Анекдоты про Уходить Хочется |
3
Сейчас, вот, многие смеются над нашими звёздами, что выкупили себе дворянские титулы и строят из себя аристократов. Дескать, настоящая аристократия совсем не такая.
А какая? Как, вообще, можно о них судить, их у нас лет сто как нету.
Я, вот, к примеру, только раз и общался с настоящей титулованной особой. Было это лет десять назад, у нас в Тюмени, на нефтегазовой выставке. Я там выставлял свою спецодежду, а в соседях у меня был механический завод из Бугульмы, что производит оборудование для нефтяников. И двое мужиков оттуда - начальник отдела продаж Владимир Иванович, типичный технарь, и водила их «Газели» Серёга. На «Газели» они привезли на выставку какую-то свою замерную установку для ремонта скважин. Смонтировав этот аппарат у своего стенда, Владимир Иванович сразу же ушёл проверить конкурентов и общался я, в основном, с Серёгой.
Ну, а что Серёга.. Водила, как водила, с типичной для шоферюги внешностью - лицо в щербинах, шея красная, руки-крюки. Мы с ним поболтали, обсудили цены на бензин и на бугульминскую водку, превосходство коей над другими он, как выяснилось, лично установил эмпирически.
Судя по тому, как вечером на банкете он первым лихо опрокинул полную рюмку, питейная тема была ему близка. Владимир Иванович при этом заметно насторожился, строго на него посмотрел, но промолчал.
Но, когда тот сразу же налил себе новую стопку, Владимир Иванович не выдержал:
— Серёга, смотри, если опять напьёшься, не посмотрю, что граф, уволю к чёртовой бабушке…
Серёга лишь поморщился и отмахнулся, а я заинтересовался:
— А чего вы его графом-то называете?
— Так он и есть граф!
— В смысле?
— В прямом. Ему в девяностые бумаги с Москвы пришли. Он реально в каком-то там колене граф Шереметев, по крови и так далее...
–– Фигасе, — я даже присвистнул.
–– А ты думал! Его и в Москву на бал приглашали. Он даже было поехал, но в поезде с дембелями подрался, неделю в Казани в изоляторе сидел…
Надо же, думаю... Серёга, оказывается, граф... аристократ... Это ж вроде что-то такое древнее и бледное, как правило, с тростью, благородными манерами и в фиакре с гербом. А, тут…
А тут веселье набирало силу. И надо заметить, что граф Шереметев был не одинок в своём желании провести вечер с пользой. Как оно обычно бывает на таких мероприятиях, за каждым столом находятся такие же расконвоированные командировочные мужики, любители выпить, которых словно шарики ртути притягивает друг к другу. Вскоре все они собрались за одним самым шумным столом, и Серёга отправился туда пообщаться, прихватив с нашего стола бутылку шампанского.
И примерно через час, когда уже начались танцы, возле их стола ожидаемо вспыхнула первая пьяная драка, с громким посыланием друг друга в центре зала. Наш Серёга принял в ней самое активное участие, обменявшись парой ударов с какими-то северянами и поцапавшись с прибежавшей охраной, что развела возмутителей спокойствия по своим столам.
С разборок он вернулся в ещё более анархическом настроении и, уже совсем не обращая внимания на грозные взгляды начальника, сразу налил себе водки.
Владимир Иванович угрюмо молчал.
Тут в зале объявили вальс и Серёга, допив стопку, начал с интересом оглядываться по сторонам, веско заявив:
— Последнему поросёнку титька возле жопы, — что сразу выдало в нём человека искушённого.
За соседним столом как раз скучала одинокая пышнотелая дама с большими серёжками-люстрами в ушах и такими зализанными назад волосами, словно на неё рыгнул динозавр. Её-то Серёга, сходу сразив приятностью обхождения, и повёл на танец.
Вальсировали они, надо сказать, весьма страстно, но кончилось это действо, увы, довольно трагично. Потому как Серёга, подхватив партнёршу за талию, не смог её удержать и вместе они завалились на выставочный стенд минской фирмы, напрочь сломав при этом пластиковую модель их котельной.
