Результатов: 18

1

Традиционно история опять будет длинная, кого это напрягает - просто пролистайте.
Время действия, былинные уже времена, когда СССР еще есть, но Горбачев (еще товарищ), успешно подводит его 70-летнию историю под последнею черту.
Не открою большой секрет, если скажу, что армия держится на солдатах и сержантах. Кто тебя молодого учит, и портянки мотать, и подшиваться, и автомат чистить, и строевой и пр., - только старослужащие и сержанты, офицеров там и близко нет, так, общенаправляющее и мозгоеб…ное действие оказывающие, не более того. По моим оценкам, 90-95% службы проходит вообще без присутствия офицеров. Как ни странно это звучит, но твой взвод — это твоя семья на 2 года, самые близкие тебе люди (какие они бы не были) и вся твоя жизнь, все твои поступки и действия происходят на глазах сослуживцев, и от этих глаз никуда не скроешься и не спрячешься, поэтому очень и очень трудно приходится в армии именно асоциальным интровертам и людям со слабым характером. Главный армейский принцип: Не умеешь – научим, не хочешь – заставим, не можешь – надро.., хм, натренируем то бишь. И будь ты хоть крутым боксером или неимоверно каратным, тебя все равно непременно обломают, и пол ты мыть по молодости будешь, и кровати дедам заправлять, и т.д., ну или покалечат. Не может человек воевать один против всех круглые сутки и длительное время. Понятно, сперва объяснят, обоснуют «табели о рангах»: 1-е полгода ты делаешь абсолютно все для взвода и для себя, и частично за дедов, 2-е полгода заставляешь молодых уже «летать» по уборке и пр. порядку, но себя обслуживаешь полностью самостоятельно, 3-и полгода (деды) обще надзирающие действия за порядком, «строить» всех младше себя, «просить» об мелких услугах, типа кровать заправить, сапоги почистить, постирать форму и т.д. И наконец последние полгода (дембеля) заслуженно отдыхают, редко вмешиваются в происходящее, но могут, конечно, одёрнуть зарвавшегося деда, заставить молодого песенку дембельскую спеть, койку покачать, заказать после отбоя чай и жареную картошку и пр., наверное, это и называется дедовщиной, хотя в других частях, возможно, имелось в виду что-то другое. Были, конечно, отдельные уроды, как без них, но особых «зверств» при мне уже не происходило. Нескольких таких «проводили достойно» на дембель уже оперившиеся бывшие молодые, а теперь новоиспеченные деды, да так, что мало тем явно не показалось, создали, так сказать, прецедент. Уходить из части с синей мордой, отбитыми почками и в грязной и порванной парадке желающих особо больше не было.
Наш специальный, отдельный полк обоснованно гордился, что за всю историю не было ни одного дезертирства, самоубийства и других подобных случаев. Я не знаю почему назывался полк, по составу примерно армейский батальон, общая численность вместе с офицерами не превышала 600 человек, всего пять рот (по 100 чел.), из них четыре строевые роты и одна авторота, в которую входило два взвода, собственно водителей и один хозвзвод.
Вся жизнь полка вращалась вокруг еженедельного (обычно суббота) полевого выезда с марш-броском и стрельбами. Подъем на полчаса раньше (5-30), без зарядки и без уборки, быстрый завтрак и по машинам. От стрельбища при учебном пункте (70 км от г. Алма-ата) вывозили в пустыню на 30-50 км (летом обычно 50, в весенне-осеннюю распутицу 30) и отсечка времени возврата на стрельбище по последнему бойцу из взвода. Таким образом, взвод, приходивший последним, на всю следующую неделю уходил в наряд по полку. Десять человек в караул, десять в наряд по столовой, десять отдыхали (из них четверо в наряд по роте) и так менялись по кругу семь дней с понедельника по воскресенье включительно. Мало того, командир проигравшего взвода, офицер, за неделю ходил три раза начальником караула и один раз (воскресенье, свой законный выходной) дежурным по столовой. Что такое караул для солдата? Будь ты хоть дед или дембель, но будешь все равно сутки жить в режиме два часа на посту через четыре. Напрягало это здорово, естественно все взвода старались не попасть в наряд через не могу. Командиры взводов пытались правдами и неправдами избавиться от откровенных «салабонов», спихнув их в повара, в санчасть, хозвзвод или подхоз (подсобное хозяйство). Да, было у нас свое подсобное хозяйство в предгорьях, где держали свиней, курей и не хилую отару овец, жил там постоянно примерно взвод во главе с прапорщиком и работали бойцы там, как в колхозе, оттого и мясо у нас было на столах постоянно. Кого не получалось спихнуть (считалось «западло», люди 2-го сорта) усиленно дрючили по физике, помимо утреннего пятикилометрового кросса, специально для таких устраивали еще один, каждый день после ужина, тоже пятикилометровый, да и в казарме деды таких в свободные минуты гоняли постоянно, заставляя приседать, качать пресс и отжиматься до изнеможения. А тех, кто курил и отставал, заставляли бросить. Марш-бросок в полной выкладке - это вам ни фига не шуточки. Даже я, имея разряд по биатлону и спортивному ориентированию, первые разы, мягко сказать, реально перенапрягался, не отставал, но было неимоверно тяжело, в конце сил уже не оставалось, двигался чисто на морально-волевых. Автомат АКС-74, штык-нож, каска, бронежилет, противогаз, саперная лопатка (малая пехотная) с чехлом для ношения на ремне, подсумок гранатный с муляжом Ф-1, подсумок магазинный с 2-мя магазинами, армейская фляга с чуть подсоленным чаем без сахара, вещмешок, в котором: паек на один прием пищи, армейский котелок, запасные портянки, подшива, плащ-палатка, а молодые еще обязательно таскали сапожную щетку, крем для обуви, детскую присыпку и иголку с белой и черной нитками, туда же зимой убиралась шапка (под каску надевалась черная вязанная). Не взвешивали, но примерно тянуло всё это хозяйство килограмм 20-25, если не больше. Если кто из взвода начинал «дохнуть», и когда мотивация словесная и физическая уже переставала действовать, тех сперва «разгружали», распределяя снаряжение по другим бойцам, если не помогало, то вдвоем тащили под руки, а пару раз видел, как несли вчетвером на плащ-палатке бойца полностью, окончательно «сдохшего». Такое вот, ни капли не мушкетерское, но очень жизненное: «Один за всех, все за одного» в действии. Ноги по молодости натирали страшно, портянки «с мясом» снимали (для этого присыпка), но потом такую мозолистую кожу на ногах набили, что и ножом при желании не проткнешь. Обычно первые 3-5 км бегом, а потом входили в режим: с километр рысцой, метров 150-200 шагом и опять рысцой. Несколько коротких минутных остановок, попить, перемотать портянки и снова вперед. Научили, что если повторять про себя какие-нибудь короткие рифмованные строки, то можно вогнать себя в состояние подобное трансу и тогда будет значительно легче. Я, например, повторял:
«Раз-два, горе не беда,
Три-четыре, шаг пошире» - и так без конца, главное не думать, как тебе тяжело, как болят ноги, что еще вон сколько до финиша и пр. Первые прибежавшие взвода, коротко отдохнув, повзводно и очередно шли на стрельбище, потом уже не спеша ели полевой паек (обычно банка каши с мясом), с горячим чаем из полевой кухни. К чаю давали 1-2 конфеты, типа карамельки или батончика или банку сгущенки на пятерых. Могли не торопясь почистить оружие после стрельбы и полежать, пока другие еще стреляют. Везли обратно, естественно, всех вместе, в колонне, но последние хавали в сухомятку уже в кузове, и была еще баня, в которую вели тоже в порядке прихода к финишу. Еще вот такая дополнительная мотивация. Последним доставалась почти холодная баня, холодный ужин, чистка оружия и более поздний отбой, иногда в 2 часа ночи. Следующий день выходной, но «салабоны» будут бегать свою каждодневную десятку по-любому, ибо нефиг подводить товарищей. Такая система позволяла буквально за несколько месяцев после призыва подравнять по физической подготовке состав взводов и тогда «забеги» становились уже по-настоящему «увлекательными». К тому же, офицеры полка, «покупатели» в военкоматах старались по возможности брать призывников с хоть каким-нибудь спортивным разрядом.
А где же были во время марш-броска офицеры? - спросите вы. А у офицеров было свое шоу. Высадив личный состав, офицеры сопровождения в «доставках», пересаживались за руль Газ-66 и ЗИЛ-131 (водилы непременно участвуют в марш-броске в составе своего взвода автороты), и устраивали настоящие гонки по разбитым грунтовкам или бездорожью в стиле Париж-Дакар с финишем возле стрельбища. А там уже, из прихваченного с подхоза курдючного барашка, три повара из очень Средней Азии, готовят в большом казане плов, или бешбармак, или прочие чанахи, примерно на 30 человек товарищей офицеров (включая штаб), каждый из которых прихватил с собой строго поллитру. Ибо настоящий советский офицер под такую закуску, и побухает нормально, и с пузыря не напьется в зюзю, и сможет дальше стойко и беззаветно отдавать долг Родине, находясь на боевом посту. И еще знаю, что «бились они об заклад» с немаленькими ставками на кто кого обгонит, дурачились и стреляли в вольную на стрельбище из всех видов оружия.
Авторота в наряды по полку не ходила, но проиграть было большим «западло». Морально пехота бы клевала, да и командир автороты ввел еще правило, что если какой из взводов приходит последним, то всю следующую неделю в вечернем кроссе будет участвовать весь взвод без исключения, во главе со взводным лейтенантом, иногда прихватывая и замполита роты. А если не дай бог придут последними оба взвода из автороты, то вся рота целиком, с хозвзводом, со всеми ротными офицерами и прапорщиками, включая состав нарядов по роте и парку (оставив только по одному дневальному). На моей памяти этого не было ни разу, потому что, во-первых, в автороту попасть ох как непросто, просто прав категории ВС было явно недостаточно, во-вторых, переходили туда только из строевых рот, не ранее чем через два месяца (доп. обучение в полку с экзаменом по мат.части и вождению), а в-третьих, отбирал водителей комроты лично с каждым беседуя, и очень обращая внимание на спортивную форму бойца на марш-бросках. Уж больно проигрывать не любил.
Не знаю кто придумал и внедрил эту систему (и до меня была и после осталась), но сейчас понимаю, что заслуживает она наивысшей похвалы.
