451
== Про песочек ==
Однажды по нашей улице прогрохотал самосвал, развернулся, сдал задом и высыпал рядом с моей калиткой кучу песка.
Песок был морской. Серого цвета и немного влажный; его было приятно трогать, брать в горсть и пересыпать между пальцев. В нём попадались маленькие, круглые створки раковин и ещё крохотные, похожие на рожки единорогов, ракушки.
Главное: я, в целом умиротворённо, сказал, что вот, мол, купил себе песок.
И тут же у меня появился новый друг, который сказал, что обязательно завернёт вечерком к моему дому и наберёт немножечко песка.
Для котика.
А никаких-таких наполнителей для котиковых туалетов тогда ещё не было, и что мне в конце концов, жалко что ли, если вдруг кто-то возьмёт немного песка для этого дела? И, конечно, я сказал — да-да, заходи — и думать забыл об этом.
Потом прошло некоторое время и принялся нервничать Собака.
Все владельцы котиков в радиусе 16-ти вёрст от моего дома прознали, что есть на свете такое вот счастье — большая куча песка. И она лежит себе просто так, впустую, занимая место на и без того перенаселённой планете.
И Собака стал смотреть через сетчатый забор, как всякие типы подходят и сыпят этот морской песок в свои пакетики. Вместе со створками раковин и рожками маленьких единорогов.
А потом Собака как-то прознал, что вся эта свистопляска из-за котиков.
А у Собаки насчёт котиков имеется особое мнение. Если о собаках он, Собака, знает, что все они раньше были ангелочками, имели крылья и поселились в этом мире лишь из-за того, что должен же быть кто-то рядом с человеком приличнее него и время от времени служить ему примером; то котики, по мнению Собаки, проскользнули в мир когда кто-то неплотно притворил дверь в Аду. А может, этот кто-то их специально выпустил.
Сатана-то.
И вот Собака начал нервничать, и я, глядя на него, тоже.
Да ещё, вдобавок, вспомнил, что русские же люди. Те самые — запустившие сына своего народа в космические дали и взявшие пару раз Берлин. И они не так давно вообще являлись советским народом и имели общую социально-классовую структуру и мировоззрение.
И если задуматься, то они не только кучу песка, они вообще одну шестую часть суши могут легко растащить при случае.
Потому как нет ничего в этом мире невозможного для нас, для русских.
А друзья моего Собаки тоже не зевали.
Каждая, извиняюсь, собака не могла спокойно пройти мимо кучи.
Нет.
Ей непременно нужно было сесть на неё и нагадить. Да ещё затем встать — и начать разбрасывать песок задними лапами так, чтобы он летел как можно дальше и посыпАл тротуарную дорожку и проезжую часть.
А ежели эта тварь была с хозяином, то тот стоял рядом, ослабив поводок, и умильно так — у ты, моя собаська! — пялился, как она удобряет мой песок, которому это, кстати, вовсе и ни к чему.
А потом один господин явился за партией песочка посреди ночи.
Может, он днём стеснялся, или при солнце его совесть мучила, а при луне это проходило. Не знаю. А, может, он думал, что раз у меня есть Собака, то где-нибудь и ружьё наверняка припрятано.
Собака, ясное дело, его учуял и поднял хай. А мимо, по газовой трубе, навстречу друг другу шли как раз два кота. Они оба так засмотрелись на Собаку, что не заметили, как столкнулись мордами. И они тут же обо всём забыли и принялись орать дурными голосами, боясь начать драку, но отступать так просто не желая.
Я уже спал, но проснулся и понял, что надо с этой истерикой что-то делать.
Включил на улице свет и вышел во двор.
Совестливый гражданин убежал, а Собака кричал:
— Открой калитку, спусти меня, Алексеич! В ляжку вцеплю-у-у-сь!!!
Первым делом я кинул в кота камнем.
Обычно, если я кидаю во что-нибудь камень, то я попадаю, куда хотел. Так у меня само-собой выходит. А по котам я кидаю иначе: выбираю камешек помельче, или вовсе комок земли помягше, и кидаю его так, чтобы промахнуться метра на два.
Я и в этот раз так сделал.
Но у одного котяры вдруг сдали нервы и он побежал. Чтобы аккурат с этим камнем встретиться. Это, получается, я нечаянно взял 'упреждение по цели'.
Никакого урона камень коту не нанёс, но он тут же стал орать на весь район:
— Здесь не любят котов, здесь не любят котов!!!
А все окрестные собаки, конечно, тоже проснулись и пошли лаять на все лады, не понимая в чём дело, но вторя моему Собаке, да ещё слыша все эти кошачьи вопли.
В Париже, той ночью когда там резали гугенотов, было, небось, не в пример тише и благолепней.
Тут я сказал:
— Заткнитесь. Мне рано на работу вставать.
Ну, Собака угомонился, а вскоре и все остальные.
А утром я пошёл на работу только затем, чтобы написать заявление на один день за свой счёт. Дома я сколотил во дворе короб из досок и за день весь песок с улицы перенёс в него.
А потом я сидел, пил холодное пиво, а Собака лежал рядом, косил глазом и выпрашивал арахис.
И жизнь как-то поспокойней, я вам скажу, дальше пошла.
Иной раз появлялся какой-нибудь одинокий котиковладелец. Смотрел непонимающим взглядом на то место, где совсем недавно была куча песка, а потом осторожно заглядывал ко мне во двор.
Там он видел Собаку, который ничего такого не делал, а просто широко разок-другой зевал, смотрел в сторону и думал: "Ну, давай, брат — перекинь ногу через забор"!
Но человек ни руку, ни ногу через забор не совал, а просто уходил. У него, наверное, тоже было какое-нибудь особое мнение по поводу собак.
Может, даже предвзятое.
(c) nik.rasov
P.S. Когда-то я обнаружил, что в украинском языке слово "собака" — мужского рода.
И мне понравилось, как это звучит. С тех пор в рассказах, где фигурирует мой пёс, я называю его Собакой. :)
|