Анекдоты про ней сорок |
2
Яблоки
- Сынок, купи яблочки, свои, домашние, не кропленные.
Именно это «не кропленные» и заставило Александра остановиться и обернуться. Так говорила всегда его бабушка в далёком детстве: не опрыскать, а покропить.
- Не кропленные, говорите, - подошёл он к прилавку.
Старушка с кучкой яблок оживилась и быстро затараторила:
- Не кропленные, не кропленные, со своего дерева в огороде, уродила в этом году яблонька, как никогда. Ты не гляди, что не такие большие, как у перекупок, то ж привозные, бог знает, откуда, там яду больше, чем яблока. А это ж наши, местные, - её руки быстро перебирали яблоки, показывая покупателю товар со всех сторон. – Они ж яблоками пахнут, а вкусные какие, ты попробуй, попробуй. Вот, гляди, гляди, - с каким-то восторгом продолжала бабка, протягивая яблоко, на котором была маленькая буроватая отметина – видишь, их даже червячок кушает, потому, как не кропленные.
Александр невольно рассмеялся после этих слов:
- Так они у Вас все червивые?
- Да нет же, - испуганно отдёрнула руку с яблоком старушка, - смотри, все целенькие, это одно попалось, не доглядела. Ну, червячок же ест, значит, и для человека безвредное, говорю ж, не кропленные.
Александру эти яблоки были и даром не нужны, он просто, проходя через вечерний базар, срезал угол на пути к дому. Но что-то в облике этой бабки, в её манере говорить, в открытом бесхитростном взгляде, в её способе убеждения червячком в правдивости своих слов напоминало его родную бабушку. Какое-то, давно забытое, чувство тёплой волной разлилось в груди, и Сашке захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой старушки, торговавшей на базаре. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма этих яблок, сам не зная зачем, рассказав, что у него дома сынишка приболел (он вообще здоровьем слабенький), кашляет и жена в положении, и что, наверное, им будет полезно не кропленные яблочки поесть. В общем, сам не понимая почему, Александр поделился с этой незнакомкой самым сокровенным, что мучило его душу.
Бабка охала, вздыхала, качала головой, приговаривая, что сейчас старики здоровее молодых, потому как, разве в городах сейчас еда? Это ж сплошная химия, и сам воздух тут тяжёлый и больной. Он кивал и соглашался. Когда уже собрался уходить, бабка вдруг схватила его за руку:
- Слушай, приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра.
Александр шёл с яблоками домой и улыбался, на душе было хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила по голове своей шершавой натруженной рукой и говорила: «Ничего, Сашок, всё будет хорошо».
***
Родителей своих Сашка не знал. Бабушка говорила, что отца его она и сама не знает, а мать… мать непутёвой была. Как привезла его однажды из города, в одеяльце завёрнутого, так и укатила обратно. Обещала забрать, как жизнь свою наладит, да так и сгинула.
Бабушку Сашка любил. Когда она, бывало, зимними вечерами тяжело вздыхала, вспоминая дочь свою пропащую, прижимала голову внука к груди, целовала в макушку, он говорил:
- Не плачь, ба. Я когда вырасту, никогда тебя не брошу, всегда с тобой жить буду. Ты мне веришь?
- Верю, Сашок, верю, - улыбалась бабушка сквозь слёзы.
А когда Сашке исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. Так он очутился в школе-интернате. Бабушкин дом продали какие-то родственники (это когда они вдвоём с бабушкой жили, то Сашка думал, что они одни на белом свете, а когда речь о наследстве зашла, претендентов оказалось немало).
Кто жил в детдоме, тому не надо рассказывать все «прелести» пребывания в подобных учреждениях, а кто не жил, тот до конца всё равно не поймёт. Но Сашка не сломался и по кривой дорожке не пошёл. Отслужил в армии, приобрёл профессию. Вот только с девушками ему не везло. И хотя сам Сашка был высоким, спортивного телосложения, симпатичным парнем, все его подруги, узнав о том, что он сирота, быстро исчезали с его горизонта. Поэтому, когда пять лет назад он случайно столкнулся в супермаркете со Светкой (они воспитывались в одном детдоме), то обрадовался, как самому родному и близкому человеку. Света тоже была очень рада встрече. А через полгода они поженились, родился сын, вот сейчас дочку ждут. И, в общем-то, жизнь наладилась.
***
- Свет, я тут яблок тебе с Дениской купил на базаре, домашние, не кропленные, - протянул пакет жене.
Света, выросшая с рождения в детском доме, пропустила все эти эпитеты мимо ушей. Она помыла яблоки, положила в большую тарелку и поставила на стол. А спустя полчаса в комнате уже витал яблочный аромат.
- Слушай, какие классные яблоки, а как пахнут, - говорила Света, уплетая их за обе щеки вместе с сыном.
- Так домашние же, не кропленные…
Этой ночью Александру снилась бабушка. Она гладила его по голове, улыбалась и что-то говорила. Сашка не мог разобрать слов, но это было и не важно, он и так знал, что бабушка говорила что-то хорошее, доброе, ласковое. От чего веяло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.
Звук будильника безжалостно оборвал сон.
Весь день на работе Александр ходил сам не свой. Что-то беспокоило, какая-то непонятная тоска грызла душу, к горлу периодически поднимался ком. Возвращаясь домой, он поймал себя на мысли о том, что очень хочет опять увидеть ту бабку с яблоками на базаре.
***
Евдокия Степановна (так звали бабку, торговавшую яблоками) слонялась по двору, тяжело вздыхала, раз за разом вытирая набегавшие на глаза слёзы. Давным-давно её старший сын погиб при исполнении служебных обязанностей (пожарником был), даже жениться не успел, а младшая дочь, красавица и умница, когда училась в институте в столице, вышла замуж за африканца и укатила в жаркий климат, где растут бананы и ананасы. Муж её покойный долго бушевал и плевался по этому поводу. А она что? Она только плакала, предчувствуя, что не увидит свою девочку больше никогда. Так и вышло. Пока ещё был жив муж, держалась и она. Ну, что же делать, раз жизнь так сложилась? А как два года назад мужа не стало, померк свет в душе Евдокии Степановны. Жила больше по привычке, прося бога, чтобы забрал её побыстрее в царство покоя.
Этот молодой человек, что купил вчера яблоки, растравил ей душу. Ведь чужой совсем, а как хорошо с ней поговорил, не отмахнулся… Что-то было в его глазах… какая-то затаённая тоска, боль, она это сразу почувствовала. Её материнский инстинкт прорвался в словах: «Приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра».
И вот сейчас, заворачивая в газету банку с малиновым вареньем, Евдокия Степановна непроизвольно улыбалась, думая, что бы ещё такого захватить для этого парня и его семьи. Очень уж хотелось ей порадовать человека и, конечно же, ещё немного поговорить, как вчера.
***
Вчерашнее место за прилавком было занято, и Евдокия Степановна пристроилась неподалёку, в соседнем ряду. Выложив кучкой яблоки, она всё внимание сосредоточила на проходящих людях, чтобы не пропустить.
Народ массово возвращался с работы. К этому времени Евдокия Степановна окончательно разнервничалась. «Вот же дура старая, насочиняла сама себе, напридумывала… и на кой ему слушать и верить чужой бабке», - досадливо думала она, а глаза всё высматривали и высматривали знакомый силуэт в толпе.
Александр вчера не придал особого значения словам бабке о липе и малиновом варении. «Эти базарные бабушки чего хочешь наговорят, лишь бы товар свой продать», - думал он. – «А вдруг и, правда, приедет? Не похожа она на опытную, бойкую торговку. Червячка показывала… вот же придумала…», - заулыбался, вспоминая бабкино лицо, с каким жаром она о червяке говорила. – «Эх, какая разница, всё равно ведь через базар иду, гляну, вдруг стоит».
Саша свернул в ту часть базара, где вчера стояла бабка с яблоками, пошёл вдоль прилавка, не видно бабки. «Тьху, дурак, развели, как малого пацанёнка, хорошо что вчера, с дуру, Светке не похвастал обещанной малиной». Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам Саша ускорил шаг.
- Милок, я тут, тут, постой, - раздался громкий крик, и Александр увидел спешащую к нему вчерашнюю бабку.
Она радостно схватила его за локоть, потянула за собой и всё тараторила:
- Место занято было, я тут рядом пристроилась, боялась, пропущу, думала, придёшь ли? Я ж всё привезла, а думаю, вдруг не поверил бабке…
Бабка всё «тарахтела» и «тарахтела», но Александр не прислушивался к словам, он на какой-то миг душой перенёсся в детство. Эта манера разговора, отдельные слова, выражения, движения рук, взгляд, в котором затаилось желание обрадовать человека своими действиями, всё это так напоминало его родную бабушку.
Он спросил: сколько должен, Евдокия Степановна замахала руками, сказав, что это она со своих кустов для себя варила, и принимать это надо, как угощение. А ещё говорила, что малина у неё не сортовая, а ещё та, старая, не такая крупная и красивая на вид, но настоящая, душистая и очень полезная. И Сашка вспомнил бабушкину малину, её запах и вкус, а ещё ему почему-то вспомнилась картошка. Жёлтая внутри, она так аппетитно смотрелась в тарелке, а вкусная какая. После смерти бабушки он никогда больше не ел такой картошки.
- А картошка жёлтая внутри у Вас есть? – перебил он старушку.
- Есть и жёлтая, и белая, и та что разваривается хорошо, и твёрденькая для супа.
- Мне жёлтая нравится, её бабушка в детстве всегда варила, - мечтательно произнёс Александр.
- Милок, завтра суббота, выходной. А ты приезжай ко мне в деревню, сам посмотришь какая у меня картошка есть, у меня ещё много чего есть… Старая я уже, тяжело мне сумки таскать, а ты молодой, тут и ехать-то недалече, всего сорок минут на электричке. Приезжай, я не обижу…
И Сашка поехал. Не за картошкой, а за утраченным теплом из детства.
***
Прошло два года.
- Наташа, печенье точно свежее? – озабоченно вопрошала уже второй раз Евдокия Степановна.
- Да, говорю ж Вам, вчера привезли, ну, что Вы, ей богу, как дитё малое? – отвечала продавщица.
- Дети ко мне завтра приезжают с внучатами, потому и спрашиваю. Дай-ка мне одно, попробую.
- Гляди, совсем Степановна из ума выжила, - шушукались в очереди, - нашла каких-то голодранцев, в дом пускает, прошлое лето Светка с детьми всё лето на её шее сидели. Видно, понравилось, опять едут.
- Ой, и не говори. Чужие люди, оберут до нитки, а то и по башке стукнут, дом-то хороший. Василий покойный хозяином был. Говорила ей сколько раз, отмахивается.
- Взвесь мне кило, хорошее печенье.
- Ну, наконец-то, - выдохнули сзади стоящие тётки. – Не тех кормишь, Степановна.
Евдокия Степановна, не спеша, шла домой и улыбалась. Что ей разговоры? Так, сплетни всякие. Родные – не родные, какая разница. Где они эти родные? За столько лет и не вспомнили о ней. А вот Саша со Светой помогают, да и не в помощи дело…
- Саша, а чего нам до завтра ждать? Я уже все вещи сложила и гостинцы упаковала, на последнюю электричку как раз успеваем. Поехали, а? - агитировала Светлана мужа, пришедшего с работы.
- Папа, поехали к бабушке, поехали, - подхватил Дениска, - там курочки, пирожки, вареники с вишней… там хорошо.
- Баба, - запрыгала двухлетняя Леночка, - хочу к бабе.
Александр посмотрел на своё семейство, улыбнулся, махнул рукой:
- Поехали.
Они сидели в электричке, дети смотрели в окно, периодически оглашая вагон восторженными криками: «Смотри-смотри!» А Саша со Светой просто улыбались, ни о чём особо не думая. Ведь это так здорово, когда у тебя есть бабушка, которая всегда ждёт!
|
3
ЕНИСЕЙ. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ЗАПЛЫВ
В один из летних сезонов в составе геодезической экспедиции я попал на одну из крупнейших рек Земли Енисей. Расположился наш палаточный лагерь на высоком берегу реки недалеко от города Кызыл. За спиной лес, спереди река, красота.
И вот, как-то раз, прогуливаясь по обрывистому берегу реки, мне в голову пришла (не знаю, бредовая или нет) идея сплавать на тот берег и вернуться обратно. То есть совершить простой, как мне казалось, заплыв.
А что? Плаваю я вроде бы неплохо. Течение, правда, сильное, но у меня ласты есть, прихватил из дома. Ширина реки в этом месте на глазок 300-350 метров. Вполне можно сплавать на тот берег и обратно.
ЗАПЛЫВ
Одним из вечеров после работы, прихватив ласты, я отправился на берег. Я рассуждал так: "Чтобы течение меня не снесло далеко от лагеря, зайду ка я повыше по течению и оттуда начну заплыв. Плывя по течению, спокойно пристану к другому берегу, там отдохну и отправлюсь опять же по течению на свой берег". Мне мое путешествие казалось детской забавой, не представлявшее никакой сложности и опасности.
Прошел я метров сто выше по течению, напялил ласты, зашел в реку, плюхнулся в воду и поплыл. Вяло работая ластами, я отплыл от берега метров сорок, как вдруг меня подхватило течение и понесло.
"Не, - думаю, - надо шустрее двигать руками и ногами, а то унесет меня за Можай". Стал работать шустрее, а меня относило все дальше и дальше от места начала путешествия, и мне пришлось приложить массу сил, чтобы добраться до противоположного берега. Я устал, да к тому же еще и немного замерз, поэтому на берег выбрался покачиваясь. А на берегу меня ждала новая напасть - ветер. Замерзнув, я стал бегать по берегу, чтобы согреться, но таким образом я терял силы.
СПАСЕНИЕ
"Во попал, - подумал я, - но надо же как-то выбираться. Пускай меня течение отнесет намного дальше от намеченной точке на берегу, но хоть выберусь из реки". Делать нечего, залез я опять в воду и поплыл. Но не тут-то было. Река в этом месте делала поворот и разделялась на два рукава. Самое сильное течение шло по фарватеру, туда меня и понесло.
Я уже замерз окончательно, устал и еле шевелил ластами и, честно сказать, прощался с жизнью, как вдруг услышал рокот мотора. Из-за поворота показалась моторная лодка, а в ней двое - муж и жена возвращались из города с базара.
Вдвоем они затащили меня в лодку, стали спрашивать, как и что, а я от холода только клацал зубами. Тогда мне дали какую-то дерюжку, в которую я завернулся, согреваясь. Подплывая к своему лагерю, я уже окончательно пришел в себя, согрелся и поведал им свою историю. Они ничего не сказали, а только покрутили пальцем у виска. Мой смертельный заплыв через Енисей закончился.
ВЫВОД
Не перебирайтесь на Енисее вплавь до другого берега. Лучше это сделать на лодке, а еще лучше на пароме. Сидишь себе на скамеечке, лузгаешь семечки, а тебя спокойно везут на другой берег. Правда, со мной произошел случай, когда я вот так на пароме переплывал реку, а буксировочный трос оборвался... Но это уже совсем другая история.
|
|
4
Прочитал сегодня историю Чикаго 95 как в Америке конец света наступил...
Расскажу свою историю про конец света..
Было это в 1998 году, аккурат через несколько дней после дефолта. Бабки пропали в Инкомбанке, должники послали накуй, настроение никакого от слова совсем.
Бродил в ахуе возле банка с желанием ебнуть какого ни будь топменеджера по кумполу и думал что все, пиздец подкрался незаметно! Даже о потрахаться мысли в голову не лезли!)
На остановке увидел миловидную девушку с роскошной фигурой и грустным слегка заплаканным лицом, познакомился. Девушка оказалась с очень редким именем Наташа!
Пригласил посидеть где ни будь попить кофе, она согласилась.
В разговоре выяснил, что ее только что уволили из этого гребаного банка, где она работала кассиром.
Выслушав мою пятиминутную тираду что я думаю об Инкомбанке, рекламе, его владельцах и топменеджерах, она согласилась со всем вышесказанным, и предложила вечерком, когда уснет ее бабка посетить так сказать с визитом.
Проводив домой и увидев где она живет, уточнив что бабка глуха а хозяйка сегодня на дежурстве в больнице и квартира в нашем распоряжении, я пошел домой затариться шампанским, конфетами и средствами контрацепции.
Придя к даме в квартиру, я разделся и зашел в душ, быстренько помылся, и собрался на выход.
Надо сказать что на улице гремела гроза, шумел ливень, и ветка дерева стучала в окно, ну в общем полный трэш!
И вот иду я в коридор, в полотенце со состоящим хреном на перевес, с мыслью что главное не забыть одеть презерватив и вдруг свет гаснет!
Темень хоть глаз выколи!
Ну пробираюсь я по стеночке, а из коридора одна дверь где дама ждет на кровати, а рядом где бабка восьмидесятилетняя спит.
Ну и как в кино ошибся немного дверью.)
Принюхался, чувствую запах мочи и лекарств, вместо парфюма и понимаю что что не то, пошарил перед собой, кто то храпит под одеялом но никак не Наташа.
Лежащая на постели проснулась, стала шарить рукой, крепко ухватила меня за хер через полотенце и говорит - Наташа это ты?
Меня прошиб мгновенно горячий пот, и я с трудом вырвался!
Потихоньку стал пятиться назад и тут кто то тихо берет меня руками так нежненько за задницу и говорит - Соломон ты не туда завернул..
Анус в тот момент мог лом перекусить, умом понимаю что это Наташа, но эрекция пропала мгновенно!))
Она зашла поправила бабке одеяло, и та мирно захрапела.
Мы вернулись к ней в комнату, но боец наотрез отказывался покидать свое укрытие, поэтому к процессу приступили минут через тридцать или сорок, потому что стресс был огромный.
До сих пор помню свое состояние и удивляюсь как не пернул со страха... А бойца пришлось поднимать не только руками)
|
|
5
Чем-то встревожила высоченная девица - двигалась по тротуару вроде прямо, но нервно - то метнется как лось, то замрет столбиком, уткнувшись в смартфон. И это выпяченная в сторону, согнутая в локте рука - что-то в ней было не так, но что? Ну, правая, многие так держат, если левая ничем не занята и свисает плетью.
- Осторожно, я справа! - донесся голос обгонявшего сзади скутериста, вежливый, но громкий - из ушей девицы торчали провода.
Вот идиот. Девица рванулась вправо, ему под колеса. Скутерист прыгнул с бордюра на проезжую часть и геройски обскакал деву по ней под скрип тормозов и маты водителей, она чуть было не свалилась с бордюра следом. Офицеры Петра I новобранцев учили, сельских остолопов, где право, а где лево, в одну руку им вручая сено, а в другую солому. Сейчас горожане уже и сено от соломы не отличат, командовать надо: я с той стороны, где ваша рука со смартом!
Причина нервного поведения девицы стала ясна, когда я к ней приблизился - левый ее локоть тоже торчал в сторону, перебинтованный и в гипсе. Ясен пень, Ватсон - в прошлый раз кто-то имел дурость завопить, что он слева. У меня мелькнула идея борьбы со скутерами: на здоровый локоть надеваешь защиту, покрываешь слоем гипса, перебинтовываешь, выпячиваешь, а в другой руке держишь на палке селфи, приглядывая, кто там еще несется сзади. Рывок, удар - извините, дорогой товарищ, был напуган, от жеж беда какая, давайте помогу подняться.
И еще одну галочку в блокнотик.
Грохот раздался, со скутера вскрик!
- Сорок седьмой - улыбнулся старик.
|
|
6
Как я ловила рыбу
Нет, вы не подумайте, я не хвастаюсь. Знаете, рыбаки с охотниками соберутся и начинают байки травить, какие рыбины они вытаскивали… не, я не так. Я рыбу ловила где-то лет с десять назад. Мне уже там сорок с гаком, а я вдруг решила рыбу ловить. Рядом с домом речка, а на речке мост пешеходный. Вот я туда гулять ходила, смотрела-смотрела, как каждое утро рыбаки собираются, и стукнуло мне в голову, что почему бы и нет. Средний возраст, что вы хотите. Некоторые в этом возрасте и не то вытворяют, а меня на рыбе заклинило.
Купила я себе спиннинг, крючки разные… Пришла на мост. Мужики мне показали, как удочку закидывать. Я от них отошла подальше, чтоб не зацепить и долго-долго училась закидывать с моста. Река бурная, стремнины, камни, я закину, а потом вытаскиваю. Закину и вытаскиваю. И так немыслимое количество раз.
Помню, в один раз нацепила крючок-акулу. Раз двадцать по сторонам посмотрела, чтоб велосипедистов проезжающих ненароком не зацепить, размахнулась и ровненько, куда хотела, моя акула и жахнула. Да как понеслась дальше в потоке! А потом куда-то в сторону! Леска с космической скоростью размоталась до самого основания, уду потянуло вслед за лескою, а меня — за удою. Как в сказке про репку. Повисла я на поручне моста в три погибели и ору «Спасите! Помогите!»
Прибежали рыбаки. И вытягивают великолепного черного окуня! Большого. Ему моя акула ровнехонько в спину врезалась. Так снайперски я ее научилась кидать. Леску мне всю окунь раскрутил, пока несся куда-то с кинжалом в спине. Ну, а потом рыбаки подоспели и его вытянули. И, надо признаться, всего один раз мне такое выпало, прямо как лотерея.
После такого головокружительного успеха решила я приступить ко второму этапу, более сложному, - научиться брать в руки червяков. Пришла пора. С неделю уговаривала себя мысленно. Беру в руки червяка. Раз-два! - говорила я себе. И продолжала смотреть на червяков в банке. Чей-та эти червяки трудно мне давались. Ну ладно, научилась. И, на свою беду, похвасталась на работе.
Ха, - говорит мне Люся. - Так пошли на рыбалку вместе. Я тоже рыбачу!
И в следующие выходные мы с Люсей завернули в рыбацкую лавочку по дороге, купили червяков в баночке, приехали на мост. Разложили амуницию. Достали баночку. Люся ее открывает, достает горсть червяков и за щеку себе! А одного на крючок цепляет. Я в ахуе онемела. И одеревенела. А Люся мне шепелявит с набитым ртом: - А чё? Меня папа так учил! Чтоб потом не отвлекаться! Ну чего ты? Я же тебе оставила половину!
Не, Люся рыбу ловит лучше меня, но больше я с ней на рыбалку не ездила.
А когда я уже с ведром на мост стала приходить, а в этом ведре рыба стала плескаться, шли мимо меня два спортивных рыбака, отец с сыном. Спортивные рыбаки рыбу ловят, а потом назад в воду ее кидают. Глянули мне в ведро и спрашивают:
- А вы эту рыбу есть будете?
- Да, - киваю.
- Что же вы ее мучаете перед смертью? - строго так меня отец мальчика спрашивает. Я и не знала, что ответить. Я ж не мучаю, хотела сказать, но промолчала. Короче, мужик помочь мне решил. Присел перед ведром. Доставал по очереди каждую рыбину и кулаком ей в лоб! Бах! И в ведро назад ее. И так всех пооглушивал, сказал с удовлетворением «Порядок», и пошел со своим мальчиком от меня прочь.
Вот так я рыбу ловила. Больше не ловлю. Однажды в каком-то выловленном карасике червяков увидела, когда чистила. А вы уже знаете, как я к червякам отношусь. Как отрезало. Но смотреть люблю.
|
|
7
Про карантин (актуально по состоянию на год назад)
Вот март к окончанью и солнышко выше,
И после зимы к нам пришла передышка,
И зимние шмотки охота уж скинуть,
Чтоб, значит, на отдых куда-нибудь двинуть.
Сижу я на кухне с котлетой на вилке,
По телеку скачут какие-то шпильки,
И тут выступление без вариантов,
Ну, конституции, в общем, гаранта.
Вот так, Мол и так, хоть вы и не хотели,
Есть повод на двадцать второе апреля,
Сходить на участок, сходить не забыть,
Чтоб конституцию чуть-чуть изменить.
Да, чуть не забыл, есть еще одна тема,
И у России большая проблема,
Короче, в Китае какой-то Хунь Мень,
За завтраком слопал какую-то хрень.
И хоть мы с Китаем, ну, в общем-то дружим,
Хунь Мень посадил всех в огромную лужу,
И Вам – Россиянам из ней выплывать,
А я, Тута в бункере, мне наплевать.
Ну в общем, неделю сидите все дома,
С детьми там, с собаками, все без облома,
И ешьте и пейте, кто сколько проглотит,
И датель работы пусть денюжку плотит.
Неделю сидим, ощущенья в порядке,
Все органы в норме, спасибо зарядке,
И потихоньку заняться уж нечем,
Но вот наступает и пятницы вечер.
Значит вот так, сейчас в магазинчик,
Купить для семьи какой-то гостинчик,
Ну хлеба там, йогурт, колбаски, селедки,
Ну и себе взять бутылочку водки.
Иду я от дома, как праздный зевака,
Но тут остановлен дозором с собакой,
Хальт, хенде хох, дух ас аусвайс ?
Нет, протокол, распишись, и нах хаус.
Капец, обложили со всех со сторон,
Как будто я прячу с оружием схрон,
Я что – партизан, никуда на пройду,
Как в Белоруссии в сорок третьем году.
Опять снова дома, опять телевизор,
Главварч Коммунарки – дебильный провизор,
И снова Верховный добра нам хотеть,
Короче еще две недели сидеть.
С женою общенье проходит Ватсапом,
С соседями тоже тихою сапой,
В окошко смотрю с непрерывной тоской,
И чувствую стал я какой-то тупой.
Споткнувшись об стул, помянув чью-то мать,
Пойду я наверное голосовать,
За конституцию, Госсовет чтоб принять,
Вы только пустите меня погулять
И чередою летят дни недели,
И календарь к середине апреля,
Короче, тут тили, и тут трали-вали,
И так пол апреля мы все проеб-ли (провели).
А вирус того – оборот набирает,
Коварная гадина всех забирает,
Песков и Мишустин, и лучшие люди,
Вплотную подходит к фамилии Путин.
И где-то примерно к исходу апреля,
Домашнего счастья на пятой неделе,
Вооружившийся интернетом,
Решил я разжиться на выход билетом.
Всего то делов, чтобы выход иметь,
Внести то себя в электронную сеть,
И чтобы на улицу можно ходить,
В горисполкоме добро получить.
Сижу, заполняю, вношу свои данные,
Ежесекундно сверяюсь с программой,
В таблице, в графе – где цель вашей походки,
Вполне откровенно пишу – дык за водкой.
Ответ – цель неверная, красным горит,
Ну а уж обществу только вредит,
За сигаретами – тоже грустящий,
По нашим по данным вы некурящий.
С собакой гулять – а у вас нет собаки,
А будете врать забаним во враки,
За хлебом сходить – ты вчера купил булку,
Короче, не разрешаем прогулку.
Сижу, призадумался, слышу за стенкой,
Соседка рыдает, которая Ленка,
И тоже программу освоить не может,
И помощи просит, вдруг кто-то поможет.
У Ленки немного другая проблема,
Я даже немного поржал с ее темы,
В графе целью выхода стала вносить,
Хочу мол, любовника я посетить.
А ей отвечают, вы что, так опасно,
И вас никогда не отпустим напрасно,
На улице вируса сто атмосфер,
Короче, на днях к вам придет волонтер.
Опп, карантин заиграл новой краской,
А что если я, типа, в модненькой маске,
К соседке я буду ходить по работе,
А Путин мне даже чего-то заплОтит.
И так я решил – буду к Ленке ходить,
Ну, чтоб быстрей это все пережить,
И вроде бы все получается гладко,
Но вот отупел и с башкой не в порядке.
Совсем отупел в голове моей пусто,
Колечко на правой руке блестит грустно,
И с этою мыслей салат ем капустный,
Да и жена меня не отпустит.
Сосед, вот дурак, поставил задачу,
Поставил задачу купить себе дачу,
Поставил задачу – купил себе дачу,
И с мая на даче чего-то хреначит.
Совсем дурачок, взял жену он и дочку,
И садит на даче с женою цветочки,
Здоровье в порядке и печень и почки,
А вечером гад обливается с бочки.
Концы вот с концами свожу еле-еле,
В календаре сорок восьмое апреля,
Совсем позабыл я кто я, и как звать,
В гостях уже месяц жены ее мать.
Я все позабыл и в голове моей пусто,
Две мысли остались, да, в общем не густо,
Первая мысль – волонтер, щас я вспомню,
А для чего – уже и не помню.
А мыслю вторую я помню отлично,
Осуществлять ее буду я лично,
Я первый помчуся голосовать,
Только пустите меня погулять.
За разрешение выйти из дома,
Я голос отдам ну вообще за любого,
Обаму и Меркель, Медведева лодыря,
И даже за, мать его, Герхарда Шредера.
Со скуки решил я заняться работой,
Читаю «Вот курс кораБЛЯ» - кто там ходит,
А в слове «евонный» одна буква эН ?
Короче, устал я от этих проблем.
На этом извольте откланяться вам,
Щас бы сходить куда по делам,
Роман Сергеевич Завихрюк,
Доктор филологических наук.
|
|
8
На конкурс первоапрельских историй.
Представьте себе тетеньку под сорок. С детства ду... наивная по-детски.
Устроилась в госучреждение в службу замдиректора по административно-хозяйственной части. Злой моральный урод, кстати. И внешне не очень - маленький, толстый, за глаза кличут Карлсоном. Он об этом знает и злится еще больше. особенно из-за того, что у него фамилия тоже на "сон" заканчивается.
Оформляет за начальство все бумаги, то только подписывает.
Вот через месяц после ее трудоустройства понадобилось замдиректора ему из кассы наличные по счету 71, под отчет.
Она пишет заявление в бухгалтерию (вручную бланк заполняет), а как правильно сформулировать - не знает. Спрашивает у коллег, которые и так над ней прикалываются постоянно, а тут первое апреля. Они диктуют, она несет на подпись, начальство подписывает, коллега отправляет в бухгалтерию. Через час начальство вбегает с ором: позвонили из бухгалтерии и, не сдерживая ржач, спросили: какую именно банку варенья он хочет купить.
Оказывается, добрые коллеги:
1) Посоветовали написать в формулировке: "прошу выдать *** рублей на личные нужды"
2) Когда заявление он подмахнул, не глядя, одна из старослужащих сотрудниц, которая взялась сама документы отнести, дописывает карандашом: на покупку банки варенья, корзины печенья и плюшек с корицей.
Но это уже так, довесок. Сама формулировка про личные нужды уже идиотская.
Когда начальник начал орать, наивная тетенька-новичок сказала: "Вы что же, не видите, что вы подписываете?"
Уволили, да. Смеясь.
|
|
9
Со мной в студенческом общежитии (лет сорок прошло, бог мой, куда девается время) жил один персонаж, Марк Шухов, он же Марик-меломан. Он был мажорчик, имел аж три пары фирменных джинсов (вот зачем человеку трое джинсов, если задница у него одна?), джинсовую куртку Lee и, что было гораздо круче, настоящие, изданные на Западе пластинки с рок-музыкой. Покупал их без всякого понимания и системы у фарцовщиков на Калининском. Слушать не давал, говорил, что кондовый советский проигрыватель мгновенно их запилит (и был отчасти прав).
Когда Гена с пятого этажа обзавелся цельным Грюндиком и Марикова отмазка канать перестала, выяснилось, что большинство пластинок он увез от греха домой к родителям, в общаге оставил только пустые конверты ради понтов и украшения интерьера. С тех пор повелось, что Марик, купив новый диск, ходил с толпой поклонников слушать его к Гене, а в каникулы увозил домой. Перед отъездом иногда давал переписать песни на магнитофон, иногда вдруг из вредности не разрешал или требовал денег, иногда мы сами отказывались: магнитофонная пленка тоже не была бесконечным ресурсом.
В марте третьего курса Марик добыл что-то безумно свежее, редкое и дорогое, носился с ним как с писаной торбой. Насколько помню, это был последний альбом Лед Зеппелин, Вход-через-выход (In Through The Out Door). После пары торжественных прослушиваний Гена куда-то уехал, Грюндик оказался недоступен. В то время другой наш сосед, Олег, не любивший Марика за пижонство, на почве научной работы сдружился с одним аспирантом, который был меломаном на два порядка круче Марика и имел дома записи вообще всего мирового рока. Олег и стал инициатором довольно жесткого первоапрельского розыгрыша.
Мы сидели в комнате большой толпой, отмечали первое апреля, выпивали (Марк, кстати, был не только пижонист, но и прижимист, почти никогда не скидывался, ел-пил на халяву). По знаку Олега стали дружно просить:
– Марик, дай цеппов послушать!
– Гена-Грюндик уехал, а на вашем Аккорде не дам. Ждите, пока вернется.
– Марик, ну пожалуйста! Девчонки еще Олл Май Лав не слышали, от одного раза ничего не будет.
– Сказал же – не дам. Слушайте свою Пугачеву.
Вот ей-богу, если бы он согласился, мы бы отказались от розыгрыша. Но Марик не поддался на уговоры, и когда он вышел в туалет, то по возвращении еще издалека услышал, что мы нарушили запрет и поставили пластинку: на весь коридор звучала All My Love. Марик в бешенстве ворвался в комнату, кинулся было к проигрывателю, на котором крутился диск и лежал пустой конвет от Через-выхода, но двое ребят его удержали. Стоявший у проигрывателя Олег миролюбиво сказал:
– Марик, только одну песню. Всё равно уже включили, пусть доиграет, ладно?
