Анекдоты про пьеса пять |
2
Занимательная История Государства Российского (1)
(в вольном пересказе)
В последний год царствования Екатерины II в Петербург приехал из Германии некий влиятельный князь отличавшейся красивой наружностью. Приехал не просто так, а с надеждой обратить на себя внимание стареющей Императрицы.
Ну, то есть ясно с какими намерениями прикатил.
Ему отвели квартиру во дворце и дали в сопровождение чиновника Министерства Иностранных Дел (sic!), эдакого дружбана в штатском, который таскался за ним везде и всегда, выпoлняя функции, то ли переводчика, то ли шпиона.
Фаворитом Императрицы в то время был князь Платон Зубов и ему этот тевтонский фуфел не сильно нравился, тем более что немцу вроде как начинала симпатизировать Екатерина.
В те времена в Измайловском полку служил поручиком князь Щербатов. По описаниям современников реальный поручик Щербатов вполне мог составить конкуренцию анекдотному поручику Ржевскому, ибо был он молод, нагл и башню ему иногда сносило напрочь.
Ну так вот, как-то раз, сидит Щербатов, в театре, в первом ряду партера, в гражданском кафтане, с тростью в виде суковатой палки и ждет начала представления. Рядом с ним садится немецкий князь с друганом в штатском. Заканчивается первое действие и начинается антракт.
Скучающий Щербатов вежливо спрашивает у немца: нравится ли ему пьеса и русские актеры. Надменный тевтон игнорирует вопрос. Щербатов решив что тот не понял, вежливо повторяет свой вопрос по-немецки.
Немецкий князь разворачивает понты, презрительно смотрит на Щербатова и гнусавя говорит сопровождающему: “Не, ну ты в натуре посмотри на этого жлоба, он осмелился лезть ко мне – немецкому князю!!! со своими тупыми разговорами!”
Ну вы представили, да?
Щербатов от этой наглости охреневает, орёт на дореволюционном русском языке: “Ах ты дранный немецкий швайн, вообще рамсы попутал! За базар ответишь! Я сам русский князь!!!” И с этими словами бьет битой… простите суковатой тростью, зарапортававшегося князя прямо в его швайновое рыло…
Работник российской дипломатии подхватывает немца и тащит его в тогдашний Интурист, ибо с расвашеным рылом во дворец уже не камильфо. И к тому же Зубов, мгновенно узнавший о проишествии, (как всегда, стук распостраняется быстрее чем звук) намекнул государыне, что битому князю при дворе торчать как бы неприлично.
Императрица, конечно, князя пожалела, на следущий день, через Зубова прислала дорогую табакерку со своим портретом и выразила крайнее сожаление случившимся. (Представляю как Зубов ржал про себя, выражая это сожаление).
Немец подарок принял, однако Зубову намекнул, что понимает откуда ноги растут у этой истории и если будет шанс, то с Зубовым он поквитается. На этой горькой ноте он и покинул навсегда Россию.
Князь Щербатов (увы!) был уволен из полка и сослан на жительство к себе в имение, с запретом появляться в столице.
Грустно, да? Но у истории есть продолжение.
После Екатерины, на престол, как известно, взошёл Павел. Он вызвал Щербатова в Петербург, назначил в тот же полк и пожаловал высокий чин.
Некоторое время спустя, князь Платон Зубов, путешествуя по Европам, заехал в Берлин, где и получил вызов на дуэль от злопамятного тевтона. Однако закономерно полагая что он, по дуэльному кодексу, не имеет права драться за Щербатова, переслал вызов последнему.
Император Павел узнал об этом, когда Щербатов попросился в отпуск за границу, и велел выдать князю пять тысяч рублей на дорожные расходы.
Когда же Щербатов вернулся в Петербург, Павел встретив его спросил:
– Что, убил немецкую свинью?
– Убил, Ваше Величество, – скромно ответил Щербатов.
Источник: “Рассказы генерала Кутлубицкаго о временах императора Павла” Русский Архив. 1866 г.
|
3
Рубрика "Не расскажешь, надо петь".
Пою я только если выпью, а сейчас пока не хочется, поэтому я вам покажу пьесу "Родительская суббота".
Итак, все мы знаем, как выглядит тот серп, который по яйцам. Даже те, у кого тех яиц сроду нигде не росло. Иными словами, все знают, что такое дедлайн. А когда этих дедлайнов аж три сразу в один день, потому что сам виноват, не надо было до последнего тянуть - ночной сон отменяется и приносится в жертву Пояйцевому Серпу.
