Анекдоты про Стюардесса Таки |
2
Самое начало девяностых. То ли законы и порядки смутные, то ли у меня смутные представления о законах и порядках, только стою я в аэропорту Сургута и ощущаю себя крайне неуютно. Неуютно мне от наличия $1200 командировочных американских долларов, находящихся у меня в маленьком кожаном брифкейсе и от особо смутного представления о действующем законе о наличии и хранении валюты. Деньги мне были выданы «на всякий случай, может пригодится в таможне». Никакой справки или другой объяснительной бумаги мне выдано не было. Регистрация пройдена, но рейс на Тюмень опять отложен по погоде и я выхожу покурить. Время – ноябрь месяц, прямо перед праздниками. Холодно и идёт снег. Я в енотовой шубе и в сапогах из оленьей шкуры, не по причине помодничать, а потому что летаю то в Усинск, то в Архангельск. Из толпы значит немного выделяюсь. Стою, мысли о том, что уже доеду поздно и наверное не удастся поужинать в гостинице. Краем глаза замечаю серое движение слева. Передо мной возникает человек в милицейской форме. Человек в форме смотрит на меня оценивающе, кидает резко «пройдёмте» и направляется в глубь здания аэропорта. Сердце ухает куда-то в желудок, слюна приобретает вкус металла. «Значит всё-таки нельзя иметь валюту, сейчас будет досмотр, меня арестуют, уже точно не поужинаю» - несётся в голове. Онемевшие ноги кое-как меня передвигают в пространстве за человеком в форме. Сердце опять на месте и выстукивает бешенный ритм. Заходим в кабинет. Плакаты, запах старой бумаги и какой-то мышиный. «Присаживайтесь». Я плюхаюсь на стул, судорожно сжимая злополучный брифкейс. Молчим напряжённо. Вдруг взгляд человека в форме смягчается, становится заискивающим и он вкрадчиво произносит: «Нам нужна ваша помощь». Я оторопело смотрю на него. Мокрые ладони, во рту сухо. «Вы куда летите?» «В Тюмень» - хриплю я. «Отлично. Скоро будет посадка. Мы проводим проверку работников досмотра ручной клади. Я вам дам запрещённый груз и мы посмотрим найдут ли его при досмотре». Это звучало скорее как мягкий приказ и спорить было невозможно и лучше не нужно. Я на автомате киваю головой. Мысли о том, что это может быть «подстава», возникли намного позже. «Вот и чудненько» - говорит человек в форме и с этими словами достаёт из ящика стола патроны. Такую целую мужскую горсть. Я не знаю, что это был за калибр или тип патронов. Они были внушительными и холодно блестели. «Откройте ваш кейс». Патроны засыпаются прямо поверх конверта с деньгами. «Идите на посадку. Ведите себя нормально». Посадку действительно объявляют быстро. Только успеваю забежать в туалет и переложить пакет с деньгами в карман шубы. И вот я в порядке общей очереди кладу личные вещи на ленту, прохожу через рамку и стою в ожидании фурора. Фурора, вопреки моим ожиданиям, не происходит. Мой брифкейс спокойно проплывает на ленте через коробку аппарата досмотра, я его снимаю с ленты и, ведя себя нормально, обливаясь потом, медленно прохожу в накопитель, где уже собралась толпа жаждующих побыстрее улететь граждан. Не проходит и пяти минут как по залу пробегает дрожь волнения – идёт, нет, летит разъярённый человек в форме в сопровождении антуража. Повышенный командующий тон, перст указывает на меня. Меня под белы руки проводят обратно к ленте аппарата и опять пропускают мою кладь. Работницы внимательно рассматривают картинку и просят меня открыть кейс. Из кейса они победно извлекают патроны и отдают их человеку в форме с плаксивыми объяснениями. В зале полная тишина, рты людей молчаливо очертили что-то среднее между «о» и «а». Человек в форме кивает мне и исчезает. Вокруг меня пустое пространство, мамы прижимают своих детей, разговоры шёпотом. Стюардесса потом долго уговаривала в самолёте полную женщину сесть на своё место, котрое было рядом с моим. Да, весело бывало.
|
3
Увидел рекламный постер Сбербанка. К олимпиаде готовятся. Прыгун с трамплина парит на горном фоне. И слоган: Вместе к новым высотам. Нет, может, в Сбербанке и не догадываются, что с трамплина не к новым высотам вовсе, а просто вниз летишь, но я об этом твердо знаю. Меня хоть совсем пьяного разбуди, спроси, куда с трамплина прыгуны летят, я твердо отвечу. Выругаюсь, но отвечу. Такое не забывается потому что.