Вот даже сейчас, если бы он сказал «ладно», ничего бы не было. Но Марик впал в истерику, бился в руках у ребят и орал:
– Выключите! Немедленно выключите, кому я сказал! Эта пластинка стоит дороже вас всех. Если поцарапаете, в жизни не расплатитесь.
– Марик, ты заманал! – прокричал в ответ Олег. – Если какая-то пластинка тебе дороже друзей, то пропади она пропадом!
Он выключил проигрыватель, поднял пластинку над головой и со всего маху хватил ею об пол. Виниловый диск разлетелся на множество мелких кусочков.
Марик упал на пол и зарыдал. По-настоящему, как ребенок, с соплями, потоками слез, всхлипываниями и завываниями. Мы даже растерялись, похоже, шутка зашла слишком далеко. Но выдержали характер и дали ему пострадать еще час или два, до полуночи. В полночь Олег тронул его за плечо:
– Марик, наступило второе апреля, а это день, когда случаются всякие чудеса. Бамбара-чуфара, пикапу-трикапу, скорики-морики. Готово! Посмотри-ка в шкафу на второй полке.
Марик неуверенно подошел к шкафу и, не веря своим глазам, достал с полки с бельем целый и невредимый дорогой его сердцу диск.
– Ну и гады вы все! – произнес он с облегчением. – У меня чуть сердце не разорвалось. Инфаркт миокарда, вот такой рубец. Но слушать его на ваших дровах всё равно не дам.
Технический аспект розыгрыша был несложен. All My Love играл спрятанный за нашими спинами кассетный магнитофон, который Олег вместе с кассетой одолжил у аспиранта. А на проигрывателе с нулевой громкостью крутилась специально купленная в уцененном магазине пластинка ансамбля балалаечников, ее Олег и разбил. Мы даже заморочились и переклеили на ней этикетку, изобразив карандашами и ручкой отдаленное подобие этикетки Цеппелинов. Но это не понадобилось, убитый горем Марик не стал рассматривать осколки.
Марк дулся на нас месяца два и в следующем семестре договорился жить в комнате с другими людьми. Позже мы нормально общались, но старались не касаться темы рок-музыки. Не так давно он обнаружился в соцсетях. Вполне благополучен, женат, живет в Сиэтле, работает на IBM. Коллекционирует старые виниловые пластинки.
|
|
10
Еду на Яндексе, таксист излагает обычное выстраданное - на дорогах одни козлы, в телевизоре одни евреи. Да и в целом страна так себе.
Свободы слова, к примеру, нет. А от этого ему тяжесть и дискомфорт.
Тут я несколько удивился.
— А куда тебе её? — спрашиваю.
— В смысле?
— Ну, чего скажешь-то?
— Чего скажу, чего скажу... — задумался, потом хмыкнул. — Да всё равно! Просто смотрю вон в Европе, люди живут, радуются.
— И таксисты радуются? А где? В Швейцарии? В Монако? В Боснии?
— Да хоть и в Швейцарии...
— Ну, фиг его знает, ездил как-то, чуть с тоски не сдох, скукотища как на хуторе. И она одна такая страна на весь мир, а их только в Европе штук сорок, и все по-разному живут.
— Сорок… да ну… Ну, не в Европе! Эмираты те же возьми...
— Так это совсем не про свободу, полицейское в общем-то государство, сплошные запреты.
— Да и хрен с ней со свободой, зато налогов нет и шах ихний каждый месяц всем кредиты списывает.
— Шейх, — говорю, — и не каждый месяц, даже не каждый год. Да ещё климат как на Марсе.
Покосился на меня в зеркало:
— Тоже что ли бывал? Ну и как?
— Ещё хуже - деньги есть, а выпить не с кем.
Пожал плечами, помолчал недоверчиво.
— Чёт ты везде был, а чем по жизни занимаешься, если не секрет?
— Да не секрет, — отвечаю, — валенки продаю... (а так и есть, спецобувью занимаюсь)
Он снова внимательно на меня посмотрел и сказал:
— А чего ты шифруешься, не девяностые же?
Доехали молча.
(С)robertyumen
|
|
11
СкАтина...
Через неделю после нас, вернулись последним катером с дачи соседи. И вернулись они без своего кота. Огромного, серого бандита без правого уха. Всё лето мы с ним воевали на даче. То он воровал у меня еду со стола, то копался в огороде. Короче говоря, привык я к нему. И когда увидел пару вернувшуюся без серого, то страшно расстроился и попросил жену пойти и безо всяких околичностей спросить, куда делся их кот. Всё оказалось именно так плохо, как я и предполагал. Кота оставили на даче. Я мучился и переживал до самого вечера. А потом набрал номер телефона начальника и попросил на завтра выходной. Жена тяжело вздохнула и сказала – Осторожно там. Попроси, чтобы лодкой перевезли. Погода не задалась с самого утра. Свинцовые тучи сеяли мелкий противный дождик, и ветер подгонял пожухлую и примёрзшую местами к асфальту листву. Я бродил по лодочной станции надеясь, что кто ни будь всё же соберётся на ту сторону за забытыми вещами. Но кто ни будь не нашелся. Нашелся здоровый мужик в сапогах сорок пятого размера. Он копался в моторе и что-то ворчал. Я объяснил ему что, забыл на даче очень важные, жизненно важные документы, и протянул ему пятьдесят долларов. Он опустил в карман бумажку и объясняя небесам всё про дачников, которые и голову забудут, спустил лодку на воду. Волны были очень приличные. Они плевались отчаянно холодной пеной, и грозились опрокинуть утлое судёнышко. Так что, через пол часа отчаянной борьбы с водной стихией мы оказались на берегу возле наших дач, и сопровождаемый напутствием угрюмого мужика о том, что за такие прелести не мешало бы набавить ещё двадцатку, я помчался к даче. Небо постепенно серело, и мелкий дождик переходил в ледяную крупу. Серый, серый, серый!- кричал я во всё горло, надеясь что он всё ещё жив. И Серый появился. Зябко поёживаясь и прижавшись к моим ногам он жалобно пищал. Я схватил его на руки и бросился к лодке. Подлетев к ней и прыгнув, я посадил кота рядом с собой. Угрюмый мужик вытаращил глаза и открыл рот. Но тут… Но тут Серый выпрыгнул из лодки и как-то стеснительно прижав своё единственное левое ухо к голове просительно и тихонько мяукнул. Потом развернулся и побежал назад. Стой, стой, стой, куда ты, черт возьми!- заорал я. Потом выскочил и не обращая внимания на маты, проклятия и обещания бросить нас к чёртовой матери я побежал за котом. Он нёсся впереди и я за ним, причитая и заламывая руки, и вдруг свернув налево он исчез в кустах. Подбежав и раздвинув ветки я увидел, как серый, одноухий кот прижался к маленькому черному котёнку. Котёнок был мокрый и отчаянно пищал. Серый виновато посмотрел на меня и мяукнул. Я опустился на мокрую землю и собрался взять в руки обоих. Но тут земля сзади загрохотала. Это угрюмый мужик топал своими огромными сапожищами, изрыгая потоки проклятий. Он возник у меня за спиной и вдруг затих. Потом совершенно спокойным и приятным на удивление голосом сказал – Давай, поторапливайся. Потому, что сейчас начнётся метель и всё снегом занесёт. Я поднял Серого и маленького черного котёнка, и мы побежали к лодке. Как мы перебрались на ту сторону реки, я не знаю. Наверное, Богу просто так было угодно, потому что вокруг ничего уже было не видно. Только угрюмый мужик вдруг сказал, перекрывая рёв мотора и воды – Скатина, ты, однако. Я смутился. Почему скатина?- поинтересовался я с опаской поглядывая на воду бурлящую за бортом. Значит, как получается-продолжал мужик. Ты меня обманул за документы и деньги всунул, а сам спасать кота ехал? Ты вроде как человек, а я нечисть какая бездушная получился? Так что ли? Так я же боялся, что вы откажетесь, а больше спасти его было некому объяснил я. Мужик замолчал, хмыкнул и мы пристали к лодочной станции. Потом он долго искал коробку для котёнка и выстилал её тёплым полотенцем. А когда я уже собрался уезжать, поблагодарив его, он сказал. Ты вот, чего. Не бывает так, что бы всё одному, а другому ничего. И подойдя к Серому обратился к нему с речью –Ты вот чего, ты иди ко мне жить. Я на рыбалку хожу. А ты кот справный. Правильный ты кот. Мужик, значит ты. Не бросил малыша. Кот посмотрел на меня, виновато мяукнув подошёл к угрюмому мужику и встав на задние лапы уперся передними ему в огромные сапоги. Мужик поднял его на руки. И большой серый бандит обхватил его шею своими лапами и прижался. Мужик отвернулся в сторону и дрогнувшим голосом целую минуту произносил только – ну, ну, ну… Потом придя в себя повернулся ко мне и сказал строгим, и удивительно мягким голосом – Я приглашаю вас, молодой человек, на следующие выходные на рыбалку. И подмигнул мне. А когда я приехал домой, и мы с женой ухаживали за черным малышом, она нашла под тёплым махровым полотенцем пятьдесят долларов. А на рыбалку мы теперь ездим постоянно, вместе с добрым, здоровым ворчуном. И что, что я иногда приезжаю не совсем трезвым и без рыбы? Рыбалка – она дело такое, житейское, я бы сказал.
(Copyright: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО)
|
|
12
Пригожинский романс.
Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз,
Джентльмены, бароны и леди.
Я за двадцать секунд ничего поумнее придумать не смог.
У меня же ведь план есть, сто двадцать комментов за смену,
А иначе штрафуют, и сорок за месяц тогда - потолок.
Ведь я - проститутко, я засиратель чатов.
Никчёмный балбес, тупой проститут.
Капризный начальник, полтиник - зарплата.
И лахтинский офис - мой вечный приют.
Я за тачку кредит в октябре оплатить не успел,
Но сроднился я с ней, на бензин я потратил немало,
Срок пришёл, и коллектор звонит в мою дверь,
И пугает меня, угрожает расправой амбалов.
И вот я - проститутко, я засиратель чатов.
Дешевый паяц, тупой проститут.
Капризный начальник, полтиник - зарплата.
И лахтинский офис - мой вечный приют.
И сказал я полковнику: "Нате, берите!
Не донской же валютой за это платить.
Вы полтиник мне в месяц оклад положите,
Ну а все остальное — дорожная пыль!"
Ведь я - проститутко, я засиратель чатов.
Бессмысленный клоун, тупой проститут.
Капризный начальник, полтиник - зарплата.
И лахтинский офис - мой вечный приют.
И лишь иногда, сквозь покров лживой страсти,
Понимаешь ты, платят копейки тебе,
И в душе я плюю в этот миг в их слюнявые пасти,
Но на клавиши жму, покорившись судьбе.
Ведь я - проститутко, я засиратель чатов.
Зачем я живу, тупой проститут?
Капризный начальник, полтиник - зарплата.
И лахтинский офис - мой вечный приют.
|
|
13
Мы играли на похоронах и свадьбах.
Гитарист был алкоголиком. Басист курил запрещённые растения. Я увлекался грустными женщинами, а это хуже, чем пить и курить. Самой непорочной была вокалистка, единственная в мире латышка-негр Моника. Дочь олимпийского негодяя из Кении. Единственным, невольным её грехом был зад-искуситель. Сильно оттопыренный, в форме сердца, невероятной красоты. Он ломал судьбы и калечил психику. Мало что чёрный, он танцевал отдельно от хозяйки. Из-за него басист не спал ночей, раз в месяц предлагал Монике создать семью, хотя бы на вечер. Моника фыркала, уходила сама и всю красоту уносила с собой.
Монике были нужны деньги, её выселяли из квартиры. Ради неё, нашего черножопого друга (ласк.), мы согласились играть на окраине, в рабочем районе, где семечки дороже кислорода и круглые сутки кому-то бьют морду. А что, подумалось нам, хулиганы тоже люди. И многое из прекрасного им не чуждо, может быть, даже мы.
Один мой приятель играет рок-н-ролл. У них фронт-мен чемпион области по рукопашному бою. Поэтому они выступают даже в сельских клубах для злых механизаторов. Им всегда платят и они ни разу не пели Вальс-бостон.
Хоть Моника при нас ни разу не убивала львов дубиной и не отрывала хоботы слонам, мы решили тоже съездить. Играли за выручку с билетов. Народу пришло прямо скажем, мало. Два человека. Лысые, с цепями, с крестами, крестоносцы. Расселись в центре зала. Элегантные как рояли.
Мы пересчитали выручку, выходило два доллара на всех. Басист сказал, сдаваться нельзя. Дурная примета. Опять же, Монике нужны деньги.
И грянул бал.
Расстроенная неявкой публики, обильно утешаемая гитаристом, Моника вдруг напилась. Ко второму отделению она не просто забыла слова. Она перестала узнавать песни. Мы играли вступление три раза, сами пели куплет. Она смотрела, говорила – «чёрт, какая знакомая мелодия». И опять впадала в анабиоз. Лишь танцующий зад в форме чёрного сердца выдавал в ней профессионала и артистку.
Зрители почему-то смотрели на контрабас. Очень внимательно. Не подпевали, не хлопали. А Игорь, басист, вдруг встал боком, наклонился и так играл. Потом сказал:
– Боже! Какая длинная, длинная, длинная песня!
И посмотрел на нас зрачками, взятыми напрокат у филина.
Люди с крестами оказались торговцами шмалью. В антракте они узнали в Игоре инкарнацию Боба Марли и предложили пыхнуть. И подсунули какой-то адский отвар, почти ракетное топливо. И всё третье отделение ждали, когда же Гоша рухнет в клумбу с цветами и будет смешно. А он не падал. Наш Игорёк стоял, как не знаю что, как сукин сын. Несколько боком, но стоял.
Мы кое-как доиграли боком и дотанцевали задом отделение. Посетители, оба, подошли к Игорю, пожали руку, сказали что он зверь. Он первый, кто смог, кто не упал в салат. Да ещё контрабас в руках, и играл, не сбивался. Зверь. (А всё было наоборот, он повис на контрабасе и поэтому победил)
И вот эти двое достают лопатник и отсчитывают 500 (пятьсот!!!) баксов. Настоящих, с президентами посередине. По нашим тогда представлениям, примерно столько же стоил самолёт. И ещё, они предложили отвезти нас на Мерседесе.
Контрабас не влез в багажник, гриф торчал, пришлось ехать по встречной. Это был самый продолжительный таран со времён покорения человеком Мерседеса. Я до сих пор горжусь участием и что не изгадил памперс. Пролёт протекал на низкой высоте сорок минут без пауз. Крестоносцы сидели впереди, лушпали семки. Мы сзади старались не открывать глаз, обнимались на прощанье и говорили что передать родным, если кто случайно выживет.
Всю дорогу Моника сидела у Игоря на коленях. Вот прямо попой. Но ни она, ни он этого не помнят. Поэтому принято считать, между ними так ничего и не случилось.
(с) Слава Сэ
|
|
14
Когда мне было лет двенадцать... или тринадцать, но не суть важно. Я подошел к бате.
-Бать, ну что за хрень. У друзей у всех уже мотовелики, а я как лох, гоняю на «орленке». Ты не мог бы мне подогнать эту вещь? Там как раз в магазин «Ригу-11» завезли! Ты ведь зарабатываешь неплохо. - Упс! Это я так наверное подумал тогда. Пацан недавно спрашивал айфон, вот с его слов и навеяло. А на самом деле я сказал, - Бать, очень хочется мотовелик. - И батя посмотрел на меня очень внимательно.
-Да, пожалуй пора. Ты парень взрослый и рослый, да и девчат будет на чем катать. Я подумаю. - В ту ночь я почти не спал. Блестящий мотовелик, мерещился мне то в одном конце комнаты, то в другом. Даже запахло бензином, когда я его заправлял. - У вас когда зимние каникулы? А ну да, сразу после Нового года. Вот тогда и решим, - придя с работы, вспомнил наш разговор, батя.
И я не спал еще несколько ночей. Вернее спал, но сон путался из-за мотовелика, он то заводился, то нет. В общем всякая хрень с переживаниями. Не успел я сожрать новогодние подарки как наступили каникулы. Я внимательно смотрел на батю.
-Да-да, сынок, я помню. Все уже решено. Пошли. - Вообще я думал в магазин, но оказалось в детский сад. Откуда там мотовелики я не понимал, даже когда мы открыли калитку и проследовали к заведующей. - Ну показывайте! - поздоровавшись, обратился к ней батя. И она повела нас к котельной. Столько березовых чурок я еще не видел нигде, поэтому тщетно пытался рассмотреть за ними мотовелик.
-Вот эти, которые на шесть частей, которые на четыре, - несла заведующая какую то пургу. Да и на улице задувало нехило.
-Хорошо, я понял, - сказал батя и проводил заведующую долгим взглядом. Сейчас я понимаю, что там было, что провожать. Но тогда он отвлекся и поинтересовался у меня, - а ты все понял? - Я конечно нихрена не понял, но чтобы не получить подзатыльник, невнятно что-то промычал на всякий случай. - Ну ничего, сейчас я тебе все покажу и объясню. Жди здесь. - и батя пошел в котельную. Вернулся с железяками, но не от мотовелика. Трудно спутать железный клин, кувалду и колун со средством передвижения.
В общем хреначил я там две полных недели, можно сказать не разгибая спины. К концу второй, просто разносил чурки уже в щепки. Домой доползал сам. Батя похлопывал меня по плечу и успокаивал.
-Ну ничего, ничего. Не забудь завтра тебе к восьми на работу. - под эти слова я и засыпал.
Но в последний день каникул батя порылся в кармане и вытащил сто сорок пять рублей. Именно столько стоил тогда мотовелик. И не надо со мной спорить. Эта сумма отпечаталась у меня на руках в виде мозолей.
Хорошее забывается быстро, особенно летом и на мотовелике. На новом мотовелике. Поэтому однажды подкатив к дому, я увидел на крыльце батю.
-Ну как сынок, катаешься? - поинтересовался он. Я утвердительно кивнул головой, - и девчонок катаешь? - я невразумительно пожал плечами. Я уже тогда почувствовал здесь какой то подвох, но пока не понимал где и поэтому лишний раз рот не открывал. - Я тебя что хотел спросить, тут Николай, ну ты его знаешь, привез с Японии магнитофон «Сони», предлагает. А нужен ли он нам? - И тут я как та ворона с сыром, заорал ДА!
Это была ловушка или подвох, я так до конца и не разобрался. А когда? С утра и до поздней ночи я ездил на своем мотовелике к новым домам, которые тщательно оббивал изнутри дранкой под штукатурку. Пять двухквартирных трехкомнатных домов, вместе с прихожими и кухнями. Они выстаивались и осаживались, а я оббивал, не взирая ни на что. Все лето. Проклиная все японские фирмы и «Сони» в том числе. Пока она не заиграла в моей комнате. Трудно было не оценить чистоту звука. Я слушал то ли Битлов, то ли Криденс и был почти счастлив, если бы не сломавшаяся «Смена». Это фотоаппарат, если кто не знает.
-Конечно, - ковыряя пальцем лепестки затвора думал я, - это не ФЕД и тем более не Зенит, что на такой нафотографируешь. Мысли мои прервал батя.
-Желаешь серьезно заняться фотографией? - подойдя и приглушив магнитофон, поинтересовался он. Но я был уже опытный.
-Да, не! Ну его нафиг, с этим то намучился. Это не мое.
-Ну да, ну да, - хмыкнул он, - а мы хотели тебе к новому году «Зенит», подарить. А может даже и раньше. Но на нет и суда нет.
-Э, так это... Ну если Зенит, можно было бы конечно, - понимая, что я опять пролетел как фанера над Парижем, старался я исправить положение, - я в принципе не против.
-Ну вот и договорились, значит подарим тебе «Зенит», только это, осенние каникулы они короткие, но я тебе что нибудь подберу. На фотоувеличитель, ванночки, глянцеватель, сам то уж наверное заработаешь?
Я пацану тоже сказал, что я подумаю, насчет айфона. Интересно, рассказывать ли ему, что у меня к пятнадцати годам было все, о чем только мог в то время мечтать пацан.
|
|
15
Ночи старого железнодорожника.
Хочу рассказать историю, которую услышал от своего преподавателя на курсах по управлению недвижимостью.
На них меня привели пытливость ума и вера в светлое будущее. Закончив обучение я понял, что заниматься недвижимостью не буду никогда.
Курсы были при Институте мировых цивилизаций, который известен тем, что основал его Владимир Вольфович Жириновский. Памятник ему скромно украшал вход в учебное заведение.
Программа занятий была разделена на два блока: коммерческая недвижимость и жилая. Если уроки по коммерческой недвижимости ещё включали в себя какие-то основы "управления", то жилая часть готовила чистых агентов по поиску и продаже квартир, иногда дач.
Преподавателей тоже было двое. Прошу простить, но точных имён не вспомню. Коммерческую часть вел обрусевший таджик - умный молодой парень, который реально занимался управлением какими-то складами в Подмосковье, причём имел долю в этом бизнесе.
Жилую часть вела Катя. Или Света. Было ей "немного за сорок". При взгляде на неё можно было сразу сказать - " Катя или Света. Немного за сорок". Каждый раз она выглядела так, как будто приехала на трамвае из Владивостока, при этом ей семнадцать раз наступили на ногу, а в районе Челябинска оторвали только что пришитую пуговицу на любимом пальто, купленном во время кризиса в 98-м году на Черкизовском рынке. Вечное недовольство и помятость не мешали ей быть настоящим профессионалом, Агентом с большой буквы и даже проявлять какие-то навыки преподавателя.
Студенты, в число которых входил и я, на акул Real Estate бизнеса походили мало. Это был практически полный комплект лузеров всех мастей, у которых количество свободного времени сильно превышало количество свободной наличности: отставные военные, домохозяйки на десятом году декретного отпуска, овдовевшие пенсионеры, студенты каких-то Академий-Всех-Академий, учитель физкультуры и охранник из торгового центра "Золотой Вавилон Мытищи-4". Так получилось, что в процессе своего недолгого обучения я успел побывать в двух группах и могу сказать, что в обеих учащиеся были примерно одинаковые, поэтому выборку можно считать презентативной.
Это было вступление. Теперь сама история, рассказанная Катей-Светой на одном из занятий, когда она объясняла, что не бывает плохих квартир, и каждая, даже самая безнадежная может найти своего покупателя.
В начале девяностых она была молодой наивной девушкой, замуж ни разу не ходившей, и только начинала свое путешествие в прекрасном мире агентов недвижимости с нескончаемыми очередями в Росреестр, любимыми заказчиками, по которым плакали лучшие ветлечебницы России и зарубежья и коллегами по цеху, тоже, как оказалось, известными скотинами.
Поступил к ней в работу заказ. Вариант был интересный по всем параметрам: благополучный район, дом хорошей планировки, правильный этаж, конкурентная цена, адекватный продавец и очень неплохие комиссионные.
В чем причина интересности Катя узнала, когда приехала посмотреть квартиру. Мебели в квартире уже не было, занавесок на окнах тоже. Сквозь слегка запылившиеся стекла открывался чудесный вид на синее летнее московское небо. Это сверху. А внизу сплетались чудесной паутиной рельсы Тушинского железнодорожного депо. С одной стороны, ничего удивительного в этом не было. Москва тогда еще была городом со множеством заводов и промзон. Офисная Мекка, с благословения пророка Юрия появилась чуть позже. Первые семена нехорошего предчувствия появились у Светы, когда по рельсовой паутине проехал маневровый тепловоз, пугая местных ворон стуком колес и протяжным гудком. Затем маневр повторился. На третий раз стало казаться, что вместе с рельсами и колесами дрожит пол в квартире.
Ей не пришлось задавать неудобный вопрос хозяевам квартиры. Они были людьми порядочными и сами рассказали, что из-за звуковых спецэффектов, не заметить которые было невозможно, они не могут найти покупателя уже полгода. Видимо поэтому более опытные товарищи не брались за этот заказ и «нехорошая квартира» досталась молодой неопытной стажерке на последней стадии отчаяния продавца, который уже был готов снизить цену, но очень не хотел этого делать.
Следующие несколько дней Катя ходила и думала, как и кому продать квартиру в Тушино. Где найти покупателя?
Выходя из метро на площади трех вокзалов и направляясь в сторону универмага «Московский», она наткнулась рассеянным взглядом на афишу. Там было написано, что через неделю в Доме Культуры железнодорожников будет проходить праздничный концерт посвященный Дню этих самых железнодорожников с участием знаменитых и не очень артистов. Надпись на афише чудесным образом соединилась с катиными мыслями и пазл сошелся.
Неделя ушла на подготовку, контакт с организаторами концерта и печать рекламных листовок о продаже квартиры.
В листовках, как особый бонус, было указано, что квартира находится рядом с железнодорожным депо, позволит сохранить привычную атмосферу любимой работы и будет радовать хозяина привычным стуком вагонных колес и гудками локомотивов в выходные дни и праздники.
Придя в день концерта в клуб железнодорожников, Катя с разрешения организаторов раздала листовки всем посетителям, сопровождая их милой улыбкой и ярким блеском девичьих глаз.
И что вы думаете? Нашелся покупатель!
Серьезный человек из династии железнодорожников искал квартиру для своего отца пенсионера. Железнодорожник-отец никак не мог смириться с уходом на пенсию и необходимостью проводить свое время в пассивном отдыхе вдали от любимой работы. Железнодорожник-сын не знал как помочь любимому и уважаемому папе, и тут такое предложение!
Квартиру продали очень быстро. Все остались довольны. Света получила дополнительный бонус от покупателя и вечную благодарность деда железнодорожника, который теперь мог даже ночами слушать приятные сердцу звуки и натурально ощущать своими старыми костями вибрации рельс, уносящих поезда в вечную нирвану его железнодорожных снов.
С тех пор прошло двадцать с лишним лет. Молодая девушка-риэлтор, пройдя все пути профессиональной деформации, побывав три раза замужем, учила неофитов, как искать и продавать квартиры. Владимир Вольфович из неадекватного политика ельцинской эпохи превратился в бронзовый памятник, стоящий на входе в учебное заведение с громким названием и тихим вахтером на входе. Ну а я написал этот рассказ, глядя на красный диплом, который мне совсем не нужен.
|
|
18
Большая история про очень маленькие деньги. В середине 90-х корреспондент популярной газеты повеселил читателей своим открытием: «А знаете, какую стипендию получают обучающиеся в ПТУ?? Сорок рублей!!» Повод для зубоскальства действительно был: на тот момент коробок спичек стоил дороже, более того, эту сумму обналичить было почти невозможно: даже пятидесятирублёвки из-за своей ничтожной стоимости вышли из оборота, что уж говорить про мелочь! Напомню, в ходе последовавшей деноминации за тысячу «старых» рублей давали один новый, таким образом, в деноминированных рублях размер стипендии, о которой мы говорим, выражался бы цифрой 0,04 руб.!!! Серьёзная заявка на книгу Гиннеса! Между тем история этой самой мизерной в истории стипендии весьма любопытна и характерна.
Началось всё в тот момент, когда Валентин Павлов, только что назначенный на пост Премьер-министра СССР (первый и последний обладатель этой должности), попытался спасти рассыпающуюся экономику страны с помощью реформы, получившей его имя. Ну, реформой это назвать трудно: просто было объявлено, что 50- и 100-рублёвые купюры (самые крупные на то время) прекращают хождение, и будут обменены на другие, хорошие, но только тем гражданам, кто сумеет доказать законность обладания ими. О реформе по телевизору объявили в девять вечера, когда магазины уже были закрыты, поэтому народ ломанул разменивать купюры на почтамты и в железнодорожные кассы, поскольку в честный обмен никто не поверил. На самом деле паника была напрасной: подпольные миллионеры, может быть и пострадали, но рядовым гражданам всё поменяли, разве что пришлось публично обнародовать содержание всех кубышек, заначек и чулок с деньгами — списки на обмен составлялись на предприятиях. Народный фольклор пополнился шуткой юмора: «Чем премьер Павлов отличается от академика Павлова? Академик ставил опыты на собаках, а не на людях!»
Но наша история о другом. Понимая, что от его реформы попахивает откровенным грабежом, Валентин Павлов параллельно подписал документ о мерах по поддержке разных групп населения. Удивительно, но в качестве отдельной категории там были указаны учащиеся ПТУ! Почему удивительно? Потому что в высших эшелонах власти и до того, и после того, про систему профтехобразования, как правило, забывали. Типичная история: школьным учителям повышают зарплату, про ПТУ забыли. В итоге учитель физики в школе получает прибавку, его коллега, который в профтехучилище преподаёт ту же саму физику по тем же учебникам, идёт лесом, потому что он не учитель, а преподаватель! Но Павлов-то про ПТУ не забыл, за что заслуживает всяческой похвалы — его постановление установило для учащихся системы профтехобразования то, чего у них никогда не было — стипендию! Дело в том, что, когда создавались трудовые резервы, о стипендиях не было и речи: бесплатное общежитие, трёхразовое питание, комплект обмундирования, включающий, в том числе, фуражку и трусы — какие ещё им деньги?? Баловство одно! Но в 91-году уже было понятно, что столовское питание и фуражка с трусами не полностью покрывают потребности растущих детских организмов, которые в большинстве своём представляли не самые зажиточные слои населения. 40 рублей на тот момент — сумма не очень значимая, но не позорная. Однако составители документа допустили косячок: если остальные меры были привязаны к каким-то индикаторам (например, к средней заработной плате), то тут стояла абсолютная цифра. Вскоре грянула либерализация, деньги стали обесцениваться на глазах, зарплаты и пенсии, хоть и катастрофически отставали от инфляции, но всё-таки поднимались. А сорокарублёвая стипендия не менялась! Региональные власти, в ведение которых перешли «ремеслухи», разводили руками — стипендия установлена постановлением Правительства СССР, стало быть, изменить её размер вправе только преемник — Правительство России, но оно о системе профтехобразования предпочитало не вспоминать. В итоге неунывающие пэтэушники шутили: «Надо хорошо учиться, а то стипухи лишат! Вот беда!». А бухгалтериям было не до смеха: стипендия микроскопическая, а документация по ней полноценная — платёжные ведомости с подписями, отчёты и всё такое, и это каждый месяц! Но ничто не вечно, даже маразм, и сорокарублевая профтеховская стипендия стала достоянием истории, как и вся система профтехобразования с её атрибутикой, включая фуражку.
А жаль, между прочим, хорошая была фуражка — с гербом…
|
|
19
Из старенького, пятнадцатилетней давности.
------------------------------------------
Фёдор Андреевич был человек честный. До принципиальности. С самого детства не бравший чужого. Даже видя валяющуюся на улице монету, никогда её не подбирал. Чему и детей своих учил, говоря:
– Не ваше – не трогайте. Ваше вас само найдёт.
Работал герой наш заведующим детским садиком №8 в весьма захолустном райцентре. Садик был относительно новый, но за годы катастройки пришедший в сильно ветхое состояние. Хорошим моментом в работе являлась лишь соседская, прихватизированная доморощенным буржуем Степаном, Межрайонная типография, с некоторых пор единственное градообразующее предприятие. В ней из-за постоянных демократических выборов и перевыборов печаталось немало белютней, программ, одноразовых спецвыпусков непонятных печатных изданий, листовок с фотографиями и без. Плюс районная газета. Плюс ещё чего иногда. А Степан был лет двадцать пять назад воспитанником Фёдора Андреевича. Поэтому в дошкольном учреждении то крыша старым шифером ремонтировалась, то пара банок бартерной краски появлялась, то ещё мелочь какая перепадала. Пусть б/у, но у других и того тогда не имелось.
И вот однажды Степан сам, безо всякой просьбы со стороны заведующего, возник у последнего в кабинете.
– Здрассьте, Фёдор Андреич! Я на разговор.
– Проходи, садись, - ответил зав, - как дела на буржуйском фронте? Чай будешь?
– Буду. – Ответил гость, затем принял надколотую в двух местах чашку, отпил и добавил, – Я тут придумал, как садику всегда безбедно жить.
У пожилого зава лицо мгновенно приобрело вид столь удивлённый, что Степан даже поперхнулся дешёвым «Нури».
– Я… ыых… кхе… кхе-кхе… свободно могу тут говорить?
– Да-да… – Почему-то несколько пискляво ответил заведующий.
– У меня идёт новое оборудование. Б/у. Из-за границы.
– Ну и?
– Это полный цикл многих современных полиграфических возможностей…
– Та-ак… – сразу прерывая рекламную речь гостя, вставил слово Фёдор Андреевич.
– В некоторых процессах участвует серебро. И его можно доставать по окончании работ специальной установкой. Я её уже заказал. И подумал: мы, если честно, и так неплохо живём. Давайте я в Ваш садик эту машину со всеми нашими отходами пожертвую. Вы её у себя установите, и всё ваше.
– Да у нас негде! Психологу отдельную комнату выделить не можем.
Степан несколько удивлённо вытаращился на собеседника.