И занятия, бесконечные занятия по строевой, рукопашному бою и спец. подготовке. Специализация полка была «Ликвидация массовых беспорядков», такой прообраз современного ОМОНа из солдат срочной службы. С алюминиевыми щитами чуть ниже колена и прорезью для глаз, с резиновыми палками (ПР-73), с щитками в сапогах - многократная отработка действий в составе рот, взводов и отделений. Сейчас уже понимаю, что благодаря всему этому полк имел очень близкую к максимальной боеготовность. И с вооружением все нормально было, у нас только одной «Черемухи» (слезоточивый газ) было шесть видов (от баллончиков и взрывпакетов до гранат к специальным помповым ружьям, которыми были вооружены прапорщики, и снарядам к специальной пушке на БТР, которых было 2 шт.), на полк еще две пожарных машины, затянутые по кругу и сверху стальными сетками на каркасах, с водяными пушками на кабинах, управляемыми изнутри. Водомет, который струей воды на 40-50 метрах играючи сбивает человека с ног, а на 300 может вымочить толпу не хуже грозового ливня. Ага, попробуйте там поджечь бутылку с зажигательной смесью. Про «резиновые» пули баек слышал много, но честно скажу, именно резиновых не видел ни разу, выдавали нам на такой случай (солдатам и сержантам) патроны для АКС-74 (калибр 5,45) с пулей из молочно-белого материала типа пластика. Когда стреляли такими патронами на 50 метров по ростовой фигуре, то пуля фанеру не пробивала, даже вмятины не было, но в бумажной мишени появлялись отверстия диаметром примерно 5-7 см, с краями в мелкий зубчик. Офицеры же, при реальных событиях, имели всегда оружие с боевыми патронами. Во время моей службы полк был нарасхват: Степанакерт, Агдам, Сумгаит (правда, по непонятной причине, ввели нас только на 3-й день беспорядков), Ереван, Баку, Спитак, Ленинакан, Тбилиси, Ош, Душанбе, Фрунзе (теперь Бишкек), Маргилан, Коканд (Ферганская обл.) и везде показали себя в высшей степени достойно. В последнем, например, силами всего 3-х рот (две в охранении оставались), под градом камней, разогнали многотысячную толпу отнюдь не мирных узбеков, вооруженных палками, бутылками с бензином, арматурой, некоторые в мотоциклетных шлемах и с самодельными щитами. И без всяких водометов. Отработанно построились: две роты плотно плечом к плечу, третья за ними чуть сзади, щиты у которой только у половины (задача защищать от перелетающих камней «группу поддержки» - вторую половину третьей роты). Прапора (тоже в группе поддержки, как и офицеры) постреляли по навесной траектории в толпу гранатами с «черемухой» из своих помповушек. По команде, не торопясь, в ногу пошли. На каждый шаг (удар) левой ногой – одновременный удар резиновой палкой по щиту: Бум!,.. Бум!... Бум! Темп неторопливый, но это уже психология, двигается что-то грозное, непоколебимое, неотвратимое. Попробуйте сами постучать в таком темпе, хотя бы рукой по столу, а лучше по ведру. Ну как? Звучит? Звучит!!! То-то и оно. Толпа как-то притихла, но выскочило по центру с десяток-полтора джигитов: Хочешь арматурой ударить или бутылку с бензином кинуть? Сбоку справа и слева раздвинулись щиты – короткие очереди от группы поддержки по нижним конечностям. Знающие люди говорили, что с такого расстояния попадание пластиковой пулей сродни хорошему удару молотка. Упрыгиваешь-уползаешь сердешный? Давай-давай, деморализуй оставшихся, а не можешь уже – добавим резиновой палкой-ногой-перешагнем, а товарищи сзади догасят-приберут. Дважды бабахнуло из толпы охотничье ружье, защелкала дробь по щитам и каскам и почти сразу выстрел сзади из СВД, с крыши автобуса, где разместился временный штаб полка. Толпа шарахнулась в стороны, а на асфальте остался человек с ружьем. Что не так? На войне, как на войне. Если ты стреляешь, то будь готов, что и в тебя будут стрелять-убивать. На каждую роту один снайпер (кроме автороты). Потеснили толпу, а второй взвод 1-й роты в тяжелых бронежилетах (примерно 30 кг), во главе с начальником штаба и еще несколькими офицерами уже пошел на штурм ГОВД, ранее захваченный погромщиками и теперь вооруженных пистолетами, нескольких пристрелили, остальные тогда сдались почти сразу (как штурмовали - отдельная история, может когда расскажу). ВВ-шники уже перекрывали город блокпостами и патрулями, ввели комендантский час. В итоге полком было задержано около 100 особо смелых и никаких потерь, если не считать с десяток гематом на весь полк. На этом всё, то есть совсем и окончательно. И понимаете теперь с каким чувством я смотрел на действия Беркута при известных событиях в Киеве в 2014 году. Глядя на репортажи от BBC и CNN о беспомощных действиях этого спецподразделения, меня аж тошнило, если честно, абсолютный непрофессионализм какой-то. Конечно, основные вопросы к отцам-командирам: Что же вы бойцов выстроили в с щитами в один ряд, где сзади группа поддержки? Кто будет подменять-оттаскивать (гасить и убирать вглубь задержанных)-применять спецсредства и пр.? И чего они у вас просто стоят, ничего не делая, пытаясь просто не пустить дальше беснующуюся толпу? Да и где нормальные спец. средства? Водяные пушки, слезоточивый газ, не летальные пули? А когда увидел, как Беркутовцы отступая, оставляют своего отставшего бойца, которого сразу валят и забивают палками, а никто на выручку даже не дернулся - просто рвать и метать хотелось. Что же вы, парни? У нас бы в таком случае через секунд десять, там был бы весь взвод, а то и вся рота, и через максимум минуту эти хлопцы уже бы лежали и плакали, покачивая ягодицами свои палки. Понятно, утрирую, но то, что своих не бросаем – это было железное правило, вдолбленное на многих тренировках и занятиях. Не открою большой секрет и многие со мной согласятся, что все эти революции начинают в основном маргинальные элементы, молодые хлопцы, не нашедшие себя в жизни, в основной массе холостые и безработные, а тут такая возможность побузить на халяву, посамоутверждаться, иногда помародерничать под шумок, да еще и «печеньками» накормят. Так начинались все цветные революции последнего времени, какую ни возьми, что в Египте, что в Киргизии и т.д. Потом, конечно, подведут национально-освободительную и идеологическую базу, но в начале, если не затягивать, этот малоорганизованный сброд разгоняется спецами на раз-два. Без излишней скромности скажу, что уверен: наш полк образца 1989-90 года разогнал бы Майдан в течение одних суток. Обученная, организованная, дисциплинированная сила легко рассеет неорганизованную в соотношении даже 1:50. Ну понятно, речь про тот Майдан, который был в самом начале, а не потом, когда знающие люди (или под руководством кураторов) навели там армейский порядок, организовали снабжение, поделили на десятки и сотни, подтянули дисциплину, и когда счет пошел уже на многие тысячи. Но это тоже вопрос больше количественный. Было видео в интернете, примерно тогда же, про действия таких подразделений в Германии (Кельн насколько помню) при ликвидации массовых беспорядков, организованных ультраправыми: любо-дорого было посмотреть. Организовано, быстро, целенаправленно, жестко, иногда безжалостно, не стесняясь применять спецсредства. Ты против? – Н-на резиновой дубинкой по башке и по другим европейским ценностям, и ни один правозащитник не вякнул, потому что там все понимают: если ты кинул камень в витрину, поджег или перевернул автомобиль, напал на представителя власти с палкой и пр. – ты поставил себя сразу вне закона и с тобой будут разбираться максимально жестко. Да и бойцов таких подразделений в Европе никто и никогда не подумает в чем-то обвинять – служба у них такая, тоже работа, которую, как и любую другую, надо выполнять добросовестно. В США, насколько знаю, в таких случаях, боевые патроны инструкцией допускается использовать: если ты просто осознаешь (!), что твоей или жизни твоих коллег угрожает опасность от толпы или отдельных граждан. Там из-за этого и летальных жертв от действий спецподразделений и полиции при массовых беспорядках обычно на порядок больше, чем в Европе, но никто не стонет про кровавый режим.
Скорее всего, рулили тогда Беркутом политики или чиновники, не до конца понимающие цели, задачи и тактику действий таких подразделений, да еще и оглядываясь на Европу и США, как бы пальчиком не погрозили. Глупость, также, как в Тбилиси в 1989 году, когда разгон 10-ти тысячного митинга организовывали партийные органы (напрямую ЦК КПСС Грузии). Зачем-то привлекли военных. Вообще, не их задачи, а наш полк, аналогичные подразделения и части ВВ находились уже на подлете к Тбилиси. Были там мотострелки, примерно 700 человек и десантники в составе одной роты. Войска с 3-х(?!) сторон начали выдавливать людей с площади в одну улицу. Логика таких действий мне абсолютно непонятна. Парни срочники без каких-либо спецсредств, ни чем не вооруженные, только каска, бронежилет и малая пехотная лопатка на поясе. Много шума в СМИ потом было про «рубку лопатками» и другие зверства десантников, но этих ребят и учили совсем другому, быстро «налететь» и подавить (уничтожить) противника, и никак иначе. Соответственно, когда в них полетели камни и другие опасные предметы, десантура рванула в размашистую атаку. Результат прискорбный - 19 погибших митингующих, но только один в результате черепно-мозговой травмы, 18 погибли в создавшейся давке, из них 16 женщины. За это, насколько знаю, судить пытались стрелочника, командира роты десантников, хотя фактически виноваты были, понятно другие.
Вывод сделать, вообще-то, хотел про другое, не приплетая сюда ни каким боком политику. Через какое-то время после службы прочитал интересную книгу про стили управления, в частности про «тянущую» и «толкающую» системы. Сразу вспомнилась служба и реализованная там «тянущая» система подготовки, которая оказалась весьма эффективной. В дальнейшем, где бы потом не работал, я везде старался разработать и внедрить именно «тянущую» организацию работы. Многим руководителям очень нравится полностью контролировать работу своих сотрудников, «пинать», орать, вызывать «на ковер», отслеживать чуть ли не каждый бизнес-процесс, требовать чуть ли не поминутных отчетов о проделанной работе и прочим тотальным контролем, самоутверждаясь таким образом, чувствуя себя крутым, незаменимым и очень «эффективным» менеджером. На самом деле такая система весьма порочна и малоэффективна, съедает у руководителя очень много времени, он просто погрязает в рутине, убивает инициативу сотрудников и т.д. Не в пример лучше, если работа и система мотивации организована таким образом, что любой сотрудник попавший в систему, будет вынужден «тянуться», дабы соответствовать - или уходить, потому что не может, тупой или ленивый по жизни. Например, для рядовых сотрудников: выполнение планов, рацпредложения, повышение квалификации (класса, разряда или категории), профессиональная учеба, сдача аттестаций, соблюдение дисциплины и прочие KPI – получается? Значит ты ценный и ценимый специалист с моральным и материальным вознаграждением выше рынка (иногда значительно). Не получается или не хочешь - сиди тогда на «3-х копеечном» окладе или уходи. Безусловно, это очень упрощенная схема, в жизни все посложнее будет. Но когда внедрил и отладил - работает на отлично! И у руководства появляется время и возможность, практически освободившись от текучки, заняться стратегией, отработкой тактики, совершенствованием схем, выявлению проблемных зон, свободному общению с сотрудниками и даже собственным самосовершенствованием, как специалиста. К сожалению, у нас принято работать в основном по «толкающей» схеме, или по-другому: «пиночной», «палочной», «горловой», особенно в гос. учреждениях и даже на высшем уровне, как это не прискорбно, тоже. Не отсюда ли у наших проблем ноги растут?

