Результатов: 9

1

Впервые в жизни меня, убежденного вольнокопейца, заманили работать в офис. Они согласились на все мои требования. Мне платили на 30% больше, чем номинальному боссу. Впервые в жизни мне пришлось познать радость московского метро в 10 утра и 6 вечера. И был я четвертым человеком сверху по иерархии.

Однажды нужно было нанять редактора английского языка. Абсолютно все кандидаты написали тест говенно, потому что тест составлял я лично, и в мои лингвистические ловушки — а я билингв и знаю английский настолько хорошо, что переводил некоторые из рассказов Чехова первым в мире для солидной антологии в рамках
The Early Chekhov Translation Project, кому интересно, погуглите Wolf Baiting Chekhov — попались все. Подумав, я выбрал Джеймса, потому что чувак его психотипа, приехавший из Нью-Джерси в Москву, заслуживает восхищения за ебанутость как минимум.

Мы наняли Джеймса и ни разу об этом не пожалели. Я вообще многих иностранцев нанимал, и вот например приходило мемо по компании, что релиз завтра, и все понимали, что завтра это завтра глубоко ночью, и не особо парились; а кореянка Борам сидела до 4 ночи, заканчивала перевод и… плакала… Японец Дзёдзи работал как вол с 10 утра до 9 вечера. На вопрос: «Что ты забыл в России?», он честно отвечал: для Японии я слишком ленив. Джеймс переплюнул всех. Он ни на секунду не прекращал что-то делать, работать, переводить (а по ритму клавиатуры очень хорошо слышно, когда человек работает, а когда строчит в чатиках или пишет на ан-ру), но стоило часам пробить окончание рабочего дня, как он закрывал ноут и уходил, и никакие авралы не могли его задержать. Вообще никакие. У американцев и корейцев вообще культ работы такой, какого я ни у одной другой нации не видел.

Но вернемся ко дню его найма. Я честно аргументировал, почему этот человек мне нравится: приехать из Нью-Джерси в Москву и быть открытым геем, это надо быть незаурядным человеком. На что мой босс грустно сказал: «Вот оно, тайное пидорское лобби…»

…И еще вспомнилось. Вожу Джеймса по отделу, представляю его сотрудникам: «Это, мол, Боря, он программист. Это Слава, он заведует локализацией. Это Костя, он бог тестировщиков. А это Катя, она наш босс и страшная женщина». И, главное, сказал-то без задней мысли… but if looks could kill.

В приложении видео, как к работе относятся в Америке и в англоязычной Европе. По моим наблюдениям, так и есть: https://www.youtube.com/shorts/5sgGKNUSvRI?feature=share

2

Как безнадёжно испортить отношения с соседями за 2 секунды.

Ещё давно - кажется, как раз на этом сайте читал историю про двух финнов, оказавшихся по делам в Нигерии и сидевших там в сауне отеля. В парную зашёл здоровый негр, и финны тут же начали на финском обсуждать достоинства и недостатки его частей тела. После чего получили от него отповедь тоже на хорошем финском, что так делать нехорошо. И действительно, нехорошо.

Так что не думаю, что этот совет станет для кого-то откровением, но помнить и регулярно освежать его нужно. Никогда, слышите, никогда не думайте, что другие вас не слышат или не понимают! В любом обществе произносите только те вещи, которые вы могли бы произнести громко и на понятном всем языке!

Довелось мне пожить и растить детей в одной англоязычной стране. Дети быстро схватили новый язык, и хотя русский, конечно, остался, но говорить предпочитали на английском. И неудивительно - ведь новый словарный запас шёл в основном оттуда - из школы и из телевизора.

И вот сидим мы в саду у дома солнечным летним днём, обедаем. А соседка выходит в свой сад развешивать бельё. Сады соприкасаются, забор невысок, всё прекрасно видно.

Соседка была дама крупная. Нет, мы не стали обсуждать её фигуру даже на русском - незачем, да и не так воспитаны. Просто моя жена долго глядела на сушащийся бюстгалтер и не подумав сказала первое, что ей пришло в голову:

- Надо же, это лифчик, оказывается. Я думала, это сумки какие-то!

