Помня поговорку, что Бог любит троицу, мадам решила третий раз судьбу не испытывать. Кто его знает, случайно прицел сбился или нет. А может быть, налеталась уже. Пошла она в трамопункт, гипс наложила и домой вернулась.
Тут надо сказать, что женщина была не просто женщиной. Она была советской женщиной. А, значит, училась в детстве в советской школе. В старших классах тогда преподавали предмет НВП (начальная военная подготовка). Видимо предмет даме давался легко, да и усвоила она его хорошо. Зная, что для победы над врагом надо применить необычный манёвр, женщина молча постучалась в дверь. Любимый муж, не ожидая подвоха, всё ещё мучимый похмельем, открыл дверь.
Что, вы думаете, было дальше? Правильно. НВП мужик тоже учил. Только плохо. Никакой тактики встречи жены он не разработал, траекторию полёта не рассчитал, прицел не настроил, кусты не поправил. Просто открыл дверь. И тут же получил гипсом по голове.
Сотрясение – больница – КПЗ. Последнее за несанкционированные полёты жены. Так как наша ПВО всегда на страже нашего мирного неба.
|
|
Вчера в гости к подруге заходила. Сидим пьём чай, с нами её дочка (5 лет). Мы болтаем, её доча делает глоток и с умным видом изрекает:
– Гораций!
Я с огромными дикими глазами:
– Аська, ты знаешь Горация, тебе что, его мама читает?!
Тут подруга, поперхнувшись, видимо, судорожно вспоминает, кто это такой. А девочка со снисходительностью в голосе:
– Цай гораций, обовглась!..
|
|
Дело было в славном городе Караганде в самый разгул эпохи застоя. Подружайка моей мамуси, чтобы ее муж, мастер на все руки, не бухал - отбирала сразу после начисления зарплаты его сберкнижку и постоянно носила ее с собой. Но не смотря ни на что, "левша" приходил домой регулярно "в хлам". Следует отметить, что сей мужчина не был, в карагандинском понимании, алкашом - из дома не тащил, не буянил, был любимцем, из-за своей безотказности и мастеровитости, всех и вся. "НА ЧТО ОН ПЬЕТ? - вопрошала тетя Паша, - ведь книжка (сберегательная) у меня". При этом она пощупывала свой бюстгальтер необъятных размеров. Моя маман - человек необычайных дедуктивных способностей (об этом в следующей истории) выдвинула 2 предположения: 1. У "Левши" появился калым - источник необлагаемых подругой доходов. 2. "Левша" написал заявление об утере сберкнижки и сейчас благополучно по дубликату, уверенно двигается навстречу к "белочке". "НУ, ЧТО ТЫ, - отвечала тетя Паша, - ОН ПЯТЫЙ ДЕНЬ СЛОВА МАМА ВЫГОВОРИТЬ НЕ МОЖЕТ, А ТЫ ГОВОРИШЬ КАЛЫМ. А НА СЧЕТ ДУБЛИКАТА ОН НЕ В ЖИЗНЬ НЕ ДОДУМАЕТСЯ. ДАВАЙ ПОСМОТРИМ СКОЛЬКО ОН В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ ЗАРАБОТАЛ." С этими словами подружайка лезет в свой безразмерный бюстгальтер и под хохот всех присутсвующих достает ученическую тетрадку, обрезанную под размер сберкнижки. Но это только предисловие и как говорил мой одноклассник: "Весь Цимус впереди." Наступило жаркое лето очередного года, который неизбежно приближал нас к краху капитализма. Наш герой, в компании своего друга детства, решил провести миникорпоратив на берегу озера в парке культуры. Было много съедено и выпито, разобраны по косточкам все тенденции и перспективы международной политики, обсуждены все прелести окрестных и соседских женщин, достигнут консенсус, что все-таки бригадир Михалыч "сука конченная", прошлись краями по Тициану и Кафке. Но тут друг вспомнил, что его срочно вызывают в "малый Совнарком" (жена сказала - "НЕ ВЕРНЕШЬСЯ ДО ТЕМНА - НОЧУЙ НА УЛИЦЕ").На утро на берегу нашли остатки пиршества и одежду нашего героя с заводским пропуском в кармане. Еще через некоторое время находят утопленника. На опознание в морг выдвигается тетя Паша, ну и конечно друг детства. Тетя Паша на вид бойкая, а как дошло до дела, делегировала почетную обязанность в опознании, догадайтесь с двух раз кому - ясная поляна - другу детства. Он, кстати, после получения трагического известия, взял отгулы и снимал стресс лучшим антидепрессантом (спасибо тебе, Менделеев). Кто видел утопленников, тот знает, как он не похож на оригинал. И поэтому никто не удивился и не придал значения фразе: "НАДО ЖЕ, КАК ВОДА ЧЕЛОВЕКА МЕНЯЕТ. НО ПЛАВКИ ТОЧНО ЕГО". Наступает день похорон. За что я люблю социализм, так это за профсоюзы. В дни когда тебе плохо, ты вдруг осознаешь, что кроме друзей и родственников есть еще и третий ближний, который не ходит к тебе и не приглашает к себе в гости, не ездит с тобой на рыбалку, а появляется тогда, когда тебе нужно. Во всей хрущевке царит ажиотаж: женщины занимаются готовкой пищи, мужики в сторонке нервно курят - вот-вот должны привезти тело из морга, в подъезде суета и постоянный, но не громкий шум. Вдруг наступает мертвая тишина,открывается дверь и заходит наш герой со словами: "ПАША, А КТО УМЕР?". Занавес. Позже выяснилось, что наш герой очнулся в одних плавках у другого кента и продолжал загул, а вернулся домой, когда узнал, что в его коробке кто-то загнулся. Ну они с кентом решили похмелиться на халяву. Имена изменены, но кто жил на старом 45-м помнят эту историю.
|
|
ДЕТСКАЯ бОЛЕЗНЬ
Эта предновогодняя история произошла с одним детским писателем. Назовем его Игорь. Поехал он в подмосковный город на встречу со своими маленькими читателями и их родительницами. Игоря обожали мамы, бабушки и тетушки. Он был «уютным» — с мягким прищуром, ласковой улыбкой, красивым баритоном. Прямо Дед Мороз.
Детям раздавал конфеты, вытаскивая их из-за уха (единственный фокус, которым владел в совершенстве), позволял себе обнимать мам, а бабушкам целовал руки. Со стороны казалось, что Игорь вообще не способен на что-то плохое. Разве что выпить да в баньку сходить. Ну, нормальный мужик. Сокровище, а не мужчина. А уж как читает детям сказки собственного сочинения! Мамы чуть не плакали.
Так вот после той встречи Игорь за ужином выпил чуть больше обычного и позволил особо восторженной поклоннице разделить с ним трапезу и проводить себя в гостиницу. Прямо до номера.
Вернувшись домой, он, наряжая елку, с теплой улыбкой вспоминал эту поездку как одну из лучших. А через неделю Игорь почувствовал неприятные ощущения во всем теле. Нашел у себя покраснения, которые вызывали зуд. А тут, как назло — подарки, гости, родственники, хлопоты, в магазин бежать то за майонезом, то за шампанским — к врачу некогда сходить.
Поскольку детский писатель обладал богатым воображением, он тут же обнаружил у себя все остальные симптомы страшного венерического заболевания. И начал переговоры с собственной совестью. Сначала ему хотелось позвонить той поклоннице и высказать ей все, что он о ней думает. Но бумажку, на которой был записан телефон, он предусмотрительно выбросил в гостиничную мусорную корзину.
Тогда Игорь вызвал жену — а он был давно и прочно женат — и признался во всем. Жена, как и ожидалось, устроила скандал, собралась подавать на развод и начала припоминать все прошлые обиды. Но решила отложить решение вопроса на «после праздников».
— Может, мне к врачу? — жалостливо спросил детский писатель. Ему с каждым часом становилось все хуже. Он уже буквально умирал.
Жена — все-таки родной человек --– отвлеклась от селедки под шубой, своего фирменного блюда, и посмотрела на мужа. И тут же вызвала неотложку —
Игорь горел не от стыда, как она надеялась, а от высокой температуры.
И уже начал бредить, вспоминая, как они познакомились в парке, как он влюбился в нее с первого взгляда. Конечно, это был бред — познакомились они в гостях, где будущий детский писатель неприлично нажрался и неприлично же лез целоваться.
Приехавшая врач, оказавшаяся пожилой уставшей женщиной, осмотрев больного, начала прыскать в кулак, едва сдерживаясь. Жена тем временем сообщала ей о том, что этого детского писателя нужно немедленно вернуть к жизни, чтобы она могла начать убивать его медленно и мучительно в отместку за все годы испорченной жизни.
— У него ветрянка, — сказала врач.
— Что у него? – не поняла жена.
Детский писатель уже ни на что не реагировал, находясь в длинном коридоре, по которому шел к свету — это он потом жене рассказывал.
— Ветрянка. В любом случае, после сорока лет риск заболеть увеличивается. И болезнь протекает очень тяжело.
— У нас дети взрослые! – ахнула жена. — Да и он мне сам признался, что у него… в командировке… было…
— А он переболел ветрянкой в детстве? – спросила врач.
— Не знаю,— призналась жена и расплакалась. Она, как оказалось, очень многого не знала о своем муже, с которым прожила четверть века.
— Мажьте зеленкой. Температуру нужно сбивать. Общение ограничить, — сказала врач.
Ветрянка далась Игорю очень тяжело. Родственников и гостей пришлось отменить. Как и спиртные напитки.
Писатель тоскливо смотрел телевизор. Жена мазала его зеленкой. Он испытывал стойкое унижение — и от диагноза, совсем не героического для мужчины под пятьдесят, и от того, что жена измазала его зеленкой вдоль и поперек. Да еще всем звонившим с поздравлениями сообщала о его диагнозе.
Он вспомнил — на той самой лучшей встрече с читателями к нему подошла девочка с мамой. Девочка взяла автограф, мама обняла. И девочка была в зеленых пятнах. Он еще пошутил, что ей маскарадный костюм не нужен. Дед Мороз ее и так заметит.
А еще детский писатель думал о том, что мог бы и не рассказывать жене про командировочную связь, поторопился. И уже выздоравливая, спрашивал в потолок, за какие грехи его настигла детская, а не взрослая болезнь? Да еще в Новый год.
Может, это знак?
|
|
Пришла в гости мама с тетушкой. Сидят и хором умиляются - какой прелестное дитя наш Ярослав. Решили его развлечь - а вот давай порисуем? Ну давай, чего б не порисовать. Нарисовали кораблик, машинку, самолетик, миску с чем-то страшным и мозги в ведерке (мороженое). А давайте нарисуем котика? Давай рисовать. Ребенок обозрел старания художниц, морду скривил и говорит - котиков рисуют не так. А как котиков рисуют, солнышко? - сюсюкают бабушка и вторая бабушка?
А вот так!
Дитя извлекает из-под дивана кота-1, придавливает коленом к полу и обводит мелом контур кота. Ну, как полицейские, ага.
Бабушка и бабушка фшоке - такой способ рисования котика для них явно внове.
Кот стоически терпит - он привык.
Папа ржОт.
Дитя обозревает картинку и говорит - надо уши нарисовать.
Немудрено, кот-1 - вислоух, ушей у него и нет.
Дитя отлавливает под ванной кота-2, придавливает коленом к контуру от кота-1, обводит уши.
Вот какой котик! - радуется дитя.
Бабушки фшоке.
Кот-2 фшоке.
Папа ржОт.
Маме стыдно.
Интересно, а если наследник захочет нарисовать человечика?
|
|
Вчера договорился с друзьями, что я заеду к ним в гости. Приехал немного пораньше назначенного времени. Звоню в дверь.
Оттуда раздаётся детский голос:
- Кто там?
- Это Виктор. Открывай, Андрюша.
У них, к слову, есть сын, которому 6 лет.
Зашёл в квартиру, начал раздеваться и спрашиваю:
- А мама с папой где?
- А-а-а, они в магазин пошли. Сказали, что скоро будут.
Пока раздевался он принёс мне плечики, взял куртку, сказал, что повесит сам.
Я прошёл в комнату, сел на диван, включил телевизор.
Заходит Андрей и спрашивает:
- Чай будете?
- Нет, спасибо.
Немного подумал.
- А кофе?
- Да нет, Андрей, я уже этого кофе на работе напился.
Опять секундный ступор.
- С работы, да? Может, тогда коньяку?
Вот такое детское гостеприимство...
|
|
ИСТОРИЯ С ОТСТУПЛЕНИЯМИ
В 1990-м году мы с женой окончательно решили, что пора валить. Тогда это называлось «уезжать», но суть дела от этого не меняется. Техническая сторона вопроса была нам более или менее ясна, так как мой двоюродный брат уже пересек линию финиша. Каждую неделю он звонил из Нью-Йорка и напоминал, что нужно торопиться.
Загвоздка была за небольшим – за моей мамой. Не подумайте, что моя мама была человеком нерешительным, отнюдь нет. В 1941-м она вывезла из Украины в деревню Кривощеково недалеко от Новосибирска всех наших стариков, женщин и детей общим числом 9 человек. Не сделай она этого, все бы погибли, а я бы вообще не родился. Не подумайте также, что она страдала излишком патриотизма. В город, где мы все тогда жили, родители переехали всего четыре года назад, чтобы быть поближе ко мне, и толком так к нему и не привыкли. Вообще, мне кажется, что по-настоящему мама любила только Полтаву, где прошли ее детство и юность. Ко всем остальным местам она относилась по принципу ubi bene, ibi patria, что означает «Где хорошо, там и родина». Не страшил ее и разрыв социальных связей. Одни ее друзья уже умерли, а другие рассеялись по всему свету.
Почему же, спросите вы, она не хотела уезжать? Разумеется, из-за детей. Во-первых, она боялась испортить карьеру моему брату. Он работал на оборонку и был жутко засекреченным. Весь жизненный опыт мамы не оставлял сомнений в том, что брата уволят в первый же день после того, как мы подадим заявление на выезд. Сам брат к будущему своей фирмы (и не только своей фирмы) относился скептически и этого не скрывал, но мама была неумолима. Во-вторых, мама боялась за меня. Она совершенно не верила, что я смогу приспособиться к жизни в новой стране, если не смог приспособиться в старой. В этом ее тоже убеждал весь ее жизненный опыт. «Куда тебя несет? – говорила она мне, - Там полно одесских евреев. Ты и оглянуться не успеешь, как они обведут тебя вокруг пальца». Почему она считала, что я обязательно пересекусь с одесситами, и почему она была столь нелестного мнения о них, так и осталoсь неизвестным. В Одессе, насколько я знаю, она никогда не бывала. Правда, там жил дядя Яша, который иногда приезжал к нам в гости, но его все нежно любили и всегда были ему рады.
Тем не менее эти слова так запали мне в душу, что за 22 года, прожитых в США, у меня появились друзья среди сефардов и ашкенази, бухарских и даже горских еврееев, но одесских евреев я только наблюдал издалека на Брайтон Бич и всякий раз убеждался, что Одесса, да, не лыком шита. Чего стоило, например, одно только сражение в «Буратино»! Знаменит этот магазин был тем, что там за полцены продавались почти просроченные продукты. Скажем, срок которых истекает сегодня, или в крайнем случае истек вчера, - но за полцены. Все, как один, покупатели смотрели на дату, качали головами и платили полцены. По субботам и воскресеньям очереди вились через весь магазин, вдоль лабиринтов из ящиков с почти просроченными консервами. По помещению с неясными целями циркулировал его хозяин – человек с внешностью, как с обложки еженедельника «Дер Штюрмер». Изредка он перекидывался парой слов со знакомыми покупателями. Всем остальным распоряжалась продавщица Роза, пышная одесская дама с зычным голосом. Она командовала афро-американскими грузчиками и консультировала менее опытных продавщиц. «Эй, шорный, - говорила она, - принеси маленькое ведро красной икры!» Черный приносил.
Точную дату сражения я не помню, но тогда на Брайтоне стали появляться визитеры из России. Трое из них забрели в «Буратино» в середине субботнего дня. Были они велики, могучи и изъяснялись только мычанием, то ли потому что уже успели принять на грудь, то ли потому что по-другому просто не умели. Один из них, осмотревшись вокруг, двинулся в обход очереди непосредственно к прилавку. Роза только и успела оповестить его и весь магазин, что здесь без очереди не обслуживают, а он уже отодвигал мощной дланью невысокого паренька, которому не повезло быть первым. Через долю секунды он получил от этого паренька прямой в челюсть и, хотя и не упал, но ушел в грогги. Пока двое остальных силились понять, что же происходит, подруга молодого человека стала доставать из ящиков консервные банки и методично метать их по противнику. К ней присоединились еще два-три человека. Остальные нестройным хором закричали: «Полиция»! Услышав слово «полиция», визитеры буквально растворились в воздухе. Народ, ошеломленный бурными событиями и мгновенной победой, безмолвствовал. Тишину разорвал голос Розы: «Ну шо от них хотеть?! Это ж гоим! Они ж не понимают, шо на Брайтоне они и в Америке и в Одессе сразу!» Только дома я обнаружил, что мой йогурт просрочен не на один, а на два дня. Ну что же, сам виноват: не посмотрел.
Но вернемся к моей маме. Жили они с отцом на пятом этаже шестиэтажного дома в квартире с двумя очень большими комнатами и огромным балконом, который шел вокруг всей квартиры и в некоторых местах был таким широким, что там умещался стол со стульями. С балкона были видны река, набережная и парк, а летом еще и цвела герань в ящиках. Сам дом был расположен не только близко к центру, но и на примерно равном расстоянии от всех наших друзей. А мы жили и подальше и потеснее. Поэтому вначале завелось праздновать у родителей праздники, а потом и просто собираться там на кухонные посиделки. Летом посиделки, как правило, проходили на балконе. Пили пиво или мое самодельное коричневатое сладковатое вино. Сейчас я бы его вином не назвал, но градус в нем был. Оно поднимало настроение и помогало расслабиться. В смутные времена, согласитесь, это не так уж мало.
Только не подумайте, что у меня был виноградник и винные погреба. Вино меня принудила делать горбачевская антиалкогольная кампания. А началось все с покупки водки. Как-то в субботу ждали гостей, нужны были две бутылки. В пятницу я взял отгул и к двум часам был в магазине. Со спиртным боролись уже не первый год, но такой очереди мне еще видеть не приходилось. Я оценил ее часа в три и расстроился. Но таких, как я, расстроенных было мало. Народ, возбужденный предвкушением выпивки, терпеливо ждал, переговаривался, шутил, беззлобно ругал Горбачева вместе с Раисой. Вдруг стало тихо. В магазин вошли два худых жилистых человека лет сорока и направились прямо к прилавку. Мне почему-то особенно запомнились их жесткие лица и кривые ноги. Двигались они плавно, быстро и ни на секунду не замедляли шаг. Люди едва успевали расступаться перед ними, но очень старались и в конце-концов успевали. «Чечены!» - донеслось из очереди. Чеченцы подошли к прилавку, получили от продавщицы по две бутылки, бросили скомканные деньги и ушли, не дожидаясь сдачи. Все заняло не более минуты. Еще через минуту очередь вернулась в состояние добродушного веселья, а я не смог остаться и двинул домой. Меня терзали стыд за собственную трусость и злость на это общество, которое устроено таким странным образом, что без унижений нельзя купить даже бутылку водки. В то время я увлекался восточной философией. Она учила, что не нужно переделывать окружающую среду, если она тебя не устраивает, а нужно обособить себя от нее. Поэтому я принял твердое решение, что больше за водкой никогда стоять не буду.
