Шутки про худое - Свежие анекдоты

Результатов: 9

1

Володя – профессор моего университета. Но он на другом факультете, он химик. И я с ним раз в два месяца хожу на ланч. Обсуждаем мы его бурную личную жизнь. Он только о ней и говорит. Интересно очень! У него каждые два месяца новая девушка, которая дико хочет выйти за него замуж. А он думает. Сомневается, взвешивает. И думает он по-профессорски, с аргументами. С неожиданными ходами. Каждая новая девушка – это у него трактат страниц на 30. Для Володи девушки - это многолетняя исследовательская работа. И у него в этой области столько фундаментальных открытий! Работа кипит!
Вначале я думал, что он все придумывает. Но не придумывает. В каждом ресторанчике, где мы ланчуем, к нему клеятся официантки. Дают свой телефон. А на меня – ноль внимания. Девушки! Официантки! Дайте и мне свой телефон! Я тоже не женат!
- Почему они к тебе клеятся, а ко мне нет? – спрашиваю я Володю.
- Ты слишком ухоженный, - говорит Володя. – На тебе одежда новенькая. А посмотри на меня? У меня рубашка застиранная. Я выгляжу как холостяк! И у них сразу мысли о том, как меня обстирать и осчастливить. А посмотри на себя в зеркало. Можно тебя осчастливить? Нельзя.
- Потом, - говорит Володя. – У тебя лицо плохое. Худое. А у меня лицо аристократа.
Смотрю на его лицо. Широкое лицо. Небритое. Об его лоб можно, как писал Шукшин, поросят шестимесячных бить. Где он, этот аристократизм?
- На меня западают девушки низшего класса, - говорит Володя. – Им нравятся аристократические лица. А у тебя лицо простолюдина. Работай над образом!
- Понимаешь, - говорит Володя. – В тебе нет сексуальной энергии. Ты ведешь себя так, как будто тебе от них ничего не надо. А я с ними говорю, и кладу свою ладонь на ее ладонь. И я им посылаю сигнал, мол, я тебя хочу. И у них в голове сразу начинаются мысли. А с тобой никаких мыслей.
- У тебя лицо счастливого человека, - говорит Володя. - Это непорядок. Запомни, одинокий мужчина должен быть несчастлив!
- Ты с ними чересчур вежлив, - говорит Володя. - С женщинами нельзя быть вежливым. Никакой податливости! Они этого не понимают.
- Понимаешь, - объясняет Володя. - У девушки с тобой должна быть цель. Ты должен быть неприступен. А она должна стараться! А с тобой что? Ты им сразу сдаешься, с первой секунды. Им это неинтересно. У них с тобой нет цели!
- Вот вчера, - рассказывает Володя. – Пошел я с Дженнифер погулять. Остановился. А она идет дальше. Три шага прошла, пять шагов, десять. Я стою. Она останавливается, возвращается назад ко мне.
- Что это было? – я ее спрашиваю. – Ты видела, что я остановился? Почему ты тоже не остановилась? Играешь в независимость? Строить меня пытаешься?
- И что? – смеется Володя. – Через сорок минут она уже была у меня в спальне.
- Учись, студент! - смеется Володя.

Ольшевский Вадим

2

Виссарион Григорьевич Белинский едет по вечернему Петербургу на извозчике. Извозчик видит - барин незаносчив, из простых, пальтишко на нём худое, фуражечка, - в общем, можно поговорить. Спрашивает: - Ты, барин, кем будешь? - А я, братец, литературный критик. - А это, к примеру, что ж такое? - Ну вот писатель напишет книжку, а я её ругаю Извозчик чешет бороду, кряхтит: - Ишь, говна какая.

3

Мушкетеров было четверо. Троих звали как положено – Атос, Арамис и д'Артаньян, а вот Портосу пришлось стать Датосом: Его Величество король заикался и не любил, когда слова начинаются на букву «П».

Мушкетеры дрались на дуэлях, скакали в Лондон за подвесками и обороняли крепость Ла-Рошель, бывшую раньше коробкой от ботинок. Их сделал когда-то отец нынешнего короля. В основном из пластилина, но на плащи пошли голубые лоскутки, а перевязь Датоса украсила блестящая брошь, которую королева-мать разрешила взять из жестяной коробки с пуговицами. В той же коробке нашлась настоящая шпага для Атоса – шляпная булавка, которой сто лет назад прабабушка королевы прикалывала шляпку к волосам. Остальным мушкетерам достались деревянные шпаги.

