В пятницу позвонила супруга. — Нас вечером Булкины на суши ждут, — сообщила она, — рассказывать будут, как в Токио слетали, смотри, не опаздывай. Суши, так суши, дело хорошее. Я приехал с работы пораньше и мы, быстро собравшись, к семи уже были на месте. Дверь нам открыл Булкин и, поклонившись, громко произнёс: — Коничива! Мы с супругой переглянулись. — Это ж здрасьте по-японски! — довольно пояснил он. — Я там много слов выучил - коничива – здрасьте, саёнара – до свидания, аригато – спасибо. И раз уж мы с тобою друзья, ты можешь называть меня Булкин-кун. А Ирку - Ирка-сан. — Проходите руки мыть, — выглянула Ирка из кухни. — Сейчас мы будем мисо суп есть. Мисо суп мы с женою любили. Не то, чтобы мы были знатоки, но время от времени захаживали в «Банзай» возле её работы и какое-то представление о японской кухне имели. Поэтому, зачерпнув первую ложку и обнаружив в ней добрую половину гречки, я несколько удивился. Жена тоже была заинтригована. — А почему у вас в мисо супе гречка? — осторожно поинтересовалась она у Булкиной. — Да наешься что ли ихней соей? — махнула в ответ рукой Булкина, — через час опять голодный. Вы, давайте, ешьте, сейчас суши будут. Тут Булкин сходил на кухню и принёс большую заледеневшую бутылку с нарисованной веткой сакуры. — Саке! — с помпой провозгласил он. — Греть, конечно, не будем, хотя и надо, даже на пробке градусник есть, смотри, нажал – открыл. — Ну, да, интересно придумано… — И всё у них так по уму, ничего лишнего, — согласно закивал Булкин, — вот, хочешь ты, к примеру, жениться. Подходишь такой к девушке, коничива, дескать, и сходу - будешь готовить мне мисо суп? Если да, то за шиворот её и в загс. А оттуда тащишь её к себе на татами. — Хватит тебе! — одёрнула его Ирка и улыбнулась. — Но девки у них и вправду мультяшные... Когда мы покончили с супом, Ирка-сан вынесла большой керамический поднос с блюдом ромбовидной формы и с двумя рядами суши на нём - продолговатых рисовых долек, на каждой из которых сверху лежало что-то вроде небольшой котлетки. Сбоку, где обычно кладут имбирь, высилась гора свежей зелени, а с другой стороны блюда на деревянной дощечке стояло множество маленьких плошек с какими-то соусами. — Нигири! — поставив поднос и поклонившись, громко возвестила Ирка-сан. Мы все зааплодировали и она улыбнулась, довольная произведённым эффектом. — Я раньше из всех морепродуктов только шашлык и пробовал, — тоже рассмеялся Булкин и разлил нам по рюмкам саке, — а сейчас вот подсел на эти суши, не оторвать! Ну, давай что ли... Мы чокнулись и выпили, закусив нигири. На вкус было ничего, даже вкусно, похоже на... — Щука! — подтвердили Булкины в голос. — мы её с салом прокрутили! — А мы как-то с сёмгой больше пробовали, — сказала моя супруга, — и с лососем. — Они же давно все искусственные, — убеждённо сказала Булкина, — передача даже была, где их как поросят разводят… вы берите, берите... Все дружно принялись за суши, под которые мы с Булкиным успели ещё пару раз выпить саке, которое мне всё больше начинало нравиться. Когда блюдо опустело, Ирка ушла на кухню, откуда вскоре опять появилась с полным подносом. Подойдя и поставив его на стол, она снова церемонно поклонилась и торжественно объявила: — Футомаки! Футомаки, надо сказать, выглядели несколько странно. Наверное, из-за своих размеров. Прежде таких огромных роллов я никогда не видел. Высокие и толстые, они были похожи на небольшие пушечные снаряды. К тому же, у них был необычный тёмно-бежевый оттенок. — Это у нас водоросли разваливаются, — заметил Булкин-кун мой взгляд, — так мы в блины приноровились заворачивать. И он с аппетитным хрустом откусил сразу половину своего футомаки, показав в оставшейся половине большой зелёный диск. — Ирка сразу целый огурец кладёт, — пояснил он, — чё там эти кусочки... ты, вон, сверху намазывай... Он пододвинул мне блюдце, на котором лежал здоровенный ком зеленовато-бурого оттенка. Я намазал свою футомаки и попробовал. Горло обожгло словно огнём и затопило чем-то горячим и липким. — Ну как? — поинтересовался Булкин-кун Я покивал, не в силах ответить и вытер слёзы. — Это я их васаби с нашим "хренодёром" намешала! — радостно сообщила Ирка-сан — Хрен и хрен, какая разница, наш тоже горло дерёт будь здоров, я его селитрой поливаю... — Мы сперва все эти ингредиенты для суши в "Метро" покупали, — вмешался Булкин-кун, — а потом думаем, зря у нас дача что ли? Ирка-сан согласно закивала головой: — Чего нам вообще на этих покемонов смотреть? — она привстала и положила всем ещё по одному роллу. — Мы-то не на острове живём, у нас, вон, в теплице "бычье сердце" уже в начале июля вызревает, помнишь тебе давала? — Помню, помню, — подтвердила моя супруга. — Или, вот, у них соус только соевый. — показала Ирка-сан на одну из плошек. — Солёный - жуть, я его есть не могу. А у нас - вот тебе и кетчуп с аджикой, и майонез с горчицей, и ещё три соуса домашних, макай себе куда хочешь... После футомаки Булкина подала зелёный японский чай, в который она для вкуса добавила ромашку с иван-чаем и мы с женой, уже ничему не удивляясь, пробовали новую партию суши с их дачной редиской, свёклой и даже с горохом. Потом все сели смотреть на планшете фотографии из их поездки. К тому моменту мы с Булкин-куном уже допили саке и он временами полностью переходил на японский, комментируя очередное фото короткими и резкими гортанными звуками. Как ни странно, я его прекрасно понимал, хотя Ирка-кун и начала тревожно на нас поглядывать. Уходили мы уже после полуночи, когда в Токио, как сказал Булкин-кун уже наступило раннее утро. Потому что, только там оно и наступает, объяснил он и Булкины, поклонившись нам на прощание, сказали: — Саёнара! — И вам саёнара! — сказали мы с супругой и, тоже поклонившись, добавили. — Аригато!
