История №9 за 01 декабря 2022

Сын попросил меня рассказать о советской школе. В памяти, как в калейдоскопе, замелькали образы: парты с откидными крышками, промокашки, игры в этикетки на подоконниках, буфет, где продавали коржики, октябрятские значки, пионерские галстуки… И тут я вдруг вспомнил о странной привычке советских школьников жевать кончики этих галстуков. Более того, я отчётливо вспомнил их... вкус! Этот солоноватый вкус красно-оранжевой ткани из ацетатного шёлка.
Подумалось, что человеческая память — воистину чудеснейшая штука, раз в состоянии добывать из своих недр такие необычные «ископаемые». Что даже самая забытая, казалось бы, информация на самом деле никуда не исчезает, а словно архивируется где-то на задворках мозга и ждёт своего часа, чтобы в один прекрасный день джинном из бутылки вырваться наружу.

Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты

вкус вспомнил недр такие необычные забытая самая

Источник: anekdot.ru от 2022-12-2

вкус вспомнил → Результатов: 17


1.

Соперница Софи Лорен
(Миннеаполис – Чикаго – Бостон – Нью-Йорк, 1990-е годы)

Недавно мы с женой решили объехать с визитом наших детей. Принимали они нас очень радушно, совсем не обижаясь на то, что мы останавливались в гостинице, а у них появлялись, только когда надо было нянчить внуков. Так мы посетили Чикаго, Бостон и Нью-Йорк. Мы осматривали достопримечательности, ходили в музеи и ездили на экскурсии, а в Бостоне даже посмотрели фильм о нашем родном Миннеаполисе. Кино называлось «Старые зануды» и, глядя на экран, я скучал так, как будто не выезжал из дому. Продолжалось это до тех пор, пока на экране не появилась Софи Лорен. С этого момента сразу же всё переменилось.

Я был влюблён в неё с пятнадцати лет, когда впервые посмотрел «Брак по-итальянски». Поражённый её красотой я полтора часа пускал слюни, а потом старался ходить на все фильмы с её участием. Хрущёвская оттепель к тому времени уже прошла, но брежневское похолодание ещё не наступило и в Москве каждое лето проводились международные кинофестивали. Это была единственная возможность увидеть хорошие фильмы до того, как на них наложила лапу советская цензура. Обычно шоу состояло из двух картин, и показывали их с небольшим перерывом, превращая просмотр в спектакль с антрактом. За билетами всегда стояла огромная очередь, и в тот день я встретил в ней сокурсника, которого не видел с момента окончания университета. Мы обрадовались друг другу и начали вспоминать общих друзей, а после сеанса он пригласил меня на свой день рождения. У него мы стали обсуждать последние новости фестиваля. Все считали Софи Лорен одной из самых ярких звёзд, и я радовался этому как будто сам помог ей добиться известности. Наверно, я говорил о ней с придыханием, потому что одна из девушек заметила, что эта звезда годится мне в матери и у меня, наверно, Эдипов комплекс.
–Софи-Лореновский, – поправил я.
–Это ещё хуже, потому что царь Эдип всё-таки добился взаимности, а тебе это не грозит.
Её замечание сильно меня задело, и я внимательно посмотрел на насмешницу. Она оказалась изящной, невысокой, почти миниатюрной особой, совершенно не в моём вкусе и я сразу понял, почему она так болезненно реагировала на общее восхищение итальянской актрисой.
Когда разговор о фестивале закончился, эта девушка заметила, что в Москве проходит ещё одно культурное событие – выставка фламандских живописцев.
–Отличные художники, – тут же сказал я, – у них там всё в изобилии. Столы ломятся от еды, а женщины такие, что смотреть любо-дорого, – и я жестами показал, что именно в жительницах Фламандии времён Рубенса мне было особенно любо и очень дорого. Мне казалось, что это должно было обидеть язвительную незнакомку. Во всяком случае, моя реплика была явным камешком в её огород. Она поняла это и ответила:
–Для своего времени художники действительно очень хорошие.
–Почему же только для своего. Они хороши для всех времён, одна «Даная» Рубенса чего стоит. Конечно, это не Софи Лорен, но фигура у неё очень привлекательна, – и я вновь изобразил, какие именно части её фигуры меня привлекали больше всего. В молодости мне вообще нравились женщины с крупными формами.
–Всё это, – сказала девушка, ехидно пародируя мои жесты, – было хорошо во времена Рубенса, но с тех пор прошло четыреста лет и понятие о женской красоте сильно изменилось. Свисающие окорока, будь они на праздничном столе или на человеческом теле, уже не считаются признаком красоты. Теперь они являются признаком плохого вкуса.
–Значит, у половины мужчин плохой вкус, а другой половины очень плохой, – возразил я.
–Вполне возможно, ведь хороший вкус это талант, он встречается редко и только у подготовленных людей, а рядовой обыватель, – тут она многозначительно посмотрела на меня, – например, какой-нибудь Ваня Дровосеков, прежде чем судить об искусстве должен получить элементарное художественное образование.
–Если мне нравится Рубенс, то хороший вкус у меня всё-таки присутствует, и зовут меня, между прочим, не Ваня Дровосеков, а Петя Веников и, кстати, я не рядовой обыватель, а обыватель-лейтенант.
–Ну что ж, лейтенант Петя, вынуждена тебя огорчить. По современным эстетическим понятиям красивой считается женщина изящная, а не такая, на которую тебе любо-дорого смотреть.
Я вдруг совсем некстати вспомнил, что накануне на одном из сеансов кинофестиваля встретил свою подругу, которая полностью отвечала моим взглядам на женскую красоту, но пришла туда с каким-то неприятным типом, который на вид был явно сильнее меня. Это воспоминание сразу же испортило мне настроение и, уже не сдерживаясь, я продолжал:
–Моя эстетическая оценка оправдана рационализмом и практичностью, я люблю женщин с большой грудью и здоровой задницей не только потому, что это красиво, но и потому что такой женщине легче рожать, а родив, есть чем кормить. А любое живое существо первым делом заботится о потомстве. Это закон природы.
–Рожать может, кто угодно и в любых количествах, – возразила она, – а женщины со скромными физическими данными делают это легче крупногабаритных, которым лишний вес только мешает.
Я стал спорить, приводя исторические примеры и цитируя классиков. При этом большинство высказываний я придумывал сам, а озвучивал их так, что меня хорошо слышали в соседней квартире. Тогда самым убедительным аргументом я считал громкий голос. Моя оппонентка и не пыталась меня перекричать, но когда хотела высказаться, смотрела на меня так, что я поневоле замолкал. О чём бы в тот вечер не заходила речь, мы отстаивали противоположные точки зрения. Присутствующие забавлялись, слушая нашу перепалку, а я никак не мог остановиться. Я продолжал спорить, даже когда провожал свою новую знакомую домой. И только оказавшись в её квартире и почувствовав, что кроме нас там никого нет, я замолчал. Спор сразу потерял актуальность...
(Здесь в моём рассказе стоит многоточие, но если бы я писал изложение, а не сочинение, то должен был бы поставить семь многоточий... или восемь, точно не помню)
На следующее утро я сделал ей предложение.
Боясь показаться легкомысленной, она думала два дня, всё то время, пока её родители были на даче, а перед самым их приездом сказала:
–Я согласна, но знай, что это твоё последнее самостоятельное решение.
Спустя год, во время следующего кинофестиваля, оказавшись в той же компании на дне рождения того же приятеля, я под влиянием зелёного змия опять стал высказывать свои взгляды на женскую красоту, в результате чего следующую ночь провёл в целомудренном одиночестве. В то время это было для меня очень жестоким наказанием, и я решил впредь держать своё мнение при себе, тем более что оно уже не имело никакого прикладного значения.
Потом у нас родилось четверо детей, и настал длительный перерыв в моей интеллектуальной жизни, а когда мы решили эмигрировать, вообще всё пошло кувырком. Меня уволили с работы, и я вынужден был как слуга трёх господ работать истопником, дворником и сторожем. Разрешения на выезд мы ждали почти десять лет.

В Америке я попал в другой мир, в котором было очень мало из того, в чём я воспитывался, к чему привык и что любил. Я долго не мог приспособиться к окружающей действительности. Язык давался мне с трудом и, чтобы не чувствовать себя ущемлённым, я почти не ходил в кино. В этом новом мире мне было не до фильмов и не до посещения музеев. Незаметно я вступил в тот возраст, когда у многих мужчин открывается второе дыхание, но у меня из-за всех жизненных передряг чуть не закрылось первое. О своей юношеской любви к Софи Лорен я не забыл, но она отошла на второй план.
И вот теперь, после длительного перерыва, в фильме «Старые зануды» я опять увидел её. Было ей хорошо за шестьдесят, но я её сразу же узнал и также как раньше, глядя на экран, пускал сладостные слюни. А после фильма я вспомнил Московские кинофестивали и своих друзей, которые теперь были женаты по второму или даже по третьему разу и мне стало грустно. Наверно, это отразилось на моём лице, потому что жена, неправильно истолковав моё минорное настроение, сказала:
–Не расстраивайся, Софи Лорен и теперь прекрасно выглядит, хотя ей уже под семьдесят.
В голосе её впервые не было скрытой ревности, но зато явно чувствовалась насмешка. Я сделал вид, что ничего не заметил, но вновь, как и много лет назад, обиделся и за себя и за актрису.
Когда мы приехали в Сан-Франциско, наша дочь подарила нам билеты на выставку Рубенса. Я знал, что жена обязательно спросит, как мне понравились фламандцы, а поскольку теперь ночь, проведённая в целомудренном уединении, уже не была для меня таким страшным наказанием, я решил сказать правду. Кстати, это было моё самостоятельное решение.
На выставке я внимательно рассматривал картины, но ломящиеся от изобилия столы и разнеженные, перекормленные матроны уже не производили на меня такого впечатления как в молодости, а когда мы вышли, жена действительно спросила:
–Ну как?
–Очень понравилось, – ответил я и неожиданно для самого себя добавил, – но «Данае» не мешало бы похудеть.
–Значит, я всё-таки воспитала у тебя хороший вкус, – удовлетворённо сказала жена и, помолчав, добавила, – Петя Веников.