Мушкетеры сильно помялись и выглядят уже не так браво, но починить их некому. Отца больше нет, король с королевой живут вдвоем. «Легкая смерть» – сказала соседка баба Тая. Смерть – это как с Констанцией, она умерла и больше никогда не вернется до конца фильма. Но ведь фильм можно пересмотреть с начала, и тогда она опять будет жива?

По ночам мушкетеры несут караул на тумбочке у постели короля. Без них король не может заснуть, особенно в те вечера, когда королева оставляет его с бабой Таей, а сама надевает красивое платье, душится духами, за ней заходят нарядно одетые мужчины и куда-то уводят. Баба Тая называет их «ухожоры». Потому и нужен мушкетерский пост: вдруг ухожоры придут ночью жрать уши.

Еще баба Тая говорит «кавалеры», но это неправильно. Кавалеры должны быть красивыми и благородными, а эти противные. Один был кудрявый и подарил королеве золотую цепочку, как герцог Бэкингем. Потом был черный и носатый, приносивший королю липкие восточные сладости, вылитый галантерейщик Бонасье. А теперь ее забирает кардинал Ришелье, худой и с усиками.

Вот и сегодня шумит вода в ванной, в доме пахнет духами, в коридоре выставлены парадные туфли на каблуках. Королева собирается на бал. Все четыре мушкетера выбрались в коридор на разведку. Самый храбрый, Атос, подполз вплотную к туфле и выставил свою стальную шпагу. Это хитрый мушкетерский план: может быть, королева уколет ногу, не сможет надеть туфли и останется дома на весь вечер.

Так и произошло. Раздался звонок, королева выбежала в коридор, впустила кардинала и не глядя сунула ногу в туфлю. Громко ойкнула, посмотрела, что случилось, и в гневе обернулась к королю:
– Иди сюда, паршивец! Сколько раз я тебе говорила не разбрасывать игрушки! Посмотри, что ты натворил! Колготки порваны, в чем я теперь пойду? Всё, мое терпение кончилось.

Она топнула ножкой, и храбрый Атос превратился в бесформенное пластилиновое пятно на полу. Король с плачем бросился к ней и начал колотить кулачками по нарядному платью. Но королева оттолкнула его так, что он отлетел в сторону, и уже занесла ногу над Датосом...

И тут вмешался кардинал Ришелье. Взял королеву за плечи, что-то ласково сказал на ухо и отвел в сторону, подальше от уцелевших мушкетеров. Потом присел на корточки перед королем, рыдающим на телом Атоса:
– Кто это был?
– Атос...
– Понятно. А этот, с брошкой, Портос?
– Д-да.
– А д'Артаньян который?
– В-вот этот.
– Я так и думал, вон какая у него шляпа шикарная. Да, досталось твоему Атосу. Но ничего, а ля гер ком а ля гер. Пластилин у тебя найдется?
– Да.
– Погоди, какой пластилин? – вмешалась королева. – Мы же в ресторан опаздываем.
– Не убежит наш ресторан. В другой раз сходим. Тут у нас, видишь, катастрофа. Благородный Атос тяжело ранен, надо срочно спасать. Поставь пока чайку, а мы займемся реанимацией.

Кардинал наклонился и бережно поднял с пола останки Атоса. Хотя почему кардинал? Не похож он совсем на кардинала. Худое лицо, усики, моршина на лбу...
– Я знаю, кто вы!
– Да? И кто же?
– Лейтенант королевских мушкетеров де Тревиль! – отчеканил король. – Пойдемте, я покажу, где пластилин.

И даже ни разу на заикнулся на букве «П».

4

"Басня о налогах"

Пусть повысят налоги
Я готов, я стерплю,
Я одену туфли на голые ноги
И выпью террафлю.
Если это государственное дело,
Я оголю,где нужно,
Свое худое тело.
Оголи и ты,
Будем мы нагие
Если государству
Мы нужны такие.