В понедельник я выпросил у кладовщицы две двадцатилитровые бутыли. На базаре купил мелкий рубиновый виноград, получил у приятеля подробную консультацию и... процесс пошел! Виноградное сусло оказалось живым и, как любое живое существо, требовало постоянного внимания и заботы. Для правильного и ровного брожения его нужно было согревать и охлаждать, обогащать кислородом и фильтровать. И, как живое существо, оно оказалось благодарным. С наступлением холодов мутная жидкость очистилась, осветлилась и в декабре окончательно превратилась в вино. Первая дегустация прошла на ура, как, впрочем, и все остальные. В последний год перед отъездом я сделал 120 литров вина и с гордостью могу сказать, что оно было выпито до последней капли.
Но вернемся к моей маме. У нее был редкий дар совмещать несовместимое. Она никогда не курила и не терпела табачный дым и в то же время была обладательницей «прокуренного» с хрипотцой голоса. Она выросла в ортодоксальной еврейской семье, но не упускала случая зайти в церковь на службу. Особенно ей нравились монастыри. Она всегда была благодарна Революции и Советской власти за то, что у нее появилась возможность дружить с отпрысками дворянских семей. Я бы мог продолжить перечисление, но надеюсь, уже понятно. Наверное, поэтому с ней с удовольствием общались и спорили наши друзья. Нужно признать, что она была человеком резковатым и, пожалуй, слишком любила настоять на своем. Зато ее аргументы были, хотя и небесспорными, но оригинальными и неожиданными. Помню ее спор с Эдиком, кандидатом в мастера по шахматам, во время матча Карпов – Каспаров. Шахматист болел за Карпова, мама – за Каспарова. После короткой разминки мама сделала точный выпад:
- Эдик, - сказала она, - как Вы можете болеть за Карпова, когда у него такие кривые зубы?
Эдик малость опешил, но парировал:
- А какое отношение зубы имеют к шахматам?
- Самое прямое. Победителя будут награждать, по телевизору на него будут смотреть миллионы людей и думать, что от шахмат зубы становятся кривыми. Что, они после этого пойдут играть в шахматы?
Эдик так и не нашелся что ответить. Нелишне добавить, что в шахматы мама играть вообще не умела.
Теперь, когда все декорации на сцене расставлены, я хочу представить вам наших друзей Мишу и Аиду, первых, кто поехал в Америку на месяц в гости и возвратился. До них все уезжали навсегда. Прощания на вокзале по количеству плачущих больше смахивали на похороны. А вот Миша и Аида в том далеком 1990-м поехали, вернулись и привезли с собой, кроме горы всякого невиданного добра, неслыханную прежде информацию из первых рук. Как водилось, поделиться этой информацией они пришли к моим родителям. Брызжущий восторгом Миша пошел в атаку прямо с порога:
- Фаня Исаевна, дайте им уехать! Поживите и Вы с ними человеческой жизнью! Мы вот-вот уезжаем, скоро все разъедутся. Не с кем будет слово сказать.
- Миша, - сказала моя мама, - Вы же знаете: я не о себе забочусь. Я прекрасно осведомлена, что у стариков там райская жизнь, а вот молодые...
И беседа вошла в обычную бесконечную колею с примерами, контрпримерами и прочими атрибутами спора, которые правильны и хороши, когда дело не касается твоей собственной судьбы.
А папа, справедливо спросите вы? Наверное и у него было свое мнение. Почему я молчу о папе? Мнение у него, конечно, было, но выносить его на суд общественности он не спешил. Во-первых, папа не любил спорить с мамой. А поэтому давал ей высказываться первой и почти всегда соглашался. Во-вторых, он уже плохо слышал, за быстрой беседой следить ему было трудно, а вклиниться тем более. Поэтому он разработал следующую тактику: ждал, когда все замолчат, и вступал. В этот день такой момент наступил минут через сорок, когда Миша и мама окончательно выдохлись. Папа посмотрел на Мишу своими абсолютно невинными глазами и абсолютно серьезно и в то же время абсолютно доброжелательно спросил:
- Миша, а красивые негритянки в Нью-Йорке есть?
- Есть, есть, Марк Абрамович, - заверил его Миша.
- А они танцуют?
- Конечно, на то они и негритянки! Танцуют и поют. А что им еще делать?!
- Марк, - возмутилась мама, - при чем тут негритянки? Зачем они тебе?
- Как это зачем? – удивился папа, - Я несколько раз видел по телевизору. Здорово они это делают. Эх, хоть бы один раз вживую посмотреть!
- Фаня Исаевна, - торжествующе провозгласил Миша, - наконец-то понятно почему Вы не хотите уезжать!
Разговор получил огласку. Народ начал изощряться. Говорили маме, что ехать с таким морально неустойчивым мужем, конечно, нельзя. Намекали, что дело, похоже, не только в телевизоре, по телевизору такие эмоции не возникают. Мама злилась и вскоре сказала:
- Все, мне это надоело! Уезжаем!
Через два года мой двоюродный брат встречал нас в Нью-Йорке. Папа до Америки не доехал, а мама прожила еще восемь лет. На http://abrp722.livejournal.com/ вы можете посмотреть, какими они были в далеком 1931-м через год после их свадьбы.
Всего мои родители прожили вместе шестьдесят с половиной лет. В эти годы вместились сталинские чистки, война, эвакуация, смерть старшего сына, борьба с космополитизмом, ожидание депортации, очереди за едой, советская медицина, гиперинфляция и потеря всех сбережений. Одним словом, жуткая, с моей точки зрения, судьба. Тем не менее, они никогда не жаловались и считали свою жизнь вполне удавшейся, чего я от души желаю моим читателям.
Abrp722
|
|
Рассказала мама:
Они с приятельницей две дамы с высшим образованием, с широким кругозором в общем. Было в прошлом веке, когда была русско-американская стыковка Союза с Аполлоном.
Приятельница, когда после института была по распределению в деревне и работала учительницей, там же и мужа себе сыскала деревенского, а потом пришлось его с собой в город везти, там 2 детей, а деревенский муж себя не нашел в городе и начал пить, а может и раньше пил... Печаль.
И вот пришла моя мама к подруге в гости, заходят они в комнату, там поперек дивана лежит пьяное тело в семейных трусах, тощие ноги, нежно-голубого цвета удачно гармонируют с обивкой. Подруга маме: "вот, полюбуйся!!! Аполлон!!!" Аполлон поднимает ненадолго голову и парирует: "А ты... - Союз!!!"
|
|
ХАНУКА
Как?! Из чего рождается этот еврейский юмор, этот слог, эта изящная двусмысленность?
Этим просто живут. Это элементарно, как дыхание. Это происходит рефлекторно, независимо от сознания.
А возможно, всё возникает от соприкосновения парадоксальности еврейской мысли и многозначности русского языка?
Я режиссировал однажды иудейский праздник огня «Ханука». Просматривая список номеров художественной самодеятельности, спросил у организаторов:
- В программе указано: «Хор волонтёров». Это что?
- Это члены нашего Общества. Что ещё вы хотите знать?
- Например, возраст и количество?
- Возраст - от семидесяти. А вот количество… зависит от погоды.
Мой приятель Саша, имевший контакты с верхушкой ростовской еврейской общины, предложил заработать немного денег с помощью организации одного из главных национальных праздников. Руководителям он представил меня, как самого известного в Ростове и эрудированного в вопросах иудаизма постановщика, который (и это главное!) берет за свою работу смешные деньги.
«Александр Михайлович, мы не будем плакать, когда выплатим ему гонорар за смешную работу? - Вы будете рыдать от умиления».
Несколько слов о моём друге. Он менял работу с периодичностью два раза в год. Успел поработать редактором женского журнала, менеджером по рекламе в деловом еженедельнике, курьером в телекомпании, книгоиздателем и массажистом.
В отличие от своих единоверцев, Саша был типичным русским разгильдяем. Он не любил работать. «Успеется…» Для него Шабат был каждый день. Его стойкое отвращение к труду наниматели терпели не более полугода, и Сашка снова искал новое место.
Обладая внешностью Александра Ширвиндта в молодости и его же обаянием, он часто и результативно любил ростовских девушек, о красоте которых слагают стихи. В свободное от общения с прекрасными девами время участвовал в играх КВН.
Раза три я принимал его на работу и столько же раз увольнял. Весь его рабочий день, как правило, состоял из непрерывных телефонных переговоров с очередными прелестницами. Он регулярно опаздывал на все встречи с клиентами, путал адреса и даты.
- Саня, ты не еврей, - сокрушался я. - Где твоя предприимчивость, напор, активная коммерческая позиция? Можно так опаздывать? Ну, в кого ты такой?
Когда он уезжал, как преследуемый за свою национальную принадлежность в Штаты, то спросил, не обижусь ли я, если он меня поставит в список гонителей?
- Почему нет? – ответил я.
Потом, перезвонив, Сашка порадовал:
- Зато ты на первом месте!
Это обстоятельство не помешало нам оставаться друзьями. Мы часто перезваниваемся, и он подробно рассказывает о своем существовании за океаном, пересыпая русскую речь американизмами.
- Саня, чем ты зарабатываешь на жизнь?
- Что ты называешь жизнью?..
Он подрабатывает массажистом. Больше всего его убивает необходимость делать массаж женщинам, накрыв их простынкой.
Он снимает квартиру, перебивается случайными заработками и страшно тоскует.
- Из армии я не хотел так вернуться в Ростов, как хочу этого сейчас.
- Стоило уезжать так далеко, чтобы это почувствовать?
- Who его знает…
Наша история произошла на излёте ХХ века, в тот период, когда Александр Михайлович работал водителем в Обществе «Хеседи Шолом Бер», квартировавшем в здании рядом с синагогой.
Ещё за две недели до события мои познания в еврейском вопросе ограничивались наличием раритетного издания «Тевье-Молочника»; осведомленностью, что в Мертвом море невозможно утонуть; и догадкой, что жаргонизм «маза», вероятно, произошел от слова «мазл» - счастье.
…Я засел в библиотеку и через несколько дней мог вполне успешно преподавать в еврейской гимназии историю этого древнего народа. Мы решили с Сашей: пора!
И поехали в Общество. Ростовская синагога находится на разбитой донельзя улице Тургеневской. Последователи иудаизма были уверены, что власть не ремонтируют улицу, дабы затруднить им прикосновение к истокам.
В библиотеке я выяснил, что Ростов-на-Дону является одним из центров еврейской духовности и культуры России. Здесь находится могила Пятого Любавичского Ребе Шолома Дов Бера Шнеерсона, которую часто посещают паломники. До революции 1917 года город находился в черте оседлости, и до 40% его населения составляли евреи.
Но мы отвлеклись.
Саша долго искал, кто будет общаться с режиссёром из организаторов, я же разглядывал оформление помещения. На входе нас встретила стенгазета с фотографиями и зловещим заголовком «ОНИ УЖЕ ТАМ!». Она повествовала о тех, кто эмигрировал в Израиль.
Рядом на стене висел рекламный плакат с незатейливой рифмой: «Курсы кройки и шитья! Приходите к нам, друзья».
В углу громоздились штабеля упаковок оливкового масла, коробок с мацой и игрушками. В ту пору существовало множество благотворительных фондов, оказывающих гуманитарную помощь российским евреям.
Наконец, вернулся мой компаньон и с грустью доложил:
- Красивой нет, будешь общаться с умной.
К нам вышла Роза Давидовна.
Сашка погрешил против истины, она должна быть гениальной.
Наша творческая группа обложилась перечнем номеров еврейской художественной самодеятельности, списком приглашенных официальных лиц, необходимого оборудования и стала выстраивать программу. Процесс пошел.
Я расставлял номера по своему режиссерскому разумению: несколько ярких и интересных для затравки в начале концерта, потом послабее и в конце для кульминации самые интересные и громкие. Я не подозревал, какая битва развернется вокруг программы в день праздника.
Итак, мы строили концерт…
Роза Давидовна описывала каждый номер, чтобы режиссёр мог зрительно его представить.
- В середине, я думаю, мы поставим танцевальный ансамбль. Это члены нашего Общества, - заметила она, - с номером «Зажги свечу». Замечательные ребята! Все утонут в слезах. Предпоследним номером - школьный ансамбль нашего Общества. И в финале.., - в её голосе зазвучала патетика, - выходит хор мальчиков!
Поймав мой вопросительный взгляд, она конкретизировала:
- Это маленькие члены нашего Общества.
Отрапортовав обо всех концертных номерах, Роза Давидовна вздохнула и добавила:
- Извините, что не смогла удовлетворить вас на 100%.
Я содрогнулся, представив.
Потом мы повстречались с представительницей какого-то фонда, оказывающего финансовую помощь ростовским евреям. Мне предстояло защищать бюджет праздника.
Мадам Штуцер, так я назвал её про себя, - мужеподобная тетка, как выяснилось, в недавнем прошлом офицер израильской армии. Она смотрела на меня тяжелым взглядом старослужащего на новобранца, говорила отрывисто, сопровождая свои тексты-команды рубящим движением руки.
По программе у неё практически не было замечаний. Но по вопросу выплат сторонним организациям и специалистам, она «имела большие сомнения» и крепко держала оборону. Мне даже показалось, мадам Штуцер воспроизводила типичные жесты рыбаков: вытянув левую руку и стуча по ней ребром ладони правой руки. Она, похоже, подозревала, что со своим русским расточительством режиссер заведёт весь еврейский народ на арабские минные поля.
- Так как это праздник огня, предлагаю завершить концерт большим фейерверком, - подытожил я.
- Насколько большим, господин рэжиссёр?
Я намек понял:
- Большим, но приемлемым по цене.
- И как они будут стрелять?- в ней проснулся профессионализм.
Мадам Штуцер прищурилась, представляя вражеские позиции и будто готовясь корректировать огонь.
- Сначала каскад огней, потом огненный фонтан и под конец - разноцветный салют.
- Сколько?
- Тысячу.
- ?..
- Тысячу баксов.
- Тысячу долларов? – всё-таки уточнила она.
- Точно.
Мадам Штуцер воздела руки к небу:
- Тысячу долларов?! В воздух?!!
Я позвонил фейерверкерам. Сошлись на девятистах.
Первый день закончился.
День второй. Репетиция
Утром я позвонил в театр, где было намечено проведение мероприятия, чтобы выяснить, какое у нас будет оборудование на сцене. Поднявшая трубку вахтерша крикнула кому-то:
- Костик, иди сюда. Евреи звонят за аппаратуру.
Выяснив все подробности, и услышав обещание за дополнительные деньги получить сверхчувствительные микрофоны, я направился в гимназию на репетицию. Сашка, который должен был меня подвезти, по своему обыкновению опоздал на час. Когда я, нацепив бэджик со своими данными, вбежал в актовый зал, несколько десятков карих глаз смотрели на меня напряженно-внимательно и очень насторожено.
Ко мне подошел, участвующий в концерте актер оперетты Хандак, постучал пальцем по пластиковой карточке на моей груди и вкрадчиво спросил:
- А скажи-и-те… Это фамилия?
В зале сидела толстая еврейская мама. Общаться с сыном ей сильно мешала репетиция.
- Миша, - громко сказала она, перекрывая голоса на сцене, - я принесла тебе лекарство от насморка.
- Мама, потом! - прогундосил со сцены сын.
- Когда – потом? Ты не доживешь до концерта, - она зашуршала аннотацией и стала читать вслух. - Побочные явления: тошнота, понос, головокружение, обморок.
- Мама, я выбираю насморк! - крикнул со сцены Миша.
- Что такое «шлимазл»? - спросил я Сашу после репетиции.
- Это не про тебя, - успокоил он.
День третий. Концерт
Я стоял у входа в концертный зал. Подошел хасид в черной шляпе. С акцентом спросил:
- Ви еврей?
- Нет, - пожал я плечами.
- Не повезло, - заключил он.
Что такое «не повезло», я понял уже минут через десять. Во время концерта за кулисы колонной пошли представители тех самых многочисленных фондов. Они брали меня за пуговицу и советовали, вместо одного концертного номера поставить другой, а то и два. И обязательно в начале. Ни в коем случае не выпускать перед Слуцким Фельдмана, а Зеленый должен обязательно следовать за Гринбергом. И раввину нужно таки дать слово ещё и в конце.
Я отказывался, они сверкали глазами и осыпали меня проклятиями. Закулисный галдеж с помощью чувствительных, как и обещал Костик, микрофонов был слышен в зале. Зрители незамедлительно приняли участие в вёрстке программы. Пошли поправки с мест. В зале начался гвалт.
Маккавеи против греческо - ассирийской армии! Азохнвей.
- Это конец света или начало?- спросил у меня актер Хандак, стоявший рядом.
Я обратился к старшему по званию. С госпожой Штуцер мы заняли круговую оборону. Когда обороняется израильский офицер, штатским ловить нечего.
…В общем, концерт прошел на высоком идеологическом и профессиональном уровне. Меня поблагодарили за терпение.
После фейерверка мы с Сашкой и Хандаком собрались в гримерке. Саша, как самый молодой, сгонял в магазин. По его классификации он вернулся почти мгновенно: через полчаса. Хотя ходу до магазина максимум минута, причем приставным шагом.
- Встретил бывшую подругу,- вальяжно объяснил он.
Мы пили русскую водку и закусывали пончиками. Мой друг рассказывал соответствующие событию анекдоты, актер пел дуэт Эдвина и Сильвы из «Королевы чардаша», а я уже готов был признаться, что на бэджике указан мой псевдоним.
На следующее утро мне позвонила госпожа Штуцер и в ультимативном тоне заявила, что через пару месяцев начинается подготовка к Пуриму и рэжиссёром назначен я.
"Если уж повезёт, так на рысях", - писал Шолом-Алейхем.
Мазл тов!
ЭПИЛОГ
12 августа 2012 года прошли памятные мероприятия к 70 -летию расстрела фашистами евреев в Ростове.
В тот день сорок второго года евреям приказали собраться в определенное время в специальных пунктах по районам города и далее группами по 200-300 человек пешком погнали по направлению к Змиёвской балке. Там у людей отбирали деньги и ценности, раздевали и выводили на расстрел.
Среди прочих жителей города погибла и знаменитый психотерапевт, ученица Зигмунта Фрейда и подруга Карла Юнга Сабина Шпильрейн.
Было расстреляно 27 тысяч ростовских евреев, практически полностью истреблен целый этнос крупного областного центра.
В этом году для участия в траурной церемонии приехали гости из 11 государств. Был проведен Международный форум памяти жертв Холокоста и фашизма.
Я тоже присутствовал на памятных мероприятиях, встретил там много знакомых, в том числе, и по тому самому ханукальному концерту. Вернувшись домой, решил связаться по скайпу с Алексом.
У Сашки, должен заметить, жизнь стабилизировалась: постоянная работа, хорошая квартира, сыновья подрастают. В свободное от работы время участвует в играх КВН северо-американской лиги.
- У тебя кто-нибудь там похоронен? – спросил я, имея в виду Змиёвку.
- Нет, но должен был дед.