Опять начались разборки, требования оплатить сломанный экспозитор и угрозы подать на Серёгу в суд, которые, впрочем, его совершенно не смутили. В кратких, но ёмких выражениях он объявил оппонентам, что все их претензии считает юридически ничтожными, и снова ушёл танцевать под вовремя зазвучавшую быструю мелодию.
Пострадавшие минчане вроде бы успокоились, но, как вскоре выяснилось, только для виду. Традиционно предпочтя белорусскую партизанскую тактику, они затаились за своим столом, и, как только граф Шереметев оказался в пределах их досягаемости, совершили быструю и дружную вылазку, влепив ему несколько увесистых оплеух и облив стаканом томатного сока.
Тут, к счастью, подоспели мы с Владимиром Ивановичем и вместе с охраной оттащили их от Серёги, что порывался продолжить выяснение отношений и лягнуть противников в область первичных половых признаков.
После ряда таких безуспешных попыток, осознав, что отомстить обидчикам ему сегодня не удастся, Серёга, похожий в своей свежевыкрашенной рубахе на одинокого гордого гарибальдийца, обозвал всех присутствующих презервативами и, показав самый длинный из своих пальцев, ушёл в ночь, полностью растворившись в городском ландшафте.
Весь последующий выставочный день я провёл рядом со злющим Владимиром Ивановичем, слушая его гневные проклятия в адрес всей дворянско-буржуазной культуры и обещания обрушить на отсутствующего Серёгу многочисленные административно-финансовые кары.
Сам граф Шереметев появился только через день, прокравшись с утра к своему стенду незаметно и осторожно, словно мелкий ночной хищник. За время отсутствия он оброс как йети, приобрёл на лице несколько глубоких свежих царапин и чёрные компьютерные очки с мелкими дырочками, что придавали ему зловеще-шпионский вид. В руках у графа был пакет с надписью "Thank you", под завязку набитый вырванным вместе с корнями горохом.
Узрев Серёгу, Владимир Иванович густо покраснел и набрав в грудь побольше воздуха выдал целую серию сочных непарламентских выражений. Все вокруг даже вздрогнули.
Граф в ответ молчал как гуппи и лишь виновато вздыхал, при этом так огненно дыша на Владимира Ивановича перегаром, что тот плюнул и, велев ему никуда не уходить, пошёл получать диплом за участие в выставке.
А Серёга остался смирно сидеть возле их аппарата, жуя горох и равнодушно созерцая окружающий его мир. Было заметно, что жить в этом мире графу Шереметеву довольно тяжко.
Пожалев несчастного горохопоклонника, я принёс ему бутылку «Клинского», из которой он сделал несколько жадных глотков, с благодарностью кивнул и произнёс несколько игривую фразу:
— Жена - это хлеб, а хочется ещё и булочку…
После чего сидел уже молча, потихоньку отхлёбывая пиво и, лишь когда к стенду подходил Владимир Иванович, прятал бутылку под стул и шептал мне с опаской:
— Пристёгиваемся...
Вскоре пиво у него закончилась и, попав из цепких рук Бахуса прямиком в объятия Морфея, их сиятельство уже мирно дремал на своём стульчике, крепко держа в руках пакет с горохом. Во сне граф Шереметев хмурился и даже слегка постанывал, как будто что-то его тревожило. Скорее всего, судьба России, как оно обычно и свойственно всем представителям его сословия.
Вот, теперь, когда слышу про аристократию, его и вспоминаю...
© robertyumen
|
4
Во многих семьях, рано или поздно, случается такой забавный период, когда дети мешают решить важные проблемы между мужем и женой. Вот и героини этой истории были поставлены перед фактом - завтра к тетке в деревню на лето. Проблемка была в том, что тетку до этого они видели раза три за всю сознательную жизнь и не горели желанием знать ее лучше.
Тетка об этом и вовсе узнала пораньше с утра, когда обнаружила племянниц на пороге собственного дома. Довезли, позвонили и убежали. Как дети малые. Вот стояли все они и смотрели друг на друга в крайнем изумлении. Ну что уж делать, тетка почесала в затылке и решила, что два ребенка по десять лет уже не младенцы и, может, с них даже прок будет на садово-огородном поприще. Сгрузила она бедолаг в «победу» строго предупредив, что дышать нельзя, шевелится нельзя, а за каждый помятый лист рассады будет снимать скальп. Послойно.
