Мой пятилетний племянник иногда выдает перлы. Бабушка уговаривает его есть курицу: "Артемчик, покушай, это свежая курятина!", на что он отвечает: "Не хочу курятину! Хочу колбасятину!".
В борще большая кость. Бабушка предлагает ему: "Хочешь поглодать косточку?", Артем отвечает: "Нет, я уже сосисок наглодался!" Кулинарные предпочтения налицо!
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
| Источник: anekdot.ru от 2019-8-16 |
9 мая.
Уважение к этому празднику невозможно культивировать, оно у нас в крови.
Оно приходит с рассказами ушедших уже дедушек и бабушек (крайне сдержанными: мой дед, инженер-полковник, о многом молчал, работа такая... и у меня лишь старые черно-белые фотографии в альбомах. Кто они, эти настоящие военные, патриоты своей страны, чьи они деды? И не узнать теперь...)
Оно приходит с историей моей семьи. Моя прабабушка Лида пробиралась с двумя детьми из Белоруссии в Мичуринск. Просились переночевать, но белорусы не пускали, боялись воровства, беженцами были недовольны. "Вот немцы прядут, порядок навядут!", говорили жители этой деревни. А называлась деревенька - Хатынь.
Во время налетов немецкой авиации Лида прыгала в речку, детей за собой - и толкала под воду, терпели, не дыша, сколько могли. Один из них, Николай Дмитриевич Демешко, стал моим дедом, известным в Воронеже хирургом, его до сих пор помнят однокурсники, "старая гвардия", звезды медицины.
Бабушка моя, Нина Карякина, узнав, что Генка, сын, оставшийся в Москве со свекровью, заболел - выехала из Ленинграда к нему, и это был последний рейс перед блокадой... соберись она днем позже - блокада Ленинграда не оставила бы ни единого шанса на жизнь - и не было бы на свете меня.
...голод, страшный голод. Нина представляла в мечтах, как из грузовичка, проезжавшего по улице, выпадает буханочка хлеба... всю войну мечтала об этом хлебушке. Свекровь бабушки ходила на другой конец Москвы за картофельными очистками. "Ешь, Геночка, это вермишель". Генка ел.
Закончилась война, он поступил в МГИМО и закончил его, но карьера дипломата не прельстила старшего брата моей мамы. Георгий Миртов закончил МАИ, стал начальником отдела КБ им. Макеева и привозил мне с Байконура тюбики с едой для космонавтов! Настоящие космические тюбики! Вот это было счастье мое детское…
Бабуля моя, Нина. Дочь русского интеллигента, Виктора Александровича Карякина, профессора Свердловского политеха. Выпускница ЛЭТИ. Работала в Военно-воздушной академии им. Н.Е.Жуковского, в Рижском высшем инженерном авиационном училище. Доцент Воронежского политехнического института. Кандидат технических наук. Была награждена медалями «За победу над Германией» и другими, орденом «Знак почета». Два ее брата погибли на войне, и остались у меня пожелтевшие фронтовые треугольнички с теплыми словами и надеждой на жизнь и на победу…
…а после войны, в вестибюле Академии им. Жуковского, она познакомилась с моим дедом.
Мальчишка из бедной семьи, родом из городка Пирятин, что под Харьковом. Солдатик с выкладкой вдвое больше собственного веса за спиной... Спустя годы - Зиновий Моисеевич Каневский, начальник кафедры технической эксплуатации радиооборудования РТФ РКВИАВУ. Основатель РТФ, заведующий кафедрой радиотехники Радиотехнического факультета Воронежского политехнического института. Полковник, профессор, доктор технических наук. Стал легендой Политеха при жизни, ушел от нас в 93 года! До последнего дня преподавал, закончил монографию, работал с аспирантами. Уникальный человек, с феноменальной памятью, остроумный, честный и принципиальный… Мой настоящий друг.
Недавно меня нашел в соцсетях студент РТФ выпуска конца 80-х. Попросил показать, где похоронен дед. «Благодаря ему я стал человеком. Хочу поклониться…»
9 мая.
Тех, кто прошел Великую отечественную – почти не осталось, их единицы, им за 90. Скоро некого будет поздравлять, и война останется в учебниках… Но этот день для меня и моей семьи ОЧЕНЬ важен. Пока помнят мои родители, пока помню я – будут помнить мои дети и все, кто останется после меня. Я горжусь вами, мои героические родные люди, пережившие весь ужас войны, мужественные и стойкие. И спасибо вам за всё.
|
|
Позитивный рассказ.
В каждой семье есть человек, который не нагулялся. В нашей это – бабушка. После смерти деда шесть лет назад мы перевезли её к себе.
Мои родители говорят, что это Судьба мстит им за отсутствие явных подростковых проблем у обоих детей, нас то есть – меня и сестры.
Например, в июле, получив пенсию, она на неделю рванула с лучшей подружкой на море, выключив телефон, и позвонила, когда закончились деньги. Мама чуть с ума не сошла. Пришлось ехать их забирать. При этом батя ржал и попросил тёщу в следующий раз просто взять его с собой.
У неё диабет в начальной стадии и когда участковый врач с суперсерьёзным видом начал перечислять, что ей нельзя, она перебила его:
– А что будет, если я это буду есть?
– Вы можете умереть, – с самым трагичным и угрожающим видом сказал доктор.
– Да ладно вам! Что, серьёзно? То есть в 86 лет есть такая вероятность?
Короче, колем инсулин и едим, что хотим.
Она играет в шахматы на бульваре с мужиками – и выигрывает! Она поёт в хоре «Весёлые старушки», ходит в театр и посещает все бесплатные городские мероприятия и концерты. А недавно завела себе вдового бойфренда на 8 лет младше себя.
Теперь они отрываются вместе.
В прошлые выходные он побаловал её гонками на квадроциклах. А потом они за ужином выпили 2 литра домашнего вина и заснули перед телеком в обнимку на диване в гостиной, где мы их и застукали, вернувшись с дачи, как парочку подростков. Так дед Коля был представлен семье – онемевшей маме, офигевшим внукам и неизменно ржущему папе.
Я обожаю свою бабку – она позитивнее и энергичнее большинства моих молодых знакомых. Она любит жизнь и умеет ею наслаждаться. «А сколько той жизни!» – отвечает она моей маме на все её «мама, ну как так-то?».
Хочу такую старость.
|
|
Ах эта свадьба, свадьба…
Февраль, израильская зима. За окном дождь, ветер, на море буря. Я сижу в кресле, на маленьком столике бокал бренди, тарелочка с нарезанным лимоном, чашечка кофе. Читать не хочется, телевизор вообще не смотрю, пересматриваю архивы, кое-что удаляю. Обнаруживаю поздравительное письмо десятилетней давности, собственноручно нарисованное к 30-летию совместной жизни моих давних знакомых. С ума сойти, в этом году уже сорок лет прошло с того знаменательного события.
С Геной я познакомился на предприятии, где я работал по распределению после техникума. Он был старше меня на пару лет, мы не стали друзьями, скорее хорошими приятелями. Как-то ранним рабочим утром Гена сообщил, что он женится.
- Гена, что тебе так приспичило, тебе же только 21 год. Неужели по залету.
- Нет, просто у нее мама в больнице зав. отделением работает, и как только меня вызывают в военкомат, она меня в свое отделение на обследование кладет.
- И поэтому ты женишься?
- А куда деваться – либо жениться, либо в армию.
- Интересный расклад, ладно, тебе видней. А от меня то, что требуется?
- Я хочу, чтобы ты был моим свидетелем.
- Гена, а фрейлехс на площади тебе не надо станцевать?
- Ну тебе что, трудно.
- Конечно трудно, я танцевать не умею.
- Кроме родственников никого не будет, может ещё пару друзей. А свидетельница будет хорошая, я тебя познакомлю, она тебе понравится.
Я не люблю застолья, я вообще не люблю компании. Для меня все свадьбы, дни рождения и прочие сборища по совместному употреблению спиртных напитков и поглощению еды, на которые я иногда попадал, всегда проходили по одному сценарию. Если не получалось отмазаться и не прийти вообще, то я приходил последним, вручал подарок и посидев максимум полчаса, тихонько по-английски уходил. Поэтому меньше всего, чего я хотел, так это быть свидетелем на свадьбе.
По прошествии 40 лет я уже не помню, как ему удалось уговорить меня совершить сей опрометчивый шаг. Помню, что он со своей невестой пришел ко мне домой, они долго общались с моей мамой, нашли общих, если не родственников, то почти родственников. Так или иначе я согласился быть свидетелем на свадьбе, совершенно не представляя, куда меня это заведет.
Что такое еврейская свадьба. Это сборище каких-то родственников, друзей и знакомых о которых вспоминают только по очень большим праздникам и то не каждый год. На свадьбе собираются все.
Но самое большое зло – тамада со своими тупыми конкурсами и прочей хренотенью. Им я занялся сразу. Взяв его под руку, улыбаясь отвел в сторонку.
- Друг мой, я надеюсь Вы знаете, что такое обрезание. Знаете? Прекрасно. И Вы в детстве избежали этой участи. Избежали? Ну вот и чудненько. Так вот, если вы будете меня доставать вашими конкурсами-шмонкурсами и прочей хренью типа похищение невесты или питье из обуви, то ваше обрезание в ноль будет неизбежно, как победа коммунизма. И это произойдет немедленно по окончанию торжества. Я надеюсь, что мы поняли друг друга. Улыбайтесь, улыбайтесь, вы же на свадьбе.
Дальше пошли родственнички.
- Геночка, ты так вырос, тебе уже 20 лет, ты совсем большой. А помнишь, как ты укусил бабушку Дору?
- Бабушка, это не Гена. Это Саша.
- А где Гена?
- Вот Гена.
- Геночка, с Днем Рождения, расти большой.
- Бабушка, это не День Рождения, это свадьба, Гена женится.
- Гена женится? Зачем он это делает?
Ко мне подходит парочка каких-то гостей.
- Слушай, она что, беременная.
- Кто?
- Невеста.
- Не знаю, не интересовался.
Женщина тянет его за руку
- Фима, какое тебе дело, отстань от человека.
- Так зачем он женится, если она не беременная? Я просто интересуюсь.
- Изя, поставь бутылку, у тебя же язва.
- Я что не могу немножко выпить даже за здоровье молодых?
- За здоровье пей минералку. Поставь бутылку, я тебе сказала!
- Слушайте, я имею до вас вопрос. Вы тут свидетель?
- Таки свидетель
- А вы не скажете, невеста – еврейка?
- Таки да.
- Вы не знаете кто у него родители?
- Какие-то инженеры.
- Бедная девочка, ей будет трудно.
- Софочка, что здесь такого, не все работают в торговле.
В разгар свадьбы подходит ко мне официант.
- Вас спрашивают.
- Кто?
- На улице.
Поднимаюсь, иду на выход. Возле входа стоят пятеро каких-то сявок или, как сейчас говорят, гопников.
- Я слушаю.
- Значит так, ты же не хочешь, чтобы мы устроили драку и испортили свадьбу. Короче принеси пять бутылок водки и чертвертак денег. У тебя пять минут.
- Ладно, сейчас решим.
- Не вздумай вызывать ментов.
- Зачем, мы сами все уладим.
Иду в зал, прикидываю, ну двоих я точно вырублю, может троих, но их пятеро. Костюм могут порвать. Да и в костюме ногой до морды не достанешь, брюки могут лопнуть, а оно мне надо? Стоп, я видел среди гостей Быка.
Небольшое отступление.
Быка я знал давно, ещё со школы. Нормальный парень, хоть и без мозгов, но зато с пушечным ударом. В свои 19 лет был мастером спорта по боксу в тяжелом весе. Я видел, как он отправил в полет одного кренделя. Тело влетело в окно снеся собой раму.
- Девушка, я заберу вашего кавалера на пять минут, не возражаете.
- Игорь, ты мне нужен, срочно.
Описываю вкратце ситуацию. Бык не говоря ни слова быстро идет на выход, на ходу снимая пиджак. Я тоже начинаю снимать пиджак.
- Не надо, я сам.
С крыльца успеваю увидеть, как Игорь быстро подходит к любителям дармовщинки, те не успевают даже произнести пары слов, пять молниеносных ударов и пять тел в глубоком нокауте отдыхают на асфальте. Вся процедура заняла не более трёх секунд. Я стою с отвисшей челюстью, Игорь берет у меня из рук пиджак.
- Сам разберешься?
- Да, спасибо.
Игорь уходит в зал. Я быстренько перетаскиваю бесчувственные тела в ближайшую подворотню. В это время много милицейских патрулей ходят. Если увидят, то пятью бутылками водки не откупишься. Но все заканчивается хорошо. Разложив аккуратно придурков я тоже возвращаюсь в зал.
Наливаю, выпиваю для успокоения нервов. Проходит час. Опять подходит официант.
- Вас спрашивают.
- Кто?
- На улице.
- Что, опять?
Выглядываю на улицу. Какое-то дежавю. Стоит святая троица. Те же, двоих не хватает, то ли ещё не очухались, то ли решили уйти. Один крутит в руках раскладной нож. Как назло, Бык куда-то исчез. Подходит Юра.
- Саша, чего тут стоишь? Тебя кто-то обидел? Пошли щас вломим. Я не успеваю толком рассказать…
Отступление второе.
С Юрой я познакомился совершенно случайно. Он работал рядом с моим домом в часовой мастерской. Занес я ему в починку часы, разговорились, оказалось много общих знакомых. Юра очень неплохой парень, но если выпьет, то обязательно ищет с кем бы подраться. Остановить его может только жена. На тот момент она немного отвлеклась и Юра пошел искать приключения.
Юра не дослушал до конца.
- О, то, что надо, я пошел.
- Подожди, я с тобой.
- Не лезь, я сам. Хули он ножиком размахивает.
Я все-таки не успел. Удар был силен. Нож летел в одну сторону, зубы и сопли в другую. Остальные сделали ноги. На порог выскочила Оля, Юрина жена.
- Тебя на пять минут оставить одного нельзя, марш в зал.
Юра как-то сразу скис, даже уменьшился в размерах и понуро поплелся за Олей.
Оттащив тело в уже знакомую подворотню я тоже прошел в зал. Сел, засадил залпом почти полный бокал коньяка для успокоения нервов. Чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю голову, на меня пристально смотрит какая-то толстая тетка, обвешанная блестящими цацками, как новогодняя ёлка.
- Ой. Ты посмотри, он пьет, как сапожник, а я ещё хотела познакомить с нашей Фирочкой. Зачем ей этот алкоголик.
Когда уже закончится эта …ская свадьба…
Но всё имеет свое начало, и всему приходит конец. Закончился свадебный ужин. Гости расходятся. Кто живет недалеко – идут пешком, кое-кто поймал такси, большинство развозит заказанный автобус. Им и я поехал.
Я думал, ещё минут двадцать и дома. Не тот случай.
Сзади, почти в ухо, визгливый голос.
- Бора, куда мы едем? Кто здесь командует парадом?
- Циля, не пэрэживай, шОфер знает куда ехать.
Проходит минут пять шесть. Снова этот противный голос сзади.
- Бора! Ты мне скажешь куда мы едем? Кто здесь командует парадом?
- Циля! ШОфер знает куда ехать, сиди спокойно.
Я протискиваюсь к водителю и прошу остановить. Выскакиваю на свежий воздух. Пойду пешком, заодно проветрюсь. Полчаса и я уже дома. Мама смотрит телевизор. Тихонько прохожу в свою комнату.
- Саша, как там свадьба? Было много гостей? Тебя познакомили с хорошей девушкой?
Ответом был тяжелый вздох…
|
|
Другое время, другая жизнь.
Бабушка родилась на Украине, в Донецке. Отец работал в шахтах. А условия там - "сами понимаете" (с бабушкиных слов), в общем, списали его в какой-то момент по состоянию здоровья с запретом на работу в шахтах. А другой работы в Донецке нет.
Подались во Владикавказ к брату мамы. Там отец работу нашел. Не сразу. Но, в общем, осели.
- Я до седьмого класса на Украине училась, на украинском, но русский нам преподавали. А седьмой класс во Владикавказе начала, с диктанта по русскому. Помню, очень переживала, когда объявляли оценки.
Учитель всех оглядел и говорит: "Вижу, что выветрилось все из головы за лето, в голове пусто, хоть шаром покати. А знаете, кто лучше всех написал?"
- Все думали Анька-отличница, а оказалось, я.
После школы окончила институт во Владикавказе, отделение металлургии. А по окончанию - девушек в МВД, мальчиков в КГБ.
- Бабушка, стоп, а при чем тут металлургия и МВД?!
- Времена другие были. Сталинское время, Берия. В общем, не спрашивали нас.
Меня распределили в Магадан. Отработать надо было 3 года. Отпуск тоже давали только через 3 года - сразу на полгода. Работала на закрытом предприятии, по факту в тюрьме, вокруг охрана с автоматами. Допуск совершенно секретно, технологии и оборудование. 100 человек смена, и всех велено по номерам называть. На работу приходила закутанная так, что только глаза открыты. У нас еще говорили: раз глаза обморожены, значит с севера. При 60-градусном морозе. Зэки со мной поначалу пытались разговоры вести, но я сразу отрезала: "Не я вам срок и статью присудила и знать я об этом не хочу." Не все политические за полит.дело сидели. Один заключенный рассказывал, что за деньги переправил кому-то груз, ну, левый приработок, посадили за пособничество фашистам. Время другое было. Вопросов не задавали.
Через 2 года познакомилась с мужем. Он туда тоже по распределению попал. А перед первым отпуском по окончанию 3-х лет беременна я была, сильно уже. А какие на Магадане врачи, фельдшер и все. Уехала в отпуск и заодно рожать во Владикавказ к маме.
При переезде с севера сильно скакнуло давление, вот с тех пор я гипертоник. В общем, - кесарево, и Сереженька родился недоношенным. А там отпуск закончился, надо было на работу возвращаться, да и к мужу. Ребенка взять с собой не могла, куда ему на север. Он на искусственном был, при молочной кухне. Оставила его маме. А через пару месяцев инфекцию в смесь занесли. Много детишек погибло, и мой за неделю сгорел.
Когда муж отслужил 3 года, а у меня к тому времени 5 лет набежало, мы вернулись в Москву за новым распределением. А у меня вообще на работе уже раз ртутное отравление было. Врач мне тогда хотел инвалидность в карточку вписать. Но это ж клеймо на всю жизнь, еле отговорила его от этого. А когда заново распределять начали, хотели меня опять на ртутное предприятие отправить. А мне нельзя, и доказать нечем. С Петром Ивановичем тогда переговорила, уговаривал он меня в Москве остаться, но не нравилась мне Москва - шумно, проходной двор, да и близких никого. А тут родственники в Усть-Каменогорск зазывать стали на работу. Помог мне тогда Петр Иванович, распределили меня в Усть-Каменогорск. Потом те, кто в Москве остался из одногруппников, приезжали, завидовали, - у меня и должность повыше и квартира у нас своя, а не коммуналка. А в Москве у меня давление зашкаливало.
Тогда говорили, что 5 лет после кесарево рожать нельзя. Через 3 года после Сереженьки я опять забеременела, и на позднем сроке уже к врачу пришла. А она мне: "Ты рожать не можешь. Швы разойдутся". Аборт мне сделали. Сказали, по-другому нельзя.
Папу твоего я как раз через 5 лет после кесарево и родила, чуть не умерла во время родов от кровопотери. Врачи молоденькие были. Мужу моему говорят: "Умирает она", - а он аж поседел весь. И помню я, будто лечу куда-то, но слышу голос медсестры... и как будто собралась и родила.
Бабушке сейчас 93 года. Головой молодым фору даст, ну а здоровье пошаливает.
|
|
Однажды отец укладывал спать свою трёхлетнюю дочь, и та произнесла:
"Боже, благослови маму, папу, бабушку. Дедушка, прощай".
- Почему ты так сказала? - спросил отец.
- Мне кажется, так будет правильно, - ответила девочка.
На следующий день умер дедушка.
- Вот это совпадение! - подумал отец.
Через несколько недель, ложась в кровать, девочка сказала: "Боже,
благослови маму и папу. Бабушка, прощай".
На следующий день бабушка умерла.
- Неужели моя дочь связана с загробным миром? - недоумевал отец.
Вскоре после этого перед сном девочка произнесла: "Боже, благослови
маму. Папа, прощай".
Отец запаниковал. Не спал всю ночь, приехал рано утром на работу и
заперся в кабинете, вздрагивая от каждого шороха. Наконец пришла
полночь. "Теперь уж, наверное, пронесло, - подумал отец и поехал домой.
- Ты так поздно. Что случилось? - спросила жена.
- Не хочу об этом говорить. Это был худший день в моей жизни.
- Думаешь только у тебя был ужасный день? - парировала жена. - Что тут
было! Сантехник умер прямо у нас на пороге.
|
|
Не выбрасывайте еду в нашей школе…
Работаю в небольшой канадской школе. Мальчик из пакистанской семьи кидает свой бутерброд, завернутый в фольгу, в мусорное ведро.
- Мама сделала бутерброд? Почему ты его выбрасываешь?
- Да. Просто не хочу, не нравится.
- Понимаю, но, знаешь, не выбрасывай в нашей школе еду.
Раскрываю в учительской свои сверточки с нехитрым ланчем – нет времени приготовить с утра для себя, успеть бы оставить обед для домашних. Вспомнила, как моя бабушка, радиоинженер и изобретатель, рассказывала, как сильно хотелось есть в эвакуации в Барнауле, как она увидела кусочек хлеба на земле и стояла над ним в раздумье – поднять или нет. Как дедушка, тоже инженер, изготавливал из остатков пластмассы расчески, которые продавал или обменивал на местном рынке на еду. И как бабушка и моя маленькая мама ждали его возвращения из служебной поездки, и, увидев его, бабушка упала на лестнице в голодный обморок…
Сейчас в школах модно говорить про недостаток пресной воды и высокую плотность голодающего населения в Африке и на разных других континентах. Призывают экономить дома воду и есть меньше мяса. Но почему-то еду выбрасывают все – дети любого цвета кожи и говорящие дома на самых разных языках.
Вот ребенок из русской семьи, едва надкусывая большое яблоко, бросает его в корзину, и так почти каждый день.
- Здравствуйте, Ваня не ест яблоки, которые Вы ему даете с собой.
- Ой, да и пусть не ест, если не хочет. Они, наверное, кислые.
- Ок, тогда не давайте, пожалуйста, оставляйте их дома.
И я вспоминаю даже не то, как занимала очередь в 4 часа утра в начале 90-х, чтобы купить по купону килограмм сахара, или как мы готовили порошковые картофельные блинчики из пакетиков за рубль, и с луком по полтора. И думаю даже не о том, что до сих пор не позволяю себе первой открыть новую плитку шоколада или взять последний кусочек чего бы там ни было с общего блюда, хотя никто не бедствует и не голодает. Но моя мама рассказывала, что после войны, когда ей было 6-7 лет, она часто стояла в очередях за хлебом и другими необходимыми продуктами, чтобы получить их по карточкам, пока родители были на работе. Ее руки были исписаны цифрами, которые хорошо сохранялись, если записать их химическим карандашом – так она знала свой номер в каждой очереди, в которой она стояла. Однажды у нее были с собой все карточки на следующий месяц, и случилось ужасное – то ли она выронила их, то ли их украли, но домой она вернулась без карточек. Родители не ругали ее, молча смотрели друг на друга, и в глазах был страх – как прожить следующий месяц? Но случилось необыкновенное – на следующий день карточную систему отменили!
