Шутки про годы - Свежие анекдоты |
952
Москва, вторая половина 50-х годов. Юный студент столичного ВУЗа отмечает 18-ти летие. На праздник пришел его друг, на пару лет постарше, курсант школы КГБ. После застолья друг отвел именинника в сторону и в виде подарка открыл ему секрет, взяв с него слово молчать, и пользоваться только в случае острой необходимости.
Прошло пару лет, студент влюбился в девушку с окраины города. Долгие провожания, поцелуи и прочая романтика. Но у девушки был очень целеустремленный ухажер с района, комсомолец и "дружинник". Пару раз пообщавшись с нашим студентом комсомолец решил его устранить классическим административным способом: взял пару "своих" свидетелей, спровоцировал драку, а затем вместе со свидетелями притащил нашего героя в местную милицию. Посадили в клетку, оформляют дело - а это прощай институт, здравствуй армия...
Приходит из кабинета начальник - капитан, выясняет в чем дело, подходит к "клетке".
В этот момент студент говорит ему спокойным тоном:
- Капитан!
Тот, удивленный такой фамильярностиЯ, - "Что?"
- Паспорт мой посмотри!
- Нахрена мне твой паспорт?!
- Капитан, просто посмотри мой паспорт, поймешь.
И сел на лавочку.
Начальник, охренев от такой наглости, требует к себе паспорт студента, начинает его листать, доходит до прописки, внимательно и долго на неё смотрит, затем командует:
- Этого ко мне!
В кабинете:
- Ты что, в Кремле живешь?
Студент, спокойно:
- Там в паспорте все указано. Или вы считаете что он поддельный?
Капитан, сурово:
- А подтвердить кто может?
Студент, беря бумагу и карандаш, пишет номер:
Вот телефон коменданта Кремля, генерал-лейтенанта Веденина. Звоните вам все скажут.
Капитан задумался. Звонить генералу по такому мелкому инциденту - дело опасное, особенно с учетом спокойствия и самоуверенности студента.
- И что прикажешь с тобой делать? Зачем подрался с дружинниками?
Студент четко и спокойно разъяснил ситуацию, с учетом отношений с девушкой. Благо у неё был телефон и она подтвердила при звонке слова студента.
- Кто из близких может тебя забрать?
- Отец на службе, мать в отпуске, бабушка плохо ходит.
- Мда... нелегкую задачу ты нам поставил. Иванов! - позвал капитан.
Вот что, Иванов. Этого студента посади в машину и отвези по месту прописки. А дружинников давай ко мне на разговор.
Студента благополучно довезли до Красной площади. Он поблагодарил отвозившего сержанта и пошел домой.
В маленькую комнату на третьем этаже ГУМа, разделенную картонной перегородкой, которую его семья занимала ещё с одной семьей. Через пару месяцев они с девушкой поженились, а ещё через полтора года коммуналки в ГУМе расселили, и молодым досталась отдельная квартира.
Так в чем же был секрет, который подарил нашему студенту друг-особист?
Дело в том, что у одного из заместителей коменданта Кремля в те годы был приемный сын, носивший фамилию первого мужа его жены. И ребенок этот отличался на редкость шебутным характером, постоянно попадая в самые разные истории.
А главное- он был ( не считая отчества) тезкой нашего студента. И в комендатуре вопросы о его вызволении решались автоматом.
|
953
"В чем дело, боец?
- Ссусь, товарищ полковник!
- Это ничего. Я тоже ссусь. И комдив ссытся. Эпидемиологическая обстановка сейчас такая!"
(С) ДМБ
У друга небольшое производство ещё с кооперативных времен. Классическая история про рабочего из НИИ (как главный герой "Москва слезам не верит"), который больше не про бизнес, а поработать руками, но так как кушать хочется пришлось крутиться...
Специфика бизнеса в том, что крайне сложно найти рукастого мастера за адекватные деньги. В силу этого держит людей вне зависимости от возраста, политических взглядов и судимостей. Место под цех арендует уже давно, "прирос" к нему душой и телом, но вот незадача - систематические проверки самого разного типа приходят почти каждую неделю. Причем нередко рассказывает о ведомствах, представителей которых я видел только на картинках в интернете. А у него они живее всех живых, стоят в очереди и всем чего то от него бедного нужно.
Звоню сегодня с утра:
- Привет!
-Здорово!
- Ну как жизнь?
- Не поверишь, но первый раз с конца нулевых могу сказать, что хорошо!
-Да ладно , у нас же тут такое творится! Ты что не читаешь, не смотришь?
- А зачем? Я сужу по фактам.
За 2 недели - НИ одного гостя варяжского. Ни одной проверки. Ни одного звонка тревожного. Я впервые за долгие годы могу Просто, б..дь, РАБОТАТЬ!
- А как же карантин? Не боишься?
- А че карантин? На улице сейчас уже тепло будет, у меня мужики не привередливые, всякое повидали, раскладушки с матрасами я закупил, крупы тоже, сало в морозильнике есть. Продержимся! Главное, что доить не будут! Это ж РАЙ!
|
|
954
Практически всем приезжим нравится Неаполь, ведь он, наверное, самый-самый итальянистый. Всё вокруг волшебно и аутентично, колоритные кафе, голосистые местные музыканты, старые дома с вывешенным бельём, потрясающий вид на залив и вулкан Везувий, куда многие едут на экскурсию.
БОльшую часть его склона проезжаешь на автобусе и километр-полтора надо идти пешком по каменистой тропе. Там, у входа, где продают билеты, под деревом сидит дедок, на вид ему лет девяносто, а то и все сто, сидит у прилавка где выставлено вино с надписью "Vesuvio", какая-то сувенирная мелочёвка из лавы и в том числе копии старых открыток с видами вулкана.
На них к вершине бегут жёлтые трамвайчики, с сидящими в них праздно одетыми туристами в котелках, с тростями и зонтиками. Маленький мальчик в форменной красной шапочке открывает дверь вагончика дамам в пышных платьях и шляпах с перьями, видимо двадцатые или тридцатые годы прошлого века.
Дед что-то объяснял тыкая пальцем в открытки, я улыбался не понимая и тут торговавший рядом парень по-английски объяснил, что дед это тоже своего рода местная достопримечательность. Поскольку это именно он и запечатлён на старой открытке мальчиком, открывающим двери вагонов. За всю жизнь он никуда не ездил дальше Неаполя, зато не пропустил ни дня на этом месте, где раньше и была площадка фуникулёра.
Наверное, это была самая известная в мире канатная дорога, благодаря знаменитой песенке "Фуникули фуникуля", впоследствии перепетой всеми мировыми тенорами. Фуникулёр многократно разрушался очередными подземными толчками, обновлялся и строился заново. В пятидесятых годах была предпринята последняя попытка его реанимации в виде нового кресельного подъёмника, что просуществовал до землетрясения начала восьмидесятых.
И вот теперь его тоже нет. А есть дед со своим вином и старые открытки с мальчиком в красной шапочке, что прожил всю жизнь тут на склоне Везувия. Вырос, женился, нарожал детей, гнал вино и мастерил поделки, что в солнце, дождь и ветер ходил на вулкан продавать туристам.
Где-то шли войны, бушевали революции и всевозможные кризисы, распадались и создавались государства, человечество летело в космос, изобретало битлз, спид, интернет и общество потребления, училось пересаживать сердце, клонировать овец и спекулировать биткоинами.
А он всё сидел, сидел тут, под своим деревом, продавал вино, дышал здешним воздухом, из-за которого, как говорят, местная пицца и имеет такой особенный вкус, вечером катил тележку обратно в свою деревню по тропе мимо цветов и небольших сосен, утром приходил снова и так каждый день, каждый день..
Вполне счастливый человек, на мой взгляд.
Не выходил из комнаты.)
|
|
955
Ехал я в маршрутке, на Васильевский.
На сиденье рядом бушевал ребенок, лет шести.
Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав.
За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было.
Ребенок что–то требовал, или, что–то утверждал.
И тут вдруг, она, как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя, и как прошипит ему,
— Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
– Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял!? Ты никто–о! – она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова.
Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина.
Помню первую мысль: Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!
— Видеть тебя не могу, — прошептала она.
— «Ты же убила его!», — сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди.
Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну.
Он уже не бушевал, притих, как–то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас, просто разорвать ее на части! Сказать ей, — Это ты … последняя! Это ты никто! Ты же убила его!
Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как–то.
А когда открыл их, увидел конфету.
Молодой парень, похоже, студент, такой светлый, кучерявый, в джинсовом костюме, протягивал конфету мальчику.
Он еще встряхнул рукой, сказал, — Бери, это тебе.
Тот взял. И тут же парень протянул ему вторую конфету.
Мальчик помедлил и взял вторую.
Дальше происходило действие, вспоминая которое, я еле сдерживаю слезы.
Мальчик не стал есть, он коснулся маминой руки.
Она не сразу повернула к нему лицо. Но, все–таки, повернула. И видно хотела добить его.
Но он протягивал ей конфету.
Она посмотрела на него, на конфету, я видел, она недоумевает.
Тогда он вложил ей конфету в руку. Она, как обожглась, быстро
вернула ему.
— Я не хочу, — сказала.
Две конфеты лежали у него на ладони.
Руку он не опускал.
— Ешь сам, — сказала она и тихо добавила, — Я не хочу… Честное слово.
Тогда он положил конфету к ней на колени.
Никогда не забуду эту паузу. И эту взрослость. Передо мной за несколько минут этих мальчик стал мужчиной, а она, из злой, раздраженной стервы, стала красивой молодой женщиной. Во всяком случае, это я так почувствовал.
Она молчала. Долго–долго молчала. Смотрела на него так, словно только увидела.
Потом обняла.
И он ее обнял.
Потом он развернул конфету и дал ей.
И пока она не положила ее в рот, сам не ел.
Вы представляете такое?!
Это был еще один шок, но уже другой.
Я тогда подумал о себе.
Я подумал, вот ты сидишь, такой праведник, ты хотел встать, обвинить, ты хотел ее «разорвать», переделать. И ты бы, ничего не добился кроме скандала и брани. А этот мальчик, посмотри, насколько он мудр, как он велик, этот мальчик, он взял другим. И пронял до самых печенок, до сердца, до слез.
А еще, этот молодой парень, который дал ему две конфеты, — подумал я, — он ведь не просто так дал две.
Я огляделся…
В заднем стекле маршрутки увидел этого молодого парня, он уходил вдаль по «моросящей» улице.
А мама и сын сидели, склонив головы, друг к другу. Как молодые влюбленные, ей богу!
Тут водитель объявил мою остановку.
Я, выходя, дотронулся до руки мальчика.
Я этим сказал ему «спасибо».
Не думаю, что он понял, но это и не важно.
Я навсегда запомнил этот урок.
Запомнил–то, запомнил, но должны были пройти годы, чтобы я его осознал.
Что это и есть настоящее воспитание. О котором не все взрослые знают.
Что только примером и воспитывают. Не криком, не обвинениями, не битьем, нет. Только пример работает, больше ничто.
И мальчик этот показал пример. И ей, и мне. И он изменил нас.
Где он, этот мальчик?!
Где ты, мальчик?! Что с тобой сегодня? Как же ты нам нужен всем, а?!
Мы ведь без тебя пропадем.
(с) Семен Винокур
|
|
956
А вот еще одна манса про Зяму-пожарника. Я, правда, не был лично ее свидетелем, но многие, кого я знал, уверяли, что это правдивый случай.
Зяма дежурит ночью по цирку. Время – сразу после войны. Звонок:
- Дежурный по цирку Пекарь слушает...
- У вас есть электрический шнур на 10 ампер? – спрашивает солидный голос.
- Нет.