Жена вовсе не стерва, она действительно так думала, а не издевалась над бедной соседкой. Я глянул - да, похоже. Размер там был такой, что голову можно было засунуть. Как будто сумки для переноски арбузов.

Ребёнок тоже взглянул, и тут мы услышали то, от чего захотелось провалиться под землю. Громко и на чистейшем английском языке:

- Да она вовсе не такая уж толстая! (дословно: "Actually, she is not that fat!")

Воздух можно было резать ножом. Соседка не оборачиваясь ушла к себе. Завязавшиеся было неплохие с ней отношения навсегда остались в прошлом.

Было и смешно и грустно. В последовавшем разборе полётов мы признали, что ребёнок не виноват, и что надо далее всегда дейстовать по принципу, описанному выше. Действительно, несмотря на всю невинность фразы, по-английски её жена вряд ли произнесла бы.

3

Гей-Люссак в законе

На экзамене по термодинамике точного ответа на поставленный профессором вопрос студент Шапетко не знал, но знал, что в русско- и англоязычной научной литературе существуют некоторые различия в наименовании законов, связанных с именем Гей-Люссака, и ответил своими словами:

- Закон, открытый Гей-Люссаком в 1802 году, утверждает, что при постоянном давлении, объём постоянной массы известной части мужского тела пропорционален температуре известной части женского тела. Математически закон выражается следующим образом: V/T=const
где V — объём , T — температура.
- В известной части вам, батенька, просто и удовлетворительно повезло! - позавидовал профессор.
А поздним вечером того же дня студент Шапетко сделал запись в своём дневнике:
Он - гей Люссак, он - педераст,
А завтра Родину продаст!

