Анекдоты про Маруся Она
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 9

1

Говорят, что людям свойственно приписывать своим домашним животным какие-то там человеческие качества и чувства абсолютно безосновательно, чисто из любви и симпатии. А я просто чувствую, что это живые души, которые волнуются, любят, пугаются, страдают, дружат и ссорятся точно так же, как мы. А может, еще ярче.

Их не надо очеловечивать - они другие. Для меня ближе теория, что человек это тоже животное, тоже другое, но один из видов класса млекопитающих. И приручили мы именно самых себе близких, понятных и по разуму, и по эмоциям. Но главное - по склонности к игре и юмору. Тоскливо было нашим предкам, наверно, среди тучных стад коров и баранов. Нет юмора - значит, только на мясо, молоко и шерсть. Есть юмор - привет, родственная душа!

Во всем мире нашлась только одна нация, для которой собаки традиционное блюдо - это всепожирающие корейцы. Но и там это редчайшая экзотика. Даже еще более всепожирающие китайцы содрогнулись есть собак. Саранчу какую, жуков, пауков, гусениц, гнезда стрижей, вылепленные из помета - пожалуйста. А вот собак - нет.

Если хорошо поискать по планете, можно найти и племена каннибалов. А вот племена традиционных кошкоедов вообще неизвестны. Почему?

Вспоминаю бабушкину кошку Марусю, в Камышлове. Они любили подкалывать друг дружку. Бабушка делала необыкновенно вкусную сметану, и Маруся на нее вдруг подсела.

- Маруся, да хватит тебе уже! Вон как тебя разнесло! И мышей совсем не ловишь!

До сих пор помню этот оскорбленный взгляд Маруси. Она не сказала ни слова. Просто молча и с достоинством удалилась.

А минут через пять началось шоу дохлых мышей у порога. Внутрь она их не заносила, потому что в квартире дохлые мыши ни к чему. Маруся их складировала снаружи, и не ела их принципиально. Типа, голодовку объявила. Длилась эта драма часа два. Наконец бабушка устала сметать мышей в совок, рассмеялась и щедро налила Марусе свежей сметаны. Мир между ними был восстановлен, мышиная осада прекращена тут же.

Сейчас думаю, а может они нарочно тогда устроили для нас, заезжей детворы, эту комедию.

Слово "питомец" к Марусе никак не подходило. Мы, пришлые городские дети, ее своей питомицей никак не считали - ее питали не мы, а бабушка. Но кошка, умеющая добывать мышей хоть из-под земли, в бабушке как в кормилице тоже не нуждалась. Ей нравились бабушкина сметана и сама бабушка.

Мы гордились, когда поймали в соседней реке такую рыбешку, что Маруся ее, внимательно оглядев, решилась съесть. После случая с мышами она походу стала следить за диетой и жратвой увлекалась меньше.

А что же до очеловечивания.. Наоборот, рядом с ней мы чувствовали себя слишком суетливыми, нетерпеливыми, нелепо мечущимися приматами. Открывали в себе все несовершенства нашей породы.

Уже во взрослой жизни, где-то в Тае, я вдруг вспомнил ее, когда увидел одного буддисткого монаха - то же слегка насмешливое, но светлое спокойствие. Как будто они прожили тысячи жизней, и сами над собой прикалываются, что им всё мало.

Однажды во дворе на нее вдруг напал пёс. Юный, нескладный, довольно крупный. Бросился в атаку с задорным лаем. Маруся могла взлететь на дерево, но .. жизнь маленького городка скучна. Когда они скрылись в беге за углом дома, мы взволновались - бросились гурьбой отбивать нашу Марусю от обезумевшего пса.