2.

В поте лица будете добывать хлеб свой насущный! (наверно Ветхий завет)

Вчера я разом зачеркнул себе 60 лет. Мы с женой ждали на огромной, состоящей из параллельных дорог, парковке, автобус из Киева. Оля заметила, что на поросшей травой полосе между дорогами растут шампиньоны. А я вспомнил, как на Урале, идя из садика (школы) собирал с братом на клумбах такие же. Сердобольные тётки нам мешали, почему-то на Урале шампиньоны считали ядовитыми. Впрочем, они и безногую ящерицу медяницу считали ядовитой змеёй.

Чтобы тётки не мешали, мы с братом придумали легенду, что собираем грибы для самодельных бумажных липучек от мух. Их на Урале действительно делали в том числе и из ядовитых грибов.

А дома была обеспечена жарёха. Если грибов было мало (редко их было мало), мама разбавляла их картошкой и сдабривала сметаной... Конец исторического экскурса.

И так вот мне захотелось ТЕХ грибов с картошкой и сметаной! Взял кулёк, достал нож из кармана и пошёл по грибы. Всё равно автобуса нет. Худо-бедно насобирал примерно 2 кг, пугая этим занятием редких удивлённых городских прохожих. Дома пережарил с луком и смешал с остатками утренней жареной картошки. Оля решила есть так. А я плеснул в остаток сметанки и ощутил тот самый "вкус детства".

А автобуса вчера оказывается не было. Прождали зря. Впрочем, как же зря? А грибы?!

Рассказал Ост

3.

Зацепил меня мем от 28 марта:
https://www.anekdot.ru/id/1310059/

Казалось бы, что в нем такого? Просто старая фотка - двое пацанов шагают, неся в руках буханки. То, что хлеб этот восхитительно свеж, ясно по их счастливым и предвкушающим лицам. Понятны и бушующие эмоции. Чувство долга донести буханки до дома борется с неудержимым желанием отщипнуть и сожрать на ходу хоть маленький кусочек корочки. Потом другой... Потом сбежится пара-тройка приятелей со двора, учуяв этот аромат... Это было как проплыть мимо стаи пираний.

Однажды я так изголодался после бега на речку и обратно, настолько подобрел к окружающим от удачного утреннего клева, что пять минут прогулки от магазина до бабушкиного дома привели к роковому исчезновению всей корочки подчистую с купленной мною буханки.

Опомнившись на пороге, я виновато вручил бабушке чистый мякиш, сам удивляясь, как мог дойти до такого грехопадения. Деньги мне дали явно не на покупку этого огрызка. Мне поручили важное утреннее дело, и вот пожалуйста - я оставил семью без хлеба. И это еще не вернулся с дальней рыбалки отец! Он уехал туда еще затемно, и ведь тоже вернется голодным!

Я не боялся, что меня отшлепают или поставят в угол за учиненное безобразие. Ни бабушка, ни отец такого не практиковали. Я сожалел, что моя репутация в их глазах будет теперь как вот этот недожеванный мною мякиш.

Но бабушка, без единого слова укора, вручила мне новую мелочь и сказала: «Беги!». Даже спартанцы не смогли бы высказаться более лаконично. Как я бежал! Возможно, это был лучший спринт в моей жизни. И торжество победы потом - успел купить одну из последних буханок. И черт, она пахла еще лучше предыдущей! Во избежание соблазна, домой я вернулся тоже спринтом. И собственно, чем запомнилось мне то утро на всю жизнь, это что никогда больше, нигде в мире я не ел такого вкусного хлеба. И где я чуял этот чудесный запах вообще в последний раз? С 90-х я проникся к хлебу отвращением. В магазинах, кафе и столовых стало лежать нечто без вкуса и без запаха, на что ни одна одна плесень не покусится. Но даже если в ресторане и случалось изредка вкусить свежий хлеб, поданный комплементом, или шведский стол, где всё включено, что-то это было так себе, без восторга детства. Ну и забота о диете, чтобы не разнесло. В общем, относил это к тому, что в детстве трава зеленее, в юности девушки красивее, а в полтинник с лишним вообще отцветают хризантемы и вянут помидоры.

Однако же, вдруг вспомнил - я действительно вдыхал этот восхитительный запах настоящего свежего хлеба не далее как в прошлую субботу! Ничем не хуже ароматов моего детства! Мы выбрались тогда дружеской компанией за город в баню на воде, и мы проводили химический эксперимент - заранее набрали хорошего пива разных сортов по бутылке, и из остатков каждой плескали чуть-чуть на каменку, внимательно вдыхая. Если кто не знает, нормальное пиво должно издавать при этом запах настоящего свежего хлеба, а малейшая химическая гадость типа консерванта, аппетайзера или барбитурата выдает вонь. Ну так вот запаха свежего хлеба я нанюхался в ту субботу достаточно, но осталась досада - запах есть, хлеба нет.

Включилась аналитическая мысль - а почему, собственно, этот аромат оказался так чудесен в тот субботний вечер? Не потому ли, что я весь тот день много двигался и порядком изголодался на свежем воздухе?

Задумавшись об этом, я устроил новый эксперимент - с утра основательно побегал, побоксировал, поплавал, заехал в пекарню со свежей выпечкой, откусил кусочек корочки и понесся дальше на велике, даже не жуя, а с наслаждением ощущая, как тает этот кусочек у меня во рту.

Хорошая идея для фитнес-ресторана нашего времени - чтобы люди не сидели сиднем в ожидании заказа и при пожирании блюд, как поросята в стойле. А наоборот, куда-то энергично бы шагали, жуя на ходу.

Не обязательно хлеб - для такой ходьбы гастрономически просто восхитительны: спелые, только что сорванные лично спелые черешни, вишни, яблоки, сливы, наспех вымытая и почищенная собственной бляхой от ремня морковка. Хорошо шагать и очень вкусно, впивая в жажде помидор, хрумкая огурец, свеклу и уж тем более капусту. Не говоря уже о мощной грозди лимонника.

В моем детстве и юности это было бесплатно, но еще и принуждали, посылая по осени спасать урожай. Сейчас такой походный ресторан просто прогорит - немыслим выйдет по ценнику, непосилен и непривлекателен чисто физически для большинства клиентов, следящих за своими фигурами, даже если они готовы платить по ценам обычных ресторанов. Лучше уж кушать лежалое и тщательно приготовленное профессиональными шеф-поварами, но сидя, терпеливо и спокойно. Мы ни за какими фигурами не следили, но именно из-за такой манеры еды они у нас были. А у клиентов сидячих ресторанов наблюдаю это все реже.

Человек есть то, что он ест - старинная мудрость. Но и вкус еды есть то, каким ты ее ешь. Даже километровая пробежка или легкая быстрая прогулка на свежем воздухе придают гораздо больше ароматов и оттенков вкуса свежей еде, чем все усилия опытных специалистов по моментальной заморозке, длительному охлаждению, маринованию и консервированию, напылению восковых оболочек, тщательной варке и жарке всего того, что росло и бегало по планете хоть десятилетия назад, хоть всего час назад - вкус не тот.

Да и сам едок, если он просидел перед едой хотя бы час - это едок своего рода выдержанный под маринадом. Он сам становится от сидения так же несвеж для восприятия вкуса и запаха еды, как и сама еда его, сколь ни парь ее и не маринуй, засаливай или заквашивай. Вот такие эрзац-кваши и ходят потом по жизни, формируя спрос и навязывая свои эрзац-правила.

Наши предки в их крестьянской, охотничьей и рыбачьей части, составлявшей вплоть до 20 века более 90% населения страны, обладали безграничными навыками и искусствами этого консервирования - все эти засушивания и распаривания, проветривания и переборки, засолки и закваски, многократные сливы воды с самых ядовитых на первый взгляд грибов, занимали изрядную часть их досуга всю зиму, когда ничего свежего вокруг не растет. И действительно получалось вкусно.

Например, если при первых крепких постоянных морозах забить часть скота и птицы, тут же налепить из них несколько мешков пельменей, щедро добавить оставшийся лук, пока он не вымерз и не сгнил, соли и перца - прекрасный консервант на всю зиму при бесплатном природном морозильнике на полгода, но в общем балансе зимнего питания - это как костыль инвалиду. Ну, не получилась у мужика ни зимняя охота, ни зимняя рыбалка. То ли мор какой прошел, то ли сам еле ходит, более молодые и крепкие всё успели переловить прямо перед носом. Северный Акелло промахнулся, и пора ему уже в мир иной.

Но - именно на подобные случаи у него припасены несколько мешков пельменей. А так предпочитали свежую рыбу и мясо зимой тоже. Из кухонных очистков к вечеру - разумеется, надо вынести мусорное ведро, в переводе на городской язык, то есть засунуть годные для ловли раков очистки в ловушку и кинуть в правильном, давно присмотренном и проверенном месте. Не забыть вынуть утром оттуда ведро свежих раков, которые сейчас в Сандунах по 500 рублей за штуку из замороженных, а в трактире моего прадеда подавались бесплатно, как соль и сахар, комплементом заведения - куда их девать, этих раков, не замораживать же, и наползут еще.

В переводе на современный язык - прекрасная технология утилизации кухонных очистков с пользой для кулинарии и подвижного развлечения мусорщика - зарядил ловушку правильно, пока заряжал, находился в активном жизненном тонусе - соображал на ходу, на какую приманку раки сбегутся, а от какой разбегутся, и интрига каждое утро, поле для гипотез - где ошибся, в чем правильно догадался. Пустая наутро ловушка или полная раков - вот цена вопроса, по сандуновским ценам тыщ на сто за пятиминутную переборку и пятиминутную прогулку.

Я не говорю, что это было просто - вручи сейчас хоть академику биологических наук, что смекалистому селфмэйдмиллиардеру с любовью к отдыху на дикой природе, при чистой воде и свежем воздухе - обычное мусорное ведро кухонных очистков и заставь превратить его в ведро раков на следующее утро хоть под угрозой расстрела, если не справится, хоть дай ему сутки на гугль - скорее всего, у него мало что получится.