2

СТАРЫЙ МАЯК

Я опять напросился в гости к доктору исторических наук, профессору Марии Сергеевне.
Всегда к ней напрашиваюсь, когда нужна срочная консультация по сложному историческому вопросу, а интернет абсолютно не в курсе дела.
Мария Сергеевна – маленькая семидесятипятилетняя старушка с вечной «беломориной» в зубах, не вынимая папиросу изо рта и умудрившись не обжечь, она поцеловала меня в щёку, взяла тортик и повела в комнату.
Минут через двадцать к нам заглянул старичок – муж Марии Сергеевны. Поздоровался и, картинно заткнув нос, недовольно сказал:

- Маша, ты-то ладно, но зачем же гостя так обкуривать, посмотри, он уже весь зелёный от твоей дымины.

Старушка поднялась с кресла, подошла к мужу, ловко перекатила во рту папиросу, сделала торжественно-грустное лицо и вдруг начала руками изображать небольшие плавательные движения, вроде как брассом.
Старичок посмотрел очень строго, потом неожиданно рассмеялся, поцеловал жену в лоб, сказал: - «Маша, ты - дурында» и вышел из комнаты.
Мы вернулись к нашим Персидским царям, но Мария Сергеевна вдруг перебила меня и говорит:

- А ведь со стороны я действительно выглядела как дурында: мужу не нравится мой табачный дым, а я ему показываю - плыви, мол, отсюда.
На самом деле – это очень древняя история. Однажды, больше сорока лет тому назад, мы с мужем на «Запорожце» поехали дикарями в Крым. Это было наше свадебное путешествие. Скалы, море, палатка, вокруг ни души. Красота. Чего ещё желать?
Незаметно пролетел месяц и наступил последний вечер, утром на рассвете нужно уезжать. Час ночи, луна за облаками, на море лёгкая рябь. Пока я спала, муж решил немного искупаться напоследок, попрощаться с морем. Он и сейчас как рыба плавает, а тогда и вообще был капитаном университетской ватерпольной команды. Заплыл, значит, мой муж метров на триста, полежал на воде, понырял, чувствует – холодновато стало, пора бы и возвращаться.
Но тут он осознал, что после ныряний, не очень-то соображает - где горизонт, а где берег? Куда плыть? В темноте даже собственных рук не видно. Пробовал плавать зигзагами, вдруг берег нащупает, да где там, ориентиров никаких, получались не зигзаги, а неизвестно что. Пробовал кричать, тоже толку никакого, палатка наша за горкой, да еще и ветер свищет. Кричи – не кричи, только силы тратить. А до рассвета ещё очень далеко, продержаться нереально, замёрзнешь. В общем, дело – труба.
И вот, когда мой бедный муж уже начал прощаться с жизнью, вдруг, далеко-далеко, он заметил спасительный огонёк: а это его любимая молодая жена Мария Сергеевна проснулась и попёрлась к морю покурить, подальше от палатки, чтобы не застукал строгий, некурящий муж.
И когда он, полуживой, выполз на берег, отплевался, отдышался, то на радостях клятвенно пообещал, что больше ни разу в жизни, до конца своих дней не упрекнёт меня за курение.
Пока, вроде, держится…

3

Деревня у нас замечательная. Хотя нет. Сама деревня обычная - дома как дома, это люди в ней замечательные. Вон Серега у столба замечательно стоит, например… А я от площади иду, с автобуса. Или если по порядку от площади к деревне идти, то сначала стоит грузовой Мерседес с прицепом. За грузовиком стоит Серега, за Серегой – столб, за столбом дерево, за деревом магазин На углу.

«На углу» - это название. В нашей деревне магазин на углу все называют «На углу», а магазины на площади называют «На площади». Чтоб не перепутать.

Мерседес, Серега, столб. И велосипед у столба. Серега на велосипеде в магазин приехал. Я сразу удивился. Еще бы пешком пришел. В нашей деревне мужики только на машинах ездят. Пешком к соседу зайти могут. Если через дом. А коли через два – уже на машине. Напротив через дорогу тоже. Просто это дальше, чем через два дома получается. А уж в магазин – или на машине, или жену можно послать. На скутере, или квадроцикле.

Вот я и удивился. Грузовик, столб и Серега с велосипедом. Серега сразу застеснялся, как меня увидел. Неловко улыбается и старается собой велосипед прикрыть. Не совсем удачно, надо сказать. Немного велосипеда из-за Сереги высовывается все-таки. Чуть-чуть. Серега, он таких размеров, что в двойные двери боком входит. А когда в свой личную шишигу новой модели садится, то мне рядом места не хватает. Там только Сашку можно посадить. Друг Серегин. Сашка. И родственник еще, - они на сестрах женаты. Сашка – такой же мелкий, как Серега большой. Странно, что его не видно. Обычно они всегда вместе ошиваются, если не спят.

- Привет, - говорю, - Серега, как дела, как шопинг в смысле пива?

Про пиво догадаться не трудно совсем. Ну не за хлебом же мужик в пятницу вечером к магазину «На углу» приперся? За хлебом на площадь идти надо, там хлеб вкуснее, это все знают.

- Здорово, сосед, - Серега старательно делает так, чтоб от меня велосипед прикрыть, - с пивом все нормально. Сходи за бутылочкой? Я далеко отойти не могу. Караулю тут. Пиво там. А я тут. И не могу отсюда отойти совсем. Сбежит сволочь. Принеси хоть бутылку, пожалуйста, очень тебя прошу. Пить хочется. Час уже на жаре чертов столб стерегу.

Принес ему немного пива. Сначала мужика напоить надо, потом уже спрашивать, какая сволочь от него сбежать может. Впрочем, лучше бы эта сволочь сбежала. Это каждому понятно, кто Серегу хоть раз видел.

Серега пиво-то в себя вылил из бутылки и еще за одной потянулся. Тут я велосипед рассмотрел. Красивый такой, китайский велик. С кучей шестеренок и переключателей. Только рама немного гнутая. И есть в этой велосипедной раме что-то необычное. С одной стороны смотреть - рама вроде как рама. А с другой – что-то в этой раме не так. Вызывающее что-то в раме. Кроме того, что она гнутая немного совсем. Будто об столб ударилась.

И когда Серега уже третью бутылку закончил, чтоб четвертую открыть и мне предложить, тут я все и осознал с рамой. Она на столб надета. То есть столб как бы через нее вырос на все свои семь метров. Или даже восемь.

Столб там ни к селу, ни к городу столб. В буквальном смысле слова. К нам в деревню новую линию воздушных электропередач тянули лет тридцать назад и столб этот поставили. Не столб, конечно, - опору бетонную воздушных линий квадратного сечения. А когда провода натягивать начали, выяснили, что лишний столб-то. В чертежах кто-то ошибся. Потом хотели на него фонарь повесить, чтоб без дела не стоял, но то ли забыли, то ли фонари кончились. Так что линия из города в село идет, а столб ни к селу ни к городу просто так стоит.

Я на раму смотрю. И на столб. А Серега на меня.

- Заметил, – стеснительно так, - да? Такие дела, сосед. Теперь караулю этого нелюдя. Шуточки у него. А я вон раму погнул. Не заметил сразу, что велик-то на столб наделся. И потянул. Хорошо не сильно, а то совсем сломал бы. Караулю вот.

- Кого караулишь-то? – спрашиваю, хотя сам уже по сторонам Сашку глазами выискиваю. Не может такого быть, что без него обошлось. Как в анекдоте про хитрую рыжую морду в лесу – без вариантов вообще.

- Не там ищешь, - заметил Серега, что я головой туда-сюда верчу, - ты наверх посмотри. Вон эта сволочь сидит. Телезритель нецензурный.

И я посмотрел. Пока шел не смотрел ведь. Солнце в глаза светило. А тут посмотрел. Сашка. Сидит на самой макушке опоры и ручкой нам машет. Не сильно машет. Боится, что сверзится.

- Здравствуй, Саша, - говорю. А чего еще тут скажешь-то? Можно, правда, заржать и хочется очень даже, но на Серегино лицо глядя пропадает желание. Постепенно. Не то что бы совсем пропадает, но ослабевает сильно. До слез. Которые из меня и текут в три ручья. От солнца наверное.

- Слушай, сосед, - хорошо Серега слез моих не видит от солнца, - я у тебя в сарае когти видел. Для квадратных опор. Может принесешь? Век благодарен буду. Я ж этого гада палкой сбить пробовал. Верткий паразит. А я по крыше магазина попадаю, и Фирюза ругается. Сходи за когтями, а?

- Не ходи, не надо, - это Сашка с верху мне вроде, - как ты думаешь я сюда залез-то, пентюх? – а это уже точно не мне, а Сереге. Наверное. Для него лучше, чтоб Сереге. А то вдвоем придется под столбом караулить. Вдвоем-то мы точно придумаем, как всяких тут кукушек со столбов достать.

- Пентюх, ага, - соглашается Серега, - спустишься когда-нибудь, вошь столбчатая. Ужо посмотрим, - это он точно Сашке, - представляешь, сосед, расплачиваюсь с Фирюзой за пиво, беды не чая, вижу в окно, что ковыряется кто-то у велосипеда, выбегаю, пиво даже забыл, а тут эта сволочь. Увидел меня и как рванет вверх по столбу. Руками шустро так перебирает – чисто мартышка. Я ж шагу сделать не успел, а он уж на самой макушке оказался. И сидит там, пейзажный вид портит, - это мне уже. Сашке-то такое рассказывать незачем, он и так в курсе произошедшего. Наверное.

Безвыходная ситуация какая-то. И Сашку жалко. Надо переговоры организовывать. Серега, конечно, его до конца и не убьет, они с младенчества дружат, не в первый раз то есть. Но и сам в азарте со столба вполне навернуться может, и тут уж костей точно не соберет.

- Саша, - спрашиваю, гада этого, - ты сам до этой пакости с велосипедом додумался, или подсказал кто? Смотри как рама погнулась.

- Конечно сам, - Сашка сверху, - сам по телевизору видел, никто не подсказывал. Там американцы автовышку к супермаркету подогнали и велосипед на фонарный столб надели. Автовышки не было, я у тебя в сарае когти взял.

- Вот видишь, - говорю, - Серёня, это телевизор все с американцами. А Сашка небось и не знал, что это твой велосипед. Так ведь, Саша? Не знал?
- Конечно, не знал. – Сашка подхватил сразу, шустрый он, - даже не догадывался совсем. Какой дурак на велосипеде в магазин попрется, если у него машина есть? Тут уж никак на Серегу не подумаешь, если не увидишь.