Не помню уже, на втором ли, третьем круге вокруг рокового дома до нас наконец дошло, что Маруся нас всех просто троллит. Какое-то бесконечное вращение. Когда мы разглядели, как уверенно она держит дистанцию, то вселяя в пса надежды, что он ее наконец схватит за хвост, то повергая его в отчаянье, уходя в отрыв, мы запыхались и остановились. Стали спокойно ждать, когда эта парочка вывернет из противоположного угла. Ну и пропустили самое интересное - Битву. За домом послышалось аццкое шипение, пронзительный взвизг, и кругооборот пса и кошки в природе пошел в обратную сторону - теперь она гналась за ним. Все так же аккуратно соблюдая дистанцию, как на хайвее.

Второй раз я вспомнил о Марусе совсем недавно, перечитывая историю 1812 года - бегства русской армии от Великой Армии Наполеона, в сущности, от всей Европы. От самой границы до Москвы и еще дальше. Было от чего бежать. А потом преследование великого полководца до самого Парижа..

2

Украинская деревня…
Ночь… Звезды… В стогу сена Василь занимается любовью с Марусей. Долго и со смаком делает свое дело, а она лежит и ни звука не произносит. Он, слегка расстроенный, спрашивает:
— Маруся, в тебе хоть матка е? Она ему:
— Ни, я кругла сирота.

3

Сборная солянка из школьных сочинений:
Папа Карло вырубил Буратино.
Медведи увидели, что постель медвежонка измята, и поняли: здесь была Маша.
В Индии, начиная с детства, женский род ходит с точками на лбу.
Кругом было тихо, как будто все вымерли... Какая красота!
Первый акт Софьи и Молчалина произошел под лестницей.
В комнате громко тикали солнечные часы.
Лоси забежали во двор и обделались от страха.
Его глаза с нежностью смотрели друг на друга.
Стихотворение написано в рифму, что нередко наблюдается у поэта.
Суворов был настоящим мужчиной и спал с простыми солдатами.
Плотность населения Австралии составляет 4 квадратных человека на один метр.
Сзади у поросят находится кудрявый хвостик, по которому их отличают от других домашних животных.
В горницу вошел негр, румяный с мороза.
Старуха Изергиль была гордая и неприступная как танкист.
Первые успехи Пьера Безухова в любви были плохие он сразу женился.
Пьер Безухов носил панталоны с высоким жабо.
Мальчик в лодке быстро греб коромыслами .
И тут боец вспомнил, что в кармане у него винтовка.
Декабристы накопили большую потенцию и излили ее на Сенатскую площадь.
Трактор мчался по полю, слегка попахивая...
Тельняшка у моряка была распахнута настежь.
Тело млекопитающего состоит из головы, туловища и четырех пар ног.
Советский народ не только вершит дела на земле, но забрался и в космос.
Поэты хIх века были легкоранимыми людьми: их часто убивали на дуэлях.
Передо мной сидело невиданное зрелище. Это невиданное зрелище была Маруся.
Она не слышала от него ни одного ласкового слова, кроме слова дура.
На стене висели фрукты с изображением натюрморта.
Машинист поезда и сам не мог толком объяснить, как очутился на Анне Карениной.
Кащей Бессмертный хранил свою смерть в одном из двух яиц, сбивая с толку Иванушку.
К автобусу бежала одевающаяся по моде женщина, а за ней аккуратно бреющийся мужчина.
Как перевозили революционеры свои листовки? В чемоданах с двойной подошвой.
Дятел уселся и стал грызть дерево.
В фамусовском обществе слышались не только французские слова, но и нижегородские.
В клетке сидит мой пернатый друг хомячок.
Отелло рассвирипело и задушило Дездемону.
А на груди у него была белая мошонка.
Борис не пожалел для друга ни последнего куска хлеба, ни последнего патрона.
Петр Заломов нес красное знамя, по поводу чего все время вспоминал мать.
Серая Шейка грустно опустила зад в ледяную воду...
По площади чеканя шаг, прошли танки.
Медведь выкопал яму под пальмой, открыл пасть, засунул в нее лапу и упал в зимнюю спячку.
Обломов разложил Ольгу на диване.
Шелковистые, белокурые локоны выбивались из под ее кружевного фартука.
Рембрант стоял под дождем в семейных трусах и блаженно улыбался...
Я бросился спать и на меня напала мысль.
Крестьянин был зажиточный: он имел свиней и жену.
Корова это большое животное с четырьмя ногами по углам.
Из сочинения: Живописца пор

4

Дипломатические частушки.