Просто не выбрасывайте еду в нашей школе…
Elena (aka Strange Girl)
|
|
В парке: Ма-ама, я писать хочу! Тихо,Вовочка. Ты уже большой. Нельзя так говорить, кругом люди, слушают. Говори я хочу посвистеть. Понял? Да,да. Хочу свистеть очень! Мама завела Вовчку за дерево, он сделал свои дела. На том и успокоился. Ночь. В спальню родителей пришлепывает Вовочка и дергает спящего с краю папу за руку:- Папа, я свистеть хочу! Перепуганый папа, спросонья, щурясь на часы:- Вова, ты сдурел? Пол второго ночи! Но я очень хочу! Папа опупевшим шепотом пытается отогнать этот кошмар: -Вова, мама спит, бабушка спит, все спят. Иди и ты спать, а завтра вместе посвистим сколько хочешь. Вовочка, всхлипывая и переминаясь:- Папа, я не могу терпеть. Я буду прям счас свистеть! Папа, переворачиваясь на бок, засыпая: Ну хорошо. Посвисти. Только тихонько-тихонько мне на ушко.
|
|
Продолжу историю о Хьюго Баскервиле. Точнее расскажу про свою подружку Оксану.
Тогда это была девушка 19-ти лет, студентка, которая после 2-го курса приехала на летние каникулы к бабушке.
Среднего роста, брюнетка. Мне в ней нравился как ее внешний, так и внутренний мир.
Она была очень сообразительной, поэтому после двух наших встреч сообразила, что лифчик ей под футболку одевать совершенно не обязательно, так как это снижает эффект успешной коммуникации, а в некоторых случаях, когда дорога каждая минута и вообще откровенно вредит.
Если использовать знаменитое "Правило Парето", то Оксана для меня на 20% была любовницей, а на 80% дочкой, хотя разница в возрасте между нами всего 3 года.
Она мне, как папочке всегда рассказывала о своих "проблемах", которые в основном были связаны с ее бабушкой. Дело в том, что ее бабушка хотя и была строгой женщиной, но при этом и довольно мудрой, и хотела, чтобы ее внучка не только шлялась со мной по ночам, но и помогала ей днем по хозяйству.
Вечером, когда мы с Ксюшей встречались, она прижималась ко мне и жаловалась, что у нее после прополки огорода сильно болят ручки. Я гладил и целовал эти ручки. Затем она говорила, что после долгой дневной ходьбы у нее очень болят ее ножки. Я гладил эти ножки...Ложил их к себе на плечи. В общем делал все то, что в таких случаях нужно делать, чтобы помочь грустной девушке. А если она говорила, что сев на солому, больно уколола свою попу, то процесс массажа и физиотерапии вообще занимал массу времени.
А еще Оксанка любила мечтать. Бывает, сидим с ней поздно вечером на лавочке, смотрим на звезды. Вдруг она наводит на меня свои ангельские глазки и тихо говорит: - Я сейчас очень хочу...
- Секса? спрашиваю я.
Она понимает, что ночью в деревне, я, кроме паленой водки ничего не смогу ей купить, утвердительно говорит: - Да
Я торжественно объявляю: - Мадемуазель, айда на сеновал.
Мы заходим в сарай. На первом этаже хрюкает свинья. Наверное она говорит мне: - Димыч, я верю в тебя. Сделай ее сегодня ( имеет ввиду Ксюху а не себя. Это для остроумных комментаторов)..Юф, юф..Трам пам пам.
Второй этаж полностью забит сеном. Зато на чердаке настоящая красота. Сена там всего лишь наполовину, зато какой аромат!!!
Мы быстро обустраиваем наше любовное гнездышко. Запах сушеной травы гармонично сочетается с запахом волос моей спутницы, ее духов..
Я начинаю страстно целовать Ксюшу, она отвечает мне взаимностью, а затем кокетливо спрашивает: - Что мы сейчас будем делать?
Я говорю: - Будем играть в машину и заправщика.
И мы играем. Я стою сзади машины и не спеша ее заправляю.
Вдруг через несколько минут раздается женский смех. Я хлопаю машину по заднему бамперу и спрашиваю:
- Ксюха, ты чего?
Оксанка тычет в угол чердака пальцем и тихо говорит: - Cмотри, там в углу сидит крыса!
Я признаться весьма удивлен и спрашиваю: - Почему ты не кричишь?
Оксанка: - Если ты имеешь в виду заправку, то еще не заполнен бак, а если крысу - то я их не боюсь!
Вот так вот. 1:0 одним словом.
Я гляжу в угол чердака и вижу крупную крысу, которая сидит на задних лапах и пристально смотрит на нас.
Нам с Оксанкой становится жутко интересно.
Я спрашиваю крысу: - Чувак, тебе есть 16 лет, чтобы смотреть порнушку?
Мы с Ксюхой еле сдерживаемся. Крыса продолжает на нас смотреть.
Оксана: - Интересно, а это мальчик или девочка?
Я говорю: - Cудя по тому, что смотрит он в основном на тебя - мальчик!
Я обращаюсь к крысе: - Ты чего так на нее смотришь? У вас с ней что-то было?
Оксанка смеется: - Дурак!
Я опять к крысе: - Эй ты...Иди на х"@!
Оксанка: - А ты бы ушел, если бы такое увидел?
Ржем...А крыса продолжает на нас смотреть.
Я уже спокойно не могу глядеть на этого "партизана" и спрашиваю: - Друг..Хочешь трахаться?
И тут крыса начинает быстро тереть друг об дружку свои передние лапки.
Я перевожу Ксюхе с крысиного: - Да..Да...Я...Я...Дас ист фантастишь!
Мы долго смеялись, держась кто за живот, кто за ...Неважно.
Но вскоре наш новый друг понял, что все самое интересное он уже увидел, махнул нам на прощание хвостиком и скрылся в темноте.
Хотя мы с Ксюшей и не закончили некоторые свои "дела", но сильно от этого не огорчались, а обнявшись, довольные, завалились спать на душистое сено. На следующий день, а точнее утро "дело" было успешно завершено.
|
|
Однажды отец укладывал спать свою трёхлетнюю дочь, и та произнесла:
«Боже, благослови маму, папу, бабушку. Дедушка, прощай».
— Почему ты так сказала? — спросил отец.
— Мне кажется, так будет правильно, — ответила девочка.
На следующий день умер дедушка.
— Вот это совпадение! — подумал отец.
Через несколько недель, ложась в кровать, девочка сказала: «Боже, благослови маму и папу. Бабушка, прощай».
На следующий день бабушка умерла.
— Неужели моя дочь связана с загробным миром? — недоумевал отец.
Вскоре после этого перед сном девочка произнесла: «Боже, благослови маму. Папа, прощай».
Отец запаниковал. Не спал всю ночь, приехал рано утром на работу и заперся в кабинете, вздрагивая от каждого шороха. Наконец пришла полночь. «Теперь уж, наверное, пронесло, — подумал отец и поехал домой.
— Ты так поздно. Что случилось? — спросила жена.
— Не хочу об этом говорить. Это был худший день в моей жизни.
— Думаешь только у тебя был ужасный день? — парировала жена. — Что тут было! Сантехник умер прямо у нас на пороге.
|
|
В парке: Ма-ама, я писать хочу!
Тихо,Вовочка. Ты уже большой. Нельзя так говорить, кругом люди, слушают. Говори я хочу посвистеть. Понял?
Да,да. Хочу свистеть очень!
Мама завела Вовчку за дерево, он сделал свои дела. На том и успокоился.
Ночь. В спальню родителей пришлепывает Вовочка и дергает спящего с краю папу за руку:- Папа, я свистеть хочу!
Перепуганый папа, спросонья, щурясь на часы:- Вова, ты сдурел? Пол второго ночи!
Но я очень хочу!
Папа опупевшим шепотом пытается отогнать этот кошмар: -Вова, мама спит, бабушка спит, все спят. Иди и ты спать, а завтра вместе посвистим сколько хочешь.
Вовочка, всхлипывая и переминаясь:- Папа, я не могу терпеть. Я буду прям счас свистеть!
Папа, переворачиваясь на бок, засыпая: Ну хорошо. Посвисти. Только тихонько-тихонько мне на ушко.
|
|
Сегодня утром встретил знакомого, назову его, для краткости, Сашок. Был он сильно небрит, средне помят и весьма счастлив взглядом, хотя и амбре от него исходило такое, что курить рядом было бы опасно. Таким я его ни разу не видел, поэтому тот был незамедлительно допрошен на тему "чтозанах" и вот, что он поведал. Далее от его имени.
Сегодня я похмелялся коньяком, вчера просто пили коньяк, а третьего дня пили коньячок под шашлычок и балычок. Пил я всё это время на халяву, угощал меня мой дружбан по армейке, обмывали его новоселье. Пили вдвоём, хотя он в первый день пытался за свой (опять же) счёт пригласить гетер, от услуг коих я принципиально отказался, так как считаю, что если мужчина может покорить женщину не своей харизмой, а только деньгами, то он уже не мужчина, а просто кошелёк.
Квартира, которую обмывали, находится в соседнем квартале, на ул. Московской, старая пятиэтажная хрущоба, но рядом хороший парк, зелёный двор, куча магазинов и трамвайная остановка под окном. Так что, если закрыть глаза на попахивающий котами подъезд и сделать капитальный ремонт (который новосёл уже сделал) то жить можно припеваючи, любуясь на виноград, который обвивает подъездный козырёк и далее тянется по балкону к соседям сверху.
А начиналась эта история так. Дружбан приезжал из соседнего города Н. в наш зелёный К. сюда, в командировки, уже много лет. Из всей родни тут была только старушка, родная сестра деда, который давно почил в бозе. Дружбан навещал старушку, заходил попить чаю, послушать старушачьи новости и, чтобы не приходить в гости с пустыми руками, всегда покупал в соседнем "Табрисе" всякие вкусняшки, чтобы порадовать старушку. Выбирал только самые вкусные гостинцы, дабы не ударить в грязь лицом. Ночевать в её квартире он почти никогда не оставался - контора оплачивала гостиницу, куда можно было притащить из кабака по соседству какую-нибудь разбитную разведёнку и не травмировать психику бабульки скрипами кровати и страстными стонами. Лишь иногда, несколько раз, он ночевал у бабушки, если она сильно болела и за ней требовался уход, который почему-то от своих дочери и внуков она почти не получала.
Ничто не вечно под Луной, пришло время и бабушке уйти вслед за своим братом в мир вечной охоты, как говорили индейцы. На поминках выпили по три рюмки и Дружбану намекнули, что пора идти по домам. В любом российском доме это означает, что чужакам пора уходить и дальше остаются доедать и допивать лишь самые близкие. Дружбан пожал плечами и ушёл, решив, что и при жизни бабульки он с роднёй не особо общался, а теперь и вовсе не с кем, кроме двоюродной тётки, которая и намекнула, что поминки окончены.
На этом историю, типичную для нашей страны, можно было бы и закончить, но она внезапно превращается в преамбулу. Через полгода огласили завещание и оказалось, что бабушка половину своей квартиры завещала Дружбану. Видимо, пироженки и конфеты, покупаемые молодым парнем из вежливости, внезапно сыграли свою роль. Вторая половина отошла к тётке. Никому не известно, как она отреагировала на оглашение завещания, когда узнала, что лишилась половины наследуемой квартиры, но отношения с роднёй в городе К. испортились окончательно. На Дружбана по линии его матери начали оказывать давление, намекая, чтобы он отказался от наследуемой доли, но он вспомнил, как его попёрли с поминок и встал в позу. К счастью до суда дело не дошло. Каждый оформил право собственности на свою долю, сменили старую деревянную дверь на новую металлическую, всем раздали ключи и Дружбан стал наезжать в командировки уже в свою законную комнату.
Тут надо сделать небольшое отступление, и добавить, что эта комната спасла Дружбана от увольнения по сокращению - когда босс узнал, что съём жилья для командировочного можно не оплачивать, так как у него теперь в К. есть квартира, Дружбан выпал из списка сокращаемых.
Потом потянулись длинные и унылые дни. Дружбан, приезжая в командировку, видел что рады ему всё меньше и меньше. Тётка с мужем постепенно захватила всю квартиру. Замка на комнате не было и было видно, что в ней живут люди. Притом, не просто живут, а пользуются его вещами (некоторые вещи просто пропадали и на вопрос - где они? родня равнодушно пожимала плечами), спят на его белье и по его приезду не разрешают пользоваться общим бабушкиным холодильником, хотя места там было на десятерых квартирантов.
А однажды наступил "день Икс", когда тётка, долго шушукаясь со своим мужем на кухне и выпив чачи для храбрости, вломилась к нему в комнату и заорала, что он им тут надоел и должен проваливать. Он она - человек порядочный и готова выкупить у Дружбана его долю аж за 300.000 рублей.
От такого аттракциона неслыханной щедрости Дружбан немного фалломорфировал (или, как говорят в народе - охуел), порылся в объявлениях о продаже недвижимости в интернете и узнал, что средняя цена на "двушку" в этом доме - 2.200 - 2.300. Учитывая удручающее состояние квартиры, где каждая вещь и каждый гвоздь (кроме входной двери) помнили Великого Кукурузизатора Советского Союза Н.С. Хрущёва, реальная цена вряд ли бы достигла 2 миллионов российских фантиков, из коих честную половину Дружбан и предложил тётке за её комнату, намекнув, что за эти деньги недалеко, в паре кварталов, можно прикупить в новостройке уютную студию бОльшей площади, чем комната, а так же без запаха котов из подъезда и подвала и набегов соседских тараканов. Тётка сказала, что никому, кроме неё, его комната не нужна и ни копейки она не добавит, пусть берёт 300 тыр (которых у неё нет, но она согласна взять кредит) и проваливает!
Что было дальше - история умалчивает, но спустя какое-то время, во время следующей командировки в город К., судьба столкнула Сашка и Дружбана в одном баре, где Сашок и слушал эту печальную историю, похлёбывая крафтовое пиво и поглядывая на экран телевизора, где 22 миллионера нехотя катали мячик по травяному газону.
Внезапно муза посетила светлую голову Сашка и он резко встал, в два глотка осушил бокал и сказал Дружбану: "Есть идея! Пошли ко мне! Есть соседи, они помогут, но не бесплатно. Как мне кажется, придётся поторговаться".
Соседей пришлось поискать по подъезду, так как Сашок лишь изредка сталкивался с ними в лифте и знал, что они живут выше него, между 12 до 16 этажами. Волка ноги кормят, а язык до киллера доведёт. Или до нужных соседей.
Соседи сперва не хотели разговаривать, захлопнули дверь перед носом и даже демонстрация своих намерений в виде купюр номиналом 1000 рублей в дверной глазок успеха не принесла. Когда наши друзья, понурившись, хотели уходить, пары напитков, благословлённых Бахусом, достигли мозга и раскрыли третий глаз. Сашок предпринял последнюю попытку и начал взывать к духам предков соседей, которые были ещё и хорошими артистами, пели, танцевали и даже имеют свой театр. Дверь нехотя приоткрыли, друзей впустили вовнутрь квартиры, где и начался торг - жестокий и беспощадный. Сашок каким-то чудом скостил сумму, озвучиваемую в райдере, с 25.000 до 4.000, пообещав, что заплатит (и только - по факту проделанной работы!), если будет нужно и за второе шоу ещё 3.000 рублей. Только придётся приходить с концертом не этим соседям, а уже их родственникам.
После тщательного инструктажа, назначили бенефис одной актрисы на завтра, ровно в 13:20 , когда тётка приходит на обед, а муж её будет после дежурства на стройке (спит за деньги - работает сторожем!) отдыхать дома. Актрису, самую старшую соседку должны будут сопровождать подтанцовка из прочей родни, они же - оркестр, гримёры и костюмеры.
Придя домой, в свою комнату, Дружбан повторно уведомил родню о том, что согласен выкупить их долю по рыночной цене за один лимон и, если они отказываются, то завтра, перед отъездом обратно в город Н., будет показывать комнату другим покупателям. Тётка лишь посмеялась, сказав, что таких дураков, покупать комнату за такие деньги, не бывает. Сашок подмигнул ему и, сказав "До завтра!", ушёл в закат.
Наступило утро завтрашнего дня, а за ним неспешно подкрался и полдень. Дружбан пришёл в работы и начал, поглядывая на часы, неспешно собирать аппаратуру и приборы, которые нужно было везти на машине обратно в контору. Хитро улыбаясь в комнату протиснулся пришедший Сашок, сказав, что соседей видел у себя во дворе и "они уже на низком старте". Как только тётка вошла в квартиру, наши интриганы совершили звонок на мобильник сашковых соседей и шоу началось!
Спустя несколько минут раздался звонок в дверь и Дружбан, крикнув "Это - ко мне!", кинулся открывать дверь, в которую и ворвался ураган пёстрых юбок, шалей, золотых коронок и гвалта. Дружная цыганская (теперь уже читатели догадались) семья заполнила квартиру, как пиво - "полторашку". Они были везде: один мальчик кричал "Мама я хочу какать!" и бежал в туалет, а мама кричала ему "Попу вытирай хорошо, бумагу не жалей!", другой - мчался в комнату тётки и начинал переключать каналы телевизора, вырвав пульт у тёткиного мужа из рук, девочка начала рыться в цветочных горшках на подоконнике, после этого все дети бежали на кухню к холодильнику и не взирая на крик своей бабушки: "Куда немытыми руками после туалета?!", ели нарезку хозяйской колбасы, лишь сын старой цыганки и, по совместительству, отец троих детей хмуро молчал и под конец выдал единственную фразу: "Судом комнаты конкретно никак не распределены? Тогда я выбираю эту комнату, которая с телевизором - тут есть балкон!". Весь этот хаос длился несколько минут, после которого примадонна, сделав знак руками "Всем молчать!" сказала: "Ну, квартира нам нравится, но цена 1.300 за комнату завышена, тут ещё соседи. Надо подумать, но на миллион мы согласны сразу!".
После этого потенциальные покупатели растворились в сумраке подъезда, а Дружбан с Сашком, помахав тётке с супругом рукой, ушли, сказав, что вернутся через неделю.
Через неделю шоу повторилось. Сашок, правда, как любитель нешаблонности, предлагал отказаться от цыган и позвать адыгов, чеченцев или, на худой конец, дагестанскую семью, но Дружбан махнул рукой и сказал, что с этими уже договорились со скидкой и искать новых некогда. После недельного антракта второе действие прошло с неменьшим успехом, хотя тётка с мужем были к нему морально готовы. Новые гости вели себя более сдержанно, в холодильнике не хозяйничали и пипифакс не тратили, зато поинтересовались не нужно ли погадать или наслать на кого порчу, демонстративно сняв волос с хозяйской расчёски и намотав его на палец. Один из представителей мужской половины визитёров негромко, но так, чтобы хозяева слышали, сказал, что "дверь крепкая и если придут менты, то можно по лозе спуститься к соседям на балкон и оттуда на землю".
Спустя два месяца Дружбан оформил 100% квартиры в свою единоличную собственность, подружился с соседскими бабульками, а ещё через два месяца бригада из двух знакомых армян сделала капитальный ремонт в квартире, где о бабушке теперь помнит только виноградная лоза на балконе.
Друзья не менее капитально всё это обмыли и тут-то Сашок и попался на моём пути.
На мой вопрос Сашку, сам ли он всё это придумал, он ответил, что просто вспомнил чёрно-белый короткометражный фильм с Аркадием Райкиным, когда во время просмотра футбола в баре, профиль одного футболиста напомнил ему великого актёра.
P.S. Соседи Сашка потом сказали ему, процитировав волка из известного мультфильма и подмигнув: "Ну, ты это, заходи. если чо!..."
|
|
Пару недель назад тут была отличная история https://www.anekdot.ru/id/948021 и она заставила вспомнить нечто издалека похожее из истории моей семьи. Хотя финал, хвала Всевышнему, был другой, и всё же. Сначала этот текст я писал для себя, может когда нибудь дети прочтут. Потом подумал, решил поделиться. Будет очень длинно, так что тем кто осилит буду благодарен.
"Судьба играет человеком..."
Война искарёжила миллионы судеб, но иногда она создавала такие сюжеты, которые просто изложи на бумаге и сценарий для фильма готов. Не надо выдумывать ничего, ни мучиться в творческих потугах. Итак, история как мой дедушка свою семью искал.
Деда моего призвали в армию в сентябре 1940-го, сразу после первого курса Пушкинского сельскохозяйственного института. Обычно студентов не брали, но после того как финны показали Советской армии где раки зимуют в Зимней Войне, то начали призывать в армию и недоучившихся студентов. Впрочем... наверное я неправильно историю начал. Отмотаем всё на 19 лет назад, в далёкий 1921-й год.
Часть Первая - Маленькая Небрежность
Началось всё с того что мой дед свой день рождения не знал. Дело было простое, буквально через неделю-полторы после того как он родился, деревня выгорела. Лето, сухо, крыши из соломы, и ветер. Кто-то что-то где-то как-то не досмотрел, полыхнуло, и глянь, почти вся деревня в огне. Дом, постройки, всё погибло, лишь кузня осталась. Повезло, дело утром было, сами спаслись. Малыша регистрировать, это в город надо ехать. Летом, в горячую пору, можно сказать потерянное время. В себя придём, время будет, тогда и зарегистриуем. Если мелкий выживет конечно, а это в те годы было далеко не факт.
Отстроились с горем пополам. В следующий раз в город прадед выбрался лишь в конце зимы. И сына записал, что родился мол Мордух Юдович, 23-го февраля, 1922-го года. А что, день хороший, запомнить легко, не объяснять же очередному "Ипполиту Матвеевичу" что времени ранее не было. Дед сам об этом даже и не знал долгие годы, прадед лишь потом поделился. На дальнейшие дедовы распросы, "а какая же настоящая дата моего рождения?" отец с матерью отвечали просто, "Ну какая теперь разница? Да и не помним мы, где-то в конце июля."
Действительно, разница всего 7 месяцев, но они как раз и оказались весьма ключевыми. Был бы малец записан как положено, в сентябре 1939-го шёл бы в армию, а там война с финнами, и кто знает как бы судьба сложилась. А так, на момент окончания школы, ему официально 17 с половиной лет. Поехал в Ленинград в институт поступать. Конечно можно было и поближе, как сестра старшая, Рая, что в Минск в пединститут подалась. Но в Ленинграде дядька проживает, когда летом в деревню приезжает родню навестить, такие чудеса про этот город рассказывает.
На кого учиться? Да какая по большому счёту разница. Подал документы в Военно-Механический. Место престижное конечно, желающих немало, но думал повезёт. Но не поступил, одного балла не хватило. Возвращаться домой не поступивши стыдно, даже невозможно, ведь там ждут будущего студента. Что делать? Поступать в другой институт? Так уже пожалуй поздно. Впервые в жизни сгустились тучи.
Но подфартило, как в сказке. Оказывается бывали институты куда был недобор. А посему "охотники за головами" ходили по другим ВУЗам и искали себе студентов из "отверженных." Так расстроеного абитуриента обнаружил "охотник" из Пушкинского сельскохозяйственного института.