Я вот не знаю как у вас, а у нас, тётенек-подсракулетов, вместе с ночным сном в жертву Серпу приносится ещё и собственное лицо, которое с рассветом волшебным образом превращается в старую и помятую жопу. И эту жопу не превратят обратно в лицо ни чудо-маски, ни косметика. Как гласит древняя женская мудрость: "Лучшая база под макияж - это выспавшийся ебальник" (с)
Нет этой базы - другая не поможет.
Это было предисловие и голос за кадром, а теперь занавес поднимается, и вот вам пьеса.
Суббота, 10 утра, я уже часа четыре как превращена в помятую жопу, а из трёх работ сделано только две. И тут внезапно сообщение в Ватсап от мамы: "Лида, сегодня ж праздник великий, Родительская суббота. Я щас на службу в церковь сходила, и к тебе в гости иду, несу свечки церковные и святую воду. Какой там у тебя код домофона?"
Я вот даже не сразу поняла, что меня больше испугало: то, что мама через пять минут заявится, а у меня тут срач и накурено как в дембельском вагоне, или то, что мама несёт мне, человеку далёкому от РПЦ, всякие вот эти атрибуты, которые мне нужно будет непременно выпить и сжечь в определённом порядке, под молитвушку?
Пока я металась по кухне, вытряхивая пепельницы в горшки с кактусами, от мамы пришло второе сообщение: "Кстати, я папе позвонила, он тоже к тебе щас в гости придёт. Вызови ему такси, а то вон какие сугробы, он со своей костыльной палкой сам не дойдёт".
Звоню папе, параллельно пихая ногой под диван пустую бутылку из-под вискаря:
- Папа, я тебе такси вызвала, чтоб ты со своей палкой-копалкой пешком не пёрся на автобусную остановку. Там оплату у меня с карты спишут, так что ты ничего там таксисту не давай.
- Лида, хорош из меня делать деда парального! Не надо мне никаких такси, я ещё всех таксистов ваших переживу, и на автобусе доеду. Отменяй своё такси.
Отменяю такси, звоню маме, одновременно вылив на пол полбутылки Мистера Проппера, и размазывая его шваброй, зажатой подмышкой:
- Мама, папа не хочет ехать на такси. Сказал, что поедет на автобусе. Такси я отменила.
- Лида, это наш дед включил режим "Пингвин - птица гордая". Ты зачем ему сказала, что такси сама оплатишь? А теперь всё. Назло кондуктору пойдёт пешком. Прям с костылём своим и поскачет. Доскачет аккурат до угла нашего дома, и там поляжет во сырую землю. Он вот так до рынка три раза гордо доскакать уже пытался. Звони ему, и скажи, что отменила оплату по карте, пусть сам платит таксисту.
Звоню папе, подскальзываюсь на луже Мистера Проппера, наёбываюсь на пол, лежу щекой на телефоне:
- Папа, там такси уже приехало, оплату по карте я отменила, плати сам эти 180 рублей, хрен с тобой.
- Хрен твоему таксисту, а не мои 180 рублей! Я уже сижу на остановке и жду автобус. На такси пусть ездят доходяги, а я ещё сам ходить могу!
- Ну и сиди на остановке! Там как раз 71-й ходит раз в неделю! Ты и так на Конюхова похож как брат-близнец, ну вот и хапнешь заодно минуту славы, автографы раздашь, расскажешь всем как едешь в новую экспедицию на улицу Бестужевых, полпути на автобусе, полпути на палке!
Ору с пола:
- Лёша! Быстро дуй в магазин, к нам мои родичи в гости через 5 минут приедут! Папа с палкой и мама со святой водой! А у нас даже колбасы в доме нет! Чем я их угощать буду? Пиздуй скорее за колбасой и тортиком!
Лёша подрывается и убегает в магазин, я бегу в ванную, теперь уже с Мистером Мускулом, начинаю отмывать зеркало от зубной пасты, и внезапно вижу там старую помятую безглазую жопу. На автомате аж перекрестилась, и тут же подумала, что, как и крути, а всё ж я в глубине подсознания православный человек. Может, если я щас воду-то святую всё ж испью с молитвушкой - я чудо узрю чудесное, и превращусь обратно в человека?
Открывается дверь, и одновременно в квартиру входят Лёша с колбасой, папа с костылём, мама с моим семилетним племянником Егором, и Егор с церковной свечкой.