Сами очистки стали такие, что раки не просто не соблазнятся, но и передохли повсеместно во всех местах, куда сунулся хомо цивилизованный городской со своими бытовыми и промышленными стоками. С ним вроде бы все в порядке, он царь природы - но, типичное потомство от 0 до 2 детей, если живет именно в городской застройке. Легко обходится без свежих раков и без новых детей. Обучен математике с детского садика, выводы ее в области демографии легко смекнуть к первому классу, если уж совсем не отбили навыки мышления. Но в этом состоянии человеку уже вообще пофиг, что его род вымрет через 0-2 поколения. Его напрягает, если люди проходят мимо слишком быстро, жуют чего-то на ходу, и вокруг пахнет возмутительно свежим.

4.

Яблоки

- Сынок, купи яблочки, свои, домашние, не кропленные.
Именно это «не кропленные» и заставило Александра остановиться и обернуться. Так говорила всегда его бабушка в далёком детстве: не опрыскать, а покропить.
- Не кропленные, говорите, - подошёл он к прилавку.
Старушка с кучкой яблок оживилась и быстро затараторила:
- Не кропленные, не кропленные, со своего дерева в огороде, уродила в этом году яблонька, как никогда. Ты не гляди, что не такие большие, как у перекупок, то ж привозные, бог знает, откуда, там яду больше, чем яблока. А это ж наши, местные, - её руки быстро перебирали яблоки, показывая покупателю товар со всех сторон. – Они ж яблоками пахнут, а вкусные какие, ты попробуй, попробуй. Вот, гляди, гляди, - с каким-то восторгом продолжала бабка, протягивая яблоко, на котором была маленькая буроватая отметина – видишь, их даже червячок кушает, потому, как не кропленные.
Александр невольно рассмеялся после этих слов:
- Так они у Вас все червивые?
- Да нет же, - испуганно отдёрнула руку с яблоком старушка, - смотри, все целенькие, это одно попалось, не доглядела. Ну, червячок же ест, значит, и для человека безвредное, говорю ж, не кропленные.
Александру эти яблоки были и даром не нужны, он просто, проходя через вечерний базар, срезал угол на пути к дому. Но что-то в облике этой бабки, в её манере говорить, в открытом бесхитростном взгляде, в её способе убеждения червячком в правдивости своих слов напоминало его родную бабушку. Какое-то, давно забытое, чувство тёплой волной разлилось в груди, и Сашке захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой старушки, торговавшей на базаре. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма этих яблок, сам не зная зачем, рассказав, что у него дома сынишка приболел (он вообще здоровьем слабенький), кашляет и жена в положении, и что, наверное, им будет полезно не кропленные яблочки поесть. В общем, сам не понимая почему, Александр поделился с этой незнакомкой самым сокровенным, что мучило его душу.
Бабка охала, вздыхала, качала головой, приговаривая, что сейчас старики здоровее молодых, потому как, разве в городах сейчас еда? Это ж сплошная химия, и сам воздух тут тяжёлый и больной. Он кивал и соглашался. Когда уже собрался уходить, бабка вдруг схватила его за руку:
- Слушай, приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра.
Александр шёл с яблоками домой и улыбался, на душе было хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила по голове своей шершавой натруженной рукой и говорила: «Ничего, Сашок, всё будет хорошо».
***
Родителей своих Сашка не знал. Бабушка говорила, что отца его она и сама не знает, а мать… мать непутёвой была. Как привезла его однажды из города, в одеяльце завёрнутого, так и укатила обратно. Обещала забрать, как жизнь свою наладит, да так и сгинула.
Бабушку Сашка любил. Когда она, бывало, зимними вечерами тяжело вздыхала, вспоминая дочь свою пропащую, прижимала голову внука к груди, целовала в макушку, он говорил:
- Не плачь, ба. Я когда вырасту, никогда тебя не брошу, всегда с тобой жить буду. Ты мне веришь?
- Верю, Сашок, верю, - улыбалась бабушка сквозь слёзы.
А когда Сашке исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. Так он очутился в школе-интернате. Бабушкин дом продали какие-то родственники (это когда они вдвоём с бабушкой жили, то Сашка думал, что они одни на белом свете, а когда речь о наследстве зашла, претендентов оказалось немало).
Кто жил в детдоме, тому не надо рассказывать все «прелести» пребывания в подобных учреждениях, а кто не жил, тот до конца всё равно не поймёт. Но Сашка не сломался и по кривой дорожке не пошёл. Отслужил в армии, приобрёл профессию. Вот только с девушками ему не везло. И хотя сам Сашка был высоким, спортивного телосложения, симпатичным парнем, все его подруги, узнав о том, что он сирота, быстро исчезали с его горизонта. Поэтому, когда пять лет назад он случайно столкнулся в супермаркете со Светкой (они воспитывались в одном детдоме), то обрадовался, как самому родному и близкому человеку. Света тоже была очень рада встрече. А через полгода они поженились, родился сын, вот сейчас дочку ждут. И, в общем-то, жизнь наладилась.
***
- Свет, я тут яблок тебе с Дениской купил на базаре, домашние, не кропленные, - протянул пакет жене.
Света, выросшая с рождения в детском доме, пропустила все эти эпитеты мимо ушей. Она помыла яблоки, положила в большую тарелку и поставила на стол. А спустя полчаса в комнате уже витал яблочный аромат.
- Слушай, какие классные яблоки, а как пахнут, - говорила Света, уплетая их за обе щеки вместе с сыном.
- Так домашние же, не кропленные…
Этой ночью Александру снилась бабушка. Она гладила его по голове, улыбалась и что-то говорила. Сашка не мог разобрать слов, но это было и не важно, он и так знал, что бабушка говорила что-то хорошее, доброе, ласковое. От чего веяло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.
Звук будильника безжалостно оборвал сон.
Весь день на работе Александр ходил сам не свой. Что-то беспокоило, какая-то непонятная тоска грызла душу, к горлу периодически поднимался ком. Возвращаясь домой, он поймал себя на мысли о том, что очень хочет опять увидеть ту бабку с яблоками на базаре.
***
Евдокия Степановна (так звали бабку, торговавшую яблоками) слонялась по двору, тяжело вздыхала, раз за разом вытирая набегавшие на глаза слёзы. Давным-давно её старший сын погиб при исполнении служебных обязанностей (пожарником был), даже жениться не успел, а младшая дочь, красавица и умница, когда училась в институте в столице, вышла замуж за африканца и укатила в жаркий климат, где растут бананы и ананасы. Муж её покойный долго бушевал и плевался по этому поводу. А она что? Она только плакала, предчувствуя, что не увидит свою девочку больше никогда. Так и вышло. Пока ещё был жив муж, держалась и она. Ну, что же делать, раз жизнь так сложилась? А как два года назад мужа не стало, померк свет в душе Евдокии Степановны. Жила больше по привычке, прося бога, чтобы забрал её побыстрее в царство покоя.
Этот молодой человек, что купил вчера яблоки, растравил ей душу. Ведь чужой совсем, а как хорошо с ней поговорил, не отмахнулся… Что-то было в его глазах… какая-то затаённая тоска, боль, она это сразу почувствовала. Её материнский инстинкт прорвался в словах: «Приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра».
И вот сейчас, заворачивая в газету банку с малиновым вареньем, Евдокия Степановна непроизвольно улыбалась, думая, что бы ещё такого захватить для этого парня и его семьи. Очень уж хотелось ей порадовать человека и, конечно же, ещё немного поговорить, как вчера.
***
Вчерашнее место за прилавком было занято, и Евдокия Степановна пристроилась неподалёку, в соседнем ряду. Выложив кучкой яблоки, она всё внимание сосредоточила на проходящих людях, чтобы не пропустить.
Народ массово возвращался с работы. К этому времени Евдокия Степановна окончательно разнервничалась. «Вот же дура старая, насочиняла сама себе, напридумывала… и на кой ему слушать и верить чужой бабке», - досадливо думала она, а глаза всё высматривали и высматривали знакомый силуэт в толпе.
Александр вчера не придал особого значения словам бабке о липе и малиновом варении. «Эти базарные бабушки чего хочешь наговорят, лишь бы товар свой продать», - думал он. – «А вдруг и, правда, приедет? Не похожа она на опытную, бойкую торговку. Червячка показывала… вот же придумала…», - заулыбался, вспоминая бабкино лицо, с каким жаром она о червяке говорила. – «Эх, какая разница, всё равно ведь через базар иду, гляну, вдруг стоит».
Саша свернул в ту часть базара, где вчера стояла бабка с яблоками, пошёл вдоль прилавка, не видно бабки. «Тьху, дурак, развели, как малого пацанёнка, хорошо что вчера, с дуру, Светке не похвастал обещанной малиной». Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам Саша ускорил шаг.
- Милок, я тут, тут, постой, - раздался громкий крик, и Александр увидел спешащую к нему вчерашнюю бабку.
Она радостно схватила его за локоть, потянула за собой и всё тараторила:
- Место занято было, я тут рядом пристроилась, боялась, пропущу, думала, придёшь ли? Я ж всё привезла, а думаю, вдруг не поверил бабке…
Бабка всё «тарахтела» и «тарахтела», но Александр не прислушивался к словам, он на какой-то миг душой перенёсся в детство. Эта манера разговора, отдельные слова, выражения, движения рук, взгляд, в котором затаилось желание обрадовать человека своими действиями, всё это так напоминало его родную бабушку.
Он спросил: сколько должен, Евдокия Степановна замахала руками, сказав, что это она со своих кустов для себя варила, и принимать это надо, как угощение. А ещё говорила, что малина у неё не сортовая, а ещё та, старая, не такая крупная и красивая на вид, но настоящая, душистая и очень полезная. И Сашка вспомнил бабушкину малину, её запах и вкус, а ещё ему почему-то вспомнилась картошка. Жёлтая внутри, она так аппетитно смотрелась в тарелке, а вкусная какая. После смерти бабушки он никогда больше не ел такой картошки.
- А картошка жёлтая внутри у Вас есть? – перебил он старушку.
- Есть и жёлтая, и белая, и та что разваривается хорошо, и твёрденькая для супа.
- Мне жёлтая нравится, её бабушка в детстве всегда варила, - мечтательно произнёс Александр.
- Милок, завтра суббота, выходной. А ты приезжай ко мне в деревню, сам посмотришь какая у меня картошка есть, у меня ещё много чего есть… Старая я уже, тяжело мне сумки таскать, а ты молодой, тут и ехать-то недалече, всего сорок минут на электричке. Приезжай, я не обижу…
И Сашка поехал. Не за картошкой, а за утраченным теплом из детства.
***
Прошло два года.
- Наташа, печенье точно свежее? – озабоченно вопрошала уже второй раз Евдокия Степановна.
- Да, говорю ж Вам, вчера привезли, ну, что Вы, ей богу, как дитё малое? – отвечала продавщица.
- Дети ко мне завтра приезжают с внучатами, потому и спрашиваю. Дай-ка мне одно, попробую.
- Гляди, совсем Степановна из ума выжила, - шушукались в очереди, - нашла каких-то голодранцев, в дом пускает, прошлое лето Светка с детьми всё лето на её шее сидели. Видно, понравилось, опять едут.
- Ой, и не говори. Чужие люди, оберут до нитки, а то и по башке стукнут, дом-то хороший. Василий покойный хозяином был. Говорила ей сколько раз, отмахивается.
- Взвесь мне кило, хорошее печенье.
- Ну, наконец-то, - выдохнули сзади стоящие тётки. – Не тех кормишь, Степановна.
Евдокия Степановна, не спеша, шла домой и улыбалась. Что ей разговоры? Так, сплетни всякие. Родные – не родные, какая разница. Где они эти родные? За столько лет и не вспомнили о ней. А вот Саша со Светой помогают, да и не в помощи дело…
- Саша, а чего нам до завтра ждать? Я уже все вещи сложила и гостинцы упаковала, на последнюю электричку как раз успеваем. Поехали, а? - агитировала Светлана мужа, пришедшего с работы.
- Папа, поехали к бабушке, поехали, - подхватил Дениска, - там курочки, пирожки, вареники с вишней… там хорошо.
- Баба, - запрыгала двухлетняя Леночка, - хочу к бабе.
Александр посмотрел на своё семейство, улыбнулся, махнул рукой:
- Поехали.
Они сидели в электричке, дети смотрели в окно, периодически оглашая вагон восторженными криками: «Смотри-смотри!» А Саша со Светой просто улыбались, ни о чём особо не думая. Ведь это так здорово, когда у тебя есть бабушка, которая всегда ждёт!