- "Чего кислый такой?"
- "Не поступил, что я дома скажу?"
- "Эка беда. К нам пойдёшь?"
- "А на кого учиться?"
- "Агрономом станешь. Вся страна перед тобой открыта будет. Агроном в колхозе большая фигура. Давай, не пожалеешь. А экзаменов сдавать тебе не надо, твоих баллов из Военмеха вполне достаточно. Ну что, договорились?"
Тучи развеялись и засияло солнце. Теперь он не постыдно провалившийся неудачник, а студент в почти Ленинграде. И серьёзную профессию в руки возьмёт, не хухры мухры какие-то.
- "Конечно согласен."
Год пролетел незаметно. Помимо учёбы есть чем себя занять. На выходных выбирался в город, помогал тётушке пивом из бочки и пироженными торговать супротив Мюзик-Холла. Когда время свободное было ходил по музеям и театрам, благо места на галерке копейки стоили. Бывал сыт, пьян, и в общагу бидон с пивом после выходных приносил, что конечно способствовало его популярности.
Учёба давлась легко... почти. По математике, физике, химии, и гуманитарным предметам - везде или пять или твёрдая четвёрка. Единственный предмет который упрямо не лез в голову - биология. Там, не смотря на все старания, красовалась жирная двойка.
Казалось бы, фи - биология. Фи то оно, конечно, фи, но для будущего агронома это предмет наиважнейший, ключевой. Проучился год, и из всего курса запомнил лишь бесовские заклинания "betula nana" и "triticum durum", что для непосвящённых означало "берёза карликовая" и "пшеница твёрдая." Это конечно немало, но для заветной тройки явно недостаточно. Будущее снова окрасилось мрачными тонами, собрались грозовые тучи и запахло если не отчислением, то пересдачей. Но кто-то сверху улыбнулся, снова повезло - спас призыв.
Биологичке, уже занёсшей длань дабы поставить заслуженную двойку за год, студент хитро заявил:
- "Пересдавать мне некогда. Я в армию ухожу, Родину защищать буду. А потом конечно вернусь в любимый институт. Может поставите солдату тройку?"
- "Ладно, чёрт с тобой, держи трояк авансом. Только служи на совесть."
И тучи снова рассеялись и засияло солнце.
В армию пошёл с удовольствием. Это дело серьёзное, не книжки листать и нудные лекции слушать. Кругом враги точат зуб на социалистическое государство, а значит армия это главное.
- "Кем служить хочешь?" насмешливо поинтересовался военком.
- "Всегда хотел быть инженером. Может есть инженерные войска?" робко спросил призывник.
- "Как не быть, есть конечно. Да ты из Беларусии, вот как раз там для тебя есть местечко. Гродно, слышал такой город?"
Перед самой армией побывал чуток дома, родных повидал. При расставании бабушка подарила ему вещмешок, сама сшила. Сказала "храни, принесёт удачу. Ты вернёшься, а я чую что тебя уже больше не увижу." Ну и мать с отцом обняли "Ты там служи достойно, письма писать не забывай."
Попал призывник в тяжёлый понтонный парк под Гродно. Романтика о службе в армии вылетела очень быстро, а учёба в институте вспоминалась с умилением и тоской. Даже гнусная биология перестала казаться такой отвратной. Гоняли солдатиков нещадно, и в хвост и в гриву, уж очень хорош недавний урок от финнов был. Учения, марши, наряды, и снова марши, и снова учения. Понтоны штуки тяжёлые, таскать их радости мало. Вроде кормили неплохо, но для таких нагрузок калорий не хватало. Одно спасало, изредка приходили посылки из дома, там был кусковой сахар. На долгих маршах кусочек потихоньку посасывал, помогало.
Полгода пролетело. Хотя и присвоили звание ефрейтора, но радости было мало. На горизонте было весьма сумрачно, но как обычно появился очередной лучик солнца. Пришёла сверху разнарядка "Предоставьте солдат и сержантов в количестве 20 штук из тех у кого есть неоконченное высшее образование для прохождения курсов младшего комсостава. Окончившим курсы будет присвоено воинское звание младший лейтенант."
Это шанс. Однозначно по службе послабление будет. Неоконченное высшее, так оно есть. А самое главное, курсы то будут в ставшем таким родным Ленинграде. "Хочу, возьмите." И снова лучик солнца сквозь тучи пробился. Повезло, приняли, стал солдат курсантом. Родителям написал, "гордитесь, сын ваш скоро будет красным командиром." Дядьке с тётушкой тоже весточку послал "ждите, скоро буду в Ленинграде."
В апреле 1941-го курсантов со всей страны собрали в Инженерном Замке. Сердце пело и жизнь сверкала всеми цветами радуги. Учиться в Ленинграде на краскома это вам ребята не понтоны таскать. Так сказать, две больших разницы. А главное, от Инженерного Замка до Кировского Проспекта, 6 где дядюшка с тётушкой обитают, чуть ли не рукой подать. "Лепота. Это я удачно на хвост упал." рассуждал курсант. И почти сразу же мечты были разбиты.
Конечно изредка занятия бывали и в Инженерном Замке, но в основном курсанты базировались в Сапёрном. А где ещё будущих сапёров держать? Там им самое место. А курсы оказались ох не сахар, и уж никак не легче чем обыкновенная служба. Увольнительных почти не давали, да и те кто получал, редко имел возможность добраться до Ленинграда. Настоящее уже не казалось таким замечательным, но в будущем виднелись командирские кубики, и это прибавляло силы. Родителям изредка писал, "учусь, ещё несколько месяцев осталось, всё нормально."
А 22-го июня, 1941-го мир перевенулся. Хотя о войне с возможным противником говорили на политзанятиях и пели песни, была она неожиданной. Курсантов срочно собрали в Инженерном Замке на митинг. Там звучали оптимистичные речи и лозунги: "Дадим жёсткий отпор коварному врагу" твердил первый оратор. "Разобьём врага на его же территории" вторил замполит. "Куда немчура сунулась? Да мы их шапками закидаем." уверенно заявлял комсорг.
"Товарищи курсанты" огласил начальник курсов. "Мы теперь на военнном положении и вы передислоцируетесть под Выборг, будете строить защитные рубежи на случай если гитлеровские подпевалы, белофинны, посмеют нанести там удар. Все по машинам." Отписаться и сообщить семье не было не малейшей возможности. Тучи сгустились и стало мрачно как никогда раньше.
Часть Вторая - Эвакуация
А вот в родной деревне всё было непросто. Рая, старшая сестра, только закончила 4-й курс и была на практике в Минске. Дома оставались отец, мать, две младшие сестры (Оля и Фая), бабушка, и множество дядьёв, тёть, и двоюродных. У всех был один вопрос "Что делать?"
Прадед был мужик разумный и рассуждал логично. Немцев он ещё в Первую Мировую повидал пока их деревню оккупировали. Слово плохое грех сказать. Культурные люди, спокойные. Завсегда платили честную цену. Воровать ни-ни, мародёров сами наказывали. А идиш, так это почти немецкий. Бежать? Так куда? Да и зачем? Да и как уехать, лошади нет, старшая дочка не пойми где. Слухами земля полнится, дескать Минск бомбят, может уже сдали. Не бросать же её. Жива ли она вообще?
Нет, ехать решительно невозможно. Матери 79 лет, хворает. Братья - один в Ленинграде, другой в Ташкенте, а их жёны с детьми тут. Причём Галя, которая ленинградская, на сносях, вот вот родит. Подождём. Недаром народная мудрость гласит "будут бить, будем плакать."
Одна голова хорошо, но посоветоваться не грех. Поговорил со стариками и даже с раввином. Все в один голос твердят. "Ну куда ты помчишься? От кого? А то ты немцев не видал, порядочный народ. Да может колхозы разгонят, житья от них нету. Уехать всегда успеешь." Убедили. Одно волновало, что с дочкой? Хоть и не маленькая уже, 21 год, но всё же спокойнее если рядом.
Так в напряжении прожили 9 дней. А на десятый она пришла. Точнее, доковыляла. Рассказала ужасы. Минск бомбили, город горит, убитых масса. Выбралась в чём была, из вещей лишь личные документы. Чудом поймала попутку что шла на Гомель. Потом шла пешком и заблудилась. Далее крестьяне на подводе добросили до Довска. После опять пешком брела. Туфельки приказали долго жить, сбила все ноги до костей, а это худо. Зато теперь семья вместе, а это очень даже хорошо.
Иллюзий у прадеда поубавилось, но решимости ехать всё равно не было. Конец сомненьям положил квартирант, Василий. Когда сын в Ленинград уехал, его комнатушку решили сдать и пустить жильца. Прабабушка о нём хорошо заботилась, и подкармливала, и обстирывала. Вася был нездешний, откуда-то прислали. Сам мужик партейный, активист, работал в сельсовете. По национальности - беларус, но на идиш говорил не хуже любого аида, а на польском получше поляков.
"Юда" сказал он "ты знаешь как я к тебе и твоей семье отношусь. Скажу как родному, плюнь на речи раввина и этих старых идиотов-советчиков. Поверь мне, будет худо, это не те немцы. И они тут будут скоро, не удержим мы их. Пойми, тех немцев что ты помнишь, их больше нет. Сам не хочешь ехать, поступай как знаешь, но девок отправь куда подальше отсюда. Пожалей их." Удивительно, но прадед послушал его, уж больно хорошо тот умел убеждать (Василий потом ушёл в партизаны, прошёл всю войну, выжил. Потом опять долгие годы в администрации колхоза работал. Больших чинов не нажил, но уважаем был всей деревней, пусть земля ему пухом будет.)
Решили ехать, тем более что стало чуток легче. Одна невестка с двумя детьми в одно прекрасное утро исчезла не сказав никому ни слова. Как после оказалось, деньги у неё были. Она втихую наняла подводу, добралась до станции, и смогла доехать как то до Ташкента и найти мужа (кстати её сын до сих пор здравствует, живёт в Питере). Прадед тоже нанял подводу, и целым кагалом поехал. Жена, 3 дочери, мать, невестка с сыном, сам восьмой. Куда ехать, ясного мало, но все вроде рвутся на станцию.
А там ад кромешный. Народу сотни и тысячи. Поездов мало, куда идут непонятно, время отправки никто не знает, мест нет, вагоны штурмуют, буквально по головам ходят. Кошка не пролезет, не то что семью посадить с бебехами. Тут прадед хитрость придумал. Пошёл к домику где начальство станции, и начал в голос причитать. "На поезд не сесть, уехать невозможно. Осталось одно, лишь с горя напиться." Просильщиков было много, их уже работники станции уже и не слушали, но тут встрепенулись, ведь о водке речь зашла. А водка во все времена самая что ни на есть твёрдая валюта. "Есть что выпить?" "Есть пару бутылок, коли посадите на поезд, вам отдам." "А ну пошли, сейчас место будет."
Места действительно нашлись. Счастье, чудо из чудес. Можно смело сказать - спасение. Но тут, невестка учудила "каприз беременной."
-"Никуда не поеду." вдруг заявила.
-"Ты что, думай что говоришь? Тут место есть, потом и слезами добытое. Уезжать надо." - орал прадед.
- "Нет, я не поеду. Хочу к сестре, она тут недалеко живёт. Вы езжайте, а я с сыном к ней пойду."
А поезд вот-вот отправится. Невестку жалко, племянника тоже, всего 12 лет ему, но своих дочерей и жену жалче не менее.
- "Ты уверена, давай с нами?" уже молит прадед и слышит твёрдое "нет."
Это худо, но стало куда хуже.
- "Я тоже не поеду. С ней остаюсь. Ей рожать скоро. Помогу как могу. Мне помирать скоро, а я вам в дороге дальней обузой буду." - заявила мать.
- "Мама, ты что?"
- "Езжай сынок, вас благославляю. Но я остаюсь, а вам ехать надо. Внучек спасай. Мотика (это мой дед) если доведёт Господь увидеть, поцелуй за меня." и вышла из вагона. Тут и поезд тронулся.
(К истории этот параграф отношения не имеет, но всё же... Что произошло на станции, рассказать некому. Скорее всего невестка и прапрабабушка банально друг друга потеряли в этом Вавилонском столпотворении. После войны прадед много расспрашивал и выяснил:
1) Невестка с племянником добрались до её сестры. Та уезжать не захотела. Их так всех и расстреляли через пару недель около Рогачёва.
2) Прапрабабушка как-то вернулась в деревню. До расстрела она не дожила. Младший сын соседей (старшие два были в РККА), Коршуновых, что при немцах подался в полицаи прадеду рассказал следущее. Мать вернулась и увидела что из её дома соседи барахлишко выносят. Начала возмущаться, потребовала вернуть. Они её и зарубили, прямо во дворе собственного дома.
3) К деревне согнали несколько таборов цыган. Расстреляли 250 человек. Евреев сначала согнали в одну часть деревни и держали там несколько дней. Потом расстреляли и их, почти 500 человек. Среди них и дедовы дядя, тётя, и двое двоюродных.
Долгое время там просто был холмик, только местные знали что под ним лежит. В конце 1960-х на братской могиле поставили памятник. Лет 30+ назад я его видел, хотя и мелким был, но запомнил.)
Самого Коршунова потом судили за службу в полиции. Он 5 лет отсидел, вернулся в деревню и работал трактористом. )
С поезда на поезд, пересадка за пересадкой, и оказался прадед с семьёй около Свердловска. Километров 250 от него есть станция Лопатково, там и осели. Прадед нашёл работу в колхозе кузнецом. Могли изначально хороший дом и корову купить, денег как раз впритык было, но прабабушка возмутилась "Один дом и корову бросили, потом ещё один бросать. А денег не будет, с чем останемся? Да и всё это закончится через месяц-другой." В итоге приобрели какую-то сараюху, только что бы как то летом перекантоваться. Через пару месяцев оставшихся денег еле-еле хватило на несколько буханок хлеба. Но живы, а это главное. Одно беспокоило, а что с сыном. От него ни слуху ни духу.
Страшная весть пришла в январе 1942-го. Она гласила "Командир взвода, 224-й дивизии, 160-го полка, младший лейтенант М.Ю.П. пропал без вести при высадке десанта во время Керченско-Феодосийской операции."
Часть 3. Потеряшка
А курсанта водоворот событий понёс как щепку. Все курсачи рыли окопы, ставили ежи, минировали дороги у Выборга примерно до середины августа 1941-го. А потом внезапно одним утром пришёл приказ, "срочно обратно, в Ленинград. Курсы будут эвакуированны. К завтру вечером что бы были в Ленинграде как штык."
Машин не дали, сказали "транспорта нет. Невелики баре, и пешком доберётесь, вперёд." Это был первый из трёх дедовских "маршей смерти". Август, жара, воды мало, голодные, есть лишь приказ. От Выборга до Ленинграда 100 километров. И шли без остановки, спя на ходу, падая от усталости, солнечных ударов, и обезвоживания. Кто посильнее, тащил на себе ослабевших. Последние километров 15-20 большинство уже шло в полусознательном состоянии, с закатившимися глазами, и хрипя из последних сил. Каждый шаг отдавался болью, но доползли, никого не бросили.
Тут сверкнул небольшой лучик солнца. Объявили, курсы переводят в Кострому, отъезд завтра утром. В этом бардаке, ночью, он чудом смог выбраться к дяде на Петроградку на несколько минут, сказал что их эвакуируют, и попрощался. Повезло однозначно, за неделю-полторы до того как смертельное кольцо блокады сомкнулось вокруг Ленинградов, курсантов вывезли.
В Костроме пробыли совсем недолго. Учить их было некогда, а младшего комсостава на фронте не хватало катастрофически, ведь их выкашивало взводных как косой. Всем курсантам срочно бросили по кубику на петлицу и распределили. Тем кто учился получше дали направление на должность комроты, кто похуже комвзвода, и большинство новоиспечённых краскомов отправились на Кавказ ( https://www.anekdot.ru/id/896475 ).
Хотел с Нового Афона родителям отписаться, что мол жив-здоров, а куда писать? Беларуссия уже давно под немцами. Да и вопрос большой живы ли они? Что фашисты с мирным населением в целом творили, и с евреями в частности он прекрасно осозновал. В сердце теплилась надежда, что "вдруг" и "может быть" ведь батя мужик практичный, может и придумает чего. Но мозг упрямо твердил, чудес не бывает, сгинули родители и сестрички как и сотни тысяч других в этом аду. А когда пару аидов встретил и их рассказы услышал, последние иллюзии пропали, понял - остался он один.
Весь горизонт заволокли грозовые тучи. В душе поселилась ненависть и злоба и... удивительное дело, страх исчез совсем. В одночасье. Раньше боялся что погибнет и мама с папой не узнают где, а теперь неважно. "Выжить шансов нет", решил. В 19 лет себя заранее похоронил. Как оно пойдёт, так и будет. Об одном мечтал, хоть немного отомстить и жил этой мыслью.
А далее был Керченско-Феодосийский десант, был плен, и был побег ( https://www.anekdot.ru/id/863574 ). И снова подфартило как в сказке, выжил, видно кто-то сильно за него молился. И в фильтрационном лагере повезло стал бригадиром сотни. Хоть и завшивел и голодал, но даже не простудился. Более того, проверку прошёл и звание не сняли. Ну и как вишенка на торте, тех кто успел проверку пройти, отправили снова на Кавказкий фронт, вывезли из Крыма за пару недель до того как его во второй раз немцам сдали. Большой удачей назвать приключение трудно, но на этом свете лучше чем на том, так что уже хорошо.
Получил новые документы (https://www.anekdot.ru/id/923478 ) и...еврей Мордух Юдович исчез. Теперь появился на свет совсем новый человек, беларус - Михаил Юрьевич. Документы то конечно новые, но на душе легче не стало. Оставалось одно, стиснуть зубы, воевать и мстить.
За чинами не гнался. Воевал как умел и на Кавказе, и под Спас-Демьянском, и под Смоленском. Когда надо в атаку ходил ( https://www.anekdot.ru/id/884113 ), когда надо на минные поля ползал. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул. И жил как жил. И голове своей руками помогал." Почти два года на передовой, лейтенантом стал, и даже ранен не был.
"Счастливчиком" его солдаты и офицеры называли, ибо везло необычайно. У всех гибло 30-40% состава, а у него по 2-3 бойца за задание. Самые низкие потери из всех взводов в батальоне. А солдаты и командиры же видят кому везёт, так везунчиков почаще на задания посылают, дабы потерь поменьше было. Но про себя знал, не везение это. Злоба и ненависть спасают. "Чуйка" звериная появилась, опасность кожей чувствовал. Если жив до сих пор, то лишь потому что бы кому мстить было.
Однажды, в середине 43-го мысль мелькнула, узнать а как дядька в Ленинграде? То что любимый город в блокаде он осознавал, но удивительное дело, говорят что письма иногда туда доходят. Знал что там худо, голодно и холодно, но город держится. А дядька-то хитрец первостатейный, этот и на Северном Полюсе устроится ( https://www.anekdot.ru/id/898741 ). Чем чёрт, не шутит, послал письмецо. О себе рассказал, что жив-здоров, и спросил, может о родителях и сестричках знает чего? И чудо из чудес, в ответ письмо получил прочитав которое зашатался и в глаза ослепительно ударило солнце.
Часть 4. Сердце матери.
Семья в Лопатково осела, прадед работать начал. Голодно, холодно, но ведь живы. Отписался брату в Ленинград, рассказал и о матери и что его жена с ними эвакуироваться не пожелала. Спрашивал может о Моте весточка какая есть, ведь он в Ленинграде учится. Тот ответил, что курсантов эвакуировали в Кострому, а большего он не знает. Стали переписываться, хоть и не часто, но связь держали. Низкий поклон почтальонам тех времён, не смотря на блокаду доходили письма в осаждённый город и из города на Большую Землю.
Прадед и прабабушка за поиски взялись. О том что сын на Кавказ направлен выяснили, благо на каких курсах сын учился они знали. Запросы слали и вот ответ пришёл о том что "пропал ваш сын без вести." (впрочем каким он ещё мог быть, ведь Мордух Юдович действительно исчез, по документам теперь воевал совсем другой человек). Прадед почернел, но крепился, ведь он один мужик в семье остался. Ну а мать и сёстры белугой ревели, бабы - ясное дело. А потом жинка стала и веско молвила "Мотик жив, сердце матери не обманешь. Не мог он погибнуть. Никак не мог. В беде он сейчас, но жив. Я найду его." Прадед успокаивать её стал, хотя какое тут к чертям собачьим успокоение. А она как заклинание повторят "Не верю. Не верю. Не верю. Живой. Живой. Живой."
С тех пор у неё другая жизнь началась. Надеждой она жила. Хоть семья голодала, мать стала "внутренний налог" с домашних взымать. Экономила на чём могла, сама не ела, но изучила рассписание и к каждому составу с раненными выходила. Приносила когда хлеба мелко нарезанного, когда картошки сваренной, когда кастрюлю с супом. Если совсем туго было, то всё равно на станцию шла, без ничего. Ходила от вагона к вагону, подкармливала ранненых чем могла и спрашивала лишь одно "С Беларусии кто нибудь есть? Из под Гомеля? Сыночка моего не видели? Не слыхали? Младший лейтенант П." Из недели в неделю, из месяца в месяц, в жару, в стужу, всё равно.
Прадед и дочери умом то всё понимали, убеждать пытались что без толку всё это. Самим есть нечего. Но разве её переубедишь? "А вдруг он голодает? Может его чья-то мать подкормит." твердила. Прадед после говорил, что она каждую ночь об одном лишь молилась, сына ещё разок увидать. А потом вдруг неожиданно свезло, солдатик один раненный сказал "В нашем батальоне лейтенант с такой фамилией был. О нём ещё недавно в "Красной Звезде" писали, правда имя и отчество не помню."
Эх лучше бы не говорил этих слов. Обыскались, но тот выпуск газеты нашли. Действительно лейтенант П., отличился, награждён Орденом Красного Знамени (большая награда на 1942-й год), назван молодцом, вот только имя и отчество в заметке не указаны. В газету написали, стали ответа ждать. Пришёл ответ, расстройство одно "данных об имени и отчестве у нас нет. И военкора что ту заметку писал тоже в живых уже нет." На матери лица нет, посерела вся. Ведь нету хуже ничего чем погибшая надежда. (К слову, в "Красной Звезде" та заметка была по дедова троюродного брата. Он погиб в самом конце 1942-го.)
Жизнь тем временем идёт. Даже свезло немного, старшая дочка в колхозе учительницей устроилась, хоть какая-то помощь с едой, ведь она карточки получает. И средняя дочка в Свердловске в мединститут устроилась, там стипендия, хоть и небольшая.
И вдруг как гром среди ясного неба, из блокадного Ленинграда прадедов брательник весточку прислал. "Жив твой сын" говорит. "Недавно письмо от него получил. Я ему отписался и твой адрес и данные сообщил." Прадед тут же ответ написал "Не верю. Ты сызмальства сказки рассказывать любил. Нам извещение пришло, что он пропал без вести. А что это значит, мы знаем. Матери я ничего не скажу, если вдруг неправда, то она просто не переживёт. Перешли нам его письмо."
Часть 5. Найдёныш.