- Что значит - "должен"?
- Не пришел вовремя на сборный пункт. Перепутал что-то… Короче, опоздал.
|
|
Не смешно, но трогательно...
Моя любимая еврейская мама.
Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз. Вторым браком он женился на еврейке, одесситке Софье Михайловне. Её и только её я всегда называю мамой. Она звала меня Мойше. - Мойше, - говорила она, - я в ссылку поехала только из-за тебя. Мне тебя жалко.
Это когда всех чеченцев переселили В Среднюю Азию. Мы жили во Фрунзе. Я проводил все дни с мальчишками во дворе. - Мойше! - кричала она. - Иди сюда. - Что, мама? - Иди сюда, я тебе скажу, почему ты такой худой. Потому что ты никогда не видишь дно тарелки. Иди скушай суп до конца. И потом пойдёшь. - Хорошая смесь у Мойши, - говорили во дворе, - мама - жидовка, отец - гитлеровец.
Ссыльных чеченцев там считали фашистами. Мама сама не ела, а все отдавала мне. Она ходила в гости к своим знакомым одесситам, Фире Марковне, Майе Исаaковне - они жили побогаче, чем мы, - и приносила мне кусочек струделя или еще что- нибудь.
- Мойше, это тебе. - Мама, а ты ела? - Я не хочу.
Я стал вести на мясокомбинате кружок, учил танцевать бальные и западные танцы. За это я получал мешок лошадиных костей. Мама сдирала с них кусочки мяса и делала котлеты напополам с хлебом, а кости шли на бульoн. Ночью я выбрасывал кости подальше от дома, чтобы не знали, что это наши. Она умела из ничего приготовить вкусный обед. Когда я стал много зарабатывать, она готовила куриные шейки, цимес, она приготовляла селёдку так, что можно было сойти с ума. Мои друзья по Киргизскому театру оперы и балета до сих пор вспоминают:
«Миша! Как ваша мама кормила нас всех!»
Но сначала мы жили очень бедно. Мама говорила: «Завтра мы идём на свадьбу к Меломедам. Там мы покушаем гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше».
Я уже хорошо танцевал и пел «Варнечкес». Это была любимая песня мамы. Она слушала ее, как Гимн Советского Союза. И Тамару Ханум любила за то, что та пела «Варнечкес».
Мама говорила: «На свадьбе тебя попросят станцевать. Станцуй, потом отдохни, потом спой. Когда будешь петь, не верти шеей. Ты не жираф. Не смотри на всех. Стань против меня и пой для своей мамочки, остальные будут слушать».
Я видел на свадьбе ребе, жениха и невесту под хупой. Потом все садились за стол. Играла музыка и начинались танцы-шманцы. Мамочка говорила: «Сейчас Мойше будет танцевать». Я танцевал раз пять-шесть. Потом она говорила: «Мойше, а теперь пой». Я становился против неё и начинал: «Вы немт мен, ву немт мен, ву немт мен?..» Мама говорила: «Видите, какой это талант!» А ей говорили: «Спасибо вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика. Другие ведь как русские - ничего не знают по-еврейски».
Была моей мачехой и цыганка. Она научила меня гадать, воровать на базаре. Я очень хорошо умел воровать. Она говорила: «Жиденок, иди сюда, петь будем».
Меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета. Мама посещала все мои спектакли. Мама спросила меня: - Мойше, скажи мне: русские - это народ? - Да, мама. - А испанцы тоже народ? - Народ, мама. - А индусы? - Да. - А евреи - не народ? - Почему, мама, тоже народ. - А если это народ, то почему ты не танцуешь еврейский танец? В «Евгении Онегине» ты танцуешь русский танец, в «Лакме» - индусский. - Мама, кто мне покажет еврейский танец? - Я тебе покажу. Она была очень грузная, весила, наверно, 150 килограммов. - Как ты покажешь? - Руками. - А ногами? - Сам придумаешь.
Она напевала и показывала мне «Фрейлехс», его ещё называют «Семь сорок». В 7.40 отходил поезд из Одессы на Кишинёв. И на вокзале все плясали. Я почитал Шолом-Алейхема и сделал себе танец «А юнгер шнайдер». Костюм был сделан как бы из обрезков материала, которые остаются у портного. Брюки короткие, зад - из другого материала. Я всё это обыграл в танце. Этот танец стал у меня бисовкой. На «бис» я повторял его по три-четыре раза.
Мама говорила: «Деточка, ты думаешь, я хочу, чтоб ты танцевал еврейский танец, потому что я еврейка? Нет. Евреи будут говорить о тебе: вы видели, как он танцует бразильский танец? Или испанский танец? О еврейском они не скажут. Но любить тебя они будут за еврейский танец».
В белорусских городах в те годы, когда не очень поощрялось еврейское искусство, зрители-евреи спрашивали меня: «Как вам разрешили еврейский танец?». Я отвечал: «Я сам себе разрешил».
У мамы было своё место в театре. Там говорили: «Здесь сидит Мишина мама». Мама спрашивает меня: - Мойше, ты танцуешь лучше всех, тебе больше всех хлопают, а почему всем носят цветы, а тебе не носят? - Мама, - говорю, - у нас нет родственников. - А разве это не народ носит? - Нет. Родственники.
Потом я прихожу домой. У нас была одна комнатка, железная кровать стояла против двери. Вижу, мама с головой под кроватью и что-то там шурует. Я говорю:
- Мама, вылезай немедленно, я достану, что тебе надо. - Мойше, - говорит она из под кровати. - Я вижу твои ноги, так вот, сделай так, чтоб я их не видела. Выйди. Я отошел, но все видел. Она вытянула мешок, из него вынула заштопанный старый валенок, из него - тряпку, в тряпке была пачка денег, перевязанная бечевкой. - Мама, - говорю, - откуда у нас такие деньги? - Сыночек, я собрала, чтоб тебе не пришлось бегать и искать, на что похоронить мамочку. Ладно похоронят и так.
Вечером я танцую в «Раймонде» Абдурахмана. В первом акте я влетаю на сцену в шикарной накидке, в золоте, в чалме. Раймонда играет на лютне. Мы встречаемся глазами. Зачарованно смотрим друг на друга. Идёт занавес. Я фактически ещё не танцевал, только выскочил на сцену. После первого акта администратор подает мне роскошный букет. Цветы передавали администратору и говорили, кому вручить. После второго акта мне опять дают букет. После третьего - тоже. Я уже понял, что все это- мамочка. Спектакль шёл в четырёх актах. Значит и после четвёртого будут цветы. Я отдал администратору все три букета и попросил в финале подать мне сразу четыре. Он так и сделал. В театре говорили: подумайте, Эсамбаева забросали цветами.
На другой день мамочка убрала увядшие цветы, получилось три букета, потом два, потом один. Потом она снова покупала цветы.
Как- то мама заболела и лежала. А мне дают цветы. Я приношу цветы домой и говорю:
- Мама, зачем ты вставала? Тебе надо лежать. - Мойше, - говорит она. - Я не вставала. Я не могу встать. - Откуда же цветы? - Люди поняли, что ты заслуживаешь цветы. Теперь они тебе носят сами. Я стал ведущим артистом театра Киргизии, получил там все награды. Я люблю Киргизию, как свою Родину. Ко мне там отнеслись, как к родному человеку.
Незадолго до смерти Сталина мама от своей подруги Эсфирь Марковны узнала, что готовится выселение всех евреев. Она пришла домой и говорит мне:
- Ну, Мойше, как чеченцев нас выслали сюда, как евреев нас выселяют ещё дальше. Там уже строят бараки. - Мама, - говорю, - мы с тобой уже научились ездить. Куда вышлют, туда поедем, главное - нам быть вместе. Я тебя не оставлю.
Когда умер Сталин, она сказала: «Теперь будет лучше». Она хотела, чтобы я женился на еврейке, дочке одессита Пахмана. А я ухаживал за армянкой. Мама говорила: «Скажи, Мойше, она тебя кормит?» (Это было ещё в годы войны).
- Нет, - говорю, - не кормит. - А вот если бы ты ухаживал за дочкой Пахмана… - Мамa, у неё худые ноги. - А лицо какое красивое, а волосы… Подумаешь, ноги ему нужны.
Когда я женился на Нине, то не могу сказать, что между ней и мамой возникла дружба.
Я начал преподавать танцы в училище МВД, появились деньги. Я купил маме золотые часики с цепочкой, а Нине купил белые металлические часы. Жена говорит:
- Маме ты купил с золотой цепочкой вместо того, чтоб купить их мне, я молодая, а мама могла бы и простые носить. - Нина, - говорю, - как тебе не стыдно. Что хорошего мама видела в этой жизни? Пусть хоть порадуется, что у неё есть такие часы. Они перестали разговаривать, но никогда друг с другом не ругались. Один раз только, когда Нина, подметя пол, вышла с мусором, мама сказала: «Между прочим, Мойше, ты мог бы жениться лучше». Это единственное, что она сказала в её адрес. У меня родилась дочь. Мама брала её на руки, клала между своих больших грудей, ласкала. Дочь очень любила бабушку. Потом Нина с мамой сами разобрались. И мама мне говорит: «Мойше, я вот смотрю за Ниной, она таки неплохая. И то, что ты не женился на дочке Пахмана, тоже хорошо, она избалованная. Она бы за тобой не смогла все так делать». Они с Ниной стали жить дружно.
Отец за это время уже сменил нескольких жён. Жил он недалеко от нас. Мама говорит: «Мойше, твой отец привёл новую никэйву. Пойди посмотри.» Я шёл.
- Мама, - говорю, - она такая страшная! - Так ему и надо.
Умерла она, когда ей был 91 год. Случилось это так. У неё была сестра Мира. Жила она в Вильнюсе. Приехала к нам во Фрунзе. Стала приглашать маму погостить у неё: «Софа, приезжай. Миша уже семейный человек. Он не пропадёт. месяц-другой без тебя». Как я её отговаривал: «Там же другой климат. В твоём возрасте нельзя!» Она говорит: «Мойше, я погощу немного и вернусь». Она поехала и больше уже не приехала.
Она была очень добрым человеком. Мы с ней прожили прекрасную жизнь. Никогда не нуждались в моем отце. Она заменила мне родную мать. Будь они сейчас обе живы, я бы не знал, к кому первой подойти и обнять.
Литературная запись Ефима Захарова
|
|
РАБОЧИЙ И КОЛХОЗНИЦА
Эта история о большой любви и о том, что в настоящем подарке, главное не стоимость, а душевная работа дарителя. Можно, например, подарить человеку целых сто рублей и обидеть ничтожностью суммы, а можно и наоборот, мне вот на день рождения подарили всего-то двадцать копеек и при этом я запрыгал до потолка от нахлынувшей приятности. Двугривенный, правда, не простой, а мой ровесник, 1967-го года рождения, с крейсером «Аврора», гербом и всеми делами.
Но не буду больше испытывать вашего терпения и перейду к самой истории.
В выходные гулял я на свадьбе у старых друзей и не на простой свадьбе, а на фарфоровой.
Гостей было человек сорок, все чинно и благородно, дарили в основном фарфор.
Я тоже вручил большую фарфоровую супницу, короче, не отстал от коллектива, а поздно вечером прибыл, наконец, пятнадцатилетний сын «молодоженов»
Он вошел в зал, пряча руки за спиной и немного стесняясь, выпалил с порога:
- Мама, Папа, поздравляю вас с двадцатилетием вашей свадьбы, живите долго и счастливо. Пусть этот подарок напоминает вам о том, что… о том, как… ну, короче, вот.
И он вытащил из-за спины небольшую фарфоровую статуэтку «Рабочий и колхозница», а на серпе у колхозницы висел малюсенький целлофановый пакетик с тыквенными семечками.
Гости шутя загомонили: - «Как мило», «Тоже прикольно» «Не важно - что подарить, главное, чтобы фарфоровое» "Грызите, колхозники семечки и ни в чем себе не отказывайте"
И вдруг все заметили, что виновники торжества обнялись и натурально плачут, даже стокилограммовый «жених» слезу пустил, а он полковник МЧС, между прочим.
Повисла тишина, и отец семейства, вытерев волосатой рукой красные глаза, улыбнулся и сказал:
- Спасибо сынок, не ожидал. Порадовал – так порадовал.
Дорогие гости, если кто еще не знает, я расскажу вам эту историю:
- Как-то лет сто назад, я упал с мотоцикла и сломал руку в нескольких местах.
Все нормально, меня собрали, лежу в больнице, скучаю.
Вот однажды вышел прогуляться в больничный садик - лето, жара, я в шортах, в майке и гипсе.
Вдруг вижу - девушка симпатичная у урны стоит и самозабвенно клюет семечки из большого пакета. Рука у девушки тоже в гипсе, но только у меня – правая, а у нее – левая.
Так она всей головой в пакет и ныряет, схватит семечку, разгрызет и в урну сплюнет. Как голубь.
Полюбовался я этой картиной, и тут, видимо, сглазил – ее пакет лопнул по шву и все посыпалось.
А я же спасатель по жизни, хоть со сломанной рукой, но спасатель. Подскочил и быстро приставил к ее правой здоровой руке, свою здоровую левую, получился вполне вместительный ковшик. Так мы вместе и пошли через весь двор в палату, как рабочий и колхозница. Все вокруг улыбаются, а мы очень аккуратно идем, чтобы семечки не рассыпать…
…Вот так уже двадцать лет и ходим…
|
|
1 апреля - день приколов, розыгрышей и веселого дурачества.
А уж рекламщики тем более любят пошутить и покреативить.
Давненько так не смеялся.
Проснулся утром: е-мое, что ж я ничего заранее не подготовил!
Ладно, экспромт.
Стащил у жены ее телефон, пошел в туалет.
Меняю в ее телефонной книге запись "Мама" на абракадабру, а вместо этого вбиваю контакт "Мама" и ввожу свой новый номер, который недавно подключил плюсом к основному, и супруга его пока не помнит.
Незаметно возвращаю телефон на место.
Уехал на работу, жена осталась дома (она сидит с мелкой). Как только вышел из дома, минут через 15 отправляю с этого номера ей первое смс:
"Тань, мы же с папой к вам придем сегодня, какой колбасы и сосисек вам привезти?" (теща работает на колбасном предприятии).
Ответ не заставил долго ждать:
"Молочные сосиски и, если можно, то пельмени!"
Приняла все за чистую монету. Это при том, что теща вообще не умеет смс писать, она обычно только звонит. Как потом рассказывала - подумала, что мама находилась где-то на складе, где связь плохо ловит, и, видно, попросила коллег набрать текст.
Ладно, тогда добавлю поводов для подозрений, что что-то не так - пишу новое смс, по стилю НУ СОВСЕМ НЕ ТЕЩА:
"Хорошо, доченька! А сосисек килограммчика хватит?" (Она так не сюсюкает, "килограммчик" - точно не ее слово).
Приходит новый ответ:
"Спасибо, мамочка! Конечно, хватит. Молодец, что научилась писать смс ;-)".
Тут я уже начал гадать - то ли моя дорогая раскусила и решила подыграть - ответила в таком же стиле, то ли опять все приняла за чистую монету?
Ладно, думаю - сейчас напишу что-нибудь, чтобы до абсурда дошло:
"А еще у нас по акции со скидкой тушенка, куры, тушки 3-месячных крокодильчиков и летучих обезьян. Я себе взяла уже, тебе взять?"
После этого супруга позвонила на мой номер, я смог только пискнуть тонким голосом "Здравствуй, доченька!", после чего заржал как конь на несколько минут.
Как она вечером рассказала, она, конечно, поняла уже на последней смс, что это какой-то прикол, но до последнего была уверена, что сейчас услышит мамин голос.
Вот так получилось настроение поднять и себе и ей, и потом действительно пришедшим в гости родителям - теперь, надеюсь, и вам.
Пользуйтесь рецептом на следующий день смеха!
|
|
О вреде сладкого.
Эта история произошла давно, когда моей доченьке было около трех. Смеюсь до сих пор. Девочка моя была нормальным таким ребенком: в меру подвижной, в меру послушной, в меру любознательной... общительной такой. Но был страаашный недостаток: ела она просто отвратительно! Накормить ее было просто нереально. Песни-пляски-сказки никак не помогали... Ну, это - отдельная история...
Однажды мы с дочерью поехали в гости к ее Крестной. Женщина накрыла приличный столик, сидим с ней общаемся, закусываем. Дочуня - в рот ни кусочка! Ну совсем ничего! Наступило время чаепития. Мясо, колбаску и салатики на столе сменили сладости. И мой ребенок оживился... Конфеты, пирожные, печеньки исчезали у нее во рту со страшной скоростью - глотала не пережевывая. Крестная - женщина не жадная, но тарелочки и вазочки повыше поставила. А на вполне справедливое возмущение своей крестницы ляпнула: "Будешь есть много сладкого - попа слипнется!" Не подумавши так ляпнула...
Вечерело... Засобирались домой. Едем в автобусе. Путь не близкий. Всю дорогу девочка моя сидит вся такая грустно-загадочно-молчаливая, в окно смотрит. Я забеспокоилась. На мои вопросы... что случилось? ты обиделась? у тебя что-то болит? ... она молча отворачивалась к окну. Приехали. Перед сном надо ребенка помыть. Включаю воду, раздеваю, ставлю ее ванную. Дочь отклячивает попу, пятится назад и подставляет ее под струю. В глазах ужас: "Мама, посмотри ....уже СЛИПЛАСЬ?!?!?!"
Фу-ты-нуты!!! (выдохнула я) и бодро так: "Не боись, дочунь!! Сейчас размочим!"
Дитя уснуло со счастливой улыбкой на лице...
|
|
В самом начале семидесятых годов матушка моя полюбила поэму Андрея Вознесенского. Ну понятно – и замужней женщине хочется влюбляться заново, но нельзя. Семья потому что. Вот и занимают место в сердце книжки, фильмы и киногерои. Для брака неопасно, а романтические позывы удовлетворены.
«Тетрадь, найденная в Дубне» казалась не слишком обычной для поэта-архитектора и, может, потому захватила в те годы многих. Выгуливая меня, матушка твердила, держа перед глазами тоненькую брошюрку: «В час отлива возле чайной я сидел в ночи печальной, толковал друзьям об озе и величьи бытия...» - пыталась выучить наизусть.
А я скучал. Скучал день, два, неделю. Мне хотелось услышать от мамы сказку, а звучало: «Я сказал: а хочешь – будешь жить в заброшенной избушке. По утрам девичьи пальцы будут класть на губы вишни, тишь такая что не слышно ни хвала и ни хула...»
Как-то, неудачно скатившись с горки, я подскочил к маме и попросился домой. В пути начал приставать:
- Мам! Расскажи сказку.
- Мне кажется я рассказала тебе все сказки на свете, - отвечала мама, сосредоточенно повторяя себе под нос «...но внезапно черный ворон примешался к разговорам...»
- Ну тогда я тебе расскажу, - и тут я выдал матушке всю поэму от первой до последней строчки. Что вы хотите? Детская память как губка...
Вот с этого момента, куда бы мы не пошли и кто бы не приходил в гости к нам, рано или поздно наступал момент, когда меня ставили на стульчик и просили почитать стишок. И я выдавал «Тетрадь, найденную в Дубне». Взрослые, ожидая услышать тридцатисекундную частушку Агнии Львовны про Таню, у которой руки из жопы растут, бывали сильно огорошены. Многие в процессе прослучшивания успевали напиться и проилюстрировать известный палиндром – «А рожа упала на миску салата». Кое-кто уходил по-английски.