5.

Самолёт

В детстве, у нас часто летали самолёты. Задрав голову, мы, пацаны, любили смотреть как реактивные серебристые точки разрезают небо белыми нитями. Но ещё больше, нам нравились низко летящие "Кукурузники". Заслышав гул приближающегося мотора, мы всё бросали и выбегали на открытую площадку. Чтобы получше рассмотреть лётчика.

- Ты видел, видел? Он мне помахал рукой!
- Нет, мне!
- Нет, мне! - наперебой спорили счастливчики.

Я не спорил. Чего спорить? Ведь я точно знал, что лётчик помахал рукой, а затем крыльями именно мне. Чтобы стать таким же всеми уважаемым лётчиком, я решил построить свой самолёт. Свой. Собственный.
Что для этого нужно, я ещё не знал. Мне казалось всё просто. Крылья, хвост, ну и корпус для кабины. Остальное приладится.

- С чего же начать? - подумал я.
- Лиха беда начало! - вспомнил я поговорку соседа дяди Мити-строителя.
Как я её понимал, - главное начать! И я начал.

Среди привезенных отцом досок на дрова, я отобрал ту, что побольше, затем чуть поменьше, и совсем маленькую досточку. Для хвоста. Так у меня получился полный комплект - крылья, средина(я ещё не придумал название), там где сидит летчик, и хвост. Оставалось всё это скрепить так, как самолёт выглядит снизу.

Гвозди отпали сразу. Во-первых, я ещё не умел пользоваться молотком, а во-вторых, гвоздей у меня не было. А вытаскивать из досок и ровнять, я ещё не научился. Оставалось последнее - клей.

С клеем было проще. На срезах веток вишни и абрикосы, из деревьев выступала "смола". Или «клей», - как мы иначе называли то, что выступало.
Набив рот смолой, я стал тщательно её пережевывать. Смола была сладковатая и приятная на вкус.

Физическая и умственная работа отняла у меня много сил. Ведь я много думал: из чего, как построить самолет, перебрал кучу досок. Я долго-долго жевал смолу, добавляя слюну. Чтобы смола превратилась в однородную клейкую массу. Солнце клонилось к закату, ужасно хотелось кушать, и я не заметил, как смола сама растаяла во рту.

Так я скушал свою мечту стать авиатором.
***

6.

Сынок пишет письмо из армии:
- Дорогой папа, сегодня ночью мне приснился замечательный сон - наш домик, дворик и яблоневый сад. Наш чудесный, красивый тихий, уютный яблоневый сад, осенью, когда на всех деревьях уже созрели крупные красные душистые яблоки. Я вспомнил как нам было хорошо в нашем саду.
Душевно, комфортно... .
Какие у нас замечтельные яблоки. Большие, сочные, сладкие... .
Проснулся, а во рту стоит вкус яблок. Я так по ним соскучился.
Папа, пришли мне, пожалуйста, наших яблок. Больше ничего не надо.
Возьми ящичек и наполни его полностью яблоками и пришли мне.
Ну, можешь сверху положить кусок сала.
А если сало не будет влезать, то выкинь яблоки нахрен!

7.

Я, практически, всеяден - очень небольшое количество наименований продуктов не ем, типа печень-почки, соевые "шоколадки" или жареное сало. Сегодня вспомнил еще одно.
С детства люблю галеты. Когда учился в школе, они как-то пропали из продажи, зато появилось печенье "Мария" Мы ее купили в качестве заменителя галет, попробовали и больше ни разу не покупали. А тут намедни дочь принесла печенье "Дынное", вроде бы, с отчетливым привкусом дыни. Хлеб для бутербродов кончился, пришлось взять ЭТО. Господи, 50 лет пролетело, а сразу вспомнился незабвенный вкус "Марии". Вот из чего это делают, что жрать невозможно?

8.

Ну, что, смертнички, подекамероним?!?!
Вы, небось, ждёте вестей с переднего края?
Сводка скупая: идёт позиционная война, мы плотно зарылись в окопах, на Западном фронте без перемен .
Но сзади, в тылу, мозги всего мира наперегонки куют оружие победы над этим наихреновейшим вирусом. В лидерах, ничего неожиданного, хитрожопые израильтяне и пиндосы.
Начав сражаться с врагом практически безоружными, спасибо всем президентам и губернаторам, бывшим и настоящим — поздравляю, бляди, вы кинули в прорыв безоружные войска, вы занимались хуй его знает чем! А уже полыхало... далеко не первый год, звонки были.
Однако — мы медленно запрягаем, запрягли наконец-то и, по моим ощущениям — поехали, лёд тронулся, Акелла готовится к своей первой и последней битве такого рода, битве « не ради славы— ради жизни на земле!», Тёркин опять стал популярен в окопах.
Ваш покорный слуга стоял в резерве, периодически выезжая на передний край охотиться за снайперами.
Вещь, прямо скажем, увлекательная — за исключением доспехов, от которых я быстрее сдохну чем от вируса, задохнувшись в своей плотной маске типа респиратор или лицевым щитком, созданным с целью замучить меня мигренью. Забавно, как поменялась жизнь — я работаю с пациентом один, удалив весь персонал за дверь.
Одиноко, необычно одиноко... вообще, необычно всё, старая собака учиться новым трюкам или вспоминает очень хорошо забытые старые.

Но — довольно, не о чуме идёт речь в оригинальном « Декамероне», не о болезни и смерти.
В разгар самой страшной эпидемии, намного страшнее нашей — семь молодых женщин и трое молодых мужчин спрятались от неминуемой смерти.
И — чтобы развлечь себя — травили баечки.
И были они не о чуме — о жизни, эротике, супружеских изменах, стёб над попами, о верности и любви.

И вот я подумал — а не последовать ли нам примеру Боккаччо в выборе тем?
Сказано — сделано, вот моя первая скромная лепта в « Декамерон Вернера 2020».

