Шутки про господин - Свежие анекдоты |
56
Уважаемые собравшиеся, друзья!
Я один из тех немногих еще живущих, кто был в этом месте почти до последней минуты перед освобождением. 18 января началась моя так называемая «эвакуация» из Аушвица, которая через 6,5 дней оказалась Маршем смерти для более чем половины моих сокамерников. Мы были вместе в колонне из 600 человек.
По всей вероятности, я не доживу до следующего юбилея. Такова жизнь. Поэтому простите мне мое волнение. Вот что я хотел бы сказать, прежде всего моей дочери, моей внучке, которой спасибо, что присутствует здесь в зале, моему внуку, их ровесникам, а также новому поколению, особенно самому младшему, совсем юному, гораздо младше них.
Когда началась Вторая мировая война, я был подростком. Мой отец был солдатом и был тяжело ранен в легкие. Это была драма для нашей семьи. Моя мать была с польско-литовско-белорусской границы, там армии менялись, проходили туда-обратно, грабили, насиловали, сжигали деревни, чтобы ничего не оставить тем, кто придет за ними.
И поэтому можно сказать, что я знал из первых уст, от отца и матери, что такое война. И хоть Первая мировая была всего 20–25 лет назад, она казалась такой же далекой, как польские восстания XIX века, как Великая французская революция.
Когда сегодня я встречаюсь с молодыми, я понимаю, что через 75 лет, кажется, они немного утомлены этой темой: война, Холокост, Шоа, геноцид… Я их понимаю. Поэтому я обещаю вам, молодые люди, что не буду рассказывать вам о своих страданиях.
Я не буду вам рассказывать о моих переживаниях, двух моих Маршах смерти, о том, как закончил войну с весом 32 килограмма, на грани истощения.
Я не буду рассказывать о том, что было худшим, то есть о трагедии расставания с близкими, когда после отбора вы догадываетесь, что их ждет. Нет, не буду говорить об этом. Я хотел бы с поколением моей дочери, с поколением моих внуков поговорить о вас самих.
Я вижу, что среди нас президент Австрии Александр Ван дер Беллен. Помните, господин президент, когда вы принимали меня и руководство Международного аушвицкого комитета, мы говорили о тех временах. В какой-то момент вы сказали: «Auschwitz ist nicht vom Himmel gefallen — Аушвиц не упал с неба». Это, как у нас говорят, очевидная очевидность.
Конечно, он не упал с неба. Это может показаться очевидным, но есть в этом глубокий и очень важный для понимания смысл. Перенесемся на некоторое время воображением в Берлин начала 30-х. Мы почти в центре города.
Район называется Bayerisches Viertel, Баварский квартал. Три остановки от Кудамма, Зоопарка. Там, где сегодня находится станция метро Bayerischer Park, Баварский парк.
И вот в какой-то момент на скамейках появляется надпись: «На этих скамейках евреям сидеть запрещено». Можно сказать: неприятно, несправедливо, это ненормально, но ведь вокруг столько скамеек, можно посидеть где-нибудь в другом месте, ничего страшного.
Это был район, населенный немецкой интеллигенцией еврейского происхождения, там жили Альберт Эйнштейн, нобелевский лауреат Нелли Закс, промышленник, политик, министр иностранных дел Вальтер Ратенау.
Потом в бассейне появилась надпись: «Посещение этого бассейна евреям запрещено». Можно снова сказать: это неприятно, но в Берлине столько мест для купания, столько озер, каналов, почти Венеция, так что можно где-то в другом месте.
При этом где-то появляется надпись: «Евреям нельзя принадлежать к немецким певческим союзам». Ну и что? Они хотят петь, музицировать, пусть соберутся отдельно, будут петь.
Затем появляется надпись и приказ: «Еврейским, неарийским детям нельзя играть с немецкими, арийскими детьми». Они играли сами. А потом появляется надпись: «Евреям мы продаем хлеб и продукты только после 17.00». Это уже неудобно, потому что меньше выбор, но, в конце концов, после 17.00 тоже можно делать покупки.