Меня ругали. Мне обещали шоколадку. "Если в следующий раз прочтешь басню дедушки Крылова - будет большая шоколадка!" Только не Вознесенский! (И уж по крайней мере без замен постоянно забываемого по непонятности своей «ни хула» на вполне знакомое «ни ху..я»). Я обещал, но, забравшись на стул, не мог сдержаться... В конце концов родители начали зараннее предупреждать друзей, что Петенька не читает стишков. У него с памятью плохо.
Месяца два я дулся, а потом как-то привык и успокоился. Начал рассказывать про «час отлива» плюшевому Медведю... Родители позабыли про модную поэму и подуспокоились.
Пришел новый 1972-й год. В мамином НИИ организовали большой светлый праздник с обильными возлияниями. Вашему покорному слуге, проводящему огромную часть своего свободного времени в скачках между кульманами, и потому знакомому доброй половине сотрудников, была предложена роль Нового Годика. С обещанием красивого костюмчика и кучи подарков. С моей стороны требовалось залезть на возвышение и выразительно прочитать что-то про зайчика и снежок.
Наступил праздник. Старшие начные сотрудники уже напились до уровня младших. Доктора наук братались с лаборантами. Ужравшиеся председатель парткома с начальником первого отдела отплясывали на пару в присядку, а инженеры молча тискали по углам чертежниц. Мама с папой танцевали в дальней стороне зала, а я с пьяным в стельку Дедушкой Морозом последний раз повторял: «зайчик... снежок...новый год...»
Пробили куранты, и меня выставили на стульчик. Все замерли с поднятыми в руках бокалами. Я глубоко вздохнул и начал:
«Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы, зазря не стенайте,
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате...»
И был тут же заглушен в миг протрезвевшим Дедушкой Морозом. И все обошлось. Потому что история происходила под новый год, а Дедушка Мороз действительно умеет дарить подарки и творить чудеса.
Ведь никто не был виноват в том, что в это время мама учила наизусть Галича, а у меня была хорошая память и строптивый характер..
|
|
САПОГИ
В дверь постучали нетерпеливым, но знакомым стуком, как стучат только свои.
Ничего не подозревающие и не парадно одетые мои родители, открыли дверь и увидели картину: на пороге стоит их трехлетний сын – я, и в кулачке крепко держит за штаны огромного, застенчивого солдата.
Я втащил свою добычу домой, закрыл за нами дверь и затараторил радостной скороговоркой:
- Мама, Папа – это настоящий солдат. Я его во дворе нашел. Смотрите, какие у него блестящие сапоги, он будет жить с нами. У вас с Папой кровать широкая, поместитесь втроем.
Мама смутилась еще больше чем солдат и сказала:
- Отпусти его, сынок, нельзя ему жить у нас, его мама ждет.
- Мама, ты что? Он же солдат, в армии не бывает никаких мам, там только танки, пушки и сапоги. Смотри какие у него большие сапоги. Ну, пожалуйста, ну, Мама. Папа, скажи Маме, чтобы разрешила оставить солдата у нас.
Папа улыбнулся и ответил:
- Лично я не против, что скажешь, Валя?
Мама быстро сбегала на кухню, вернулась с кулечком карамелек, вручила солдату и сказала:
- Мы бы оставили его у себя, но ведь он должен Родину защищать. Вдруг, пока мы спим, враги нападут, что тогда?
Это был веский аргумент. Я представил себе ночных немцев, которые лезут в окно нашей кухни, с грохотом роняя на пол цветочные горшки, и нехотя выпустил из рук солдатские штаны.
Естественно, я очень расстроился и сказал:
- Жаль. Эх, какие у него сапоги, а как пахнут…
Прощаясь, солдат клятвенно пообещал хорошенько охранять Родину, и как-нибудь еще зайти к нам в гости…
…С тех пор прошло больше сорока лет.
Не сказать что я до сих пор, на полном серьезе жду появления того солдата, но, по-прежнему, все еще выглядываю в окошко, так, больше по привычке.
И все же, у этой истории абсолютно счастливый конец.
На следующий же день, мой папа с утра до вечера бегал по городу, совсем разбился в лепешку, но все-таки где-то разыскал, купил и принес самые настоящие, кирзовые сапожки, точно такие же как у «нашего» солдата, только моего, лилипутского размера…
P.S.
С праздником всех, кто 730 дней красовался в таких же!
|
|
Одна тётушка приехала к моей матери в гости и разжаловалась на жизнь.
"Все меня ненавидят. Ну вот все! Завидуют деньгам нашим, тому что мы с Сашей (мужем) купили недавно новую дачу, дочку во Францию отправили. Машину купил недавно мне муж, вот ту, на которой приехала к тебе, и уже вся она в царапинах. Ведь каждая тварь обязательно пройдёт мимо автомобиля - и гвоздиком проведёт. Ну как можно в этой поганой России жить, ты мне скажи?"
Матушка усомнилась. Мол, не может такого быть, чтобы буквально все и ненавидели.
- Может-может, - утверждала знакомая. - Русские народ такой, для них зависть как хлеб, по иному и жить не могут.
Просидели так два часа за чаем. Вдруг на улице раздался вой сирены. Светлана Павловна подскочила, узнав свою сигнализацию. Подбежала к окну и кричит матери, пальцем тыча в стекло.
- Вот, пожалуйста, посмотри!
Матушка к окну подошла, смотрит - в самом деле около машины подруги стоят два мужика. Один нажимает на капот автомобиля, другой легонько так бьёт его ногой по шине.
- Вот, вот, - быдло-то наше отечественное, русское, - победно кричала тётка. - Нельзя просто так мимо роскошной машины пройти, вот обязательно надо ударить, толкнуть...
Мама так сочувственно посмотрела на свою подругу и говорит ей.
- Светочка, ты не обижайся, пожалуйста, но вот этот слева - Степан Аркадьевич, сосед наш со второго этажа. А вон тот, другой, в меховой шапке - Анатолий, он курьер. В соседний магазин молочный по утрам продукты привозит. Ты встала так, что дорогу им перегородила, они и выехать не могут...
|
|
Студенческие годы. Поехали компанией в гости к подруге. Приехали, загрузились в запорожец брата подруги всемером (сейчас я бы один в него не залез) и брат подруги повез нас на озеро. Привез к какой-то луже, выразили недовольство. Повез к другой луже, недовольство крепло. Повез к водохранилищу. По дороге влезли в болото (уже темно было). Выскочили из машины. Запорожец медленно засасывало. Плюнули, пошли дальше пешком.
Полночи бегали вдоль лесопосадки собирали дрова. Уселись, попели, попили, поели, пожрали, пос... С утра засобирались домой. Мама подруги предложила окрошку, отец подруги - на посошок. Мы поели и выпили. Отец: "Отличный медицинский спирт, вчера купил 1.5. литра". Еще выпили, потом еще.
Брат подруги запряг лошадь. Едем на остановку в телеге. Чувствую, у меня от этого "медицинского" спирта едет крыша. Кто-то начал к девчонке приставать. Я ему врезал по зубам. Все соскочили с телеги, началась драка. Кто с кем и почему, непонятно. Девчонки плачут, брат подруги бегает вокруг нас, пытается разнять. Вытоптали всю поляну. Брат подруги:
- Вон дядя Петя едет на тракторе, он всем вам п***ды даст!!!
Дятя Петя съехал с дороги и прямо через лес в объезд нас ломанулся на максимальной скорости.
Проснулся. Темно, только догорающий закат давал слабый свет. Я лежу на земле около шоссе. Без обуви, штаны порваны, руки болят, щека ноет, голова гудит. В кармане 100 руб. Пытаюсь голосовать, машины чуть с дороги не съезжают, пытаясь подальше объехать меня. Не понимаю где я. Холмы видны, поперся через поле к ним, казалось, так прямее. Потом (слава богам) вернулся опять на шоссе. Едет телега с братом подруги. Подобрали меня. Одного нашли в кустах у речки, одного на скамейке остановки. Девчонки уехали. Больше я не пью "медицинский" спирт.
|
|
Вчера знакомая рассказала историю - ее сыну не так давно исполнилось 4 годика. Зовут его Егор, но нужно же и отчество знать! Заучил он, что полное его имя - Егор Сергеевич, и теперь всем взрослым, которые приходили в гости, так и представлялся, так сказать, отрабатывал произношение.
И вот как-то раз сели они с мамой в маршрутку. Час пик - все битком. Мама стоит, а какая-то женщина предложила мальчику присесть к ней на колени, чтоб удобнее было. Сел он, и завязался у них разговор:
- А сколько тебе лет?
- Четыре.
- И как же тебя зовут?
- Егор Сергеевич!
Тут женщина на какое-то время замолкла, обдумывая услышанное, а потом говорит:
- Ну ни фига себе! А мне 54 года и я до сих пор Аня!
|
|
Первый «новый», или «ты помнишь, как все начиналось»
В лохматом 91 году мама моего приятеля, который собственно и рассказал мне эту историю, начинала свою коммерческую деятельность с маленького столика с разными товарами для молодоженов, который ютился в помещении одного из городских ЗАГСов северной столицы.
Товаров и информации для молодоженов тогда критически не хватало, и поэтому за столиком проходили консультации будущих новобрачных по всем вопросам предстоящего торжества, а так же реализация немногочисленных товаров - самодельных лент на автомобили, альбомов для новобрачных, раскрашенных так же в ручную и напечатанных на полу ручном производстве в подвале, шариков, самостоятельно запаянных к целлофан и прочей мелочевки. И вот как-то раз приходит к ней молодой парень. Одет он был очень бедно, был похож на бедного студента, но в глазах имел какой-то особый блеск и во взгляде чувствовалась сила воли (мама приятеля заканчивала психфак СПГУ и отлично разбиралась в типажах). И вот парень, получив консультацию по всем вопросам, начал покупать товары. Внимательно осматривая каждую вещь, он купил ВСЕ. По 1 штуке, но реально все, что было в том нехитром ассортименте. Полученная с него сумма была не ахти какой, но тоже деньгами по тем голодным временам.
Взяв телефон ведущего и парикмахера, он спросил про машины, цветы и прочие прелести свадебной церемонии, но этого у недавно начавшей работать женщины просто не было. Нужно заметить, что мама приятеля - человек весьма своеобразный. И люди, не знающие её давно, при общении с ней могут подумать, что она что-то от них скрывает, хотя это зачастую совершенно не так. В общем, парень на отказ по поводу прочих товаров и услуг, которых на том момент в городе было «практически не достать» - 91 год, подумал что она «темнит». И, сделав грустное и просящее лицо, извлек из задрыпанной сумки пакет из под молока. Который был ПОЛНОСТЬЮ набит наличкой самого крупного номинала. Сумма, несмотря на инфляцию и прочие прелести, была астрономической – на неё реально можно было купить машину или квартиру. Положив пакет на стол, парень грустным голосом сказал: «Это я заработал за СЕГОДНЯ. Вы не думайте, я не бандит, я книжки продаю. И я всю свою жизнь мечтал о красивой свадьбе, о белом лимузине, арке из цветов и белом платье от Кардена. Помогите мне пожалуйста!».
На лице мамы приятеля образовалось «полное смятение чувств». Ибо достать что-то из того, что хотел этот парень, она просто не могла, хотя твердо осознавала, что это тот самый случай, когда с одной сделки можно стать если не миллионером, но очень обеспеченным человеком. Молодой человек уходил очень расстроенным.
С тех пор прошло много лет. Когда я бываю в городе на Неве, то обязательно захожу в гости на Староневский к своему приятелю. Вижусь с его мамой, которая сейчас владеет одним из крупнейших в стране агентств по различным праздничным и событийным мероприятиям. И как она говорит, сейчас все как в анекдоте про деда, братков и разведение гусей: и олигархи с Газпромом вроде есть, и прочие солидные заказчики с деньгами, «но что б таких бабок……».
|
|
ВОДКА
«Под каждой крышей свои мыши…»
Чтобы понять как и чем живет семья, не обязательно напрашиваться к ней в гости, иногда вполне достаточно перекинуться тремя словами с ее детьми…
Катил я вчера по супермаркету тележку, вдруг слышу за спиной восхищенный детский голосок:
- Смотри, сколько дядя водки набрал.
Оглядываюсь и вижу – в соседней тележке, на женской сумочке стоят два бойких «вождя краснокожих», видимо, мама посадила их в клетку и заодно сумку поручила охранять, пока сама ходит по магазину.
Младшему года три, старшему в районе пяти.
Тут я понимаю, что восхищались они мной, потому как дно моей тележки было покрыто стеклянными бутылками лимонада разных сортов. В принципе, если не умеешь читать, то все это вполне можно принять за водку.
Я остановился и заулыбался:
- Да, немало.
Старший заглянул ко мне и деловито продолжил:
- Дядя, а тебя дома не будут ругать, за то что ты столько водки накупил?
- Нет, не будут.
- Везет, а вот нашего папу за это бабушка ругает, а мама даже бьет деревянной палкой. Дядя, а можно посчитать сколько у тебя водки?
- Можно, если умеешь, давай, считай.
Мальчик перегнулся в мою тележку и хоть сбиваясь, но все же пересчитал весь мой лимонад – ровно 12 бутылок, потом он разогнулся и с восхищением в голосе сказал:
- Двенадцать бутылок водки, ничего себе! Дядя – это что же у тебя столько баб!?
|
|
Из «Крокодила» за 1970 год
О Земле обетованной
(Крокодил. Вып. 13, май 1970 г. С. 12–13)
Знай же, мудрейший читатель, что живет в Бухаре почтенная пенсионерка Хевси Хаимова. И вот однажды получила она из Израиля красивую бумажку — приглашение посетить «землю обетованную», «землю предков».
Но, странное дело, вместо того, чтобы возблагодарить всевышнего, бежать за выездной визой и покупать в дорогу зубную пасту «Жемчуг», пенсионерка сунула заманчивое приглашение в ящик комода и начисто забыла о нем.
Некоторое время спустя сын Хевси — Григорий Кандов, сорокалетний парикмахер, наделенный чувством юмора и языком острым, как его бритва, сказал, прикрывая улыбку ладонью:
— Слышали, мама? Просто поразительно, какую потрясающую заботу проявила о нас эта мадам Голда Меир: она требует, чтобы все советские евреи переехали на жительство в Израиль! Кстати, если мне не изменяет память, в вашем комоде, мама, имеется документ, приглашающий вас воспользоваться услугами «Интуриста»?
— Сын мой Гриша, — отвечала достойная Хевси, — ты, как всегда, угадал, но угадал только наполовину. Бумага эта действительно взывает, чтобы я воспользовалась услугами. Но только не «Интуриста», а специального корреспондента «Крокодила», потому что приглашение это так и просится под крокодильскую рубрику «Просто анекдот».
И вот что поведала мне пенсионерка Хевси Хаимова:
— Вобще-то, когда зовут в гости, это хорошо. Интересно побывать в чужедальних краях, полюбоваться всякими пейзажами. Но когда приглашают на отдых в страну, авиация которой зверски бомбит мирные арабские селения, когда израильские бомбы с маркой «Сделано в США» разрывают на куски школьников... Нет уж, увольте от «отдыха» в такой стране!
Если говорить откровенно, — продолжала Хевси, — меня, как и других простых людей, возмущает все то, что вот уже столько лет творят мадам Голда и ее сподвижники. На Востоке говорят: «Если господь хочет покарать человека, он отнимает у него разум». Похоже на то, что израильских главарей всевышний уже взял на заметку. Так и хочется крикнуть прямо в лицо премьерше Израиля: «Мадам Голда! Да в своем ли вы уме? Подобно Ироду, вы убиваете детей! Вы превратили страну в военное поселение, устраиваете бесконечные войны, захватываете земли соседних народов! И вы еще смеете звать к себе в Израиль советских евреев на жительство. Да кому вы нужны с такой "землей обетованной"?!»
Допустим, приехала бы я с сыновьями. Ну и что? Старший мой сын Гриша — парикмахер — превратился бы в безработного, потому что бухарские евреи считаются в Израиле людьми «второго сорта», а там и «первосортным» евреям устроиться на работу — дело почти безнадежное. А мой младший сын Якуб — загремел бы в военное поселение, не так ли?
Правда, двум другим моим сыновьям мадам Голда обрадовалась бы и не дала бы засидеться без дела. Еще бы! Ведь Исааку, рабочему, всего 25 лет, а Абраму, студенту Ташкентской консерватории, — 21. Чувствую, ох как чувствую, мадам Голда, вас так и подмывает вытащить из рук Исаака разводной ключ, а у Абрама — скрипку и вручить им по американской базуке. Очень, очень хочется вам превратить моих сыновей в пушечное мясо!
Но, к великому счастью, живу я с сыновьями не в вашем военное поселении, а в свободной Советской стране. Живу в благоустроенном доме и, кстати говоря, получаю хорошую пенсию. У нас людей не подвергают проверке на «сортность». Все национальности у нас равны — русские, украинцы, узбеки, евреи...
Так что, мадам Меир, мой вам совет: не смешите людей, перестаньте плакаться о судьбах советских граждан еврейской национальности. Как говорится, пожалуйста, не надрывайтесь, поберегите сердце для инфаркта.
Когда же Хевси Хаимова закончила свою, прямо скажем, прекрасную филиппику, добавить к ней кое-что пожелал однофамилец Хевси — ташкентский писатель Якуб Хаимов:
<…> Предоставлю слово лицу незаинтересованному, Давиду Хаимову, гражданину США и, так сказать, по совместительству моему родному брату.
Еще перед Первой мировой войной отправился Давид в поисках счастья в Америку. Десять лет назад потянуло его побывать в родных краях. Приехал. Привез несколько пакетиков сахара — подкормить родственников. Потом зашвырнул в сердцах эти пакетики и долго ходил, поражаясь и восхищаясь достижениями Советского Узбекистана. И наконец принес в республиканскую газету «Правда Востока» статью. Вот выдержки из нее:
«Пока я не увидел жизнь в Советским Союзе собственными глазами, я верил американской пропаганде до такой степени, что захватил с собой несколько пачек сахара для родственников. Но, когда я приехал сюда, я увидел, что здесь изобилие различных товаров и продовольствия. Американская пропаганда обманывает народ... Она стремится убедить нас, что евреи в Советском Союзе живут ужасно и задача евреев, проживающих в Америке, — вести пропаганду за переселение советских евреев в Израиль.
Я встретился со своими родственниками. Все они окончили высшие учебные заведения, стали специалистами. Живут в хороших, удобных домах, хорошо одеты...
Я убедился, что антисемитизма здесь нет».
Якуб Хаимов сложил газетную вырезку и заключил:
— Вот, пожалуй, и все, что мне хотелось добавить к мудрым и прекрасным словам пенсионерки Хевси Хаимовой. Не с руки нам ехать в Израиль и таскать из огня каштаны для мадам Меир и ее друзей! И пусть эту простую истину зарубят сионисты на своих носах, которые они так рискованно суют в чужие дела!
|
|
Про дороги. Без дураков
Как известно, в России есть две беды… ну, вы знаете.
Если первая беда – явление интернациональное, только концентрация везде разная, то вторую беду кое-где успешно побороли.