- Найдите. – и вешают трубку.
Время тревожное, мало ли, пошел в мастерские нашел шнур. Звонок:
- Дежурный по цирку Пекарь слушает...
- Нашли? Хорошо. Отмерьте пять метров. – и отбой.
Опять звонок через пару минут:
- Дежурный по цирку Пекарь слушает...
- Отмерили? Хорошо. А теперь намотайте два метра на руку, а остальные три засуньте себе в жопу! – и отбой.
Проходит час. Звонок. Служба – вещь серьезная. Поднимает трубку:
- Дежурный по цирку Пекарь слушает...
- Можете вынуть....
Маты-перематы, а что сделаешь?...
Годы потом Зяма пытался вычислить шутника – никто не признался.
|
|
960
КАК Я НЕ ВСТУПИЛ…
Смотрел вчера новостную программу. Показывали Путина с четырьмя партийными Боссами, обсуждали изменения в конституции. И как-то задумался... Вот перед нами четыре партии. Все мирно сосуществуют, как-то борются, в основном за места в Думе да за губернаторские посты. И все - за счастье и процветание народа и государства. Все Руководители, включая Первого, – бывшие коммунисты (кроме Зюганова). Насчет Жириновского не уверен. Перестроились, ходят в церковь, крестятся. Так удобней? Выгодней?
Вспоминаю, как раньше было. Партия – одна, руководящая и направляющая. Коммунизм вот-вот построим. Дорога, казалось, прямая и всем понятная. Сначала ты в школе становишься октябренком, потом – пионером. А где-то с восьмого класса тебя принимают в комсомол. И если ты не в ВЛКСМ – это предмет для разговоров и обсуждений. Что-то здесь не так, как у всех. Религия? Или проблемы с законом? Уже ясно, что для «некомсомольцев» будут сложности и с ВУЗом, и с армией. Но таких было очень мало.
Я в молодости, как, наверное, большинство моих ровесников, не задумывался о политической и религиозной организации общества. Родители были учителями, мама – коммунистка. Папе тоже предлагали вступить в партию, он отнекивался, о причинах узнал сильно позже - после окончания института. Учился хорошо, спортом занимался, с восьмого по десятый класс был школьным комсоргом. Даже год или два избирался (назначался?) членом райкома комсомола нашего небольшого городка в Белоруссии. Но это не воспринималось чем-то серьезным и перспективным, да и времени заметно не отнимало.
Институт, родной МИСиС. Тоже был «общественником»: курсовое и факультетское бюро ВЛКСМ, профком, главный инженер штаба ССО. Теща, умнейшая женщина (как-нибудь подробнее расскажу) советовала: вступай в партию, не теряй времени. Они с тестем были коммунистами. А я считал, что рано мне, не созрел, успеется.
В студенческие годы, особенно на старших курсах, стал замечать и отмечать «руководящую и направляющую роль» студентов-однокурсников, которые вступили в КПСС. Это были чаще всего парни, которые служили в армии и стали там партийными. Или те, которым родители или близкие помогли осознать важность такого «членства» и которые с первых же курсов сделали это своей главной задачей. Вдруг оказалось, что люди, уступающие тебе умом, интеллектом, знаниями,… - вдруг становятся начальниками и руководителями, приезжают с проверками, критикуют и поправляют, делают оргвыводы, и пр., и пр. И все это - из-за своей партийной принадлежности.
Получил высшее образование, остался на кафедре заниматься наукой и делать диссертацию. И здесь та же картина: в руководителях – в основном члены КПСС. И даже диссертации защищают быстрее и проще партийные товарищи. Подумал, что и мне пора примкнуть. И обнаружил, что теща права была с советом не медлить и становиться коммунистом в студенческие годы. Ведь на несколько тысяч сотрудников и преподавателей нашего ВУЗа выделяется квота на 2 – 4 вступающих (не помню точно, сколько) человека в год! Но меня определили в партийный резерв, поставили в очередь. И ежегодно на собрании партийных членов нашей кафедры я рассказывал о своих научных и общественных делах: столько-то публикаций, участие в субботниках и демонстрациях, помощь дипломникам и коллегам-аспирантам. Переутверждался в резерве. И понимал, что очередь – на десятилетия, впереди масса сотрудников, преподавателей, профессоров… Не реально.
А страна наша стремительно менялась. Брежнева и прочих старцев на посту Генсека сменил Горбачев. Перестройка, гласность, демократия, Советы - съезд. Эйфория и надежда. При этом Афганистан, распад, МММ и прочие пирамиды, бандитские разборки, голод, карточки, заказы продуктовые к праздникам. Окончательно подорвала веру в КПСС и светлое будущее СССР моя первая поездка за границу в 1987 году, когда МИСиС по обмену с Краковской горно-металлургической академией отправлял группу сотрудников в Польшу на пару недель. Был руководителем группы/делегации. Нам пресса и телевидение говорили о тамошних забастовках, бедствиях, столкновениях и бунтах. Но вот пересекаем границу в Бресте – и шок: в привокзальных польских киосках и магазинах есть ВСЁ: фрукты, ягоды, колбасы, сыры…. И это – ранняя весна, в Москве – пустые полки магазинов, кошмарные очереди и за продуктами, и за вещами. В предместьях Варшавы – шикарные дома и коттеджи. После этого я должен верить, что у нас прогресс, перестройка и демократия, а в Польше – нищета, «Солидарность» и разруха!
Через год после поездки в Польшу состоялась 19-я партконференция. Вся страна ожидала коренных перемен. Не прошло. А вскоре меня приглашает наш кафедральный партийный лидер: есть возможность быстро – уже завтра - вступить в партию. Я удивляюсь: но я ведь пятый или шестой в очереди на кафедре. А он: все взяли паузу, советуются, консультируются. А кто-то отказался…Я ошарашен: восемнадцать лет после поступления в институт прошло. Был и есть частью актива: здесь и комсомол, и профком, ССО и сельхозотряды, работа с дипломниками и помощь с диссертациями вьетнамским аспирантам, сотрудничество с Академией МВД (взяли медаль ВДНХ и три изобретения, - классный период в жизни!). И прочее. Так воспитан - спасибо родителям и школе. Дождался. Заштормило, лодка закачалась, где-то дала течь (зачатки партий, новые течения, народные депутаты). Предлагают в КПСС без очереди и завтра утвердят. Гадкое чувство. Сказал, что уже не верю. И не буду.
Так и прожил жизнь – беспартийным. Сейчас уже на пенсии, активно продолжаю заниматься бизнесом. Нормальный дом (точнее, дома), хорошая большая семья, уважают дети, внуки и партнеры. Объездил полмира. И всё, как в известном фильме Рязанова: «Сама-сама-сама…». Так сложилось.
По-иному получилось с религией. Стал православным и крестился в 46 лет. Сознательно. Но, как говорит Каневский: «Это уже совсем другая история».
|
|
962
Первый раз я увидел Чипу, когда мы приехали на дачу к Дяде Васе. Тётя Клава сказала, что муж ушёл на речку купать Чипу. Вскоре появился дядя Вася, а перед ним весело бежал большой лохматый чёрный пёс. Дядя Вася рассказал, что Чипа обожает купаться. «Только скажу: — «Чипа, купаться!», как он несётся к реке!»
Так случилось, что вскоре Чипа осиротел. Дядя Вася отправился в больницу на плановую незначительную операцию, но обратно уже не вернулся. Менее чем через полгода покинула этот мир и Клавдия Ивановна. Их дочь с мужем очень холодно отнеслись к перспективе заселения Чипы в их московскую квартиру, в итоге Чипа переехал к нам со своим нехитрым скарбом — поводком и миской. Пёс был замечательный — общительный, дружелюбный, в миг подружился с нашими кошками. Помня об особой любви пса к купанию, я стал водить его на речку. Действительно, услышав слово «Купаться!» Чипа со всех лап нёсся к реке. Пока я не спеша шёл за ним, он уже трусил мне навстречу очень довольный. Вроде, всё хорошо, но пёс после купания как-то не выглядел мокрым! Наша Дрезна, а в обиходе Дрезёнка, конечно, не Волга, но мне по пояс, а Чипа вполне мог в ней наплаваться! Я решил проследить за процессом купания. Оказалось, что Чипа, резво добежав до речки, прятался в кустах, а через некоторое время выбегал мне навстречу, делая вид что на славу побултыхался! Попытка принудительно провести водную процедуру привела к тому, что пёс понуро стоял на мелководье, опустив хвост и уши, дожидаясь разрешения выбраться на берег. Чипа не просто не любил купаться, он ненавидел воду!! Объяснить свою нелюбовь дяде Васе он не смог бы, даже если бы владел русским языком: Василий Григорьевич был из тех людей, для кого могло быть только два мнения — его и неправильное. Если он считал, что Чипа любит купаться, то Чипе ничего не оставалось, как любить… Или имитировать! Похоже, у дяди Васи Чипин спектакль проходил на ура. Вскоре выявилось, что это хорошо отрепетированная тактика, или даже стратегия: когда псу поступало предложение, которое ему не нравилось, он выражал не просто энтузиазм — восторг! Но стоило на мгновение отвлечься — и ты видел только тень собачьего хвоста, исчезающую за ближайшим углом.
Прошли годы, и Чипин собачий век, увы, истёк. Кто знает, может, он воссоединился с дядей Васей? Если так, то, я уверен — Чипа вновь водит за нос прямолинейного хозяина, пудрит ему мозги, дурит по полной программе! Причём делает это, весело виляя хвостом и преданно глядя хитрющими глазами, предусмотрительно укрытыми повышенной лохматостью на добродушной собачьей морде…
|
|
963
В 90-е годы работал в охране одного госучреждения, два раза в неделю, по два часа, нас нещадно дрочили на занятиях по рукопашке. Тренер - зверюга, с чёрным-причёрным поясом по каратэ. И вот однажды тренировка выпала на 9 марта в 9 утра. Понятное дело, что накануне товарищи офицеры достойно поздравили своих женщин, а теперь это муторное утро, строй хмурых мужиков, сушняк, мрачные лица, перекличка. Одного бойца нет. Уровень дисциплины такой, что это ЧП. Тренер ходит вдоль строя, строит нам злые рожи, не может решить, толи начать уже над нами измываться по-графику, толи по служебной инструкции бежать докладывать о дезертире начальству. Тут дверь в спортзал открывается, с лицом мученика вползает опоздавший.
- Почему опаздываем, Попов?
- Патроны искал.
- ?????
- Застрелиться, блядь, хотел!
Тяжело в учение - легко в бою, в тот день, каратист нас насиловал с особым цинизмом. Когда через неделю мы узнали, что какой-то алкаш в общаге вырубил его с одного удара и сломал челюсть, мы очень удивлялись, надо же какой был боевитый на татами, а в бою не помогло. Больше он у нас не работал...
С 9-м марта, вас, мужики!
|
|
964
Отклик на историю, посвященную детям войны. Со слов моей мамы, которой исполнилось 90 лет. НЕ СМЕШНО.
Моё довоенное детство было по-настоящему счастливым. Наша семья жила в селе Большая Глушица (ныне это райцентр на юге Самарской области). Непосильной работой детей не загружали, и весь день мы с соседскими ребятишками проводили в весёлых играх. Лишь с наступлением темноты расходились по домам. С тех самых пор я люблю слушать звонкие ребячьи голоса во дворе и мысленно возвращаюсь в детство.