Внимание, внимание, мы начинаем свыкаться с мыслью, что можно исключить кого-то, что можно стигматизировать кого-то, что можно сделать кого-то чужим.
И так медленно, постепенно, день за днем люди начинают с этим свыкаться — и жертвы, и палачи, и свидетели, те, кого мы называем bystanders, начинают привыкать к мысли, что это меньшинство, которое дало миру Эйнштейна, Нелли Закс, Генриха Гейне, Мендельсонов, иное, что оно может быть вытолкнуто из общества, что это люди чужие, что это люди, которые разносят микробы, эпидемии. Это уже страшно, опасно. Это начало того, что через минуту может произойти.
Тогдашняя власть, с одной стороны, ведет хитрую политику, потому что, например, выполняет требования рабочих. 1 мая в Германии никогда не был праздником — они, пожалуйста: в выходной организуют Kraft durch Freude, «Силу через радость».
Пожалуйста, элемент рабочего отдыха. Они способны преодолеть безработицу, умеют играть на чувстве национального достоинства: «Германия, поднимись с колен Версальского позора. Возроди свою гордость».
И одновременно эта власть видит, что людей постепенно охватывает черствость, равнодушие. Они перестают реагировать на зло. И тогда власть может себе позволить дальнейшее ускорение процесса зла.
А дальше идет уже насилие: запрет принимать евреев на работу, запрет эмиграции. А потом быстро наступает отправка в гетто: в Ригу, в Каунас, в мое лодзинское гетто — Литцманштадт.
Откуда большинство будет потом отправлено в Кульмхоф, Хелмно, где будет убито выхлопными газами в грузовиках, а остальные пойдут в Аушвиц, где будут умерщвляться “Циклоном Б” в современных газовых камерах.
И здесь подтверждается мысль господина президента: «Аушвиц не упал вдруг с неба». Аушвиц топтался, семенил маленькими шажками, приближался, пока не случилось то, что произошло здесь.
Моя дочь, моя внучка, сверстники моей дочери, сверстники моей внучки — вы можете не знать имени Примо Леви. Он был одним из самых известных заключенных этого лагеря. Примо Леви когда-то сказал: «Это случилось, а значит, может случиться. Значит, это может случиться везде, в любом уголке Земли».
Я поделюсь с вами одним воспоминанием: в 1965 году я учился в США, где тогда был пик борьбы за права человека, гражданские права, права афро-американцев. Я имел честь участвовать в марше с Мартином Лютером Кингом из Сельмы в Монтгомери.
И тогда люди, узнавшие, что я был в Аушвице, спрашивали меня: «Как вы думаете, это, наверное, только в Германии такое могло быть? Может ли быть где-то еще?»
И я им говорил: «Это может случиться и у вас. Если нарушаются гражданские права, если не ценятся права меньшинств, если их отменяют. Если нарушается закон, как это делали в Сельме, то это может произойти».
“Что делать? Вы сами, — говорил я им, — если сможете защитить Конституцию, ваши права, ваш демократический порядок, отстаивая права меньшинств, тогда сможете победить”.
Мы в Европе в основном исходим из иудео-христианской традиции. И верующие, и неверующие принимают в качестве своего цивилизационного канона десять заповедей.
Мой друг, президент Международного аушвицкого комитета Роман Кент, выступавший здесь пять лет назад во время предыдущего юбилея, не смог сегодня прилететь сюда.
Он придумал 11-ю заповедь, которая является опытом Шоа, Холокоста, страшной эпохи презрения. Звучит так: не будь равнодушным.
И это я хотел бы сказать моей дочери, это я хотел бы сказать моим внукам. Сверстникам моей дочери, моих внуков, где бы они ни жили: в Польше, в Израиле, в Америке, в Западной Европе, в Восточной Европе. Это очень важно. Не будьте равнодушными, если видите историческую ложь.