Советский дипломат, сидевший по недоразумению на зоне и выпущенный с извинениями, пишет на зону корешу из загранкомандировки.

Здравствуй, кореш, здравствуй, братка.
Получил твое письмо.
Гонишь, будто мне тут сладко.
Типа золотое дно.

Ты губу-то закатал бы.
Нешто хошь уйти в отрыв?
Я, конечно, помощь дал бы,
Твой загашничек отрыв.

Помню шконки, труд ударный.
Ты вписался пару раз.
И тебе я благодарный,
Что пока не пидорас.

Нет, ущерба для здоровья
Тут точняк не нанесут.
Но услышь мою исторью
И прикинь базара суть.

Ты не встанешь час от смеха,
Только вот такой прогон.
Год, как с зоны я уехал,
И завис в одной из зон.

Тут не так уж беспредельно,
И режим совсем не крут.
Только эту богадельню
Совколонией зовут.

Как корабль Вы назовете,
Так он, в общем, и плывет.
Нет, барыги не в пролете.
Для бродяг – наоборот.

Все по-нашему, по-братски.
Есть сходняк, бугор, Вохра.
В тренде джинсы, видик, цацки.
Под закУсь идет икра.

Пай зависит не от срока,
А, скорей, от их числа.
Рецидив? А че, неплоха.
Кинут к пенсии посла.

Свой водитель и садовник,
Повар, даже секретут.
Все, как будто ты законник.
Помнишь Васю? Так и тут.


Коронуют не на зоне,
Всем рулит, походу, Кремль.
Будет в цвет дружить с Кобзоном
И иметь анальный крем.

Все блатные на отшибе.
У обслуги свой барак.
Робы типа индпошива.
Для шнырей сойдет и так.

Здеся я хлебнул немало.
В том числе немало бед.
Релаксирую оралом,
Так креплю авторитет.

Днями вроде все обычно.
Офис, ужин, телек, спать.
Поведешь себя тактично –
Бросят мячик погонять.

А забУзишь или выпьешь,
Иль к сожительству склонишь,
Не в штрафняк ты с дуру влипнешь,
А до срока угоришь.

Вот такие здесь обманки.
После кичи не понять,
Представляешь, на свиданку
Не пускают родну мать.

Слушай дальше, поподробней,
И тебе уже решать,
То ль остаться в преисподней,
Толь в нее же когти рвать.

«Солнцедара» нет в лабазе,
«Беломора» тоже нет.
И сижу в глухом отказе,
Без бормотухи не обед.

Вот бодяжу водку колой,
Фильтр от Мальборо моча,
Это все не по приколу,
Весь коктейль одна моча.

Потребляю ватный хлеб я.
Сало, ливер? Не найдешь.
По утрам подсел на хлопья,
Есть-то надо, хошь не хошь.

Ты прикинь, они сосиски
Здесь почти совсем не жрут.
Покрывают тестом склизким
И собаками зовут.

Знать, в курсах аборигены
Что для веса в них кладуть.
Понимают, мутагены
Отражают мяса суть.

У Бик Мака есть секреты, -
Спросишь ты? Лови удар.
Это русская котлета,
Но с понтами на пиар.

Девки тут как на витрине,
Все почти белесыЕ.
Забегал вчера к Кристине
С челочкой и косами.

А она, на всякий случай,
Род ведет как раз от чукчей.
Глаз косит, диплом из педа,
Да к тому ж герлфренд торгпреда.