Письмо от дядьки ошарашило. То что тот сам как нибудь выкрутится, тут сомнений мало было ибо дядька был мужик с хитерцой, его за рупь за двадцать не взять. Но что родители и сестры целы, вот чудеса в решете. Первым делом письмо написал в далёкое Лопатково, что дескать жив, здоров, имя-отчество у него теперь другое, по званию он нынче лейтенант, служит сапёром в 1-ой ШИСБр (штурмовая инженерно-сапёрная бригада), взводом командует, даже орден имеется. Воюет не хуже остальных, только скучает сильно. А главное, пускай знают что он аттестат оформит дабы они оклад его могли получать, ибо ему деньги не нужны. Ну а вторым делом, сей же час аттестат оформил. Стал ответа ждать.
Пока ждал, внутри что-то щёлкнуло. Нет, воевал как и прежде, но для себя понял, теперь что-то не так. Не может столько везения одному человеку судьба даровать. И сам целёхонек и семья цела. "Чуйка", она штука верная, должно что-то нехорошее произойти. Просто этого не избежать.
И как накаркал, у деревни Старая Трухиня посылают всю роту проходы перед атакой делать. Проходы смайстрячить, это дело привычное, завсегда ночью ползли, но изначально осмотреться следует. Днём до нейтралки дополз, в бинокль поизучал, понял, коварная эта высота 199.0. Здесь его фарт закончится однозначно, укрепления у немцев такие, что мама не горюй. Других вариантов конечно нет, но обидно, очень обидно погибать в 21 год, особенно ведь только семью нашёл, а повидать их уж не придётся. Написал ещё письмецо, не дождавшись ответа на первое. "Дорогие родители и сёстры. На опасное задание иду. Коли не судьба свидеться, то знайте, что я в родной Беларуссии."
Эх, не подвела "чуйка". До колючки добрались, да задел один солдат что-то, забренчало, загрохотало, и с шипением полетели в небо осветительные ракеты. Стало свето как днём, наши как на ладони и вдарили немцы из пулемётов и миномётов. Вдруг обожгло и рука стала мокрой и тут же онемела. Осколки в плечо и лопатку вошли, боль адская, и что ты сделаешь? Кровь так и хлыщет, сознание помутнилось, одно хорошо, замком Макаров не растерялся и волоком к своим потащил. Нет, не закончилась пруха, доползли до своих. Хоть и ночь, но казалось что солнца лучик сквозь тучи пробивает.
Рану промыли, какие могли осколки вытащили, перевязали и на санитарный поезд погрузили. Ранение тяжёлое, надо в тыл отправлять. Страна большая, госпиталей много. Как знать куда занесёт? В поездах уход плохой, рана загнила, обезболивающих нет, санитарки просто ложкой гной вычерпывают, больно и неприятно до ужаса. Опять тучи сгустились, все шансы есть что гангрена начнётся и до госпиталя просто не дотянет.
Из всех городов огромного Советского Союза, попал в госпиталь ... в Свердловске. "Операцию надо срочно", врач говорит. "Завтра оперировать будем. Осколки удалили не все. Надо и рану хорошенько промыть и зашить. Ты пока с силами соберись, тебе они завтра понадобятся. Если чего надо, ты санитарок зови."
Лежит, чувствует себя весьма погано. Сестричек позвал, попить дали. "Вы откуда?" спросил. "Да мы тут в мединституте учимся. Практика у нас." Вдруг как громом ударло, дядино письмо вспомнил где он о семье писал. "А вы девчонку такую, Оля П. не знаете? На втором курсе у вас думаю учится. Не сочтите за труд, узнайте. Коли найдёте, скажите что её брат тут."
На утро операцию сделали, а когда очнулся около постели сестра Оля с подружкой сидели. Впервые за долгие годы заплакал. На маршах смерти стонал, но слёз не было. В расстрельной шеренге губы до крови кусал, но глаза сухие были. Друзья и товарищи гибли, и то слёзы в себе держал. Даже когда ранило, и то не плакал. А тут разрыдался как маленький.
Тучи окончательно рассеялись, и ослепитально засияло солнце, хоть и хмурый ноябрь на дворе. Выздоровел через пару месяцев, выписали. В Лопатково на целый день съездил (https://www.anekdot.ru/id/876701 ). Через долгих 3.5 года наконец родителей и сестёр обнял. Целый день и целую ночь с мамой, папой, и сестричками под одной крышей провёл. Это ли не настоящее счастье? А как мать расцвела, как будто помолодела лет на 25.
Далее с его слов "А что до конца войны оставалось "всего" полтора года, так и потерпеть можно. Ведь главное что семья жива и в безопасности. Полтора года войны, да разве это срок, можно сказать "на одной ноге отстоял." И хоть опять был фронт, Беларуссия, Польша, Пруссия, Япония, минные поля, атаки, ордена, ещё ранения, но солнце продолжало светить ярко. И "чуйка" громко говорила, "Ты вернёшься. Вернёшься живой. И семья тебя будет ждать. Всё будет хорошо."
Что ещё сказать? Пожалуй больше нечего.
|
|
- Марина!!!! Ты жива, здорова?! - бросилась ко мне с объятиями мама, едва я сошла со ступенек междугороднего автобуса на автовокзале на Щелковской (Москва).
- Ма, ты че? - искренне удивилась я.
- Да кто же такие письма пишет, чудо ты в перьях?! - не унималась мама, едва не плача.
- Ах, вот в чем дело... - дошло до меня, наконец. - Да все в порядке! - бодро отрапортовала я, искренне недоумевая: сама же попросила написать, как я добралась до бабушки... ну и что, что письмо начиналось словами: сразу хочу сообщить, что за поездку дважды удалось покататься на милиции... все же хорошо закончилось!..
Эта история произошла со мной много лет назад, в далекие советские годы. Да, не было тогда мобильных телефонов, да и проводные редко у кого были; общались в письмах, а не по электронной почте, срочную и важную информацию сообщали в телеграммах... Что ни говори, но много в них было и хорошего, лично для меня, в то время ребёнка, - это чувство безопасности, которого в наше время так не хватает.
Начало 80-х, я закончила 7 класс и собралась на каникулы к бабушке в город Гусь-Хрустальный из подмосковного города Пушкино. Я росла серьёзной и самостоятельной девочкой, поэтому родители, посовещавшись, решили отправить меня одну - ну не было у них возможности меня сопроводить. А вариант транспортировки был вполне себе надежным: вечером сажают меня в Москве на прямой междугородний автобус до города Гусь-Хрустальный, а рано утром, часов в 6, бабушка или дядя там меня встречают. Вполне безопасный вариант. Мне совсем не было страшно, наоборот, я почувствовала себя совершенно взрослой - впервые в жизни одна еду! Мне доверяют! Круто! И я поехала.
Все места в автобусе были заняты, люди ехали до конца, поэтому по пути предполагалась только пара технических остановок (туалетов в тех автобусах не было). Пассажиры вскоре заснули, заснула и я. Проснулась среди ночи - хочу в туалет. Автобус стоит у какого-то зданьица непонятного, в автобус по одному заходят пассажиры, как выяснилось - возвращаются из туалета. Вскакиваю и пулей несусь искать туалет, потом также бегом несусь к автобусу, по пути столкнувшись с ещё одной пассажиркой нашего автобуса- девушкой лет 20-ти с небольшим. Мы подбегаем к автобусу сзади, как вдруг - в это сложно поверить, но так и произошло на самом деле - его двери закрываются, и автобус трогается с места. Девушка заорала и даже пару раз стукнула на бегу по начинающему набирать скорость автобусу, но он так и уехал, оставив нас ночью фиг знает где, без вещей, без денег и документов. Вот это была веселуха!))))
На мое счастье девушка оказалась решительной.
- Пошли, - скомандовала она и зашагала по темной дороге вслед за автобусом.
На наше счастье, место остановки было на въезде в какой-то небольшой городок, в который мы и вошли. Девушка тормознула машину, начала истерить каким-то мутноватым мужичкам про то, что мы отстали от автобуса, и нас надо бы до него подбросить - к моему великому облегчению, мужички не прониклись и уехали. Так мы шлепали по дороге минут 5, когда наткнулись на припаркованный милицейский УАЗик. Господи, как же мы обрадовались!
- Так, кому меньше 18, не берём, - весело шутили молодые милиционеры, когда мы залезали к ним в машину.
Наигранно хохоча вместе с девушкой, я изо всех своих 13-летних сил старалась выглядеть на все 18, искренне поверив в их шуточную угрозу.
В общем, все закончилось благополучно: автобус остановили на ближайшем посту ГАИ, а милиционеры нас к нему доставили. Помню, очень боялась, что водитель будет на нас ругаться и искренне не понимала, почему он молчал, когда девушка поливала его "непереводимым итальянским фольклором", которым приличной женщине выражаться не пристало... хм... мой словарный запас тогда здорово обогатился)))).
Перекурившие пассажиры расселись по местам, и мы тронулись в путь. Все быстро заснули, забыв о происшествии. А проснулись мы при въезде в Гусь-Хрустальный, часов в 5-6 утра, когда автобус внезапно припарковался у обочины, не доехал до автостоянки.
- Кто здесь Марина из Пушкино? - спокойно спросил поднявшийся по ступенькам мужчина средних лет, одетый в милицейскую форму.
- Я, - тихо отозвалась я, растерявшись.
- Выходи, - так же спокойно сказал милиционер и, увидев, что я с чемоданом, помог мне его вытащить.
Чего я только не передумала, выходя из автобуса... Ну все, думаю, водитель настучал на меня в милицию, и теперь меня заберут...
На обочине стояла советская похмело-уборочная милицейская машина - такая грузового типа с решетками, возможно, в них и заключённых перевозили. Все... кранты мне...
- Вы что же так поздно телеграмму отправляете? - укоризненным тоном произнёс милиционер, пристраивая мой чемодан в кабине рядом с пассажирским сиденьем и предлагая занять мне это самое сиденье. Сам он сел за руль, и мы поехали.
- Какую телеграмму? - не поняла я.
- Чтобы бабушка тебя встретила. Поздно отправили, на почте ее поздно получили, почтальон побоялась в ваш район вечером идти и ...отнёсла телеграмму в милицию. Так что я тебя теперь встречаю...
Вот такой была моя первая самостоятельная поездка. Сколько лет прошло, а до сих пор помню детали, словно все произошло совсем недавно. Не знаю, в добром ли здравии участники событий, но очень хочется передать привет девушке-попутчице, а также сказать огромное спасибо и милым гаишникам из неизвестного городка, подобравших двух "блондинок", отставших от автобуса, и тетушке-почтальону, которая не проигнорировала телеграмму, и ответственному сотруднику милиции города Гусь-Хрустальный, встретившему и доставившему меня к бабушке в целости и сохранности.
Всем добра!
|
|
Алаверды Лешиной истории про хлеб…
Запах Хлеба.
Когда я родился, мои родители ещё жили с моими бабушкой и дедушкой в небольшой квартирке в очень старом (19й век) доме. Квартира и дом были неказистыми, но расположение было ключевое, самый центр. Был ещё один огромный плюс. Окна одной из комнат выходили прямо в пекарный цех хлебзавода который находился через небольшой дворик.
С детства я помню бесконечный конвеер булок, хлеба, батонов, пирожков, итд. который протекал перед моими глазами. Над ними священнодействовали тётеньки в белых халатах творя чудо. Ах, какое это было зрелище. Мелким я был готов был смотреть на него часами.
А запахи. Какие запахи там были каждый день. Сдобы, шоколада, повидла, теста, тмина, корицы, всего не перечислишь. Они перемешались в один и с этим запахом я пробуждался первые несколько лет моей жизни и с ним ложился спать. В прямом смысле для меня это стал запах детства.
С улицы и со двора были входы в дом, а соседняя с уличным входом дверь была в булочную где продавалась продукция этого хлебзавода. Какие там были пекарные изделия. Я любил и до сих пор люблю мучное и эта витрина завораживала меня. С утра, да что с утра, целый день, толпа нарасхват разбирала горячую выпечку. Народ кушал на месте и нёс домой. Все хвалили мастеров которые пекли такие вкусности.
Но странная вещь, почему-то нам с сестрой мать, отец, бабушка и дедушка строго настрого приказали не покупать там ни одной булки, ни одной печенюшки. Много раз я сжимал монетки в ладошке перед входом в булочную возращаясь из школы, но перед глазами вставали строгие лица и говорили нельзя. И так я ни разу не нарушил запрета.
Потом мы переехали в другую часть города, а ещё чуть позже эмигрировали из СССР. Так я и не попробовал выпечку той пекарни и ни купил ничего из той булочной. Но этот запах... Этот запах преследовал меня годами.
Я побывал во многих странах и городах. Ел во многих ресторанах, столовых, и забегаловках. Покупал выпечку в разных пекарнях. Съел уж не знаю сколько булок, багетов, батонов, буханок, пирогов, рогаликов, баранок, донатсов, бейглов, печений в Риме, Лионе, Женеве, Нью Йорке, Сантьяго, Торонто, Стокгольме, Лондоне, итд. И везде я принюхивался. Да пахло вкусно, заманчиво, обвораживающе, но запах был не тот. Похож, но всё таки не совсем тот. Тот запах детства был неистребим и неповторим.
Прошло почти 20 лет и судьба опять занесла меня в город где я родился. Перед моим отъездом туда мой дед сказал мне, "Не очень хочу что бы ты туда ехал. Там другая жизнь и там тебе не место. Но раз уж там будешь, сходи на кладбище где лежат родственники, в свою школу, шахматный клуб, но лучше в те дома где ты жил не ходи." Но по прибытию ноги сами понесли меня туда, к старенькому дому где я родился.
Тот же вход в дом, так же рядом булочная, хотя конечно по другой вывеской. И всё тот же восхитительный запах. Тот самый запах который я искал и не мог найти почти 20 лет. Ну нет, теперь уж меня никто не остановит. Я зайду и куплю там пирожки которые так аппетитно лежат на витрине. Но сначала... сначала я зайду в тот подъезд, в тот коридор и подойду к дверям моей первой квартиры.
Дверь в подъезд была открыта. Я зашёл, улыбнулся знакомым разбитым ступенкам, поднялся на 2ой этаж и пошёл по длинному корридору к самой последней двери. Так же знакомо скрипели доски деревянного пола, веяло сыростью от вывешенного белья, и тускло мерцала лампочка. В корридоре я встретил людей настороженно смотревших на меня. Я назвался и сказал что жил тут очень много лет назад и назвал фамилию дедушки и бабушки. На моё удивление их вспомили и предложили сами, "может хочешь посмотреть на старую квартиру." Я конечно же согласился.
Всё так же у входа стояла тумбочка и скамеечка которые сделал мой дед десятилетия назад, так же висела карта области, и даже люстры мне показались знакомыми. Я подошёл к окну и посмотрел через двор. Так же как я смотрел сотни раз давным давно. И вот перед мной опять шёл конвеер булок, батонов, и хлеба - прямо как в детстве. Всё так же суетились тётеньки в белых халатах и мне показалось что я даже узнаю их лица.
И вдруг вглядевшись попристальней я увидел то что совсем забыл. И я понял почему мне родители и бабушка с дедушкой запрещали покупать выпечку в той булочной. По медленно двигающейся полосе конвеера, не взирая на санэпидемстанции, тётенек в белых халатах, законы, постановления, лозунги, смены названия страны, режимов, и президентов бегали огромные, отъевшиеся на сдобном тесте, крысы. Прямо по аппетитно лежащим буханкам, батонам, и булкам.
Я попрощался и вышел из квартиры. У булочной я постоял, но во внутрь не зашёл. Покупать что либо расхотелось. Думалось "прав был дед, умный человек. Говорил же мне, уходя - уходи." Я принюхался, пахнуть булочная стала так же как и сотни других которые я встречал по миру, даже хуже. Я развернулся и ушёл. Настроение было испорченно.
Запах который я хранил почти 20 лет исчез. Исчез навсегда.
|
|
Приходит бабушка к врачу:
– Устала, я, жить не хочу,
Уже готова я решиться
На то чтоб вовсе застрелиться
Но, только не могу понять,
Куда же нужно мне стрелять?
Врач, с бодуна, на автомате,
Мечтая о глотке пивка,
Ей отвечает: – Вы стреляйте
На пальца два, ниже соска
Ушла старушка, спиртом полечился
Немного легче стало с головой,
Ну а на завтра, сильно удивился,
Увидев бабку ту с простреленной ногой
|
|
ТАБУРЕТОЧКА
Одна семейная пара возвращалась с похорон дяди Джорджа, прожившего рядом с ними двадцать лет. Он был таким занудой, что едва не разрушил их семью.
— Хочу тебе кое-что сказать, дорогая, — сказал мужчина. — Если бы не моя любовь к тебе, я ни дня бы не терпел твоего дядю Джорджа. Извини, но хорошо, что он наконец-то отправился в мир иной.
— Моего дядю? — в ужасе воскликнула жена. — Я думала, дядя Джордж — твой дядя!
(Бородатый анекдот)
Сегодня мне стукнуло полвека. Звучит жутко, как будто не обо мне.
Сидим семьёй на кухне, празднуем, тортик нарезаем. Сын нёс тарелочки и споткнулся о маленькую чёрную табуреточку. Вообще-то эта табуреточка всегда меня бесила, давно ее нужно было выбросить. Стоять на ней нельзя - развалится, сидеть - тоже неудобно – слишком низко. Бессмысленная вещь, только под ногами болтается. И почему мы её столько лет терпим и не выбрасываем?
Юра потёр ушибленную ногу, поднял табуреточку и недовольно сказал:
- Нафига нам эта рухлядь? Что с ней делать? А в темноте можно еще хуже нарваться и голову сломать. Может выбросим её уже, а?
Только я хотел согласиться с сыном, но заговорила жена:
- Нет, Юра, эту табуреточку нельзя выбрасывать. Рассказать почему?
- Ну?
- Ровно сорок девять лет назад, когда папе исполнился годик, его отец – твой дедушка, своими руками сделал эту табуреточку, так что это уже семейная реликвия.
Тут включился я:
- Шура, а причём тут эта табуретка? Да, мне папа сколотил в детстве похожую табуреточку, только это было в другой жизни и во Львове. Эта хрень-то тут при чём?
- Минуточку, я все прекрасно помню – в девяносто восьмом, когда мы снимали нашу первую квартиру у бородатой бабки на Варшавке, ты рассказал мне эту историю, про эту табуретку. Поэтому мы её и забрали, когда переезжали.
- Да почему ты решила, что про эту?!
- Но ведь ты сидел на ней когда рассказывал! Вот чёрт. А я дура когда-то её даже ремонтировала, когда сломала. Чтобы ты не заметил.
- То-то я всегда думал: «Зачем это моя жёнушка приволокла от родителей и таскает по съёмным квартирам эту бессмысленную табуреточку? И так вещей невпроворот, в «Газель» не влезают» А спросить, почему-то, не додумался.
Почаще разговаривайте с женой, чтобы потом всю жизнь не спотыкаться о чужие табуретки.
Прости нас, бородатая бабушка, мы не со зла её украли…
|
|
Друг рассказал про случай на Пасху, далее с его слов:
"Недавно бабушка отвела впервые мою дочь в церковь, больше всего ей понравился Иисус распятый на кресте. Вчера после фразы "Христос воскрес" дочь спросила у бабушки, можно ли им сейчас пойти в церковь. На вопрос - зачем, она ответила - хочу увидеть пустой крест."
|
|
Раз уж тут пишут не только о смешном. Хочу поделиться историей нашей семьи. Блокадный Ленинград. На Лермонтовском проспекте жила семья моих предков. Отец, мать, и две дочки 17 и 21 года. Отец (мой прадед) однажды зимой ушел с карточками за хлебушком и не вернулся, как и многие в годы блокады. Домашние ждали, ждали и его и хлеб.
А он все не идет. И тут звонок в дверь: прабабушка открывает: стоит женщина, такая же исхудавшая, как и она.
И говорит, что муж Ваш умер, замерз, увезли его (считается, что на Пискаревке похоронен), при нем карточки хлебные нашли. Я Вам их принесла!!! Прабабушка смотрит на нее и поверить не может: что голодный человек в голодное время карточки умершего принес семье. Так это ее это благородство потрясло до глубины души, что он сказала: "Спасибо Вам, возьмите карточки себе". Отдала обратно. Не смогла забрать.
Всю жизнь вспоминала эту женщину, удивлялась ее нравственной чистоте. Блокаду с дочками пережила, одна из них бабушка моя. Оттуда и мой род пошел. Жаль, не знаем мы имени этой праведницы. Поклон ее потомкам.
|
|
ПОСЛЕДНИЙ МАРШ-БРОСОК
«Omnia transeunt et id quoque etiam transeat»
(Надпись на кольце Царя Соломона)
Таксист – толстый, беззубый грузин, ответил:
- Уважаемый, ну конечно знаю. Я в Батуми каждое дерево знаю. Садись, поехали, сорок лари будет стоить, найдем мы твою часть.
Я выдал все ориентиры, которые помнил, но три десятилетия – это большой срок, уже и улицу Энгельса, скорее всего, зовут по-другому и части моей давно нет в природе, но таксист не сдавался. Блуждал, несколько раз жарко советовался со своими коллегами, но не сдавался. Очень уж он хотел заработать сорок лари.
Наконец, я каким-то чудом узнал Пионерский парк, который, правда, давно перестал быть пионерским. Дальше просто - минута по родной до боли, пыльной стиральной доске и мы на месте. Голова понимала, но душа не верила.
Поразило впечатление, что наша часть, в какой-то момент просто улетела в космос. Сразу вся. Со штабом, казармами, звенящей ложками столовой, складами и автопарками. Просто взяла и улетела. На ее месте осталось абсолютно пустое место поросшее травой в человеческий рост. Неужели внутри этого грязного пустыря я когда-то провел миллион холодных, бессонных ночей и бегал кроссы в липкую жару, дружил и ненавидел, скрипел зубами от отчаяния и был почти абсолютно счастлив? Да и со мной ли все это было?
Достал я телефон и зачем-то начал фотографировать: «пустырь и горы», «пустырь и пятиэтажки», «пустырь и я», «пустырь и старая знакомая - грязная канава с мутной водой».
Канава – это все, что осталось от нашей части, она пережила всех. Кто бы мог подумать?
Но, видимо, когда-то в прошлой жизни я схалтурил и не полностью выложился во время кросса и вот, спустя тридцать лет, моя старая, фантомная часть, все-таки заставила меня пробежаться по очень пересеченной местности.
Я вытащил из кармана телефон, а вместе с ним выпорхнула бумажка с Франклином. День был ветреный, так что, пришлось изрядно побегать кругами и зигзагами. Хоть не в кирзовых сапогах, и на том спасибо.
Франклина догнал, отдышался, глянул в последний раз на это унылое место и мокрый от беготни, к тому же, весь перепачканный, поплелся в сторону моря.
Неожиданно меня окликнула старуха, она сидела на табуретке и наблюдала за Грузией:
- Биджо, зачем ты тут фотографируешь? Что ты вообще хочешь?
- Гамарджос, бабушка. Я ничего не хочу, просто, когда-то на этом месте была воинская часть и я служил в ней тридцать лет назад. Вот, себе на память фотографировал.
- А зачем ты бегал как конь? Тоже солдатскую молодость вспоминал?
- Ну, что-то вроде того.
- А ты помнишь моего племянника - старшего прапорщика Абашидзе?