Не будьте равнодушными, когда видите, что прошлое притягивается в сиюминутных политических целях. Не будьте равнодушными, когда любое меньшинство подвергается дискриминации. Суть демократии в том, что большинство правит, но демократия в том и заключается, что права меньшинства должны быть защищены.
Не будьте равнодушными, когда какая-либо власть нарушает принятые социальные договоры, уже существующие. Будьте верны заповеди. 11-й заповеди: не будь равнодушным.
Потому что если будете, то оглянуться не успеете, как на вас, на ваших потомков с неба вдруг упадет какой-нибудь Аушвиц
Мариан Турский, 93-летний бывший узник Аушвиц-Биркенау
Перевод Антона Рассадина
|
58
Как Маяковский Шаляпина «травил»
Федору Шаляпину от соотечественников доставалось часто. Причем, «травили» певца в основном коллеги по цеху — творческая интеллигенция. Так, в 1911-ом Федору Ивановичу пришлось оправдываться за так называемое коленопреклонение царю. Скандал произошел в Мариинском театре после оперы «Борис Годунов», зрителем которой был Николай II. После оваций вдруг раздались крики: «Гимн! Гимн!» — и на сцене грянули «Боже, царя храни!», под который хористы ринулись к царской ложе и рухнули на пол. Шаляпин в замешательстве тоже опустился на одно колено… Когда дали занавес, артист поинтересовался: что, собственно, происходит? Оказалось, что хор решил воспользоваться присутствием в театре государя и подать на «высочайшее имя» просьбу о прибавке к пенсии. Шаляпин не придал значения случившемуся. «Пел я великолепно, — сообщал он в письме из Петербурга. — Успех колоссальный. Был принят на первом представлении «Бориса Годунова» государем и в ложе у него с ним разговаривал. Он был весел и, между прочим, очень рекомендовал мне петь больше в России, чем за границей». Через два дня певец выехал в Монте-Карло и уже там узнал о масштабах скандала: его посчитали инициатором верноподданнической политической акции. И кто? Даже близкие друзья. Валентин Серов прислал ему ворох вырезок с короткой припиской: «Что это за горе, что даже и ты кончаешь карачками. Постыдился бы». Плеханов прислал некогда подаренный ему Шаляпиным портрет с припиской: «Возвращаю за ненадобностью». Во Франции в вагон артиста ворвалась молодежь с криками «лакей», «мерзавец», «предатель». А в 1927 году певцу досталось уже от советской власти, которая до этого вполне терпимо относилась к постоянно гастролирующему Шаляпину. Повод нашелся еще менее значительный. Будучи в Париже, Федор Иванович направился к отцу Георгию Спасскому в собор Александра Невского на улице Дарю – место встреч русских беженцев. Во дворе церкви Шаляпина окружили русские дети и инвалиды, просившие милостыню. Растроганный певец после молебна дал банковский чек на 5000 франков для помощи нуждающимся детям российских эмигрантов. Через русскоязычную газету «Возрождение» Спасский поблагодарил певца за сочувствие несчастным. Эта заметка дала повод к яростной травле Шаляпина: его поступок в СССР расценили как пособничество белоэмиграции. Громче других певца критиковал Владимир Маяковский. В «Комсомольской правде» было опубликовано его стихотворение «Господин народный артист», которое завершалось такими строками: А тех, кто под ноги атакующих бросится, с дороги уберет рабочий пинок. С барина с белого сорвите, наркомпросцы, народного артиста красный венок! За неделю до этого в журнале «Польске вольности» была опубликована беседа Маяковского с редактором этого издания, в которой поэт заявил: «Я не был в опере что-то около 15 лет. А Шаляпину написал стишок такого содержания: Вернись теперь такой артист назад на русские рублики — Я первый крикну: — Обратно катись, народный артист Республики!» В результате Шаляпина лишили звания Народного артиста Республики и навсегда закрыли ему возможность вернуться на Родину. Кстати, Владимир Владимирович, видимо, забыл, как в 1916 году, после оперы «Борис Годунов» познакомился с уже знаменитым тогда певцом и робко предложил ему: «Вот бы написал кто-нибудь музыку на мою трагедию, а вы исполнили». Шаляпин на это лукаво заметил: «Вы, как я слышал, в своем деле тоже Шаляпин?» — «Орать стихами научился, а петь еще не умею», — отшутился поэт. Есть мнение, что Шаляпин стал для Маяковского разменной монетой для сведения счетов с русской эмиграцией. Бывшие соотечественники презирали Маяковского. По их мнению, свой талант бывший футурист направил на воспевание чекистов и их черных дел. В популярной эмигрантской газете «Последние новости» о Маяковском говорили, что в своих методах он уподобился мяснику и прокладывает себе путь «от прохвоста к сверхчеловеку».