– Фёдор Андреич! У меня места тоже мало. Фотовывод чуть не боком в июле установили. Вам же в том году газ в Ваш дом протянули? Горячая вода с ванной же есть теперь? Поставьте установочку у себя в баньке и развлекайтесь. Я вот другому бы никогда не доверил, но Вы человек порядочный, знаю, не украдёте. Только тихо, а то не дай Бог соседи проведают.
Разговор длился ещё минут пятнадцать. Потом Степан ушёл.
Примерно через полгода в довольно просторной баньке Феодора Андреевича появилась не шибко великая установка. Жене Фёдор объяснил, что это приработок, для типографии жидкость техническую фильтровать. Супруга особо не возражала: всё в дом копейка.
Первое серебро получилось уже на второй день. Вечер, вернее. Пожилой заведующий глядел подслеповатыми глазами на кучку внезапно привалившего счастья и… плакал. В его душе великим теплом разливалась любовь к хорошему человеку Степану.
Дней через сорок металла было уже… Этот момент мы опустим, дабы не вводить в грех хилую духом часть читателей. Фёдор Андреевич положил получившийся продукт в сумку и поехал в областной центр стричь купоны. Хоть и страшно было внутри, но в мечтах радостно витали новые двери, пластиковые окна и доски на пол. Ну и так ещё, по мелочи разное. Особое почётное место в некрупных мечтах занимал конёк, тот самый, как в детстве, качающийся.
– Непременно в старшую группу купить надо, – сладко соображал наш герой, – и горку сколотить. Интересно, а почём серебро сейчас? Не продешевить бы.
Но внезапно страшная мысль кольнула сердце:
– А вдруг нельзя?! Драгметалл ведь! – И тут мгновенно пришло решение.
Когда автобус выпустил всех из своего чрева на областном автовокзале, Фёдор Андреевич радостным и твёрдым шагом направился в областное УВД и честно объяснил суть вопроса совершенно остолбеневшему дежурному.
Исходя из исключительных обстоятельств дела и крайне положительных характеристик, суд признал откровения перед дежурным как явку с повинной и за незаконные переработку, хранение и транспортировку драгоценных металлов дал условно.
Степан отделался административным штрафом за самовольную утилизацию.
Всё-таки хорошо быть честным человеком.
|
|
21
Война в Хуторовке
(Рассказал Александр Васильевич Курилкин 1935 года рождения)
Вы за мной записываете, чтобы люди прочли. Так я прошу – сделайте посвящение всем детям, которые застали войну. Они голодали, сиротствовали, многие погибли, а другие просто прожили эти годы вместе со всей страной. Этот рассказ или статья пусть им посвящается – я вас прошу!
Как мы остались без коровы перед войной, и как война пришла, я вам в прошлый раз рассказал. Теперь – как мы жили. Сразу скажу, что работал в колхозе с 1943 года. Но тружеником тыла не являюсь, потому что доказать, что с 8 лет работал в кузнице, на току, на полях - не представляется возможным. Я не жалуюсь – мне жаловаться не на что – просто рассказываю о пережитом.
Как женщины и дети трудились в колхозе
Деревня наша Хуторовка была одной из девяти бригад колхоза им. Крупской в Муровлянском районе Рязанской области. В деревне было дворов пятьдесят. Мы обрабатывали порядка 150 га посевных площадей, а весь колхоз – примерно 2000 га черноземных земель. Все тягловые функции выполнялись лошадьми. До войны только-только началось обеспечение колхозов техникой. Отец это понял, оценил, как мы теперь скажем, тенденцию, и пошел тогда учиться на шофера. Но началась война, и вся техника пошла на фронт.
За первый месяц войны на фронт ушли все мужчины. Осталось человек 15 - кто старше 60 лет и инвалиды. Работали в колхозе все. Первые два военных года я не работал, а в 1943 уже приступил к работе в колхозе.
Летом мы все мальчишки работали на току. Молотили круглый год, бывало, что и ночами – при фонарях. Мальчишек назначали – вывозить мякину. Возили её на санях – на току всё соломой застелено-засыпано, потому сани и летом отлично идут. Лопатами в сани набиваем мякину, отвозим-разгружаем за пределами тока… Лугов в наших местах нет, нет и сена. Поэтому овсяная и просяная солома шла на корм лошадям. Ржаная солома жесткая – её брали печи топить. Всю тяжелую работу выполняли женщины.
В нашей деревне была одна жатка и одна лобогрейка. Это такие косилки на конной тяге. На лобогрейке стоит или сидит мужчина, а в войну, да и после войны – женщина, и вилами сбрасывает срезанные стебли с лотка. Работа не из легких, только успевай пот смахивать, потому – лобогрейка. Жатка сбрасывает сама, на ней работать легче. Жатка скашивает рожь или пшеницу. Следом женщины идут со свяслами (свясло – жгут из соломы) и вяжут снопы… Старушки в деревне заранее готовят свяслы обычно из зеленой незрелой ржи, которая помягче. Свяслы у вязальщиц заткнуты за пояс слева. Нарукавники у всех, чтобы руки не колоть стерней. В день собирали примерно по 80-90 снопов каждая. Копна – 56 снопов. Скашиваются зерновые культуры в период молочной спелости, а в копнах зерно дозревает до полной спелости. Потом копны перевозят на ток и складывают в скирды. Скирды у нас складывали до четырех метров высотой. Снопы в скирду кладутся колосьями внутрь.
Ток – место оборудованное для молотьбы. Посевных площадей много. И, чтобы не возить далеко снопы, в каждой деревне оборудуются токи.
При молотьбе на полок молотилки надо быстро подавать снопы. Это работа тяжелая, и сюда подбирались четыре женщины физически сильные. Здесь часто работала моя мама. Работали они попарно – двое подают снопы, двое отдыхают. Потом – меняются. Где зерно выходит из молотилки – ставят ящик. Зерно ссыпается в него. С зерном он весит килограмм 60-65. Ящик этот они носили по двое. Двое понесли полный ящик – следующая пара ставит свой. Те отнесли, ссыпали зерно, вернулись, второй ящик уже наполнился, снова ставят свой. Тоже тяжелая работа, и мою маму сюда тоже часто ставили.
После молотьбы зерно провеивали в ригах. Рига – длинный высокий сарай крытый соломой. Со сквозными воротами. В некоторые риги и полуторка могла заезжать. В ригах провеивали зерно и складывали солому. Провеивание – зерно с мусором сыпется в воздушный поток, который отделяет, относит полову, ость, шелуху, частички соломы… Веялку крутили вручную. Это вроде огромного вентилятора.
Зерно потом отвозили за 10 километров на станцию, сдавали в «Заготзерно». Там оно окончательно доводилось до кондиции – просушивалось.
В 10 лет мы уже пахали поля. В нашей бригаде – семь или девять двухлемешных плугов. В каждый впрягали пару лошадей. Бригадир приезжал – показывал, где пахать. Пройдешь поле… 10-летнему мальчишке поднять стрелку плуга, чтобы переехать на другой участок – не по силам. Зовешь кого-нибудь на помощь. Все лето пахали. Жаркая погода была. Пахали часов с шести до десяти, потом уезжали с лошадьми к речушке, там пережидали жару, и часа в три опять ехали пахать. Это время по часам я теперь называю. А тогда – часов не было ни у кого, смотрели на солнышко.
Работа в кузнице
Мой дед до революции был богатый. Мельница, маслобойка… В 1914 году ему, взамен призванных на войну работников, власти дали двух пленных австрийцев. В 17 году дед умер. Один австриец уехал на родину, а другой остался у нас и женился на сестре моего отца. И когда все ушли на фронт, этот Юзефан – фамилия у него уже наша была – был назначен бригадиром.
В 43-м, как мне восемь исполнилось, он пришел к нам. Говорит матери: «Давай парня – есть для него работа!» Мама говорит: «Забирай!»
Он определил меня в кузню – меха качать, чтобы горно разжигать. Уголь горит – надымишь, бывало. Самому-то дышать нечем. Кузнец был мужчина – вернулся с фронта по ранению. Классный был мастер! Ведь тогда не было ни сварки, ни слесарки, токарки… Все делалось в кузне.
Допустим - обручи к тележным колесам. Листовой металл у него был – привозили, значит. Колеса деревянные к телеге нестандартные. Обруч-шина изготавливался на конкретное колесо. Отрубит полосу нужной длины – обтянет колесо. Шатуны к жаткам нередко ломались. Варил их кузнечной сваркой. Я качаю меха - два куска металла разогреваются в горне докрасна, потом он накладывает один на другой, и молотком стучит. Так металл сваривается. Сегменты отлетали от ножей жатки и лобогрейки – клепал их, точил. Уж не знаю – какой там напильник у него был. Уже после войны привезли ему ручной наждак. А тут - привезут плуг - лемеха отвалились – ремонтирует. Тяжи к телегам… И крепеж делал - болты, гайки ковал, метчиками и лерками нарезал резьбы. Пруток какой-то железный был у него для болтов. А нет прутка подходящего – берет потолще, разогревает в горне, и молотком прогоняет через отверстие нужного диаметра – калибрует. Потом нарезает леркой резьбу. Так же и гайки делал – разогреет кусок металла, пробьет отверстие, нарезает в нем резьбу метчиком. Уникальный кузнец был! Насмотрелся я много на его работу. Давал он мне молоточком постучать для забавы, но моя работа была – качать меха.
Беженцы
В 41 году пришли к нам несколько семей беженцев из Смоленска - тоже вклад внесли в работу колхоза. Расселили их по домам – какие побольше. У нас домик маленький – к нам не подселили.
Некоторые из них так у нас и остались. Их и после войны продолжали звать беженцами. Можно было услышать – Анька-эвакуированная, Машка-эвакуированная… Но большая часть уехали, как только Смоленск освободили.
Зима 41-го и гнилая картошка
Все знают, особенно немцы, что эта зима была очень морозная. Даже колодцы замерзали. Кур держали дома в подпечке. А мы – дети, и бабушка фактически на печке жили. Зимой 41-го начался голод. Конечно, не такой голод, как в Ленинграде. Картошка была. Но хлеб пекли – пшеничной или ржаной муки не больше 50%. Добавляли чаще всего картошку. Помню – два ведра мама намоет картошки, и мы на терке трем. А она потом добавляет натертую картошку в тесто. И до 50-го года мы не пекли «чистый» хлеб. Только с наполнителем каким-то. Я в 50-м году поехал в Воскресенск в ремесленное поступать – с собой в дорогу взял такой же хлеб наполовину с картошкой.
Голодное время 42-го перешло с 41-го. И мы, и вся Россия запомнили с этого года лепешки из гнилого мороженого картофеля. Овощехранилищ, как сейчас, не было. Картошку хранили в погребах. А какая в погреб не помещалась - в ямах. Обычная яма в земле, засыпанная, сверху – шалашик. И семенную картошку тоже до весны засыпали в ямы. Но в необычно сильные морозы этой зимы картошка в ямах сверху померзла. По весне – погнила. Это и у нас в деревне, и сколько я поездил потом шофером по всей России – спрашивал иной раз – везде так. Эту гнилую картошку терли в крахмал и пекли лепешки.
Банды дезертиров
Новостей мы почти не знали – радио нет, газеты не доходят. Но в 42-м году народ как-то вдохновился. Притерпелись. Но тут появились дезертиры, стали безобразничать. Воровали у крестьян овец.
И вот через три дома от нас жил один дедушка – у него было ружьё. И с ним его взрослый сын – он на фронте не был, а был, видимо, в милиции. Помню, мы раз с мальчишками пришли к ним. А этот сын – Николай Иванович – сидел за столом, патрончики на столе стояли, баночка – с маслом, наверное. И он вот так крутил барабан нагана – мне запомнилось. И потом однажды дезертиры на них может даже специально пошли. Началась стрельба. Дезертиры снаружи, - эти из избы отстреливались. Отбились они.
Председателем сельсовета был пришедший с войны раненный офицер – Михаил Михайлович Абрамов. Дезертиры зажгли его двор. И в огонь заложили видимо, небольшие снаряды или минометные мины. Начало взрываться. Народ сбежался тушить – он разгонял, чтобы не побило осколками. Двор сгорел полностью.
Приехал начальник милиции. Двоих арестовал – видно знал, кого, и где находятся. Привел в сельсовет. А до района ехать километров 15-20 на лошади, дело к вечеру. Он их связал, посадил в угол. Он сидел за столом, на столе лампа керосиновая засвечена… А друзья тех дезертиров через окно его застрелили.
После этого пришла группа к нам в деревню – два милиционера, и еще несколько мужчин. И мой дядя к ним присоединился – он только-только пришел с фронта демобилизованный, был ранен в локоть, рука не разгибалась. Ручной пулемет у них был. Подошли к одному дому. Кто-то им сказал, что дезертиры там. Вызвали из дома девушку, что там жила, и её стариков. Они сказали, что дома больше никого нет. Прошили из пулемета соломенную крышу. Там действительно никого не оказалось. Но после этого о дезертирах у нас ничего не было слышно, и всё баловство прекратилось.
Новая корова
В 42 году получилась интересная вещь. Коровы-то у нас не было, как весной 41-го продали. И пришел к нам Василий Ильич – очень хороший старичок. Он нам много помогал. Лапти нам, да и всей деревне плел. Вся деревня в лаптях ходила. Мне двое лаптей сплел. Как пахать начали – где-то на месяц пары лаптей хватало. На пахоте – в лаптях лучше, чем в сапогах. Земля на каблуки не набивается.
И вот он пришел к нашей матери, говорит: «У тебя овцы есть? Есть! Давай трех ягнят – обменяем в соседней деревне на телочку. Через два года – с коровой будете!»
Спасибо, царствие теперь ему небесное! Ушел с ягнятами, вернулся с телочкой маленькой. Тарёнка её звали. Как мы на неё радовались! Он для нас была – как светлое будущее. А растили её – бегали к ней, со своего стола корочки и всякие очистки таскали. Любовались ею, холили, гладили – она, как кошка к нам ластилась. В 43-м огулялась, в 44-м отелилась, и мы – с молоком.
1943 год
В 43-м жизнь стала немножко улучшаться. Мы немножко подросли – стали матери помогать. Подросли – это мне восемь, младшим – шесть и четыре. Много работы было на личном огороде. 50 соток у нас было. Мы там сеяли рожь, просо, коноплю, сажали картошку, пололи огород, все делали.
Еще в 43 году мы увидели «студебеккеры». Две машины в наш колхоз прислали на уборочную – картошку возить.
Учеба и игры
У нас был сарай для хранения зерна. Всю войну он был пустой, и мы там с ребятней собирались – человек 15-20. И эвакуированные тоже. Играли там, озоровали. Сейчас дети в хоккей играют, а мы луночку выкопаем, и какую-нибудь банку консервную палками в эту лунку загоняем.
В школу пошел – дали один карандаш. Ни бумаги, ни тетради, ни книжки. Десять палочек для счета сам нарезал. Тяжелая учеба была. Мать раз где-то бумаги достала, помню. А так – на газетах писали. Торф сырой, топится плохо, - в варежках писали. Потом, когда стали чернилами писать – чернила замерзали в чернильнице. Непроливайки у нас были. Берёшь её в руку, зажмешь в кулаке, чтобы не замерзла, и пишешь.
Очень любил читать. К шестому классу прочел все книжки в школьной библиотеке, и во всей деревне – у кого были в доме книги, все прочитал.
Военнопленные и 44-й год
В 44-м году мимо Хуторовки газопровод копали «Саратов-Москва». Он до сих пор функционирует. Трубы клали 400 или 500 миллиметров. Работали там пленные прибалтийцы.
Уже взрослым я ездил-путешествовал, и побывал с экскурсиями в бывших концлагерях… В Кременчуге мы получали машины – КРАЗы. И там был мемориал - концлагерь, в котором погибли сто тысяч. Немцы не кормили. Не менее страшный - Саласпилс. Дети там погублены, взрослые… Двое воскресенских через него прошли – Тимофей Васильевич Кочуров – я с ним потом работал. И, говорят, что там же был Лев Аронович Дондыш. Они вернулись живыми. Но я видел стволы деревьев в Саласпилсе, снизу на уровне человеческого роста тоньше, чем вверху. Люди от голода грызли стволы деревьев.
А у нас недалеко от Хуторовки в 44-м году сделали лагерь военнопленных для строительства газопровода. Пригнали в него прибалтийцев. Они начали рыть траншеи, варить и укладывать трубы… Но их пускали гулять. Они приходили в деревню – меняли селедку из своих пайков на картошку и другие продукты. Просто просили покушать. Одного, помню, мама угостила пшенкой с тыквой. Он ещё спрашивал – с чем эта каша. Мама ему объясняла, что вот такая тыква у нас растет. Но дядя мой, и другие, кто вернулся с войны, ругали нас, что мы их кормим. Считали, что они не заслуживают жалости.
44 год – я уже большой, мне девять лет. Уже начал снопы возить. Поднять-то сноп я еще не могу. Мы запрягали лошадей, подъезжали к копне. Женщины нам снопы покладут – полторы копны, вроде бы, нам клали. Подвозим к скирду, здесь опять женщины вилами перекидывают на скирд.
А еще навоз вывозили с конного двора. Запрягаешь пару лошадей в большую тачку. На ней закреплен ящик-короб на оси. Ось – ниже центра тяжести. Женщины накладывают навоз – вывозим в поле. Там качнул короб, освободил путы фиксирующие. Короб поворачивается – навоз вывалился. Короб и пустой тяжелый – одному мальчишке не поднять. А то и вдвоем не поднимали. Возвращаемся – он по земле скребет. Такая работа была у мальчишек 9-10 лет.
Табак
Табаку очень много тогда сажали – табак нужен был. Отливали его, когда всходил – бочками возили воду. Только посадят – два раза в день надо поливать. Вырастет – собирали потом, сушили под потолком… Мать листву обирала, потом коренюшки резала, в ступе толкла. Через решето высевала пыль, перемешивала с мятой листвой, и мешка два-три этой махорки сдавала государству. И на станцию ходила – продавала стаканами. Махорку носила туда и семечки. А на Куйбышев санитарные поезда шли. Поезд останавливается, выходит медсестра, спрашивает: «Сколько в мешочке?» - «10 стаканов». Берет мешочек, уносит в вагон, там высыпает и возвращает мешочек и деньги – 100 рублей.
Сорок пятый и другие годы
45,46,47 годы – голод страшный. 46 год неурожайный. Картошка не уродилась. Хлеба тоже мало. Картошки нет – мать лебеду в хлеб подмешивала. Я раз наелся этой лебеды. Меня рвало этой зеленью… А отцу… мать снимала с потолка старые овечьи шкуры, опаливала их, резала мелко, как лапшу – там на коже ещё какие-то жирочки остаются – варила долго-долго в русской печке ему суп. И нам это не давала – только ему, потому что ему далеко ходить на работу. Но картошки все-таки немного было. И она нас спасала. В мундирчиках мать сварит – это второе. А воду, в которой эта картошка сварена – не выливает. Пару картофелин разомнет в ней, сметанки добавит – это супчик… Я до сих пор это люблю и иногда себе делаю.
Про одежду
Всю войну и после войны мы ходили в домотканой одежде. Растили коноплю, косили, трепали, сучили из неё нитки. Заносили в дом станок специальный, устанавливали на всю комнату. И ткали холстину - такая полоса ткани сантиметров 60 шириной. Из этого холста шили одежду. В ней и ходили. Купить готовую одежду было негде и не на что.
Осенью 45-го, помню, мать с отцом съездили в Моршанск, привезли мне обнову – резиновые сапоги. Взяли последнюю пару – оба на правую ногу. Такие, почему-то, остались в магазине, других не оказалось. Носил и радовался.
Без нытья и роптания!
И обязательно скажу – на протяжении всей войны, несмотря на голод, тяжелый труд, невероятно трудную жизнь, роптания у населения не было. Говорили только: «Когда этого фашиста убьют! Когда он там подохнет!» А жаловаться или обижаться на Советскую власть, на жизнь – такого не было. И воровства не было. Мать работала на току круглый год – за все время только раз пшеницы в кармане принесла – нам кашу сварить. Ну, тут не только сознательность, но и контроль. За килограмм зерна можно было получить три года. Сосед наш приехал с войны раненый – назначили бригадиром. Они втроем украли по шесть мешков – получили по семь лет.
Как уехал из деревни
А как я оказался в Воскресенске – кто-то из наших разнюхал про Воскресенское ремесленное училище. И с 1947 года наши ребята начали уезжать сюда. У нас в деревне ни надеть, ни обуть ничего нет. А они приезжают на каникулы в суконной форме, сатиновая рубашка голубенькая, в полуботиночках, рассказывают, как в городе в кино ходят!..
В 50-м году и я решил уехать в Воскресенск. Пришел к председателю колхоза за справкой, что отпускает. А он не дает! Но там оказался прежний председатель – Михаил Михайлович. Он этому говорит: «Твой сын уже закончил там ремесленное. Что же ты – своего отпустил, а этого не отпускаешь?»
Так в 1950 году я поступил в Воскресенское ремесленное училище.
А, как мы туда в лаптях приехали, как учился и работал потом в кислоте, как ушел в армию и служил под Ленинградом и что там узнал про бои и про блокаду, как работал всю жизнь шофёром – потом расскажу.
|
|
22
История о коте
Уважаемые рукэтовцы, я к вам за советом.
Есть кот. В коте десять килограммов.
Есть кровать. У кровати высокая мягкая спинка шириной 10-15 сантиметров.
И есть хозяева кота, которые спят на этой кровати.
Ночью кот запрыгивает на спинку кровати и ходит по ней. У кота ночной променад. Но поскольку кот в прошлой жизни был коровой и некоторые особенности перенес в нынешнюю инкарнацию, на четвертой-пятой ходке он теряет равновесие и шмякается вниз.
Если мне везет, кот падает рядом. Если не везет, на мою голову приземляются десять килограммов кота, причем почему-то всегда задницей.
Вопрос: как отучить кота от этой привычки?
Были перепробованы: липкие ленты, разложенные на спинке кровати. (В итоге полночи отдирали их от ополоумевшего кота, чуть без скальпа его не оставили). нелюбимый котом аромат иланг-иланга. (Кот наплевал на то, что аромат у него нелюбимый). мандариновая кожура в больших количествах (Кот брезгливо посшибал шкурки мне на голову, в процессе упал за ними сам).
Что еще можно сделать? С брызгалкой под подушкой я уже спала. Кот удирает, затем возвращается.
Два дня назад я запостила в сообществе крик души.
Получила много отзывов. Два пошли в дело сразу же.
Как обещала, отчитываюсь.
Я люблю простые и легко реализуемые идеи. Поэтому предложения прибить полочку к кровати, к коту, к своей голове, чтобы ему было удобно на нее падать, были отложены на потом.
Для начала я взяла у ребенка шесть воздушных шариков, надула и зажала пимпочками между стеной и кроватью. Получилось очень красиво. Мы с мужем полюбовались на них и легли спать.
В середине ночи грохнул выстрел. Спросонья я решила, что муж застрелил кота (хотя единственное оружие в нашем доме это водяной пистолет).
Когда включили свет, кот сидел на полу в окружении ошметков синего шарика и недовольно щурился. Ему дали пинка, сдвинули шарики и снова легли спать. Это была наша стратегическая ошибка, доказывающая, как мало мы знаем о котах.
Второй и третий шарики он взорвал минут через двадцать и ускакал, издевательски хохоча. Муж настойчиво попросил меня все убрать и закончить на сегодня с экспериментами. Пока я прятала шарики в шкаф, кот подкрался к самому большому и стукнул по нему лапой.
В чистом итоге: минус четыре шарика, минус два часа сна, минус восемь метров нервных волокон на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.
Тогда в дело пошел запасной вариант. Вся спинка кровати была проложена фольгой в несколько слоев, чтобы шуршало громче. Я заверила мужа, что теперь он может спать спокойно: на фольгу кот точно не сунется побоится.
В общем, почти так и случилось. Кот пришел через пару часов, когда мы заснули. Прыгнул со шкафа на фольгу. Фольга зашуршала, кот страшно перепугался, взвился в воздух и упал на мужа.
В чистом итоге: минус десять метров фольги, минус сорок капель пустырника на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.
ru-cаts. livеjournаl. com/19428775. html
Ита
|
|
23
Войну мы встретили в Луге, где папа снял на лето дачу. Это 138 километров на юго-запад от Ленинграда, как раз в сторону немцев. Конечно же, войны мы не ожидали. Уехали мы туда в конце мая. 15 июня сестренке Лиле исполнился год, она уже ходила. Мне – семь. Я её водил за ручку. Было воскресенье. Утром мы с мамой отправились на базар. Возвращаемся – на перекрестке перед столбом с репродуктором толпа. Все слушают выступление Молотова.
Буквально через месяц мы эту войну «понюхали». Начались бомбежки, артобстрелы… На улице полно военных… У меня про это есть стихи. Прочту отрывок.
Летом сорок первого решили,
Что мы в Луге будем отдыхать.
Папа снял там дачу. Мы в ней жили…
Если б знать нам, если б только знать…
Рёв сирен, бомбёжки, артобстрелы, -
Вижу я, как будто наяву.
Лилечку пытаюсь неумело
Спрятать в щель, отрытую в саду.
Как от немцев вырваться успели
Ночью под бомбёжкой и стрельбой?
Вот вокзал «Варшавский». Неужели
Живы мы, приехали домой?
Из Луги в Ленинград мы уехали буквально на последнем поезде.
В Ленинграде мама сразу пошла работать в швейное ателье – тогда вышло постановление правительства, что все трудоспособные должны работать. В ателье они шили ватники, бушлаты, рукавицы – всё для фронта.
Папа работал на заводе заместителем начальника цеха. Август, наверное, был, когда его призвали. На фронт он ушел командиром пехотного взвода. В конце октября он получил первое ранение. Мама отправила меня к своей сестре, а сама каждый день после работы отправлялась к отцу в госпиталь. Лилечка была в круглосуточных яслях, и мы её не видели до весны.
Госпиталь вторым стал маме домом:
Муж – работа – муж, так и жила.
Сколько дней? Да две недели ровно
Жил тогда у тёти Сони я.
Второй раз его ранили весной 42-го. Мы жили на Васильевском острове. В «Меньшиковском дворце» был госпиталь – в семи минутах ходьбы от нашего дома. И мама меня туда повела.
Плохо помню эту встречу с папой.
Слезы, стоны крики, толкотня,
Кровь, бинты, на костылях солдаты,
Ругань, непечатные слова…
В 1 класс я пошел весной 42-го в Ленинграде. Всю зиму школы не работали – не было освещения, отопления, водоснабжения и канализации. А весной нас собрали в первом классе. Но я уже бегло читал, и мне было скучно, когда весь класс хором учил алфавит. Писать учиться – да – там начал. Потому что сам научился не столько писать, сколько рисовать печатные буквы. И запомнился мне томик Крылова.
«Крылов запомнился мне. Дело было в мае,
Я с книжкой вышел на «Большой» и сел читать
И вдруг мужчина подошёл и предлагает
Мне эту книжку интересную - продать.
Я молчу, растерян и не знаю,
Что ответить. Он же достаёт
Чёрствый хлеб. Кусок. И улыбаясь
Мне протягивает чуть не прямо в рот.
Дрогнул я, недолго упирался.
Он ушёл, а я меж двух огней:
Счастье - вкусом хлеба наслаждался,
Горе - жаль Крылова, хоть убей».
У мамы была рабочая карточка. С конца ноября её полагалось 250 граммов хлеба. И мои 125 граммов на детскую карточку.
Мама вечером приходила с работы – приносила паек. Я был доходягой. Но был поражен, когда одноклассник поделился радостью, что его мама умерла, а её хлебные карточки остались. Поступки и мысли людей, медленно умирающих от ужасающего голода нельзя оценивать обычными мерками. Но вот эту радость своего одноклассника я не смог принять и тогда.
Что там дальше было? Хватит стона!
К нам пришло спасение – весна!
Только снег сошёл – на всех газонах
Из земли проклюнулась трава.
Мама её как-то отбирала,
Стригла ножницами и – домой,
Жарила с касторкой. Мне давала.
И я ел. И запивал водой.
Лиля была в круглосуточных яслях. Их там кормили, если можно так сказать. Когда мы перед эвакуацией её забрали, она уже не могла ни ходить, ни говорить… Была – как плеть. Мы её забрали в последний день – сегодня вечером надо на поезд, и мы её взяли. Ещё бы чуть-чуть, и её саму бы съели. Это метафора, преувеличение, но, возможно, не слишком сильное преувеличение.
Сейчас опубликованы документальные свидетельства случаев канибализма в блокадном Ленинграде. А тогда об этом говорили, не слишком удивлялясь. Это сейчас мы поражаемся. А тогда… Голод отупляет.
В коммуналке нас было 12 семей. И вот представьте – ни воды, ни света, ни отопления… Печами-буржуйками обеспечили всех централизовано. Их изготавливали на заводе, может быть и не на одном заводе, и раздавали населению. Топили мебелью. Собирали деревяшки на улице, тащили что-то из разрушенных бомбежками и артобстрелами домов. Помню, как разбирали дома паркет и топили им «буржуйку».
Эвакуация
А летом 42 года нас эвакуировали. Единственный был узкий коридор к берегу Ладоги, простреливаемый, шириной два километра примерно. Привезли к берегу.
«На Ладоге штормит. Плывет корабль.
На палубе стоят зенитки в ряд.
А рядом чемоданы, дети, бабы.
Они все покидают Ленинград.
Как вдруг – беда! Откуда не возьмись
Далёкий гул фашистских самолётов.
Сирена заревела. В тот же миг
Команды зазвучали. Топот, крик.
И вот уже зенитные расчёты
Ведут огонь… А самолёт ревёт,
Свист бомб, разрывы, детский плач и рёв.
Недолго длился бой, минут пятнадцать.
Для пассажиров – вечность. Дикий страх
Сковал людей, им тут бы в землю вжаться,
Но лишь вода кругом. И на руках
Детишки малые. А рядом - взрывы.
Летят осколки, смерть неумолимо
Всё ближе, ближе. Немцы нас бомбят
И потопить корабль норовят.
…Фашистов отогнали. Тишина.
И мама принялась … будить меня.
Я крепко спал и ничего не видел.
Со слов её всё это написал.
А мама удивлялась: «Как ты спал?»
Потом – поезд. Целый месяц мы в теплушке ехали в Сибирь. Каждые 20-30 минут останавливались – пропускали встречные поезда на фронт. Обычно утром на станции к вагонам подавали горячую похлебку. Иногда это была фактически вода. Днем выдавали сухой паек. Но мы все страдали диареей – пищеварительная система после длительного голода плохо справлялась с пищей. Поэтому, как только остановка, благо они были частыми, мы все либо бежали в кусты, либо лезли под вагоны. Было не до приличий.
В Сибири
Приехали в Кемеровскую область. Три дня жили на станции Тяжин – ждали, когда нас заберут в назначенную нам для размещения деревню. Дорог – нет. Только просека. Приехали за нами на станцию подводы.
Деревня называлась Воскресенка.
Почти полсотни стареньких домов.
Была там школа, в ней библиотека,
Клуб, пара сотен баб и стариков.
Начальство: сельсовет и председатель -
Владимир Недосекин (кличка – «батя»),
Большая пасека, конюшни две,
Свинарник, птичник, ферма на реке.
Я не могу не вспомнить удивленья
У местных жителей, когда они
Узнали вдруг, что (Боже, сохрани!)
Приехали какие-то… евреи.
И посмотреть на них все к маме шли,
(Тем более, к портнихе). Ей несли
Любые тряпки, старые одежды,
Пальто и платья, нижнее бельё.
Всё рваное. Несли его с надеждой:
Починит мама, либо перешьёт.
Купить одежду было невозможно,
Но сшить чего-то – очень даже можно.
Вокруг деревни – тайга, поля… Речка Воскресенка. Ни телефона, ни электричества, ни радиоточки в деревне не было. Почту привозили со станции два раза в месяц. В Воскресенку я приехал доходягой. Примерно за месяц отъелся.
«Соседи удивлялись на меня,
Как целый котелок картошки
Съедал один…»
Мама была потомственная портниха. С собой она привезла швейную машинку Зингер. И на этой машинке обшивала весь колхоз. Нового-то ничего не шила – не с чего было. Ни у кого не было и неоткуда было взять отрез ткани. Перешивала, перелицовывала старые вещи. Приносили тряпки старые рваные. Мама из них выкраивала какие-то лоскуты, куски – что-то шила. Расплачивались с ней продуктами. Ниток мама много взяла с собой, а иголка была единственная, и этой иголкой она три года шила всё подряд. Когда обратно уезжали – машинку уже не повезли. Оставили там. А туда ехали – отлично помню, что восемь мест багажа у нас было, включая машинку. Чемоданы, мешки…
В Воскресенку мы приехали в августе, и меня снова приняли в первый класс. Но, поскольку я бегло читал, писать скоро научился, после первого класса перевели сразу в третий.
В то лето в Воскресенке поселились
Четыре ленинградские семьи.
И пятая позднее появилась -
Немецкая, с Поволжья. Только им
В отличие от нас, жилья не дали.