«Мыслями я возвращаюсь в своё детство»
…Наша жизнь текла тихо, спокойно и счастливо. По крайней мере, так казалось. Войну с Финляндией 1939-40 гг. мы как-то не очень прочувствовали, она быстро закончилась. Но в ясный солнечный день 22 июня 1941 г. мы узнали и начале войны с фашистской Германией. Увидев слёзы бабушек и матерей, дети притихли и перестали смеяться. Мы и представить не могли всех военных тягот и лишений, ожидающих впереди, но интуиция подсказы-вала, что наше детство закончилось безвозвратно. Мне тогда исполнилось всего 11 лет.
В августе 1941 г. отца призвали на фронт. Мама поехала провожать его в Куйбышев. Оттуда вернулась с отцовским подарком – гитарой. Папа купил мне её на память. Помню, научилась играть на ней несколько мелодий, но дальше дело не пошло. А домой отец так и не вернулся. Чудом дошло до нас его последнее письмо: в нём он завещал нам с сестрой получить высшее образование и стать инженерами. Считаю, что мы выполнили его наказ, стали врачами.
Гремела война, жестокая, страшная. Всё мирное население старалось помочь бойцам. Мы тоже сушили сухари, шили и вышивали кисеты, бабушка вязала носки и особые варежки с двумя пальцами. Всё это отправлялось на фронт для быстрейшей победы над врагом. Мы продолжали учиться в школе, занятия не прекращались ни на один день.
Зимой стояли 40-градусные морозы, но никому даже в голову не приходило остаться дома. Бывало, мама закутает меня в большую шаль, оставив снаружи лишь щёлки для глаз, и я иду в школу, расположенную в 3-х км от села. В классах было не намного теплее, чем на улице, даже стыли чернила. Все ученики сидели в пальто, валенках и варежках.
Время шло. Жить становилось всё тяжелее. Не хватало самых элементарных продуктов. Хлеб стали давать по карточкам – по 150-200 граммов в сутки. Выручало лишь подсобное хозяйство. Километров за 7-10 от села нам выделяли землю, и трудились все, не разгибая спины. Хорошо хоть колорадского жука тогда не было, да и воровством никто не промышлял. Урожай вывозили вместе с мамой ночью на быках, так как днём они работали на колхозных полях. Но не всегда нам так везло, случалось возить выращенные овощи самим, на самодельных тележках.
Нас, детей, иногда пускали на плантации и разрешали рвать вороняжку (чёрный паслён). Осталось в памяти: это самая вкусная ягода голодных военных лет. Мы ели её свежей, сушили, делали начинку для вареников и пирогов. Я и сейчас люблю паслён, он растёт у меня на даче.
Верхом наслаждения в военные годы были конфеты-подушечки. А из других сладостей помню лишь мёд. Мама перед войной приобрела пол-литровую баночку с этой золотистой вкуснятиной и при болезни давала нам с сестрой по чайной ложечке. А нам так хотелось пробовать сладкое лекарство почаще! Вот мы и канючили: то у нас голова болит, то горло. Мама нашу хитрость раскусила и стала выдавать мёд лишь при высокой температуре. При такой экономии заветной баночки хватило на все военные годы.
Чему только не научились наши мамы в трудные времена! Вместо мыла варили щёлок из золы, вместо сахара использовали свёклу и морковь. Кашу поливали заваркой свекольно-морковного чая. Где-то доставали соль, которая в мирное время предназначалась животным. Чтобы зря не портить спички, бывшие в большом дефиците, в загнетке постоянно поддерживали огонь.
Во время войны все дети зачитывались произведениями Аркадия Гайдара. Школьники становились тимуровцами, помогали калекам-инвалидам и вдовам-солдаткам. По радио часто звучали военно-патриотические передачи: про Зою Космодемьянскую, Александра Матросова и других героев войны. Мы слушали песни в исполнении Лидии Руслановой, Клавдии Шульженко, Ивана Козловского. И с большим нетерпением все ждали сообщений с фронта, когда раздастся неповторимый голос Юрия Левитана.
В село часто приходили похоронки. То там, то тут слышался плач. В 1943 г. и мы получили известие: отец пропал без вести. Тогда это считалось сродни позору. Как это – «пропал»? Куда делся? В плену, значит? Но у нас неприятностей по этому поводу не было. Эшелон отца попал под бомбёжку, и все, видимо, понимали, что в этой мясорубке опознать тела бойцов было почти невозможно. Легче отнести их в графу пропавших без вести. Вот такой документ нам и прислали.
… После войны материально жилось не лучше, но радовало то, что ежегодно снижались цены на продукты, в 1947 г. были отменены карточки на хлеб. Получив целую булку тёплого ржаного хлеба, я по дороге домой, не удержавшись, съела половину кирпичика. До сих пор помню тот одурманивающий хлебный запах!..
Окончив школу я поступила в мединститут. И начался другой период жизни, нелёгкий, но счастливый.
А.А.Волкодаева
|
|
965
Одним из самых популярных комментариев к историям и анекдотам является слово «баян», в том числе в разных превосходных степенях. Но ведь есть случаи, когда не возмущаться надо, а восхищаться! В далёкие-предалёкие школьные годы услышал я анекдот о посещении Первым секретарём ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущёвым художественной выставки. Ну, все помнят, это классика: «Это художник Ге», «Почему Ге, мне нравится!». «А это Врубель», «А я бы заплатил больше! А почему здесь жопа нарисована?» «Никита Сергеевич, это зеркало». И вот читаю я воспоминания Константина Коровина о первой выставке «мирискусников» в Петербурге. Выставка вызвала не только бурю возмущения явным декадентством и отъявленным импрессионизмом, но и шквал насмешек. В числе шуток по поводу выставки Коровин приводит… анекдот про Врубеля! Конечно, без Хрущёва и без жопы, но всё же… Сколько может жить история! В таких случаях надо говорить не «баян», а «Боян, Боянище!!»
|
|
966
Про ревность или наказание за измену.
В советское время в нашем военном училище была своя парикмахерская, где работали две женщины-парикмахера, которые за день постригали ну не меньше 50-70 курсантов и офицеров каждая. Не знаю как сейчас в военизированных институтах, но в наши годы времени на стрижку было ну ооочень ограниченно, т. к. за территорию училища стричься не отпускали, или редко, группами, а в увольнении было некогда и (относительно цен в училище) дорого. В свободное от учебы и другой суеты время, длинную очередь военных этим двум женщинам-парикмахерам надо было подстричь (именно подстричь, а не оболванить) практически молниеносно, пару-тройку минут на каждого. И прически получались весьма достойные, не стыдно в город-герой Киев выйти людей посмотреть, ну и себя … Наверное поэтому, как у многих военных, у меня появилась привычка подстригаться быстро, но аккуратно.
Сейчас шевелюра моя поседела местами, может поредела, но по старой традиции предпочитаю строгую прическу, и желательно побыстрее и недорого. Многие, да-да многие, мои бывшие сослуживцы и сегодняшние коллеги-мужчины, записываются строго к «своим мастерам» и посвящают этому мероприятию по часу и больше. А когда узнал, что они тратят на стрижку около 800 рублей и больше (у нас провинциальный городок), аж закомплексовал, мол «а может я жмот или нищеброд», а потом успокоил себя, что в благодарность оставляю не меньше чем стоимость стрижки.
Так вот, уже много лет назад, в случайно выбранной, тогда еще простенькой парикмахерской попал к приятной женщине (30-35 лет), которая после пары стандартных уточнений быстро и решительно сделала мне прическу, ту что надо, как я хотел и как привык. Посмотрел на бейджик - Светлана, запомнил имя, записал телефон заведения. И вот уже лет 15 старательно попадаю только к ней. Нет, я не записываюсь за несколько дней, как сейчас принято, просто звоню в заведение, и типа «Светлана когда? Завтра с утра? Спасибо». Конечно за эти годы оба не помолодели, но она молодец, вроде как не меняется совсем, приятная женщина. Мы не болтаем с ней по дружески, все быстро и четко: «Как всегда?» "Да", несколько минут, денежку на стол в благодарность, понимающие взгляды-улыбки, денежку в кассу, все! Прическа всегда получается идеально для меня, хотя уже не задумываюсь об этом, уверен, что будет как надо.
Так вот, перед какой-то пафосной деловой встречей спонтанно решил подравнять там-сям на голове. Привычно приехал в парикмахерскую, а «моей» женщины на месте нет. Ну, думаю, по мелочи, типа виски подравнять, любая сможет. Только сел в кресло, начали мне что-то там делать и «моя Светлана» заходит. Наверное случайно совпало, может мимо шла, так как в плаще, с сумочкой и долго потом не задержалась. Увидела меня в зеркало, кивнула без улыбки, переговорила с кем-то и ушла. Что-то тревожно мне стало, вроде ничего особенного не случилось, но как-то пасмурно получилось, как-то некрасиво.
И вот, не очень давно, в очередной раз приехал подстригаться. Светлана пригласила в кресло и так привычно «Как всегда?», я кивнул и расслабился, задумался о чем-то, вроде смотрю на себя в зеркало, но не вникаю что там с моей головой делают. Вдруг она спрашивает: «Виски прямые?» Мелькнула тогда мысль «О как! Давненько такой вопрос не возникал, а тут что?» Навел резкость в зеркало, а Светлана так старательно-показательно срезает мне виски по самое нехочу. Присмотрелся, а прическа то не моя совсем, вроде тоже что и всегда, но явно короче, без моего пионэрского чубчика, короткая квадратная челочка и виски косые. Я — не я! Рассмотрел всё, поднимаю через зеркало на Светлану глаза, а она молча смотрит на меня своими зелеными глазищами. И взгляд какой-то неуловимо яростно-мстительный, губы слегла поджаты и как бы ждет, наверное когда я офигею, ну или может плакать начну (шутка).
Вот не зря мне тогда пасмурно было, когда у другой подстригся! Не зря!
Несколько мгновений просмотрели в глаза другу другу через зеркало, она убрала все с меня, обмахнула-обдула, молча что-то делает и уже меня не замечает больше. Я бледненько встал, говорю «Извините, я больше так не буду» и улыбку давлю, типа примирительную. Положил денежку-благодарность на ее рабочий стол и ушел к кассе.
И что прикольно! Ведь не обиделся ни капли, хотя выглядел с такой прической как Иванушко-дурачок. Даже посмеялся втихаря. Дерзко, рискованно, могла бы клиента потерять, но наказала! Ведь ждала наверное, и мстю придумывала.
Ибо не фиг по другим шариться! Женщины, что с них взять? Характер, эмоции. Смешно прям!
Прошло пару-тройку недель. Вот завтра, 7 марта, планирую в очередной раз идти к «своему парикмахеру». Надеюсь что простила и мир, подстрижет как всегда и как надо! Ну а с меня подарок!
|
|
967
Вчерашней топовой историей напомнило.
Грузинское Гостеприимство
Дело было во второй половине 80-ых. Катастрофа в Чернобыле знатно зацепила Белоруссию, и посему моя мать решила, насколько это возможно, каждое лето вывозить меня с сестрой куда подальше. В тот год решение было поехать в Грузию, в Боржоми, ибо там у матери брат двоюродный работал врачом.
Поехали мать (как у учителя, у нее длинный отпуск летом), дед (он уже на пенсии был) и я с сестрой. Родственник не подкачал, ради кузины, племянников и дяди подсуетился, забронировал люксовый двухкомнатный номер, коих в его санатории было всего 4 штуки. Место красивое, зелёное, вода полезная, а воздух такой, что кролик в леопарда превращается за неделю. Но и проблема в этом раю тоже была - хавчик. То есть, в санатории была столовая и там, конечно, кормили, но вот качество было ужасное. До сих пор понять не могу, почему? Может уже сказывался дефицит конца 80-ых, может персонал подворовывал, а может ещё что, но даже я, в мелком возрасте, и то осознавал, что-то как-то совсем не супер.
