У знакомого отец – сердечник. Три инфаркта, пять или шесть шунтирований (я думал, больше одного вообще не бывает), других операций и вызовов скорой не счесть. То, что он до сих пор жив – безусловно чудо американской медицины. И не только американской, часть операций делали в Германии. Ну и вторая часть чуда на счету жены, которая о нем заботится.
Врачи говорят: любой стресс для вас равен смерти. Не нервничать, не напрягаться, больше килограмма не поднимать, питаться овсяной кашкой. Папа, однако, живет как привык, достает родных мелкими придирками, на рекомендации врачей плюет. Ему выдали тревожную кнопку на веревочке – нажимать, если плохо себя почувствует, кнопка тогда сама звонит 911. Папа ее забросил в дальний ящик и ни разу не надел, как ни уговаривали.
Доктор прописал неспешные прогулки на свежем воздухе. Но папа гулять не любит, он любит хоккей, Трампа и сало с чесноком. Чтобы хоть как-то гулял, купили собачку. Специально нашли меньше килограмма. Порода йоркширский терьер мини, зубная щетка с ножками.
– Надо же, – сказал папа, – такой маленький, а борода как у Фиделя.
Так и назвали волкодава Фиделем, потом сократили до Феди. Теперь папа с Федей лучшие друзья, вместе гуляют, вместе болеют за Blackhawks, папа ему жалуется на Байдена и происки домашних, пытается накормить салом.
Приятель с мамой пошли на концерт, папу оставили дома одного. Не в первый раз, они же работают. Как всегда, сказали: без нас не хулигань, сиди смотри телевизор, только не хоккей и боже упаси не новости, а смешных котиков на ютубе, если что, сразу звони. С телефона сняли все блокировки, чтобы звонить одним нажатием.
Только уселись в зале и переключили телефоны на беззвучный режим, приятель видит звонок от папы. Чертыхается, извиняется, выбегает из зала, алло, алло – в трубке ни слова, какие-то хрипы, стоны и завывания. Перезванивает – папа телефон не берет. Выбегает мама, у нее то же самое – звонок от папы, в телефоне хрип и вой, сам трубку не поднимает. Потом опять звонок сыну и так по кругу. Явно что-то нехорошее происходит, но что именно – непонятно.
Мама мечется по фойе в панике. Приятель звонит брату, тот живет недалеко от родителей и, к счастью, дома. Брат сломя голову несется к отцу через парк, пугая гуляющих пенсионеров: так быстрее, чем на машине по улицам. Из прихожей слышит хрип и вой, вбегает в комнату…
Папа жив-здоров. Папа пылесосит. Таскает по ковру тяжеленный моющий пылесос. Тянет на себя – труба давит на экран телефона в кармане штанов, телефон звонит кому попало. Тянет еще раз – отбой. Никаких звонков за ревом пылесоса, конечно, не слышит.
Вечером мама ему выговаривает:
– Что это тебе приспичило пылесосить? Всю жизнь не заставить было помочь по хозяйству, с чего вдруг такое рвение?
– Тут Феденьку стошнило. Я решил убрать, чтобы вы, сволочи, на него не ругались.