- Телевизор, говорите? – Серега вопросительно так, он тоже не дурак, Сашку-то сто лет знает с его фокусами, - будет вам телевизор. Слезай давай. Сильно бить не буду. Если велосипед отремонтируешь.

- Тогда отойдите немного, - будет-не будет, а Сашка все равно опасается.

- Пойдем, Серёнь, пусть слезет, - это я уже, как посредник. Почти. Когти-то мои все же на Сашке, - я коньяк хороший привез, «Голубая лента» называется.

Хороший коньяк. Виски тоже ничего, потом еще что-то мексиканское. К ночи по домам разошлись. Вроде помирились ведь. Утром, правда, я за калитку на шум вышел, а они опять спорят. Должен Сашка велосипед ремонтировать, или не должен, потому что кто-то ночью его телеантенну узлом завязал?

Я посмотрел, да. Не саму антенну-то. У Сашки антенна на дюймовых трубах висела. Четырехметровые дюймовые трубы. Четыре штуки. Между собой муфтами резьбовыми соединены и к стене сарая скобами прикурочены за нижнюю трубу. Так вот второе колено этой трубы кто-то ночью аккуратно открутил, узлом завязал и все обратно прикрутил. Кривовато получилось, но симпатично. И телевизор, главное, смотреть не мешает. Кабель-то целым остался.

Нет, ну я с эти кем-то совершенно согласен. Люди у нас в деревне замечательные, а весь вред – это от телевизора. Ну его.

4

Вспомнилось... Моему мелкому сейчас почти 6 лет, и он в данный момент благополучно терроризирует бабушку, но вот соскучилась, сижу, вспоминаю...
Дело было, когда мы еще в сад только начали ходить. Ну он в сад, а я, ессно, вернулась к работе после длительного воздержания. И случилась у мелкого такая неприятная вещь, как насморк. Сильный насморк. В пятницу. В сад все равно не примут.
Брать больничный - глупо! Отгул не светит - конец месяца, работы выше причинного места...
Впереди два выходных, авось вылечим, температуры же нет. Принимается волевое решение - взять его с собой на работу.

Отступление... Это сейчас я работаю в другом месте ведущим инженером, и начальница у меня просто душка в плане детей, поэтому мой малой прекрасно знает, где у меня на работе НАШ кабинет, столовая и туалет (насморки же никто не отменял!), а я, сделав всю необходимую текущую работу под аккомпанемент моего ноута, за которым малой бьется в Майнкрафте, спокойно беру его и еду домой, дорабатывать все, что можно сделать и по удаленке.

Но тогда было не так. Моими начальниками были два вредных мужика, абсолютно не понимающими потребности трехлетнего организма. Так что полный рабочий день нам был обеспечен.
Не буду говорить о том, как мой малой одним нажатием клавиши снес базу данных с компа сотрудницы, которая была на больничном и за который я его с дуру посадила, а также как я потом объяснялась с сисадмином, который помог мне все это восстановить (хороший человек, у самого двое детей!).
Не буду говорить, как мои коллеги по кабинету (4 тетки) отреагировали на нового сотрудника. Я уже боялась за аллергию на шоколад.
Я даже не буду говорить про принесенного с собой говорящего хомяка, который повторяет все услышанное (а звонки от клиентов были в самом разгаре). Тетки на один день перестали ругаться матом, не в трубку, а после. Потому что когда это повторяет хомяк...
Все равно было весело! Пока малой не стал уставать. Это же трехлетний организм, поспать охота.
Была преамбула. Чтобы понять амбулу, поясню - за все время этого дурдома к нам постоянно заходил наш начальник В.В., малого не выгонял, конечно (ну куда он один без меня!), но отдавал свои ценные руководящие указания. Каждый раз после его прихода в наш кабинет мы сидели и плевались - Опять начальник приперся, зараза, работать мешает. Говорящий хомяк все это честно повторял.
Не знаю, что переклинило в голове у моего мелкого. То ли хомяк, то ли спать хотел...Время - 3 часа дня. Ребенок спит на составленных коллегами стульях. В очередной раз заходит В.В. с ценными указаниями. Дальше как в кино!
Мелкий встает со своих стульев, отряхивается, медленно идет к В.В., подойдя, сцепляет руки за спиной (ну, представляете себе эту картину!), смотрит так снисходительно, но снизу вверх и изрекает, не говорит, и именно изрекает:
- НАЧАЛЬНИК, ИДИ ОТСЮДА, НЕ МЕШАЙ ЛЮДЯМ РАБОТАТЬ!

ЗЫ. Аллергия на шоколад у нас все-таки была. Потому что нельзя его так много. И меньше тоже нельзя, потому что ты герой дня.
ЗЫ.ЗЫ. До конца рабочего дня мы ни одного из начальников в своем кабинете не видели...

5

Сан.службы нас травят, как моль меж пальто,
Чумею с конца уж весны я.
Отсюда бы съехал я только за то,
Что пахнут здесь так очистные.
Ты скажешь мне:-"Грёбаный интелегент!"
И прав будешь в плане морали.
Не сами ль в горшок мы, улучшив момент,
Спокойненько это нас..ли?

