1
Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра. Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться. И вот настал день премьеры. Перед премьерой пришел актер-ветеран на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо. Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав его, опешивши сказал: - Да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать. - Да я 30 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал актер и направился к сцене. На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз... Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес: - Итить твою бога мать! Я тут, как последняя сука карячусь, а эти козлы еще даже занавес не подняли!
|