Они не то, что жили – выживали,
В сарае, на отшибе, без еды.
(Не дай нам Бог, хлебнуть такой беды.)
К тому же, мать детей – глава семейства
На русском языке – ни в зуб ногой.
И так случилось, с просьбою любой
Она шла к маме со своим немецким.
Ей мама помогала, как могла…
Всё бесполезно… Сгинула семья.
Не скрою, мне их очень жалко было…
Однажды немка к маме привела
Сыночка своего и попросила
Устроить в школу. Мама с ней пошла
К соседу Недосекину. Тот долго
Искал предлог, но, видя, нет предлога,
Что б немке отказать, он порешил:
«Скажи учителям, я разрешил».
И сын учился в том же первом классе,
В котором был и я. Но вдруг пропал.
Его никто, конечно, не искал.
Нашёлся сам… Конец их был ужасен…
От голода они лишились сил…
Зимой замёрзли. (Господи, прости!)…
Победа
Уже говорил, что связь с внешним миром у нас там была раз в две недели. Потому о Победе мы узнали с запозданием:
Немедленно всех в школу вызывают.
Зачем? И мы с друзьями все гадаем:
Какие ещё срочные дела?
«Что?», «Как?» Победа к нам пришла!
Нет, не пришла - ворвалась и взорвалась!
Учительница целовала нас
И строила по парам каждый класс,
Вот, наконец, со всеми разобралась,
«Ты – знамя понесёшь, ты – барабан,
Вперёд, за мной!» А где–то, уж баян
Наяривает. Бабы выбегают,
Смеются, плачут, песни голосят,
Друг друга все с победой поздравляют.
И - самогонку пьют! И поросят
Собрались резать. В клубе будет праздник!
Сегодня двадцать третье мая!... Разве
Девятого окончилась война!?
Как долго к нам в деревню почта шла...»
С Победой – сразу стали думать, как возвращаться домой. Нужно было, чтобы нас кто-то вызвал официально. Бумага от родственников - вызов – заверенный властью, райсоветом.
От маминого брата пришла из Ленинграда такая бумага. Нам разрешили ехать. На лошади мой друг и одноклассник отвез нас в Тяжин. Довез до станции, переночевал с нами на вокзале, и утром поехал обратно. Сейчас представить такое – 11-летний мальчик на телеге 30 километров один по тайге… А тогда – в порядке вещей… И я умел запрягать лошадь. Взять лошадь под уздцы, завести её в оглобли, упряжь надеть на неё… Только у меня не хватало сил стянуть супонью хомут.
А мы на станции ждали теплушку. Погрузились, и недели две, как не больше, ехали в Ленинград.
Вернулись – мама пошла работать в ателье. Жили мы небогато, прямо скажем, - голодно. Поэтому после 7 класса я пошел работать на часовой завод. Два года работал учеником, учился в вечерней школе. На третий год мне присвоили 4 разряд. Но впервые после Победы я досыта наелся только в армии, когда после окончания вечерней школы поступил в Артиллерийское военное техническое училище. Дальше – служба, военная академия, ещё служба, работа «на оборонку», развал страны… - но это уже другая история.
А стихи начал писать только лет в 50. Сестра попросила рассказать о своем и её детстве, о блокаде, о войне, о том, чего она не могла запомнить в силу малого возраста - ответил ей стихами.
***
Рассказал - Семен Беляев. Записал - Виктор Гладков. В текст включены фрагменты поэмы Семена Беляева "Ленинградская блокада".
|
|
24
СЧАСТЬЕ (не в деньгах)
История эта не автобиографична, но абсолютно правдивая. Я позволил себе записать её, невзирая на то, что счастье и деньги шагают в ней парой, только чтобы не растренировалась рука.
В одной немецкой компании работал один программист. Зарабатывал хорошие деньги. Был очень доволен своей зарплатой. При случае всегда говорил, что счастлив тем, что здесь имеет.
Шли годы. Уровень зарплат специалистов его профиля стабильно рос. В компанию приходили новые программисты, которые ожидаемо хотели за свой труд рыночного уровня компенсации и которым, соответственно, платили всё больше и больше.
Последний из вновь принятых разработчиков софтвера получал (брутто: до вычета налогов и всех выплат) ровно в 2 раза больше, чем счастливый программист, выполнявший равнозначную работу - и, с учетом своего опыта, намного эффективнее.
Тот был по-прежнему доволен своим доходом и при случае неизменно позволял переполнявшему его счастью проецироваться на окружающих.
Было ему за сорок, он был главой семейства из четырех человек, с двумя детьми-школьниками. Цены в стране росли минимально. Арендная плата, рост которой и так строго регулируется законодательством, у него не менялась (вероятно, и арендодателю тоже денег хватало). Не было никаких - ни внешних, ни внутренних - оснований к тому, чтобы его восприятие реальности изменилось.
Случаю (вероятность которого, будучи представленным в искусстве, у многих вызвала бы справедливые сомнения) было угодно, чтобы однажды в компании произошла локальная утечка данных, и счастливый программист - без малейшего к тому искательства, и притом исключительно он один - узнал, сколько здесь зарабатывают его коллеги.
Как так?.. В 2 раза больше?.. Вот эти вот?..
Не медля, он попросил прибавки к жалованью - на одну треть (!), на никем ранее не виданные тридцать три процента. Его невероятное, дерзкое требование было капиталистом удовлетворено. Еще бы: в абсолютном выражении это всё равно было меньше, чем платить вчерашнему студенту.
С тех пор денег у него стало намного больше. Но счастье его отныне кончилось.
|
|
25
Жила-была на свете девочка...допустим, Даша. В городе-герое, столице нашей Родины - Москве. Рано и удачно вышла она замуж - за одного арх... ах, какого важного человека. Вскоре появились у них дети.
Даша, так уж получилось, Россию не очень любила, и жить с детьми хотела где-нибудь за ее пределами. Состояние мужа позволило ей перебраться в столицу одной центрально-европейскую страны. Супруг же, будучи связан многочисленными контрактами, да и вообще весьма процветавший в нерезиновой - покидать оную насовсем не собирался, а потому посещал семью наездами.
Долго ли, коротко ли, но семейная лодка начала давать течь. И немудрено, когда "...одна сатана" живут в сотнях километров друг от друга географически, а уж ментально - вообще в разных вселенных. В общем, решили важный человек и Даша разойтись. Он, разумеется, обеспечил и ее и детей - да, честно говоря, там и праправнукам, коли они когда-нибудь появятся, тоже о куске хлеба можно не беспокоиться.
В общем, в свои сорок с хвостиком Даша поняла, что ей скучно. Дети уже выросли и жили своей жизнью. Работать ей, разумеется, было без надобности - да она, собственно, за всю свою жизнь ни разу ни на кого и не горбатилась. Появился у нее дружок разлюбезный: французский журналист. Он даже уговаривал ее выйти за него замуж, но Даше это было совершенно не нужно.
Даша крепко задумалась: чем бы таким ей заняться. Энергии, к слову, ей всегда было не занимать. И придумала она вот что: поехала в старинный русский город на Волге, где когда-то прервалась линия великих князей Рюриковичей - и откуда родом были ее предки. Пошла там по детдомам да по приютам. И нашла таки девочку-подростка, как две капли воды похожую на нее саму в юном возрасте. Решила Даша ее удочерить.
Да только по законам российским иностранному подданному сделать это весьма непросто. Поэтому Даша
1) Купила себе в Угличе квартиру, прописалась в ней
2) Оформила брак с французским журналистом - в Угличе же, и прописала его в ту же самую квартиру
3) Нашла им обоим официальную работу - все там же
В общем, и де-юре и де-факто переехала на постоянное место жительства - с берегов Влтавы в Ярославскую область, и стали они вместе с новоиспеченным мужем одними из многих обычных с виду жителей Российской Федерации.
Когда она это все проделала - то, разумеется, к ее просьбе об удочерении отнеслись уже с бОльшим вниманием, и девочка вскоре переехала все в ту же угличскую квартиру. И осталось Даше самая малость: вторично из России эмигрировать теперь уже с дочерью и с мужем. Думается, и этот пункт своей жизненной программы Даша вскоре выполнит.
Была бы у меня хоть капля писательского таланта - я б всю эту историю описал глазами француза-журналиста. Вот родился ты в каком-нибудь Марселе или Лионе, всю жизнь свою прожил в том или другом европейском городе. И тут вдруг влюбился в какую-то сумасшедшую русскую, которая тебя притащила в жопу мира - уж простите меня угличане да ярославцы, но с точки зрения европейца ваша малая родина именно так и выглядит, да и моя ничуть не лучше, чего греха таить. Так ведь мало того: не просто притащила, а заставила там жить. Я уверен, что француз нет-нет да и задает себе вопрос: а нахрена мне это все? Стоит ли моя любовь таких жертв?...
Но ведь мы, мужики, ради любви этой самой - на куда бОльшие чудачества порой способны.
|
|
26
Итак, служил в нашем отделе старший лейтенант Борисов. Человек он был достаточно обыкновенный, типичный такой оперативник. Но сильно, знаете ли, был он охоч до слабого полу. То ли в молодости не догулял, то ли дома что не так, но только редко какое ночное дежурство он к нам в отдел какую-нибудь новую девку не притаскивал. Была у нас в конце коридора небольшая каморка, без окон, но со столом и небольшим диванчиком. Вот туда он своих пассий и водил по очереди. Там и спиртное у него припасено было, и посуда имелась. Контингент дамский был у него, конечно, не с Плейбоя, в основном, местные шалавы крашенные, но его и они вполне устраивали. И была ещё у Борисова такая интимная особенность любил он, понимаете ли, анальный секс. Это, как считает современная сексология, сейчас вроде и не отклонение вовсе, а так, своего рода предпочтение, отношение к которому, в какой-то мере, амбивалентное. Одни люди считают, что заниматься этим, всё равно, что свиней стричь - визгу много, а шерсти мало, а другим вот нравится. Вот Борисову это дело нравилось чрезвычайно, и практически с каждой своею новой знакомой он в каморке этим самым бесчинством и занимался. Была там у него даже для этого дела и банка с вазелином запрятана. Чем-то глубоко личным он это своё эротическое хобби не считал и охотно делился подробностями со всеми сослуживцами. Ну, мужики есть мужики, что тут поделаешь, ржали, конечно, как кони. Но и дела до этого никому особо не было, у каждого своё в голове, как говорится. Тем более, что Борисов, по крайней мере, хоть с женщинами это вытворял, что, согласитесь, всё реже встречается в наше время. Единственно, что все мы удивлялись такой его безусловной мужской удачливости. Вроде как и не каждая на задний привод соглашается, тем более с первого раза. Но когда его мы об этом спрашивали, как, мол, так тебе удаётся сразу всем так сходу под хвост заехать, то он на это отвечал довольно просто: - А я говорит никого из них и не спрашиваю. Сую сразу в печку и все дела. Во как. Вполне логично, кстати. И вот как-то раз поступил к нам в распоряжение новый порошок для метки вещдоков. Все вы, наверное, такой видели в новостях про поимку нынешних коррупционеров. Мажут им купюры, либо знак какой на них ставят и дают взяткодателю. Тот их очередному чинарю- взяточнику метнёт и всё, хрен отбояришься. Потому как, деньжищи эти, после обработки тем самым бесцветным чудо-порошком, начинают в темноте интенсивно светиться зеленоватым таким, бутылочным цветом. Ни один хапуга тут не отвертится. Кому тогда пришла в голову мысль порошок тот с борисовским вазелином намешать я уж и не вспомню. Но как-то ночью, выпили по немного и намешали, пока он прогуляться ходил. А это у него всегда заведено так было - пятьдесят и девок искать. Благо, что отдел рядом с вокзалом, а там по ночам пульс городской жизни вовсю бьётся. Ну а дальше - по ситуации, как у нас говорят Короче говоря, приблизительно так через полчаса, приводит Борисов к себе в каморку очередную кралю. Уже датенькая такая, но вполне себе, на первый взгляд, презентабельная. Уединились они к себе, а мы, в свою очередь, начали ждать. Прикинули, что пока они там то да сё, выпьют да покурят, то где-то так ориентировочно минут через сорок Борисов начнёт к своему любимому безобразию и переходить. Спустя почти час в каморе погас свет и мы, сделав радио погромче, все вышли в коридор, вырубив свет и там. Стоим, подслушиваем. Вскоре из-за двери начали доноситься негромкие, но страстные вздохи, переросшие, со временем, в приглушённые стоны. Ещё минут через пять тональность их резко повысилась, из чего все присутствующие сделали закономерный вывод о том, что Борисов явно уже перешёл к своей кульминационной фазе. И вот тут из-за дверей каморы раздался оглушительный тарзаний вопль старлея Борисова, дублируемый полным ужаса диким женским визгом. Их совместных децибел хватило даже на то, чтобы у стоявших за окном машин сработала автосигнализация и они, завывая на все лады, по-своему присоединились к происходящему. Не меньше полминуты Борисов ревел, словно лось- подранок, пока, по всей видимости, не догадался включить свет. Следующие полчаса процент раскрываемости в нашем отделе упал до нуля. Все присутствующие просто ползали от смеха по полу в коридоре и под своими столами. Особенно когда голый и частично мерцающий Борисов выпроваживал свою ночную вокзальную фею на улицу. Как он сам потом рассказывал, происходило там следующее: выпив пару раз, они вырубили свет и переместились на диван, где и начали потихоньку предаваться похоти. После некоторого жимканья оба оказались голыми и Борисов, надёжно зафиксировав свою фемину в позицию догги- стайл, намазался вазелином и загнал, как пишут в Кама Сутре, свой нефритовый стержень в её тёмную пещеру. Ну а дальше всё старо как мир, туда-сюда, компрессия восемь атмосфер, дама пыхтит, стонет, но терпит. Где по прошествии минут пяти вышеописанного непотребства, Борисов вдруг со страхом заметил, что очко его фемины начало вдруг в темноте ярко светиться устойчивым зеленоватым цветом. Не поверив своим глазам, он в ужасе вытащил свой также сияющий аппарат, чуть не лишившись рассудка при виде оного, и бешено возопил, забившись в угол от всей этой жути. В другом углу каморки, увидев его вздыбленный и зелёный член, билась в истерике его новая знакомая. Что потом творилось у неё в голове доподлинно неизвестно, но когда Борисов с ней уже у дверей расставался, она вдруг подняла на него свои размазавшиеся глаза и тихо и испуганно спросила: - Ты, чё инопланетянин?? Да уж, была тогда история, долго вспоминали. Девок в каморку с тех пор Борисов водить перестал. И вообще в личной жизни скатился до классики. Не получается у него больше своим любимым процессом заниматься. Только, говорит, пристрою кому в дымоход, так сразу падает и больше не поднимается, хоть именем революции ему приказывай. Вот так вот, ребята. Осторожнее со своими страстями надо быть, осторожнее
|
|
27
Решил парень от армии откосить (назовем его Мишей). На мед. осмотре, который, кстати сказать, наш Миша прошел весьма успешно, в последнем кабинете делают заключительные записи и, по ходу дела, спрашивают: В каких войсках хотите служить? Миша бойко отвечает: В партизанских! Медсестра удивленно: А таких не бывает в мирное время. Ну когда будут, тогда и позовете, -сказал Миша и отправился к выходу. Но медсестра так просто это дело не оставила и решила парнишу отправить в психиатрическую лечебницу на проверку. Оказался Миша почему-то в палате с психами. Ну что ж, с психами, так с психами, да вот только нечем малому заняться. Подходит к Мише один и спрашивает: А ты кто? Миша ему: А я тренер олимпийской сборной по легкой атлетике, пришел к вам набирать команду. Вокруг Миши собралось приличное количество людей с расстроенной психикой, и всем до ужаса интересно, как же можно попасть в эту команду. Миша ответил: Да очень просто! Выстраиваетесь в ряд у одного конца комнаты, я даю сигнал, а вы несетесь ко мне. Первых десять человек, кто добежит, я возьму. Комната была довольно большая и в ней находилось около сорока человек. И вот представьте себе эту картину: все сорок ненормальных выстраиваются в ряд у стены и ждут сигнала тренера. Миша свистнул, и вся эта толпа понеслась, падая, спотыкаясь, ругаясь... Около часа врачам потребовалось на усмирение больных. Выяснять причину поголовного буйства долго не пришлось. У одного ненормального спросили, в чем дело, и он ответил, что так-то и так-то, пришел тренер набирать в команду по легкой атлетике. Попросили показать этого тренера, и псих весело махнул рукой на Мишу. Утром нашего героя выгнали из больницы, а удивленный папа сказал: Я думал, из психушки не выгоняют... аnеkdotov.nеt
|
|
28
Сумасшедшие русские кошки!
- А ну не смей! – услышал за своей спиной соседский пацан, Женька Чупакин, когда попытался пнуть бездомную кошку, сидевшую на солнышке зажмурив от удовольствия глаза.
Эту рыжую жительницу подвала иногда подкармливали сердобольные старушки из подъезда.
Нога, занесённая для удара, зависла в воздухе. Голос за спиной прозвучал твёрдо с намёком на последствия, если посмеет ослушаться.
Как–то сразу пропало желание показывать дружкам, таким же пятиклашкам, как и сам, какой он крутой.
Женька медленно оглянулся, как нашкодивший щенок.
Сзади стоял крепкий мужчина в военной форме.
- А я что? Я ничего. Нога просто затекла, разминал. А вы, наверное, подумали, что хотел кошку обидеть? Нет, я бы никогда, - мямля, под почти нескрываемые улыбки своих дружков, оправдывался мальчишка.
- А ну-ка, мелюзга, присядьте на скамейку, - командным голосом произнёс незнакомец.
Парнишки помялись с ноги на ногу, но сели, переглядываясь, будто спрашивая друг у друга:
- Чего этому мужику надо?
- Да не бойтесь, расскажу вам одну историю и отпущу восвояси. Готовы слушать?
Дети не в такт закивали.
- Случилось это во время второй мировой войны, глубокой осенью, когда уже первый снег выпал и морозно было по ночам, - начал без лишних предисловий военный. – Забросили в одну из таких ночей наших разведчиков на захваченную фашистами местность, узнать остались ли люди в деревне или можно шквальным огнём разнести противника в пух и прах, не переживая за мирное население.
Деревня та была большой, до революции даже мельница своя имелась, только поодаль, в лесу. Потом мельничку бросили, стали муку коллективно в райцентре молоть, дорога к ней успела ещё до войны деревьями и бурьяном зарасти.
Так вот, не повезло нашим парням, заметили их фашисты, стрелять по парашютам стали. Одного из них основательно зацепило. Отнесло ветром разведчиков туда, где у реки та мельница полуразвалившаяся свой век доживала. Дорога к ней через лес шла, на мотоциклах проехать немцам бы не удалось. Ночью бродить по лесу они побаивались, решили утром искать, понимали, что раненные парашютисты далеко не уйдут.
Парни кое-как из запутавшихся на деревьях строп выбрались. А идти куда? Кругом темно, лес, холод, снег идёт. Огня тоже не развести, сразу заметят.
Вот и отправились они к почти разрушенной старой мельнице, которую случайно обнаружили.
Тот, что раненный, идти не мог, его товарищ на себе внутрь затащил. Хоть не под открытым небом на морозе, а под крышей переночевать. Мельница-та накренилась набок с того времени, как её бросили, частью крыши в землю вросла, а всё же держалась.
Надо сказать, что раньше люди суеверные были, считали, что в таких местах нечисть водится, черти там всякие, упыри, живут колдуны. Только другого укрытия не было.
Забрались ребята внутрь и, осмотревшись, чуть не закричали от страха. Из темноты глядели на них пар сорок, а может и больше, светящихся глаз.
Схватившись за фонарик, посветил один из парней в сторону страшных существ, и замер от неожиданности.
В углу, сбившись в один лохматый ковёр, греясь друг о друга, сидели обычные домашние кошки.
Как оказалось, фашисты ещё летом сожгли почти все дома в деревне вместе с жителями, оставили для себя клуб, да пару хат рядом с ним, где ждали подхода своих частей, так кошки, в один момент оказались бездомными и осиротели. Они ушли подальше от страшных людей, говоривших на незнакомом языке, сбились в стаю. Крыша над головой нашлась, а пропитание и раньше часто добывали самостоятельно, не городские всё-таки, не балованные. В лесу хватало птицы, возле речки водились лягушки, а в воде плескалась рыба, которую кошки приспособились ловить. Прежде на мельнице крысы имелись, пушистые охотницы передавили и их, а те из кошачьей братии, кто покрупнее, даже зайцев ловить умудрялись.
Солдаты тихонько заговорили друг с другом, удивляясь увиденному, и тут случилось чудо. Кошки обрадовались, словно дети, услышав родную речь. Они подошли ближе, обступили ребят, мурлыкая и громко тарахтя, а потом легли вокруг, прижавшись к ним, и грели всю ночь.
Утром нагрянули немцы. Они тоже набрели на мельницу, хоть до этого не знали о её существовании.
Кошки насторожились и зашипели. Парни в спешке зарылись под какие-то обломки и старые листья, нанесённые внутрь за много лет осенними ветрами.
Ночью выпал снег, и фашисты не смогли обнаружить следов, собак при них тоже, к счастью, не было. Само собой, заинтересовались, нет ли в старой мельнице тех, кого они ищут.
Когда двое солдат, почти на четвереньках пробрались под свалившуюся на бок крышу, они не успели толком ничего рассмотреть в темноте. Громко крича фашисты выскочили наружу с кошками, висящими на них орущими гроздьями.
Животные, услышав ненавистную им речь, бросились на убийц своих хозяев. Они царапали захватчикам лица, в горящих глазах их светилась дикая ненависть.
Отшвырнув бешеных зверей, исцарапанные в кровь фашисты в упор расстреляли всех, кого с себя стряхнули, объявив своим, что внутри людей нет, потому что никто не выживет среди этих одержимых демонами сумасшедших русских кошек. Наверное, отношение к заброшенным мельницам и у немцев связано с мистикой. Как бы там ни было, они ушли. А наш разведчик, который не был ранен, пробрался ночью в деревню. Потом вернулся и передал своим по рации, что кроме фашистов там никого нет.
Если бы не храбрые кошки, наши ребята тогда погибли бы.
Позже их подобрали наступающие советские войска.
Раненный боец поправился и рассказал эту историю после войны своему сыну, а тот, когда вырос, своему сыну.
Мужчина, секунду помолчав, добавил:
- А не верить своим отцу и деду я не имею права, они меня никогда не обманывали.
Больше он ничего не сказал, не стал читать нотаций, объяснять, что такое хорошо, а что плохо…
Молча встал и ушёл, оставив на скамейке ошеломлённых его историей детей.
Теперь мальчишки смотрели на дворовую котейку совершенно иначе. С какой-то гордостью и благодарностью, что ли, будто она лично принимала участие в спасении тех разведчиков.
Соседские старушки очень удивились, когда увидели на следующее утро, как главный хулиган их двора, Женька Чупакин, вынес сидящей возле подъезда кошке кусок колбасы и задумчиво смотрел, как она ест, а потом погладил благодарную Мурку и отправился в школу.
Лана Лэнц
|
|
29
Звонок.
- Нужно поработать, за "овертайм". Давай быстрее. У нас накрылся миксер.
А я в щи! Кисло сладкий соус - мой сегодняшний брат! Такой же жидкий и на работе не пригодится, я же не повар!
За смену заработать почти восемь тысяч хочется, но как себя расшевелить?
Звонюсь в дверь к соседке: - Нужно мне натереть уши!
- ??
- Ну типа кровь к голове придёт. Протрезветь нужно, до уровня "могу ходить".
- Ааа! Заходи.
Меня на кухню, в ванной водичку включила. В руки чай с мёдом и ушла.
Приходит. А на ней красивое кружевное бельё и пеньюар, наверное так называется халатик из ничего, прозрачнее воздуха!
Подливает мне чай. Я в ахуе!
Мы с соседкой здороваемся, у неё муж классный, работяга "с руками". С ним я чаще встречался, чем с ней раз в сто! Пиво попить, поговорить о разном. Нормальное общение двух мужиков за сорок..
Поперхнулся аж.
- Ну пойдём трезветь.
И в ванну манит. Я как кролик перед удавом - за ней.
- Трусы не снимай, но разденься и ложись в воду.
Насыпает из баночек что-то дивно ароматное в воду и начинает меня гладить по голове. Я балдею! Минуты три.
- Да, кстати! Сейчас Саша придёт. У него там что-то на работе не так. Злой, как чёрт!
И вот тут я протрезвел! В квартире очутился за секунду! Очухался и на работу! И всё думал: - Ну и стерва! Но как ловко она меня обвела!
Дня через три Сашка мне: - А классная у меня жена? Как она тогда тебя в чувства привела? Запомнилось? За это и люблю и верю ей! Что тело показать может, сначала ревновал. А потом, на пляже понял - все же девки хотят обнажиться. Но моя-то только мне себя отдаёт! А ты шустрый! Надька до сих пор ржёт, как ты улепётывал! Ну, наливай!
|
|
30
Я сорок лет работал с мыслями о ней,
О ненаглядной ,милой пенсии моей,
Но президент,да чтоб он жил,
Решил,что я не заслужил
И на пять лет мой честный отдых отложил.
Наш президент,чтоб он так жил,
Мне поросёнка подложил
И у меня себе на нужды одолжил.
Герб у него - двухклювый бройлерный петух.
Слонов,наверно,прокормить дешевле двух.
Он, с незапамятных времён,
Идеей светлой окрылён,
Что должен жрать,клевать людей и гадить он.
Герб ,с незапамятных времён,
Простою мыслью окрылён,
Что должен жрать,клевать, топтать и гадить он.
Сказали мне:"Ещё придётся попахать."
И пошутили:" Старым вредно отдыхать."
Я стану пищей для червей,
Подохну с мыслями о ней,
О ненаглядной , милой пенсии моей.
Я буду пищей для червей,
А эти будут жить на ней,
На ненаглядной,милой пенсии моей.
Но в замках счастливо им не придётся жить.
Пусть бесполезно их пугать или стыдить
И пусть я сам - не идеал
(Я даже Родину просрал),
Но за меня должны шаманы отомстить.
Да,я совсем не идеал
И я нытьём своим достал,
Но за меня должны китайцы отомстить.
Нет,я отнюдь не идеал
И Че Геварою не стал,
Но африканцы , точно смогут отомстить.
|
|
31
Решил парень от армии откосить (назовем его Мишей). На медосмотре, который, кстати сказать, наш Миша прошел весьма успешно, в последнем кабинете делают заключительные записи и, по ходу дела, спрашивают: В каких войсках хотите служить? Миша бойко отвечает: В партизанских! Медсестра удивленно: А таких не бывает в мирное время. Ну ,когда будут, тогда и позовете, -сказал Миша и отправился к выходу. Но медсестра так просто это дело не оставила и решила парнишу отправить в психиатрическую лечебницу на проверку. Оказался Миша почему-то в палате с психами. Ну, что ж, с психами, так с психами, да вот только нечем малому заняться. Подходит к Мише один и спрашивает: А ты кто? Миша ему: А я тренер олимпийской сборной по легкой атлетике, пришел к вам набирать команду. Вокруг Миши собралось приличное количество людей с расстроенной психикой, и всем до ужаса интересно, как же можно попасть в эту команду. Миша ответил: Да очень просто! Выстраиваетесь в ряд у одного конца комнаты, я даю сигнал, а вы несетесь ко мне. Первых десять человек, кто добежит, я возьму. Комната была довольно большая, и в ней находилось около сорока человек. И вот, представьте себе эту картину: все сорок ненормальных выстраиваются в ряд у стены и ждут сигнала тренера. Миша свистнул, и вся эта толпа понеслась, падая, спотыкаясь, ругаясь... Около часа врачам потребовалось на усмирение больных. Выяснять причину поголовного буйства долго не пришлось. У одного ненормального спросили, в чем дело, и он ответил, что так-то и так-то, пришел тренер набирать в команду по легкой атлетике. Попросили показать этого тренера, и псих весело махнул рукой на Мишу. Утром нашего героя выгнали из больницы, а удивленный папа сказал: Я думал, из психушки не выгоняют...
|
|
32
Праздничное
Здравствуйте, уважаемые.
Хотел сперва вам в честь праздника какую нибудь позитивную историю рассказать, типа как ехал один мужчина на лимузине, и чуть не убил бабушку. А старушка шла себе ничего не подозревая по обочине кутузовского проспекта, и горько плакала.
- Что ж ты плачешь, старая? - спрашивает её культурно этот молодой человек. Сперва-то он хотел по привычке крикнуть "Ты куда вылезла, кошелка старая?! Жить надоело?", но вспомнил, что сегодня всё таки восьмое марта.
- Да как же мне не плакать, сынок? - отвечает старушка, утирая слёзы уголком застиранного полушалка. - Не хватило мне три рубля за проезд, и высадил меня проклятый маршруточник. А мне ещё сорок вёрст до дому. Уж не знаю, и дойду ли.
- Да кой черт занёс тебя в такую даль?
- Дак ездила в храм христа спасителя деду свечку поставить.
- При жизни надо было ставить. - говорит мужчина. - Теперь-то чего? Ладно. Садись, бабушка, довезу я тебя до дому, что с тобой делать.
Сели они, и поехали. Едут, едут, и тут видят по дороге цветочную палатку.
- Дай-ко бабушка я тебе хоть букетик куплю, праздник всё таки нынче.
Возвращается с пустыми руками, недовольный.
- Сдачи у них нету. - говорит.
- Ну и не расстраивайся! - говорит старушка. - Мне и без цветов славно!
- Сдачи не было, я палатку купил. В понедельник оформишь документы у нотариуса, будет у тебя цветочная палатка на Кутузовском.
И едут дальше. Тут молодой человек берёт трубку типа телефон, и говорит в неё - "Водителя маршрутки, который старушку обидел и высадил, потому что ей не хватило три рубля, разыскать, голову отрезать, и к жопе пришить... Нет, бить не надо, ни в коем случае, мы же культурные люди. Только голову и только к жопе, да. Что б думал в следующий раз, как старушек обижать!"
А тут они и приехали.
- Спасибо тебе, мил человек! - говорит бабушка. - Не знаю, уж как тебя и отблагодарить! Дай бог тебе здоровья, и родителям твоим, которые вырастили и воспитали такога замечательнага сына!
- Нету у меня родителей. - говорит тот. - Круглый я сирота. Никого у меня нету, ни родных, ни близких, только три нефтяные скважины в Тюмени, да два торговых центра на Бульварном.
- Да как же это?! - говорит бабушка. - Совсем один одинёшенек? Не по христиански это!
Взяла она его, и усыновила.
И стали они жить поживать, да добра наживать.
А водителя маршрутки взяли к себе садовником. Потому что работать водителем с головой, пришитой к жопе, правила дорожнага движения запрещают.
Вот такую праздничную позитивную историю я сперва хотел рассказать.
Но передумал.
А лучше расскажу другую, как Маша упала в лужу.
Было это 7 марта 1997 года, в пятницу, во время праздничного корпоратива. Я тогда работал на Новоясеневском, в одной большой известной фирме. А Маша работала секретарём-референтом у нашего генерального. И кроме того, по совместительству, приходилась ему дочерью. Но об этом долго никто даже не подозревал, потому что они своё родство особо не афишировали, и притом были полной противоположностью. Скромная, доброжелательная и исполнительная, даже где-то не по возрасту застенчивая Маша, и ейный папа, которому с утра кого нибудь отматерить было так же естественно, как Маше почистить зубы.
Маша была девушка, как я уже сказал, положительная, и кроме того весьма привлекательная. И конечно весь отдел продаж, и служба техподдержки, предпринимали неоднократные попытки. Но как-то так получалось, что отношения у неё ни с кем не складывались, и дальше ухаживаний дело не шло. С чем это было связано, я не знаю. Может с её избыточной застенчивостью, может она предъявляла к поклонникам какие-то завышенные требования, но факт остаётся фактом. Неоднократные попытки офисных жеребцов преодолеть наскоком этот барьер вдребезги разбивались о её доброжелательность.
Ну вот. А седьмого у нас случился корпоратив. Всё было как обычно. Текло шампанское рекою, и взор туманился уже изрядно. Ну и Маша тоже, выпила бокал шампанского, немножко потанцевала, и поехала домой. Не стала дожидаться папу, тревожить его водителя, а просто вышла, скромно села на 72 троллейбус, и поехала. Благо ехать было хоть и далеко, но без пересадок. Был вечер предпраздничного дня, туда-сюда сновали возбуждённые празднично одетые люди с букетами, и вообще была весна. Маша доехала до своей Каховки, вышла из троллейбуса, и упала в лужу. Не сразу хотя, нет. Она ещё постояла какое-то время, удивлённо оглядываясь вокруг, потом сделала несколько нетвёрдых шагов, выбрала самую глубоку и грязную лужу, и упала в неё ничком. То есть плашмя. Обрызгав законом Архимеда нескольких случайных прохожих.
И вот она упала и лежит. В луже. А люди мимо идут, смотрят - вполне себе приличная девушка. Добротно, со вкусом, и даже с достатком одета. Лежит в луже. А завтра между прочим международный женский день.