6

Стройбат отдыхает…
Часто в историях про армию всуе упоминается стройбат - мол, самые чмошные войска. И состав там сплошь жители кишлаков и аулов, и дисциплина у них не на высоте, и оружие им выдают никакое и, прочее, и прочее. Осмелюсь развеять общепринятое заблуждение. Есть, есть ещё один род войск, в сравнении с которым стройбатовцы просто полк кремлёвской охраны! Я отслужил в этих войсках в конце 60-х годов – день, в день два года(призвали 13-го декабря и дембельнулся в этот же день через два года). Ладно, хватит интриговать читателя – это железнодорожные войска.
Сразу и категорично оговорюсь – сужу только по своему батальону. Обобщать на все войска не решусь. Хотя… Думаю, наш батальон был не самый худший в войсках, так как постоянно трудился вблизи Москвы. Мы, например, тянули железнодорожную ветку Монино-Фрязево.
Честно сознаюсь: идти в армию не хотел. Считал, что даром, впустую, на ветер выброшу из жизни два года. Компания у нас была такая не очень правильная, где только и говорили о том, как откосить от армии. И только потом, с годами я понял – это были лучшие годы в моей жизни.
Забрили меня в 20 лет. Нет, я не косил. Просто учился в вечерней школе и военкомат сам, без всяких там звонков и заносов отсрочивал мой призыв 2 раза. Да, были времена… Нынешнее поколение, наверное, и не слышало о вечерних школах.
Попал я в учебный полк, в школу младших специалистов. Там было много специальностей – даже машинист тепловоза, но я выбрал шофёра. Готовили нас полгода. В полку - да, дисциплина была на высоте: всё чётко и строго по уставу. Кормили нормально – каждый день мясо, рыба, масло сливочное и тому подобное. Дедовщины здесь по определению не могло быть, ведь это же учебный полк и контингент каждые полгода обновлялся. «Застареть» просто никто не успевал. Да, было всё: молодость и здоровье, отсюда неуёмное желание куролесить, смеяться и хохмить. Единственно чего не хватало, так это сна. Да, да, всё как положено: отбой в 22 и подъём в 6 утра. И всё равно этих 8 часов не хватало. Поэтому для нас политзанятия по пятницам и кино по субботам и воскресеньям в Доме офицеров, были самыми желанными. Каждую пятницу, после завтрака вся рота – пять взводов по 33 человека в каждом – собиралась в коридоре казармы на политзанятия. Происходило это так: каждый солдатик брал свой табурет (у нас кроме табурета была ещё и тумбочка в личной собственности) и пулей бежал в коридор занять удобное место. А удобными считались все места, кроме первого ряда. Ну, самыми шикарными, само собой, считались места у стены, рядом с батареями отопления. Со стороны это действо выглядело так: по длиннющему коридору вдоль сидящей ровными рядами роты размеренно, что-то бубня, шагал майор-политрук. Первые ряды солдатиков сидели прямо, а все остальные за ними – крепко спали, уткнувшись в спины передним. Последний же ряд, что у стены с батареями, лежал на полу, прижавшись к батареям. Так же мы использовали и киносеансы по субботам и воскресеньям. Доводят нас строем до Дома офицеров, командуют «разойтись!» и мы наперегонки ломились в кинозал, на последние ряды, а лучше на балкон и тут же отрубались. Ништяк! Два часа полноценного сна!
Об оружии в полку. ВЕСЬ полк был вооружён исключительно карабинами СКС Симонова. Мы даже на охрану штаба наших, ж/д войск ездили в Москву с карабинами. Ну, в том 1967 году так было. И в оружейке у нас стояли только карабинчики да цинки с патронами. И н и ч е г о больше! Даже касок нам не полагалось. Точно также был вооружен и наш батальон, в котором я оттрубил оставшиеся полтора года. Более того, нам даже на теоретических занятиях ничего не рассказывали о других видах вооружений, военной техники и прочих орудиях убийства. Пострелять нам дали всего один раз за полгода службы – перед принятием присяги. Естественно, не было занятий ни теоретических, ни полевых по тактике боя в наступлении, обороне… Вот вспышку слева-справа и бег в противогазе репетировали до упаду.
Немного о солдатиках. Напомню – наш полк готовил младших специалистов по довольно сложным специальностям (связисты, шофера, крановщики, машинисты тепловозов и пр.), которые требуют знаний и интеллекта не ниже среднего. Именно по этой причине курсанты в основном были набраны из Украины, Белоруссии, со всех уголков России, Казахстана (русские в основном), Прибалтики, немного из Армении и Грузии. Жили мы дружно и весело, никаких межнациональных напрягов не было. Драку помню только одну, когда Саня Медведев из Казахстана поцапался с грузином – и то, на бытовой почве. Был ещё один грузин, пытавшийся поначалу задираться, но мы его быстро поставили на место. С тех пор и не возникал.
Увольнений никому, ни разу не давали, в самоволку никто не бегал, водку не жрал, не кололся и не курил травку. Некогда нам было этим заниматься. Верится с трудом? Но, так было.
Наконец, учёба закончилась и нас раскидали по батальонам от Владика до Западной Украины. Мы с Володей Грядуновым из Усть-Каменогорска попали в рязанский батальон. Формально батальон базировался в Рязани, но мы там находились всего пару месяцев (декабрь-январь) за полтора года службы. Всё остальное время прожили в палатках, так сказать, на «природе». Попали мы в батальон в момент, когда он только передислоцировался на новую точку ( на новый объект работы), поэтому палаточный городок ещё не благоустроили. Представьте: воды на бытовые нужды нет, приезжаешь на обед – жара, весь потный, руки в масле и соляре, а помыться не чем. Вместо столовой – скамейки и столы, врытые в землю. Под столами, в тени и грязи валяются свиньи. Поэтому, чтобы сесть за стол надо было пинками выгнать свиней из под стола. В первую ночь меня разбудили потоки дождя, хлеставшие на мою кровать через пустое палаточное окно… Потом, потихоньку обустроились: построили нормальную столовую, наладили местное водоснабжение, обустроили отхожие места, смастерили летний душ, и даже проложили центральную улице. Палатки так же довели до ума: пол и стены щитовые, в окнах стёкла, две самодельные печки-буржуйки, входной тамбур, несколько столов и ряды кроватей в два яруса. В каждую палатку помещался взвод, ну, нас было 30 рыл.
Дико мне было после учебки в полку, где всё по уставу, строго, правильно, вовремя, всё расписано по минутам, поэтому не надо напрягать голову раздумьями что делать, чем заняться, куда пойти… Там, тело и душа существовали раздельно: тело тебе не принадлежало, им кто-то командовал (налево, направо, бегом, отжался, подтянулся и т.д.), а душа была где-то там, далеко, вся в мечтах и грёзах о хорошем и вечном... И вот теперь мы в батальоне, в лесу, в палатках. С 8 утра до 6 вечера обыкновенное вкалывание – кто на самосвале (как я), кто на скрепере, кто на бульдозере или экскаваторе. Подъём в 6 утра остался, но принудительной зарядки уже нет. Утреннее построение превращено в планёрку, где получали распиздон за невыполнение плана, за поломки техники. После этого народ без строя брёл на завтрак. И в автопарк ( расположенный, кстати, за пределами лагеря) мы тянулись кому как вздумается.
Мы же автобат – шофера (исключительно на старых МАЗах 205-х, которые постоянно ломались) и бульдозеристы, которые, понятное дело, за смену становятся «немного» чумазыми. Поэтому нам кроме солдатского х/б выдавали спецовку отнюдь не военного покроя. И, главное, не следили и не указывали нам во что одеваться на работе. Картина нашего выхода на работу конечно живописная: по населённому пункту, вдоль шоссе на добрые полкилометра растянулась толпа молодых ребят, одетых вразнобой – кто в спецовке, кто в старой хебешке. Единственно, что в нас выдавало солдат так это пилотки и кирзачи. Вечером картина была ещё более красочной – назад брели мелкими группками или поодиночке те же фигуры, но уже расхристанные и чумазые. Самое забавное было в том, что в тоже время на стройку шли стройбатовцы. Так у них всё как положено в армии – одеты по форме и строем, с флажками по бокам и комвзвода сзади, замыкающим.
Вообще, наш автобат ничем не отличался от любой гражданской строительной организации, но главное сходство – план любой ценой. Ради выполнения плана комбат закрывал глаза на дисциплину, нарушение уставных норм, военную подготовку и прочее. Если план «горел», то объявлялась боевая тревога и мы сутками, без выходных его спасали. А чтобы эти боевые учения хоть как-то походили на военные, нам выдавали карабины без патронов. Мы их, естественно, закидывали под сиденье, чтоб не мешались.
О деньгах. Я слышал не раз, что стройбатовцам платили какие-то деньги, которые им начислялись на сберкнижку, а книжкой можно было воспользоваться только после дембеля. Нам тоже платили какие-то деньги, но ежемесячно и наликом на руки. Я до конца службы так и не врубиля в механизм начисления зарплаты и премий. Помню только сумму – 51 рубль. Кто-то получал и больше, но эта тема мало кого волновала.
День получки давал старт жуткому запою! Для меня, отнюдь не паймальчику, воспитанному улицей 60-х годов это было дико. Солдатики-работяги уходили в запой на неделю… И для меня по сей день остаётся загадкой – как можно было пить неделю на 51 рубль? Ну, наверное, потому, что я в тех запоях не участвовал. И, вообще, в то время был очень правильным мужиком: не пил, не курил, занимался спортом, мечтал и готовился к поступлению в институт. Особенно буйных в подпитии приходилось изолировать на «губе». Мы жили в лесу, в палаточном лагере и стационарная гауптвахта для нас была роскошью. Её заменял железный ящик, вместимостью на два рыла. Стоять там было невозможно – только сидеть на железном полу. И вот в них помещали особенно буйных и держали до полного вытрезвления. За узниками постоянно следил дневальный. Ну, типа, жив он там, не захлебнулся в своём дерьме? Надо отметить, что трезвяк наступал быстро, поскольку ящик находился на улице и колотун в них был не хилый. Конечно, всем провинившимся назначали срок на гауптвахте. Своей губы у нас не было и мы арендовали места в какой-то крутой в/ч в Черноголовке. Там тоже были проблемы с камерами, и из-за этого у нас образовалась длиннющая очередь штрафников. Я, например, не дождался - так и не отсидел свои семь суток, дембельнулся раньше.
Теперь о национальном составе нашего батальона. Нас, русских было всего 15 человек! А всё остальное население легко сгодилось бы для изучения национального состава СССР: Прибалтика, Средняя Азия и Кавказ (включая Северный) были представлены полностью, малые народы Севера тоже присутствовали. В общем, Ноев ковчег. И, как ни странно, хрупкий баланс терпимого взаимоотношения между солдатами разных национальностей сохранялся. Конфликты между нами иногда возникали – точно также как в любой мужской тусовке, но без явного национального душка. А вот с дедовщиной нам не повезло… Вот не заметно её было. Старослужащие-дембеля были, но, чтоб они себя вели, как показывают в нынешних фильма – да упаси Боже! Никто из молоды «старикам» (так в наше время называли дембелей) портянки не стирал, не делал их работу и не был на побегушках. Ну, если самую малость, меньше дневалили или ходили в наряд на кухню. Вообще, хотел бы дать совет юношам, собирающимся в армию – готовьтесь к ней. Занимайтесь спортом, желательно мордобоем во всех его видах (карате, боксом, борьбой) и у вас не будет проблем с дедовщиной. Я, например, пришел на службу разрядником-боксёром, отжимался около 100 раз, подтягивался – 25 раз, двухпудовую гирю жал по 10 раз обеими руками, жим лёжа – 150 кг., на перекладине разве что «солнышко» не крутил и при росте 185 см., весил 80кг. Помнится, в учебке посрамил самого Кошмана, тогда ещё только новоиспечённого лейтенанта, потом ставшего командующим ж/д войсками. Мы как-то занимались физподготовкой на турниках и тут с понтом подходит Кошман и говорит: посмотрите салабоны как надо. Делает склёпочку и переворот с упором. Потом, обращается к нам: ну, кто так сможет? А я ему в пику продемонстрировал десять силовых выходов, исполненных в замедленном темпе (что особенно трудно)… Имея такие физические кондиции, дедовщина как-то и не замечается вовсе.
Вообще-то, отсутствие дисциплины и порядка всегда скверно. В армии особенно. Выручает только самодисциплина – и то с большим трудом. Вот наша палатка, на отдельный взвод – 30 человек. Минимум порядка поддерживался: поочерёдное дежурство, уборка… А в остальном всё плохо. Формально время отбоя существовало, но ложились спать единицы. Остальные продолжали посиделки – непрерывно работал переносной приёмник, на разных столах резались в карты и в домино, кто-то переодевался в гражданку и мотал в самоволку (у нас у каждого в палаточной коптёрке висели гражданские шмотки), другие, разбившись на кучки земляков о чём-то лопотали беспрерывно. Ну и конечно гоняли бесконечные чаи. Понятно, что выспаться и отдохнуть в такой обстановке было невозможно. Именно здесь я потерял способность нормально спать. Взамен получил перманентный недосып и лоскутный сон.
Выходной день у нас был один – воскресенье. Надо иметь в виду, что весь офицерский состав – нет, не вру, правда – буквально весь, за исключением майора-замполита, ещё вечером в субботу садились в санитарку и сваливали в Электросталь к своим любовницам. Ну, понять их можно, семьи то в Рязани, а Электросталь большой подмосковный город с ресторанами, кинотеатрами… Ну, а мы развлекались кто как хотел: играли в футбол-волейбол, бродили по окрестным лесам, кто-то уходил в самоволку, переодевшись в гражданку. Вообще-то, в самоволку бегать надобности по большому счёту не было – девочки из окрестных поселений сами регулярно к нам приходили, т.к. мы устраивали вечера типа дискотеки: жгли огромный костёр, орала современная музыка, можно было танцевать. Периодически случались и неприятные казусы – бывало, почти по целому взводу подхватывали триперок. Ну, это когда платные девушки приходили. Бедный майор-замполит! Он бегал, матерясь от палатки к палатке, увещевал, грозился, но его попросту посылали на х-й. Тогда он запирался в штабе и более не докучал нам. А что он мог сделать? Ну, арестует единственного сварщика, пъяньчугу и дебошира, а утром, в понедельник, на него наорёт комбат и прикажет отпустить арестанта.
О наркотиках. Чтобы у нас кололись, я не видел и не слышал. Но анаша не переводилась. В отпуск у нас уходили регулярно. Напомню, что основной состав был из Средней Азии Азербайджана и Сев. Кавказа. Так вот каждый отпускник привозил с родины огромный шмат анаши! Раздавалась она всем желающим бесплатно и большинство из наших «младших братьев» шмаляли регулярно.
О стрельбах. Чтобы напомнить нам, что мы как-никак солдаты, командиры четыре раза за полтора года пытались вывозить нас на стрельбище, на огневую подготовку. Своего стрельбища мы не имели, поэтому приходилось начальству где-то по другим частям нас пристраивать. Однако, любителей пострелять, а потом полдня чистить карабин находилось очень мало. И когда народ узнавал, что планируются стрельбы, то все разбегались по окрестным лесам – лишь бы не ехать на стрельбище. В итоге, командирам удавалось наскрести едва ли человек 20 «стрелков» (это те бедолаги, кто не успел спрятаться).
Что касается забав, то любимым нашим развлечением летом являлась крысиная охота. При любой кухне, естественно присутствуют крысы. А при полевой кухне их поголовье на порядок больше. Как только наряд и повара сваливают вечером из кухни – крысы тут же оккупируют помещения. И если по-тихому войти и включить свет, то закричишь от ужаса и омерзения при виде сотен серых копошащихся тварей. Крысиное сафари происходило так: мы, вооружившись палками, окружали столовую, по несколько человек входили в каждое помещение и, включив свет, палками начинали дубасить крыс. Крысы начинали выскакивать на улицу (они в столовой не жили – полов то не было – а приходили из леса) и здесь мы с колами начинали их дубасить. Визгу и ора было поболе, чем на стадионе. Ну, кто хоть раз в жизни с палкой ходил на крысу – тот меня отлично поймёт. Крыса ведь загнанная в угол всегда прыгает на человека. На меня так раза три бросались и всегда я в ужасе непроизвольно вскрикивал. В общем, эта охота нервы щекотала отменно. Даже при охоте на волков такого страха не натерпишься…