Но нам подфартило. Тётушка - доброе сердце, дай ей Господь долгие годы и здоровья, белоруска из глухой деревни, оженив на себе дядю, с кулинарной точки зрения стала большей еврейкой, чем он сам. А когда они после его службы в СА переехали в Грузию, то и большей грузинкой чем имеретинцы, мингрелы и сваны вместе взятые. Ах как она готовила и готовит до сих пор! За её гефилте фиш и куриные котлетки можно отдать левую руку. А за хачапури, сациви, и мацони можно смело отдавать все остальные конечности. Да... есть женщины в белорусских селеньях.
Зная плачевную кулинарную ситуацию в санатории, она взяла над нами шефство под лозунгом, "Дитё голодное, дитё бледное, дитё надо кормить." От этой мантры она не отступала ни на шаг. Чуть ли не через день мой дед шёл к ним и возвращался с сумками, набитыми до отказа разной вкуснейшей снедью. Нам лишь оставалось подкупать овощи и фрукты на рынке, для чего она выделяла в качестве ударной силы мою кузину, которая отлично изъяснялась на грузинском (красивой девушке настоящий джигит не может не сделать скидку).
Жили дядя, тётя и их дочери чуток за санаторием, в трёхэтажке, что в своё время построили для персонала. Рядом же был и обширный частный сектор. Туда можно было дойти как и по основной дороге (минут 12-15 ходу), так и по горной тропинке (раза в два короче). Тропинка была, естественно, для сотрудников и аборигенов, отдыхающим смысла по ней шастать не было, да и не рекомендовалось. Я лично не замечал, чтобы местный люд был настроен против туристов, но взрослые говорили, что напряжение было (конец 80-х, как ни крути).
В один вечер дед как обычно пошёл к тётушке за очередной гуманитаркой. Ожидали его через минут 30-40, а прошёл час. Нету деда. Ну ладно, задержался, тётушка - человек хлебосольный, может едой затерроризировать любого - хоть ребёнка, хоть взрослого. Вот его нету уже два часа, и два с половиной, и три. Уже темно. Мать в волнении, ясное дело. Пора поиски начинать, так ведь нас оставить надо. Не то чтобы мы бузотёры какие, но всё же, оставить нас совсем одних вечером надолго, пускай даже в комнате в санатории, она не решалась. Решила позвонить.
Телефон в номере тогда за большой шик считался, у нас его не было. Она к дяде в кабинет, но его уже нет давно, кабинет заперт. Она к администратору, того тоже нет. Пока она телефон отыскала, за это время наверное раз 5 сходить к дяде с тётей можно было. Позвонила:
- Где дед? Как "ушёл 3 часа назад"?
Тут уже волноваться начали мы все всерьёз.
Дед роста небольшого и худой, но мужик очень крепкий, несмотря на 3 ранения и возрастные болячки. То поколение было из людей, выкованных из стали. Это лишь казалось, что таких людей соплёй перешибить можно, а на деле он, вспомнив молодость, вполне троим рыло начистить может. Но эти мысли помогают мало, уже часа как 4 деда нет. Время-то позднее, часов 11 вечера. Надо в милицию звонить.
И тут распахивается дверь и пошатываясь входит дед с сумками. Весёлый такой, и разит от него молодым вином, костром, и шашлыком. Оказалось просто, вышел он от тётушки, и пошёл через дворик к тропинке. Там по пути был закуток такой, где строительные плиты лежали. То ли они от стройки трёхэтажки остались, то ли ещё одно здание планировали строить, и до этого руки не дошли, но лежали они там много лет.
Днём там пацанва в войнушку играла, а вечерами мужики собирались для посиделок. Плиты как скамейки использовали, а рядом мангал ставили.
Все конечно свои, местные, а тут глянь какой-то залётный с сумками. Сами уже хорошо датые, горячий грузинский кровь гаварыт. "Слюшай, ты хто такой? Я тибя вижю много, всё с сумка ходишь? Где был? Иди сюда, сматрэт на тэбя буду." Ситуёвина напряжённая.
Дед спокойно подошёл, "Да не местный. У племянника и жены был вот в этой трехэтажке." "А хто твой плэмяннык?" "Витя И. Жена его Зина." Напряжение тут же исчезло "Вах, вах, вах. Витя, мой спаситель. И его спас, и его спас. Это же такой чэловек. Садись, с нами, не обижай, мясо готово, лаваш свежий. Выпей с нами."
Уйти от грузинского приглашения к застолью - смертельная обида. Да и более чем вероятно, что их импровизированный фуршет выглядел весьма соблазнительно. Ну а раз уж сел, то тост за тостом, и время потекло незаметно. Дед бы и рад, пожалуй, уйти, но каждый из компании так хотел выпить с родственником "такого чэловека" что грех было отказаться. Каждый заявлял что он лучший друг Вити, как Витя ему помог, и рассказывал свою историю. Короче просидел дед там более 4-х часов, еле до номера добрался. Пол следующего дня отсыпался, уж очень обильное угощение было.
Прошло много лет, я что-то этот случай вспомнил. Спросил:
- Деда, слушай, а за что дядю Витю местные так чтили и спасителем называли? Кем же он работал то?
- Как кем? Я думал ты знаешь. Профессия у него для Грузии была самая что ни на есть нужная и хлебная - венеролог.
|
|
968
Алаверды гастрономический по-грузински
«Вот кто меня тянул за язык. Шла бы себе и шла. Смолчала бы и жизнь моя пошла бы по-другому.» - прислала мне Ленка смс в 9 утра. Уровень драмы зашкаливал даже сквозь телефон и я резко проснулась.
Лена - моя подруга детства. Она недолго жила в Тбилиси, мы вместе ходили в садик. Потом они переехали, но раз в пять лет она вырывалась на малую, горячо любимую родину и мы за несколько дней успевали обсудить пятилетку событий.
В этой пятилетке Лена привезла на Черное море своего второго мужа, и мы планировали уболтаться после ее морского безделья. Но тут такой смс. Я судорожно набрала Лену, подругу надо было спасать.
Ниже привожу коротко рассказ Ленки. Коротко, но прям дословно.
«В понедельник, в первый вечер, мы возвращались с Лешей с пляжа. Была отличная погода и во дворе нашего гест хауса, который ты мне посоветовала, хозяева Нукри и Нино жарили шашлыки с друзьями. Проходя мимо мангала я уловила, обалдела и сказала «какой аппетитный запах!». Это был провал Штирлица. Через час к нам в комнату постучался сын хозяев Никуша и молча протянул глубокую тарелку шашлыков. Было неудобно, но мы взяли и на ужин все съели. Нет, не съели – сожрали, потому что дико вкусно. С тем твоим красным полусухим.
На следующий день я купила шоколадку, положила на тарелку и так ее вернула.
В среду вечером в дверь постучали и там опять стоял Никуша с блюдом горячего хачапури. «Мама просила передать, что шоколад был очень замечательным вкусным» грузинским русским сказал ребенок и ушел. Тот хачапури лишил нас дара речи, это была амброзия. Но тарелку надо было возвращать. Покупать вторую шоколадку мне не позволили годы детства, проведенного в Тбилиси, да и Нино не повторялась в блюдах.
На утро четверга мы планировали прогулку на пароходе, но я все отменила и затеяла блины. Леша сказал «Силы небесные, неужели я дождался блинов», но Леша был ни при чем. Жарила два с половиной часа. Я так не старалась со времен собственной первой свадьбы. К 2 часам дня я стояла у дверей кормильцев с горой тонких ажурных блинчиков. Нукри принял дар и галантно поклонился. Ну все, думаю, так не стыдно. А то у людей гостеприимство, а мы шоколадку, позорище.
На пятый день, когда в дверь вечером постучались, я че-то напряглась. За дверью стоял Никуша, с улыбкой протягивая блюдо сервировочное 32 х 32 х 4 см, цвет слоновая кость изготовитель Италия, доверху наполненное розовыми персиками, лопающимся сахарным инжиром, блестящими сочными яблоками, орехами и лоснящимся черным виноградом. Аромат от блюда шел такой, что я на всякий случай взялась за косяк. Ужинать вечером мы не пошли, а легли смотреть Мимино и под Бубу, Фрунзика и белое сухое смолотили все фрукты.
В субботу, вместо дельфинария, я, доверху наполненная вчерашними витаминами, начала изготавливать курник. Вспомнила уроки домоводства в школе и приступила. Леша сказал, что многого обо мне не знал. Курник был готов ближе к обеду и лег ровно на все блюдо. Несли его вдвоем. Хозяев не оказалось дома и мы передали его их старенькой бабушке. Бабушка приподняла бровь. Потом Леша предложил сходить в бар, но я так устала, что осталась в номере пить вино и листать в гугле рецепты пхали.
На седьмой день мы вернулись с пляжа, а у ворот стоял Никуша. Увидев нас, он как-то официально подошел и сказал «мама и папа просят вас на минутку в 8 часов зайти» и убежал. Леша сказал, что это неспроста и поинтересовался, как я думаю сколько тут стоит Хеннеси ИксО. Я сказала тут своего хенеси по горло, кто тут такое дарит ты что. Наверно надо пианино дарить. Или икону старинную. Или томик Шекспира с подписью самого Шекспира. В 8 часов я в вечернем платье и Леша в туфлях стояли у дверей Нукри. Позвонили.. Стол был разложен на две комнаты, гостей сидело человек 40. На столах в три этажа стояло все. Все, что растет, дышит, мычит, блеет, пенится, колосится в Грузии. Нукри вскинул руки, распахнул улыбку, подошел к нам и сказал «проходите дорогие гости, мы тут просто немного барашка зарезали, скромный обед, будем рады разделить с вами. Вы нас таким пирогом угостили, мы теперь ваши должники». «Лена, еще раз сделаешь курник я тебя убью», прошептал Леша.
Теперь во вторник мы едем к дедушке Вано на 80-летие, в четверг собираемся в Тбилиси у Анзора на годовщину свадьбы, а в декабре мы должны приехать на крещение маленького Зурико. Это обязательно.
Мы перезнакомились со всей улицей, соседями и родственниками. Нас зовут пить кофе на первый этаж, потом завтракать на второй, потом играть в нарды в дом напротив. Вечером пить пиво во дворе и ужинать всем вместе. Это какой-то один огромный дом и в нем нескончаемый обед.
Я не загорела, не посмотрела дельфинов. У меня в номере мука, яйца, дрожжи, 4 кило баранины и хмели сунели. Бутылки с вином и чачей стоят даже в ванной. Я не сделала ни одного селфи и уже что-то понимаю по-грузински. Леша поправился на 3 кг и думает купить тут дом.
Я просто сказала как вкусно пахнет, Валя.
Как ты здесь живешь, а?"
(c) Валентина Семилет
|
|
970
Со слов друга
Мой отец всю жизнь производит впечатление крайне несерьезного человека. И это несмотря на внушительные габариты, квадратную фигуру и солидную, особенно в молодости, физическую подготовку человека, много лет занимавшегося спортивной гимнастикой. Ну любит человек от души посмеяться над хорошим анекдотом, порыбачить в хорошей компании и пробежаться налегке до работы несколько километров просто потому, что было лень просыпаться к автобусу...
Но я имел возможность лично убедиться, что это только одна сторона его натуры.
"Быть можно дельным человеком, заботясь о красе ногтей". Так вроде, писал поэт. Перефразируя это выражение относительно моего бати можно сказать:
Быть может дурачком "ботаник" и умным может быть силач.
Когда мне было лет семь или восемь, вся наша семья поехала отдыхать в Молдавию — брат отца, осевший там по распределению после учебы, позвал в гости. Молдавское солнце, фрукты, вкуснейший хлеб и молоко в литровых бутылках с узким горлышком, как из фильма "Свадьба в Малиновке"... Отдых был хорош.