Господи Иисусе. - Вдруг вместо здрасьте сказала мама. - Лида, ты пьёшь?!
Услышав "Господи Иисусе", час простоявший с бабушкой в церкви Егор заученно перекрестился, сказал "Аминь", и вручил мне свечку.
А кто в нашей семье не пьёт-то? - Вступился за меня папа. - Только я. Да и то, потому что в магазин с палкой ходить неудобно. А чо пьёшь-то, Лидос? Ты вот это лучше не пей больше. Я вот пивка тебе принёс, Три медведя, две сиськи.
Сидим на кухне. Мама нарушает тишину:
- Хорошо тут у тебя, уютненько. Цветочки, я смотрю, разводишь? Хорошие цветочки, красивые. Особенно, кактусы. Ты их чем удобряешь-то?
Я скорбно молчу, потому что мама уже полезла в горшки с кактусами, и увидела в них все три пепельницы. Папа заёрзал на диване, и из-под него, предательски звеня, выкатилась пустая бутылка из-под вискаря.
- А давайте пить чай с тортом! - Весело сказал Лёша.
- Сначала пусть Лида выпьет святой воды. - Сказала мама.
- Тресни лучше пивасика, доча. Оно тебе вот щас в самый раз зайдёт. - Сказал папа.
А доче было очень стыдно, потому что мама уже видела бычки в кактусах и пустую тару, и они никак не оправдают мои отмазки про бессонную ночь, работу, и трансформацию лица в жопу по случаю подсракулетия. А тара, между прочим, вообще даже не моя, а Лёшина, но Лёша тоже не хотел выглядеть в глазах моих родителей алкоголиком из Курска, и его устраивало, что алкоголизм приписали мне. Тем более, что у Лёши-то лицо нормальное, а у меня как раз подходящее для алкоголика в запое.
Тут звонит сестра: Лида, мама с папой у тебя? Ты им такси потом вызови, ладно?
Динамик у меня в телефоне громкий, да и мама не глухая, поэтому она довольно улыбается, и говорит: Какие ж, Слава, у нас с тобой доченьки заботливые.
И тут Машаня добавляет: А то я переживаю, что они у тебя в гостях прибухнут, и на обратном пути ребёнка моего где-нибудь проебут в темноте.
Папа закашлялся и хлебнул Трёх медведей.
Лёша сунул в рот полторта.
Я выпила святой воды.
А мама сказала: Как вам не стыдно??? Что ж мы, алкоголики с папой что ли?! Да разве ж мы можем родного внука по дороге потерять??
- Можете. - Сказала я. - Ты нас с Машаней в детстве раз по сто теряла, когда в садик на санках везла. А мы по полчаса на дороге валялись как кули, и ждали пока ты до садика дойдёшь, и обнаружишь, что ты нас потеряла. А заорать мы не могли, ты ж нам рот шарфом заматывала!
- Так это чтоб вы холодного воздуха не наглотались, и не заболели! - Закричала мама.
- А давайте есть торт! - Закричал Лёша.
- А давайте выпьем! - Предложил папа.
- А давайте не будем пить при Лиде алкоголь! - Сказала мама. - Ей тяжело на нас смотреть, вы что, не видите?
...Дальше я три часа доказывала, что я не спилась. Предлагала подышать в трубочку. Рассказывала про три новых проекта. Показывала свою работу. Тыкала пальцем в гору кофейных чашек. Мерила давление. Испугала маму. Зато диагноз "фамильный алкоголизм" с меня официально сняли.
Правда, папа при этом чуть погрустнел. Но его можно понять. И фамилия его на нас с Машаней прервалась, и даже немножко алкоголизма фамильного мы не унаследовали.
Родителей мы отправили домой на такси, а потом я двое суток отсыпалась, чтобы из похожей на старую синявку окуклившейся личинки - проснуться хотя бы бабочкой-капустницей.
...И на этом моменте фоном звучит проникновенная песня "Родительский дом - начало начал".
Однако, здравствуйте.
Украдено у Лидии Раевской
|
|
4
Я сегодня стал добровольным участником уличного спектакля.
Честное слово, давно я уже так не развлекался в реальной жизни, поддерживая талантливую игру главных актёров умелым подыгрыванием. Это вам не здесь и тут.
Дело было так: на крытой стоянке около супермаркета, когда я шёл сдавать пустые бутылки, меня ненавязчиво и без единого звука, одним вежливым жестом, остановил мужичок самого что ни на есть цыгано-румынского вида - чёрный, маленький и толстый - и молча протянул мне открытую папку и авторучку. Рядом отирался ещё один точно такой же...