И люди останавливались, смотрели, качали сочувственно головами, но попыток достать девушку из лужи между тем никто не предпринимал. И тут мимо шел милицейский патруль. Милиционеры остановились, достали девушку из лужи, увидели, что она совершенно невменяемая, и стали думать, что с ней дальше делать. Вести такую приличную девушку в обезьянник было жалко, но и отпускать в таком виде - опасно. И тогда один из милиционеров сказал.
- Давай её ко мне отвезём пока.
И они повезли невменяемую Машу к этому милиционеру. Милиционер жил неподалёку вдвоём с мамой. И мама милиционера при виде Маши сказала.
- Все приличные сыновья дарят своим мамам на восьмое марта цветы и внуков. А ты мне притащил пьяную девку. Что я с ней буду делать?
Но сказала она это просто для порядку. А Машу тут же раздела и уложила на диван.
Ну вот. А милиционеры, прихватив Машину визитку, которую нашли у неё в сумочке, пошли дальше дежурить. Потому что их смена заканчивалась только утром.
А в офисе корпоратив меж тем был в самом разгаре. И в какой-то момент уже изрядно выпившая секретарша Нина пошла в свою секретарскую выкурить сигаретку, и в это время раздался звонок. Нина сняла трубку, и там ей сообщили. Что сотрудница их фирмы, секретарь-референт Маша, была извлечена час назад нарядом милиции из грязной лужи на Каховке, и в настоящее время находится по адресу. И если такая известная фирма дорожит своими такими привлекательными молодыми кадрами, то пусть они туда поедут и свою Машу как-то заберут. А то уже не дом а притон какой-то. Вкурив вместе с дымком сигаретки такую информацию, Нина ломая каблуки кинулась обратно, и стала возбуждённо кричать на ухо генеральному директору, что его дочь, совершенно невменяемую, держат в каком-то притоне.
Времена были сами знаете какие. Спустя десять минут изрядно пьяненький генеральный директор, в сопровождении тоже далеко не трезвого начальника охраны и двух мордоворотов, уже ломились в дверь по указанному адресу.
Мама милиционера, женщина опытная, выглянула в глазок и даже разговаривать не стала. А просто позвонила дежурному по ОВД, не забыв упомянуть, что бандиты ломятся не просто в квартиру, а в квартиру сотрудника милиции. Группа быстрого реагирования приехала действительно быстро, всех оперативно упаковала, а обнаружив при некоторых стволы, ещё и попинала по почкам. Для профилактики. Ещё через десять минут вся компания парилась в обезьяннике, пытаясь купить у дежурного за двести баксов право на один звонок.
Ну, короче, всё закончилось хорошо.
А Маша вскоре вышла замуж за этого милиционера, и с работы уволилась.
Ходили конечно всякие сплетни, что папа был этого замужества категорически против, что мол "да что б я! да свою единственную дочь! за какого-то сержанта? вот за заместителя начальника службы безопасности ещё куда ни шло". Но говорят, что милиционер на сделку с папой не пошел, и службу на хлеборезку не променял. А как там что было дальше, я честно говоря и не знаю. Потому что в отличие от истории про бабушку история про Машу и лужу - чистая правда. Что знал - рассказал. А что не знаю - того не знаю.
Ну а вас, дорогие мадамочки и мадемуазелеччки - с праздником. Уже практически прошедшим, но тем не менее.
Я вас люблю.
|
|
33
О троллях до интернетной эпохи.
Проснулся человек утром, скучно, пойти особенно некуда, чем бы заняться в голову не приходит, настроение ниже плинтуса. Сейчас хорошо, зашел на форум, наговорил гадостей, никто тебя не видит, в морду не дадут, разве, что забанят, но это же не проблема, так ведь.
А как раньше-то было… Кто-то возьмет бутылочку горячительного, махнет стаканчик и настроение улучшилось. Другой вспомнит, что хотел в газету написать, достанет лист бумаги, ручку и: «Дорогая редакция!». А третий тоже напишет: «Начальнику отделения милиции такому-то! Довожу до Вашего сведенья, что мой сосед…» – полегчало. Знакомая ситуация? Ещё бы. А в магазине, в поликлинике всегда найдется кто-нибудь, которому надо показать свое я, растолкать всех, обхамить. А если получится обхамить врача, медсестру, продавца, кассира, парикмахера – вообще день удался. Во времена СССР были такие «Книги жалоб и предложений», вот было раздолье – пиши не хочу.
В середине 80-х я дружил с девушкой-парикмахером, естественно был в курсе всех дел в ее заведении. В тот знаменательный день я пришел к ней на работу с довольно прозаической целью, починить телевизор, который успешно сдох и не хотел что-либо показывать. На мои робкие предложения вызвать телемастера было категорически заявлено: «Ты специалист или где?» «И я уже обещала девочкам». Дело было к вечеру, я очень надеялся на хорошее продолжение, поэтому сложил в портфель инструмент, радиодетали и поехал в парикмахерскую.
Зашел, поздоровался, мужская половина клиентов тут же мне организовала рабочее место. Притащили стул и свободный маникюрный столик. Я разложил инструмент, отвинтил заднюю крышку телевизора, включил его в сеть, извлек из портфеля тестер и занялся поиском неисправности.
Среди щелканья ножниц, жужжания машинок и завывания фенов были слышны взрывы смеха. Я оглянулся. Какой-то дедушка, в пиджаке с несколькими рядами наградных колодок что-то рассказывал и показывал в лицах. Народ вовсю веселился.
- Дядь Юр, а кто это такой веселый дедушка? – спросил я подошедшего ко мне Юрия Яковлевича, заведующего парикмахерской.
- Это, брат, легендарная личность, наш «бриллиантовый фонд», ты знаешь, как его у нас называют - «Неунывающий».
- То, что дедушка геройский – это видно по количеству наградных колодок, но почему «неунывающий»?
- А он мой сосед, мы с ним знакомы лет сорок. На фронт пошел добровольцем. Как воевал, сам видишь. Попал в плен, бежал, партизанил, когда наши наступали, вернулся в регулярную армию. Закончил войну в Кенигсберге. Приехал домой, а семьи нет, все погибли – эшелон с эвакуированными разбомбили. Работал, снова женился, хорошая у него была жена - тетя Нина, добрая, умерла два года назад. Вот он и приходит сюда раз в месяц, посидит среди людей, потравит байки, повеселит народ, пострижется и домой.
- Дядь Юр, а все-таки почему «бриллиантовый фонд»?
- Так на нем все наши ученицы практикуются. Ведь не каждый клиент согласится, чтобы его ученица стригла. Потому и «бриллиантовый фонд». Мы таких клиентов любим и бережем. Ладно, пошел я работать. А что у тебя? Получается?
- Все в порядке, будет жить, никуда не денется, ещё лет пять протянет.
Я углубился в работу и не заметил, как ко мне подошла моя девушка.
- Ну все, день пропал, сейчас начнется.
- Что начнется? – я положил паяльник и обернулся.
- Слон пришел.
- Какой слон?
- Самый обыкновенный, сейчас орать начнет, потом потребует «жалостливую» книгу и начнёт строчить, какие все вокруг негодяи.
Вот тут я вспомнил. Как-то я зашел в парикмахерскую, полный зал людей, я долго ждал свою подружку, было скучно, я развлекал себя и девчонок чтением «жалостливой» книги. Действительно, большая половина записей была подписана «Слон» - видимо это фамилия жалобщика. Особенно мне понравилась одна из последних записей:
«Я такого-то числа посетил парикмахерскую номер такой-то. Меня постригла мастер такая-то. После ее стрижки я стал похожим на козла» Подпись: Слон.
- Вика, на тебя он писал?
- На всех он писал, и ходит эта скотобаза только сюда. Прикинь, сначала он наваял заявы почти на всех соседей, а потом и на участкового, типа, почему все соседи ещё на свободе, а участковый с ними в доле.
- А ты откуда знаешь?
- Так участковый мой постоянный клиент.
- Пойду его построю, что за хрень такая.
- Не связывайся, сделай телевизор и пойдем домой, я утром пирог испекла с маком, как ты любишь.
Я снова углубился в работу, телевизор начал подавать признаки жизни, появился звук и даже засветился экран. Меняя очередную лампу и поглядывая в зал, заметил, что Слон игнорируя очередь сел в освободившееся кресло. Неунывающий дедушка не спеша поднялся и прошел в зал.
- Ты чего расселся, здесь очередь, люди ждут.
- Мне положено без очереди.
- В бане и цирюльне все равны. Вставай, говорю, и жди как все.
- Я участник войны, я воевал!
- В Ташкенте на продуктовом складе ты воевал.
- Да я, да я сейчас, я тебе такое покажу… - Слон, начинает привставать с кресла.
- Бабе своей покажи, если есть, что показать, вставай говорю, вояка ташкентский, не задерживай.
Слон вскочил с кресла, едва не сбив с ног мастера, схватил свою палку и не снимая простыни, по дороге смахнув на пол прибор для бритья, бросился мстить. Мыльная пена и горячая вода брызнули во все стороны. Девчонки взвизгнули разбегаясь кто куда. Неунывающий не отступил. Перехватив свою палку на манер винтовки старый вояка показал класс штыкового боя, сразу было видно мастера фехтования на штыках. По залу летали полотенца, бритвенные приборы и матюги. Девчонки испуганно жались по углам. Клиенты пригнулись в креслах, мужики делали ставки и спорили на пиво. Отбивая оружие Слона Неунывающий переходил к коротким атакам нанося быстрые удары в корпус тесня его к выходу. Отступая Слон поскользнулся на пролитой им же бритвенной пене. Грохнулся, вскочил, сорвал с себя простыню, бросил ее в противника, побежал к выходу, плюнув по дороге в ржущих мужиков. Неунывающий гнался за ним по пятам, и кажется успел наподдать ему возле двери. Судя по грохоту, входную дверь Слон открыл без помощи рук.
В это время полностью ожил телевизор. Шла вторая серия фильма «Операция Трест». Победной мелодией ворвалась в зал песня:
Так громче, музыка, играй победу,
Мы победили, и враг бежит-бежит-бежит.
Так за царя, за родину, за веру
Мы грянем громкое ура,
Ура, ура!
Победителя со всеми почестями внесли на руках в зал и посадили в кресло. Стриг и причесывал Неунывающего самый лучший мастер. Оплату за работу не взяли, а подарили флакон одеколона «Красная Москва». Мужики наперебой предлагали пойти отметить победу рядом в пивной.
Я привинтил крышку телевизора, убрал инструмент в портфель. Через полчаса Вика тоже закончила работу и попрощавшись мы ушли.
P.S. Насколько я знаю, Слон больше не появлялся в этой парикмахерской.
P.P.S. Оздоровительная киздюдина приводит в чувство любого злобного тролля.
Люди! Уважайте друг друга.
|
|
34
Дядю Мишу забыли на крыше.
Если бы дядя Миша был голубем, он не огорчился бы, просто слетел бы вниз, но дядя Миша был разнорабочим, открывающиеся перспективы не вызывали у него радостного трепета в маховых перьях. За сорок семь лет дядя Миша так и не освоил базовые навыки горизонтального полета. Не стоит судить его строго, всякий раз, когда дядя Миша оказывался на крыше, в руках у него была лопата, а сам он был привязан к трубе. Нельзя ожидать, что человек в таких обстоятельствах сумеет самостоятельно освоить полет. Едва ли он этого хотя бы захочет. Дядя Миша никогда не считал себя птицей высокого полета, рисковать ему не хотелось.
Дело было так. Родной ЖЭК отправил дядю Мишу сбрасывать снег с крыши дома номер пять. В помощь ему дали разгильдяя Кольку, чтобы тот набирался ума от дяди Миши. Колька работал всего две недели, в средние века его должность называлась «подмастерье». В те времена главное требование к соискателю заключалось в ударопрочном черепе, через него происходила передача знаний от мастера к ученику.
Дядю Мишу назначили Колькиным ментором, уже через неделю ему стало казаться, что образовательная система за последние пятьсот лет основательно сдала позиции. Запрет на физические наказания, как выяснилось, сильно снижает ценность передаваемого опыта в глазах подрастающего поколения.
Пустить Кольку на крышу дядя Миша категорически отказался.
— Вот уж нет, студент, — объяснил он Кольке. — Упадешь, ударишься башкой, сломаешь себе что-нибудь. А потом твоя мамка придет, будет меня спрашивать: «Ты, дядя Миша, зачем моего оленя на крышу погнал?» Что я ей скажу?
Одним словом, Колька был оставлен внизу, у подъезда, дядя Миша наказал ему предупреждать проходящих жильцов, чтобы остерегались падающего снега.
— Или лопаты, — добавил Колька.
Сам дядя Миша поднялся на шестой этаж, отпер люк, выбрался через слуховое окошко на скат крыши, с помощью страховочного троса связал свою судьбу с трубой вентиляции. Колька заметил его, принялся подбадривать снизу незатейливым юмором.
— Дядьмиш! — кричал Колька. — Дядьмиш, осторожнее там! А то упадешь, ударишься башкой!
Дядя Миша отвечал ему с крыши коротко и содержательно, обильно употребляя в речи букву «ять». Колька внизу задорно ржал и уворачивался от падающих сугробов.
Пока они таким образом резвились, на площадку третьего этажа вышла баба Нюра, единственный приличный человек во всем подъезде. В подъезде восемнадцать квартир, все населены наркоманами и проститутками, в квартире справа алкаши, в квартире слева — антихристы. Баба Нюра неоднократно писала на них заявления в милицию, и оптом, и в розницу, но все безрезультатно, в милиции работает одна мафия. Последний оплот порядка остался в квартире бабы Нюры, самый настоящий Сталинград в кольце фашистов. Баба Нюра покидала его только чтобы сходить за хлебом, да еще к соседке бабе Кате. Баба Катя, конечно, та еще старая коза, но хотя бы не наркоманка и не проститутка. По крайней мере, последние полвека.
Баба Нюра поднялась к ней на шестой этаж, и сразу заметила открытый люк на крышу. Не надо быть Ниро Вульфом, чтобы понять, что туда пробрались наркоманы и проститутки. Никакой Шерлок Холмс, никакая мисс Марпл не вникали в ситуацию так быстро, как баба Нюра. И ни один комиссар Мегрэ в жизни своей не пресекал деятельность уголовных элементов так решительно и быстро. Она вскарабкалась по лестнице, захлопнула люк и водворила на место замок. Наркоманы оказались изолированы от общества, как им и полагается.
Восстановив справедливость в отдельно взятом подъезде, баба Нюра постучалась к бабе Кате. Она собиралась попросить соли в долг, это должно было занять часа полтора-два, не больше.
— У тебя в люк-то наркоманы лезут! — сообщила она бабе Кате. — Ты что не следишь?
Они прошли в кухню и там принялись обмывать кости соседям.
Тем временем на крыше кончился снег.
Говоря по совести, снега на крыше еще оставалось прилично, но дядя Миша утомился. До конца рабочего дня оставалось еще часа три, однако человеческая жизнь слишком коротка и слишком ценна, чтобы проводить ее на крышах чужих домов. Даже у разнорабочего есть свой собственный дом, где его ждет личная жизнь и дела по хозяйству. У дяди Миши, например, в холодильнике была припрятана бутылка перцовки, и он чувствовал, что не может дольше находиться с нею в разлуке.
— Все, шабаш! Дуй домой! — приказал Кольке дядя Миша. — Если кто спросит — мы работали до шести.
Колька не заставил себя долго упрашивать, он был человеком покладистым. К тому же, его дома ждала подружка и шесть банок пива, он беспокоился, как бы в его отсутствие они не познакомились друг с другом слишком близко. Колька дождался, пока дядя Миша скроется в слуховом окошке, и удалился.
А дядя Миша, просочившись на чердак дома номер пять, обнаружил, что люк заперт.
— Ух ты! — удивился дядя Миша.
Он подергал люк, пнул его ногой. Люк не поддавался.
— Ишь ты! — сказал дядя Миша.
Несчастный аббат Фариа, заключенный в подземелья замка Иф, выкопал подземный ход голыми руками. У дяди Миши была при себе лопата, вне всяких сомнений, его положение было гораздо более выгодным. Он воткнул лопату в щель люка, налег, крякнул, выругался и сломал лопату.
— Ах ты!.. — сказал дядя Миша.
В принципе, ничего непоправимого в ситуации не было. В наш век высоких технологий достаточно просто позвонить по сотовому телефону, чтобы вызвать себе подмогу, где бы вас ни заперли: в замке Иф или на чердаке дома номер пять. Проблема заключалась в том, что сотового телефона у дяди Миши отродясь не водилось.
Оставался последний выход. Дядя Миша высунулся из слухового окна наружу.
— Колька! — крикнул он. — Колька, собачий сын! Ты там?..
Собачий сын Колька ему не ответил, в этот момент он уже находился на полпути к дому, предвкушая свидание с девушкой и алкогольными напитками. Тогда дядя Миша выбрался на крышу, снова привязал себя к трубе вентиляции и осторожно подобрался поближе к краю крыши, чтобы лучше видеть окрестности. Оттуда, нависая над грешной землей, словно орел на утесе, дядя Миша принялся кричать.
— Люди! — кричал дядя Миша. — Э-эй! Помогите, люди! Э-э-й!
Никто его не слышал. Рабочий день был в самом разгаре, проститутки и наркоманы, проживавшие в доме номер пять, все еще находились на своих рабочих местах. Во дворе было пусто.
— Эй, ну хоть кто-нибудь! — вопил дядя Миша. — Собакины дети!
Через пять минут он перешел почти исключительно на слова с буквой «ять», а еще через десять охрип.
— Твою хрр! — сказал дядя Миша, хватаясь рукой за горло.
И потерял равновесие.
Тем временем на кухне шестого этажа, в квартире бабы Кати, баба Нюра размешивала варенье в кружке с чаем. Старухи только что закончили обсуждать соседей и как раз собирались взяться за героев телесериалов.
Именно эту минуту дядя Миша выбрал для того, чтобы упасть с крыши. Страховочный трос остановил его падение на уровне шестого этажа, а бессердечная сука инерция увлекла его, хрипло матерящегося, задом вперед, прямо в окно кухни. Если вы думаете, что застекленное окно может представлять серьезное препятствие для задницы сорокасемилетнего разнорабочего, падающего с крыши, я вынужден вас огорчить. Это не так.
Дядя Миша выдавил стекло прямо на кухонный стол, и тут же снова исчез за окном. От неожиданности баба Катя издала нечеловеческий вопль, а баба Нюра выплеснула в окно чашку чая.
В жизни разнорабочих случаются и более приятные дни, например, дни зарплаты, или вечер пятницы. Этот день был не такой. Дядя Миша висел, раскачиваясь на страховочном тросе, словно маятник, то появляясь в поле зрения старух, то снова исчезая, и непрерывно сипя бранные слова. Осколки стекла не нанесли его корме никакого урона, но туда попал полный заряд горячего чая с малиной, отправленный меткой рукой бабы Нюры.
— Батюшки! Да ведь воры лезут! — вдруг догадалась баба Катя.
В углу у нее имелся веник, баба Катя схватила его, высунула руку за окно и принялась лупить дядю Мишу.
— Вот тебе, паразит! — приговаривала она. — Не лазай в чужие квартиры! Вот тебе!
Дядя Миша отплевывался и хрипел. Будь он голубем, он мог бы просто улететь прочь, но увы, разнорабочий, привязанный к трубе, никогда не сможет улететь далеко. Дядя Миша впервые в своей жизни сожалел об этом.
С крыши дядю Мишу сняли только через час.
Неделю спустя, когда он смог снова выйти на работу, родной ЖЭК отправил его сбрасывать снег с крыши дома номер двенадцать. Дядя Миша хлопнул Кольку по плечу и вручил ему новую лопату.
— Вперед, — сказал он Кольке. — Я в тебя верю.
|
|
35
Как мы отдыхали у Жеки на даче или я знаю, дача будет, я знаю саду цвесть..
Посвящается всем советским дачестроителям, их многострадальным детям и друзьям, по наивности заехавшим отдохнуть в гости на дачу.
Дело было летом, делать было нефиг (не совсем в рифму, но по смыслу). Пытаясь скрасить однообразные летние новокузнецкие будни, я позвонил Юрику. От него узнал, что наши друзья –товарищи Жека с Серегой, бросив нас изнывать от жары и безделья в городе, укатили к Жеке на дачу в Карлык (в наше время это было равносильно сегодняшней поездке на зарубежные моря), где, конечно же, предаются неге и наслаждаются всеми прелестями отдыха на природе – рыбачат, купаются, тусят с дачниками- дачницами, лежат под кустами-деревьями, откуда в рот –на голову падают всякие ягодно-яблочные дары природы - в общем кайфуют по полной.
Решив, что им тяжело одним справляться с наплывом такого количества отдыхательных прелестей, мы решили помочь друзьям и на ближайшей электричке рванули в край неги и безмятежности (так мы, не имеющие собственных дач, наивно думали).
Приехав часов в 11-12 дня на дачу мы, заблаговременно врубив кассетный магнитофон (была тогда какая несколько более громоздкая замена айтьюнсам и разным плейерам, носилась на плече, чтобы послушать вне дома требовала фиговой тучи здоровенных батареек, которые не заряжались и которых хватало всего на несколько часов счастья), чтобы подчеркнуть всю торжественность и радостность нашего прибытия, ввалились в дом и нашли там наших отпускников дрыхнувшими без задних (да и скорее всего и без передних) конечностей. Сильно удивившись такому вопиющему факту, мы, добавив до полной громкость, несколько пробудили из небытия Жеку (Серега, не просыпаясь, посылал нас вместе с музыкой непечатными выражениями в темные и малоприятные места). Жека более мягкими выражениями выразил свое недовольство нашим приездом в такую рань, мотивировав его тем что они до ЧАСУ НОЧИ!!! БЕТОНИРОВАЛИ!!! ГРЯДКИ !!!
- Хватит врать, в 9 вечера темнеет!
- А батя нам переноску (лампочку на проводе) из дома спустил…
- А нахрена их вообще бетонировать?
- Не знаю, батя сказал чтобы не осыпались…
Это был шок, как если бы мы, приехав в долгожданный отпуск в Турцию, узнали, что друзья отдыхающие целыми днями окучивают-полют-поливают всякие картошки-огурцы- помидоры. В это было невозможно поверить, ведь дача, как мы, не имеющие дач думали, создана для отдыха и наслаждения.
Вот мы на свою не-голову и не поверили, тем более что главный вдохновитель и организатор трудовых подвигов Жекин батя – Владимир батькович-куда то на несколько дней отъехал.
Здраво рассудив, что наши товарищи скорее всего сильно преувеличили свои трудовые подвиги и нам, как друзьям-приезжим они точно не грозят, мы решили остаться в краю отдыха и развлечений.
Мы тогда были наивны и еще не знали (и сами пока им не стали) этот класс фанатичных строителей дач-домов-бань и прочих построек, не слышали предостерегающе-правдивую песню Ивасей «Как мы строили навес у Евгения Ивановича».
Но в целом этот день и прошел как мы и мечтали – плавали, загорали, играли в карты, в общем отдыхали по полной.
Но на следующий день Жекин батя все-таки приехал, и с утра послеследующего дня карма настигла нас.
Реальность собственника-вечнодостраивающего-подделывающего и переделывающего, открывшаяся нам после его приезда оказалась суровее труда шахтеров и крепостного права.
Дача стояла на крутом косогоре (наша на тот момент уже люто любимая партия и правительство выделяла для дач обычных людей все самое лучшее – участки в оврагах, вдоль железных дорог и под ЛЭП (при этом достигалось сразу несколько целей – и люди заняты-при деле, плюс бралась расписка что на участке над которым проходит ЛЭП, нельзя выращивать деревья выше 3 метров – т.е. по сути нахаляву люди следят за тем, чтобы место под ЛЭП не зарастало и его регулярно расчищать-вырубать не надо. Правда, вроде как вредно и нельзя проживать людям в пределах 50 - 100 метров от железнодорожных путей и ЛЭП, но для советского крепкого народа милостиво делалось исключение).
Уклон градусов в 45 очень способствовал здоровью ног и сердечно сосудистой системы при передвижению на узком, убегающем в туманную даль оврага участке, настоящий рай для скалолазов и альпинистов.
Жекин батя не был покорителем вершин разной сложности, он был дачным энтузиастом-огородником, у которого было много энергии, здоровья и бетона. Поэтому огород к нашему приезду выглядел как набор фортификационных сооружений, где всякая малина-клубника была надежно посажена в бетонные камеры-грядки во избежание побега на волю (последние из них – под малину, Жека с Серегой до часу ночи и делали).
Нам показалось, что больше уже бетонировать нечего, но Жекин отец, видимо рассудив, что нечего четырем здоровым лбам без дела прохлаждаться, когда до победы коммунизма еще далеко, нашел применение нашим зря растрачиваемым при бесполезном отдыхе силам.
Нам было сказано, что Родина-дача в опасности, один из склонов осыпается, а над ним проходит дорога, а если завтра война, если завтра в поход – как танки и прочая большегрузно-самосвальная техника пройдет?
Поэтому нужно этот обвал расчистить, склон выровнять для последующего развлечения-бетонирования, землю-глину куда-то там утащить.
Нам конечно показалось немного странным, что склон перед выравниванием-расчисткой никак и ничем не предполагалось укреплять, да и землю в целом наверное можно было никуда не таскать, а тут же разровнять, но кто мы такие чтобы указывать опытному строителю-дачнику?
Воспитанные на книгах про тимуровцев и прочих пионерах-героях, мы с утра спустились в яму-забой для свершения трудового подвига, спасения Родины-дачи и посрамления стахановцев.
Выползающее из-за деревьев ленивое утреннее солнце застало нас копающими отсюда-и-до-ночи. Диспозиция поначалу была следующая: трое копают-загружают тачку-тележку (ну как тележку - телегу или даже тележищу), пока четвертый ее отвозит.
Ну как отвозит – сначала кряхтя и взывая к всем известной богине-покровительнице всех таскающих-катающих тяжелые вещи – ТАКОЙТОМАТЕРИ, выталкивал по мосткам из ямы груженую с горкой тачку (а с горкой – потому что пока тачку везут, трое отдыхают, и чем дольше друг-сизиф мумукается с ней, тем дольше отдыхают плюс еще десяток другой лопат сверху просто по-приколу), потом несется под горку как Пятачек за Винни-пухом за этой телегой, пытаясь ее удержать-не опрокинуть, потом возвращается после этого квеста к радостно гогочущим –подбадривающим друзьям, мысленно и вслух обещая отомстить им, когда придет его черед загружать тачку.
И когда это случается – накладывает сверху еще пяток лопат на все увеличивающуюся горку, а чтобы вошло- немного притрамбовывает. Так как каждый по очереди побывал тачководителем, то спираль мести не останавливалась до тех пор, пока на одном из рейдов груженая по самое «нихрена себе как это тащить, вы чё обалдели?», т.е. на полметра выше и без того не малых бортов, тачка не решает, что с нее достаточно и «откидывает» колесо.
Сначала мы этому обрадовались – по принципу «нет тачки-нет проблем» (некуда грузить – ура свободе!). Но мы недооценили нашего героя-дачестроителя, он доступно объяснил, что подвиг наш бессмертен, наш пот и кровь не пропадут даром,не время оплакивать павшую тачку, мы за нее еще отомстим. После пламенной речи он на личном примере показал нам, слабакам, что русские неистовые дачники не сдаются и впрягся в то что осталось от тачки – это по результату больше всего напоминало плуг. Оставляя две борозды сантиметров по 10 глубиной, треща (тачкой) и кряхтя (собой) он (вместе с тачкой) медленно удалялся в наше «светлое» будущее…
Чтобы окончательно вселить в нас веру в победу коммунизма на отдельной дачи ну и для повышения производительности ( т.к. в тачке без колес много-быстро мы –слабаки –недачники не в состоянии были волочь) он в дополнение к ней выдал нам видавшие виды носилки, в качестве бонуса к которым прилагались намертво присохшие к ним пару ведер бетона.
Нифига уже не ласковое солнце подползало к зениту, обжигая дочерна наши изможденные спины и превращая нас из изнеженных городских отдыхающих в героев книги «Хижина дяди Тома». Серега, самый смуглый и худой, в красных семейных трусах, порванных ручкой от носилок до состояния набедренной повязки, был ходячей иллюстрацией из вышеупомянутой книги. Взглянув на нас, мало какой белый не захотел бы пойти воевать с Южанами, чтобы отменить рабство.
Мимо шли к озеру другие дачники, зовущие –«Володь, пойдем купаться!»
Иш, чего удумали, не дождетесь – «Мы еще мало поработали!» кричал им в ответ местный Себастьян Перейро.*
Наконец, видимо почуяв угрозу восстания, нас отпустили «минут на 20 искупаться». Мы, конечно не планировали быть очень пунктуальными, справедливо рассудив, что так как часов у нас нет, то 20 минут – понятие на час-другой растяжимое. Но опытного «торговца черным золотом»** так просто не проведешь, и ровно через двадцать минут наш друг-дачник Жека, по совместительству сын и будущий наследник бетонно-огородной империи, был под разными предлогами-уговорами-убеждениями «выловлен» из озера и вернут на трудовой фронт, за ним, печально напевая «друг в беде не бросит, лишнего не спросит….» уныло поплелись и мы.
Когда пришло время готовить обед, то в этот раз, в отличие от обычного расклада, когда готовка приравнивалась к казни четвертованием, желающих было хоть отбавляй, пришлось даже кинуть жребий, кто будет поваром-кашеваром. Фортуна в этот раз была благосклонна к Юрику – никогда, ни до, ни после я не видел такого счастья в глазах пацана, которому досталось чистить ведро картошки. Он весело смеялся и радовался, как будто выиграл в лотерею «Волгу», из форточки обзывал нас неграми и требовал глубже копать, дальше таскать и ровнее бороздить.
Что мы и продолжали делать, негромко ругаясь (ибо неприлично было в нашей стране победившего социализма роптать на созидательное счастье трудовых подвигов) сложносочиненными предложениями, которые с ростом числа выкопанных-перетащенных тачек-носилок приобретали все большую глубину и этажность, злорадно дожидаясь, когда наш шеф-повар, этот «халиф на час», закончит свою «белую» работу и опять будет низвергнут из своего кухонного рая на нашу потом, слюной и матами политую глиноземлю, которая широка, глубока и где так вольно какой-то человек дышит.
Часы и минуты ползли, как парализованные обкуренные черепахи под палящим солнцем, носилки сменялись лопатами, лопаты тачкой, мы уверенным речитативом подбадривали себя советским рэпом:
«Нам солнца не надо-нам партия светит,
Нам хлеба не нужно-работу давай!»
В общем Маяковский рулил– дети и внуки кузбасстроевцев продолжали реализовывать его программу-стихотворение «Хреновый рассказ о Кузнецкстрое» (в оригинале- «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое», но мой вариант названия, как мне кажется, точнее передает суть стиха) – ну там, где рабочие то под телегою, то в грязи, то впотьмах лежат, сидят, сливовыми губами подмокший хлеб едят и регулярно медитируют на «через четыре года здесь будет город-сад» (т.к. про то как они работают в этом стихотворении нет ни строчки, то напрашивался вывод - получить город и/или сад в нужные сроки планировалось суровой аскезой и непоколебимой верой – ну он же не прораб, он поэт- он так видел процесс строительства).
Опять же непонятно как у него в голове совместились закудахтавшие взрывы, взроевший недра шахтами стоугольный гигант с мартенами в сотню солнц, воспламеняющие Сибирь, с основной целью-мечтой, которая будет достигнута в результате этой экологической катастрофы -городом садом, притом что завод строился в центре города ? Где логика, где причинно- следственная связь?
Ну да зубоскальте-глумитесь неблагодарные потомки – художника обидеть всякий может)).
Но в общем наш настрой-состояние стихотворение передавало достаточно точно (день простоять да ночь продержаться), только в нашем варианте стиха свинцовоночие и промоглость корчею были поменяны на палящесолнцечье и оводокусачею, а мечты о городе-саде – на грёзы о дачном отдыхе.
Но все рано или поздно заканчивается и неожиданно мы поняли, что разглядеть наше светлое будущее и дорогу к нему с носилками-тачкой в сгустившихся сумерках не представляется возможным. На Карлык умиротворяющей нирваной опустилась тихая летняя ночь – избавительница и заступница от трудоголиков-экстремалов.
В сердце осторожной литаврой запела радость – Ура! Свобода-Равенство-Братство!
Эль пебло унидо хамас сэра венсидо!
Но вдруг кромешная темнота, а вместе с ней и радость были беспощадно разорваны неугасимым светом энтузиазма и лампой на переноске, которую неуемный Жекин батя спускал нам из окна.
«Работайте негры, солнце еще высоко!
А это не солнце а луна? Все равно работайте!» - раздался язвительный Юркин голос, но мы почему-то не засмеялись, видать чувство юмора стало сдавать на нервной почве.
Это был апофеоз, который поэтичные Иваси облекли в иронично-романтические слова:
«Я знаю - дача будет, я знаю – саду цвесть,
Готовы наши люди не спать, ни пить ни есть.
Таскать кирпич под мышкой, век мучаться в долгах,
Чтоб свить гнездо детишкам у черта на рогах.»