Есть у меня знакомая, которая давно живет в Японии, вышла там замуж за японца, дочке, фарфоровой восточной куколке, уже четыре года. После аварии на Фукусиме она на месяц-другой прилетела с дочкой в Россию, подальше от неизвестности. Как-то сидел я у них в гостях и ее мама рассказывала, как она первый раз туда в гости приезжала, на внучку посмотреть. Поставила она кассету с видео, которое тогда же снимала. Первые двадцать минут, пока разговаривали, фоном шел пейзаж Японии. Она в аэропорту села в машину, включила камеру и направила ее в окно машины. И тут я обратил внимание, что за все это время камера ни разу не дрогнула. Под колеса не попались ни одна кочка или ямка. У нас я могу вспомнить только одну дорогу, на которой машина так же плавно едет, это Рублево-Успенское шоссе, оно хоть и узкое, по одной полосе в каждую сторону, но ровное.
А потом знакомая рассказала, как на втором году жизни в Японии ездила знакомиться с родителями будущего мужа, которые живут где-то в провинции. За рулем сидел жених, ехали они в японскую глубинку по такой же узкой и гладкой дороге, по которой две машины в час попадались, не больше. Впереди мелькнул какой-то временный знак, через сотню-другую метров еще какой-то временный знак и табличка с иероглифами. По-японски она тогда уже понимала, но читала еще с большим трудом, поэтому не разобрала, что там написано. Перед последним знаком молодой человек начал притормаживать и посмотрел на нее с хитрой улыбкой, словно намекая: «Сейчас развлечемся!» И тут из кустов метрах в пятидесяти от дороги из кустов выскочил мужчина и, на ходу натягивая и застегивая штаны, побежал к ним. Он подбежал к машине, молитвенно сложил руки и начал кланяться, униженно за что-то извиняясь. У него был такой раскаивающийся вид, что, казалось, дай ему меч и он сделает себе харакири, избавляясь от позора. Она прислушалась и поняла: впереди на дороге была небольшая по нашим меркам, но огромная по японским, с тазик размером, свежая выбоина. Знаки предупреждали о том, что впереди опасность. Пока ямку не успели устранить, возле нее был поставлен дежурить этот японец, чтобы – внимание! – показывать водителям, как ее лучше объехать. А тут он ненадолго отлучился по естественной надобности, и могло случиться непоправимое – вдруг водитель не заметит три предупреждающих знака, растеряется перед внезапно появившейся на дороге выбоиной и не сориентируется, как ее правильно объехать!
|
|
Дом у нас конечно общий, только квартиры разные. И когда некие новоселы начинают путать их со своим аулом или кишлаком, то приходится вспоминать как поступали в таких случаях наши предки. Которые к слову сказать строили города, университеты, атомные станции, железные дороги и аэропорты, в то время как папы и дедушки новоселов пасли баранов или коз. И инородцев не вырезали или превращали в рабов, как "цивилизованные" народы, а учили, учили, учили. Но это присказка.
Поселилась, как вы догадались, одна такая семейка в большом староархитектурном доме. Поселилась по соцнайму, то есть по властной разнарядке. Почему-то этой власти не нравятся россияне с Калуги и Рязани, которые с радостью бы переехали работать в столицу, а вот наследники степных и горных пастухов почему-то ей очень милы. Прайс лист наверное не секретен для подобной "любви". Можно наверное не рассказывать, что в результате получили жители нашего дома. Особенно не повезло одной старомосковской старушке, на лестничной клетке с которой начались вопли, крики, мешки с барахлом, вонь невыносимого мусора, детской мочи (хорошо что взрослые уже умеют пользоваться туалетом) и тп. На все замечания глава и мамаша семейства сначала делали удивленные глаза, а потом просто начали хамить и обижать старушку, запирая ее дверь своими коробами и баулами с тряпьем. Старушка эта была учительницей музыки и давала частные уроки деткам, ее портфолио зашкаливало от победителей конкурсов. Только вот давать уроки на дому она уже не могла после переезда на ее лестничную клетку новоселов. Выжить на одну только пенсию нереально, так бы и померла старушка, освободив квартиру для других степных и горных креатур местной префектуры, если бы не случай. Один из прошлых учеников бабушки, ставший известным израильским дирижером, дал адрес своей учительницы своему школьному товарищу, ставшему в России малоизвестным генералом одной хорошоизвестной конторы. И тот, взяв за ручку свою внучку, отправился в гости к старушке. Без приглашения, по старой привычке желая предварительно осмотреть окрестности. В общем он все прекрасно понял и буквально на следующий день во дворе появились два микроавтобуса мерседес с завешенными окнами, в которых семейка куда-то уехала, потом вернулась вся задумчивая и тихая, разгребли и выкинули хлам с лестничной клетки. И дом наконец-то вздохнул от тишины. Куда-то пропали эти чумазые и хамовитые дети, почему-то мама и папа начали здороваться с соседями. К старушке опять потянулись ученики. Секрет раскрылся на новогодние длинные праздники - каникулы. Старомосковский дом вдруг увидел наших соседских детей, которые чинно и гордо шли домой кто в форме нахимовца, кто кадета, девочки несли одна футляр скрипки, а у другой "нечаянно" выглядывали из рюкзачка пуанты. Тайна раскрылась просто. Генерал пустил все свои немалые связи на устройство детей шумливого горного семейства в интернаты и училища Питера. А самый маленький пастушонок стал учеником той самой старушки. Причем по ее отзывам - одним из самых даровитых. Бог даст, говорит она, дети эти станут прекрасными музыкантами, военными и балеринами. Такой вот хэппи энд. Жаль, что генералы такие пока исключения из правил.
|
|
Маркиз-Карабас
Знакомство
Как-то зашел я в гости к приятелю и увидел у него очень красивую кошечку сиамского окраса, бело-дымчатую, с темной мордочкой и лапами. Теперь-то я знаю, что она была точно не сиамской породы, те короткошерстные и с большими ушами, но тогда все кошки подобного окраса по умолчанию считались сиамскими. Самое главное – она было очень красивой, мне захотелось такую же, я встал в очередь на котенка и через полгода получил его. Это был чистый ангелочек, белый с намечающимся сиамским окрасом, с голубыми глазами, которые в темноте светились ярко-малиновым светом, с открытым и наивным выражением на мордашке. Назвали мы его Маркизом. Я с ним прожил несколько месяцев, он уже начинал самостоятельно выходить на улицу (уточнение для защитников животных – в то время в Гурьеве, в Казахстане, где я тогда жил, все коты выходили гулять на улицу, исключений я не знал). Мы жили на третьем этаже обычной пятиэтажки, под нами жил здоровенный рыжий кот. Он частенько ждал на лестничной площадке хозяев, и, когда Маркиз пытался спуститься вниз, не пускал его. А потом меня забрали в армию.
Встреча после разлуки
Когда я вернулся из армии, Маркиз встретил меня неприветливо. Когда я зашел в квартиру, он пошел мне навстречу с каким-то негромким, но злобным рычанием, как собака. Мама быстро успокоила его: «Маркиз, это свои, не трогай его, иди отсюда». Потом мне рассказали, что кот вырос настоящим бандитом. Он уже порвал штаны соседу, который имел неосторожность зайти в гости. Когда Маркиз сидел возле двери в ожидании, когда кто-нибудь придет, проходящие боялись даже на метр приблизиться, он начинать рычать и бросаться. Я смотрел на маленького, компактного, очень красивого котика и не верил.
Утром я проснулся поздно, в квартире мы остались одни с котом. Было жарко, я ходил по дому в одних… сейчас бы это назвали шорты… проще говоря – в трусах. Захотелось погладить котика, я быстро подхватил его на руки и посадил на коленки. Котик был легкий, килограмма три – четыре от силы. Начал я его гладить. Первый раз провел рукой по шелковистой шерстке, кот слегка наклонил голову и поджал уши. На второй раз он уже недовольно повернул голову, посмотрел на меня и весь сжался. На третий раз он развернулся и слегка обхватил руку лапами со слегка выпущенными когтями, мешая мне гладить. Но нас-то этим не остановишь! Я вытащил руку и погладил его в четвертый раз. И тут он схватился за руку когтями и довольно больно, но не до крови, укусил ее. Я схватил котика двумя руками и отбросил его метра на три на пол. Любой другой кот тут же отбежал бы подальше и спрятался. Но, как оказалось, я еще плохо знал своего Маркиза. Он приземлился на все четыре лапы, развернулся и медленно пошел в мою сторону. Глаза у него загорелись тем самым малиновым светом, только он совсем не походил на тот фонарик, который был у него в детстве. Почувствовав неладное, я встал с кресла. И тут кот прыгнул прямо на ногу и начал драть ее когтями. Я отбросил его ногой, но он тут же бросился на вторую.
Посреди комнаты стояла новая ванна, приготовленная под замену. Надо было спасаться, недолго думая, я запрыгнул в нее. Кот не стал прыгать следом, он ходил по кругу вокруг нее и совершенно по-собачьи рычал. А я стоял в ванне посреди комнаты, по ногам текла кровь, под руками не было ничего, и ждал, пока он успокоится. Я, командир отделения из шестнадцати человек в самых грозных войсках, позорно прятался в ванне от собственного кота, которого сам же и принес! Месть моя будет страшна! И я высунул ногу из ванны. Кот тут же направился в эту сторону. Нет, пожалуй, месть подождет, еще немножко постоим в ванне, пусть он успокоится. Да и кровь пусть подсохнет, с ванны ее легче убирать, чем с ковра.
Две недели после этого я был объектом шуток всех приятелей:
«Странно, я всегда считал, что женщины спину когтями царапают, а у тебя царапины на ногах.»
«Интересно, от кого это ты так удирал, что тебя, даже цепляясь за ноги, удержать не смогли?»
«Где ты служил, говоришь? В пустыне? Мда, это заметно.»
«Мне тут недавно Камасутру с картинками дали на сутки, так там таких способов, с ногами, не было вроде».
Укрощение строптивого
После того, как я вылез из ванны и заклеил царапины, я одел крепкие широкие штаны, взял пару полотенец потолще и пошел заниматься дрессировкой. Моей задачей было сделать так, чтобы кота можно было гладить. Одной рукой, замотанной в полотенце, я его поймал, другим полотенцем быстро замотал и приступил к обучению. Я начинал его гладить, как только он пытался укусить или высунуть лапу, чтобы царапнуть, получал легкий подзатыльник. Жестоко, не спорю, но это же было не воспитание комнатной собачки, а укрощение боевого зверя чудом выжившей жертвой. Кот оказался весьма неглупым, на второй или третий раз он уже все понял, осознал и смирился. И в дальнейшем я мог его спокойно гладить. Он прижимал уши, отворачивался, всем своим видом показывая, как ему это неприятно, но – терпел.
Как аукнется, так и откликнется
Однажды я зашел подъезд, Маркиз выскочил из подвала и пошел вместе мо мной в квартиру. На площадке второго этажа я увидел рыжего кота, про которого совсем забыл, он давно не попадался на глаза. И тут рыжий увидел Маркиза. Мгновенно и беззвучно он исчез. Я запустил Маркиза домой, вдруг драться начнут, а рыжий почти в два раза больше, и пошел посмотреть, куда он делся. Рыжий забился в самый дальний угол пятого этажа и сидел там тише мыши, боясь дыхнуть лишний раз. Если бы дверь на крышу была открыта, он бы наверняка там среди труб прятался.
Коты
Как-то мы вдвоем с Маркизом сидели дома. Внизу, прямо под балконом, собралась целая куча котов, штук пять-шесть, которые гнусными голосами начали орать друг на друга. Маркиз услышал крики, выскочил на балкон, посмотрел вниз и тут же побежал ко мне, намекая на то, что его надо бы выпустить на улицу. Я тоже сходил на балкон, посмотрел, и решил не выпускать. Котов много, все больше него размером, еще подерут, с его-то характером он явно туда не песни петь собирается. «Сиди дома, в общем.» Маркиз опять выскочил на балкон, посмотрел и побежал обратно. Он подбежал к двери и замяукал возле нее: «Открывай скорее!». Я оставался глух к крикам. Маркиз начал метаться, он то терся об ноги, что для него было совершенно не характерно, потом подбегал к дверям и орал оттуда, подзывая, то опять выскакивал на балкон и тут же выбегал обратно в нетерпении. Всем своим видом он показывал: «Хозяин, выпусти, ну душа же горит!»
Я держался стойко. В очередной раз выскочив на балкон, он посмотрел на орущую внизу гопоту и тут не выдержала душа поэта: «Что за крик, а драки нет?» Не раздумывая долго, он с боевым криком прыгнул вниз с третьего этажа прямо в толпу и тут же начал раздавать всем тумаков. Этакий боксер-легковес против кучки амбалов. Или более наглядно: Костя Дзю разгоняет зарвавшихся хулиганов.
Через несколько секунд площадка опустела, а Маркиз побежал догонять отстающих.
Неразменный рубль
Как-то раз я увидел, что Маркиза поймали местные ребятишки лет десяти-двенадцати и несут куда-то со двора. Надо добавить, что при всей свирепости характера Маркиз никогда не обижал детей, он позволял им то, что никогда бы не позволил взрослым. «Боец ребенка не обидит», в общем.
Догнал я их: «Куда это вы моего котика потащили, интересно?» Оказалось, куда подальше – продавать. Породистых котов тогда в Гурьеве практически не было, а Маркиз был очень красивым котом. Оказалось, что это уже не первый случай, они его уже два раза продавали за червонец, а один раз – аж за целых двадцать пять рублей! «Дяденька, вы не переживайте, он быстро вернется!» Ха, кто бы сомневался! Мне даже стало немного жалко этих покупателей. Хорошо, если он просто сбегал он них!
Кот и пес
Маркиз сидел возле подъезда и занимался собственным туалетом. В данный момент он тщательно и неторопливо облизывал свою правую лапу. Окрестности подъезда по умолчанию тоже считались его территорией.
Из-за угла дома выбежала крупная, размером с овчарку, дворняга. Увидев кота, она радостно залаяла и понесла к нему. В ее беге читалось: «Сейчас развлекусь, погоняю котейку!»
Кот продолжал сидеть спиной к ней и спокойно вылизывать лапку. Собака подбегала все ближе, но было заметно, что она начинает впадать в легкое замешательство. Кот не только не собирался убегать, он вообще и не думал обращать на нее внимания. Собака, все также продолжая лаять, но уже без прежнего энтузиазма, слегка замедлила бег. И вот, когда до кота оставалось метра три-четыре, Маркиз перестал облизывать лапу, расслабленно повернул голову в сторону собаки и слегка наклонил ее. Он даже не пытался напугать собаку, не шипел и не выгибал спину, просто с видом аристократа, услыхавшего шум на конюшне, посмотрел на собаку. В его позе читался немой вопрос: «Тут вроде кто-то шумел, или мне показалось?» И собака сразу затормозила всеми четырьмя лапами. Она остановилась и поджала хвост. На морде и в позе у нее было написано: «Это я тут… гуляю… мимо пробегала просто… не беспокойтесь, не беспокойтесь, уже ухожу…» Она подобострастно завиляла хвостом, развернулась и побежала обратно. Даже сзади было видно, как она облегченно выдыхает: «Уффф,… Пронесло!»
Маркиз отвернулся и продолжил облизывать лапу.
Мамин-Сибиряк (с)
|
|
Поездка в пригород
23 января 2013
Познакомился с девушкой. Милая, приятная такая, искусствовед, в музее художественном работает, короче, интеллигенция во все поля. Сходили пару раз в кино, в кафе посидели, я уже планы строить начал, ну вы понимаете. И вот, значит, как-то пошли мы к другу моему на днюху, посидели, выпили, натанцевались, и она к концу вечера мне и говорит: "А поехали ко мне". Ну я чё, поехали, говорю, месяц встречаемся, пора уже, да.
Поехали. А живёт она в пригороде, километров 20 от городской черты. Сначала час из города выбирались, потом на маршрутке ещё минут сорок, приехали - темень, слякоть, снега по ноздри, пробираемся какими-то завалами, но я же всё превозмогаю, приз впереди. Даже протрезвел, пока ехали, думаю, щас покажу себя по полной. Подходим под дом - она показывает свои окна, я смотрю - свет горит! Ну, я как-то решил не обострять, думаю, может, снимает с подружкой какой. Открывает она дверь, заходим, только разулся - "МАМА, ПАПА, У НАС ГОСТИ!" Выкатывается семья в полном составе: "Здравствуйте, молодой человек, проходите, спасибо-пожалуйста". Ну я уже понял, что интим отменяется, ржу про себя, как дурак, решил посидеть для приличия и свалить по-тихому. Сели мы на кухне, маман поляну накрыла мама-не-горюй, папаша пузырь достал, и хорошо так, душевно сидим, люди такие интересные, он моряк в отставке, она бывший работник консульства, короче, мне действительно очень понравилась семья. Сидим себе, пьём, едим, байки травим, открытые они такие, совсем я уже расслабился и про секс этот дурацкий забыл, душевненько.
Ну посидели, я и говорю, мол спасибо, очень приятно было познакомиться, но время позднее - я пошёл. А они мне: "Куда ж ты пойдёшь, милок, маршрутки до города уже не ходят, только утром будет". Тут-то у меня в душе что-то и ворохнулось. Беги, кричит мне моя попа, пацан, до трассы, не оглядываясь, бо пахнет дело скипидаром. И тут Мальвина эта, искусительница, невинно так, типа: "А он у меня переночует, ничего страшного". Смотрю - родители так переглянулись и давай, блин, суетиться. Папаша мне ещё накатить плещет, малая ушла "постель готовить", мамаша вообще убила - выносит мне халат и говорит, что когда душ приму, чтобы его надел, он чистый. Меня аж корёжит всего, сижу красный, как рак, размышляю, а не сектанты ли они какие, или утром заявятся с участковым - и женись, милок, раз такое дело. Но как-то всё так технично выстроено, что отмазаться вообще не вариант. Да и по буреломам всю ночь ходить - точно по голове дадут. Повели меня, как телка на заклание, ушли родители в свою комнату, демонстративно закрыв все двери, и затихли. Захожу я к ней - мама дорогая, жертвенный алтарь готов. Свечи горят, постельное бельё розовое, а сама в пеньюаре шёлковом, лежит, лыбу давит. Тут уже немного мужское заиграло, здравый смысл отступил до утра (хороша ведь, зараза), и я в бой.
И тут меня ждал главный сюрприз. Как поцелуи-обнимашки - так всё хорошо, девочка постанывает в правильных местах, и всё такое. А как к решительным действиям - упёрла мне кулачки в грудь, смотрит перепуганно и такая: "Ты чего делаешь?" Я сначала подумал, что она поиграть хочет, ну вы поняли, да, а она мне уже громче: "Я сейчас закричу!" На мою фразу, общий смысл которой сводился к вопросу, что я тогда тут делаю и что вообще происходит, мне была поведана история, что родители очень хотят зятя, но у неё этого никогда не было и она очень боится секса, потому что это "больно и отвратительно", и кроме того, верует она яро в "Господа Нашего Иисуса Христа", а значит, я сейчас должен "как-нибудь сам", а завтра скажем родителям, что я её жених. А она мне - внимание - даст за это денег.