Настроение у сестренок стало играть Шопена. Тетка, которая была педагогом старой школы и знала труды Ленина лучше, чем свой предмет, не сулила им ничего хорошего. Они не ошиблись: каждодневный подъем в шесть утра, полив и прополка, окучивание и подрезание, опыление с кисточками, уборка и стирка сделали девчонок жилистыми и злыми, словно собак перед охотой.
Тетка, которая всю жизнь прожила одна, умела готовить только три блюда: рисовую кашу, яичницу и щи. Готовить самим было нельзя. Потому что «Пожар, отравитесь, зарежетесь. Вот вам лучше коса, больше вас в три раза, идите траву в палисаднике скосите». Продукты запирались, девочки худели, подъедая щавель, кислицу и все, что могли спереть с огорода. Если на краже ловили, то драли до синяков и запирали на чердаке.
Вечерами сестры молились о том, чтобы тетка, стоя на краю холма, наступила на грабли. И летела сорок метров вниз, исключительно в шиповник и кубарем. Завершив молитву всем богам, которых знали, они зачеркивали день в календаре. В августе их должны были приехать и проведать.
Отдушина появилась в июле: тетка стала уходить в лес по ягоды. В ее отсутствие можно было делать что душе угодно, потому что свое возвращение тетка выдавала чихом аллергика, который продирается через заросли цветущего кипрея. Пока она выбиралась из леса, шла через колхозное поле, мои подруги развивали просто фантастическую деятельность, так что комар носа не подточит.
Местность, где стояла теткина дача, была славна сильными грозами. Они приходили дней за семь, иссушая край янтарной жарой и пугая жителей сухими разрядами, которые били из-под земли. От высоковольтных опор отделялись желтые и голубые шары, которые плыли в мареве, и одно их название «шаровая молния» пугало детей до состояния бледной простыни.
И вот, в один прекрасный день, подняв своих работниц с утра пораньше, накормив рисовой кашей и выдав им на день по куску хлеба, тетка одела кузов и пошла в лес. Радиоприемник на ее шее бодро наигрывал Марш Высотников.
Быстро управившись со всем списком Золушки в квадрате, сестрички успели сбегать выкупаться, проболтаться на иве, на которой им категорически запрещалось болтаться, объесть крыжовник, имитируя налет стаи дроздов, пожарить хлеб над небольшим костерком и в конце концов укрыться в доме, потому что жара стояла непереносимая.
Время за чтением старых выпусков «Техники и Молодежи» текло быстро, и часам к шести вечера сестрички услышали знакомое чихание. Ему вторил гром. Выйдя на улицу, двойняшки одновременно подняли ладони козырьком. Тетка тащила короб волоком, потому что нести его уже не могла. Из-под незакрытой крышки стреляла, подпрыгивая на кочках, черника. Не успела тетка проползти и средину поля, как в нее жахнула молния.
Вот так. Без предысторий. Треснула, что в глазах померкло, и тетка пригорюнилась пластом. Сестрички выдохнули. Молитвы услышаны, как говорится, но что теперь? Кругом никого ровно на сорок километров. На велосипеде в ночь до деревни не поедешь, да и не хочется как-то. Пока обсуждали, пошел дождь.
Решили — заземлить… и для этого взяли в сарае лопаты. Тетка не дышала и не шевелилась, для нее любовно выкопали не хилую траншею и засыпали под шею, заботливо прокапав канавки для стока воды, а то захлебнется еще. То, что тетка мертва, они даже не думали: такие гадины за понюшку табаку в рай не отправляются. Забрали чернику, перебрали ее, наелись от пуза в процессе, разложили на газетах сушится, да так и уснули все в грязи, чернике и совершенно счастливые.
На утро они проснулись от вопля. Тетка пришла в себя и орала так, как не должен орать педагог в третьем колене, который знает наизусть труды Ленина. Чувствовала она себя неплохо, если не считать частичной амнезии и следа, от шеи до самой поясницы и дальше, по левой ноге. Только этот след и спас моих друзей от расправы, потому что первое, что увидела тетка - это были лопаты. Ясен пень, ее треснули по голове лопатой эти кошмарные дети, которые совершенно не знают, как себя вести, кладут локти на стол, и в будущем их ждет только казенный дом. Впрочем, она оказалась не так уж и не права, обе сестры потом надели погоны. Только прокурорские.