7

На ТЭЦ пили. Пили по-разному. Дневной персонал ныкался по углам и закусывал хлебушком, сменный потихоньку наглел - доходило до бутылок со смесью водки и сока.
- Жарко, Торкин?
- Ага, - ответствует начальнику краснорожий оператор блока Витя Торкин, угрюмо уставясь в приборы.
- Да, душно у вас. Как режим?
- В норме режим.
- Угу, угу. Дефекты есть?
Витя пальчиком подвигает начальнику журнал и встает к пульту с крайне озабоченным видом. Начальник читает журнал и делает выписки, а Торкин щелкает клапаном туда-сюда и прилагает героические усилия чтобы не грохнуться - он уже пол-литра съел в пересчете на чистую водяру. А внешне - сок. Оранжевый.
Ночью же - водка рекой, дым коромыслом! Вахта №2 считала пиво сумками, водку - бутылками по 0,7 и не меньше. Вахта №4 предпочитала литровые емкости. №3 - винцо и коньяк, №1 - действовала по-дневному из-за серьезного начальника смены.
На смене 2-я. Ночь на субботу, начальства утром не жди. Веселье началось через 15 минут после начала смены (19-30), чуть притормозило в 23-00, когда делали сброс нагрузки, снова пошло с полуночи, когда установили режим. К часу ночи два старших оператора лежали в раздевалке, нижний обходчик храпел, обняв ножку стула на щите, верхний обходчик исчез с горизонта. Полностью трезвым были нач.смены станции (НСС он же, по-старому, ДИС), нач. смены электроцеха - НСЭЦ и более-менее трезвым старший КИПовец блока 3.
Ночью у вышеупомянутого Торкина начал надрываться мобильник.
Бухой Витя взял телефон - номер верхнего обходчика Лени Галомаза.
- Ну, блять, че ему, блять... Алё! Чё?! Ты где?! А на хуя ж ты... Бляяяять... Ёб твою за ногу, Сопа! Бляяяя.. Ага, блядь, МЧС ему. Ага. Щаззз... Ща. Сиди там нахуй. Уёбище лесное.
Леня был пытлив. В смысле любопытен. Это самое любопытство оторвало ему два пальца - мизинец на левой (в детстве нашел на рiдной Львiвщiне ржавый снаряд то ли 37, то ли 45мм и попытался посмотреть что внутри. К счастью, старший брат вырвал снаряд из-под ножовки и швырнул подальше, так что дело обошлось пальцем, а не кишками на березе) и безымянный на правой. Этого страдальца он подставил под невидимую струю перегретого пара уже на станции - проверить. Безымянный пришили, но он не работал. Ну а ссадины, синяки, порезы и понос от очередного кулинарного шедевра - это неизменно, как река. И погоняло соответственно - СПТ. В смысле Случай Производственного Травматизма. Со временем Сэпэтэ трансформировалось в Сопатку, а затем в Сопу. Леня-Сопа.
Короче, этот самый Леня, находясь в эйфории от поисков истины, вздумал полюбоваться ночным пейзажем и залез на трубу котла. На высоте ветер слегка сдул восхищение, Сопа глянул вниз и чуть не упал. Страшно. Ситуация усугублялась тем, что это была старая кирпичная труба. Скобы лестницы на ней не охватывались предохранительными дугами. Сорвался и лети 30 метров, как мешок.
Время - 3-40 ночи. Через 3,5 часа пересменок. Меняет 1-я вахта со строгим ДИСом и уставными порядками. ДИС-1 несомненно доложит о ЧП и грядут великие пиздюли. Витя звонит старшему машинисту, но тот без сознания. Тогда Витя звонит ДИСу и повергает его в шок. Сдавать смену с украшением в виде похмельного Сопы на трубе - стопроцентный сброс обратно в электроцех и "13 пунктов" - срез месячной премии, квартальной, годовой, отпуск зимой и прочие пакости.
К 4-м утра под трубой собрались все, кто мог отойти и мог ходить. А таких из смены в полста рыл нашлось четверо. Четверо, кутаясь в телаги, стояли под трубой и рассматривали заламывающий руки силуэт на фоне темного неба.
- На веревке его спустить, - предложил Васька-обходчик.
- И где ты в четыре утра веревку стометровую найдешь? - ДИС был зол. - Эй, Леня, спускайся! Мы сейчас маты положим!
- Охуеть тут маты помогут, - сплюнул КИПовец Саня. - Такая тушка с высоты брезент на хуй прорвет и в котельном затормозит.
- Блин, ну как он туда залез?
- Молча. По пьяни еще не то можно.
Полутрезвый монтер предпочитал помалкивать. Светало. Леня не решался и молил о спасении жестами. ДИС бесился и крыл его такими конструкциями, что Саня втихую писал начальские излияния на телефон.
- Обезьяна пиздорылая! ЖопахУило! Упиздок безголовый! Лезь, падла, выебунахуйвротижопукозоебнедоебаный!!!
- Андрей Васильевич, - интеллигентно произнес Саня, - вы бы это, поаккуратней, а то сейчас район проснется и будем мы героями ютуба еще лет пять.
- Героями - хуйня! Фигурантами не стать бы!
- А фигурантами это как? - озадачился Вася.
- Подследственными! - прорычал А.В.
- Я его сниму, - проснулся монтер. - Сейчас кой-чего принесу и сниму.
ДИС махнул рукой, мол делай что хочешь. Вызов МЧС был равносилен обнаружению Сопы силами 1-й вахты.
Монтер вернулся с сумкой и в страховочной сбруе. Попросил ДИСа не привлекать внимание мирных жителей комментариями, подпрыгнул, уцепился и полез наверх по всем правилам, цепляясь то одним, то другим карабином за верхние скобы. А.В. сел на парапет и мрачно предрек, что сейчас будем вызывать гвардию Шойгу на двойной случай, но уже похуй, так что пусть лезет.
Забравшись наверх, монтер достал из сумки пузырь и стакан. Любитель пейзажей пить уже не хотел, но, получив по морде, подчинился и выхлебал 250. Назад полезли так - монтер, пристегнутый по правилам, внизу, сверху лезет пьяненький и отважный Леня. Зрители на крыше успели замерзнуть, когда парочка спустилась.
- А сейчас я буду зверствовать, - сказал ДИС, отобрал у электрика бутылку и высосал винтом. По-моему, он ее и запрокидывал не до конца. Там было не все, но примерно треть. - Тьфу! Все на хуй отсюда. А ты - СТОЯТЬ, АЛЬПИНИСТ!
Народ послушно нырнул в надстройку и еще минут пятнадцать наблюдал как наш мягкий и даже интеллигентный ДИС вешает лещей Сопе и гоняет по всей крыше.
Надо отдать ему должное, выражался он тихо и бил открытой ладонью.

8

Ошибка программиста

Вчера только на склад к себе приехал, как бухгалтерия наша звонит. Программка у них заглючила, а те, кто нас по гарантии обслуживает, только завтра прийти пообещали. Что делать, конец квартала, набираю Володю, знакомого компьютерщика, давай дуй к нам, выручай, дескать. Не вопрос – отвечает - сейчас буду.
А через час приезжаю в контору, смотрю, главбухша с замшей почему-то не у себя, как обычно, а в коридоре. Ходят по нему из конца в конец, словно два БТРа ездят. Видно, что злющие обе и недовольные, а меня увидели, так вообще в голос возмущаться начали.
Вы где – спрашивают – этого нахала очкастого нашли? С нами так никто ещё так по-хамски не разговаривал!
Иду к ним в бухгалтерию, Володя сидит, что-то там мониторит, но вид имеет несколько растерянный..
- Чего – спрашиваю – ты тёток-то наших обижаешь, что ты им такое сказал, что они на меня как овчарки бросаются?
- Да ничего я им не сказал – отвечает - захожу, здороваюсь, говорю, что от вас, а они обе перед компом сидят, что-то там сами исправить пытаются. Я сзади подошёл, посмотрел, что они у себя в программе и говорю:
- Так.... выйдите отсюда….
А дальше я и сказать-то ничего не успел, как они переглянулись, насупились, встали вдруг обе и за дверь вышли…. я вот уже минут пятнадцать как один тут сижу…

9

Суббота. Трудодень в миграционной службе, добросовестно отработала до обеда, сижу ем яблоко. Открывается дверь.
- Девушка, можно вопрос?
- Извините, у нас сейчас обед, он закончится и я с радостью отвечу.
- Но у меня только вопрос!
- Я понимаю, пожалуйста, дождитесь конца обеденного перерыва.
- Но ведь...
- Покиньте, пожалуйста, кабинет.
Лицо нехотя выходит. Начинаю закрывать кабинет, проворачиваю ключ и тут из-за двери тихонько звучит вопрос:
- Девушка, а если я заходить не буду, а вот отсюда только спрошу, можно?

10

ФЛЭШМОБ

В районе недалеко от моего института открыли салон цифровой фотопечати и полиграфических услуг. Достаточно солидная контора с профессиональным оборудованием и приветливым персоналом, не простой ларёк с принтером и дежурной тёткой. Казалось бы они никому не мешали, но… ежедневно под дворниками всех припаркованных в округе автомобилей стали появляться рекламные листки с текстом типа: «качественная и оперативная печать на любых форматах с ЛЮБЫХ (ключевое слово) носителей информации». Рекламка напечатана на какой-то газетно-туалетной бумаге, если покапал небольшой дождь, листовку приходилось отмачивать из стеклоомывателя и оттирать тряпкой. Если ливень – бумажка превращалась в кашу и стекала на решетку под капот. Отлавливать распространителей рекламок – пустая трата времени. Один раз наблюдал в окно: по улице прошли полдюжины школьников, буквально за пару минут на всех автомобилях эти листовки, а бригада юных распространителей рекламы удалилась куда-то в соседний двор. Наверняка кто-то ходил к начальству печатного салона с обещаниями засунуть эти бумажки директору во все имеющиеся на его теле дырки, но даже если так, результата не было. Обсуждение этой проблемы я обнаружил на студенческом форуме нашего института, и в голову пришла идея, которую я тут же изложил. И наши студенты эту идею поддержали и развили.

У нас в подвале стоит заросший паутиной огромный шкаф со старыми дискетами, бобинами магнитных лент для стримеров и прочими раритетными носителями информации, которые давно пора выкинуть, да всем лень в пыли мараться. И началось... Пара примеров из того же форума, передаю своими словами. Приходит цивильный на вид парнишка:
- Мне бы курсовую с диска распечатать.
- Да, конечно, давайте диск.
Достаёт из рюкзака 8-ми дюймовую дискету болгарской фирмы “ИЗОТ” и протягивает менеджеру. Менеджер, разглядывая конверт с дискетой:
- А диск где?
- Вот же он, магнитный диск.
- Знаете, мы с магнитных не можем.
- Ну как же так, у вас в рекламе написано: печатаем с любых носителей информации, я вам что дал, компьютерный диск? Или, по-вашему это арбуз? Что вы мне мозги морочите, я что, сюда с другого конца города пёрся чтобы наткнуться на некомпетентного сотрудника, позовите вашего главного, пока мне не напечатают я не уйду.
Или:
- Помогите пожалуйста, нужно пять тысяч копий объявлений о пропаже кошки, только чтобы фотография была почётче. Вот здесь всё.
-…
- Как что, диск с моей Муркой. … Громко на весь зал: как не можете?! У вас же написано “быстро, качественно, с любых носителей”… Значит ваша реклама враньё? Если не можете с любых носителей, так что, насчёт “быстро и качественно” – тоже наверное неправда? Не нужна мне такая полиграфия, пойду, вон, за вокзал, там сделают, и дешевле выйдет.
Разворачивается и уходит, вместе с ним демонстративно, произнося "да ну, дерьмо, пошли отсюда" уходят ещё пара человек, составляющие “группу поддержки”. Срабатывает “стадный рефлекс”: незнакомый человек, просто стоявший в очереди отксерить документы, неожиданно покинул салон вместе с “нашими”.