- Да, помню, был такой.
- Умер. В прошлом году. Хороший парень был.
- Да, жаль.
- Если хочешь, я могу показать дорогу и ты сходишь к нему на могилу.
Я с большим усилием подавил приступ черного юмора внутри себя и вежливо отказался.
Просто представил себе нелепость ситуации, вспомнил тот единственный раз в жизни, когда мне довелось столкнулся со старшим прапорщиком Абашидзе. Вообще-то он тихо подворовывал на своем продскладе и к личному составу не лез, но, однажды ночью, будучи дежурным по части, Абашидзе заглянул к нам. Я как раз был дневальным и в сонной казарме, в полутьме, «машкой» натирал до блеска пол.
Прапорщик был очень пьян и очень строг, он высказал мне несколько замечаний и, вдруг, на полуслове, переломился пополам и заблевал весь мой каторжный труд. Просто целое Аральское море устроил. Вытер рот, показал пальцем на свое творение и строго сказал: «Дневальный, скоро подъем, рота побежит на зарядку поскользнется и ноги переломает. Чего стоишь? Не стой как тормоз, а бегом за тряпкой, чтобы этой вонючей херни тут не было! Вернусь – проверю!»
Я попрощался со старушкой и пошел в сторону моря. Не то чтобы мне было жаль покойного прапорщика, но тот старый «осадочек» испарился без следа, как Аральское море…
|
|
САМОЗВАНЕЦ
"Когда человек умирает, соседи узнают, сколько у него детей"
(народное)
Двор этого маленького домика никогда не видел столько народу, людей собралось как на очень богатой свадьбе – это бабушка Араксия – старейшая жительница поселка, дожила до своего сотого дня рождения.
Внуки, правнуки, праправнуки, соседи, со вчерашнего дня шинковали горы салатов и обустраивали столы и навесы. Народ съехался со всей Армении, даже Париж и Лос-Анджелес не остались в стороне, выделили пару семей.
Несмотря на то что именинница родилась еще до революции, она до сих пор вполне сохранила крепость духа и ясность мысли, даже со своим нехитрым хозяйством справляется. После смерти мужа живет одна, в город ехать не хочет. Друзья-соседи помогают, правнуки набегами появляются, так и живет, не жалуется.
Имениннице налили вина в маленькую довоенную рюмочку и попросили произнести первый тост. Все замолчали.
Бабушка Араксия встала, кашлянула, чтобы себя подбодрить и начала:
- Дорогие мои и любимые, я очень рада, что не забыли вы старую бабушку, отложили дела и приехали ко мне на день рождения. Мне очень, очень приятно.
Хоть всех правнуков увидела своими глазами, а не только на фотографии. Теперь и умереть не жаль…
Тише, тише, не собираюсь я еще умирать, не думайте.
Но первый тост, вы все меня извините, я хочу сказать за здоровье нашего врача скорой помощи - Аванеса Гургеновича, который двадцать лет тому назад не дал мне умереть, когда я очень сильно болела. С того света достал. Почти каждый день сюда по нашим ямам ездил, выхаживал меня – старую бабку, жаль, что его сегодня нет за этим столом. Если бы не он, то и меня давно бы не было.
Говорят, что он давно живет в Ереване, надеюсь, что там он стал самым главным городским врачом, дай бог ему здоровья, всегда свечку за него в церкви ставлю. Какой же хороший доктор, добрый, внимательный, тут многие должны помнить его.
За столами закивали в подтверждение бабушкиных слов. Она еще что-то говорила про незабвенного Аванеса Гургеновича, а в это время, несколько человек, сидящих за самым дальним столом, игриво подмигнули седому почтальону Левону.
Когда-то давным-давно, на излете «Перестройки», вся Армения погрузилась во мрак, автоматную стрельбу и дикую нищету.
Чтобы вызвать скорую помощь, нужно было заплатить и заплатить не просто деньгами, а самым дорогим, что было на ту пору - канистрой бензина. Без этого врачи вообще на вызов не ехали.
Тут, как на зло, серьезно заболела бабушка Араксия, а во всей деревне ни капли бензина.
Делать было нечего, посовещались соседи, выбрали Левона, как самого высокого и представительного. Кто-то дал ему очки и белый халат жены, кто-то «слушалку» из детского набора доктора, а лицо закрыли марлевой повязкой, чтобы больная не узнала почтальона.
Так в доме бабушки Араксии и появился врач скорой помощи Аванес Гургенович, с футляром из-под шуруповёрта в руках.
Он слушал больную игрушечным стетоскопом, понимающе кивал, давал советы и выписывал лекарства, которые нашлись в аптечках соседей…
Левон держал рюмку, внимательно слушал длинный тост именинницы, улыбался и незаметно вытирал глаза…
|
|
СТРАШНЫЙ СОН
Поздно ночью мы возвращались со съемок домой, в Москву.
Все очень устали, но никто не спал, потому что наш адский водитель разогнался до ста семидесяти.
Засыпать было страшно.
Вот и затеяли мы разговор о страшных снах. Каждый рассказал о своем самом страшном в жизни кошмаре и все вместе решали чей сон жутче.
Безоговорочную победу одержал звукооператор Саша по прозвищу Качёк. Но, все по порядку.
Первым начал оператор Андрей:
- Дело было так – весь сон я копил на машину. Долго копил, лет десять, даже квартиру свою зачем-то продал, решил потом в машине жить. Короче, пришли с женой в мерседесовский салон покупать «Гелик».
Нам и чай и кофе, и зимнюю резину в подарок. Отдал я в кассу мешок денег, вручили мне документы, ключи, пожелали счастливого пути и сказали, что наша машина уже ждет нас на улице у главного входа.
Подошли мы с женой к своему «Гелику», смотрим, а он размером с тумбочку. То есть маленький совсем, мне даже до пояса не достает. В него даже ребенок не поместится, хотя движок заводится, я проверял...
Мы поцокали языками и захихикали.
Слово взяла администратор Лида:
- Начиналось у меня все не плохо: лес, пикник, шашлыки.
Один парень вынул из багажника кирпич, положил передо мной на траву и сказал: «Становись, Лида на него, держи равновесие, закрой глаза и не открывай пока я не скажу»
Я спокойно встала на кирпич, закрыла глаза и стою, жду - в чем же фокус?
Вдруг, где-то далеко послышался трамвайный звонок. Я еще подумала: «Откуда в лесу трамваи?»
Открыла глаза и вижу, что я продолжаю стоять на кирпиче, только уже не в лесу, а в середине какой-то гладкой стены. Ни окон, ни балконов, только мой кирпич из стены торчит и я на нем. Внизу город, люди ходят, трамваи ездят.
А я стою и стараюсь дышать неглубоко, а то поглубже вздохну, или крикну – равновесие потеряю.
Что может быть страшнее?
Мы помолчали, представили и хором признали: «Да, Лида – это и правда жутко»
Настала моя очередь и я рассказал свой самый страшный в жизни сон:
- Иду я мимо дома, где когда-то жили мои бабушка и дедушка, смотрю, а в окне, как будто свет горит и мне почему-то захотелось зайти и узнать – кто там сейчас живет? Что за люди? Поднялся я на второй этаж, вот она - знакомая дверь, и даже запах вокруг, как в детстве. Постучал, подождал, внутри щелкнул замок, приоткрылась дверь, я вошел и увидел... своих: бабушку и дедушку. Оба старые, несчастные, стоят и смотрят на меня с обидой. Бабушка заплакала, а дед сказал: - «А мы уже и не думали, что тебя увидим. Ты как ушел в армию в 85-м, так ни разу и не зашел. За тридцать лет мог бы хоть раз зайти, узнать – как мы тут? Нам ведь есть нечего, в магазин не можем выйти, сил нет. Сидим вдвоем, голодаем и ждем, когда внуки о нас вспомнят. А ведь мне уже сто десять, а бабушке сто три года.
Эх – эх - эх…»
Я тогда проснулся в диком ужасе и впервые в жизни обрадовался, когда вспомнил, что они оба умерли еще в 86-м.
Все замолчали, а некоторые, в том числе и я, даже прослезились под покровом темноты.
Наконец подал голос Саша - качёк:
- Теперь я расскажу. Так, значит, сначала я отлично потренировался в зале, потом пошел в душ.
Вокруг никого, поздний вечер, я один. Моюсь, натираюсь шампунем, вдруг слышу, где-то стучат отбойные молотки, смотрю, в углу душевой, из пола вылезла маленькая трубочка, ничего особенного, но мне стало как-то сразу не по себе, типа, непонятная тревога. Что-то зашипело и вдруг из трубки как начала хреначить белая пена, типа как монтажная. Знаете? Ну вот. Я смотрю как парализованный. Что за фигня? а пена все прибывает и расширяется по всей кабинке. И быстро так.
Понял я, что нужно валить, да поздно уж. Пена как раз до меня добралась и склеила всего. Хочу я бежать, а не могу, кричу только.
А пена все прибывает и расширяется. Думал – все, хана.
Остановилось, только у самого моего подбородка, как в фильме ужасов.
Потом прибежали какие-то мужики и начали меня вырезать канцелярскими ножами. Чуть, я извиняюсь, все мне там не отрезали. Я им кричу: - «вырежьте мне правую руку и дайте нож, а дальше я сам!»
Короче было очень страшно.
Мы все сказали: - «Да, жуткая картина»
А Лида заспорила:
- Нет, все-таки про Бабушку с дедушкой сон куда страшнее чем твой, да даже когда я на кирпиче над пропастью стояла и то страшнее. Подумаешь пена. Банально как-то.
- Банально, говоришь? А ничего, что ваши сны – это просто сны, а моя фигня с монтажной пеной произошла со мной на самом деле два года назад?
Под спортзалом как раз находится подземный паркинг. Там какие-то грунтовые воды все время протекали на машины. Работяги проделали дыру, чтобы пеной заделать и перестарались, добурили аж до моего душа.
Не знаю, мне там было совсем не банально…
|
|
ДОЖДЛИВЫЙ ЧЕТВЕРГ
Рассказ хирурга по имени Реваз:
(легкий грузинский акцент представьте себе сами, хотя в истории он абсолютно не важен, так, для правды жизни)
…Я и сам человек не религиозный, а уж у своих пациентов на поводу тем более никогда не иду. Сказано – пятого числа операция, значит пятого. Хоть умри, но должен лежать у меня на столе именно пятого. И никакими суеверными штучками меня не собьешь. А вот это все: «Доктор, мне приснилась покойная теща и сказала, что операцию нужно отложить…»
Просто смешно, честное слово.
Если бы она твой инфаркт во сне вылечила, то я первый бы побежал в церковь ставить ей свечку. А то интересно получается – режу и поднимаю на ноги я, а какая-то покойная теща передает мне ценные профессиональные указания.
Даш такому слабину, отложишь операцию, так пациент потом еще что-нибудь новое придумает, чтобы оттянуть. Нет. Со страхом бороться нужно сразу.
Хотя, что это я вру? Один случай у меня был. Всего один, когда я пошел на поводу у человеческого суеверия. Просто не мог поступить иначе.
Пришел ко мне тогда встревоженный пациент и взмолился: «Реваз Михайлович, очень прошу, давайте отложим мою операцию хотя бы на денек?»
Я начал его успокаивать, что, мол, операция не сложная, возьми себя в руки, биджо, ты же мужчина, тем более, что есть график, в котором замешана целая куча занятых тобой людей, и все в этом духе, на что он рассказал мне вот такую историю:
Вы не подумайте, вообще-то я человек абсолютно не суеверный, а напротив – прожженный материалист, более того, по профессии я физик-ядерщик. Но, тут такое дело, понимаете…
Вчера у меня был день рождения, собралась вся семья, пили, говорили тосты. И вот, жена пожелала мне счастья, здоровья и вечной жизни. Я посмеялся и возразил, что вечно жить не хочу, ведь через пару миллиардов лет наше Солнце выгорит и погаснет. Что же я буду делать один, без Земли, в полной темноте?
Тогда жена пожелала мне жить до ста лет, а моя старенькая мама стала спорить: - «До ста ему будет мало, мне и самой уже восемьдесят восемь. Ну, не хочет жить вечно? Не надо, тогда просто, пусть мой сын живет долго и счастливо, а умрет только после дождичка в четверг… Вот так.»
Все засмеялись и выпили за это.
А меня как будто бы по голове шарахнуло – а ведь моя плановая операция назначена как раз на этот четверг, да и дождик моросит почти каждый день. Осень. Загрустил я конечно, тяжелые мысли в голову полезли, и тут подошла моя трехлетняя дочурка, забралась на колени, обняла за шею и тихо спрашивает:
- Папа, а почему бабушка сказала, что ты умрешь после ножичка в четверг…?»
Ну, как тут откажешь? Конечно же операцию я перенес, я ведь живой человек. Но вообще-то, никогда не переношу…
|
|
В выходной день отдыхали в лесопарке. Я, двойняшки Катя и Андрей по 6 лет и наша бабушка.
Катя с 9 мая не снимает пилотку, так ей понравилась.
Мимо нас идет пара лет по 55.
Мужик:
- Почему это девочка в пилотке, а мальчик нет? Мальчик что, не хочет служить в армии? Ему что, дадут белый билет?!
Андрей:
- А я вообще строителем хочу быть!
Мужик:
- Строительные войска тоже есть!
Катя:
- Да. Они кирпичами дерутся.
До сих пор представляю эту армию, которая забивает врагов кирпичами и заливает бетоном. Строительные войска - это сила.
|
|
История эта относится к тому времени, когда, как говорится, “и водка была вкусной, и девки молодыми”…
То есть было это в начале 90-х прошлого века.
Вчера встречал одного своего давнего приятеля, сейчас это степенный, уважаемый политик (его частенько показывают по телеку), который говорит очень правильные вещи и все такое. И вот что-то ударились мы в ностальгию, и припомнил я ему множество историй, связанных с его наездами в город трех революций – Ленинград – Санкт-Петербург.
Было у Мишани (назовем моего приятеля так) хобби – на выходные приезжать/прилетать в Питер и “оттопыриваться по полной”!
Ну, то есть сходить на какую-нибудь модную (в те времена) дискотеку или ночной клуб (что, по сути, почти одно и то же), побухать, поплясать и по возможности снять какую-нибудь девочку, хотя Мишаня не говорил никогда “девочку”, а называл все своими короткими, но понятными всем выражениями – “снять бабу”.
Дальше я должен сделать одно небольшое пояснение, ну, а потом, сразу уже и перейти непосредственно к рассказу.
Ленинград, кто не знает, – город коммуналок. По крайней мере, в то время он в основном таким и был, особенно в центре. Коммуналки были такие, что можно заблудиться, с несколькими туалетами и более чем с десятком, а то и намного больше, комнатами. Я сам был в шоке, когда впервые увидел квартиру, как в песне Высоцкого – “система коридорная, на 38 комнат там всего одна уборная”.
То есть проживали в таких коммуналках иногда по нескольку поколений, одним словом, весело. Не так, конечно, как в одесских дворах, но тоже не соскучишься!
А дальше уже пишу с Мишаниных слов:
– Представляешь, такую бабу в этот раз снял, ты не поверишь… Ну, пятый номер, все как надо, ноги, жопа, все дела… и интеллигентная ссука, аж прям до мозга костей. Короче, настоящая петербурженка!
Позвольте, будьте любезны, со мною строго на Вы, чувствую себя точно папа ееный. Говорит из профессорской семьи и все такое. Я ее в Планетарии снял (в то время там была самая модная дискотека – Стардаст). Прикинь, в три часа ночи она меня приглашает чаю попить к ней в гости, ну, я молчу, чаю так чаю, тока, говорю, лучше водки, не так часто в туалет хочется.
Но она настаивает на чае, сказала, покажет мне одну очень интересную штучку. Гыыы, а то я этих штучек не видел! Но оказалось, речь шла про какую-то редкую книгу этого… Кухельбекера или Кухельштукера (забыл уже, но неважно), мне-то, сам понимаешь, что Кюхельбекер, что Кюхельштукер, лишь бы трусы побыстрее снимала.
Пошли мы к ней, в аккурат Дворцовый на 10 минут свели, как вы тока с этими мостами живете…
По Невскому, красиво, ночи белые – романтика.
Часам к четырем доковыляли (не хотела на машине, пойдем, говорит, вдохновения наберемся). Ну, вдохновения, так вдохновения. Пока дошли все ноги натер… Вдохновение.
А там… Ееееее…. Как вы живете… Натурально общага. Коридор длинный и комнаты сплошные по две стороны, еле мы ее комнатушку в темноте нашли.
А эта сука еще свет не включает и все время тсыкает, типа тише, а то перебудишь всех. Ну, натурально тока в комнате свет и врубила, и сразу давай мне этого Кухеля книгу совать. Говорим, и то шепотом.
Я ей говорю – давай трусы снимай, утро уже… Она с чаем с этим…
Короче, стал я штаны снимать, ремень упал, пряжка об пол шибанулась, так она бедная чуть с ума не сошла – там, типа за стеной бабушка старенькая спит.
Ботинки снял, один упал, опять шум, опять крики (шепотом) – да Вы что, всех соседей перебудите, за соседней стеной папа с мамой (профессора – божьи одуванчики) спят.
Короче, я уже ничего не хочу, ни вздохнуть, ни пернуть, все строго в тишине.
Говорить тока шепотом, не кашлять, не чихать, а вообще лучше никаких звуков не издавать, а сразу … замереть…
И тут я это… короче тихо-тихо, но снимаю-таки с нее трусы… и… тово!
И что тут началось! Ты бы знал! Ты бы видел! Точнее слышал!
Ты слышал, как ревут в жару белые медведи? Или раненые в жопу бизоны?
Она орала просто как умалишенная!
Я уже молчу про выражения, какие она издавала! Такого трехэтажного мата я сам никогда не слышал. Ее лексикон был гораздо мощнее, чем у вокзальной проститутки, совокупляющейся сразу со всем вокзалом!
Такие образные выражения! Такие фигуры речи!
Я боялся одного, лишь бабушка не кончилась от этого многоэтажного ора!
Что было с остальной профессорской семьей, мне даже сложно представить при всем буйстве моей фантазии.
И вот наконец-то она в буквальном смысле изнасиловав меня всем доступными способами, откинулась на своей несмазанной (плюс ко всему) кровати и ШЕПОТОМ (ше-по-том!!!) сказала:
- Тсссс… Вы, Михаил, пожалуйста, потихонечку одевайтесь, чтобы кого-нибудь не разбудить и осторожненько выходите…
Вспоминая за вчерашним ужином эту историю, мы с Мишаней ржали так громко, что люди начали на нас искоса посматривать, но, думаю, если кто-то из наших вчерашних соседей прочитает сейчас эту историю, то наверняка простит нам наше не очень приличное поведение…
P.S. Самое смешное в этой истории, что она таки имела продолжение…
Мишаня говорит, что встретился как-то с этой “бабой” на каком-то очень приличном мероприятии, она-таки тоже стала известной (причем очень – в своей теме), но… об этом в другой раз расскажу…
|
|
Лена была очень маленького роста. И привыкла к тому, что мужчины к ней относятся свысока, снисходительно, игриво по-отцовски. Как к куколке, как к забаве. И она себя в жизни так и понимала.
Всё изменилось во время их с мужем жизни во Владивостоке.
Муж Игорь был лейтенантом на военном корабле. С корабля на берег он приходил редко, в предвоенные годы режим службы был строг.
Однажды Лена шла по центральной улице, неторопливо покачиваясь на каблучках, поглядывая в редкие бедные витрины.
И… почти столкнулась у витрины с морским офицером, капитаном третьего ранга (выше званием, чем муж). Он был редкого для моряка, тоже маленького, очень маленького роста.
Лена взглянула в его глаза, машинально улыбнулась кокетливо, освободилась от его прикосновения: он поддержал её, едва не толкнув.
Лена увидела, что у него недавние переживания: взгляд озабоченный, внутрь себя, с тяжестью на плечах. На погонах, как стали говорить позже в офицерских компаниях.
Но он прищурился на Лену не как все мужчины – испытующе, задумчиво, сквозь свои горести.
- Девушка, Вы очень спешите? - спросил.
- Нет, я не спешу, гуляю, - ответила Лена, и продлила улыбку. – Но я замужем…,- сказала и смутилась, спрятав взгляд за наклоном головы и приглаживанием волос.
- Я просто, провожу Вас немного, - сказал офицер, и наконец отчаянно выпрямился, став почти выше Лены с её каблучками.
И они пошли уже вдвоем, поглядывая друг на друга, выбирая места на тротуаре по-суше, по-ровнее, иногда при этом касаясь друг друга плечами.
Лена чувствовала, что офицер хочет познакомиться поближе, но опасается нарушить начало единства мыслей и походки обоих.
Вдруг из открывшейся двери пельменной потянуло едой, и Лена инстинктивно замедлилась.
- Зайдем? – мужчина взял её под руку, легко и уверенно, просто и надежно. По-мужски.
Они поели почти молча. Смотрели друг на друга. Потом он сказал:
- Три дня назад я разбил свой корабль. В хлам.
- Есть раненые. Меня могут посадить. Или расстрелять.
Лену обдало океанской ледяной волной ужаса. Его глаза: спокойные, твердые, провалившиеся и близкие. Они только что познакомились. Что-то может у них быть. Она поняла, что у него давно не было женщины.
- Ты женат? – вырвалось у неё.
- Нет.
Она встала, он за ней, и они вышли.
- Мы сейчас зайдем в гости к моей подруге. Она не замужем, и кроме меня, никого на флоте не знает, - у Лены всё сложилось в миг, и надолго.
- И ничего с тобой не сделают, мой адмирал! Ты же хочешь, ты же можешь стать адмиралом?
Она почувствовала в нем Большого Мужчину с первых минут, поверила в него, и любила даже тогда, когда он стал Авианосцем. И всегда называла его: мой Адмирал!
…………………………………………………………..
Через несколько лет Адмирала (он был ещё капитаном второго ранга) перевели на Черное море, а Игоря, мужа Лены, с нею конечно – в Ленинград.
Игорь и Лена уже со второго года семейной жизни жили как друзья, то есть почти никак. По рассказам Лениных подруг – жен морских офицеров, так же было во многих семьях. Долгие морские походы, перебои с питанием, бессонные вахты мужей, пьянки на берегу – быстро доводили семьи или до разводов, или до «дружеских» отношений.
Лена встречалась с Адмиралом несколько раз перед войной во время поездок на юг, даже когда он женился. Он всегда говорил, что только благодаря её вере в него тогда, после трагедии с кораблем, он смог подняться и продолжить службу.
И вот война. Они с Игорем в Ленинградской блокаде. Она всегда страдала, что у неё нет детей, а теперь была рада: дети в Ленинграде, даже при больших офицерских пайках, выживали не у всех.
Почти в конце блокады, её давняя подруга Таня, воевавшая в пехоте на Пулковских высотах, принесла ей живой комочек: младенца, родившегося недоношенным, под снарядными разрывами, у смертельно раненой их общей подружки, Лёльки.
Лена в смертельном испуге за ребеночка, чужого, но ставшего сразу близким, обрушилась на Игоря с просьбами – нужно и то, и это, и молоко, молоко! А какое молоко в блокадном Ленинграде?