Но своих не обижаю,
Те владеют языком.
И нередко ублажают
Диалогом с коньяком.

Ведь главное общение,
А не грехопадение.

Мы с бугром играем в нарды.
Отношенья вроде есть.
Но грозит помочь на нары,
Если выиграю, присесть.

Бог не фраер, видит шутки.
Не менжуюсь и терплю.
Шлю в ответку прибаутки.
И горбатого леплю.
(Доливаю в кофе утку
И супруге бюст леплю).

Наш хозяин сображает,
Вмиг рассудит, что не так,
Колонисты уважают,
И недолюбливает враг.

Кто же тут у нас вражина,
Спросишь ты, коль все ништяк?
Если ставить по ранжиру -
Водка с пивом натощак.

Следом по угрозам - НАТО,
Бряцает оружиЕм.
Станет в НАТО хреновато,
Вот тогда и заживем.

Ведь буржуи-то устали,
Пусть пока не до конца.
Так учил товарищ Сталин
Не для красного словца.


Здесь у них гниенье тлена,
Запах всюду, как назло.
Как сказал товарищ Ленин,
Вместе с ними западло.
(Полемизируя с Камо)

Эх, сюда бы наши танки,
Да построить пару баз.
Бля я буду, что исландки,
Нам тогда дадут на раз.
(Зуб даю, американки
сразу сменят спрайт на квас).

Им, срамницам, все едино,
Кто заплатит, тот и царь.
Так такая же резина,
АНАЛогичный инвентарь.

Где же ты, моя Маруся,
С кем проводишь дни весны?
На бухгалтере женюся,
Лишь бы не было войны.

Но построить местных надо,
Да спросить, за мир аль нет.
И апологетам НАТО
В Воркуту прислать билет.

Вы уж там их любо встретьте,
По понятиям расклад.
Верю, справится наш третий,
Пионерский наш отряд.

Сделай, чтоб им уяснилась
Сага чести пацана.
Кто помог, когда делилась
Двухсотмильная зонА?

Вашингтон не надо слушать,
В Белом доме один блуд.
Захотят на ужин суши,
Что ж, селедка тут как тут.

К рыбе здесь они привычны,
Хлеб похожий, сила в ем,
А что будет необычно,
Пусть разбавят чифирем.

Мы частушки Вам пропели
Без имен, инкогнитО.
Если в публике сопели,
Значит, что-то в них не то.


Ну, тогда мы строевую
Замастырим в другой раз.
Про маруху боевую
И «На Запад дан приказ».

Ведь есть талант и льется слово,
Как у поэта ЛермонтОва.