Нервы этим полиграфистам трепали три дня, сегодня, видимо, у школьников, которым проплатили за разнос рекламы, кончились последние объявления, а новых решили не распространять, автомобили на улице “чистые”. Шкаф с компьютерными раритетами тоже почти опустошили. Пойду с работы, посмотрю, сменили ли они вывеску, там тоже было “печать с любых носителей”.

11

Как Акунин себе на мебель зарабатывал

Во всех первых романах Бориса Акунина про Эраста Фандорина (кроме «Турецкого гамбита») упоминается имя «Мебиус» или «Мёбиус», просто мелькая в разговоре, или на какой-нибудь вывеске. Общим у этих «Мебиусов» было то, что они не оказывали никакого влияния на сюжет, и упоминались мимоходом.
В 2001 году на прямой вопрос «Почему во всех романах про Фандорина, кроме "Турецкого гамбита", встречается фамилия "Мёбиус"?», Акунин ответил: «Не скажу». Но этот вопрос заинтересовал многих, в том числе и меня, и я нашел ответ.
Андрей Станюкович в своей книге «Фандоринская Москва» выдвинул гипотезу, что это как-то связано с «листом Мёбиуса».
В посмертно опубликованной статье немецкого математика Августа Мёбиуса было описано, что если взять полоску бумаги и соединить её концы, предварительно перевернув один из них, то получится этакий знак бесконечности. По нему можно двигаться вечно, переходя из внутренней поверхности во внешнюю, и возвращаясь всегда в исходную точку. Но при этом идущий всегда будет двигаться чуточку иным путем, чем прошлый раз.
Якобы таким образом Акунин как бы намекает на существование переходящих друг в друга параллельных исторических пространств, у которых нет начала, конца и полного совпадения.
Эта гипотеза мне показалась слишком уж математической для «лирика» Акунина, и я стал копать дальше. Следующей шла версия, что у Григория Чхартишвили есть знакомый с этой фамилией – отсюда и «Мебиусы». Проводил же Акунин, как-то, в своём блоге конкурс, призом в котором было присвоение имени и фамилии победителя одному из персонажей своего будущего романа. Почему не предположить, что для него это не в новинку?
Но в Москве среди знакомцев Чхартишвили не оказалось людей с такой фамилией. Вернее был один, шапочный знакомый, Альберт Мебиус, но он эмигрировал в Германию еще в начале 90-х. С тех пор никаких отношений они не поддерживали, и Акунин наверняка о нем уже сам позабыл. И я стал копать дальше.
И раскопал – всё оказалось очень просто. В Москве есть такая компания по производству мебели – «Мебиус», которая увидев своё название в «Азазели» предложила Борису Акунину сделку. В соответствии с её условиями Акунин включает в каждую книгу серии «Новый детектив» об Эрасте Фандорине фамилию «Мебиус», а компания «Мебиус» расплачивается с ним за это своей мебелью.
При этом «Мебиус» это будет или «Мёбиус», не имело для них никакого значения – Интернет ставит знак равенства между «е» и «ё», а компании была важна именно частота употребления её названия в Интернете в размещенных там текстах книг Акунина. Это так называемая «узнаваемость бренда», и это оплачивается.
Зарабатывал тогда писатель не очень много, и полностью обновить свою домашнюю мебель за такую мелочь, как мимолетное упоминание чьей-то фамилии в тексте своих книг, показалось ему выгодной сделкой. И он согласился – тем более, что мебель-то была хорошая.
Включить в «Турецкий гамбит» Мебиуса Акунин не успел – книга уже была запущена в печать, – но писатель добросовестно исполнял договор вплоть до 2007 года. В том году Акунин также упомянул «фотографии Мебиуса» в своей новой книге «Нефритовые чётки».
Но кто-то из близких сказал писателю: «Гриша, ты самый успешный из российских литераторов, и на свои доходы сам можешь эту фабрику купить, вместе со всей её мебелью. Ну их…». Григорий Шалвович подумал-подумал, и убрал слова «фотографии Мебиуса» из текста своей книги.

12

Лет 10 назад. Большой «русский» гастроном в Бруклине. Предпраздничный день, тесная и неудобная парковка около магазина плотно забита машинами. С углового места безуспешно пытается выехать видавший виды Mercury Villager. При минимальном опыте и сноровке вырулить там несложно, но водитель, очевидно, не обладает ни тем, ни другим. Он сдает назад, останавливается в полуметре от бока стоящего перпендикулярно RAV4, снова сдает вперед, и так без конца.

Наконец рав отъезжает. Вилладжер нерешительно трогается, но тут же на место рава влетает сверкающая новехонькая BMW X5 и становится слегка наискосок, сделав выезд еще более проблематичным. С пассажирской стороны выходят две женщины и направляются в магазин. Водитель, щуплый парень кавказского вида, остается в машине, открывает окно (слышна громкая восточная музыка) и достает сигарету. Водитель вилладжера, пузатый бородач средних лет, виновато трогает его за плечо:
- Извините, вы не отодвинете машину на минуточку? Никак не могу вырулить.

Смерив взглядом расстояние между машинами, кавказец презрительно цедит:
- Да тут до черта места. Любая баба выедет без проблем. Раз не умеешь водить, сиди жди, пока мои телки закупятся.
- Баба, говоришь? – задумчиво переспрашивает толстяк и оглядывается.

По парковке, помахивая прозрачным магазинным пакетиком с пучком зелени и парой яблок, не спеша идет невысокая девушка в модной приталенной курточке. Мелированные кончики волос позволяют с некоторой долей условности назвать ее блондинкой.

- Девушка, можно вас на секунду? – окликает ее толстяк. – Не хотите покататься на машине?
Блондинка смотрит на него вопросительно.
- Понимаете, мы с товарищем поспорили, сумеет ли женщина выехать из этого места и никого не задеть,– толстяк протягивает ей ключи и кивает на свою машину. – Надеюсь, у вас есть права?
- Да, на днях получила. Ну хорошо, я попробую. Но за последствия не ручаюсь.

Кавказец пытается что-то сказать, но не находит слов. Блондинка со второй попытки заводит вилладжер и резко газует на парковочной передаче. Мотор недовольно ревет.

- Ты совсем обалдел нафиг? - доносится из бэхи. - Да она сейчас обе машины расхреначит к херам!
- Ты же сам сказал, что отсюда любая баба выедет, - хладнокровно напоминает толстяк. – Будь мужчиной, отвечай за свои слова.
- Ну я образно... – растерянно отвечает кавказец.

Вилладжер снова взревыввает. Владелец бэхи порывается выйти и закрыть машину грудью, но толстяк удерживает дверцу, успокаивающе приговаривая:
- Ничего-ничего, страховка оплатит.

Девушка наконец догадывается включить заднюю передачу. Вилладжер прыжком срывается с места. Слышен вой мотора, отчаянный вопль кавказца и визг тормозов. Но ожидаемого звука удара почему-то нет.

Кавказец, который, оказывется, успел зажмуриться в ожидании неминуемой катастрофы, открывает глаза. Вилладжер, замерев ровно в миллиметре от сверкающего крыла бэхи, спокойно стоит на дорожке мордой к выезду. Блондинка делает приглашающий жест толстяку, тот влезает на переднее сиденье, и вилладжер исчезает в голубой дали. Хозяин бэхи медленно обтекает, не веря еще, что все кончилось и угроза миновала. Все действие заняло не больше двух минут, но эмоций ему принесло минимум на сутки.

А теперь, дорогой читатель, позволь представить тебе действующих лиц этой маленькой драмы. В роли кавказца – неизвестный житель Бруклина. В роли толстяка на вилладжере – автор этих строк. В роли блондинки – Алиса, моя тогдашняя жена. За год с чем-то до описываемых событий мы приехали в Нью-Йорк, оба пошли на курсы вождения и вскоре выяснили, что у меня ни малейших способностей к этому делу нет, зато у нее идеальный глазомер и врожденное чувство машины. Хотя, казалось бы, ничто не предвещало. Дефолтным водителем в семье все равно был я (гендерные роли, будь им пусто), но в сложных случаях за руль садилась Алиса.

В тот день, выйдя из магазина, мы сообразили, что забыли яблоки и зелень, и Алиса пошла их докупать, пока я грузил остальные продукты и пытался выехать. Стоит добавить, что она моложе меня на 16 лет, и человеку, увидевшему нас впервые, никак не могло прийти в голову, что мы женаты и вообще как-то связаны. И да, в те (увы, давно прошедшие) времена она понимала меня с полувзгляда и легко подхватила розыгрыш.

13

Наша соседка по даче, Маргарита Альбертовна, является крупной деятельницей искусств. Сейчас она на пенсии, подрабатывает преподавателем по вокалу. А ещё она умеет разговаривать с цветами.

Или так: она не умеет с ними не разговаривать. Когда мы с отцом были впервые званы к ней на чашку чая, я почувствовал себя в малайских джунглях среди огромных соцветий в рост человека, к каждому из которых Маргарита Альбертовна обращалась лично.

Обходя огненные пионы, величиной с папаху батьки Махно каждый, она ласково пропела: "Что же вы так вымахали, дурни! Вон головы уже свесили!"

От её вокала качнулись и тяжко загудели золотые стада шмелей, пчёл и вконец разожравшихся музыкантиков. Всю эту живность я видел на нашей даче летящей только в двух направлениях: строго по прямой к Маргарите Альбертовне и обратно. Бабочек сдувало ветром, но они тоже летели к ней, не соблазняясь нашей сиренью у входа.

Я всегда подозревал, что Маргарита Альбертовна немножко ку-ку, но факты свидетельствуют об обратном. Окрестные дачи, усаженные картошкой и редиской, кажутся голыми и лысыми по сравнению с этим буйным цветочным оазисом.

Соседка оказалась не чужда и практической сметке. Мимо нас, лениво развалившихся в беседке с блюдцами, без конца брели, как зомби, худосочные парни с бородёнками и вёдрами. Они так часто пропадали в зарослях роз и возвращались, что мне так и не удалось их пересчитать. Я думал, что это несчастные родственники Маргариты Альбертовны. Я подивился силе их родственных чувств. Всё оказалось проще - это были студенты-музыковеды, работавшие на зачётку.