Через знакомых девчонок в штабе, Лена дала путаную телеграмму Адмиралу (он уже был настоящим Адмиралом). Без надежды на ответ. Но прошла неделя, и два матроса в черных шинелях, хмурые и промерзшие, поставили у её дверей два больших ящика. Сгущённого молока, масла, крупы и макарон хватило до снятия блокады и даже больше. Мальчик стал расти. Его назвали именем отца, погибшего в один день с матерью.
Кончилась война. Шли годы. Своих детей у Лены и Игоря так и не родилось. Лену это мучило. Она договорилась с подругой, что бы та позаботилась о Бореньке пару недель, и уехала на юг, где по-прежнему служил Адмирал. Потом и ещё раз ездила, и ещё. А потом родилась Анечка. Игорь принял её как родную. Про свое отцовство Адмирал ничего не узнал.
Лена сильно беспокоилась за Адмирала, когда произошла эта страшная для мирного времени трагедия: взрыв и гибель линкора "Новороссийск". Все на флоте только и говорили, о горе матерей 600 моряков. В газетах ничего не было. Лена поехала в Москву, пыталась встретиться с Адмиралом, как-то поддержать его в момент, опасный для его карьеры. Но встреча не состоялась. Всё вообще быстро утихло, и почему погиб линкор и люди, так ясным и не стало.
И ещё прошло много лет. Боря отдалился, узнав, что он приемный сын. Потом женился, стал жить у жены.
Игорь умер от застарелых ран. Адмирал стал Адмиралом Флота Советского Союза. Его Лена часто видела по телевизору.
Аня вышла замуж, за «сухопутного моряка», преподавателя военно-морского училища. У них родился сын. Жили все вместе в маленькой квартирке: спальня Ани с мужем, спальня внука, а старенькая Лена – в смежной, проходной комнате.
Внук рос дерзким, не признавал покоя для Лены, такого нужного её годам. Аня и её муж баловали сына. Они не только не одергивали его, но и сами сквозь зубы разговаривали с бабушкой. Лена мало спала ночами, тревожно ожидая, пока уснут супруги, потом, пока пробежит мимо в туалет внук, потом просыпалась, когда зять рано уходил на работу…
Лена приехала в Москву, остановилась у родственников, записалась на прием к Адмиралу.
В назначенный день вошла в приемную, остановилась у дверей, маленькая, согнутая жизнью старушка. Из-за стола встал высоченный красавец-адъютант, капитан второго ранга. Адмирал всегда подбирал себе таких красавцев, считая себя выше всех не ростом, а энергией и успехами.
Адъютант высокомерно и молча протянул руку, взял пропуск и паспорт, всё проверил, посмотрел на Лену с недоумением и вошел в кабинет. Сквозь неплотно прикрытую дверь Лена услышала:
- Там к Вам, товарищ адмирал, на прием, эта…приперлась…я Вам говорил…
Раздались быстрые, уверенные, плотные шаги.
Вышел из кабинета Адмирал, бросился в угол к Лене.
- Здравствуй, дорогая, проходи скорее! А ты – нам чаю принеси, и всего, что положено, - бросил он вытянувшемуся адъютанту, пристально посмотрев на него.
Лена рассказала про свою жизнь. Про отцовство Адмирала опять ничего не сказала. Она наслышана была о порядках в военных кабинетах, тем более, так высоко наверху, и боялась повредить Адмиралу, и раньше, и сейчас.
Адмирал хмуро покрутил головой, посмотрел в окно. Нажал кнопку телефона:
- Соедини-ка меня с Ленинградским военно-морским училищем.
- Привет, Петр Иванович!, - он обращался к командиру училища. – Как там у тебя дела?
Послушав пару минут, он продолжил:
- Я знаю, у тебя служит капитан второго ранга (он назвал фамилию Лениного зятя). Как он по службе характеризуется? Хорошо, говоришь? Очень рад, ленинградские кадры всегда были ценны. Значит, правильно мне его рекомендовали (он подмигнул Лене). Я хочу у тебя попросить отдать его. Мне нужен как раз такой специалист на Камчатку, на базу атомных подводных лодок, обучать там ребят обращению с ядерными специзделиями.
Лена всплеснула руками, зажала ладонями открывшийся рот.
Адмирал увидел, улыбнулся, успокаивающе покачал сверху вниз ладонью, опустил ладонь твердо на стол.
- Говоришь, желательно подождать до конца учебного года? Процесс подготовки может сорваться? Ладно подождем, или ещё кого поищем. А пока ты ему скажи, что бы дома, в семье, навел порядок, что бы в семье был покой, что бы ВСЕ (он подчеркнул тоном), ВСЕ были довольны. А то может придется и прервать процесс подготовки, в Ленинграде специалистов полно, а на Камчатке не хватает. До встречи, командир!
…они еще час разговаривали. Обо всём…
Когда Лена приехала домой, семья встретила её на машине. Все были радостны и оживлены: бабушка вернулась! В квартире была переставлена вся мебель, диванчик Лены стоял в отдельной комнате. Вся семья, включая внука, бабушке только улыбались. Через полгода зятю дали от училища большую новую квартиру.
А на Камчатку поехал продолжать службу красавец-адъютант.
………………………………………………
Больше Лена Адмирала не видела. Видела только момент по телевизору, как он превратился в «Авианосец имени Адмирала».
То, как «Авианосец» достраивали, продали в Индию, ремонтировали – она уже не застала.
И это хорошо.
Большие мужчины рождаются редко. Они бывают разного роста, но в нашей памяти они должны оставаться навсегда Большими.
1980-2014
|
|
Короткие добрые истории
1. Сегодня мой папа пришел домой с розами для мамы и меня. «В честь чего?» — спросила я. Он сказал, что некоторые из его коллег сегодня жаловались на своих жен и детей, а я им не смог составить компанию.
2. Сегодня я спросил у деда совета, как вести отношения и он ответил: «Честно говоря, в тот момент когда я познакомился с твоей бабушкой, я разочаровался, пытаясь найти подходящую женщину, и просто начал пытаться стать нужным человеком. И именно тогда ко мне подошла твоя бабушка и сказала „Привет“.
3. Сегодня было 10 лет, как я живу с мужем, который не стал бы им, если не выпускной бал. В то время моя семья пыталась свести концы с концами и мы не могли позволить себе купить даже платье. Он купил мне платье, помогал родителям и через своих родителей нашел для моего папы работу. У нас двое детей и я всё так же люблю его.
4. Сегодня, на наш 50-летний юбилей свадьбы, мой муж достал старый конверт и протянул мне любовную записку, которую он написал ещё в 7-ом классе.
5. Пару лет назад, я на выходе из гипермаркета придержал дверь для пожилой дамы. Она поблагодарила меня и сказала, что повезет той девушке, которой достанется такой хороший мужчина. Сегодня днем я пошел с женой в продуктовый магазин, мы шли за руку и на выходе я встретил ту же старушку. Она придержала дверь для нас, подмигнула и сказала: «Я же тебе говорила».
6. Сегодня мы с мамой в одно и то же время сели смотреть один и тот же фильм, хоть и были в нескольких тысячах километров друг от друга. Я так соскучилась по ней и нам казалось, что мы сидим на одном диване и было так тепло на душе.
7. Пять лет назад я забрал щенка из приюта для больных собак, у него были постоянные припадки. Сегодня он вырос и выздоровел, и теперь он мой служебный пес.
8. Моей дочери было 28 лет, пожарный спас ей жизнь, когда вынес из горящего здания. В процессе он повредил ногу, и врачи сказали, что он больше никогда не сможет нормально ходить. Вчера он положил свою трость и медленно повел мою дочь к алтарю. Лучшего мужа для своей дочери я не желала.
9. Сегодня я, впервые за полгода, позвонил своему лучшему другу и извинился, что не смог поддержать его в сложную минуту. На что он мне сказал: „Я знал, что ты мне позвонишь… Приходи...“
10. Сегодня было 14-летие моей маленькой сестры. У нее синдром Дауна и у неё нет друзей. Мой парень пришел на ужин с цветами, но сказал, что они не для меня. Он вошел внутрь дома и подарил их сестре. Она была так взволнована. Он взял нас двоих в ресторан и мы шикарно провели вечер.
11. Я бедный студент, у меня всегда нет денег и от этого я чувствую себя несчастным. Но когда мне приходит письмо по электронной почте от отца, который остался за океаном, со словами как он меня любит и скучает, я чувствую себя самым богатым человеком на Земле.
12. Мои родители помогают с реабилитацией героиновым наркоманам. Они сами были такими, 17 лет назад, но изменились, когда узнали что мать беременна мной.
13. Сегодня скончалась моя бабушка. Она была тем клеем, который держал нашу семью вместе. Сегодня на похоронах было столько много людей. Оказывается, её любили многие, и все подходили и говорили спасибо за то, что мы берегли её до последнего дня.
14. Сегодня я узнала, что моя биологическая мать — наркоманка, которая умерла от передоза, когда мне было три года. Но сегодня я могу сказать, что я с гордостью буду называть мамой ту женщину, которая воспитала меня и забрала из приюта.
15. Сегодня, после того как мы все наблюдали, как наша бабушка задувала 100 свечей на торте, она подняла глаза, посмотрела на всех нас, 27 членов семьи, и сказала: „Вы — моя семья. Я очень горда быть частью вашей жизни“.
16. Два года назад на нашу маму напали и на её лице остались шрамы. И мы с братом каждую неделю, где бы мы не находились, звоним и говорим, что она у нас самая красивая.
17. Сегодня я помогала готовить еду для бездомных. Человек, которому я дала бутерброд, сказал, что он не хочет и просит отдать другу, который стоит за ним. „У него день рождения и я хочу подарить ему подарок, но всё что я могу - это пожертвовать собой ради него“. Его друг был в восторге. Люди, которые ничего не имеют, ценят мелочи, которые мы не замечаем.
18. Сегодня я проходила мимо женщины с двумя собаками. Одна собака была без ноги, но они обе хромали. Я спросил, что случилось. Хозяйка улыбнулась и рассказала, что одна собака потеряла ногу, когда защищала вторую и теперь вторая хромает из-за того, что она благодарна ей.
19. Сегодня, играя с своей 20-месячной дочерью, я делала вид, что сплю. Она накрыла меня одеялом, похлопала по спине, а затем поцеловала нежно в губы. Это именно то, что я делаю, когда сама укладываю её спать.
20. Моя двухлетняя дочь, которая не умела плавать, упала в бассейн, я был на кухне и, когда подбежал, дворовая собака уже вытаскивала её из бассейна, аккуратно зажав её платьишко в зубах. Теперь у нас есть собака.
|
|
На улице возле огромного билборда стоит бабушка и громко ругается:
- Проклятые гомосеки, совсем обнаглели.
Подхожу поближе. На билборде под надписью “Хочу к Меладзе” изображена роскошная блондинка. Взгляд опускается ниже на красавца с обнаженным торсом. Видно, ему тоже хочется к Меладзе. Сразу и не сообразил, а бабушка – молодец, оказалась начеку.
|
|
Под одному из познавательных каналов рассказывают о колоноскопии. Это когда гм... попу и далее инспектируют изнутри. Ребенок внимательно смотрит, после передачи задает вопрос:
- А это зачем делают?
На что мама отвечает:
- А это когда много шоколада едят - попа слипается и ее проверяют и лечат.
Ребенок задумчиво молчит, думает.
С кухни появляется бабушка:
- Сонечка, держи шоколадку!
- Неее, ба, спасибо, я что то не хочу, - скороговоркой говорит ребенок, хватаясь за попу.
|
|
Ода калгану.
Во времена "Очакова и покоренья Крыма" я был еще завидный жених. Сам я никаких поводов для зависти в себе не обнаруживал, кроме угрюмой решимости сражаться за свободу до предпоследнего патрона(последний-себе).
Но женщины азартны по природе своей. И часто берутся за трудные задачи лишь из соображений "на слабо" Не задумываясь о "на хера".
В то лето меня склоняла к браку одна дама, прекрасная во всех отношениях-из городу Ногинску. Девка была замечательная-красивая, умная веселая, спокойная-с такой бы только гнездо и вить. Но в ту пору мне не улыбалась идея класть яйца в одно место.
Меня же всячески склоняли в сторону моногамии.
Я же отбивался чем мог.
Вплоть до откровенного глумления. До сих пор стыдно.
Послеальковная сцена. Все по классике-я в койке с сигаретой, любимая неподалеку-что то поправляет перед зеркалом.
Вдруг-ни к селу ни к городу:
-Макс!
-А?
-А давай поженимся?
Пауза. Выдыхаю столб дыма.
-Да кому мы нахрен нужны?!
В череп прилетает расческа.
В конце концов суженая решила подключить к действу семью. Меня повезли на дачу к родственникам-праздновать днюху милой. Что бы не биться в одиночестве, я прихватил на смотрины Бегемота.
На беду-семья оказалась чумовой. Маманя, правившая всеми, была само очарование.
Толстушка-хохотушка. Плюс-настоящее сокровище семьи-бабушка самогонщица.
Старуха гнала такой самогон, что после первой рюмки, решимость безбрачия моя дрогнула.
Мало того-бабка настаивала первач на калгане-среднерусском аналоге жень-шеня.
Эффект получался в прямом смысле сногсшибательный. То есть мысли ясные, глубокие,
настроение боевое, дали-бескрайние, но ноги не ходят. Отказывают хозяину в передвижениях. Типа-сиди тут, сучонок, лучше все равно нигде не будет-нечерта тебе шляться. Плюс-непрерывный ржач от него. Ползастолья провел под столом.
А разговоры под ним…всего не упомнишь-калган коварно отбивает память, но все же.
Маманя встает с тостом.
-Сегодня, мы празднуем 24 летие Алены. Пока она у нас "холостая". Хочу выпить за то, что бы свой четверть века она была…(мама со значением смотрит на меня)
"-Боевая"-влезаю я в тост.
"-И заряженная"-добавляет Бегемот.
Мама, не договорив, валится под стол. Оттуда слышатся ее завывания.
Плюс ко всему-Бегемот под шумок исчезает с соседкой.
Через минут десять появляется странная процессия-сначала всклокоченная Таня, потом
Бегин-а за ними Танин милый, что нашел их во ржи.
Милый, надо заметить, умом не блещет и все пытает зазнобу-что, мол, они там делали?
"-Урожай смотрели"-находчиво отвечает соседка.
Стол рушится.
Маманя поднимает тост:
-Я хочу выпить за нашу молодежь! Глаз на них глядеть радуется. Вот у нас в их годы-что на уме было? Одни пьянки да бл.ки! А у них? Чуть стакан накатят-тут же тревога на душе. Как там урожай? Не пали ли озимые? Взошли ль яровые? Нет, что ни говорите-нам они не чета!
Все это под вой стола.
Под утро народ разбрелся по койкам-нам же с Бегиным не спится. Ржем как кони.
В конце концов маманя вручает нам бутыль калгановки-и выпирает бухать на озеро.
"А то от вас дача шатается, ироды."
Уже по солнцепеку ползем назад.
Беседа-сути не помню, но восхищает своей эрудицией и образованностью. Поворачиваюсь к собеседнику-и вдруг вижу его траекторию. Следы на дорожной пыли образуют правильную синусоиду.
-Знаешь, Дима, я отказываюсь принимать логические доводы от человека, что передвигается по земле таким замысловатым путем!
-На свой посмотри, прямолинейный ты наш!
Хм. Правда. Мой-не лучше.
Вслед за этим становимся свидетелями уникального ДТП. Ни до ни после такого не видел.
Даже не читал о подобном.
Мимо пылит соседская шестерка. Отползаем на обочину.
Сосед-пенсионер ползет еле-еле. Здороваемся через открытое окно.
Вдруг из полей выносится обезумевший кот-за ним скачет овчарка. Дистанция-5см от клыков до яиц. Не разбирая дороги котяра сигает в водительское окошко-и выпуливается из пассажирского. Вслед за ним маневр повторяет собака.
Дед бросает руль и вламывается в столб.(Его можно понять-я б тоже удивился, пролети у меня перед носом такая парочка) Вылазит из машины. Выражение лица:
-"Папа, шо это было?"
Деда, конечно, жалко, но совладать с собой мы не в силах. Ползаем в корчах.
Только успокоились-дед начинает витиевато материться-оказывается шустрый кот успел ему серануть на колени.
Все. Аут.
В ту пору таки не женился. Из соображений-за что хорошему человеку в мужьях такая кака, как я?
Об чем не жалею. Но о калгановке тоскую периодически.
|
|
У друзей сын, когда был маленьким, как и многие дети, плохо кушал. И бабушка подолгу сидела с ним и "вталкивала" еду. Когда уже чуть-чуть оставалось, в ход шел аргумент "Кушай до дна, на дне вся сила". И вот однажды мама наблюдает картину: сын сидит, кушает и плачет. "Сыночка, ты что плачешь?" - "Какать хочу..." - "Ну так пойди покакай!" - "Ага, и вся сила вывалится!"...
|
|
Преамбула.
В Украине заканчивается период сдачи документов на первый курс вузов и начинается страдная пора зачисления. Я много лет работаю в приемной комиссии одного из самых известных университетов и каждый раз удивляюсь, какие придурки сидят и придумывают правила приема.
Не знаю, как в РФ и других странах, а у нас прием происходит по результатам ЗНО(зовнишне незалежне оцинювання) + средний балл аттестата, что в общем то неплохо.
Абитуриенты могут подать заявления в 5 вузов на 3 специальности в каждом, что тоже, вроде не плохо.
Но...
Зачисляют в 4 волны -
1 приказ - все с максимальными баллами
2 приказ - все с максимальными баллами минус те, кто прошел по первому приказу, но не принес оригинал аттестата
3 приказ - тоже, что и второй,
4-й -окончательный (только с оригиналами).
Красиво? Но только тому, кто не понимает, а в самом деле хрень полная.
Амбула.
Сл. первый
За 2 часа до 4 приказа приходит оболтус и забирает аттестат (что запретить нельзя). Но демагрофический спад (пару лет назад) и других аттестатов нет, кроме одного, с 500-ми баллами (при проходном 700), который подавал на платную форму обучения. Прошел на бюджет.
Сл. второй
За день до 4-го приказа на сайте Минобразования родители видят, что в одном вузе проходной балл ниже, чем в другом. В последний день выстраивается очередь желающих переложить оригинал. Проходной балл повышается на 20 пунктов.
Сл. третий
Мамаша дает затрещину сыночку:
- Я же сказала, чтоб ты забрал документы и положил в другой вуз.
- А Аня прошла и я хочу учиться вместе с ней, даже на платном отделении
Сл. четвертый
Бабушка:
- Почему мой внук не зачислен, ведь у него такие высокие баллы?
Пересматриваем всё - нет документов внука, он их просто к нам не подавал.
Сл. пятый
- Какое Вы имеете право отказать в приеме документов?
Но здесь тоже самое, дитё великовозрастное и не думало нести к нам документы, зато как врать красиво умеет!
|
|
Юбилей
======
Двое братьев не трое.
Двое вечно будут выяснять кто из них дурак.
К примеру...
Оба эмигрировали вовремя, но один в Израиль, а другой в США.
Оба устроены, но один инженер, а другой бизнесмен.
У каждого дом, семья дети.
Веня любит Маню уже двадцать пять лет. Сеня каждый год в течение двадцати пяти лет любит новую Маню.
Он вообще падок на это дело – любит чтоб было много маней.
И у него их есть.
Дома тоже… разные
Мать выбрала Сеню. В смысле старухе матери удобнее в Калифорнии. Старик отец, слава богу, не дожил.
Старухе матери стукнуло восемьдесят. Веня очень хотел прилететь. Но Сеня придумал лучше.
- Мы встретимся в Старом Свете. В сердце Европы. Семен ты был в Праге?
Веня, почесал себя чуть выше ключицы и поправил наушники
- Я – да. И жена да. Дети нет. Только не говори, что в Праге не был ты.
За океаном послышались раскаты смеха.
- Я был и у негра в жопе! В смысле? Ну не в том в котором ты подумал... И хватит ржать!
Веня с трудом сдерживал хохот.
- В общем, был в Праге. Мать не была. Я хочу сделать действительно настоящий сюрприз. Маму привезу и вам все оплачу. Не спорь. Я хочу чтоб это запомнилось. Мы с матерью сделаем остановку в Париже, может еще и в Лондон заскочим. Потом в Прагу. Прилетаете вы сами, но в Чехии я все организую сам. ОК?
В принципе Веня и не думал сопротивляться. Чехию они всей семьей любили, маму-бабушку и брата-дядю тоже. И обоих кузенов, и тетку. А то, что родственник желает оплатить часть расходов, ну так на то он и не простой дядюшка, а дядюшка Сэм. Опять же – свои.
- Даты назначь. Мы будем.
В назначенный срок, покинув самолет, приземлившийся в «Ружине» Веня с семьей был тут же перехвачен импозантным чехом в шоферской фуражке и посажен в огромный лимузин. Жена Маша, слегка ошеломленная внутренним убранством авто, уютно прижималась к мужу, как котенок пригретый за пазухой и полядывала в основном на супруга. Дети же, напротив, торчали во все стороны из окон и радовались окружающей действительности.
- Папа, а почему у нас в Израиле не строят таких красивых домов спросил младший.
- Точно не знаю сынок, а ты как думаешь?
- Я думаю стесняются, – потупил глаза малыш.
Старшие расхохотались
- Пап! А это дворец там наверху?
- Дворец. Это правительство там сидит.
(Вообще, неплохая идея - посадить правительство. Всё.)
Поселились в Амбассадоре, это прямо на Вацлавской площади. И красиво – архитектура, не Хилтон, чай - и удобно. Все рядом. Перепил пивка помочиться можно в свой люкс заскочить не мучатся в поисках подворотни.
Братья обнимались, разговаривая почти без подначек. Жены их размякли на хлебах и напитках. Дети, немного волнуясь, начинали дружить. И американские и израильские упивались незнакомыми видами сердца Европы. Пражские замки слишком напоминали заставку диснеевской кинокомпании.
Бабушка радовалась – вся семья вместе, жаль дед не дожил.
Она то пыталась обнять сразу всех внуков, то принималась рассказывать о том что успела увидеть после отъезда из России – немного кстати. Все больше – Америка. Только последнее – Лондон, Париж…
Юбилей отпраздновали в крохотном почти домашнем ресторанчике. Очень дорогом.
Разъехались.
Братья, кажется, перестали выяснять кто умнее.
Жены решили каждая для себя, что «я лучше».
Дети были на седьмом небе от увиденного, съеденного, прогулянного. От себя самих и обретенной родни.
Бабушка уже дома, на Западном побережье, улыбнулась, разглядывая фотографии, и сказала старшему сыну:
- Все меняется. Все очень быстро меняется. Венька седеет вовсю. Маша не молодеет. Внуки растут. А уж как изменился Лас-Вегас!…
Семен поперхнулся - всю европейскую поездку старушка приняла за визит в столицу игорного бизнеса, потом он расхохотался и, поцеловав мать, побежал звонить брату
Петр Капулянский (с)
|
|
Преамбула: Я работаю продавцом-консультантом в цветочном магазине, уже где-то полгода, успела освоить все нюансы этой должности, в том числе и технику "впаривания" цветов покупателям. Нас учили так: "Если клиент хочет купить букет, сначала предложите ему вазу, типа уже всё готово и дома возиться не надо. Если же он остаётся непреклонен, то попробуйте хотя бы убедить его купить букет с гипсофилой (это маленькие беленькие цветочки такие, вкладываются в букет для красоты) вместо стандартного". Надо сказать, что у меня довольно редко получается "развести" клиента на более дорогую покупку, обычно люди твёрдо знают заранее, что они хотят, и сколько денег собираются потратить. Но бывают и исключения...