Речь пойдёт о неудачливом старом кобеле, ценителе сигар, старого рома и женских прелестей, мне, проходном герое большинства моих баек.
Забегу вперёд — с сигарами и ромом все получилось, Коста-Рика не подкачала, страна изумительная, с бесподобной природой и экологией, с двумя побережьями, абсолютно не похожими друг на друга, политически стабильная, с сравнительно высоким уровнем жизни, образования и здравоохранения — что очень необычно для этого региона.
А какой там ром!!
Две рюмки в час поддерживают вас в состоянии перманентной нирваны, а если к этому добавить их прекрасный кофе и сигары — то в голову нет-нет, да и придёт шальная мысль — а жизнь-то, похоже, удалась...
Но это — по вечерам, днями я раскатывал на велике и каяке, нырял с маской и трубкой, даже пытался совершать пешие экскурсии — подвиг для реинкарнации Тимура, мы оба хромоногие.
Сплавился по реке на плоту, проехал галопом на лошади по дикому пляжу, ленивым, прямо скажем, аллюром — экскурсионные кобылы нуждаются в очень энергичном поощрении к активности, игуаны показались мне куда проворнее...
Отпуск подходил к концу — оставался один день до вылета, план был время до вечера провести в бухте, ныряя с каяка .
Вечером принять душ и пообедать недалеко от очень известного злачного места, отеля, знаменитого на весь мир своей коллекцией девушек, напрокат. Проституция в Коста-Рике НЕ запрещена — что позволяет местным жрицам любви не опасаться полиции.
Более того — эта терпимость привлекает девочек со всех стран и частей света.
Так что из чистой любознательности, так сказать, для изучения , из чисто научного интереса...
Так, кому я морочу голову?!
Все свои.
Просто люди, побывавшие там до меня, захлебываясь от восторга, считали обязательным хотя бы взглянуть на эту ярмарку похоти, мужской.
Я с подозрением отношусь к ренту( ленивые на галоп кобылы не далее как два дня назад меня укрепили в моём скептицизме)..
Но коли надо посмотреть — то надо, «принц Флоризель позавтракает — но без всякого удовольствия!»
Мнда...
Эти мои отклонения от бушидо иерусалимского казака не понравились надзирающему за моей нравственностью небесному есаулу.
Там меня решили слегка покалечить и сохранить мою нравственность аскетичного самурая.
Вытащив каяк из океана, я взвалил его на плечо и побрёл к машине.
И, не доходя до машины, — моя нога подвернулась на треклятой норке землеройки и я упал.
Плохо упал, глупо — подвернув мою здоровую ногу, я был немедленно обречён на двустороннюю хромоту.
Хуже того, я ободрал колени и локти, а каяк приземлился мне на голову и скатился по спине, придавив к земле!!
Убивать меня небесный атаман не приказывал — на пустынном паркинге удалённого дикого пляжа раздался английский с несомненным, не спутаешь, израильским акцентов.
Муж и жена, сабры, худые высокие — красивая, библейского типа, пара , помогли мне подняться, обмыли водой из бутылок, муж помог с каяком.
Тут они заметили мою звезду Давида, разговорились, довольно много израильтян проживают в Коста-Рике.
Поблагодарил, попрощался, пригласил в гости и кое-как добрался до своего отеля.
Стою под горячим душем и явственно слышу довольное хихикание моих небесных надзирателей...
Они просчитались, упёртость — основа моей вселенной.
Часом позже, прихрамывая на обе ноги, морщась от боли — доктор Ашнин поковылял в экспедицию по изучению пороков азарта и похоти.
Шёл я медленно, так что от предложений купить наркотики было не убежать, достали они меня сильно, помню, я с досадой сказал одной мадам, предлагавшей мне траву — мамаша, я с Калифорнии, наша трава — лучшая в мире.
И она — легальная, вот нахер мне твоя?!?!
И уже в спину я получил ответку — зато наш кокаин лучше!!
Патриотка, мля...
Что, кстати, правда — Колумбия неподалёку.
Кстати, я также заметил на подходе к отелю несколько автобусов с военными, не придал этому никакого значения — мирная страна, чего беспокоиться...
И вот я в Мекке порока — казино, громадный бар вокруг бассейна, большие патио.
Что вам сказать?
Девчонок там было — сотни, на любой вкус, любого возраста и цвета, расы, размера и роста.
Цветник, тропический и безумно шумный, пожилые американские старперы похаживают да посматривают, от сильных духов у меня заныло в затылке.
Я присел к бару и взял ром.
Сделал глоток и услышал паническое: Рейд!!!
Повзводно мужчины и женщины в униформе брали в клещи первые два этажа отеля.
Первыми, к моему удивлению, отреагировали старпёры — американцы очень бодро испарились, с быстротой старика Хоттабыча.
Девки диким табуном рванули в темноту пляжа, на ходу сбрасывая свои туфли на безумно высоких каблуках.
Так что ворвавшиеся в бар военные увидели барменов и меня, я уже допивал вторую порцию многолетнего Сентенарио... бегать я бы не смог, по-любому.
Что оставалось делать?
Пить...
У двоих пожилых жриц проверили документы и отпустили.
Я же полицию не заинтересовал.
Их главный отдал команду о передислокации и они ушли.
А, да, вспомнил — я остановил сержанта и спросил — в чём дело?!?
Проституция же не запрещена?!?
Тот ответил , очень вежливо — вы абсолютно правы.
А вот нелегальная эмиграция — да.
Это была не полиция — служба эмиграции, страну наводнили нелегалы.

Я побрёл в отель, паковаться, еле влез в самолёт — я здорово потянул ногу...
Всё зажило, прошёл ровно год — и неисповедимые пути Творца представляются мне намного яснее.
Наверху решили, что самураю достойно принять смерть от вируса.
А не от триппера.
@Michael Ashnin.

9.

В нашей маленькой, но гордой фирме есть сотрудник. Сам он немаленький дядя, весом килограмм 100 и ростом под 2 метра. Не вышел он на работу после выходных. Шеф хмур - на дядю кое-что важное завязано. Звонок на мобилу шефа. Стенки тонкие, все слышно:
- Ба-а-атюшки, радость-то какая! Вспомнил родную работу... Что? Ох ты ж.. А чего? Ой-ей, это серьезно. (Пару минут молчания, видимо сотрудник что-то объясняет шефу). - Ага, понял. Ну молодец, что в отдельной папке держишь. Пароля нет? Отлично! Все найдем, не переживай. И как тебя угораздило. - Молчание затянулось. Потом отчетливый фырк, хрюк, хрюк, сдавленное мммм и - Все, все, понял, навестим на днях. Давай, пока.
Шеф выползает из кабинета, дрожа от хохота. Проржавшись поясняет:
- Бабу он нашел себе. Весом под сто пятьдесят. Ну чего лыбитесь, на вкус-цвет не спорят. Она сверху захотела, да диван старенький - хряпнул. Короче, перелом таза, мужики! Скидываемся, надо навестить героя-любовника, да привезти ему кой-чего, а то эти сраные больнички в области...

10.

Спросили тут меня намедни, не случалось ли со мной чего нибудь мистическое? Я задумался, стал вспоминать, и не вспомнил ничего. Чудеса – да. Чудеса случались, и довольно часто. А вот насчет мистики – нет, не припомню.

- А чудо – это разве не мистика? – опять спрашивают меня.
- Нет, конечно. Чудо, оно и есть чудо. А мистика… Откуда ж я знаю, если она со мной не случалась никогда?
- А как же ты тогда различаешь, чудо это или мистика?

Я задумался. Вот когда с тобой происходит что-то необычное, ты сразу понимаешь, что это такое, чудо это или не чудо. А вот так просто объяснить… Даже не знаю. Ну, наверное, так. Чудо – это что-то обязательно хорошее, от бога, светлое, доброе. А вся прочая непонятная поебень – это мистика.

Ну, вот например: гулял я однажды рано утром по Ваганькову.

А и ничего странного. Я тогда в Москве еще не жил, а приезжал по делам. А в Москве все дела начинаются часов с десяти. А поезд приходит в шесть. Ну, и куда провинциалу в такую рань податься? Вот как только метро откроется, я вещи в багаж, и на Ваганьково. Всё остальное-то всё равно закрыто.

А в семь утра на Ваганьково хорошо. Тихо. Нет никого. Только собаки выскочат, которые там у сторожки живут, посмотреть, кто пришел. Я им сахар из кармана достану, этот, который раньше в поезде к чаю давали, аэрофлотовский, две грудки в упаковке. Я чаю-то много пью, но без сахара. Так что сахара у меня полный карман. Разломлю упаковки, собак угощу по очереди, и иду себе гулять тихонько.

И вот в тот раз. У Высоцкого постоял, потом пошел к Енгибарову. Как обычно. И вот у Енгибарова-то, у могилки, потерял рубль. Я почему знаю, что у Енгибарова? Я когда сахар собакам доставал – рубль был. Я его выронил случайно и сунул в карман, где сигареты. Еще подумал: «Обязательно потеряю рубль» Как в воду глядел.

А у меня с собой и было-то в двух карманах: сигареты, рубль и два пятака из метрошного автомата. Всё остальное в камере. Рубль и тот - так, на всякий случай. Куда в семь утра тратить-то? Провинциалу в Москве с пустыми карманами как-то спокойнее. А паспортов тогда с собой еще не носили.

Вот, значит, я у Енгибарова постоял, покурил, а пропажу рубля уже у Есенина обнаружил. Когда второй раз закуривал. Значит, у той могилки и обронил, как пачку доставал. Больше никак.

И вот я помню, совсем не расстроился. Денег ведь всегда жалко? А тут я чего-то подумал так. Могилка Енгибарова же не на центральной аллее. Значит, туда случайный человек не забредет. А только если кто специально пойдет. А плохой человек к Енгибарову не пойдет. Плохие люди вообще не знают, кто это такой. Ну, а найдет хороший человек в семь утра мой рубль? Кому от этого хуже?

Может, конечно, это я так себя успокаивал. А с другой стороны, если бы я расстроился из-за этого рубля, я бы сразу пошел обратно посмотреть. Народу-то нет никого. Но я еще у Есенина постоял, покурил, и дальше уж пошел. К Далю, мимо колумбария, к Миронову, к другим хорошим людям…

А на обратном пути, это уж часа через полтора-два, дай думаю, всё-таки зайду, гляну. И точно. Издали еще вижу – лежит мой рубль. Ну надо же. Я еще оглянулся так, нет ли кого поблизости. Всё ж таки хоть и свой рубль, а как-то неудобно. И я так неспеша, типа гуляю, подошел, на памятник смотрю, а сам быстренько воровато присел, как Вицин в кино, рубль свой хвать не глядя, и в карман.

И пошел. А у самого аж уши от стыда горят. Так стыдно свой рубль поднимать. А время-то уж смотрю – ого! На кладбище время вообще незаметно летит. Надо, думаю, позвонить туда, куда я по делам-то приехал. А там как раз у кладбища, за воротами, автоматы, две штуки.