4

Интересно, много ли существует на свете книг, которые ОЧЕНЬ сильно повлияли на жизнь людей?
Боюсь, что я знаю лишь очень небольшое число книг, которые реально смогли оказать такое влияние.
Не буду упоминать Тору, Бхагавад-Гиту, Евангелие и Коран. Религия — это религия.
Да, был такой «Капитал», который, надо признать, все же мало кто реально читал (особенно – до конца), но который привел в итоге ко многим серьезным событиям в целом ряде стран, в частности – в России.
Да, была такая книжка «Хижина дяди Тома», которая стала (лично я раньше не знал этого) самой продаваемой книгой в США в XIX веке (после Библии!). Как рассказывали современники, эта книга настолько сильно обострила противоречия между сторонниками и противниками рабовладения в США, что в итоге вызвала Гражданскую войну. Авраам Линкольн при встрече с автором «Хижины…» Гарриет Бичер Стоу назвал ее «маленькой женщиной, вызвавшей великую войну» и, я думаю, он знал, о чем говорил.
Кроме «Капитала» и «Хижины…» я могу назвать еще одну книгу, которая вызвала при ее появлении огромный общественный резонанс, изменивший, в итоге, очень многое в жизни одной страны – Великобритании. Интересно, что эта книга, как и «Хижина дяди Тома», издавалась в СССР, пользовалась у нас определенной известностью, но большинство из тех, кто эту книгу прочел в русском переводе, даже не могут представить, насколько большую роль эта книга сыграла на родине ее автора, британского писателя, Арчибальда Джозефа Кронина.
Книга эта – роман «Цитадель».
Сразу предупрежу, что в книге вообще ни слова не говорится о цитаделях, крепостях, и других оборонительных сооружениях. Лишь на САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ странице этого романа описывается проплывающее «облако в виде цитадели». И это все.
Книга эта о молодом английском враче, только начинающем свою карьеру в медицине – Эндрю Мэнсоне. Было известно, что автор романа к моменту его написания был умеренно известным писателем, а до писательства он сам работал врачом примерно в тех же местах, куда он поместил героя своего романа – в шахтерских городках Южного Уэльса. Все это придавало дополнительную достоверность роману, но, как бы реалистично роман не был написан, это не могло объяснить и десятой доли той популярности, которую приобрела эта книга немедленно после издания.
Книга вышла в 1937 году, и в этом же году вышли два дополнительных издания романа, а в 1938 году по книге был уже был снят фильм. Более того, в 1980-е годы BBC сняло по этому роману 10-серийный сериал (при желании его можно найти сейчас на YouTube).
В июле 1937 года роман бесплатно распространялся среди делегатов ежегодного собрания Британской Медицинской Ассоциации, а в сентябре 1937 года журнал Американской Медицинской Ассоциации (JAMA) посвятил этому роману редакционную статью на целую страницу! Думаю, это был единственный такой случай за всю историю JAMA, когда столь престижный научный журнал посвящал целую страницу своего издания не новому лекарству или методу лечения, а всего-навсего художественному произведению.
На страницах того же журнала JAMA развернулась целая дискуссия по поводу романа, что тоже было более чем необычно для такого издания.
Кто-то писал о том, что «роман представляет собой интересное чтение», но «он не дает верной картины медицины ни в Великобритании, ни в Соединенных Штатах». При этом некоторые читатели-врачи были в полном восторге от прочитанного романа. В частности, доктор Хью Кабот из клиники Мейо в Рочестере написал в своем письме в редакцию JAMA такие слова: “Эта книга столь значима, что я был бы рад, если бы она оказалась в распоряжении каждого студента-медика и практикующего врача в возрасте до 35 лет в этой стране. Она также даст возможность задуматься любому, кто чувствует сомнения в разумности подхода к оказанию медицинской помощи в настоящее время. Это великая книга, которая вполне может оказать глубокое влияние на будущее нашего общества».
Несколько слов о том, какие картинки из жизни молодого врача в Уэльской «глубинке» вызвали столь пристальное внимание британской (и не только) публики – в особенности, врачей.
Глазами молодого доктора, влюбленного в свою профессию, мы видим «умудренного жизнью» фармацевта, который в своей аптеке предлагает больным обычную воду из-под крана в сосуде с латинской надписью «Aqua» - «из него вода им кажется вкуснее».
Мы видим «преуспевающего» доктора, который предпочитает умолчать о нескольких случаях тифа у него на участке, что может потенциально привести к эпидемии, но меры по ее предотвращению могут привести к чрезмерным затратам медицинского совета, и ему тогда, скорее всего, сократят зарплату. Это умолчание приводит, в итоге, ко вспышке тифа в городке.
Мы видим пожилого доктора, который очень популярен в городе, но с легкостью путает вилочковую и поджелудочную железу у пациента. Поговорив с ним, главный герой размышляет о том, то «должен быть какой-то закон, который будет заставлять врачей повышать свои знания и проходить курсы усовершенствования в обязательном порядке хотя бы раз в пять лет».
В романе показано, как Эндрю Мэнсон в самом начале своей карьеры лечит лишь единичных пациентов, от которых отказались другие врачи, и он старается помочь каждому из них по максимуму, не особо обращая внимания на уровень гонорара. Но с ростом популярности в маленьком городке, молодой доктор становится все более и более разборчивым, у богатых пациентов он находит все новые и новые мнимые болезни, назначая против этих мнимых болезней дорогостоящее (но бесполезное) лечение.
Тем не менее, на каком-то этапе доктор Мэнсон, пережив личный кризис (связанный со смертью любимой жены) находит в себе силы прекратить охоту за денежными знаками и вернуться к врачебной практике, приносящей пользу всем людям, а не только горстке супербогатых пациентов.
Современные исследователи творчества Кронина выделили несколько принципов для реформирования системы здравоохранения в Великобритании, которые в художественной форме были сформулированы автором в романе «Цитадель»:
1) Уход от системы оплаты медицинских услуг «fee for service» (т.е. примерно так, как оплачивается у нас сейчас поход в платную клинику – осмотр врача стоит столько-то, удаление зуба стоит столько-то, анализ крови стоит столько-то). Вместо этого предлагается что-то похожее на советскую систему здравоохранения, только у каждого пациента есть право на выбор врача. Если к одному врачу записывается 1000 пациентов, к другому – только 500, то более «популярный» врач получает в два раза большую зарплату. А работодатель пациентов оплачивает за каждого работающего одну и ту же сумму (в англоязычной литературе эта система оплаты труда медиков называется “capitation”, для 1930х годов такая система считалась очень прогрессивной, т.к. давала возможность более широкого доступа к услугам здравоохранения для всех слоев общества)
2) Обязательные регулярные курсы усовершенствования для врачей
3) Вовлечение врачей в научно-исследовательскую деятельность, что дает врачам дополнительный стимул для совершенствования своих знаний
4) Объединение нескольких врачей различных специальностей в единую структуру (типа наших поликлиник)
5) Доступность рентгеновского обследования для всех случаев, сложных для диагностики (в годы написания романа рентгеновских установок было мало, и стоимость рентгеновского обследования была довольно велика)
6) Размещение крупных клиник за пределами больших городов, вдали от источников загрязнения (напомню, в те годы 99% помещений в Великобритании отапливались углем, что приводило к очень высокой загрязненности атмосферы городов) и шума.
7) Использование в медицинской практике результатов работ ученых, независимо от страны их происхождения и наличия у них медицинской степени (в книге приводится пример пневмоторакса, который был предложен для лечения туберкулеза, но который долгое время не применялся в Англии, т.к. был предложен 1) американцем 2) человеком, не имевшим диплома врача).
8) Достаточная оплата труда врачей и медсестер, при исключении переработки на рабочих местах, что снижает качество лечения больных.