Все равно, до самого приезда родителей она смотрела на них косо, запирала на ночь и старалась общаться поменьше. В августе приехали родители, посмотрели на огромные глаза и выпирающие ребра детей, и этим же днем забрали сестренок в город. С теткой они после этого не общались, и зла на нее не держат. В конце концов, она совершенно не обязана была их содержать на свои деньги три месяца.
|
|
5
Бурятия по рассказам местных, или о том, как я пытался сменить работу.
Вообще, этот эпизод моей жизни тянет как минимум на 3 истории и кучу застольных баек, но сосредоточусь на одной, обозначив остальные в небольшой преамбуле (один абзац ниже - можно пропустить).
Началось все с того, что меня все достало на работе и объявил начальнику, что свалю, как только найду куда, а потому готов начать передавать дела. Коллективу я объяснил, что я вообще-то редкий специалист по редким железкам только вот таких железок в России раз два и обчелся, а потому уходить мне придется долго и скорее всего в смежную специализацию, где я тоже неплох. И тут открывается дверь и с порога задается вопрос, не можем ли мы подсказать специалиста по той самой редкой железке - я решил, что это судьба. Потом было очень веселое трех-этапное собеседование - сначала проверка на адекватность (как оказалось в ФСБ), где все гнули пальцы по общим вопросам, а я скромно сидел в сторонке, потом была проверка фактических навыков, где нас (20 человек) запустили в комнатку, поставили задачу и сказали "Приступайте" - я один из толпы знал с чего начать и как вообще решать задачу, потом уже со мной одним беседовали в кафе и спрашивали, кого бы еще из тех, что были я бы порекомендовал взять, чтобы хоть как-то натаскать - я честно сказал, что никого - лучше я своих стажеров приведу. Потом было небольшое обучение и очень увлекательная командировка, где были и вертолет в качестве личного транспорта и согласование работы трех бригад на трех объектах в промежуток в полчаса, ОМОН, ВОХР - работа моей мечты, если б не длительные командировки. Но... ниже об одном аспекте.
Бурятия, как о ней рассказывают местные, серьезные люди - начальники отделов и управлений ЦБ.
Сидим в головном региональном офисе. Зашла речь о лесных пожарах и способе борьбы с ними - для этого края это существенная проблема - если что - мобилизуют все население, но иногда не справляется и военная техника. Как-то во время такой мобилизации обнаружили в лесу одинокую избушку, к которой уже вот-вот должен был подойти пожар, который никак не могли остановить, а в избушке - бабка божий одуванчик. Говорят ей:
- Бросай все, садись в машину - пожар.
- Ой, милки - никуда я не поеду - у меня еще дел много.
- Как не поедешь? Пожар! Видишь?! Через максимум 20 минут тут пепелище будет.
Бабка глядит на пожар, хватается за голову и причитая уносится в глубь избы. Ну, думают, за вещами или может животное какое. А бабка спустя минуту выходит со стаканам воды, мочит в нем пальцы и брызгает в сторону пожара, а потом и весь стакан себе под ноги выливает. Пламя опадает за пять секунд, как и не было... Вот и не верь после этого в местных шаманов.
На выходные потащили нас на Байкал. По дороге горы, перевалы. На каждом перевале останавливаемся, всем раздают стаканчики, наливают водки - половину нужно выпить, а половину - вылить на землю - Бурхану. Водитель не исключение. В крайнем случае - водителю можно воду вместо водки, но местное ДПС относится с пониманием.
Раз на третий поднадоедает:
- И что, вы русские серьезные люди верите в эти приметы?
- Да знаешь, как-то сначала прикольно, да и местных не хотели обижать. Потом один наш сотрудник как-то торопился, не взял ничего - сказал, что он не суеверный ... как его только не отговаривали, дошло до того, что к нему в машину никто не сел - он один поехал. Машина до сих пор в ущелье валяется - труп подняли, похоронили ... и вроде глупость - водил он просто очень агрессивно и торопился сильно, но вот Бурхана не уважить теперь страшно.