|
|
62
Был я однажды по делам рабочим в подведомственной организации. Вышли в обед покурить-пообщаться. В это время появляется руководитель в состоянии "не только слегка выпивши, но и изрядно поддавши". Садится в служебный автомобиль и, подзывая одного из начальников отделов, Василия, произносит: "Я по делам, остаешься за меня". Авто трогается, а из толпы раздаётся ехидный голос начальника другого отдела, Паши: "Господин назначил меня любимой женой!"
|
|
64
Художник спросил у хозяина галереи, интересовался ли кто его полотнами. - О, да! Один господин интересовался, поднимутся ли картины в цене после вашей смерти. Я сказал, что обязательно, и тогда он купил сразу 15 картин! - Великолепно! Кто этот господин? - спросил художник. - Ваш лечащий врач...
|
|
66
Сомалийский иммигрант прибыл в Берлин. Он останавливает первого человека, которого он видит и говорит: "Благодарю вас, господин. Германия позволила мне жить в этой стране, дала мне жилье, денег на еду, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование и никаких налогов!" Прохожий отвечает: "Вы ошибаетесь, я афганец." Человек идет дальше и встречает другого прохожего: "Спасибо за то, что такая красивая страна Германия! и т. д.". Человек говорит: "Я не немец, я иракец!" Вновь прибывший идет дальше, к следующему человеку, пожимает ему руку и говорит: "Спасибо за прекрасную Германию!" "Этот человек поднимает руку и говорит: "Я из Пакистана, я не из Германии!" Он, наконец, видит - идет милая дама. Спрашивает: "Вы немка?" Она говорит: "Нет, я из Индии!" Озадаченный, он спрашивает ее: "А где же немцы?" Индуска смотрит на часы и отвечает: "Так они сейчас все на работе!"
|
|
69
Один господин у нас нанял строителей молдаван - сделать лестницу на бетонном основании внутри своего строящегося частного дома. Те потрудились на славу. Когда вся работа была сделана и хозяин приехал её принимать, он, всё осмотрев и обнаружив вокруг лестницы строительный мусор, произнес:
- А теперь - убирайте!
- Как это... "убирайте"?...
- Ну, завтра маляры придут красить. Так что быстро всё убирайте!
Развернулся и ушел. Когда он пришел на следующее утро, бетонное основание лестницы было полностью разбито кувалдами, а уцелевшие детали лестницы упакованы в ящики.
|
|
71
Лес. Узкая дорога. Едет на своей кляче Д'Артаньян. Навстречу ему Илья Муромец на тяжеловозе коне. Д: Месье, я подданный великой Франции, Вы обязаны меня пропустить! И: Уйди, дурак. Д: Господин, я великий мушкетер, Вы обязаны уступить мне дорогу. И: Уйди, дурак, не гневи. Д: Месье, если вы не уступите мне дорогу, я буду вынужден вызвать Вас на дуэль и убить Вас! Они уходят за кусты. Через 5 минут выходит из за кустов Илья Муромец вытирая пучком травы меч, и говорит: ХУЛИГАНЬЁ, ЧУТЬ ГЛАЗА ПРОВОЛКОЙ НЕ ВЫКОЛОЛ
|
|
73
- Господин директор, я больше не могу вынести каждый день ехать на работу в пять утра, и уезжать домой в 10 вечера! - Очень рад слышать, что вы так готовы поддержать корпоративный дух и не тратить время на эти бессмысленные поездки! Завтра же выделю вам спальный мешок, будете ночевать прямо в офисе!