Как уже упоминалось, роман (изданный в 1937 г.) и фильм, снятый на основе романа (1938 г.), были очень популярны в Великобритании того времени и широко обсуждались простыми британцами, врачами, а также политиками. В тяжелые для Англии военные времена, в 1942 г., был подготовлен так называемый доклад Бевериджа о возможных путях реформы системы здравоохранения. Доклад назван так по имени его инициатора, члена Либеральной партии, сэра Уильяма Бевериджа. Значительная часть изложенных Крониным принципов вошла в текст доклада, который обосновал необходимость БЕСПЛАТНОГО здравоохранения в Великобритании. Считается, что включение такого требования в программу Либеральной партии на выборах 1945 г. позволило этой партии сравнительно легко обойти консерваторов, несмотря на большую популярность главы последних – Уинстона Черчилля. А в 1946 г. был принят Акт о Национальной Системе Здравоохранения, узаконивший примерно такую систему здравоохранения, которая действует в Соединенном Королевстве по сей день.
И не последнюю роль в продвижении этой важнейшей реформы в британском обществе сыграл, как выясняется, роман Арчибальда Джозефа Кронина под названием «Цитадель».

6

Навеяло историей про незнакомые имена собственные - там, "Аннаберг-Буххольц", "Белиц-Хальштеттен", и т.п.
Мой приятель, компьютерщик, живет за границей уж лет 15. В англоязычной стране.
Женился там, родили пацана, назвали Тимофеем (кажется, в честь прадеда). Ну, думают родители, запишем тут парня по местному, Timothy.
Не вопрос, записали. Потом поехали в консульство российское получать бамажку, что родили они не абы кого, а гражданина России-матушки.
Там говорят: "Понимаем, что хотели вы назвать парня Тимохой, но звиняйте, у вас чего тут записано? Ти-мот-хи. Вот так мы и запишем. Новый российский гражданин Тимотхи Петров. Сердечно вас всех поздравляем! Спасибо за вашу помощь в решении наших демографических проблем. Поедете в Москву - не забудьте у нас российский паспорт получить на малого. На Тимотхи. Всего месяцев 10 процедура занимает, редко когда больше".
Родители посмотрели на имя "Тимотхи" в официальном документе, переглянулись...
В Россию, кажется, теперь не ездят вообще.
Крепкий такой растет парень, по русски чешет прекрасно, русские книжки читает, мультики смотрит про волка и зайца.
Скоро в школу местную пойдет - Тимотхи Сергеевич Петров.
Родители все равно его зовут Тимохой.

