Про развитие науки … и диковинных птиц
-Я считаю, что зажимать науку это возмутительно!- сообщила тетка, пришедшая на прием, -в государстве, которое не занимается наукой не может быть высокого уровня жизни и лучшие мозги будут утекать за границу.
В целом возразить против этого заявления было нечего, но, с другой стороны, такой заход обычно предшествовал требованию профинансировать какой-нибудь балаган, имеющий к науке такое же отношение, как очковая кобра к известному оптическому прибору. Поэтому счел за благо ответить нейтрально «Слушаю Вас». Лица, которые считают причастными себя к научной деятельности (и при этом реально ничего для науки не сделавшие), зачастую страдают чрезмерной словоохотливостью и применяют это свое свойство к глобальным темам. Так что приготовился слушать про климатические изменения, благоустройство Крыма и войну в Судане. Во всех этих вопросах подобные граждане разбираются примерно на том же уровне компетентности, как я в починке ядерных реакторов.
-Вы понимаете, что началось глобальное потепление и это должно учитываться в развитии сельского хозяйства у нас на Урале?
Предчувствия меня не обманули. Сейчас главное не дать завести разговор в область абстрактных материй. Иначе потом агронома-любителя выгнать можно будет только вилами. Поэтому ответил не слишком любезно
-К сожалению, вопросы контроля за климатом в мою компетенцию не входят.
-Здесь уже нечего контролировать! Все доказательства здесь! –и тетка торжественно водрузила на стол небольшую деревянную коробочку, вроде шкатулки, но побитую временем и не первой свежести. С тех пор, как отдельные избиратели стали приносить на себе живых клопов и тараканов, я стараюсь держаться подальше как от одежды пришельцев, так и от приносимых ими предметов.
-Смотрите!-сказала тетка и с большой торжественностью открыла крышку.
-Что это? –предварительно спросил я, не заглядывая вовнутрь. Доказательство глобальных климатических изменений, заключенное в такую маленькую тару должно быть штукой убойной. А страховка моя несчастных случаев на работе не покрывает.
-Колибри! –ответила тетка, задрала подбородок и приготовилась к аплодисментам,- моя ученица поймала. Вы понимаете, какое это открытие? Колибри, на Урале! Это в корне меняет картину мира! Скоро здесь смогут расти бананы! Апельсины! Все что угодно!
Я осторожно заглянул в грааль. На его дне, пришпиленный иголкой к дереву, висел сушеный довольно крупный бражник. Энтомолог из меня тот еще, но, полагаю, колибри от моли я отличить смогу.
-А Вам не кажется, что это может быть какое-то насекомое?
-Конечно же не может! Смотрите какой хоботок! Какие крылья! Какой размер! Только колибри!
Дальнейшие расспросы показали, что тетка – учитель (sic!) биологии, занимается репетиторством (!!), ученица принесла ей на допзанятие этого самого зверя и попросила идентифицировать. Ученица намерена поступать в мединститут (!!!) и живо интересуется биологическими объектами окружающего мира. Предварительные попытки ученицы проконсультироваться с подругой успеха не принесли: подруга ведет активную половую жизнь, свободного времени не имеет и плевать хотела на всякие прочие глупости. Путем напряжения совместных умственных усилий старый и малый пришли к выводу, что заполученный экземпляр является колибри и подтверждает, что скоро на Урале будут собирать манго. Удивительной новостью отважные исследователи пытаются поделиться с органами власти, однако чиновники всех мастей проявляют удивительную черствость к почившему насекомому и не готовы признать в нем птицу из нездешних мест. Чего конкретно ей нужно от депутата, сформулировать не может. В общих чертах требует, чтобы РАН приняла ее образец на исследование, ей дала какую-нибудь медаль, а ученицу приняли в ВУЗ вне конкурса. За заслуги перед какой-нибудь наукой.
Сказал ей, что депутат в этом деле никак помочь не может. Ушла недовольная.