Тут я начал ржать над собой, как сумасшедший, вышел в коридор, быстро оделся и позорно сбежал. По дороге к трассе, кстати, таки встретил кучку гопов, но был так бесшабашно весел, что вписался к ним в компанию, и они даже порекомендовали мне обратиться к ихнему корешу, который в Город грузы ночью возит, он меня и довёз за символическую сумму. Она потом мне ещё писала Вконтакте, но по понятным причинам я не отвечал. Такие дела.
|
|
Конвой.
Дочку вместе с ее приятелем мы отдали в музыкальную школу в шесть лет. Выбрали класс скрипки, потому что дочка маленькая, скрипочка тоже, это же не виолончель или тем более пианино. Купил инструмент, положил в футляр и забыл про проблемы.
Реальность оказалась немножко другой. Скрипки были разные по размеру, чуть ли не каждый год нужно было новые покупать, на вырост, как обувь. А к ним еще и разные смычки прилагались. Но это еще цветочки – кроме скрипки, в число обязательных инструментов входило и пианино.
Нашли мы по объявлению немецкий инструмент, сходил я его посмотреть, заодно попробовал приподнять. Мама миа, оно же килограммов триста весило, не меньше! Договорились с хозяйкой, пожилой интеллигентной женщиной, что я его завтра заберу.
Пришел домой, сижу, думаю, кому из знакомых звонить, чтобы помогли его притащить, тогда грузчики по объявлениям еще не встречались. Приходит в гости приятель, мелкий бизнесмен. «Чего задумался?» «Да вот, пианино надо завтра везти, с пятого этажа спустить и на четвертый поднять.» «Это разве проблема? Я обычно, когда надо что-то загрузить-разгрузить, алкоголиков использую.» «Это как?» Оказалось, он берет их за символические деньги под расписку у главврача в местном ЛТП. «Заказывай машину, завтра я тебе их подгоню. У меня и ремни для переноски есть.»
На следующий день подъехал небольшой крытый грузовичок, на котором мы поехали к алкогольному диспансеру за грузчиками. Вышло восемь человек разного возраста, от двадцати с небольшим до пятидесяти, но с одинаковой степенью неумеренных возлияний на лице. Водитель при виде этих лиц слегка струхнул. «Ой, а мне нельзя людей в фургоне возить.» «Да тут совсем рядышком, через два дома.»
Мы поднялись на пятый этаж и я позвонил в дверь. Открыла та самая интеллигентная хозяйка. «Здравствуйте! Я пришел пианино забирать, вместе с грузчиками. Заходите.»
Судя по ее лицу, больше двух-трех человек такого типа вместе она никогда не встречала, а тут сразу восемь, и все в ее квартиру входят. Дар речи ей сразу отказал. Мужики тоже осознали некоторую необычность обстановки, слегка засмущались и даже решили разуться. В дырявых носочках они прошли в зал и вынесли пианино. Я расплатился с хозяйкой, попрощался и закрыл двери. Она так и не смогла сказать ни одного слова.
Людей было много, но организмы были измучены нарзаном, поэтому отдыхали на каждом пролете. Наконец пианино загрузили в машину и мы поехали к моему дому. После того, как пианино занесли в подъезд, я поговорил с водителем: «Обязательно дождитесь, их надо обратно привезти. Я потом еще отдельно доплачу.» «Да, конечно, подожду.» Не успела за мной закрыться подъездная дверь, как на улице раздался и сразу стих вдали рев двигателя, как на старте «Формулы 1».
Наверх тащили еще дольше. Кто-то уже начал намекать, что было бы неплохо проставиться по окончании. «Нет, ребята, не могу, вы же на излечении. А вот сигаретами могу угостить.» Я сбегал в ближайший магазин принес несколько пачек. Начались разговоры, что было бы неплохо домой сбегать. «Только после того, как мы вас обратно приведем и под расписку сдадим».
А как их всех привезти, не растеряв по дороге? Нас только двое, а машина уехала.
Джине тогда было около года, но это была уже крупная собака, боксер. Я взял ее на короткий поводок и пошел сзади. Впереди шел приятель, за ним, вытянувшись в цепочку, восемь алкоголиков, сзади них, поглядывая, чтобы ни один из них не ушел, я с собакой на поводке. Они ей доверия не внушили, поэтому собака поглядывала на них с настороженностью. Цепочка все вытягивалась, потом мы свернули за угол и прошли мимо остановки, на которой стояла небольшая толпа в ожидании автобуса. Пройдя мимо остановки, я пересчитал наших грузчиков. Восемь, но только вместе с приятелем. Вернулся обратно, в толпе быстро нашел своего, молодого парня. «Ты чего тут стоишь? Пошли вместе с остальными.» «Да мне домой надо съездить. Меня главврач отпустил.» Я уже начал сердиться – пока мы тут разговариваем, и остальные как тараканы расползутся: «Вот когда вернемся, пусть он тебя и отпускает. А сейчас – быстро остальных догонять!» Собака почувствовала мое настроение и негромко зарычала. Парень пошел догонять остальных, которых уже сворачивали за угол.
Выйдя из-за угла, я вдруг увидел, как от нашей растянувшейся цепочки отделился один человек и быстрым шагом пошел куда-то в сторону. Уже на нервах, я побежал за ним. «Ты куда это направляешься? А ну-ка быстро встал в строй!» Джина уже откровенно рычала. «Я… это… домой иду.» «Какой - домой?! Быстро встал в строй вместе остальными и пошагал в алкогольный диспансер, там разберутся, можно ли тебя домой отпускать!» Тот хотел что-то сказать, но посмотрев на собаку, которая уже тянула поводок, повернулся и пошел догонять остальных. Я пошел следом. Начал пересчитывать – не сбежал ли еще кто-нибудь? Посчитал – вместе с приятелем получилось десять человек. Как – десять?! Пересчитал еще раз – столько же. Только тут я обратил внимание, что у последнего в руке пакет. А наши-то были с пустыми руками! Подбежал, извинился: «Ошибочка вышла!» И пока он не успел опомниться, побежал догонять остальных.
Довели мы их благополучно. Иногда думаю – что должен быть испытывать человек, который спокойно шел по улице, а его поймали с собаками, поставили в строй и куда-то повели?
Мамин-Сибиряк (с)
|
|
История 15. Китайская еда
«Яйцо, получив соответствующее количество тепла, превращается в цыпленка, но тепло не может превратить камень в цыпленка, потому что основа у них разная...» Мао Цзэдун, «Относительно противоречия» август 1937, избр. Произв. Т. I
Не хау (кит. здравствуйте)! Мой хороший старинный товарищ Александр Бринкен, долгое время бывший ученым секретарем Русского географического общества, – мягко говоря, большой любитель поесть. Сам он в Китае не был. Но когда узнал, что я туда спроворился мечтательно произнес: «говорят, там так много едят!». Он оказался прав. Сказать, что в Китае очень много едят – ничего не сказать! Причем, и мужички и тетки, и детишки. Сами маленькие, а едят, как большие враги народа. То, что китаец съедает за присест – мне бы хватило на неделю! Ни один китаец не пропустит ланч. На каждом шагу в Китае народ сидит, и что-то подъедает из маленьких тазиков. В магазинах, например, продавщицы едят прямо, не отходя от кассы.
Приходят ко мне в гости профессорская семья о трех человек. Он, она и 9-летняя дочка. Конечно, это не тайфун, но готовится надо. Чтобы не опростоволоситься или, как говорит мой старинный товарищ Олег Сциборский «не ударить в грязь яйцом», накануне купил 3 кг приличной свинины. Сготовил. Нажарил огромную сковородку вместе с картошечкой и сделал ведерко салата. Еще ветчина, зелень, овощи, фрукты, какие-то консервы, два здоровенных арбуза... Ну, думаю, хватит. Хрен там! Через полчаса жрать на столе нечего. Пришлось еще ведро сосисок отварить и пожарить таз яичницы! Стоит ли говорить, что к середине «банкета» дочурка выдула 3-х литровую бутылку пепси?
Как только я прибыл в Китай, мой друг Янг Ю-Фенг ну меня учить:
- Ты, Сергей, в продовольственные магазины, пока не обтесался, один не ходи! Все равно не хрена не купишь! Или купишь хрен! Что одно и то же. Или тебя объегорят! Я тебе отряжу аспиранта или аспирантку для этого дела.
Когда устраивал прощальные банкеты, я воспользовался юфенговым предложением. Вид был еще тот. Два китайских аспиранта катят впереди русского ученого две тележки с харчами!
Еды в магазинах полно и выбор огромный. Почти все китайское и импорта почти нет. Немного внедриться на китайский продовольственный рынок умудрились «Coca-Сola», «Danon», «Nescafe», «Wrigley» да, пожалуй, и все. Естественно почти все надписи на харчах – по китайский. Поэтому Ю-Фенг был прав - если вы никогда не были в Китае, не знаете китайского, и у вас нет знакомых китайцев-аспирантов, за продовольствием вам лучше не соваться. Во-первых, действительно, ни черта не купите (ну, может быть, картошку, кока-колу, жевательную резинку и морковку), а во-вторых, если купите – то не то, что думаете. Местных продавщиц спрашивать о чем-то по-английски, впрочем, как и по-русски, бесполезно. В ответ или улыбаются, как «мадонна рафаэлева», или всем своим видом показывают, что с незнакомыми мужчинами не разговаривают.
Магазины бывают государственные, частные и уличные рынки. В государственных, как ни странно, цены немного выше, а в крупных частных супермаркетах ниже, чем на рынках. Но в супермаркетах, понятное дело, не торгуются. Зато там самый большой выбор. Еда, в среднем, раза в 2-3 дешевле, чем в Петрограде. Обычная цена 1 кг яблок, помидор, огурцов, персиков, груш, слив, абрикосов, апельсинов, личи и других экзотических фруктов, названия которых я не знаю – 3-5 юаней (примерно 10-17 руб.). В небольших городах и в сельской местности – меньше. Если где-то просят больше - грабят! Лук, картошка, бананы и чеснок – 3-4 юаня (приметно 10-13 руб.). Правда, картошку, в отличие от нас, китайцы почти не едят. Кстати, и мы в мире не первые картофелееды. Далеко впереди нас “на рыло населения” Белоруссия и Польша. А когда-то Петр I чуть ли не с мордобоем внедрял в меню русского народа «земляной фрухт»! Петрушка, зеленый лук и прочая зелень в Гуангжоу – 5-6 юаней (17-20 руб.) за кг. Арбузы – 0.7-2 юань (сами пересчитайте). Правда, к середине лета, почему-то, подорожали. Литровый пакет молока – 4.5 юаня (15 руб.), но молоко натуральное – 3.1% жирности. Очень приличная свинина почти без жира – 15 юаней (50 руб.). По такой же цене и ветчина. Свиная вырезка (для богатых) – 20 юаней. Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько куриных яиц весят 1 кг? А в Китае, как раз, яйца обычно продают не десятками, а на вес. Типичная цена 1 кг – 6-7 юаней (20-24 руб.). В килограмм, кстати, «влезает» 18-20 штук.
Теперь заглянем в рыбный отдел крупного супермаркета. Точнее сказать «рыбно-земноводный-рептилийный». Живая рыба – 10-30 юаней (34-100 руб.) за кг. Живые миноги – 28, а живые угри - самая дорогая – 35 юаней! Живые крабы – 12 юаней, лягушки тоже, черепахи – 8 юаней. Вяленая «типа как бы» наш снеток, но помельче – 20 юаней. Сушеные морские звезды (и что в них есть-то?) – 5 юаней за кг. А еще здесь полно всяких сушенных, вяленых, соленых и моченых тараканов, улиток и еще, Бог знает, чего! В специализированном «рыбном» супермаркете можно «выбегать» живых змей и небольших (1.0-1.3 м) живых крокодилов. Мировой, говорят, закусон! Но я не пробовал – не умею их готовить. На небольших уличных базарчиках тоже продают живую рыбу, а также живых креветок, крабов, черепах, лягушек и каких-то крупных тараканов. Тоже недорого. Но их я тоже не покупал.
Теперь о грустном. Заходишь в любой овощной магазин и сразу чувствуешь какой-то жутко неприятный запах. Сначала все принюхивался… Может, что испортилось? А дело в том, что продаются (6-7 юаней за 1 кг - по местным понятиям дорого) такие с пупырышками дыни не дыни, тыквы не тыквы... Запах жуткий! Поинтересовался у китайских товарищей. Говорят, большой деликатес, едят только богатые! Чаю зеленого в магазинах полно. Нормальный же, в нашем понимании, можно «выбегать» только в очень больших супермаркетах. Я, например, нашел такой только на второй месяц пребывания. Творога, майонеза и лимонов «не держим-с»! Иногда на улицах какие-то шальные тетки «тибетской» национальности продают здоровенные лимоны по 10 таньга за 5 штук. Но, это редко. Дальше – больше. Что сами не едим – то и вас «пустим в гору». Вот не пьем мы в Китае кофе поэтому за 50-граммовую банку «Nescafe» и просят 60 юаней (200 руб.). Не хочешь – не бери! Сливочное масло мы тоже не едим. Поэтому выложи 70 юаней за кило (240 руб.). Сыр тут тоже не прижился. Но непонятного качества и вкуса в крупном супермаркете могут «уступить» по 60 юаней (200 руб.) за кг. До сих пор у меня в гостинице в холодильнике лежит. Даже гости не едят! С хлебом для русского человека в Китае вообще проблемы. Во-первых, как и многие другие народы, китайцы с хлебом ничего не едят. Во-вторых, весь продаваемый хлеб – белый и сладкий! Более-менее «нормальный» в нашем понимании можно «выбегать», но тоже только в крупном супермаркете.
Теперь о совсем грустном. Захотелось рыбешки в томате. Ходил, ходил вдоль полок с рыбными консервами в супермаркете, рассматривал банки. Наконец, выбрал. Нарисовано что-то аппетитное, вроде леща в томате. Пришел домой. Открыл. В банке какие-то кости с чешуей вяленные и маленькими черными бобами. Ну, думаю, сволочи, «неликвид» подсунули! Есть не стал. Показал китайским товарищам. Говорят – деликатес! Они и съели с аппетитом.
Если увидите на китайской улице горячие сосиски, а их продают на каждом углу, – не покупайте! Естественно продают без хлеба, но можно горчичкой помазать. Выглядят аппетитно. Купил. Помазал. Устроился в тенечке на скамейке, открыл банку холодного пива, предвкушаю, надкусаю... Мама дорогая! Сосиска-то сладкая! Потом китайские товарищи объяснили, что эти сосиски делают из цветов лотоса! Не се се себе!
У нас традиционно самые вкусные арбузы – астраханские. А в южном Китае – гуайлиньские. Гуайлинь – это небольшой городок примерно в 500 км к северо-востоку от Гуангжоу. На небольшом гуангжоунском базарчике гора арбузов и загорелый продавец «гималайской» национальности. Стоят ерунду. Но арбузы какие-то маленькие, по 1-2 кг. Подхожу и строго спрашиваю продавца:
- А арбузы-то нехау се се гуайлиньские или где?
- А як же, се се сука сам нехау! Гуайлиньские, гуайлиньские... И сами мы ир сан не местные – гуайляны мы, однако!
Купил парочку. Прихожу домой, разрезаю... Ек-мотылек! Внутри абсолютно зеленые. Ну, думаю, подлец не местный гуайлянин, подсунул «неликвид»... Потом попробовал – очень даже вкусные. Просто сорт такой.
Как-то в крупном супермаркете натолкнулся на «охотничьи колбаски». Просят недорого – где-то юаней 15 что ли? Купил полкило. Пришел домой, поставил на 3 минуты в микроволновку. Оттуда жуткий неприятный запах. Но и это не все. Выключаю, достаю, а там... один жир. Растаяли целиком! И как их китайские охотники едят?
Захотелось как-то грибочков пожарить – спасу нет! Шампиньонов не продают. А на базарчиках и в супермаркетах продают 2-3 вида, но грибами не пахнут и выглядят как какие-то коричневые поганки. Купил немного на пробу. Приношу домой. Думаю, на всякий случай, сначала отворю. Стал варить. Вода сделалась фиолетовой, а грибы черными! Но грибами по-прежнему, не пахнут. Поварил полчасика. Грибы опять коричневые, зато вода теперь – черная! Грибами опять не пахнут. Дальше экспериментировать не стал - пожарил с лучком. Грибами так и не пахнут! Включил ТВ новости, стаканчик бренди налил. И... жевал один жареный гриб весь вечер – резиновые! Так что, не зря Евгений Леонов в «Осеннем марафоне» интересовался у датского профессора о наличии за границей грибных лесов! Люби и знай свой край! Се се!
|
|
Вся моя жизнь так или иначе связана с животными, про некоторых из них я уже писала здесь. Дома жили и кролики, и ежики, и мыши-полевки, и хомяки, и подобранные птички со сломанными крыльями, короче, мини-зоопарк. Но самые трогательные отношения всегда были с представителями рода кошачьих.
У меня папа всегда был категорически против кошек и котов - это запах, шерсть, антигигиена, ор по утрам, ненужные котята и пр. А папа у меня очень суровый. Мы с мамой и сестрой несколько лет мечтали о котенке, и вот как то раз, набравшись смелости, принесли котенка. Не просто котенка, а котенка мужского пола. Мы не знали, кто из нас останется в живых. Был такой скандал, даже так - СКАНДАЛ, что соседи притихли по углам в своих квартирах. Отец месяц пытался выжить кота из квартиры - если тот заходил в зал, то от пинка вылетал обратно, зал был исключительно папиной территорией. Собственно рукоприкладство на этом заканчивалось, но был и чисто психологический террор. Как только папа заходил в любую комнату, кота, как ветром сдувало. А это упражнение "кто-кого переглядит", оооо, это надо было видеть.
Нам с мамой и сестрой, конечно, было очень жаль кота, и мы уже начинали думать, не сделали ли мы ошибку. Но прошли годы, кот проявил все свои таланты по завоеванию папиного уважения, и сейчас отец собственноручно открывает коту форточку, когда тому захочется погулять. Когда к папе приходят в гости его друзья, а кот проходит мимо, он почти с гордостью говорит - мой вот опять рыжего прогнал, ухо, правда, разодрал, но территория за ним осталась.
У них царит мужская солидарность во всем. Конечно, диван - до сих пор табу для кота, но если ему все-таки хочется посмотреть со всеми нами телевизор в зале, он садится у входа в комнату и смиренно ждет, когда папа кивком головы пригласит его войти, тогда он вальяжно проходит и садится на ковер непременно посередине комнаты. Еще есть негласная договоренность - если мама сидит на диване, а кот у нее на коленях, значит кот НЕ на диване, т.е. так можно.
А когда отец садится за стол обедать, обязательно спрашивает - а Васе положили чего-нибудь поесть? :)
Вот так в нашей семье появился кот.
П.С. этот сайт для меня открыл Агапов А.Г., мой бывший коллега по работе, за что я ему, пользуясь случаем, хочу передать привет и долгих лет счастливой жизни!
|
|
Вчера к вечеру очень похолодало. Моя мама вернулась с дачи, поужинала, умылась и уже собралась погреться под теплым одеялом в кровати, когда в дверь раздался звонок: зашла в гости ее давняя подруга. Она была в нашем районе по своим делам, выехала из дому, когда еще было тепло, потому одета была слишком легко. Говорит, что замерзла жутко и решила зайти к нам, чтоб слегка отогреться.