Сидим в кафешке, едим позы (большие такие паровые пельмени типа как манты или хинкали, но вкуснее). Рядом шаман сидит и местные его о чем то расспрашивают. Опять про местные верования заговорили.
- Да знаешь, как-то вроде глупость, но как-то все это не сложно ... да и работает как-бы. Хоть и верю каждый раз, что совпадение. Вот тут например, у этой позной, как-то раз по весеннему распутью КАМАЗ засел. Водитель его раскачать попытался, да только засел больше. На шум вышел русский (славянин в смысле):
- У, крепко засел. Вот тут копать нужно, а вот сюда валежника нарубить, потом руль в лево, потом...
Чуть погодя выходит бурят а то и вовсе монгол:
- Прочно засел - не выберешься. Духов уважить нужно. Ты кинь в грязь три монетки - две белых и одну желтую - и выедешь.
Посмотрел водитель на русского, на грязь по колено, лопату... достал из кармана монетки по 5 и 10 копеек и кинул в грязь. А потом врубил первую, газ в пол ... и вылетел как посуху.
Вот так и живем, что проще суеверным быть, даже если не веришь во все это.
Еще про монголов-торговцев рассказывали. Один из тех, кто нас возил рассказывал:
Решил я колпаки на диски взять. Диаметр дисков знал, пришел к монголам.
- Есть?
- Есть, комплект из четырех - Вы один пока возьмите - примерьте, вдруг не подойдет, а мы назад не примем.
- Размерность такая-то?
- Ну вот, на коробке на писано.
- Значит, беру.
- Как хотите, но назад не примем, если не подойдут.
Стал ставить - размерность не та ... а меня ведь предупреждали.
То, что дальше произошло конечно можно списать на совпадение + мою глупость, но мистикой это объяснить проще:
Заехали на монгольский рыночек и присмотрел я себе тапочки кожаные - сделаны отлично, но размер не мой
- 45 размер есть?
- Сейчас посмотрю.
Берет 43 и уходит. Через пару минут возвращается с такими же тапочками, но с надписью "45"
- Примерь.
Прикидываю, каково будет переобуваться в чистом поле - не хочется.
- Написано же, "45"
- Ну написано.
- Значит, подойдут. Держи деньги.
- Как знаешь, я предупреждал.
Доехал до гостиницы - тапочки 43 размера ... а ведь меня предупреждали.
|
|
6
О любви к природе...
В одном небольшом (по китайским меркам) промышленном городе стоял большой (по любым меркам) завод. Что тот завод производил, для целей нашей истории не важно. А важно, что в конторе этого завода с советских времен работала одна дама. То есть, в те далекие советские времена она была еще девушкой, молодым специалистом. Затем стала взрослой женщиной. Потом тетенькой предпенсионного возраста. А затем и вовсе пенсионного. И тут, как раз, ударил кризис.
По заводу прошел приказ подготовить списки граждан на заклание (то есть на сокращение). Разумеется, начальство, не долго колебавшись, включило в эти списки и нашу героиню (М.). Но у М. были другие планы относительно своей трудовой деятельности. Невеликая пенсия не была пределом ее мечтаний и своим размером явно зарплате проигрывала. Идея жить на средства, сопоставимые с затратами на месячное содержание кошки элитной породы М. не прельщала. В связи с чем тихая дама встала на дыбы и отказалась уходить на почетную пенсию добровольно. Ну чтож, не она первая и не она последняя, бюрократическая машина заработала и в установленный законом срок, с соблюдением всех необходимых формальностей, тетеньку сократили.
Собрала М. личные вещи и отнесла в машину, стоявшую на улице. Попрощалась с опустившими глаза коллегами и пошла к выходу. Что же тут оптимистичного, спросите вы. Действительно, ничего веселого до настоящего момента не произошло в нашем рассказе.