А у меня двушки нет. Вот беда. Где, думаю, двушку бы взять? А тут мужик какой-то мимо идет. Я говорю: «Мужик, дай двушку, позвонить очень надо. Я тебе пятак дам» И руку в карман, и вытаскиваю горстью всё что там есть – сигареты, рубль этот сверху скомканный и два пятака. Ну, что бы показать, что я, мол, не просто так попрошайничаю, что действительно у меня есть. И пятак-то мужику протягиваю. Мужик говорит: «Не нужен мне твой пятак. У меня свой пятак есть. Сигаретку дай лучше. Чья прима?» «Ярославская» «Приезжий, значит» «Почему это приезжий?» «На лбу у тебя написано! Нету у нас ярославской примы. Не продают»

Мужик сигаретку взял, прикурил, затянулся, вкус распробовал, кивнул, и дает мне двушку. Я ему опять свой пятак. Мужик говорит: «Эх, деревня. Соль, спички, и двушку – не одалживают. Так дают. Без возврата» И пошел. А я про соль-то со спичками всегда знал. А про двушку откуда? Если я таксофон первый раз в Москве только и увидел? А мужик еще мне так через плечо: «Смотри, деньги не потеряй, деревня. Аккуратнее тут с такими деньгами-то надо. Это ж не рупь!»

Я не понял, в руку-то глядь, а в руке, на пачке сигарет, под большим пальцем, точно не рубль. Разворачиваю - пятьдесят рублей одной бумажкой. Ну ни фига-ж себе! Вот так чудеса!!!

Представляете? И тут происходит второе чудо. Звоню, куда надо. А мне говорят: извини, дорогой. Тут у нас такая фигня, форс мажор. Короче – никаких дел. Оба-на! И ехать уже никуда не надо. Представляете? А впереди еще целый день в Москве. Красотаааа!

Ну и поехал к друзьям на Арбат пять червонцев пропивать. А как? Дедка наказывал: найдешь деньги – пропей! Хотя тут ситуация двоякая. С одной стороны: вроде и не нашел. Это ведь мой рубль был. Уж как он в пятьдесят превратился – неважно. Чудо, оно на то и чудо, что недоступно простому пониманию. С другой стороны: не было ведь их у меня до этого – значит, не мои. Или отдай, или пропей.

Даааа… На пять червонцев в те годы можно было хорошо погулять. С другой стороны, нет таких денег, которые нельзя было бы в один день пропить с хорошими людьми на Арбате. Ныне, присно, и во веки веков. Аминь.

Ну и погуляли. Вечером меня без билета к знакомому проводнику загрузили как чурку, дали ему денег, водки, наказали разбудить, опохмелить и ссадить где положено. Ну и гостинцев с собой, конечно. Колбаса там, апельсины, Явы два блока, конфеты в коробках. Потому что ты мог быть последним разъебаем и пьяницей, и приехать домой без штанов. Но приехать из Москвы без гостинцев… Такого даже и представить нельзя было.

Ну вот и скажите, вот то, что мой рубль обернулся полтинником – не чудо? Чудо. Как есть самое настоящее. А вот если бы другая ситуация? Если бы, к примеру, мои пятьдесят рублей превратились каким-то образом в рубль? А? А вот это как раз и была бы самая что ни на есть мистика.

11.

Сынок пишет письмо из армии: - Дорогой папа, сегодня ночью мне приснился замечательный сон - наш домик, дворик и яблоневый сад. Наш чудесный, красивый тихий, уютный яблоневый сад, осенью, когда на всех деревьях уже созрели крупные красные душистые яблоки. Я вспомнил как нам было хорошо в нашем саду. Душевно, комфортно... . Какие у нас замечтельные яблоки. Большие, сочные, сладкие... . Проснулся, а во рту стоит вкус яблок. Я так по ним соскучился. Папа, пришли мне, пожалуйста, наших яблок. Больше ничего не надо. Возьми ящичек и наполни его полностью яблоками и пришли мне. Ну, можешь сверху положить кусок сала. А если сало не будет влезать, то выкинь яблоки нахер!

12.

С соседом как-то разговорился. Жалуется, что, мол, скоро молодёжь пластик жрать будет, совсем вкус атрофировался. Спрашиваю:
- Чё за хрень? Поясни?
- Да чё, чё! Купили с женой всякого мяса, накрутили с лучком, настряпали пельменей. Тут сын пришёл, есть, мол, чё пожрать? Ну мы ему свежих горячих пельмешек положили. Он попробовал и со словами «Жрёте всякую херню» пошёл в ларёк за пачкой пельменей с глутоматами и с соей. Свои так и не ест.
А я вспомнил историю про парное молоко и что есть свои пельмешки в холодильнике. Пошёл варить натуральный продукт.
«Неизвестно, что они туда намешали» - профессор Преображенский «Собачье сердце».

13.

Среди моих приятелей есть один тип, который за двадцать лет нашего знакомства умудрился практически не измениться. Он даже живот не наел, а отсутствие печали в глазах и морщин на лбу заставляет подозревать, что у него нет нервов, соответственно, совести, и вообще, что он редкая сволочь. Но речь не о том.

Этот человек-консерва портит настроение окружающим, однако оказалось, что и у нашего вечнозеленого кипариса есть проблемы. Обобщая, он назвал их «песком в трусах».

— Понимаешь, — признался он однажды, — я всегда любил море. В детстве я обожал, наплававшись до синевы, выбраться на берег, развалиться на горячих камнях и греться, пропекаться, как рыба-гриль, до тех пор, пока станет совсем невмочь, и тогда, раскаленным снарядом, опять броситься в прохладные морские волны.

Я слушала и кивала, поскольку, как человек, выросший у воды, прекрасно понимала и про «рыбу-гриль», и про «раскаленный снаряд».

— Так вот, недавно я обнаружил, — всхлипнул он, — что валяться на камнях страшно неудобно, а песок, набившийся в мокрые трусы, не дает спокойно валяться в шезлонге. Теперь, для того чтобы расслабиться, мне надо два раза принять душ, вытереться, сменить мокрые плавки на сухие, получить свой Campari, причем, лед в стакане не должен растаять, а апельсин обязан горчить. Мне еще нет 50-ти, а у меня уже полно проблем!

Его нытье меня насторожило. Я прекрасно помню, как в юности сама каждое лето приезжала к родне на море. Я часами не вылезала из воды, и по вечерам няньки проверяли, не выросли ли у меня плавники и жабры.

Я могла загорать, лежа на камнях, на автомобильных покрышках и железнодорожных рельсах, и мне везде было одинаково удобно. Я не сгорала на сорокоградусной жаре, говорила медузам «бу!» и они тонули от страха, наедалась тремя помидорами и спала пятнадцать минут в день.

Этим летом, заметив рыбку-малютку, выпрыгнувшую из волны в полукилометре от меня, я заорала так, что мне в ответ из-за горизонта просигналил итальянский сухогруз. Теперь я смешиваю два крема с пятидесятипроцентными коэффициентами защиты в расчете на то, что в сумме они дадут сотню и защитят мое бледное тело, как куски картона.

Это в прошлом веке мы с друзьями-студентами скопили полторы копейки, навешали лапшу на уши родителям, положили в карманы зубные щетки и укатили на неделю в горы кататься на лыжах.

Курорт был дрянной, еда паршивая, лыжи кривые, а мы нищие и неприхотливые, как воробьи. Мы жили вшестером в двух комнатах, на завтрак ели кашу с хлебом, вечером пили дешевое вино и курили вонючие сигаретки, но были до потери пульса счастливы.

Прошлой зимой я расстроилась, когда обнаружила, что в меню, скажем так, неплохого курортного ресторана закончился зерновой хлеб, и совсем скисла, когда поняла, что забыла дома любимую подушку.

Ок, с годами человек меняется. Накапливает и наращивает не только кругозор и опыт, но и жирок на боку, делается подозрительным, упертым, привередливым, теряет лихой аллюр и любопытство во взгляде. Теперь все всё знают, меньше спрашивают и чаще поучают. Все оборачиваются очкастыми экспертами и прожженными занудами, которым не угодишь, которые уже все видели и с усталым видом обсуждают, какая нефть на вкус слаще.

В результате понты и потребности заводят в тупик, и для многих настоящей катастрофой оборачиваются самые простые вещи - необходимость выбраться из своего кондиционированного бьюика и спуститься в метро или переехать с Тверской улицы в Тверскую область.

Понятное дело, что номер в «Англетере» со всех сторон лучше комнаты в привокзальном приюте «Бардачок», но если вы отказываетесь ехать в другой город только потому, что ваш люкс занят, а полет эконом классом оскорбляет вашу спесь, то плохо ваше дело.

Справедливости ради, надо признать, что привередливость и поганый нрав проявляются независимо от успешности и карьерного роста. Кромешное занудство уравнивает бюджетника и человека с достатком. Но если первый еще вызывает понимание и сочувствие, когда ропщет на судьбу, забросившую его с прожиточным минимумом и хищной тещей в пучину Капотни, то капризы раздобревшей на платиновых карточках личности уже ничего хорошего не вызывают.

Одна такая дамочка как-то раз приползла жаловаться подружкам на скандал, который вышел у нее с мужем из-за размеров ее новой гардеробной. Мужчина самолично измерил шагами помещение, отведенное под ее шубы и лифчики, и заявил, что Георгиевский зал Кремля меньше этой костюмерной. Он зачем-то вспомнил, что пятнадцать лет назад женщина имела всего одну шубу и два вечерних платья, однако была не менее элегантна, экономически выгодна, весела и беззаботна.

Вместе с легкостью на подъем и неприхотливостью сдает и способность удивляться и радоваться жизни. Понятно, что сложно с той же искренностью, что и в первый раз, восхищаться сто сороковой поездкой в Париж или продолжать верить в любовь до гроба, стоя у алтаря с пятым мужчиной. Мало кто сохраняет оптимизм во взгляде на мир, женщину, мировую закулису и перспективу красиво заработать или промотать деньги. А зря.

С возрастом некоторые, так или иначе преуспевшие в жизни товарищи, до такой степени разочаровываются во всем, что начинают увлекаться какими-то неадекватными развлечениями, тонут в пороках или заводят себе юную и смешливую подружку, клокочущую от предвкушений, счастья и надежд. У них самих все предвкушения и надежды давно выгорели дотла. А чтобы заставить их что-то почувствовать, им надо шило втыкать в известное место, и то не факт, что из этого что-то получится.