|
|
74
Новый учитель, придя в класс, обнаружил, что одного мальчика дразнят Мойше- дурачок. На перемене он спросил ребят, почему они его так обзывают. - Да он и вправду дурачок, господин учитель. Если дать ему большую монету в пять шекелей и маленькую в десять, он выберет пять, потому что думает, что она больше. Вот, смотрите... Парень достает две монеты и предлагает Мойше выбрать. Тот, как всегда, выбирает пять. Учитель с удивлением спрашивает: - Почему же ты выбрал монету в пять шекелей, а не в десять? - Посмотрите, она же больше, господин учитель! После уроков учитель подошел к Мойше. - Неужели ты не понимаешь, что пять шекелей больше только по размерам, но на десять шекелей можно купить больше? - Конечно понимаю, господин учитель. - Так почему же ты выбираешь пять? - Потому что, если я выберу десять, они перестанут давать мне деньги!
|
|
76
Читал как-то фантастику в переводе, "Пламя над бездной" называется. Интересная, о том как дети на космическом корабле попадают на планету с разумными собаками... Запомнилось, что там был жестокий правитель по имени "господин Булат". Много лет спустя решил перечитать ту же книжку в оригинале. Оказалось, что правителя зовут "mistеr Stееl". Удивился, почему Stееl перевели как Булат, а не как Сталь. Задумался. Сталь в русском языке женского рода, поэтому "господин Сталь" будет звучать немножко фальшиво. "Госпожа Сталь" сильно изменит смысл. Но можно же было придумать какое-то производное, например "Сталев", или... А, понятно. Извините, Иосиф Виссарионович, сразу не признал. Пусть будет Булат.
|
|
81
Идёт игра "Что-Где-Когда". - Вопрос прислала проститутка Маша из Владимира. Вопрос: "Вы находитесь в Сахаре и вдруг господина Друзя кусает кобра прямо в член. Ваши действия", - время пошло! Команда Друзя думала, думала, отвечает: - Мы сделаем надрез на месте укуса и отсосем яд. - Ответ неправильный! Пока команда Друзя сосёт х@й, 10000 рублей уходит во Владимир, а теперь внимание правильный ответ: "В Сахаре не водятся кобры!(Это раз!) Всем известно, что кобра никогда ни кусает выше колена.(Это два!) Поэтому если змея укусила господина Друзя в член, то он ниже колена. А если у него такой член, то господин Друзь может отсосать у себя сам"! 1-0 в пользу телезрителей.
|
|
83
Ваня, Вася и Петя вызваны на судебное заседание по установлению отцовства. Ваня: - У меня идея. Если мы все скажем, что признаем отцовство, нам ничего не смогут сделать. Оба других приятелей с облегчением принимают это предложение. Первым вызывают Ивана. - Признаете ли Вы отцовство? - спрашивает судья. - Да, господин судья. Судья: - Слушание по делу закончено!
|
|
86
Вашингтон, Белый дом, президент, министр обороны.
- Господин президент, сегодня уснувший пьяный русский боец РВСН уничтожил Алабаму. Предлагаю нанести ответный удар.
- Это был не русский и не боец! Эти русские совсем уже оxpенели. Оказывается вчера он уволился, стал гражданином Буркина-Фасо и вообще был в штатском и не при исполнении.
|
|
87
Венский врач Нотнагель брал с лечившихся у него пациентов за первый визит 25 крон, а за последующие - 10 крон.
Один скупой чиновник, явившись к Нотнагелю впервые, решил представиться постоянным пациентом и обратился к врачу с улыбкой: "А ведь я снова к Вам, господин доктор!"