Следовало упомянуть, что М. не сделала на заводе карьеры, как ни старалась, но в процессе попыток такую карьеру сделать не завела ни мужа, ни детей. Единственной ее страстью было садоводство. На полученных в незапамятные времена шести сотках у нее росли самые удивительные яблоки и груши, кабачки и тыквы участвовали и побеждали в выставках, клубника с ягодами размером в детский кулак поражала всех еще и тем, что плодоносила чуть ли не до снега. Зная об этой ее страсти все знакомые привозили ей в подарок из командировок не московскую колбасу и китайские покрывала, а разные чахлые былинки, которые в руках М. поднимали голову и расцветали в невиданные в наших широтах экзотические растения.
Но настоящей жемчужиной коллекции была удивительная пальма. Во времена, когда доминирующей сельскохозяйственной культурой нашей страны становилась кукуруза, сын одной из коллег М., пилот Аэрофлота, летавший на Кубу, приехал к родителям в далекий холодный уральский город и привез в подарок для М., зная о ее страсти, хиленький зеленый росточек, произраставший в баночке из-под майонеза. Смена климата и часовых поясов не лучшим образом сказалась на росточке и визуально было понятно, что росток не жилец. Понурив листики, он лежал на заморском грунте и всем своим видом намекал на близкую панихиду.
М. сказала «Хм…» и, не поблагодарив дарителей, стремительно побежала на свое рабочее место. Там была из ватмана сделана и установлена вертикально специальная труба, в центр трубы был помещен стебелек, а вокруг стебелька расставлены еще пять майонезных баночек, наполненных водой. Вся конструкция находилась на южном подоконнике. К изумлению коллег, странная былинка не загнулась, а расправила стебли и воспряла духом. Через несколько месяцев уже окрепший росток был пересажен в банку из-под селедки и накрыт сверху вместо бумажной трубы пустым аквариумом.
Былинка оказалась какой-то экзотической пальмой, которая и на самой Кубе встречалась не часто, а уж вырастить ее на Урале, пусть даже в закрытом помещении, выглядело абсолютным подвигом. За годы работы М. на заводе, росток превратился в двухметровый изрядный дрын с одервеневшим стволом, толстым у основания и оснащенным пышной зеленой кроной наверху. М. посылала фото пальмы в отделение Академии наук в Свердловске, те подтвердили ее, пальмы, редкую породу, поздравили М. с успехом и попросили держать их в курсе жизни растения.
М.прилежно вела замеры высоты и толщины ствола, описывала болезни и температуру окружающего воздуха, заносила в таблицу данные о графике и объемах полива, длительности световой ежедневной экспозиции, фотографировала пальму и слала отчеты биологам.
Но, ничто не вечно под Луной. И вот, М. изгнанная с родного завода, сгибаясь под тяжестью ноши, прет через проходную ящик с двухметровой пальмой. Те, кто работал на предприятиях со строгой пропускной системой, наверняка, уже догадались о последовавших за этим событиях. Охрана М. стопорит на проходной и требует предъявить материальный пропуск на пальму. М. заявляет, что пальма ее личная, поэтому пропуск не нужен. Отметки о вносе пальмы на территорию предприятия у нее нет, поскольку внесена она была в шестьдесят-каком-то году и вид тогда имела совершенно иной.
Конечно, все, кто работал с М., историю о пальме знают, на словах ее историю охране подтверждают, но охрана принципиальная, да и власть показать хочется. Одним словом, пальму у М. отбирают, она в нее вцепилась маниакально и не отдает. Назревает скандал. М. требует, чтоб составили акт изъятия. Вызвали ВОХРовцев (*ВОХР- военизированная охрана), пальму насильно отобрали, акт составили. Кроме того, от большого ума, в акте написали, что М. пальму отдавать отказывалась, препятствовала действию такого-то ВОХРовца, пришлось применить спецсредства (два раза тюкнули ее по рукам резиновой дубинкой). После чего выперли с территории взашей и отвесили прощального пенделя.
М. идет в травмопункт, снимает побои, идет в милицию и пишет заявление о грабеже. Милиция долго упрямится и заявление не принимает. В итоге М. посылает заявление в милицию по почте, пишет жалобу на отказ фиксировать заявление о тяжком преступлении вышестоящему начальству милиционеров, а сама подает в суд заявление о взыскании с завода причиненного ей изъятием пальмы материального ущерба. К исковому прикладывает экспертное заключение о том, что цена взрослого растения таких-то размеров составляет 150 тысяч рублей, а также всю свою переписку с Академией наук и фотографии, первые еще черно-белые, демонстрирующие весь процесс выращивания пальмы на рабочем месте. Завод ахает и охает, в суде кричит, что заводская контора это не дендрарий, чтоб там пальмы выращивать. Но факт налицо, и завод суд проигрывает.