Амбула: Вчера заходит клиент с мальчонкой лет пяти. Начинает выбирать букет, мальчишка сначала вообще ни на что внимания не обращает, стоит, уткнувшись в очередное чудо техники типа айпэда. Отец окликает его несколько раз, мальчик нехотя отрывается от своей игрушки и подходит к кулеру с цветами.
- Ну что, сынок, какие цветы мы подарим бабушке?
Я была уверена, что мальчик скажет "да любые" и вновь уткнётся в свой айпэд, но не тут-то было.
- Вот эти, красные, с белыми цветочками! (Розы с гипсофилией)
- Но бабушка любит розовые, давай подарим ей эти (розы безо всякой гипсофилии, и стОят, надо заметить, на целых пять баксов дешевле).
- Но папа, я хочу красные! С белыми цветочками!
- Нет. Мы купим розовые. (Папа проявил неожиданную твёрдость). Зато ты можешь выбрать тюльпаны для мамы.
Мальчик недовольно покосился на тюльпаны.
- Ну так что, какой цвет тебе нравится? Вон есть жёлтые тюльпаны, есть розовые, есть белые.
- Не хочу тюльпаны. Маме мы купим КРАСНЫЕ РОЗЫ С БЕЛЫМИ ЦВЕТОЧКАМИ! (Пацана не проведёшь!)
- Но я сказал тебе выбрать цвет тюльпанов, а не розы!
... Дальше меня отвлёк на пару минут телефонный разговор, а когда я повесила трубку, к прилавку уже подходили довольный мальчик и несколько приунывший отец. Они несли два букета, один - обычных роз для бабушки, а другой КРАСНЫЙ с БЕЛЫМИ ЦВЕТОЧКАМИ для мамы.
- Ты хоть понимаешь, что эти белые цветочки будут стоить мне лишних пять долларов? Да ничего ты не понимаешь... - только и смог произнести отец с укором. Я думаю, он уже не раз успел пожалеть, что оторвал сыночка от айпада.
Так или иначе, наш магазин получил некую прибыль, а я поняла, что до этого малыша мне было ещё ой как далеко.
|
|
В Нью-Йорке есть обычай на лето вывозить детей а апстейт (северную часть штата), в деревенские домики в горах, подальше от раскаленного асфальта. Так испокон веку делали многодетные хасиды, а затем их примеру последовали привычные к дачной жизни русские.
Вот, в одно довольно давнее уже жаркое пятничное утро я оседлал свой верный Nissan Quest 95-го года и повез в апстейт экипаж в составе: четырехлетний сын, двухлетняя племянница, жена брата (та самая Лина, о приключениях которой я не раз писал) на последнем месяце беременности и бабушка. Выехали пораньше, потому что к полудню на шоссе будет не проехать от хасидов, спешащих добраться до места до начала шаббата.
На мосту Джорджа Вашингтона дети запросились в туалет, причем специально взятый в дорогу музыкальный горшок проигнорировали, а потребовали более цивилизованных условий. Ладно, прямо за мостом есть заправка, которая всегда напоминала мне анекдот о праведном еврее – тот, где он хорошенько помолился, и кругом суббота, а на дороге, по которой ему надо ехать, сплошной четверг. В смысле, там кругом штат Нью-Йорк, а непосредственно на заправке – штат Нью-Джерси, и бензин на полтинник за галлон дешевле. По этому поводу там всегда полно машин, кто же откажется сэкономить.
На заправке я, каюсь, поступил не очень хорошо – встал не на парковке, а на аварийку прямо у дверей магазинчика, в котором удобства. Но больно уж дети торопили. Извлечь их из автокресел оказалось нетривиальной задачей, все пространство вокруг сидений (а места в минивэне много) было плотно заставлено сумками, пакетами и клунками с провизией и другим необходимым для детского отдыха барахлом. Высадили их, сводили в туалет, посадили обратно, я сел за руль, хвать-похвать – а ключей от машины в кармане нет.
Понятно, что я их выронил где-то салоне, пока возился с детьми, но где? Это же надо все 150 сумок перерывать. Начинаем их методично вытаскивать, искать и внутри, и на полу под ними. Где-то на тридцатой сумке подъезжает полицейская машина:
- Здесь нельзя стоять. Уезжайте!
Я:
- Рад бы, но ключи потерял.
Полицейский, подумав:
- Запасные есть у кого-нибудь?
- Есть.
- Сколько надо, чтобы их привезли?
- Ну... минут сорок.
- Жду ровно сорок минут, потом штрафую.
Звоню обладателю вторых ключей – бывшей жене. Мы в тот период как раз разводились, жили уже врозь, но машиной и ребенком еще пользовались по очереди. Разбудил, выслушал много ласковых слов с сексуальным оттенком. Наконец говорит со вздохом:
- Ладно, что с вами делать. Ждите, привезу (имеется в виду – возьмет машину нового спутника жизни). Где вас искать?
- Знаешь заправку сразу за мостом Вашингтона? Вот там.
Ждем на жаре сорок минут. Ну, где сорок, там и шестьдесят. Продолжаем перебирать сумки и клунки, перерыли уже все по три раза, ключи как сквозь землю провалились. Полицай со своей светомузыкой стоит рядом, типа охраняет. Хреново охраняет, каждый второй водитель подходит поинтересоваться, что случилось. Одни ржут, другие сочувствуют, третьи пытаются помочь в поисках, четвертые все сразу. Звонит супруга:
- Ну где вы там? Я всю заправку обошла, вас не вижу.
- Как это не видишь? Мы тут такое лазерное шоу устроили, наверно, из Манхэттена видно.
- Нет тут никаго шоу. Очередь из машин на полмили, больше ничего.
И тут я соображаю, в чем дело. Чертов мост Джорджа Вашингтона имеет два уровня. Кстати, когда пристроили нижний, то нью-йоркцы окрестили его именем Марты Вашингтон. Логично, кто еще может лежать под Джорджем. Из Бруклина в апстейт дорога лежит через верхний уровень, а из Бронкса, где обосновалась жена, попадаешь на нижний. Или наоборот, не помню уже. На другом уровне тоже есть нью-джерсийская заправка. Объясняю это супруге. Выслушиваю новую порцию комплиментов, жду еще полчаса, пока она заново въедет на мост и съедет на нужном уровне. Наконец получаю вожделенные ключи. Под нежными взглядами полисмена и зевак (как же, все кончилось хорошо, семья соединилась) грузим все клунки обратно и уезжаем.
Далеко не уехали. Пробка на шоссе совершенно немыслимая даже для этого времени дня и года. Просто столпотворение. Продвигаемся по полдюйма в час. Хасиды в соседних машинах усердно молятся – видимо, понимают, что до шаббата никак не успевают, и просят сделать на дороге четверг. Посмотрев на измученных пассажиров, я принимаю решение уйти с шоссе и добираться по проселочным дорогам. Навигатора у меня тогда еще не было, на местности ориентируюсь средне ближе к никак, поэтому звоню брату на работу, он открывает Google Maps и пытается мной дистанционно руководить.
Едем через бесконечные деревни, поля и горы.
Сын: - Я есть хочу!
Бабушка: - На тебе яблочко.
Сын: - Не хочу яблочко, хочу пиццу.
Племянница: - Хасю пис!
Бабушка: - На тебе горшок.
Племянница: - Не хасю гасёк, хасю пис!
Лина: - «Пис» - это не «писять», это «пицца».
Брат (в телефон): - Где ты едешь?
Я: - Черт его разберет. Что-то длинное на «Л».
Брат: - Если это Линкольнвилль, то через пять миль направо на шестую дорогу, а если Лексингтонхиллс, то я тащусь, куда ты заехал.
Лина: - Там по дороге есть госпиталь? А то я сейчас рожу прямо здесь.
В общем, доехали уже ближе к ночи, смертельно усталые, но дико счастливые оттого, что никого не потеряли в дороге, и еще больше – оттого, что пассажиров в дороге не прибавилось.
В понедельник, вернувшись в город, я узнал из газет, чем была вызвана пробка. Там случилась авария. Милях в десяти дальше по шоссе, примерно в то время, когда мы должны были бы там проезжать, если бы не катавасия с ключами, опрокинулся многотонный грузовик и придавил собой Nissan Quest 95-го года. Еврейская семья, ехавшая в «Ниссане», погибла целиком.
Что касается ключей, то они нашлись уже на следующее утро. В музыкальном горшке, будь он неладен.
|
|
Провожают парня в армию. Его девушка говорит:
Ты хоть бы мне свою фотку оставил.
Парень порылся в своем шкафу ничего нет, только одна фотография, где друзья его голым сняли. Он ее пополам разрывает и верхнюю часть девушке дает:
Вот, тебе на память, извини, немножно попорчена.
Тут бабушка:
А мне фотографию? Я тоже хочу.
Ну бабушка старенькая, слепая, что она разглядит? Ей нижняя часть фото досталась. Бабушка вглядывается в фото, и слезы текут:
Ах! Ты точь в точь как твой дед. Как всегда, небрит. Как всегда, галстук набок.
|
|
ДОКТОР ИЗ САН-ДИЕГО
Обрывок разговора двух старушек, подслушанный в электричке вблизи станции Арск.
Вечер.
В полупустом вагоне довольно подслеповато, да и бабушки уселись на лавку у меня за спиной. Так что я даже не знаю как они выглядели:
- …Погостили маненько, попировали, неделю всего. Уж месяц как уехали.
- Так, Рамиль вместе с малым к тебе приезжал? Как звать-то?
- Назвали Крис. Восемь лет уже ему, я же его еще ни разу не видала.
- Крис – это как крыса че ли? А на кой ляд так парня назвали?
- Жена Рамиля подбила, а я уж привыкла, да и там, в Диего, Крисов много, не больно-то и задразнят.
- На кого похож-то?
- Копия деда, такие же глазенки, носик, с рук бы не спускала, да больно уж тяжел, как Рамиль в детстве. Хорошенький - сил нет, но все равно видно, что негритенок…
- Скучашь?
- А то нет. Зато они оставили мне говорилку, Крис подбил купить. Теперь я могу сколь угодно с ними разговаривать и глядеть.
- Телефон че ли? А че глядеть?
- Да какой там телефон? Не телефон, а шкатулка такая, навроде шахматной доски. Как вот компьютеры бывают? Мой такой же, но не компьютер. Открывашь - на верхней крышке телевизор, а внизу печатная машинка.
Когда я хочу им позвонить, беру тетрадку, там мне Крис все нарисовал - что сперва нажимать, что потом. Больно мудреная машинка. От ней еще на проводе идет такая, навроде пудреницы. По первости, я часами юлозила, зла не хватало. Таскашь, таскашь ее по столу, аж пока не попадешь куда положено. И все, телевизор кажет Криса. Меня ему там тоже видать и слыхать. Так мы и говорим по ночам.
- А чего по ночам-то? Рабенку спать надоть.
- Дак у них там в Диего, как раз ночью самый день…
- А за переговоры дорого платить?
- Говорят - недорого, я не знаю, они студова сами платят.
- И чо, хорошо видать и слыхать? Ты же вся глухая как тетеря.
- Видать, как в кино, Крис мне показывал ихний дом, пальмы и даже до моря доходил. Хороший дом, красивый, как универмаг в Казани.
И слыхать нормально.
Сперва, когда только аппарат купили, я совсем не могла разобрать че он там бухтит. Свиристить как комарик, а слов не пойму, не слыхать.
Крисик удумал докупить мне кричалки, деревянные такие, навроде, как молодежь музыку слушат. Стало больно хорошо, громко.
Я тут на днях барабалась и локоть сильно зашибла, дрова рубила. Сперва ничего, а к ночи заломило так, что рука не корчится.
Сон не идет, запускаю свою бухтелку.
Крисик поглядел на меня и говорит: - что такая грустная, бабуля?
Я рассказала как дрова рубила и зашиблась, он говорит: - а ты подуй на рану, будет не больно.
Я говорю: - Некому дуть-то, я же одна живу, ну как я сама себе на локоть подую? Подумай сам.
Крис глазенки вытаращил и говорит: - А давай я тебе подую. Сними с кричалки тряпочную сеточку и крутани самый большой звук.
Я сняла сетку, крутанула, спрашиваю:
- Дальше че?
- А дальше, бабушка, поднеси зашибленный локоть чем поближе к кричалке, только не касайся.
Я так и сделала, а он стал громко дуть – «п-р-р-р-р-р-р-р-р-р!» И я локтем почувствовала ветер из кричалки…Он взаправду дул! И ты знашь, руке сразу стало полегче…
……………………………………………………………………..
- Ну ну, ты че? Хорош реветь-то, еще приедут, поди. Айда бери сумки, выходить нам…
|
|
ПРОКЛЯТИЕ ДРЕВНИХ ШУМЕРОВ
Самое начало 90-х.
Карина – толстая веселая армянка на тонюсеньких каблучках, всегда была желанной гостьей нашей общаги. Она постоянно вносила апельсиново-клубнично-шоколадные оттенки в наш черно-белый студенческий ужин. Черно-белый, потому что белые макароны в черной кастрюле. Но любили мы ее не только за это, хотя за всех говорить не стану.
Итак, Карина - дочь богатых родителей, вполне была уверена, что этого качества ей хватит на всю ее долгую и счастливую жизнь.
Папа снял дочке трешку на Васильевском острове, но Карина частенько от скуки приезжала в общагу потыкать шпильками наш старый стертый линолеум.
Вся ее Питерская жизнь заключалась в том, чтобы проснуться от полуденного пушечного залпа, поймать такси, приехать в очередной Апраксин двор, растянуть краешек глаза, чтобы точнее сосчитать количество нулей на ценнике, вручить продавцу тяжелую пачку обесцененных денег и стать владелицей очередного шелкового топика.
Ах да, еще Карина любила учиться и подходила к этому делу со всей возможной ответственностью. В конце-концов, папа именно за этим отправил дочку в Питер и каждый месяц из Еревана присылал ей по четыреста стипендий.
Никто и никогда не видел Карину на лекциях, спать удобнее дома.
Ее учеба начиналась и заканчивалась только во время сессии.
К каждому преподавателю был свой подход. Одному ящик фальшивого армянского коньяка, другому - целую сумку дорогих продуктов, а кому-то хватало и скучной книжки по искусству.
Проще всего было платить деньгами, но в те времена не все еще брали…
Так Карина медленно, но верно и продвигалась к своей цели – красному как Феррари диплому.
За всеми этими заботами незаметно подкрался пятый курс.
Курс засел за написание дипломных работ.
«Ботаники» потянулись в библиотеки, а все прочие потянулись к бывалым аспирантам, чтобы те долларов за 100-120 накропали бы в лучшем виде.
Работа закипела и только для Карины, библиотека - сразу нет, нехрен там делать, там даже поржать не с кем. Аспиранты, тоже не уровень, она как всегда поступила по-своему и скромно постучалась в кабинет завкафедрой.
Вошла:
- Здрасьте Борис Иваныч. Я бы хотела с Вами посоветоваться по поводу диплома.
- Вы до сих пор не можете выбрать тему? Советую взять шумеров. Очень благодатная тема, только ее почему-то все опасаются.
- Да мне все равно какая тема, главное, чтобы был красный диплом. Признаюсь Вам откровенно - после института я выхожу замуж за сына друзей моего отца. Очень солидные и порядочные люди, так вот они поставили условие, чтобы обязательно у невесты был красный диплом, мол, если не красный, то невеста пять лет непонятно чем… ну Вы понимаете.
- Подождите, а я чем могу Вам помочь? Не понимаю. Напишете диплом на отлично, защитите свою работу - получите красный.
- Я и говорю, что мы с будущим мужем после свадьбы уедем в Нью-йорк, а там нет, ни древних, ни простых шумеров, там даже диплом нашего института никому нафиг… извините.
Я конечно могла бы обратиться к любому Вашему аспиранту, чтобы мне написали, но боюсь, на защите у меня могут что-то спросить и все – засыпалась, поэтому самое лучшее, если диплом напишете Вы. Во первых Вы его наверняка напишете очень хорошо, а во вторых, как председатель комиссии не дадите никому грузить мне мозги и задавать тупые вопросы.
Борис Иванович набрал воздуха и заорал:
- Пошла во-о-о-он!!! Как ты смеешь мне, мне, заведующему кафедрой, такое предлагать!?
Карину звуком отодвинуло к дверям, она машинально схватилась за дверную ручку, но совладала с собой, не убежала, а ласково продолжила:
- Борис Иваныч, Вы наверное не так меня поняли. Это же не бесплатно. Я дам Вам пятьсот долларов.
- Шт-о-о-о!!!? Во-о-о-о-н!!! Я клянусь, что не то что красного, а и простого диплома Вам не видать, как своих ушей! Сейчас же иду к ректору ставить вопрос о Вашем отчислении. Хамка!
Испуганная Карина опять схватилась за дверную ручку и прошептала:
- Тысяча…
- Девочка, ты еще здесь? Все! До-сви-да-ни-я!
- Две…
- Ну какая Вы наглая. Мне сорок восемь лет и уже поздно менять свои принципы. Не все, деточка, в этом мире измеряется деньгами. Можете сразу идти в деканат и добровольно забирать свои документы…
- Три…
- Три тысячи долларов?
- Да…
- Нет!
- Четыре…
У свирепого Бориса Иваныча глаза вылезли из орбит и он обреченно выдохнул:
- Вам искусство и письменность древних шумеров подойдет…?
__________________________________________
Прошло полгода.
Бориса Ивановича как подменили, он стал каким-то заторможенным. Взгляд потух, куда-то подевался искрометный юмор. Да и весь он как-то скукожился, посерел и постарел.
Зато стало известно, что он наконец перебрался с мамой из коммуналки в отдельную квартиру. Даже на кафедре проставлялся.
До госэкзаменов оставался месяц.
Карина стала замечать, что завкафедрой ее побаивается и избегает. Один раз, даже на другую сторону улицы перешел и стал завязывать шнурок, чтобы только с ней не здороваться.
Хотя может показалось.
Карина:
- Борис Иваныч, а мой диплом еще не готов, а то хотелось бы его хоть почитать?
- Кариночка, голубушка, да зачем Вам его читать? Главное, чтобы работа была на пятерку. У меня все под контролем, не переживайте. Чуть-чуть осталось.
Неделя до госов.
Карина:
- Борис Иваныч, уже можно забрать свою работу? Мне ведь еще красивый переплет делать.
- Осталось пара страниц, я ведь хочу, чтобы все было на уровне. А кожаная обложка у меня есть. Красная, как Вы любите.
Оставались два дня.
- Борис Иваныч, я уже волнуюсь.
- Не переживайте, Ваша работа готова. Этой ночью все закончил, только замотался, забыл с собой захватить. Завтра встретитесь со своими древними шумерами, полистаете. Все будет хорошо.
Наутро Карина примчалась к завкафедрой, но кабинет почему-то был закрыт и никто не знал, отчего Бориса Иваныча нет в институте. Домашнего телефона на новой квартире у него пока не было, а мобильниками в те годы пользовались только киллеры в перестроечных боевиках…
За пять долларов Карина в деканате купила домашний адрес, поймала такси и помчалась за своими шумерами в красном кожаном переплете.
Позвонила в дверь, ей открыла старенькая заплаканная бабушка.
Карина:
- Добрый день, тут живет Борис Иваныч?
Бабушка разрыдалась:
- Нет больше моего Борюсика. Только что увезли в морг. Кровоизлияние, лопнул сосудик. Довел его ваш институт…
Карина попросилась поискать «свою» красную папку, всю квартиру перевернула, но так и не нашла. Не было ее.
Диплом она так и не получила, ни красный, ни синий.
Вскоре из Еревана приехал маленький, толстенький армянский папа и пинками погнал непутевую дочку обратно домой…
|
|
Про Анфиску
Есть у нас в детском саду одна манюня, Анфиска, у нас
шкафчики по соседству. Ну, шкафчиками там дело не ограничивается, они
ещё и спят рядышком. Короче, такие, постельно-шкафчиковые отношения.
Впрочем, речь не об этом. Не об отношениях.
Так вот, у этой манюни, у Анфиски, у неё два папы. Папа Эрик, и папа
Виталик. Они водят её в сад по очереди. Она их так и называет, папа Эрик
и папа Виталик.
Хорошо. Чем больше пап, тем лучше. Ведь это впрямую влияет на количество
подарков. У некоторых ни одного, а у Анфиски два. Пусть.
Распределение пап по планете вообще весьма неравномерно. То густо то
пусто. Очень часто так бывает, что пап два. Или ни одного. У Анфиски вот
два, что ж такого?
Другое дело, что и мам у Анфиски тоже две. С одной стороны, при наличии
двух пап, это вроде бы вполне нормально. А с другой стороны - весьма
нетипично. Их зовут мама Света и мама Лена. Они тоже несут вахту по
Анфискиной доставке наравне с папами. У них там какой-то сложный
скользящий график, сутки на трое что ли. Причем если Анфискины папы
резко отличаются друг от друга (один черненький, другой рыжий), и не
вызывают проблем с идентификацией, то Анфискины мамы похожи как две
капли воды, и я до сих пор теряюсь, кто сегодня дежурная мама, пока
Анфиска не назовёт по имени.
Но всё таки чаще всего в сад Анфиску приводит бабушка. Не пугайтесь,
бабушка всё время одна и та же. Хотя при том количестве родителей,
которым господь наделил Анфиску, количество бабушек и дедушек я даже
представить реально не берусь.
А реже всего Анфиску приводит дядя Серёжа. Дядя Серёжа это то ли друг,
то ли водитель одного из пап. Кого конкретно я не знаю. Друговодитель -
говорит Анфиска. Дядя Серёжа большой молчун. За все годы я не слышал от
дяди Серёжи ни единого слова. С Анфиской он общается головой и ушами.
Здоровается при встрече всем телом. Однажды он вернулся, что бы отдать
забытую Анфиской игрушку. Встал в дверях группы. Ну, наконец-то, -
подумал я. Вот сейчас дядя Серёжа произнесёт своё первое слово. И что он
сделал? Он взял и громко хлопнул в ладоши. Все дети включая Анфиску
конечно тут же обернулись.
При этом он точно не немой. Я однажды прекрасно слышал, как он материт
водителя машины, перекрывшей ему выезд.
К такому количеству анфискиных близких родственников все давно привыкли,
никаких проблем.
Впрочем, нет. Один раз было. Когда нам в группу пришла новая
воспитательница, Анна Борисовна. Её так долго искали, так обрадовались
когда нашли, что про количество Анфискиных родителей на радостях
сообщить просто забыли. И вот мы в течение двух недель с удовольствием
наблюдали, как постепенно вытягивается её лицо при появлении каждого
нового Анфискиного папы или мамы. Когда вечером Анфиску забрала мама
Лена, а с утра приводил дядя Серёжа, у Анны Борисовны начинал дёргаться
левый глаз. (Потом ничего, прошло)
Короче, вот так.