Гостеприимная мама сразу же согрела ей бульона куриного, потом подала горячий чай с тортиком, приняла гостью как полагается.
Обязательно надо сказать, что обе подруги уже давно пенсионерки, а в этом году, к сожалению, обе стали вдовами, т.е. выражаясь языком социальных сетей, как бы находятся в "активном поиске" опять. Ну а поговорить им всегда есть о чем, потому они после кухни скрылись у мамы в комнате, а я ушла в свою...
Через некоторое время мне захотелось покурить, выход на балкон у нас как раз из комнаты мамы. Я открываю дверь в ее спальню и вижу картинку: обе подружки лежат в одной кровати, под одним одеялом, греются и смотрят сериал по телевизору.
Слова вылетели из моих уст моментально:
- У нас же не Франция... Однополые браки еще не разрешены, так что нечего светиться перед другими в одной постели.
Бабушки шутку оценили, смеялись до слез. Рада, что смогла поднять им настроение.
|
|
БЕДНЫЙ КЛАУС
Бедняга Клаус, невзирая на свой почтенный возраст, был исключительно здоровым человеком. Никаких печеночных и прочих недостаточностей, никакой нехватки кальция, но что самое удивительное – все зубы свои и ни единого намека на кариес. Да что там кариес. Клаус, несмотря на не самую легкую жизнь, дожил почти до пятидесяти, но так и не заимел, даже самого скромного шрамика, или ушиба на голове, а это большая редкость.
Вот только с везением у Клауса были большие проблемы…
Эта история началась ровно сорок лет назад в Подмосковье.
Пионер Коля, поехал с ребятами рыбачить, купаться и загорать. Принялись они копать червей, как вдруг наткнулись на металлическую пряжку с таким рисунком, за который директор школы с любого пионера, мог бы моментально снять красный галстук и вызвать родителей. Ребятишки заинтересовались, ускорились, углубились и вскоре докопались до серо-коричневых костей, пуговиц, черепов, ложек, остатков сапог и ржавых немецких касок.
Это оказалась наспех устроенная братская могила десятка немецких солдат.
Пионеры с перепугу позвали взрослого, тот, конечно же, наказал ничего руками не трогать, а сам побежал звонить в милицию.
Но девятилетний Коля, ослушался инструкций взрослого, он никак не мог оторвать взгляда от зияющей черноты глазниц одного из немецких солдат. Снял Коля с себя футболку, завернул в нее череп и под шумок, помчался с ним домой.
Родителям рискнул показать только через месяц, все дожидался благоприятного настроения. Не дождался.
Папа был категорически против немецкого черепа в квартире, мама, еще под вопросом, но скорее всего – тоже против, просто у нее речь ненадолго отнялась и ноги подкосились.
А пионер Коля катался в рыданиях по полу, доказывая родителям все преимущества наличия в доме головы убитого немецкого солдата, но родители были суровы и непреклонны, и тогда хулиган и двоечник Коля, пустил в ход последний аргумент:
- Мама, Папа, давайте так – если я получу хоть одну двойку по любому предмету, то сам эту голову отнесу на мусор, а пока не получил, то пусть она лежит, хотя бы в подвале в посылочном ящике…
Несмотря на кощунственность ситуации – это было неплохое предложение и родители со скрипом согласились, ведь они знали наверняка, что их оболтус, завтра же, как миленький нахватает «пар» и «колов».
Но, Коля не нахватал. Он держался из последних сил - тянул на уроках руку, делал все домашние задания, не прогуливал труд и физкультуру, понимал, что родительское слово – кремень и все зависело только от него самого.
В его простенькой пионерской жизни, никогда раньше не было чего-нибудь настолько же неигрушечного и настоящего, как человеческий череп, да еще и немецкий – это практически, как иметь бивень мамонта и не просто мамонта, а мамонта - фашиста…
Каждый день Коля вызывался сходить в подвал за картошкой и подолгу там сидел, разглядывая свое богатство, а однажды он спросил у мамы:
- Мама, а как мое имя будет по-немецки?
- Ну, наверное - Клаус, а что?
- Клаус? Не плохо, мне нравится. Буду звать его Клаус, а то все - череп, да череп…
Прошли годы, Николай (спасибо Клаусу) почти на отлично закончил школу и без всякого блата поступил в медицинский институт, хотя до этого, врачей в Колином роду не наблюдалось.
В веселые студенческие годы, Клаус помогал своему другу как мог – служил ему наглядным пособием, пару раз вполне убедительно сыграл в студенческом театре роль бедного Йорика, и даже помог Николаю защитить кандидатскую…
Спустя много лет, Николай Сергеевич, стал доктором наук и очень хорошим детским врачом, а старина Клаус, уже давно не пылился в сыром подвале в посылочном ящике, а спокойно спал в старинном письменном столе. Даже старенькую маму Николая, Клаус уже не пугал, наоборот, она относилась к нему, как к дальнему родственнику и была благодарна ему за то, что когда-то, он так или иначе, заставил сыночка взяться за (свою) голову…
Однажды в гости к Николаю Сергеичу заглянула младшая сестра с сыном-тинейджером. Пока Коля с сестрой возились на кухне, племянник вытащил Клауса, схватил со стола чернильную ручку и не долго думая, нарисовал на черепе эсэсовские молнии и свастику.
Николай пришел в бешенство, он наорал на племянника, кричал, что это скотство, кощунство, и все в таком же духе, и когда гости разошлись, Коля принялся спичечными головками отчищать Клауса от похабных рисунков и тут он вдруг подумал: - Племяш мой, конечно, законченный балбес и циник, но чем же я лучше него? Я ведь и сам, уже сорок лет издеваюсь над трупом бедного Клауса, не давая ему покоя… Да и что я про него знаю, кроме того, что у него было богатырское здоровье, чуть лопоухие ушные раковины и того, что он погиб под Москвой? Ничего. Я даже имени его не знаю…
Бывший пионер Коля напряг все свои связи и попытался узнать - Куда сорок лет назад подевали останки немецких солдат из той братской могилы? Но так ничего и не выяснил. Ему объяснили, что, скорее всего, чтобы не поднимать ненужной огласки, их увезли куда-нибудь на свалку и затрамбовали катком…
И тогда Николай Сергеевич списался со своими коллегами - врачами из Германии, объяснил ситуацию и… не прошло и месяца, как под его окнами припарковался огромный серебристый автопоезд, похожий на самолет и из него вылез толстый усатый немец. Немец поздоровался с Николаем, взял в руки коробку с Клаусом и осторожно открыл ее.
Николай Сергеевич заранее принял лошадиную дозу валокордина и предпринял нечеловеческие усилия, чтобы не разрыдаться, прощаясь со стариной Клаусом.
Успокаивало только то, что этот толстый немец - дальнобойщик, был единственным человеком, кто за последние сорок лет, так же трепетно отнесся к Клаусу, как и сам Коля…
Умом-то Коля все понимал, но его душа никак не могла примириться с тем, что Клауса нужно вот так взять и вдруг зарыть в грязную землю. И почему сейчас? Может еще парочку лет подождать? Ну что с ним может случиться, он ведь уже сорок лет все смотрит на нас глазной чернотой и улыбается своими белыми, здоровыми зубами?
Автопоезд на прощанье душераздирающе посигналил и уехал… а бывший пионер Коля, сразу почувствовал, что на душе у него стало пусто, грустно и одиноко, но легко - легко, как космонавту на Луне…
Вскоре позвонили коллеги из Германии и сообщили, что Клаус со всеми воинскими почестями был торжественно похоронен на воинском кладбище в братской могиле.
P.S.
Пока мы, с моим, изрядно заболевшим сыном сидели в кабинете в ожидании результата анализа крови, доктор Николай Сергеевич курил и рассказывал мне всю эту историю…
(Сегодня, спустя неделю, мой Юрка уже почти совсем выздоровел - тьфу, тьфу, тьфу, и все благодаря глубокоуважаемому Доктору и убитому под Москвой немецкому солдату Клаусу…)
Прощаясь, Николай Сергеевич задумчиво улыбнулся и очень серьезно сказал:
- Можете обо мне думать что хотите, но рано или поздно, я, так или иначе, съезжу к своему Клаусу на могилку…
|
|
У меня нет горячей воды и я хожу купаться к маме. Естественно, снимаю всю бижутерию. И вот как-то в особенной спешке забыла. На тот момент ждала первый раз в гости молодого человека. Стою в прихожей, слыша его шаги в подъезде, жду. В эту минуту звонит мама сказать, что я забыла серьги. Я с ней разговариваю. Раздается стук в дверь, я открываю, махаю рукой, приглашая войти, беззвучно объясняя, что это мама, разговариваю дальше.
И тут она спрашивает почему у меня три сережки. Мой милый этого, естественно, не слышит. Я совершенно спокойно отвечаю: "Потому что у меня четыре дырки: три "рабочие", а одна заросла. Но в скором времени собираюсь ее пробить."
Цветы, шампанское, торт упали на пол. Я боялась, что упадет и челюсть, смотря, как медленно вытягивается его лицо. Давясь от смеха, просто таки ухахатываясь до слез, я кое-как объяснила, о каких дырках шла речь.
|
|
Вовочка пришёл в гости к бабушке.
- Что, опять родители ругаются? - спрашивает его бабушка.
- Да, мама с курорта привезла какой-то триппер. Папе подарила, дяде Серёже и соседу из квартиры напротив. Сейчас все кричат, ругаются. Я одного только не пойму: то ли мало привезла, то ли поделила не поровну.
|
|
БАБА ЛИДА
Этот рассказ я посвящаю незабвенной хулиганке, любительнице жизни и острых ощущений, моей подруге - Бабе Лиде.
Она прожила не особо долгую, но очень бойкую жизнь и даже после смерти не сразу угомонилась…
В 97-м году я был гораздо моложе и не то, чтобы поглупее, но тогда я мог рассчитать свои действия только на один ход вперед.
Сейчас, правда, тоже на один, зато перед очередным ходом, я научился делать маленькую паузу, на хорошенько подумать…
А той зимой 97-го, у меня еще не было этого ценного качества, что и позволило мне очутиться между Витьком и Олегом, в кабине старого громыхающего «ЗИЛа».
Шел снег.
Олег, почти упершись лбом в ветровое стекло, всматривался в дорогу. У него никогда не работали дворники.
Чтобы разрядить гнетущую обстановку, мы с Витьком даже пытались шутить:
- Так вот почему со стороны ветра стекло называется - ветровым, а со стороны Олега – лобовым…
Но внезапно, шуточки, как рукой сняло – нас остановили менты.
По венам вместо крови потек резиновый клей. Время остановилось и мы осознали во что вляпались…
Олега трясло от ужаса, но он делал вид, что от холода, Олег пытался улыбаться и кокетничать с гаишниками охрипшим голосом, но выглядело это жалко:
- Извините, Вы конечно правы, но фара у меня вот только что перегорела, наверное вас испугалась кхе, кхе, кхе, я обещаю - как только доеду до дома, спать не лягу, а лампочку поменяю. Номерной знак? Пожалуйста.
И Олег кинулся тереть своей шапкой номер машины заляпанный примерзшей грязью.
Луч ментовского фонарика, наконец удостоил своим вниманием и нас с Витьком:
- Эй, там, в кабине! Сколько вас?
- Двое.
- Все граждане России? А ну покажитесь.
- Так точно, все!
- Ладно. Водитель, что в кузове везем?
Олег:
- Пустой еду, только с ремонта, можете заглянуть.
Но мент, после получения денежки за неработающую фару, несколько подобрел, подсдулся и заглядывать в кузов, ему уже было лениво:
- Ладно, верю, езжай, только смотри - фару сделай и машину помой.
Резиновый клей в наших жилах опять сменился горячей кровью, мы снова могли дышать и сердца застучали как пулеметы.
Говорить не хотелось, не считая мата облегчения на выдохе.
Дело в том, что, всего в машине нас было не трое, а четверо. В кузове грузовика, через всю Москву, мирно ехал маленький, но тяжелый труп…
Труп Бабы Лиды.
Она была доброй и веселой старушкой, ко мне относилась почти как к сыну - приютила, когда мне негде было жить. Только вот пила очень. Пила, курила Беломор и виртуозно ругалась матом (старая рыбацкая закалка). Баба Лида была родом из Крыма и только на старости лет, нехотя подалась в столицу к дочке с зятем.
Москву она не переваривала и всегда считала денечки, когда, наконец опять наступит весна, чтобы снова уехать на все лето домой, к родному Черному морю…
А в тот, последний день, Бабу Лиду занесло черте куда, в гости к старой подруге. Посидели они, хорошенько выпили, да и уснули на диванчике перед телевизором.
Подруга к вечеру проснулась, протерла глазенки, а ее гостья уже холодная и синяя вся. Захлебнулась во сне.
Перепугалась хозяйка и бросилась звонить дочке покойницы и ее мужу Олегу:
- Выручайте! Приезжайте! Забирайте! Скоро вернуться внуки, а квартира-то однокомнатная! Христом Богом прошу - избавьте детей от смертельных сцен и разборок с милицией…
…Вот так я и вписался в эту авантюру – занялся незаконной транспортировкой трупа.
Благополучно вернувшись домой, выгрузили, принесли и положили ледяную бабушку на ее родной диванчик. Хух.
Чик-чирик – мы в домике…
Но настоящие заботы только начинались, прежде всего, нужно было срочно получить справки по поводу смерти и транспортировки, чтобы везти сердешную на Родину в Крым и схоронить там рядом с мужем. Баба Лида всегда хотела только так и никак иначе.
Решили выезжать уже завтра, на двух машинах - грузовой и девятке, чтобы все родственники поместились.
Держала нас только бумажная волокита.
Олег набрал номер, мы с Витьком притихли.
Олег:
- Здравствуйте, у меня умерла теща… да, спасибо большое, так вот, мне нужна справка, чтобы ее…
Витек, удивленно зашептал:
- За что спасибо? Поздравляют!?
Олег махнул на нас рукой и продолжил:
- Как в понедельник? Но мне завтра нужно ее вести в Крым… Але, Але!
Он еще пару раз перезванил, но все напрасно - дело уперлось в понедельник.
Витек посоветовал:
- Олег, смерть тещи в наше время – событие довольно двойственное. Скажи лучше, что у тебя умерла мама, может они войдут в положение и скорее зашевелятся.
Олегу идея понравилась, он напряг все свои, какие в нем дремали, актерские таланты, опять набрал номер и трагически заговорил голосом Левитана:
- Добрый вечер, дело в том, что у меня пять минут назад умерла мать… Спасибо, так вот, мне нужна справка… Как в понедельник!? Вы что!? До понедельника она протухнет и завоняется!!! …Да, а как вы догадались, что – это снова я…?
…Но, так, или иначе, с документами все утряслось и уже на следующий день, мы купили гроб, пристроили в него покойницу и выехали, а спустя тридцать бесконечных часов, прибыли в зимний, промозглый Крым.
Все замерзшие и уставшие, почти до состояния виновницы путешествия.
Схоронили сердешную, помянули, да и отправились в обратный путь.
Но самое жуткое выяснилось уже в Москве. Оказалось, что – ни черта у них со справками не утряслось!
Олег признался, что покойницу мы везли, как живую. По документам, она умерла только в Крыму…
Слава Богу, что я не знал всего этого до самого конца, но удача была на нашей стороне, новичкам везет…
|
|
Как-то к моей матери (71 год) пришла в гости более замшелая бабка соседка. Сидят они чай пьют, видик смотрят, жизнь обсуждают. И соседка, понтов ради, говорит
Соседка - А ты знаешь что Киркоров голубой
Мама - Да, знаю (с не меньшими понтами)
Соседка - А вот, хоть убей меня, не понимаю куда это.
|
|
ТОЙФЛ
В десятом классе Юру и Таню посадили вместе на предпоследней парте в среднем ряду. Если бы этого не произошло, вполне возможно они бы продолжали не замечать друг друга. Юра пришел в этот класс три года назад, но так и не стал своим. Был зациклен на математике и вообще по общему мнению держался немного высокомерно. Таня была своя, но особого интереса у мальчиков не вызывала. Не подумайте что она была уродиной. Наоборот. Приятное круглое лицо, очаровательные ямочки на щеках, темные волосы, белые зубы, живые глаза. Но во-первых, она была слишком крупной, выше и крепче многих мальчиков в классе. Она говорила что кто-то в их роду был сибиряк. Во-вторых, однозначно была слишком серьезной. В-третьих, и это третье - самое главное, ее окружала аура неиспорченности и чистоты, которая юношей скорее отпугивает чем привлекает.
Приходилось ли вам сидеть за одной партой с крупной девушкой? Если да, вы наверняка знаете что это испытание не из легких. То и дело вас касаются то локоть, то плечо, а то и горячее бедро. В семнадцать лет такие прикосновения волнуют гораздо сильнее чем самое крутое порно в тридцать пять. Стоит ли удивляться что не прошло и недели как Юра в первый раз проводил Таню домой. Потом стал провожать каждый день, потом был приглашен посмотреть новый корейский телевизор с видиком и естественно приглашение принял. Родителей не было дома и наши герои долго и неумело целовались. С каждым следующим разом это несложое упражнение получалось у них все лучше и вскоре вполне логично завершилось понятно чем. В наш информационный век и Юра и Таня теоретически были готовы к этому событию. Теории вкупе с природным инстинктом, которым Б-г наградил каждого из нас, вполне хватило, чтобы не только не разочароваться друг в друге, но и продолжить столь увлекательные эксперименты с их молодыми телами.
Когда эффект новизны немного спал, появилось время для разговоров. Однажды, лежа на плече у Юры, Таня спросила:
- Куда ты будешь поступать? На мехмат?
- Никуда я не буду поступать, - подчеркнуто равнодушно ответил Юра и погладил Танину грудь.
- Я иногда не понимаю твои шутки ! Убери руку, тебе скоро уходить. Ты на самом деле не поступаешь?
- На самом. Меня никуда не примут. Наша семья уже два года в отказе.
- А что значит в отказе?
- Значит что мой дядя, брат моей мамы, давно живет в Америке. Лет двенадцать. Он зовет нас к себе, мы хотим уехать к нему, а нам не разрешают.
- А почему вам не разрешают?
- Моя мама долго работала зубным врачом в поликлинике военного училища. Ей сказали что она является носителем государственной тайны. Пожалуйста, никому в школе не рассказывай, а то у меня неприятности начнутся.
- Ну конечно, не буду. А как зубы могут быть государственной тайной?!... Ерунда какая-то, так не бывает. Зубами можно только кусаться. Вот так! - и показала как.
Разговор подолжился на следующий день на обратном пути из кино. Начала его Таня:
- Неужели из нашей страны уезжают навсегда? Это что всем можно?
- Я слышал что можно только евреям, - осторожно ответил Юра.
- А ты что еврей? Не может быть! У тебя фамилия украинская, Баршай. И мне девочки говорили что у евреев эти самые обрезаны, а у тебя нормальный.
- Ну, «бар» по-еврейски значит «сын», а «шай» значит «подарок». А этот самый не обрезан, потому что обрезание делают только верующие.
- Интересно! И сколько вы собираетесь ожидать пока разрешат?
- Никто не знает. Говорят что Горбачев будет отпускать. Тогда может быть и скоро.