Хорошо, никто не говорит, что и в сорок надо быть таким же беспечным придурком, как в двадцать. Но одно дело, печаль в глазах и опыт в анамнезе, и совсем другое — свинец в ногах и райдерский список в голове.

Говорят, это неизбежно. Не верю. Мне кажется, даже если человека не наградили нестареющим энтузиазмом, любопытством к жизни, легкостью на подъем и готовностью в одночасье лишиться своих бесценных миллионов или привычек, в процесс остывания души можно успешно вмешаться. Следить за ней, как за своей селезенкой. Одни изменения поддерживать, а другие контролировать. Хотя бы пытаться.

Потому что, когда человеку еще жить да жить, а у него из всех щелей песок сыплется, ему все не то и все не так, кругом одни твари, мир прогнил и от Парижа с души воротит, это как-то совсем печально.

Несправедливо расставаться с огнем в глазах и простыми радостями жизни только потому что вы повзрослели или преуспели. Вон, посмотрите на Мика Джаггера. Чуваку восьмой десяток, а его колбасит, как семнадцатилетнего. Ок, такое не всем дано, но, может, стоит хотя бы попробовать?

14.

Танцы с волками

Начали меня на работе гнобить. Иди, говорят, учиться. А я только во вкус вошел, разряд вышкомонтажника повысил. Ну ладно, учиться так учиться.
Решил я до отъезда в керосинку форму спортивную улучшить. И в последний приезд на вахту начал бегать. Буровая стояла в степи, в Прикаспийской низменности. Это недавнее дно моря, поверхность идеально ровная, как ламинат в новой квартире. Залезаешь на буровую вышку - ни одного дерева на полсотни километров вокруг, только кустики по колено высотой редко, как волоски после некачественной эпиляции, торчат. И только одна дорога к буровой подходит, по которой ее тащили, покрытая мягкой пылью. Вот по этой дороге я и начал бегать.
В первый день пробежал полчаса, потом развернулся и побежал обратно. На второй день на пять минут больше бежал, на третий - на десять минут. Через неделю я уже бежал час в одну сторону и столько же - в другую. Был май месяц, дождей уже не было, и следы в пыли четко печатались. Бегал я босиком, в одних трусах, чтобы еще загореть напоследок, следы босых ног были хорошо заметны. Вот здесь я свернул в первый раз, дальше - во второй. Чем дальше от буровой, тем меньше было следов, а последние пять минут бежишь по девственной поверхности.
В тот день я бежал уже примерно полтора часа. Солнце клонилось к закату, на фоне краснеющего неба буровая виднелась вдали, как Эйфелева башня из яйца киндер-сюрприза.
На обратном пути, примерно через пару километров, я вдруг увидел что-то новенькое. Поперек дороги поверх моих следов виднелись собачьи следы. Я остановился и огляделся - где собака? Никого не видно, кроме отдельных кустиков. Интересно, а откуда тут взялась собака? У нас на буровой их не было. Ближайшая была видна на горизонте, да и то только с верхней площадки буровой.
И тут я вспомнил, как неподалеку в соседней бригаде зимой в дороге заглох трактор. Тракторист пошел пешком, и от него нашли только разорванную фуфайку. Волки напали.
Я огляделся по сторонам в поисках палки. Какая палка в степи? Разве что веник надрать в кустах, но им только похлестать можно, как в парной. И тут мне стало страшно. Больше всего от того, что на мне не было даже штанов. В штанах было бы не так страшно, я это чувствовал.
И тогда я припустил бегом на буровую. И если туда я бежал полтора часа, то обратно мне хватило и получаса. И даже не запыхался. На этом мой ЗОЖ закончился.

Мамин-Сибиряк (с)

15.

Итак с чего начать? Пожалуй начну с фитнесса.
Фитнесс - это очень хорошо, но когда в меру. А ведь как бывает? Отвис живот и думаешь, бля надо срочно купить билет в фитнесс клуб! Приходишь на первое занятие и начинаешь кидаться то на тренажеры, то на штанги, то еще хрен знает на что как потерпевший. Короче убиваешь свое тело. На следующий день, просыпаясь утром и чувствуя, что телу 3.14здец думаешь, ах какой же я молодец, теперь я настоящий спортик. И идешь в этот же день опять на тренировку, чтобы окончательно убить жир.
Бухло, синька, он же алкоголь.
Тоже очень хорошая вещь, но мля тоже когда в меру... А кто знает эту меру? Мне это узнать пока не довелось(((. Синячишь до поросячего визга, на зато ты Мужик. Чтобы потом на следующий день лежать пластом. И тут вот что самое странное. Тебе начинают звонить, те, с кем ты вчера старательно старался изучить эту самую меру и предлагать немного подлечиться и дальше продолжить поиск этой неуловимой меры, благо еще суббота и завтра не надо на работу. Иногда лечение начинается с - а давай-ка засадим по кружаку? А? И вот после засаживания кружки в один присест вы откидываетесь на спинку стула и одновременно издаете - уф, полегчало.......
Иногда лечение начинается с беленькой, как настоящие мужики. Надо же клин клином вышибать.
Короче синячить и лечиться - это очень интересные занятия!
И я старательно старался заниматься и фитнесом и синькой.
И вот однажды, уже став мастером спорта по этим видам, я проснулся утром в состоянии нестояния, держась за голову, пошел на толчок. Ну как говорится для приведения себя в порядок нужно сделать три вещи: поспать, посрать и пожрать. Подумав о вечном минут так 20 я почувствовал, что что-то не так! Жопой почувствовал, в прямом и переносном смыслах! Вернее даже так - это моя жопа дала мне понять, что что то не так. Отмотав туалетной бумаги и проведя ей по своей любимой жопе я понял !!!! Бля, МОЯ ЖОПА ДИКО БОЛИТ(((. И походу кое какие кишки вылезли наружу. Оказалось это не кишки. Это вокруг шоколадного гнезда выскочили шишки, которые 3.14здец как болели. Что это такое и что делать?
О, надо сходить в душ, прогреться и отлежаться, авось пройдет.
Первый день отлеживания привел к тому, что болеть стало гораздо сильнее. Ок, подождем еще денек... Следующий день оказался еще хуже. И вот начинаешь обзванивать своих друзей и знакомых и деликатно расспрашивать, было ли у них что-то подобное. Оказывается это херня. У всех это было, но никто сука не признается. А выход проще некуда - надо купить свечи и вставить себе в пещеру. Бля, но у меня там сейчас не пещера, а улей с пчелами. Или пчелы в улье....
Соображать я уже не мог от боли, поэтому сжав всю свою волю в кулак поехал в больницу.
В больнице.
По моей походке доктор все понял. Я шел осторожно, максимально расправив булки, чтобы они не тревожили мой улей!
Как я впоследствии узнал, это типичная походка пасечника, пардон, геморройщика.
Снимайте трусы и ложитесь на бок на кушетку - сказал мне дядя в белом халате. Что он собирался делать я еще не знал. Но через мгновение все, кто находился рядом с кабинетом узнали какой у меня красивый и громкий голос. Это он попытался что-то засунуть в мой улей. Оказалось, что это типа эндоскопа, но для жопы. Когда он пошел на второй заход я начал умолять его не делать этого. Вот так я и потерял свою девственность, а заодно и родил.
Чуть позже, когда я немного пришел в себя и вытер слезы на глазах, дядя показал мне на компе как выглядит моя жопа снаружи и внутри. Святые Угодники! Такого я не видел ни в одном ужастике!
Лечить такой ужас было уже поздно. Оставалось только вырезать там все к такой-то матери. Согласился я быстро.
И вот через пару часов ,еле-еле сбрив волосы на заднице, я воссел на кресло!!!
В детстве мне уже делали операцию, поэтому я приготовился, что мне дадут маску подышать и все произойдет для меня мгновенно. Ни хера! Дядя с двумя женщинами-ассистентами собирались ткнуть шприцем прямо туда! Это была паника! Я себе не мог позволить просто дотронуться туда, не говоря про шприц.
Это был 3.14здец! Сейчас, когда все позади я думаю, что если бы я тогда знал, что меня ожидает, я бы лучше убился ап стену.
Когда мой шоколадный глаз обкололи со всех сторон, я перестал его чувствовать!!!
И процесс начался! К слову, самый прогрессивный на сегодняшний день метод резки - это резка радиоволновым устройством Сургитрон, пр-во США. Как он режет я не видел, но на слух похоже на сварочный аппарат. Первый час прошел великолепно! Боли не было, просто чувствовал, что с моей жопой что-то делают. Ну вот, снаружи мы все срезали! Теперь надо внутри полипы убрать, три штуки! - сказал дядя. И тут началось... Оказывается для того, чтобы добраться до внутренних полипов, нужно вытянуть наружу кишку, которая снаружи оканчивается моей жопой! А это так скажем не совсем приятно. Очень даже неприятно. Представьте, что вам оттягивают мошонку. Первые 10-15 секунд вы терпите, но потом терпеть становится все труднее. И это длилось еще почти час! Бля, во второй раз я бы наверное не вытерпел!