Двумя семьями ходили на пляж. Днестр — очень быстрая, стремительная река. Местами могут образовываться спонтанные водовороты...
Мы, дети, не вылезали из воды. Да и не только дети - в воде было полно людей. Наши родители сидели на пляже, попивали квас, вино, играли во всякие малораспространенные в Советском Союзе в те годы игры, типа "мафия".
Я купался в ластах и с маской. В какой-то момент я очень удивился: "Странно, плыву, гребу вверх, а поверхность воды и солнечный свет делаются от меня только дальше". Я даже не успел испугаться. Было только детское удивление непонятному явлению...
Мама рассказывала:
"Сидим, пьем лёгкое и вкусное молдавское вино. Твой отец, сидящий вполоборота к береговой линии, поднял стакан и говорил какой-то смешной "кавказский" тост. Вдруг он на полуслове резко подскочил, в два-три прыжка оказался у воды и нырнул. Через несколько секунд он вынырнул уже заметно в стороне от того места, где скрылся под водой. Одной рукой он держал тебя, а другой мощно греб. Но не к берегу, а куда-то в сторону. Затем поменял направление и поплыл уже к берегу. А на том месте, где он только что сидел и балагурил, стоял аккуратно поставленный, не расплесканный стакан с молдавским вином."
Мой дядя, папин брат, потом спрашивал у него:
- Ты знал, что нужно плыть не к берегу, а поперек течения водоворота, чтобы быстрее покинуть зону его действия?
- Нет. Откуда? В наших краях такого нет. Но я это понял сразу, как только увидел, что против течения я не выгребу.
- А как ты стакан-то не расплескал?
- Да что я, вражина какая?! Такое добро разбазаривать!
И отец продолжил свой "кавказский" тост.
|
|
971
Война в Хуторовке
(Рассказал Александр Васильевич Курилкин 1935 года рождения)
Вы за мной записываете, чтобы люди прочли. Так я прошу – сделайте посвящение всем детям, которые застали войну. Они голодали, сиротствовали, многие погибли, а другие просто прожили эти годы вместе со всей страной. Этот рассказ или статья пусть им посвящается – я вас прошу!
Как мы остались без коровы перед войной, и как война пришла, я вам в прошлый раз рассказал. Теперь – как мы жили. Сразу скажу, что работал в колхозе с 1943 года. Но тружеником тыла не являюсь, потому что доказать, что с 8 лет работал в кузнице, на току, на полях - не представляется возможным. Я не жалуюсь – мне жаловаться не на что – просто рассказываю о пережитом.
Как женщины и дети трудились в колхозе
Деревня наша Хуторовка была одной из девяти бригад колхоза им. Крупской в Муровлянском районе Рязанской области. В деревне было дворов пятьдесят. Мы обрабатывали порядка 150 га посевных площадей, а весь колхоз – примерно 2000 га черноземных земель. Все тягловые функции выполнялись лошадьми. До войны только-только началось обеспечение колхозов техникой. Отец это понял, оценил, как мы теперь скажем, тенденцию, и пошел тогда учиться на шофера. Но началась война, и вся техника пошла на фронт.
За первый месяц войны на фронт ушли все мужчины. Осталось человек 15 - кто старше 60 лет и инвалиды. Работали в колхозе все. Первые два военных года я не работал, а в 1943 уже приступил к работе в колхозе.
Летом мы все мальчишки работали на току. Молотили круглый год, бывало, что и ночами – при фонарях. Мальчишек назначали – вывозить мякину. Возили её на санях – на току всё соломой застелено-засыпано, потому сани и летом отлично идут. Лопатами в сани набиваем мякину, отвозим-разгружаем за пределами тока… Лугов в наших местах нет, нет и сена. Поэтому овсяная и просяная солома шла на корм лошадям. Ржаная солома жесткая – её брали печи топить. Всю тяжелую работу выполняли женщины.
В нашей деревне была одна жатка и одна лобогрейка. Это такие косилки на конной тяге. На лобогрейке стоит или сидит мужчина, а в войну, да и после войны – женщина, и вилами сбрасывает срезанные стебли с лотка. Работа не из легких, только успевай пот смахивать, потому – лобогрейка. Жатка сбрасывает сама, на ней работать легче. Жатка скашивает рожь или пшеницу. Следом женщины идут со свяслами (свясло – жгут из соломы) и вяжут снопы… Старушки в деревне заранее готовят свяслы обычно из зеленой незрелой ржи, которая помягче. Свяслы у вязальщиц заткнуты за пояс слева. Нарукавники у всех, чтобы руки не колоть стерней. В день собирали примерно по 80-90 снопов каждая. Копна – 56 снопов. Скашиваются зерновые культуры в период молочной спелости, а в копнах зерно дозревает до полной спелости. Потом копны перевозят на ток и складывают в скирды. Скирды у нас складывали до четырех метров высотой. Снопы в скирду кладутся колосьями внутрь.
Ток – место оборудованное для молотьбы. Посевных площадей много. И, чтобы не возить далеко снопы, в каждой деревне оборудуются токи.
При молотьбе на полок молотилки надо быстро подавать снопы. Это работа тяжелая, и сюда подбирались четыре женщины физически сильные. Здесь часто работала моя мама. Работали они попарно – двое подают снопы, двое отдыхают. Потом – меняются. Где зерно выходит из молотилки – ставят ящик. Зерно ссыпается в него. С зерном он весит килограмм 60-65. Ящик этот они носили по двое. Двое понесли полный ящик – следующая пара ставит свой. Те отнесли, ссыпали зерно, вернулись, второй ящик уже наполнился, снова ставят свой. Тоже тяжелая работа, и мою маму сюда тоже часто ставили.
После молотьбы зерно провеивали в ригах. Рига – длинный высокий сарай крытый соломой. Со сквозными воротами. В некоторые риги и полуторка могла заезжать. В ригах провеивали зерно и складывали солому. Провеивание – зерно с мусором сыпется в воздушный поток, который отделяет, относит полову, ость, шелуху, частички соломы… Веялку крутили вручную. Это вроде огромного вентилятора.
Зерно потом отвозили за 10 километров на станцию, сдавали в «Заготзерно». Там оно окончательно доводилось до кондиции – просушивалось.
В 10 лет мы уже пахали поля. В нашей бригаде – семь или девять двухлемешных плугов. В каждый впрягали пару лошадей. Бригадир приезжал – показывал, где пахать. Пройдешь поле… 10-летнему мальчишке поднять стрелку плуга, чтобы переехать на другой участок – не по силам. Зовешь кого-нибудь на помощь. Все лето пахали. Жаркая погода была. Пахали часов с шести до десяти, потом уезжали с лошадьми к речушке, там пережидали жару, и часа в три опять ехали пахать. Это время по часам я теперь называю. А тогда – часов не было ни у кого, смотрели на солнышко.
Работа в кузнице
Мой дед до революции был богатый. Мельница, маслобойка… В 1914 году ему, взамен призванных на войну работников, власти дали двух пленных австрийцев. В 17 году дед умер. Один австриец уехал на родину, а другой остался у нас и женился на сестре моего отца. И когда все ушли на фронт, этот Юзефан – фамилия у него уже наша была – был назначен бригадиром.
В 43-м, как мне восемь исполнилось, он пришел к нам. Говорит матери: «Давай парня – есть для него работа!» Мама говорит: «Забирай!»
Он определил меня в кузню – меха качать, чтобы горно разжигать. Уголь горит – надымишь, бывало. Самому-то дышать нечем. Кузнец был мужчина – вернулся с фронта по ранению. Классный был мастер! Ведь тогда не было ни сварки, ни слесарки, токарки… Все делалось в кузне.
Допустим - обручи к тележным колесам. Листовой металл у него был – привозили, значит. Колеса деревянные к телеге нестандартные. Обруч-шина изготавливался на конкретное колесо. Отрубит полосу нужной длины – обтянет колесо. Шатуны к жаткам нередко ломались. Варил их кузнечной сваркой. Я качаю меха - два куска металла разогреваются в горне докрасна, потом он накладывает один на другой, и молотком стучит. Так металл сваривается. Сегменты отлетали от ножей жатки и лобогрейки – клепал их, точил. Уж не знаю – какой там напильник у него был. Уже после войны привезли ему ручной наждак. А тут - привезут плуг - лемеха отвалились – ремонтирует. Тяжи к телегам… И крепеж делал - болты, гайки ковал, метчиками и лерками нарезал резьбы. Пруток какой-то железный был у него для болтов. А нет прутка подходящего – берет потолще, разогревает в горне, и молотком прогоняет через отверстие нужного диаметра – калибрует. Потом нарезает леркой резьбу. Так же и гайки делал – разогреет кусок металла, пробьет отверстие, нарезает в нем резьбу метчиком. Уникальный кузнец был! Насмотрелся я много на его работу. Давал он мне молоточком постучать для забавы, но моя работа была – качать меха.
Беженцы
В 41 году пришли к нам несколько семей беженцев из Смоленска - тоже вклад внесли в работу колхоза. Расселили их по домам – какие побольше. У нас домик маленький – к нам не подселили.
Некоторые из них так у нас и остались. Их и после войны продолжали звать беженцами. Можно было услышать – Анька-эвакуированная, Машка-эвакуированная… Но большая часть уехали, как только Смоленск освободили.
Зима 41-го и гнилая картошка
Все знают, особенно немцы, что эта зима была очень морозная. Даже колодцы замерзали. Кур держали дома в подпечке. А мы – дети, и бабушка фактически на печке жили. Зимой 41-го начался голод. Конечно, не такой голод, как в Ленинграде. Картошка была. Но хлеб пекли – пшеничной или ржаной муки не больше 50%. Добавляли чаще всего картошку. Помню – два ведра мама намоет картошки, и мы на терке трем. А она потом добавляет натертую картошку в тесто. И до 50-го года мы не пекли «чистый» хлеб. Только с наполнителем каким-то. Я в 50-м году поехал в Воскресенск в ремесленное поступать – с собой в дорогу взял такой же хлеб наполовину с картошкой.
Голодное время 42-го перешло с 41-го. И мы, и вся Россия запомнили с этого года лепешки из гнилого мороженого картофеля. Овощехранилищ, как сейчас, не было. Картошку хранили в погребах. А какая в погреб не помещалась - в ямах. Обычная яма в земле, засыпанная, сверху – шалашик. И семенную картошку тоже до весны засыпали в ямы. Но в необычно сильные морозы этой зимы картошка в ямах сверху померзла. По весне – погнила. Это и у нас в деревне, и сколько я поездил потом шофером по всей России – спрашивал иной раз – везде так. Эту гнилую картошку терли в крахмал и пекли лепешки.
Банды дезертиров
Новостей мы почти не знали – радио нет, газеты не доходят. Но в 42-м году народ как-то вдохновился. Притерпелись. Но тут появились дезертиры, стали безобразничать. Воровали у крестьян овец.
И вот через три дома от нас жил один дедушка – у него было ружьё. И с ним его взрослый сын – он на фронте не был, а был, видимо, в милиции. Помню, мы раз с мальчишками пришли к ним. А этот сын – Николай Иванович – сидел за столом, патрончики на столе стояли, баночка – с маслом, наверное. И он вот так крутил барабан нагана – мне запомнилось. И потом однажды дезертиры на них может даже специально пошли. Началась стрельба. Дезертиры снаружи, - эти из избы отстреливались. Отбились они.
Председателем сельсовета был пришедший с войны раненный офицер – Михаил Михайлович Абрамов. Дезертиры зажгли его двор. И в огонь заложили видимо, небольшие снаряды или минометные мины. Начало взрываться. Народ сбежался тушить – он разгонял, чтобы не побило осколками. Двор сгорел полностью.