С нами Маргарита Альбертовна разговаривала так же, как с цветами - её чудесный голос доходил до самого сердца, заставлял его часто биться, и выносил мозг за его полной ненадобностью.

К тому времени я уже знал о всяких экспериментах с музыкальным сопровождением цветов. От Чайковского пшеница лучше колосится и куры чаще несутся. А от тяжёлого рока дохнут даже помидоры. Знакомая подарила однажды дорогущий кактус сыну, чтобы научился ухаживать хоть за кем-то. А у сына на компе была бродилка со стрелялкой. От вопля упырей кактус через неделю сдулся. В буквальном смысле - как будто высосали.

Я задумывался и над тем, что вся эта цветочная красота не для нас создана. Пчёлы не хуже нас понимают, что красиво, а что нет. Типа, общий язык, объединяющий нас с насекомыми. Но вот сами цветы согласно данным науки мне представлялись совершенно безмозглыми. Пока я не попал в гости к бизнес-леди И., прекрасной, скептичной и колючей, как ёжик с бритвой.

Уж от кого-кого, а от неё никакой эзотерической хрени я не ожидал. Думал, что её кухня и гостиная сверкают, как операционная. Они и сверкали. Но отовсюду торчали цветочные горшки, местами целыми кучками, как зайцы вокруг деда Мазая. Я вспомнил Маргариту Альбертовну и рассказал хозяйке о том, как надо беседовать с цветами.

К моему удивлению, И. согласилась, что разговаривать с растениями надо. Но по-разному. С капризными цветочными нежно, особенно когда расцветают. В основном ими надо тупо восхищаться и успокаивать. Особенно бережно, как с психами, обращаться с нервными азалиями и мимозами. Они склонны к истерике.

А вот папоротники вообще цвести не умеют. И появились они в жестокие времена, когда землю топтали свирепые ящеры и трёхметровые сороконожки. "С ними у меня разговор короткий. Один вон облез, пожух весь. Видно, что помирает на глазах. Я расстроилась, как рявкну ему - а ну-ка выздоравливай, сцука, а то вместе с горшком отсюда выкину на хрен! И ничего, выздоровел как миленький!" :)

Фотографию главного героя (того самого папоротника) она мне прислала. Как видите, живёхонек :)

14

Зарисовки из жизни такси со стороны диспетчерской. Может не так смешно,
но зато поучительно.

История первая.
"Опыт не пропьешь".
Около полуночи. Оператор-стажер и администратор сауны потеряли клиента.
То есть он из сауны вышел, а в машину не сел.
- Ну где же он? Там же 5 метров идти и машина заранее приехала, -
растерянно восклицает девочка-припевочка.
- Пускай с левой стороны за кустом шиповника посмотрит, - раздается
голос с другого конца зала.
Через пару минут.
- Нашли? Ну слава богу.

История вторая.
"А чего это они по всему нашему на не нашем ездят".
Дело на Сахалине было, когда америкосы газодобывающие вышки ставили.
В час ночи садятся 2 америкоса (оба под 2 метра) в Южно-Сахалинске и
просят их в Корсаков отвезти. Недалеко, пару часов по пустой трассе. По
пути они начинают рьяно целоваться. А машина между прочим частная, то
есть принадлежит водителю, а не фирме такси. Последний хоть и метр в
кепке, но подобного непотребства не потерпел. Выкинул их из машины,
навешал люлей и уехал.
С утра к директору. Так мол и так. Международным скандалом пахнет. А те
уже адвоката грозятся прислать. Причем про мордобой ни слова, а все
больше про ущемление прав сексуальных меньшинств талдычат.
Наши не долго думая, раздобыли пиктограмму из тех что в туалетах ночных
клубов висят. Там один человечек на коленях, а другой... ну понятно
вообщем. По-быстрому наклеили в салоне. До кучи еще перечеркнутую
сигарету добавили и еще что-то.
Финал. Приезжает тамошний адвокат. Ему пальцем в пиктограмму. Он с явным
облегчением: "Олл райт, они сами виноваты, нарушили правила перевозки".
Про побои ни слова, стыдно наверно, что 2 амбала перед коротышкой
спасовали.

История третья.
"Кто сказал, что "особенности национальной..." - выдумка режиссера?"
2-ого или 3-его января прихожу в диспетчерскую. В углу, где хранятся
забытые вещи, вижу рыбацкий ящик для подледного лова. Для тех кто не
знает - алюминевый короб, на котором можно сидеть и вовнутрь рыбу с
удочками складывать.
Диалог со старшим диспетчером.
- Забыли?
- Ага.
- А рыбу съели?
В ответ дружный хохот все смены. Выясняется следующее.
25-ого числа на 6 утра вызывают машину. Выходит мужик в полной оснастке
(балахон, ящик, ледоруб) и с бутылкой водки в руке. Сел и говорит:
"Сейчас по пути еще одного захватим и на вокзал к 7-ми часовой
электричке." Взяли такого же. В балахоне, с ящиком и неизменной
бутылкой. Оба хорошо отхлебнули и как-то сама мысль в воздухе появилась:
"А ну ее... жопу морозить, поехали по бабам". Изменили маршрут и где-то
в спальном районе вышли. А ящик забыли. И правильно, нафиг он уже нужен.
Продолжение последовало аж 30-ого числа. Звонок, женский голос.
- Вы 25-ого с этого адреса рыбаков забирали?
- Мы не даем информацию о пути следования пассажиров.
- Я знаю, вы мне одно скажите, они в электричку сели или нет?
А ящик только после всех праздников забрали.

История четвертая.
Просто грустная.
Рассказал водителям анекдот (отсюда кстати).
Подвыпившая женщина садится в такси и игриво таксисту говорит:
- А если у меня денег не окажется, что вы сделаете?
- Как что? Минет сделаешь и в расчете будем.
Приехали. Сидит, в руках кошелек держит. Водитель:
- Что, денег нет?
- Да нет, деньги есть, - пауза со вздохом, - и деньги есть, и пососать
хочется...
Вместо смеха или на худой конец хихиканья гробовое молчание. Все молчат,
чегой-то вспоминают. И тут один водитель в возрасте без какой-либо
ехидцы на полном серьезе:
- У этой хоть деньги с собой были...

15

Человеческий фактор наоборот

2008 год. Работали мы командой на одном из предприятий в районе Сибири,
налаживали технологию на одном мясоперерабатывающем заводе,
расположенном в глуши. Завод только-только поменял владельцев и нас
пригласили помочь наладить проблемные участки. Там было много забавных
историй, о которых я обязательно расскажу, но позже. А сегодня расскажу
уникальный случай, которому я так до сих пор не могу дать оценку.
Постараюсь рассказать популярно, без специфики и профессиональной
терминологии.
Итак, поступила задача от руководства завода разобраться и наладить
работу дефростера. Дефростером на мясокомбинате называют помещение, в
котором идет разморозка полутуш свинины и говядины до необходимой
температуры, как в толще мяса, так и на его поверхности. По всему
дефростеру снизу расположены трубы, по которым циркулирует пар и есть
сопла, откуда пар поступает в камеру. В мясо втыкается термометр,
подключенный к блоку управления. Как только температура в толще мяса
достигает нужной – процесс останавливается. Очень важный процесс! Не
разморозишь до конца - потом обвальщики будут ругаться и руки морозить.
А если слишком сильно разморозишь, то мясо начнет нагреваться и как
следствие сушиться – терять влагу из мышц, что чревато потерями.
Инструкция от блока управления им по наследству не досталась. Директор
завода сказал, что надо настроить все, а то у них или ледяное мясо или
потери. Говорит – может, мы с управлением не можем разобраться? Мы с
инженером-механиком-холодильщиком из нашей команды отправились
осматривать проблемный участок. Заходим, начинаем рассматривать
конструкцию, все изучать. Появляется дедок, в засаленном ватнике, в
такой же засаленной ушанке и начинает за нами наблюдать, очень сильно
интересоваться тем, что мы делаем.
Дед: - Здорова сынки, а чо вы тут делаете, а?
Я: - Привет дед, работаем. Не мешай.
Дед: - А что делаете-то?
Я: - Дед не мешай, говорят же тебе.
Мы уже привыкли, что всегда, когда приезжаешь на объект работать – все
рабочие все выспрашивают, интересуются. Перед каждым не
"наздоровкаешься" – надо работать.
Дед: - Ну, я тогда пойду?
Я: - Ну иди, конечно.
Дед ушел, мы продолжили заниматься изучением блока управления. Тыкали
кнопки, смотрели что происходит. Изучали следственную связь от нажатий
кнопок. Нажимаешь кнопку – через некоторое время начинает подаваться
пар. Многое было непонятно. Дед постоянно приходил и поглядывал на нас
и опять исчезал, словно растворялся в висящих под потолком тушах в
клубах пара и тумана.
Прошло несколько дней, в течение которых мы делали эксперименты.
Размораживали полутуши, прикидывали параметры программы, писали
инструкцию по пользованию. Деда видели постоянно, он все время крутился
где-то рядом, помогал грузчикам закатывать туши по подвесному пути,
убирался в дефростере.
Настал день, когда мы пригласили руководство в дефростер, вручили им
распечатку с инструкцией по эксплуатации, что я писал по вечерам,
продемонстрировали размороженные полутуши, показали принципы управления.
Директор предприятия говорит: - Молодцы ребята! Дело сделали! Теперь
объясните все Семенычу, и я подписываю акт приемки работ.
И тут выходит тот самый дедок. И хитрющее так улыбается. Руководство
отдает распечатку и уходит. Семеныч остается.
С: - Ребятки, так что же вы тут делали-то?
Я: - Дефростер настраивали, искали оптимальные режимы для автоматики.
С: - Так автоматика ваша нихера не работает уже как лет пять.
Я: - Не понял тебя, дед, о чем ты?
С: - Повторяю, автоматика ваша нихера не работает. И не работала
НИКОГДА!
Я: - Дед, да ты чего? Ну как не работает? Ну, все же работает, ты чего?
Мы же тут не один десяток тонн за неделю дефростировали.
С: - Так пока я не включу вентиль с паром, ничего и не работает.
Я: - А как же все наши режимы работали-то?
С: - Так я покручусь около вас, пойму, что вам надо, так и делаю. Смотрю
«пуск» нажали – я вентиль немного приоткрою. Тут только один вентиль – и
от того насколько я его открою все и зависит. Потом потрогаю мясо – и
уже решаю, что ему нужно. Есть грех – могу остограмиться в обед. Отсюда
и косяки - могу заснуть, могу не поймать температуру!
Я: - А почему ты раньше не сказал?
С: - Так вы же оба меня слушать не хотели, все отмахивались! Ладно,
пойду вентиль крутить, - сказал дедок и опять затерялся в висящих тушах
и тумане.

Мы с коллегой переглянулись и молча смотрели друг на друга.
Такого в нашей практике не было.