- А что ты там будешь делать?
- Пойду учиться на Computer Science. Как это по-русски не знаю. Вроде программирования, но на другом уровне. Мне дядя сказал что меня с моими победами на олимпиадах примут куда угодно. Может быть даже в Гарвард.
- А ты сможешь? Там же все на английском...
- Дядя говорит что разговорный язык выучивается быстро. Самое трудное – сдать ТОЙФЛ. Это специальный тест на знание языка. Без него нельзя пойти в университет. Я к ТОЙФЛ с Еленой Павловной готовлюсь. Она уже подготовила несколько человек, которые я точно знаю сдали.
- Я тоже хочу учить английский и готовиться к ТОЙФЛ, - сказала Таня, - Когда ты идешь к этой Елене Павловне? Послезавтра? Я иду вместе с тобой.
Елена Павловна оказалась молодой рыжеватой женщиной, похожей на актрис вторых ролей в фильмах из жизни американской провинции. Она представилась, сказала что преподает в университете, быстро проверила Таню на вшивость, успела за это время множество раз улыбнуться и подвела итог:
- Ты, Таня, конечно, далеко позади Юры, но если будешь много работать, наверстаешь. Девочки вообще осваивают язык быстрее мальчиков. Можно попробовать.
- Елена Павловна, - сказала Таня, - я очень хочу с Вами заниматься, но боюсь что мои родители будут против. Они хотят чтобы я поступала на юридический и сейчас больше напирала на историю. Я и так в последнее время не очень, а тут еще и английский...
- Think positive! – сказала Елена Павловна и в очередной раз улыбнулась. – Попробуй с ними поговорить. Скажи что мальчик из твоего класса предложил тебе заниматься с ним потому что вдвоем дешевле. Про ТОЙФЛ не говори – и ты не объяснишь правильно и они не поймут. Еще помни что они твои родители и хотят тебе добра. А сейчас можешь посмотреть и послушать наш урок.
Когда после урока наши герои вышли на улицу в промозглую декабрьскую темень, Юра сходу спросил:
- Ты что на самом деле идешь на юридический? Туда же можно поступить только из армии, из милиции, из села или по большому блату. Слушай, кто твои родители?
- Мой папа служит в КГБ, он полковник. Мама – завуч в 12-й школе. Оба работают допоздна, а когда встречаются дома, каждый по привычке начинает командовать. Ничего хорошего из этого не получается. Поэтому они стараются бывать дома пореже. – Таня закусила губу, но быстро перестроилась, - Для нас с тобой это просто замечательно!
Слово «КГБ» в семье Юры всегда произносили тихо и с затаенным страхом. Поэтому в первую секунду ему захотелось просто убежать. Но тут он почувствовал теплую Танечкину ладонь в своей, вспомнил «Think positive» Елены Павловны и молча пошел провожать Таню. Было уже поздно, редкие прохожие словно призраки плыли в холодном тумане. Один из этих призраков, но покрупнее, нервно расхаживал около Таниного подъезда. – Это папа, - шепнула Таня и побежала.
- Кто это тебя провожал? – было первым вопросом Виталия Петровича, - потом он спросил, - Ты не замерзла?
- Нет, не замерзла. Мы были совсем недалеко. Это Юра Баршай из моего класса. Мы сидим за одной партой. Он предложил мне вдвоем заниматься английским с университетской преподавательницей, чтобы было дешевле. Я пошла с ним на урок познакомиться и посмотреть. Учительница мне очень понравилась и занятие тоже. Без английского сейчас никуда. Папа, ты не против?
- Как зовут преподавательницу? Понял. Дай мне денек-другой подумать.
На следующее утро Виталий Петрович, попросил своих ребят пробить по картотеке Юру и Елену Павловну. Сверх уже нам известного выяснилось что почти каждую неделю Юриной матери звонит человек с той же фамилией, что и ее девичья, и что родились они в одном городе. Одним словом, скорее всего ее брат. Предполагаемый брат, Грегори (Гриша) Бройдо, оказался математиком, работал на министерство обороны США и был одним из главных разработчиков сверхсекретной системы ЖПС, которая по разведданным была способна определить с высокой точностью местоположение любого объекта на земной поверхности независимо от скорости передвижения. С ним много раз пытались войти в контакт через бывших соучеников, друзей и девушек, но всегда безуспешно. Гриша славился нелюдимым характером. Никаких сестер в СССР за ним не числилось. Елене Павловне тоже звонили со всех концов света, но это были все ее бывшие ученики.
Виталий Петрович поразмыслил и решил идти к генералу. Благо они дружили еще с 1968 года, когда вместе участвовали в операции «Дунай» в Праге. Генерал внимательно выслушал Виталия Петровича и тоже попросил день на размышление. Вызвал на следующий день и сказал:
- Молодец, Виталий! Прошляпили наши сестру. Гриша ее в анкете не указал, а московские не проверили. Едут эти Баршаи вроде к тете в Израиль, а приедут к брату в США. До чего хитрожопый народ! Если бы не мы, все бы давно разбежались! Значит так. Оформляй Таню стажеркой, но сам понимаешь, ей об этом знать незачем. Пусть ходит на английский и не волынит. Без английского сейчас никуда. Платить будем мы.
Заниматься английским вдвоем оказалась невероятно увлекательно. Настолько увлекательно, что все остальное пришлось свести к минимуму, кроме секса разумеется. Зато секс и английский не просто сочетались, но и обогащали друг друга новыми яркими красками. Незатейливое английское "I'm coming" возбуждало Юру гораздо сильнее чем русское «Я кончаю». Однажды после нескольких "I'm coming" они уснули так крепко что проснулись около шести. Юра быстро натянул на себя одежду и выскочил из квартиры. На лестнице он столкнулся с здоровенным мужиком, несомненно Таниным отцом.
Виталий Петрович тоже столкнулся с каким-то мальчишкой. Короткий взгляд - и тренированная память мгновенно выдала фотографию из дела Юры Баршая. Будь Таня не его дочкой Виталий Петрович ровно через пять минут знал бы что делал этот сопляк в его квартире. Для этого существовали проверенные годами методы. Но для дочки они не годились. Откуда-то из глубины памяти всплыла презумция невиновности и необходимость понимать соответствие собственных выводов тому, что имеет место в действительности. Одним словом, получилось что в данном деле следствию нужно больше фактов. Нужны факты – будут факты, – подумал Виталий Петрович, - Для опытного оперативника это как два пальца обоссать. - Взял на работе жучок, поздно вечером установил его на лавочке напротив подъезда, где всегда сидели местные старухи, и в полдень следующего дня обосновался на детской площадке, которая была вне поля прямого зрения. Сел он так чтобы казаться пониже, а наушник спрятал под шапку. Включил. Старухи повели неспешный разговор о болезнях и соседях. Виталий Петрович почти задремал от их монотонных голосов, когда на горизонте появилась его Таня с тем самым мальчишкой и вошли в подъезд. За спиной у мальчишки болтался тощий рюкзак – однозначная примета разлагающего влияния Запада.
- Опять Танька своего хахаля повела. Почитай каждый день водит, - сказал голос в наушнике.
- Видно скоро в подоле принесет, - сказал другой голос.
- А может и не принесет. Евреи, они хитрые. От нашего уже давно бы залетела, - сказал третий голос.
Впервые в жизни у Виталия Петровича заныло сердце и стало трудно дышать. Он чувствовал себя преданым, униженным, обманутым. И кем? Собственной дочерью. Самым обидным было то что его, кадрового чекиста, уже черт знает как давно водил за нос какой-то сопливый еврей. Хотел было немедленно пойти домой и разобраться что к чему, но когда попытался встать, снова закололо в груди. Виталий Петрович испугался и так и остался сидеть на мартовском солнышке до тех пор пока из подъезда не появился Юра. В рюкзаке у него лежали два блина от штанги. Пару дней назад Юра нашел их недалеко от Таниного домы и оттащил к ней чтобы забрать позже. Под тяжестью блинов он согнулся в три погибели и еле переставлял ноги.
- Смотри как идет, - сказал голос в наушнике, - ровно как шахтер после смены.
- Так ты на девку посмотри, - сказал другой голос, - она ж как кобылица племенная и в самом соку.
- Заездит она парня, хоть и еврей - сказал третий голос, - и куда только его родители смотрят?!
Теперь сердце Виталия Петровича болело совешенно нестерпимо. Поэтому ему пришлось просидеть еще около получаса. За это время понял что дочка стала взрослой, и не появись Юра, появился бы кто-нибудь другой. Против природы не попрешь. Вспомнил как Юра выходил из подъезда, его согбенную фигуру, волочащиеся ноги и даже посочувствовал ему по-мужски. Так что эта беда - не беда. Настоящая беда что Танька спуталась с евреем и предателем Родины. - Пойдут слухи, полетят анонимки, ни к чему все это, - думал Виталий Петрович и решил что Юра должен исчезнуть и как можно скорее. Как? Очень просто – пусть уезжает в свою Америку. У Виталия Петровича сразу отпустило сердце. Он пошел домой, налил себе стакан коньяка, чего никогда не делал в будни, и проспал до утра.
На ближайшем совещании в райкоме он сел рядом с замначальника ОВИРА и проинформировал его что семье Баршай пора уезжать. Замначальника взял под козырек, а по пути на работу все думал сколько же Виталию Петровичу за это дали. Затребовал дело Баршаев, понял что брать с них нечего, решил что это сугубо по работе, успокоился, и зелеными чернилами наложил резолюцию: «Просьбу удовлетворить. К исполнению»..
Через два дня Юра влетел в класс за секунду до звонка с совершенно сумасшедшими глазами. Нацарапал записку и передал Тане. Таня прочитала:
- Нам дали разрешение, мы уезжаем. –
Таня написала в ответ:
- А я?
Если честно, Юра никогда не задумывался что будет после того как им дадут разрешение и отвечать Тане ему было нечего. Поэтому его аналитический ум начал решать поставленную задачу. Когда ответ был найден, прозвенел звонок на перемену. Таня вытащила Юру на улицу и снова задала тот же вопрос:
- А я?
- Если бы мы с тобой были мужем и женой, мне кажется тебя было бы можно вписать в кейс...
- Где же ты раньше был? – возмутилась Таня. После школы мы идем за паспортами и в три встречаемся у районного ЗАГСА. Не волнуйся, think positive! Знаешь где это?
Юра знал.
В ЗАГСЕ ближайшим возможным днем оказалось 13 мая, пятница. На него наши герои и назначили свое бракосочетание. Остановка теперь была за малым – сообщить радостную новость родителям. Подбросили монетку куда идти сначала. Получилось к Юриным. Юра позвонил и сообщил что приведет в гости одноклассницу. Мама послала папу за тортом и предупредила чтобы он молчал пока гостья не уйдет. Юра готовил речь и вроде все продумал, но когда вошли сразу выпалил:
- Это Таня. Мы женимся 13 мая. Танин папа работает в КГБ.
Сели пить чай.
- Танечка, что это у тебя за пятнышко на зубе? Пошли посмотрю, – сказала мама и увела Таню в другую комнату. Через полчаса они вернулись. Допили чай. Юра пошел провожать свою теперь уже невесту.
- КГБ с собой не повезу, - мрачно изрек папа.
- Повезешь, но не КГБ, а Таню, - возразила мама. Там такую девушку он не найдет, а уж жену тем более. Гриша уже сколько раз женат был?! И все неудачно. А эта нарожает тебе замечательных здоровых внуков.
- Откуда ты это взяла?
- Я видела ее зубы.
Прошло несколько дней и начались весенние каникулы. Таня уехала с классом на экскурсию в Полтавскую область. Спешить было некуда и Виталий Петрович шел со службы домой пешком. В стороне от дома ему бросилась в глаза чужая черная «Волга». - По мою душу, - почему-то подумал он, и оказалось не напрасно. На скамеечке около дома, где всегда сидели старухи, теперь сидел генерал.
- Садись, Виталий, - сказал генерал, - разговор есть.
Виталий Петрович сел.
- Уезжают, значит, Баршаи? Ты вроде должен быть в курсе дела... В курсе? Вот и хорошо. Твоя Таня за Юру Баршая замуж собралась. Уже знаешь? Еще нет? Значит я тебя первым поздравил. Москва Танино решение поддержала. Говорят свой человек в тылу врага никогда не лишний. Да не волнуйся ты, она же твоя дочка. Не пропадет. Иди наверх и собери какую-нибудь закуску. Твоя Антонина на подходе. Дай мне с ней поговорить. Сам ты не справишься.
Вернувшись домой с каникул, Таня набралась мужества и сообщила родителям о своих планах. Странно, но факт – они отнеслись к новости довольно спокойно. Мама, конечно, расплакалась:
- Танечка, зачем тебе уезжать? Что ты там забыла? У тебя здесь все есть и все будет.
- Мамочка, ну как я Юру одного отпущу. Посмотри какой он замечательный. Его там сразу какая нибудь миллионерша перехватит. Посмотри какая я дылда. Ну кому кроме Юры я нужна? Не волнуйся, я не пропаду. Я же ваша дочка, - и тоже расплакалась...
- Ладно, пусть приходит к нам. Посмотрим что за птица, - сказала мама.
Внушить Юре что с ее родителями нельзя спорить было трудно, но в итоге он пообещал. Познакомились. Сели за стол. Виталий Петрович опрокинул первую рюмку коньяка, потом вторую и немного расслабился.
- Где в Америке жить собираетесь?
- Сначала поедем в Нью-Йорк, а там еще не знаем.
- А чего же в Нью-Йорк? - проявил осведомленность Виталий Петрович, - Там же крысы по улицам бегают, в Центральном Парке ограбить могут в любое время дня и ночи, от реки воняет, смог, бездомные... Город желтого дьявола, одним словом.
Таня наступила Юре на ногу и он вспомнил что спорить нельзя. Поэтому с самым невинным видом задал вопрос:
- Вы наверное там были, Виталий Петрович?
- Да зачем мне там бывать? - почему-то обиделся будущий тесть, - Сейчас двадцатый век. Я газеты читаю, телевизор смотрю, кино. Там наши замечательные журналисты трудятся, держат нас в курсе дела. А я чего там не видел?
- А куда бы Вы посоветовали ехать?
Виталий Петрович задумался. В Техасе стреляют, в Майами сплошное блядство, в Чикаго мафия во главе с Аль Капоне. Вспомнился плакат хрущевских времен из серии «Догоним и перегоним Америку». Там тощая коровенка с серпом и молотом на боку бежала за здоровенной коровой с американским флагом. Подпись под плакатом гласила: «Держись корова из штата Айова». Чего хорошего в этой Айове Виталий Петрович понятия не имел. Поэтому он честно ответил:
- Не знаю, мне и здесь хорошо - и добавил, - ты, Юра, смотри Таню не обижай. Ты знаешь где я работаю, на Луне достану.
Таня с мамой в это время уже обсуждали платье для ЗАГСА, Юра думал только о том как хорошо бы было увести Таню в ее комнату. Последние слова Виталия Петровича прошли мимо его ушей, и вечер закончился мирно.
У многих девушек перед замужеством мозг сосредотачивается на предстояшей свадьбе и отключается от всего остального. То же произошло и с Таней с той только разницей что у нее для этого были веские причины. Со свадебной церемонией как таковой все было достаточно просто: фата, белое платье, белая «Чайка», белые розы... Но каким образом посадить за один стол отказников и чекистов не мог придумать никто. Ну как скажите офицеру КГБ чокаться с изменниками Родины? Коллеги не одобрят, не поймут и обязательно напишут телегу. А как отказнику чокаться с товарищем, который вчера приходил к тебе с обыском? А например, тосты? Каково, например, бойцу идеологического фронта поднять бокал за «следующий год в Иерусалиме»? А каково еврею-отказнику выпить за «границу на замке»? А музыка?.... Таня и обе мамы не спали ночами, но так и не смогли ничего придумать. Совсем расстроенная, Юрина мама позвонила своей тете в Днепропетровск предупредить что свадьбы скорее всего не будет.
- Деточка, - сказала тетя, - когда я была девочкой, у нас в Черткове на свадьбах, бармицвах и вообще на всех праздниках женщины и мужчины гуляли отдельно. Сидели за столами отдельно, танцевали отдельно, и всем было хорошо и весело. Если, например, свадьбу устраивали богатые люди, они снимали два зала – для женщин и для мужчин. Вы тоже можете так сделать. Снимите зал для наших гостей, снимите зал для тех, а жених и невеста будут переходить из одного зала в другой.
- Смотри, - подумала Юрина мама, - мы тут страдаем, а евреи все давным-давно придумали.
Ресторан с двумя уютными залами по разным концам длинного коридора нашелся уже на следующий день.
В день свадьбы на дверях одного из этих залов появилась красивая табличка с щитом и мечом. Чтобы никто ничего не перепутал. А за дверью шла свадьба по годами накатанному сценарию «Операция Выездная сессия». Назначили прокурора, заседателей. Генерал занял место судьи. Сначала судили молодых и приговорили к пожизненному сроку счастливой совместной жизни без права обжалования и досрочного освобождения. Потом уже судили всех присутствующих поочередно. Судья был снисходителен и приговаривал всех к огромному рогу в красивой оправе, который в незапамятные еще времена конфисковали у грузина-вора в законе. После того как рог обошел по кругу начали петь «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок» и «С чего начинается Родина» как бывало всегда, когда праздник удавался.
На другой двери был листок с крупной надписью от руки «ВОИР». За этой дверью гости почередно рассказывали об успехах своих родственников и друзей на всех континентах матушки-Земли и желали того же молодым. Потом танцевали «Хава Нагила» и «7:40». А сами молодые каждые полчаса переходили из зала в зал вместе с музыкантами. К полуночи музыканты прилично набрались и начали путать репертуар к крайнему недоумению гостей, которые в и в том и в другом залах мгновенно затихали и начинали тревожно оглядываться вокруг. Таню и Юру эта путаница очень веселила и почему-то из всей свадьбы запомнилась больше всего.
За следующий год молодые успели недолго пожить в Вене, довольно долго недалеко от Рима в Остии и наконец приехали в Нью-Йорк. Теплым майским днем Таня впервые очутилась на Бродвее недалеко от Уолл-стрит. Небо было голубым, в воздухе пахло жареным арахисом. Из небоскребов толпой валили люди и разбредались по многочисленным ресторанчикам. Мимо Тани проходили женщины в невероятно шикарных (как ей тогда казалось) деловых костюмах. Большинство из них были такими же крупными как она, а многие и покрупнее. -Мамочка, - подумала Таня, - я больше не дылда, я такая как все! Никогда и никуда я отсюда не уеду.
Сейчас Таня и Юра живут в Калифорнии. У них трое детишек. Юра пытается поднять свою IT- компанию, а Таня командует местным отделом кадров в компании с громким именем. Одним словом, обычная американская судьба. Иногда к ним приезжает Танина мама, иногда - Виталий Петрович. Он вышел в отставку и теперь директор внешнеторговой фирмы. На судьбу не жалуется. Елена Павловна продолжает готовить будущих студентов к тестам, но теперь из Новой Зеландии. На http://passatest.livejournal.com/ вы даже можете на нее посмотреть и познакомиться с ней.
Да, совсем забыл. ТОЙФЛ, с которого все началось, и Юра и Таня сдали с баллом выше 600 с первого раза.
Abrp722
|
|