5

В эпоху всеобщего счастья мы жили на семнадцатом этаже башни у Площади Победы, в крохотной однокомнатной квартирке. Что еще надо бедным студентам? Наташа была на недельной практике, поэтому я мирно дрых в одиночестве. Проснулся посреди ночи от странного причмокиванья. Едва приоткрыв глаза, я заорал от ужаса и рухнул на пол. Надо мной склонилась чудовищная харя. Огромные желтые зубы светились в полумраке. Нечеловеческие мокрые губы беспрестанно двигались и металлически позвякивали. Воняло гнилой свеклой. В голове стучала одна мысль: допрыгался.
- Правда, красивая? – с затаенной гордостью спросил Наташин голос. – Ее зовут Маруся.
Я постарался сфокусировать взгляд. В нашем уютном гнездышке стояла лошадь. Гнедая башка упиралась в люстру. Маруся переступила копытыми, оставляя на паркете глубокие вмятины, и дружелюбно вильнула хвостом, смахнув с книжной полки керамическую вазочку. Кошка Артрапода выгнула спину и зашипела. Сшибать вазочки было ее прерогативой.
- Богиня, - признался я. – А тебя не выгонят?
- За что? – удивилась Наташа.
- За конокрадство в крупных размерах.
Выяснилось, что Наташа познакомилась с кобылой на институтской биологической станции, расположенной всего в нескольких километрах от дома, и сразу влюбилась. Чувства так переполняли ее девичью душу, что она не могла не поделиться радостью с любимым человеком. И украла Марусю. Чуть-чуть. Временно. До рассвета. Пока не заметили.
За окном уже светлело, короткая летняя питерская ночь сменялась ранним утром. Я спешно оделся, и мы потащили лошадку к грузовому лифту. Кабина оказалась мала. Бог весть, как Наташа запихивала эту животину в лифт на первом этаже, но на семнадцатом внутрь помещался только лоснящийся круп, а голова упорно оставалась снаружи. Маруся грустно глядела на нас из своего мобильного стойла. Тогда мы поменяли тактику. Голову за уздцы втянули первой. Я уперся в коричневый зад, как Сизиф в проклятый булдыган. И тут случилось чудо. Лошадь изящно, по-цирковому взбрыкнула и внезапно оказалась в лифте точно по диагонали.
- Какая умная! – умилилась Наташа.
- Не то что некоторые... – не удержался я.
Мы гулко процокали по мраморному вестибюлю и вышли из подъезда. Немедленно от гостинницы «Пулковская» к нам рванула патрульная машина. Рыжий мент высунулся из окошка и хохотнул:
- Цыгане, что ли?
Я этого мента знал. Он всегда покупал у меня пиво, которым я нагло и незаконно спекулировал, когда подрабатывал сторожем продуктового ларька в Парке Победы.
- Коня хочу, - капризно протянул женский голос из глубины машины.
- Ты у них техпаспорт спроси! – весело посоветовал второй мент.
Маруся задрала хвост и смачно наложила на асфальт приличную кучу. Менты заржали.
- Щас я тебе, Верка, устрою скачки с препятствиями, - уверенно пообещал рыжий, и патрульный драндулет унесся по Московскому проспекту.
Я помог Наташе взгромоздиться в седло. Они потрусили к Пулковсому шоссе заре навстречу, а я долго махал вслед рукой моей будущей жене. Черт возьми, ну разве можно не любить такую девушку!

6

Бабушка давным-давно рассказывала.

Принято считать, что немцы в годы войны на оккупированных территориях только и делали, что убивали, насиловали и грабили. Нет! Карательные отряды этим грешили, правда, но это их работа, как говорится. Зверства творились только во время наступления, и если их тревожили партизаны.
В селе, где жила бабушка, партизан не наблюдалось. При вторжении в село местные старики, бабы и дети благоразумно попрятались в подполах, и посему расселение немчуры обошлось без особых кровопролитий.
А дальше началась хоть и не легкая новая и голодная для сельчан жизнь, но вполне спокойная. А за два с лишним года оккупации, так и вовсе все стали как хорошие знакомые.
А что? Немцы они же были по сути такие же человеки, как и наши солдаты – подневольное "пушечное мясо". "Верхи" тешили свое самолюбие, а "низы" отдавали свои жизни за их политические игры. Так было, есть и будет.

Это было небольшое отступление, а теперь и сама история.
У бабушки, когда вошли немцы была 2-х летняя дочь Маруся. Шустрая и улыбчивая такая девчушка. И приглянулась Маруся пожилому немцу Генриху, который с ней много общался и иногда играл. (Внучку она ему очень напоминала).
Он ее постоянно чем-то угощал. То кусочек шоколадки даст, то сахарок, а потом стал давать и хлебушка краюху, со словами "мамке неси".
Маруся за два года и общаться с ним на немецком начала. И вообще чуть не родным дедом считала.
Со слов бабушки.
- Представляешь, выхожу я из времянки и вижу, что Генрих кладет Маруське в ладошку конфетку, а та тут же выставляет второю ладонь, и улыбается. Он достает из кармана вторую конфету, протягивает ей, а эта паразитка поднимает подол платьица, делает из него "кулек", кидает туда одну конфету, вторую и хитро прищурившись, на немецком лапочет: "А хлебушка?".
Генрих смеясь, встал и направился в избу за хлебом. Выйдя, и увидев меня, со смехом сказал, что такая Mädchen (девушка) в жизни не пропадет.