Детишка –Жека, для кого это все в теории вилось, почему то не понимал своего счастья или не видел так далеко своего светлого будущего, поэтому вместе с нами был несколько расстроен бесплатным-безлимитным продлением коммунистического субботника (а может и чуял какой нибудь интупопией, что фиг он насладиться гнездом, т.к. дача после окончательной достройки-перестройки умудриться сгореть, видимо чтобы было чем и ему заниматься с его сыном – продолжать гнездоваться- строиться, ибо ничто в этом мире не вечно, кроме процесса строительства дачи).
Во сколько мы в итоге закончили радоваться труду – скрыла милосердная завеса времени, дальше помню себя уже поздней ночью, бегущим с горы в траве-по-пояс, счастливый и опьяненный свободой.
Следующий день прошел как под копирку – «и вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди», копать-таскать-пахать, мы не сдавалась, за нами в каких то 3-4 тысячах километрах была Москва, и к обеду послеследующего дня осыпающийся ранее склон радовал глаз перпендикулярной красотой и казалось, что свобода, а с ним и долгожданный дачный отдых уже где-то рядом, за семью тачками и десятью носилками.
Но толи карма потомков кузнецкстоевцев не подразумевала отдыха в этой жизни, толи мы плохо медитировали на цветущий через четыреста сорок четыре года сад-огород, в общем к нам опять прилетела птица «обломинго».
Находясь на заслуженном послеобеденном отдыхе, мы уже основательно строили планы на то, как мы сегодня и завтра зажжем, ведь осталось то дел всего на час-полтара.
Наша неспешная беседа была прервана диким смехом за окном. Через несколько секунд его источник – Серега ввалился к нам. Сквозь приступы истеричного смеха-сквозь-слезы мы кое-как разобрали, что наш не подпёртый склон (который мы третий день ровняли для последующего бетонирования) – обвалился «сначала немного, тачек на 5-10, а потом тачек на 50».
Это означало, что все надо начинать сначала – работы добавилось на пару дней стахановского труда, а при такой организации – «что думать, прыгать надо» (зачем подпирать-укреплять, копать надо) – до конца лета.
С таким же успехом можно носить воду в решете, красить траву, круглое носить, квадратное катать и заниматься много какой полезно-армейско деятельностью для повышения нашей приобщённости к физическому труду и поддержания ИБД (имитации бурной деятельности).
К тому времени наша маленькая спаянная бригада уже думала и действовала как единый организм – без слов, на одной телепатии. Жека мгновенно куда-то испарился, мы достали карты и сели играть в дурака.
Через несколько минут ворвался наш вдохновитель на подвиги – Владимир Перейрович с новыми зовущими на подвиг лозунгами, но Жеку не застал. Лишившись вместе с Жекой основного своего рычага воздействия на нас – дружеской солидарности, он загрустил и отправился на его поиски, иногда забегая к нам проверить – а вдруг он где то в доме (под табуреткой-диваном-столом) прячется? Но Жека в этот день проявил чудеса конспирации и до ночи так и не попался в принудительно-добровольные трудовые сети.
Мы же чувствовали себя настоящими забастовщиками, вместо стучания касками делая вид, что совсем не понимаем, чего от нас хотят и какой-такой копать-таскать на даче, мы же в гости отдыхать приехали.
Так в праздности и неге прошел остаток этого дня и у нас забрезжила надежда на то что жизнь начинает налаживаться и мы наконец достигнем отдыхательной нирваны.
Но тогда на просторах нашей необъятной социалистической Родины свято соблюдался лозунг «Кто не работает-тот не ест!». Поэтому планово-беззаботное утро встретило нас первыми лучами солнца и вкрадчиво-заботливым голосом Владимира батьковича «Ребята, вставайте, через 40 минут электричка отходит, следующая только в обед, а то у нас хлеб заканчивается» (тогда магазинов рядом с дачами не строили, за продуктами, в т.ч. за хлебом надо было идти черти знает куда). Предлагать сходить за хлебом мы не стали, прочитав в его глазах неумолимый приговор- лозунг энтузиастов-дачестроителей- «кто не пашет на даче до зари, тому не дадим праздно жить на ней и есть сухари!».
Так произошло наше изгнание из рая, хотя никаких запретных плодов мы попробовать так и не успели – некогда было, а так хотелось.
С тех пор наши редкие поездки к Жеке на дачу заранее предварялись строгой проверкой на время нашего приезда планов передвижения – местонахождения на это же время Жекиного бати, ибо наши пути не в коем случае не должны были пересечься как минимум в радиусе нескольких километров от дачи, т.к. он продолжал с неиссякаемой энергией-энтузиазмом-фанатизмом строить-бетонировать-переделывать, пугая нас до холодного пота и ночных кошмаров перспективой вновь оказаться в рядах добровольно-принудительных помощников реализации этого бесконечного процесса.
И вот, собравшись как-то в один из летних погожих дней, мы услышали от Юрика рассказ о том, как он на днях заходил к Жеке домой, минут двадцать стучал, ждал когда наконец откроют, а не уходил потому, что в комнате раздавались какие то непонятные звуки- явно кто-то был дома. Наконец ему открыл стоящий на четвереньках Жекин батя и сказал что Жеки дома нет.
Жека внес ясность в эту футуристическую картину, объяснив, что его батя сорвал-надорвал спину на даче, когда очередные тачки-бетоны-глины таскал-копал, поэтому так долго и не открывал – мог передвигаться только на четвереньках и очень медленно.
Нехорошо, конечно, радоваться чужому горю, но мы увидели в этом прекрасную возможность беззаботно-безбетонного отдыха, пока Владимир батькович будет отлеживаться дома и стали активно спрашивать у Жеки, чего мы тут сидим и время теряем, когда в Карлыке райские кущи облетают-опадают.
На что он философски-спокойно пояснил, что медицинскую справку по временной нетрудоспособности на пару недель его бате для работы конечно выдали, но как только он смог вставать, то на первой же электричке ломанулся на дачу – раз есть такая клевая возможность столько всего на ней успеть сделать, пока можно на работу не ходить; и мы конечно можем поехать на дачу, но он пожалуй пас, ибо жизнь она одна и желательно ее прожить, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прокопанные-пробетонированные в юности годы.
Ну а морали сей истории -
1)«гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей!» (это про Жекиного батю)
и
2)«труд сделал из обезьяны усталую обезьяну» (ну а это про нас).
|
|
36
Из вопросов армянскому радио - - Чем отличается англичанин от еврея? - Англичанин уходит, не прощаясь, а еврей прощается и не уходит. - Кто такой настоящий мужчина? - Это мужчина, который встает с постели только для того, чтобы отдохнуть. - Можно ли бороться со злом путем насилия? - Можно, но страшно представить, что потом сделает изнасилованное зло! - Почему, когда наешься, хочется спать? - Потому что кожа на животе натягивается и глаза закрываются. - Почему братки так быстро ездят? - Боятся забыть, куда они едут. - А почему так часто стоят на обочинах? - Забывают... - Почему ведра с противопожарных щитов с острым дном? - Чтобы огнеборцы, бегая с этими ведрами туда-сюда, не останавливались перекурить и поболтать!.. - Может ли стремление человека к совершенству быть уголовно наказуемо? - Да, если его профессия - фальшивомонетчик. - Почему Обама с каждым днем президенства становится все белее и белее? - Это он бледнеет от ужаса. - Почему новые русские, когда заводят себе собаку, то непременно бультерьера? - Яблоко от яблони... ну, не заводить же им быков?! - Можно ли на одном квадратном метре играть в городки? - Можно, если женщина ставит фигуры, а мужчина кидает палки. - Как правильно посадить гостей? - Нужно все внимательно слушать и записывать. - Почему женщины с пробуждением первым делом чешут глаза? - Потому что у них нет яиц. - Что общего между блондинкой и Интернетом? - Очень много пользователей. - Кто изобрел полупроводники? - Первым полупроводником был Иван Сусанин. - От чего лучше умереть: от сифилиса или от дизентерии? - Лучше умереть мужчиной, а не засранцем! - Что такое муж? - Это заместитель любовника по хозяйственной части. - Может ли собака получить инфаркт? - Может, если ей создать человеческие условия. - Может ли вегетарианец любить женщину? - Может, если женщина ни рыба, ни мясо. - Что нужно делать, когда видишь зеленого человечка? - Переходить улицу. - Какую мягкую игрушку лучше подарить любимой девушке? - Любимой девушке лучше подарить твердую игрушку. - Как расположить женщину к себе? - Женщину расположить нужно так, чтобы было удобно и вам, и ей. - Почему женщины так много болтают языком? - Потому что женщинам просто больше нечем болтать. - Почему женщина, даже если готова сказать "да", все равно сначала скажет "нет"? - Если она сразу скажет "да", то и говорить, собственно, уже и не о чем... - Какая разница между женой и любовницей? - Килограммов двадцать... - А между мужем и любовником? - Минут сорок... - Что такое импотенция? - Это когда сила гравитации превышает силу влечения... к ней. - Чем отличается проститутка от порядочной женщины? - Проститутка не устраивает аукцион на свои услуги.
|
|
37
Соврал бы чего-нибудь, Петрович, - попросил Серега сидящего на соседней кровати Петровича, - скучно ведь сил нет.
- Соври ему, да, - притворно обиделся старый бугор, - я вообще не вру, не имею такой привычки, а раз тебе скучно, иди вон вокруг вагончика пару кругов по лесу нарежь, а потом можешь в сортир сбегать для окончательного веселья.
- Я и за один круг от холода околею, Петрович, - усмехнулся Серега, - и в сортир мне не хочется совсем. И так минус сорок, а там еще дует снизу. Я, пожалуй, до следующего года потерплю с сортиром. Пять часов осталось, а первого января потепление обещали резкое. Ты б действительно рассказал чего, чтоб время скоротать.
- Какая нежная молодежь пошла, - продолжил ворчать, Петрович, - дует им, сходи хоть водку принеси из предбанника, полчаса уже охлаждается, замерзнет, будем под бой курантов грызть ее за праздник.
- Нежная, да, - Петрович закурил и продолжил без всякого перехода и вступления, - вот у нас мастер был, при социализме еще, тоже как тебя Серегой звали. Так вот он никакого мороза не боялся, не то что нынешние.
- Это какой Серега? Не тот, что в Кадашах начальником сейчас?
- Не, не тот. Этот в Кадашах маленький, а наш под два метра ростом. Стояли тогда недалеко отсюда. Пикетов триста, если по трубе мерить. Тот самый нефтепровод, что сейчас ремонтируем. И тоже под новый год морозы к пятидесяти близко. Актировать дни надо по всем показателям. А начальство орет: сроки, мол, срываете. Оно, конечно, так. Срываем. К ноябрьским должны были, а не успели. Мороза все ждали. Болото там, а его в хороший мороз проходить надо, или месяц сверху снег чистить - замораживать. Ну и дождались. Вдарил мороз. Да такой, что техника встала. Подергались мы маленько, поковырялись тем что завести удалось, да и бросили.
Дело как раз к тридцать первому декабря. Народ домой просится на праздник. Кому охота Новый год в вагончике встречать. Работы-то все равно нет, да и не будет числа до третьего по прогнозам. Но приказ есть: сидеть на месте, ждать пока потеплеет. Тогда партия приказывала, а партии Новый год по барабану, стране нефть нужна.
Прорабом у нас Мишка Зотов. Мишка – мужик тертый, понимал, что начальство, начальством, а народу на встречу лучше пойти. Была б работа он бы не отпустил. А тут делать все равно нечего. Можно правда снег в городке чистить и порядок наводить. Только у нас и так порядок, а местной снегоборьбой никого от пьянки не удержишь. Лучше в дом, в семью отпустить, чтоб никто не отчебучил чего. Подумал Мишка и решил отпустить людей. Втихаря, начальникам не докладывая.
Они хоть и понимают все, эти начальники, но у них работа такая – самим приказы выполнять и других заставлять. Ведь чем начальник выше, тем у него свободы меньше. Я вот может поэтому и не пошел в начальники. А мог бы. И с не сидел бы сейчас с тобой, а где-нибудь в Кремле на приеме шампанское принимал. Ты б Сережа сходил все-таки за водкой-то, кстати. Замерзнет в тамбуре, бутылки полопаются.
Петрович дождался пока Серега принес водку, любовно устроил бутылки поближе к заиндевевшему окну, подальше от печки и продолжил.
- Так вот решил Мишка нас по домам отпустить. Но не всех. Городок с техникой бросать так и так не годится. Кому-то оставаться надо. За генератором следить, тепло какое-никакое в вагонах поддерживать. Да и на рации подежурить-посидеть. Они тогда здоровые были, с собой не потащишь. Никто в нашу глушь не попрется, но по связи наверняка вызывать будут. С праздником поздравить, а больше проверить живы ли и не нажрались ли еще. Так что как ни крути, а кому-то оставаться надо. Причем лучше двоим, а то с таким морозом в лесу шутки плохи. Решили было жребий тянуть, кому оставаться на общих основаниях. Уже и бумажки в шапку бросили, как Серега выступил. Езжайте, говорит, все отсюда к чертовой матери. Я подежурю. Меня все равно никто дома не ждет, меня жена бросила.
- Тебя-то еще не бросила? – Петрович опять прервал свой рассказ, - Нет? Бросит еще, если работу не сменишь. Нынешние девки тогдашним не чета. Им все сразу подавай, и чтоб мужик всегда под боком, и чтоб денег много, и много чего еще вплоть до заграницы. Не такая, говоришь? Так у того Сереги тоже поначалу не такая была.
- Давай-ка лучше старый год провожать начнем потихоньку, а то не успеем. Ну и что, что четыре часа еще, можем и не успеть, между прочим.
И они выпили по первой.
- Не хотел Зотов Серегу одного оставлять, но больше добровольцев не было. Все так обрадовались, что и жребий тянуть расхотели. Решил Мишка рискнуть. Да и в одиночестве тоже свои плюсы есть в такой ситуации. Когда человек один, надеяться ему не на кого и ведет он себя от этого аккуратнее и осторожней.
Завели тридцать первого утром две вахтовки, надо бы четыре, конечно, но только две раскочегарить смогли, и уехали.
Остался Серега. Обошел по два раза свои владения сразу: первый раз смотрел чего, где делать надо, план себе намечал, а второй раз уже и выполнял, чего наметил. Дров разнес по вагончикам, где буржуйки были. Заправил генератору полный бак дизельки, ручным насосом с бензовоза, ну много чего по мелочи. Целый день крутился. Не заметил, как и вечереть начало. Время незаметно бежит, коли делом занят, а на часы глянешь так уже и опоздать можно. Вот как ты.
Наливай по второй давай. Куда столько? По половинке достаточно. По целому это мы за Новый год выпьем.
- У Сереги, кстати, тоже было чем праздник встретить. Консервов вкусных ему наоставляли на радостях, а бутылка армянского коньяка у него своя была. Настругал он себе салатика новогоднего, как у всех чтоб, шпрот открыл пять банок (не пропадать же добру). Картошки сварил, чесноку с укропом сухим насыпал, лучку туда мелко-мелко покрошил. Накрыл на стол. За час до боя курантов по местному времени обошел все с фонариком, проверил печки в вагончиках на предмет прогорания, заслонки закрыл. Добавил соляры генератору. Вздохнул на крылечке прорабской вполовину силы, холодно потому что, и праздновать уселся.
Проводил старый год, как положено. Включил радио на полную мощность – все заснуть боялся и праздник прозевать. Сидел марши с вальсами слушал, коньяк мелкими глотками потягивал, переживал за не сложившуюся жизнь, за жену расстраивался.
Пятнадцать минут до Нового года осталось, как в дверь забарабанили. Шумно там за дверью сразу стало, голосов много, что говорят не разобрать, но смех отчетливо доносится. Дверь не заперта, от кого в лесу запираться, но Серега все равно открывать пошел. А там действительно народу куча. И, главное, жена его, Зойка, в первых рядах, раскраснелась с мороза, смеется, обниматься-целоваться пристает. Друзья Серегины, такие же как он мастера, которые утром уехали, тоже вернулись. Не бросили, значит, чтоб ему скучно не было. И даже родителей его привезли. Маму с папой.
Еле-еле успели шампанское разлить по хрустальным бокалам. И бокалы ведь с собой привезли, черти. Встретил, в общем Серега, Новый год с любимой женой, друзьями и родителями.
- А у тебя, чего с правой рукой-то, а? – Поинтересовался Петрович, снова остановив свое повествование, - не болит? Ну и наливай, давай, раз не болит.
- Что-то у тебя Петрович сегодня прям святочный рассказ получился. Обычно ты ужасы какие-то рассказываешь, а тут все хорошо кончилось. И чего рассказывал - непонятно.
- Конечно, хорошо кончилось, - добродушно согласился Петрович, выпив немного водки, - Серегу утром Мишка Зотов и нашел. Одного, в прорабской с настежь раскрытой дверью. Серега уже и остыл почти.
Мишка потом рассказывал, что ему всю ночь предчувствие покоя не давало, а часа в четыре утра настолько невмоготу стало, что он трезвого водителя сумел найти, посадил его на вахтовку, в городок приехал. И в семь уже Серегу нашел.
- Погоди, Петрович, как «одного нашел», а жена его куда делась? А друзья? Ну друзья напиться могли, но родители-то как его бросили? Что-то ты завираешь, Петрович.
- Я, Сергуня, никогда не вру, - не согласился Петрович и закурил, - только тот Серега с детства сирота. Детдомовский он и ни отца, ни матери никогда не видел, до того случая.
- Ну хорошо хоть перед смертью думал, что у него наладилось все. Не так жалко мужика.
- А чего его жалеть-то, Сергуня? Не надо его жалеть. Я что сказал, что он умер? Остыл почти, я сказал. Но не до конца. Ты сам подумай, откуда я б тебе все это рассказывал, коли я врать не умею? Живой он. Пол уха только отрезали, да пару пальцев на ноге почернело. Ухом-то он к железной кружке примерз, когда за столом спал. Так что ты меня лучше пожалей. Наливай давай, не заставляй ждать старого человека.
- Так привиделось ему, что ли, Петрович?
- Может и привиделось, а может и нет. Тут он сам сомневался, а я тем более. А все от того, что по одному оставаться нельзя в таких случаях. Да и заслонки печные нельзя раньше времени закрывать, и коньяк с рук покупать нельзя у неизвестных науке бабок.
Нас вот с тобой вдвоем оставили сторожить. И водка у нас нормальная. Ты дровишек, то подкинь и наливай. По полному теперь стакану. И радио громче сделай. Телевизор? Ну телевизор.
А вообще, тут место нехорошее. Ручеек из того болота здесь недалеко протекает, и чертовщина какая-то чувствуется. Ну и черт с ней.
С Новым годом, тебя Сергуня, новым счастьем. Жена-то не бросила, не? Ну и хорошо, тогда. Может и обойдется.
|
|
38
...Кассир долго не мог вспомнить где он видел этот ясный и чистый взгляд? Потом вспомнил что видел его два года назад, в Московском ДОПРе, когда и сам там сидел по пустячному делу. ( И. Ильф, Е. Петров, "12 Стульев")
Вчера я себя ощущал тем кассиром.)
Пришлось вчера присутствовать на репетиции утренника в садике куда ходит моя младшая дочь. Внеся тысячу рублей за это мероприятие я решил остаться и посмотреть на это мероприятие, вместе с тремя мамочками.
Рассматривая от нечего делать присутствующих, я остановил свой взгляд на одной из дам, выглядящей примерно лет тридцать пять - сорок.
Что меня привлекло это хрупкая фигура, улыбка и бездонно синие глаза! Сначала я разглядывал ее не заметно, потом поняв что она мне смутно кого то напоминает, я стал разглядывать ее не стесняясь, тем более что непроизвольно что то стало шевелиться в штанах.)
Увидев это, она улыбнулась мне загадочной улыбкой, и стала так же меня рассматривать.
Мозг кипел, но в памяти ничего откопать не смог, спрашивать о том знакомы ли мы было глупо, тем более что дети ходят в соседние группы.
Тогда я попытался мысленно отправить запрос в дальние уголки своей памяти, уточнив задачу и параметры поиска, попытавшись представить ее голой или как буд то я занимаюсь с нею сексом или делаю массаж, хотя это практически одно и тоже.)
После долгого ожидания, поисковик ответил что в файлах моей памяти такой информации нет.
Но мозг кипел, я знал что точно видел эти глаза напротив, и довольно близко!)
После окончания репетиции, я плюнув на все, подошел к ней и с милой улыбкой спросил ее, не знакомы ли мы?
- Да, постарел Соломон, внуки, старость - был ее ответ.
- Забыл как меня водил в кино боевик на последний сеанс?)
- Аллочка?
- Я рада что вспомнил меня - сказала она.
Обрадовался встрече и я, и сейчас расскажу почему?
Узнав что она привела внучку, я пошутил обозвав ее бабушкой, сказав что это моя младшая дочь, чем удивил ее до глубины души.
Поболтав минут десять мы разошлись.
Теперь сама история...
Аллочка была подружкой одной моей пассии в молодости, с которой я встречался почти пол года, пока она не вышла за муж.
Я неоднократно ей в шутку говорил, что мне и Аллочка тоже нравится, но она очень нервно реагировала на мои шутки.
Объяснив что продолжать трахаться с девушкой которая только что вышла замуж не правильно, мы расстались как мне показалось хорошими друзьями, хотя она посмотрела на меня не совсем дружелюбно.
На вопрос кто же теперь займет ее место в моей постели, я в шутку сказал что Аллочка!
- Аллочка - переспросила она?
- А почему бы и нет?
- Ты же не против - спросил я?
- Конечно не против - ответила она.
- Кушай не обляпайся, трахайся не вляпайся - сказала она на прощанье и ушла хлопнув дверью.
Дело в том, что она мне действительно нравилась, потому что не была замечена в развязном поведении, в компании всегда вела себя скромно, после вечеринки прямо домой, куда я с подружкой ее не раз провожал.
Размышляя что в принципе на такой скромной можно и жениться, и потому что она меня заводила одним своим взглядом, я решил действовать не в лоб.
Встретив вечером ее после работы у дома в пятницу, я предложил ей сходить в кино на боевик, а потом ко мне в сауну где я пообещал ей массажик.
Она не возражала, тем более что я частенько видел что она на меня смотрела с интересом.
Зайдя домой и переодевшись, она вышла ко мне в короткой юбочке, обтягивающей маечке и с волосами собранными в узел на затылке, и очаровательными, слегка лопоухими ушками, чем сразила меня наповал.
Подарив ей розы и покушав мороженого, мы взяли места для поцелуев и пошли смотреть фильм.
Надо сказать что когда я попытался залезть ей в шорты, или под маечку, она отстраняла мою руку и сжимала колени, целоваться тоже не стала, и это меня возбудило еще больше.
Укрепившись в мысли что ее шансы на замужество со мной как никогда велики, я решил проверить подходим ли мы другу в плане секса?
Мечтая о том какие у нас могут получиться красивые дети, я повел ее в сауну на тест-драйв.)
Придя в сауну,я увидел что туда заехал один мой знакомый товарищ из спортсменов, который возглавлял бригаду таких же как он быков беспредельщиков, по кличке Татарин.
Надо сказать что мы дружили с ним много лет, и у него была одна особенность, на которую я не обращал внимания, в отличии от других.
Ему нравилось трахать чужих дам, в том числе и моих.
Я не обижался, потому что мне не жалко было, а многие друзья на него зуб имели большой.
Он подкатил яйца к девушке нашего банщика по кличке Дюша, а она ему пожаловалась что Татарин предложил ей потрахаться но она ему отказала.
Хотя Татарин потом рассказал что трахал ее не раз, и я ему верил.
Дюша был мелкий хулиган, воспитанный на уголовных традициях, который мечтал стать авторитетом лет через десять, но пока бил ханыг возле пивнушки, которую крышевал в свободное от работы в сауне время, поэтому частенько ходил с синяками и разбитыми губами.
Он мне пожаловался на поведение Татарина не по понятиям, и тоже затаил на него злость.
Я в шутку предложил ему вызвать Татарина на бой, дюша отказался.)
Да и что им драться было?
Если кто видел фильм "Жмурки", Татарин это вылитый Кабан, а Дюша вылитый герой Гарика Сукачева!)
У нас в компании была поговорка - Неважно как ты трахаешь телку, приедет Татарин, все равно перетрахает по своему!)
Однако когда я за год до этого трахнул его девушку, он на меня обиделся сильно, драться не полез, но сказал что припомнит это в свое время.
Подойдя к сауне я увидел припаркованную новую девяносто девятую цвета баклажан, с блатными номерами и сидящими в ней двумя быками.
Зайдя в сауну я увидел что в одном разряде накрыт столик с выпивкой, за которым сидел уже прилично выпивший Татарин, который ожидал девушку по вызову.
Увидев нас, он пригласил за стол типа обмыть новую тачку.
Оставив Аллочку за столом, я вышел холл.
Узнав что у нас в заначке нет ни одного презерватива, я оставил Аллочку за столом, попросив Татарина не обижать мою девушку, а сам побежал в ночную аптеку.
В ближайшей аптеке изделий не было, пришлось ехать несколько остановок.
Но когда я минут через сорок вернулся, я увидел что девушка по вызову выходит из сауны и идет к поджидающей шестерке.
Зайдя внутрь, я увидел одиноко стоящие босоножки Аллочки в предбаннике и закрытую в разряд дверь.
Спросив у братца где моя Аллочка, хотя ответ знал уже, услышал в ответ что это уже не моя Аллочка, потому что уже минут двадцать Татарин ее трахает в массажке, только стон стоит.
Я сильно расстроился, потому что понимал что девочка скромная, не шалава и мои перестраховки с презервативами нах не нужны были.
Я ощущал себя как дама в в анекдоте которая решила подобрать мужика валявшегося на улице, после того как в булочную сходит - Я что, три месяца хлеба не ела или не трахалась?
И вот теперь Татарин трахает мою девушку, а я как лох стою с пачкой презервативов в руке?
Расстроенный я поехал домой, забрав презервативы с собой.
Как мне рассказал сменившийся брат, Татарин завис на всю ночь, а утром повез ее кушать в ресторан, заказав разряд и на субботу с шести вечера до утра.
На смену заступил Дюша, который не знал этой предыстории.
Когда я приехал в воскресенье снимать кассу, Татарина уже не было, а бегал веселый Дюша, которому не терпелось что то мне рассказать.
Когда мы пересчитали кассу, Дюша с гордостью мне рассказал что он отомстил Татарину, трахнув его телку, с небесно голубыми глазами.
Это был для меня как контрольный в голову.
Я тут уже представлял какие у нас могут быть красивые дети, а ее трахнул не только Татарин, но и долбоеб Дюша!
Скрыв свою досаду я спросил как ему это удалось?
- Ну я зашел убирать в сауну, смотрю Татарин напился и храпит в массажке, а девушка одевается и просит меня вызвать такси - рассказывает он мне.
- Я ей говорю что конечно вызову, но мне нужна ее помощь, потому что я встречаюсь с девушкой но ее мать не зовет ее к телефону если я звоню, а вот если девушка позвонит, то она ее позовет.
- Она согласилась помочь.
- Ну завел я ее к нам в комнату и пока она не оделась, оттрахал ее по полной программе как собаку пока пьяный Татарин дрых!
- Так в шкафу же гондонов не было, как ты ее пер то - спросил я?
- А зачем гондоны - удивленно спросил Дюша?
- Это же телка Татарина, она чистая!
- Я видел что он без гондона ее пер, когда дрова подбрасывал.
Эта информация меня добила окончательно!
Я понял что нихера не разбираюсь в девушках.
Я ее в кино водил, мороженым угощал, цветы дарил, а нужно было просто взять и трахнуть без прелюдий и резины.
Рассудив что так и должно быть, я решил не забивать себе голову этой ерундой, тем более заняться было кем.
Приехав еще через три дня я увидел выходящую из сауны с бланшем под глазом девушку Дюши, которая вытирала платочком разбитый нос.
Зайдя в предбанник я увидел злого Дюшу, который матерился не переставая.
- Че случилось - спросил я?
- Да моя овца мне трипак подкинула!
- Да ты что - удивился я?
- Сучка - сказал Дюша и поехал к доктору на уколы.
Еще через два дня я застал Дюшу бреющим волосы на лобке и груди, и матеря на чем свет свою подружку, обещая ей все кары небесные и обмазываясь серно-ртутной мазью.
- Ты представляешь Братан, эта сучка мне еще и мандавошек принесла!
Я ему посочувствовал и отпустил его домой пораньше.
Вечером в сауну заявился Татарин, который выглядел мрачнее тучи.
Мы сели за стол, и он начал издалека, откуда я знаю Аллочку, трахал ли я ее, и где ее найти?
Я сказал что снял ее на улице возле кинотеатра в тот же день, где живет не знаю, и по моему она вообще не из нашего города?
- А что такое - с наигранным сочувствием спросил я?
- Да эта (дальше непечатные выражения и перечень кар, которые ее ждут) подкинула мне букет Молдавии.
- А что это такое?
- Да гонорея по симптомам, еще какая то хрень, жду результата мазков, и мандавошки!
- Задница от уколов болит!
- Да бывает - успокоил его я, решив между делом немного отыграться.
- Вон Дюша тоже такую же хрень где то подцепил, и гонорея, и мандавошки!)
- Ты представляешь?
- Бывают же такие совпадения - сокрушенно качая головой сказал я?)))
Он оценил мою шутку и у него на лице заиграла кака я то хитрая улыбка.
Через день Дюша по телефону отпросился еще на два дня по состоянию здоровья.
Когда он вышел на работу, мы увидели что губы, язык, подбородок и над губой, все обсыпано герпесом и обильно замазано зеленкой.
Я ему предложил пока не выходить на работу чтобы не пугать клиентов, а его на время сменит брат.
Он уже собрался уходить, когда в комнату вошел еще более мрачный Татарин, который увидев физиономию Дюши, вдруг заулыбался какой то ехидной улыбкой и обратился к нему с речью.
- Ну что Дюша? Теперь мы молочные братья с тобой?
Глаза у Дюши забегали.
- Ну что, понравилось трахать мою телку?
- Да она сама захотела- начал оправдываться Дюша.
- Да? Ну ну?
- У кого лечишься, тоже у Матвеича?
- Да - выдавил из себя Дюша.
- А что у тебя на морде?
- Да это у меня типа с детства больная тема, малярия на лице выскакивает если простыну.
Улыбка у Татарина стала еще ехиднее.
- А где же ты Братэлло летом мог простыть?
- Да просквозило где то - ответил Дюша.
- Ну тогда объясни мне пожалуйста, почему эта байда у меня это на хую а у тебя на роже?
С этими словами он достал член, который тоже был обсыпан герпесом, как новогодняя елка фонариками.
Дюша молча повернулся и ушел.
Больше он на работе как и в моей жизни не появлялся, оставив только свою кепку аэродром, которая еще долго висела в коридоре.
Да и Татарин как то резко перестал посещать наше заведение, построив собственную сауну.
А глаза у Аллочки не изменились, фигурка шикарная, хотя ей уже 44.))
|
|
39
Идеальное воскресение.
Ох, и выспался я сегодня. Время половина десятого, ладно, хватит валяться, пора с собакой погулять.
Уходил все еще спали, пришел - завтрак накрыт - приятно.
Неспеша позавтракали, поболтали. Мы сегодня манты хотели сообразить, займемся? Жена традиционно с тестом колдует, а я с фаршем. Правильные и супер вкусные манты получаются если используешь минимум два вида мяса, а лучше три. Вчера купил на рынке хорошую говядину, свинину и немного баранины. В идеале в мантах мясо должно быть рубленное, но заморачиваться лень и есть у меня решетка для электрической мясорубки с крупными дырками. Действительно крупными, которых всего семь в решетке. Так и сделал, а лук на чоппере, не очень мелко, и его должно быть не менее 40% в мясе. Черный перец, соль и больше никаких приправ, ни в коем случае. Теперь пусть постоит пару часов, лук сок должен дать.
Жена тесто сама делает, несколько раз поэкспериментировали с покупным - не получается, рвется в процессе готовки или съема готовых, а это уже не манты, весь вкуснейший сок вытекает. А чтобы тесто не рвалось, получалось тонким и при этом очень эластичным, после того, как вроде бы готово и можно лепить - главное не торопиться, а дать ему полежать на батарее не менее часа в герметичном целлофановом пакете. Что за процесс там происходит, возможно количество связей в клейстерной составляющей муки возрастает - не знаю, может специалисты и подскажут. Но вот он опыт поколений.
Подготовительные работы закончены, пусть все ждет своего часа.
А за окном прекрасная, моя любимая погода. Небольшой минус, ветра нет, валит крупными хлопьями снег. Грех такое пропускать. Помазал-натер лыжи, пошел, а чего не пойти, в ста метрах национальный парк "Лосиный остров" начинается, в этом месте с широкими дорожками для прогулок.
Начал потихоньку, разогрелся и перешел на одношажный (коньковый ход с толчком палками под каждую ногу).
Ах! Это восхитительное чувство движения и полета. Вроде скорость не больше, чем на велосипеде, но там таких ощущений и близко нет. Может из-за длинного скольжения на правильно натертых лыжах и слаженной работы всего тела, может еще почему, но у меня такое движение всегда чувство полета и восторга вызывает.