Приехал начальник милиции. Двоих арестовал – видно знал, кого, и где находятся. Привел в сельсовет. А до района ехать километров 15-20 на лошади, дело к вечеру. Он их связал, посадил в угол. Он сидел за столом, на столе лампа керосиновая засвечена… А друзья тех дезертиров через окно его застрелили.
После этого пришла группа к нам в деревню – два милиционера, и еще несколько мужчин. И мой дядя к ним присоединился – он только-только пришел с фронта демобилизованный, был ранен в локоть, рука не разгибалась. Ручной пулемет у них был. Подошли к одному дому. Кто-то им сказал, что дезертиры там. Вызвали из дома девушку, что там жила, и её стариков. Они сказали, что дома больше никого нет. Прошили из пулемета соломенную крышу. Там действительно никого не оказалось. Но после этого о дезертирах у нас ничего не было слышно, и всё баловство прекратилось.
Новая корова
В 42 году получилась интересная вещь. Коровы-то у нас не было, как весной 41-го продали. И пришел к нам Василий Ильич – очень хороший старичок. Он нам много помогал. Лапти нам, да и всей деревне плел. Вся деревня в лаптях ходила. Мне двое лаптей сплел. Как пахать начали – где-то на месяц пары лаптей хватало. На пахоте – в лаптях лучше, чем в сапогах. Земля на каблуки не набивается.
И вот он пришел к нашей матери, говорит: «У тебя овцы есть? Есть! Давай трех ягнят – обменяем в соседней деревне на телочку. Через два года – с коровой будете!»
Спасибо, царствие теперь ему небесное! Ушел с ягнятами, вернулся с телочкой маленькой. Тарёнка её звали. Как мы на неё радовались! Он для нас была – как светлое будущее. А растили её – бегали к ней, со своего стола корочки и всякие очистки таскали. Любовались ею, холили, гладили – она, как кошка к нам ластилась. В 43-м огулялась, в 44-м отелилась, и мы – с молоком.
1943 год
В 43-м жизнь стала немножко улучшаться. Мы немножко подросли – стали матери помогать. Подросли – это мне восемь, младшим – шесть и четыре. Много работы было на личном огороде. 50 соток у нас было. Мы там сеяли рожь, просо, коноплю, сажали картошку, пололи огород, все делали.
Еще в 43 году мы увидели «студебеккеры». Две машины в наш колхоз прислали на уборочную – картошку возить.
Учеба и игры
У нас был сарай для хранения зерна. Всю войну он был пустой, и мы там с ребятней собирались – человек 15-20. И эвакуированные тоже. Играли там, озоровали. Сейчас дети в хоккей играют, а мы луночку выкопаем, и какую-нибудь банку консервную палками в эту лунку загоняем.
В школу пошел – дали один карандаш. Ни бумаги, ни тетради, ни книжки. Десять палочек для счета сам нарезал. Тяжелая учеба была. Мать раз где-то бумаги достала, помню. А так – на газетах писали. Торф сырой, топится плохо, - в варежках писали. Потом, когда стали чернилами писать – чернила замерзали в чернильнице. Непроливайки у нас были. Берёшь её в руку, зажмешь в кулаке, чтобы не замерзла, и пишешь.
Очень любил читать. К шестому классу прочел все книжки в школьной библиотеке, и во всей деревне – у кого были в доме книги, все прочитал.
Военнопленные и 44-й год
В 44-м году мимо Хуторовки газопровод копали «Саратов-Москва». Он до сих пор функционирует. Трубы клали 400 или 500 миллиметров. Работали там пленные прибалтийцы.
Уже взрослым я ездил-путешествовал, и побывал с экскурсиями в бывших концлагерях… В Кременчуге мы получали машины – КРАЗы. И там был мемориал - концлагерь, в котором погибли сто тысяч. Немцы не кормили. Не менее страшный - Саласпилс. Дети там погублены, взрослые… Двое воскресенских через него прошли – Тимофей Васильевич Кочуров – я с ним потом работал. И, говорят, что там же был Лев Аронович Дондыш. Они вернулись живыми. Но я видел стволы деревьев в Саласпилсе, снизу на уровне человеческого роста тоньше, чем вверху. Люди от голода грызли стволы деревьев.
А у нас недалеко от Хуторовки в 44-м году сделали лагерь военнопленных для строительства газопровода. Пригнали в него прибалтийцев. Они начали рыть траншеи, варить и укладывать трубы… Но их пускали гулять. Они приходили в деревню – меняли селедку из своих пайков на картошку и другие продукты. Просто просили покушать. Одного, помню, мама угостила пшенкой с тыквой. Он ещё спрашивал – с чем эта каша. Мама ему объясняла, что вот такая тыква у нас растет. Но дядя мой, и другие, кто вернулся с войны, ругали нас, что мы их кормим. Считали, что они не заслуживают жалости.
44 год – я уже большой, мне девять лет. Уже начал снопы возить. Поднять-то сноп я еще не могу. Мы запрягали лошадей, подъезжали к копне. Женщины нам снопы покладут – полторы копны, вроде бы, нам клали. Подвозим к скирду, здесь опять женщины вилами перекидывают на скирд.
А еще навоз вывозили с конного двора. Запрягаешь пару лошадей в большую тачку. На ней закреплен ящик-короб на оси. Ось – ниже центра тяжести. Женщины накладывают навоз – вывозим в поле. Там качнул короб, освободил путы фиксирующие. Короб поворачивается – навоз вывалился. Короб и пустой тяжелый – одному мальчишке не поднять. А то и вдвоем не поднимали. Возвращаемся – он по земле скребет. Такая работа была у мальчишек 9-10 лет.
Табак
Табаку очень много тогда сажали – табак нужен был. Отливали его, когда всходил – бочками возили воду. Только посадят – два раза в день надо поливать. Вырастет – собирали потом, сушили под потолком… Мать листву обирала, потом коренюшки резала, в ступе толкла. Через решето высевала пыль, перемешивала с мятой листвой, и мешка два-три этой махорки сдавала государству. И на станцию ходила – продавала стаканами. Махорку носила туда и семечки. А на Куйбышев санитарные поезда шли. Поезд останавливается, выходит медсестра, спрашивает: «Сколько в мешочке?» - «10 стаканов». Берет мешочек, уносит в вагон, там высыпает и возвращает мешочек и деньги – 100 рублей.
Сорок пятый и другие годы
45,46,47 годы – голод страшный. 46 год неурожайный. Картошка не уродилась. Хлеба тоже мало. Картошки нет – мать лебеду в хлеб подмешивала. Я раз наелся этой лебеды. Меня рвало этой зеленью… А отцу… мать снимала с потолка старые овечьи шкуры, опаливала их, резала мелко, как лапшу – там на коже ещё какие-то жирочки остаются – варила долго-долго в русской печке ему суп. И нам это не давала – только ему, потому что ему далеко ходить на работу. Но картошки все-таки немного было. И она нас спасала. В мундирчиках мать сварит – это второе. А воду, в которой эта картошка сварена – не выливает. Пару картофелин разомнет в ней, сметанки добавит – это супчик… Я до сих пор это люблю и иногда себе делаю.
Про одежду
Всю войну и после войны мы ходили в домотканой одежде. Растили коноплю, косили, трепали, сучили из неё нитки. Заносили в дом станок специальный, устанавливали на всю комнату. И ткали холстину - такая полоса ткани сантиметров 60 шириной. Из этого холста шили одежду. В ней и ходили. Купить готовую одежду было негде и не на что.
Осенью 45-го, помню, мать с отцом съездили в Моршанск, привезли мне обнову – резиновые сапоги. Взяли последнюю пару – оба на правую ногу. Такие, почему-то, остались в магазине, других не оказалось. Носил и радовался.
Без нытья и роптания!
И обязательно скажу – на протяжении всей войны, несмотря на голод, тяжелый труд, невероятно трудную жизнь, роптания у населения не было. Говорили только: «Когда этого фашиста убьют! Когда он там подохнет!» А жаловаться или обижаться на Советскую власть, на жизнь – такого не было. И воровства не было. Мать работала на току круглый год – за все время только раз пшеницы в кармане принесла – нам кашу сварить. Ну, тут не только сознательность, но и контроль. За килограмм зерна можно было получить три года. Сосед наш приехал с войны раненый – назначили бригадиром. Они втроем украли по шесть мешков – получили по семь лет.
Как уехал из деревни
А как я оказался в Воскресенске – кто-то из наших разнюхал про Воскресенское ремесленное училище. И с 1947 года наши ребята начали уезжать сюда. У нас в деревне ни надеть, ни обуть ничего нет. А они приезжают на каникулы в суконной форме, сатиновая рубашка голубенькая, в полуботиночках, рассказывают, как в городе в кино ходят!..
В 50-м году и я решил уехать в Воскресенск. Пришел к председателю колхоза за справкой, что отпускает. А он не дает! Но там оказался прежний председатель – Михаил Михайлович. Он этому говорит: «Твой сын уже закончил там ремесленное. Что же ты – своего отпустил, а этого не отпускаешь?»
Так в 1950 году я поступил в Воскресенское ремесленное училище.
А, как мы туда в лаптях приехали, как учился и работал потом в кислоте, как ушел в армию и служил под Ленинградом и что там узнал про бои и про блокаду, как работал всю жизнь шофёром – потом расскажу.
|
|
973
Любите ли вы чувашский театр? Будучи московскими студентами в далёкие советские годы, мы в театр ходили часто. Блата у нас не было, денег на спекулянтов тоже, время и желание дежурить ночами у касс также отсутствовали, поэтому билеты мы покупали исключительно в театральных киосках. Хорошие билеты прикреплялись к лобовому стеклу киоска, чтобы их сразу было видно. Что такое «хорошие» билеты? Конечно, «Таганки», «Современника» и вообще любых модных и крутых спектаклей там не бывало, по крайней мере, на стекло их не прикрепляли и спрашивать было бесполезно. «Хороший» — значит в спектакле участвуют известные и популярные артисты, список прилагался. Сам спектакль при этом мог быть полной фигнёй, например, в театре Вахтангова мы смотрели «увлекательный» спектакль про завод, где перипетии сюжета крутились вокруг выполнения плана и ремонта табло на заводском стадионе. Но при этом директора завода играл Михаил Ульянов, а главного инженера — Владимир Этуш! Это был тот случай, когда талантливые люди играют телефонный справочник. Отдельно стоял МХАТ: спектакли мощные, классика, но задействованы четыре состава, а играет обычно пятый. То есть берёшь программку, напротив каждого персонажа — четыре артиста, внизу ручкой приписан пятый, он и играет.
Но вот ведь штука: «хорошие» билеты продавали не просто так: к ним полагалась нагрузка, то есть билеты, которые никто не хотел покупать. Большинство людей «нагрузку» просто выкидывало (билеты стоили копейки), но мы ходили на всё. Вот так мы и посмотрели спектакль чувашского театра! Комментаторы на этом сайте обычно язвительно реагируют на пересказы книг и фильмов, но, уверяю вас, это особый случай: никто из вас этот спектакль не видел и не увидит никогда. Кстати, не понимаю, как эти билеты попали в «нагрузку» — зал был битком! Спектакль шёл на чувашском языке, но кроме нас наушники с переводом никто не взял. В программке было написано, что автор пьесы — молодой зоотехник! Действие пьесы проходило в селе и главным героем в спектакле был… да, угадали, молодой зоотехник! У зоотехника была девушка, которая ему нравилась, да вот беда! Девушка не разделяла традиционные чувашские ценности, носила мини-юбку, ходила на танцы, и, что хуже всего, не скрывала желания переехать в город! Это огорчало зоотехника, чем пыталась воспользоваться подруга его девушки. Та полностью разделяла чувашские традиционные ценности, носила телогрейку, работала на ферме, но считать её положительным персонажем нельзя, потому что стремление увести парня у подруги не вполне соответствовало традиционным ценностям. Трудности героя усугубляло ещё и то, что телята, которых он кормил изобретённой им добавкой, плохо набирали вес!