Прав тот немец оказался. Мария Сергеевна в жизни не пропала. Много достигла и добилась. И сейчас живет и здравствует.

PS: а немцы, когда наши наступали ушли тихо, и ни одного местного жителя не тронули.
Нормальные люди, они и есть нормальные именно - ЛЮДИ.

7

Когда я была совсем маленькой, то говорила «каль-каль». И мама понимала, что «каль-каль» - это «читай». У всех же мам и детей есть свой птичий язык.
А сейчас мама говорит мне «скаб» - и я понимаю, что скайп.
Марусина мама говорит «секондхенды», а Маруся понимает, что скинхеды.
Дальше всех ушла мама Леши, которая говорит «кружка крес», а Леша понимает, что френч-пресс.

Сначала ты не знаешь всех человеческих слов, но мама тебя понимает. А потом мама не в курсе, но ты все равно знаешь, о чем она говорит.

Раньше мы с мамой жили в разных городах, а теперь вместе. С ее появлением изменилось многое, но самое главное одно: раньше у меня была квартира, а теперь появился дом. Одно и то же помещение звучит по-разному, если там мама.

А еще мы с мамой поменялись сумками. Вот раньше как: я дома, мама приходит с работы. Я бегу мимо нее и сразу в сумку. Потому что мамина сумка, когда она с работы – это самое интересное место на свете. Особенно, когда мама зимой с мороза, она пахнет шубой, помадой и щеки ледяные. В сумке обязательно что-нибудь интересненькое. Конфеты или мыльные пузыри. И ты этому рада очень, минут десять очень рада! А потом уже не интересно, но завтра мама опять придет с работы с сумкой.

А сейчас все наоборот. Прихожу, а она спрашивает: «Что ты мне принесла?» И я раскрываю сумку, а там подарочные плюшки какие-нибудь. Мама сразу бежит на кухню, и пока я разуваюсь, то она уже проходит мимо в комнату, в одной руке кружка с чаем, в другой банка варенья, а во рту булка, потому что руки заняты. И она говорит мне что-то прямо через булку, вид очень деловой. Наверное, она говорит, что переставляла сегодня кувшинчики (мы договорились, что мама никогда не будет переставлять кувшинчики, потому что не надо трогать эти кувшинчики, но она их все равно переставляла) и теперь у меня больше нет кувшинчиков. Когда-то я точно также выкручивалась, что получила трояк: очень быстро, непонятно, через булку. Потому что вроде как сказала по-честному, а вроде бы и пронесло. Мама мне раньше говорила: «Ты еще не сказала, а я уже знаю, о чем ты подумала». И у меня такое ощущение, что я теперь тоже.

8

Пришел зек из тюрьмы - отгулял с женой за встречу, ну,
как принято, бутылочку уговорили. Ну, зек за бутылочкой
жене про зону рассказывает, про понятия блатные.
Наутро просыпаются - она ему:
- Вась, вот я вчера про все понятия поняла,
только про ПИДОРА расскажи поподробней.
Он ей:
- Ну какая ты, Маруся, бестолковая! Вот тебе пример -
подходит ко мне утром Федька и говорит - давай, Вась,
я тебя сейчас в жопу трахну, а вечером тушенку занесу.
Жена ему:
- Ну?
- Да не занес, ПИДОР.

9

Украинская деревня... Ночь... Звезды... В стогу сена Василь трахает
Марусю. Долго и со смаком трахает, а она лежит и ни звука не произносит.
Он, слегка расстроенный, спрашивает:
- Маруся, в тебе хоть матка э?
Она ему:
- Ни, я кругла сирота.

Партнеры

Реклама