Продолжение...
Наконец-то все закончено. Я лежу в гинекологическом кресле и кайфую от того, что больше никто не оттягивает мою кишку-жопу. Это непередаваемое ощущение! Женщина- ассистент вновь измерила мое давление и спросила
- Как самочувствие, голова не кружится?
- Можете встать?
- Только не торопитесь...
А мне все пох... Я сделан из мяса...
Огромное спасибо этим людям в белых халатах за то, что они без страха и брезгливости копаются в наших жопах. И сразу после операции, сняв перчатки, садятся пить чай с печеньками!!!
А я в это время лежал, засыпая на кушетке и радовался жизни. Часа через два я проснулся, мне сделали два обезболивающих укола в булки и пригласили в кабинет к хирургу. В кабинете все дружно пили чай.... И мне налили кружечку с лимоном и сахаром. Надо заметить, что когда со мной случилась эта беда, я ничего не ел. То есть уже три дня. Потому как страх того, что с этой едой потом придется кое-что делать был сильнее голода.
Дядя хирург взял со шкафа муляж жопы в разрезе и поставил на стол передо мной. Вот смотри, вот такая жопа у нормальных людей, а у тебя она была немного не такая. Мы вот тут все посрезали и теперь у тебя она тоже нормальная и красивая, НО. Чтобы все было хорошо, она должна РАБОТАТЬ!!!
А для этого нужно кушать. Чтобы сегодня обязательно поел. А послезавтра чтобы съел манты и беш.
3.14здец!!! А как я буду все это дело .......???? А не порвется ли??? ( это мои мысли про себя). Но дядя оказался экстрасенсом, он прочитал мои мысли тут же по выражению моего лица.
-Не ссы ( на самом деле он сказал не волнуйся), не порвется. Конечно сначала будет немножко неприятно, но зато потом будет опять приятно, как раньше))).
Ну, если немножко неприятно, то почему бы и нет? У меня появилось вдохновение. Пожрать впервые за четыре дня - такая перспектива меня радовала. Я пожал руку дяде и вышел на улицу к машине.
Путь мой лежал в кафе возле дома. Манты и беш я сразу есть не решился, поэтому взял супчик и тефтельки.
А ведь не так страшен черт, как его малютки))))). Ведь у меня есть: 1) анестезирующие свечи 2) гель для жопы 3) кеторол!!!
Все было замечательно! За исключением того, что я забыл выпить таблетку кеторола перед сном, поэтому пришлось ночью проснуться в поту, глотать эту таблетку и ждать когда же она подействует.
Утром меня ждал прием у доктора!
Услышав знакомое - снимай трусы и ложись бочком на кушетку, я быстро все сделал и удобно улегся. Дядя доктор сейчас просто посмотрит на свою вчерашнюю работу и отпустит меня домо ОООЙ, БЛЯЯЯЯЯ! Я родил...
Дядя - садист раздвинул мои булки и засунул свой нихера не тонкий пальчик мне туда, где уже все успокоилось.
... Пчелы вернулись в улей...
- Ну молодец! У тебя все нормально, даже гноя нет! Дома сам делай упражнения, растягивай мышцы и не забывай кушать, особенно манты и беш.
Какой нахрен БЕШ? У меня только только все успокоилось и я подумал, что уже здоров, как он тут все разворошил.
Два укола в булки и я опять еду домой.
Заехал в кафе и взял порцию из пяти мант. Надо, Федя, надо.
Через час все плохое забылось, опять вернулся вкус жизни!!! (Кеторол действует великолепно!).
В 4 часа утра я спустился на землю... Как объяснить мое состояние? Это просто 3.14здес! Я понял, что жопа болит не просто от того, что её порезали, но еще и от того, что кто-то или что-то давит на нее, а она изо всех сил сопротивляется. Ужас. Я обратился внутрь к своему мужеству, но оно меня покинуло. И я вспомнил детство и её величество Клизму! Бля, вот мое спасение! Но где её взять в 4 утра??? Да, еще одна беда - кеторол закончился. Это паника!
-103, скорая, мне песдес, спасите. Не могу посрать, если не приедете через 15 мин, то вызывайте патологоанатомов ( он скончался от взрыва говняной бомбы).
Через 20 мин стук в дверь. Ааааа, мое спасение!!!
В комнату зашли парень и девушка ( или студенты на отработке или только закончившие).
- Братишка, клизма бар ма? (с казахского переводится как - клизма есть?)
Оказывается бригады скорой помощи не возят клизмы и слабительное...
Епть. А кеторол бар ма?
Ну это добро у них было. Но перед этим парень попросил меня лечь на бочок. Я сначала на понял, что он задумал. Но когда от открыл чемоданчик, вытащил перчатки и смачно их надел, согнув все пальцы, и оставив указательный, я сразу все понял. Сталевар .баный. Опять вспомнил детство когда ходил на экскурсию на завод. Там дырка в печи через которую выливается металл затыкают глиняной пробкой. И когда настает время, сталевар длинным ломом пробивает эту пробку и металл вырывается наружу. И этот умник решил поиграть со мной в игру печка и сталевар на глазах у своей подружки. Нихера! Не дам тебе такой развлекаловки!
Короче от них мне нужен был только укол кеторола!
Сразу после этого я полетел в аптеку за слааааабительныыыыым.
Что можно добавить в конце? Сейчас я уже практически здоров и это клёво! И хотел бы всем вам пожелать быть здоровыми и не пройти то, что пришлось мне! Берегите здоровье!

16.

- Папа – заявила вчера дочка, досмотрев очередной мульт – всё-таки жаль, что времена рыцарей прошли. Как же это было красиво – средневековые замки, прекрасные дамы, турниры, дуэли.… Вот ты когда-нибудь участвовал в настоящей дуэли ради прекрасной дамы?
- Нет – говорю - доча, не приходилось.
А потом задумался и вдруг вспомнил, дак, участвовал же... и ради прекрасной дамы…. и даже с прекрасной дамой…

Было это в Венгрии в начале девяностых, когда я вернулся со службы в армии и мне, двадцатилетнему, родители купили в Интуристе путёвку в Венгрию, куда в конце лета я отправился туда на поезде вместе с остальной группой. Сперва тогда мы пожили в Будапеште, где дружно потратили разрешённую тогда сумму в валюте, потом недельку отдохнули на озере Балатон, а уже перед самым отъездом нас повезли на экскурсию в настоящий средневековый замок, где нас ждал фуршет с дегустацией венгерского вина.
Вина было сортов шесть, и наливали его грамм по пятьдесят, не больше. Но так как, за время поездки я сдружился с одним мужиком-язвенником, то его порции тоже доставались мне. Кроме того, он был со своим сыном лет пятнадцати, которому ввиду малолетства пить было не положено, и я, войдя во вкус, выдул и его долю тоже, сдуру заглотив, меньше чем за час почти литр этого микса. Практически сразу меня тогда торкнуло, но пока мы сидели в замке я вроде как ещё держался.
После фуршета все прямо с бокалами вышли во двор, где на земле был нарисован большой желтый круг, а в круге уже ходил, позванивая стальными доспехами, витязь с мечом и в чёрном зловещем шлеме на голове. Как объяснила всем наша гидша, сейчас состоится рыцарский турнир – бой на мечах, в котором может принять участие любой желающий, тем более, что один из рыцарей уже есть. Объявила она и приз - танец с Прекрасной Дамой. За Прекрасную Даму была очень даже ничегошная кудрявая мадъярочка, смешливая и кареглазая. Она сидела сбоку на высоком резном деревянном троне в пышно-кружевном голубом платье, из-под которого выглядывал кроссовок с шильдиком «Адидас». Дама эта мне сразу понравилась и я, залпом допив последний стакан, храбро вызвался поучаствовать в этом благородном рыцарском поединке. Мне тут же выдали железные доспехи и деревянный меч, который, выкрашенный тёмной краской металлического цвета, смотрелся совсем как подлинный. В общем, спустя минут десять я, облаченный в блестящие латы и шлем с огромным высоким плюмажем, выглядел вполне себе настоящим средневековым рыцарем.

Прекрасная Дама, с интересом взглянув на моё по-фрейдистски нескромное оперение, кивнула мне вполне благосклонно и многообещающе, и привстала с трона, приветствуя нас, обоих претендентов на её сердце, поднятым вверх медным кубком с вином.… В ответ я не растерялся и тоже вскинул в победном жесте правую руку с мечом, отчего кожаный ремешок под подбородком как-то сразу ослабел, и узкая смотровая щель на шлеме с пером сбилась к носу. Обзор из неё при этом сразу сократился до минимума, но поправить ремешок рукой, одетой в железную перчатку, было уже никак невозможно. Стараясь не обращать на это внимания, я, ухватив покрепче рукоять меча, снова угрожающе поднял его вверх, и, услышав сигнал трубы, по-брусиловски стремительно бросился на своего неприятеля, размахивая над головой своим, хоть и деревянным, но всё же довольно увесистым оружием. Но когда я, вскричав победное ура, вбежал в нарисованный на земле боевой круг, проклятый ремешок тут же съехал окончательно, мгновенно лишив меня хоть какой-либо малейшей ориентации в этом, увы, несправедливом мире.
Потому как практически в тот же миг я получил сверху мощный удар плашмя мечом по шлему, после чего, как говорят спортивные комментаторы, бой принял односторонний характер, и я с размаху грохнулся на землю, практически полностью потеряв разом и всё свое оперение, и возможность осуществления каких-то честолюбивых планов с кареглазой венгеркой. Пластом лёжа на земле, я сквозь какую-то пелену перед глазами в щель наблюдал, как, под аплодисменты зрителей, моя мадьярочка сняла с победителя чёрный шлем и из-под него появилась точно такая же кудрявая и симпатичная женская головка. Причём абсолютно точно такая же. Ксерокопия.

Уже потом в автобусе, куда меня под руки привели язвенник с сыном, гидша, под дружный и безжалостный ржач, нам рассказала, что эти девчонки-близняшки, оказывается, какие-то даже местные чемпионки по фехтованию, а сейчас просто устроились на лето в замок подзаработать.
Вот так вот тогда несколько безрадостно и завершилась моя единственная, но всё же настоящая рыцарская дуэль…

© robertyumen

17.

(в оригинале рассказывается на "щирой украинской мови")

Сынок пишет письмо из армии:
- Дорогой папа, сегодня ночью мне приснился замечательный сон - наш
домик, дворик и яблоневый сад. Наш чудесный, красивый тихий, уютный
яблоневый сад, осенью, когда на всех деревьях уже созрели крупные
красные душистые яблоки. Я вспомнил как нам было хорошо в нашем саду.
Душевно, комфортно. ...
Какие у нас замечтельные яблоки. Большие, сочные, сладкие. ...
Проснулся, а во рту стоит вкус яблок. Я так по ним соскучился.
Папа, пришли мне, пожалуйста, наших яблок. Больше ничего не надо.
Возьми ящичек и наполни его полностью яблоками и пришли мне.
Ну, можешь сверху положить кусок сала.
А если сало не будет влезать, то выкинь яблоки на хер!

Партнеры

Реклама