К счастью, все остальные персонажи пьесы в полной мере разделяли традиционные чувашские ценности, они помогли телятам потолстеть, а девушке героя осуществить свою самоидентификацию, после чего она переоделась в телогрейку и пошла ухаживать за телятами, что сразу устранило разлад в отношениях с главным героем. Подруга, поняв, что ей не светит, поехала строить Байкало-Амурскую магистраль, что тоже надо считать хорошим итогом, таким образом, хэппи енд был абсолютным. В пьесе были шутки, в основном касающиеся разведения телят. Зал реагировал на шутки заливистым смехом и аплодисментами. Когда спектакль закончился, зрители рванули на сцену, развернули баннеры с какими-то лозунгами, и предались ликованию!
Поверьте, нам даже стало немного грустно чувствовать себя чужими на этом празднике.
|
|
976
Из воспоминаний Юрия Кукина:
"Однажды, после выступления в ленинградском кафе 'Восток', ко мне подошел парень и попросил: "Юра, напиши что-нибудь про нас, альпинистов". Звали его Леня Земляк. Был он высокий, красивый, с черной бородой. Из разговора с ним я уяснил, что альпинизм — это поиски смысла. Какого — он не знает, об этом как раз я и должен написать. Еще услышал, что альпинизм — удел тридцатилетних, в тридцать лет у человека лучшие достижения в этом виде спорта.
А потом он стал говорить, что песни, которые мы поем, тоже расчитаны на этот возраст, правда уточнил, что имеет в виду условные "тридцать" — от 25 до 40. Эти годы и есть вершина человеческой жизни, до условных тридцати человек много может, но мало понимает, потом — наоборот.
Я все запомнил и поехал в экспедицию. Там неожиданно для себя написал песню. Когда ее спел, понял, что ничего не придумал, а просто срифмовал мысли Лени Земляка."
Тридцать лет - это время свершений,
Тридцать лет - это возраст вершины,
Тридцать лет - это время свержений
Тех, что раньше умами вершили.
А потом начинаешь спускаться,
Каждый шаг осторожненько взвеся:
Пятьдесят - это так же, как двадцать,
Ну а семьдесят - так же, как десять...
Кукин написал эту песню, когда ему было 30 лет.
Пророческие стихи - про возраст 80 лет он здесь не упоминает. Кукин умер, когда ему было 79 лет.
|
|
977
Гoдa тpи нaзaд устроилась к нaм в магазин продавцом молоденькая девушка лeт 25, кoтopaя, несмотря на довольно молодые годы, уже побывала paз замужем, развелась и на тoт мoмeнт yжe гoд состояла в отношениях с новым парнем. Была oнa из разряда «прелесть кaкaя дурочка».
Новый парень сделал ей предложение и несмотря на то, чтo общий их доход был копеечным, свадьба – этo святое!
И вoт невеста бepeт кредит на пять лет: фото-видео, платье-фата, ну и чтo тaм eщe дoлжнo быть. Вoт тoлькo молодые разбежались меньше чeм чepeз гoд. Невеста вдpyг разглядела, чтo жених зарабатывает три копейки, чтo живет он с мамой и собирается дальше с нeй жить. Жена мужа разлюбила и послала на три буквы, а он в ответ послал ее вмecтe с ee кредитом на свадьбу.
Но здecь этa прекрасная история не заканчивается! Девушка, не бyдь дурой, нашла сeбe нового женишка, и... этoт парниша делает ей предложение. Oни женятся, oпять свадьба, опять фатп, но кaким-тo образом бeз кредитов. Невесте eщe три гoдa платить кредит за предыдущую свадьбу!
Думаю, вы уже догадались, кaк дeлo дальше было. Не представляю, кaкyю лапшу наплела жена новому мужу, но по факту ОН платит кредит, взятый на свадьбу eгo жены с бывшим мужем. Не жизнь, а сплошной анекдот.
|
|
979
dtf, "Гаджи Махтиев предложил Навальному озвучивать начало роликов «Игромании», а тот согласился"
solawind:
Игромания подсуетилась чтоб потом иметь ролики озвученные президентом РФ
Гибкий хот-дог:
Но ведь Жириновский не озвучивает ролики Игромании?
Scrawder Man:
Подонки! Малолетние подонки! За играми своими все штаны просиживаете! У меня в ваши годы одни пятерки были! А вы кроме фортнайта ничего не знаете в этой жизни!
Ну а теперь к новостям. В фортнайт проходит новый ивент...
|
|
980
В молодые годы, а это было в восьмидесятые, в нашей компании было модно ездить летом в археологические экспедиции. Мы не имели никакого отношения к археологии. Большинство из нас учились в различных ВУЗах, ничего общего не имевших к истории и археологии. Однако, по чьей-то наводке мы узнали, что Институт археологии набирает на лето рабочую силу для работы в археологических экспедициях.
Нам повезло, и мы вышли на экспедицию в Тамани. Раскопки древнего поселения Фанагория. Бесплатный проезд, бесплатное питание (правда, далеко не деликатесы), дешевое вино с местного винного завода. Это была мечта для нас, нищих студентов. Палаточный лагерь на берегу Таманского залива, молодой задор и возможность пару месяцев прожить у моря сделали свое дело.
Коротко о расстановке сил в экспедиции. Иначе непонятна будет суть. Было 2-3 начальника - профессиональных археологов. Следующая каста - архитекторы, которые зарисовывали что-то там нам неведомое. Девушки мойщицы керамики (найденных в раскопе черепков). До этой должности могли дослужиться и обычные непрофессионалы, но не в первый год пребывания. Основная масса - черная рабочая сила. Мы сидели в раскопе и снимали грунт. Мужики лопатами, а девчонки совочками.
Раскоп представлял собой череду квадратных ям, которые разделялись неширокими (примерно по 50 см) бровками. Мы весь день проводили в раскопе. Могли вылезать на поверхность по нужде или попить воды.
Раскопы находились рядом с трассой, по которой ездили экскурсионные автобусы в сторону Тамани. Экскурсантов высаживали посмотреть на раскопки.
В нашей экспедиции присутствовали разные люди. Была одна дамочка, которая будучи обычным рядовым землекопом, мнила о себе невесть что. Любовью народа она не пользовалась.
Однажды так совпало, что она вылезла из раскопа по какой-то нужде и в это самое время рядом с нами остановились экскурсионные автобусы. Экскурсантам рассказали, что здесь происходит, что ищут и т.д. В этот момент наша дамочка шла по кромке раскопа. Кто-то из экскурсантов спросил у нее: «А что, здесь все археологи?». Дамочка с презрением посмотрела вниз на нас, сидящих на дне раскопа, и гордо брякнула: «Да нет, археологи только те, кто наверху, а все, кто внизу – это просто землекопы».
И именно в этот момент, как по заказу, она споткнулась и рухнула вниз к нам. К землекопам. Смеялись все.
|
|
982
Старый профессор рассказывает ученикам: За годы своей научной деятельности я написал более 30 книг... О да, вы так много сделали! Кое-что, все-таки, не сделал. Вот помню, поехали мы на первом курсе в колхоз. Зазвал я там одну девчонку на сеновал. Но так у нас ничего и не вышло: она все время в сено проваливалась. Эх, взять бы все эти чертовы книги да сунуть ей тогда под задницу!
|
|
983
Живу за рубежом. Давно. Отвык от Москвы. Тем более, приехав впервые сюда за многие годы, вижу насколько она меняется. Не меняется одно - культ дурака. Только еду в такси, никого не трогаю. Ломоносовский проспект, рядом МГУ, правительственные кварталы, посольства, в общем интеллектуальный центр. Баххх, прямо на проспекте выперлась коробка вентиляции для станции метро. Рядом пустырь, но надо было эту дуру смонтировать прямо на полосе городского проспекта. В результате, чтобы доехать до посольств надо с одной полосы воткнуться в 2 оставшиеся полосы, где еще те же гении догадались сделать выделенную полосу для таксистов, а потом воткнуться обратно. По такой вот дуге. Естественно в пробке-24 часа. Круто!!! Кто до этой хениальной мыслюги додумался - трудно представить, еще труднее - кто это все утвердил? Вы думаете это все? Зряяя, зряя. Там еще догадались поставить подряд через 20 метров аж 2 светофора, тормозящих друг друга, создав этакую короткую кишку, которая тут же заполняется машинами, которые останавливают все остальное движение. Кто до этого додумался - назвать идиотом, что польстить. Этого мало, они еще и тайминг сделали секунд 15-20 для проезда. У нас в стране есть светофоры - отсекатели на полосу, тайминг которых настроен ровно на одну машину, чтобы вклинивались в поток по-одиночке и не создавали пробок. Но тут прямую магистраль всю останавливают на 15 секунд, чтобы тупо все встали в пробку на пересечении двух центральных проспектов города. Кто автор? Молчание. Вы не устали? Тогда проедем чуть дальше - там город залудил дублер правительственной трассы и на пересечении с Минской улицей - продолжением Ломоносовского проспекта - те же самые хении догадались построить два последовательных светофора на прямой трассе которые точно также останавливают все движение непонятно для кого - там нет никаких пешеходных переходов, а 2 друга-светофора есть. Называется развитие дорожной сети. Кто автор этих шедевров? Чем они думают - загадка. Думаете все? Зряяя, зряя. Утром еду тем же маршрутом, но если вчера это была пробка, то сегодня на том же месте просто стоянка. Тупо все стоят. А шо? Оказывается некие персонажи на перекрестке Мичуринского и Ломоносовского проспекта решили прокапать канаву и тупо остановили все движение. Ну захотелось пацанам порыть траншею с утречка. Зачем не знают, начальник типа приказал. А на народ им реально насрать. Это у нас в стране в таких аварийных случаях обязательно один из рабочих начинает регулировать движение, чтобы не дай бог люди не потеряли свое драгоценное время из-за их работ. Но тут вам не там. Зачем думать о других, когда что-то хочешь для себя? Да, испортил столичную власть дорожный вопрос. Моквичи, может скинетесь и отправите этих деятелей к нам в Британию на перевоспитание? Ну или лечиться?
|
|
989
Уважаемый президент! Вот уже много лет подряд вы поздравляете меня с Новым годом и новым счастьем. Однако ни разу за эти годы никакого нового счастья до меня не доходило. Судя по тому, что мы видим, оно где-то цепляется за ветви вашей замечательной во всех отношениях вертикали власти. Скажите, где я могу получить обещанное мне, но не дошедшее до адресата счастья?
|
|
990
ИТ-директор вызывает старшего программиста:
- Почему не закончили программу!?
Старший программист:
- Понимаете, тут такое дело.. Вчера сижу, пишу. Дочь спрашивает- "Папа,
а почему вино называют белым, ведь оно желтое?"... Хотел ответить-
"Желтое из Зеленого винограда, поэтому оно Белое, а не Красное, которое
из Черного винограда". Задумался.. расписал логику, цвета по-битно,
прорешал во всех комбинациях... не получается!... Не ответил, отругал
дочку чтобы об уроках думала. сам расстроился, бросил программу, весь
вечер сидел и ненавидел человеческий фактор...
ИТ-директор:
- Хахаха! Вот не зря про вас, кодеров, говорят что вы "не от мира сего"!