И вступившее в силу решение суда М. посылает вдогонку жалобе милицейским начальникам. Решение суда это уже не скандал на лавке, нужно реагировать. Милицейское начальство объясняет подчиненным, что непринятие заявлений у граждан с пальмами черевато ректальной стимуляцией, по фактам нужно работать, в противном случае у самих будущих полиционеров есть шанс заняться садоводством раньше выхода на пенсию. Совершенно офигевшие от такого втыка милиционеры сами находят М., берут у нее заявление и даже умудряются возбудить дело.
В этот момент становится кисло ВОХРам, которых начинают в рабочее время таскать на допросы, а в свободное от работы время они начинают сами бегать за М. и уговаривать ее забрать заявление.
М. такой нервный режим на пенсии явно претит и она уезжает на полученную от завода компенсацию отдыхать в Кисловодск. Азартная милиция начинает оформлять преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору. ВОХРы отчаянно валят вину друг на друга и дружно на начальника охраны. В таком ракурсе кисло становится уже заводу и в Кисловодск едет специально обученный гонец с чрезвычайными полномочиями.
О чем они там говорили с М., история умалчивает. Но М. заявление свое забрала, неожиданно у нее появились деньги на квартиру в Киловодске, а квартиру в родном городе, том, где стоит завод, М. сдает, получая заметную прибавку к пенсии. Жить М. стала в новой квартире, кисловодской, а арендатором старой квартиры стал племянник дарителя пальмы с женой и ребенком. Дело в суд не пошло, никого не посадили.
На заводе имя М. произносить до сих пор запрещено, как Воландеморта в Хогвардсе.
А что же пальма, спросите вы. Увы, пальма была утрачена, куда ее дели после изъятия так никто сказать и не смог. Говорят, она сильно пострадала в процессе битвы за право ею обладать, так что несчастный цветок пал единственной и безвинной жертвой этой истории. Хотя, может быть, и он растет до сих пор где-нибудь в удалении от начальственных глаз. Уничтоженным ведь его никто не видел. Двухметровая пальма не иголка. Подобрали, выходили. Народ-то у нас жалостливый и домовитый, сады у каждого второго. Наверняка, мимо такого чуда, бесхозно стоящего на территории завода, не смогли равнодушно пройти. Спрятать двухметровую пальму на огромной заводской территории, где бесследно пропадали целые железнодорожные составы, не очень сложное дело. По крайней мере, мне такая версия больше нравится.
|
|
8
Метеорит и удивление
Как известно, представления западного человека о жизни в России традиционно-консервативны. В России пьют водку, закусывают ее икрой, а потом идут на улицу танцевать с медведями. Однако раз в сто лет над Россией взрывается метеорит, и тогда западный человек вдруг узнает, как там, в России, на самом деле.
И удивляется — надо же, у русских в машинах, оказывается, стоят видеокамеры, которые постоянно снимают. Оказывается, когда над машиной русского взрывается метеорит — русский не останавливается, а продолжает ехать по своим делам. И разве что произнесет странную фразу, которую ни один переводчик с русского на английский не понимает.
Оказывается, когда за окнами у русских происходит вспышка, как при ядерном взрыве — русские не прячутся, а достают мобильные телефоны и начинают снимать эту вспышку. А когда на глазах у русского ударная волна выбивает стекла в огромном здании — русский не убегает, а радуется, потому что сегодня больше не надо работать.
А мы этому не удивляемся. Мы не удивляемся, что на льду озера, где обнаружили полынью от падения метеорита, продолжали как ни в чем нее бывало сидеть рыбаки. И полицейские не могли выгнать рыбаков со льда, потому что рыбаки уходить не хотели. Мы не удивляемся тому, что красивые девушки позируют на фоне разрушенного взрывом цеха челябинского цинкового завода.