Мы тогда в одной архитектурной мастерской одного города выпили. По чуть-чуть. С ее начальником. И начали проект церкви обсуждать. Так получилось. Я ему эскизы набрасываю один за другим, а он отвергает. Эти архитекторы к строителям всегда так относятся. Вот предложи им на трезвую голову окошко с одного фасада на другой перенести, или балкон с лепниной на фронтон присобачить, так с превеликой неохотой, но сделают. Потому что знают, что это не сам я просил, а только волею пославшего меня заказчика. А когда приняв на грудь пару рюмок, начинаешь им художественные предложения вносить – таки практически все без толку. Особенно на втором литре на брата. Некоторые так вообще умудрялись вырубиться до осознания всей красоты моих предложений.
Так и тут. Давай, говорю, Коля, закомарные своды зафигачим. Для красоты и вот такой вот формы с видом. А окошечки вытянем и сузим кверху. И финтифлюшек по бокам зафи…, наделаем то есть, в виде таких вот колонн. Зашибись колокольня выйдет. Я приблизительно такую видел где-то. Говорю, а сам карандашом японским, узкогрифельным по листику чиркаю для графического пояснения образов: тут лестницу для звонаря, я СП по храмам смотрел, там про наружные лестницы с узорами не написано ничего. Значит можно.
- Нет, - отвергает Коля в который раз мои картинки. - И нефига мне тут. Наливай лучше. Каждый должен своим любимым делом заниматься, из конца в конец, а не храм Святого семейства битый час рисовать дилетантскими штрихами. Тоже мне Гауди. Мы церковь в Кустиках проектировать собираемся или где? Вот и нечего будущий исторический облик своими предложениями портить.
- Ах так, - начал было я, и тут, как всегда, на самом интересном месте зазвонил телефон.
- Здравствуйте Николай Гаврилович, - раздался из трубки бодрый, спортивный голос, - у нас трамплин падает, не могли бы вы прям сейчас приехать.
- Сейчас узнаю, - отвечает Коля в трубку, трезвым, практически, голосом и меня спрашивает: ты теодолитом пользоваться умеешь?
- А как жеж, - отвечаю, - как сейчас помню, иду я по стройплощадке, в одной руке теодолит, в другой тахеометр, в третьей руке нивелир, в четвертой две рейки…
- Не ври, - прерывает меня Коля, - одной рукой две рейки сразу не унесешь…
- Так рейки новые, - говорю, - компактные, а в одной руке пара, потому что иначе у меня б руки для лазерного дальномера не хватило…
- Мели, Емеля - твоя неделя, - отмахивается Колька, - а машину ты не отпускал еще?
- Не отпускал, - тут я уже серьезно, - кто-то же должен меня домой отседова везти?
- Через полчаса будем, - говорит Колька в трубку, переставая прикрывать динамик телефона ладонью, - ждите.
Он быстренько собирает ящики инструмента и, пока мы едем в лифте, рассказывает.
- Трамплин не то чтобы падает. Но подвижки есть. Нехорошие. Мы полгода назад там даже маяки с аппаратурой слежения установили. Ползет, гад, но постепенно замедляется. Пока опасности никакой, но тамошние спортсмены, как статью в газете какую прочтут, так сразу и звонят, что все пропало, а им прыгать надо. И соревнования у них. А аппаратуре они не верят. Они мне верят, когда я с теодолитом вокруг трамплина шаманю. Твоя задача помогать, умные слова говорить и головой кивать, если спросят. Справишься?
- Еще бы. Головой кивать это я завсегда с радостью. Особенно когда спрашивают: пить будешь? Ну как на такой вопрос головой не кивнуть? Отрицательно, разумеется.
- А вот умничать не надо, - говорит Колян, - там спортсмены ведь. Они и накостылять могут слишком умным.
На трамплине нас хорошо встретили. Даже двух молодых спортсменов из секции в помощь выделили. Рейки носить и ящики с приборами. Битый час вокруг трамплина лазили. Если б не две фляжки по поллитра, в конец бы замучались.
Зато потом Колька, главному их, с чистой совестью сказал, что все нормально, еще годик точно не сползет трамплин с горки, но через месяц еще раз проверить надо.