7

Местное радио порадовало...
Во Франции, оказывается, долгое время существовала квота - сколько франко-язычной и сколько ино-язычной (читай -англоязычной) музыки в сутки в эфире можно крутить. Чтобы не обижать французских музыкантов.
С некоторых пор, однако, французская музыка во Франции настолько превысила популярность всей остальной, что лимит существенно превысил оговоренный в законе, и суровые европейские чиновники сделали "а-та-та" французским радийщикам. То бишь - крутите, что положено.
Знаете, как французские радиоканалы отомстили (помимо привычных акций протеста)?
Они широко опубликовали личный номер телефона премьер-министра страны, неизвестно как добытый. Всё.
Ведущий голландской радиопрограммы слюной истекал от зависти. "Ох, дали бы мне домашний номер нашего премьер-министра. Я б ему ночью позвонил, и все-все ему напел - и про налоги, и про цены, и про зарплаты, и про пенсии, и про беженцев... "

8

Лион Николаевич Зик

Историю поведала приятельница – преподаватель английского языка в одном из ****ских вузов.
В очередном семестре объясняла Екатерина Анатольевна студентам первокурсникам основы формообразования прошедшего времени в английском языке, так называемого Past Simple или Indefinite, что в принципе не так важно. Дабы обучающиеся реализовали свой творческий потенциал, попросила их Е.А. подготовить сообщение, содержащее биографические сведения об известном человеке. В целях тренировки временных форм требовалось обогатить свой труд соответствующими грамматическими конструкциями, повествуя где, когда и как этот известный человек отличился на страницах мировой истории.
Пришел час публичного выступления студентов и Е.А. - главный «ценитель» творческо-грамматического труда - была готова слушать занимательные рассказы.
Истории оказались не настолько занимательными, а даже, скажем прямо, скучновато-однотипными, повествующими в детально-хронологическом порядке о «шагах к успеху» Била Гейтса, Джека Лондона, Бритни Спирс и прочих англоязычных представителей различных сфер деятельности, начиная с момента их рождения и заканчивая, в отдельных случаях, отходом в мир иной. Ничего особо интересного в этих историях не было, как минимум для Е.А., из года в год слушающей нечто подобное с малыми вариациями за редким исключением. Скукотища, другими словами!
Монолог за монологом – очередь дошла и до студента Николая.
Николай угрюмо пошел к доске, не производя никакого впечатления на уже изрядно заскучавшую и слегка погрустневшую Е.А., предвкушающую скорое окончание надоевшей пары и долгожданное посещение местного буфета в надежде подкрепиться.
Оказавшись на всеобщем обозрении, Николай объявил, что речь в его повествовании пойдет о Лионе Николаевиче Зике.
Здесь следует прерваться и уточнить, что, хотя дальнейшее изложение событий Николаем велось на приближенно английском языке, ограничимся нашим родным, дабы не англоговорящие и смутно знакомые с языком читатели этой истории не утруждались, в том числе вороша школьно-вузовские воспоминания о Happy English.
Вернемся к Николаю, стоящему у доски и собирающемуся поведать о Лионе Николаевиче Зике, а также к Е.А., которая, услышав вышеупомянутые имя, отчество и фамилию, оживилась в надежде, что ее скучно-обыденное ожидание похода в местный буфет будет напоследок разбавлено чем-то неординарным.
Переспросив юношу о главном действующем лице его монологического высказывания и убедившись, что ей не послышалось и речь действительно пойдет о ранее ей неизвестном деятеле, Е.А. приготовилась слушать.
Даты рождения Лиона Николаевича, как собственно и информация о его детстве, количестве членов семьи, питомцах и любимых композиторах не прояснили в голове Е.А. картину относительно рода занятий героя рассказа.
Когда в потоке корявой англоязычной речи молодого человека внезапно появилась ЯСНАЯ ПОЛЯНА, Е.А. слегка повела бровью. Ее бровь изогнулась больше и карий глаз блеснул, когда в Николаевом повествовании друг за другом промелькнули АННА КАРЕНИНА и ВОЙНА И МИР.
Постепенно до Е.А. стало доходить, к какой, собственно, сфере деятельности можно отнести Лиона Николаевича. А когда молодой человек изрек, что его герой имеет непосредственное отношение к труду ВОСКРЕСЕНИЕ (в Николаевом переводе, правда, это звучало как «Sunday», что собственно означает день недели в английском языке, а не процесс возвращения к бытию), Е.А. уже не сомневалась, о ком идет речь.
Заканчивая свой рассказ, Николай устранил последние следы возможного недопонимания, торжественно объявив, что главное действующее лицо его монолога - Лев Николаевич Толстой - если кто не догадался.
Как оказалось, трансформация «отца» русской литературы в мало кому известного еврейского писателя произошла благодаря тонкостям Николаевого перевода.
Здесь необходимы пояснения.
Проблем при переводе имени Лев на английский язык у юноши не возникло. К Николаевому счастью электронный русско-английский словарь быстро выдал ему царя зверей, а то, что название животины не соотносится с именем человека, юного «переводчика» не особо волновало: Лев – Lion – Лион. Причем некоторые специфические особенности прочтения гласных в английском языке молодому человеку, видимо, были неведомы – как пишется – так и читается.
Переводя отчество писателя, Николай, видимо, испытал некоторые затруднения и, не долго думая, решил оставить его как оно и есть – Николаевич.
Ну а Зик получился после дословного перевода фамилии писателя на английский – «thick» – «тОлстый». ТолстОй или тОлстый – все одно, согласно Николаевому умозаключению. Межзубный звук, получающийся из сочетания двух английских букв «t» и «h», у юноши выговаривался плохо и автоматически заменялся на звук «з».
Вот так Лев Николаевич Толстой – ключевая фигура русской литературы – неожиданно обзавелся еврейскими корнями и стал Лионом Николаевичем Зиком)))))).