Тут нужно сделать отступление и сказать, что у нас на улицах тебя частенько могут остановить какие-нибудь люди и, тряся жестяной кружкой с мелочью и непрерывно при этом тараторя, попробовать вытянуть из тебя пожертвование на что угодно - от помощи в организации нового монашеского ордена до реставрации знаменитого Пятигорского Провала.
Обычно я в таких случаях в разговор не вступаю - мотну, бывало, отрицательно головой, да и удалюсь восвояси.
Но тут мне понравился сам молчаливый подход к делу, и я заинтересовался: взял в руки папку и прочёл в ней напечатанное. Там, на титульном листе, большими и красивыми буквами, без единой ошибки, было напечатано приблизительно следующее: Мы, сборище глухонемых этого государства, хотим открыть в соседнем райцентре филиал нашего общества. Помогите, пожалуйста, чем можете.
А дальше был подколот "лист номер1" с реестром уже якобы собранных пожертвований. Всё, как положено: графы с фамилиями, почтовыми индексами, росписями и суммами внесённых бабок. Всё - разными почерками; но я сразу же обратил внимание на то, что, если судить по индексам, то сегодня, как нарочно, в нашу захолустную дыру съехались лохи со всей страны - такой там был территориальный разброс нарисован. И суммы, там проставленные, тоже внушали уважение - от пятёрки и до пятидесяти тугриков. Это вам не медяки в кружке. Ну и, пню понятно: ребята не могут связать на местном языке и двух слов, а вот поди ж ты - выкручиваются же всё-таки.
Короче, мне идея пришлась по душе, и я решил поддержать недремлющую мысль потомков героев О,Генри - дать им пятёрочку за оригинальность и основательность в подготовке.
Полез в кошелёк - а там меньше двадцатки купюры нет. Достаю, а глухонемой марку круто держит - даже глаза не заблестели от вожделения. Профи, одним словом. И лапку к деньгам тянет. Я ему пятерню растопыренную показал - пятёрку, мол, больше не дам. Сдачу, мол, давай. Тот - в карман, вытаскивает червонец: нету больше сдачи, давай червонец. Я ему показываю - нет, только пятёрку. Тот башкой закрутил, заоглядывался - а второй несчастный инвалид, придурок этакий, как раз слинял куда-то. Этот аж запыхтел от злости, я уж думал - всё. Щас скажет чё-нить, и рассыплется сказка, как карточный домик... Но нет, сдержался он. Профи - он и есть профи.
Ну, я рукой махнул, деньги в кошелёк спрятал, да и пошёл себе дальше - посуду сдавать.
А там, в приёмном пункте, по случаю субботнего наплыва, небольшая очередь образовалась, человек пять. Только это я в хвост пристроился - дёргает меня кто-то сзади за рукав.
Оборачиваюсь - стоит, красавец. И в руке у него - три раза по пять тугриков. Ну, я их себе забрал, а ему отдал двадцатку - заслужил, хера ль там говорить.
Ну, отдал, да и снова отвернулся - пьеса окончена, чего уж там.
А вот фигу - снова он меня за рукав дёргает!
Оборачиваюсь вторично - а он мне папочку с авторучкой протягивает!
Ей-богу, я аж умилился... Давай, говорю, сюда твой список.
И вписал честно туда свою фамилию, индекс, дату проставил и внесённую сумму.
Очередь смотрела на меня, как на ненормального.
Вернул я ему папку; он поблагодарил меня лёгким наклоном головы, а я показал ему большой палец: так держать!
Но и это ещё не всё: нашёл я в магазине свою жену в отделе тортов и рассказал ей всю эту историю. Она, конечно, поименовала меня идиотом.
А потом, когда уже мы закупились-загрузились и выезжали со стоянки, смотрю - чимчикует продолжатель дела Паниковского как раз впереди нас, вдоль ряда машин - очередную сострадательную душу ищет.
Я, плотоядно ухмыляясь, подкрался к нему сзади черепашьим шагом, да и бибикнул во весь голос немецкого автопрома - чтобы за жениного "идиота" не так обидно было..
И что вы думаете? Даже не обернулся. Только с шага немного сбился от неожиданности. Профи - он профи и есть.
Ну, я, поравнявшись с ним, ещё раз показал большой палец - и мы уехали домой...
|
|