Про проверить, главный как-то не расслышал даже, потому что на меня смотрел. То есть я верхушку трамплина рассматривал, а он меня за этим делом наблюдал.
- Что, - спрашивает, неожиданно так, - небось страшно даже подумать туда взобраться, а уж прыгнуть так вообще ужас, да?
- Да ты что? – предательски возмущается Колька, пока я раздумываю с какой руки этому главному по трамплину съездить, - ты кого пугать вздумал? Это типус не просто человек, а мастер спорта с лыжами. Ему ваш трамплин, что слону дробина. Он и не с таких у себя в Москве прыгал. Он вообще у себя в Москве по трамплинам чемпион.
Про Москву это он зря. Про мастера тоже, собственно, напрасно, но после Москвы у меня дороги назад не было уже. Главный сразу зацепился.
- Москвич, - говорит, - мастер спорта. Это замечательно. Сейчас мы вам амуницию подберем, а лыжи я вам свои дам. Мы с вами и весом и ростом одинаковые почти будем. Пойдемте переоденемся, и вы покажете нам провинциалам, как московские мастера летать умеют.
Ну как тут назад отвернешь, когда тебя в такое положение воткнули? Никак. Погрозил я этому архитектурному грифелю кулаком напоследок и переодеваться пошел.
- Только, - говорю тренеру, - вы мне костюмчик покрасивше расцветкой подберите, чтоб он внешнего впечатления от моего полета не портил. А то знаю я вас: подсунете прошлогоднего фасона, а мы в Москве к такому не привыкли. У нас от этого настроение портится.
- Не извольте волноваться, - отвечает главный по трамплину, - у нас для всяких тут таких как вы последние итальянские поступления имеются, всяко красивей чем вы летаете, - а сам к раздевалке меня подталкивает. Чтоб быстрее шел, значит.
Переодели меня в костюмчик с каской. Лыжи дали. Лыжи тяжелые, а каска наоборот. Беззащитная какая-то каска. Их для таких трамплинов наподобие спускаемых аппаратов ракетно-космического корабля Союз надо делать. И парашютами снабжать. И тормозными ракетными двигателями аварийной посадки. А вовсе не ту легкую фигню предлагать, что мне на голову ремешком пристегнули.
Особенно остро все несовершенство каски чувствуется, когда с площадки трамплина вниз смотришь, на той жердочке сидя. И слушаешь наставления всяких нелюдей, как ноги держать и как руками воздух ловить.
- А чего это я мастеру спорта из самой Москвы очевидные вещи объяснять буду? – спросила эта нелюдь и сказала. – Пошел!
И я пошел. То есть поехал. Это всем кажется, что там быстренько скатываются, от стола отрываются, недолго парят, скоренько приземляются и обратно наверх лезут. За повторным удовольствием. На самом деле все очень медленно.
- Пошел. – Повторил я про себя, скатываясь вниз по разбитой лыжне, - Мама. То есть, папа. То есть мама. То есть, господи. Чтоб я еще раз неумеючи тебе колокольни рисовал. Не буду больше. Если долечу.
Впрочем, в том что я долечу сомнений у меня не было. Никаких. Лететь-то вниз. Это вверх не у всех получается. А вниз оно легко. Не сказать бы, чтоб всегда приятно… Но легко. Вот помню, классе в третьем я с третьего этажа новостройки в сугроб прыгал, когда от участкового сматывались. И с парашютной вышки в Измайлово. Я вообще много откуда прыгал. Думал я, пока ехал вниз по разбитой лыжне трамплина. Там вообще легко думается о прошлом, доложу я вам.
Тут меня немного подкинуло, я ушел со стола и замер в позе титанового памятника Юрию Гагарину на одноименной площади города героя Москвы. Его еще, этот памятник, некоторые «дай три рубля» называют. Или памятником футболисту. Потому что у него в ногах мячик лежит. Тоже титановый.
Елки, кстати, по сторонам мелькают. Медленно чего-то. И земли почти не видно внизу. Пора бы уже. Посадку бы объявили, что ли. И где эта чертова стюардесса? А то надоело между делом по воздуху болтаться.
Не, я не упал. То есть упал, но не когда приземлился, а когда затормозить пробовал. Очень неудобные эти лыжи с ботинками. Широкие очень и жесткие.
Упал сижу на снегу и о жизни думаю. О том, что жизнь – чертовски хорошая штука, между прочим. Минут через пять главный по трамплинам прилетел.