Но у доктора Нотнагеля была хорошая память, и он сразу понял, в чем дело
Нотнагель тщательно осмотрел пациента, а затем, также с улыбкой, сказал: : - Продолжайте принимать те лекарства, которые я выписал вам в прошлый раз.
|
|
88
Поручик Ржевский заделался моряком. Вернулся из дальнего похода и в приличном обществе рассказывает о своих военно-морских подвигах:
Шторм. Волны под самое небо. Геркулесовы столбы. Вот один, вот второй.
Юная графиня:
Господин поручик! Мы прекрасно знаем, что у Вас "ВСЁ" геркулесово, что "ОН" у Вас геркулесов. Но откуда у Вас второй взялся?
Геркулесовы столбы есть географические объекты. Скалы такие.
|
|
92
Игра «Что? Где? Когда?». Внимание, вопрос:
— Как вы думаете, господин Друзь, жена вам изменяет?
— Думаю, что нет, господин ведущий!
— А теперь внимание на экран!..
|
|
93
Про день медика.
Довелось мне когда-то поработать в организации медицинского профиля. Врачи там были хоть и не лечащие, но самые настоящие. Кстати, люди, в большинстве, замечательные. Ничто человеческое было медикам не чуждо. Умели и поработать, и отдохнуть тоже любили. Корпоративы на все праздники посещались всегда массово и с удовольствием. Но День Медика всегда стоял особняком, как самый святой праздник. Его было принято отмечать в пятницу на природе, с выездом за город, ибо лето и благодать.
На свой первый День Медика я ехать не хотела. Не люблю корпоративы вообще, а так далеко ехать тем более желания не было. Но меня уговорили, сказав, что я многое потеряю, если не поеду.
В пригороде сняли лесную полянку у озера с беседками и столами, погрузились в автобус, и приехали отмечать. Ну и понеслась. Шашлыки, напитки, веселье, игры... После достижения нужной кондиции часть народа решила освежиться - то есть искупаться в озере. Купались долго и радостно, плескались и играли в мячик. Однако, по выходу на берег, не досчитались одного ценнейшего сотрудника лаборатории по фамилии Хомченко. Несколько человек видели, как он нырял, но никто не видел, как выныривал. Сначала не особо забеспокоились. Но спустя некоторое время, коллега так и не появился. Решили его поискать, звали, бегали по лесу, кто-то нырял в озеро, но безрезультатно. Народ даже слегка протрезвел. Кроме шефа, который уже давно дремал в шезлонге.
Господин Хомченко всё это время мирно спал в больших прибрежных лопухах, метрах в двухстах от происходящих событий.. На свою беду, немолодой и полноватый Хомченко отлично нырял и плавал. Коллектив не был в курсе его этих потрясающих способностей, и господин решил всем показать класс. Набрав воздуха в грудь, он нырнул, долго плыл под водой, а вынырнув вдалеке, понял, что подвиг остался незамеченным. Он обиженно нырнул еще раз, уплывая от неблагодарных коллег. На берег он выбрался в лесу на некотором расстоянии от полянки. Увидев уютные лопухи, он внезапно устал и прилёг...
Поиски тем временем продолжались, всем было уже совсем не весело. Разбудили шефа, стали думать, надо ли вызывать мчс и полицию. Решили поискать еще немного.
Крики и шум разбудили господина Хомченко. Он выполз из лопухов и пошел узнавать, почему мешают отдыхать. Поняв, что кого-то ищут, он незаметно включился в действие, и некоторое время искал и звал вместе со всеми какого-то Сашу. (Ну мало ли на свете Саш, действительно). Потом всё-таки решился спросить у коллеги - А кто, собственно, пропал?
Возникла трёхминутная пауза, после чего медики медленно и молча пошли на чудесно спасённого... От суда Линча его спас руководитель лаборатории, который закричал:
- Не трогайте его!!! Он мне еще отчёты не сдал за два месяца!