И уж конечно мы заранее знали, что ученые немедленно попросят у государства миллиард долларов на создание системы предупреждения о метеоритах. И действительно — ученые попросили. Только не один миллиард, а сразу два — чтоб уж наверняка. Кто там вспомнит об этой системе через сто лет, когда над Россией взорвется очередной метеорит. А 58 миллиардов рублей-то не лишние!
И я не удивлюсь, если Государственная Дума инициирует законопроект о запрете несанцкионированного пролета метеоритов в небе России. Если в правительстве появится вице-премьер по метеоритам.
Однако, удивить можно и нас. А удивила нас челябинская учительница Юлия Карбышева, которая, увидев в окне огненный шар, приказала детям спрятаться под столы и стала открывать стеклянные двери, ожидая прихода ударной волны. И когда пришла волна, и посыпались стекла, ни один из ее более чем 40 четвероклассников не пострадал. Хотя сама учительница получила порезы.
Вот это вот — действительно удивительно. Да, мы все помним уроки гражданской обороны — но кто из нас отреагировал бы так же, увидев за окном огненный шар? Я бы вот, например, вряд ли.
И очень хочется верить, что поступок Юлии Карбышевой не останется незамеченным ни прессой, ни руководством страны.
(c) Максим Кононенко
|
|
9
Вчера с приятелем посидели за кружкой пива. Про жизнь поговорили, жен и детей обсудили, ну и политики малость коснулись. Приятель мне эту историю и рассказал. Работает он в довольно крупной фирме по производству и продаже напольных покрытий по немецким технологиям. Естественно как у всякой конторы есть главный бухгалтер - женщина строгая, но справедливая и к тому же работает в этой конторе лет пятнадцать. Никогда за рамки производственной этики не выходила, а тут как начались митинги на Болотной так с цепи сорвалась. Агитировать начала - мол пора все менять в нашей жизни, включая руководство страны, засиделись, наворовали у трудового народа, демократию душат и жульничают с результатами выборов. Вообщем тема её речей понятна - хочется жить лучше. По началу сотрудники относились к этому с пониманием, потом она всех доставать стала не по-детски. Возражать ей никто не хочет - спорить с главным бухгалтером себе дороже. В конце апреля у ней случился юбилей - 50 лет. Вообщем собрался коллектив за праздничным столом и генеральный директор первым произносит тост. "Дорогая Ирина Владимировна! Долгий путь мы с тобой прошли, работая в нашей организации. Помнишь как в 199... году мы зарплату раз в три месяца получали, а сколько раз я тебя умолял не уходить. А как деньги занимали у банкира, а потом думали чью квартиру продавать, чтоб займ отдать, а кризис 1998 года вообще сказание народное как жить нельзя. Как мы мечтали жить не ещё лучше, а просто хорошо. Ну вот мы и живем хорошо. И квартиру для сына и будущего внука или внучки купила и дачу отстроила и отдыхать на Карибы как в Подмосковье ездишь. Ну что еще надо для хорошей жизни? За тебя, родная ты моя повелительница финансовых потоков и просто хороший человек." На следующий день главный бухгалтер говорила только об открытии сезона на даче, шашлыке и хорошей погоде.
|
|
10
Прибыл чукча с Чукотки в Москву. Поселился в гостинице. Приходит к
нему в номер проститутка:
- Хочешь?
- Хочу!
- Чем платить будешь?
Чукча открывает чемодан и достает соболиные шкурки. "О-о-о". Ну, он
ее отымел. Она собирается уходить, а шкурок-то еще хочется, и спрашивает:
- Еще хочешь?
- Конечно!
Он ее еще имеет и забирает назад шкурки. Она в шоке.
- Чукча хочет - чукча платит, чукчу хотят - чукче платят!
|
|
11
Прибыл чукча с Чукотки в Москву. Поселился в гостинице. Приходит к нему в номер
проститутка:
- Хочешь?
- Хочу!
- Чем платить будешь? Чукча открывает чемодан и достает соболиные шкурки.
"О-о-о". Ну, он ее отымел. Она собирается уходить, а шкурок-то еще хочется, и
спрашивает:
- Еще хочешь?
- Конечно! Он ее еще имеет и забирает назад шкурки. Она в шоке.
- Чукча хочет - чукча платит, чукчу хотят - чукче платят!
|
|