- Что-то, - говорит, - московские мастера спорта некрасиво летают. На троечку.
- Допустим, на троечку, - отвечаю, - это тоже результат. Потому что я не мастер спорта, а всего лишь кандидат в эти мастера. По биатлону. И если мне прям сейчас винтовку в руки дать, то вся ваша секция дальше любого чемпиона мира по вашим прыжкам улетит. В два раза и с гарантией. А то и вовсе приземляться откажется, клином построится и в теплые края дунет. Ну те кто уцелеет, из-за того что я обоймы перезаряжаю медленно.
Тут главный по трамплину несколько позеленел, взял одну большую лыжину обеими руками и вкрадчиво так спрашивает заведующего архитектурной мастерской:
- Коля! Налево твою и направо. Ты чего мне наплел про чемпиона Москвы по прыжкам с трамплина? Про мастера спорта? Про человека с большой буквы?
Вот хорошо, что в этих трамплинных тапочках бегать несподручно. То есть несподножно. А то одним талантливым архитектором меньше бы стало. А тогда не стало, тогда стало одним трезвым архитектором больше. Потому что одним трезвым строителем больше стало еще немного раньше.
Отличный способ протрезветь, кстати. Но я его рекомендовать не могу, сами понимаете. Он труднодоступный. Тут, как минимум, нужен трамплин, начальник архитектурной мастерской и главный по трамплину тренер. Тренера придется немного обмануть, а трамплин лет через несколько закрыть на реконструкцию.
Сложный способ. Но действенный. А церковь ту мы так и не построили. Но это ничего. Построит еще кто-нибудь.
|
|
4
Поехал, значит, в Рязань с Выхино на автобусе. Подышать свежим есенинским воздухом, всею грудью вдохнуть необъятную Русь-матушку. И только в автобусе вспоминаю, что было бы неплохо отключить на время моего отсутствия интернет. Звоню в техподдержку. Там быстро схватили, что мне надо, и отключили... А все, наверное, знают, что у некоторых сотовых операторов после звонка на техподдержку приходит SMS с просьбой оценить помощь оператора. Так вот, у интернет-провайдера все намного круче: звонит девушка лет 25 и приятным голосом просит оценить работу. Вот этот звонок я и схватил через минуту. Поскольку голос был слишком приятный и живой, на секунду я онемел, а когда пришел в себя, еле выдавил: - Пять! Но из трубки мне отвечали: - Ваша оценка не засчитана. Произведите оценку еще раз. - Пять! - повторил я более громко, думая, что оценкоулавливающие датчики на той стороне не совсем исправны. - ... Повторите оценку еще раз, - вновь попросили меня. "Глухие, что ли?" - весело подумал я, не видать им тогда пятерки и, чуть не засунув телефон в рот, прокричал: - Четыре!
А я уже говорил, что ехал в рейсовом автобусе, и после моего "обратного отсчета" на меня стали опасливо оборачиваться проснувшиеся пассажиры. - ... Еще раз, - вежливо попросили из трубки. - Три! - в очередной раз снизил я оценку, но снизил так громко, что даже стюардесса, грозно виляя бедрами, двинулась в моем направлении. И тут у меня в голове что-то щелкнуло, мозг, наверное, и я-таки на очередное: "еще раз", догадался набрать на клавиатуре "5" и нажать "Отправить". Набрал бы и 100, дружище-оператор, но очень не хотелось огорчать тетеньку из телефона. Я ей, поди, и так уже надоел... Еще подумает, что - идиот, но я ж ведь не такой, правда! Хотя 60 пассажиров, стюардесса и водитель думают именно так после того, как я громко рассмеялся, услышав из трубы: Спасибо. Ваша оценка засчитана. (c) Sj
|
|
5
У необитаемого острова тонет корабль. Спасаются лишь молодая красивая стюардесса и пожилой горбатый боцман. Через месяц они понимают, что выбора нет и жить сексуальной жизнью все-таки надо. Через год, когда жизнь наладилась и все вроде бы прекрасно, боцман просит девушку надеть его старый сюртук, мужскую шляпу и сесть на бревно с трубкой в руке. Она удивляется, но выполняет его просьбу. Тогда он садится рядом с ней, дружески хлопает ее по плечу и говорит: Мужик, ты себе не представляешь, какую я телку трахаю!
|
|
6
Июль. Жара. Внуково.
Рейс Москва - Одесса.