Домой дружный усталый коллектив ехал молча, искоса сурово поглядывая на виновника торжества. Но уже в понедельник валялись на полу не присутствоваdшие на празднике дежурные члены коллектива, которым пересказывали эту историю, а "подводник" стал народным героем.
|
|
96
Ответ на https://www.anekdot.ru/id/1334904
1986. Лето.Южная Якутия. Я опер ОУР. Кроме меня, есть еще старший опер ОУР - наш царь, бог и господин (он опытен, он знает как и что, с каким бы вопросом к нему не обратился), еще три опера и младшиий опер. Наш штат по сравнению с 1985 годом вырос хорошо. Но это не значит, что нам стало легче.
Информация из Тынды - к вам едут цыгане, целый табор,это примерно человек 60-80. Они хотят в Якутск. Наняли два плацкартных вагона - значит, деньги у них есть, и они очень наглые.
Ждем-с...
Приехали цыгане, выгружаются. Сотрудники ЛОВД тут и там, ихние опера снуют тоже. Им неинтересно, если цыгане слямзят у пассажира в здании вокзала кошелек - их территория. Зачем им лишнее преступление? Вот бы их выпереть на привокзальную площадь.А это наша территория, ЛОВД тут не при чем.Выперли.
Подъезжаем мы -территориалы, или просто сказать - "земляне".
Выходит старший опер и просит барона отойти с ним в сторонку и побеседовать. Причем так просит, что отказать ему - невозможно. Сказано-сделано.Вместе со старшим опером и я. Вдвоем как-то надежнее.
О чем там будет беседа, нам всем известно. Потому что неоднокрано как наш старший опер, так и начальник ОУР проводили с нами беседы - как и что делать при наплыве цыган.
Итак, старший предпреждает барона - не дай бог кто-то что-то украдет- отвечать будет лично барон. Причем прямо - пиздюлями. При всех цыганах. За несоблюдение слова. Всем сидеть на вокзале. Придет автобус до Алдана (ЛАЗ тогда) - туда и поедете, по поселку не шариться! Но автобуса одного мало - тогда ждите решение властей, может выделят еще один. Один ЛАЗ - примерно 50 чел.
На этом и разошлись.
Участковые пошли предупреждать жителей многоэтажек о появлении цыган.
Мы (опера) побежали в балки. Именно там можно быстро и безнаказанно украсть трусы-сорочки-рубашки и пр. с веревок.
Цыгане, несмотря на обещания нам барона, расползлись по поселку.
И вот первый улов. Цыганка украла с веревки какую-то одежку. Ее увидела хозяйка. Задержали. Возбуждение уголовного дела и прочая чушь тут - по боку.
Старший ОУР привез на место барона. Барон начал бить цыганку - типа она нарушила его приказ. Побил. Цыганка убежала.
И тут на сцену вышли недовольные поведением цыган граждане. Мы (сотрудник милиции) немедленно отлучились по очень экстренному поводу.
Результат- барон избит неплохо, администрация города подогнала еще автобусы, и цыгане отправились в Алдан. Так лежит путь в Якутск. В Алдане им повезло еще меньше.
До 1997 года, когда я уехал оттуда, ни разу табор цыган нас больше не посещал.
|
|
98
- Добрый вечер, почтенный господин. Не будет ли вам угодно передать мне все имеющиеся у вас в наличии денежные средства? - Это что, ограбление? - О, нет-нет, ни в коем случае. Я лишь предлагаю выгодное капиталовложение в сохранение вашего здоровья. Что-то вроде страхования - вы платите немного сейчас, чтобы не платить потом за лечение, которое может оказаться гораздо дороже.
|
|
99
- Скажите, господин Рабинович, вы умеете играть на скрипке? - Вы знаете, у меня был брат, который был старше меня на 10 лет. Как-то летом он отправился на отдых в город Житомир, где поселился в одной из лучших гостиниц, где он проводил прелестное время, имел бассейн и сытный обед, за которым познакомился с одной красоткой, которую страстно полюбил и от которой подхватил триппер - так вот она умела играть на скрипке.