Кто-то скажет за горные лыжи, да тоже здорово, но по мне - это совсем другое, да и в Москве, чтобы покататься, заморочиться на целый день придется. Одна дорога по вечно забитой Дмитровке (Волен, Степаново или Тягачева) чего стоит. Да и смешно там кататься - двадцать, максимум тридцать секунд и ты уже внизу, и опять на подъемник. Это вам далеко не Альпы в Австрии или Швейцарии, и даже близко не Красная поляна в Сочи.
Уф-ф, похоже перестарался немного, руки подзабил и дыхалка протестует, перешел на коньковый двухшажный (один толчок палками под цикл толчков ногами), профессионалы так только в подъем бегут, но мы же тут не за секунды боремся, а удовольствие получаем...
Народу на лыжах на удивление мало и почти все за сорок. Молодежь, ау! Нафиг вам эти душные, пыльные фитнесы? Смотрите какая красота: Белый до изумления, пушистый снежок на дорожках, ветках деревьев и на лапах огромных столетних елей. А воздух! Этот неуловимый, но такой вкусный, морозный аромат старого леса... Дышишь, как в первый раз. Ах, ах, ах... Сегодня точно большой круг сделаю (примерно 9 км.).
На древних деревяшках (на этих лыжах, наверное, катались когда я еще не родился), навстречу еще более древние старичок со старушкой, глубоко за семьдесят, если не восемьдесят, неспешно по лыжне идут-скользят, вполне наслаждаясь процессом. Вот это я понимаю! Уважаю... Дай бог здоровья.
Дома в душ сходил, жена уже мантов налепила и варить на пару в мантоварке поставила, сорок минут и не секундой больше. А я пока прилег с ноутом, в теле приятная усталость и истома, можно и Ан.ру почитать...
Под такое блюдо не грех и выпить. Достал, привезенный друзьями из Сибири, самогон, настоянный на кедровых орешках. Продукт правильный, товарищ, как хобби занимается (не на продажу) - брага готовится на пророщенном зерне и при выгонке берется не более 40%, так называемое "тело", безжалостно отсекая начало, где много всевозможных эфиров и ацетонов (легкая фракция) и конец с его сивушными маслами.
Ну, давай, чокнемся: Здоровье оно само за себя не выпьет.
Манты едят только руками, аккуратно кусая, чтобы сок не выпустить. Ум-м, какая бесподобная вкуснотища... К правильным мантам категорически противопоказаны кетчупы и прочие соусы, чтобы ни в коем случае не перебить этот неземной, божественный вкус. Пишу, а сам уже слюной почти захлебнулся...))
Съел, наверное уже десяток, вроде не могу больше, а рука сама еще тянется. Ладно, еще один...
А теперь обязательно свежезаваренный чай (чур меня от пакетиков набитых пылью с пола индийских складов), никакого сахара, можно с кусочком горького шоколада.
Сидим с женой хлебаем чаек потихоньку, а дочка уже в коридоре свалить собирается.
- Когда придешь?
- Вечером, часов в девять...
- С собакой погуляешь, нас не будет еще...
- Только не говори: А чо я? - скривила рожу.
- Есть анекдот такой: Жена подруге жалуется. Нам с дочкой муж не разрешает собаку завести. Почему? Да он с ней гулять не хочет... - улыбнулась, ушла и только за ней закрылась дверь, может от выпитого (хотя по две рюмки всего), может от мгновенного эффекта пользительного экстракта кедровых орешков, а может просто от полноты жизни - переглянулись мы с женой и нас прямо так притянуло-кинуло в объятья друг друга. Как в молодости, еле до кровати добрались... и можно звуки не глушить...
Покувыркались-повалялись-подремали пару часов, можно в баню собираться. У нас на сегодня еще баня заказана, недалеко от дома. Небольшая баня с номерами без особых новомодных изысков, без бассейнов, джакузи, биллиардов и прочих караоке, зато веником можно париться. А что еще надо? Два часа вполне достаточно. С нами еще семья друзей нашего возраста.
В бане пьем только травяной чай из термоса, с чабрецом, мятой и еще какими-то травами, а вот после в фойе, где стоит несколько столиков с удобными диванчиками, можно уже по бутылочке пива, разливного в продаже нет, но и так нормально, чисто жажду утолить, посидеть-охолонуть. Какой приятный расслабон...
Домой пришли, может фильмец какой посмотрим? Нет, лучше пораньше спать, завтра на работу. Ну, да - завтра опять в бой - доказывать преимущества капитализма над социализмом, но сейчас даже думать не хочу и не буду. Завтра, всё завтра.
И уже засыпая, прижавшись к теплому боку жены, подумалось:
- Боже, какой чудесный день... Спасибо.
|
|
40
Лет пять назад. Центральное почтовое отделение небольшого городка. Работают три окошка из шести. В очереди ждут человек семьдесят. Очередь двигается медленно - центральное отделение и все у кого есть проблемы, идут сюда. А так как почта работает безобразно, то в очереди в основном все с проблемами. На улице жуткий ливень, поэтому все ждут своей очереди внутри помещения. Все нервные, атмосфера наэлектризована…
Один из немногих кто не психует из за долгой очереди я. Среди ожидающих в очереди, я встретил свою старую знакомую из моей “прошлой жизни”, когда я был моложе лет на двадцать и легче килограмм на тридцать . Мы с ней тусовались в одной компании. Со временем тусовка распалась, жизнь разбросала кого куда и с тех пор мы не виделись. Моя знакомая из застенчивой девушки превратилась в интересную женщину.
Мы с ней флиртуем, но так самую малость. Больше болтаем о нас, и о том как у кого сложилась жизнь. Оба прекрасно понимаем, что это встреча случайная и, скорее всего, после этого, мы больше никогда не увидимся снова. Поэтому говорим честно.
Я уже минут сорок жду в очереди и вероятно прожду еще больше. Но мне это совсем не мешает, сверх того я рад, что мы так долго ждем. Мне интересно общение со своей знакомой.
Вдруг сквозь общее гудение толпы до нас доходит звук начинающегося скандала. Какой-то мужик протискивается без очереди, и жалостным голосом причитает:
Ну вы поймите. Я уже был здесь утром. Войдите в моё положение. Я был вот у это девушки и перевод не прошел. Я должен разобраться, что там у них пошло не так...
С ворчанием мужика все же пропускают без очереди. Девушка действительно знает о чем мужик говорит и пытается ему помочь. Что-то у них там не получается… я не слушаю, что у них там происходит. У меня есть собеседник куда более интересный. Красивая женщина. Умная. С обалденной фигурой. Я узнал, что ее переводят завучем в какую-то школу на севере и она пришла на почту не то получить не то послать какие-то документы. Замуж она не вышла и до сих пор живет с мамой….
Сквозь наш разговор до меня периодически доносятся жалобные причитания мужика “Ну что мне делать? Ну войдите в моё положение…”
И вдруг всё изменилось… Гром среди ясного неба.
У мужика зазвонил мобильник. Он орет так, что мы просто не можем разговаривать.
Плаксивый голос изменился на громогласный. Появился повелительный тон. Его голос грохочет:
“- Что значит вы не успели приготовить на сегодня? Меня не интересуют ваши проблемы! Вы мне обещали привезти сегодня!
Почему я должен входить в ваше положение?”
Он еще минут десять своего собеседника смешивал с г… говорил ему некрасивые вещи. А потом, как ни в чем не бывало, вернулся к окошку и продолжил решать свои проблемы. Правда, уже без заискивания в голосе…
Наконец подошла очередь моей знакомой. Она сделала, что нужно и ушла из почтового отделения. И ушла из моей жизни, на этот раз, наверное, навсегда…
|
|
41
Из преподавателей своего университета я сейчас, спустя три десятилетия, помню почти всех. Вживую помню, не всегда по ФИО. От многих остались в памяти только фамилии. Но до самой смерти не забуду Нину Порфирьевну Загороднюю. Ее страстный голос, бензопиле подобный: "для любого, сколь угодно малого числа пси найдёёётся такая эпсила..."
Матан она вела, матанализ то есть. В страшных снах мне она снилась в студенческие годы. Больно уж строга была. Остро не нравилась чисто внешне - какая-то старая дева за сорок, для студента вообще старушка. Жидкие волосы туго стянуты в пучок на затылке, обнажен излишний для женщины высокий лоб. Жуть.
Отдельная обида, что под действием этой бензопилы я неимоверными усилиями разобрался в ее предмете, но получил за это четверку. На фоне прочих пятерок это выглядело просто оскорблением - в другие предметы я вложился гораздо меньше. Шел на красный диплом, радовался повышенной стипендии, жил романтическими приключениями. А эта дама просто бревном легла на моем жизненном пути, со своими дурацкими пси и эпсила. Воображаю, что я о ней бы понаписал и как бы ее оценил, если бы в то время существовали сайты, где это можно сделать.
.. но - странное послевкусие осталось от ее долбанутого курса. В отличие от многих, где я мало что понял и выплыл на пятерку в основном благодаря добродушию преподавателей, высшая математика мне очень пригодилась в понимании уравнений квантовой физики. Вскоре выразилась и в материальном мире. Студентом я стал получать 120 руб. ставки на кафедре, на фоне которых померкла моя повышенная на 10 руб. стипендия.
Я по-прежнему недолюбливал Нину Порфирьевну, но мне понравились вдолбленные ею лапласианы и прочие базовые понятия. Любви к ним я особой не испытывал, но по крайней мере разобрался, как это работает. На этом гумусе легко пошли Дирак и Ландау. Подлинная красота теории была в них.
.. лет тридцать спустя, юбилей физфака. Огорчился со многих однокурсников. Увидел, как мы постарели, разожрались и сдали. Девушки наши сохранились лучше. Но когда я увидел Нину Порфирьевну, буря эмоций пронеслась в душе моей. Я увидел, что она красива, несмотря на свой нелепый пучок. Как мало она изменилась. Сколько в ее лице высоты и силы.
А главное - память тут же собрала воедино довольно причудливую цепочку событий. По ней было очевидно, что несмотря на крах супердержавы и смену профессии, интереснейшую жизнь мне подарила именно Нина Порфирьевна. Она была в начале этой цепочки. Без нее я скорее всего ушел бы от нищеты в бизнес 90-х. Не имея к нему дарований, лежал бы сейчас где-нибудь с дыркой в черепе. Я пережил это жутковатое время на грантах и при любимой работе благодаря этой женщине.
До сих пор жалею, что к ней не подошел в тот вечер и не сказал обыкновенное спасибо. Я не смог. Привык быть искренним с теми, кого уважаю. Но тут это означало слишком многое. Я бы ее задушил в объятиях. Расцеловал бы, принялся бы носить на руках по залу, орошать слезами раскаяния. Орал бы во всё горло - "Слава Нине Порфирьевне!"
Но все это было не в жанре мирного юбилейного вечера. Поэтому просто присоединился к общим, неожиданно бешеным аплодисментам в ее адрес.
|
|
42
Фирочке Хаймович таки очень сильно повезло. Вы будете смеяться, но она наконец вышла замуж. Нет, сначала ей, конечно, не то, чтобы не везло, сначала Фирочку Хаймович никто за невесту не считал. Когда выдавали замуж ее двоюродную сестру Хасю и пришло время бросать букет невесты, Фирочка даже не подняла свой тухес от стула и продолжала кушать куриную ножку.
— Ай, я вас умоляю, мне почти сорок и за всё это время если мужчины и смотрели на меня, то только за спросить, сколько стоит эти биточки.
Фирочка работала в столовой камвольной фабрики и таки знала за биточки всё, включая цену.
Фирочка жила со своей мамой Броней Яковлевной и швейной машинкой, которая все равно не работала. Хотя Броня Яковлевна тоже не работала. Из работающих во всей квартире была только Фирочка.
И все бы продолжалось так, как оно есть, если бы Фирочке не повезло.
И ей таки так повезло, что все не понимали, как. Фирочка вышла замуж не за какого-то гоцн-поцн с рынка, а за настоящего доктора в белом халате и золотом пенсне. Доктора звали Самуил Абрамович Шварц, но Фирочка звала его Муля, и он откликался.
За этим доктором до Фирички целых пять лет охотились все более или менее приличные незамужние невесты и даже Роза Шуйт вздыхала о нем высокой грудью, а Розе Шуйт таки есть чем вздыхать, чтоб вы себе там ни думали.
Одним словом, пока все портили себе нервы и хотели сделать себе личную жизнь, эту жизнь сделала себе Фирочка Хаймович, невысокая полная девушка тридцати семи лет с незавидной жилплощадью и двумя табуретками имущества. И кто бы мог подумать!
Вы меня, конечно спросите, как эта самая Фирочка смогла сделать всем больную голову, а себе семейную радость? Так я вам отвечу, как Фирочка смогла сделать всем беременную голову, а себе семейную радость. Я вам, конечно же, отвечу. И я знаю, что я вам отвечу правду, а вы можете думать себе, что хочите.
Однажды доктор Шварц зашел к Фирочке по поводу сердца. Не ее сердца, а сердца Брони Яковлевны, ее мамы, которая не работала, как и их швейная машинка. У мамы немного схватило сердце, а доктор Шварц пришел ее лечить по линии горполиклиники. Но получилось, что он пришел за мамино сердце, а получил Фирочкино. Когда доктор Шварц зашел с жары потный, как портовой грузчик, снял свою белую шляпу и выписал маме валокордин, Фирочка предложила ему холодный красный борщ, которые вы все называете свекольник, и за это название моя бабушка побила бы вас вениками и не давала бы плакать.
Но если вы хотите так его называть, делайте, что хочите, можно подумать, мне есть за это дело.
Так вот, Фирочка накормила красным борщом доктора. И доктор понял, что это то, что он искал всю свою докторскую жизнь. В смысле, это холодный красный борщ и Фирочка. И когда он вытер рот салфеткой, он захотел жениться на Фирочке и стал ходить к ней с цветами и крепдешиновыми платьями в подарок.
Фирочка не то, чтобы ломалась, в ее возрасте это смешнее цирка, поэтому согласилась и теперь ей завидует даже Роза Шуйт, не смотря на объемы и томные вздохи.
Ну, так вы хочите узнать что за такой красный борщ давала Фирочка доктору? Ну, так я вам расскажу. Можете тоже приготовить и сделать себе счастливую жизнь, главное будьте здоровы и вовремя кушайте.
Вам нужна ботва. Берете буряк, отрезаете ботву, и она у вас есть. Положите ее в сторону, а сами помойте под проточной водой сам буряк, поставьте вариться в каструльке. Когда сварится, очистите от кожуры и натрите на терке. Главное не выливайте отвар, надо процедить его через марлю и пусть себе остывает молча.
Пока вы трете буряк, сварите яйца вкрутую. Потом очистите и нарежьте кубиками.
Промываем и нарезаем перышками ботву, которая до этого была в стороне.
Нарезаем свежие огурцы, зеленый лук и укроп.
Когда все уже готово, смешиваем все это вместе: буряк, яйца, зелень, ботву, огурцы. Солим, перчим, не стесняемся.
Потом все проще некуда. Положили ложкой по тарелкам получившееся и залили холодным отваром, в который предварительно выжали лимон.
Кладем в каждую тарелочку сметанку, нарезаем черный хлебушек и ждем подходящего доктора, чтобы осчастливить его этим вот покушать и личной жизнью. И чтоб вы мне были здоровы.
Александр Гутин
|
|
43
Как я служил проводником.
Будучи студентом 3 курса я получил заманчивое предложение поработать летом в стройотряде………проводником. Меня не смутило обстоятельство организации стройотряда на базе другого института. Да какая разница. В результате 1979 год, я боец МОПИ (это педагоги), факультет физвоспитания. В составе спортсмены из разных видов спорта – гимнастки, боксеры, волейболисты, легкоатлеты и т.д.
Это было Советское время. Пассажир был мелким дополнением в глобальной системе функционирования Железной дороги. Поэтому некоторые его потребности не могли быть учтены перспективными планами развития отрасли.
Ну что нужно пассажиру? Сесть в вагон и чтоб было место где прилечь (желательно на чистое белье), попить чайку, что – то скушать, отправить естественные надобности, доехать до места назначения, и спокойно выйти.
Очень часто ничего из перечисленного Железная дорога предоставить не могла, да и не собиралась. Начнем по пунктам.
Сесть в вагон. Все мы смеялись над шуткой сатирика о восьмом вагоне. В одной из поездок у моего вагона обнаружили дефект в колесных парах (в отличии от автомобиля – их меняют сразу два). Вагон отцепили, вместо него прицепили старый польский, что пару лет стоял в отстое. И поставили его сразу за локомотивом. Под номером 2. И продали около 12 билетов в вагон № 1. Я веселый парень, и всем кто в 1-30 ночи хотел попасть в мой вагон с билетами в №1, советовал размещаться на сцепке – ведь именно там должен быть первый вагон. Причем все места у меня были заняты, и более того были два военных с одним осужденным, которые требовали отдельное купе (это в плацкартном – то вагоне).
А сколько раз посадка в вагон осуществлялась в пожарном порядке? Да не счесть. Подходят две девушки с чемоданами в городе на Неве. А билеты у них за прошлое число. Это было часто (напоминаю – поезд ночной 1-30), но здесь им их продали 15 минут назад, и налицо ошибка кассы. Предлагаю девушкам обменять билеты. Бегут в кассы. Бегут назад (по прежнему с чемоданами). Осталось пять метров – вагон трогается. Пытаются догнать – не получается. Кричат рвите стоп-кран! Спрашиваю у Вас есть 15 рублей? (Штраф за срыв стоп-крана). У нас есть билеты – кричат они. Этого мало – отвечаю я – нужно присовокупить 15 рублей. Поезд, кстати, едет медленно, просто у них сил маловато и плюс чемоданы. 100 метров незабываемого диалога – Рвите стоп-кран – у Вас есть 15 рублей? – Вы сволочь - у Вас есть 15 рублей? – У нас есть билеты - у Вас есть 15 рублей? – Вы бандит - у Вас есть 15 рублей? – Пожалейте несчастных женщин - у Вас есть 15 рублей? – Я Вас ненавижу - у Вас есть 15 рублей? – Чтоб Вы все провалились……….. Стоп-кран я в итоге сорвал и мой второй вагон (из Питера он был последним) застыл у самого края платформы. Самое смешное – они были мне благодарны. Но и меня осуждать нельзя - когда ездишь 28 дней подряд – единственное развлечение это пассажиры.
Пункт второй – место. В это время ввели новый вид обслуживания - продажу билетов в поезде. Т.е. человек едет до Москвы с юга и ему прям в поезде продают билет дальше от Москвы до самых до окраин. Но это 1979 год. Мобильники, интернет, факсы есть только у загнивающих. У нас даже простых телефонов на всех не хватает. В результате мы имеем пару – тройку двойников (два человека на одно место) каждый рейс из Москвы. Причем оба уверены, что правильный билет только у него. Предложение проводника решить вопрос в кулачном бою обычно отметался. А жаль – в дороге так скучно. Правда зайцам от спортивного решения вопроса уклониться было трудно. Механик – бригадир (это официальное название – а так – просто бригадирша) разрешала из Питера брать зайцев (безбилетных) только до Бологого. Дальше они должны идти в кассу( стоянка 30 минут) и приобретать билеты до Москвы. И никаких проблем. НО! Все проводники доводят до сведения зайцев, что билетов мало – два, три не больше. И надо быть первым. Одновременно с остановкой поезда открываются двери и проводится старт забега. Делаются ставки, причем место остановки вагона относительно кассы не очень важно. Ведь пассажиры очень разные. И не из каждого вагона есть стартующие. Пару раз мои зайцы (это из последнего вагона) выигрывали. Я срывал банк. Было весело.
Ну вот пассажир попал на место. Ну и где же белье? По тогдашним правилам белье застилалось только в купейном вагоне. В плацкарте проводник обязан разнести сам. Наш состав Московского формирования. Значит в городе-герое должны мне выдать белье на поездку туда и обратно. И мне выдают 60 комплектов. В плацкарте 54 места. Туда-сюда надо 108 плюс 1 для проводника (имеет право менять белье каждую поездку). М-да, задача для первого класса. Но решается очень просто. Два скандала хуже чем один. Поэтому из Москвы выдаем белье (сами приходят – не баре чай) всем кому надо. А надо 54 человекам. А в Питере, при отправлении, объявляю - что по инструкции обязан разносить сам. И разношу оставшихся 5 комплектов - женщинам с детьми, просто молодым и симпатичным. А потом кричу – белья больше нет и закрываю дверь. Шум, крик, гам, угрозы, жалобы. А ничего не действует. БЕЛЬЯ НЕТ. Правда один раз отдал свой, уже частично попользованный, комплект – женщина угрожала что будет спать на данном, конкретном белье вне зависимости – одна или со мной – мне выбирать. Я выбрал независимость.
Продолжаем движение. Хочется чайку. Но чтоб сей продукт был доступен в вагоне должна быть вода. В больших баках между потолком и крышей. А в 1981 году (это мой второй сезон) в конце августа Железная дорога приняла решение запустить дополнительный поезд в Мурманск (пассажирский, естественно – где вы видели дополнительные скорые?). А вагоны взять из резерва. Ну то, что они стояли там несколько лет – никого не волновало. Ну должны они быть в исправном состоянии (кому правда, неизвестно). И при попытке их заправить водой все имели душ прямо в вагоне - с потолка лила вода нескончаемым потоком. В итоге в водой был только каждый третий вагон. Да и титан (железнодорожное название чайника) был в рабочем состоянии не у всех. В результате в первом рейсе дополнительного поезда только два(!) титана работали во всем составе (17 вагонов). Кипяток был на вес золота. В некоторых местах (149 остановок от Москвы до Мурманска) сохранились с незапамятных времен таблички с надписью «Кипяток» над кранами, торчащими из зданий ЖД. И я лично видел желающих получить кипящую воду – но даже простой воды не было в тех кранах.
Но, спросите Вы, как же без воды функционировали места общего пользования в вагонах? Да никак – отвечу я Вам. В тех вагонах, что не смогли заправить в Москве, туалеты были закрыты. Правда их пассажиры смогли принять душ в Петрозаводске – вагоны пытались снова заправить водой ведь не каждый проводник был в состоянии объяснить заправщикам, что его бак на крыше напоминает садовый душ. В моем вагоне вода была. Титан, правда, не работал и я четыре раза в день бегал в командирский вагон за кипятком (ну глупая идея ехать в поезде с грудным ребенком при отсутствии молока в груди – ему не объяснишь, что молочная смесь разводится в теплой воде, а ее нет(воды) и чтоб сберечь свои уши я носился за кипятком). За то в нашем вагоне был открыт туалет. Один. Я сразу решил, что я молодой, жить мне хочется и отравлять организм аммиаком (входит в состав мочи) мне не нравится. А запасов аммиака у трех вагонов( справа и слева воды не было) было очень много. Я честно два раза в день мыл единственный туалет. Но я сразу понял, что наш народ победил в Великой Отечественной Войне не за счет меткости, в унитаз практически никто не попадал.
А как же решался вопрос питания? Ведь ехать около двух суток? А никак. Поезд дополнительный – вагона ресторана не положено! Да ведь люди сели в поезд вечером, поужинали чем бог послал, а тут утро. И они к проводнику (ну то, что кипятка им не обломится вы в курсе) – а где у вас можно покушать? Да на перроне любой станции – получают они ответ. А ведь это не житница СССР – Украина. Это Карелия, и ничего кроме сырых, свежесобранных грибов перрон предложить не может. Правда посреди перрона стоит палатка с «наборами в дорогу», синими вареными курами и свежими огурцами. Но! Семнадцать плацкартных вагонов по 54 места в каждом опустошают такую палатку за 10 минут. Причем счастливчиков можно пересчитать на пальцах одной руки. Народ зверел от голода. Ну ведь ничего не возможно купить – даже хлеба!
Вспоминаю один случай. Мучительное утро вторых суток в этом поезде. Осталось ехать часов пять, но терпение пассажиров на исходе. И тут поезд останавливается на каком-то полустанке. Напротив вагон-ресторан встречного поезда, где за решетчатой дверью предприимчивая официантка выставила два ящика кефира. Половина вагона бросается ко мне и требует открыть дверь. Тщетно я их убеждаю, что в служебном расписании нет остановки и что поезд может отправиться в любой момент. Мне поставили ультиматум: Открывай, а то убьем и сами откроем.
И глядя в их полубезумные от голода глаза, я понял – не открою – убьют. Пассажиры облепили дверь (это очень хорошо, что она была решетчатая) и пытались урвать с боем себе кефир. А я метался за их спинами и думал – быть беде. И вот, без всякого гудка, поезд трогается и медленно набирает скорость. Я кричу – мы уже едем, но меня никто не слушает. Битва за еду продолжается. Тогда я одного за другим хватаю пассажиров и поворачиваю лицом к проплывающему мимо родному вагону. К ним возвращается разум и они на ходу влезают в вагон. Но одна мамаша не реагирует на мои действия. У нее в руках пять бутылок кефира и она пытается получить сдачу с десятки. Но как назло у официантки меньше четвертного билета денег нет. Мимо проплывает дальний конец вагона со стоящим на мусорном контейнере ребенком, который дико и непрерывно вопит: мама! Мама! Мама! Но женщина непреклонна – она должна получить сдачу. Тогда я хватаю ее за плечи и начинаю тащить по направлению к удаляющейся двери. То ли от диких криков своего ребенка, то ли от моих дружественных тычков пониже спины матрона потихоньку приходит в себя и пытается догнать единственную открытую во всем составе дверь. Но тщетно. Состав набрал приличную скорость и , даже я, бросивший счастливую обладательницу кефира, и включивший максимальную скорость бега, понимаю – мы отстали от поезда. Причем у меня с собой никаких документов нет. А пассажиры ставшие (или не ставшие) счастливыми обладателями кефира разбрелись по вагону и дела им нет до нашей трагедии. Ребенок, правда не выключался и продолжал вопить, что предавало дополнительную нервозность нашим бесплодным усилиям догнать уплывающую подножку.
И вдруг я слышу звук интеллигентного срыва стоп-крана. Да-да, стоп-кран можно сорвать интеллигентно. Ведь воздушная магистраль проходит сквозь весь поезд и машинист тоже пользуется ею, когда затормаживает состав. Просто он не пытается выпустить сразу весь воздух из магистрали, а стравливает его потихоньку.
И этот божественный звук означал, что поездка наша продолжается. Это проводник соседнего вагона заинтересовался мелькающими в проеме его окна головами. В одной из них он опознал мои кудри. А в то время волосы у меня на голове росли часто и беспорядочно, не в пример сегодняшнему состоянию, когда я свободно могу в солнечную погоду пускать зайчики во все стороны. И он справедливо решил, что если я не в состоянии догнать вагон, то нужно несколько уменьшить скорость состава, чтоб соблюсти спортивный принцип и дать шанс всем участникам процесса (в том числе и машинисту, лихорадочно пытавшемуся увеличить скорость) проявить себя. В результате произошло воссоединение меня с вагоном, матери с ребенком, кефира с пустыми желудками.
Апофеозом путешествия является высадка из вагона. Не всегда все проходит гладко. Представьте себя проснувшимся в пять утра в вагоне, стоящем на перроне Московского вокзала. Причем в отличии от легендарного жителя улицы Басеянной, вы ничего не забыли, это проводник проспал( а спать то ему и не положено) и есть только десять – пятнадцать минут до отправки состава в парк. Причем эта наглая рожа утверждает, что будить никого не обязан и отправкой пассажиров из пресловутого парка заниматься не будет.
Но бывают и счастливые случаи. Две симпатичные жительницы окраин Москвы пожаловались, что вот их дом только что показался в окошке – а ведь поезд проследует до вокзала, а потом им еще возвращаться на электричке. Какие проблемы – восклицает галантный проводник и срывает стоп-кран (интеллигентно). Воздушный поцелуй так пьянит. Хотя идиллию портят люди на платформе, желающие побыстрее и бесплатно (ха-ха рубль вход) доехать до вокзала.
Больше всего не везло зайцам. Их неопределенный статус (вроде деньги заплатили, но билета нет) позволяет проводнику осуществлять их высадку в любом удобном (для проводника) месте. Так людей, мечтавших посетить столицу нашей Родины, высаживали вместо Ленинградского вокзала на платформе Ржевская и кричали вслед – да тут метро рядом. При внезапной ревизорской проверке проводник узнает об грозившей опасности после отправления поезда (есть специальные сигналы) и срывает стоп-кран. Путешествие зайцев заканчивается толком не начавшись. Их высаживают на ту же платформу, где они только что обрели надежду добраться до пункта назначения. Причем я был знаком с проводником, который узнал о присутствии ревизоров в составе после полутора часов поездки. И он высадил зайцев в лесу и на вопрос ревизора – что за люди с чемоданами бредут вдоль состава – ответил – Так это ж грибники.
Но только не надо думать, что пассажир - это пугливое и от всего шарахающее создание. Отнюдь, это не так. Он знает свои права и готов их отстаивать где угодно и перед кем угодно. Причем границы своих прав он пытается определить сам. Когда я слушал интерпретацию некоторых пассажиров о своих обязанностях удивлению моему не было конца. Когда один человек сходил по большому в мое ведро для мусора, я узнал, что неплохо иметь в вагоне для экстренных случаев медицинские утку и судно. Пассажиры, с трудом пробиравшиеся по тамбуру, заблеванному ехавшими с ними же командировочными, заявляли, что не хило и полы помыть. Мои оправдания, что как помоешь, так они снова облюют, не нашли понимания. В момент когда они выходят должно быть чисто и точка. А одна руководительница группы детей заявила, что заваренный мною чай (в депо дали Грузинский 2 сорта) не выдерживает ни какой критики, и что свинство с моей стороны пить нее на глазах более качественно заваренный напиток. Мои объяснения, что это Neskafe, неизвестный ей и большинству соотечественников в то время сорт кофе, и стоимость стакана напитка составляет один рубль ни к чему не привели. Я хочу, чтоб мне и моим детям за 8 копеек принесли хорошо заваренный чай – заявила обладательница группового билета.
Я знал, что сода, добавленная в заварку, придает напитку насыщенный цвет. Но пропорции мне были не известны, и поэтому я насыпал в заварной чайник чайную ложку соды. Темно-коричневый оттенок образовался, но при этом возник мерзкий запах. В общем, кроме старшей группы этот псевдо чай никто пить не стал, да и она была вынуждена выцедить весь стакан, так как я стоял рядом и непрерывно вопрошал – Сейчас нормально? Цвет хороший? А какой насыщенный аромат! А какой божественный вкус!
Хотя англичане, посетившие нашу страну и передвигавшиеся по ней в моем вагоне, по достоинству оценили чай, заваренный из листьев чайного куста, выращенного в Грузии. Правда смягчающим обстоятельством можно считать их возраст 12-13 лет, огромное количество денег в их карманах (после обмена у них было ровно по одному рублю на англичанина) и то, что чай им достался на халяву – брать денег с детей мне показалось не этичным.
Так где же я зарабатывал деньги, если даже с капиталистов не брал «чаевых»?
Первый заработок проводника –зайцы. Причем брать их нужно осторожно. Процесс напоминает рыбную ловлю, причем на удочку. В нашей бригаде была гимнастка с очень красивой внешностью. Так у нее клевали зайцы наглые, но с полным отсутствием денег в кармане. В результате в Калинине (первая остановка после Москвы) они приобретали под руководством соседей проводников (спортивная специальность – бокс) навыки десантирования в незнакомую местность под огнем противника.
Иногда при ловле рыбы необходима сеть. Когда наш состав в конце августа отправлялся из Ленинграда в середине дня пустым – забрасывалась сеть. «Заряжающие» бегали по Московскому вокзалу и уговаривали людей уехать прям сейчас. Только никто не предупреждал, что доедут они только до станции Ржевская. И высадка не на платформу, а в балластный грунт – Московский правда.
Один раз два проводника (я и Женя Минеев по кличке Минет) применили метод рыбхоза, где сначала разводят, а потом спускают воду и собирают руками. На практике это выглядело следующим образом: мы были с бодуна и в очень плохом настроении. Поэтому на посадке бросили вагоны и пошли пить кофе на Ленинградский вокзал. После пятнадцати минутного отсутствия мы застали удивительную картину. В этот пятничный томный вечер (а съездить во вторую столицу на выходные всегда считалось хорошим тоном) в каждый из двух вагонов набилось больше восьмидесяти человек. Быстрое отделение зерен от плевел (нет денег – иди пешком) дало приемлемый результат. Когда на станции Клин вошли ревизоры они обнаружили у Жени 15 зайцев, у меня 17. Практически все третьи полки были ими заняты. На вопрос ревизоров а не слишком ли мы стремимся обогатиться – я нагло ответил, что все безбилетники сироты и у них просто нет денег на дорогу и я их посадил в вагон из чувства сострадания. Попытка в этом убедиться привела их в ужас. Предварительно проинструктированные курсанты морского училища заявили ревизорам, что ни денег, ни документов у них нет, но всякий обратившийся с таким вопросом может легко получить в рожу.