Рейс по непонятным причинам задерживается, самолет уже битый час стоит
на летном поле, пассажиры сидят в салоне, тихо матеря весь Аэрофлот
вкупе с ближайшими родственниками экипажа, вяло отгоняя назойливых мух
и одуревая от духоты. Зато мимо них живенько снуют чем-то озабоченные
стюардессы, по полю бегают аэродромные служащие - полная неразбериха и
бардак, слышны их крики и ругань. Потом, наконец, кто-то из стюардесс
громко спрашивает на весь салон:
- Пассажиры! Кто сдавал в багаж ЛЫЖИ?..
Изумление на лицах.
- Пассажиры! Повторяю: кто сдавал в багаж ЛЫЖИ?!!
Люди начинают переглядываться и тут замечают мирно дремлющего на месте
13Б субъекта характерной одесской внешности неопределенного возраста.
Стюардесса подходит к нему, осторожно будит:
- Простите, это случайно не вы везете лыжи?..
Субъект, открывая глаза:
- Да... я.. а шо такое?!...
- Извините, там такая проблема... Хм.. Мы, кажется, потеряли одну
лыжу... но вы, пожалуйста, не волнуйтесь.. мы сейчас ее найдем,
не беспо....
- А кто вам таки сказал, шо я везу ДВЕ?!!
whiteson
|
|
7
Америка. Маленький городишко. Парикмахерская.
Парихмахер стрижет своего постоянного клиента.
- Какие планы на отпуск, старина? - спрашивает он у него.
- Хочу побывать в Москве, - отвечает тот.
- В Москве!!! В этом грязном, вонючем городе, где мусор не убирают
и по улице ходят бандиты и медведи! Да вы что, сэр?! Не вздумайте!!!
- И всё-таки я поеду. Ведь мои дедушка и бабушка когда-то жили там!
- А какими авиалиниями летишь? - спрашивает парихмахер.
- Аэрофлотом! - отвечает тот.
- Мама дорогая, это самые поганые авиалинии. Там воняет керосином,
ужасная теснота и отвратительная еда. Пару часов опоздания вам
гарантировано.
- И всё-таки я еду!
- Ну ладно, а в какой гостинице вы остановитесь в Москве?
- В "России"!
- Какой кошмар! Там куча проституток, ломовые цены, кругом
тараканы и мерзопакосный персонал.
- Я еду, в любом случае!
- А что же вы будете делать в Москве? - не унимается парихмахер.
- Хочу сходить в Мавзолей Ленина!
- ??????. Там же огромная очередь, кругом милиция и шмон. Мерзко
и противно!
- Меня ничто не остановит! - отвечает клиент.
Через пару месяцев, после поездки он приходит в парихмахерскую.
- Привет, дружище, - говорит парихмахер, - как поездка? Правду ли
я вам говорил про Москву?
- Знаете, Москва мне очень понравилась. У них новый мэр Лужков и
он навел там порядок. Кругом чистота, криминала мало и медведей
я не видел!
- Ну, а Аэрофлот как? Всё, как я сказал?
- Не совсем. Самолет был почти пустой, так что нас пересадили в 1-й
класс. Кормили отменно и стюардесса была очень милой и симпатичной
девушкой.
- Ну, а гостиница, правда, дрянь?!
- Что вы! Они там недавно сделали ремонт и была неделя скидок,
так что я жил в номере люкс! Никаких проституток и тараканов.
- Ну, а Ленина-то видели? - не унимается парихмахер.
- Представьте себе, видел. И вы даже не поверите. Стою я в очереди,
вдруг подходит человек в штатском, отводит меня в сторону и говорит,
что их ученые только что совершили чудо и смогли оживить Ленина,
и что он хочет поговорить с кем-нибудь из толпы. И они выбрали меня
для этой цели.
- Боже, ушам своим не верю! И что же Ленин вам сказал?
- Да всего пару слов: "Батенька, и кто же это вас так хгеново подстгиг...?"
|
|
8
Опять-таки летит ТУ-154 над Тихим океаном,в нем беседуют два пассажира:
-Знаете,мне ужасно не везет - как лечу в самолете,так он падает,
еду в поезде - в него какой-нибудь самолет влетает...
Только сказал - входит стюардесса:
"Товарищи,наш самолет падает в океан.Оденьте спасательные жилеты,а сейчас
мы будем раздавать вам свистки для отпугивания акул".
-у вот,что я говорил? Сейчас или свистка не достанется или акула
глухая попадется!..
|
|