|
|
100
Сижу это я вчера дома, никого не трогаю, своими делами занимаюсь. Телефонный звонок, причём номер высветился незнакомый. «Господин такой-то?» - в трубке голос, и не дожидаясь подтверждения, представился. Фамилию я не разобрал, а звание с перепуга тоже неразборчиво понял. Что-то вроде генерал-майора банковских войск. «У Вас счёт в нашем банке есть» - то ли вопрос, то ли утверждение. «Так точно, - рапортую, - есть.» «Сколько на нём, пятьдесят тысяч имеется?» «Ну что Вы, - я от волнения даже нервно рассмеялся. – Миллионов семь-восемь, может, чуть больше, не помню. Мне посмотреть в бумагах?» «Не надо. – Осадил меня голос. – А вот номер карточки продиктуйте. Я ведь Вас почему беспокою…» Причину я опять же не понял, ясно стало лишь, что готовится нечто ужасное, в результате чего вся моя денежка пропадёт. «Так вот, -заключил генерал. – Надо проверить.» «Записывайте, - тут я обнаружил, что уже не сижу за столом, а стою – из почтительности. Ручка и бумага у Вас наготове? Итак…» Диктую я увлечённо, но тут собеседник мой меня прерывает: «Нет-нет, слишком много цифр. Такого быть не может. Начните-ка сначала. И чуть помедленнее.» Называю вторично, и опять он меня прерывает: «Снова ряд слишком длинный, и цифры совсем другие, чем Вы в первый раз называли.» Слышу по тону, что на меня уже сердиться начали. «Так ведь я по памяти, - объясняю, - а память у меня плохая.» «Вот что, - командует он. – Доставайте банковскую карточку, с неё номер и считайте.» «Пару минут.- докладываю. – Я пойду её найду, Вы только не рассоединяйтесь.»
Сижу я, делами своими скорбными занимаюсь, изредка к трубке наклоняюсь, слышу, как он там взволнованно сопит. Время идёт, он, наконец, связь прервал.
Второй звонок. «Как же так, - укоряю. – Я карточку нашёл, к телефону вернулся, а Вас уже нет.» «Карточка у Вас в руке? – рычит он. – Диктуйте номер!» «Откуда ж в руке? – удивляюсь. – Я её уже обратно убрал.» «До-ста-вай-те!!! И на этот раз чтоб быстро!» «Одну минуточку, господин генерал-лейтенант. Уже бегу. Только Вы на этот раз связь не прерывайте.» Точно, военный, они никогда, если их в разговоре чуть в звании повысишь, не возражают. Тут уж без обмана. Помню, я нашего батальонного батю подполковника Ощипко всегда товарищем полковником величал, так он ни разу не поправил, не обиделся.
Так эта история и повторялась. Я делами занимаюсь, он ждёт. Потом он рассоединяется, а я как раз в это время карточку нашёл, якобы, и к телефону вернулся. И ужасно расстроился.
А мне вдруг спать захотелось. Это что – я засыпаю, а тут телефонное трень- брень? Как звонок отключается, не помню, надо в справочнике смотреть, вспомнилось лишь, что делается это и на телефонной трубке и на самой основе, дважды то есть. Ну сию возню псу под хвост, лень. А спать хочется всё сильнее. «Товарищ генерал-полковник, - произношу еле-еле. – Мне сейчас уходить срочно надо, не могу карточку искать. Срочно-срочно надо.» Он поразмышлял чуть. «Хорошо, -говорит. – Я Вам завтра в это же время перезвоню. Будьте возле телефона, и чтоб банковская карточка в руке была!» «Так точно. Ровно через 24 часа 0 минут буду у телефона с карточкой в руке.»
Вот, скоро он перезвонить должен. Эти военные – они такие простые, такие доверчивые. Может, я ему в награду за настойчивость какую-нибудь песенку под гитару спою.
|
|