Слушай, как ты с ними будешь ладить? – Ну впрочем это не наше дело, с вас обоих сто пятьдесят рублей. Все попытки воззвать к чувству милосердия ни к чему не привели. Ну вы можете заниматься благотворительностью, а нам семьи еще кормить – таков был ответ профессиональных противников деда Мазая.
А не всегда ревизоры такие покладистые. Некоторые принципиально денег не берут, а пишут акты на проводников и механиков-бригадиров. Бригадиров за это переводят в проводники, проводников-профессионалов – в отстой, охранять старые вагоны, студентов выгоняют из вузов. Т.к. я ездил не от своего вуза – ничего не боялся. Но и старался не зарываться. Когда эти живодеры садились в состав и начинали проверку, мои пара-тройка зайцев имела статус почти законных пассажиров. Ну при желании меня можно было вывести на чистую воду, но это требовало времени и усилий, тогда как в других вагонах зайцы отлавливались косяками и почти без напряжения. Однажды я с удовольствием наблюдал за профессиональной работай ревизора с еврейской фамилией. На моих глазах (я привел зайца, вынутого им из топочного отделения вагона у со страху убежавшего по составу) он достал одного из служебного рундука и одного из багажного служебного отделения, где обычно хранятся одеяла. Как он их почуял - не знает никто. Всех трех спрятала девушка-студентка. Когда у нее кончилась фантазия – она пришла с просьбой помочь спрятать еще одного. Его я засунул в люк под крышу около туалета. Может быть и его ревизор вынюхал , но есть одна тонкость – места там мало, человек сидит непосредственно на люке и при открывании сваливается прямо на голову проверявшего. Рисковать мало кому охота, тем более что известен случай перелома ноги ревизора куском рельсы, заботливо подложенным в люк злобным проводником.
Второй по весомости – водка. Причем это самый тяжелый вид заработка. Ведь чтоб прилично заработать, с пассажирами надо пить. Тогда волшебная жидкость кончается и они не вставая с места заказывают у тебя еще. Причем количество взятого с собой пассажиром в дорогу продукта не имеет никакого значения – на половине пути собутыльники обязательно увидят пустое донышко последней бутылки. В Мурманске мы с Женей наблюдали посадку группы подводников с огромной авоськой, набитой бутылками. Издалека виделось, что они прихватили с собой из кругосветного похода плавающую мину – горлышки торчали сквозь отверстия сетки как рожки смертоносного устройства. Ну это не наши клиенты – очень уж сильны запасы - молвил мой сосед. Не надо пессимизма – не успеет солнце склонится к горизонту (а в тех краях летом оно не заходит вовсе) – как они робко будут стучать в нашу дверь и молить об утолении их жажды – ответил ему я. Действительно часов через пять трое громил с грохотом ворвались в мое купе и матюкаясь потребовали водки. Как я мог отказать этим решительно настроенным мужчинам, тем более, что денег у них была немаленькая кучка? В результате соседний вагон стоял на ушах до самой Москвы. Спасало лишь то, что с этой маленькой частью экипажа путешествовал их капитан, и негромко сказанное им слово «отбой» погружало в тишину это табор подводников на несколько часов. Затем все начиналось сначала.
Некоторые проводники увлекались совместной трапезой с пассажирами до такой степени, что забывали об экономической составляющей и начинали угощать всех попало направо и налево. Однажды в Петрозаводске (на обратном пути) я отправился за сухим вином для попутчицы-собеседницы. И вдруг услышал очень странную просьбу соседки проводницы - профессионалки купить ей портвейна (а проводники кроме водки и чая ничего не пьют). Отчего же так – спросил я – вы перешли на португальское пойло. Да мы с Сашей (бой-френд) купили два ящика водки на продажу да и от Москвы до Мурманска всю ее выпили. Сорок бутылок за два дня? – Ну кого-то еще угощали, наверно – ничего не помню. Денег вот осталось только на портвейн. Да и то ладно.
Да, проводники и проводницы стараются в рейс с собой взять человека, который будет согревать тебе постель. Это только кажется, что выбор огромен. Примерно половина вагона одинакового с тобой пола, и для нормально ориентированного человека потное, волосатое , пахнущее перегаром мужское тело с его приставаниями – ну пойдем выпьем – вызывает отторжение и желание победы амазонок везде в мире.
Хоть и вторая половина полом противоположна – но в основном состоит из детей, мамаш и бабушек. Мамаши, конечно привлекательны, но им не на кого бросить дитятко, что бы уединиться в страстном порыве с проводником. Редко встречающиеся молодые, незакомплексованные девушки опекаются всем купе – ой хотите чаю, вина, сигаретку, поиграть в карты. А у проводника - работа и нет времени ухаживать – он должен действовать как Гай Юлий Цезарь – пришел, увидел, засадил.
Хотя бывают и странные исключения – это когда пассажирки домогаются проводника.
На пути в Мурманск я должен был сойти в Лодейном поле и отправиться обратно в Москву для сдачи гос. экзамена по «Научному Коммунизму». Вагон оставил на соседа Сашу, которому еще на посадке приглянулась девушка из моего вагона. Этот циничный проводник увлек прекрасную незнакомку в мое (уже пустое) купе и заперся там на всю ночь.
Он не знал, что в это время в его собственном вагоне назревала драма. Одной из его пассажирок захотелось большой и страстной любви. Ну может не очень большой – но прям сейчас. Она понимала, что в дополнительном поезде с кучей плацкартных и общих вагонов уединиться можно только в туалете. Но это только Сильвия Кристель в «Эмануэль» смогла получить оргазм в этом дурно пахнущем месте. Значит надо искать человека с отдельной площадью – купе. Так мой проводник мужчина – это я помню – я ему отдавала билет. И она бросилась штурмовать купе Саши. А он в это время в моем купе сминал редуты и брал форпосты и гордо втыкал знамя победителя. Тогда эта страдалица пошла в соседний вагон с проводником – женщиной и поделилась своей проблемой.
Та ей доходчиво объяснила – у нас в составе всего три мужика – Автор, вернувшийся в Москву, Саша – проводник и Саша – электрик (у которого тоже свое купе). Все! Тогда к электрику – решила жаждущая любви и ворвалась в его купе и поставила ультиматум – хоть ты и маленького роста и неказист – но ты должен погасить огонь моей страсти. Электрик пытался предложить вместо себя огнетушитель - но дама заявила, что хочет его горячее тело. Все возражения отметались – и тогда электрик решил спасти свою честь бегством. Более двух часов он скрывался по составу и только обманом смог вернуться в свое купе и там забаррикадироваться.
Утром началось расследование. Завтракали студенты – проводники (Автор, Саша и три девушки) обычно вместе (ну и обедали и ужинали то же). И тут в момент завтрака появляется электрик и громким голосом спрашивает моего соседа - где он был ночью? Тот мнется и молчит – а вдруг электрика в его собственном вагоне ночью выходила из строя, а он ничего не знает.
И тут девушки его сдают – а он в Сережкином (вот как зовут Автора) вагоне трахался с Сережкиной пассажиркой.
И тут побагровевший от гнева электрик визгливо кричит – Сначала своих пассажирок обслужи – потом ходи по соседним вагоном.
Больше этот человек отойти от своего вагона даже на метр не мог. Он сразу слышал –Саша, сначала своих пассажирок!
И это неплохой девиз для жизни -СНАЧАЛА СВОИХ.
|
|
44
Помните, был такой очень симпатичный короткометражный фильм "Математик и чёрт"? Очень рекомендую, если не видели.
А эта байка будет называться "Математик и филолог". Или лучше "Математика и филолог".
Дело в том, что у филологов с математикой отношения обычно весьма напряжённые. Мало кому удаётся и то, и это. Обычно бывает или одно, или другое. Может быть, мы просто по-разному мыслим?
Впрочем, "песня совсем не о том". Или не совсем о том.
В девятом классе у нас сменился учитель математики. Разницу мы почувствовали сразу - до этого математику нам преподавали довольно плохо, а Марк Абрамович явно знал и любил свой предмет и умел его объяснить. Особенно тем, кто математику чувствовал и понимал.
В это время в школах ввели кабинетную систему, и свой кабинет Марк Абрамович оформил по своему разумению. Вместо обычного тогда портрета Ленина он повесил над доской огромное изречение - от стены до стены: "Математика - наука великая, замечательнейший продукт одной из благороднейших способностей человеческого разума. Д.И.Писарев". Большими пенопластовыми буквами на тонких деревянных реечках.
На это изречение я с тоской смотрела целый учебный год. "Математика - наука великая..." Великая, конечно же - великая, но почему же мне так трудно было её усваивать? Символы и абстракции, которые так легко и спокойно укладывались в голову в языках, не давались в руки. Понятие "производная" ускользало как намыленное. В формулах всё время приходилось возвращаться к началу и вспоминать, что чем обозначалось. И всё это вместе вызывало лёгкую тошноту и головокружение. В такие моменты я сдавалась и в очередной раз начинала читать книжку под партой. Kогда по-русски, когда по-английски, когда по-литовски - тут было всё легко и всё понятно.
"Математика - наука великая..." Всё это было тем обиднее, что при моей огромной и всепоглощающей любви к языкам я в глубине души чувствовала, что это - тоже язык, который я почему-то была бессильна понять. И не просто язык, а язык, исполненный высочайшей божественной гармонии, и если бы можно было его выучить, то гармонии прибавилось бы и в душе, и в жизни и в понимании мира.
Но такое же поражение я уже к тому времени успела потерпеть в музыке. То же самое ощущение - другой, какой-то инопланетный язык, гармония, которая не даётся в руки, манит и всё-таки остаётся недоступной.
Что же, приходилось ограничиваться тем, что получалось - значит, обычными человеческими языками. Поступать-то предстояло на филфак. С другой стороны, "наука великая" запросто могла мне испортить средний балл, нужный для поступления. Значит, учить её всё-таки было надо. (Так, что у нас там? Правило математической индукции? "Если некоторое математическое утверждение справедливо при n=1, и из справедливости его при n=k следует его справедливость при n=k+1, то это утверждение справедливо при любом n." Вы это понимаете? Я вас поздравляю. Я - нет. Но помню это последние сорок лет, бог весть зачем.)
А потом учебный год закончился. И можно было вздохнуть с облегчением. И спокойно читать книжки, и три месяца не думать о правиле математической индукции.
Через две недели после начала каникул я случайно встретила Марка Абрамовича и удивилась тому, что он выглядел очень озабоченным. Это ему было абсолютно не свойственно. Марк Абрамович был очень жизнерадостным человеком. "Слушайте меня внимательно", - говорил он, - "Если поймёте половину - я буду рад. О второй половине поговорим завтра." А тут - да что же случилось?
А ничего особенного. Класс пришли красить. Изречение сняли со стены. Буквы рассыпали. "А теперь никто не может вспомнить, что там было написано. Я кого только ни спрашивал - никто не помнит, и всё тут. И сам не помню."
Сказать, что я удивилась - значит не сказать ничего: "Как это - никто не помнит? Про "математику - науку великую" никто не помнит? Я помню! Там было написано..." Марк Абрамович схватился за блокнот:" Подожди, дай я запишу... Замечательный продукт? Нет? Замечатель-ней-ший? Придумают же такое.."
Мне вспомнилась школьная легенда о том, как Марк Абрамович однажды заявил на педсовете: "Эта ваша гуманитарщина...", чем до крайности возмутил учительницу русского языка:"То есть как это -щина?! Что значит -щина?! Это что такое -щина?!"
Интересно, он что, не сам это изречение выбирал? "Математика - наука великая..."
Когда начался учебный год, Марк Абрамович попытался поэкспериментировать. Ученика, который заканчивал ответ, он просил отвернуться от доски (а класс - не подсказывать) и вспомнить, что, собственно, над доской написано.
На моей памяти не вспомнил ни один. До сих пор не могу понять, почему. Ну хорошо, все были заняты математикой. Но неужели все, кроме меня?
А математика, конечно - наука великая...
|
|
45
История о коте Уважаемые рукэтовцы, я к вам за советом. Есть кот. В коте десять килограммов. Есть кровать. У кровати высокая мягкая спинка шириной 10-15 сантиметров. И есть хозяева кота, которые спят на этой кровати. Ночью кот запрыгивает на спинку кровати и ходит по ней. У кота ночной променад. Но поскольку кот в прошлой жизни был коровой и некоторые особенности перенес в нынешнюю инкарнацию, на четвертой-пятой ходке он теряет равновесие и шмякается вниз. Если мне везет, кот падает рядом. Если не везет, на мою голову приземляются десять килограммов кота, причем почему-то всегда задницей. Вопрос: как отучить кота от этой привычки? Были перепробованы: липкие ленты, разложенные на спинке кровати. (В итоге полночи отдирали их от ополоумевшего кота, чуть без скальпа его не оставили). нелюбимый котом аромат иланг-иланга. (Кот наплевал на то, что аромат у него нелюбимый). мандариновая кожура в больших количествах (Кот брезгливо посшибал шкурки мне на голову, в процессе упал за ними сам). Что еще можно сделать? С брызгалкой под подушкой я уже спала. Кот удирает, затем возвращается. Два дня назад я запостила в сообществе крик души. Получила много отзывов. Два пошли в дело сразу же. Как обещала, отчитываюсь. Я люблю простые и легко реализуемые идеи. Поэтому предложения прибить полочку к кровати, к коту, к своей голове, чтобы ему было удобно на нее падать, были отложены на потом. Для начала я взяла у ребенка шесть воздушных шариков, надула и зажала пимпочками между стеной и кроватью. Получилось очень красиво. Мы с мужем полюбовались на них и легли спать. В середине ночи грохнул выстрел. Спросонья я решила, что муж застрелил кота (хотя единственное оружие в нашем доме это водяной пистолет). Когда включили свет, кот сидел на полу в окружении ошметков синего шарика и недовольно щурился. Ему дали пинка, сдвинули шарики и снова легли спать. Это была наша стратегическая ошибка, доказывающая, как мало мы знаем о котах. Второй и третий шарики он взорвал минут через двадцать и ускакал, издевательски хохоча. Муж настойчиво попросил меня все убрать и закончить на сегодня с экспериментами. Пока я прятала шарики в шкаф, кот подкрался к самому большому и стукнул по нему лапой. В чистом итоге: минус четыре шарика, минус два часа сна, минус восемь метров нервных волокон на двоих взрослых. Плюс развлечение коту. Тогда в дело пошел запасной вариант. Вся спинка кровати была проложена фольгой в несколько слоев, чтобы шуршало громче. Я заверила мужа, что теперь он может спать спокойно: на фольгу кот точно не сунется побоится. В общем, почти так и случилось. Кот пришел через пару часов, когда мы заснули. Прыгнул со шкафа на фольгу. Фольга зашуршала, кот страшно перепугался, взвился в воздух и упал на мужа. В чистом итоге: минус десять метров фольги, минус сорок капель пустырника на двоих взрослых. Плюс развлечение коту. ru-cаts. livеjournаl. com/19428775. html Итак, у меня была проблема, с которой я пришла в сообщество. После того, как фольга и шарики не сработали, я стала думать в другую сторону: как не пускать кота по ночам в спальню. Первым был использован отпугиватель котов. К сожалению, кот не понял, что это отпугиватель. Зато понял муж, который морщился, принюхивался и в конце концов попросил проветрить комнату. Так что у меня теперь есть отпугиватель мужей, кому нужно могу отдать. Примерно такой же глупостью оказался тазик с водой. Мы поставили его с тем расчетом, что кот будет плескаться и забудет про кровать (он любит воду). Расчет оправдался наполовину: кот плескался, но про кровать не забыл. Ночью он прискакал к нам, тряся мокрыми лапами. Мне спросонья показалось, что их у него двадцать две. Десятью он наступил мне на лицо, остальными пробежался по одеялу и простыне. Напоследок звонко поцеловал мужа в нос, ткнувшись в него мокрой мордой, с которой капала вода. После этого муж сказал, что черт с ним, с интерьером, он согласен на полочку. Принес вечером лакированную доску с бортиком, возился два часа, ругал безвинную кровать и, наконец, присобачил. Я хотела сказать, что пусть лучше на нас падает кот, чем эта фиговина (из-под нее живым бы никто не вылез). Но посмотрела на лицо мужа и решила промолчать. Ладно, думаю, одну ночь поспим а потом я ее сниму от греха. Вдобавок перед сном прибежал ребенок и набросал на нее свои игрушки. Я махнула рукой и не стала ругаться, потому что размышляла, кто из родственников будет растить ребенка, если нас погребет под полочкой. (Надо сказать, что волновалась я зря: как выяснилось, муж приколотил ее на совесть). Ночью на полку пришел кот. Вальяжно прогулялся до середины полочки и тронул лапой одну из игрушек. Это оказался интерактивный хомяк "жу-жу петс". От прикосновения кошачьей лапы хомяк включился. Призывно воскликнул: "Абузююююю-зы! " и побежал на кота, светясь любовью. Я бы с радостью рассказала о том, что было дальше. Но врать не стану: мы этого не видели. И вообще кота до утра больше не видели. Хомяк добежал до края полочки и самоубился, как лемминг, прыгнув со скалы в тазик с водой. Результат: полочку мы сняли. На спинке кровати теперь сидит сторожевой хомяк. Кот в комнату не заходит. А если ему случается увидеть хомяка в приоткрытую дверь, он раздувается до размеров манула и в ужасе отступает.
|
|
46
Красная зона, особый режим,
Морозный туман над колючкой лежит,
И зэки идут вереницей по бирже уныло.
Мороз за сорок, но наплевать –
Начальство норму велит давать,
В промерзшее дерево с хрустом вгрызаются пилы
Рай за запреткой, ад перед ней,
Колючка, стволы автоматов –
Здесь из когда то свободных людей
Делают дегенератов
Грузит платформы дровами зэк,
Он внешне лишь выглядит как человек,
Но вместо души у него грязь и пепел.
За пайку хлеба готов продать,
Если сумеет, родную мать,
А за заварку чая себя с ней вместе
Рай за запреткой, ад перед ней,
Колючка, стволы автоматов –
Здесь из когда то свободных людей
Делают дегенератов
Есть те, кто верит, что все пройдет,
Но новый день опять настает,
Обычный и серый, не лучше, не хуже другого.
Снова горит от мороза лицо,
Если не выполнил норму – в ШИЗО,
А после ШИЗО все опять повторяется снова
Рай за запреткой, ад перед ней,
Колючка, стволы автоматов –
Здесь из когда то свободных людей
Делают дегенератов
|
|
47
Об нонешней медицине.
Довелось как-то на работе прихлопнуть руку частью айбиэмовского металлического корпуса. Кровищща полилась, а приемный покой больницы - рядом, думаю - ничего, дойду, чем скорую вызывать и ждать. Прихожу туда, коридор пустой, заглядываю в кабинет - сидят три дамы, одна пишет, две другие беседуют. Показываю руку в крови, вторую руку под ней держу ковшиком - чтоб кровь собиралась. - Ага, - говорят мне, посидите в коридоре.
Сижу. Сорок семь минут сижу. За это время ко мне восемь раз подошли разные медработники с вопросом - есть ли у меня паспорт, полис и снилс, и есть ли это все с собой, а не в каком-нибудь другом месте. Еще минут через пятнадцать подошла дама с шваброй и сделала выговор, что пол кровью закапан (ковшик из руки - он, знаете ли, не безразмерный, через край уже полилось), сказала, что нефиг сидеть на скамейке и чистые полы заляпывать, а надо отойти в угол и стоять, держа руку над урной.
В общем, часа через полтора пришла хирург, повела в какую-то кладовку руку зашивать. И посетовала, что народ слабый пошел - видать, крови боится, вон как шатает...
|
|
48
Мелкий пакостник. Мой сосед нормальный мужик, никто не жалуется. А вот соседка с нижнего этажа возненавидела его, всего лишь за то, что он курит на лавочке во дворе, а дым поднимается к ней в квартиру на третьем (!) этаже. Помимо оговоров и сплетен в его сторону, которые ему пох...., однажды она сделела ему большую бяку - теплым летним вечером сосед пил пиво во дворе за столиком для доминошников, а соседка вызвала полицию по поводу распития спиртных напитков в общественном месте. Полицмены действительно отреагировали оперативно и через 20 мин. сосед был увезен в участок, оформлен и получил штраф. Алаверды к соседке вернул через месяц. Ей за сорок, но не пятьдесят ещё, с виду ничего так, издалека если смотреть, а когда наштукатурится, то и вблизи нормалёк. Очень молодится, через день по салонам красоты ёрзает, мажется кремом шеньшеневым и т.д., в общем молодость от себя не хочет отпускать. (Да, забыл сказать, что она не замужем уже лет десять). И вот начала она встречаться с мужичком, лет так 38 - 40, а он, судя по всему, не может въехать, сколько же ей лет. Слышали, наводил он справки через знакомых, но выяснил или нет, история умалчивает. И вот однажды сосед увидел её в магазине в очереди на кассу, с ней её поклонник, в корзинке бухло, шоколад, фрукты. И, фанфары...... Запрягаем алаверды. Сосед подозвал мальчонку, лет 15, не знакомого, дал ему 500 руб., что-то пошептал на ухо и свалил из магазина. И вот, подходит мальчик к нашей парочке, и очень вежливо обращается к соседке: "Извините, БАБУШКА, вы крайняя?" (за этот вопрос к тётке он и получил бабосы), и остался стоять в очереди. Больше поклонника во дворе не видели, соседка опять в гордом одиночестве. А не надо пакостить людям.
|
|
49
Предновогоднее
Две подружки недавно устроились на работу в большую фирму. Задружились там с третьей, тоже из новичков. На днях всей троице прилетели приглашения на новогодний корпоратив. Компания сняла для него хороший ресторан, заказала за свой счет блюда и закуски. А вот что касается спиртного, директор благоразумно перекинул его закупку на плечи своих сотрудников. Питейные способности этого большого, преимущественно мужского коллектива были неисчерпаемы.
В обмен на заказ еды компания договорилась с рестораном, что весь алкоголь сотрудники могут не покупать на месте, а привезти с собой в любом количестве.
Девушки так и поступили, зарплаты у них довольно скромные. Сбросились на троих и купили в магазине единственную поллитровку виски, чивас 12. Девушки были полны желания сохранить свой высокий моральный облик в новом для них коллективе. Каждая точно знала свой потолок - 150 грамм.
Потом они узнали, что до самого утра будут танцы. До танцев все три девушки были большие охотницы. Поколебавшись, на всякий случай взяли второй чивас, вдруг не хватит.
Одна из них прибыла в ресторан раньше других. Занять места и вообще на разведку. Умница, раскрыла засаду вовремя. Звонит подругам с ужасной вестью - оказывается, в оплаченную фирмой еду не вошла кока-кола! И с ней не пропускали на входе. В самом ресторане эта злосчастная кола стоила баснословные бабки. А они виски отродясь не пили, иначе как с колой. Подливали в многократных количествах и щедро засыпали лед. К счастью, лед был в ресторане бесплатный. Но заказ двух-трех литров колы их бы просто разорил. Коварная администрация ресторана, казалось, вознамерилась отыграться на бедных девушках за всё бухло, которое другие сотрудники вносили на халяву.
Услышав эту шокирующую новость, одна из подруг решила стать еще коварнее. Придумала аферу. У нее дома хранились три пустые, пузатые бутылки, горящие огненными и золотыми голографическими печатями, дорогущих коллекционных марок виски. Красоты неимоверной. Памятники больших событий, выбросить их просто рука не поднималась. Каждая объемом то ли литр, то ли полтора, с глазомером у рассказчицы явно слабовато. Да и формы у бутылок диковинные, могли сбить. Залили туда всю колу, что вместилась, и взяли с собой.
Охранники внимательно осмотрели все пять бутылок. Глянули на девушек с уважением, смешанным с охренением, и пропустили. Наверно подумали, что они несут это коллекционное виски правлению компании. У того на столах было подешевле.
Сев за свой край стола, девушки задумались, как бы не спалиться дальше. Повсюду сновали официанты. Наверняка заметили бы, что одно виски они каждый раз разбавляют другим. Девушки сообразили, что коллекционные бутылки разные. Решили изобразить из себя любительниц сложных, изысканных коктейлей. Выставили на стол все три вундербутылки и одну чиваса. Потребовали мерные барные стопки и льда. Принялись колдовать с четырьмя бутылками сразу. Официанты оуевали, но не трогали.
Народу было множество, фирма пригласила все свои филиалы. Сотрудники разбились на такие же маленькие компашки со своим пойлом и галдели о своем, мало замечая соседей. Девчонки сидели в уголке, справа от них угнездился отдел грузоперевозок. Пятеро тертых мужиков за сорок с чеканными профилями характерного красного цвета, каковой бывает от многих ледяных ветров и горячительных напитков. Они глушили принесенную с собой водку. С ходу разлили первую бутылку, грянули за встречу. Иронически покосились на девчонок, все еще возившихся со своими дурацкими коктейлями и крошечными стопками.
А дальше началось своеобразное спиртное соревнование. Девушки вовсю танцевали, между танцами возвращались к своему столику, составляли очередной маленький коктейль. Мужики же сидели хмуро, разливали бутылку за бутылкой. Пренебрегали основными блюдами, налегали на закуску. Один только, начальник отдела, не выдержал и пустился в пляс. Долго описывал сногсшибательные траектории. Казалось, его атакуют со всех сторон стены, и даже пол под его ногами взбунтовался. Он сражался как лев. Наверно, это его и спасло до времени.
Вернувшись за стол в пятом часу ночи, он с трудом сфокусировал свой взор на трех мирно спящих своих товарищей. Потом на четвертого, подпершего голову на локтях, со стеклянным взглядом вдаль. Ободряюще похлопал его по плечу:
- Ничего, Дима, прорвемся!
Дима рухнул.
Начотдела покосился на девчонок слева. Они разливали очередной коктейль. Были изрядно навеселе, но оживлены и точны в движениях. Три коллекционные бутылки у них на столе почти опустели. Разливали последнее из чиваса. Мужик опытным взглядом прикинул выпитый ими объем и содрогнулся. Ехидно сказал:
- Че, кончился ваш коктейль?
- Не, у нас еще есть! - весело ответили девчонки и вытянули из сумки еще одну бутылку чиваса. Сосредоточились над новым коктейлем.
- Ну, 4:0 в вашу пользу! - меланхолически ответил начальник отдела и опрокинул с горя еще стопку - Игорек нас подвел, вырубился после первой бутылки...
Немного погодя - шум упавшего тела, звон посуды.
- 5:0 - задорно сказали девчонки и пошли танцевать дальше.
|
|
50
Среди моих приятелей есть один тип, который за двадцать лет нашего знакомства умудрился практически не измениться. Он даже живот не наел, а отсутствие печали в глазах и морщин на лбу заставляет подозревать, что у него нет нервов, соответственно, совести, и вообще, что он редкая сволочь. Но речь не о том.
Этот человек-консерва портит настроение окружающим, однако оказалось, что и у нашего вечнозеленого кипариса есть проблемы. Обобщая, он назвал их «песком в трусах».
— Понимаешь, — признался он однажды, — я всегда любил море. В детстве я обожал, наплававшись до синевы, выбраться на берег, развалиться на горячих камнях и греться, пропекаться, как рыба-гриль, до тех пор, пока станет совсем невмочь, и тогда, раскаленным снарядом, опять броситься в прохладные морские волны.
Я слушала и кивала, поскольку, как человек, выросший у воды, прекрасно понимала и про «рыбу-гриль», и про «раскаленный снаряд».
— Так вот, недавно я обнаружил, — всхлипнул он, — что валяться на камнях страшно неудобно, а песок, набившийся в мокрые трусы, не дает спокойно валяться в шезлонге. Теперь, для того чтобы расслабиться, мне надо два раза принять душ, вытереться, сменить мокрые плавки на сухие, получить свой Campari, причем, лед в стакане не должен растаять, а апельсин обязан горчить. Мне еще нет 50-ти, а у меня уже полно проблем!
Его нытье меня насторожило. Я прекрасно помню, как в юности сама каждое лето приезжала к родне на море. Я часами не вылезала из воды, и по вечерам няньки проверяли, не выросли ли у меня плавники и жабры.
Я могла загорать, лежа на камнях, на автомобильных покрышках и железнодорожных рельсах, и мне везде было одинаково удобно. Я не сгорала на сорокоградусной жаре, говорила медузам «бу!» и они тонули от страха, наедалась тремя помидорами и спала пятнадцать минут в день.
Этим летом, заметив рыбку-малютку, выпрыгнувшую из волны в полукилометре от меня, я заорала так, что мне в ответ из-за горизонта просигналил итальянский сухогруз. Теперь я смешиваю два крема с пятидесятипроцентными коэффициентами защиты в расчете на то, что в сумме они дадут сотню и защитят мое бледное тело, как куски картона.
Это в прошлом веке мы с друзьями-студентами скопили полторы копейки, навешали лапшу на уши родителям, положили в карманы зубные щетки и укатили на неделю в горы кататься на лыжах.
Курорт был дрянной, еда паршивая, лыжи кривые, а мы нищие и неприхотливые, как воробьи. Мы жили вшестером в двух комнатах, на завтрак ели кашу с хлебом, вечером пили дешевое вино и курили вонючие сигаретки, но были до потери пульса счастливы.
Прошлой зимой я расстроилась, когда обнаружила, что в меню, скажем так, неплохого курортного ресторана закончился зерновой хлеб, и совсем скисла, когда поняла, что забыла дома любимую подушку.
Ок, с годами человек меняется. Накапливает и наращивает не только кругозор и опыт, но и жирок на боку, делается подозрительным, упертым, привередливым, теряет лихой аллюр и любопытство во взгляде. Теперь все всё знают, меньше спрашивают и чаще поучают. Все оборачиваются очкастыми экспертами и прожженными занудами, которым не угодишь, которые уже все видели и с усталым видом обсуждают, какая нефть на вкус слаще.
В результате понты и потребности заводят в тупик, и для многих настоящей катастрофой оборачиваются самые простые вещи - необходимость выбраться из своего кондиционированного бьюика и спуститься в метро или переехать с Тверской улицы в Тверскую область.
Понятное дело, что номер в «Англетере» со всех сторон лучше комнаты в привокзальном приюте «Бардачок», но если вы отказываетесь ехать в другой город только потому, что ваш люкс занят, а полет эконом классом оскорбляет вашу спесь, то плохо ваше дело.
Справедливости ради, надо признать, что привередливость и поганый нрав проявляются независимо от успешности и карьерного роста. Кромешное занудство уравнивает бюджетника и человека с достатком. Но если первый еще вызывает понимание и сочувствие, когда ропщет на судьбу, забросившую его с прожиточным минимумом и хищной тещей в пучину Капотни, то капризы раздобревшей на платиновых карточках личности уже ничего хорошего не вызывают.
Одна такая дамочка как-то раз приползла жаловаться подружкам на скандал, который вышел у нее с мужем из-за размеров ее новой гардеробной. Мужчина самолично измерил шагами помещение, отведенное под ее шубы и лифчики, и заявил, что Георгиевский зал Кремля меньше этой костюмерной. Он зачем-то вспомнил, что пятнадцать лет назад женщина имела всего одну шубу и два вечерних платья, однако была не менее элегантна, экономически выгодна, весела и беззаботна.
Вместе с легкостью на подъем и неприхотливостью сдает и способность удивляться и радоваться жизни. Понятно, что сложно с той же искренностью, что и в первый раз, восхищаться сто сороковой поездкой в Париж или продолжать верить в любовь до гроба, стоя у алтаря с пятым мужчиной. Мало кто сохраняет оптимизм во взгляде на мир, женщину, мировую закулису и перспективу красиво заработать или промотать деньги. А зря.
С возрастом некоторые, так или иначе преуспевшие в жизни товарищи, до такой степени разочаровываются во всем, что начинают увлекаться какими-то неадекватными развлечениями, тонут в пороках или заводят себе юную и смешливую подружку, клокочущую от предвкушений, счастья и надежд. У них самих все предвкушения и надежды давно выгорели дотла. А чтобы заставить их что-то почувствовать, им надо шило втыкать в известное место, и то не факт, что из этого что-то получится.
Хорошо, никто не говорит, что и в сорок надо быть таким же беспечным придурком, как в двадцать. Но одно дело, печаль в глазах и опыт в анамнезе, и совсем другое — свинец в ногах и райдерский список в голове.
Говорят, это неизбежно. Не верю. Мне кажется, даже если человека не наградили нестареющим энтузиазмом, любопытством к жизни, легкостью на подъем и готовностью в одночасье лишиться своих бесценных миллионов или привычек, в процесс остывания души можно успешно вмешаться. Следить за ней, как за своей селезенкой. Одни изменения поддерживать, а другие контролировать. Хотя бы пытаться.
Потому что, когда человеку еще жить да жить, а у него из всех щелей песок сыплется, ему все не то и все не так, кругом одни твари, мир прогнил и от Парижа с души воротит, это как-то совсем печально.
Несправедливо расставаться с огнем в глазах и простыми радостями жизни только потому что вы повзрослели или преуспели. Вон, посмотрите на Мика Джаггера. Чуваку восьмой десяток, а его колбасит, как семнадцатилетнего. Ок, такое не всем дано, но, может, стоит хотя бы попробовать?
|
|