Врочем, речь не о мамах и папах всё таки, а речь про Анфиску.
Вот есть знаете, такое выражение, - хвост виляет собакой.
Так вот, этот хвост, Анфиска, она не просто виляет собакой. Нет. Она над
этой "собакой" всячески издевается, измывается, мотает нервы, помыкает,
и гнусно глумится.
Эта маленькая козявка прекрасно владеет всеми приёмами самого мерзкого
манипулирования.
Видимо, при всём кажущемся благополучии отношений, за внимание Анфиски
между семьями идёт скрытая конкуренция. И она этим прекрасно пользуется.
Одевает её к примеру мама Лена, и тут Анфиска возмущенно кричит.
- Зачем ты шарфик под куртку завязала!!! Мама Света мне всегда
завязывает сверху! Иначе я могу легко простудиться!
Глаза у мамы Лены делаются большими и испуганными, и она начинает
судорожно перевязывать шарфик. Дальше с мамой Леной можно делать что
угодно, она полностью деморализована. Я, наблюдая это, прекрасно знаю,
что, во-первых, Анфиске глубоко наплевать как повязан у неё шарфик. А
во-вторых отлично помню, что точно то же самое она вчера выговаривала
маме Свете.
Или к примеру повязывает ей папа Виталик с утра бантики. Пыхтит и
потеет, пытаясь ладошками каждая с анфискину голову справиться с тонкой
паутиной волос и лент.
- Голубой слева, розовый справа! - радостно глумится Анфиска дождавшись,
когда бантики будут наконец завязаны. - А ты как завязал?! Перевязывай
давай! Что ты копаешься? Папа Эрик знаешь как бантики завязывает? Вжик,
и всё! И курточку он вешает вон на тот крючек, а не на этот! Ты что
бестолковый какой?
Папа Виталик скукоживается и начинает суетиться. У него дрожат руки и
подбородок, на него неприятно смотреть. Да я и не смотрю. Я когда
наблюдаю все эти Анфискины прыжки и ужимки, у меня начинают чесаться
руки. Маленькое чудовище. Я просто не представляю, как можно такое
терпеть. Будь моя воля, эта шмакодявка на третий день ходила бы строем и
честь отдавала. Уж что-что, а ставить на место маленьких мерзких
промокашек меня хлебом не корми, только дай.
Заканчивается издевательство обычно всегда одинаково. Появляется Нина
Пална.
- Анфиска?! Ну ты у меня допляшешься, коза-дереза! Ну-ка живо в группу!
Анфиска поджимает хвост и вся спесь слетает с неё как зонтики с
одуванчика. У Нины Палны не забалуешь.
У нас сменилось много воспитателей, но нянечка Нина Пална незыблема, как
новый год. Нина Пална долго ни с кем не цацкается. Её боятся все. У неё
даже кашу с комочками и рыбный суп все съедают с удовольствием и до дна
(все-все, включая, мне кажется, даже заведущую детсадом). Для Анфискиных
многочисленных родителей появление Нин Палны как спасательный круг для
тонущего. Они облегченно вздыхают и утирают пот со лба. Я думаю в душе
они Нину Палну просто боготворят. Не знаю, что они без неё дома делают,
как справляются с этим маленьким монстром.
Вот значит такие пироги с котятами. Такая вот есть у шкета любопытная
подруга.
А тут, перед новым годом как раз, собрались мы на новогоднее
представление, в ледовый дворец.
Для компании позвали с собой приятеля, Генку. Что б не скучно.
Договорились с его родителями.
Ну, всё обсудили, и я как раз должен был ехать за билетами. И вдруг
шпана говорит - а давай Анфиска с нами тоже пойдёт?
- Нет!!! - быстро сказал я. - Нет, ни в коем случае!
Шпана расстроился. То есть он ничего конечно не сказал, нет так нет. Но
огорчился.
Я не люблю, когда шпана огорчается. Точнее как? Больше всего в жизни я
не люблю, когда шпана огорчается.
И я подумал. Да, может быть я недостаточно мужественный, и даже где-то
малодушный человек. Но я пожил, хлебнул всякого, я служил в армии в
конце концов, стоял в тридцатиградусный мороз на плацу, и однажды меня
даже взаправду убили. Неужели я на самом деле боюсь остаться на три часа
с какой-то пигалицей? Это ведь стыдно.
И я сказал - черт с тобой. Пусть будет Анфиска!
- Ура! - закричал шкет. Это на какое-то время примирило меня с
неизбежным.
Кроме того, в душе я всё таки надеялся, что кто-то из её родителей
пойдёт с нами. Двое взрослых лучше чем один. Я наивный человек,
воспитанный на советских принципах добра и справедливости. Не подумал,
что Анфискины родители значительно моложе, и воспитаны на совсем других
принципах.
- Отлично! - сказали они. - Просто здорово! Вы её из дому заберёте, или
нам её куда-то привезти?
В голосе звенела неподдельная радость от возможности хоть на три часа
избавиться от домашнего тиранозавра. Я понял, помощи ждать неоткуда.
Ночью, накануне представления, мне приснился кошмар. Будто я, доведённый
до отчаяния Анфискиными вывертами, беру её за ручки за ножки,
раскручиваю над головой, и отпускаю. Она летит над ареной стадиона, над
головами зрителей, и тряпошной куклой приземляется на противоположных
трибунах. "Боже! Что я наделал!"- думаю я. А в это время над ареной, на
этих огромных экранах, появляется глумливая Анфискина физиономия, и из
громкоговорителей на весь стадион несётся её мерзкое "Ха-ха-ха! Кто ж
так кидает? Вот мама Света!..."
Проснулся я в холодном поту.
И мы стали собираться.
К стадиону Анфиску привезла мама Лена. Они стояли возле машины, и
Анфиска привычно ей что-то выговаривала. По поводу своей прически, я так
понял.
- У вас в машине тепло? - спросил я.
- Да нормально...
- Тогда может быть вы переоденете её тут? Там в фойе черт-те что
творится. А в гардероб не пробиться совсем.
- Конечно! - сказала мама Лена и посмотрела на Анфиску.
- Я не хочу передеваться в машине! - вызывающе пискнула та и выпятила
губу.
Тогда я присел и тихо сказал.
- Разве я спросил, что ты хочешь? У тебя четыре с половиной минуты. Не
успеешь - поедешь домой. Всё, время пошло.
Анфиска нырнула в машину, а мама Лена стояла и смотрела на меня как на
снежного человека.
- Четыре с половиной минуты. - повторил я
- Ой, извините! - спохватилась та и нырнула вслед за Анфиской.
Потом я завернул переодетого ребёнка в свою куртку, взял подмышку и
оттарабанил в помещение. Представление начиналось.
Знаете что? Я повидал всяких детей. А я люблю наблюдать за различными
шмакадявками.
Но послушайте! Мне ещё никогда, никогда в жизни не доводилось видеть
такого послушного и спокойного ребёнка.
Она не капризничала, не гундела, и не перечила. Она ела сладкий
поп-корн, хотя просила солёный. Без звука пила минералку вместо колы.
Следила за мальчишками, пока я отлучался за снедью, и тихонько
пересказывала мне пропущенные события на сцене. А в перерыве...
Слушайте, а в перерыве, когда шпана ртутью перекатывалась по фойе, она
просто прилипла как жвачка к моей ноге, и не отлепилась ни на
секундочку. Чем здорово облегчила мне жизнь, ведь глаз-то только два.
Короче, это был кто угодно, только не та Анфиска, которую я знал.
Которая каждое утро пилила нервы окружающим ржавым зубилом "А я ниии
буууду одевать эти розовые кааалготы! Я же сказала, я буду адивать
только сиииние! Неужели так трудно запомнить?!"
Мне это всё не нравилось, я ждал подвоха. Я был собран, напряжен, и
готов в любой момент, при малейшей попытке попробовать на зуб мой
авторитет размазать эту пигалицу парой заранее заготовленных чотких
фраз.
Увы. Она не предоставила мне ни единого шанса. Не дала ни малейшего
повода.
Потом она попросилась в туалет, мы шли пустыми гулкими переходами и
болтали о том о сем. А когда мыли руки вдруг спросила.
- Разве у Никитки нет мамы?
- С чего ты взяла? - рассмеялся я. - Конечно есть!
- Просто она никогда не приходит в сад.
- Ну, у неё есть другие дела. Поэтому Никитку всегда вожу я.
- Хорошо ему! - вздохнула она.
- Чем же хорошо-то? - снова засмеялся я.
- Никто не ругается, кому завтра вести ребёнка в сад.
Потом глянула на меня в зеркало, подумала-подумала, и добавила.
- Меня из-за этого три раза забывали забрать. И меня забирала к себе
воспитательница. Только вы никому не говорите.
- Не скажу. Ты плакала?
- Только первый раз. А потом я уже стала взрослая.
* * *
После новогодних каникул первое, что мы увидели, войдя в раздевалку,
была Анфиска. Она стояла на стульчике по стойке смирно, а напротив неё,
так же по стойке смирно, стоял папа Виталя с телефоном в руке.
- Готов? - спросила Анфиска.
- Готов! - ответил папа Виталя.
Тогда она звонко скомандовала.
- Четыре с половиной минуты! Время пошло! Кто не успеет, тот поедет
домой!
И стала быстро-быстро раздеваться.
Печальный папа Виталя послушно втыкал в таймер.
* * *
Я вспомнил эту историю вчера, когда забирал шкета из садика.
Группа под руководством преподавателя по изо сидела и дорисовывала
открытки к 23 февраля.
Потом мы одевались, и шкет сказал.
- Мне там чуть-чуть совсем осталось, танк докрасить.
- А я всё дорисовала! - похвастала Анфиска, которая крутилась
поблизости.
- Ого! - сказал я. - Ты уже две открытки нарисовала?
- Почему две? - удивилась та.
- А сколько? У тебя же два папы. Тебе нужно две открытки.
Анфиска ненадолго задумалась, поджала губу, и сказала мерзким скрипучим
голосом.
- Боже моооой! С вами, мужчинами, всегда таааакиее праааблееемы!
|
|
Внуку 2 года с небольшим. Говорит неплохо, но все равно многое еще не
сразу поймешь. Возвращаемся на машине с дачи. В городе остановились у
магазина, бабушка ушла в магазин, мы с внуком ждем ее в машине. Жарко, я
опустил стекло окна. Разговариваем, слушаем детские песенки …
Вдруг ребенок показывает пальцем через окно и говорит:
- Кошка отелилась…
Я посмотрел по сторонам – никакой кошки не вижу, тем более отелившейся.
Решил, что опять что-нибудь не разобрал. Переспросил. Ребенок снова
тыкает пальцем в окно и отчетливо выговаривает:
- Кошка отелилась…
Опять не увидев никакой кошки, плюнул – проехали.
Идет из магазина бабуля. Ребенок показывает пальцем в окно и говорит:
- Кошка отелилась…
Бабуля посмотрела и подтвердила:
- Да, действительно.
Я оторопел. Где она увидела кошку? Заинтригованный, требую, чтобы и мне
показали кошку, которая к тому же отелилась. Бабуля не может понять, что
я от нее хочу, о какой кошке я вообще веду речь... Я начинаю нервно
объяснять, что ребенок ей только что сказал, что кошка отелилась… Бабуля
надолго задумалась и, наконец, сообразила:
- Дед, у тебя со слухом проблемы! Ребенок тебе сказал, что окошко
открылось…
|
|
СТРАТЕГИЯ ВОЙНЫ
Моя однокурсница Аня со своей дочкой и старенькой мамой все лето живет
на даче под Питером. Дача очень древняя, еще дед строил.
Живи да радуйся, только три года назад всеобщую идиллию дачного поселка
разрушил новый сосед абсолютно бандитской наружности и содержания.
Нового хозяина жизни зовут Артем – здоровый такой мужик с золотыми
зубами (до сих пор все гадают – армянин он или цыган, а спросить не
решаются, и правильно делают...) Артем начал с того, что скупил два
участка. Потом самовольно прирезал к своим владениям еще и пустырь.
Соседа справа подвинул на половину своей новой бани, а когда тот
возмутился, из города понаехали дорогущие джипы вперемешку с ржавыми
копейками, из них повылезали братки точно такой же невыясненной
национальности и Артем под всеобщий смех, хлестал обиженного соседа
своими янтарными четками по губам, приговаривая: «Научись вежливо
разговаривать, тогда и тебя люди будут уважать... баня ему моя не
нравится... А воздухом дышать тебе нравится?»
А когда Артем стал зам. председателя кооператива, членские взносы
заметно подросли.
Но вернемся к Анне. Дедушка оставил ей в наследство старый колодец,
который он собственноручно вырыл на своем участке при помощи лопаты и
дурацкой лозы.
Больше питьевой воды не было ни у кого (бурду, что течет из крана, пить
еще никто не решался). По пути из дома, дачники набирали огромные
канистры питьевой воды из колонки за пять километров от поселка, на
выходные хватало с лихвой. Так и жили. Если же у какого-то соседского,
оставленного на неделю старичка, заканчивалась вода, разумеется Аня
всегда пускала такого страждущего с ведром к своему колодцу.
Но тут на горизонте замаячил Артем.
Вначале он, позавидовав чужому счастью, стал искать воду у себя. Нагнал
экскаваторов, превратил свой огромный участок в решето, но воды не было.
Тогда цыган или армянин пришел к Ане и предъявил ультиматум: «Соседка,
раз ни у кого воды нет, твоя вода должна стать общественной. Все, ваша
куркульская жизнь кончилась! Так что даю тебе неделю сроку - прорежь
проход в своем заборе и отсюда до колодца убери грядки, чтобы у людей
появился свободный путь к вашей воде».
Аня попыталась было возражать, мол, если мы на своих несчастных шести
сотках сделаем проход, то что же останется нам? Да и колодец не
бездонный, самим не всегда воды хватает, да и...
Артем перебил ее простым и честным вопросом:
- Тетка, ты я вижу решила со мной повоевать. А ты то сама готова к
войне...?
Через неделю, когда срок ультиматума вышел, армянский цыган бензопилой
вырезал арку в деревянном заборе, и через образовавшуюся дыру сразу
стало видно, что семья Ани к войне готова не была.
Дочь плачет, у мамы прихватило сердце, да и Аня была не в восторге от
начала боевых действий. На этой ноте, в дом постучала старенькая бабушка
из деревни, которая уже много лет носила парное молочко от своей
коровки.
Быстро спросив – что в доме за траур, а покойника нет, получила
исчерпывающий ответ и... весело расхохоталась:
- Ну, вы городские, просто как детишки малолетние, вам нельзя жить на
земле, не умеете вы своего ценить и защищать.
Аня возразила:
- Как защищать? С пустым ведром на него броситься?! Вы бы его видели.
Даже ваш участковый у него на побегушках.
- Я и смотреть не хочу, только не все решается силой. Хочешь я своего
сына Митьку настрополю, он по гроб жизни отвадит того говнюка от вашего
колодца. Ты Митьке только на бензин подкинь, да на пивко. Сделает.
На следующий день возле колодца уже красовался старый, видавший виды,
грязный деревенский туалет. Обычный такой деревянный туалет - такой
стоит на любом огороде.
Увидев это чудо, Артем пришел в бешенство:
- Ах, вы чуханы! Как вы могли питьевую воду парашей запарафинить!? Сами
теперь лакайте свое чмошное пойло. Тьфу! Мне даже в падлу с вами
разговаривать!
На этом армяноцыган навсегда свернул боевые действия и потерял интерес к
стратегическому выходу к воде, а его фронтовая разведка так и не узнала,
что под деревянным домиком не было никакой выгребной ямы – это был
ложный аэродром, а настоящий биоаэродром, как и прежде находился внутри
дома.
Но война еще не закончилась...
Бабушкин сынок Дима, за поллитру восстановив после войны народное
хозяйство (заделал прореху в заборе), сказал:
- Вот скотобаза, такой забор испортил! Но вы Аня не волнуйтесь, я просто
ради интереса накажу его по-своему.
Дом Артема одной стороной выходил на оживленную трассу и вот в
воскресенье вечером Дима проезжая мимо, остановился и аккуратно положил
под его окнами несколько обычных пластиковых пакетов с мусором...
Все остальное доделал стадный инстинкт дачников, сотню километров
плетущихся в пробке домой.
Через полчаса возле дома Артема вырос мусорный бугор таких размеров, что
можно хоть вдесятером играть в «Царь горы».
С тех пор прошло два года, что только не предпринимал бедный армянский
цыган: и вывозил помойку на машинах и морду бил ссыпающим, ничего не
помогало. Инстинкт дачников идущих с мусором на нерест - сильнее любого
цыганского армянина, даже такого свирепого, как этот. Так и живет он до
сих пор возле огромной зловонной кучи мусора, рядом с рекламной
табличкой: «Мусор не бросать!»
|
|
Сел в поезд. Со мной в купе – бабушка с девочкой лет четырех. Но они
сразу ушли в другой вагон, у них в поезде еще кто-то ехал. Когда соседи
к ночи вернулись, я уже дремал на верхней полке. Девочка раздевается ко
сну и вдруг замечает меня:
- Ой, бабушка, кто это там?
- Это дядя – он с нами едет
- Я не хочу, чтобы он с нами ехал. Я хочу одна.
- Это добрый дядя
- Все равно, не хочу. Бабушка, …убей дядю!
|
|
Полон дом гостей, вдруг выходит маленькая девочка, дочь хозяев и говорит:
- Мама, я писать хочу.
Ну, мама ее застыдила, так нельзя говорить, надо сказать культурно:
Я хочу посвистеть.
Девочка приезжает летом к бабушке и дедушке в деревню отдыхать, ночью
просыпается:
- Бабушка, я посвистеть хочу.
- Что ты, милая, все спят, потерпи до утра.
- Ну, бабашука, я очень посвистеть хочу.
- Нельзя сейчас, ночь, утром посвистишь.
- Бабушка, я не дотерплю до утра. Я очень-очень хочу.
- Ну ладно, что с тобой делать посвисти, вон дедушке на ушко.
СНОБ.
|
|
Америка. Маленький городишко. Парикмахерская.
Парихмахер стрижет своего постоянного клиента.
- Какие планы на отпуск, старина? - спрашивает он у него.
- Хочу побывать в Москве, - отвечает тот.
- В Москве!!! В этом грязном, вонючем городе, где мусор не убирают
и по улице ходят бандиты и медведи! Да вы что, сэр?! Не вздумайте!!!
- И всё-таки я поеду. Ведь мои дедушка и бабушка когда-то жили там!
- А какими авиалиниями летишь? - спрашивает парихмахер.
- Аэрофлотом! - отвечает тот.
- Мама дорогая, это самые поганые авиалинии. Там воняет керосином,
ужасная теснота и отвратительная еда. Пару часов опоздания вам
гарантировано.
- И всё-таки я еду!
- Ну ладно, а в какой гостинице вы остановитесь в Москве?
- В "России"!
- Какой кошмар! Там куча проституток, ломовые цены, кругом
тараканы и мерзопакосный персонал.
- Я еду, в любом случае!
- А что же вы будете делать в Москве? - не унимается парихмахер.
- Хочу сходить в Мавзолей Ленина!
- ??????. Там же огромная очередь, кругом милиция и шмон. Мерзко
и противно!
- Меня ничто не остановит! - отвечает клиент.
Через пару месяцев, после поездки он приходит в парихмахерскую.
- Привет, дружище, - говорит парихмахер, - как поездка? Правду ли
я вам говорил про Москву?
- Знаете, Москва мне очень понравилась. У них новый мэр Лужков и
он навел там порядок. Кругом чистота, криминала мало и медведей
я не видел!
- Ну, а Аэрофлот как? Всё, как я сказал?
- Не совсем. Самолет был почти пустой, так что нас пересадили в 1-й
класс. Кормили отменно и стюардесса была очень милой и симпатичной
девушкой.
- Ну, а гостиница, правда, дрянь?!
- Что вы! Они там недавно сделали ремонт и была неделя скидок,
так что я жил в номере люкс! Никаких проституток и тараканов.
- Ну, а Ленина-то видели? - не унимается парихмахер.
- Представьте себе, видел. И вы даже не поверите. Стою я в очереди,
вдруг подходит человек в штатском, отводит меня в сторону и говорит,
что их ученые только что совершили чудо и смогли оживить Ленина,
и что он хочет поговорить с кем-нибудь из толпы. И они выбрали меня
для этой цели.
- Боже, ушам своим не верю! И что же Ленин вам сказал?
- Да всего пару слов: "Батенька, и кто же это вас так хгеново подстгиг...?"
|
|
Провожают парня в армию. Его девушка говорит:
- Ты хоть бы мне свою фотку оставил.
Парень порылся в своем шкафу - ничего нет, только одна фотография, где друзья
его голым сняли. Он ее пополам разрывает и верхнюю часть девушке дает:
- Вот, тебе на память, извини, немножно попорчена.
Тут бабушка:
- А мне фотографию? Я тоже хочу.
Ну бабушка старенькая, слепая, что она разглядит? Ей нижняя часть фото досталась.
Бабушка вглядывается в фото, и слезы текут:
- Ах! Ты точь в точь как твой дед. Как всегда, небрит. Как всегда, галстук набок.
|
|
Сидит как-то Кащей Бессмеpтный в своем замке и чует вдpуг - pусским духом
пахнет. Hу, думает, обед пpибыл. Входит к нему Иван Цаpевич и говоpит:
- Ой, Кащеюшко, не биться я с тобой пpишел, а совет мне твой нужен.
- Какой-такой совет ? - спpосил Кащей сглатывая слюну.
- Понимаешь, люблю я Василису Пpекpасную, а она меня не любит. Что делать ?
- Hу, я только один способ могу тебе подсказать: подойди к ней сзади, стукни
дубинкой по голове и #$% пока тепленькая.
- Hе-е, Кащей ! Я хочу по любви, без насилия.
- Hу, я не знаю. Сходи к Змею Гоpынычу - он тpехголовый, может чего подскажет.
Пpишел Иван Цаpевич к Змею. Тот головами зашевелил, дым-пламя стал из ноздpей
выпускать:
- Сейчас я тебя поджаpю !
- Hет, Змеюшко. Я к тебе не за дpакой пpишел, а за советом. Как мне быть:
люблю я Василису Пpекpасную, а она меня нет.
- Hу-у, я в ваших человечьих делах мало смыслю, но по опыту могу сказать:
подойди к ней сзади, стукни дубинкой по голове и #$% пока тепленькая.
- Да что вы, сговоpились, что-ли. Мне и Кащей это пpисоветовал.
- Тогда пойди к Бабе Яге - она женщина и ведьма к тому-ж. Она чегонибудь
подскажет.
- Бабушка Яга, помоги в делах сеpдечных, - пpишел Иван Цаpевич к Яге, -
люблю я Василису Пpекpасную, а она меня нет.
- Есть за тpидевять земель в Тpидесятом Цаpстве по#бень-тpава.
Пpинесешь - помогу.
Тpи года шел Иван Цаpевич. Тpи железных колпака износил, тpи паpы железных
башмаков стоптал, тpи посоха железных сломал. Hашел тpаву, веpнулся. Сваpила
Баба Яга зелье и говоpит:
- Пpедложишь Василисе это зелье, она подойдет к нему, а ты зайди к ней сзади,
стукни дубинкой по голове и #$% пока тепленькая... ;->>
|
|