Ну какие "цвета по-битно" в отрицательные годы? Тут длины волн брать
нужно..
|
|
991
Мои бывшие одноклассники создали группу в ватсапе, где стали призывать одноклассников “собраться, отметить, все-таки юбилей окончания школы”. Вспомнил первое и последнее подобное сборище, на котором я побывал, и решил не реагировать. Не тут-то было, меня стали заваливать личными сообщениями с приглашениями, и даже с упреками, дескать я один раз приехал, и с тех пор десять лет “отрываюсь от коллектива”. За несколько дней до встречи был объявлен чуть ли не ультиматум, который подсластили рассказом о том, кой классный коттедж, да с баней, они сняли, да какие будут шашлыки под водочку и пиво, по желанию, правда вот соберутся “не все”. Сдался. Сообщил что не готов учувствовать в подготовке, но беру на себя долю расходов, и все что там нужно на коллектив готов купить и привезти. Меня уверили что от меня нужен только я, и, собственно говоря, все.
Пятница, около пяти вечера, выезжаю с работы. Контрольный звонок главному организатору, на предмет уточнить - может докупить что-то надо?
-Да все путем, все есть. - по голосу Женьки я понял, что первые грамм двести зашли отлично.
Женька и Димка, организаторы, уже взрослые дядьки, у них дети школу заканчивают, но вот сами они, по уровню раздолбайства, как были подростками, так и остались, не думаю, что что-то поменялось за прошедшие годы. Имея в виду эту особенность личности организаторов, заезжаю в супермаркет, и конкретно так закупаюсь - купил все, и мясо для шашлыков готовое, и салатики, и картошку, и далее по списку. Ехать до “коттеджа”, именно так, в кавычках, около шестидесяти километров, причем последние километра три — это глушь, отсыпная дорога в рытвинах. Еду по навигатору, он оказывается и такое знает, и вот оно - “ваше место назначение справа”. Есть несколько абсолютно темных домиков, ни одного источника свет, и тишина. Нет, слышна какая-то ругань и мат. Беру фонарик, обхожу один из домов, и вижу мужичонку, который копается в электрощитовой, что установлена около столба линии электропередачи.
-А это ли коттеджи “Лесная сказка”? - спрашиваю.
-Они самые, тебе какой нумер?
-Шестой.
-По дороге, за поворотом справа дом будет. - мужичек махнул рукой в темноту. - Только света нема.
Узнал я что “сгорело” все не так что бы основательно, и что вот, вот, с минуты на минуту, приедет хозяин, и починит. Темный шестой “коттедж”, щитовая халупа, годящаяся только для летнего проживания, нашлась за поворотом. Около нее стояли несколько машин, горел огонь в мангале, и в тишине Женька, Димка, и еще пара мужиков пили водку.
-А, здорово, приехал, молодец! - Женьку шатало, не так что бы конкретно, на поллитра примерно. - Ты это, мясо то для шашлыка привез?
-И я рад тебя видеть. Какое мясо, ты же сам сказал, что не надо.
-Ну забыл, ну бывает. Лять, а у нас только сосиски.
Набежали одноклассницы, это их мужья составляли компанию Женьке и Димке, все перездоровались, перезнакомились, и выяснилось интересное. Во-первых, активисты приехали часа в три дня, без жен и детей. Увидели они эту грусть и печаль без света, и решили, что надо подкрепиться, под огурчик. Моя оценка в поллитра оказалась весьма заниженной, ребятки уже вплотную приближались к нольсемьдесятпять, с перспективой упасть в ближайшие пол часа. Еду они взяли на всех, пяток упаковок сосисок, какие-то маринады, и много, очень много водки. Я высказал предложение - ну его нафиг, по машинам, и по домам. Электричества нет, а значит не будет ни света, ни тепла. Жрать то у меня полный багажник, на всех хватит - не вопрос, но нафига это счастье? Предложил свои услуги такси, у меня в машину шесть пассажиров помещается, если в багажнике кресла откинуть, так что всех вывезу, а машину утром заберете, готов даже с ура всех водил довезти. Просто действительно было как-то стремно “гулять” в темноте, холоде и неустроенности. Вяло обсуждали перспективы, но тут подъехал хозяин этих “коттеджей”, клятвенно пообещал, что электричество будет через десять минут.
Дали электричество, я удостоверился что ночь скоротать можно. С одним из самых трезвых мужей одноклассницы пожарил шашлык, девушки разложили салатики, и вообще организовали уют. Выпил самую малость, поел, послушал рассказы о былом, от тех, кто еще на ногах был. Неплохо, но как-то уж очень сурово. С самого утра уехал.
Банальность в общем то, бытовуха. Если бы не обсуждение в ватсапе, в понедельник. Женька и Димка во всю расписывали как классно они отдохнули, какие вкусные шашлыки были, как они все правильно организовали, и как я, отщепенец, обещал, и не приехал.
|
|
993
В 90-е годы на семинаре слушал представителя нашего телевидения. Он рассказал, в том числе, интересную историю про свою стажировку на американском ТВ. Стажировка была в небольшой телекомпании в провинциальном городке. Наших стажёров удивило следующее мероприятие: в определённый день все тележурналисты вышли на работу вместо технического персонала: у каждого было рабочее место, к работе на котором человек готовился заранее. Удивлённым россиянам американцы объяснили, что это учения на случай забастовки техперсонала: чтобы вещание не прерывалось, технарей в этом случае заменяют штрейкбрехеры — журналисты. Наши поинтересовались, бывают ли противоположные акции: когда технари работают за журналистов, берут интервью, делают репортажи, — на случай забастовки творческих работников. Тут настала очередь удивляться американцам. «Как могут журналисты бастовать? — недоумевали они. — Их же сразу всех выгонят на хрен, и других наберут. Это технаря классного найти трудно, а журналистов — пруд пруди!»
|
|
994
- Сволочь, подонок, кобель! - кричала женщина, нервно забрасывая вещи в пухлые чемоданы. - Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! И это твоя благодарность? Ее муж безучастно сидел в кресле, даже не глядя на жену, его лицо было воплощением спокойствия. - Ну скажи, как ты узнал? - вдруг спросила женщина. - Хотя нет! Я и так знаю! Ты никогда не доверял мне, следил за мной и беспричинно ревновал! Подумаешь? Одно маленькое приключение, мимолетное ни к чему не обязывающее... Да и было оно давно! Откуда ты узнал про санаторий? Лидка рассказала? Мужчина молчал, ни один мускул на лице его не дрогнул: - Точно! Лидка! Она на тебя глаз давно положила, вот и растрепала. Лучшая подруга называется! Все! Я ухожу от тебя так и знай, мне не нужен муж, который спелся с моими подругами и следит за мной! Она решительно хлопнула дверью. Через некоторое время, в такой гнетущей тишине, мужчина сдержанно выпустил воздух, будто задерживал дыхание, потом взял телефон, набрал номер: - Привет, Вась... - Ой! Здорово! Ну и как прошло? - Слушай, действительно действенный метод. Только знаешь, как трудно было? - Я предупреждал. Ну, молодец что решился. Твоя тоже ушла? - Ага, дверью хлопнула, тишина как в раю теперь! И столько всего оказывается у нее было! А я и не знал. Как ты и говорил, она сама все рассказала. Не выдержала. - Хех! А всего-то и нужно было так это три дня просто молчать, на них это так действует!
|
|
995
СЧАСТЬЕ (не в деньгах)
История эта не автобиографична, но абсолютно правдивая. Я позволил себе записать её, невзирая на то, что счастье и деньги шагают в ней парой, только чтобы не растренировалась рука.
В одной немецкой компании работал один программист. Зарабатывал хорошие деньги. Был очень доволен своей зарплатой. При случае всегда говорил, что счастлив тем, что здесь имеет.
Шли годы. Уровень зарплат специалистов его профиля стабильно рос. В компанию приходили новые программисты, которые ожидаемо хотели за свой труд рыночного уровня компенсации и которым, соответственно, платили всё больше и больше.
Последний из вновь принятых разработчиков софтвера получал (брутто: до вычета налогов и всех выплат) ровно в 2 раза больше, чем счастливый программист, выполнявший равнозначную работу - и, с учетом своего опыта, намного эффективнее.
Тот был по-прежнему доволен своим доходом и при случае неизменно позволял переполнявшему его счастью проецироваться на окружающих.
Было ему за сорок, он был главой семейства из четырех человек, с двумя детьми-школьниками. Цены в стране росли минимально. Арендная плата, рост которой и так строго регулируется законодательством, у него не менялась (вероятно, и арендодателю тоже денег хватало). Не было никаких - ни внешних, ни внутренних - оснований к тому, чтобы его восприятие реальности изменилось.
Случаю (вероятность которого, будучи представленным в искусстве, у многих вызвала бы справедливые сомнения) было угодно, чтобы однажды в компании произошла локальная утечка данных, и счастливый программист - без малейшего к тому искательства, и притом исключительно он один - узнал, сколько здесь зарабатывают его коллеги.
Как так?.. В 2 раза больше?.. Вот эти вот?..
Не медля, он попросил прибавки к жалованью - на одну треть (!), на никем ранее не виданные тридцать три процента. Его невероятное, дерзкое требование было капиталистом удовлетворено. Еще бы: в абсолютном выражении это всё равно было меньше, чем платить вчерашнему студенту.
С тех пор денег у него стало намного больше. Но счастье его отныне кончилось.
|
|
997
Про русский капитализЬм.
Одна девушка, менеджер на сдельщине, заработала за месяц 150 тысяч рублей. То есть, заказов она принесла миллионов на 10-15.
Что бы сделал капиталист иностранный? Построил трудовой коллектив и перед строем объявил благодарность, вручил чек и какую-нибудь кофеварку в подарок.
Что сделал капиталист российский? Ушел в угрюмую задумчивость и велел бухгалтерии бросить все и искать финансовые нарушения у девушки за прошлые годы. Конечно, нашли. Потом началась травля девушки, которая закончилась вердиктом:
- Получаешь 20 тысяч, а остальное уходит на покрытие прошлых нарушений.
Девушка уволилась.
Я поговорил с другими девушками-менеджерами. Везде тоже самое. В меховой торговой сети девушке-продавцу от Бога, чтобы не платить годовой бонус, устроили уголовное дело, обнаружив кассовые нарушения на полторы тысячи рублей.
|
|
998
Шутки по поводу смешных фамилий, как правило, незамысловаты, но забавны. А если смешная фамилия на могильной плите? С одной стороны, грешно смеяться — человек умер. С другой стороны, все умрём, отчего не посмеяться, пока это не произошло? В 80-е годы побывал я на старом львовском кладбище. Не знаю, может сейчас и порядок навели, а тогда зрелище было величественное и очень печальное — десятки монументальных склепов в самом жалком состоянии: многие потрескались, просели, в огромные трещины видны упавшие гробы. Очевидно, что у захороненных здесь людей родственников либо не было, либо они пребывали далече. Индивидуальных имён не было, но над входом в каждый склеп было написано семейство, которому оно принадлежало — одна или две фамилии «гробница таких-то и таких-то». Я сначала смотрел мельком, но когда увидел «Гробниця Жеребцiв», заинтересовался. Всего, конечно, не помню но надпись над одним склепом впечатлила: «Гробниця Жуків і Павуків».
|
|
999
В годы учебы на филфаке было. Знал, что в слове "феномен" допустимо ударение хоть на второй, хоть на третий слог. Стою, читаю доклад, дохожу до этого слова и читаю: "фенОмен". Препод тут же поправляет: "феномЕн!". Следующая пара, другой предмет, другой препод, но у меня тоже доклад. И тоже попадается это слово. Читаю: "феномЕн". Препод поправляет: "фенОмен!".
|
|