9

"Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется"
Ф.И.Тютчев

Фамилия человека выполняет социальные функции интеграции и дифференцирования. В абсолютном большинстве случаев она звучит достаточно нейтрально и бурных эмоций не вызывает.
Бывают, конечно, исключения. Как, например, женское прочтение фамилии Вагин, будучи озвученным в англоязычной аудитории, будет вызывать нездоровое оживление. Или уж совсем запущенный вариант, когда социум поиздевался над человеком дважды: сначала присвоив индивидууму неблагозвучную фамилию Задов, а потом, в неудачной попытке исправиться, добавил картине трагически-инвалидную завершенность и полную невменяемость - Полузадов.

В одном небольшом, но очень нефтяном городе, по заказу одной большой и опять же нефтяной компании был организован проект по оптимизации бурения. Над данным проектом работало несколько групп отечественных специалистов под руководством иностранных кураторов. Этим кураторам для общения и солидности были приданы переводчики.
В один прекрасный день для координации проекта с советской стороны был прислан руководитель, и куратор проекта Джордж повел его знакомиться с коллективом.
Распахнув дверь в комнату, где работала одна из групп, он громко на естественно хорошем английском объявил:
- Attention please! Let me introduce a new member of our team. He'll be coordinating the whole project grounding on his experience. Please meet Pedyk.
(Прошу внимания! Позвольте мне познакомить вас с новым членом нашей команды, который будет координировать всю работу по проекту в соответствии со своим опытом. Встречайте, это - Педик).
Переводчик подавился человеческими и профессиональными рефлексами. Если дать дословный перевод, то получится, что проекту, до сих пор абсолютно техническому, совершенно неожиданно придается пикантный голубой уклон. Разумеется, потом разъяснится, что Педик - это фамилия, а не половое разновкусие, и опыт нарабатывался совсем в других сферах, но осадок-то останется. Опять же загонять нового человека с первых минут в дискомфортную ситуацию - не комильфо. Слава Богу, пока шли по коридору, переводчик успел спросить его имя-отчество, поэтому в окончательной редакции перевода прозвучало:
- ... Встречайте, это - Олег Ильич.
Народ дежурно озвучил приветствия, но Джордж заподозрил неладное. Ведь он точно помнил, что ему представили нового человека как Педик, а тут во время официальной процедуры представления ни этого знакомого имени, ни чего-либо ему созвучного вообще не присутствовало.
Следующая комната:
- ... Встречайте, это - педик!
- ...Это - Олег Ильич!
Джордж опять не услышал заветного слова, и подозрение стало переходить в уверенность.
Следующая группа специалистов:
- ... Это - педик!
- ... Это - Олег Ильич!
Джордж едва дождался конца всей процедуры, чтобы раз и навсегда разобраться с наглым саботажем в вверенном ему коллективе. В конечном итоге все необходимые разъяснения Джорджу были даны, и ситуация с вопиющим нарушением трудовой дисциплины благополучно рассосалась. Но с тех пор фраза "Ну ты и Олег Ильич!" в качестве напеняя нашла широкое распространение в коллективе.