5

Виссарион Григорьевич Белинский едет по вечернему Петербургу на извозчике. Извозчик видит — барин незаносчив, из простых, пальтишко на нём худое, фуражечка, — в общем, можно поговорить. Спрашивает:
— Ты, барин, кем будешь?
— А я, братец, литературный критик.
— А это, к примеру, что ж такое?
— Ну вот писатель напишет книжку, а я ее ругаю…
Извозчик чешет бороду, кряхтит:
— Ишь, говна какая…

6

В 91 году на местном ТВ начали потихоньку появляться "независимые" каналы. Не совсем каналы, конечно, вещали они на частоте "больших" каналов - просто влезали в их эфирную сетку. Так вот, один из местных каналов по вечерам стал радовать зрителей зарубежным видеопродуктом. В хреновом, VHS-ном качестве, естественно, но разве это беда? Зато можно было дома, с комфортом без всякого видика смотреть на Стивена Сигала, Ван Дамма, Полицейских академиков и т.д.
Я в то время был настоящим студентом II курса, жил, как настоящий, в общаге. Часов в 9 вечера жизнь в общаге практически замирала - все смотрели кино.
Еще вводная. У нас был приятель, очень смахивавший на... Вот, представьте: худое, костлявое лицо, тонкогубый прямой рот, острый, немного крюковатый нос, почти лысый череп. Если на него нахлобучить шляпу и старый полосатый свитер - получался натуральный... кто?
Вот именно!
Как-то раз мы решили пошутить. У нас на курсе училась девочка Аня. Немного странная, говорили - набожная. Тихая, держалась особняком, да с ней никто особенно дружить и не порывался. Странная, в общем, ну ее.
После очередной серии "Кошмара на улице Вязов" мы наряжаем Серегу (это так зовут нашего Фредди) в шляпу и свитер. На руку ему надеваем перчатку, на пальцы которой примотаны пластырем маникюрные пилки (одолжили у девчонок). Когда Аня уже легла (мы специально проследили), Серега тихонько подошел к ее двери и постучал.
Аня доверчиво открыла.
Коридор был хорошо освещен, а Аня выглядывала из полумрака, то есть, Серегин фас был затенен, соответственно узнать Серегу она не могла, при таком освещении. Зато эффект был - что надо!
Серега что-то рыкнул и взмахнул своими маникюрными пилками перед ее лицом.
Аня потеряла сознание.
Мы опешили. Мы ждали визга, крика, сковородки на Серегину голову. Мы совершенно не ждали того, что Аня, не издав ни звука, ни аха, сползет по стене и упадет навзничь.
Сказать, что мы испугались - ничего не сказать!
Первым делом определили состояние. Пульс есть, дыхание есть. Слава те Господи! Серегу услали подальше, от греха. Отхлопали щеки, натерли уши... очухалась. Помогли встать, довели до кровати. Стоим. Виновато. Молчим. Ждем, что скажет.
Аня оглядела нас и сказала:
- Что со мной было? Что случилось?
Я открыл было рот, но получил толчок в ребро от самого сообразительного: подожди, мол, не вякай пока.
- А что ты помнишь? - спросил самый сообразительный.
- Я ведь уже спала, а потом открываю глаза - лежу в коридоре, вы стоите...
- Голова не болит? Дышишь нормально? Сердце не давит?Раньше такое было? В смысле - обмороки?
- Ничего не болит... Никогда такого не было... Но все нормально. Только слабость.
- Как ты вообще, помощь нужна?
- Нет, ребята, спасибо.
- Ну мы пойдем тогда?
И мы пошли.
- Ребята!
Оглядываемся. Аня сидит на кровати, смотрит на нас большими-большими глазами.
- Ребята, спасибо, что помогли.
- Да нет проблем! Спокойной ночи, Ань.
- Спокойной ночи.
Мы так и не узнали, в самом ли деле Аня ничего не помнила, или просто проявила великодушие к трем придуркам. Конечно же, мы никому ничего не рассказывали.
И хотя мы в своей молодости вытворяли еще много чего - всякий раз, когда мы вспоминали этот случай нам, всем троим было невыносимо стыдно.

Аня, если ты это сейчас читаешь и узнала себя - прости нас, пожалуйста.

Партнеры

Реклама